Возвращаясь с аэропорта, куда доставил имевших билеты на самолет людей, Николай принял неудачное решение, срезать обратный путь через проселочную дорогу, тянущуюся через лес. Проплутав около часа, таксист понял, что заблудился. Посреди дремучего леса, густо поросшая травой дорога, представлялась давно не пользующейся, и грозила исчезнуть в зарослях. Палки, ветки, шишки и желуди трескались под колесами автомобиля ВАЗ - 2107. Ситуацию усугубляли ямы, в которых скапливались грязь и вода. Опасность застрять в богом забытом месте возрастала с каждой низиной. В некоторых местах пришлось давить на газ.
- На х... я сюда заехал - выругался Николай, который не раз мысленно произносил эту фразу но, потеряв терпение озвучил.
Это был лет тридцати, но уже успевший располнеть и частично облысеть молодой человек, с располневшим лицом и заметным брюхом. Одет он был по-летнему, в футболку с короткими рукавами и в шорты до колен, что предоставляло влетевшим с салон комарам много открытых мест.
- Налетели собаки - раздражался таксист, шлепая себя в места укуса.
Выезда из дикой, лесистой местности, не было видно. Одна и та же, не меняющаяся картина представляла собой ряды толстых, старых, почерневших от времени стволов деревьев облепленных похожими на высунутые языки грибами, когтистые ветки тянулись над дорогой, закрывая ее сверху и образуя тоннель. Зеленые листья, закрывая солнечные лучи, создавали темно зеленый полумрак. Несколько веток свесились вниз и царапали крышу и двери машины, самые толстые из которых оставляли царапины. Росшая посреди тропинки высокая трава шуршала под днищем. В одной из низин, задние колеса автомобиля забуксовали в скопившейся луже. Несколько раз, надавив на газ и нарушив тишину леса жужжанием мотора, Николай, длинно выругавшись, вылез из легковушки. За неимением поблизости того, кого бы можно было попросить толкнуть, Николай пошел в лес собирать ветки, чтоб подложить их под колесо. Войдя в лес, он тут же обнаружил у себя на лице паутину, чей хозяин катапультировался на тонкой ниточке вниз. Облако мошкары обволокло лицо таксиста, а целый авиационный корпус комаров атаковал его, громко жужжа в предвкушении пиршества.
- Меня тут сожрут - отмахивался и шлепал себя ладонями Николай. - Зараза - вытирал он глаз пальцем после того как одна из мошек влетела туда. - Б...дь - ругался он, соприкоснувшись голой ногой с крапивой.
Молодая поросль, кусты и высокая трава покрывали землю. В некоторых местах, пробившиеся сквозь листья на деревьях лучи солнца, образовывали на траве желтые пятна. Местами из зелени выныривали гнилые бревна с отвалившийся корой и обросшие серой плесенью, проглядывали поднимавшиеся из листьев коряги, старые, приютившие на себе кучки грибов трухлявые пни и огромные, с пол человеческого роста муравейники. Под писк и жужжание облепивших его насекомых, Николай набрал необходимое количество палок, после чего, отвернув лицо от хлестких веток, поторопился к одиноко брошенному им автомобилю. Сложив набранное под буксующее колесо, таксист сел в машину и размазав по телу присосавшихся комаров, сделал попытку выбраться. Рев мотора очередной раз взорвал тишину леса. Колесо прокручивало. Николай попробовал сдать назад, за тем вперед, потом снова назад и кой как растолкав, начал медленно выползать вперед, понукая машину словно лошадь. Выехав из ямы, он остановил машину, чтобы набраться оптимизма и передохнуть, после чего завел мотор и тихонько тронулся. Дикий лес не думал заканчиваться. Вскоре солнце начало опускаться и в лесу начало темнеть. В густых лесах темнеет значительно раньше и быстрее. Перспектива романтично провести время, оказалась не совсем заманчивой. Николай надбавил скорость, молясь о том, чтоб не застрять во второй раз в очередной яме. В