К.В.Астахов

ПОКА ЕСТЬ НАДЕЖДА

(история давних событий)

Весьма трудно управлять, если делать это добросовестно. В каждом большом деле всегда приходится какую-то часть оставить на долю случая, и это всегда будет на твоей совести.

Тихий вечер

... Рёв тяжёлых геликоптеров, утюживших дорогу на Сан-Бонифатио, отвлекал от работы. Тупые штабные крысы. Привыкли себе сидеть по бункерам за своими компутаторами-рехнерами! Неужели не понятно, что при таких дорогах, при почти полностью выбитом тыле, не надо ломать фланги Солсбери, не надо ждать разворота 2-го Королевского десантного корпуса Royal Navy на Болонью и Равенну, на Триест или, упаси нас егеря маршала Суворова, на Инсбрук! Они пойдут сюда - на Верону, а дальше - на Милан. Бац - и альпийский домен отрезан от "сапога" сплошной мобильной обороной двух бригад, в каждой из которых - полнокомплектный артдивизион, ночная вертолётная эскадрилья и ракетная батарея одна на двоих. С дальностью стрельбы целых 300 километров. Это кажется, что мало - но здесь же не Россия, где от Воронежа до Москвы целый час лёту на "Пингвине", здесь Италия! Сердце Европы! Ширина "сапога" по самой большой перемычке - всего две сотни километров. Поднимется один высотный разведчик с "грибом" на спине - и русские базы в Неаполе, Бари и Калабрии отрезаны по материку, как сейчас Авьяно, наглухо. Только "дороги жизни" в этом некогда райском уголке, родине европейской цивилизации, нам для полного счастья и не хватало.

Разумеется, выкладывать всё это дежурному оперцентра Адриатического фронта генерал-майор Наполеоне Буонапарте, НШ [1] 14-го Добровольческого Средиземноморского корпуса, а вернее, того, что от этого корпуса оставалось сейчас за его спиной в Кальдиеро и Зевио, не собирался. Он просто потянул из-под тепломаскировочного дорожного "лешака", закрывавшего прибившийся к нему БРДМ [2] "Паук" внешнего дозора, русский ночной бинокль "Филин-87", 1787 года выпуска, Императорского Санкт-Петербургского оптико-механического завода имени Ломоносова. Говорят, что это первый завод, где у русских руководство было полностью из "третьего сословия" и выпускников общевойсковых офицерских училищ. Да плевать! Он, маленький Наполеоне, как звала его Полина, тоже не король Фридрих, а вот себе генерал, и сам Шереметьев, академик de militari e natural scienses академии, морду свою дворянскую умную от него не воротит!

Полина, любимая сестренка Полина, пережившая Катастрофу, пережившая Ночь Пепла, но погибшая от чёртовых объёмно-зажигательных бомб во время британского налёта на Сардинию, на руках русской медсестры ...

От этих грустных мыслей, шедших фоновым потоком позади процесса рекогносцировки и занесения на электронную карту подступов к поселку сельского типа Арколе, довоенное население 8 тысяч жителей, его оторвал нарастающий вой, падающий сверху. Тело сработало рефлексно, он сам не помнил, как брюхо "Паука" оказалось над ним. Тугая волна воздуха хлестнула по ушам, срывая гарнитуру, втянувшуюся на пружинном проводе в карман бронеразгрузки.

За первым снарядом последовал второй, третий ... Перекатившись из-под БРДМа за насыпь, укрывавшую ложный блиндаж - текущую цель налёта, по траншее, укреплённой отделанными "под зеленку" плитами ЖБУ [3], он перебежал, а вернее - перелетел в блиндаж настоящий - уцелевший подвал бывшей церкви Сен-Катрин-де-Форнетто, перекрытый сверху на местности объёмно-графической масксетью. "Настоящая" церковь на картах бриттов, сделанных ещё до Катастрофы, усилиями незаметных русских "короедов" [4], взламывавших за час любой компутатор, переместилась в посёлок Форнетто на пару километров к западу. Запищала гарнитура.

- Гном, Гном, я Циклоп, сейчас пойдут гончие верхом, они готовы. У них 3 ворона и стрекоза со шпильками и гвоздодёром, готовьтесь! Не пускайте их на мост, любой ценой! Под ним самый прочный грунт для прогулки, слышите? Приём доложить!

- Циклоп, я Гном, принято встретить гончих, на мост не пускать, готовим наших медведей для весёлой охоты, приём выполнен!

... Перед мостом чадил БРДМ британского головного дозора, за ним, на восточном берегу Альпоны, коптили небо останки походной колонны. Выскочивший из этого хаоса FB-511 "Black Raven" с огромными плоскостями, по 8 точек подвески на каждой, явно собирался прогуляться над позициями 1-го батальона, носившего гордое название "гвардейский полк" только по причине наличия знамени и, как не без тайной надежды полагал генерал-майор, по причине наличия его самого. Он своих в обиду не даст.

Генерал поднял "Филина". Хотя сейчас был день, русская техника вполне себе погасила фоновую засветку от низких облаков, и под крыльями "Чёрного ворона" неожиданно вспыхнула пара ослепительных шаров, разливавших радугу по экрану.

- Криптоканал через аэромост подключить! Циклоп, Рижанин, я Гном, обнаружен "ворон" с агрегатом фототепловой противоракетной защиты, похожим на нашу "Сирень", с двухточечной подвеской, на обе плоскости! У него на нижнем фонаре антенны, похожие на агрегат предупреждения! Всем расчетам ФТРБ [5] корпуса 14, прекратить огонь по "воронам", перейти на фотовизуальное и ручное зенитное наведение, огонь зенитными автоматами! ПНТ [6] !

- Де Виньоль, из твоего полка вторую батарею мне, живо! Ожеро, вывести запасную зенитную засаду в направлении Десмонта, дистанция - западный берег Альпоны! Мюирон, готовь колёса! Мы сейчас британских котиков взгреем, а потом заглушим эфир и встретим их у моста! Вперёд!

Рёв над головой. У выхода из блиндажа он едва успел увернуться - молодой корсиканец-зенитчик, прошитый осколками 35-мм снарядов "Элефанта", рухнул прямо на него, потянув за собой тяжёлый зенитный "Печенег". Руки сами нашли знакомую машину, зацепили ее, подхватили. Патронный короб поднял рывком Мюирон, красные сопла резанули жаром по глазам. Рука вдавила спуск, от "ворона" полетели искры, потом, через долю секунды - куски обшивки, лопатки турбин. Зол Златоустовский бронебой. Вот тебе, гори ясно, как чучело на весенней ярмарке в довоенном Ниоло! ...

... А британские котики пёрли и пёрли радостно, накушавшись "остервитина", подобно русским бронеходам, прямо на мост. Упавшие "вороны" не остановили их. Сколько их тут - полк, бригада? Или весь корпус пожаловал?

Их надо отбить сейчас. Он, генерал-майор Буонапарте, фактический комкорпуса, не простит себе, если бритты закрепятся тут, а потом его солдаты полягут зазря, сковыривая их обратно за Альпону! После всего, чего они добились, потерять Италию - да лучше сдохнуть! И, уже не шифруясь, к черту позывные, -

- Второй полк, атаку на мост отбить встречным штурмом, СИБ [7] выходят первыми! Первый полк, поддержать нас фланкирующим огнём свободных зенитных расчетов и дивизиона в коридоре Виа Касетта - азимут 340! Вперёд!

В эпоху мобильной обороны редки фронтальные атаки. Тем более, бритты не поняли, что это случилось там, позади этого ручейка с крутыми спусками. Русские БРДМы клином шли к мосту, стреляя во всё, что движется, а за ними с яростным рёвом "ура" - пехота в пятнистых доспехах. И cossaks в первых рядах, с шашками, с рыже-чёрными полосатыми орденскими лентами на груди, грубо игнорируя маскировку.

Страшно, слитным рёвом ударили пулемёты и зенитки, раскрывая запасные позиции. Коса смерти опрокинула ряды королевских гренадёров, сбросила с моста в мутную воду Альпоны, и тут же по ним рванули русские машины.

БРДМ генерала был уже на предпоследнем пролёте, когда грянул удар в борт, и сразу же из машинного задымило. Схватив знамя, точно последний идиот, выскочил и рванул за 18-й машиной к предмостнику. И тут же перед ним упал Мюирон, которому досталась пулемётная очередь с британской стороны, пять пуль. Не мучился.

Упал пулемётчик с "Вятичем". Загорелся 18-й борт. Вырвав оружие из мёртвых рук, уткнувшись сошником в покорябанный бетон, генерал направил ствол на вооружённое стадо, что осталось от полка гордых королевских гренадёров, открыл огонь. И они побежали.

Про такое отступление русские говорят "подрапали". Хорошо подрапали. Бросил пулемёт, подхватив у кого-то русский автоматический карабин. И, уже на русском,

- Вперёд! Добивай рразбойников! Добивааааай!

Его гвардейцы уже на предмостнике у Виа Розарио, на стороне Арколе. И тут - удар в грудь. Тишина, темнота.

- Наполеоне! Это я, твоя Джози! Ты меня помнишь? Помнишь госпиталь в Марселе? Не умирай, слышишь! Наши отбили Падую, части Бенкендорфа на подступах к Венеции! Очнись! Очнись!

...

- Катрин, очнись! Сколько же раз ты "Всё для Родины" смотрела? Опять мечтаешь переиграть историю?

- А мечтать не вредно, пап! - восьмилетняя брюнетистая девчонка в русском камуфляже, легко спрыгнув с верхней койки штабного кампуса, сдавила в не по-детски крепких объятиях русского подполковника с "иконостасом" на груди. Мы свое возьмём. И ещё, ай-яй, просьбу мою опять забываешь! После всего этого, как нас дома предали, бросили и забыли, а ты, твои бойцы - спасли, я теперь русская! Хватит!!! Не хочу с этими ... Только Катя! Или я тебя, ей-богу, поколочу автоматической рукой от робота-репаратюра.

- Хорошо, Катя! Не забываю. Но и ты подумай ... Ты уже большая. То, что тебя не отправили в Нижний Новгород, к твоим новым сёстрам, которые, кстати, видят тебя только через сеть и очень по тебе скучают, это большое упущение. Которое мне прощается только за то, что с твоими способностями тебе к 16 годам впору в военную академию, да ещё и сестёр учить будешь, если успеешь. Людей нехватка от этой бойни - хоть клонируй. Есть и ещё один момент. Вот закончится война - и что дальше?

- Как что дальше, пап? Я только с вами, иначе никак.

- Катенька, я вот как раз на эту тему хочу с тобой поговорить. Ты ничего не замечала, присматриваясь к твоим новым соотечественникам? В плане языкового вопроса?

- Ха-ха-ха! Ну, папа, ты выдал! Твой диплом красный с орлом, если его на бумаге напечатать, от одного поля "иностранные языки" на целую страницу больше станет!

- Не ври и не бегай от темы, Катенька! Во-первых, ты по моим секретным дипломам не копайся. Тоже мне, юный "короед", ремня начштаба на тебя нету. Во-вторых, как ты думаешь, что такое национальная принадлежность? Ну, так, как ее определяют из разведроты твои приятели?

- Сами же говорим, где родился, там и пригодился. Только вот не получается. Живой пример - перед тобой. Почему я русской стала, тут себя нашла, сами говорите, никакая не "дочь полка", а полноценный молодой юнга-сержант - но выросла в Провансе, а не у тебя в Нижнем? Можно с этими было жить?

- Екатерина, я тебе вопрос серьезный хочу задать. И от темы не ухожу, не думай.

- И я не ухожу, товарищ подполковник Чичагов Михаил Васильевич (детский длинный язык демонстрировал верх возмущения)!

- Ну хорошо, компутатор - чье слово? А рехнер? Репаратюр твой! Фланкирование, реторта, азимут, батарея, сапёрно-инженерный батальон, меридиан, турбина, тангенс, алгебра, логика, клон, операция, фортификационный бетон? Это все слова исконно русские, по-твоему? Что же в итоге в русском языке остается? Лапти?

- Нет, пап! Те, кто это говорят, они ведь думают, как русские все. И русскими буквами всё это пишут. Сам Его Императорское Величество, Александр Павлович, эти слова пишет. Ведь у него диплом серьёзный, там половина библиографии на британском и старофранцузском наверняка, так?

- А может кто-то эти слова писать, но думать не как русские?

- Его Императорское Величество - точно нет. Бритты - те могут. Ещё как.

- А подданные Его Императорского Величества - могут? Если они присягу давали, и ее на практике выполняют? Как наши карачаевцы? Они ведь вообще на языке трудном для русского уха говорят!

- Ещё как! Ведь все равно, зачем им с русскими воевать, если русские их защищают?

- Значит и французы так могут, Катенька?

- Ну какие французы, пап? Таких три с лишним века как бритты извели. Нынешние, как это на старофранцузском ... collaborateurs.

- А генерал Наполеоне?

- Он корсиканец, папа! Ну о чем ты - его в британскую службу не взяли не по лояльности даже, а за плохой британский.

- А в русскую службу его взяли за хороший русский? А его Джози лечить Володьку Орлова, секретоносителя категории "А", допустили за это же, она ведь вообще бывшая континентальная британско-подданная? А на себя посмотри - вообще никакого независимого досье на человека нет, личное дело собрал приёмный отец, военнослужащий СКР [8] Русской Императорской Армии. Ммм-да ... Твоя пророчица Жанетта из Домреми, за которую ты на рехнере резалась в первой части "Нашествия" с ребятами, так бы не посчитала! Вот что, Катенька, ты подумай над этим. Серьёзно подумай - ты девочка у нас умная, тебе это может понадобиться. Я к своим, буду после десяти.

Подполковник Чичагов Михаил Васильевич, тайный советник Императорской службы контрразведки, поцеловал Катю в нос, покинул кампус и направился по переходному тоннелю в сторону ложного электрощита, скрывавшего пулемётные турели и гермодверь выхода к шахте метро.

От обвала к пропастям

Проводив отца, Екатерина Михайловна Чичагова - Лаколлер (а именно такой была фамилия Кати, данная ей от рождения людьми, которых она не успела застать в живых), снова легко, как Баба-Яга на метле, переместилась на верхнюю койку кампуса. После чего, по любимому выражению унтера Чередниченко, наставника и вразумителя курсантов 2-го Юношеского Воинского Училища имени Петра Великого, практикующихся в военно-научном центре при штабе Южного Европейского фронта, "обрела импульс глубокой задумчивости, приложенный к центру тяжестей мыслительного процесса".

Даже в своём афоризме 60-летний унтер с высшим военным образованием был точен, как "арфа" - активная решетка Френеля. Созданная беглецом из Нормандии, инженером-строителем, учившимся по контрабандным британским учебникам, она была едва ли не крайним писком антенной техники, позволившим вести как пассивное, так и активное нацеливание ракет и орудий сразу на несколько целей с разных позиций, с точностью не хуже угловой секунды, прибором величиной с теплопрожектор бронехода. Нехватка людей на всех направлениях сразу, при необходимости охранять и возделывать грандиозные просторы Империи, соединенная с желанием выжить и защитить свой народ, породила именно такие решения - остроту ума, точность анализа, здоровье и твердость духа.

Научный склад мышления элиты, умение управлять мыслью и формулировать её, доводить до писаных законов и ставить задачи подданным, и, самое главное, умение проводить в такую элиту отбор, отсеивая случайных людей "с улицы". Всё это стало именно тем коньком-Горбунком, севши на которого, русский Пересвет пробил и смял строй британских лучников. Промышленная, научная и социальная революция в России, при внешней неизменности формы монархии, оказалась куда значительнее, чем от русских ждали. Переломившая через колено, меньше чем за столетие, средневековый социальный порядок, укрепившая старые созидательные классы общества и создавшая новые, давшая русским новую систему власти, позволившую не только решать свои проблемы миром, но и предотвращать самодурство кандидатов на трон, открывшая миру метрическую систему и тайны мироздания, мощными ударами опрокинувшая британских клиентов, вроде Турции, Швеции и Польши, - Россия стала другой, совсем другой.

Пережившая невиданные потери в год Катастрофы и Пепельную Зиму - казалось, она кончилась, нет её, не встанет больше. Но - не состоялся русский Азенкур. Желающие поживиться остатками довоенного благополучия и гектарами земли Русской были встречены огнём, мечом и добрым словом. (Как известно, сочетанием этих стимулов можно добиться гораздо большего, чем по отдельности.) Бронеходы-роботы, не боящиеся огня, газов и излучений, самолёты-роботы, способные атаковать и маневрировать с перегрузками, доступными только для ракет, миномётные системы залпового огня, бомбовозы-стратеги, поднимающие враз десятки тонн бомб, вертолёты - тихие ночные убийцы с камуфлированным десантом на борту, ракеты, способные бесшумно преодолеть на предельно малой высоте тысячи миль и превратить флотскую базу, а заодно и приютивший её город на сто тысяч населения, в гладкий стеклянный каток, непригодный для жизни, - словом, стальные когти русского орла, воспрявшего, как феникс из пепла после ядерного пожара, стали пренеприятным сюрпризом для творцов новой Всемирной Империи.

Самым страшным для них был факт, который уцелевшие из них осознали лишь спустя годы. Пережив Катастрофу, Россия не просто лишилась иллюзий, ибо иллюзии в ней поддерживало, в основном, довоенное добро-тёплое, архаичное мироустройство. Она перешла во внешней своей политике, получившей стараниями врагов новые экстраординарные задачи, от человеческого тепла к холодной рациональности компутатора. Кроме необходимости рациональной защиты российских подданных, русского Императора и русские войска ничто больше не сдерживало. Захватили порт - молодцы. Можем удержать - хорошо, не можем - предупредим население, то, которое пожелает уйти и не перейдёт к врагу, и через двенадцать часов порт разрушим. Одной бомбой - и 300 лет жить на этой земле нельзя. Ни могилы ничьих предков, ни святые храмы, ни историческая память - ничто не остановит. Более того - в России неожиданно для творцов "Нового всемирного порядка" оказалось много сбежавших от такого "порядка" своих, собственных немцев, французов, голландцев, шотландцев, да и других, вплоть до шведов, имеющих полное русское подданство и право издавать свою литературу - любую, разрешенную УРСО [9], даже по воспитанию детей - на родном языке. Поэтому жёсткие ссылки и депортации, а порой и полицейские зачистки британских сторонников с привлечением авиации и артиллерии на захваченных русскими варварами землях Европы (как говорили потерпевшие), или, соответственно, в освобождаемом русской армией от морских разбойников Европейском мире (как говорили победители), не получалось представить подобно тотальному геноциду греков османами. Где вы были, господа коллаборационеры, когда русское подданство получали Эйлеры, Лефорты, Буонапарте, Огинские? И верно, "варвары" могли за несколько недель наладить жизнь в замирённом городе уже с другими людьми, говорящими на том же языке, что и прежнее население. Вот только эти люди действительно были бы другими, и местному населению с ними могло получиться ой как несладко. Поэтому "пламенные борцы за свободу" сидели тихо, и всеевропейское сопротивление "русским варварам", они же "гунны", "монголы" и "казаки", не клеилось.

На пути "Нового всемирного порядка" выжившая Россия стала не просто Удерживающим [10] из древней легенды, но хищником, поставившим цель скушать на обед зарвавшихся охотников, и твердо и бестрепетно шедшим к её достижению. Конечно, не все это Катя смогла бы в свои 8 лет так же четко описать на бумаге, как только что прочёл уважаемый читатель (а некоторых фактов она просто ещё не знала), но о многом догадывалась. Не могла не догадываться. Да и как не догадаешься, если у преподавателя физики в кабинете самый первый портрет Петра Великого - в костюме наладчика корабельных машин пошива одёжной фабрики братьев Ван Стирмен и Бранта, из двух лучших русских математиков один - Эйлер, в любимом cinema про русскую армию один из главных героев - корсиканец, а титры с режиссурой по костюмам вообще напоминают про родной Прованс ...

Катя Чичагова отодвинула размышления в сторону, как умели это большинство из тех, чьи семьи пережили Катастрофу. Она подумает об этом завтра. Вместо размышлений по теме, которая не давалась ей сейчас, она достала из потёртого тактического подсумка с характерными вмятинами от пистолета Кандаурова хааарошую книгу довоенного ещё издания. А именно, Рихман А.Г., "Физика и дискретные взаимодействия элементарных частиц с электромагнитным полем" во французском переводе с немецкого оригинала. И, впридачу к ней, статью рихмановского аспиранта, атомщика Бартельса, "Возможность измерения зацепленных состояний дискретных микрообъектов и особенности оценки состояния социальных систем с неизвестной предысторией", из-за которой у старших курсантов разгорелся такой сыр-бор во время сдачи сессии. Жуть, конечно, но отличница второго курса ЮВУ-2 [11] решительно собиралась эту жуть одолеть. Мощная интуиция, перепавшая ей в наследство от немаленькой побочной ветви партизанского рода тулузианцев, доставивших немало хлопот сначала арабским оккупантам, потом франкским крестоносцам, а позже и пришедшим им на смену матёрым островным разбойникам, говорила: это вполне возможно. Более того, скоро может стать необходимо. Катя отключила коммуникатор, вытянула из бездонного подсумка учебный консоль, подключила его к сети кампуса и погрузилась в чтение, вцепившись в карандаш и бумагу.

...

Итак, государственная машина России, восстановившаяся после страшных дней Катастрофы, перешла во внешней своей политике, получившей стараниями врагов новые экстраординарные задачи, от человеческого тепла к холодной рациональности компутатора. Эта мысль казалась настолько простой, очевидной и логичной для русского офицера, что не требовала ни оценок, ни пояснений.

Пока лифт, предназначенный, на непосвящённый взгляд, только для мобильных инвалидных экипажей, спускался мимо платформы станции метро Левобережная к его цели - аж 48 секунд, между прочим, - подполковник Чичагов мог предаваться воспоминаниям ...

... Над Москвой выли сирены воздушной тревоги. И заводские гудки - длинный, два коротких. По третьей рокаде на Ново-Очаково и Ново-Хорошёво неслись огромные машины 4-го Звенигородского гвардейского ЗРД [12] с черными диафрагмами на прожекторах переднего света, перечеркнутыми белой полосой на манер Андреевского флага - фасонным тактическим знаком соединения. Пытаясь догадаться, успел ли отец в резервный штаб в Монино, Михаил бежал следом за матерью и сестрой мимо казарм к спуску на станцию Хамовническая. Впереди два расчета разворачивали своих монстров на Хамовнический вал, нарушая все правила разворота и ломая цветочные клумбы у Новодевичьего. Через десяток метров пусковые резко встали, выбросив антенные штанги на уровень фонарных столбов, и их ТПМ [13], напоминающие спаренные зелёно-пятнистые водокачки, диаметром в полтора человеческих роста каждая, рванули вверх, поднявшись аж до пятого этажа офицерского дома. На их верхних срезах с мерзким писком зажглись оранжевые твердотельные лампы.

- Пригнись !!!

С верха противотаранной стены метроспуска обрушился вихрь пыли. Сверкнула вспышка, и тут же вторая, шарахнуло по ушам. Уже ступив на шильд [14] верхних гермоворот станции, он успел увидеть на фоне неба две ослепительные звезды противоракет, подпертые снизу дымными столбами. Мать с сестрой вскочили на эскалатор, когда гермоворота резво поехали влево из торца стены, запирая проход. Он устремился за своими.

И в этот момент жахнуло. По голове как боксёрской грушей двинули ... Пол под ногами ушёл вниз, и Михаил только успел отметить, что ближайший входной таксомат не упадёт прямо на него. Свет погас, он полетел куда-то вниз, а потом вспыхнуло пламя. Затем в ушах загудело, как от удара барабаном по голове, и в неровных отблесках огня, среди застывших на перекошенных плитах пола фигур людей, он увидел, как потолок эскалаторного тоннеля оторвался от оголовка и медленно, словно сила тяжести ослабла, а потом - все быстрее и быстрее начал прогибаться вниз, ломая и срывая тюбинги силовой обшивки.

- Нееет !!!

Эскалаторный тоннель вместе с матерью и сестрой рухнул в бездну, ломая аппарель [15]. В тот же момент закрылись гермоворота, толкаемые приводом, доживавшим последние секунды. И тогда жахнуло ещё раз ...

Чтобы эти видения не посещали его, он поначалу готов был прыгнуть под эшелон, вывезший его в Екатеринбург. Потом он сжился с ними. Последние мгновения Хамовнической стали его частью. Он имел на это право. И право на то, чтобы у других такого не было - тоже. Он сделает для этого всё, что угодно. В буквальном смысле. И сейчас он направляется прямо туда, где куются нужные ему возможности.

Подполковник Чичагов М.В., сын морского офицера, соавтор и участник операции "Лазурь", тайный советник СКР, кавалер Креста св.Анны с мечами трёх степеней, высшего офицерского Георгия, медали Ломоносова, командир отдельного разведбата Южного фронта и зам.начальника лаборатории специальной техники Нижегородского Императорского естественного и технического университета им. М.И.Воротынского, упрятал летние офицерские перчатки в карман плаща и приложил ладонь к распознавателю, закамуфлированному под панель замка стенного шкафа электроснабжения. Последовал щелчок внутри массива металла, и дверь, а вернее, дверюга весом почти полтонны, раскрылась гидравлическим приводом. За ней располагались помещения внутреннего противодиверсионного барьера штаба, выдолбленные на глубине 45 метров в объёме сплошной скалы под Хортицким районом города Александровска.

Невидимые нити

Первый за четверг сдвоенный полуторачасовой семинар встретил Катю Чичагову ненавязчиво-напряжно.

- Ну вот, и наша адмиральша Чичагова явилась, лютецием-90 [16] не запылилась, флорием-131 [17] не захлебнулась, ленточку дворянскую в петличке a la glamour о накладочки АСВ [18] не обтёрла. Как хорошо быть дворянином по семье, когда тебе все тёпленьким в ротик падает - наступательно-самовыразительный порыв Машки Шелиховой-Демидовой можно было сравнить разве что с натиском 65-тонного "Святогора", прущего по понтонам из брюха десантного корабля на пирсы захваченного города.

- Демидова, тебе наверное подробности свербят, как такое же себе достать? Я бы рассказала, да только вот есть целых два сдерживающих мотива. Второй, языком с тобой чесать - это кабель для ЭЛП [19] пассатижами вытягивать, результативность соответствует. Ну, и первый, это Императорский Устав о распоряжении секретными сведениями и иными, к ним отнесёнными, пункт 3.11, это для тех, кто в прошлый год лекции не пропускал по ОРСДиРу [20], а не только по ООО [21], ага.

- "Не доверяй данных тебе секретных сведений никакому иному лицу, ни начальнику, ни Верховному Главнокомандующему, ни Императору Всероссийскому, ни самой юнге-унтеру Демидовой без приказа, но доверяй их только тому лицу, на которое будет тебе указано в законном приказе от твоих командиров, какое бы то лицо ни было. Если же полагаешь, что последствия для Веры, Императора и Отечества от недоверения данных тебе секретных сведений будут много ужаснее, чем наказание, которое может тебя постигнуть, а приказ на доверение их отдать некому - доверь их только такому твоему командиру, в котором ты уверен безусловно, что он сможет употребить их во благо Отечества твоего, ибо помни, что люди же все есть, не ангелы еси" - злой язычок второй юнги-унтера Ольги Соймоновой, главной авторши взводного боевого листка, умевшей сделать из официального документа всё, что душа попросит, от реферата до памфлета, был, как всегда, к месту. - И вообще, Машка, много будешь зна ...

- Взвод, встаааать! Смирррна! Товарищ капитан-лейтенант, учебный взвод ЭРР-15 для занятий прибыл! Докладывал и.о.комвзвода ...

- Вольно, вольно! С предыдущего занятия конспекты при всех? Вот и хорошо. Ведь наша задача - не набивать Ваши молодые и незашоренные мозги тупой пропагандой, как это делают бритты своей офицерской элите в Ливерпуле, Вест-Пойнте и разных private schools, а сложить Вам картину мира, которую Вы сможете не просто использовать, но прояснить, улучшить своими силами, и передать другим. Итак, продолжим ...

...

Подполковник Чичагов вступил в помещения внутреннего противодиверсионного барьера. Дверюга за его спиной с тихим шипением гидропривода закрылась, и тотчас же невидимые кондиционеры загудели в стенах, всасывая воздух в посты аэромониторинга, определяющие следы токсичных веществ и минироботов-разведчиков. Зажегся над головой яркий свет.

- Внимание, стойте в пределах белого круга, проходит процедура идентификации! Процедура идентификации занимает 15 секунд. Не закрывайте лицо, не зажмуривайте глаза. Расстегните воротник одежды. Процедура идентификации завершена! Подполковник Чичагов, предъявите свои полномочия и сообщите о составе имеющегося при Вас оборудования и оружия. Помните, что будет произведено просвечивание Вас проникающим излучением, и Ваши сведения будут проверены!

- Личный пароль 19А04. Оборудование для плановых работ доставлено и находится в рабочих помещениях, при себе имею табельный такон [22]. Оружие имею табельное, записанное в досье, а также потайное, записанное в протоколе 21сс инструктажа при допуске к объекту.

- Проверка подтверждает корректность сведений. Пройдите через коридор прямо, потом второй поворот направо, поворот налево. На входе в помещение идентифицируйте себя.

Пройдя коридор, где через каждый десяток метров располагались замаскированные ночные телекамеры, повязанные через боевой мозг барьера с утопленными в стенах пулемётными турелями, подполковник снова приложил палец к распознавателю, а затем быстро, не делая паузы, пропихнул в разъём на стене карту с паролями. Дверь лаборатории поехала влево и задвинулась в стену до рамы, так, что стали видны покрытые графитексом [23] противокумулятивные гофрированные экраны, запрессованные между внешней и внутренней дверными плитами. Подполковник Чичагов был в том самом месте, где открывались пути к осуществлению к его мечты.

Навстречу ему шагнул, приволакивая ногу, молодой, не больше тридцатника, научный сотрудник с флотской выправкой. Впрочем, и звание его угадать было тоже нетрудно - сухопутная полёвка с простым, без орла, нагрудно-наплечным погоном, снабжённым четверкой маленьких тёмно-зеленых звездочек, с оранжево-синей дворянской лентой на нагрудном клапане и с эмалированным андреевским стягом на лацкане, торчала на виду в прозрачном одёжном гермошкафе, специально для воздействия на души молоденьких лаборанток.

- Михаил Васильевич, здравия желаю! А идея Ваша в итоге проросла пышным цветом, так что мне не по себе даже. Полярная экспедиция Ферапонтова привезла-таки карту рельефа дна хребтов Потёмкина, Ломоносова и Наполеона, вплоть до Датской котловины и Анны - короче, всего, что выше Поморского моря, с образцами донных пород в колонках [24] и геопривязками до полста метров. Ее во время Катастрофы потеряли в Адмиралтейском АИИ [25] Океанографии на Ваське [26], но копия оказалась в Москве, в Кусково то есть, причем копия по Ледовитому Океану полная. Вдобавок, её эвакуировали по частям, и первую, с колонками - успели ещё до Пепельной ночи, фуры застряли на рокаде, когда били по Москве и Голицыно. Похоже, из-за такого бардака они и не попали под удар нейтротрансмутерными [27] подарками ... короче, нам довезли образцы из колонок по перечню, и у нас получилось определить радиокарбоновый возраст методами, где не нужен учёт воздействия аллювиального притока лютеция-90 и остаточного посейдония. По довоенным стандартам точности уложились, процент - для пород магмы, два - для донных осаждений.

- И что говорят нам старые добрые методы, Саша?

- Контрольные цифры по дочеловеческой и раннечеловеческой эпохе можно считать, что совпали, Михаил Васильевич. Слой, в основном составе соответствующий образцам, взятым из района Йеллоуфилдса и Висконсина, повторяется дуплетом на отметках 640 и 1270 тысяч лет, плюс-минус 3 тысячи. Потом идет пауза, связанная, похоже, с Великой ледовой эпохой и уплотнением паковых льдов. Экструзиальные породы [28] просто вынесло с айсбергами на юг, и они высыпались в течение 20-ти - 30-ти лет в донный аллювий по всей площади океанских котловин, не образовав выраженного слоя. Затем слой снова повторяется дуплетом на отметках 2120 и 2630 тысяч лет при погрешности в 5 тысяч. Дальше уже начинается хаос, поскольку вступают побочные источники загрязнения с близким составом. Ну, Африканский и Байкальский рифты, и начинается гадание на кофейной гуще. Что хочу заметить, у второго дуплета зазор 510 тысяч лет, а у первого - 630. Первичный очаг растёт и перемещается в ходе извержений, идет разрушение плиты вокруг и под ним, и наполнение его до следующего взрыва замедляется. Доверяемая вероятность ошибки в определении и роста периода, и абсолютных временных отметок получилась 18 процентов для распределения Галилея - Сфорца.

- Ммм-да ... надёжность расчета 82 процента. Это вам тут не промахи точки попадания ракеты от "Козельска" считать. Положим, что запаздывание мы имеем в 42 - 50 тысяч лет. Это заметно больше ожидаемого роста на десятку - двадцатку. И что нам ещё говорит о том, что пациент скорее жив, чем мертв?

- Совокупность фактов, Михаил Васильевич.

Во-первых, данные ГРУ по особому строительству. Опорный КП [29] ПВО колонии бритты пихнули ещё до Катастрофы в труднодоступный Чейенн, в Скальный пояс, а не в Аппалачи, рядом со старым Георгтауном, хотя объёмообразующая порода еще вопрос, где лучше, а сейсмоактивность в Аппалачах ниже. Отмечу, роза ветров ни от Маунт-Тейбла, ни от Сент-Хеленса, ни от собственно Йеллоуфилдса на Чейенн не смотрит. И позиционные районы шахтных БРСД [30], и действующие старые, которые мы не добили, и два новых, тоже как-то смещены к Западному побережью, хотя из Тихого океана досягаемость до них получается только что не тактическая.

Во-вторых, я, вообще-то, провел свою проверку втихую. Друзья из УСР [31] через подставное лицо с полезными нам параноидальными наклонностями занимались строительством спецсооружений для частных лиц. Ну, ниже уровня пола. Заодно добывали геокоординаты. Так вот, под видом попытки взять старые пробы пород магмы из тех районов Средней Новой Британии, которые позже бритты, простите, засрали ядерным шлаком, они получили колонку на Йеллоуфилдс из KMNH [32], то есть из Нью-Кембриджского филиала. В экспозиции была колонка с дробным ей штаффномером, и радиокарбоновый возраст был написан вовсе не тот, что мы имеем - Александр указал рукой на расчеты, выведенные на настольный консоль основного рехнера, - а 500 тысяч лет, то есть сильно меньше. Округлено очень грубо. На выполнение ЦУ [33] похоже, хотя экспозиция, скажем прямо, не для йоменов, а возраст смежных пород и студиозус со 2-го курса по биомаркам [34] определит. Не думаю, что музейщики стали бы заменять образец с витрины отдельно от запасника на идентичный этикеточным данным по радиокарбону. Они просто написали, что велено - ведь на витрину всё равно никто не полезет, а разницу для тех, кто не видел этого - Александр снова указал на консоль - можно списать на геологическую нестабильность района. Ведь кто и где брал колонку - один Леший ведает. (При этих словах Чичагов усмехнулся, поскольку Леший был реальным российским подданным, передарившим ему кортик, врученный ранее отцу Лешего лично Петром Великим после побоища на южном рубеже Нотебургского УРа [35].)

В-третьих, постоянное патрулирование района маловысотными аэроботами. И это особенно интересно. Зачем? Для исследований достаточно, собственно, Королевской Геотермальной лаборатории, она и так в получасе езды оттуда. Причем, сигнал некоторой части аэроботов перенаправляется на орбитальную группировку связи и управления, что фиксируется нашими космическими средствами. И это не эпизодические команды управления, а непрерывная зашифрованная измерительная телеметрия с секундным интервалом и периодической частотной перестройкой. А период измерения может и еще на пару порядков меньше, ведь длина пакета - десяток миллисекунд, а несущая частота - миллиарды обратных секунд. Представляете себе, сколько это стоит? Идет война, в Новом Букингемском дворце две постоянных спутниковых линии, считая командную, а тут - то ли на одной спутниковой линии десяток абонентов со своими адресами и отдельными шифраторами, то ли полный десяток линий. И эти сигналы - не военно-управленческого потока, иначе их бы гнали не по эфиру, а по кабелю с промежуточного релепункта [36], не демаскируя положения абонента. Напрашивается вывод, что имеет место оперативное наблюдение за геообстановкой, необходимость которого обусловлена угрожающими данными сейсмозондирования.

