Казалось, путь по этим раскалённым серым пескам никогда не закончится. Сил не было терпеть горячую сушь в глотке и злой зной беспощадного неба. Воды не осталось вовсе, а пить хотелось до помрачения рассудка. Отчаяние когтистыми лапами хватало души путников и безжалостно давило там сладкоголосую птицу надежды. Птица еще немного трепыхалась в хищных когтях, но миг её гибели был совсем рядом: на вершине высокой сопки. Если и дальше сплошь пустыня, то всё...
Но на вершине птица встрепенулась, взмахнула крыльями и вмиг разорвала паутину безнадёжности. Путники увидели город, окруженный стеной, сложенной из огромных рыжих камней. И это был не мираж...
Возле городских ворот тихо. Обычно днем у таких ворот не протолкнуться, а здесь - никого. Рыцарь, восседающий на измученном вороном коне, стянул с головы серый тюрбан, надел свой золотой шлем, выхватил из ножен меч и стал бить рукоятью по закрытым воротам. Ворота были огромные, а потому и стук в них звучал как-то жалобно и униженно.
Спутник рыцаря - седобородый старик с лицом цвета давно нечищеной бронзы сидел на тощей изморенной лошадёнке и смотрел на своего сильного товарища снизу вверх. Старик уважал напарника за великую силу и никогда не перечил ему. Рыцаря звали Аурдект, а спутником его был мудрый Сафос. Шли они в тот загадочный край, где таится ключ мудрости, открывающий врата величайшего счастья человеческого. Во всяком случае, так они всем говорили...
Рыцарь продолжал бить рукоятью по воротам, а его спутник вздохнул и перевёл взгляд на большой темно-синий камень возле стены. Старик Сафос присмотрелся, слез с коня и протер рукавом халата поверхность камня. Из-под слоя пыли явилась взору любопытного странника вязь арабских букв. Сафос долго водил пальцем по горячему камню, что-то шептал себе под нос, а потом окликнул рыцаря.
- Аурдект, а, может, нам не надо стучаться в эти ворота?
Рыцарь перестал стучать, посмотрел на своего спутника, облизнул бледным языком грязные запёкшиеся губы и прохрипел.
- Ты хочешь пить, Сафос?
- Очень.
- А в чём тогда дело?
- Послушай, что я прочитал на камне:
Здесь истины златой сосуд
Все беспрестанно берегут,
А тот, кто истину погубит,
Сойдет в могилу быстро тут...
- Не понял, о чём ты? - нахмурился Аурдент. - Какая ещё истина?
- Если б я знал, - вздохнул Сафос. - В том-то и беда, не знаем мы того, что свято за этими стенами... У каждого своя правда, а потому мы запросто сможем нарушить их устои, сами не понимая того... И тогда могила навсегда станет нашим домом...
- Ерунда! - махнул рукой рыцарь. - Я сумею за себя постоять и тебя в обиду не дам. Возьмём у них воду, переночуем и пойдем дальше.
И снова рукоятка меча забила по окованным медью воротам. Удар, удар, ещё удар и... ворота стали медленно открываться. Рыцарь убрал меч в ножны.
Путники въехали в городскую черту. Остановились. Ни одной живой души вокруг. И только протяжный скрип закрывающихся за спиной ворот.
- Чего они, вымерли все тут, что ли? - прохрипел рыцарь, а потом заорал во всю оставшуюся мощь своего на редкость воинственного голоса. - Эй, кто тут есть! Выходи!
И не успело эхо отозваться на этот грозный крик, как, словно из-под земли, появилось с десяток воинов в кожаных доспехах и в синих шлемах. В руках воины держали длинные пики на изготовку.
- Мы пришли сюда с миром, - хмуро глядя на приготовившихся к атаке воинов, сказал Аудект и наполовину вынул из ножен меч. - Дайте нам только воды, кров на одну ночь и мы уйдем, не причинив вам никакого зла.
Воины молчали. Глаза рыцаря сверкнули огнем яростной решимости и меч его, вырвавшись из ножен, стремительно полетел вверх. Но не суждено было в тот миг Аурдекту поднять над головой своё грозное оружие. Вернее, он поднял меч, но, в тот же момент, три ловко брошенных аркана "спеленали" тело могучего воина и сбросили его с боевого коня в городскую пыль.
- Что вы делаете?! - завопил Сафос, но получив крепкий удар кулаком в грудь, свалился в яму, где хранился сухой конский навоз.
Когда старик выбрался из ямы на площади перед воротами стоял только один стражник в тюрбане цвета запёкшейся крови, остальных же и след простыл. Своей лошади Сафос тоже не увидел; вместе с лошадью пропала и переметная сума.
- За что вы схватили моего друга? - бросился к стражнику взволнованный мудрец. - Где он?
- Его здесь не боятся, - сказал воин, глядя куда-то поверх левого плеча старика, - а тебя боятся. Стой здесь.
Стражник вздохнул, махнул рукой в сторону узенькой улочки и проворно скрылся за углом ближайшего дома, сложенного из саманного кирпича. И опять стало тихо-тихо.
