Каково было разочарование Петра Герасимовича Михеева, когда он понял, что его единственный сын Владислав ни на что не годиться, бездельник, лодырь и лоботряс. Нет, Владислав не был ни алкашом, ни наркоманом, а просто бестолковый романтик и поэт. Он не проявлял никакого интереса не только к бизнесу, но и вообще к труду. Отец же Владислава, Петр Герасимович Михеев крупнейший предприниматель, производитель лучшего в стране пива "михеевское". Он построил свой пивзавод и продавал свою продукцию не только в стране, но и заграницей. Став пивным королем, Петр Герасимович являлся одним из богатейших людей в стране. Он уже с детства проявлял деловую смекалку и целеустремленность. Из простого мальчика официанта дешевой закусочной, он стал величайшим промышленником. Он всю жизнь работал, стремился и добился всего, богатства, славы, успеха усилием, предприимчивостью и трудом. И надеялся, что сын пойдет по его стопам. А вот сын разочаровал влиятельного папашку, он был начисто лишен отцовских качеств. Он был меланхоличный, тщедушный, высокий и худой с длинными как у хиппи волосами. Он не любил работать и не проявлял никакого интереса к делу своего отца. Единственный наследник, преемник Петра Герасимовича оказался никуда не годен. Каково же было разочарование отца. Интересы Владислава были далеки от пивоварения, он был (о какой позор для уважаемого Петра Герасимовича) он был поэт, к стати весьма одаренный, но все же поэт. То есть писал стихи, занимался пустым и никому не нужным делом. Он так же любил цветы, природу, звездное небо, красивые женские образы, а так же литературу, музыку и другие виды искусства. Одним словом лентяй, белоручка, ни к чему не годный мечтатель. Он жил в мире грез, насмехаясь над теми приземленными людьми, кто заботился о прибыли, достатке и хлебе насущном. Он шел среди роз, насмехаясь над теми кто выбрал себе тернистую дорогу, трудовой путь. Никогда, никогда не уживутся в одном человеке романтик и бизнесмен, скорее даун проявит себя вундеркиндом, чем уживутся в одной душе торговец и идеалист. Я поясню, преуспевающий бизнесмен, как и ученый живет умом, интеллектом (если ты такой умный, почему такой бедный). Романтик же, живет чувствами. Владик жил чувствами, был романтиком и идеалистом. Поэтому какой из него бизнесмен. Поэтому надежды Петра Герасимовича на то, что сын когда то возьмется за голову и возьмет на себя дело отца, были напрасны. "Ох, лучше б у меня родилась дочь" - поговаривал Петр Герасимович, тем более его сын, был каким то черти что, манерный женственный, изящный. В общем "нет сына и это не сын" - сокрушался Петр Герасимович.
Почему я знаю всю эту историю. Да потому, что я старый друг Владислава. Я многое, что еще о нем знаю, что потом расскажу. Я тут несколько отступлю от темы и выскажу свою мысль, если позволит читатель. Мысль насчет внешности Владислава. Как я уже упомянул, Владислав был женственен. Так вот, люди одаренные в искусстве, в музыке, в поэзии, живописи и т.д. имеют несколько андрогинную внешность, так как они ближе иному миру, ближе к ангелам, а ангелы андрогинны. Владислав был из другого мира, поэтому и жил в мире грез, и не хотел жить земными потребностями, ни хотел не стремиться ,ни зарабатывать. Он имел ангелоподобную внешность и был чужд всего земного. Презирал приземленность. Он не любил в людях бездуховность, практичность, низменность, презирал в людях животные инстинкты. Ценил в людях одухотворенность, вдохновение, талант, гениальность и благородство. Так вот. Я был лучшим другом Владислава, и был одним из тех немногих, кому Владислав открывал свою душу. Поэтому, как я уже обещал, расскажу о нем больше, но это позднее.
Петр Герасимович беспокоился, не знал кому оставить свое дело. У него не было наследника, которому бы он мог оставить свое дело (никудышный сын не в счет). Он думал о том, что он уже не молод, и придет время когда он уже не сможет вести дела. Но где те надежные руки куда можно было бы передать бизнес, где тот наследник, который продолжит семейное дело Михеевых. И у Петра Герасимовича была одна надежда, женить сына. И тогда может быть внуки, рожденные в браке унаследуют деловую хватку Михеевых. Природа, отдохнув на бестолковом сыне, возьмёт верх в его потомстве, и тогда их семейное дело не зачахнет, молодые Михеевы раскрутят бизнес еще больше, возьмут дело деда в оборот, и может, кто знает, отстроят еще заводов. Но и здесь Петра Герасимовича ждало жестокое разочарование.
Все дело в том, что Владислав однажды познакомился с творчеством поэтессы Эмили Мережковской, жившей более века назад и являющейся представительницей серебряного века. Ее печальные стихи о несчастной любви и безнадежном одиночестве были мелодичны и трогательны, вызывая слезы. Ее пронизанные болью стихи проникали в душу, в них угадывалось легкое психическое расстройство автора, болезнь души, депрессивное состояние. Ее стихи о природе представляли собой бегство от страданий в царство цветов и пейзажей, зверей и птиц. До чего же тонко чувствуют страдающие люди красоту природы. Непонятность окружающими, отчужденность от мира, несчастная любовь, скорбь и одиночество, уединение с природой преподносились в мелодичных рифмах. Ее стихи текли как печальная музыка. Ее гениальность пережила поэтессу на много, много лет.
