--
Стой! Куда?! Не, ну... Колян, ты видел? Крыса мою шапку сперла! Только сегодня нашел, теплая такая, с елочками. А тут эта тварь с собаку размером, натянула на уши и ...
--
Не лепи, - рябой Колян брезгливо понюхал чуть подгнившее яблоко, тщательно обтер его о видавший лучшие времена оранжевый пуховик и со смачным хрустом откусил, - Говорил тебе, не пей эту тормозуху, сдохнешь - ладно, а если ослепнешь или мозгами тронешься?
--
Не, ну точно говорю, была крыса! - плюгавый мужичонка в замызганном ватнике нервно скоблил ногтями грязный подбородок.
--
Двигай оглоблями, натуралист хренов! Сейчас машины придут. - Колян вразвалочку побрел к источающим резкое зловоние мусорным кучам, куда подъехал заляпанный жирной осенней грязью грузовик.
Тор забился в темную щель между фанерными ящиками. Отвратительно! Хотелось отдышаться, но тошнотворный запах разлагающейся дряни вызывал судорожные спазмы в горле. Как можно жить в таком кошмарном мире? Хотя... Предмет, который Тор случайно нашел, хранил чуть размытый отпечаток сиреневой нежности. Очень редкая волна! Тетушка Тье будет довольна.
Старые потемневшие ходики, тихонько отщелкивающие минуту за минутой, пробили пять утра. Старая Тье спустила ноги с высокой деревянной кровати, украшенной вязанным вручную кружевным подзором. Смятая теплая перина манила вернуться в уютное нутро нагретой постели. Тье с сомнением посмотрела на беспорядочно раскиданные пуховые подушки - холодным осенним утром пожилая женщина может себе позволить поваляться подольше. Но Дом уже почувствовал, что она проснулась, и было бы жестоко обмануть его ожидания. Тье сунула широкие мозолистые ступни в мягкие валяные боты, коричневое шерстяное платье за ночь промерзло и прильнуло к теплому телу хозяйки, как будто хотело согреться. Она сложила в печке из принесенных с вечера дров затейливый шалаш, открыла вытяжку и разожгла огонь. Сначала лениво занялись тонкие щепочки, потом жадные оранжевые языки перекинулись на сухие поленья, и, наконец, горячий воздух загудел в печной трубе. Тье наполнила белый эмалированный чайник водой из кадки и поставила на плиту. Газовая плита была компромиссом между Домом и хозяйкой. Дом тяжело воспринимал новые предметы обстановки, но считался с солидным возрастом Тье. Раз в месяц старый Элья привозил на ревматически скрипящей повозке, влекомой задумчивой кобылой, газовые баллоны, разную хозяйственную мелочь и свежие новости. Тье напилась чаю, выгребла угли из печки и отправилась в чулан делать ревизию.
Широкие деревянные полки чулана с трудом умещали батарею разноцветных стеклянных баночек и пузырьков. Несведущему человеку без описания ни за что не разобраться в этом пестром хозяйстве. Тье уже неоднократно собиралась засесть за составление каталога, но все откладывала, точно так же, как неосознанно тянула с выбором преемницы. Сорок лет назад пришла она в Цветной Лес девчонкой-оборванкой, которую предыдущая Хранительница ворчунья Ута поймала за руку в собственной продуктовой кошелке. Ута передала ей мастерство и поручила хранить Цветной Лес. Не так-то просто отдать дело всей жизни в молодые неумелые руки. Тье глубоко вздохнула и принялась перебирать пузырьки. Сиреневой задумчивости для Высокого камыша было достаточно, пурпурной радости для Душистых фиалок тоже пока хватало, а вот лазурной печали почти не осталось, и солнечное веселье закончилось.
--
Что делают эти бездельники? Все еще дрыхнут? - Тье накинула теплый стеганый жакет и вышла на крыльцо.
Мокрые после ночного дождя деревья печально шелестели листьями на холодном ветру. Тье сложила из пальцев причудливый винт и оглушительно свистнула. Ковер опавших листьев вздыбился, пошел волнами и из-под него показались остроносые любопытные мордочки кроков. Эдо, Ло, Тра, Ог, Фиа, Лим, Тор... Тор? Опять его где-то носит! Тье заканчивала раздавать поручения, когда Тор, запыхавшийся и взъерошенный, вынырнул перед Домом. На мохнатых серых ушах болтался странный предмет.
