-Ой, мама моя родная, держите меня крепче! - с волжским акцентом причитала Ксюха, тыкая пальцем во втянутый живот Викун. -Толстая она. Помогите!
Викун еще пуще втягивала живот, подчеркивая тем самым торчащие ребра.
-Вот, - указывала она на складку под пупком. - Видишь, здесь жир и растяжки. Надо откачать и подтянуть.
Ксюха сложилась пополам, вздрагивая всем телом от хохота.
Не долго думая, в разговор воткнулась подоспевшая на перекур Лизка:
-А мне надо сделать грудь. Повисла, сволочь! - тыкала она в нацеленные в меня сферы.
Смеяться было опасно, боль делала улыбку гримасой.
-Ша! Девки, вы еще совсем зеленые, не то, что я. Расслабтесь! Еще рано.
-Вот зараза! Сама молодеет, а мы стареем. Не честно! - возопила Викун. - Или в следующий раз ты меня берешь с собой, или о коррекции своих ногтей забудь! Салон 'Умелые ручки' тебя отлучит от груди.
-Да, да, да, - вторила Лизка, - и о педикюре тоже забудь, - предупредила она.
Перспектива ходить с повисшими ногтями, похожими на когти орла, и шершавыми ступнями меня не устраивала. И я, представив, что должна куда-то записываться, кого-то ждать, а не быть в любой момент вне очереди, согласилась.
-Ладно, поговорю с Санечкой и отвезу к нему, если не передумаете.
В самый неподходящий момент, когда, лак на ногтях пальцев ног уже высох, и я стала осторожно натягивать тончайшие чулочки, в комнату для педикюра ввалился армянин небольшого роста с перекошенным от злости лицом.
-Ай, женщина, ты нашу грудь не трогай! Он нам такой нравится. Лиза - совсем с ума сошла. Дэвочка. Не понимает. Сына хочу! Какой такой силикон? Ребенок совсем отравится.
Оставив чулки в полуспущенном состоянии, я выпрямилась и аккуратно, подбирая слова, глядя в черные глаза, сверкающие между густыми ресницами, понимающе сказала:
-Вартан, мне ваша грудь тоже нравится. Это я так, пошутила. Лиза - девочка, ничего не понимает. Сына как назовете?
Армянин переключился.
-Арменом. Как отца.
-Красивое имя, однако, - собирая у глаз морщинки, сказала я, подражая ему в акценте. - У меня попугая Арой звали, - невпопад вылетела следующая фраза.
Вартан мгновенно понял иронию. И снова озверел.
-Ай, женщина, - возопил он, но Лизка подоспела вовремя, уводя из комнаты ненавистника пластической хирургии.
-Зачем ты про попугая сказала? Вартан -псих. На фиг тебе проблемы? - поучала Викун, подпирая косяк двери. - Я, лично, своему вообще заранее ничего не скажу. Поставлю перед фактом. И все! Кстати, было больно? - добавила она.
Я уверенно ответила 'Неа'.
Уходя из салона на дому, думала о том, что в принятии решений никогда ни на кого не смотрела. Задумала - сделала, ведь, каждому из нас в себе обязательно что-нибудь не нравится.
-Эффект - потрясающий! Помолодела на пятнадцать лет, - комментировала Ларка, фотографируя меня глазами. - Я бы тоже хотела, но боюсь - это раз и пока денег нет - это два. Покажи, как будет, если нитки вшить, - попросила она, подставляя свое уставшее от лет лицо.
Я развернула ее к зеркалу и, натянув кожу пальцами, показала. В отражении была Ларка. Та, которая раньше наповал сражала мужиков, отличаясь от других калмыцкими чертами лица, шевелюрой рыжих кудряшек и торчащей грудью, не скованной бюстгальтером.
-Да, - задумчиво пропела она грудным голосом. Высвободилась из моих рук и села в плетеное кресло.
Проболтав почти до ночи, я заковыляла к своему бунгало, ощущая боль в висках.
Светка тоже была любопытной, осмотр результатов труда моего Сашеньки ей понравился.
-Вылечу бронхит - сделаю подтяжку. Надоело свою морду видеть. Щечки, как у бульдожки. Правда, Вадик, - обратилась она к мужу.
Тот отрицательно покачал головой, пряча улыбку в бороде. 'Чем бы дитя не тешилось?' Светка и в сорок для него оставалась ребенком.
Любочка обрывала телефон ежедневно. Ей безумно хотелось увидеть мое преображение. Будучи свободной дамой за пятьдесят, пластическая хирургия для нее была спасением от накатывающей депрессии.
-Если не отвезешь к Александру, я совсем зачахну. Понимаешь? - напирала она.
Устав от бесконечных разговоров и разглядываний, я закрылась в бунгало и отключила телефон, cмыла с лица грим, под которым виднелись синяки, надела широченные шаровары, не доходящие до пупка и короткую майку. Села возле компьютера и написала в 'Аське' Саше письмо. В нем были слова: 'Сашка, наверное, приятно быть Пигмалионом? Я так жалею, что не поступила в медицинский. Если бы это произошло, уверенных в своей внешней красоте женщин стало бы гораздо больше'. И приписала P.S. 'До сих пор больно. Особенно, когда выбираю положение для сна.' В ответ пришел веселый смайлик и текст: 'Ты такая умница! Потерпи, скоро все будет хорошо. Главное, что теперь ты себе нравишься. Я прав?' Я прочитала и ответила: 'Нет, но буду, когда смогу научиться говорить 'нет' и перестану жалеть слабых мужиков... '
'Сидишь?' - вопросила 'Аська', подкинув мне письмо от Ксюхи. 'Сижу', - написала я.
'Эй, 'подросток', классно выглядишь. Хотя, и до этого была хороша. Скажи, почему нам не везет с мужиками?'. Новый текст заставил забыть о Саше. 'Ксюха, ты любишь 'творить ногти?' - задала я вопрос, еще не думая, куда он меня заведет. 'Да!' - ответила она. 'Не заморачивайся и твори'. Нам все под силу, если очень захотеть, - написала я и вышла из Интернет на улицу.
Тишина и покой. Ночь и начало лета. Небо и звезды. И невидимые, но ощущаемые миллиарды женских сердец, готовые выпрыгнуть наружу от бешенных ударов, впервые слыша такие простые слова 'Ты такая красивая. Я тебя так люблю...'