Ни один поэт, ни один художник, ни один музыкант не проникал так глубоко в душу Владислава. Стихи Мережковской настолько трогали Владика, настолько вызывали отклик в его сердце, что можно было подумать, что Эмили знала, что родиться Владислав и писала стихи специально для него, что бы затронуть его сердце. И Влад был восхищен ее творчеством, получая грустное наслаждение от ее стихов. Кроме всего этого, поэтесса была красива, красива не той пошлой красотой которую мы видим на обложках глянцевых журналов. Нет. На сохранившихся фотографиях ее отличала божественная красота, загадочные, выразительные глаза, проникающий в душу взгляд, высокий лоб, строгий разлет бровей, печальная полуулыбка. Соединение внутренней красоты с внешней, отличает ангелов от людей. И этим ангелом была Эмили. Человек не от мира сего, чуждая всему мирскому и обывательскому. И влюбленный в умершую более ста лет назад поэтессу, Владислав считал, что ни одна женщина по красоте души и внешней привлекательности не может даже приблизиться к Эмили, в результате чего других женщин он просто не замечал. Ее фотография украшала письменный стол Владислава, украшала стену, и еще несколько фото поэтессы хранились у него в укромных местах. И биография поэтессы была безупречна. Она вела жизнь далекую от большинства людей. Ее отличали совсем другие желания. Если исходить из биографии, поэтесса терпеть не могла мужчин, и любила свою ученицу Софи, такой же чарующей внешности как и сама поэтесса. В биографии прямо указывается на ее лесбийские наклонности, но Владислав вполне понимал ее любовь, Софи действительно была прелестным созданием. Но поэтесса кардинально отличалась от других женщин. Она была неземной. Ее любовь к Софи была божественна. Любовь Эмили к Софи была настолько сильна и возвышенна, что большое количество стихотворений Эмили были посвящены Софии. Эмили часто выражала свои чувства ученице в дневнике. Впрочем давайте перейдем к истории ее жизни. В своем рассказе я буду ссылаться на биографию Эмили Мережковской автора Эдуарда Венедиктова. Большой поклонник Эмили Мережковской, Эдуард Венедиктов, ссылаясь на дневники поэтессы, письма, стихи и прочее написал самую подробную историю жизни Эмили под названием "Она была ее музой"
Далее приведу отрывки из биографии Эмили Мережковской, написанной Эдуардом Венедиктовым и вставлю кое какие комментарии.
"Она была ее музой"
Эмили Мережковская родилась в 18 .. году, в провинциальном городе С..., в обедневшей дворянской семье. Ее отец Петр Павлович царский офицер, капитан П... полка, в 18.. году ушел в отставку и поступил на гражданскую службу в чине коллежского асессора. Мать Маргарита Федоровна учительница местной школы. Кроме Эмили, в семье родилась младшая сестра Евгения. После школы, Эмили продолжила свое образование в С... академии, где провела шесть лет, пропустив несколько семестров по болезни. Изучала французский, немецкий, литературу, историю, искусство, психологию и т.д. По воспоминаниям сокурсниц, у Эмили было мало подруг, она была отчужденной, замкнутой, несколько экстравагантной, хрупкой и болезненной девушкой. Этакой белой вороной и синим чулком. Она эксцентрично одевалась, вела себя манерно. Впрочем, в ее одежде чувствовался утонченный вкус, а в ее манерности было нечто обаятельное, прослеживался определенный шарм. Первые свои стихи она начала писать уже в университете. Они были посвящены некой Музе Миклашевской, героине романа Снорга Маркуса Мелинковского. Да, Эмили любила читать и поглощала всю современную и классическую литературу.
После окончания учебного заведения, Мережковская отправилась в столицу, где устроилась на работу в богатый особняк графа и графини Сумарковых, учительницей иностранных языков для их дочери Софии. На тот момент Эмили было двадцать два года, Софии девятнадцать и между девушками возникла привязанность, близкая дружба. Софи была миниатюрной брюнеткой с милым лицом, с широко расставленными, часто прищуренными, насмешливыми глазами под челкой волос, вздернутым носиком и загадочной улыбкой. Девушки, как было сказано, быстро сошлись и проводили время вместе не только во время занятий, но и до, и после. Они проводили время в графском парке, в лесу, на озере, катаясь на лодке. Играли в подвижные игры и вели разговоры о литературе, поэзии и т.д. Далее, следуя из дневников Эмили, можно предположить, что между девушками возникло нечто большее чем просто дружба, возникли чувства более нежные, чем это обычно может возникнуть между подругами. Ссылаясь на дневник Эмили, Венедиктов заключает о взаимной любви между учительницей и ученицей. Следующий диалог, который был записан поэтессой, ярко доказывает это.
Однажды Эмили призналась Софи в своих чувствах, и записала разговор в дневнике. Девушки были на прогулке, далеко от усадьбы, в З... лесу.
- Милая Софи - после долгого раздумья, обратилась учительница к ученице. - Я должна вам кое что сказать. Для вас это может прозвучать несколько неожиданно, и я боюсь вашей реакции. Я даже боюсь, что вы предпочтете расстаться со мной, после моего признания. Мне трудно сознаться, но я должна. Мне будет легче, если вы узнаете.
- Я заинтригована - прищурилась в ожидании Софи.
- Для меня это действительно нелегкое признание - продолжила Эмили. - После того, что я скажу, вы быть может, сочтете мое признание возмутительным и не захотите меня больше видеть.
- Ну, что вы Эмили - заглянула в глаза учительнице ученица. - По своей воле я никогда не расстанусь с вами. Вы не представляете, как вы дороги мне. И никоим образом сказанное вами негативно не отразиться на вас. И клянусь, я никому не расскажу.
- Ах, судите меня, презирайте меня, я должно быть извращенная особа.
Софи вглядывалась в глаза учительницы еще пристальней, вызывая в той смущение и стыд.
- Я не совсем равнодушна к девушкам, мадмуазель - решилась на признание Эмили. - То есть я хочу сказать, что я испытываю чувства к вам.
- Я тоже очень люблю вас, Эмили - взяла подругу за руку Софи.
- Мне кажется, вы не совсем понимаете - рука Эмили задрожала в руке Софии. - Я люблю вас Софи. Люблю всей душой, всем сердцем. Вас невозможно не любить, вы прекрасны и душой и телом, вы просто прелесть. Ах, Софи, я люблю вас пламенной, пылкой любовью как мужчина любит женщину, с той лишь разницей, что я не мужчина.
Софи остановила Эмили и развернулась к ней лицом, продолжая заглядывать в глаза учительнице.
- Я понимаю. Это не правильно, это предосудительно -краснея, отвернулась от взгляда поэтесса.- Я готова стерпеть ваши насмешки, презрение, но я ничего не могу с собой поделать. Я влюблена в вас, и так сладко страдаю.
Софи еще некоторое время вглядывалась в лицо поэтессы, вызывая в ней смущение. За тем тихонько произнесла.
- Эмили, посмотри на меня.
Эмили повернула лицо к ученице и покраснев посмотрела в ее глаза.
- Милая - нежно произнесла Софи, поле чего встала на цыпочки и поцеловала учительницу в губы.
Из этого эпизода можно вывести, что Эмили была лесбиянкой, что для гениальных женщин вполне характерно.