одной из луж, он все-таки чуть не застрял, но надавив несколько раз на педаль газа, все же сумел выехать. Тьма начала густеть. В сотый раз выругав себя за принятие идиотского решения, Николай включил ближний свет. В связи с неровной дорогой, свет фар перемещался от одного ствола дерева к другому. Мысль, что он отсюда не выберется, если не проделает весь путь обратно заставила его задуматься о том, как развернуться, но воспоминание о коварной луже и возможность снова застрять, вызвали сомнение в правильности решения. Посмотрев на часы, Николай прикинул, что был бы дома, если б не свернул и в очередной раз выругался. Отчаяние уже начало овладевать таксистом, когда в свете фар мелькнул покосившийся столб с прибитой к нему дощечкой. На дощечке была надпись. Крупными буквами выделялось слово "Пяреваратни". После многочасового плутания по "джунглям" признак цивилизации несказанно обрадовал таксиста. Приняв выведенное слово за название какой ни будь тьмутараканьей деревни, Николай преисполнился надеждой увидеть людей, спросить дорогу и добраться до дома. Но проехав несколько метров, он увидел еще один столб с надписью "будьте осторожны" на прибитой доске. Но Николай учел только возможность выезда к людям, что уменьшало какую либо опасность. Надежда не обманула его, и, как свет в конце туннеля, обозначился выезд из дремучего леса.
Расступившиеся стволы открыли панораму местности. В лучах заходящего солнца (как оказалось еще не совсем стемнело) показалась небольшая деревня с тремя, четырьмя десятками низеньких, вросших в землю, деревянных домов, возглавляемых деревянной же, черной от ветхости шатровой церковью. Бесконечный лес уходил дугой влево, до самого горизонта. Из за леса, занимая освобожденное солнцем место на небосклоне, поднималась круглая луна.
Николай, выключив фары, направил машину к деревне, с целью расспросить дорогу до шоссе, и дальше до города.
- Не мегаполис конечно - буркнул таксист, ища глазами человека - но лучше чем ничего.
Рядом с селеньем горел костер, возле которого была заметна фигура человека. Таксист искал возможность подъехать ближе. Стоящий возле костра человек, заметив автомобиль, следил за ним взглядом. Подъехав как можно ближе, Николай окликнул местного жителя, и тот направился к нему. При приближении человек оказался стариком, по молодецки худощавым и судя по быстроте шагов, достаточно живеньким. Одет он был в черные брюки, серую рубашку, а на голове носил теплую фуражку, из за его спины торчал ствол охотничьего ружья. Выпуклые глаза старика, длинный нос, отвисшая нижняя губа, придавали его лицу выражение удивления.
- Простите - высунул голову из машины Николай - не подскажите, как добраться до города.
- Ты как здесь оказался? - ответил вопросом на вопрос подошедший.
- Я выехал с того леса, я думал так короче... - начал объясняться таксист.
- Где твое оружие? - не дал договорить старик.
- Какое?
- Огнестрельное.
- Зачем оно мне?
- Здесь без оружия не ездят.
- Но в кого мне стрелять?
- Идиот.
- А... - ошеломленный таким ответом, только и сумел сказать Николай.
- Ну так слушай - выпученные, рачьи глаза старика, склонившегося над окном со стороны водительской дверцы, страшно уставились на Николая - вон по той дороге объедешь деревню, за тем по ней же приблизишься к лесу и вдоль леса слева от себя прямо до шоссе. До асфальта километров десять. А теперь послушай меня более внимательно, сынок. Что бы ни случилось, нигде не останавливайся, ни в деревне, ни после нее. И упаси тебя бог вылезти из машины.
- Но что здесь такого?
- Я тебе не просто так б...дь п.. жу - разозлился дед, взгляд его стал еще более страшен. - Давай на х... дави на педаль и п...дуй б...дь от сюда - повысил он голос. - И постарайся убраться подальше до того как стемнеет.