Старик постоял немного на площади перед воротами, не зная, что же делать дальше. Очень хотелось пить. И тут Сафос увидел: на улочке, куда показал воин - есть арык. Старик опрометью бросился туда, встал на колени и стал пить. Напившись вдоволь, он посидел, попил еще, потом ещё и побрёл вдоль этого арыка, словно опасаясь, что вода может куда-то исчезнуть. Шагов через десять вновь стал на колени перед журчащим ручейком. Сделав еще несколько глотков, он поднялся и пошел дальше. Попил ещё. На улочке пусто, но Сафосу казалось, что кто-то незримый внимательно рассматривает его с ног до головы. Старик часто останавливался, озираясь по сторонам, в надежде увидеть таинственного соглядатая, но тщетными оказались потуги настороженного путника: ни единой живой души вокруг, только кирпичные стены и камни возле закрытых дверей с облупившейся коричневой краской.
Темно-красный диск солнца неторопливо закатывался за крыши городских строений, местами окрашивая улицу в кровавый цвет. И, тут, в алых сполохах умирающего солнечного света появились трое. Сафос остановился, замер, стал оглядываться, подобно почуявшему опасность степному зайцу и уж хотел бежать назад, но мелькнувшая там тень желание побега слегка придушила: еще неизвестно где опаснее, впереди или сзади...
Навстречу Сафосу шёл простоволосый человек в серой окровавленной рубахе, а за ним шагали два воина в красных шлемах с обнаженными мечами. Когда человек в окровавленной рубахе подошёл к Сафосу почти вплотную (два шага всего-то и осталось), один из воинов легонько ткнул несчастного остриём меча под лопатку. Человек встрепенулся, посмотрел сперва назад, потом в глаза Сафоса и сказал дрожащим голосом.
- Иди по этой улице к дворцу правителя. Он ждёт тебя... Ворота дворца открыты... Иди...
- Зачем? - стал переспрашивать удивлённый старик, но не успел. Воины, словно по команде, взметнули мечи и ударили дрожащую жертву сзади: один бил по шее сверху вниз, а другой по спине снизу вверх. С противным хрустом разорвалась человеческая плоть.
Удары были настолько сильны, что брызги крови ударили по глазам Сафоса. На мгновение он ослеп, а когда протёр глаза рукавом, то воинов на улице не было. Никого не было, лишь дергался в пыли безголовый окровавленный труп, а мертвая голова валялась рядом и неподвижно глядела на Сафоса выпученными стеклянными глазами.
Позади старика опять промелькнула странная тень. Сафос быстро перешагнул через еще шевелящееся безголовое тело и, озираясь, пошагал по улочке. Быстрее, быстрее, еще быстрее. Улочка вывела старика к расписанным златом воротам дворца. Ворота приоткрыты. Сафос потоптался возле ворот, потом решился, резко выдохнул и ступил на темно-красные гранитные ступени. Пройдя колоннаду, старик очутился в просторном коридоре, стены и потолок которого, облицованы светло-зеленым мрамором, пол же сверкал то рубиновым, то небесно-синим блеском. Потрясённый великолепием Сафос сделал несколько шагов и почувствовал, что сзади его опять кто-то есть. Он резко обернулся и увидел тех самых двух воинов с обнаженными мечами. Воины шли следом, словно охотники, загоняющие дичь в западню. Сафос быстро пошёл вперёд и оказался в просторной зале, где его встретил важный седой господин в блестящем карминовом халате и белоснежной чалме. На чалме сверкал огромный турмалин.
- Я приказываю ни на шаг не отступать от него! - крикнул важный господин, грозно нахмурил брови и топнул ногой. По всем повадкам его Сафос понял, что это и есть правитель города.
Правитель топнул ногой еще раз, подошёл к старику поближе, потом взял за руку и увлёк сперва в нишу стены, а потом в потайную дверь. Втолкнув Сафоса в тесную каморку, правитель прикрыл дверь плотной кошмой и прошептал.
- Ты должен мне помочь, странник... Он выкрал моего сына... Найди его...
- Кто он? - переспросил Сафос, глядя на взволнованного правителя и всё больше недоумевая, а правитель продолжал свою торопливую речь, будто и не слышал вопроса.
- Найдешь моего сына, я освобожу твоего друга. Понял? Сейчас же иди на главную городскую площадь... Там у позорного столба стоит человек... Он что-то знает о похищении моего сына.... Спроси его... Только скорее, пока он жив... Ты до...
Правитель замер на полуслове и прислушался. В дверь кто-то скрёбся. Правитель крепко сжал кулаки и заорал:
- Запомни! В моём городе нельзя никому верить! - а потом еще громче. - Мне нужен сын! Стража! Выведите его за городские ворота и отрубите ему там голову!
Дюжие стражники схватили Сафоса за шиворот, выволокли на дворцовое крыльцо и потащили по грязной улице. Старик старался вырваться из крепких рук стражников, но все потуги его увенчались лишь еще парой прорех в видавшем многие виды халате. После очередной попытки освободиться, Сафос получил крепкий удар древком копья между лопаток и упал лицом в вязкую вонючую грязь. И вновь случилось нечто странное. Когда старик поднялся на ноги, утёр лицо рукавом халата, то оказалось, что стоит он на улочке один-одинёшенек. Стражники, будто под землю провалились.