Эмили Мережковская, как следует из ее записей, была не расположена ни к семейной жизни, ни к замужеству ни к материнству. Она была счастлива проводить время с Софи, называя ученицу своей музой, своим вдохновением, своим счастьем. Их отношения Венедиктов интерпретирует как романтические. Два года девушки провели вместе в доме графа, и судя по записям Мережковской, они были неразлучны и счастливы. Записи поэтессы сохранили несколько эпизодов из их жизни. Однажды дочь графа заболела ангиной и долгое время провела в постели с высокой температурой. Состояние ее некоторое время оценивалось как критическое. Эмили все это время провела у постели подруги, приготавливая ей прописанные врачом лекарства, во время лихорадки обтирала ее тело полотенцем смоченном в теплой воде, приносила чай с вареньем и всячески ухаживала за больной. Софи выздоровела не в последнюю очередь благодаря стараниям учительницы. Далее Эмили описывает случай когда они припозднились в городе, и при возвращении домой к девушкам пристала некая пьяная компания. Пытались познакомиться, но получив отказ пьяницы начали оскорблять девушек, девушки пытались убежать, но один из компании, самый пьяный и самый агрессивный догнал их и ударил Софи по лицу. Девушка упала, пьяница стал избивать ее, тогда Эмили прикрыла собой тело ученицы, принимая удары на себя и стала громко кричать, зовя на помощь. Сбежались люди, за тем полицейские. Девушки вернулась домой в обнимку и в слезах. Драчуна поймали. Им оказался некий грузчик из речного порта Ефим Пастухов, отец четверых детей. Пастухову грозил срок на долгие годы. Пастухов раскаялся, плакал, проклинал проклятую водку и умолял пощадить его, его несчастную жену и ребятишек. Когда Эмили с Софи разжалобились и уговорили графа Сумаркова не продолжать дело, Пастухова отпустили. Бедный грузчик пришел просить прощения и обливаясь слезами упал перед девушками на колени, целуя их ноги, называя ангелами небесными, обещая бросить пить и сопротивляясь попыткам девушек поднять его с колен на ноги.
Далее в биографии, исходя из дневниковых записей поэтессы описывается времяпровождение девушек. Они часто посещали загородный парк с летними кафе на берегу голубого озера. Возле кафе имелась танцплощадка, на самом берегу озера и отгороженная забором со стороны воды. Люди выходили из за стола и кружились в медленном танце под медленные композиции, а так же под менуэт, вальс, романсы и прочее. Пары прижавшись друг к другу кружились под музыку на дощатом полу танцплощадки. Эмили и Софи часто приходили туда, они клали возле себя сумки, обнимали друг друга и танцевали под звуки вальса, заем совершали грациозные движения под менуэт и даже в конце вечера, распив по фужеру вина, танцевали джигу в кругу веселой компании. Танцевали до вечера, пока в загородном парке не загорались уличные фонари. Добираясь до дома навеселе, они тут же делали серьезный вид как только заходили домой, опасаясь как бы родители Софи не заметили того, что их дочь с преподавательницей пропустили по стаканчику. Так же часто девушки посещали театры, оперы, концерты. Развлекались тем, что играли в теннис на природе. Находясь дома, ученица с учительницей тайком играли в карты на желания, даже самые глупые, как например проигравший должен был добавить домработнице в крем для лица гуталин. Намазавшись в темноте перед сном, домработница ложилась спать, а утром проснувшись и выйдя отдать распоряжения пугала слуг и служанок, и пугалась сама, решившись узнать в чем дело и взглянув на себя в зеркало. Но идиллия двух влюбленных девушек продлилась недолго. Все закончилось тогда, когда граф объявил дочери, что намерен выдать ее замуж, и жениха уже приглядел. А так же дал понять, что воля отца непреклонна. Хватит подшучивать над слугами и выплясывать джигу в парках, пора становиться взрослой, серьезной женщиной, хранительницей очага, женой и матерью.
Жених Софии, барон фон Шемберг, происходил из старинного дворянского рода, был в родстве с королями и императорами, к тому же был сказочно богат и имел портфель министра. Но был жених уже, к сожалению, не молод, лет около сорока, и не из самых привлекательных. Барон имел лишний вес, огромный живот, широкую, шире плеч талию и дряблый зад, обтянутый белыми лосинами. Отсутствие волос на голове с успехом компенсировалось растительностью на теле, на предплечьях и особенно на животе, что было заметно когда пуговицы рубашки на большом чреве не выдерживали и рвались оголяя волосатое пузо барона. Жирное и обрюзгшее вечно потное от малейшей натуги лицо барона было самое что ни на есть не примечательное, несмотря на все титулы, богатство и родословную жениха. На голове с боку барон имел три длинных волосинки, которые зачесывал на бок пытаясь прикрыть отражающую свет люстр лысину. Но на эти мелочи в высшем свете не принято было обращать внимания. Родители Софи считали, что барон для их дочери самая что ни на есть выгодная партия, о каковой приходилось только мечтать. Был назначен день свадьбы, шли приготовления. Сама же Софи не испытывала радости от предстоящего замужества, скорее наоборот, очень расстроилась, но отнеслась к браку, как к чему то обязательному, тому, что всех девушек ожидает и чего нельзя избежать. Она не испытывала никакой любви к барону, в отличие от самого барона безумно влюбленного в Софи. Любовь жениха пугала ее. Она готовилась к так называемому таинству без энтузиазма, примеряя наряды и украшения с обреченным выражением лица. Барон перед свадьбой часто приезжал к ней, даря дорогие подарки. Софи же принимала подарки равнодушно, ощущая легкие тычки в спину от родителей, типа "благодари".
Однажды София вошла в свою комнату и нашла у себя на столе записку.
" Милая София, я ухожу из вашего дома, ухожу навсегда. Вы были прилежной ученицей. Прекрасно овладели языками. Я считаю свою миссию выполненной. Желаю вам семейного счастья. Прощайте"
За тем через многоточие
" Память о нашей дружбе навеки останется со мной. Время проведенное с вами навсегда останется самым счастливым временем в моей жизни. Я любила вас и люблю. Но любовь моя не имеет право на существование. Я не имею право бороться за вас, пытаясь отнять вас у жениха. Все законы, гражданские, общественные и церковные против нас. Но делить вас с вашим мужем я тоже не буду. Поэтому я ухожу. Прощайте".
И подпись.
"Эмили".