В-четвертых, непонятная активность в Алжире и Мавритании. Застраиваются целые районы, ВАБ [37], под 2 ВМБ [38] заняты порты с потенциальным грузопотоком до миллиона регистровых тонн в год, но фактически всё это не используется. Более того, местное население в окрестностях стройки полностью истреблено газами и в тюремных лагерях, а на строительстве используется беднота из неблизких колоний Британской Империи, малознакомая с географией. Режим размещения строителей казарменный, переписка с домом идет через почтовые отделения компании-застройщика. Это при том, что почти всё прекрасно видно с орбиты и легко просчитывается для ракетного удара. То есть, наш возможный удар не связан с причинами работ. Такие затраты понятны лишь в одном случае - если надо скрыть точные цели строительства, проводимого "на черный день", а именно - для эвакуации части колоний от буйства стихии, причём эвакуации в близком будущем. Удобно для рыцарственной братии - при экстренном введении этой территории в эксплуатацию всех строителей, а их десятки тысяч, можно использовать по любому, да хоть помножить всех на ноль или объявить рабами или военнопленными. Искомая ВАБ, кстати - на одной широте с ВМБ "Тортуга", где работает на автомате низкочастотный загоризонтный радиомаяк. То есть, при потере сигнала с суши и при отказе навигационной орбитальной сети можно лететь по астроориентирам с этим маяком через всю Атлантику ровно к месту посадки. Тоже как-то всё сходится.

- Саша, ты всё это очень хорошо собрал. Твои мозги все-таки не каждому даются. Сюжет с музеем я сам доведу до конца, ты им больше не занимаешься. А что с ТОЙ датой?

Про то, что означала ТА дата, они боялись даже говорить, дабы не спугнуть удачу, вытащенную за хвост из-под руин Катастрофы.

- Всего ничего осталось, Михаил Васильевич. Двести лет с небольшим.

- Когда?

- 2029-й год, Михаил Васильевич. Это среднее время по расчету. Я не перепроверял еще.

- Так давай перепроверим. И срочно.

- Когда? Сейчас?!

- Да, прямо сейчас. Мы получили разрешение Ставки на перевод нашей темы в ОПР [39] за подписью Бюлова. Я вызываю отдел Сотникова и идём - пальцы подполковника Чичагова запрыгали по клавиатуре такона.

Санкт-Петербург, Зимний Дворец, за много лет до описываемых событий

Екатерина - София Ангальт - Цербст - Самарская, императрица Всероссийская Екатерина II Алексеевна, не любила Зимний Дворец. Вот и сейчас, собираясь отойти там ко сну, она не могла успокоиться. Не то, что подмосковные загородные красоты - Новая Рига, Дмитров, Шереметьево, где ощущаешь себя словно среди природы на родной самарской земле. Город - а Санкт-Петербург с самого своего задумывания Алексеем Михайловичем и до завершения первой очереди строительства сыном его Петром Великим, был именно городом - будоражил, пинал ноги гранитными мостовыми даже сквозь мягкую военно-спортивную обувку завода Рингера, побуждал к действию звонами Казанского храма, шпилями Адмиралтейства, академическими зданиями Васильевского, жилыми высотками Ладожской и Выборгской стороны, пирсами Прибрежного района, верфями Кронштадта.

Однако, последних два месяца поводы для дискомфорта были не только ностальгически - эмоционального характера.

Случилось, наконец-то, предсказанное французским эмигрантом из Континентальной Британии Франсуа Вольтером, осевшим в Гонконге, её постоянным абонентом, почитателем и публичным критиком в сети почтовых рехнеров "Корона Евразии". Франсуа был грамотным историком, знавшим старофранцузский и умевшим объяснять такие вещи, о которых даже маститые академики вспоминали, как правило, только по случаю заседания диссертационного совета или очень хорошей порции Крымского. Например, механизм смены поколений войн. Или причины нестабильности политической системы Европы, заложенные еще до Длинной войны и появления Двуединой Британской монархии. Его комментарии по поводу новой редакции Регламента прав и обязанностей Российского дворянина, открыто выложенные в сетевой рассылке, вызывали в свое время нешуточную бурю страстей, вплоть до прошений об отставке некоторых тайных советников.

Но однажды Франсуа написал в своем сетевом дневнике страшную вещь, которую никто, кроме Екатерины, не заметил. Или же посчитал очередным предсказанием "конца света" для околонаучной прессы.

Рост наших технических возможностей, - написал Франсуа, - в первую очередь объясняется потребностью противостояния хищникам с Острова, как правило - противостоянием военным, то есть спором за право осуществлять суверенитет над территорией по своему произволу. И уже потом - противостоянием экономическим, то есть спором производительных сил за права удовлетворять потребности улучшения жизни народов и получать с них натуральный либо денежный доход, без оглядки на их подданство. Наш мир расколот, и это не нужно пояснять никому, кто в нём живет.

Этот раскол становится элементом внутренней политики империй, и порождает уже в мирное время "туман войны", который не в силах развеять ни коммерческие связи через третьи страны, ни личные контакты населения, ни вездесущие разведки. Более того, он становится экзистенциальным самодостаточным фактором, способным двигать пружины противостояния. В результате, рост технических возможностей, дающих военное преимущество, получает опережение над критическим осмыслением последствий осуществления этих возможностей, поскольку потребность улучшения жизни в невоенной сфере становится вторичной, и, более того, подвергается критике под жупелом "антипатриотичного гедонизма". Рано или поздно, такой рост военной мощи должен принять катастрофический характер для одной из сторон противостояния или, скорее всего, для обеих сторон и всей их экономической периферии. Сохранение этой ситуации - "игры с сохранением суммы ресурсов", в которой прибавление у одной из сторон означает обязательно отъём у другой, - неизбежно должно стать причиной катастрофы всемирного масштаба, равной которой не знала история, страшнее легендарного Потопа, и весь вопрос - когда это будет.

Екатерина не посчитала заявление Франсуа очередным предсказанием, поскольку имела о современной научно-технической "кухне" отнюдь не поверхностное представление, отучившись экстерном за год до коронации в Академии Генштаба по сокращенной программе подготовки высших офицеров. Но и не заострила на нём внимание - просто было не до того, и забыла задать Франсуа один, но важный вопрос по личному почтовому каналу. И два месяца назад сполна расплатилась за свою ошибку.

В её руках была копия плана "Eastern Control and Maintenance", он же ECM, снятая спецом ГРУ в британском Адмиралтействе, с отметкой "Top Secret (A0) / Sample 2 of 2" в правом верхнем углу титульного листа. Готовый сценарий той самой катастрофы, родившийся в голове гениального безумца с Острова 2 года назад и, увы, похоже, принятый бриттами к исполнению. Целью плана было установление мирового господства Острова на долговременную историческую перспективу, с полным устранением главного конкурента - России.

Если любой подданный одной из империй, имеющий домашний консоль с выходом в сеть, наберёт в поисковой строке сочетание латинских букв "ECM", он найдет первой транснациональную продовольственную компанию "Ecological Clear Manufacturing - Food Company", чьи яблоки стоят в разы дороже липецких, хотя лютеция в них едва ли не столько же. Если перед нами умный субъект, он даст команду отбросить сочетания со словами "Ecological" и "Food", и мы получим "Electronic Counter Measures", а по-русски - электронное противодействие, или РЭБ [40] - один из секретных спецпредметов четвертого курса ЮВУ-2, до которого Кате Чичаговой осталось грызть гранит военных наук 2 года. Если же субъект наберет сочетание, на которое сейчас смотрит императрица, "Eastern Control and Maintenance", - он ничего не найдёт. А вот его, скорее всего, найдут, в обеих Империях, и не факт, что первыми - местные спецслужбы.

Как и всякое творение гениальных безумцев, план был прост и изящен.

Он включал в себя не пошаговое выполнение каких-то действий, которые можно было прервать и запутать соответствующими контрмерами, а запуск множества социально-экономических процессов с заданными целями и периодически обновляющимися проверяемыми условиями. Процессы делились по статусу на критические, значимые, вспомогательные и спящие, причем каждый из них мог менять свой статус в зависимости от ситуации. Это напомнило ей принцип работы мощного рехнера "Антей", выполняющего функции БИМа [41] противовоздушной обороны Санкт-Петербурга. Уж не под командованием ли БИМа, построенного на новейшем суперрехнере с невиданной ранее скоростью расчетов, задумали воевать новые Потрясатели Вселенной?

Первая группа процессов включала себя изучение противника, построение модели его действий и поиск в его оборонительных системах как постоянных слабых мест, так и неожиданно возникающих. Прочитав это, императрица усмехнулась. КГБ, руководимый Степаном Шешковским и Григорием Гориным, хорошо огранёнными самородками из "третьего сословия", для противодействия таким изыскам держал целое аналитическое подразделение из докторов наук и узел рехнеров, занимавшиеся формально иными задачами. В конце раздела давалась выписка из перечня критических технологий ограниченной публикации, приводившегося в её собственном законе 10-летней давности, что особенно позабавило императрицу.

А вот следующий раздел уже настроил на серьёзный лад. Вторая группа процессов позволяла взглянуть на осуществление цели глазами противника под другим ракурсом, а именно - со стороны собственных неожиданно возникающих возможностей Острова, не зависящих от ситуации в стане его соперников. Причем, возможностей как предсказуемых, так и ранее неизвестных. Про предсказуемые давалось вполне внятное приложение, помятое и захватанное предыдущими читателями из РСО [42] ГРУ, наверняка уже ваявшими методичку для будущих разведчиков. В нем в привычном порядке шёл перечень относительно новых критических военных технологий - БИМы, средства связи, РЭБ и орбитальной разведки, трансзвуковые самолёты-роботы, микроаэроботы и микророботы-разведчики, высокоэнергетичное и нейроподавляющее спецоружие, а также средства защиты от всего этого ансамбля убийственных инструментов и высокопроизводительные рехнеры, предназначенные для разработки подобной техники. Про ранее неизвестные возможности не давалось никакого материала, кроме превознесения "белого человека, выпестованного в постоянной борьбе со стихией и своей передовой эволюционной ролью призванного принести новые знания диким и отсталым народам Востока", а также ссылки на некие успешные работы по программе "Нью-Дели", расписанные в приложении ECM-A1 с грифом "Top Secret". Спасибо и на этом, поскольку приложение отсутствовало.

Третий раздел относился скорее к вспомогательным процессам, но не менее ответственным. Управление когнитивным мироощущением и изменение сознания противника. Несмотря на практически полный облом с такими вещами в России, признанный как факт составителями документа, бритты попытались, тем не менее, использовать эти наработки для себя - для "психической накачки" своего населения и колониальных войск. И это резко осложняло работу ГРУ на Острове.

Прочитав все это, императрица вспомнила, а вернее - переформулировала тот вопрос, который она не успела задать Франсуа Вольтеру. А именно: каковы возможные выходы из ситуации "игры с сохранением суммы ресурсов", если развитие событий уже пошло по катастрофическому сценарию, и до какого момента эти выходы вообще возможны, кроме крайнего - всеобщего разрушения и гибели обеих сторон? Теперь, когда прошло столько времени и у неё в руках этот чёртов документ, о том, чтобы писать Франсуа, и думать не стоит. Иначе даже студент-первокурсник разведфака Вест-Пойнта сможет и связать одно с другим, и сделать далеко идущие выводы.

Впрочем, у неё есть кому задать этот вопрос.

- Владимир Григорьевич! Да, это я, Ваша маленькая Софи! Что там с ветроэнергетическим каскадом Санкт-Петербурга? Завтра уже заседание учёного совета? Нет? А не залететь ли Вам ко мне на чашечку кофе прямо в Царское Село? Конечно, к четырём жду Вас ...

...

Через неделю после той встречи она получила-таки ответ на свой своевременно не заданный вопрос, и ответ ей не шибко понравился. Выход был, но в условиях катастрофического сценария он затрагивал внутреннее существование России не меньше, чем катаклизмы последних 4-х столетий, вместе взятые: утверждение Москвы и покорение Орды, административно-территориальная реформа Ивана Великого и династический кризис 1580-1600-х годов, промышленно-научная революция Алексея Михайловича, войны Петра Великого, кризис престолонаследия после его смерти, да и её собственные войны тоже. Собственно, он содержал в себе следующие 4 четко сформулированные задачи.

Во-первых, заставить противника пережить катастрофический сценарий в неожиданном и неблагоприятном для него ключе, поскольку без этого дальнейшая работа резко осложнялась. При этом, по умолчанию, имелось в виду, что катастрофический сценарий Россия переживёт в некоем "более благоприятном" ключе, хотя куда уж дальше-то?!

Во вторых, извлечь из собственного населения, которое уцелеет после катастрофического сценария, а этого населения и так останется с гулькин нос, максимум экономического и военного ресурса. А для этого - любой ценой ускорить развитие кадрового потенциала. Не гнушаясь, в том числе, и самых решительных и жёстких методов - медикаментозной терапии, вплоть до пренатальной, погружения в виртуальные среды обучения, или даже временного введения самого страшного табу маститых профессоров-социальщиков - нейросоциальной селекции, а попросту - смягчённого и осовремененного варианта кастового отбора с лазейками для особо способного к развитию молодняка. Все эти возможности должны быть заложены до того, как катастрофический сценарий войдёт в "горячую" фазу, поскольку закладывать их после будет, скорее всего, просто некому. В современной войне научные центры, кузницы знаний и оружия, - вполне привычная цель для удара.

В третьих, направить все возможности - и вновь полученные, и сохранённые после "горячей" фазы, - на окончательное добивание ослабленного противника и на укрепление собственного положения России, не поддаваясь никаким сантиментам. Борьба с разбойными островитянами должна идти до последнего островитянина. При этом нельзя загонять в угол тех, кто пожелает бежать с тонущего "непотопляемого линкора Великая Британия" - с самыми активными из них можно будет разобраться и позже, а прочие так или иначе либо ассимилируются на новом месте, либо погибнут в неблагоприятной среде. В новые Тёмные Века, которые воцарятся по периферии бывших империй, чужаков и еретиков со смутными, от слова "смута", мыслями, будут не любить так же активно, как и в прежние. Особенно если заранее провести разъяснительную работу по извечной русской повестке дня "кто во всём этом виноват и что с ними делать" ...

Ну, а в четвёртых, после победы - не повторить ошибок поверженного врага. И своих - тоже. Новое "мягкое покорение" мира должно вырасти из качественно иной основы, чем военный спор, скажем, из извечной тяги человека к уменьшению зоны тьмы и к покорению неизведанного. Да хоть того же космоса. Хотя и меланхолический настрой, и прочитанные на досуге фантастические книги Державина и Радищева подсказывали императрице, что при столкновении там с иными человеческими мирами, или даже при разрастании своего, экс-земного человечества до неконтролируемых величин, миром дело отнюдь не закончится.

Всё, хватит. Пора и честь знать - как-никак, перечисленная куча вопросов в экстренном темпе отрабатывается аппаратом ГРУ и тайных советников. Императрица она или где?

Откинувшись на подушки, Екатерина движением ладони перевела коммуникатор в ночной режим и попыталась заснуть ...

...

... Владимир Григорьевич Орлов, граф Российской Империи, кавалер Креста св.Анны без мечей, медалей Ломоносова и Эйлера, председатель Императорской Российской Академии Наук, заснуть и не пытался, ибо его рабочий день был ой как далёк от завершения. Снова и снова он мысленно прокручивал детали плана "Восточный контроль", похищенного ГРУ из святая святых Острова - Королевского Министерства флота. Да, совершенно правильно, что "план противодействия особой угрозе", который государыня получила тогда из его рук, был оформлен простой служебной запиской без темы, просто с грифом личного доступа государыни, не привязываясь ни к Генеральному плану обороны Российской Империи 1785-го года с позднейшими приложениями, ни к планам ООО. Просто дата такая-то и номер. А то, что дата проставлена задним числом, за 3 дня до проштамповывания на типографском "Восточном контроле" грифа Top Secret, пока все черновики лежали у бриттов в РСО либо по сейфам - так это даже лучше. Пришла записка ко вниманию Её Императорского Величества - записка обработана - записка уничтожена, как сотни других. И никаких следов в сети, только в нужных головах, которые оторвали от стульев руководящие филейные части и шустро побежали работать.

Кстати, по первому пункту. Что можно сделать с сэром рыцарем, чтобы "заставить пережить катастрофический сценарий в неожиданном и неблагоприятном для него ключе"? - Наилучший вариант, правильно, подложить ему нашу свинью под ноги ровно в тот момент, когда он со своим грязным хрюном на плече подобрался к самой дырке в нашем заборе. Не раньше и не позже. Раньше - надо залезать в его суверенное владение, и мало того, что мы будем в этом ещё виноваты, сэр еще скажет, что намерения лезть к нам у него не было, а ходил он по своей земле в сверкающих доспехах, устраивая любимому поросёночку турне, а себе - разминку. Позже - тварь пятаком своим уже будет наш собственный огород поганить, и, пока мы будем ей заниматься, прочие нежеланные гости пожалуют. А у загородки - в самый раз. И вещдоки на месте, и мы всего лишь на самооборону спровоцированы. Значит, надо подловить сэра в этот самый единственный момент ...

Всё-таки, его интуиция учёного-первооткрывателя сработала, он может гордиться, хотя рассказывать про такое ... Сначала вечеринка с Рихманами и Шмитом, и разговор о невидимых звёздах, о которых ещё Михайла Васильевич писал, светлая ему память. Потом ему при сборах в Севастополь подвернулась эта Катькина книжка какого-то мутного писателя с Острова, годного только для синематографа, или же в дороге почитать на денёк. "Истребитель". Сюжет как по нотам. Отважные островитяне, измученные угрозами ракет русской сатрапии и манчжурского нашествия на Австралазию, построили сверхразумный БИМ для автономной обороны колоний. Сверхразумный БИМ тихо расширил свои возможности, захватил власть, отобрал колонии у Острова, устроил Всемирную Войну, по счету островитян 2-ю, будто война за колонии им была не всемирной, и перебил почти всех. А когда люди задумали привести его к молчанию - изобрёл, прям как Брюс свою самозарядную винтовку, что бы вы думали? - машину для перемещения в прошлое, и забросил туда человекоподобного робота-истребителя, чтобы убить отца главковерха, воспитавшего сына крутым воином. Правда, он не рассчитал малость, потому что отцом оказался смелый и ушлый адьютант главковерха, который вслед за роботом в эту самую машину и прыгнул, познакомился с матерью и, как водится, она родила и воспитала героя для борьбы с роботами, чтобы упростить жизнь режиссёра.

Ну, для ровного счёта, и тема, которую его лучший докторант Али Альхусейнов копает, наследник наш багдадского оптического возрождения, чей шийский род уже век как удрал на Русь от османов. Алькеры [43] эти самые для ракетных гироскопов. КУВСы ... Он вообще молодец, с одного раза все ухватил.

Мы не можем переместить частицу с ненулевой массой в наше прошлое, потому, что тогда в это прошлое проникнет вращательное состояние из "его" будущего, и там всё пойдёт иначе. Образуется новая последовательность рождения безмассовых частиц, и нас просто может не появиться, а причинно-следственный закон ещё не отменен. Но - мы можем засунуть поближе к той самой невидимой звезде алькер. Тогда свет у него в кольце будет терять время, преодолевая поле тяготения. Если мы воткнём в кольцо дополнительный ввод и подключим к нему объектив от камеры, то усиленный сигнал с него до приёмников алькера дойдёт не только позже, чем за светоинтервал [44] обхода кольца, но и сильно растянутым. А что будет, если мы засунем часть кольца алькера, хотя бы ту, где нет приёмников и зеркал, под горизонт возврата [45] невидимой звезды?

Луч в кольце должен повести себя так, как будто фактор преломления части тела зеркал и объёма кольца меняет знак. То есть, вернуться из прошлого? Или вернуться к нам, развернувшись на пути в будущее? ...

... Добыть невидимую звезду у него не получилось. Вместо неё подошли многослойные зеркала из искусственного граната вперемешку со слоями стекла, с управляемыми электрическими вакансиями от лантана-157 в решетке рабочего тела. На их пыление и нанесение полупрозрачных серебряных миниэлектродов ушло больше месяца, считая обмен бумажками с АВИИ [46] атомной физики. И вот, наконец, алькер не алькер, а так - чудо ... чудо с синемакамерой на приёмной призме и с объективом на штативе, подключенным через гибкий 3-х метровый светопровод и поляризационный рассекатель к каналу стабилизации кольца, со странными, рыжего блеска зеркалами и кабелями, отходящими от них к стойке управления рехнера, стояло перед ним и Али на лабораторном стенде.

Неважно, что 22:30 по Санкт-Петербургскому времени. Белые ночи же, добираться светлее светлого, и дело неоконченным бросать не хотелось.

- Ну, Али, сейчас дело до конца доводим? Или в понедельничек на свежую голову, аки сапоги в армии положено?

- Да поразит меня Аллах неспособностью ума сосчитать "пи" через ряд Гюйгенса до 4-го знака! Владимир Григорьевич! И это я от анненского кавалера слышу?

- Тогда врубай машинерию. Только давай начинаем с камеры, чтобы потом побольше материала было. Ставь пока карточку "Grenadier" на полчаса записи, после "горячим включением" переткнём.

Али направил повернул штатив, направил объектив на лабораторную стойку с часами и ионными микроракетными двигателями, которыми занимался его однокурсник Шнейдер, и щёлкнул тумблером. Загудел вентилятор камеры, и на плоском контрольном экранчике, что повыше прицельного окуляра, появилось мутное изображение стола. Это же изображение, выведенное с камеры через кабель в рехнер и "отшлифованное" им, появилось в гораздо более приглядном виде на экране настольного консоля Орлова.

- Ага, видеотракт работает. Отлично! Теперь начинаем руками регулировать режимы возбуждения. Двигай потенциал одновременно на обоих зеркалах по десять процентов от запрещённой зоны рабочего тела. Я пересчитал вчера ещё, но шкала размечена примерно, поэтому лучше по потенциалометру. Зона 9 миллионных от собственной энергии [47].

Верньер под рукой Али плавно встал на первое деление. Избражение на контрольном экранчике помутнело и зарябило косыми поперечными полосами, как испорченный синема-проектор. Али сдвинул ручку на толщину линии - полосы пропали. Плавно провернувшись обратно, он вернул на экран безобразие.

- Отлично! Это у нас запаздывание передних фронтов визуального сигнала на треть шага строчной развёртки. 15 микросекунд. Возбуждения контрольного видеотракта нет, значит запаздывание положительное, и мы снимаем события, которые уже произошли. Пиши первое опорное значение: на 10% зоны происходит перемена фактора преломления, реальная часть положительная, глубина сдвига фазы порядка 7,1 миллиарда длин волн по красному рубину, 11,2 миллиарда по Солнцу. Настроечный множитель потом переведём.

- Ставлю следующее значение, давайте сразу 30%. А то ток смещения слабый, и насыщение внутренних уровней поглощения без вакансий не развивается. Готово!

Изображение пошло такой рябью, что стало ясно - это не просто расстройка. Полосы мелькали взад-вперёд, меняли наклон, то пропадали, то появлялись снова, изображение между ними не просто смазалось, а залилось серой пеленой. То же самое случилось на настольном консоле Орлова. Сам Орлов давно уже пересел на задний пустой "ученический" стол для семинаров, чтобы видеть всю картину творящегося открытия.

- Ну вот, Али! Это случилось твоими силами. Похоже, мы сейчас на территории загадок Александра Георговича. Вводи в видеодешифратор блок задержки, на камере больше ничего не увидишь. Давай!

Али мягкой указкой подтащил по экрану консоля пиктограмму со входом и выходом в виде стрелочек - внутрь и наружу, и положил ее на рисунок линии видеотракта. Стрелки разорвали линию.

- Ставлю 15 микросекунд.

Полосатая муть на экране оставалась прежней.

- 30.

Та же картина ...

- 40! Длина строки развёртки!

Муть подёргалась и вернулась на место.

- 200! 10.000, это четверть экрана! 20.000, половина экрана!

Полосы побежали медленнее ...

- 25.000!

По экрану медленно переползала одна широкая полоса, перемежаемая лохматыми пятнами.

- 28.000!

Полосы пропали. Экран заполнила серая мгла.

- Даю АРУ [48] с циклом четверть кадра и программный контраст в тысячную полной шкалы, выделение по контурам! - Али провернул рукоятку чувствительности на камере, потом пересел за консоль и положил пиктограмму контрастного преобразования на тракт после точки замыкания обратной связи, сразу перед предусилителем очистки ...

Это случилось. Серая мгла на консоле потускнела, и на её фоне появились линии. Край стола, круглый циферблат часов, копья стрелок, башенки штативов с бочонками микродвигателей ...

Али и Владимир Григорьевич пару минут молча смотрели на экран. Первым очнулся Орлов.

- Ну вот, получилось. Значит, прав был Иоганныч фон Бернулли насчет слоистости и эха между мирами.

- Да, Владимир Григорьевич. Значит так. У меня сразу была мысль - первая Сура [49]. Я ведь первый мусульманин, который точно узнал, что это так.

- Надеюсь, что не последний. Когда тему рассекретят, тебя в Соборной мечети, как шейха, на руках носить будут. А теперь - фиксируем, - и Орлов, взяв со стола дорогую корреспондентскую фотокамеру, впихнул в неё карту и сделал первый снимок. Общий вид лаборатории, с алькером в центре и изображением стола с часами на консоли. - Мы видим будущее близкого к нам слоя, или что-то очень похожее на него. То, что происходит там через 28 миллисекунд после того, как сигнал попадает с призмы в камеру. А теперь прибавь задержку до полного экрана.

- Заодно ставлю комбинацию выделения по контурам и тональной обработки, - Али подрегулировал блоки на изображении видеотракта. Теперь стол с часами и лабораторным хозяйством стал похож не на контурную картинку для раскраски, а на чёрно-белый газетный снимок. - Изображение держится. Задержка тракта 50 миллисекунд вместе с обработкой.

- Идём дальше. - Орлов щёлкнул камерой. Теперь переходим на аномальный участок фактора преломления с обратным знаком реальной части, и идём к большим модулям. Усиление алькера где-то 1% на единственной собственной частоте, значит селективность 100. Включай автомат подстройки и выводи модуль на 12 миллионов единиц по нашей модели.

Стойка управления тихо запищала, подавая питание в пробуждающиеся блоки. Зажглась зелёная лампочка.

- Готово! Проверяем! - и Орлов положил свои спортивные наручные часы с длинной секундной стрелкой на стол перед камерой.

Изображение зарябило.

- Запускаю запись! Закончил! Запускаю воспроизведение! - Али сохранил изображение в память консоля и запустил просмотр. - Точно, Владимир Григорьевич! А ошиблись Вы с добротностью алькера, раза в два. Вот - и он показал на часы рехнера в углу изображения, отстававшие от стрелки не менее чем на 3 секунды.

- Ошибся, однако, да! А теперь - Орлов снова щелкнул камерой, - сделаем иначе. И повернул входной объектив в окно лаборатории, выходившее на забор академгородка с будкой КПП. Модуль на 600 миллионов!

Через 3 минуты первооткрыватели наблюдали, как разводящий караула споткнулся о порог КПП и, чертыхнувшись, вошёл внутрь. Эта сцена практически без изменений уже присутствовала в виде неподвижного снимка на консоле Орлова.

- А теперь - гвоздь программы. Модуль на 60 миллиардов. Уважаемые господа, Вы смотрите репортаж из будущего. Санкт-Петербургское местное время завтра, 03:30.

Экран консоля погас.

- Что за чёрт! Али, где обрыв?

Али полез за стойку управления с щупами от переносной испытательной станции, предусмотрительно оставленной лаборантами на перекатной тележке у рехнера.

- Нет обрыва, Владимир Григорьевич. Метки пакетов поступают в канал предусилителя очистки. Просто данные определяются как шум, и АРУ их не поднимает.

- Сигнал не поступает на уровне алькера? Чёрт!!! Есть генерация?

- Есть, Владимир Григорьевич. Видна глазом на призме канала стабилизации, так что шайтан тут точно не при чем. Можно даже камеру не снимать с приёмной призмы. При таком собственном сигнале усиление того, что на входе, должно быть ...

Орлову стало не по себе.

- Переключи модуль обратно на 600!

- Готово! - Али тоже стало неуютно, хотя изображение вернулось на консоль. - Мы наткнулись на что-то. При этом модуле сигнал не проходит, хотя зеркала целы и генерация идёт. Такое впечатление, что там ничего нет. Никакого эха ...

... - или ему ... - ставь чистую карту в консоль, живее!

Какое счастье, что Орловы не склонны к рефлексии.

- Модуль на 30 миллиардов! - Изображение появилось. - 40! 50! 55! - Изображение пропало. - 53!

Изображение появилось и замерцало. Оба первооткрывателя замерли, глядя в экран.

- Что за спецэффекты? АРУ не держит сигнал?

- Держит. Похоже, колебания фона короче, чем ...

Договорить Али не успел. То, что Орлов увидел на экране, заставило его схватиться за местный коммуникатор.

- Это академик Орлов! Проректора по РСО мне! Нет? Ушёл? Тогда дежурного по КВП [50]! Быстро!

А Али молча наблюдал, как за оконной рамой на экране, за соснами в направлении на Колпино, распухает, пробивая облака, гигантский апельсин дыма и огня.

Экран снова залился ровным белым светом. Потом сигнал пропал.

...

... Из преддремотного состояния Екатерину вывел шум автомобиля на Дворцовой набережной. Через полминуты послышался топот военной обувки по лестнице и возглас караульного в аванзале. С этого мгновения время вокруг нее понеслось со скоростью зенитной ракеты.

"Беркут" сам вылетел из-под подушки в руку, становясь на одиночный. Плавным быстрым движением, больше характерным для молодой гимнастки, чем для дамы за полтинник, императрица переместилась за буковый секретер с усиленной политексом задней стенкой, удерживая под прицелом дверь и не выпуская из бокового поля зрения окно.

- Государыня! Срочный фельдкурьер от Орлова!

- Стоять! Стоять, **** твою мать! Щас дырку в башке сделаю, фельдкурьер! Допуск и карту!

- Да хоть десять, товарищ лейтенант! Обыскивайте и дайте отдать посылку. Или Вы считаете председателя Академии унтером, по белке списанным, который по ночам к императорам за водкой шлет?

- Но, но, но! А по спецсвязи отбить не мог, фельдкурьер? Или на КВП нынче про защищённые линии не учат?

- Хватит трепаться, товарищ лейтенант! Если боязно, свяжи меня тут и зови государыню, мне срочную посылку надо отдать! - "беседа" во весь голос была слышна через всю аванзалу.

Убедившись, что шума со стороны прочих постов нет, Екатерина накинула маскировочный плащ поверх лёгкого бронежилета, держа пистолет у бедра, выскользнула из спальни и резко переместилась от двери вправо, туда, куда не падал свет. Если вдруг граната, то вряд ли будут бросать рядом с собой в помещении, да ещё с зеркалами.

- Тихо все! Кирпичников, в чём дело! Что положено часовому делать в первую голову? А ну-ка, фельдкурьер, представьтесь!

- Ваше Императорское Величество! Курсант КВП химфака Санкт-Петербургского Императорского Госуниверситета имени Ломоносова Оболенский Сергей Петрович, фельдкурьером по особому поручению председателя академии доктора Орлова. Он просил срочно посмотреть вот это. 3 минуты 45 секунд от конца дорожки, - и взъерошенный, как сыч, студент измазанной машинным маслом рукой протянул карту.

- Ждите здесь! Хотя, нет. Посторонние могут присутствовать?

- Доктор Орлов не сказал.

- Подождите у окна, оба.

Сорвав с зарядки в спальне такон и перекинув его на боевой режим, Екатерина переместилась на совещательный столик и вставила карту в разъём. Видеопроигрыватель сразу включился и начал сканировать карту на наличие "троянских коней".

- Отмена проверки! Каталог!

В каталоге оказалась одна дорожка с синема-камеры. Екатерина, поставив такон экраном к себе, молча выставила время, запустила просмотр и полминуты молчала. Потом быстро прошла в спальню за коммуникатором и набрала номер.

- Владимир Григорьевич, это оттуда, откуда я думаю? Проверили? На пятиминутном совпало? Время какое? Что?!! Убирайтесь оттуда! - и повернулась к лейтенанту.

- Боевая тревога!!! Кирпичников, зови старшего охраны, живо! Отдашь ему ключ, - Екатерина бросила через столик карту. Коменданту в 0:30 отменить закрытие метро, начать учения ООО по городу. Уводите дворец. Галерею в бункер. Вы - бегом готовить гараж, курсант с Вами. Я приду - и вцепилась в такон, набирая коды.

Лицо Александра Васильевича Суворова, фельдмаршала и первого заместителя главковерха, было для одногодки с императрицей весьма бодрым, но вида заспанного, даже через камеру конференц-связи, что говорить. Зато вопрос у него, в отличие от Кирпичникова, был только один.

- Ваше Величество, чашечку арабского успею пропустить?

- Нет, фельдмаршал. Дело плохо. Предположительное время удара особыми силами 3:00. Объявляйте проверочные учения и убирайте всех с дислокаций. Переключайте спутники в режим "ПС", заводите "Антея" и "Заставу". ПВО Западного округа поднимайте первой. Держите мою линию на приёме. Я еду в Пулково на ВКП [51]. До связи. - И, закрыв такон, не включая света, бросилась по внутренней лестнице в гараж.

... Двигатели крылатого гиганта с антеннами на обшивке ревели над ухом Екатерины, взъерошивая её рано поседевшие волосы. Невероятная тоска застыла в глазах Александра, обращенных к ней. Сзади молча стояла Дашкова с консолем командной спецсвязи.

- Сашка! Ты мне как сын, поэтому слушай, не перебивай ... Сегодня у нас день хуже некуда, но будет и над нашим домом Солнце! Чтобы не повторилась история твоего деда, которого сделали предателем, твоего отца, которого они подставили под пулю, отчима, которого отравили, чтобы победить, мы сделаем всё. Садись на 114-й борт, отправляйся в Томск. Береги тётку Лизу. Найдешь её, как концерт закончится ... И помни: мы ещё вернемся!

Поцеловав внука в лоб, Екатерина движением руки подозвала второго дежурного офицера, стоявшего с неприметным кожаным чемоданом за спиной у Дашковой.

- Только без церемоний, Сашка! С Богом!

Приоткрыв чемодан, Александр разглядел в нём регалии - походную корону-диадему, скипетр и державу. Под ними уютно располагался пистолет-пулемёт с 3-мя магазинами, а справа - тактический тесак из тульской стали, с пилой по верхней кромке. Александр захлопнул чемодан, поставил его на бетон ВПП и обнял её.

И, подхватив регалии и резко отвернувшись, побежал к трапу. Он вдруг понял, что царственная бабушка, передавая всё это, смотрела на него так, как будто это в последний раз ...

Входные люки за ней и за её внуком практически одновременно захлопнулись руками дежурных офицеров. Двигатели тут же изменили тон, трап за иллюминатором отнесло в сторону, пол дёрнулся под ногами, и самолёт, набирая скорость, понесся по полосе.

- Смена, привести ВКП в боевой режим!

- Товарищ главковерх, ВКП-118 в боевой режим приведён. Процедура воссоединения командной сети по аэромосту завершена. Связь с сетью Генштаба и с орбитальной стратегической группировкой устойчивая. Начальник смены боевого дежурства гвардии полковник Азаров, заместитель гвардии подполковник Келлер, старший оператор БИМ и средств наблюдения гвардии капитан Воронцов, - не отрываясь от гарнитуры, доложили из оперативного салона. - Комплекты исполнительных ключей подготовлены.

Под ногами тряхнуло, и тут же пол "просел" - борт оторвался от полосы. Императрица зашла в оперативный салон и примостилась на запасном рабочем месте оператора РЭБ, переключив на себя конференц-связь из салона главковерха. Пусть все видят, что она не в уютном кресле за стенкой с шумоподавлением, а тут, рядом с ними, за таконом. Хоть это и неправильно, но сам эффект присутствия важен.

- Азаров, доложите обстановку.

- Товарищ главковерх, у противника увеличился поток радиообмена. Центры радиоконтроля докладывают, что повышенная активность командных линий орбитальной группировки наблюдается последние 50 минут. Очень похоже на их манёвры "Карл Великий" этого года.

... 50 минут, это почти тогда, когда докторант Орлова сделал ту чёртову запись. Если точно, за 10 минут до этого. Надо ждать ...

- Доложите состояние орбитальной группировки.