Главная городская площадь оказалась рядом - за углом соседнего строения. Сгущались сумерки. На площади горели костры. Отблески их пламени освещали людей, бродивших, как серые тени. И странная тишина висела над площадью. Опять эта тишина...
В центре площади стоял покосившийся столб. У столба сидел окровавленный человек. Человек не шевелился, его руки были привязаны к столбу, голова его свесилась на грудь, глаза закрыты. На несчастного никто не обращал внимания.
- Это, наверное, и есть тот человек, который что-то знает о похищении сына правителя, - подумал Сафос, осторожно приближаясь к страшному столбу. - Надо с ним поговорить.
Старик подошёл к страдальцу и тихонько окликнул его.
- Эй. Ты жив?
Человек чуть приподнял голову и открыл глаза, белки которых блеснули на истерзанном окровавленном лице.
- Ты можешь говорить? - спросил Сафос, подходя к истерзанному человеку еще ближе и становясь передним колени, чтобы видеть собеседника лицом в лицо.
- Я теперь всё могу, - захрипел несчастный. - У меня уже нет сил жить, а потому я и ничего не боюсь...
- Ты знаешь, кто похитил сына правителя?
Страдалец вздохнул, застонал, а потом прохрипел.
- Я не знаю, кто его похитил, но знаю почему...
- Почему же?!
- Правитель боится за свою жизнь и иногда говорит правду вслух, а этого у нас в городе пока делать нельзя.
- Так что, у вас в городе никто не скажет правды?
- Почему? - несчастный посмотрел Сафосу прямо в глаза. - Мертвые правды никогда не скрывают. Живые праведники тоже есть, но их мало, они прокляты и за ними идёт постоянная охота. Их убивают.
- Но почему же? - недоуменно вздернул брови Сафос.
- Что ты заладил "почему" да "почему"? - скривился страдалец. - Жизнь так у нас здесь устроена, и пока ты не поймешь, как она устроена ни на одно своё "почему" не получишь ответа.
- Так как же она у вас устроена?!
- У меня нет сил больше жить, и мне не дождаться золотоголового, а потом у я сейчас тебе всё расскажу, - еще раз вздохнул истерзанный человек и... и пущенная кем-то стрела со зловещим чавканьем вонзилась несчастному в глаз.
Сафоас вскочил на ноги и завертел головой, выискивая взглядом коварного лучника, но тот прятался где-то в кромешной тьме, уже окутавшей городские кварталы. Казалось, что во всем мире от света только и остались эти три костра, горевшие на городской площади. Отсветы пламени ближайшего костра, освещали окровавленную человеческую голову, из правого головы торчала стрела с кровавым оперением... Жуткое зрелище.
Сафос передернул плечами и быстро пошёл к ближайшему костру. К людям. А около костра все спали. Увидев спящих, старик, вдруг, почуял страшную усталость. Не в силах более держаться на ногах, он лёг на грязную солому, разбросанную возле костра. А когда он закрывал глаза, то увидел (а, может, ему это только показалось) двух воинов, тех самых - с обнаженными мечами. Они внимательно смотрели на старого мудреца из темноты.
Разбудил Сафоса солнечный луч, вырвавшийся на волю из-за самой высокой крыши. Сафос открыл глаза. На площади - никого. Пусто. Слегка дымящиеся угли трёх костров и позорный столб с привязанным к нему мертвецом. Сафос опять закрыл глаза и потряс головой, стараясь прогнать наваждение, но тщетно: странный город никуда не исчез и из людей никто не появился. Старик сел на камень и стал думать.
- С чего всё началось? - размышлял Сафос, разглядывая грязную соломенную труху, в изобилии лежащую возле серых камней. - С предостережения. Ох-хо-хо... Не надо нам было входить в этот город. Зря мы не поверили в пророчество о могиле. Людей здесь бьют, как мух. Но почему? Может быть, именно эти люди и губят истину? Но какую? И чем они её губят? Ничего непонятно. Опять надо вернуться к началу... Сначала они пленили рыцаря Аурдекта. За что? Он лишь попросил у них воды и кров, обещая никому не причинить зла. Нам хотелось пить и он попросил... Потом был человек на узкой улице, который передал мне приглашение повелителя города. Стоило несчастному поговорить со мной, как ему тут же отрубили голову. Правитель для чего-то завёл меня за потайную дверь и стал просить найти своего сына. А потом... Бред! Всемогущий правитель просит бездомного бродягу о помощи? Ну, куда это годится?
Сафос поднял с камней прутик, стал ворошить им труху, а потом вздохнул и замер от очередных нахлынувших мыслей. Мысли роились, как мухи у куска подгнившего мяса.
- А так ли всемогущ здесь правитель, как он сам хочет показаться? Его же никто не слушается! Даже стражникам на его приказы плевать. Он велел отрубить мне голову, а они (на моё счастье) наплевали на его повеление. На удивление странный город. Надо поскорее выбираться отсюда! А как же Аурдект? Нет, сперва надо найти сына правителя и освободить Аурдекта, а потом уходить. Без рыцаря я отсюда не уйду. Но как же мне здесь найти сына правителя?