Софи, тут же через служанку вызвала Эмилию к себе. Эмили явилась собранной в дорогу с чемоданом в руке
- Это что - протянула записку Эмилии Софи.
- Прощальное письмо мадмуазель - ответила Эмили.
- Но почему.
- Вы выходите замуж мадмуазель. Теперь вы будете проводить время с бароном.
- Стой, но что нам помешает...
-Ревность - перебила Эмили. - Моя ревность помешает мне быть с вами. Неужели вы считаете, что я смогу наблюдать как барон будет окружать вас заботой и дарить вам ласку и не страдать от ревности. Видеть как он с глупо влюбленным выражением лица будет окружать вас внимательностью и не мучиться . Этот Шемберг, вторгся в наши отношения, вероломно похитил вас у меня, разрушил нашу с вами эйфорию и самодовольно ждет дня когда целиком и полностью овладеет вами. Овладеет вашим временем, вашей привязанностью, вашим телом. А как страшно представить то, что будет происходить в вашей спальне после того как вы поженитесь. Как можете вы, милый ангел, принадлежать этому мужику, этому чудовищу. Это животное, этот гамадрил - Эмили хмыкнула, слезы душили ее. Она сбивалась, но была намеренна высказать все, что терзало ее. - Овладеет вами. Навалившись на вас своим толстым волосатым пузом будет пыхтеть на вас обливаясь потом, самодовольная обезьяна. Это же кощунство, кощунство, самое ужасное извращение, самое страшное богохульство. И все ради денег. Все лишь из за того, что он богат.
Эмили расплакалась еще сильней и зажав рот платком выбежала из комнаты. Софи побежала за ней
Эмили вышла на Улицу. На улице был туман, промозглая сырость и мелкая изморось. Ученица выбежал за учительницей в легкой одежде. Они шли широкими шагами, шли через сад, Софи еле поспевала.
- Эмили - кричала Софи. - Эмили постой. Неужели ты считаешь, что я сама хочу за барона замуж. Я не люблю его, и даже не испытываю никаких чувств. И мне не нужны никакие его деньги. Я не знаю, зачем мне его навязывают. Я не знаю, зачем мне за него замуж, и вообще, зачем мне за муж вообще. Просто за меня все так решили. Просто так положено. Просто в этой жизни за меня, за нас все решается, родителями, обществом, церковью. Я от себя не завишу. Отец отдаст меня в монастырь, если я не подчинюсь его воле. Эмили, ты слышишь, Эмили.
Эмили продолжала быстро идти не оборачиваясь.
- Ты же знаешь, что я ни хочу, ни хочу быть женой барона и кого бы то ни было, но кто меня спросил - заплакала Софи. - Меня просто поставили перед фактом. Если б я выбирала, я б осталась с тобой.
Со своим маленьким ростом, Софи не могла поспеть за более высокой учительницей. Она стала задыхаться и отставать.
- Ты говоришь, тебе страшно представить того, что будет происходить у нас в спальне - еще громче кричала Софи, так как Эмили удалялась. - А ты думаешь мне приятна близость с этим орангутангом. Да меня тошнит от одной мысли, но кто меня спросил. А ты думаешь мне приятен этот супружеский долг. Ты думаешь мне приятна участь жены и матери. Я не понимаю, за что я кому то должна. А вот оказываюсь должна. Потому что так чьей то тупой волей повелено. Эти люди, жених и мои родители, не понимают насколько заставляют меня страдать. Они улыбаются мне, они счастливы, считая, что и я должна быть счастливой. Они думают, я счастлива. Насколько тупы их чувства. Насколько они мне противны в своем слабоумии. Пусть грех так говорить.
Софи задохнулась и стала еще больше отставать.
- Они не понимают, в какой ад меня затягивают. Они лишают меня счастья, они лишают меня жизни. Они убьют меня. Ты слышишь, Эмили. Они убьют меня. А я хочу жить и радоваться как прежде. А я хочу быть только с тобой, любимая. Хочу жить с тобой, проводить время с тобой, хочу как и раньше, вино, любовь, танцы. Но я не в силах, что либо изменить. Я люблю тебя Эмили.- выкрикнула Софи.
Но Эмили уходила. Ее фигура таяла в тумане.
- Я люблю тебя - уже тише произнесла Софи. После чего села на землю и еще больше расплакалась.
Эмили вернулась домой к родителям, спустя два года, что прожила в доме Сумарковых. Сестра поэтессы к тому времени вышла за муж и покинула дом. В первый месяц расставания с Софи, Эмили пыталась покончить с собой, выпив большую дозу снотворного. Отец с матерью ее откачали, после чего ее поместили в психиатрическую лечебницу, лечиться от депрессии. Выйдя из лечебного заведения в состоянии тихой грусти, она занялась творчеством, большую часть стихов посвящая Софии. Она писала о своей несчастной любви, о том что никому из окружающих ее людей непонять ее душевных терзаний, писала об одиночестве и о прибывании наедине с природой, успокоительная сила которой лишь от части помогала справиться с болью в душе. Писала о своем прошлом и о том как сладостно мучительны ее воспоминания. Большую часть времени, Эмили жила воспоминаниями о прошлом. Ее стихи были пропитаны депрессией, тоской, но в то же время они были изумительно трогательными и красивыми. Ритм и певучесть чувствовались в ее стихах как будто неслышимая и печальная музыка. Так прошел год в грустном уединении, пока еще один страшный удар не обрушился на поэтессу. В один из серых осенних вечеров Эмили получила письмо от графа Сумаркова. В письме говорилось, что дочь графа София фон Шемберг умерла во время родов. Перед смертью она была в горячке и долгое время звала Эмили, но расстояние между ними было слишком велико, что бы вовремя позвать подругу. В письме граф выражал скорбь, просил Эмили приехать и разделить горе родителей, а так же указал на каком кладбище и в каком месте находится могила Софии. После прочитанного письма Эмили впала в ступор, выйдя из которого она долго проплакала лежа на кровати. Она всю ночь после получения письма не спала, вспоминая каждый день, каждый час проведенный с подругой, пытаясь откопать в памяти каждое забытое мгновение их совместной дружбы, словно золотой самородок. Особенно вспоминался день ее ухода из дома графа и отчаянные крики Софии в спину Эмили, когда та бежала за ней в легкой одежде под осенним дождем. Пролежав ночь без сна, Эмили решила утром поехать в столицу, навестить родителей Софии и увидеть могилу любимой.