- Орбитальные средства наблюдения противника совершают нацеливание антенн и оптико-механических систем в пределах обычной активности. Маневрирования тягой и необычных разворотов не зафиксировано.

- Взять под усиленное наблюдение спутники контроля СПРУ [52]. Особое внимание - на маловысотные пуски чего бы то ни было. Ждём ...

В оперативном салоне установилась долгое напряженное молчание, заполненное ровным шумом двигателей.

- Товарищ главковерх, Вас на запасную линию. Я переключил на Ваш салон.

На экране консоля появилось заспанное лицо Лизы. Настоящая Потёмкина - еще глазки не продрала, чешет по команде на грузовике вместе с училищем в непонятную точку на карте, а уже в форме, при кортике и карабине. Порядок и интересы дела - на первом месте.

- Мама, что случилось? По Александру точно рота бронеходов проехала. Что, война???

- Вы там снаряжение 510 [53] прихватили, курсанты?

- Так точно, на нём сидим.

- Елизавета, скажи своим, чтобы вспомнили хорошо, чему учились. Скоро понадобится. Всё, до встречи - и императрица, отключив консоль, устремилась обратно в оперативный салон. Но присесть не успела.

- Товарищ главковерх, 5 спутников СПРУ начали манёвр тягой! Вернее, уже 7 спутников. Для определения нового местоположения и прикрываемых районов необходимо дождаться завершения второй фазы манёвра. Запускаем БИМ на расчёт за противника.

- Ждать завершения не будем. Воронцов, запускайте расчёт и выведите прогноз их прикрываемой территории с шагом 15 минут за первую фазу. Прогноз второй фазы по итогам первой.

- Готово, товарищ главковерх! Новые клиенты, которые начнут маневрировать, будут подключены к модели автоматически. А вот, кстати, и они - аж целых два. Теперь вся СПРУ Острова идёт к новой позиции.

- Проверить готовность позиционных районов БРСД противника.

- Признаков сверхнормативной активности не фиксируется, тепловой и радиочастотный фон вблизи ШПУ [55] обычный.

- Странно, что они выдали себя манёвром за 25 минут до предполагаемого начала предстартовой подготовки основного наряда. Впрочем, нет, не странно, - и Екатерина переключила себе на такон сводку-прогноз БИМа. Ближайшим ожидаемым событием числился увод группировки СПРУ Острова из-под упреждающего удара, даже с потерей каналов наблюдения. И верно, такое человеческим глазом сразу не заметишь, а важна каждая секунда. Расположение всех спутников через 5 минут оказывалось за пределами досягаемости континентальной ВКО России, а оба русских орбитальных истребителя имели ближайшее время их возможного перехвата через полчаса. - Всем частям СПРУ боевая тревога! Воронцов, поставьте вероятность введения противником основного наряда не менее 50% и ретропрогноз наших действий за противника. Да, не ровно 50, а не менее чем!

На экран такона выскочил недвусмысленный текст:

>> Прогноз ожидаемых событий: 3 сценария:

>> Сценарий 1. Техническая ошибка в командной СУО [54] противника, обусловленная солнечной ядерной активностью. Вероятность 5%.

>> Сценарий 2. Провокация со стороны противника, с целью инициировать упреждающий удар дежурной смены особых сил России в желаемое для противника время, с учётом возможности неустановленных функций противодействия у его особых сил. Вероятность 35%.

>> Сценарий 3. Подготовка особых сил противника к нанесению первого удара по России, с учётом возможности неустановленных режимов боевой работы у его особых сил. Вероятность 60%.

- Ага, вот и он, больной зуб! Не ждали, думаете? Воронцов, ставьте время: начало выхода их наряда [56] особых сил на позицию для удара - в начало манёвров СПРУ. Затем - приближайте к текущему времени. Орбитальной группировке вскрыть предполагаемое положение атакующего наряда особых сил противника с учётом уменьшения времени. БИМу форвард-прогноз наших действий за противника.

>> Прогноз ожидаемых событий: 3 сценария:

>> Сценарий 1. Техническая ошибка в командной СУО противника, с эскалацией и невозможностью отмены команды особым силам. Вероятность 1%.

>> Сценарий 2. Провокация со стороны противника, с целью инициировать упреждающий удар дежурной смены особых сил России в желаемое для противника время, с учетом возможности неустановленных функций противодействия у его особых сил. Вероятность 16%.

>> Сценарий 3. Завершение подготовки особых сил противника к нанесению первого удара по России, выход на позиции наряда особых сил противника с учётом возможности неустановленных режимов боевой работы в районах с затруднённым наблюдением (морские дислокации, районы тайфунов). Вероятность 83%.

- Азаров, Келлер, каковы сведения СПРУ?

- Товарищ главковерх, по орбитальным каналам на ПСКРВ [57] противника, находящихся в базах, внеплановой активности не фиксируется. Сообщений от наземных резидентур нет. Экипажи на борту в 02:15 по Санкт-Петербургу находились частично в неустановленном составе. Подготовки к пускам не наблюдается.

- В неустановленном составе, значит? Обзор воздушного и водного движения по Немецкому и Норвежскому морю, приоритетный фильтр по сценарию 3, быстро! - на огромном экране над головами офицеров выскочила карта. На траверзе Ставангера по долготе чуть восточнее Саутгемптона шел в Трондхейм караван из пяти крупных, по 10-12 тысяч тонн, контейнерных сухогрузов Ост-Индской компании, сопровождаемый вспомогательным легким крейсером ПВО. Ещё один караван - из четырех похожего измещения судов, по виду - транспортных паром-заправщиков непонятной принадлежности, шёл в ту же сторону и по той же долготе на траверзе Абердина, в компании корабля-координатора океанской разведки HMS [58] "Герцог Бедфорд" класса Strategic Wide-Area Reconnaissance Trapper, неуклюже замаскированного под океанографическое экспедиционное судно перекраской палуб и антенн. На скорости 400 км/час над этой живописной группой совершала разворот к востоку пара самолётиков, на вид круизных, с размахом крыльев, если верить картинке со спутника, чуть меньше 30 метров, зато с потрясающей ЭПР [59] - 600 квадратных метров, в несколько раз больше, чем площадь любой его проекции ...

- Началось. Они подняли разведчики с арсенал-шипов [60]. ПВО ЛифВО [61] - полная боеготовность! Азаров, снижаемся на 300, идём на Готланд, на траверзе Рижского моря уходим на юг азимутом 200 на Гданьск и ходим кругом южнее. 105-й дать аэроботы для подсветки на 5500, режим "брандмауэр", синхронизировать на нас и на прибывающих.

- 118-й, поднимаю из Кёнигсберга-1 пару и из ВАБ Ковно-4 полуэскадрилью от 32-го АИПа [62] на пересечение Вам. Жду указаний.

- 105-й, пару привести на траверз Клайпеды через 3 минуты. Остальных разворачивайте на траверзе Гдыни севернее 50 километров, живее! - Азаров повернулся к императрице. - Товарищ главковерх!

И протянул ей кольцо с ключами в апельсинового цвета наконечниках. С теми самыми ...

Всего лишь поворот пары ключей, ввод восьми десятичных цифр - и машина смерти закрутится на полных оборотах. 3 минуты тянулись и тянулись, как триста лет, и не было им конца.

- Получен сигнал подсветки от первой пары, ракурс на Готланд чист. Запускаю развертку на ракурс к Копенгагену, время обзора 30 секунд. - Вот *****! Извините, товарищ главковерх - но извинять гвардии полковника было не за что, поскольку цели были. Заметно больше сотни. В разы. Низколетящие, высота 110, скорость больше 6 звуковых, неслись плотными стаями от Датского пролива прямо на Гданьск, Вильно, Мемель и Ковно, а за ними разворачивались другие. Волна за волной ...

- Товарищ главковерх, уходим к Риге! "Застава" приняла картинку и сейчас уже взводится.

- Отставить Ригу, Азаров! "Застава" ЕЩЁ только взводится! Положите на место гарнитуру! Ключи в пульт! - и императрица, с неженской силой разогнув кольцо, протянула заметно побледневшему полковнику второй ключ, сдернув с него оранжевый наконечник. - Вводим коды подтверждения - и повернулась к такону.

>> Вы отдаёте команды системе управления особыми силами Российской Империи. Незаконный доступ к системе является государственной изменой согласно статье 105-39 Уголовного уложения Российской Империи. Подтвердите Ваши полномочия. Назовите Ваше имя:

>>>> ЕКАТЕРИНА СОФИЯ 1762

>> Введите код допуска - код положения:

>>>> ******** - ВКП118

>> Назовите звание и имя начальника особой смены, удостоверяющего допуск:

>>>> ГВ ПК АЗАРОВ

>> Допуск подтверждается. Установите очерёдность поражения целей противника, наряд особых сил и режим их применения, код - список:

>>>> 3 - АЭ

>> Установленная очерёдность: поражение особых сил и орбитальной группировки, поражение сил вторжения, поражение командования, поражение стратегических городов.

>> Установленный наряд особых сил: 80% боевого состава носителей.

>> Установленный режим применения: массирование огня в первом ударе с поддержкой командных функций системой "Застава".

>> Подтвердите порядок боевой работы:

>>>> ДА

>> Отдайте команду.

- Ну! Как первый раз замужем, товарищ гвардии полковник! Что, мало Вам то крымцы с османами, то ляхи со шведами на голову сваливались, да города с детьми и бабами дотла жгли да бомбили? Пошёл!!!

От колючего взгляда императрицы Азаров вздрогнул и, не отпуская руки, протолкнул свой ключ в гнездо. Над обоими ключами вспыхнули, как алые звёзды, твердотельные лампы.

- Раз ... два ... три!!!

Ключи повернулись, начиная отсчет времени Катастрофы. Да, это утро так и запомнят - Катастрофа. Видит Бог, она не хотела этого. Её вынудили. А теперь - надо сделать всё, чтобы план Орлова начал выполняться не по пословице "первый блин - комом".

... Екатерина прошла в салон главковерха и молча налила в походный бокал, точную копию бокала Петра Великого, крымского каберне, красного, как кровь. Потом вернулась, поставила бокал на столик с гиростабилизацией, и, переключив на себя широковещательную конференц-связь, встала в поле зрения камеры.

- Соотечественники! Подданные Российской Империи! Сегодня, сейчас мы защищаем то, что принадлежит вам. Снова, как уже было раньше, вооружённые разбойники в красивых мундирах хотят захватить, поработить, разграбить и уничтожить наше Отечество - дом благоверного защитника Александра Невского, дом собирателей земель русских Димитрия Московского и Иоанна Грозного, дом освободителя и законотворца Алексея Тишайшего и сына его, воина и строителя Петра Великого, дом творца картин Фёдора Рокотова и феи синематографа Прасковьи Шереметевой, дом мыслителей и инженеров Якова Брюса, Михаила Ломоносова, Леонарда Эйлера, дом ратоборца Александра Суворова. Для меня, не первой и не последней, затерявшейся средь блистательных мужей нашего Отечества, великая честь, что я могу говорить с лучшим фельдмаршалом мира - никем и никогда не побеждённым Александром Васильевичем Суворовым! За Россию - за дом Богоматери, за дом детей наших, за милое нашему сердцу Отечество, под крепко держащей жезл рукой фельдмаршала Суворова, - будем сражаться! Зароем татей незваных в земле нашей!!! - и, выбрасывая ярость и боль за тех, кому гореть сейчас внизу, в руинах военных городков, шарахнула кулаком по стойке конференц-связи. Микрофон зазвенел от удара.

- За нашу победу! - и Екатерина, подняв бокал, выпила его до дна. Потом быстрым движением ладони переключила конференц-связь на командный канал. За иллюминаторами со стороны Мемеля и Ковно уже поднимались в небо дымные трассы ракет, рвавшихся на запад многострадальной Европы. СПРУ подтверждала множественные, вразнобой, пуски на другой стороне Канала [63], с моря и за океаном - враг на такой отпор не расчитывал.

- Вот чёрт, наплодили просветителей, офицеры бандитам красного петуха пустить боятся! Азаров, дайте Троицу и Серпухов, Салтыкова мне, быстро!

В окне конференц-связи генерал-фельдмаршал Салтыков выглядел напуганным, но вполне бодрым:

- Государыня, не пора ли Вам сменить дислокацию, от Балтики целей невпроворот, скоро уже садиться некуда станет.

- Салтыков, во-первых, товарищ главковерх. Во-вторых, Вы через Генштаб замкните-ка на меня пару особых оперативных полков, из Западного округа. Сотню - полторы стандартных блоков.

- Слушаюсь, товарищ главковерх. Переключаю канал целеуказания.

- Азаров, давай обзор на Норвегию и Германию! Начинаем перехват встречными ударами. Группа 15 целей западнее Гамбурга 200 км, наряд 2 блока. Группа 11 целей к северу Ростока 80 км, наряд 2 блока. Группа 28 целей к северу Штетина 130 км, наряд 5 блоков. Расчётам, что меня слышат, цели распределить, поправку к упреждению принять вперед 400, подрыв низковысотный, пуск - по готовности! ...

... Уже полыхали Штетин и Серпск - Цербст, родина её предков, уже горели рощи и леса Германского Ангальта от взрывов, рушились и плавились пятисотлетние замки. После накрытия ракетным огнём то ли двух, то ли двух с половиной сотен летящих бестий, доведенных до ума, а точнее, до глубокого трансзвукового режима, гением королевских академиков сэров Мартина ван Марума и Гендрика Свиндена, боекомплект полков обнулился. Уже упал аэромост, и императрица не могла узнать, что удар по заводам Урала провалился, что больше половины городов Сибири почти целы. Она просто развернула борт и направила на помощь к своим, для прямого целеуказания к Белостоку, где яростно отбивались от воздушного врага две гвардейские дивизии ПВО. В этот момент по Белостокскому гарнизону ударили сразу 3 блока британской БРСД "Мизеркордия", перенацеленной из колоний в судорожном порыве Острова переломить ход сражения. 3 заряда, по 1400 триллионов метрических единиц теплоты каждый, взорвались одновременно на высоте 400 метров над городом и на расстоянии 4 километров по прямой до ВКП-118.

Это опасно даже для штурмовых вертолётов в броне, способной защитить от лёгких зениток. Для пилотируемых же самолётов транспортного и командного класса удар, подобный обрушившемуся на борт 118, - со скачком давления во фронте в половину атмосферного, - абсолютно смертелен.

Екатерина ушла живой в Небо, как и положено героям и святым. Легенду, вдохновлявшую людей после Катастрофы, завершали самые нужные слова: "мы ещё вернёмся!"

...

- Курсант Чичагова! В облаках витаете? Каковы общественно-политические предпосылки успеха Российской Империи в противостоянии бриттам перед Катастрофой и во время её?

Только сейчас Катя заметила, что с ней происходит что-то странное. Её сознание точно разделилось на два потока, как программа у большого рехнера. Одной "половиной" она воспринимала всё, что преподаватель рассказывает о противостоянии обществ, о смене поколений войн, о Катастрофе. Другой - как будто смотрела синема, настолько живое, точно она сама участвовала в его действии, запомнив все детали. Напряженный голос Орлова, смотрящего в мерцающий экран консоля; рёв двигателя вездехода Оболенского с орлёным пропуском за стеклом и визг тормозов кабриолета Альхусейнова, вылетающего с Орловым за ворота университетского городка; замасленная карта с видеодорожкой в руках императрицы; рёв сирен над городом; стук чемодана с регалиями о бетон; писк приборов и мерцание ламп оперативного салона; побагровевшая кисть Екатерины, на которой отпечатался след от удара о стойку; звон бокала; наконечник от командного ключа, закатившийся за шкаф распределителя БИМа; и, наконец, поток ослепительно-белого света из рушащихся внутрь иллюминаторов, не дающий времени сделать до огнетушителя всего пару шагов ...

- Товарищ капитан-лейтенант, разрешите?

Надо же, она всё помнит - и каждое слово преподавателя тоже ...

- Да, курсант Чичагова.

- Я предположу, что причины успеху тут и сродни чуду, и, в то же время, имеют самодостаточные основания в нашей истории, которую мы сейчас изучаем.

- Вот как? И как же это может быть?

- Смотрите. Перед Катастрофой бритты на несколько лет опередили нас в создании высокоскоростных носителей оружия с большим боевым радиусом. У нас такие скорости - более 4...5 звуковых - имели только ракеты, да и то с большим заатмосферным баллистическим участком. Я имею в виду БРСД, товарищ капитан-лейтенант, ведь на таких скоростях ниже 30-ти км долго не полетаешь.

- Ага! - фыркнула опять Машка Шелихова-Демидова. А зенитные забыла?

- А зенитные, к твоему сведению, какой радиус имеют, те, что с высотой поражения от 30-ти? В музеях надо чаще бывать! Если её как "Горыныча" заставить летать, то она столько и будет массой, и возить её будет не ТПУ [64], а бронепоезд, "Воевода князь Пожарский"! И с такой массой уже побоку не только мобильность, но и всякая манёвренность у цели. Ты многоступенчатые ЗУРы [65] видела? Всё, Мария, хорош меня от темы уводить. Так вот, с такими ракетами, как их NGM-21 [66], у нас перед Катастрофой было, ну скажем честно, не очень здорово. Собственно, из-за этого временного частного преимущества бритты и решились. Рассчитывали на успешный обезглавливающий удар, а потом из Северной Америки добить "Мизеркордией".

Но вот у нас была, благодаря разведке, заблаговременно объявлена угроза нападения, да так, что бритты ничего не поняли. И они ударили, когда и собирались, полагая, что мы не готовы. Ударили в пустоту. И тут у меня начинаются вопросы.

Мы же все слышали, на каждом углу, что агенту на Остров залезть крайне трудно. Там, даже в американских колониях, каждая собака про "русских варваров" идейно подкована. Тем более трудно залезть в высшие сферы. А уж если готовится удар - то тем более, местная СКР будет на бровях за каждой блохой ходить. Характеристики NGM-21 тоже непростые. Когда она набирает скорость, то идёт в плазменном облаке, как метеорит из космоса. По всему корпусу - лучепоглощающее покрытие. То есть, локаторами её если и видно, то с небольших расстояний. С очень небольших, потому, что у неё крейсерская высота 50 метров над морем и 100 над сушей. Радиообменом NGM-21 себя может и не выдать, поскольку или работает только на приём, или идет вообще по карте - в ней не навигационный компутатор стоит, а целый рехнер, с инерциальной системой и телекамерами привязки к рельефу. Если и засечь её издалека - то в таком месте, где знаешь, что она пройдёт, и ставить локатор на просвет, на дополнительном носителе.

Но мы, находясь в невыгодном положении отстающего, заранее обнаруживаем налёт либо подготовку к нему. Удивительно, не правда ли?

- Эк же Вы старательно копнули, у меня бы так магистры работали ... впрочем, нормально. Продолжайте, Чичагова!

- Да, товарищ капитан-лейтенант. Итак, методом исключения у нас остается такая совокупность причин.

Во-первых, БИМы. Они у нас лучшие в мире. Эйлер Леонард Павлович постарался, основу заложил что надо.

Во-вторых, у нас сильнее фундаментальная наука. Общество другое, не колонизаторское. Не отчуждает права подданных по национально-территориальному признаку. Опять-таки, портреты титанов по стенам у физика Сергея Савельевича висят. А значит, сильнее не только простое особое оружие, то, что в ракетах, но и особая техника. Совсем особая. Та, которая может быть не обязательно в ракетах. Для которой некоторых из нас и учат, надеюсь.

- Дааа, Чичагова! Вам точно надо на разведфак, а не в особую технику. Раскопали ... Мысль я почти понял, но очень хочу дослушать!

- Так вот, товарищ капитан-лейтенант. Если мы вдруг, в силу научной интуиции, создадим особую технику, которая, леший её знает, как сделана, не хочу заранее о таких секретах догадываться, но позволяет фиксировать признаки подготовки нападения таким оружием, как NGM-21 ... или вообще любым оружием, - тут Катя пожалела, что не сдержалась, - и уже имеем сильные БИМы, то можно объединить их возможности и выполнить прогноз, - тут Катю как прорвало. - Или, допустим, если иметь такое особое устройство, которое себя не обнаруживает, но способно фиксировать изменение сигнала в канале, когда вражеский разведчик производит съём данных. Тогда можно изобрести такой сигнал, чтобы мы точно знали, когда разведчик на линии, и передавали секретный ключ для шифрования так, чтобы он его не получил. Или хотя бы не получил полностью с некоторой высокой вероятностью - это уже задержка в расшифровке противником наших данных. А если канал - это ... - тут Катя хотела сказать "луч локатора", но остановила себя. Она представила себе электронного монстра, который засекает абсолютно чёрные, не отражающие ничего аэроботы, похлеще NGM-21, просто по факту их появления в луче, монстра, не подавляемого никакими хитрыми секретными помехами, - страшный сон офицеров РЭБ всех родов войск, - и не стала озвучивать эту идею. Лучше не надо. Не сейчас.

- Очень хорошо, Чичагова! Присаживайтесь пока. Итак, у меня следующий вопрос. Каково современное научное представление о механизме смены поколений войн? ...

... Семинар уже закончился и лекционный зал был на проветривании, когда Кате под такон подложили записку:

"Уважаемая Екатерина Михайловна! Прошу Вас перед занятиями по тактике зайти в кабинет зам. нач. РСО по потоку ЭРР."

На пороге бездны

На повернутом к стене экране консоля внутренней сети РСО перед майором СКР Сергеем Ивановичем Багратионом красовалась следующая своеобразная анкета:

Секретно (гриф отменён 23.09.1824, 15:11, приказ N РСО-951/сс).

Совершенно секретно (гриф присвоен 23.09.1824, 15:11, приказ N РСО-951/сс).

ЛИЧНАЯ АНКЕТА

курсанта 2-го Императорского Юношеского Военного Училища им.Петра Великого

1. Фамилия, имя, отчество: Чичагова-Лаколлер Екатерина Михайловна.

2. Дата рождения: 04.07.1816 (прим.: год - установлен по биологическим показателям).

3. Место рождения: гор. Каркассон, Великое Герцогство Лангедок (Окситеншир), Континентальная Британия.

4. Фамилия, имя, отчество, подданство, д/рождения отца:

1) Родной - Лаколлер Жан-Пьер Антуанович, подданства не имел, ВНЖ [67] Великое Герцогство Лангедок (Окситеншир), погиб 1817.

2) Приёмный с 01.01.1823 - подполковник СКР Чичагов Михаил Васильевич, подданный Российской Империи, 05.12.1783.

5. Фамилия, имя, отчество, подданство, д/рождения матери:

1) Родная - Лаколлер (урождённая Вигье) Маргарита Марсельевна, ВНЖ Великое Герцогство Лангедок (Окситеншир), 1797, умерла 1819.

2) Приёмная с 01.01.1823 - Чичагова (урождёная Голутвина) Анна Михайловна, подданная Российской Империи, 18.03.1790.

6.1. Подданство по рождению: ВНЖ Великое Герцогство Лангедок (Окситеншир).

6.2. Подданство фактическое, дата и основания получения: Российская Империя, полное подданство с 01.01.1823, указ Е.И.В. N СПП-5463/с от 31.12.1822, по воссоединению семьи.

7.1. Сословная принадлежность по рождению: ремесленное сословие.

7.2. Сословная принадлежность фактическая, дата и основания получения: личное дворянство Российской Империи, с правом ношения знака отличия Армии и ВМФ за боевые заслуги с 01.01.1823, указ Е.И.В. N СПП-5463/с от 31.12.1822.

7.2.1. Расшифровка основания п.7.2 (излагается в хронологическом порядке): важная для исхода боя помощь военнослужащему Российской Империи при исполнении им воинского долга (п.5/15 Статута), спасение офицера (п.7/15 Статута), раскрытие вражеских позиций (п.21/15 статута), обеспечение безопасного отхода (п.8/15 Статута).

7.2.2. Расшифровка дополнений к п.7.2: награждена личным холодным оружием - тактический кортик универсальный мод.146-Х31 зав.N34719495, наградная надпись "За доблесть и мужество", с правом открытого ношения по условиям режима работы.

8. Учебное направление (код ВУС [68]), курс, группа: электротехническое обеспечение и радиотехническая разведка (0014.5), 2-й курс, ЭРР-15 (наземный цикл).

9. Биологический возраст, участие в специальной программе подготовки кадров: кортексальный возраст 12 лет, программа медикаментозного стимулирования с 05.11.1822, программа виртуальных сред ЮВУ-2 с 21.12.1822.

10. Вероисповедание: русский протестант (агностик) в рядах Единоверческой Общероссийской Православной Церкви.

11. Психологический портрет: сангвиник - холерик. Увлечения - синематограф, эпохи Капетингов-Валуа, Димитрия Московского и Екатерины Великой, турниры военной техники, история разведки. Владеет испанской гитарой, барабаном, электроакустическим синтезатором Баха-Рамо. Претерпела психотравму от гибели родственников и воспитателей, не любит вспоминать о своём французском прошлом.

12. Физическая подготовка: соответствует биологическому возрасту и условиям учёбы с учётом п.9 и детства без родной семьи, 9...10 лет.

13. Успеваемость: русский язык и литература - хорошо, история Российской Империи - отлично, математика - отлично, физика - хорошо, ООО - отлично, ОРСДиР - отлично, военная подготовка - отлично.

14. Владение военной техникой и оружием: такон - отлично, БАРС-89 [69] - отлично, навигационное оснащение - хорошо, АСВ спортивная - отлично, пистолет Кандаурова спортивный - отлично, холодное и метательное оружие - хорошо, граната ручная - отлично.

- Ну и ну, девочка, какими ветрами тебя чёрт занёс на многострадальный Южфронт да прямо на нашу голову ... впрочем, теми же, что и Мишку-диверсанта нашего. А вот на ловца и зверь бежит!

В коридоре сектора РСО глухо хлопнула тяжёлая экранированная дверь. Сергей Иванович подавил в себе привычку воспитанного человека и офицера открывать дверь перед дамой, оставшись в кресле. Скоро, очень скоро даме переходить на средний цикл обучения, и нельзя давать её внутреннему будущему офицеру возможность расслабиться. Дверь к начальству он должен быть готов открывать ногой и отстаивать своё место под Солнцем до содранных локтей, пока есть на ком практиковаться. В смысле, на офицерах ЮВУ-2. В боевой работе такой возможности уже не будет, там одна ошибка - и враг будет практиковаться уже на тебе и твоём соединении ...

- Здравия желаю, товарищ майор! Курсант Чичагова по Вашему распоряжению прибыла!

Ишь, какая валькирия. 12 лет всего (майор, как и все преподаватели, воспринимал возраст курсантов, прошедших через гребёнки спецпрограмм, по показателям умственного развития, а не по дате рождения), а чётко ловит волну, - тут ЭРР, а не пехота, понимаешь! Распоряжение, а не приказание. Ну да всё верно.

- Здравствуйте, Екатерина Михайловна! Располагайтесь, - майор широким жестом указал ей на огромный потёртый диван из моющейся искусственной кожи, отодвинутый от совещательного стола к фальшстенке напротив окон. - Задали же Вы мне загадку!

- Какую, Сергей Иванович? - Катя прекрасно усвоила правила перехода между официальным и неофициальным обращением.

- Откуда Вы, Екатерина Михайловна, знаете такие вещи, которые Вы, по всем законам объективной физической реальности, знать не можете?

- Какие, Сергей Иванович?

- Если я Вам объясню, то это будет разглашение.

- Сергей Иванович, Вы мне бальзам льете на душу молодую, к наукам тянущуюся аки Михайла Ломоносов. Наши курсанты, оказывается, знания обретают-таки. А то про наше училище уже неприличные анекдоты рассказывают!

- Вот как? Хочу услышать!

- Да чего уж там ... Провалил четверокурсник "двойки" сессию, грядёт отчисление с отдранием шеврончиков с погон. Сидит на съёмной квартире, пьёт горькую и тихо про себя говорит, - эх, терять нечего. Сбегу-ка я к бриттам. На Острове, конечно, не устроюсь. Зато в колониях с моими-то знаниями какое-нибудь тёпленькое местечко да предложат, и, опять-таки, - я там буду белый человек, царь и бог, а то тут в армии вообще русских морд не видно. А в это время на него из окна напротив мужичок в ночную камеру смотрит и говорит тихо в гарнитуру: "тафарищ Каннипал, прошу топро на сапуск фторой фасы фнетрения нашефо тиферсанта" ...

На взрыв раскатистого хохота сразу двух вояк - юнги-сержанта и майора СКР - в кабинет вскочил дневальный по этажу:

- Товарищ майор, RAFы [70] нейропсихический газ с аэробота распылили?

- Иди, иди к лешему, - задыхаясь от хохота, выдавил майор, - какие входящие письма есть, скажи лучше.

- Пока новых нет, кроме приказа по зимней практике для кафедры ОФР [71].

- Вот и замечательно. Приказ отметь на завтра к исполнению куратору учбата [72] в 9:30 по Санкт-Петербургу, а сейчас сделай так, чтобы в ближайшие полтора часа все, кроме Министерства, думали, что меня здесь нет. И ещё - сюда посмотри на секунду. - И Багратион, прикрыв на таконе поле с 5-значным номером в строке адреса, показал курсанту короткий текст в окне отправки, которого вполне хватило бы на тему почтового сообщения:

Le capture de Montargis.

- Если что, подтверди мне отправку в это время, хорошо?

- Так точно, Сергей Иванович! Подтвержу. Ну, я тоже исчез?

- Счастливо тоже исчезнуть! - и Багратион, подождав, пока за ответственным курсантом закроется дверь, отключил коммуникатор и снова повернулся к Кате.

- Ну, Екатерина Михайловна, расскажите, что Вы там за открытие сделали на историческом семинаре утром по поводу нашей победы в войне 94-го года?

- Сергей Иванович, собственно открытия никакого. Я села, подумала, и как-то в голове всё сложилось.

- Логично. Однако, есть несколько непонятных, а значит, - опасных моментов. Опасных не только для Вас - для нас всех. И мы сейчас должны сделать так, чтобы эти моменты перестали быть непонятными и опасными, но стали полезными и необходимыми. Дело в следующем.

Во-первых, Вы дали абсолютно правильный ответ про предпосылки, настолько правильный, что он соответствует действительности. А подобная информация не должна сейчас не то что озвучиваться - даже намёка на такое не должно быть. Ведь такие системы - оружие сугубо обратимое, и сделать его могут и на Острове. Затратив больше усилий, но - могут.

Во-вторых, Вы назвали несколько систем, о разработках которых Вы знать вообще не могли ни по какой причине. То есть могли, но через несколько лет, в начале подготовки на офицера-магистра по тому профилю. Например, Вы упомянули защищённый канал связи, позволяющий определить съём данных противником по факту обмена. А такое возможно только при передаче данных способом кодирования дискретными физическими полями. Чтобы это сопоставить, необходимо не только представлять себе всю эту физику в объёме 4-го курса, но ещё и иметь опыт работы с этими приборами. Опыт, Екатерина Михайловна! А его у Вас пока, при всём моём уважении к Вашим способностям, нет. Или быть подготовленным шпионом с Острова, заброшенным для внедрения этой информации к нам с целью дезориентации и отвлечения внимания от чего-то более опасного - а предполагать такое в Вашем отношении, очевидно, является просто идиотизмом, граничащим с диверсией.

Тем не менее, информация просачивается. В Вашем случае она была озвучена перед однокурсниками, которые больше половины не поняли, и перед офицером-историком, который, при всём моём к нему уважении, больше знает про шпионские игры времён Петра Великого и Алексея Тишайшего, чем про нынешние реальные операции имперских разведок. Это называется - повезло. Нам надо понять, почему, и превратить везение - в систему. Надеюсь, Екатерина Михайловна, Вам не надо объяснять, что если "не повезёт", - многие, если не все наши усилия и потери могут оказаться напрасны, а события Катастрофы - цветочками перед тем, с чем мы можем столкнуться ?..

...

- Ну вот, Саша, и начало положено. В точку попали. Теперь надо эти данные творчески применить, - подполковник Чичагов захлопнул дверь тамбура, с облегчением скинул тяжёлый противорадиационный костюм и вытянул ноги под столом с административным консолем. Дорожку самописца с протоколом и книгу описания клади в "туман" и пиши отчёт, завтра к 11-ти надеюсь его прочесть и самому Бюлову отправить. Эх, видел бы отец твой, заслуженный Прохор Акимович, какую глыбу мы, аки титаны, собираемся разбойничкам на башку скинуть - оценил бы.

- Папе, полагаю, не до этого, Михаил Васильевич. Его уже давно как Всевышний по профилю определил, в бессмертной дивизии у Александра Невского подушколёты внедрять, - Александр, ходя каждый день разумом, а то и телом, по краю жизни и смерти, уже много лет был привычен к чувству юмора профессиональных воинов, охватывавшему землю и Небо как одно целое. Захлопнув секретный кейс с рабочими тетрадями и введя код разблокировки пиропатрона, он опустил экраны на амбразуры наблюдения, выходившие из НИПа [72] в реакторный зал, и распахнул дверь одёжного гермошкафа. А Вас тут во плоти грешной уже на текущую работу дёргают, - и показал на проблесковый маячок коммуникатора, мигавший в кармане кителя.

Мысленно обругав площадным матом юных будущих Брюсов из Ядерного отделения АВИИ Штаба Южфронта, не только додумавшихся провести сеть во все гермошкафы, защищавшие вещи сотрудников от спецвоздействия в секретных помещениях, да ещё и предусмотревших её выключение при открытии створок, Чичагов достал коммуникатор. В левом верхнем углу экранчика горели буквы "ТК", и маленький замочек - кому-то припёрло гнать шифросообщение прямо в такон.

- Посмотрим. - он открыл окно сообщений и, пока Александр одевался, ввёл пароль на расшифровку, благо для оной процедуры наличие сети не требовалось. И тут -

Le capture de Montargis.

Монтаржи не пал в результате осады, нет. Читайте учебники. Монтаржи был оставлен, а его стены и донжон - взорваны самими защитниками по причине стратегической изоляции и бесполезности обороны. Тэлбот Сторожевой Пёс, обломав зубы о решительность Жана д'Олона, опыт Бастарда и Ла Гира, установил вокруг Монтаржи - центра сопротивления - по всем путям компактные стратегические заслоны, в первую очередь - в укреплённых гарнизонах Оксера, Куртэне и Немюра. И, заблокировав тем самым возможность соединения очага сопротивления с Люксембургами и Рене Анжуйским для атаки на северные владения Плантагенетов, двинулся всей массой войск, освободившихся из-под Орлеана, на Блуа и Шинон.

Более изящной и туманной формы срочного вызова для офицера, дочь которого мастерски сражается в условно свободное время в сетевую историческую игру, нельзя и придумать. Даже уцелевшему от османской резни потомку картлийской династии, наделённому ничуть не менее блистательным умом, чем его знаменитый брат ...

Из рода он Багратионов,

из шахматистов и шпионов -

- слуг кахетинского царя,

создатель быстрой обороны,

где мыслью движутся заслоны,

в Россию верою горя,

Пусть под Можайском пир кровавый,

с начала пройден до конца -

- сияют вновь нам искры славы

с его тернового венца,

Он видел, смертью вознесённый,

замкнув судьбы своей узор,

как егерь, Марсом окрылённый,

вершит Ланкастеров позор ...

Кажется, так у этого поэта молодого да раннего, Пушкина из Лицея. Впрочем, пора.

- Саша, заканчивай без меня. Что делать, мы обговорили, - и Чичагов, наскоро застёгивая китель, побежал к КПП Ядерного отделения.

Утро вторника, Франция, к югу от Орлеана, под стенами крепости Турель, почти за 4 столетия до описываемых событий

Граф Жиль де Ре задумчиво рассматривал предмостные укрепления. Ситуация всё больше напоминала клинч из английской кулачной драки. Сначала они с Бастардом не смогли убедить этого буржского королька. А ведь Жанна на заседании в Пуатье не просто так сказала: Господь помогает тем, кто помогает себе. Солдаты должны сражаться, а Господь пошлёт им победу. В итоге вся тяжесть Орлеанской кампании легла на его, Жиля, плечи. Воистину, гордыня - смертный грех, сколько ещё французской крови прольётся из-за этих безземельных герцогов и графов вроде ла Тремуйля, живущих только амбициями и титулами, но не нуждами подданных?! Потом - упустили время, позволили годонам [74] перекрыть Бургундские ворота. Затем - не сорвали переправу Фастольфа. В итоге - против них больше чем треть наличных сил Бедфорда, в том числе 900 лучников в одной только Турели, и изменения ситуации с подкреплениями из Шинона не предвидится. Хуже того, своя переправа отняла массу времени. Нет, положительно, чем слушать этих напыщенных петухов - надо было последовать совету умной не по годам девчонки, - сразу видно, росла не при дворе, - с ходу снести пару бастилий, переправиться утром 6-го и брать Огюстен. А так - от штурма еще пара графских копий в минусе, вот они - у речушки, в братской могиле упокоены. Целая деревня. А ранено - в три раза больше. Если они победят в этой войне, он лично добьётся для Жанны легализации у Палаты пэров, пусть и с поражением в титуле - де Валуа всё же, как ни крути, женится на ней и уедет с этого холодного севера куда-нибудь в тёплый Лангедок ...

