Аннотация: Первая встреча Морта с Хенритти. Нашла аполитичная человечная коса на политически подкованный хладнокровный камень.
Глава 28: "Вестволл: вечер откровений"
Крысы на корабле ещё не повод отменять плавание.
- Хэй, здоровяк, я за тобой весь день наблюдаю и, знаешь, всё никак не возьму в толк чем ты так недоволен.
Джерри молчал.
- Уютная клетка, приятные соседи, кормёжка по расписанию...
Джерри всё ещё молчал.
- А ещё тебя ценят за то кто ты есть.
Молчание.
- За то, что ты пьёшь чужую кровь, убиваешь людей. Ты ведь убивал, правда?
Джей бросил в сторону говорящего обжигающе злой взгляд.
- Вижу. Убивал. Каково было свернуть шею пастору? Тебе хотя бы полегчало?
- Заткнись... - процедил здоровяк сквозь зубы.
- Ууу. Как ты серьёзно настроен. А что ты сделаешь, если я не заткнусь? Убьёшь меня? Ты даже из-за решётки выбраться не в состоянии, хоть нас и разделяет три с половиной фута. Ничтожество.
- Заткнись, - сказал Джерри уже громче, но всё ещё стараясь не привлекать внимание охранников. Двое играли в карты в соседней комнате. Один стоял на самом верху лестницы и курил в распахнутый дверной проём, опёршись на косяк.
- Как много ненависти. А что ты сделаешь, если я скажу, что обратила тебя?
"Кора, это лишнее. Не нужно этого говорить"
- И я знаю, что ты чуть не убил собственного друга, а сегодня чуть не доделал начатое. Каково быть чудовищем?
- Заткнись! - взревел Джерри и бросился грудью на решётку, силясь раздвинуть режущие руки стальные полосы.
- Тише, здоровяк! - обернулся курящий охранник,- Успокойся. Здесь никто не болтает кроме тебя.
Джерри сумел взять себя в руки. Он и впрямь не помнил, чтобы что-то слышал. Незнакомец говорил с ним и говорил вещи, которых никто не мог знать. Только уши Джея и охранников ничего не слышали.
- Хе-хе. Лишь голоса в твоей голове. Голоса в голове, знающие всю правду, - сказал тощий вампир из соседней клетки, постукивая указательным пальцем по виску.
- Значит, ты знаешь и что я сделаю с тобой при первой возможности,- подумал Джерри.
- Знаю. Однако часть меня считает, что ты должен быть благодарен за полученную силу.
- О которой я не просил.
- Но мы оставили тебе жизнь.
- Которая теперь бесполезна.
- Выходит, ты недоволен своим новым бытием... Это особенно печально, если учесть, что другой жизни у тебя не будет, Джерри. Только вперёд, до самого конца, никуда не сворачивая.
- Это не жизнь.
- Тогда что это?
- Что-то между жизнью и смертью.
- Ты начинаешь понимать, - улыбался незнакомец, - Хорошо.
- Замолчи. Я не знаю кто ты, но ты мне не друг. Не хочу тебя слышать.
- Почему же так грубо?
Джерри молчал и даже в мыслях не было чёткого ответа. В голове лишь гулко отдавалось биение сердца, пульсирующего, казалось, прямо в у Джея в ушах. Здоровяк думал, что спит, но он не спал. По крайней мере, не в привычном смысле слова.
Вечером перед выступлением Хенритти большинство жителей оставили свои дела и собрались на площадке возле северной стены крепости, где из досок был сколочен помост и на нём установлена своего рода трибуна. По краям помоста стояли курящиеся жаровни, воздух пропах горелой древесиной, сухим порохом, едким потом и утомительным предвкушением. Морт явился на мероприятие в компании знакомых, Шона и Минди. Впрочем, Мин слишком увлеклась нанесением пудры и прочей косметики, так что Морт с Марсом появились на площади несколько раньше. Где-то слева, судя по скоплению солдат, предполагалось присутствие генерала МакКрука, но прямо сейчас Мортимер его не видел и подходить к нему не спешил.