Она отправилась в столицу. Волна чувств и наплыв воспоминаний нахлынули на нее при виде дома Графа. Здесь, в этом месте прошли лучшие годы ее жизни, которые не вернуться никогда. Она вошла в дом, дальше были долгие слезы в объятьях графа и графини, скорбный ужин и печальные разговоры в гостиной при тусклом свете свечей. Переночевав в бывшей своей комнате, проведя почти бессонную ночь, глядя в потолок и погрузившись в прошлое, Эмили на следующее утро покинула особняк, несмотря на уговоры отца и матери Софи остаться. Ей было тяжело оставаться в этом доме, где каждый куст, каждое дерево напоминали ей о безвозвратном прошлом. Эмили поехала на кладбище с цветами, нашла крест с именем София фон Шемберг и присела возле него. Тяжелая мысль о том, что близкий ее сердцу человек лежит в нескольких футах под землей, под могильной плитой, в кромешной тьме закрытого гроба подавляла ее. Черно белый пейзаж пасмурного осеннего дня окружал ее, железные и чугунные кресты окружали ее, над могилами возвышалась из почерневших бревен колокольня церкви в окружении стаи ворон, чье отдаленное карканье разносилось среди мрачного покоя. Проплакав несколько часов у могилы любимой и возложив ей цветы, Эмили отправилась в загородный парк, в летнее кафе на берегу голубого озера. Взойдя на танцплощадку, Эмили кружилась одна под красивою музыку вальса, которая звучала в те дни, когда они с Софи были вдвоем и были счастливы. Она кружилась одна, обнимая перед собой воздух, с пустым, ничего не замечающим перед собой взглядом, уйдя в мыслях в воспоминания. На нее смотрели как на чудаковатую. Она танцевала до темноты, пока не зажглись уличные фонари. И этим же вечером Эмили отправилась домой на вечернем дилижансе, навсегда покинув столицу, дорогие ее сердцу места.
Всю оставшуюся, недолгую жизнь, Эмили Мережковская провела в доме родителей. Она никуда не ходила дальше трех километров от дома. Этот период ее жизни был насыщен творчеством. За эти годы она схоронила мать, за тем отца, за тем от одиночества и тоски занемогла сама. Эмили Мережковская умерла в возрасте двадцати восьми лет. Причина смерти предположительно простуда. Душевные терзания подорвали здоровье поэтессы, ее организм ослаб и не смог справиться с обычной болезнью. Эмили Мережковская оставила после себя богатое наследие, но при жизни не увидела ни одной своей книги. Она не пыталась публиковаться, ее творчество являлось личным, интимным мирком поэтессы и было не предназначено для обнародования. Лишь спустя годы после смерти поэтессы, ее младшая сестра Евгения, нашла тайник со стихами и передала издательству. Стихи были высоко оценены издательством и широта ее творчества стала достоянием общественности. Ее признали величайшей поэтессой серебряного века, ее стихи издавались и переиздавались и были переведены на многие языки, хотя переводы сильно уступают оригиналу. Сейчас в доме, где жила поэтесса открыт музей.
Вот, в общем то краткая биография Эмили Мережковской взятая из книги Эдуарда Венедиктова "Она была ее музой". Более подробно ознакомиться с жизнью поэтессы, вы можете прочитав его книгу.
И вот ознакомившись с творчеством Эмили Мережковской, прочитав ее биографию, Владислав Михеев влюбился в поэтессу отказываясь признавать существование других женщин. Он считал поэтессу святой, которая сочла в себе гениальность, духовную чистоту и мистическую красоту потустороннего мира. Он хранил ее фотографии, любуясь на них, он перечитывал ее стихи и биографию, трогаясь ее драматической любовью. Он посвящал ей стихи, много стихов, как например такие.
Ваш отчий дом зовется Парадиз.
Из райских кущ, и берегов кисельных.
Вас лунный луч спустил на землю вниз.
В ковер цветов и запахов весенних.
Красивый ангел из небесных сфер.
ЧУдная гостья из другой планеты.
СветОч души моей, о Люцифер.
Безумный сон пред заревом рассвета.
И так далее. Владислав считал, что ни одна земная женщина не стоит мизинца поэтессы. Он был не просто влюблен в Эмили, он был одержим, болен ею. И вот представляете, какая беда для его отца, Петра Герасимовича Михеева, когда его единственный ни к чему не пригодный, субтильный сын, лишает его надежды на наследника. Молясь на поэтессу, он отказывался на ком либо жениться. Петр Герасимович был в ужасе. Его непутевый сын влюбился в сумасшедшую, психбольную поэтессу, лечившуюся в психиатрической больнице, к тому же суицидницу, лесбиянку и феминистку, жившую сто лет назад. Стихов ее Петр Герасимович не понимал, считая ее стихи бредом сумасшедшего. Задача Петра Герасимовича состояла в том, чтоб излечить сына от паталогической любви, найти ему здоровую, желающую родить женщину и заставить его завести ребенка.
Петр Герасимович пытался излечить сына от патологического влечения, пытался вразумить, говорил с ним, но Владислав не слушал отца, твердя одно и то же, что нет никого чище и прекрасней Эмили.
Петр Герасимович пытался знакомить сына с девушками, но сын твердил одно, что нет ни у кого прекрасней души и облика чем у Эмили.
Отец уговорил сына встретиться с психологом, психотерапевтом, психиатром, но их встречи ни к чему не привели. Сын говорил все то же, что нет гениальней и возвышенней девушки чем Эмили.
Все средства спасти сына оказались безрезультатными. И тогда Петр Герасимович решил действовать другим способом.
Часть 2.
В этом году издательство АТС выпустило новую биографию Эмили Мережковской. Автор биографии Ян Якубович. Книга называется "Неподдельная история Эмили Мережковской, без цензуры". Далее в сокращенной форме, я приведу здесь новую биографию поэтессы, написанную Якубовичем и добавлю комментарии. "Неподдельную историю Эмили Мережковской без цензуры" Автор начинает с предисловия.
