Аннотация: Написан для КАИП-2008. 3 место в номинации "Альтернативная Америка", 5-6 - общеконкурсное.
- Послушай, Сэмюель, - главный редактор Boston Week бросил на стол несколько исписанных листков, - это уже лучше. Но пойми правильно - следующей весной у нашего мэра выборы. Рождество и празднование 60-летия победы для него очень важны. Все мероприятия, правильно поданные в нашей газете, работают на его будущие выборы. Именно поэтому он нам дает деньги, а мы должны их отработать.
Сэмюель Дуглас, 28-летний канадец шотландского происхождения, третий год работающий журналистом уважаемой газеты, сделал пару шагов к столу и взял черновик своей статьи. Бегло взглянув на первый лист, в двух местах помеченный красным карандашом редактора, он задал вопрос.
- Сэр, что вы хотите исправить? Если у нас юбилей победы, то и писать надо о войне. Разве не так?
- Да бог с ней, с войной! У тебя о ней написано много, можно будет и порезать. Ты пойми: юбилей победы за три месяца до выборов мэра. Мэр хочет себе сделать имя не только как патриот и верный подданный Её Величества, но и как достойный и заботливый градоначальник. А для этого надо не только писать о войне, но и о том, что мы живём лучше наших соседей-янки.
- Сэр, но если сравнивать с янки, то надо будет писать о событиях тридцать девятого года, а это затронет кое-кого из предков сэра Ротшильда, одного из владельцев газеты. Всё-таки поощрение агрессии и призывы поддержать "освободительный поход для восстановления исторической справедливости" многие до сих пор не могут простить. Удобно ли затрагивать эту тему?
- А ты не упоминай об этом. Про тридцать девятый напиши обязательно. Все-таки наш мэр именно тогда вступил в армию. Сам понимаешь - юбилей победы и мэр, который вышел в отставку в чине капитана. Но особо на этом не задерживайся. Так, пару абзацев.
Когда будешь писать про наших врагов, напиши, что они дважды были причиной войны, но оба раза были биты. Где надо - добавь перцу, где надо - яду. Уж в их адрес его жалеть нечего. Это понравится мэру.
- Хорошо, сэр. Завтра к обеду я принесу новый вариант.
Дуглас не зря считался хорошим журналистом. Помимо владения пером и умением представить в красках даже небольшое рядовое событие, он умел "войти в тему", и, имея достаточно поверхностное представление о предмете статьи, произвести впечатление человека с широкой эрудицией и достаточными знаниями.
Кроме того, у него сохранилось ещё юношеское желание узнавать что-то новое и расширять свой кругозор. Журналистская стезя сталкивала его с разными людьми, поэтому он мог достаточно уверенно говорить на разные темы: от способов приготовления кленового сиропа до политических раскладов на выборах и от особенностей экспорта пшеницы в Европу до преимуществ английских мониторов перед французскими.
Сейчас ему нужен был кто-то, кто мог подвигнуть его на переделку материала, который в глубине души Сэмюель считал практически готовым. Он хотел было пойти в городской архив к Брайану О'Нейлу, с которым он поддерживал приятельские отношения и по старой дружбе попросить что-нибудь из документов, относящихся к той войне. Однако в это время Брайан уходил обедать, поэтому искать его следовало либо дома, если он обедал один, либо в одном из пабов, если он обедал с кем-то из приятелей.
Мысль об обедающем Брайане заставила подумать и о собственном обеде. Выйдя на Веллингтон-стрит, Сэмюель направился к Южной улице, где в закусочных недалеко от нового вокзала можно было встретить разношерстную публику от клерков низшего звена и торговцев разными мелочами, полезными в хозяйстве, до собратьев по перу. Именно там, по опыту Сэмюеля, иногда можно было найти занимательного собеседника и получить интересные наблюдения для статей.