В это время из-за угла одного из зданий вышел горбатый старик с лицом, под стать печеному яблоку. Сафос, как только его заметил, так сразу же метнулся этому уродцу, словно ворон к зазевавшемуся цыплёнку.
- Слушай, уважаемый, - схватил Сафос старца за рукав, но старик вырвался и убежал. Убегая, он выронил какой-то свиток.
Сафос поднял свиток, развернул его и стал читать.
- Чужеземец, - было написано черной тушью на желтоватом пергаменте, - я не успел сказать тебе всего, поэтому посылаю письмо. О похищении сына я узнал от визиря Тира, а он от купца Фока. Один из них проклятый, ему верить можно, а второго остерегайся. Я не знаю, кто из них проклят, но он тебе точно сможет помочь. Люди из городского сада видели, что моего сына украли, когда он пошёл искать свою тень. Заклинаю тебя: найди сына!
Это письму еще больше озадачило Сафоса. Появились свидетели похищения сына правителя, но где их сейчас найти, неизвестно.
- Ну, а если найду я их, то что? Да, ничего! Кто из них мне признается? Никто! Здесь все врут по любому пустяковому поводу, а уж о похищении родственника правителя и полслова правды никто не скажет. Прежде чем пойти к визирю или к купцу, мне надо самому немного разобраться. И насчет "проклятого" правитель, скорее всего, врёт, всё он знает, только...
Сафос крепко потёр ладонью лоб и придумал, что ему делать дальше.
- Пойду-ка в городской сад, может, там на какой-нибудь след набреду. Люди из городского сада видели...
Легко сказать "пойду-ка я", но куда пойти Сафос не знал. В любом другом месте решить эту задачу, как раз плюнуть, спросил первого встречного и всё, но здесь... Здесь ни встречный, ни поперечный ничего тебе не подскажут, а если и подскажут, то веры в их слова никакой. В этом Сафос уже убедился.
Мудрый старик поднял руки к небу, попросил удачи и пошел по улице. Одну улицу он прошёл, потом другую, на третью свернул, еще на одну оставил позади и вышел к стене. Возле стены росли с десяток деревьев, а под деревьями на коленях стояли люди и, разгребая траву руками, что-то искали. Сафос остановился и решил для начала присмотреться к этим людям издалека.
- Это они тень свою ищут, - услышал старик за спиной насмешливый голос.
Сафоос обернулся и увидел перед собой маленького человека в полосатом халате и синей чалме. Лицо у человека желтое, маленькое, костистое, а глаза, словно колючки саксаула на исходе знойного лета. Неприятные глаза.
- Что они ищут? - переспросил Сафос, в тайне радуясь возможности поговорить с нормальным человеком. Это же редкая удача в этом странном городе.
- Свою тень, - усмехнулся незнакомец, бесцеремонно разглядывая Сафоса с ног до головы.
- Зачем?
- Такой у нас обычай: везде искать свою тень.
- Как какая же может быть тень под деревом? - пожал плечами Сафос, разглядывая густую крону под которой копошились люди. - Только тень самого дерева и не более того или...
- То-то и оно, что есть, - вздохнул горожанин. - Тебе не понять нас.
- Ладно, - махнул рукой Сафос, - не до этого мне сейчас. Ты мне лучше скажи: все горожане ищут тень именно здесь?
- Все.
- Значит и сын правителя здесь её искал, и отсюда его похитили, - решился немного пораздумывать вслух старый мудрец.
- Никакого сына у правителя нет, - сказал горожанин, присаживаясь на огромный серый валун.
- Как так нет? - всполошился Сафос. - Мне сам правитель сказал...
- Врёт, - махнул рукой горожанин, и змеиная улыбка расползлась по его уродливому лицу. - Он же всемогущий властитель нашего города, как у такого можно что-нибудь украсть? Он всегда всё врёт, впрочем, как и все тут...
-А ты никогда не врёшь? - строго глянул на собеседника мудрец.
- Я проклятый, - быстро отозвался тот и почесал левый бок.
Сафос задумался: верить этому человеку или нет, а говорливый горожанин зевнул пару раз и шмыгнул в кусты. Вместе с незнакомцем исчезла и тишина. К стене подошли люди. Человек двадцать весёлых и радостных. Четверо из них несли носилки, укрытые черной материей. А вокруг носилок шум, гомон, смех. Сафоса до того удивила эта веселящаяся толпа, что он на некоторое время забыл о своём сбежавшем собеседнике. Как же было не удивиться, если в странном, постоянно молчащем городе, вдруг, такая потеха. А пришедшие к стене люди, поставили на землю свою ношу, стали танцевать и смеяться так громко, что семья птиц испуганно вспорхнула с веток дерева и куда-то поспешно улетела. К смеющимся подбегали еще люди и тоже начинали радостно веселиться. С каждым мгновением веселящаяся толпа становилась всё больше и больше. И смеялись они так задушевно, что и Сафос не удержался от улыбки. Вместе с улыбкой к нему явилось великое любопытство, и мудрец стал протискиваться в центр толпы. А там стояли носилки с покойником.