Должно быть многие из вас читали биографию Эмилии Мережковской под названием "Она была ее музой" написанную Эдуардом Венедиктовым. Так вот, авторитетно заявляю, что в биографии Венедиктова нет ни слова правды. Большой поклонник Мережковской, Венедиктов романтизировал историю жизни поэтессы. Приписал ей благородное происхождение, что противоречит фактам. Приписал Мережковской лесбийские наклонности, описал трогательную историю любви двух девушек, Эмили и Софии. Описал красивые отношения закончившиеся драмой. Но факты говорят обратное. Ничего этого не было. Все это выдумки фантазера Венедиктова. Венедиктов в своей истории, опирался на записи из дневника Эмили. Это тоже выдумка. Не было никакого дневника. Есть только воспоминания о ней тех кто ее знал, записанные журналистами. Из воспоминаний современников, Эмили была обычной женщиной с вполне традиционной ориентацией и без каких либо эксцентричностей. И моя задача состоит в том, что бы описать историю жизни поэтессы без цезуры и прикрас, опираясь на воспоминания о ней родственников, друзей, приятелей и тех кто был с ней знаком.
Эмили Мережковская родилась в мещанской семье. Отец и мать Эмили занимались торговлей вином, обманывая покупателей, наклеивая на бутылки с дешевым вином этикетки от вин дорогих производителей. Кроме Эмили в семье родилось еще трое детей. После школы Эмили Мережковская работала официанткой в ресторане "Три медведя". В ресторане пьяная публика часто приглашала ее за стол, угощала водкой. Подвыпившие молодые парни приглашали Эмили на танец. Молодые люди вели себя с молодой официанткой фривольно, шепча ей в уши всякие скабрезности, Эмили хихикала, после чего парни позволяли себе больше, тиская официантку. В один из таких пьяных, веселых вечеров, Эмили познакомилась с неким кутилой и повесой Емельяном Постниковым, сыном купца Ерофея Постникова. Постников пригласил Эмили за стол, напоил, посадил к себе на колени и в этот же вечер, в подсобном помещении ресторана между молодыми людьми возникли близкие отношения. Постников каждый вечер приглашал Эмили за стол, после чего они где ни будь уединялись. Их романтические отношения продлились до тех пор, пока Эмили не сообщила молодому купцу о своей беременности. Эмили хотела женить на себе сына богатого купца, но, узнав о столь неприятном положении, Емельян сиганул в кусты, делая вид, что незнаком с Мережковской. На все обвинения и угрозы со стороны официантки, Емельян покручивал ус и заявлял, что не имеет чести быть с нею знакомым. Срок подходил, живот поэтессы рос а женить на себе Постникова младшего все никак не получалось. Узнав о положении дочери, родители устроили Эмили взбучку, за тем узнав у нее кто виновник положения, отправились всей семьей к дому купца первой гильдии Ерофея Постникова, вытребовать у него сына и заставить повесу жениться на их дочери.
К несчастью для себя, дверь непрошенным гостям открыл Емельян, и тут же был схвачен за грудки отцом и матерью Эмили. "Ах поганец, это ты натворил" - указывали пальцем на выпяченный живот дочери родители - "женись теперь, стервец". Емельяна потащили на улицу с требованием жениться на их дочери. Не желая исполнить того, что от него требовали, Емельян усердно отбивался, зовя на помощь родителей. На помощь сыну прибежали родители, а так же служанка Анисья, лакей Федор и собака Гром. Отбив совместными усилиями сына от разъяренных родителей Эмили (особенно постаралась дородная купчиха Постникова) семья Постниковых заперлись за семью замками и начали кричать из за двери, родителям Эмили, что их дочь шлюха, и еще неизвестно от кого она понесла. После того как призвать Емельяна к ответственности не удалось, отец виноторговец и мать виноторговка набросились на дочь с кулаками - "ах ты потаскуха, что мы теперь делать будем". Эмили ревела.
После того как Эмили родила мальчика, отец выгнал ее из дома. "Забирай своего оруна обосранного и катись к тому кто тебя обрюхатил" - кричал виноторговец. И так Эмили осталась одна на улице с младенцем на руках. Положение не из приятных.
Эмили попросилась пожить с ребенком к бабушке по материнской линии Алевтине Кузьминичне. Эмили уверила бабушку, что поживет у нее временно, пока отец не смилостивиться. Отец не смилостивился, а вот внучка вновь вышла на работу в ресторан "три медведя", где вскоре познакомилась с неким Василием Потаповым, сыном земского начальника и ушла к нему жить, бросив ребенка на руках престарелой бабушки. Их жизнь протекала в постоянных сценах ревности и мордобоях, так как Потапов постоянно пил и из ревности бил поэтессу. Однажды подвыпив в ресторане Потапов заметил, что Эмили кокетничает с местным жандармом и треснул ей по лицу, разбив нос. Эмили, зажав нос платком выбежала из питейного заведения на улицу, Потапов выбежал за ней, и, отодрав доску от забора, погнал поэтессу через весь город с криком - "иди сюда шаболда". Поэтесса же кричала - "помогите, убивают, ААА!!!" привлекая внимание любопытных. Эмили спряталась в доме своей бабушки Алевтины Кузьминичны переполошив среди ночи бабушку и разбудив ребенка. Потапов ломал им дверь, пока за ним не приехала полиция. На следующий день Эмили с Василием помирились, и она вновь ушла к нему. Но сцены ревности продолжались, и периодически лицо Эмили украшалось синяком под глазом.
Все же из за постоянных побоев Эмили сбежала от Потапова к некоему торговцу Зарубину, но и там продолжались те же сцены ревности с рукоприкладством. После Зарубина поэтесса нашла себе сына богатого фабриканта Горохова, пытаясь всеми силами женить на себе богатого наследника, но богатый наследник не захотел жениться на Эмили и, оставив ее второй раз беременной, смылся за границу. На этот раз поэтесса решила делать аборт. После неудачных попыток устроиться в жизни, и поняв, что ловить в родном городе нечего, Эмили отправилась на поиски счастья в столицу.
В столице Эмили устроилась служанкой в дом графа Сумаркова. В это время граф и графиня делали приготовления к свадьбе своей дочери Софии, которая должна была состояться через несколько месяцев. Жених Софи, барон фон Шемберг происходил из старинного дворянского рода и был баснословно богат. Барон был не из самых привлекательных, лыс, толст, пузат, не молод и имевший весьма густую растительность на теле которая проглядывала в местах где пуговицы рубашки не сошлись. И в общем то внешностью никак не был похож на тех красавцев, героев любовных романов, что были в моде. Но в реальной жизни, имело значение другое. Богатство, положение в обществе, вот к чему должна стремиться невеста. Родители внушали Софии, что ей крупно повезло, так как ее будущий муж владеет миллионами и имеет портфель министра, а так же является представителем рода Шембергов ведущую свою родословную от королей Европы. Заполучить такого жениха было бы счастьем для любой девушки. Эмили считала так же и попыталась его отбить. Во время частых визитов барона в дом Сумарковых, Эмили вначале пристально глядела на барона, стараясь поймать его взгляд. В очередной раз встретившись глазами с бароном, Эмили улыбнулась ему. Барон как будущий муж дочери графа был своим в графском особняке и по родственному оставался ночевать в доме будущего тестя. Чем Эмили и воспользовалась, являясь к барону узнать, не нужно ли чего и не желает ли барон чашечки кофе.