... Его размышления прервал вопль с нормандским акцентом, звонко разносившийся в утреннем воздухе со стен Турели:

- Французишки, а, французишки! Расфуфыренные железные бочки с перьями сверху! Как ваш там буржский бастард Карлик [75]? Готовится к новому Святому Криспину [76]? Пусть готовится, поминальных свечей будет много! Ха-ха-ха!

Жанна за его плечом вздрогнула. Она еще не отошла от вчерашних похорон, когда после шестичасового штурма Сент-Огюстена разом триста отборных бойцов на её глазах легли в братский ров с крестом и короткой мессой. А есть ещё годоны в крепости ...

- Ведьма, а, ведьма! - надрывался нормандский голос. - Мы приготовили тебе хорошую встречу! Приходи, костёр и патер готовы!

- Начинаем! Мы должны победить в этой войне! С нами Бог, и кто же на нас? - бросив взгляд на графа, Жанна обернулась к войскам, выстроившимся за осадными щитами. - За Бога, дофина и Францию! Вперёд!

Стена щитов двинулась, и со скоростью конской рыси понеслась к предполью. В центре, в середине кавалерийской линии, готовой вырваться из-за укрытия, шла Жанна с графом. Её знамя высоко поднималось над щитами.

На расстоянии двух полётов стрелы по ним ударили пристрелянные английские требушеты. Несколько щитов сразу упали.

- Кавалерия, вперёд!

Щиты раздвинулись, конная лава вырвалась в просветы и устремилась к внешнему валу барбакана.

Комендант Уильям Гласдейл лично руководил обороной южной стены. Его самые лучшие обстрелянные двадцатки, прошедшие Азенкур, стояли в первой линии вдоль бойниц, готовые к стрельбе. Он собирался в полной мере воспользоваться сведениями соглядатая, перебежчика из Орлеана, побывавшего во французском лагере после штурма Сент-Огюстена.

- Вторая навесом, дальность 1200 футов! Залп! ...

Стрелы из второй линии завершили свой смертельный полёт и обрушились на французскую конницу. Сразу упало несколько сеньоров и десяток оруженосцев, ещё некоторые свалились, налетев на них. Остальные, замедлив свой натиск, направили коней в обход упавших, отрываясь от пехоты. Пользуясь неспособностью французских арбалетчиков стрелять по бойницам на ходу, Гласдейл тут же, не тратя времени на укрытие, переменил стрелков.

- Вторая прицельно, дальность 600 футов! Залп!

Упало еще несколько всадников. Теперь граф и Жанна мчались в первых рядах, прямо в лоб на внешний вал. Гласдейл напряженно замер у бойницы.

- Первая, винтенарий Энтони [77], по всаднику со знаменем, на белой лошади! Залп!

Стрелы, со свистом разорвав воздух, достигли своей цели. Две ударило в щит Жанны, две - в шею и грудь коня, ещё две - ей в ногу и плечо, в просветы доспеха. Ранения её могли бы быть неопасными, если бы мощный скакун, подарок Бастарда, не встал на дыбы и не подмял под себя девушку. Прямо под вражеским обстрелом.

И тут Жанна сделала глупость - попыталась выбраться из-под смертельно раненого коня, чтобы поднять знамя, не дожидаясь стены щитов ...

- Первая, винтенарии Бенджамин и Целестин, по всаднику у знамени! Залп!

Семь стрел ударили в коня, восьмая прошила поддоспешник Жанны у ключицы, пробив артерии. Через секунду Жиль де Ре закрыл её своим щитом.

- Сражайтесь! Даже если я умру, сражайтесь! Победите и коронуйте дофина! Они не оставят Вас в покое, они всех перебьют ...

Голос Жанны становился все слабее, и после этих слов затих. Когда граф доставил её к палатке лекарей, сердце её не билось.

Вечером граф тихо оседлал коня и отбыл от войска, откатившегося от стен Турели после пятикратного безуспешного штурма. Если встречать англичан - то не с этими людьми, которых не заставил победить даже стыд перед женщиной королевской крови, шедшей на смерть впереди них в бой ... Тут ловить нечего. Один чёрт, победители - годоны отберут всё. Его путь теперь лежал на восток, в Московию, к молодому русскому правителю Василию, силой и хитростью недавно объединившему своё царство, внуку Великого князя Московского Димитрия Иоанновича Донского.

...

... - Вот из такой ситуации, Екатерина Михайловна, нам теперь всем придётся выкручиваться. Для наглядности разберём на исторических реалиях. Численность населения главного демографического арсенала островитян - британской Индии, той части, что они ещё удерживают после verdampfung'а Дели- и Бомбея-сити и прочих гарнизонов - от 200 до 400 миллионов душ, причём выходцев из метрополии и их прямых потомков для укомплектования сержантского состава там будет не меньше четверти. При таком населении даже из коллаборационеров можно набрать чистого мобсостава на треть больше, чем мы имеем на всех фронтах и в тыловом обеспечении вместе, и людей не беречь, особенно так называемые нецивилизованные и отсталые народы, не допущенные в элиту метрополии. То есть, островитяне самой своей экспансионистской политикой задали тон: людей, как патроны к пулемётам, можно не жалеть. В отличие от них, мы, имея исторически менее высокую рождаемость коренного населения, до сих пор заметную иммиграцию через третьи страны в Русскую Европу, более холодный внутриконтинентальный широтный пояс и меньшую площадь обитаемых земель, наступательной экспансии на соседей не ведём. А про экспансию оборонительную в качестве ширмы смешно даже говорить, если знать, во что она нам обходится. Как говорится, упаси нас Господи от таких друзей, а с врагами мы уж и сами как-нибудь разберёмся. У Вас по истории отлично, так?

- Так точно, Сергей Иванович, отлично. За весь курс.

- Раз так, вывод для Вас в случае Ваших приключений должен быть очевиден. Бросаться будущими специалистами с нераскрытым потенциалом мы не имеем права перед Россией и перед Императором. Более того, такой подход, после сокращения населения в ходе Катастрофы на 60 с лишним миллионов - был бы безумием, граничащим с государственной изменой. Посему, будем искать причины, если надо - подключим наше ведомство ...

... Лифт спускался на вызов ужасающе медленно. Да ещё к тому же, не успел Чичагов пройти идентификацию в выпускающем контуре противодиверсионного барьера - замигал свет. Очередная смена исследователей поставила под полную нагрузку силовые энергоисточники то ли в реакторном зале, то ли в соседствующей с ним лаборатории РЭБ, отнесённой к отделению БИМов. Пришлось повторяться, на случай, если вдруг, несмотря на мощное дублированное электроснабжение, сбойнули ночные телекамеры, - получить пулемётную очередь по ногам не хотелось. А то и в голову, если бы его вдруг приняли за ассасина-смертника. Рехнеры, составлявшие БИМ барьера, естественно, не предупреждали потенциального врага, уже находящегося во внутреннем защищённом объёме, о таких моментах. И, хотя случаев подобных не было (пока не было, мысленно добавил подполковник), чётко работающий математический ум подсказывал ему, что народная мудрость из серии "бережёного - Бог бережёт" имеет в данном случае все логические основания к применению. Поскольку самый удобный момент для атаки на систему - когда она, эта система, выполняет ресурсоёмкую операцию, не подлежащую отмене, например, эту самую команду на аварийное восстановление после сбоя питания, recuperation de noir. И создатели барьера не могли этого не знать, наверняка подняв на это время ранг опасности для отклонённых запросов доступа.

Предчувствие опасности не обманывало Чичагова, хотя относилось к другому времени, но он не мог знать этого. Опасность придёт неотвратимо, но позже, много позже. Сейчас ему была судьба благополучно добраться до своей цели.

Когда дверь кабинета открылась под рукой отца, Катя непроизвольно вскочила, прикладывая руку к кепке-полёвке.

- Здравия желаю товарищ подполковник! - собственно, из-за того, что сейчас она отвлекает от работы отца, одного из самых сильных офицеров штаба Южфронта, Катя испытывала куда более сильный inconfort, чем по каким-либо другим личным и служебным причинам.

- Здравия желаю, товарищ юнга-сержант! Здравия желаю, товарищ майор! Чудеса-то какие, никак шпионку с острова поймали, и теперь за вторую звёздочку от командования готовы сходу включить её в параллельную многоходовку, чтобы посадить свою кандидатуру на трон Ланкастеров в обход салического права, хе-хе? - Чичагов уселся на диван, продавив его своей плотно сбитой фигурой так, что Катя буквально свалилась в его сторону, едва не уткнувшись головой в антабки подсумка к такону. И тут же заработала тычок пальцем в бок.

- Именно, Михаил Васильевич! Только своей преданной сотрудницы нам там и не хватает! Ещё бы понять, из каких анналов Вы и Ваши родственники черпаете актуальную стратегическую информацию, и 5-ый отдел ГУКР [78] можно разгонять, - язык у Багратиона был острым, особенно когда он был не в духе и полагал реакцию собеседника попыткой к словоблудию и тратой времени. - Рассказывайте коллективу старших товарищей, Екатерина Михайловна, что собственно Вы узнали и, самое интересное, откуда. Или, по крайней мере, как и когда, - и майор включил запись.

- Когда, это я Вам, Сергей Иванович, и так скажу. Во время семинара по истории. Стоит именно так сказать, а не "на семинаре", поскольку в его материалах была только затравка. А потом сначала мне показалось, что захотелось спать, я ведь действительно не выспалась, готовилась к математике, - при этих словах Чичагов хмыкнул, - а потом я будто бы провалилась в сон и мне приснилось вот это. - И Катя начала обстоятельно пересказывать план ECM [79], попавший в руки Императрице, план Орлова, открытия и злоключения Орлова с Альхусейновым, ночную гонку Оболенского к Императрице, отправку в тыл Наследника, последний путь рокового стратегического ВКП-118. Когда она дошла до момента взлёта, Багратион остановил её, выключил запись и вышел в коридор, плотно прикрыв дверь.

- Дневальный, подойди сюда!

- Есть, товарищ майор! Какие будут приказания?

- Меня здесь нет. Ты меня не видел с 15-ти часов, мне позвонили из Управления, не представились, потом я уехал, сказал, что на служебное расследование, и с тех пор не возвращался. Ты думаешь, что меня вызвали в ГУКР, почему - придумай сам, но скажешь это только замначальнику училища. Оставайся на посту, переключи такон на громкий сигнал. Когда я тебе напишу, проверишь, что никого нет, закроешь этаж и мы выйдем через лестницу во внутренний двор наземного административного корпуса к гаражу. После этого всё забудешь, за окончанием смены сдаёшь ключи начкару [80], и на отдых. И лекции мои не пропускай.

- Есть, товарищ майор. Я Вас уже не вижу. - Улыбнулся ехидно, перевёл такон на громкий и побежал на пост.

Майор снова вернулся в кабинет к Чичаговым, которые не сказали друг другу ни слова, чтобы не портить запись пробелами при сверке с сетью. Катя продолжила рассказ ...

...

... - Она приказала пилотам встать в нижнем эшелоне на дозорный круг западнее Белостока и включить канал 79-й дивизии. Сразу после этого рванули головы мощных ракет, 3 штуки - скорее всего, "Мизеркордия", и от световой вспышки полыхнула обивка у иллюминаторов. Её Величество бросилась к огнетушителю, но тут самолёт шарахнуло страшно, он развалился на части, и они, без сознания уже, после удара-то, упали все, прямо в огонь. Ничего больше не помню.

А когда всё закончилось, я поняла, что помню и то, что нам товарищ капитан-лейтенант Барятинский рассказывал, и как рассказывал. То есть, до того, как он обратился ко мне, он китель повесил на кресло, там в аудитории жарко всегда, потом у доски обычной, писчей, круги нарезал, а перед вопросом отошел от фальшстены объёмного проектора, на котором мы учебное синема смотрим.

- Вам, Екатерина Михайловна, художественное дарование дано, так ярко расписали. Картина маслом. К сожалению, такое произведение не пропустят, по понятным причинам.

А теперь - к делу. События, которые Вы нам почти 20 минут воссоздавали, просматриваются спящим человеком за 3...5 минут фазы сновидений. Но бывает и быстрее. То есть, если Вы провалились в сон, даже голову не положив на стол, это мы увидим на записи с камер внутреннего наблюдения. Процедура не частая, но, извините, в режимном помещении. Поэтому - Багратион вытянул чистый лист из стола - пишите расписку, товарищ юнга-сержант. Привыкайте ...

Окончив режимно-бюрократические процедуры, Катя подсела к консолю. На экране перед ней красовался вид на её аудиторию. Вот капитан-лейтенант её разносит. Вот она начинает отвечать ...

- Товарищ майор, отмотайте назад 3 минуты.

Перед ней была та же аудитория. Машка Шелихова-Демидова, нахалка, прямо перед камерой, отодвинув конспект, пользуясь тем, что нет необходимости записывать, рассматривала в старом журнале "Морская рука России" снимки высокого разрешения с большого фрегата надводного охранения "Генерал-полковник Апухтин". А если точнее, рассматривала на снимках молоденьких офицеров и мичманов свободной от вахты смены, выстроенных на баке при параде для журнального фото. Ну да, она же зациклена на том, чтобы получить ленточку, только вот какой ценой это даётся - пока не допёрла. Положила журнал, делает вид, что слушает. Каплей прошёлся в третий раз перед доской - какое же изображение смазанное, и это при темпе наблюдения 30 снимков за секунду - мигает свет, потом подошел к фальшстенке проектора, развернулся ...

Опять мигает свет. Уже не на экране. Мигает свет ...

Если бы Катя видела в этот момент выражение глаз отца, она решила бы, что тот увидел микроробота с леопардом на крыше, залетевшего в экран. Чичагов смотрел напряженно, сосредоточенно, как готовая к прыжку пантера.

- Так, Сергей Иванович, поставьте дорожку на 12 секунд назад, и на медленную прокрутку. Дайте сюда мыша Вашего бесхвостого. Отлично. Запускаю!

- Давайте, Михаил Васильевич. Смотрим.

- 14:11:30. Мигает свет. Вот внизу справа флажок ночного режима - успевает включиться, время разгона АРУ - 10 миллисекунд, и держится сотню. Дальше. 14:11:32. Мигает свет. Ночной режим 150 миллисекунд. 14:11:34. Мигает свет. Ночной режим 210 миллисекунд. 14:11:36. Мигает свет. Ночной режим 50 миллисекунд. 14:11:38. Мигает свет. Ночной режим не включился. Всё! Стоп.

- Товарищ капитан-лейтенант повернулся от проектора! Смотрите! Вот этот момент! - Кате было не по себе, с ней творилось что-то, чего не должно быть, но это было. - Что дальше будем делать, товарищ майор?

- За Вами наблюдать, Екатерина Михайловна! Товарищ подполковник, смотрим 14:11:30, область глаз Екатерины Михайловны - на увеличение.

- Смотрим. Свет гаснет. АРУ запустился, 1-й снимок - радужная оболочка видна, зрачок 30%. 2-й снимок, радужная оболочка видна, зрачок 50%. 3-й снимок - появился свет, зрачок уменьшается. Прокручиваем до 14:11:32. Свет гаснет. 1-й снимок - то же самое, 2-й - зрачок 70%! 3-й, 4-й, 5-й снимок - зрачок 100%! Появился свет. 6-й снимок - зрачок 70%, 7-й - 50. Зрачок уменьшается. Смотрим момент 14:11:34. Свет гаснет. 1-й снимок - зрачок 50%, 2-й - 100%! Дальше 6 снимков подряд зрачок 100%. Смотрите, с каждым разом увеличивается всё быстрее. Вы, Екатерина Михайловна, учитесь на ходу. 14:11:36. Свет гаснет. 1-й снимок - зрачок 50%, 2-й - 70%. 3-й снимок - появился свет, зрачок уменьшается. 14:11:38. Свет гаснет. 1-й снимок - зрачок 30%. 2-й - без изменений. Появился свет. Готово!

- Так, Екатерина Михайловна, слушайте меня внимательно. Вообще-то, такие зрачки бывают у любителей опия и его производных во время медитаций. Товарищ подполковник, бывавший на Востоке, это подтвердит. Но мы-то понимаем, что тут такого быть не может, поскольку Ваша программа медицинского стимулирования кортексальных клеток построена сами знаете на чём. Вы же, тем не менее, не только, что называется, "взлетели" с невероятной скоростью - за сотню миллисекунд, тогда как у опийной публики это состояние достигается за несколько минут. Вы ещё и благополучно, без всякого для себя вреда, без судорог конечностей, галлюцинаций и паралича век, из этого состояния выскочили! Молниеносно! Ну и глазки у Вас были, зрачок как пулемёт Строганова ...

Более того, галлюцинации у жертв опия не отделяются от реального мира, и они начинают гонять зелёных драконов и прочих подобных сущностей, а Вы различаете между Вашими непонятно откуда возникшими знаниями и этим самым нашим реальным миром вполне чёткую границу. Вдруг ухитряетесь так разложить новые знания по полочкам, что мне приходится Вас отрывать от занятий и тащить сюда, вместо того, чтобы Вы посвящали время здоровому учебному процессу.

Но у меня ощущение, что товарищ подполковник что-то понял, а поделиться с нами явно не собирается. Поделитесь знаниями, Михаил Васильевич ?

- Мог бы, да есть нехорошие такие предчувствия. Так на Вас только подписка по вспомогательным работам Нижегородского университета и Ядерного отделения при штабе, а тогда - затащат Вас, Сергей Иванович, в мою контору за мной следом, и спокойной разумной работы по подготовке молодых защитников Отечества, направленной на разумное, доброе, вечное, Вам больше не видать до Страшного Суда. Dixi. Решать Вам, конечно, но действовать можно разными путями и так.

- И первый путь - сейчас, под предлогом смены направления обучения, перевести Екатерину Михайловну на новое место. Проблема в том, что и учиться Екатерине придётся там же, и то, что Вас переведут тоже, я понимаю.

- Не совсем так, Сергей Иванович. Перевод можно сделать временным. Только для обучения, и только для неё, в пределах Александровска. А перевести на новое место - приманку, ценность которой якобы мы раскрыли в ходе работ по теме, которую давно собирались начать в недорогом варианте ровно в таком качестве. Главное, поднимать вокруг этой новой темы столько шума, сколько обычно бывает при таких открытиях, не больше. Иначе расколют.

- Мысль отличная. Я в целом согласен, но если подумать время есть, то до завтрашнего утра.

- Если это утро 10:00, то я только за. Вы как себя чувствуете, Екатерина Михайловна?

- Только пришла в себя, товарищ подполковник. Готова, если надо, ехать хоть на край света. Как в анекдоте: если бы не возможность выбирать между лучевой травмой 4-й степени наверху и пулей в висок из наградного оружия среди собственной картинной галереи внизу, жизнь была бы совсем невыносимой штукой - думал лорд Монтегю, проворачивая пусковый ключ.

- Ну, раз анекдот про Монтегю вспомнила, значит ожила. Поехали. Своим приказом с визой замначальника училища снимаю тебя с занятий.

Через несколько минут, когда в консоле телекамеры заднего вида дежурного патрульного вездехода пропали ворота с КПП, Катя спросила отца:

- Что случилось, пап? Ты что-то хотел мне сказать? А то сидишь сам не свой.

- Случилось, Екатерина. Я тебе этого не говорил, но, похоже, ты всё равно уже или сама догадалась, или узнаешь. Предстоит бойня. Третья стадия, окончательное добивание - кажется так это было в подлиннике? Когда будет принято решение, не скажу, но оно будет именно таким. Как только бритты поймут, что ими занялись плотно - будут отбиваться, как загнанные в угол крысы, по принципу - после нас хоть потоп. Учиться тебе ещё минимум 5 полных лет. К моменту, когда училище эвакуируют, советую тебе поехать со всеми.

Пока о том, что ты натворила, ещё не знают. Но узнают, рано или поздно, поскольку сейчас мы едем в штаб, и могут припахать. А вообще, такими исследованиями лучше заниматься в университете в глубоком тылу, чем в АВИИ при штабе Южфронта. Подумай серьёзно.

- Пап, я тебе и так скажу. Во-первых, ты забыл, наверное, что у меня записано в аттестате. Мне не с ПТРК [81] в засаде лежать, а, скорее всего, заниматься чем-то таким, что присутствия под тактическим огнём противника не потребует. Во-вторых, сейчас я постоять за себя точно сумею. И даже лучше, чем тогда в Марселе. Тулуза - моя родина, родина будущего русского офицера. Мы, тулузианцы, прогнали арабов, отбились от римских и авиньонских папёжников, выперли рутьеров [82] мясника Капета, наваррцев, испанцев, викингов. Хороша же я буду как будущий офицер, если сейчас, когда мы пинком под жопу вышвырнем наконец-то из моего дома ланкастерских бандитов, стану прохлаждаться в Нижнем в семейном кругу? Я остаюсь при штабе. Не спорь даже.

- Тогда едем в Ядерное отделение, на разбор твоих полётов.

- Я догадалась, пап. Они совпали по времени с запусками твоей чудесной техники, да? - не получив ответа от отца, Катя вздохнула и снова обратила свой взор на дорогу.

Александровск, улица Михайловская, база отдельного разведбата Южного фронта

- Ты чего, Штакеншнейдер, несёшься как оглашённый? Видать, даму сердца в узле связи завёл? - старший сержант Филимонов, состоявший сейчас дневальным штаба, любил подкалывать этого немца, уважавшего во всём порядок и последовательность. - Да, как ты там материализуешься, да при таком параде, шансы младшего офицерского состава равны нулю, - встрепанный, вымокший Макс Штакеншнейдер годился сейчас лучше всего в качестве статиста к синема - катаклизму про конец света, которые так любили снимать островитяне. Любили настолько, что сами локальный конец света и создали ...

- Хватит острить, Коля! Поднимай батальон, щас объявят тревогу. Я с такона не звонил, чтоб за задницу не взяли.

- Никак конец света, герр унтер-офицер? А что я объявлю старшему начальствующему составу?

- Хватит, говорю! Они уже скоро узнают. У Енакиево, 30 км к юго-востоку, обстреляли борт Чичагова.

Побледневший Филимонов цапнул из тумбочки подсумок с обоймами и бросился к кнопке.

...

Сигнал такона разорвал шум двигателя. Чичагов, не отрываясь от дороги, щёлкнул пальцем по чувствительному экрану бортового консоля, переключая канал. Знакомый голос начальника управления Сокольницкого, приглушённый шипением шифратора, ворвался в кабину.

- Товарищ комбат Чичагов, где Вас чёрт изволит носить?! Ломоносовский тёзка-магистр точных наук, Вашу мать! Где Вы находитесь? Живы?

- Нахожусь в Александровске на попутной машине, указание геопозиции отключил. Что ещё за чудо, товарищ генерал-майор?

- Только что была попытка сбить Вашу "Куницу", следовавшую на Новороссийск. На ней работала группа с 7-го факультета. Жду в штабе.

- Уже еду. Со мной дочь, ей надо сейчас в Ядерное. Она подождёт в караульном зале.

- Отставить караульный зал! Пусть присутствует. Это Вас обоих касается. Быстро!!!

Катя едва успела подзатянуть ремень кресла, как связь оборвалась и отец врубил третью передачу, решительным рывком по встречной обходя колонну заправщиков ...

Чичагова не оставляла мысль, что эта атака случилась очень вовремя. Не для него. Ну да, такие многоходовки любой БИМ ГУКРа-7 всего за пару миллионов эволюций на ура просчитывает. Уже на играх было. Сейчас он перемещается в штаб, а потом, спасибо чёрным ламам Хара-Хото, туда приходит ассасин-смертник с баллоном в желудке на пару кило виксона [83]. Или на грузовичке с нейтротрансмутерным изделием мет [84] этак триллионов на полтораста. Ну, чтобы на квартал вокруг никто квакнуть не успел. А дальше ...

Неужели пронюхали падлы про ОПР Курносова, и обезглавливание комсостава заодно с экспертами штаба и отдела ГУКР по Южфронту станет одной громкой командой "фас"?

Катю кинуло на дверь с оружейным бардачком, когда отец, пользуясь окном в потоке, резко вывернул через сплошную разделительную на запасную площадку для ракетчиков и юзом развернулся. Палец подполковника Чичагова уже втопил на трубке бортового консоля кнопку возобновления последнего вызова.

- Товарищ генерал-майор, в целях безопасности встреча переносится в известный Вам позрайон рядом с расположением моих ребят. Сценарий "стая". Группу РЭБ берём с собой, надо ещё пару РТР-щиков [85] с факультета ПВО. Остальных только по конференц-связи или курьерами. Ребят с борта, если смогут, пусть везут сразу к нам. Я еду. - И выключил связь.

- Катерина, пригнись! - и, вытащив из-под сиденья трофейный пистолет с огромным толстым глушителем, бросил ей.

Катя едва успела переползти на заднее сиденье. В следующие четверть часа машину кидало так, что казалось - душу вытряхнет. В просвет над блоком передач и управления пулемётами она только видела, как руки отца жёстко выкручивают баранку, гоня машину по лабиринтам старой промзоны, изуродованной десятилетия назад ядерным огнём. Между руинами на фоне облачного предвечернего неба мелькали уже зажигавшиеся огни Ново-Александровска за Днепром. Скоро колёса с разбитого асфальта снова вернулись на грунтовку, стало легче и тише. Наконец вездеход остановился в захабе [86] перед воротами с лаконичной надписью крупным шрифтом: "Стой, стреляем!". Катя сквозь полуоткрытую дверь увидела, как отец взялся за ручку двери КПП, а другой рукой, точно пьяный, оперся на доску объявлений за лавочкой для ожидающих. Вот только пьяным, и то весьма условно, отца Катя видела последний раз в Троицкую родительскую субботу ...

Ого! Это же ракетная часть, не меньше! Надо додуматься - идентификацию спрятать за доской "почёта", где выговора и наряды самоходчикам вывешивают !...

... Гермоворота подземного гаража открылись, едва они проехали через КПП. Вездеход со знакомым подполковнику номером начупра [87] был уже на стоянке. Чичагов с Катей, не дожидаясь лифта, наперегонки рванули вниз по лестнице.

Когда они, пройдя посты части и приданное штабом Южфронта усиление охраны, добрались до совещательной комнаты, там, помимо генерал-майора Сокольницкого, было ещё начальников на пол-разведбата его боевой мощи по звёздам. На петлицах полёвки у многих просвечивал геральдический рыцарский щит с чёрным крестом, расколотый связкой молний. Войска РЭБ Российской Императорской Армии.

- Товарищи генералы и офицеры, приношу мои извинения за столь срочные перемещения на ночь глядя, а также за моё опоздание. Предполагаю, что атака на спецборт была спланирована таким образом, чтобы обезглавить управление Южфронтом во время совещания в штабе, и затем нанести упреждающий удар. Товарищ начупр, прошу срочно подключить к анализу этого сценария наших специалистов из 2-го фронтового отдела. А пока я весь внимание, поскольку новости застали меня в дороге по срочным делам фронта.

- По счастью, Ваша "Куница" оказалась крепким орешком, Михаил Васильевич. Возможно, в самое ближайшее время мы получим прямо сюда не только самописцы, но и людей с её борта. Позиции этой части до сих пор не засвечены, поскольку она построена после 94-го года и расположение её укреплений противнику неизвестно, поэтому согласен с Вашим решением о переходе экспертной группы сюда. Вот Вам сразу предварительные данные. В 16:09, в 30 км от Енакиево на юго-восток, аппаратура СПО [88] спецборта зафиксировала облучение локатором средства ПВО неустановленного типа из нижней полусферы в режиме поиска. Сигнал локатора сразу же сменил вид на характерный для прицельного режима, после чего СПО выдала сообщение о пуске ракеты, но командир спецборта применил средства подавления и жёсткий противоракетный манёвр. Работа группы прервана, и по крайнему сообщению машина с повреждениями садилась в Новом Таганроге. Мы ждём новостей. Ваших предположений, Михаил Васильевич, тоже.

- Предположения есть, товарищ генерал-майор. Только прошу Вас у всех отобрать расписку о работе в группе, потому что тут будет затронут уровень - и Чичагов показал пальцем в потолок. Юнга-сержант Чичагова там уже участвует по утверждённому списку соисполнителей.

- Уже делаем. - Сокольницкий быстро показал дежурному унтеру "ноги", и тот, не козыряя, дёрнул в канцелярию, благо та была всего через потерну от совещательной комнаты.

- Тогда перечисляю в порядке ухудшения начальных условий.

Предположение раз. Заброска РДГ [89] для удара по Енакиевскому комбинату. Цель вкусная, тем более мы его после 94-го года не переносили. Других относительно легко доступных целей там в окрестности нет. Работу спецборта на излучение РДГ-шники поняли так, что о них знают и их ищут, и попытались ссадить предполагаемый воздушный дозор группой прикрытия, пока ударная группа затаилась и ждёт удобного момента. Тем более, что в стандартной компоновке "Куница" - такой дозор и есть, и про это знает каждая собака с допуском дальше кухни в/ч. Это означает, что где-то существует канал заброски, о котором мы не подозреваем.

Предположение два. Попытка помешать работе именно спецборта. Это гораздо хуже, поскольку, во-первых, означает, что у нас утечка - крот либо жук, а во-вторых - для охоты за спецбортом с рабочей группой не нужна РДГ - достаточно низковысотного аэробота ПВО с ракетами. Против этой версии говорит только то, что ракеты эти с радионаведением, но мы ещё не имеем всей картины.

И, наконец, предположение три. Есть тема Ставки. Противник получил информацию о ней и посчитал возможным создать приманку даже такой ценой - уничтожить спецборт в районе с интенсивным воздушным движением в нашем воздухе, косвенно раскрыв своё знание о принадлежности его разведбату штаба. После этого они расчитывали во время оперативного совещания произвести диверсию против командно-экспертного состава, максимально его обезглавив. В этот момент возможно всё - включая стратегический упреждающий удар.

Примостившись на кресле под репродукцией Рокотова, Катя во все глаза смотрела на разворачивающийся перед ней поединок мозгов и нервов. Толстые глушители оружия охраны смотрели на Чичагова. Ещё бы - фигурой, на которую замыкались два последних сценария, он как раз и был.

- А теперь успокоились и сняли с меня железо. "Макклейн" с глушителем в подсумке с 3-мя обоймами, "Магна-92" скрытого ношения слева, финка над голенищем справа, сюрикены в заднем накладном кармане. Всё, закончили ершение? - Катя была поражена, как отец уверенно командовал обыском себя самого. - А сейчас предложения, товарищ генерал-майор.

Во-первых, не поднимая шума, усилить охрану в Енакиево за счет частей ГУКР. Запереть район и прочесать всё, чтобы мышь не проскочила.

Во-вторых, изъять из Екатеринославского ЦВГ [90] магнитооткликовый капитограф с режимом определения зон собственной внутрицеребральной активности, и вызвать сюда профессора-невролога из отделения невропатологии и нашу следственную техгруппу. Вот по списку этому после меня всех и проверите. - Чичагов за то время, пока руки контрразведчиков снимали с него его арсенал, успел исписать своим жёстким угловатым почерком треть листа, и передал получившийся перечень Сокольницкому. - Собственно, группу блокирования и поиска можно, не дожидаясь результатов проверки, набрать из людей, точно не имевших отношения к отправке борта, так как у нас в наличии целый егерский разведбат со средствами усиления.

Он знал, что говорил. Обычный медицинский капитограф со встроенным компутатором, включающий такой режим по одновременному нажатию на пульте двух клавиш, известных узкому кругу лиц, - творение выпускников родной кафедры Чичагова в Нижегородском универе - был, по сравнению с "сывороткой правды" и обычным детектором лжи, таким же шагом вперёд в технике допроса, как переход от лука и стрелы к зенитной ракете - в технике прицельного оружия. Намерение допрашиваемого исказить в изложении известные ему факты чётко отображалось в параметрах активности различных отделов мозга и описывалось математическими моделями. А факт попытки обмана, как известно, сам по себе тоже важный признак - есть что скрывать. Тогда и за "сывороткой правды" дело не станет - мы же не Ланкастеры какие-нибудь, чтобы не в полевых условиях людей на дыбу дёргать и иголками с током под ногти мучить, да ещё и, спаси Бог, семьи их перед ними пытать. Это же стыд зверство какое, в 1800-е то годы от Рождества Господа нашего ...

Прежде, чем генерал-майор успел обратить его идеи в приказ, Чичагов услышал за дверью топот ног целого отделения, и вслед за топотом в совещательную комнату ввалилась команда "потерпевших" в почти полном боевом составе. Оба штурман-пилота из разведбата, инженер-испытатель со спасаемым самописцем, программисты и техники с 7-го факультета со своими тяжёлыми сервисными таконами с влагозащитными крышками поверх разъёмов, и, наконец, бортмех-электрик факультетской группы РТР. Отсутствовал только старший бортмех, который сейчас в Таганроге-4 латал раны многострадальной птицы, но он, собственно, и не требовался, поскольку с радиоконтролем дела не имел.

Сокольницкий решительно прервал ритуал приветствия, взяв быка за рога.

- Так, быстро все рассаживаемся. Расписки все заполнили, с подписями и датой. - Унтер-офицер уже успел вернуться и разложить бланки. - Старший лейтенант Штеменко, ноги в руки и в Екатеринослав. Личный "вездеход" на командировку получите в канцелярии, зайдёте и подпишете у меня. Возьмите, кого сочтёте нужным, чтобы через час, максимум полтора, прибор и персонал были здесь.

Далее. Подполковник Чичагов, разрешаю Вам сейчас присутствовать. - Сокольницкий много чего знал из биографии своего подчиненного такого, чего не пишут в личных делах, поэтому догадывался, каков будет результат проверок. Тем более, многие служащие разведбата уже прошли через этот самый капитограф при испытаниях опытного образца, и вопросы там были часто такие, за которые не на службе в морду бьют. - А теперь разбираем наш вылет.

Запускайте такон с записью команд борта. Начгруппы инженер-лейтенант Галлер, Вы пишете в отчёте, что СПО сработала первый раз в 16:09:23 и определила работу из нижней полусферы в режиме поиска. На основании чего?

- Товарищ генерал-майор, - Сокольницкий нетерпеливо махнул рукой, - СПО приняла 2 очень коротких сканирующих импульса переменной частоты с временным зазором между ними чуть меньше 20 мс. Это очень похоже на режим обзора с шириной луча в угловой градус, но до первого импульса паразитные лучи этого источника не фиксировались. То есть сразу работали в секторе, прямо на нас. И большой поток энергии - в пике больше чем пара тысячных мета/с на метр. Даже если работали строго снизу, на брюхо, - а мы шли в эшелоне 7500, - это электрочайник по мощности, не меньше, и явно наземного базирования. На борту такую мощность выжать в луч не получается, да и себя выдашь. Форма импульсов очень похожа на наши сигналы - даже опорная частота ёлочкой с ломаной медианой внутри подпёрта!

- С какого конкретно ракурса шло облучение?

- Сработала вся нижняя полусфера, все сегменты. У нас ведь была "Шаль" в активном, она в опытном образце закрывает всю горизонталь по кругу, а от нижнего края щита интерференция дикая. Но предположительно, только предположительно, если диаграмма совсем не ломается - с юга. Смотрите, в журнале видно - южный сегмент сработал первым, когда мы в луч влетели.

- Как раз в это время Вы работали по теме. Почему Вы считаете, что нет интерференции СПО с Вашим экспериментальным образцом?

- "Шаль" уже работала перед этим в режиме ожидания не меньше 5 минут, мы проверяли пороги. В активном режиме проработала полминуты. Если бы была интерференция, за это время она бы как минимум выразилась в накопленном сигнале. Время накопления СПО меньше в разы. Кроме того, у нас в системе нет импульсных сигналов с такими временными интервалами, тем более - со скачущей частотой, ни в стабилизаторах на выходе турбины, нигде. Шире спектр - громче тревога. Поэтому же мы греем плазменный экран шумовым спектром. Можно проверить, в Таганроге есть группа РЭБ аэропорта, но это ничего не даст - протоколы испытания на интерференцию у нас уже записаны, мы проверяли.