- И чего они так радуются? - не понимал Сафос, выбираясь из этого ржущего безумия.
И эта еще одна загадка странного города вновь подтолкнула мудреца к омуту размышлений.
- Если я правильно понимаю этих глупцов, - думал Сафос, присев на камень возле стены, - то этот их веселый смех, есть признак глубочайшей скорби. А мертвец? Что там мне говорил умирающий у столба на центральной площади человек? Мертвые никогда не скрывают правды... А как же они могут этого не скрывать? К сожалению, они ничего не могут: ни скрывать, ни выражать... Стоп!
Мудрец быстро встал с камня и ударил себя кулаком по лбу.
- Выражать что-то можно словами или действием! А мертвецы не говорят и не двигаются. Стоп, стоп... Что там мне еще говорил несчастный у столба? В этом городе есть люди, которые не скрывают правду. Значит, они подобны мертвецам: не говорят и не двигаются... и не смеются вместе со всеми... Бред... Хотя ...
Сафос, осмотрелся вокруг и, увидев, сложенные в кучу камни, быстро пошагал туда. Забравшись на кучу, мудрец стал сверху оглядывать толпу. Он искал в толпе несмеющегося человека. И нашел его. Чуть в сторонке возле развесистого куста неподвижно сидел маленький мальчик и плакал.
- Ты чего плачешь? - быстро подбежав к мальцу спросил Сафос.
Мальчишка испуганно поглядел на него и прошептал чуть слышно.
- Дедушку жалко... Только ты не выдавай меня, добрый человек.
- Кому же я тебя выдам?
- Жрецу. Он всем твердит, что наши мысли - это драгоценности ниспосланные великим божеством из подземелья, и мы их должны хранить, никому не открывая. Открыть свою истинную мысль другому - это большой грех. Такой большой, что за него можно расплатиться лишь жизнью. Поэтому истинную мысль надо прятать в кувшин безмолвия или всегда укрывать плотным покрывалом лжи. А кто этого не делает, тот должен умереть... Так он всем говорит и его все слушаются... А дедушка говорил, что скоро придёт солнцеголовый... Ой, жрец идёт.
Мальчишка показал на человека в фиолетовом плаще и шмыгнул за большой камень. Сафосу тоже захотелось спрятаться, но он не успел. Тяжелая цепка рука схватила за плечо мудреца, и он взвыл от нестерпимой боли. Огромный воин потащил Сафоса куда-то прочь от смеющейся толпы...
- Куда ты меня тащишь?! - кричал мудрец, морщась от боли, но его пленитель молчал, шумно сопел и иногда плевался.
Неизвестно сколько бы еще продолжалось мучение Сафоса в лапах свирепого воина, если бы не дыра возле колена у штанов этого злого демона. Мудрец заметил сквозь эту прореху бледную волосатую плоть и его осенило. Укол грязной колючкой в ногу оказался столь неожиданным и болезненным, что воин громко заорал и разжал свою стальную хватку. Всего на мгновение разжал, но этого мгновения хватило Сафосу, юркнуть между двух острых камней и дальше в густой кустарник. Страстное желание жить придало старику так много сил, что его незадачливый пленитель остался с носом.
Отдышался Сафос в развалинах полуразрушенной пристройки, где ему удалось притаиться за кучей пыльных кирпичей. Оправившись немного от последствий дерзкого побега, мудрец опять ступил на тропу размышлений. А что ему еще оставалось делать? Теперь, вооруженный новыми знаниями, почерпнутыми ковшом горького опыта, Сафос решил искать дом купца Фока. Почему именно Фока? Пожалуй, мудрец и сам не знал. Захотелось ему в первую очередь с купцом поговорить, а не с визирем. Почему-то так захотелось. Да и добраться до купца гораздо проще, чем до важного визиря.
Сафос осторожно высунулся на улицу и осмотрелся. Никого. Часто оглядываясь, мудрец побрёл по улице. Скоро он вышел на перекрёсток. И здесь никого. Сафос свернул на другую улицу, а вот тут его ждала удача. Буквально нос к носу он столкнулся с плешивым стариком. Старик поначалу хотел убежать, но не тут-то было: Сафос тоже умеет крепко держать добычу. Старик скоро смирился, перестал дёргаться и потихоньку засопел. Некоторое время они молчали
- Слушай, - немного обдумав, как лучше поставить вопрос, начал мудрец, - я должен много денег купцу Фоку. Ни в коем случае не хочу встречи с ним. Подскажи, как мне лучше обойти его дом стороной?
Пожилой горожанин вздрогнул, наклонил голову ниже и буркнул, указав рукой в сторону следующего перекрёстка.
- Тебе надо вон там свернуть на левую улицу.
На том они и расстались. Простенький приём сработал отменно. Скоро Сафос стоял у ворот богатого особняка облицованного розовым мрамором и окруженного прекрасным садом. Он был уверен, что это жилище купца Фока. А иначе и не должно быть в этом странном городе...