--
Что это ты приволок? Дай-ка... Сиреневая нежность, надо же! Вещь не из нашего мира, и не... Странно, вообще не могу понять, откуда она. Похоже, ты нашел новый проход и сразу сунул туда любопытный нос. Сколько раз я вам говорила, что так делать нельзя! Покажешь мне это место попозже, сперва надо навестить Белое Озеро.
Тихонько ворча себе под нос, Тье натянула высокие сапоги и взяла походную сумку. Даже к маленькой экспедиции Хранитель должен быть готов во всеоружии, никогда не знаешь, насколько затянется короткая прогулка. Дом печально поскрипывал деревянными половицами, он не любил оставаться в одиночестве.
Дымчатое зеркало Белого Озера отражало огромные разлапистые Деревья - так называли древних великанов со светло-серой корой Хранительницы. Белому Озеру и Деревьям необходимы белая чистота и спокойствие. Тье достала из сумки нужный пузырек и на мгновение приоткрыла крышку. По Озеру пробежала быстрая рябь, Деревья склонили переплетенные кроны, и снова застыли в величавой неподвижности. Тье как всегда залюбовалась и потеряла счет времени. Старая Ута рассказывала, что когда-то давным-давно над Белым Озером можно было увидеть настоящую радугу, но рецепт ее давно потерян, а то, что запасли Хранительницы, быстро израсходовалось. Ах, если бы Тье смогла... Но что толку придаваться пустым мечтам, нужно идти разбираться с новым проходом. Тор нетерпеливо крутил мордой и приплясывал на месте.
--
Веди, безобразник!
Мохнатый серый зверек бесшумно понесся по опавшим листьям.
--
Тише, тише, я должна ноги себе переломать, бегая за тобой!
На самом деле Тье ворчала просто по привычке, для своих лет она двигалась удивительно легко и быстро.
Проход возник внезапно между деревьями. Влажный воздух едва заметно закручивался в воронку, затягиваемый соседним пространством.
--
Не вздумай туда лезть! - строго приказала Тье Тору, - Сначала я сама посмотрю, что и как.
Идти в незнакомый мир не хотелось, но нерешительность может подорвать авторитет. Тье глубоко вздохнула и нырнула в воронку как в холодную воду.
Похоже, это был лес, но какой-то странный, притихший и, кажется, больной. Наверное, он много лет назад потерял своего Хранителя. Тье быстро выбралась на ровную дорожку, серую и твердую, как будто покрытую застывшей смолой. Дорожка упиралась одним концом в высокую стену, из-за которой доносилась мерзкая вонь. В другую сторону виднелись огромные нелепые строения. Тье подумала и пошла к ним, надеясь найти местных жителей.
Идти пришлось долго, Тье начала понемногу уставать, когда заметила первых людей. Их одежда не сильно отличалась от привычной, только была до невозможности испачкана. Они что-то искали в траве и не обратили на Тье никакого внимания. Высокие строения при ближайшем рассмотрении оказались жилыми домами. Хмурые озабоченные люди стремительно выбегали из дверей, и, не глядя по сторонам, куда-то шли. Тье присела на скамейку. Ярко одетые дети возились на куче песка, молодые женщины что-то весело обсуждали рядом, время от времени они подходили к своим карапузам, вытирали маленькие носы и поправляли сползшие штанишки. К ноге Тье подкатился полосатый мячик, она подняла его и присмотрелась внимательно. Ярко-красное любопытство, вполне естественно для детей. Вернув мячик серьезному толстенькому владельцу, Тье из кучи игрушек незаметно вытащила маленький кубик, авось, невелика потеря. Кубик светился синей сосредоточенностью, достойный экземпляр! Продвигаться по чужому миру оказалось удивительно легко, похоже, местные люди не замечают никого вокруг. Новые трофеи пополнили сумку Тье: увядший цветок - розовая надежда, старая заколка - оливковая мечтательность, бусина из непонятного материала - золотистая радость. Уверенная молодая женщина раздавала пестрые листки блестящей бумаги. Тье взяла один и отбросила - болотная жадность исходила от яркой вещицы.