- Почему Вы решили, что режим сменился на прицельный?

- Буквально через сотку по нам пошло псевдонепрерывное облучение на тех же частотах и просто с огромным потоком - больше в 10-20 раз, чем вначале, а потом тепловой канал засёк пуск ракеты снизу. Старший штурман-пилот, как взвыла тревога, сразу ушёл в манёвр уклонения. Хорошо, что у нас всё было радиоканалом сцеплено, иначе перервались бы кабели к чёртовой матери, и последние данные точно не прошли бы. Вдобавок, по команде БИМа включился "Стропорез", и сопровождение они потеряли. На манёвре "Шаль" отрубилась по датчику перегрузок, и мы её больше не включали. Когда мы сели, на правой подвеске один генератор был оторван, не удалось проверить - при манёвре или после. Самоликвидатор в нём есть, а радиомаяка - увы, нет, это опытный образец.

Кстати, БИМ кинул в "Стропорез" через портал предполагаемый тип атакующего изделия - не материтесь сильно, товарищ генерал-майор - наша "Кобра", 14В105. Захваченная и модифицированная противником. Автомат целеуказания самого "Стропореза" тип цели принял, и за то время, что шло облучение, вплоть до срыва сопровождения, не менял, БИМ на этот счёт молчал.

- Вот что, товарищи титаны РТР, давайте синхронизируйте на топографию дорожки с журналами по активности опытного изделия, СПО и борта с метками времени. Карту разворачивайте сюда на консоль, а то через Ваши головы смотреть - глаза сломаешь.

Следующие полчаса, а может и час - Катя не смотрела на часы в коммуникаторе - неравнозвёздное совещание продолжалось в режиме мозговой атаки, перемежающейся периодическими пререканиями с поминанием чудес Господних, нечистой силы, адмирала Ушакова вкупе с Эйлером, Ломоносовым и Чичаговым-старшим, шуршанием старых, ещё бумажных справочников из режимной библиотеки части, звонками в штаб и в Тананрог. Плотно облепив стол с таконами и блокнотами, профессиональные разведчики самых технически вооружённых родов войск пытались понять, с чем же они всё-таки столкнулись. Голова Кати уже начинала пухнуть от терминов типа "антисогласованная линза Ламберта-Бугера", "помеха на паразитных лучах" и "отсечение ложной отметки способом варьирования алгоритма сопровождения", а БИМы части, переключившиеся через подвижной релепункт Сокольницкого на штабные сети, разогрелись как чайники. Катя очень хотела закрыть глаза и очнуться хотя бы на пару курсов старше, ведь всю эту электронную вакханалию она порой понимала через пару слов - на третье. Но кое-что уже резало ей глаза.

Это же самое нечто резало глаза и подполковнику Чичагову - вот же всё-таки игра судьбы: Катя с приёмным отцом, нашедшие друг друга в горящем Марселе, в ситуации, далёкой от целенаправленного усыновления, были во многом похожи, как единокровные родственники. Родство их душ, ставшее им опорой в страшный час мира, явилось под ревущим шквалом огня скорострельных пушек ланкастерских аэроботов, дырявящих железобетонные стены в локоть толщиной вольфрамовыми снарядами, среди вони сгоревшей взрывчатки, лая идущих по следу бордосских догов, трескотни пулемётов карателей, хлопков миномётов десанта, кошмара крови и смерти. И сейчас один и тот же вопрос родился у них в головах единовременно, и повернул друг к другу их взоры ...

Откуда? Откуда тут, в глубоком тылу, наземная вражеская ЗРС [91] с ракетами, нагло, как у себя дома, прикрывшись русскими сигналами, работающая на излучение в режиме поиска, а это значит - наверняка поддерживающая спутниковый канал со штабом либо с аэронаводчиком, и после этого атакующая столь же нагло русский самолёт среди бела дня?

В голове у подполковника вертелись два нехороших словосочетания.

Первое - удалённый перехват управления. То, что островитяне называют в секретных донесениях netbotting. В принципе, на короткое время, пока запрос на подтверждение каких-либо действий не пойдёт через защищённые контуры управления, недоступные вражескому "короеду", при определённом усилии со стороны группы обеспечения операции, это было возможно. Или пока такой запрос не будет принудительно обойдён. До первого выстрела по борту со "своим" флагом, то есть с тем же, верность которому изображала захваченная машина. Это было плохо, но не совсем, а главное - понятно.

И второе - замещающая имитационная помеха. То есть недопущение в наш БИМ реальной картинки, рождённой настоящим сигналом цели в локаторе, и занесение в него картинки совсем другой - либо где цели нет, либо где она совсем иная.

А вот это было совсем плохо. Потому, что можно спрятаться от активного и пассивного поиска, затаившись или заставив себя не видеть за щитами, - "Шаль" тому пример. Можно расставить ложные мишени-имитаторы. Можно быстро преобразовать нужным образом нашедший тебя вражеский сигнал и вернуть его назад, заставив видеть вместо одной цели - несколько. Это понятно и объяснимо. Но нельзя послать свой реальный рабочий сигнал оттуда, где тебя нет, где нет твоей антенной системы. А если антенна есть, то она - мощный источник отражения, как минимум - в главном луче. Хочешь ты или нет, проходят секунды, пока накапливается сигнал при поиске цели среди грозовых разрядов, в секторе в несколько градусов, и, тем более - пока к цели идёт ракета. Всё это время отражение твоей антенны будет видно на экране любого аэромобильного дозора, прочёсывающего приграничный район. Да хоть той же "Куницы"! И предотвратить в этом случае обнаружение локатором, чей опорный сигнал управляется мощным БИМом дозорного борта с обеих концов - в передатчике и приёмнике - можно только одним способом. Знать этот сигнал заранее. То есть, иметь на борту ЗРС установку Альхусейнова-Орлова, подключенную на вход оборонительной СПО, управляющей активным РЭБ-полем.

Совсем плохо. Если это так, то весь план операции, да и сама тема - псу под хвост.

Впрочем, кто сказал, что противник должен действовать логично и предсказуемо?

Чем больше Чичагов задавался этими вопросами, тем острее он понимал, что надо срочно оказаться там. Искать, искать всю королевскую конницу и всю королевскую рать, пусть даже как иголку в стоге сена. Искать, во что бы то ни стало!

И ещё его не покидало ощущение, что он упустил что-то, чего БИМ не подскажет. Что-то важное.

Ощущение не обманывало Чичагова. Но правильный ответ был настолько прост и настолько же неочевиден, что дипломированный специалист с мышлением разведчика, пройдя рядом, не мог узнать его. Подполковник ждал команду из Екатеринослава, чтобы после "детектора лжи" отбыть с группой блокирования и поиска, а попросту - с ягдкомандой [92] туда, на место событий, под Енакиево.

Когда Катя снова поймала взгляд отца, она прочитала в нём простую извечную премудрость войны.

Пусть она - будущий офицер, юнга-сержант, одна из лучших в "двойке" - это неважно. Он - едет. Она - остаётся. Всегда кто-то принимает ответственность на себя. А сейчас распутывать этот гордиев узел отцу, и рубить сплеча тут - опасно. Здесь нужны его знания, и не только его.

Он - едет. Она - остаётся.

...

... - Государь, нам так обидно, повлиял лютеций, видно,

Родила царица в ночь - и не сына, и не дочь,

не дракона, не норушку, а неведому зверушку -

- маскировочный расцвет, серый с сеточкой берет,

плечи крупны, попа узка, впереди - бронеразгрузка,

ноктовизор вместо глаз, под хвостом - боезапас!

Как прочёл тут царь-отец, что донёс ему гонец,

в гневе начал он чудесить, и гонца хотел повесить.

Но, смягчившись, на сей раз дал ему такой приказ:

ждать царёва возвращенья до законного решенья,

ну и в случае чего - не клонировать его,

чтобы с дуростью своею не прогнал в сердцах он в шею

тех, кто был с ним в трудный час и народ от смерти спас.

Кто вложил в оболочку старой народной сказки, переложенной в стихи небезызвестным младлеем Пушкиным, отчаянным военкором сатирического листка "Герострат", модную тему смелого и хитрого героя, преодолевающего последствия Катастрофы, а заодно - дурость, бюрократию и интриги промышленных воровских картелей, - сам ли Пушкин (с него станется), или же иной менестрель, не менее умелый, но более скрытный - история о том умалчивает. Тем не менее, служивый народ покатывался так, что стёкла дрожали, пожалуй сильнее, чем от раскатистой грозы за окнами. Эту какофонию оборвала хлопнувшая дверь спортзала.

- Взводы, внимание! Все, получившие от комбата сообщение, сейчас следуют в штаб батальона вместе со мной. - Подполковник Баскаков, зам начРСО штаба Южфронта, сделал энергичное зазывающее движение рукой, и в этот же момент запищали несколько коммуникаторов. За спиной Баскакова отсвечивали двое не мелких солдатиков из частей ГУКР в мокрых плащах, топорщащихся от спрятанного под ними явно чего-то металлического и большого, одним видом своих очертаний способного отбить охоту у потенциальных спорщиков. - Остальным - приказ комбата подготовиться к выходу и перейти в техническую зону на запасные позиции. Быстро!

...

Подземелья части сотрясала сирена боевой тревоги. Только что БИМ выдал 28% вероятности того самого, последнего сценария - "стратегическая ловушка", и пошло, и завертелось. Катя от двери совещательной комнаты смотрела вслед отцу, бегущему за Сокольницким по восточной потерне к лестнице запасного выхода. Офицеры части не менее шустро перемещались в противоположном направлении - на КП и к стартовым позициям. Случись что - здесь полк РСВ [93] наверняка, не меньше, и он прикрыт всем, чем можно, включая эти чёртовы "Кобры". Одна из таких наверняка и помогла разжечь весь этот сыр-бор. Даже если прямо над ними наверху будут рваться головы "Мизеркордии", они не смогут пробить десятки метров упругих ячеистых матриц, сложенных сотами из тугоплавкого борного железобетона. Ну, поцарапать только верхний слой корпускулярными потоками, нагретыми до звёздных температур.

А он, её отец - вместе со своим командиром и своей частью сейчас будет там, наверху, прикрытый только тёплой полёвкой с тельняшкой под ней. Не он выбрал эту работу - работа выбрала его. Ещё тогда, на Хамовнической, у эскалаторного спуска, но она не знала этого.

Катя приняла решение.

Даже если отец останется жив - а она уже готова была мысленно попрощаться с ним - она не забудет и не простит. Ничего. Ни гибели её первого, тоже родного отца - он ведь наверняка любил её, а она его даже не помнила ... Ни смерти матери, ещё молодой, от усталости, страха и горя. Ни её няни, расстрелянной на набережной. Ни горящего дома Лаколлеров. Ни смертей ребят из батальона отца - крепких, умных, красивых. Державших Слово.

Есть большой, серьёзный план Орлова, квинтэссенция которого поместилась на небольшой лист бумаги. У неё запросы скромнее. Пусть будет план Чичаговой - на пару - тройку страниц, зато с одним большим расстрельным списком в приложении 1/сс - она уже начала мысленно писать его. Её устроит.

Просто победить таких - этого недостаточно. Этого безумно мало. Добраться надо до каждого причастного, кто устроил это - от Ланкастеров до последнего коллаборационера, вплоть до банковского клерка, - и наказать образцово, так, чтобы запомнили. Надолго запомнили! Расстрельным рвом, политым горючкой для самолётов, на тысячу лет отбить у разбойников охоту к промыслу - в её, теперь уже в её России, в её Лангедоке!

Нет, всё-таки не правильно. Этого мало - надо так, чтобы забыли про них. Насовсем. Чтобы все дела их и они сами не просто порушились, а совсем пропали. Стёрлись. В атомную пыль! Да просто вообще не начинались! Чтобы никто не вспомнил даже, что эти гады ядовитые были такие. Никто, кроме неё.

Потому, что она забыть такого не сможет. Никогда ...

Схватив подсумок, Катя вместе с оставшимися техниками устремилась к КП, заодно и центру связи, чтобы быть поближе к месту событий. У неё оставалась ещё надежда на другой исход сегодняшнего дня - надежда, записанная стратегическим БИМом в последней строчке протокола, который она получала на прочтение под расписку.

"Происшествие с неустановленными причинами". Вероятность 46%. Даже рехнер неодушевлённый в чудо верит больше, - с облегчением дошло вдруг до Кати, - чем в то, что банда пиратов и их приспешников, воюющая против её народа, на её земле, пойдёт самоубиваться, созвав к себе русскую ягдкоманду при помощи зенитки. Знает она этих смельчаков - у них только с безоружными горожанками тёплого юга хватает смелости по-серьёзному воевать. Вот так!

За её спиной закрылась тяжёлая гермодверь командного пункта ...

... Снаружи, не доходя до фронта туч, бушевала сухая быстрая гроза. Огни святого Эльма плясали в призрачном танце на внешней обшивке десантного вертокоптера. Светились оружейные балки, точки подкрыльевой подвески ракет, обрешетники воздуховдувов, рангоут суперкоротковолновых антенн над колпаком штурманской кабины, кромки обтекателей локаторов и ночных прицелов, ручки дверей, стойки шасси - словом, все детали со скруглением меньше сантиметра. Раненая атмосфера, загаженная тучами железистой и лютециевой пыли, поднятой на несусветные высоты десятилетия назад вихрем рукотворного Армагеддона, пропускала через себя проникающие лучи из космоса и до сих пор поддерживала на малой высоте низкий порог пробоя. Подполковник Чичагов, родившийся до Катастрофы, помнил предгрозовую погоду другой - со свистом освежающего ветра, ласкающим падением первых капель, шумом травы. Но сейчас внизу не было этих звуков - только треск разрядов. Стоило неосторожному горожанину застрять на загородных посиделках или на рыбалке у речки почище - а желающих в приграничной полосе на такие развлечения было немного - и пришлось бы, дабы не получить молнию в зад, лежать по степи ровно абсолютно плоским ковриком, и до конца грозы не отсвечивать.

Ни о каком хождении по приборам не было и речи. Только глаза штурмана, как средство привязки к местности, да к ним инерциалочка [94] родимая. И терпение воинов, заточённых в чреве птицы под грозой, аки ахейцы в коне троянском. Поэтому Чичагов, дабы не мешать летунам, рассматривал удалённые детали рельефа через бортовой прицельный телескоп с ноктовизором, да заодно и отвлекал штаб ГБП [95] от нехороших мыслей.

- Товарищ главврач Альфред Иосифович, а скажите-ка нам, как Вы ухитрились проверку на капитографе претерпеть? - Вид у доктора меднаук Альфреда Гершензона в застёгнутом плаще поверх брони, аптечки, кортика и пистолета был такой, точно он и вправду претерпел ...

- Я же Вам уже в прошлый раз рассказывал, Михаил Васильевич, любимый Вы отец наш! Сижу жду, когда вопросы начнут задавать, а эти умы всё препираются, мол компутатор у них калиброваться не изволит. Ну я в кресле и задремал, ибо сон наш - золото наше. А тут меня вдруг будят и спрашивают: когда Вы последний раз встречались с Вашим британским агентом? А я не сообразил, что в кресле-то у них сижу, и спрашиваю, как на борту спросонья: никак забросили? А что, на встречу уже надо?

Громкий хохот в десантном отсеке заглушил шуршание и треск электрической бури за обшивкой. Чичагов отвлёкся и прошёл в пилотскую кабину.

- Сколько ещё, Сергей?

- Минут 7 - 8, Михаил Васильевич. Идём по видимым ориентирам на сотне, в режиме радиомолчания. СПО не орёт пока.

По обтекателю кабины захлестали стремительные струи. Вертокоптер ворвался под холодный срез грозового фронта и пошёл вниз, стремясь прижаться к земле, туда, где хоть что-то было видно.

Дождь - это для ягдкоманды всегда плохо. Нельзя завязать охотников, поддерживающих друг с другом визуальный контакт, узконаправленными лучевыми линиями - и рассеивание большое, себя выдашь, и просто не добьёт. А себя выдать - провалить операцию.

Время поджимало. Наступал момент истины, ради которого цельный разведбат был поднят на уши, рассован по бортам на земле и в воздухе, а потом - впихнут в обстановочку, описуемую словами в основном матерными. Теперь всё зависело от того, зачем собственно существовала часть подполковника Чичагова, равная по совокупной ударной мощи едва ли не паре линейных бригад предвоенной формации, а по боевой эффективности - тем же бригадам, способным работать с потрясающей синхронизацией и координацией, вплоть до уровня оперативного комсостава. Учёба, тренировки, медикаментозное стимулирование, особые методы подготовки - всё это Чичагов, вслед за своими наставниками родом из ещё екатерининского призыва, запасливо собирал в копилку, шлифовал и держал под рукой. Ибо, когда знаешь, что делать - уже знаешь половину того, как. Всё гениальное просто.

- Сергей, метку!

Старший штурман-пилот, не отрываясь от скольжения в развороте между терриконами и водокачкой заброшенной станции Гришино-сортировочная, стронул с нулевой позиции ручной искатель под навигационной панелью. На хвосте вертокоптера, в верхней части балки систем РЭБ, проходящей через оперение со вспомогательными курсо-рулевыми винтами, замерцала едва заметная сверху и полностью невидимая с земли красноватая лампа, ток в которую выдавался встроенным компутатором одной из бортовых телекамер с выхода АРУ. Только компутатор переваривал не сигнал с визуального приёмника или ноктовизора, а запись света пламени камина, заблаговременно сделанную на карту техниками на рождественской вечеринке в киевском Императорском театре Армии и Флота. Смотрящий сверху посторонний взор, даже электронный, видел в этом одиноком огоньке лишь мерцание огня костра; в крайнем случае, умный рехнер пограничного аэробота какого-нибудь Великого Герцогства Аквитанского, выцеливая положение этого огня с разных точек, мог сделать вывод о наличии горящей цели в воздухе. Но вот определить наложение одной записи света горящих поленьев на другую - уж извините. А для посвященного наблюдателя, имеющего на борту обе записи, такой проблемы не стояло. Поскольку любой нынешний рехнер, что русский не-будем-называть-секретные-модели, хе-хе, что трофейный Lancashire Relay Electronetics Co. с заваленного втихую вражеского аэробота, отправленного затем к Нептуну, выполнял опознавание сигнальных дорожек на частоте до полста тыщ обратных секунд с вероятностью на 3 знака за точкой, что называется, не моргнув. Просто, как дульнозарядная гаубица, доступно даже начинающему патриоту-партизану, и, самое приятное для агентурной работы, - абсолютно несъедобно для потенциального "короеда".

Правда, ценой этих возможностей была Катастрофа. 60 с лишним миллионов жертв в России - как прямых, от ракетного обстрела и разбойничьих набегов, так и накрытых "спутным следом" бойни - голодом, холодом, болезнями. И в несколько раз больше - у не ждавших жёсткого ответа завоевателей, незадачливых, но от этого обозлённых и не менее опасных. Посему, переживать на эту тему было некогда. Да и не стояла сейчас перед изобретением лаборатории РЭБ АВИИ Штаба Южфронта, гениально преобразившим связь средствами маскировки, задача передавать голос ведомым бортам. Старинной азбуки Одоевского-Брюса для радиотелеграфа, ускоренной до пары страниц в секунду и соединённой с бортовым переводчиком голоса в текст, было вполне достаточно. А потому - через долю секунды после движения руки Сергея - штурманские извещатели ведомых выдали характерный троекратный писк. "Общий сбор".

Чичагов вытянул с верхней штурманской панели старомодный проводной микрофон. Позади него вся тройка уже сбросила скорость и выстроилась ломаным уступом со снижением вперёд, чтобы видеть и слышать его.

- Так, ребята, повторяем задание. Мы ищем наземную ЗРС "Кобра", или очень похожую на неё по ракетам. Машина захвачена бриттами и переоборудована нештатными средствами радиомаскировки. Расчёт открывал огонь в последние 5 часов с позиции в пределах 10 км от Старо-Ольховского. Задача - захват целыми машины и расчёта. Ищите любые признаки их работы - разбитую позицию, протечки смазки с топливом, следы пуска, пробки от ускорителей. Могут быть обломки ракет - одну они точно потеряли.

И последнее. Это может быть не наземная машина с расчётом, а тяжёлый аэробот с ракетами. Если он ещё там - выбивайте ему винтомоторную группу, забивайте связь и накрывайте сетями, но только с охотников. Главврач не будет собирать Вас по атомам. Обезвреживанием и перевозкой займётся позже инженерно-сапёрная группа Ставки.

С этого момента до моей команды - режим полного радиомолчания. С Богом!

Искатель под рукой старшего штурман-пилота ушёл в крайнюю позицию - "завершение связи". С этой секунды для всех живых и неживых объектов, находившихся в указанном Чичаговым круге и намеренных противопоставить себя его воле, время начало обратный отсчёт.

Звено разом рванулось вниз и рассыпало строй, разворачивая кольцо облавы - человека на другого человека, ставшего самым опасным и непредсказуемым хищником этого им же израненного мира. Ведь только человеку открыты как безграничные высоты неба, сострадания и света, так и бесконечные бездны падения, зла и смерти.

Послание

... За её спиной закрылась тяжёлая гермодверь командного пункта. Только в этот момент Катя оценила стратегический инженерный шедевр, который являло собой это сооружение. Зал управления на сотню мест с укреплённым бункером для рехнеров "Заставы" под ним, столовая, санчасть, арсенал и периметр противодиверсионной обороны соединялись воедино, позволяя непотопляемому атомному линкору жить и вести сражение даже в Судный день. На потолке всех помещений располагались огромные короба автономных систем регенерации атмосферы, а во всех тамбурах стояли отсекатели, не дававшие никакого шанса штурмовым газовым гранатам, насчёт которых её успели просветить подчинённые отца. Наружные гермодвери тамбуров имели такой вид, точно они не только пуле- но даже и ракетонепроницаемы, несмотря на то, что легко открывались одной рукой. Во всяком случае, прошибать такое из обоих известных ей ПТРК в закрытой потерне с расстояния меньше полсотни метров Катя не решилась бы. Подходы к наружным галереям перекрывались потолочными турелями с пулемётами, по калибру больше напоминавшими скорострельные пушки; в камеру пламегасителя каждого легко бы пролезла её ладонь, и Катя с омерзением вспомнила летучих гадов с леопардом на борту, с нескольких очередей размолотивших доходный дом в портовом квартале Марселя. Высота подвески турелей не давала допрыгнуть до них даже крепкому егерю без робоскелета, втащить который втихую в КП было немыслимо, ибо количество телекамер, завязанных на БИМ периметра, просто зашкаливало: куда ни повернись - глаз. Да, оборона тут строилась людьми екатерининской школы, дело своё знавшими туго.

Переместившись в зал управления, Катя приземлилась на одно из многочисленных свободных мест с консолем - ночная боевая смена всё-таки, не учения. Дежурный офицер БИМа, уже зафиксировавший её присутствие через тактический пропуск-метку, защёлкал по экрану справа, там, где висит обычно окно "говорилки".

- Товарищ Чичагова, можем временно включить Вам односторонний приём от необходимых Вам участников совещания и обзор с окружного дозора. Сделать?

Катя всегда восхищалась умными программами синтакс-разбора, исправлявшими порой в сложных русских текстах самые нелепые и неочевидные ошибки. Но такой скорости подбора фраз - тремя движениями руки за 4 секунды - она ещё не видела. Даже у старших курсантов-аналитиков, бывших с чувствительными консолями "на ты".

- Да, сделайте.

На консоль перед ней выскочил южный угол карты Киевского военного округа с диагональю от Екатеринослава до Ростова. На ней в направлении чуть южнее Енакиево перемещался значок вертолёта с полочкой и подписью принадлежности "свГБП ОРБ-ЮжФ" сверху и цифрами 4/100 - количеством летунов и высотой - снизу. Ещё 3 пары вертолётов в сочетании "транспортный - ударный" того же подчинения, прикрывая друг друга, выписывали круг по периметру южной промзоны Енакиевского меткомбината, высаживая подразделения наружного блокирования с тяжёлым оружием, готовые прийти на помощь ударному ядру ГБП - их отметки были подписаны 2/10, и мерцали несколько раз в секунду, так, что их перемещение по экрану казалось непрерывным. Да и частота обновления говорила о многом. Вращаться с такой скоростью механическая антенна не могла, даже в режиме секторного поиска; Катя, не особо напрягаясь, представила себе, как рехнер в пол-зала величиной перебрасывает на севере Хортицы чудовищные токи в "арфах" [96] знакомой белой четырехгранной пирамиды, направившей сейчас один из своих лучей на восток, как гудят натужно, до кипения масла в радиаторах, индукторы Александровского гидрокаскада. Этот же рехнер одной из своих вычислительных плоскостей чистил и выправлял картинку. Простой летучий дозор, по хорошему, показал бы "землю", на которую готовились соскочить из чрева стрекоз противодесантные бронеходы-истребители, а не высоту 3-х этажного дома, но при скорости больше сотни км/час и на явно непроходимой местности умный БИМ, понимавший логику штурман-пилотов, сделать это для такого типа цели не позволял. Без фокусов.

Режим радиомолчания давал время думать. Катя раскрывающим движением пальцев "натянула" на экран окрестности Енакиево, где сейчас перемещалась машина отца. Вот рассыпало строй ударное ядро, разворачивая ещё одно кольцо облавы - внутреннее. Теперь, пока не начнётся бой, или же пока группа не выйдет из операции, она ничего не узнает, а по движениям машин можно только гадать. Отец справится, несомненно. Тем более, судя по отсутствию активных переговоров дежурной смены и сигналов "Заставы", продолжения Катастрофы в большем или меньшем масштабе в ближайшие полчаса не предвидится. Она же будет грубо и конкретно нужна её России в целом и штабу Южфронта в частности - в любом случае, живой и здоровой. Поэтому, дабы не трепать себе нервы, Катя занялась полезным делом - открыла подсумок и достала распечатку статьи Бартельса, уже густо исчерканную карандашными пометками.

- Возлюбленная дочь Господня, Екатерина-свет-Михайловна, пошли тебе Господь здравия и сил на дела твои многотрудные! - неожиданно раздалось за её плечом.

- Ой, отец Георгий! Спасибо, и Вам того же! Ну и умеете же Вы удивлять. Вас в отпуск отправили неделю как назад, а Вы тут как тут.

- И сам не устаю удивляться, Екатерина Михайловна! Ангел-хранитель во образе интуиции вернуться нашептал. Супругу с детьми отправить успел от Киева в сторонку, для жизни пригодную, а сам - обратно к месту службы, едва не к шапошному разбору. И батюшка Ваш, да укрепит его силы Господь, уже на охоте, только что чертей по преисподней для штаба не ловит. А я, многогрешный, вот едва к делу пристроиться успел. - С лёгким ранцевым огнетушителем за спиной и раскладным пожарным багром-домкратом, подвешенным на поясе, точно дубинка, в короткой походной рясе, с восьмиконечным единоверческим крестом поверх разгрузки, полковой священник, капитан Георгий Александрович Светлов смотрелся как герой синема-катаклизма, получивший задание на изгнание нечистой силы методами телесного воздействия. - Вы, я который раз убеждаюсь, умом не по годам наделены свыше и без помощи воинства нашего. Силы молодые собираетесь на работу тратить, а не на терзания душевные о пока сокрытом, филейной частью в кресле сидя, - отец Георгий, широко улыбнувшись, кивнул на распечатки. Поделитесь со мной многогрешным, пристройте к делу, если это не секрет, ибо лень и безделье есть тяжкие грехи, а пока милостью Божией ничего не горит, я, набатом к бою призванный, грехам оным невольно время и посвящаю ...

... Звено разом рванулось вниз и рассыпало строй, разворачивая кольцо облавы. Чичагов машинально проверил на ощупь амуницию и, вцепившись в поручни, перескочил в десантный отсек.

- Штаб слушай меня, действуем по ордерному плану. Повторяю: поддерживаем готовность к построению мобильного рубежа обороны и блокируем периметр схождением рот с 1-й по 3-ю до визуального контакта. Я иду с манёвровым отделением 1-й роты. Прочёсываем всё ночниками. При обнаружении искусственных препятствий и мин обезвреживаем их способом засечки по карте и обхода, физическое обезвреживание в крайнем случае. Крайняя рота прикрывает с тыла и при необходимости восстанавливает контакт с линией наружного блокирования. На бортах остаются мой зам, вторые биотензоразведчики и расчёты ЛГЗ [97]. Им при обнаружении цели разрешено дать её позицию прицельной радиолинией в боевые порядки.

Ритм тяговых винтов изменился, борт тряхнуло. Чичагов бросил взгляд в обзорную бойницу поверх прицельного телескопа. Винтомоторные агрегаты повернулись ближе к вертикали, обозначая подготовку к зависанию, но машина ещё шустро неслась вперёд. Под ними была очередная пустая полузаброшенная станция, отравленная в дни Катастрофы ударами проникающих излучений и ядовитым пеплом сожжённых городов, забившим все стоки и подвалы, на сей раз - Зуевка-товарная 2-я, посещаемая составами из Енакиево только с целью сбросить шлаки из вагонов-самосвалов в карьер на северную сторону, с отмывкой из брандспойта при возвращении. Начальная точка их маршрута в неизвестность. Ночной прицел показывал отсутствие всякого движения и живых существ крупнее крысы, как в будке обходчика на перегоне, так и к югу от железнодорожных путей.

Дверь десантного отсека поехала в сторону, открывая выход в заполненный дождём и громом филиал ада.

- Сапёрные расчёты вперёд!

Первые номера с мощными кавказскими овчарками Логосом и Брандером, каждая весом едва ли не больше егеря-разведбатовца в полном боевом облачении, зато с поразительным чутьём на взрывоопасные и ядовитые сюрпризы, не наделённые проводящими и магнитными деталями, соскочили из чрева стрекозы на негостеприимную землю истерзанной войной планеты. За ними шли вторые, с биотензоантеннами на ранцах и металлоискателями, бесполезными сейчас на железнодорожных путях, среди массивов стали. Ветрокоптер пополз над южным краем полотна вдоль дренажного рва, высаживая бойцов, тут же исчезавших из поля зрения так быстро и качественно, что через секунду сложно было понять, что здесь вообще кто-то мог быть.

Манёвровое отделение Чичагова со снайперами и расчётом ПТРК вышло предпоследним. Сапёры тут же соскочили с полотна и двинулись вперёд, выбирая путь, укрытый за редкими развалинами фундаментов пристанционных построек. Овчарки, вынюхивая угрозу, шли перед ними зигзагами, переходящими в спираль. Ротная цепь двинулась к востоку, обшаривая ноктовизорами все зазоры между станцией, непроходимыми терриконами отвалов и искусственным отводным озером.

... грехам оным невольно время и посвящаю, аки Сократ, от учеников игом общественным отлучённый, - продолжал отец Георгий. Что с Вами, Екатерина Михайловна?

- Я ... сейчас достану эту книгу ...

Буммм! Такон Кати звонко грохнул по ложному экранному полу зала, за ним последовали подсумок с канцелярской укладкой и сама Катя, не удержавшаяся за спинку поворотного кресла поста. Голова её кружилась - пробыв в нервном напряжении и беготне, и, самое главное, без воды и пищи, больше 10 часов, бешено растущий молодой организм, что называется, сорвался. Вцепившись в край операторского столика с консолем, она, наконец, не без помощи отца Георгия, встала на ноги.

- Товарищ унтер-офицер Сухтелен! Луиза Петровна! Хватит офицерской кают-компании рябчиков нажаривать и об астрономии языком трепать, тут командующего группой дочь, курсант, в голодный обморок грохнулась! - гавкнул на весь зал, как самый натуральный "полкан", старший дежурный полковник, не прибегая к конференц-связи, поскольку дверь в зал общей столовой находилась как раз за его левым плечом.

В зал управления бегом ворвалась пухленькая дама под 40 в поварском халате поверх городского альтерфельдграу-калейдоскопа, с острым подбородком и плотным "голландским" носиком, перемещавшаяся между операторскими местами так точно и виртуозно, как ходит сапёр по свежеобезвреженному квадрату.

- Где тут голодающие, товарищ полковник? Ага, вот ты, девонька! Ишь, на войну собралась, уже юнга-сержант, а желудок голодовками гробишь?! Пример отца-диверсанта ничему не научил, драть тебя некому! - разносила Катю Луиза Петровна, уже подхватив за подмышки. - Уцепилась за меня и шагом марш дружно в столовую!

Уминая суп с рябчиками с салатами на второе и сухпай на закуску к чаю с малиной тепличного производства, Катя вспомнила вопрос, который её занимал после произведения Бартельса.

- Луиза Петровна, а Вы по какой астрономии специализируетесь? Вы не с физфака? Мне нужно что-нибудь по невидимым звёздам толковое, для старших курсов или докторантуры, но чтобы по библиотеке РСО не отираться. На такон с собой почитать.

- Не с физфака я, милая, а из простого училища офицерского - это точно, и придётся тебе самой высвечивания, температуры над- и подгоризонтные и моменты всякие искалкой библиотечной раскапывать. У меня расчёты все штурманские, со спутниками, их рехнер крутит: засечки, меточки временные, поправочки. Все перекосы околосветовые там даже на геостабильном сателлите на сотую в год не набегут, а в день, сама посчитай, сдвиг позиции чуть больше пальца. Да любой восходящий поток, Мальвинский минимум или грозовой фронт, тем более - взрыв на солнышке родимом дрейфа больше добавит, - Луиза Петровна села на своего любимого конька. - Эх, если бы не пироманы эти, изверги ланкастерские ... Мы бы сейчас тут не контрудары встречные готовили да наших мужчин-офицеров из облавы на шпиёнов супостата ждали. Подняли бы вместо этого в точки Брюса - де Риччоли с Петропавловска парочку телескопчиков двухметровых, привязали бы базу на орбите повыше и глянули поточнее на Эту Киля, змею затаившуюся.

- Всё так плохо, Луиза Петровна? У нас же вроде страшнее солнышка для техники ничего нету?

- Твои бы слова, милая, да Богу в уши. Если бы! За звёздочкой этой зловредной давно наблюдение идёт ... Её голландские штурманы в год рождения государя Михаила Фёдоровича впервые заметили, и была она тогда по звёздной величине четвёрочкой. Еле видимой острым глазом в безлунную ночь на море. Потом её ещё в правление Алексея свет Михайловича, Тишайшего нашего, в каталоги английские новые, с минутными долготами, королевский навигатор Галлей внёс, под величиной уже чуть ниже 3-й. Что она это - мы потому поняли, что для каталогов своих половину посекундных восхождений для звёзд островитяне у нас готовенькими украли, до третьего знака от градуса. Как о том царевичи, Тишайшего дети, узнали - гайки закрутили. Особенно Фёдор Алексеевич. Уже тогда был жёсток, в отца - не давал в обход государства боярам и дворянам товаром промышленным да умами заграницу обогащать. Не будь эпидемий - может он бы и поцарствовал, с Петром да Иваном Алексеевичами вместе, тогда Лефорт, генерал ещё молодой, их свару взаимную друг к другу унял бы.

И ладно бы это была инструментальная неточность! Галлей измерял яркость по свече эталонной с маской, а сама яркость росла.

При Елизавете Петровне уже, когда шведы с пруссаками на австрийцев попёрли, ну а мы в защиту их выступили миротворческими частями, королевский астрофизик Никлаус де Лакайль из Сорбонны к нам дёру дал от счастья ланкастерского. Его брат Джон, корабельный инженер, возьми да скажи, что папёжники его соотечественников скотами бессловесными делают. С их подачи Ланкастеры всю толковую знать на Островах повырезали, и в результате половина английских навигационных карт ещё при дедушке Елизаветы Петровны у русских украдена. Это при британском-то флоте и грузообороте. Ну его, не долго думая, в Дублине и сожгли за слова эти, а Никлауса от брата отречься в церкви заставили. Он же, заранее поняв, к чему дело идёт, свои крайние расчёты уничтожил и отсылать в Академию королевскую не стал. Но конспект на десяток страниц составил, чтобы в карман упрятать. Прямо с ним в кармане через Альпы в Австрию и махнул. Привёз же он нам золотое дно. Там график связи спектра, массы и светоотдачи был, с росписью моделей звёзд по всем веточкам, эталонные звёзды-свечи, и, самое главное, фотометрические расчёты и навигационная астрокоррекция, на которой мы с ракетами дальними Ланкастеров упредили. Причём он пересчитал старые эталонные свечи в электрофотометр, с учётом невидимой части спектра и радиоотдачи. Таким расчётам в те дни цены не было! Ну да ладно, что я всё про своё штурманское ...