Озадаченный Николай, тронулся в указанном направлении, забыв сказать "спасибо".
Обросшее кустами и высокой травой селенье приближалось и казалось безлюдным. Низкие постройки чернели в сумерках. Покосившиеся, напоминающие старые гробы дома, казалось злобно, и настороженно взирали своими окнами из под низких крыш на нездешнего. Первый, приблизившийся дом оброс кустами настолько, что проглядывало только одно окно и часть бревен с прибитой к ним, неразборчиво исписанной черным углем фанерой. В единственном видимом окне проглядывало чье-то лицо, следившее за приближающейся машиной. В окно смотрела женщина, на вид немолодая. Она строила подъезжающему таксисту глупые гримасы и, улыбаясь слюнявым ртом, посмеивалась, что говорило об ее умственной отсталости. Она приставляла ладони к голове изображая уши, приподнимала верхнюю губу, обнажая зубы, щелкала зубами, будто пытаясь укусить. За тем, оттянув ладонями вниз кожу на щеках, оттянув вниз нижние веки и уголки рта, закатив глаза и выдвинув вперед нижнюю челюсть, показала таксисту жуткую гримасу. В сердце Николая закрался страх. Тяжелая атмосфера местности, слова старика и гримасы сумасшедшей испугали таксиста. Объехав дом с дурочкой, он подъезжал к следующему, наполовину сгоревшему и нежилому. Окна в обугленном доме были заколочены досками и фанерами. Крыша большей частью обвалилась. От строения запахло горелым. Следующая постройка представляла собой приземистый домишко с грязными окнами, за которыми (к удивлению) теплилась жизнь, признаки которой проявлялись в виде занавесок на окнах. Следующим, на фоне алого закатного марева выделился шатер сложенного из бревен храма, увенчанного восьмиконечным крестом. Его темный силуэт казался великаном на фоне низких хибар. Под церковью располагалось небольшое кладбище из восьмиконечных крестов. Ржавые под облупившейся краской могилы покосились под разными углами к земле, напоминая пьяную компанию. Деревянные же кресты, не устояв свалились и гнили в траве у подножья храма, будто с огорчением взиравшего на свою непутевую паству. Николай двигался вдоль деревни на небольшой скорости. Выплывая из сумерек, темные хижины появлялись в поле зрения и оставались позади. В окнах некоторых из них зашевелились занавески, и бледные пятна лиц провожали автомобиль глазами с выражением настороженности. Со стороны деревни раздался выстрел, лица из окон тут же исчезли, раздался второй, занавески задвинулись. Донеслось еще несколько выстрелов в подряд. Испуганный таксист нажал на педаль газа и, с трудом различая дорогу в сгущающейся тьме, постарался насколько можно быстрее покинуть опасное место в направлении указанном стариком. "Стойте" - раздался позади него крик - "остановитесь, пожалуйста" - кричал кто то - "ну пожалуйста". Голос был женский. Таксист приостановил машину и обернулся назад. Со стороны деревенских построек, по направлению к автомобилю бежала девушка в светлом, старомодном деревенском платье без рукавов и более темного цвета косынке на голове. Она босиком и с завидной скоростью догоняла автомобиль, продолжая кричать при этом - "помогите!". Николай остановился. Босоногая девушка, продолжая просить о помощи, неслась, прибавив в скорости и стремительно сокращая дистанцию до машины. Таксист перегнулся и открыл заднюю дверь, куда она тут же запрыгнула.
Из деревни выбежала группа мужчин из пяти, шести человек, одетых в темные брюки и белые рубашки, у некоторых из них поверх рубашек были накинуты пиджаки. У всех в руках были ружья.
- Стой - донеслось с их стороны - не сажай ее, выкинь ее из машины - кричали бежавшие к машине люди.