- Кто это такой? - указал Морт на парня в белой керамической маске. Тот стоял среди солдат особняком, отличаясь от них формой и скорей всего происхождением. Слишком много на нём было кожи и чёрного цвета.
- Тот, кто скрыт, - ответил Шон без доли улыбки.
- В каком смысле? - переспросил Морт.
- Так его зовут. Тот, кто скрыт.
- Если короче, то будет Хидден, а ещё короче Хэ. Точно! Пусть будет мистер Хэ, - нашёлся Мортимер и расплылся в довольной улыбке человека, который гениально упростил что-то бессмысленно сложное.
- Только ему этого не говори, - предупредил Марс и закинул в рот какой-то кругляш.
- Чувствительный парень?
- Кто знает... Глядишь, расчувствуется, - сказал Шон, как показалось Морту, опасливо.
- Остановимся здесь. Иначе Минди нас не найдёт в такой толпе, - сказал Морт, занимая места в задних рядах, чтобы не тратить силы на толкотню. К тому же чувство локтя ганслингеру-одиночке было незнакомо. Да и вести наряженную Минди через толпу изголодавшихся по женщинам солдат всё равно что напрашиваться на драку со всем полком разом.
- Как скажешь. Мы ведь не смотреть на Хенритти пришли, - ответил Шон и закинул в рот ещё что-то круглое и маленькое. Оно белело на фоне вечернего сумрака и оттого особенно выделялось.
- А это кто? - спросил Морт, указав пальцем на пожилого мужчину в бежевом костюме.
- Ты разве не знаешь? - поинтересовался Шон, непрестанно жуя.
- Видимо, не знаю, раз спрашиваю.
- Док Холлоуэй. Дантист с немецкими корнями. Охотник на вампиров, как и мистер Хэ.
- Хм. Значит, Хастон был третьим охотником... - думал Морт вслух.
- Не знаю никакого Хастона. В последнее время про него только и разговоров, но лично не видел, - сказал Шон.
- И что говорят?
- Что охотника нашла смерть охотника. Ещё ждут казни того, кто добрался до пастора.
- О, так Хастон им сильно нравился...
- Это ещё ничего не значит. Люди ждут выступление цирка и казнь с одинаковым нетерпением. Они просто любят зрелище, - возразил Марс трезво, продолжая жевать.
- Теперь ломай голову как их этого зрелища лишить... - проворчал Мортимер, понимая, что они с Джерри попали в затруднительное положение, когда тождество закона и справедливости весьма спорно, - Я же не говорил тебе, что Джей убил Хастона?
- Минди рассказала. Не знаю, что сказать. Джерри последний человек, которого я бы хотел видеть в списке обвиняемых, - сказал Шон.
- Ладно. Слезами делу не поможешь.
- Хорошо. Буду держать их при себе, - спокойно ответил Марс. Он непрестанно что-то жевал, закидывая в рот мелкие кусочки.
- Остряк... - Морт закатил глаза и мотнул головой из стороны в сторону,- Не видел квартирмейстера?
- Нет.
- Он должен быть где-то здесь. Не верю, что Ли пропустит такое выступление,- Морт и так высокий, вытянулся в струнку, чтобы видеть ещё дальше, но не видел ничего кроме десятков серых кепок, да загорелой жирной кожи, отражающей свет факелов.
- Ну как? Видишь что-нибудь? - спросил Марс и выдал себя. Мортимер разглядел в руке Шона хлебный мякиш, от которого тот непрестанно отщипывал кусочки и скатывал шарики.
- Если бы... В такой толпе проще потерять себя, чем найти кого-то,- сказал Мортимер отстранённо.
- Как вы тут без меня, мальчики? - Минди появилась неожиданно. Логическим продолжением этой неожиданности стало действие- она мягко прихватила Морта за ягодицу. Тот даже икнул от такого обхождения.
- Х-хорошо. Марс как раз знакомил меня с местными интересными личностями.
- Значит, остальные шесть сотен тебе неинтересны? - спросила Минди.
- Я бы так не сказал. По крайней мере не стоя среди них... - возразил Мортимер шёпотом.
- Мой маленький трусливый медвежонок, - с этими словами Мин коснулась кончика носа Мортимера подушечкой указательного пальца.