Нужный дом найден, теперь осталась самая малость - найти хозяина этого особняка. Сафос пробрался в сад, спрятался в кустах и стал ждать. Скоро он увидел людей, сошедших с крыльца в сад. Несколько человек в тени цветущего апельсинового дерева накрыли стол. К столу подошли другие люди, уселись в плетеные кресла и стали есть, неторопливо беседуя. Говорили они очень тихо, потому Сафос и слова понятного расслышать не мог, но по очень красноречивым приметам, мудрец быстро понял, кто за этим столом хозяин.
- Вот ты какой, купец Фок, - думал Сафос, разглядывая из кустов плотного краснолицего человека. - Человек как человек, и не поймешь сразу: правдивый ты или лгун. Как же мне тебя разгадать? Может, подойти и спросить напрямую: ты "проклятый" или нет? Пожалуй, так дело не пойдет. К примеру, ответит он мне: я - "проклятый", а это может быть и правдой и ложью. Надо спросить как-то по другому, но как? Идея! Спрошу-ка я его что-то абсолютно очевидное, например..., например: у тебя две руки? А если он промолчит, то сразу задам второй вопрос: молчание знак согласия? Вот уж тут-то ему никак не выкрутиться. Придётся сказать: либо правду, либо ложь...
Сафос подождал момента, когда все слуги отошли от стола и, выбежав из кустов, заорал почти на ухо купцу.
- У тебя две руки?
Купец опешил от крика столь странного гостя и только глазами хлопал.
- Молчание знак согласия? - вопил свою вторую заготовку мудрец.
Купец тряхнул головой, быстро оглянулся по сторонам, жестом велел бегущим слугам вернуться к крыльцу, а потом спокойным ровным голосом спросил.
- Что тебе надо от меня?
Сафос торопливо рассказал Фоку о своей заботе, завершив повествование вопросом.
- Так ты видел, как похищали сына правителя?
Купец покачал головой.
- Ничего я не видел...
- Конечно же, - хлопнул себя ладонью по лбу мудрец, - визирь лгал правителю! Он не "проклятый"! А вот ты...
- Так оно и есть, не говори никому, иначе мне не поздоровится, - кивнул головой купец, и настороженно посмотрел по сторонам. - Сейчас нас никто не слышит, и я тебе скажу: до меня тоже дошли слухи, что сын властителя похищен. Хочешь - верь мне, хочешь - нет... Это твоё дело. Мне жаль властителя, он вовсе не такой плохой человек, каким желает показаться...
- Ну, так помоги мне найти его сына, - топнул ногой Сафос.
- Чем же я тебе помогу?
- Первым делом нам надо найти то место, где сын правителя искал свою тень. Мне сказали, что тень ищут в саду под деревом?
- Не все.
- А где ещё ищут эту самую тень?
Ну, это проще простого, - улыбнулся купец и посмотрел на подбирающееся к зениту солнце. - Пошли.
Скоро они прошли сад, поплутали среди развалин и остановились возле проёма в полуразрушенной стене. Здесь на камнях сидели три злых воина с копьями. Вход в проём охраняли вооруженные люди, которые проворно обыскали мудреца с купцом и впустили их в просторный подвал, где несколько человек, опустив глаз к полу, медленно ходили из угла в угол.
- У нас есть поверье: если кто-то отыщет в подвале счастья свою тень, то все его желания сбудутся непременно.
- А чего здесь сложного? - удивился Сафос, указывая рукой ну стену, где в свете факелов медленно шевелились тени.
- Так это не тот подвал, - мотнул головой купец. - Здесь только испрашивают разрешения спуститься туда.
- У кого испрашивают?
- У священного камня, - глазами купец указал в тот угол подвала, куда, то и дело, подходили люди.
- Пошли и мы с тобой к камню, - потянул Сафос купца за рукав. - Нам надо попасть в тот подвал...
- А зачем? - тихонько купец отстранил руку мудреца. - Там сплошь тьма и там ничего не увидишь. И никто там ничего не видел.
- Опять обман? - крепко сжал ладонями голову Сафос.
- Не знаю, обман это или нет, но все говорят, что никто там ничего не видел, - вздохнул купец. - А вот сына правителя могли похитить из этой залы. Скорее всего, его увели через самый дальний коридор. Пойдём туда...
- Почему ты так думаешь?
- Сюда нельзя приходить с оружием, а охранникам сына правителя под страхом смерти запрещено выпускать оружие из рук, поэтому они в подвал не пошли. Это те три воина, которых мы видели у хода в пещеру. Они ждут сына правителя и будут ждать его, если понадобится, до скончания жизни. Такие у нас законы...
- Так, - Сафос тряхнул головой. - Значит, этот факт, что охранники ждут своего подопечного у входа, открывает для нас две истины.
- Какие? - хриплым шепотом переспросил купец и стал беспокойно оглядываться.
- Во-первых, - мудрец уставился в темный потолок, - сын правителя вошел сюда, а во-вторых, он отсюда не выходил. Он либо спрятан здесь, либо здесь есть другой выход. Так?
Сафос глянул на купца и остолбенел. Купец лежал на полу с неестественно вывернутой головой, кто-то только что свернул ему шею. Но люди, ждавшие своей очереди испросить разрешения у священного камня, не обращали никакого внимания на мертвого человека.