- Быстрее же, быстрее - дрожащим от страха голосом кричала девушка.
Николай тронулся и поехал, набирая скорость. Сзади послышались свистки. Преследователи ускорили бег, топот ног участился.
- Выкинь ее из машины, тормози, стой, дол...б - неслось со стороны вооруженной компании.
Прозвучал выстрел и заднее стекло разлетелось вдребезги. Пассажирка, издав визг, улеглась на заднее сиденье. Николай пригнулся к рулю, выруливая на неровной дороге. В потухающем закате видимость становилась хуже, но Николай не стал включать фары, чтобы скрыться от глаз преследователей. Девушка лежала на забрызганном осколками заднем сиденье и, закрыв лицо руками, продолжала кричать. Испугавшийся водитель гнал машину пригнувшись к рулю, ожидая второго выстрела, но второго выстрела не последовало. Преследователи продолжали что то неразборчиво кричать, но в скором времени их голоса стихли, а за тем они исчезли из поля зрения. Николая затрясло от волнения, вызванного неожиданным поворотом событий и той опасностью, которой он минуту назад подвергся.
- Все, все - отъехав на безопасное расстояние, пытался успокоить ее (то ли себя) Николай - мы оторвались, они остались далеко за нами.
Дома деревни во главе с храмом удалились, уменьшившись вдалеке, проселочная дорога приближалась к лесу. Пассажирка поднялась. Перестав кричать, она начала всхлипывать.
- Кто они? - спросил Николай.
Девушка молчала, утирая глаза от слез.
- Что они хотели с тобой сделать?
Незнакомка продолжала молчать. Николай взглянул на нее в зеркало заднего обзора и наткнулся на ее молчаливый взгляд. Под темным, по монашески повязанным платком на Николая взирали раскосые, светло карие, почти желтые глаза молодой девушки. Под курносым носом образовались точки ноздрей. Верхняя губа приподнялась, обнажая крепкие, белые зубы необычно красивой, девушки. Приподнятость губы объяснялось болью вызванной раной в правой руке. Из под рукава платья по предплечью и кисти руки стекала кровь. Пассажирка здоровой рукой придерживала больную руку.
- Ты ранена? - спросил продолжавшую молчать девушку Николай - ничего, ничего, доберемся до города, отвезу тебя в больницу.
Раскосые глаза изучали Николая в зеркало.
- Очень больно? - продолжал допытываться он.
Девушка не ответила.
- Где тебя задело?
Пассажирка молчала
- За что они тебя?
Вопрос остался без ответа.
- Да ответь же ты наконец, что случилось - потерял терпение таксист.
-Я знаю, вы очень добрый и хороший человек - наконец заговорила девушка - и спасли мне жизнь, теперь позвольте мне спасти вашу. Я прошу вас остановить машину и выпустить меня.
- Ты с ума сошла.
- Охотники уже далеко, я спрячусь, пока они доберутся. Выпустите меня и уезжайте быстрее.
- Ты ранена.
- Позвольте мне спасти вам жизнь.
- Тебе нужно в больницу...
- Я хочу спасти вас...
- Показать врачу...
- Выпустите...
- Он посмотрит рану...
- Выпустите, я прошу вас, выпустите и уезжайте - повысила голос она.
Слева от автомобиля тянулся черной стеной лес, справа тянулось окрашенное потухающим закатом поле.
- Я не брошу тебя здесь - обернувшись и взглянув искоса на пассажирку, произнес таксист.
- У меня начинается, начинается - перешла на крик девушка и открыла дверь, но таксист не остановился, и она не решилась выпрыгивать. - Я уже чувствую, сейчас начнется - словно одержимая продолжала она кричать.
- Закрой дверь, сумасшедшая.
Дверь захлопнулась, и тут же ее рука потянулась к ручному тормозу.
- Это происходит - изменившимся, похожим на рычание голосом произнесла пассажирка.