- Минди, ты опять меня с кем-то путаешь, - усмехнулся Морт.
- Хенритти явился, - спокойно сказал Марс, сложивший руки на груди.
Политик выглядел весьма эффектно. На нём была серая форма полковника конфедератов с кушаком цвета, который с расстояния было не разглядеть, золочёным шитьём на лацканах и рукавах. Также он пришёл с боевым вооружением- упрятанной в ножны саблей с золочёной рукоятью и кольтом walker, отчего Морт инстинктивно посмотрел на пояс и только убедившись, что его кольт на месте, успокоился.
- Граждане, солдаты, друзья! Мы собрались в эту сентябрьскую ночь, чтобы обсудить вещи огромной важности не только для нас, но и для всей страны. Ни для кого не секрет, что Техас побывал в руках французов, испанцев и мексиканцев, а также частично находился под контролем племён команчей и апачей. Нашим предкам потребовалось немало времени и сил, чтобы закрепиться на этой земле, показать свою силу, как мексиканцам, так и индейцам. Мы сеяли хлопок, разводили буйволов и лошадей, а теперь строим железные дороги. У сурового техасского народа, крепких мужчин и терпеливых женщин сейчас, как никогда прежде, есть шанс на обретение благополучия. Однако, друзья мои, на эту землю претендуем не только мы. Бог по доброте своей породил на свет пародии на людей, чья кожа черна, как уголь, а зубы белы, как снег. В наши дни, через пятнадцать лет после завершения гражданской войны, черномазые поднимают голову к небу и думают, что имеют право жить как белые люди. Север в своей расточительности дарует свободу тем, кто не заслуживает жизни по простой причине, что не в состоянии её оценить. Мне больно смотреть во что превращается наша земля, смотреть как её заполоняют толпы недоумков, которые не могут и двух слов связать на языке нашей богоизбранной нации. Мне больно думать, что когда-нибудь они будут гражданами этой великой страны наравне с нашими потомками!
- Однако чёрные у нас в кулаке даже после реконструкции Юга, - полковник сомкнул картинно ладонь в кулак,- Чёрные кодексы сдержат в узде эту погань и не дадут разбежаться по стране. Пусть Север захлёбывается в своей грязи, а мы этого не допустим! - и не менее картинно вскинул кулак вверх, разжигая ненависть в душах бойцов.
- Да! - выкрикнул кто-то позади Мортимера, хотя казалось, что более задний ряд, чем тот, в котором стоял Морт, и придумать нельзя.
- Но мы собрались здесь по другой причине. Дни, недели и месяцы мы собирали информацию, ждали и готовились к тому дню, когда выйдем из тени и пойдём войной на новых захватчиков. Господа, скажу вам честно, я не знаю откуда они появились. Не знаю и зачем терзают нас. Не знаю я и как долго они этим занимаются. Одно я вам скажу точно, друзья мои, они не увидят больше нашей крови. Ни нашей, ни крови наших жён и детей. Пришло время остановить проклятие, расползающееся по нашей земле, очистить Техас от кровососущей заразы!
- Да! - выкрикивали теперь из разных уголков толпы.
- Думаю, вы все прекрасно знаете, что сегодня вернулся из Бауэрстоуна генерал МакКрук со своими людьми, - солдаты согласно гудели и кивали,- Без доли стеснения могу сказать, что этот человек моё доверенное лицо и дорогой друг, на которого я могу положиться в любой ситуации. Именно поэтому генералу МакКруку была доверена миссия освободить Бауэрстоун от нечисти и спасти одного из наших разведчиков... С тяжёлым сердцем я принял весть о победе. Это была тяжёлая победа, победа близкая к поражению. Мы потеряли одного из лучших наших разведчиков, Эдварда Хэзелти. Одного из наших лучших охотников- пастора Хастона. И ещё тридцать семь бойцов, мужественно павших в борьбе с кровососами. Почтим же погибших минутой молчания.