--
Ты чего это раскидалась? Не хочешь, не бери! Наша реклама не для старых идиоток!
Тье быстро побежала, понимая, что сделала что-то не так. Узкая серая дорожка внезапно уткнулась в широкую, но Тье не остановилась, стремясь оказаться как можно дальше от злополучного места. В уши ударил пронзительный вой, что-то черное и огромное пронеслось мимо лица и остановилось.
--
Бабка, ты жива?! - Из черной громады выскочил высокий светловолосый парень в светло-синих штанах и куртке, - Я же чуть на тебя не наехал, ты что ж по сторонам-то не смотришь!
Тье смутилась, не так-то все оказывается просто, опять она нарушила какие-то местные правила.
--
Садись, я тебя домой отвезу. - Парень открыл блестящую дверцу, за ней оказались коричневые мягкие кресла. Тье, поддерживаемая новым знакомым, кое-как уселась. От удобных сидений исходили унылые волны серой тоски, и Тье пожалела, что сразу не сбежала.
--
Куда тебя везти?
--
Никуда, я сама. - Тье попыталась выбраться наружу, но предательская дверь не поддавалась.
--
С тобой все в порядке, как себя чувствуешь, давление не подскочило?
--
Никакое давление на меня не наскочило! - Тье не на шутку рассердилась, - Помоги мне отсюда... - И осеклась. Чуть заметная волна белой чистоты пробивалась сквозь серый удушливый поток. Она шла от маленькой розовой мохнатой фигурки, болтающейся над передним окном черной повозки.
--
Это твое? - Тье показала пальцем на фигурку.
--
Да, если нравится, могу подарить.
Тье взяла в ладони маленький пушистый комочек и замерла, она увидела не просто чистоту Белого Озера, но и разноцветную радугу-над-ним! Первым желанием было схватить драгоценную вещь и бежать, но ведь игрушка принадлежала унылому парню, значит, он может вызвать над Белым Озером не одну радугу!
--
Поехали! - Тье решилась.
--
Куда?
--
К тебе.
--
Слушай, я, конечно, рад гостям, но тебя, наверное, дома ждут.
Дома Тье ждал Дом. Он будет беспокоиться и скучать, но придется старику потерпеть.
--
Не ждут, никто.
--
Бабуль...
--
Меня зовут Тье.
--
Очень приятно, Глеб. Тье, давай все спокойно обсудим!
--
Я спокойна, мы должны поехать к тебе.
Глеб приуныл, надо же было нарваться на сумасшедшую! А, может, это у нее от испуга? Имечко какое-то странное, одета... Одежда при ближайшем рассмотрении вызывала наибольшее количество вопросов. Будучи не бедным человеком, Глеб понимал толк в эксклюзивных шмотках. Но то, что надето на этой бабке! Хипповые кожаные сапоги возможно ручной работы, безрукавка - нечто эдакое "от кутюр", сумка - вышитый лен или что-то похожее. И все явно не с чужого плеча. Глеб представил себе заголовки в завтрашних газетах: "Сбежала сумасшедшая миллионерша, просьба вернуть за соответствующее вознаграждение." Но не оставлять же ее посреди улицы! Придется везти домой и звонить в милицию. Проклиная неудачно начавшийся день, Глеб достал мобильник и предупредил секретаршу, чтобы его не ждали.