Похоже, что судьба решила ему улыбнуться: в "Шотландском льве" он заметил Брайана, сидящего за столом вместе с прилично одетым господином средних лет, судя по одежде - приезжим из столицы или даже из метрополии. Эти двое оживленно разговаривали и, похоже, пока не собирались уходить - по крайней мере, тарелки перед ними были почти полными.
Сэмюель прошел так, чтобы Брайан его заметил, и тот не замедлил окликнуть его.
- Привет, Сэмюель! Рад тебя видеть!
- Привет!
- Сэм, позволь тебе представить мистера Скотта. Мистер Скотт, это мой друг Сэмюель Дуглас, лучший журналист в нашем городе! Сэм, это мистер Ричард Скотт. Он специалист в естественных науках. Несколько дней как прибыл к нам из метрополии, чтобы работать в военной школе для мальчиков.
Мужчины кивнули друг другу. Дуглас протянул свою руку и Скотт неуверенно её пожал. Сэмюель сел на свободный стул и позвал официанта.
Брайан взял разговор в свои руки.
- Сэм, о чем сейчас пишешь?
- Редактор поручил большую статью о юбилее победы. Сейчас он вернул мне правки, так что завтра отдам ему последний вариант и все, займусь обзором последних событий в Европе.
- Да чего там за события, - Брайан хмыкнул, - сербы опять бунтуют против султана, французы всё также плачут об Эльзасе, немцы надувают щёки... В общем всё как всегда...
- Простите, - мистер Скотт обратился к Сэму, - Вы ведь пишите о той войне, когда американцы, ну, по-вашему янки, хотели захватить Канаду?
- Да. В этом году будет 60 лет, как мы загнали их за Потомак. Это важное событие и наш мэр собирается устроить парад в честь праздника... Одну минуту...
Подошёл официант, Сэм сделал заказ и продолжил:
- В общем, я пишу о той войне и о коварстве янки, которые до сих пор не могут успокоиться. Хотя сейчас им не до нас - после того, как в прошлом году их внутренняя война завершилась, янки будут долго зализывать свои раны.
- Я вижу, вы их не любите, - Скотт улыбнулся, - хотя их и в метрополии тоже не любят. Нация жадных лавочников и бунтовщиков.
- Мне их любить не за что, сэр, - Дуглас чуть возвысил голос, после чего сказал нормальным тоном, - они как бешеные собаки: если не грызутся между собой, то им обязательно надо кого-то покусать. Вспомните тридцать девятый год: они воспользовались тем, что кое-где были волнения, стали вооружать бунтовщиков, а потом вообще атаковали нас, захватили Вашингтон и Балтимор, разрушили Филадельфию, обстреляли с моря наш город. А резня в Огайо? Я читал, что после неё насчитали больше трёх тысяч трупов индейцев, бывших подданными Его Величества. А опустошённая Индиана? Если бы Веллингтон не убедил короля Георга направить дополнительные силы, янки вполне могли дойти и до нас.
Мой отец тогда был ещё подростком. Он рассказывал мне, что после обстрела Бостона город наполовину выгорел. Почти 600 человек погибли, а сколько было раненых, сколько потеряли все имущество. Его брат, мой дядя Вилли, до конца жизни хромал. В тот день даже те, кто сочувствовал бунтовщикам, выступили против врага.
Так что мне любить их не за что.
- Понятно, - Скотт кивнул. - Думаю, что если бы не политика кабинета Палмерстона в Ирландии, янки не рискнули бы напасть тогда. Всё-таки за то время, пока он был премьер-министром, сюда из Ирландии перебрались более тридцати тысяч человек, да почти столько же уехали к янки.
- Не знаю, мистер Скотт, - вступил в разговор Брайан, - но мой дед прибыл сюда в составе Ирландского пехотного полка вместе с Веллингтоном. После войны он остался здесь и с тех пор мы всегда являлись верными подданными Его Величества.
- Никто не сомневается в этом, - согласился Скотт, - однако после голода 1833 года было много недовольных, а выступления чартистов в 37-38 годах тоже не добавили нам стабильности.