- Ты что творишь - Николай схватил ее за руку, тянущуюся к рычагу, и тут же вскрикнул от испуга. Рука незнакомки густо обросла шерстью, ногти вытянулись, заострились и, почернев, загнулись. Таксист посмотрел в зеркало и увидел жуткую картину преображения. Глаза девушки закатились под лоб, нижняя часть лица вытянулась вперед, обрастая до самых глаз щетиной, рот растянулся превращаясь в пасть из которой полезли клыки, нос вздернулся еще больше, лоб приобрел покатость, уши заострились, сместившись выше. Вглядевшись с ужасом на страшное превращение сопровождавшееся звериным рыком, Николай перестал следить за дорогой, и машина въехала в поле, подпрыгивая на ухабах. Таксист вырулил обратно к дороге и тут же дал по тормозам, за тем снова бросил взгляд в зеркало. С заднего сиденья на него скалилась волчья морда. Николай еще раз вскрикнув, открыл дверь, пытаясь вылезти, но оборотившаяся в волка пассажирка перелезла с заднего сиденья на пассажирское переднее и развернулась к водителю. Положив на него передние лапы и обдав дыханием лицо, животное уставилось на водителя. Верхняя губа животного приподнялась, образуя морщины под глазами, обнажая с человеческий палец клыки и красные десна. Николай полуобернулся к волку, на лице таксиста застыло выражение переживаемого ужаса. На несколько секунд они застыли, после чего Николай дернулся, надеясь развернуться спиной к открытой двери и выпасть из машины, но хищник опередил его, и не успел таксист откинуться назад, как зверь сомкнул зубы у него на шее. Он начал трясти водителя как щенок игрушку, вонзая зубы ему под кадык. Таксист обхватил пальцами челюсти животного и попытался разжать их, но зубы волка, словно перочинные ножи, погружались все глубже, приближаясь к шейным позвонкам. Николай открыл рот, чтоб закричать, но сдавленный вопль был еле слышен им самим. Он уперся руками в грудь животного, стараясь оттолкнуть, но зверь не заметил оказанного ему сопротивления. Волк мотал головой в попытке вырвать кусок мяса вместе с кадыком из шеи таксиста. Ощутив свою полную беспомощность, таксист захрипел, его глаза закатились, а ноги задергались. Вытянув левую руку, он бесцельно двигал ею, натыкаясь на руль и на приборную доску. Клыки чудовища сжимались, из прокусанных мест брызнула кровь, окропляя одежду Николая, салон автомобиля и шерсть животного. Вдруг раздался резкий, громкий звук, заставивший волка отпустить хватку и подпрыгнуть, то раздался сигнал клаксона, на который беспомощно маячившая левая рука Николая случайно надавила. Воспользовавшись моментом, таксист развернулся спиной к водительской двери и выпал из машины, после чего обеими ногами захлопнул за собой дверь. В окне тут же высветились острые, белые зубы и желтые глаза волка. Оказавшись запертым в салоне, ощерившееся животное издавало хриплый лай, чередовавшийся с продолжительным рычанием. Таксист перевернулся и встал на колени. Из-под него лилась струйка крови, образуя под ним с пугающей быстротой расширяющуюся лужу. Таксист встал на ноги и осмотрел себя. Футболка на нем запачкалась кровью вытекшей из ран. Николай поднес руку к шее и, пытаясь остановить кровь из перекушенной артерии, побежал вдоль дроги, спасаясь от хищника. Он бежал на ослабевающих ногах, оставляя за собой бусинки черных пятен и клякс, бежал, задыхаясь и издавая хриплые звуки, бежал, путаясь в собственных ногах, а в это время за его спиной прозвучал скрежет когтей о багажник автомобиля, скрежет когтей вылезающего в заднее окно чудовища. Голова Николая начинала кружиться, а ноги спотыкались друг об друга. Вместе с вытекающей кровью от него уходили силы, вместе с вытекающей кровью из него уходила жизнь. Таксиста шатало как пьяного из стороны в сторону, и наконец, не в силах больше бежать, Николай остановился. Животное, прижав согнутую правую лапу к груди, на трех оставшихся лапах гналось за ним, его нарастающее дыхание донеслось до ушей таксиста. Николай попробовал бежать еще, но непослушные ноги не пронесли его больше трех шагов, а в следующую секунду волк бросился ему на спину. Николай упал, волк перелетел через него, перекувыркнувшись по земле, а за тем оба они поднялись, Николай на четвереньки, животное на три здоровых конечности. Николай поднял голову, его убийца оказался перед ним. Голодными глазами хищник взирал на истекающего кровью таксиста, и Николай заметил одну ускользнувшую от него ранее деталь. Платье на чудовище, видимо, разорвалось в процессе превращения, а вот косынка осталась на голове волка, подвязанная на его шее узлом. "Как в сказке про семеро козлят" - последнее, что успел подумать Николай, после чего упал лицом в запачканную кровью землю и испустил дух. Волк, прихрамывая, приблизился к нему и, вцепившись зубами в его руку, затряс головой, стараясь оторвать конечность.