В новой трехкомнатной квартире Глеба фантастическая бабка освоилась в мгновение ока. Бросила сумку в прихожей на тумбочку, стянула сапоги и влезла в разношенные хозяйские тапки. Новая мебель и дорогая техника не произвели на нее никакого впечатления, что подтверждало предположение Глеба о богатстве старухи. Она напилась чаю на кухне, равнодушно отнеслась к предложению посмотреть телевизор и оккупировала маленькую комнату с мягким синим в желтую полоску диваном и солидной библиотекой. Сославшись на дела, Глеб занялся обзвоном милицейских участков. Через два часа он сдался. Его сбивчивый рассказ о найденной старушке нигде не вызвал энтузиазма. Иногда ему сочувственно отвечали, что спрос на старушек сейчас невелик, и записывали координаты, а иногда просто посылали в известном направлении. Осталось обыскать бабкину сумку. Глеб подкрался к маленькой комнате, гостья дремала на диване, прижав к груди розового мышонка. Схватив вышитый мешок, Глеб заперся в ванной. Ни документов, ни денег. Несколько стеклянных пузырьков причудливой формы и куча помоечного мусора. Чекнутая, однозначно! Глеб обругал себя идиотом за то, что привез старуху домой, неизвестно, что от нее ожидать! Остается надеяться, сама вспомнит, где живет.
Тье проснулась, когда за окошком стемнело. С трудом села на непривычной постели и задумалась. Помещение для жилья, язык не поворачивался назвать его домом, было неплохим, хотя и непонятно зачем поднятым на страшную высоту. Само по себе оно вряд ли могло вызвать серую тоску, но кое-что переустроить все же не помешает.
Тье прошла в уютную светлую гостиную. Глеб сидел перед плоским черным ящиком со стеклом, на котором мелькали пестрые картинки. Тье уловила ярко-малиновые волны раздражения, идущие от Глеба. Раздражение усиливалось, когда возрастал звук в ящике. Этот предмет явно нуждался в энергетической чистке. Тье присела в глубокое мягкое кресло. Глеб наконец-то заметил ее.
--
Хочешь, я приготовлю ужин? - предложила Тье.
--
Лучше я сам. - Глеб отправился на кухню, Тье поспешила следом.
--
Макароны будешь?
--
Макароны? - Тье не знала, что это, но решила не отказываться. - Буду.
Глеб засыпал в кипящую воду маленьких белых червячков. Хм... Кажется, едят в этом мире совсем мало, такой жалкой горстки не хватит и кроку. Минут через пять Глеб слил воду и разложил червячков по тарелкам. Они стали гораздо толще! Тье осторожно попробовала, несколько необычно, но есть можно. Она рискнула по примеру хозяина добавить вязкий красный соус из бутылки, довольно оригинально! Чай, к счастью, оказался почти как домашний, и Тье с удовольствием выпила две большие кружки.
Глеб терялся в догадках, все вопросы о себе бабка пропускала мимо ушей. Она обошла квартиру, подолгу простаивая у каждого предмета мебели, разводя руками и кивая головой. Прикидывает, что лучше стянуть? Как-то не похоже. Глеб устал и решил лечь спать, заперев на всякий случай дверь комнаты. В душе он надеялся, что к утру старуха каким-нибудь образом исчезнет.
Она не исчезла. В шесть утра Глеба разбудил громкий стук в дверь. Пришлось вскакивать и быстро одеваться. Тье ждала его на кухне. Она сидела на высоком табурете, болтая ногами, и прихлебывала чай из любимой кружки Глеба.
- Долго спишь, на работу опоздаешь, - утреннее приветствие в духе ворчливой тещи.
--
Мне на работу к десяти, мог бы еще два часа спать!
--
Что ж это за работа у тебя?
--
Компьютерная фирма.
--
А... - Тье явно потеряла интерес к теме.
--
Послушай, что нам делать? Мне нужно на работу, одну я тебя оставить здесь не могу.
--
Почему?
--
По... А, ладно! Оставайся, только уж извини, я тебя запру, чтобы к моему приходу здесь не поселился кто-нибудь еще.
--
А кто должен?
--
Никто! - Глеб вышел из себя. - Все, я пошел, увидимся вечером, надеюсь, ты не подожжешь квартиру!
Тье осталась в странном доме одна. Первым делом следовало разобраться с плоским черным ящиком. Тье долго промывала его в ванной под струей холодной воды, всем известно, что проточная вода уносит плохую энергетику. Еще предстояло убраться, переставить мебель и заняться книгами.
