Идея записывать впечатления от прожитого возникла у Дашки давно - еще в школе. Украсив обложку тетради в клетку рисунками сердец и птиц, бабочек и кошек, каллиграфическим почерком она написала 'Дневник' и начала его вести, отмечая дни и события. Так продолжалось до окончания школы. После поступления в институт, Дашка перестала брать в руки дневник - у нее появились важные дела, да и желание отсутствовало. Период детских влюбленностей прошел. Как бабка пошептала... Теперь в каждом из потенциальных ухажеров она видела массу недостатков: у одного был гибкий ум и отталкивающие черты лица, у другого - голливудская внешность и беспросветная тупость. Третий имел и то, и другое, но, увидев, как жадно он ест, Дашка пришла в ужас. Она, конечно же, хотела полюбить, но как, если природа была так скупа в проявлении гармонии? Сама же Дашка красавицей не была - так себе: русые волосы, маленький нос, слегка припухлые губы, тонкие прямые брови и фигура - 'маленькая собачка до старости щенок'. Однако в серых Дашкиных глазах иногда появлялось странное свечение. Оно словно магнитом и притягивало мужские сердца, заставляя их обладателей идти напролом с целью завоевать эту 'кнопку', но тщетно. Дашкино сердце оставалось свободным.
Из увлечений, захлестывающих молодежь, Дашка выбрала скорость, точнее мотоцикл. Да, да - мотоцикл. Самый настоящий: большой и черный, как южная ночь. Чтобы подчеркнуть это сходство, она, озадачила одного из своих воздыхателей разрисовать его звездами - большими и маленькими. И носилась на нем по городу, лавируя в потоке машин, удивляя водителей и прохожих.
Отец подарил Дашке этого черного монстра в честь одного, очень важного события.
Оно произошло летом, когда Дашка нашла себе временную работу - бюджет семьи позволял ей не озадачиваться подобным вопросом, но она торопилась стать взрослой.
Отработав два месяца в частной компании, Дашка получила приглашение остаться на более длительный срок и согласилась. Спустя несколько месяцев, сочетая учебу и работу, она могла не только с гордостью положить на обеденный стол пухлый конверт с зарплатой, но и делать подарки своей семье - приятные и по интересам.
Одним из таких подарков было приглашение на участие в любительском мотокроссе, который ежегодно проходил летом где-то на Юге. Собрав необходимые вещи, двое - отец и Дашка незамедлительно вылетели на место.
Участники, разместившись в частных гостиницах, палатках и в собственных автомобилях, составляли большую часть маленькой деревеньки на берегу извилистой речки. Мототрек пролегал среди холмов и естественных 'капризов' иного ландшафта.
Заезд проходил в два этапа и начался утром. Дашка с отцом заняли удачную позицию на смотровой вышке, куда их впустил рыжеватый здоровяк, поддавшийся невинному, умоляющему взгляду серых глаз маленькой искусительницы. Стоя рядом с ней, он подробно комментировал происходящее. Называл имена участников и истории, связанные с ними. Дашка впитывала каждое слово. Адреналин, бурлил в ее тонких венах, наполняя эйфорией и неудержимым желанием оседлать железного коня и испытать свои силы...
В числе тех, кто пришел на финиш последним, был мужчина в ярком комбинезоне с изображением дракона на спине.
Дашка поинтересовалась у здоровяка:
-А этот? Дракон... Он - новичок?
-Нет, старичок. Ему уже на отдых надо, а все туда же - к молодежи, - с иронией заметил рыжий.
Вечером участники и гости собрались на поляне. Жгли костры, общались и пели - расслаблялись перед завтрашним днем. Дашка с отцом тоже сидела у одного из костров и внимательно рассматривала гонщика с драконом на спине, переодетого уже в другую одежду - шорты и майку. На вид ему было за сорок. Стройное тело и интересное лицо зрелого мужчины. Подсев к нему поближе, она завела разговор о том, что испытала сегодня, видя гонки на пересеченной местности. Мужчина, снисходительно улыбался и молчал.
-Хочу мотоцикл, - вдруг заявила Дашка, - И чтобы скорость и ветер в лицо!
Мужчина взглянул ей в глаза и спросил:
-А сможешь?
-Смогу!
Мужчина снова посмотрел на нее и перевел взгляд на отца Дашки:
-Отец знает?
-Догадывается. Ездить сам научил, но гонять запрещает.
-Сможешь незаметно уйти? - подумав, спросил он.
Дашка такого вопроса не ожидала, но почему-то ответила 'да'. Потом встала, подошла к отцу и, пожелав 'спокойной ночи' двинулась в сторону снятого жилья.
Перед самым входом в него ее остановили, дернув за руку, увлекая в кусты.
Павел посадил Дашку сзади на свой мотоцикл и они, выехав на дорогу, понеслись вдоль белой разделительной линии, подальше от отцовских глаз.
До утра, украсив себя синяками и ссадинами, Дашка 'брала' высоты и впадины, речушки и вязкую грязь. Ее маленькое тельце сливалось с ревущей машиной и становилось ее частью - гармоничной и необходимой.
Павел был терпелив. Он видел перед собой удивительный случай - женщину, родившуюся для скорости. Именно эта скорость и наказала его два года назад - сломала кости, порвала связи с семьей, лишила работы. Лишь дух остался тем же. И стремление - лететь...
Утром снова был заезд, но Павел отказался участвовать. Дашка, уже заведенная упреками отца по поводу ее отсутствия всю ночь, пребывала в состоянии войны. Скорость уже поселилась в ее крови и диктовала свои законы.
-Если не будешь участвовать, я пойду вместо тебя и докажу, что могу, - кричала она Павлу, оттащив его в сторону.
-Иди! - ответил он, сунув ей в руки комбинезон и шлем.
И она пошла... И пришла... Целой и невредимой. Не первой и не последней. Просто в числе таких же сумасшедших фанатов скорости, какой была сама.
После этого случая отец и подарил ей мотоцикл - большой и черный, как южная ночь. А Дашка украсила его звездами.
Чуть позже, на последнем курсе она снова вспомнила о дневнике.
Первое, что она в нем написала, было следующее: 'Каждый прожитый впустую миг я ненавижу. Мне катастрофически не хватает времени, именно поэтому я хочу его удержать. Но как, если оно убегает словно разметка дороги из-под колес? И как мне хотелось бы повернуть его вспять, чтобы тогда, в маленькой деревушке на Юге сказать Павлу главное - никогда нельзя отступать. Никогда... Даже, если приходишь последним... Отступление - это покой. Покой - это смерть. А смерть я тоже ненавижу! И буду жить, набивая шишки и синяки до тех пор, пока не научусь хотя бы на мгновенье останавливать время. Всего на одно... '
Позже были еще записи, и одна из них была следующая: 'Завтра я еду к Павлу и буду рядом. Я знаю, у меня получится. Это просто - как лететь...'