Однажды Эмили зашла с веником и попросила барона выйти на минутку из за пыли. Фон Шемберг вышел и через минут пять зашел, застав поэтессу у себя в постели.
"Фрайгерр вы медлите" - томно взглянула на барона Эмили, за тем поэтесса медленно стянула с себя одеяло открыв обнаженную грудь и покрутив сосок. Барон не заставил женщину ждать и стянув с себя кальсоны полез на поэтессу.
Когда до свадьбы оставалось несколько недель и приглашения гостям были разосланы, Эмили неожиданно объявила, что беременна от барона фон Шембера и как настоящий дворянин, барон должен теперь поступить по рыцарски, то есть жениться не на Софи, а на ней. Эмили громко кричала, обвиняя барона и устроив скандал. В доме случился переполох. Собралась вся семья графа и вся прислуга. Барон отказывался, отнекивался.
- Ах паразит - делала из себя жертву Мережковская - ты сам затащил меня в постель, когда я пришла убраться в комнате. Ты обхватил меня сзади, зажал мне рот, и сделал со мной, что хотел.
- Она все придумывает - тыкал в поэтессу пальцем барон. - Увольте ее.
- Ах придумываю. - негодовала Эмили. - А кто затащил меня за шторку в комнате графа, кто увлек меня в кладовую, кто прижимал меня в темных углах.
- Она сумасшедшая - пытался спасти свою репутацию фон Шемберг. - Что вы ее слушаете. Ничего не было. Она врет, врет. Увольте ее, я говорю.
- Ах вру - разгневалась поэтесса, после чего привела доказательства, назвав некую физиологическую особенность полового органа барона, а именно маленький размер. - Пусть снимет штаны, покажет. За волосами не видно.
Две молодые служанки захихикали.
Прижатый к стенке барон, все же сознался в своем грехе, тем не менее свалив всю вину на Эмили.
- Она сама, сама влезла ко мне в постель - оправдывался жених Софии. - Когда приходила убраться в мою комнату. В другой день она сама затащила меня за шторку в комнате графа, пока граф был на охоте. И сначала возбудив меня орально, заставила вступить с ней в половой контакт. Сев на подоконник и сняв трусы она сама ввела мой половой орган к себе...
- Какой ужас!!! - воскликнула Софи, после чего пошатнулась и упала в обморок.
- Барышне дурно - засуетились возле нее слуги, махая на барышню полотенцем, брызгая на нее водой, поднося к носу флаконы.
- Откроите окна, дайте ей воды - распоряжался граф.
- Как это мерзко - приходя в себя но пребывая все еще на полу, роптала Софи.- Матушка, батюшка, спасите меня от этого человека.
- Я не виноват - продолжал оправдываться пристыженный фон Шемберг, потея и вытирая платочком пот с лысины.
- Если барон не жениться на мне - заявила Эмили. - Я расскажу всему миру как уважаемый герр министр обрюхатил невинную девушку, коварно соблазнив.
Пытаясь взять фон Шемберга на пузо, Эмили решила идти до конца. Назревал скандал.
Графу Сумаркову с трудом удалось замять скандал и не вынести сор из избы. Граф заплатил Мережковской большую сумму денег за молчание, а так же нашел ей жениха, мелкого чиновника, коллежского регистратора по фамилии Коровченко. Коровченко согласился жениться на Эмили и признать ребенка своим, затребовав за это вдвое больше чем пришлось заплатить самой Мережковской. Коровченко со служанкой поженили, и на этом замяли дело. Софи все же вышла за барона фон Шемберга. Так настояли родители Софи. Барон оказался слишком денежный, чтоб выпускать такого гуся. А что касаемо его шашней с прислугой, ну так ладно, с кем не бывает. Мережковская же прожила с чиновником не долго, родив девочку, вскоре ушла от него к более богатому буржую Колесникову. Буржуй был на тридцать лет старше Эмили. Мережковская стала жить с буржуем в его богатом особняке на улице Садовой. Отношения буржуя с Мережковской закончились трагично. Однажды вечером, вернувшись из деловой поездки раньше запланированного, Колесников застал сожительницу в постели с князем Баратинским, гусаром Его Величества лейб - гвардии полка. Увидев воочию доказательство неверности своей сожительницы, протерев глаза и поняв, что зрение его не обманывает и какой то молодец лежит в постели вместе с его возлюбленной, Колесников начал избивать Эмили. Мережковская, как принято в такой ситуации, начала кричать, что это не то, что он подумал. Но Колесников продолжал колотить сожительницу. Увернувшись от кулаков сожителя, Мережковская выскочила голой на улицу, и с криком - " помогите, убивают, ААА!!!" помчалась вдоль улицы. Колесников снял со стены ружье и помчался за голой поэтессой, и метким выстрелом уложил сожительницу. Колесников был заядлым охотником, если что. Гусар же, пользуясь заминкой, надев только трусы и сапоги, так как на долгое принаряжение не хватало времени, сел на коня и был таков. Вернувшись домой буржуй здорово напился, а на утро пошел сдаваться в полицию. Тело Мережковской обнаружили на булыжной мостовой только с рассветом. Первыми ее увидели дворник и извозчики. Они долгое время разглядывали голое тело поэтессы, пока городовой не разогнал их.
Поэтессу увезли на телеге на судмедэкспертизу, затем похоронили на С.. кладбище.
Вот краткий пересказ биографии, описанной в книге Яна Якубовича, без прикрас и без цензуры, как он ее назвал. В конце книги Якубович сделал предположение, что Мережковская была слишком пошлой бабой, что бы быть столь гениальной и писать такие трогательные стихи. Якубович предполагает, что Мережковской однажды не с того ни с сего стукнула моча в голову и она захотела прославиться на литературном поприще, иметь славу и почет, и что б у нее были поклонники и фанаты. И об этом она зудела в уши тому или другому своему хахалю - "хочу известности, популярности, море поклонников и цветов". И кто то из богатых любовников нанял для нее литературного негра. За счет чего она и стала знаменитой. Вот и вся история.
