Юлька родилась крошечной с тонким темным пушком на голове. Удивляла не вся она - розовая и пушистая, а огромные серые глаза, которые были широко распахнуты и смотрели на всех как-то особенно, по-взрослому и насквозь. Цепкие маленькие пальчики были сжаты в кулачки и, казалось, что уже сейчас (совсем еще ничто) она сможет постоять за себя.
Юлькино детство не отличалось от других, но каждую минуту она ощущала вокруг себя облако любви, которое оберегло от всех тех неприятностей, которые подстерегают маленьких девочек.
Иногда отец брал ее на руки и садился возле камина, непрерывно глядя на огонь, а потом в серые глаза дочери, думая о чем-то своем. Ей было жарко и тяжело ощущать его сильные руки, но она терпела, боясь пошевелиться. Однако потрескивание дров и тишина усыпляли. Чуть позже, раскрасневшуюся и спящую отец относил Юльку в кровать, заботливо укрывая одеялом, и безмолвно исчезал из комнаты.
Юльке разрешалось в доме все, кроме одного - заходить к отцу в кабинет, но ее неудержимо тянуло туда. Место было запретным для всех членов семьи. Старшие братья, отчаявшись когда-нибудь все рассмотреть в подробностях, оставили эту затею навсегда. Однако Юлька все равно мечтала увидеть кабинет своими глазами, потому что это позволило бы ей узнать об отце больше. Краем глаза она как-то заметила часть старинного интерьера, много книг, карту мира на стене, его портрет и, конечно же, огромный аквариум с экзотическими рыбами.
Отец для Юльки был добрым и строгим волшебником, которого она безумно любила и одновременно боялась. Боязнь шла изнутри. Казалось, что он может уйти, и она больше никогда его не увидит.
Для своих лет он был очень красив и моложав. Черные брови над прищуренными cлегка раскосыми голубыми глазами, не утратившими яркость, выделялись на бледном лице с пробивающейся темной щетиной. Твердые и четко очерченные губы, мужской подбородок завершали эту картину. Гибкое тело юноши и кошачья походка выдавали его внутреннюю силу.
Мама была иной. Она была небольшого роста с округлыми формами и добрым лицом женщины, живущей за мужем. Мама была счастлива детьми и домом, где каждая вещь имела свое место. Установленный отцом порядок поддерживался не только ею, но и всей семьей.
В доме были традиции. И сюда приходили лишь те, с кем отец мог не только сидеть за столом, но и надолго закрываться в кабинете, откуда иногда слышались громкие голоса и музыка. Юлька в дни таких визитов старалась не показываться всем на глаза, а пряталась под лестницей, наблюдая за всем происходящим и впитывая каждое услышанное слово.
Очень редко у них бывал особенный гость - близкий друг отца. Он был небольшого роста с крепкой фигурой и добрым лицом. Юлька всегда напрягалась, встречая его, хотя он любил ее не меньше, чем свою старшую дочь, похожую на него как две капли воды. Визит этого человека растягивался надолго. Отец очень радовался его приходу. Они подолгу сидели вдвоем в кабинете, вспоминали юность и даже пели, смеясь, как дети. Уходя, друг отца брал Юльку за подбородок, заглядывал ей в глаза и в задумчивости говорил: 'Да...'
Шло время, оно меняло обстановку дома, лица взрослеющих братьев, матери и близких. Лишь отец оставался таким же.
Когда весной, в период цветения гиацинтов, Юльке исполнилось восемнадцать, она превратилась в красивую фарфоровую статуэтку с черными бровями вразлет, тонкими, шелковистыми волосами цвета кофе и яркими пухлыми губами. Ее большие глаза отливали всеми оттенками серо-зеленого цвета с вкраплениями золотых песчинок. Они смотрели на всех по-взрослому и насквозь.
Юлька знала, что ждет ее впереди, и не боялась встретить трудности. Потому что выросшая в любви и заботе маленькая девочка, рано или поздно становится женщиной, способной видеть то, что видел ее отец, глядя в огонь, убаюкивая ее молчанием и нежностью.
Юлькина сияющая улыбка слепила глаза, а под волосами шевелились невидимые маленькие рожки, которыми она готовилась пробивать не одни ворота на своем жизненном пути. И как отец не старался бы их распахнуть, она вновь и вновь искала те, что были закрыты.
Отец, глядя на Юльку, понимал, что переселение душ совсем не выдумка, а сверху, оседлав облако, на них смотрела та, которая лукаво улыбалась. Она когда-то загадала, что у него обязательно родится дочь, которая будет напоминать о ней. Той, которую он не мог не покинуть, и той, что стала огнем не только в его камине...