- А ведь и меня сейчас также, и никто не обратит внимания, - молнией мелькнула в голове Сафоса мысль, и он стремглав припустил в одну их боковых галерей. В ту, на которую показывал Фока, там у входа никого не было.
Он бежал до тех пор, пока обо что-то не споткнулся. Падение случилось неожиданное и неуклюжее. Мудрец не успел даже выставить вперёд рук и упал лицом на острые камни. Сафос закричал от боли, быстро встал на ноги и прислонился спиной к холодной стене. Сердце его билась как попавшая в силок птица, не хватало воздуха. Утирая рукавом с лица кровь, мудрец часто дышал и думал.
- За что мне это всё? Меня гонят куда-то как дикого зверя? Но кто и куда? Правитель? Он хочет, чтобы я скорее спас его сына? Но почему тогда он сразу не послал меня в этот подвал? Нет, это кто-то другой. Но кто? Кто?
Немного отдышавшись, Сафос на ощупь и очень осторожно мелкими шажками двинулся вперёд по темному коридору. Одной рукой он держался за стену, а другую выставил вперёд. И так: шаг за шагом... И дышать всё тяжелее: воздух спёртый, с запахом гнили и тухлого мяса. Несколько раз скребла душу мысль: а не повернуть ли обратно? Но инстинкт самосохранения нашёптывал Сафосу:
- Только вперёд. Позади страшная опасность.
Ещё несколько шагов, а дышать всё тяжелее и тяжелее, снова мысль о возвращении назад и никакие инстинкты не противятся этой мысли.
Сафос застыл на месте, словно почуявший запах далёкой дичи охотничий пёс, немного постоял и опять двинулся вперёд. Скоро та рука, какой он упирался в стену, провалилась в пустоту. Это было узкое боковое ответвление подземного хода. И оттуда еле-еле струился свежий воздух. Сафос, испытав несказанное облегчение, свернул в спасительный проём. Скоро дышать стало легче, но обрадоваться этому мудрец не успел: чья-то сильная рука схватила его за шиворот. Неизвестное чудовище тащило Сафоса, как тряпичную куклу. Жесткие стены узкого каменного прохода раздирали бока и спину мудреца. Он истошно кричал от страха и от боли, но безжалостная рука тащила его всё дальше и дальше. Через какое-то время мрак начал рассеиваться и Сафос уже огромный черный силуэт своего мучители, который уверенными широкими шагами вперёд, не обращая внимания, на истошные вопли своей жертвы. Становилось всё светлее. Мудрец уже мог рассмотреть руку, спину, голову своего мучителя. и как только Сафос рассмотрел эту голову, он узнал своего мучителя. Это был рыцарь Аурдект!
- Аурдект! - собрав все остатки своих сил, заорал мудрец. - Куда ты меня тащишь?! Остановись!
Рыцарь обернулся и замер на месте.
- Ты?
- Я, я - громко зашептал Сафос, потирая ушибленное плечо. - А ты что здесь делаешь?
- Я должен убить дракона, - тряхнул головой Аурдект.
- Какого еще дракона?
- Я точно не знаю, - пожал плечами рыцарь, - его здесь еще называют великим божеством. А у них есть поверье: только человек в золотом шлеме может справиться с драконом. Вот Тир и послал меня в это подземелье...
- Кто послал?
- Визирь Тир. Он освободил меня из ямы и сказал, что если я убью дракона, все в городе будут счастливы, а нас с тобой наградят...
- Он всё врёт! - топнул ногой Сафос. - Нельзя верить ни единому его слову! Всё будет наоборот: нас не наградят, а убьют. Это я точно знаю. Нам поскорей уходить из этого проклятого города! Пошли!
- Нет, - упрямо мотнул головой Аурдект. - Я обещал им убить дракона... Они испытали меня и сказали, что я единственный, кто может это сделать.
- Как испытали?
- Посадили они меня вчера вечером перед большим светящимся камнем и велели смотреть на него до полудня. У них обычай такой: кто просидит так долго возле камня, тот достоин сражаться с драконом. И убивать его нужно обязательно после полудня.
- Враньё всё это! - мудрец схватил рыцаря за рукав. - Пошли! Здесь ничего не стоят: ни жизнь, ни обещания. В этом городе все только и делают что врут. Заклинаю тебя: побежали прочь из этого проклятого города!
И они побежали туда, откуда струился испуганный свет. Становилось всё светлее и светлее. И скоро свет из пугливого изгоя превратился в полновластного хозяина. Рыцарь с мудрецом выбежали к крепостной стене. В стене той была небольшая дверь. И дверь была приоткрыта. Беглецы сразу же бросились к этой двери. А за стеной их ждал ещё один приятный сюрприз: два коня и два верблюда, а на спинах верблюдов бурдюки с водой, мешки с финиками и с крупными орехами.
- Смотри, как нам повезло! - закричал Аурдект, оседлав крепкого вороного скакуна. И солнечные лучи, отравившись от его шлема, полыхнули желтым пламенем на фоне бледно-серого неба.
Сафос тоже стал торопливо забираться на лошадь, но потом опять спрыгнул на землю.
- Что-то здесь не то! - крепко сжал кулаки мудрец. - Это ловушка! Фока не проклятый.