Глеб никогда бы не поверил, что у него совершенно бесцеремонно поселится чужая бабка. Но через пару дней он воспринимал Тье как нечто само собой разумеющееся. Может, она и была сумасшедшей, но с ее появлением в доме стало как-то спокойнее и уютнее. Тье перевернула с ног на голову всю квартиру, с непонятно откуда берущейся энергией двигала тяжелую мебель и перетасовывала привычно лежащие вещи самым непостижимым образом, Глеб почему-то даже не возмущался. Единственным, кто не вынес перемен, оказался новенький широкоэкранный Soni, сгоревший с громким пшиком. Глеб хотел отвезти его в гарантийку, но как-то так и не собрался.
К приходу Глеба Тье варила макароны. Через несколько дней он не выдержал.
--
Тье, может, слегка изменим меню? Я оставлю денег, найдешь сама рынок?
Тье презрительно фыркнула - похоже, ее держат за идиотку!
--
Ладно, держи тысячу, купи что-нибудь, только не забудь дверь запереть.
На следующий день Тье, следуя инструкциям Глеба, отправилась на рынок. По пути она, конечно, останавливалась, подбирая разные замечательные вещицы. Скоро сумка стала тяжелой и Тье решила не отвлекаться от намеченной цели. Рынок был как рынок. Смущало только скопление разноцветных повозок и незнакомые продукты. Тье брела между торговыми рядами, раздумывая, что бы купить, когда увидела пожилую женщину с удивительным зверьком на руках. Черная блестящая шерсть топорщилась на холке, ярко-зеленые глаза сверкали. Волны серой тоски, коричневой усталости и черной злобы, в изобилии скопившиеся над рынком, отлетали от зверька на несколько шагов. Тье замерла.
--
Возьмите котика, бабушка! Хороший, чистый, без блох, ест все.
Тье осторожно протянула руку к черному чуду, зверь потерся о ее ладонь круглой башкой.
--
Сколько он стоит? - Тье испугалась, что денег не хватит.
--
Да сколько не жалко! Устала с ним стоять.
Тье поспешно сунула женщине в руку все выданные Глебом деньги и схватила кота.
--
Что вы! Это слишком много!
Но Тье уже бежала в сторону дома, не веря своему счастью.
Вечером, придя домой, Глеб обнаружил на кухне привычные макароны.
--
Тье! Ты на рынок ходила?
--
Ходила.
--
И что купила?
Тье вышла из своей комнаты, держа на руках беспородного котенка с бандитской мордой.
--
Вот!
--
Что?
--
Купила. Кота.
--
А еще что?
--
Ничего.
Глеб вздохнул, все-таки не стоит забывать, что с головой у Тье неладно.
--
Ну и что с ним делать?
--
Он будет жить здесь!
--
Ты его хоть кормила?
--
Да, я дала ему макарон, но он не стал.
--
Не удивительно. Надо купить кошачью еду и лоток, судя по запаху, он уже где-то нагадил.
Глеб оделся и поехал в круглосуточный супермаркет, где приобрел все необходимое для нового жильца и накупил полную телегу продуктов.
Кот быстро прижился в новом доме. К его чести, он не драл диванную обивку и быстро освоил лоток в туалете. Единственным предметом, который кот невзлюбил, была шикарная монстера в гостиной, подарок Ларисы - гламурной особы, с которой у Глеба тянулся вялотекущий роман. Черный бандит гадил в несчастное растение и даже пытался выдрать его с корнем. Глеб ругался, а Тье многозначительно кивала головой и, в конце концов, отнесла дорогущий цветок на помойку.
-Тье, надо как-то назвать животное, - вспомнил Глеб об упущении, - давай назовем Васькой!
--
Его зовут Ватсон! - Кот вопросительно поднял хитрую морду и мяукнул.
Все понятно, Тье начиталась Конан-Дойля. Солидная библиотека - гордость Глеба подверглась сумасшедшей перетряске. Теперь рядом с Чеховым стоял Шекли, а с Гоголем - Агата Кристи. Собрание Кинга вообще исчезло в неизвестном направлении.