Но тридцать девятый год - это небольшой эпизод...
- Эпизод?! - недоумение, смешанное с возмущением, на лицах Сэма и Брайана было столь очевидно, что Скотт поспешил тут же объясниться.
- Для истории это только эпизод, ведь иного исхода и быть не могло. Да, враги выбрали удобный момент, нанесли сильный удар, достигли некоторых успехов. Но победить, изменить ход истории они не смогли.
Янки сунулись и получили по зубам. У них уже тогда не было единства между собой. В северных штатах подогревался реваншизм, а южанам война не нужна, так как их торговля хлопком и сахаром несла убытки. Так что как только янки застряли у Филадельфии, а наш флот заблокировал их торговлю, то в войне наступил перелом. А уж когда прибыл Норфолкский полк и десантом захватил Балтимор, они сразу стали просить о мире.
Для вас и для нас это событие кажется очень важным, потому что мы знакомы с участниками и очевидцами, потому что у мистера Дугласа пострадал дядя, потому что вы, мистер О'Нейл, работаете в архиве, который почти полностью уничтожил тот самый пожар... Да ещё много причин, почему мы воспринимаем именно так.
А вот та война, о которой сейчас пишет мистер Дуглас... - Ричард отхлебнул пива, задумался на пару секунд, после чего продолжил, - она от нас далеко и именно она кажется нам эпизодом истории. Хотя, если подумать, с точки зрения истории она более важна.
Вот представьте себе: если бы исход войны 1812 года был иным, то янки вышли бы из нее более сильными. История пошла бы по другому пути. Ведь в тот год у Британии были связаны руки в Европе, а Наполеон собрал для русского похода самую сильную армию. Янки были союзниками Наполеона, они согласовали свои действия. Здесь война началась 18 июня, а через четыре дня Наполеон начал русскую кампанию. Вы же знаете, что первые подкрепления из метрополии прибыли только в начале апреля 1814 года, когда европейская война закончилась и с Наполеоном было покончено.
- Сэр, я уверен, что эта война не могла закончиться иначе. Согласитесь, что войска Её Величества, вернее, тогда ещё войска Его Величества Георга превосходили янки в выучке. Ветераны войны с Наполеоном не могли проиграть бандам наших соседей. Даже наша милиция показывала чудеса храбрости и стойкости. Сравните генерала Росса с их Уиндером или Райолла с Брауном: одни были настоящими джентльменами, сражавшимися во славу Британии и короля, другие - лавочники и мясники, получившие генеральские звания благодаря связям и облавам на индейцев.
Вы посмотрите: почти два года наша милиция и индейцы противостояли янки. И как противостояли: Куинстонские высоты, где генерал Брок ценой своей жизни добыл победу, Берлингтон-Хайтс, где был разбит отряд генерала Клея, Шатоге, Ландис-Лейн...
А когда из Европы прибыл Веллингтон с подкреплениями, то у врага не было ни единого шанса!
- Ну да, для герцога Веллингтона после Европы это была не война, а прогулка. Особенно если вспомнить, сколько человек участвовало в тех сражениях. Полторы тысячи канадской милиции укрепились на холме и отбили две атаки трехтысячного отряда янки. Или тысяча канадцев при поддержке индейцев разбили двухтысячный отряд. По европейским меркам смешно.
- Сэр, - Сэм начал закипать, - может быть в Европе и кажется, что у нас здесь мышиная возня, но это не так. Я вам говорю: янки были обречены, они не могли победить.
- Хорошо-хорошо, пусть так, - Скотт сделал руками жест, который должен был успокоить страсти, - Ну, а если бы Веллингтон остался в Европе?
- Вы думаете, что принц Уэльский и кабинет министров стали бы терпеть тот факт, что союзник Бонапарта продолжает войну против Британии?