Когда мы послали "Генерал-фельдмаршала Шереметева" в кругосветку, для подплава карты снимать, де Лакайль за Мысом Бурь добрался до Эты и измерил её яркость, что называется, на стрелку. И получил двоечку, если не выше. Я тебе этого не говорила, но в каталогах флота всё есть. Там целая звёздная система оказалась, просто раньше засветка мешала всё отснять с большим разрешением. Перед Катастрофой замеры дали яркость чуть тусклее полутора. Представляешь, что будет, если Солнышко увеличит светоотдачу в 10 раз, даже за столетие? О Катастрофе никто уже не вспомнит - некому станет! А тут, судя по данным де Лакайля, масса звёзд - минимум в пару сотен солнечных. Такая система может десятилетиями, веками разгораться, и рванёт в итоге похлеще, чем при ящерах, пока мы тут планету у жёлтого карлика делим. Пол-галактики поджарит. Откапывать - некому будет!

- Супернова, Луиза Петровна ?

- Она самая, милая. И самое нехорошее, что Эта не одна такая. Есть ещё минимум пара-тройка кандидаток известных, и неопределённое количество - спрятанных за газовыми облаками. Судя по объёму, в котором расположились известные - в нашем Млечном пути таких не больше десятка. - При этих словах Катя чуть не поперхнулась чаем. - Но и этого для полного счастья хватит, уж поверь. Рады будут только основатели пресвятой инквизиции в аду - им такое аутодафе для всего мира станет лучшим доказательством. Если только ад заодно не сгорит ...

... В то самое время, пока Катя трапезничала под столь замечательные новости в обществе унтера Сухтелен, а отец Георгий читал статью Мартина Бартельса с названием на две строчки мелкого текста, пытаясь продраться через описание дискретного энергетического поля, в мире происходили события, в ход которых вмешаться никто из присутствующих уже не мог. Двигалась вперёд сквозь мокрую тьму часть её отца, сжимая кольцо оцепления. Летали туда-сюда сигналы на Хортицу, на орбиту и в полк дальних бомбовозов в Чернигове, чьи разведчики уже перепахивали небо от Карпат до Белгорода. И тихо, незаметно, без шума и пыли работали в бункере под полом БИМы, сводя невероятные массивы информации воедино и делая выводы. Ведь кто замечает БИМы, пока их выводы очевидны?

А что если выводы не очевидны самому БИМу? Бывает и так. Тогда никто, кроме живых людей, не поможет. И жертвы с разрушениями будут ...

Совершенно секретно (гриф присвоен 24.09.1824, 01:03, приказ N АСПК ЮжФ-2197/сс).

Лица, уполномоченные для ознакомления:

Зам. нач. ГУКР-2 (исполнение), НШ Ставки ВГК (контроль).

ПРИКАЗ N АСПК ЮжФ-2198/сс [98]

(после доведения расшифровка подлежит уничтожению)

1. В течение кратчайшего времени, не более чем до 24.09.1824 01:58 С-П, произвести доразведку активности противника в позиционном районе "Майнот" базирования БРСД системы LGM-18 "Мизеркордия".

2. Для выполнения использовать штатный состав подразделений ГУКР-2 со статусом легализации "Неполный".

3. Оптимальный сценарий легендирования - инициативные действия без приказа резидента, обусловленные личными амбициями исполнителя. Не допустить попадания исполнителей в руки противника независимо от степени осведомлённости.

4. Условия завершения операции - получение информации, достаточной для проверки статуса боеготовности позиционного района "Майнот".

5. По завершении операции результат исполнения довести до канала - инициатора АСПК Южного фронта.

...

... Итак, отдельный разведбат Южфронта под командованием подполковника Чичагова - ударное ядро сводной ГБП - всей своей скрытой мощью тихо навалился на внутренний периметр района операции - южной промзоны Енакиево-40, чтобы задушить в своих железных объятиях все формы жизни, которые пожелают ему там себя противопоставить.

Казалось бы, это почти нисколько. Ну, если прикинуть с позиций екатерининской военной школы, что такое отдельный разведбат по схеме Барклая де Толли, с усилением только на уровне взводов и с одной ротой прикрытия? Каждую роту такой части можно с удобством засунуть в вертокоптер или просто во что-то летающее, способное поднять за раз больше двух сотен егерей, и неожиданно высыпать друзьям Ланкастеров в чувствительное место тыла. Тройка таких рот, в свою очередь, может оцепить промзону величиной с крупный довоенный город, но - имея ширину контролируемой полосы целых полторы сотни метров на егеря. И вот тут начиналось уравнение со многими неизвестными, которые тренированный изощренный ум Чичагова, призвав на помощь подручные тактические БИМы, попытался повернуть в свою пользу.

По сути, он использовал вывернутую наизнанку британскую тактику во время Орлеанской осадной операции 1429 года. Вместо сплошной линии оцепления он построил линию подвижной обороны, усиленную мобильными "летающими бастидами" - вооружёнными аэроботами-разведчиками с ночным зрением и пассивным каналом обратной связи через отражательную антенну, поставленную в хвост. Строго в те моменты, когда луч своего локатора касался борта, такая антенна включалась и посылала обратно остронаправленный "солнечный зайчик", сила отражения которого регулировалась БИМом аэробота. В свою очередь, БИМы на Хортице, прочитав отраженный сигнал, по некотором размышлении добавляли в луч другие сигналы, понятные только БИМам аэроботов и таконам егерей для понимания ими своего места и обстановки вокруг. Определить моменты такого обмена со стороны было практически невозможно, даже при сильном вмешательстве РТР. Так сложные боевые машины, в сотни раз превосходящие человека как в скорости реакции, так и в точности работы на поле боя, успешно обходили режим радиомолчания, выход из которого живым бойцам по своей инициативе был прочно заказан.

Аэроботы, перемещаясь над линией оцепления, контролировали все участки с хорошим обзором - плоскую степь, водоёмы и пространство между населёнными пунктами, заброшенными и живыми, распределившись в рой с попеременной сменой обязанностей. Поэтому, даже имея ЗРС, способную атаковать такую непростую цель как аэробот, любой противник глубоко задумался бы, в кого собственно стрелять, готовя прорыв при ограниченном боезапасе. Егеря, в свою очередь, плотно замыкали все участки, где ноктовизор мог работать в режиме "умного прочёсывания" только из рук человека - овраги, балки, руины строений, терриконы, завалы и прочие чудесные места, где с вероятностью наступить на натяжную мину или получить гранату из-за угла от живого противника может справиться только такой же, а вернее - более опытный хищник.

Тем не менее, кольцо стягивалось медленно - в половину темпа движения егеря с полной боевой нагрузкой. Предполагаемая цель себя не проявляла. И, самое главное, - беспокоились собаки. Если точнее - Логос, вожак первой ротной квадриги.

Это было странно, непонятно, а значит плохо. Логос - мощный сапёр с родословной от имеретинского питомника, где для армии отбирали лучших по всей России, не только прошедших через испытания, но и выдержавших особые медикаментозные воздействия, близкие к тому, что испытывала Катя Чичагова - никогда не боялся никого и ничего. До этой ночи. Он мог сомневаться, как человек, мог скрытничать, выдавая способ раскрытия ловушки только своему доверенному сержанту-сапёру, мог протестовать против дурного обращения - дважды объявлял голодовки, правда лишь во время учений, потому, что настоящую опасность чувствовал великолепно. И всегда, когда можно было - атаковал, подавая пример другим псам. Не раз и не два командиры снайперских отделений жаловались Чичагову, что сапёры лишают их подчинённых боевого счёта. Но Логос был исключением - ему высочайше дозволялось.

Сейчас же он шёл вперёд с явной осторожной опаской, так, что даже нервный Брандер держался в его тени. Причём опасность, которая могла загораживать ему путь, явно не относилась к категории мелких рукотворных сюрпризов - Логос легко разминулся с зарывшимся глубоко в землю проржавевшим оперённым хвостовиком мины, даже не вильнув хвостом. Это было нечто огромное, непонятное, чему нельзя вцепиться в горло или навести на него сержанта - но угрожающее, вроде бури или горного обвала. Манёвровое командирское отделение шло следом за сапёрами, выжидательно замедлив прочёсывание широченного сдвоенного оврага.

И в этот момент у Чичагова в углу нашлемных очков вспыхнул сигнал срочного вызова от Сокольницкого. Прикрывшись завалом из каменных глыб, подполковник повернулся в сторону вертокоптера, чтобы улучшить приём, и прижал пальцами миниатюрную кнопку на боевой перчатке, включая связь.

- Комбат Чичагов на связи. Нахожусь в районе операции в линии оцепления, батальон работает. В чём дело, товарищ начупр?

- Товарищ комбат Чичагов, у меня для Вас две новости - плохая и с непонятным пока статусом - донеслось сквозь шипение и потрескивание голосового тракта такона, пытающегося протолкнуть человеческий голос сквозь мощные помехи в атмосфере. - С какой начнём?

- Я весь внимание, - предоставляя инициативу начальнику, Чичагов внутренне напрягся.

- Новость первая, плохая - "наверху" операции сразу присвоен критический ранг по запросу новой "Заставы". Похоже, Ставке по факту был предъявлен приказ и возможные сценарии по вариантам утверждения. Потом старшие по званию [99] наорали на меня, что я угробил их заграничных сотрудников, грозили представлением в Тайный Совет. Я отвертелся только тем, что в обход сети включил запись разговора и пригрозил знакомством с КГБ, поэтому Вы этого не знаете. Но взбрыкнуть они могут, поэтому постарайтесь достать из этой дыры хоть что-нибудь. Очень постарайтесь, товарищ комбат.

И новость вторая. После утверждения приказа "Застава" потребовала скорейшего завершения операции, даже со снятием режима тишины в эфире. Поэтому я воспользовался своими средствами и первым включил голосовой канал. Делайте выводы. Когда разъединимся, придёт приказ. Кстати, над Вами в плазмосфере уже несколько часов держится устойчивая область обратного пробоя, вверх от самых облаков под полтораста километров. Ровно над районом операции. Так что в ближайшие пару часов с Вашими клиентами, если они ещё там, ни Ланкастер, ни сам сатана пообщаться через спутники не смогут.

- Когда утвердили ранг?

- Не позже 10-ти минут второго. Крайний приказ подписан 3 минуты назад, меня расстрелять впору за то, что я его стопорю, - на часах в углу очков Чичагова мигнули 01:56:59, тут же сменившиеся на 01:57:00.

- Задачу понял, до связи. - Чичагов щелкнул пальцами по кнопке.

На самом деле он понял из всего этого только одно - если "Застава" приняла командование и сняла режим радиомолчания, доверив егерям охоту, значит - удача от врага отвернулась. Отвернулась не на шутку. И не воспользоваться этим - даже не преступление, а смертный грех против присяги.

Эти самые обратные пробои, или пучковые высотные молнии, искрили над Землёй миллиарды лет, с того самого дня, как атмосфера молодой планеты достигла высот магнитной рубашки. Редкие тяжёлые частицы из космической бездны, метеорная и кометная пыль, метеориты и взрывы вулканов открывали им путь в среднем на пару секунд в сутки. Но двуногие хищники изменили саму природу. В дни Катастрофы, когда рукотворная ядерная буря подняла на сотни километров вверх над миром потоки ядовитой пыли и убийственных проникающих частиц, эти самые обратные пробои бушевали почти непрерывно несколько месяцев, заглушив полностью высотную связь. Для тех, кто держал в руках редкие снимки Земли тех дней, сделанные с чудом уцелевших спутников, эти электрические бури напоминали стаи гигантских фиолетово-красных медуз, плывущих на границе высотных радиоотражающих слоёв, опустив вниз бесчисленные щупальца молний.

И вот, они вернулись опять.

Спецоружие. Источник высокоэнергетичных частиц, предназначенных крушить - рвать по межатомным связям, отравлять новорождёнными нестабильными ядрами, пробивать разрядами - тонкие плёнки разновалентных сплавов в устройствах управляемой проводимости, которыми набиты современные электронные агрегаты. Похоже, Ланкастеры решились некое своё новшество, подкреплённое старой доброй зенитной классикой, испытать на нашей территории, потому, что у себя им русской техники в качестве жертвенного агнца не достать.

Что ж, ответ они получили. Агнец вдруг оказался сильно не желающим идти на жертвенник - зубастым, рогатым и с крепкой шкурой, настолько, что пытаясь пробить её, сами себе заглушили связь. Тем более, эта информация ни под каким видом не должна дойти до адресата.

Чичагов жестом остановил манёвровое отделение, тут же занявшее круговую оборону. Прикрыв такон от ливня, он ввёл команду на воссоединение батальонной сети и подключил к ней командиров частей, державших линию наружного блокирования.

- Всем участникам операции. Говорит командующий группой. У противника подавлена внешними факторами связь. Если там их разведгруппа, то она брошена командованием и будет прорываться.

Поэтому всё летающее, под любым флагом и без флага, что движется из района операции наружу, глушить и сбивать - это релепункты. Кроме доставивших нас сюда бортов. Исходящие сигналы неизвестной принадлежности не пропускать.

Режим полного радиомолчания нам отменён, с бортов нас поддерживают ЛГЗ и биотензоры [100]. Лишнего шума в эфире не создавать. Скорее всего, перед Вами - не ассасины, и на самоподрыв они не пойдут, предпочтут плен. Тем не менее, предыдущие указания про аэробот - в силе. Пока у них нет связи - идём быстро вперёд и берём их тёпленькими. Побежали!

В углу очков закрутился зелёный свиток - заработало оперативное обновление карт. Едва глянув на такон, Чичагов понял - проку с этого мало. Все метки, вписанные на рабочий лист из журнала ЛГЗ, как живыми операторами, так и БИМами, совпадали с положением уже отмеченных на карте объектов. Мельтешили строения с подземными объёмами, погреба и выгребные ямы брошенных деревенских домиков, воронки от тяжёлых снарядов и бомб, от сработавших противотранспортных фугасов, которыми ополченцы, милиционеры и партизаны рвали колонны разбойничьих банд - остатков армии вторжения. Были и забетонированные на ближайшие несколько столетий жуткие консервационные рвы, куда сваливались скопом в первые месяцы после Катастрофы обломки срытых до основания домов из отравленных посёлков, убитые потоками смертоносных частиц деревья и кустарники, которые никак нельзя было пускать на растопку, не подняв с дымом ядовитое облако, и самое страшное, - обгоревшие, изуродованные, часто до неузнаваемости не только личности жертвы, но и самого человеческого облика, - тела убитых. Всё это скользило по поверхности ледяной корки, покрывавшей душу Чичагова, оставляя на поверхности царапины, но не проникая внутрь. Не время.

Сейчас он искал то новое, что появилось в картине окружающей местности за последние несколько часов, и не находил. Чутья самого опасного хищника планеты, притуплённого мощными поражающими факторами собственного оружия, чутья, отодвинутого на второй план и атрофированного, что ни говори, благодаря сверхтрудоспособным счётным машинам, было недостаточно уже, чтобы взять след. Недостаточно, чтобы извлечь из этого хаоса те мельчайшие, совершенно не выделяющиеся детали, которые помогут найти врага и взять его за горло стальной удавкой.

- Сапёрный расчет один, к комбату!

Из изломов склона развороченного воронками террикона появился сержант Яков Сабуров с Логосом, и, стелясь по адскому рельефу, укрылся рядом с Чичаговым за навалом из разбитых и опрокинутых вагонеток, вышвырнутых когда-то ударной волной вместе с грузом пустой породы из отвального участка на бровку и склон балки. Поняв, чего хочет комбат, он расцепил поводок и подтолкнул вперёд своего мохнато-мокрого помощника.

Чичагов поднял прозрачное забрало шлема. Логос облизнул ему нос влажным, чуть шершавым языком и внимательно посмотрел прямо в глаза. Сапёры-имеретинцы этим и выделялись среди прочих служебных собак - они спокойно держали взгляд, не считая его вызовом, хотя сам взгляд, подобно человеку, чувствовали прекрасно. Чичагов обхватил пса руками, гладя по бокам, по мощным мохнатым лапам. Мышщы у крестца были напряжены и подрагивали, хвост поджат.

- Где они, Логос? Покажи, где они?

Нос поднялся к облакам, поверх направления движения цепи. Пёс тихо гавкнул.

- Логос, не бойся. Я знаю, там какая-то дрянь, там излучение, там гроза за облаками. Но мы сильнее, мы все равно пройдём туда, возьмём тех, кто это устроил, сделаем им больно и загоним до конца жизни в катлаг [101] вычищать всё это. Иди со мной! Мы сильнее! Возьмём их всех зубами за задницу!

Вытерев лицо от слюны и водяных брызг тыльным амортизатором рукавицы, Чичагов опустил забрало с ноктовизором, перебросил штурмовой автомат со спины в левую руку, правой - подтолкнул вперёд Логоса, и вслед за Сабуровым шагнул из-за укрытия на склон террикона.

...

... Унтер-офицер Луиза Петровна Сухтелен, быстро распихав по столам отдыхающих офицеров боевой смены яства и напитки, снова обратила свой взор к капитану воинства Господнего отцу Георгию, угнездившемуся с Катей Чичаговой за крайним столиком перед "зелёной зоной" из пухлых асфоделий. Похоже, такой ракурс на законы природы, которым их к ней сейчас повернули, ещё ей не был знаком, несмотря на крепкую, основательно вложенную в её голову фундаментальную подготовку Владимирско-Ахтубинского общевойскового училища.

- А теперь посмотрим, уважаемая Луиза Петровна, что нам Мартин Фёдорович говорит. Мы ведь про невидимую звезду только и знаем по учебнику физики, что её поле притяжения, часто искажённое и сплетённое с другими полями, имеет такую плотность, что ближе некоторого расстояния до неё не выпускает наружу ни тела материальные, которые имеют массу инерции ненулевую, ни невесомый свет, который такой массы не имеет, но суть переплетение полей электрических и магнитных. При этом рождается противоречие.

С одной стороны, поле притяжения может и должно удержать только тело материальное. С другой стороны, на свет оно действует как на тело материальное тоже, пусть и с некоторыми ограничениями. Это наводит на мысль, что световой поток не существует сам по себе, как некоторая самодостаточная сущность, но встречает на своём пути, на всём пути, подчеркну особо, некие материальные частицы, которые передают его друг другу в направлении его хода, как вода передаёт силу волны подводного землетрясения на море. И единственным разумным объяснением тут является то, что эти частицы - условные пары электронов и их обратно заряженных копий, порождаемые фотонами в ходе обратимых поглощений. Тогда становится понятным, что условные пары вверх через горизонт возврата не проходят, и порождаемое ими поле - не проходит тоже.

В то же время, Мартин Фёдорович прямо говорит о том, что материальный объект значительного размера может без разрушения перескочить через горизонт возврата вниз, и счёт его собственного времени при этом не прерывается. Это на самом деле разумно - почему бы должно прервать своё существование тело, которое проходит сквозь слои вещества, отнюдь не спрессованного мощным притягивающим полем до вдавливания электронов в ядра? Ведь приповерхностные газовые слои невидимой звезды всего в миллиард масс Солнца [102] - а такие небесные тела есть - лишь пятикратно плотнее воздуха вокруг нас. И запрета на обратное перемещение нет. Значит, единственным даже не запретом, а математическим условием невидимости, являются ограничения движения этих самых условных пар. Невозможность для них добраться до некоей подвижной границы раздела их прошлого и будущего. По сути - такая граница досягаемости может располагаться в некоторой зоне раздела, верхний край которой на колоссальных астрономических расстояниях воспринимается приборами как горизонт возврата.

А раз нет этой чёткой границы, то функция Ломоносова-Лавуазье для собственного состояния частицы непрерывна для математических преобразований по условиям профессора Фурье. И решения для вывода из неё, функции, вариантов собственных значений [103] координат, непрерывны как по обе стороны от границ зоны раздела, так и на пути через эту зону, образуя общее для них решение. Это значит, что большие ансамбли элементарных частиц, бывшие ранее единым целым, после ухода по разные стороны зоны раздела могут какое-то время оставаться связанными общей, как мы говорим в патетических сочинениях, исторической судьбой. То есть, если в них были взаимно зацепленные состояния с дискретными уровнями энергии, они могут остаться таковыми. Явно измерить их, определить присутствие состояния зацепления, тем более перешагнув зону раздела, не получается. Но сравнить поведение больших групп таких состояний, управляемых человеком по обе стороны, можно - на то Господь голову человеку, собственно, и приделал. Беда только в том, что Мартин Фёдорович в своей, я бы сказал так, замечательной научной провокации, на тему - как это сделать, кроме проведения исторических параллелей методом максимального правдоподобия и проверки статистики на больших группах, никаких зацепок не даёт, а вернее - не ищет, поскольку полагает, что такое решение, по причине проницаемости зоны раздела, заведомо должно быть. И способов определить сохранность режима зацепления - тоже не находит.

- Снимая таким образом вопрос "кто виноват" - ехидно улыбнулась Луиза Петровна. Теорию под чудо подвёл - и концов никаких ...

А точно ли никаких ? ...

... Из глубокой задумчивости Катю вывел писк тревожного сигнала в зале управления. Операция в Енакиево-40 шла к своему финалу.

...

- Товарищ комбат, ЛГЗ пока ничего не фиксирует. Чужеродных подземных объектов нет.

- Продолжайте сканирование.

Чичагов смотрел сквозь ноктовизор на расстилающуюся перед ним пустошь с развалинами шахтёрского посёлка. Дождь стал ровнее, тише. Останки строений, изуродованных сначала рукотворными катаклизмами, а потом - силами природы, давали почти ровный тепловой фон. Когда окончится гроза и электрическая буря наверху стихнет, время будет упущено. Тем более, что кольцо облавы почти сомкнулось - до пары километров.

- Ищем следы присутствия. Они здесь. Батальон - обеспечить полный обзор носимым средствам наблюдения, проверить объективы нашлемников. Сапёрные расчёты - вторым номерам чувствительность тракта на максимум. Идём аккуратно ...

Зависший в паре километров борт усиленно трудился всем своим электронным мозгом, выхватывая и переваривая сигналы с камер, биотензодатчиков и собственных ЛГЗ. Его страховала пара аэроботов дозора с работающими каналами теленаведения, позволявшими, помимо наблюдения за обстановкой, при необходимости быстро садануть куда надо небольшой ракетой, подвешенной на пилон. Чичагова сильно раздражали, если это слово было применимо к ситуации, заросли ветлы и высоченной крапивы вдоль стен обвалившейся столовой - чрезвычайно удобная позиция как для огневой засады, так и для блокирующей минной ловушки против тех, кто пойдёт это уютное местечко проверять. Увеличив развалины на таконе, он пощелкал шипом-указателем боевой перчатки по чувствительному экрану, поставив марки целей на оконные проёмы и на обвалившиеся ступени парадного входа.

- Группа прикрытия, произвести имитирующую атаку с воздуха на цели по моему выбору. При огне со стороны противника поражать только живую силу и самоходные средства усиления. Начали!

Аэробот, выпрыгнув из-за террикона, подскочил вверх, точно его вёл живой оператор, набирая обзор. А потом - быстро свалился вниз и, повернув пушки на здание, понёсся к кустам, гудя парными электроприводами винтов.

Счёт пошёл на доли секунды. Поток воздуха от машины растрепал на стене кудри плюща и хлестнул по зарослям, озаряемым молниями. Манёвровое отделение напряглось, ожидая залпа, но его не последовало. Аэробот, скользнув над развалившейся дорогой, снизился в овраг. Если в здании и есть кто-то живой, то нервы у него точно крепкие.

- Сапёрным расчётам проверить подходы!

Первые номера с собаками уже рванули в обход, заходя с тыла. Чичагов переключил ноктовизор на режим "Гроза", позволяющий использовать для освещения вспышки молний, и навёл фокус на бывший оконный проём, отстроившись от мешающей растительности. В углу очков мигнула красная точка - поиск цели совместно с БИМом борта ...

... Фокус отъехал назад на пару метров и вернулся обратно. Мощные стебли крапивы перед самым окном, в зарослях, были в полуметре от верхушки подрезаны острым предметом - так, что два из них надломились от ветра, созданного аэроботом, и свисали на зелёной кожуре с колючками вниз, раскачиваясь на ветру. Листья у макушки были свежими - могучий сорняк пострадал меньше суток назад.

- Комбат - второму отделению один-два [104]. На растительности у здания признаки проникновения. Всем беречься сюрпризов, входим предельно аккуратно!

Метки егерей пересекли проёмы окон на задней стене. Через тридцать долгих секунд последовал доклад.

- Медведь-2 - комбату. Вошли в здание, всё чисто. Медвежата осматриваются. Предполагаемое место проникновения следов противника на конструкциях не имеет. Только на крапиве.

- Осмотреться у стен на наличие сюрпризов снаружи.

- Видимых признаков не наблюдаем.

- Сапёрный расчёт один, когда закончите внутри, подойти к комбату.

Из-за угла выскочили Яков Сабуров с Логосом.

- Обыскиваем растительность внимательно. Здесь могут быть ещё следы.

Сабуров подтолкнул Логоса и аккуратно пошёл следом. Рванувшись сперва к кустам, Логос вдруг отодвинулся к стене, на выступ фундамента. Шерсть на загривке поднялась дыбом, глаза горели. То, что было там, ему не нравилось.

Чичагов отступил за угол здания и выдвинул на штативе обзорную камеру-перископ. Сабуров молча снял с плеча металлоискатель, направил датчиком к земле. В нашлемнике Чичагова прозвенел тихий сигнал - присутствие металла.

- Похоже, арматура, товарищ комбат. Зашибло тогда кого-то обломками с верхних этажей, собака и нервничает.

- Источник сигнала извлечь. Аккуратно.

Сабуров обошёл по кругу заросли. На ловушку это было непохоже. Вынуть из земли живые дикорастущие сорняки и поставить на место, не повредив при этом ни корешка, ни травинки, немыслимо. ЛГЗ молчал - следы вскрытия грунта отсутствовали. Тогда сержант ещё раз присмотрелся к повреждениям растительности. Оба разреза располагались на соседних растениях с густыми листьями, один значительно ниже другого. Полотно нескольких листьев было надорвано.

Если это была одна и та же разрушительная сила, то она пришла сверху. И не от здания, судя по расположению надломов, а снаружи. Сержант мысленно проследил её путь и, включив фокусировку металлоискателя, осторожно провёл датчиком вокруг точки падения круг радиусом полметра. В двух местах зазвенело старое железо арматуры, искажавшее направление на магнитный север, но характерный тихий писк, свидетельствовавший о присутствии где-то массива металла с чистой проводящей поверхностью, продолжался.

Он направил датчик к центру круга, туда, где под землёй затаилось нечто, порубившее растения. Стрелка на автономном индикаторе массы, укреплённом прямо на штанге, поползла вправо, а шкала металлоискателя в нашлемнике наполнилась почти доверху красным. Тихий писк перешёл в громкое басовитое гудение. Сделав пару проходов, сержант нашёл максимум, воткнул щуп и аккуратно достал из чехла тяжёлую и острую кераметовую [105] сапёрную лопатку, которую можно было пускать в дело, не боясь замкнуть подземный кабель или взвести магнитный взрыватель.

След от падения в мокрой почве, спутанной корнями трав, оказался небольшим и малозаметным. Сосредоточившись, Сабуров мысленно перекрестился, сделал первый надрез, обходя место падения по кругу, срезал верхний слой дёрна и отодвинул его в сторону. Потом, легко разворошив лопаткой грунт, смахнул перчаткой с находки корни растений с известковой крошкой и жестом подозвал Чичагова.

Перед ними был обломок кольца толщиной чуть меньше пары сантиметров из легкого серебристо-матового сплава. С аккуратными фасками на кромках, с небольшими уступами и широким поперечным пазом на внутренней стороне, радиус кривизны по которой был меньше 20 сантиметров. Излом, однако, прошёл не по пазу, вторгшемуся в тело кольца волей неизвестного фрезеровщика почти на треть его толщины, а по паре поперечных резьбовых отверстий, явно предназначенных для наружного крепления кольца к сплошной поверхности и шедших с шагом в шестую часть полного круга - между двумя расколовшимися отверстиями было одно нетронутое. Металл в местах излома был разорван и вывернут, будто кольцо ломали внутренним взрывом.

Чичагов, при его знаниях и непростом опыте работы, проходившей отнюдь не только в полевых условиях, не мог заблуждаться насчёт назначения этой конструкции.

Остатки внутреннего силового элемента, скорее всего - опоры двигательного узла, из корпуса зенитной ракеты, близкой по размерам к 14К105-1 для ЗРС "Кобра". Той самой 14В105. Кусок посланца смерти от умного, хитрого и безжалостного врага.

Битва лабораторий

...

- И, возвращаясь к Вашему вопросу, Екатерина Михайловна, почему Мартин Фёдорович выбрал для выяснения судьбы сообщества с неизвестной предысторией такой оригинальный путь. Когда наши умы ломоносовской когорты начали всерьёз копать под материальность Божественного творения, они нашли довольно много реальных примеров, когда функция Ломоносова-Лавуазье порождала весьма неоднозначные решения для состояния материального тела. Например, спонтанное испускание света при отдаче энергии возбужденным атомом, на чём держится работа твердотельных ламп фазостабильного освещения в блоках подсветки цели у снайперов. Прохождение тока через зону контакта алюменовых проводников, покрытую окисной плёнкой. Работа быстрого нелинейного выпрямителя на участке спада проводимости. А один мысленный опыт с собакой-сапёром, вынимающей по команде с КП, в абсолютно непрозрачной комнате среди города, из неразорвавшейся атомной бомбы запал системы "один нейтрон - одно срабатывание", чего стоит! Пока от приборов на собаке не придёт подтверждение исполнения команды, что изъят боевой запал, а не ложный, неизвестно, стоит город вместе с КП в нём, либо уже нет ни города, ни КП.

В итоге, дабы избавить технический расчёт от ссылок на загадочность и неисповедимость замысла Господнего, была рождена идея многослойного мира, в котором в одном слое реализуется состояние, не проявившееся в полной мере в другом. Мы это состояние видим, поскольку оно проявляется сразу у большой массы материи. А невидимую звезду молодые физики с погонами, которым хотелось скорее войсковые испытания и "Анну с мечами" [106], ещё до Мартина Фёдоровича с радостью подогнали к теме в качестве объяснения, откуда в многослойнике вообще появилась материальная среда с ненулевой энергией, способная рождать для их теорий условные пары.

То есть, профессор Бартельс идею взял уже готовую, ушедшую гулять в народ со скоростью степного пожара. Но, пока мы всё стремились только превзойти супостатов, духовных последствий это дело не имело - вопросы о бытии Господнем пылились в уголке, для философии науки предназначенном. Потому как никаких возможностей для изменения или перебора параметров мира, задающих его свойства, без помощи санитаров из сумасшедшего дома не предвиделось.

- И как же Мартин Фёдорович за такую идею не уцепился? - усмехнулась Луиза Петровна. - Оружие для изменения параметров мира, то есть физических законов, знаете ли, очень удобно. И для экономики выгодно, наверное, - вместо сотен вагонов метилтриселитробензола [107], которые ещё охранять надо, повернул рукоятку - и привёл у противника орудия к молчанию.

- Уцепился, да не он, Луиза Петровна! Сумасшедший дом, Катастрофой именуемый, события и подтолкнул. Святитель иеромонах Серафим, настоятель Саровского эвакогоспиталя, как раз в 97-м году об этом вопрос в Академию и задал. Поскольку философию и богословие вместе с теоретической космофизикой отодвинули тогда в дальний угол бюджетной ведомости, по понятным причинам, ответ отцу Серафиму из Томска не пришёл. Но сам он, хоть и физиком по образованию не был, ответ нашёл-таки. Та самая среда с ненулевой энергией, которая переносится к невидимой звезде, позволяет в условиях определённого насыщения излучениями получить в своём объёме такие параметры мира, какие будут у её ансамбля условных пар. Если, скажем, изменить у водорода отношение потенциала связи электрона к минимальному шагу спектральных линий, то не исключено, что атомов водорода как таковых в объёме невидимой звезды-ловушки просто не возникнет. После чего о существовании там каких-либо сложных веществ, и вообще о понятии "химия", можно просто забыть. Это будет совершенно другой мир, в который мы попасть живыми не сможем, поскольку наше вещество будет с ним несовместимо, и, очень возможно, - мир, не способный просуществовать более миллиарда лет от своей Великой Вспышки. После чего он исчезнет. Бесследно. Насовсем. Растворится в бурлящем море тех самых условных пар, и никто о нём не узнает больше. Что интересно, логического запрета на такое развитие событий нет, а вероятность случайного подбора необходимого количества условных пар с привычными нам параметрами, мягко скажем, невелика. Отец Серафим оценил её - чуть меньше, чем возможность случайно собрать в сфере, радиус которой 15 тысяч элементарных длин, условные пары с собственной энергией примерно в 90 микросекунд работы Солнца. Или в 18 триллионных секунды работы Эты Киля.

Катя представила себе многокилометровую фазосинхронную лучевую пушку из "Битвы за Солнце" Державина, собирающую для выстрела в накопители излучение гигантского звёздного скопления. Творческой интуиции Гавриилу Романовичу, похоже, не занимать, да ...

- Вот тут и всплывает снова идея, - продолжал отец Георгий, - что такие параметры установлены кем-то намеренно, дабы попустить неизбежно обусловленное ими возникновение человека, или, что по сути то же самое, сознательное творение человека по Своему образу и подобию. Антропный принцип. Таким образом, в космофизике, раздвигающей к звёздам границы приложения нашей силы, мысли о целенаправленном Творении мира и об изначальном милосердии Господнем перестают быть некорректным поиском причины явлений, Луиза Петровна! И возвращают нас к необходимости задуматься не только о своей душе, но и о дальнейшем пути человека как образа и подобия. Вы должны это оценить ...

- Уж поверьте, отец Георгий, оценить есть кому, - снова улыбнулась Луиза Петровна, выкладывая к кушаньям вилки. Создать условия для существования таких великолепных рябчиков, что не только Катастрофу пережили, но и зрение со слухом после этого имеют отменное - я даже со снайперкой на них троих почти обойму извела, - акт не просто творческий, а высокохудожественный!

...

Эта Всемирная война - затянувшееся продолжение Катастрофы - была для Альфреда Гершензона не просто вынужденной обстоятельствами средой обитания, приносящей ему хлеб, признание семьи и товарищей по оружию, самоудовлетворение. Она была его даже не семейным, а сугубо личным делом, делом чести, которое надо делать на совесть, любой ценой, переступив ради этого через всё остальное - любовь, дружбу, родство, ложные обязательства и старые счёты. И потому, как нельзя оставить детям в наследство дом с ядовитыми змеями - инквизиторами животного мира, - точно так же нельзя из из неё, из этой войны, уйти, отстраниться, доверив завершение кому-либо другому.

Дед Альфреда, Моше, последователь Хаскалы [108] и докторант Мозеса Мендельсона, бежал вместе с семьёй из Кёльна в тот день, когда инквизиция Западной Пруссии прислала его научному руководителю повестку с требованием в 24 часа разъяснить своё отношение к королевству и Святейшему Престолу. Он успел добраться со своими на перекладных, меняя маршрут, до границы Царства Польского, но уже на переходе в Калише их настиг духовный патруль. От тяжёлой винтовочной пули, выпущенной рукой "ревнителя" с прусской стороны, его будущую мать, пятилетнюю девчонку, закрыл телом молодой русский солдатик Пограничной стражи.

Тогда дед Моше дал зарок - определить внуков, за неимением сыновей, в русскую воинскую службу ... словом, Альфред рано втянулся в процесс. А потом маховик Катастрофы раскрутил его, точно офицерскую перчатку в стиральной машине, и выбросил, счастливо минуя препятствия осколочно-фугасного и лучевого действия, на Южфронт, где они с подполковником Чичаговым оказались, в сущности, два сапога пара, и легко нашли общий язык в непростых делах разведбата.

Сейчас доктор медицинских наук, майор специальной медслужбы и батальонный главврач в одном лице, Альфред Гершензон временно был избавлен от основной работы. По счастливому стечению обстоятельств и везению батальона. Потому, что основная его работа означала бы сейчас залитый дезинфекцией полевой оперблок, через двери которого под аккомпанемент разрывов и рычание двигателей машин эвакнаряда [109] заносят полчаса назад ещё здоровых и крепких ребят, чьим изуродованным всеми мыслимыми и немыслимыми способами телам необходимо вернуть хотя бы подобие творения Божьего. Причём, успеть при этом до того момента, как вынужденное состояния неподобия приведёт, как выражался завкафедры общей биологии Сушковский, к несовместимости души с телесной оболочкой.