Получив свободу передвижения, Тье, похоже, разгуливала по окрестным помойкам, таща в дом жуткий мусор. Свое добро она аккуратно раскладывала по обувным коробкам. Количество стеклянной тары с непонятным содержимым быстро увеличивалось. В ход пошли пузырьки из-под одеколона и бутылки от кетчупа. Глеб не мешал чудачествам старухи, занята - и ладно. Чтобы Тье не скучала, он научил ее пользоваться компьютером, и она удивительно быстро освоилась в пестрой толкучке интернета. Иногда на работе Глеб получал по электронной почте оригинальные послания: "Ватсон не ест зеленый горошек. Привези апельсинов." Почему-то Тье была уверена, что кот должен есть все.
Глебу очень хотелось познакомить Тье с Ларисой, но ничего хорошего из этого не получилось. Сначала Тье оживилась и с нетерпением ждала гостью. Но стоило той перешагнуть порог, как Тье, пробормотав что-то вроде "черная злоба, болотная жадность", скрылась в своей комнате и больше не показывалась. Масла в огонь подлил Ватсон, нагадив в изящные Ларисины туфельки. Она обиделась, кажется, серьезно, и на следующий день не позвонила. Глеб почему-то совсем не расстроился, наоборот почувствовал, как будто с плечь свалилась давящая тяжесть.
Тье была страшно недовольна собой. Серую тоску им с Ватсоном удалось успешно разогнать, и белая чистота царила в квартире, но разноцветной радуги не получалось, как ни старайся. Какого-то важного компонента недоставало.
Глеб валялся с книжкой на диване, когда в его комнату ворвалась решительная Тье.
- Откуда у тебя это? - Она сунула ему под нос розового мышонка.
--
Тье, ты чего?
--
Откуда?!
--
Знакомая подарила, не волнуйся так. Хочешь, поедем в магазин, еще купим!
--
Какая знакомая?
--
Обычная.
--
Позови ее!
--
Не получится. Она уехала, далеко, в Австралию.
--
Тогда напиши, в Австралии есть почтовый ящик?
--
Есть, но у нее там работа, она не может так просто приехать.
--
А как зовут?
--
Лена.
Тье развернулась и вышла, а Глеб лежал и вспоминал...
Разговаривать невозможно, и Глеб молчит, уткнувшись взглядом в ядовитый пластик стола.
--
Ты же понимаешь, я не могу не ехать, меня ждут...
Ее ждет солнечная Австралия, где ленивые коалы падают с веток и шлепаются плюшевыми задницами на столики открытых кафе. И Dior me, Dior me not в дьюти фри:"Какой тонкий запах, да, это мое..."
Глеб тряхнул головой, хватит, все прошло, незачем травить душу.
На выходных Глеб предложил Тье поехать по магазинам, прикупить что-нибудь из одежды. Она, конечно, присвоила несколько его старых рубашек и спортивных штанов, но этого явно было мало. Тье ответила в том духе, что поживем, мол, увидим.
Субботнее утро началось с отчаянных звонков в дверь. Ругая на чем свет стоит страдающих бессонницей идиотов, Глеб оделся и поплелся открывать. На пороге в легком белом плаще вымокшая и продрогшая стояла Ленка. Она кинулась к Глебу и вцепилась в него холодными пальцами.
--
Глебка, ты жив, я так испугалась!
--
Конечно, жив, что случилось?
--
Ты понимаешь, мне сообщение пришло какое-то дурацкое: " Срочно приезжай к Глебу, лечение не помогает, верните радугу." Я тебе звонила, звонила - никто не отвечает, потом рванула в аэропорт. Наверное, шутка чья-то дурацкая...
--
Ленка! Я тебя больше никуда не отпущу, черт с ней, с твоей Австралией.
--
Ага... Нос вот все время обгорает. - Ленка подозрительно шмыгнула маленьким облупленным носом.
--
Слушай, я тебя должен познакомить, у меня живет...- Глеб замер, вышитая сумка исчезла с привычного места на тумбочке. Он толкнул дверь маленькой комнаты, так и есть, полосатый диван осиротел, только грустный Ватсон свернулся калачиком на подушке.
--
Ой, како-ой! - Ленка кинулась тискать кота.- Это твой? - Ватсон стоически перенес поцелуй в морду.
--
Глебка, а ты точно не знаешь, что за радугу надо вернуть?
--
Не знаю, но мне кажется, что мы ее уже вернули.