- Всё могло быть. Присутствие Веллингтона во Франции также было необходимо. Это часть большой политики. Отправить командующего европейской армии за океан - значит показать всем этим австрийцам, пруссакам и русским, что кабинет министров встревожен событиями в Америке. В конце концов, вспомните, что среди лордов не было единства по вопросу, что делать с этой войной. Предлагали даже заключить мир, отдав американцам часть индейских земель под колонизацию.
- Как!? Это же означало признать поражение в тот момент, когда мы были в двух шагах от победы!
- Не удивляйтесь. Я сам в своё время был удивлен. Но в тот момент все так устали от войны в Европе, так хотели мира, что могли и не послать Веллингтона сюда, в Канаду.
- Всё равно, даже если бы Веллингтон не прибыл с подкреплениями в начале июля, мы всё равно добили бы врага. Было бы труднее, потери были бы больше, но Вашингтон и Балтимор точно были бы нашими!
- Может были бы, а может и нет. Всё-таки Веллингтон во главе 9000 ветеранов европейской войны при поддержке кавалерии и 50 орудий - эта такая сила, которой янки нечего было противопоставить. А без него янки не раз нас били: и на Эри и при Чиппева.
Самый тяжёлый период был в октябре 13-го, когда мы потерпели поражения в сражении у Детройта и в битве на Темзе в Онтарио. Но янки не смогли этим воспользоваться.
- Вот именно! Пусть мы и проиграли пару сражений. Ну и что? Ну, остался бы у янки Мэриленд и Дэлавер, ну пусть даже и часть Нью-Джерси и вся Пенсильвания от Гаррисберга до Филадельфии, но остальные-то территории - Мэн, Нью-Йорк, Вермонт, Нью-Гемпшир, наш Масачуссетс, Род-Айленд и Коннектикут - мы однозначно оставили бы за собой.
- Не знаю. Это можно только предполагать. Ведь стремление лордов к миру могло заставить их предложить янки более легкие условия мира, вплоть до status quo.
Я вообще склоняюсь к тому, что эта война стала определяющей для расклада сил на всем североамериканском континенте. По крайней мере, в этом веке это очевидно. Южные штаты получили заметный перевес в политике. Все попытки северян расширяться за наш счет или на территории дружественных индейцев приводили к серьёзным политическим кризисам. Ведь после Гентского мирного договора у Северо-американских штатов президент-северянин был только три раза и все три раза это затрагивало британские интересы.
Сначала Монро выступил со своей знаменитой доктриной, после чего янки усилили давление на индейцев в Индиане, Огайо и на западе Кентукки. Но это сфера наших интересов, поэтому мы продали индейцам оружие и надавили на янки по дипломатическим каналам.
Потом в 36-м выбрали этого негодяя Бернса, который призывал вернуть утраченные территории и обещал устроить возврат имущества. Он пользовался поддержкой не только у северян, но даже у части недовольных здесь, у нас. Но после событий 39-го года южане смогли его свалить и правили почти четверть века.
Ну и, наконец, десять лет назад они выбрали этого адвоката с замашками лесоруба, Линкольна. При нем, слава Создателю, янки погрязли в своих внутренних проблемах. Его реформаторский зуд уравновешивался противодействием их Конгресса, в котором южане составляли подавляющее большинство.
В конце концов, когда он попытался отменить рабство, южане отказались подчиняться ему и объявили импичмент. После этого и началась та гражданская война, которая разорила и север и юг.
- Интересно, - Сэма заинтересовал такой взгляд на войну. Несомненно, кое-что можно будет добавить в статью, - а если, как вы говорили, был бы заключен другой мирный договор, какими бы были наши отношения с янки?
- Не знаю. Можно предположить, что янки были бы гораздо сильнее и справиться с ними нам было бы труднее. Возможно, они сейчас были бы самыми сильными на континенте...
Ночью Сэм проснулся от кошмара: от Атлантики и до Тихого океана раскинулась держава-монстр, над которой развивался звёздно-полосатый флаг.
- Приснится же такое, - пробормотал Сэм, - Слава Богу, что этого не случилось...