Из состояния покоя его выдернули грохот падающих перекрытий, многоголосые вопли и чертыхание в эфире. Похоже, стена бывшего спортзала не устояла перед попытками унтера забросить кошку и взобраться повыше, дабы осмотреть верхний торец плит. Пересчитав через ноктовизор бойцов и убедившись, что все целы, Гершензон собрался продолжить своё прежнее занятие, а именно - просмотр показаний панорамного газоанализатора - искателя отравляющих веществ, поднятого дозорным аэроботом.

- Альфред Иосифович, нужна Ваша помощь, - раздался в нашлемнике голос Чичагова. - Мы заканчиваем, но грязи наглотался - ни к чёрту, скоро за пазухой муравейник заведётся. Можно у Вас в предбаннике почиститься?

- Всегда рад Вам, товарищ комбат.

... Оперблок не требовался, поскольку хвостовой отсек имел внутреннюю воздушную подпорку - что ж, ему же легче. Поэтому, когда Чичагов ввалился в десантный люк, Гершензон уже успел опустить с потолка матерчатый тамбур, развернуть его и натянуть плотный воротник со стяжками на бортики двери.

- Дьявол!!! Первой роте за такой альпинизм самовольный манёвры внеочередные на закрепление правил устрою, в старой промзоне! - чертыхался, Чичагов, поворачивая шлем на столике камерой вниз. Вот зараза, эта труха даже в штуцеры видеолиний на синематоре набилась, мыть впору с полной разборкой, - а руки, тем временем, писали карандашом на прижатом к креслу клочке бумаги.

- Чувствую я, Михаил Васильевич, что и меня погоните, они ведь опять такие же номера, как только что, отчубарят! - Гершензон включил приточный насос, и тот ровно загудел, заглушая и без того еле слышный скрип карандаша.

"Нужно тихо взять пробу".

Перед Гершензоном на столик лёг застёгивающийся гермопакет с обломком кольца, извлечённым из земли Сабуровым. Главврач одел ремонтные перчатки - заслуженные и потёртые боевые, списанные в утиль и переделанные умельцами батальона для ремонта начинённого компутаторами снаряжения и для работы с инструментом.

- Может Вы и не понадобитесь, Альфред Иосифович! Я вытряхну жилетку, а Вы пока дайте салфетки и инструмент.

"Кусачки".

- Пока маневровые разворачиваются, я на шее датчики проверю.

"Без следов".

Гершензон установил на столике портативные тиски из ремкомплекта, нацепил губки из жестокого алюменового сплава, внешне похожего на материал обломка, и прижал к переломившейся резьбе на краю закалённую шпильку. Через минуту небольшой, миллиметров пять, откол металла перекочевал в другой гермопакет, вместе с запиской скрывшийся в бездонных карманах бронеразгрузки Чичагова. Получившийся излом на основном образце был практически продолжением уже существующего, не отличаясь от него ни формой, ни силой разрыва.

- Мы на шлеме микротрещин не насажаем от такой чистки?

- Не волнуйтесь, Альфред Иосифович! Как раз удар сверху шлем хорошо держит. Главное - очки на месте.

Если бы ушлый сотрудник РСО стал вдруг разбирать эту сцену в записи на камерах отсека, он был бы убеждён, что аккуратист-доктор, нарушая порядок обслуживания боевого оснащения, помогает перетряхнуть командирскую амуницию. На весь отбор образца у заговорщиков ушло не более пары минут.

...

... Выпьем за тех, кто командовал ротами,

кто умирал на снегу,

кто на Синявино рвался высотами,

в горло вцеплялся врагу! ...

Звонок с мелодией "Нотебургского застольного марша" разломал сон капитан-лейтенанта Курносова. Стараясь не сбросить с Хелены одеяло, он дотянулся до коммуникатора и щёлкнул по экрану.

- Курносов на связи.

- Саша, наш оберфельдцейхмейстер скоро потребует твои старые записи, а они в сейфах. Без тебя их только пенопластификатом рвать, - голос Чичагова был уставшим. - Желательна твоя помощь. Через час подъехать можешь?

Если комбат, не имеющий вредной привычки без повода строить и дёргать из постелей личный состав, говорит так, да ещё в это время, значит - дело серьёзно. Очень. И лучше не ехать, а ехать быстро, если не лететь. Хорошо ещё, что ему, как помощнику старшего офицера по теме, дали-таки колёса. Ловить ночью, при табельном снаряжении, попутку во время поездок по делам штаба, есть грубейшее нарушение режима секретности, за которое можно даже без последствий словить мощного пинка, вплоть до отмены наградного представления.

- Так точно, Михаил Васильевич. Сейчас очухаюсь и за руль.

- Не несись только! Чтобы приехал живой, целый и без патруля на хвосте, понял?

- Так точно.

- Всё, до связи. - Из коммуникатора понеслись резкие гудки отбоя.

Хелена Шерер, младший лейтенант общевойсковой медслужбы и санитарной защиты штаба, а по совместительству - будущая невеста капитан-лейтенанта Курносова, уже включила нижний свет, невидимый снаружи из внутреннего двора, и сидела на кровати, натянув спортивную майку-безрукавку, с вопросительным видом.

- Сашка, что-то случилось?

- Ага, Лен. Я еду.

- Давай умывайся, я готовлю кофе. И не говори, что всё и сам умеешь, - в голосе Хелены слышалось плохо скрываемое беспокойство.

День явно, что называется, "удался". Утром запрягли разбирать навал из старых архивов, но это бы ладно - в обед засбоила электросеть, да так, что в операционных мигал свет и дважды перезапускались анализаторы у медфакультета. Потом - эта учебная тревога непонятная. Объявили вдруг, она еле успела сохранение журнала на рехнеры включить. Места по боевому расписанию занимали, в снаряжении. Два часа с гаком продержали - и отпустили потом по местам без разъяснений. Впрочем, кто её курсанты такие, чтобы им ещё "молнию" по обстановке доводить? Короче, все злоключения дня состоялись без помощи ланкастерских диверсантов и ассасинов. И вот теперь - этот звонок.

А если всё это - звенья одной цепи? Здоровая любознательность, подстёгиваемая прекрасным образованием, помноженная на нравы старого воинского рода, кровь дочери учёного и честолюбие офицера, желающего заслужить наконец свои огненно-чёрные полосы с приставкой "Von" [110], а лучше сразу и с Георгием, бурлила в Хелене, не давая ей сидеть сложа руки. Пусть в мире творится сущий ад - но это первая в истории война, на которой женщина может серьёзно помогать мужчинам, ведь ещё Елизавета Петровна говорила, что опаснее женщины-снайпера воина нет! Теперь никто не вякнет, что держава, которой женщины правили чуть не полвека, не может в трудный момент опираться на них. Пусть плечи слабее мужских - зато голова на месте, да и нервы тоже. А современная война - это куда более чем наполовину противостояние как нервов, так и умов. Битва лабораторий.

Курносов уже вышел из санблока и, вытирая лицо, натягивал нательную рубашку, за которой последовала тёплая жилетка-поддоспешник с карманами и каналами для кабелей. В ней он был похож на робота из старых довоенных синема. Кофейник уже почти кипел.

- Сашка, вот что. Я еду с тобой. Подожду тебя в машине, или в библиотеке сяду, послушаю музыку. Как будет надо - зови.

- Лен, ты с ума сошла! Мне комбат башку отвернёт и задницей на банник усадит, что я тебя втягиваю. У нас и так РСО с ног сбилось, - я тебе этого не говорил, - а тут ещё тебя просвечивать, - буркнул Александр, одной рукой заливая в себя обжигающий кофе, а другой - проверяя по карманам оружие.

- И так просветили уже, у нас, между прочим, коммуникаторы включены, и геопозиции их БИМом взяты. А ещё такон твой на подзаряде, не забудь, - её пальцы с коротко подрезанными чистыми ногтями медика уже сами заканчивали забивать "раскрывашки" [111] в последнюю, третью обойму, тут же перекочевавшую в доспехи Александра. Всё, кончаем трепаться, Сашка, не маленькие уже. Поздно пить бургундское после литра хлоркарбонитроксина и полкило лютеция на гарнир, поехали!

Выключив нижний свет и тихо защёлкнув дверь, они по внутренней лестнице сбежали в гараж. Александр сделал рукой останавливающий жест, но Хелена уже и сама не двигалась. Мягким кошачьим шагом он обошёл по кругу вездеход, осматривая "расширенным" взглядом сразу салон и подвеску на предмет сюрпризов, потом пригнулся, глянув на крестовину. Раскрыл заднюю дверь и махнул ей рукой.

- Ложись.

Захлопнув дверь со светомаскирующими стёклами, Хелена устроилась поудобнее ниже уровня бронещитков, встроенных в двери и в спинку сиденья. Александр нацепил шлем и сел за руль.

- Глушак!

Толстая насадка перекочевала из бардачка-арсенала в руки Хелены, а из них - на ствол её "Беркута" укороченной модели. Ей не положено, но плевать. Всё равно их сейчас видят только БИМы дежурного наряда АСПК, которые расшифровку записей без причины не дают, и вряд ли кто-то эту запись вообще посмотрит глазами. А жизнь любимого человека, от которого к тому же зависит успех дела, - их дела - дороже любых дурацких правил. Машина уже урчала и попискивала своей начинкой, готовясь к старту.

... Через четверть минуты тяжёлые ворота офицерской гостиницы уже ползли вниз, отсекая от покинутого уюта дождь и ветер вместе с вездеходом, прятавшим в себе Александра и его спутницу. Глядя, как Курносов уверенно, со вбитыми до автоматизма флотскими реакциями, ведёт машину, младший лейтенант Хелена Шерер вдруг почувствовала, что этот молодой, невероятно живучий мужчина с не по годам острым умом, умеющий не только быть нежным, но и, когда надо, остановить, - её шанс. Не просто обрести свою семью и дом, как в альбоме деда на старых снимках - на это, даже в таком аду, способны многие, - нет! Шанс - сделать в своей жизни самое главное, чтобы остановить всё, повернуть вспять, победить!

Пережить эту войну!

Вездеход вырвался на шоссе. Курносов отключил ноктовизор и врубил фары дальнего света. Навстречу неслась плотная пелена дождя.

... Навстречу неслась плотная пелена дождя. Катя, уставшая за эти сумасшедшие полусутки, как сатана от сверхурочного приёма грешников после Катастрофы, уже засыпала, свернувшись калачиком и зацепившись за ремни на потёртом заднем сиденьи отцовского вездехода. Живя в режиме многочасового ожидания завершения похода под Енакиево, сопровождавшегося перевариванием неожиданных космофизических откровений отца Георгия, спровоцированных скандальной статьёй, утомившись от попыток понять, зачем эта информация, собственно, свалилась на неё, сейчас, когда нервное напряжение спало, она ушла в глухой pas dans le systeme, а попросту - отрубилась. Под мерное гудение и потряхивание машины на низкой передаче, под вспышки молний за окнами и шуршание дождя в звукоизлучателях канала внешнего акустического наблюдения Катя провалилась в сон - непонятный, чудной, неровный.

В нём она была больше, чем сейчас, крупнее, старше и более усталой. Она полулежала, откинувшись в фиксированном кресле-ложементе [112] незнакомой конструкции, явно боевом, не тренировочном, в потёртом противоперегрузочном костюме без знаков различия, только с сухопутной лентой св.Георгия на лацкане, в огромном пилотском шлеме. Темно-вишнёвые провансальские глаза Кати отражались в широком чувствительном пульте-экране из матового стекла, расположенном прямо перед ней и заполненном приборными фальшпанелями с интуитивно понятными рисунками и управляющими элементами. Такие же пульты поднимались по бокам от её рабочего места чуть не до потолка, загибавшегося вверх. Спереди, выше приборных панелей, находился широкоугольный экран внешнего обзора, выполненный в закругленной тонкой раме, подобно иллюминатору.

Справа и слева от неё шёл ряд таких же, как у неё, рабочих мест с ложементами, занятыми операторами, хлебнувшими войны, с сосредоточенными усталыми лицами. Рабочие места располагались вдоль длинного - не менее 200 метров от края до края - балкона, замыкавшегося где-то позади в кольцо. По центру кольца в глубокую шахту, явно прикрытую управляемой силой тяжести, судя по низкому леерному ограждению, спускался трубообразный колодец с обсаженной антенными ячейками поверхностью - связная магистраль. Откуда она это знала, Катя не помнила.

Сейчас всё её внимание было обращено к действу, творившемуся перед ней на экране-иллюминаторе.

Её корабль - а это был именно невероятных размеров корабль, с которым она чувствовала себя одним огромным живым организмом, настоящий межзвёздный суперкрейсер, величиной, может быть, даже с малую планету, вроде внутренних спутников Юпитера - падал.

Под ним во все стороны расстилалось море мерцающих звёздных вихрей с ослепительным пятном в центре, из которого клубящимся столбом рвались свет и огонь, обтекавшие, подобно реке, корабль, вопреки всему пикирующий навстречу жаркому течению на маршевых двигателях. Упругая дрожь могучих конструкций и ритмичное мигание на пульте перед ней нитей волнопроводов, доносящийся из шахты отдалённый рёв могучих энергоустановок, напомнивший почему-то голос сказочного дракона, фиолетовое свечение корпускулярного купола, расталкивающего рвущуюся навстречу смерть, и, наконец, уверенная холодная решимость, исходящая от сидящих рядом пилотов - всё это подсказывало Кате Чичаговой, что её дом-корабль переживает сейчас свой момент истины. Он был создан для этого. Неожиданно легко для себя самой она повернула ракурс обзора и направила свой взгляд вперёд, туда, где впереди неё наступал на огненную бездну, разгоняясь, корабль поменьше. Автоматическая машина без людей.

В памяти всплыло почему-то знакомое слово со вполне понятным значением. Прорыватель. Оружие их надежды.

Он был похож на игольчатый наконечник стрелы, тоже прикрытый спереди куполом фиолетового света и подсвеченный с кормы жарким сиянием маршевых двигателей. Сейчас большой корабль, укрывавший в своём чреве Катю и сотни её товарищей, падал в аэродинамической тени Прорывателя, "кильватерной струе" за фронтом ударной волны, тянувшейся следом за ним на много километров по огненной реке среди бездны. Но скоро, очень скоро, Прорыватель получит приказ исполнить своё настоящее, подлинное назначение. И с того мгновения всё изменится.

- Наш дом страдает сейчас под пятой завоевателей, не знающих чести. Но мы не бросаем его, друзья мои! - Катя помнила этот голос, эти слова, до сих пор звучавшие в ней. - Не в силе Бог, а в правде! Мы не бежим, не оставляем наш дом погибать напрасно - мы отступаем, чтобы потом вернуться, победить и не отнять чужое, а вернуть по правде своё! Так будет, пока жив хоть один из нас, друзья мои! Я желаю вам - не согнуться, выжить, победить! За Императора!

- За Императора! - услышала себя Катя. А затем - уже другой голос, гулкий механический голос машины наполнил, как ей показалось, не только пилотский шлем, но и весь корабль:

- Внимание, выходим на нижний горизонт зоны истечения. Готовность к пуску носителя 10 секунд. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Две. Одна ...

Яркая, почти как при ядерном взрыве, вспышка больно ударила по глазам Кати Чичаговой. Сквозь угасающее свечение ускорительных двигателей Прорывателя, уже распавшихся на атомы, она увидела, как впереди, по незримой кромке странного, опрокинутого вниз, неба разлилось почти то же море света, что было вначале, но больше похожее на сверкающий, прошитый золотой паутиной тысячекилометровых молний и раскалёнными до фиолетово-алого свечения вольфрамовыми нитями оренбургский пуховый платок.

- Срабатывание носителя. Есть сигнал от границы расширения метрики. Двигатели прохода - пуск!

Корабль вместе с Катей резким рывком нырнул вниз, и затем оренбургский платок укрыл его ...

- Катерина, вставай! Подъём, приехали! - Чичагов бросил рукоятку управления передачей вниз и сдёрнул ключ-карту с низа приборной панели, поворачиваясь назад. То, что во сне виделось ей как сияние двигателей межзвёздного корабля, оказалось ярким лучом прожектора подсвета системы фазостабильных телекамер, электронной стражи, пропустившей их с отцом в машине через гермоворота большого полупустого гаража, судя по спуску к ним - подземного. Сейчас эту стену зелёно-голубого свечения, сливающуюся с туманом и брызгами в наружном воздухе, преодолевала позади них ещё одна машина - такой же вездеход, и, судя по откинутым на капот щиткам лобовых стёкол - тоже с живым оператором на борту. Катя смотрела на него в заднее стекло сквозь стекающую снаружи влагу, сжав под форменной скаткой рукоять отцовского "Макклейна". Она теперь хотя бы знала, как называется это трофейное оружие.

Проскочив охранный барьер, второй вездеход встал рядом с ними. Выскочивший из него молодой флотский капитан-лейтенант в доспехах, с подсумком и таконом на ремне, едва заметно прихрамывая, направился к их машине. При виде визитёра Чичагов раскрыл с пульта правую переднюю дверь и включил в салоне на половинную яркость свет.

Флотский заскочил в салон, и, не закрывая дверь, протянул руку.

- Здравия желаю, Михаил Васильевич! При Вас настоящего аскера работа сама найдёт, в любое время дня и ночи. Кысмет.

- Кысмет, Саша. Сколько у тебя людей?

Раз начальник называет личный состав, который надо поднять ночью, людьми - значит, пришло время вспомнить, что часть тела выше плеч у них можно ещё использовать не только как систему наведения носимого малокалиберного оружия ...

- А сколько и кого нам нужно?

- Спустимся и обсудим.

Александр кивнул Кате, нагнулся вниз под бардачок, поправляя голенище берца, и показал оттуда "ноги", бегущие по полу [113]. Чичагов едва заметно кивнул.

- Да, Саша, и мозговая атака плюс к этому, - палец подполковника коснулся циферблата часов. Время поджимало. - Кто с тобой?

- Один медик с золотым дипломом Самарского, женщина, младлей санзащиты.

- Я её знаю? Можно её к нам?

- Так точно, Михаил Васильевич! Это моя невеста, из хорошей семьи. Химик потомственный, врач, с опытом работы для следствия. Отец - кавалер медали Ломоносова за среды с управляемой решёткой.

- Так, я даже знаю, кто это. Берём! - не дожидаясь Курносова, Чичагов ногой открыл дверь и, уже вылезая наружу, призывным жестом махнул рукой в сторону своего вездехода. Вылетевшая с заднего сиденья, как мина из миномёта, Хелена уже стояла навытяжку перед ним, и в её холодных голубых глазах отражалось мерцание значка "Выезд" над опустившимися гермоворотами.

- Здравия желаю, товарищ подполковник! Младший лейтенант общевойсковой медслужбы и санзащиты штаба Южфронта Шерер Хелена к работе по Вашим указаниям готова!

- Здравия желаю, товарищ Шерер! И не краснейте так, Хелена Александровна, заслужили. Все врачи товарища заслужили, не спорьте, всё равно на всех вас работы на передке не напасёшься, башку под пули совать. С естественными науками, я подозреваю, у Вас порядок?

- Скорее с прочими непорядок, - Хелена запнулась, не зная имени-отчества визави.

- Ломоносовский тёзка я, не стесняйтесь. Тем более, я магистр, а Вы уже докторант.

- ... Скорее с прочими непорядок, Михаил Васильевич! Устану после операции, как сатана, так на немецком с ошибками пишу, а то и на русском.

- Это проблема второго порядка малости, Хелена Александровна. Вы в АВИИ или на договоре в ЦВГ?

- В АВИИ, Михаил Васильевич! В ЦВГ я внесписочным преподавателем-добровольцем.

- Замечательно. Готовьте метку [114], я Вас оформляю, и пройдём в удобное место для сложных разговоров. Катерина, ты тоже готовь ...

... Шум тягового двигателя лифта в шахте главного входа, дававший целую минуту свободного времени, настроил Чичагова на размышления. Второй раз за последние сутки он собирался воспользоваться особой командирской меткой СКР, позволявшей проводить людей на объект. Первый раз - для Кати в ракетной части, второй - сейчас, сразу для двоих - снова для Кати, плюс для Хелены Шерер. И оба раза противодиверсионный контур допустил людей, на которых он готовил пропуска, сразу после ввода их фамилии-имени и годов рождения, точно угадал его намерения, причём во второй раз - в помещение особого режима без камер и прослушки, с датчиками только выстрела, открытого огня и дыма. Даже времени на проверку запроса не потребовал. Впрочем, кто знает, что там решают БИМы внутри своего мира. Внутри странного мира вероятностей и многозначных сигналов, движущегося по трактам потоков исполнения и управляемого семафорами условий-задатчиков, перекрытого со всех сторон мощными стенами шифраторов с отводными стрельницами [115] пропускных пунктов, выпустившего через потайные ходы дозоры СОРМ-шлюзов [116]. И, наконец, связанного с миром обычных людей, то есть не программистов-операторов, а с его, Чичагова, миром через секретные консульства "чёрных кабинетов" [117] и набатные колокольни командирских консолей? Если у Вас мания преследования, это не значит, что за Вами не следят.

Хорошо, однако, то, что БИМ - творение рук человеческих, и потому подчиняется приказам создавшей его страны и жёстко заданным математическим законам. Хорошо потому, что будь Ланкастеры сверхразумными БИМами, восставшими против живых людей, как в фантастических романах, то в точности такую Всемирную империю они бы и строили. АСПК во всемирном масштабе, командующую самой собой, без каких-либо консолей, и решающую за людей всё самостоятельно. Без участия всяких "чёрных кабинетов", фикция которых, однако, нашла бы себе применение для внушения коллаборантам восторга от личного контакта со "сверхчеловечески разумным божественным правителем" ...

Впрочем, разве не подобное общество начали строить Ланкастеры ещё до Катастрофы - идеально подчиняющийся всемогущим, всеведущим и неприкасаемым наследственным владыкам механизм из жёстко стандартизованных взаимозаменяемых деталей, вроде живых винтиков и шестерней? Из безропотных нерассуждающих слуг, с детства отрихтованных железной машиной пропаганды, где не прошедшие обработку доводятся до кондиции плахой, петлёй, костром, газовой камерой, а в лучших случаях - дыбой и вечной каторгой в колониях на положении рабов? Разве не является даже тот самый их, Ланкастеров, "демократический" ордонанс о самоуправлении колоний, разрешивший назначать на властные должности в префектурах потомков чистокровных католиков из метрополии до четвёртой степени родства, вместо ранее принятой второй, лишь временным отступлением для удержания этих самых колоний? Отступлением, вызванным чудовищными потерями от ответной волны Катастрофы, хлестнувшей по "белым" сити Дели и Бомбея, по Сиднею, Канберре и Георгтауну убийственным градом русских ракет? И насколько разительно отличается этот "порядок" от нашей организации общества, которая у нас сначала стихийно, а потом - направляемая совместной волей правителя и служилого народа, даже в условиях нашей российской бедности и неустроенности, сегодня стократ усугубленных Катастрофой, работает на то, чтобы дать подданным знания и надежду, их жизни - наполнить смыслом, а отношение к ним - уважением? Уважением если не прямо к их личности, то хотя бы к труду - одно только всенародное восстановление зданий Университета на Моховой и в Сокольниках чего стоит ...

Эти усилия нескольких поколений были не напрасны. Сколько есть на свете тёплых земель, куда как более пригодных для жизни, - а именно она, Россия, стала тем ковчегом, в который бежали ещё до Катастрофы, пытаясь спастись и сохранить свой род и культуру, обитатели терзаемой Ланкастерами Европы, а затем и колоний, брошенные на произвол судьбы своими горделивыми правителями и воинственными элитами с многовековой родословной, как только английский меч взметнулся над их головой. Высмеиваемая островитянами страна бездорожья и караульных медведей в ушанках с орлом, с карабином за спиной и шкаликом в кармане ... и она же - царство нескончаемой тайги, бездонных недр, бескрайних просторов и легендарных ратоборцев, не привыкших отдавать свою землю никому и никогда, - оказалась тем самым единственным местом, где человеку, не желающему оставить свой облик и принять облик звериный, можно было выжить в этот страшный час.

Именно эта беспощадная тяга к идеальному обществу по своим лекалам, обществу, в котором нет места реальным народам с их чаяниями, преданиями и мечтами, - и есть слабое место, неизгладимое родимое пятно на шкуре ланкастерского леопарда. Мысль и действие таких народов, спасшихся от Зверя в ковчеге России, а по сути - уже наших, русских народов, думающих и воюющих вместе с нами, станут теми обжигающими семенами правды, огненный посев которых уже заставил, и заставит ещё сжаться эту шагреневую кожу. И не готовая ли иллюстрация этого факта - сидящая перед ним маленькая живописная группа единомышленников, способная собраться ночью, по одному его звонку, без приказа?! Русоволосый, стройный русский капитан-лейтенант с флотской ленточкой на груди и серо-зелёными глазами хищника с прицельным взглядом, сын матёрого поморского инженера-корабела екатерининского призыва и гречанки-корректировщицы с говорящими позывными Мойра [118], Таис [119], Айшат [120], вырванной нашими морпехами из лап турецкой военной полиции под Севастополем. Изящная своей утончённой холодноватой красотой, молодая, крепкая, светловолосая женщина-офицер, положившая руки на плечи каплею, готовый тип скандинавской воительницы, со змеёй Асклепия в петлице, явно из хорошей семьи, привычной к нежданному воинскому труду, хоть и без ленточки - но всё впереди, с неё не убудет. Один вид их вместе - лучшая иллюстрация близкого родства русских и народов старой Германии, которое приводит в бешенство ланкастерских святош и заставляет их, дабы спрятать правду, сочинять нелепые сказания о мифических Нибелунгах, проливавших реки славянской крови! Рядом с женщиной - откинувшаяся в операторском кресле миниатюрная восьми-, но если не знать - то и десятилетняя темноволосая девочка в курсантской форме, но уже с ленточкой, типичная южанка с глазами, светящимися не по-детски светлым умом, недетской же решимостью и готовностью ради долга, если надо - убить. Его приёмная дочь, Катя, Катрин-Екатерина, провансальянка, француженка, упорно называющая себя тулузианкой, родство с которой у него навсегда скреплено кровью карателей-норманнов из 105-й Королевской Гасконской бригады и жизнями его ребят, которых она, обдирая свои тонкие пальцы о шершавый подбой доспехов, помогала тащить к спасению через бортик десантного люка ...

Да, победа ради таких людей не будет напрасной. Множество их, повязанных с русскими родственными узами, кровью убитых врагов, необходимостью выжить, а значит, победить, - соединяя свои усилия, подточили, ослабили кажущуюся несокрушимой броню леопарда. И русский Геракл уже скоро, очень скоро по самый стопорный флажок пробьёт её смертоносным копьём освободительной противоколонизаторской войны, поддержанной бесчисленными невольными союзниками по борьбе за выживание. А потом - перевернёт Зверя брюхом вверх, и без долгих церемоний вонзит ему в горло острый меч Русской Императорской Армии, чтобы завершить вакханалию кровавой бойни и дать народам шанс открыть во всемирной Истории новый лист, более чистый и светлый! Да будет так !..

...

- Итак, я Вас собрал с тем, чтобы решить, что мы будем делать дальше в новых создавшихся условиях. - Подполковник оглядел слушателей, чтобы убедиться, что все готовы. - А условия таковы. Вчера в 16:09, под Енакиево, неустановленная мобильная система ПВО атаковала наш борт. Как она проникла через фронтовую и пограничную зоны на нашу территорию - неизвестно. Место атаки прочёсывали ночью, на местности был обнаружен только элемент конструкции ракеты, разрушившейся на неустановленной высоте. - На экране такона завертелась запись с нашлемника Чичагова, где Сабуров извлекал обломок кольца из зарослей.

- Всё, что мы имеем, кроме этих данных - записи самописцев атакованного борта, с отдельным журналом по системам РЭБ, и предполагаемый тип ракеты. Это плохо. Но и сама по себе эта ситуация имеет ряд теневых аспектов, о которых некоторые из Вас знают или догадываются. Тем не менее, я всё это сейчас повторю, чтобы не было неясностей.

Во-первых, атакованный борт был оснащён новым специзделием индивидуальной обороны, разработанным для маскировки прорыва фронтовой ПВО разведывательной и транспортной авиацией в одиночных вылетах, и это изделие на момент атаки работало. Это не панацея, конечно, но для захвата такой цели на сопровождение нужно либо поистине чудесное везение, либо точное знание маршрута, соединённое также с точным знанием, - именно знанием, а не представлением или оценкой - слепых зон изделия и тактики его применения. То есть, нельзя исключить активного крота или жука.

Во-вторых, процедура реагирования на такое достаточно угрожающее событие включает в себя сбор экспертной группы для изучения данных. С учётом потенциальной утечки - локализацию этой экспертной группы в защищённой совещательной комнате, с контролем подступов. Где находится сей объект, мне известно, и по нему можно было заранее подготовить обезглавливающий удар, вплоть до стратегического нейтротрансмутерного боеприпаса или большой дозы виксона, чрезвычайно затруднив работу штаба минимум на сутки. Что это значит с поправкой на известные планы - не надо объяснять. Это предполагаемая подготовка упреждающего контрудара, ожидаемого от противника по результату оценки наших действий как подготовки к нападению.

Элемент конструкции ракеты, который нашли на предполагаемой огневой позиции, я отправил на экспертизу в АВИИ Ставки с моим доверенным курьером. Он прибудет на исследование с некоторой паузой, скорее всего - сутки, двое. Если исходить из гипотезы утечки, с этого момента о раскрытии попытки нападения станет известно противнику, поскольку до этой временной точки электронные журналы можно подменить, а срабатывание бортовых систем - списать на действие "короедов" или на замещающую имитационную помеху. Кстати, в последнем случае встаёт вопрос о техническом уровне противника, поскольку имитационная помеха, способная закрыть активную излучающую цель, подразумевает ту технологию, с которой товарищ капитан-лейтенант знаком.

Если противнику станет известно о раскрытии такой информации, то последствия могут быть самые непредсказуемые. Но у нас есть преимущество во времени.

Во-первых, я изъял из образца неучтённую пробу, и её можно исследовать прямо сейчас. - Чичагов извлёк и положил на лабораторный столик гермопакет с добытым Гершензоном отколом кольца.

- Во-вторых, у меня есть неучтённая, а значит - неизвестная противнику экспертная группа из двух специалистов и ещё пары потенциальных квалифицированных помощников. - Чичагов снова посмотрел на слушателей. - Да, сами понимаете - расписок для РСО не будет. Если погорим или не успеем - может получиться плохо, для всех плохо. А управимся за сутки и предъявим Ставке результат - можно начать игру с источником утечки на раскрытие, и заодно продумать, как слить противнику обманку. Со всеми сопутствующими сладкими пирожками. А то раньше девушки ленту к свадьбе в косу вплетали, а теперь всё на грудь да в петлицу хотят, Хелена Александровна?

... В мыслях младшего лейтенанта медслужбы всё щёлкнуло, сошлось фланцами [121] и встало в логическую цепочку. Этот ночной вызов. Совсем не учебная "учебная тревога", которая вполне могла окончиться сверхурочной сменой в ЦВГ среди сотен обречённых, если не на том свете. Эти проблемы с питанием после двух часов - работа мощного источника помех стратегического масштаба или крота, озадаченного организовать проход РДГ через кордоны. Архивы, которыми они занимаются уже целый месяц, повторные оценки показателей медслужбы, пересчёт их для повышенных уровней санитарных потерь [122] - лишь часть плана, подтолкнувшего лавину. И надо срочно из-под этой лавины откапываться, причём делать это придётся как Фредерик фон Мюнхгаузен - методом самооткапывания, и немедленно!

- Давайте сразу составим план действий, Михаил Васильевич! Какую информацию нам нужно извлечь из имеющихся сведений и материала образца, чтобы Ставка приняла нашу версию и отменила, - именно отменила экспертизу, а не подменила результаты нашими, всё равно раскрыв находку? - Хелена решила брать быка за рога.

- Во-первых, точный тип ракеты и средств её доставки на огневую позицию. Как минимум, сведения, подтверждающие эту оценку. Во-вторых, объяснение, каким образом всё это чудо техники необнаруженным прошло наши кордоны фронта и пограничной стражи. Имея этот результат на руках, мы дадим командованию способ сорвать контрудар, как минимум.

- У Корнилова со вчерашнего дня МЗА [123] не разобран, - подпрыгнул Александр. Его руководство на нём отсутствие грязи в теплицах проверяет, к светлому завтра готовится. Пишем изотопный состав - раз, и у Сотникова карту отражения-пропускания решётки, с пересчётом в объёмную схему со структурой корпускулярно-спровоцированных паразитных вакансий - два. Вернее, первой пойдёт карта отражения-пропускания, потому что сколько мы в МЗА стравим вещества до накопления значимых величин составляющих - неизвестно.

- С записи внешнего вида сразу можно восстановить на "Крылатом топографе" объёмный чертёж, - влезла Катя. Если эта программа есть на командном языке для вождения аэроботов с такона, то мы просто назначим источником нашлемные камеры и уменьшим масштаб до нужного. А потом повернём элемент поверхности, простите, ракеты, надлежащими сторонами к координатным плоскостям и навесим реперы на нужные точки, чтобы тянуть размеры между ними, как в настоящих чертежах.

- Угу, курсантам нынче палец в рот не суй - с рукой откушают и справку через АСПК выпишут, что боевое ранение, - хмыкнул Чичагов. Создание изобретения карается назначением автора ответственным за его ввод в боевую работу. Тащи такон с библиотеками. С него и начнём. А Вас, Хелена Александровна, мне к Сотникову пускать неохота. Возраст у Вас не тот, чтобы тормозные излучения глотать. Саша, давай-ка ты срисуй полярограммы [124], а остальное - как быстрее.

- Так точно, Михаил Васильевич! Я побежал делать шлифы, а Вы пока отпишите дежурному, что я иду. Иначе у них в эту рань только РЭБ может работать, а меня так не пустят.

- Сашка, давай скорее, я готовлю реагенты к активным средам. Тут алюмен есть? - Хелена натянула защитный костюм из гермошкафа, жёстко впихнув на его место офицерский плащ и швырнув на полку сумки с таконами ...

...

... С тех пор, как умные головы поняли, что способность простых веществ, иначе - химических элементов, - вступать в реакции можно полностью определить всего лишь по заряду ядра их атома, специалисты-аналитики упорно стремились этот самый заряд подцепить и измерить. Явно сделать это не получалось по объективным причинам, ибо в природе свободный заряд энергетически очень не выгоден. Например, чтобы раздеть атом железа от всех электронных оболочек, нужно вытащить этот атом из решётки в газовую фазу при очень приличной температуре электрическим полем, проще всего небольшой ядерной бомбой. Но умные головы из секретных лабораторий не стали тратить ядерный арсенал, а воспользовались для измерения простым и доступным параметром - массой.

Масса легко и точно измерима, причём она одинакова в лабораторных условиях и в боевых - где пожелаете, и, что самое приятное - сопоставима с химическим составом, если таковой известен хотя бы приблизительно. Заряд носителей известен. Значит, вещество, содержащее лишь небольшое количество носителей заряда и вакансий, возникновение которых подчиняется известным и понятным законам, может дать информацию о своём составе, если привести его в электрическом поле в движение и это движение отследить. А если знать, как разделить вещество на чистые химические элементы, то можно определить и доли их изотопов, которые химическими методами неразличимы. Зато прекрасно различимы по массе.

Хелена в глубокой задумчивости смотрела на экран консоля, подключенного к МЗА, принцип действия которого уважаемый читатель только что узнал. Верно говорят: один ум - хорошо, а два - лучше. Сашка, её избранник, опять смотрел и видел глубже, чем она. На шлифе, который он готовил для дифрактометра, обнаружился скол многослойного лакового покрытия, которым исходное изделие защищали от атмосферной влаги. Если бы они сразу начали резать затравки для плазмогенератора, этот самый скол и сгубили бы, просто не заметив. Теперь перед ней был не один изотопный состав вещества, а целых два, но вопросов это не убавляло.