Вдоль проселочной дороги, тянущийся между лесом и полем, нес на себе трех седоков трехколесный мотоцикл с люлькой. Их темные силуэты проявлялись в свете луны и в свете фары, располагавшейся над крылом мотоцикла и освещавшей мотоциклистам путь . Это были мужчины среднего возраста, двое из которых были вооружены. Вел мотоцикл человек в шлеме, лицо которого было открыто и из под шлема взирали выискивающие в темноте ночи глаза. Сидевший позади водителя пассажир, с фуражкой на голове и сигаретой под носом, держался одной рукой за ручку на седле мотоцикла, второй рукой дулом вверх держал охотничье ружье, положив приклад на ногу. Сидевший в люльке был без головного убора, ночной ветер шевелил его седые волосы, в руках он держал, уперев приклад меж колен в сиденье винтовку Мосина. Лица всех троих были суровы и настороженны.
- Вон та машина - нарушил молчание рулевой, другие двое вытянули шеи. Посреди дороги стоял брошенный автомобиль с выбитым задним окном. Возле него никого не было видно. Мотоциклисты поравнялись с легковушкой.
- Здесь кровь - заметил седовласый человек в люльке, его товарищи поднялись со своих мест, чтобы разглядеть.
- До х..я крови - подытожил человек в кепке.
- Пятна крови тянуться вдоль дороги - обратил внимание рулевой.
- Езжай не спеша - обратился к водителю седовласый - ехать не долго.
Сидевший за рулем, на медленной скорости продолжил вести мотоцикл. Мужчины напрягли зрение, понимая, что тот, кто оставил столько крови не мог далеко уйти. Темные пятна, будто оставленные на каждом шагу частички жизни исчезали под мотоциклом. То, что ожидалось увидеть, высветилось вдалеке. Мотоциклисты приблизились. Лежавший на животе труп был со всех сторон объеден и большей частью обглодан. Под разорванной в клочья одеждой проглядывали ребра, из огромной раны в боку вывалились ярко красные куски внутренних органов. Его руки и ноги представляли собой обглоданные кости с прилипшими к ним кой где кусочками мяса. В кровавом месиве обкусанного лица выделялись белизной два ряда зубов и вылезший наполовину из орбиты круглый глаз.
- Это пиз...ц - прокомментировал увиденное мужчина в кепке.
- Сожрала - глядя на труп из люльки произнес седовласый.
- Е.. твою мать - выругался рулевой.
- Теперь она снова запрячется - снова произнес мужчина в кепке.
Все трое повернули головы в сторону леса, а из темноты леса, из густой, покрытой пятнами лунного света листвы, следили за охотниками раскосые, желтые, хищные глаза волка, с собравшейся складками шерстью над переносицей.