Новая биография Мережковской имела эффект разорвавшейся бомбы. Многие поклонники поэтессы были крайне возмущены, называя всю эту биографию наглым, циничным враньем. Но было много и таких, кто безоговорочно поверил этой истории. Поэтессу, после выхода новой биографии, многие поносили как могли. Журналисты стали писать о ней в газетах, под глумливыми заголовками. Некоторые деятели искусства признали за правду ее новое жизнеописание, нелицеприятно высказываясь о ней в интервью. Зубоскалили в основном те, кто меньше всего понимал в ее поэзии, а так же те, кто писал желая прославиться на литературном поприще но не имел таланта и глубоко в подсознании чувствовали свою ущербность. Но больше всего грязи выплеснули на поэтессу так называемые либералы. В своих интервью в телевизоре, на радио и в газетных статьях, они приписывали Эмили даже то, чего не было в книге Якубовича. Например то, что Мережковская затащила в постель (или под шторку) не только барона, но и графа Сумаркова. И еще неизвестно от кого ребенок. Они глумились над Эмили с каким то веселым куражом, они соревновались в том, кто больше опорочит Эмили. Они были уверенны в своей безнаказанности, так как поэтесса, и все те, кто ее знал умерли и не могли раскрыть их грязную ложь. Так же либералы приняли за истину предположения Якубовича о том, что стихи за Мережковскую писал кто то другой, в качестве литературного негра. Они даже заявляли, что все стихи приписанные Мережковской были якобы написаны одной знаменитой, французской поэтессой владеющей русским языком, и добавляли, что будто бы только в просвещённой Европе могут создаваться такие гениальные произведения искусства.
Мне удалось, хоть и с трудом, но все же найти телефон Яна Станиславовича Якубовича. Я дозвонился ему. И после недолгих - " а вы кто такой" и "как нашли мой номер" я объяснил, что я друг семьи Михеевых, в особенности друг Владислава. После чего Ян Станиславович согласился со мной пообщаться. Производителя пива Михеева знали все.
- Ян Станиславович - обратился я к нему - Вы написали биографию Мережковской, правдивую, как вы назвали и все такое. Вы сами то верите в то что написали. Ведь это вранье, от первого до последнего слова вранье. Вы хоть понимаете, сколько грязи, сколько кучи мусора вы нанесли на могилу поэтессы. Вы же надругались над ней, обесчестили ее имя.
- Послушайте - пытался перебить меня Якубович.
- Нет, это вы послушайте - продолжал я. - Как вы смели гениальную, благородную девушку опошлить до уровня примитивной бабы. Как смели вы этот цветок божий, эту тонкую, чувствующую девушку превратить в животное, похотливое животное, готовую лечь под любого мужика, желательно богатого. Зачем вы усомнились в ее гениальности и авторстве стихов.
- Послушайте - пытался вставить Ян Станиславович.
- Вы разрушили идеал, вы втоптали в грязь то, что для других было свято. Вы выставили поэтессу на посмешище, отдали на глумление хамской толпе. Вы хоть представляете, какое ужасное последствие, имела ваша, так называемая биография. Как можно было уместить в одной книге столько непристойности, столько вранья.
- Послушайте - все же перебил меня Якубович. - Если вы думаете, что я начну свами спорить, глубоко ошибаетесь. Все, что написано мной в биографии Мережковской вранье от первого до последнего слова. Я подтверждаю. Но вы не знаете современных реалий, молодой человек. Вся история, все биографии в наше время пишутся за деньги и на заказ. Венедиктов не в счет, он жил в другое время и был независимым биографом. А сейчас историю заказывают власть имущие, заказывают за деньги и указывают, что писать и как писать, преследуя свои цели и создавая выгодное им общественное мнение. Ведь не важно что есть правда, главное, что считают правдой. Поэтому историю можно извратить как угодно. А теперь что касаемо Мережковской. Я получил заказ на написание новой биографии и мне за нее хорошо заплатили. Заказчик же - Петр Герасимович Михеев, ваш друг, так сказать, или отец вашего друга. Вы должно быть знаете, что сын Петра Герасимовича патологически влюблен в Эмили Мережковскую. Он не желает заводить отношения с другими девушками, не желает жениться и заводить детей, так как сохраняет верность своему объекту обожания. Сын Петра Герасимовича, Владислав, молиться на Мережковскую как на святую, отказываясь признавать существование других женщин. Наша цель, вернее цель Петра Герасимовича в том, что бы заставить Владислава разочароваться в своей поэтессе, разувериться в ее святости, безгрешности, благородстве и гениальности. Его задача заставить сына разлюбить поэтессу и помочь ему вернуться в реальную жизнь, завести отношения с реальной женщиной. Поэтому, Петр Герасимович поручил мне написать новую биографию Мережковской, где я должен был выставить поэтессу шлюхой, потаскухой, меркантильной особой и усомниться в ее гениальности. Все это во благо его сына, все это для того, что бы заставить Влада отвернуться от нее.
- Что же, Пётр Герасимович должно быть вам ооочень хорошо заплатил, чтоб вы пошли на сделку с совестью. - спросил я.
- Очень хорошо - подтвердил Якубович. - И причем здесь совесть. Это всего лишь наша работа.
- Ну так слушайте же к чему привела ваша писанина - продолжил нападки я. - Прочитав написанную вами биографию, и услышав все что потом говорилась о Мережковской, о ее блуде, разврате, любви к деньгам и присвоении себе интеллектуальной собственности другого поэта, Владислав потерял объект поклонения, потерял предмет почитания, потерял духовную привязанность к поэтессе, потерял смысл жить. Это сломало его. Ввергло в депрессию. И сегодня ночью Владислав Михеев покончил с собой.
- Правда? - Чуть ли не вскрикнул Якубович.
- Он повесился на крючке, положив под ноги стопку сборников стихов Мережковской за место табуретки.
- Я ни хотел - голос Якубовича стал подавленным. - Я ни хотел этого. Я хотел как лучше. Я хотел вместе с его отцом помочь мальчику, помочь излечится от пагубного
пристрастия. Но, кто же мог подумать...
Я отключил телефон. Ян Станиславович, должно быть что то еще говорил сам себе, стараясь оправдаться.