Хенритти замолчал, сняв с головы шляпу. Толпа последовала его примеру и также безмолвствовала. Морт чувствовал себя чертовски неуютно, пытаясь найти взглядом хоть одного адекватного человека, способного воспринять слова политика критически. Где-то внутри Мортимера теплилось чувство, что Хенритти, так рьяно разжигающий ненависть к чернокожим и вампирам, может разжигать оную ненависть к кому или чему угодно, если это выгодно. Он просто умел подбирать нужные слова, поглаживать и колоть нужные места, чтобы соответствующе взбудоражить людей. Остальное было делом техники. Кто угодно с его слов мог стать лучшим другом или смертельным врагом, если Хенритти этого хотел. Пожалуй, поэтому Мортимер был единственным, кто не снял шляпу, как политик.
Минута показалась вечностью. В течение вечности Морт продирался сквозь дебри своих мыслей, пытаясь понять, как сразить выросшую перед ним сумрачную громаду и каким-то малознакомым, почти незадействованным ранее чувством он ощущал, что Хенритти ему не по зубам. Он был слишком заметным и вместе с тем сокрытым от людского взора, чтобы победа над ним обошлась так дёшево, как с обычным человеком или вампиром. За Хенритти верные солдаты будут драться до потери пульса, хотя вряд ли политик ответит им тем же.
- Успех в Бауэрстоуне, пусть и доставшийся нам дорогой ценой, вдохновил меня на принятие важного решения, - Хенритти сделал паузу, чтобы каждый успел задаться вопросом о каком именно решении идёт речь,- Мы слишком долго бездействовали и теперь настало время для открытого выступления против вампиров. Мы должны показать кровососущим тварям их место в нашем мире так наглядно, чтобы они более никогда об этом не забывали.
- Да! - солдаты поднимали вверх сжатые кулаки. Согласных было всё больше.
- Следующей целью нашего освободительного похода будет Каслбрук. Этот преимущественно торговый город является важным пунктом снабжения. Если лишить вампиров крови проезжающих мимо ковбоев, то мы сумеем задержать распространение заразы. Для этого, господа, потребуются все наши сила и мужество, стойкость и отвага. Если мы дрогнем, то и Техас не устоит.
Ещё чаще руки вскидывали вверх в жесте поддержки и одобрения, ещё сильнее сотрясали воздух выкрики согласных.
- Отправляемся завтра на рассвете. Этот бой наглядно продемонстрирует заслуживаем ли мы тот новый Техас и ту Новую Америку, за которые сражаемся. Достаточно ли у нас сил, чтобы не устрашиться врага, скрывающегося в тени. Достаточно ли мы созрели, чтобы сражаться в полную силу во имя великой цели.
- Это самоубийство! - послышался выкрик справа от Мортимера. Он сразу узнал голос Ли и удивился, что квартирмейстер был так близко, но виду не подавал. Однако офицер успел побывать рядом и даже понюхать Минди. Затем уйти незамеченным. Мин нравилась Ли, даже слишком.
- Это война, - возразил Хенритти, - Она забирает одни жизни, чтобы сохранить другие.
- Глупые решения унесли не меньше жизней, чем вражеское оружие. Вы не можете просто вломиться в Каслбрук и наводить там свои порядки. Вы не знаете численность врага, его вооружение, не знаете что он может и чего не может.
- У нас есть охотники на вампиров. Кто знает нашего врага лучше? Ты, Ли Харви Осмент, снабженец?
- Охотники знают, но знают ли солдаты? Подготовьте их, возьмите ещё немного времени...
- У нас нет времени! - прогрохотал Хенритти,- Судьба Техаса, судьба Соединённых штатов решается сейчас. Не будет никакого завтра, если мы будем медлить сегодня!
- Но это же безумие! Вы не можете просто взять и сунуться в вампирское логово, размахивая ружьями! Вы не можете...
- Арестовать его,- приказал лидер,- Этот человек препятствует осуществлению наших целей, подрывает нашу мораль, попирает наши устои! - ближайшее окружение Ли Харви Осмента схватило его под руки, готовясь в любой момент увести, - За нарушение субординации Ли Харви Осмент приговаривается к недельному заключению в тюрьме крепости. Решение обжалованию не подлежит.
