Его невозможно было не заметить. Лицо, на котором выражение чувств менялось, как узор в трубке калейдоскопа притягивало внимание. Небольшие лукавые глаза источали проникновенный ум. А тело было гибким и тонким, как у мальчика. Если бы не руки! Они принадлежали мужчине, смело берущим все, что ему нравилось. В эти руки попадали даже те, кто сам привык брать. Особенно женщины...
Убаюканные медлительностью речи и ясностью глаз цвета неба, которые смотрели немного снизу вверх, эти любительницы "чистоты" легко залетали в расставленную им паутину. Они не замечали, как на его чувственных губах уже плавает улыбка крупного хищника, предвкушающего предсмертные вопли жертвы, изнемогающей от страсти в его объятиях.
Насытившись любовью, он великодушно отпускал их, заботясь лишь о том, чтобы ни одна не имела повода удерживать его рядом. Ведь что может быть слаще свободы рыжей гривастой кошки, разгуливающей по саванне в поисках еды и любви?
Иногда, встречая его, можно было заметить задумчивую грусть в этих скифских глазах. Тогда, отбросив всякие надежды на разъяснения, надо было просто ждать, когда он захочет поделиться частью своих переживаний.
Пустота и безличие в людях утомляли его до такой степени, что он подолгу отсиживался в одиночестве, чередуя сон, науки и занятия спортом, cозидая свое будущее, которое видел вполне реально.
Периоды необходимого покоя сменялись активностью безумца, бегущего, как заяц под выстрелами картечи. Траектория его движений менялась соответственно, и тогда ты не знал, где он будет уже через несколько минут.
За период знакомства, отведенного им же, удавалось понять лишь одно - ты рядом потому, что он этого хочет. Как бы ты не старался отметиться перед ним с лучшей стороны, он замечал любую фальшь, скрытую за семью замками.
Его тонкий нюх был способен различить все оттенки 'запахов лжи и игры', однако невинность обезоруживала. Если к этому прибавлялся образ женственности (на фоне еще не совсем развитой силы характера, но уже дающего отпор его желаниям), он растерянно садился на задние лапы, обдумывая, что происходит и как случайно не обжечь огненным дыханием это волшебное существо, дарованное ему судьбой. Забывая историю о Троянском коне, он иногда попадался на изощренный обман, не видя под мирной оболочкой всего лишь ту, что хотела начать войну с его свободой. Учтя пройденный урок, он укреплял позиции, менял стратегию и сам пленял очередную непокорную кошку, cделав и ее ручной. Однако, немного отдохнув от побед, снова пускался на поиски той, которая была миражем на фоне желтого неба. Запах ее свободы постоянно будоражил его трепещущие ноздри.
Возможно, когда старость скует сухожилия, и сердце будет биться медленно, гоня по уставшим сосудам остывающую кровь, толпа детей c такими же скифскими глазами займет мысли и вытеснит желания. Тогда он успокоится и будет самым мудрым из всех львов.
Когда он смотрит на тебя в упор, ты думаешь, что он здесь и весь твой. Но внезапно его обостренный нюх, как по волшебству, едва уловив запах твоих мыслей, меняет линию рта, и глаза снова смотрят не прямо, а снизу вверх. Хищник ждет, чем еще ты можешь удивить это опасное и такое непокорное создание, чтобы продолжать отличаться от других.
Не знаю, смогу ли я когда-нибудь забыть его. Сейчас я просто смотрю на него вблизи и со стороны, ласкаю шелковую шерсть, иногда засовываю руку в горячую пасть и жду, когда ему это надоест. На мне нет маски невинности, и я не пахну ложью. А страх? Его нет. Ведь саванну я узнала раньше него, а в ней всегда можно найти что-нибудь интересное...