- Какая еще ловушка?! - нахмурил брови Аурдект. - Какой Фока?! Залезай на лошадь! Поехали! Ты же сам хотел поскорее отсюда убраться! Мне надоел тоже этот город!
- Подожди, - Сафос обернулся и посмотрел на огромную крепостную стену. - Нас обвели вокруг пальца.
- Как! - рыцарь дернул узду коня и тот поднялся на дыбы. Аурдект очень любил себя, и люто ненавидел тех, кто пробовал над ним посмеяться.
-Я неправильно понял ответ купца Фока, - мудрец с силой потёр подбородок. - После моего вопроса "молчание знак согласия?", он не сказал мне "да", а начал говорить совсем о другом. Как же я сразу этого не заметил?
- Чего ты не заметил? - спешившись, Аурдект подошёл к своему спутнику.
- Понимаешь, он прервал молчание, но не сказал мне "да", не подтвердил, что молчание знак согласия! Он мне врал! Он вёл меня не к сыну правителя, а именно к этому подземному ходу, где мы встретились! Только, зачем! Слушай, Аурдект, расскажи мне еще раз и подробнее, как ты оказался в подземном ходе.
- А чего мне рассказывать? - пожал плечами рыцарь. - Сначала меня посадили в яму. Долго я там сидел. Потом пришёл Тир и предложил посидеть возле их волшебного камня. Сам понимаешь, сидеть возле камня, лучше, чем в сырой яме. Потом Тир рассказал мне, что в этом городе всем заправляют жрецы красного дракона. Жрецы не дают людям спокойно жить. А еще у них в городе есть легенда, что от дракона город может спасти только человек с золотой головой. Увидев меня у ворот в золотом шлеме, Тир подумал, что и есть тот самый человек. Тир восстал против дракона, но у него мало сил. Люди боятся пойти за ним. Они все боятся дракона. Сегодня после полудня Тир повёл меня к этому подземелью. Там, говорит, встретишь дракона, срубишь ему голову и всё... А я ему говорю, что друг у меня где-то в городе у вас томится. Он же пообещал мне, если я убью дракона, то ты останешься жив и они проводят нас из города со всеми почестями. Вот и всё...
- И ты пошёл убивать дракона?
- Да!
- А потом встретил меня...
- Ну, - вздохнул рыцарь, - чуть было не ударил тебя мечом, но сдержался...
- И я, запутавшийся и напуганный, уговорил тебе бежать прочь из города.
- Мне, по чести сказать, самому здесь не по душе, - честно признался Аурдект, - а потому я так легко и согласился, но слова рыцарского я им не давал. Схитрил малость. Поехали отсюда...
- Так ему только этого и надо, чтоб мы уехали, - засмеялся Сафос. - Он специально пугал меня и вёл к этому подземному ходу, чтобы я встретил тебя и уговорил бежать! Он боится, что ты убьёшь дракона!
- Кто?!
- Правитель города! Надевай шлем и пошли в подземелье на битву с этим драконом. Я тоже с тобой.
Долго ли, коротко ли шли они по беспросветной тьме, теперь уже никто не узнает, но вышли рыцарь с мудрецом в какой-то огромный тускло освещенный красным цветом зал. Где на них сразу же набросились несколько человек в фиолетовых плащах. И меч рыцаря никого из них не пощадил.
А дракон вообще оказался зажиревшим и неповоротливым. О битве с ним Аурдект сам никогда не вспоминал, и Сафоса просил держать язык за зубами.
Когда герои вышли из подземелья, на главной городской площади их встречала ликующая толпа. Первым к правителю подбежал новый правитель города Тир.
- Благодарю! - кричал он, обнимая Аурдета. - Ты спас нас от ненавистного ига лжи! Теперь никогда и никто не будет скрывать правды! Теперь мы всегда будем драться за свободу! И всякая ложь будет жестоко наказана!
- Наказана! - хором повторял за новым правителем народ. - Слава великому Тиру!
Аурдект ликовал вместе со всеми, а Сафос настороженно оглядывался по сторонам. Горожане веселились, размахивая синими знамёнами, а некоторые из них торопливо перекрашивали коричневые двери своих жилищ в синий цвет. А у позорного столба на земле сидел бывший правитель города. Из глаза правителя торчала стрела с светло-синим оперением. Перед мертвым правителем опустился на колени юноша с бледный измождённым лицом . Юноша горько плакал. К юнцу подбежал громадный воин в шлеме цвета утреннего неба и заорал хриплым голосом.
- Ты почему не веселишься вместе со всеми?! Ты не рад нашей победе?!
- Я рад и веселюсь, я веселюсь, - залопотал юноша, торопливо вытирая слёзы, и попробовал засмеяться.
Сафос крепко сжал зубы, растолкал ликующих горожан и за рукав вытащил смеющегося Аурдекта из толпы.
- Пошли отсюда скорей, - торопил мудрец своего друга.
- Подожди, - упирался рыцарь. - Они обещали дать награду...
- Нам не нужна награда. Пошли отсюда скорее.
- Но у нас нет коней!
- Пешком уйдём. Только скорее... Это проклятый город