- Но Ли прав! - выкрикнул Мортимер, сам не понимая что делает и зачем,- Я видел как ваши солдаты ведут себя в бою с вампирами. Они боятся, суетятся, глупят! У них нет хватки, чтобы сражаться с вампирами в открытом бою. Любая оплошность будет стоить им жизни! Вы не можете оплачивать каждую победу кровью десятков, сотен солдат!
Шон и Минди застыли с удивлённым и напуганным выражениями лиц. Что-то грозилось вот-вот произойти.
- Война по природе своей жестока и ещё более жестока война с врагами рода человеческого. Плох тот солдат, что не готов отдать жизнь за свою семью, за свой народ и свою страну. Мы не можем обойтись без потерь, если решили сражаться. Таков наш путь! - увещевал политик.
- Говорите за себя, Хенритти! Сражаться ведь будете не вы! - кричал Морт, но занимать независимую позицию становилось всё труднее. Солдаты оттеснили от него Шона и Минди, обступив Мортимера плотным кольцом, но руки держали при себе.
- И это объясняется стратегическими причинами. Как тело бесполезно без головы, так и армия бесполезна без главнокомандующего. Моя смерть обойдётся армии слишком дорого. Умрут не десятки и даже не сотни, а тысячи. Война будет проиграна.
- Вы не можете этого знать!
- Как и вы. Арестовать юношу в очках, - приказал Хенритти и Мортимеру тут же начали скручивать руки, силясь завести за спину, - Раз вы разделяете мнение квартирмейстера, то разделите с ним и тюремную камеру.
Какое-то время Шон и Минди пребывали в замешательстве по поводу происходящего. Они наблюдали со стороны как окружающие их десятки и сотни людей настроились против Мортимера, готовые атаковать слаженно, как единый организм, и уничтожить его. Сначала сквозь плотное кольцо солдат не было видно практически ничего, но потом послышались крики и звук ударов. У Морта не было возможности активно размахивать длинными конечностями, поэтому он наступал на ноги, орудовал локтями и впечатывался лбом, как только видел уязвимое место. Ганслингер не мог сказать наверняка скольких он вырубил или покалечил: конец был один, его скрутили и посадили в камеру вместе с Ли Харви.
- Извини,- сказал Ли.
- За что? - спросил Морт, осматривая разбившиеся очки. То ли они треснули от удара, то ли на них кто-то наступил. Этого Мортимер не помнил.
- Что втянул тебя в это.
- Это был мой выбор, - возразил Морт, нацепив на нос разбитые очки.
- Похоже, ошибочный, как и мой.
- С чего бы это? Получил разок по морде и вдруг забыл о своём мнении?
- Нет. Просто... Ты здесь ни при чём.
- Ааааай. Заткнись, - отмахнулся Мортимер, - Мало мне побоев, так ещё и с нытиком сидеть неделю. Лучше сразу в петлю.
- Это всегда можно устроить, - сказал надзиратель и ощетинился в свете факела двумя рядами гнилых зубов.
- А я уж думал с уродами на сегодня всё. Ошибался, - сказал Морт.
- Поговори мне ещё. Завтра Хенритти уезжает и остальных с собой прихватит. Ты будешь полностью в моей власти. Вот тогда потолкуем, болтун. Захочу повешу, захочу пристрелю при попытке к бегству или изобью до смерти во время допроса... - охранник сплюнул куда-то в тень и отошёл.
- Становится всё интереснее и интереснее. Мне и сегодняшний день не особо нравится, а завтра будет только хуже,- сказал Морт и улёгся на глиняный пол, подложив руки под голову.
- Похоже на то,- ответил Ли и лёг рядом, сложив руки на груди и скрестив ноги.
- Ну, хоть какой-то плюс. Два здоровых крепких мужика в одной тюремной камере. Ещё бы карты или выпивку там, или курево, или баб, или всё сразу... Эх...
- Хорошо, что мы хотя бы живы. У многих и того нет, - сказал Ли Харви обнадёживающе.
Морт промолчал. Он думал о Джерри. Тот сейчас тоже сидел в клетке где-то в казематах Вестволла совсем один и дожидался суда.