Образец состоял из лёгкого авиастроительного сплава, сильно напоминавшего алькумагну - растворённые в массиве алюмена 4% меди и 1,5% магния, плюс к ним 0,5% непонятного назначения смеси металлов 4-го ряда [125], среди которых доминировал хром, как и в нормальном заводском материале. Тяжёлые металлы были только в следовых количествах, причём посейдоний отсутствовал полностью. Но наиболее интересен был изотопный состав элементов, лежавших до 4-го ряда.

Все три стабильных изотопа магния давали засоренность решётки дефектами в своих вакансиях 78,7%, 10,2% и 11,1% в порядке возрастания массы, что почти в точности соответствовало природной концентрации этих же изотопов в теле месторождений. Наиболее удивительным было отсутствие избытка последнего изотопа. Этот "тяжёлый" магний рождался при распаде нестабильного алюмена с одним недостающим нейтроном, в избытке скопившегося в почве после ударов по стратегическим месторождениям в день Катастрофы. Здесь же такого "тяжёлого" магния не было полностью, и выбоин в решётке от распада, ставшего причиной его рождения - тоже. Сам же нестабильный изотоп алюмена, обделённый нейтронами, вообще никак не проявлял себя на массо-зарядной диаграмме.

Никаких следов. Точно вещество этого непонятного образца ни до его рождения, ни после вообще не соприкоснулось с пламенем ядерного пожара.

Но самый обескураживающий результат дал радиокарбоновый анализ лакового покрытия. Того самого. В нём обнаружилось целых 4 слоя, нанесённых неравномерно по времени, приблизительно 12, 14, 19 и 24 года назад. Дата нанесения самого раннего слоя, со всеми возможными погрешностями, попадала между 1797-м и 1800-м годами.

- Какие есть мысли, товарищи эксперты? - Чичагов, глядя на консоль, также не мог собрать вместе эту головоломку.

- Предположим, что образец выточили в 1800-м году из заготовки, подготовленной до Катастрофы, а потом сразу покрыли первым слоем защитного покрытия и ввели в боевую работу. Потом носитель образца дважды снимали с дежурства на плановое обслуживание с интервалом в 5 лет, и наносили новый слой взамен разрушенного после каждого вскрытия - на нём ведь прямо сверху, под обшивкой, лежат кабели, вот в этом пазе, - Александр показал на объёмную модель, уже прорисованную Катей до состояния вполне приличного чертежа, где предполагаемые недостающие части были обозначены пунктиром. Это никак не объясняет, почему его вдруг через 2 года после предпоследнего обслуживания вдруг перепокрывают лаком, потом 12 лет не трогают, а после вдруг без профилактики включающее его изделие вводят в боевую работу. Логично было бы увидеть возраст слоёв в виде ряда типа 2, 4, 9, 14 лет и далее. Так? - Александр пытался выстроить свою линию защиты.

- Носитель дорабатывали в 1812 году, и заодно проверяли. А потом не трогали, до последнего момента держали. - Хелена всё-таки склонялась к мысли, что должна быть некоторая маловероятная либо совершенно идиотская возможность, и потому ломилась напролом.

- Дорабатывали? По итогам Можайской операции, что ли?

- Так, мы исходим сейчас из предположения, что носитель изначально изготовили Ланкастеры, - вмешался Чичагов. - Предположим, что носитель был изготовлен из частично похищенных, частично скопированных комплектующих, и озвучим ещё версию. Собран он точно там, поскольку не подтверждается информация о попавших к противнику исправных системах. Тем не менее, так боевую технику, которая готовится к неизбежному применению, не обслуживают никогда, Хелена. Александр здесь прав полностью. Сложность конструкции системы ПВО задаёт нам механизмы отказов, связанные с электрокабельным хозяйством. Поставьте себя на место островитян. Вы дорабатываете изделие, ставите в него новый блок, а потом старые кабели, разведённые в каналах под обшивкой, либо искажают Ваши сигналы, либо в них срабатывают накопившиеся от механических нагрузок и выпадения влаги скрытые каналы пробоя - те же трещины в лаковой изоляции. В последнем случае изделие просто выгорает, поскольку в нём имеются высокие рабочие потенциалы, скажем, в радиовзрывателе - целых 0,5 % собственной энергии носителя [126]. У меня лично создаётся впечатление, что от изделия элементарно избавились после очередного цикла обслуживания. Спихнули в войска, внепланово проверив перед сдачей, зная, что идёт на склад, а оно вдруг пошло в бой. Не будь на верхнем слое коррозии от влаги и грибка, я бы посчитал, что часть слоёв моложе 1812 года просто сколота при ударе. Что желаете добавить, Екатерина Михайловна?

- Ещё одна нестыковка: с 1812 года прошло уже заметное время, а производительная база и наша, и противника после Катастрофы уже частично восстановилась. Серьёзное оружие за такой срок наверняка подверглось бы доводке под современные требования, и на основе данных разведки тоже. Первый напрашивающийся вариант - что мы подсунули это противнику в качестве последней разработки "чудо-оружия" - но тогда мы знали бы об этом. Второй вариант - многоходовая игра со стороны противника, но уж слишком много затрачено усилий при ничтожных гарантиях результата. Ракета в таком состоянии могла улететь, куда пожелает - в другую сторону, упасть в водохранилище, в болото, просто взорваться на старте. У меня всё.

- Как это ни дико звучит, Михаил Васильевич, правдоподобна именно идея списания негодной продукции. В этом случае у меня есть объяснение, зачем она нужна. - Взгляд Александра был кислым, если не сказать - нехорошим. - Изделие запустили в боевую работу для испытания системы малозаметности на основе плазменных экранов, как и у нас. Система малозаметности помогла пройти, а вернее - пролететь в узком месте через наши кордоны. И на земле - никаких следов.

- В этом случае надо проверить хотя бы происхождение изделия. Были ли аналогичные разработки у противника, если да - мог ли он вообще получить наши наработки по конструкции ракеты. Иначе проблем остаётся, как и было, две. Следовательно, надо проверить Дежнёвский ЗСТ [127] и Иркутавиа - все наработки по "Кобре", начиная с нулевого исполнения [128], лежат у них, больше некому. Саша, я тебе оформляю командировку, потому как в архив Генштаба тебя не оформишь, засветишь только, да и нет там всех знаний, которыми владеют на местах. Придумай, какую напишешь причину, но надо всё это провернуть максимум за 2-3 дня. Я, со своей стороны, попытаюсь задержать курьера с образцом на это время, такая возможность им предусмотрена ...

Поезд Екатеринослав-Москва, пятница, 24.09.1824, 23:40

Второй заместитель командира 1-й роты Отдельного разведбата штаба Южфронта, старший лейтенант Григорий Беклемишев, с документами на имя унтера Кононенко и в унтер-офицерской же форме, проснулся на своей верхней полке купе 2-го класса от ощущения приближающейся угрозы. Симпатичная девица, к которой он так и не решился подступиться более из соображений воспитанности, такта и условий задания, нежели по причине отсутствия напористости в характере, мирно и безмятежно спала внизу. Угроза шла снаружи.

Кто замечает вторых замов командования специальных подразделений СКР? Они вроде внесписочных лаборантов АВИИ - есть, потому что должны быть. Между тем, именно вторые замы становятся палочкой-выручалочкой старших командиров, когда нужно решить возникшие проблемы быстро, тихо и аккуратно. Быстро - потому, что второй зам владеет ситуацией ничуть не хуже первого, а загрузка командными задачами у него чаще всего меньше. Тихо - ведь отсутствие первого зама командира могут обнаружить не только сослуживцы по подразделению, но и посторонние лица, вроде инспекторов Ставки. Согласитесь, заметно, когда в отсутствие командира по должности, проходящего лечение сломанной на учениях руки, подразделение передаётся временно исполняющему егерю. А с учётом специфики работы разведбата, засвечивать отсутствие и перемещения командного состава, да и вообще любого боевого состава, нежелательно. Установить же личность второго зама документально можно только по воинскому реестру подразделения, доступ к которому - отдельная песня с участием РСО. Аккуратно - поскольку подготовка второго зама, как и всего командного состава, заведомо выше, чем у среднего егеря. Именно вторые замы часто становятся, наряду с первыми, фигурами "на вырост", из которых сколачивается командный костяк новых подразделений или происходит замена руководства старых, выбывшего безвозвратными потерями ...

... Итак, угроза обитателям купе, где находился старлей Беклемишев, шла снаружи.

Мягко соскочив вниз прямо в ботинки и затянув стропы, он нащупал за голенищем финку и встал у двери с той стороны, где она вдвигалась в стену. И в этот момент послышалось лёгкое шипение, подобное звуку спускаемой камеры автомобиля.

Не дожидаясь, пока неизвестный газ начнёт действовать, Беклемишев мощным ударом пробил дверь на уровне пояса и врубился ногой и ошмётками фанеры во что-то мягкое. Послышался характерной звук иииыыыыааа ... Беклемишев сквозь пролом выломал самопальный засов, сделанный из швабры, рывком задвинул дверь и вломил обломком "засова" в лоб бугаю, бросившемуся на него с ножом. Разбойник присоединился к сотоварищу, скорчившемуся на полу вокруг собственных причиндалов. Баллон с газом, с трубкой для состыковки с замочной скважиной, шипел там же.

Преодолевая резь в глазах, Беклемишев схватил баллон, выбил стекло в форточке и высунул трубку наружу. Потом попытался закрыть клапан, но краем глаза заметил, как зашевелился второй разбойник с разбитым лбом. Решение пришло само собой - Беклемишев саданул его под дых, и, пока он извивался, засунул трубку с газом ему в рот и сжал челюсти. Мгновенно выкатившиеся глаза татя, напомнившие старые заграничные синема о воскресших мертвецах, подтвердили предположения. Концентрированный перец !

Клапан наконец-то закрылся.

Металлический канатик приковал наперченного разбойника к поручню справа от двери. Его товарищ расположился слева. Анна - так звали попутчицу - испуганно смотрела на эту баталию из купе, протирая слезящиеся глаза платком. Остальной вагон в грохоте от изношенного полотна даже не заметил произошедшего, поскольку остатки газа за это время вынесло в разбитую форточку.

- Значится так, уголовное быдло, - натягивая лёгкие тактические перчатки, закрывающие пальцы, молвил Григорий. Слушай сюда внимательно. Будете отвечать на мои вопросы - доживёте до суда. Не будете - всё равно ответите. Противогаз-то припасли, а, животные? - и залез в рюкзак первого разбойника. - Точно. Только после недобровольного ответа я поцарапаю себе руку твоей волыной, а потом тебя случайно ранит стёклышком. Вот тут - Григорий, аккуратно, чтобы раньше времени не прикончить "жертву", взял обломок стекла из форточки и коснулся им шеи второго разбойника около сонной артерии. Если будешь орать и звать на помощь - будет то же самое. Я унтер-офицер, моё образование стоит сто тыщ, был в состоянии обороны, мне ничего не будет. Дама подтвердит мою версию. А ты подохнешь с мыслью, что твою жену и детей загребут в катлаг, как родственников вражеского пособника. Навсегда. Без амнистий. А нет жены и детей - достанут родителей. Их-то может и простят, за седины, но со стыда тоже помирают, говорят. Что о тебе отец Богу скажет, подумай. Кстати, спасибо за средства дознания. - Григорий уже ловко состыковывал шланги баллона и противогаза липучим пластырем из походной аптечки. Не желаете ли вдохнуть, господа разбойники, восточных пряностей для просветления мозгов? О, я вижу, просветление наступило от свежего воздуха, без приправ !

Глаза татей, в мозги которых проникла наконец мысль о резко изменившемся их общественном положении и о предстоящем вкушении перцовых ароматов в почти летальной концентрации, выражали полное согласие и умиротворение.

- Всегда рад общению при положительном настрое собеседников. - Григорий достал такон и включил его на запись. - Кто? Когда? С какой целью? Откуда сведения? Ну ?...

Через несколько минут перед Беклемишевым была полная картина событий. Шайка состояла из продажного служащего-"короеда", внедрившего жука в автоматическую кассу вокзала, разбойника-аналитика, который из потока сведений жука выбирал операции с большими суммами и проверял их, и недобровольных собеседников "унтера Кононенко", проводивших ограбления по наводке. Очередной жертвой должна была стать попутчица Беклемишева, Анна, снявшая наличными приличную сумму. Из беседы с Анной Григорий знал, что она подрабатывала медсестрой в военном госпитале, так что названным деньгам он не удивился - медики всех рангов, туго знавшие своё дело, в России, пережившей Катастрофу, ценились на вес золота.

Спустя всего час на станции Новый Воронеж-сортировочный, не имевшей вокзала, Григорий "подарил" собранное досье, разбойников и пришедшую в себя свидетельницу и несостоявшуюся жертву в одном лице понятливому местному уполномоченному, на лице которого так и было написано "хочу в ВШП" [129]. "Подарок" был не бесплатным - "унтер Кононенко" получил справку о задержании органами МВД для установления личности в связи со следственными действиями, с датой и временем освобождения из-под стражи 09:05 28.09.1824, под честное слово офицера в эти три с небольшим дня "не светиться" в списках билетов и в криминальных сводках. Впрочем, это и была цель "унтера", отбывшего на попутной машине в Москву.

Медсестре Анне не суждено было ни свести более тесное знакомство со старлеем Беклемишевым, ни носить когда-либо его фамилию. Ни даже эту фамилию узнать. Жизнь человечества, переступившего порог ада, устроена иначе, чем синема со счастливым концом. Даже если ты воюешь на правой стороне, выполнение задания - превыше всего.

...

... Мерный гул турбин в холодной забортной тьме над Енисеем, вившимся под крылом серебристой лентой, контрастировал с уютным полумраком пассажирского отсека. Капитан-лейтенант Курносов вспоминал всё, случившееся с ним за эти трое суток. Это время он прожил в глубине страны, поднимавшейся, сжавши зубы, против и вопреки ополчившегося на неё ада. Зубодробительная тряска старых крестьянских грузовиков-попуток, гостиницы со скрипучими полами, холодной водой с подогревом от угольной печи и работающим сутки-через-трое светом, непролазная грязь таёжных дорог, препирательства по поводу прав допуска к документам на действующее оружие, чтение докладных, протоколов и служебных писем, иногда до сих пор даже не фотоархивированных, часто нацарапанных от руки на тыльной стороне порыжевших черновиков конструкторских расчётов в первые, самые страшные годы после Катастрофы, когда изношенные БИМы отказывались работать из-за нехватки запчастей ... Он размышлял.

Истерзанная Катастрофой и многолетней войной страна дала ему лучшее, что у неё было. Образование, питание, форму, оружие, машины и приборы. Даже Хелену - найти такую женщину случайно, не имея входа минимум в АВИИ штаба Южфронта, было немыслимо. Близилось завершение очередного витка судьбы, а значит - время в очередной раз платить по счетам.

Формально говоря, бурная деятельность Чичагова вокруг образца была сущей авантюрой - самочинной разведывательно-контрразведывательной операцией. Но, если говорить по сути дела, внутренняя логика таких операций, знание изощрённого ума подполковника и опыт работы с ним говорили Курносову - по-другому нельзя. Извлечённая ими информация - как тонкая, молекулярной толщины, титановая нить, которая в решающий день наступления направит стаи смертоносных зенитных стрел в брюхо вражеской крылатой засаде.

Он совершенно правильно начал с Дежнёвска. ЗСТ, мозговой центр промышленности ПВО, рождающий для армии новые разработки, преподнёс ему гору сюрпризов.

Прежде всего, ракеты с корпусом, в котором могло применяться такое кольцо, не выпускались для "Кобры" уже несколько лет, и возможности их доработки были почти исчерпаны. Последнее было для Курносова новостью - не соприкасаясь напрямую с разработкой систем ПВО, он полагал, что в данном случае можно "влить в старые мехи новое вино" без последствий, приложив определённые умственные усилия. Как выяснилось, без последствий не получалось. Конструкция ракет "нулевого исполнения" была до последнего болта заточена умными головами на случай дефицита на производстве запчастей, материалов и энергии в ходе большой войны. И сейчас - как раз потому, что наметившийся в ходе этой войны перелом развязывал руки и давал возможность создавать новую, более совершенную, умную и мощную бортовую аппаратуру, - эти ограничения уже не давали возможности впихнуть её внутрь ракеты. Такая аппаратура либо вообще не запускалась от старых источников питания, либо для неё приходилось вводить множество доработок - тянуть дополнительные сигнальные линии и волнопроводы, менять посадочные места, усиливать и утяжелять опорные элементы, корёжить процесс намотки обтекателя, регулируя его фактор преломления, а заодно - творить прочие чудеса, без соответствующего образования и опыта работы трудно понимаемые. Комментарии приёмки Армии по этому поводу из печатных выражений содержали только письма в ГВТК [130] с запросами на выпуск продукции с отклонениями от нормативов разработки, по результатам производственных и войсковых испытаний. В результате, вместо старых ракет в серию пошли новые, меньшего диаметра, с раздвижным оперением и новой системой двигателей, запускавшиеся из контейнеров. Они позволяли, при меньших размерах и зарядах топлива, почти на траверзе цели совершать прыжок в её сторону, сокращая круговой полупромах [131] едва ли не до дистанции прямого попадания и разрушая летящую бронированную машину боезарядом весом всего в десяток килограммов.

В старых ракетах в "нулевом исполнении" не было контейнеров, и они запускались с открытой подвижной пусковой. У них были мощное постоянное оперение, заметно больший заряд топлива, наружные воздушные рули и огромный - больше полусотни кило - боезаряд с управляемым осколочным полем. Масса этого чуда техники заметно превышала полтонны, и водрузить такое на летательный аппарат, не рискуя резко нарушить его аэродинамику, да и просто центровку, было бы настоящим инженерным подвигом. А если такой борт был бы закрыт системой типа "Шали", то до выхода ракеты из-под экранов пришлось бы, чтобы самим не подорваться, блокировать её радиовзрыватель, срабатывавший по классической схеме - на сближение меньше заданного расстояния. Чтобы навести такую ракету, надо было заранее нарушить радиомаскировку стартовой позиции, что воздушной, что наземной.

И, наконец, в конструкции старых ракет не было кольца, которое бы содержало участок, идентичный находке Чичагова. Единственной зацепкой был вариант кольца разработки 1801-го года, вычерченный в бумажном варианте, не дошедший не только до заводов Иркутавиации, но и даже до программной модели для обрабатывающих рехнеров Дежнёвского опытного цеха. Отклонённый, мёртворождённый вариант. И это вызывало сразу ещё больше вопросов.

Если ракета была тайно скопирована на стадии проекта, причём скопирована так, что идентичны сигналы подсветки цели, принимаемые ГСН [132], то почему использовано это странное кольцо, не сопрягаемое с конструкцией корпуса? Именно конструкция даёт на выходе аэродинамику - и оправдывающие такую подсветку манёвренные свойства, но почему она здесь не скопирована целиком, без отклонений?

Если это тот самый отклонённый вариант, то почему он, разработанный позже, попал в проектную документацию там, где ракету собирали? Даже жёсткие и неодолимые законы природы позволяют конструктору, способному восстановить чужой проект, идти разными путями, и добывание военных секретов противника - не самый простой и быстрый из них. Не является ли изделие, включавшее в себя образец, полностью самостоятельной конструкцией, вместившей в себя лишь электронную начинку от исходной? Кто и где вообще тогда ухитрился его спроектировать, пересчитав аэродинамику, и после довести до боеспособного состояния в заводских условиях там, у островитян?

И, наконец, на какое изделие вообще в этом случае - в смысле, на изделие с каким конструкторским номером - было нанесён первый лаковый слой, и нанесён никак не позже 1800-го года? Словом, мозаика в законченную и логичную картину не клеилась, и решения не подсказывала, словно какие-то её детали были заменены другими. Заменены намеренно. Или исходный посыл мозаичного полотна был иным, чем полагал наблюдатель.

Курносов ещё раз просмотрел текст донесения, шлифуя выложенные на бумагу мысли. Потом заложил донесение в шифроблокнот, вписал сверху одноразовый подменный адрес Чичагова, шедший очередным в списке переадресации [133], и щёлкнул на таконе кнопку отправки. Теперь зашифрованный канал связи, спрятанный внутри обычных сигналов коммуникаторов, синема и почты, всё сделает без него.

Он откинулся на кресле. Да, теперь защищённые от "короедов" рехнеры Армии, плотно вшитые в почтовую сеть Российской Империи, сделают всё без него.

Курносов мог лишь догадываться, какую лавину событий он подтолкнул ...

... - Здравия желаю, Марьям Ашотовна! Что это Вы формой манкируете? Глядя на Вас, молодые надежды медицины стимулы теряют, и мысли нехорошие у них заводятся, что позволять дослужиться до подполковника медслужбы без ленточки и Георгия - это притеснение дамы на боевом посту, и вообще отдаёт заморскими методами!

- Трепло Вы, товарищ комбат Чичагов! Ещё один подцентурион-дисциплинарий сыскался на мою седую голову! Куда я тут на халате с передником да косынкой ленту с крестами нацеплю - на бельё нижнее, что ли? Чтобы полостному пациенту [134] прямо в потроха свалились??? Вы вообще, мужики, о нас, медичках, не думаете, вот! А как до вертушки Вас волочить по разбиткам бетонным, дырявых да кровавых, из карабина автоматического супостата по дороге успокаивая, а потом в хирургии из Вас железо руками тягать, где робот клешнёй не пролезает - сразу alles gut, форма устраивает! Да-да, из Вас, да из солдатиков Ваших, Михаил Васильевич! Кто осколок от мины-сотки под доспех в ключицу словить ухитрился, от артефактума, которому, вай вай, в музее самое место? У кого бойцов комиссовали с переломами и кровотечением внутренним, под крупняк [135] они в доспехах без прикрытия рванули, ассасины, понимаешь?! Дури у ланкастерского сброда набрались, подохнуть геройски спешили, идиоты! И вообще, мы тут угораем, как жертвы пироманов блаженного Доминика [136], без нормальных воздухочисток - их небось посложнее ракет клепать-то, медалист Вы наш Ломоносовский! Ну, чего надо?

- Всё, всё, не буду мешать ценными советами, Марьям Ашотовна! А не могли бы Вы прислать мне младшего лейтенанта-добровольца фройляйн Шерер, если она не с курсантами в оперблоке? Скажите, к ней жених вечером прибудет, ну и ещё надо на пару слов. С меня будет пузырь народного антирада !

- Народного антидепрессанта армянского с Вас надо пузырь содрать, Михаил Васильевич. Сразу бы рюмку хлопнула от этих авралов, и тут ещё лезут некоторые с ценными советами, пока выполнять их бегать, все пациенты передохнут! Впору робоантропов [137] для Армии строить, как в опусах Вашего обожаемого Гаврилы Романыча ... Надолго она Вам? - заместитель главврача с хмурым видом полезла в карман передника за коммуникатором, надвинув косынку на короткую причёску "последний путь Джордано Бруно", классику медиков.

...

Эта дурацкая бодяга так просто окончиться не могла - Катя прекрасно понимала такие вещи. Загрузив в такон планы пропущенных занятий и щелкая тесты, вылетавшие из учебного БИМа, как стреляные гильзы из пистолет-пулемёта, она всё ещё была внутренне напряжена. Хотя, зачем ей сейчас рвать пятую точку на тевтонский крест, - ведь командировка капитан-лейтенанта Александра продлится ещё как минимум до конца дня, если не полные сутки. Это красивая младшая лейтенантша фон Шерер, его невеста, пусть вертится, как жареная рыба на сковородке - ей отсыпаться да контрольные замеры гонять там, в подземельях. А за неё, за Катю Чичагову-Лаколлер, уже "Крылатый топограф" отработал. И должна она учиться и шуршать, как рота сусликов, а не сидеть на заднице, иначе уровня фон Шерер ей не видать, как подметок сапог в нашлемную камеру.

От этих размышлений её отвлёк мигающий индикатор "говорилки" - вызов от Ольги Соймоновой.

- Привет, герцогиня Лотарингская! Куда пропала? Чего не отвечаешь?

- Не могла. Служба, госпожа субкапитан. - Катя сразу перешла на титулы, завоеванные на полях созданного БИМами "Нашествия" мира Длинной войны. - Находилась в отлучке под баннером коннетабля.

- Твой крайний выход против коалиции бургиньонов с шампанцами даже башельеры с третьего курса обсуждают! Короче, сеньора баннерет, - зовём в пиршественный зал на концерт. Вся рота, все три копья сейчас подвалят, и твои друзья с факультета ПВО - тоже будут. Ждём.

... Оставив Хелену отсыпаться в вездеходе после писания очередной порции отчетов в ЦВГ, Чичагов поднялся в концертный зал Александровского филиала ЮВУ-2. Чтобы курсанты не дергались лишний раз перед целым подполковником, он тихо, по-егерски, прошел на галёрку через техническую эвакуационную галерею, увешанную мигающими путевыми маркерами, уселся в открытой техничке для синематоров в обшарпанное кресло, служившее некогда, судя по следам на обивке, сценическим реквизитом для тронных залов, и стал ждать Катю, которой как раз подошло время показать свои таланты.

Зал был уже разогрет и до неё - на ура прошли постоянный "Марш артиллеристов", "А под Можайском славное поле", события которого застали у собравшихся в зале курсантов все родители, пережившие Катастрофу. Потом подключились старые преподаватели, и поддали "Нотебургский застольный", "Любо, братцы", "Спокойно может спать любимый город". Затем перешли на репертуар "по теме" - незабвенная "Жанна", "Сорок второй", "Бретонский мальчишка Бертран" ... словом, Кате и прочим солистам следовало сильно постараться, чтобы в поэтическом марафоне их отметили-таки. Ну да ладно.

- Друзья мои ! Мало не дать отнять свой дом, а я добавлю: надо ещё не дать отнять свою душу ... Моё послание - могущественным владыкам Рима и Авиньона!

В зале раздались злорадные смешки. "Могущественные" отличились славно, а за последнюю пару веков - особенно. Пальцы Кати запорхали, пробуя ритм и настройку, над клавиатурой синтезатора ...

- Dies Irae! [138].

Зал замер ...

- Dies irae, die belli,

solvet leo in abstelli

teste Caterine cum Michaeli!

Quantus tremor est futurus

quando Judex est venturus

latrum stricte discussurus!

Tuba terrum spargens sonum

per piratis regnus forum,

projice latrem ante thronum.

Mors stupebit et natura

cum ciderit praeditura

Judicanti responsura [139]

...

Чичагов слушал неожиданное творение дочери, прикрыв глаза от удовольствия. Звуки органа рвались на волю, как водопад, как ракеты с балки вертолёта. Катя, взявшая, наконец, контроль над своим прошлым, кружила, раздёргивая, как колоду негодных крапленых карт, старый сюжет мессы, обращаясь к истории, памяти и чувствам зала, с вызывающим презрением поворачивая меч Страшного Суда клинком к Левиафану:

Confutatis Benedictis

flammis acribus addictis,

voca me cum interdictis.

...

Huic ergo force, Deus,

et pax Jesu lex fereus,

dona eis gladius meus.

Amen, gloris victoreus!

Ave gloris victoreus! [140]

Последние слова прозвучали под восторженные вопли из зала. Не то, чтобы тут поголовно были курсанты-медики, знающие старолатинский, но смысл был понятен и без этого. Ну а кто совсем языки не изучал, на уровне "stop quietly, put down your gun, hands up", - на то рядом в зале было заметное число людей, знающих от рождения языки самые невероятные - от фламандского со старофранцузским до хинди и урду. И гуситская месса, понятное дело, место для православных единоверцев тоже не запретное. Так что шумная публика знала, о чём эта песня !..

Катя встала от синтезатора и изящно поклонилась залу. Курсанты-третьекурсники с преподавателем уже шустро тащили старую орденскую коробочку, в которую прятали позолоченную семестровую арфу - награду в номинации "возмутитель спокойствия", ибо у междусобойчика, хоть и в количестве почти батальона, сомнений особых не было.

Но Чичагову хотелось лично наградить Катерину. Его, что называется, прорвало. Достав из подсумка "Георгия", он отцепил парадную шейную ленту, выбрался в проход и стремительно прошёл к сцене. Катя только тут его заметила, глядя недоуменно. "Группа вручения" приостановилась, но Чичагов махнул им подзывающе рукой.

- Давайте сюда, курсанты. Что же вы, лауреатке награду как заколку на бальные кружева цеплять намылились?

- Товарищ подполковник, на ЭТУ ленту? - по краю шел тонкий кант золотой нитью, обозначавший награду, врученную лично Императором.

- На эту самую, товарищ курсант. Мне ещё к кресту сделают, а Вам - надо.

Ловко расщепив кортиком пружинное кольцо, Чичагов пристегнул арфу и отдал курсанту.

- Нет, это лучше Вы, товарищ подполковник. Вам сам Бог велел.

Хитро ухмыльнувшись, Чичагов встал перед раскрасневшейся Катей и, пожав ей руку, опустил ленту на её шею. Потом, уже не прячась, спрыгнул в партер и сел прямо в первый ряд, где курсант постарше освободил ему место, переместившись на расстеленную на полу походную скатку.

Praedictem et interdictis. [141] Всё так просто ... что ж, в этот раз он не потеряет ключ к мозаичному полотну.

... Визит отца, несмотря на приятные моменты, связанные с награждением, предвещал, скорее всего, продолжение эпопеи, начавшейся в ночь на пятницу у ракетчиков на КП. Поэтому оставшиеся от концерта чуть меньше часа Катя сидела, как на иголках, заново прокручивая в голове недавно свалившиеся на неё знания о работе МЗА и пытаясь заодно угадать, что Чичагов предложит делать в этот раз.

Катя заблуждалась. Если бы перед ней был человек, больше тяготеющий к научной работе, вроде отца Хелены, а у неё самой - стаж обучения и опыт общения с "большеголовыми" на пару курсов больше, - тогда ей ещё можно было бы попытаться предсказать его действия. Но научный работник с мышлением контрразведчика, с личным кладбищем за полсотни только вражеских офицеров, человек, для которого наука - привычный и насквозь понятный суперинструмент, способный по мановению волшебной палочки мысли превращаться во всё, что душе угодно - в материальное оружие, транспортное средство, сверхмощный БИМ, произведение искусства, или же вообще спрятаться в голове в виде мыслеформы - нет, не её был это уровень. Пока - не её ...

... - Ну что, маленькая валькирия? Судя по свеженькой награде и довольному виду, имеет место настрой миролюбивый и рабочий?

- Миролюбивый - да, товарищ младший лейтенант, рабочий - вряд ли ...

- ? ...

- Ну, сами подумайте, как же может быть у валькирии рабочий настрой - миролюбивым?

После того, как Чичагов отсмеялся, заметив, что по логике у товарища юнги-сержанта было бы "отлично" без вопросов, Хелена вопросительно посмотрела на него.

- Михаил Васильевич, уже четвертые сутки идут, Александр должен вот-вот вернуться. Планы прежние?

- У меня его отчёт. Сам будет к пяти с новыми данными. Соберёмся, и в этот раз сделаем всё правильно. Уже есть некоторые наработки.

Хелена только молча кивнула. И тот факт, что Курносов истратил кучу денег ради того, чтобы выиграть едва ли полсуток, отбив себе попутно все части тела в транспортнике с весьма условным пассажирским не салоном даже, а отсеком, и тон Чичагова создали у неё впечатление, что проделанная ими работа позволила мысли подполковника преодолеть очередной "энергетический уровень". Уровень, ей самой пока ещё, увы, не пройденный, по причине занятости в госпитале. И сейчас лучше ничего не ворошить и не трогать, пока этот уровень не воплотится в численные расчёты и приказы, а просто этому процессу аккуратно помогать. Как говорят артиллеристы, подносить снаряды и думать.

- Давайте тогда перекусим сейчас, а потом, как Александр подъедет, будем на месте. Вы, Хелена, ему обед запакованный с собой возьмите, у нас можно, а я предупрежу.

...

... - Ну, вот и добрался. Здравия желаю, Михаил Васильевич и Екатерина Михайловна! - Курносов убрал в разгрузку карту-пропуск и устало опёрся на крайний лабораторный стол, успев поцеловать заботливые руки Хелены, уже стягивавшие с него плащ-накидку. - Время у нас ещё есть, надеюсь?

- Да, Саша. До завтрашнего полудня примерно, и особенно радует то, что самую трудную часть ты уже сделал. - Чичагов, допивая кофе, подвинул к себе мышь-указатель. - Значит, мы успеем. И ответы на некоторые вопросы проясним уже сейчас. Насколько мы все помним, у нас есть в числе прочих версия, в которой присутствует испытание противником системы малозаметности летательного транспортного средства, с доставкой на прикрытом борте-носителе ЗРС в наш тыл. В ней очень много разночтений, обоснованных объективными физическими параметрами, и мы должны или убрать эти разночтения, или сменить наши оценки. Кто ещё заметил какие-либо чудеса, говорите сейчас. Пять минут перерыв, пока Александр приводит себя в порядок с дороги, никто ничего не говорит, а только пишет.

Пока Курносов фыркал и отдувался в санблоке, подполковник развернул на консоле отчёт по командировке в Дежнёвск и проворачивал в голове детали предстоящей мозговой атаки. Боковым зрением он заметил, что Шерер взялась за карандаш, и, написав уже несколько предложений, взялась за правку получившегося текста. К тому моменту, как Александр расположился в операторском кресле, по её лицу было видно, что полёт мысли перешёл в логический тупик. Курносов молчал, выжидая слова научного руководителя.

- Хелена?

- Есть вопрос, Михаил Васильевич. Предположим, это было то, что мы думаем. Тогда проникновение носителя через эшелоны ПВО Южфронта должно было идти возможно тише, и ни в коем случае не привлекать внимание побочными эффектами, которые можно было бы списать на работу систем РЭБ. У нас же такие побочные эффекты были - помехи в АВИИ у медиков, в основной питающей электросети оперблоков. Анализаторы, которые пишут состав крови у облучённых, только при мне дважды падали. Причем, судя по тому, что свет мигал в библиотеке, а она окнами во внутренний двор ЦВГ напротив нас выходит, рядом с приёмной декана, это по основной сети шло, крепко долбило. Поэтому - вопросы.

- Вытащите пожалуйста мне журналы, когда это было. Вы правы - систему РЭБ не станут прикрывать такой же системой, чтобы не выдать её появление. Сейчас 17:35, они в работе, анализаторы Ваши?

- Так точно, Михаил Васильевич. Сейчас медики с курсантками из основной экстернатуры чаи гоняют, чистят и убирают дневные одноразовые устройства, ну, ампул-контакторы, накопители всякие, а потом анализаторы подключат по сети к измерителям в оперблоках. Сами анализаторы при этом выключать не будут - их же вводить в измерение потом пять минут, перекалибровка ступеней МЗА, хроматографа и водоподготовки по протоколу положена, без этого никак.

- Вот и славно. Саша, готов? - Чичагов повернулся к Александру, тот сосредоточенно кивнул - он уже открыл на консоле рехнера окно маскировочного шлюза [142]. - Какие тут Ваши анализаторы, Хелена?

- "Сарепта-475" комната 10, и то же начало, но комната 11. Вот они, со второй строки списка идут. Последняя запись до перезапуска - за 23.09.1824, 14:05, плохо - секунд нет. Но на ведомости анализов они и не нужны все-таки. А дальше - на ту же дату, время 14:11 и 14:13, две попытки загрузки предыдущего задания, вторая - успешная. Это явно после перезапусков записи сделаны, у прибора другой причины для загрузки с магнитной памяти нет.

- Сколько "Сарепта" грузится?

- Минуту, Михаил Васильевич, не больше. Там перезапуски один за другим шли, значит, окно ему, чтобы начать грузить задания, всё-таки было, но после него шла серия перезапусков ...

- Нет, Хелена, я расстрою Вас. Это не то, о чём Вы подумали. Источник этой помехи находится у нас. Здесь, рядом. И к Ланкастерам, и к их залётным транспортам отношения не имеет. - Чичагов поймал выразительный взгляд Кати, зыркнувшей глазами куда-то вверх, туда, где по её расчётам на поверхности были корпуса "двойки". - Точно не имеет. И заглушить какие-то их сигналы для ПВО Южфронта он не может - там и решающие БИМы, и даже рехнеры первой обработки [143], целиком по схеме роя к постам подключаются, через сетку. Чтобы не дать пройти сигналу, надо иметь права АСПК и всё это единовременно отключить, - такое незаметно не провернёшь.

- При этом проблему с ЗРС мы так и не решили. - Александр внес свою лепту. А нам нужно получить оценку действий противника средствами объективного анализа тихо, аккуратно и без запроса к АСПК, даже с любой маскировкой.

- Мы и сами с усами. - Чичагов явно ждал этих слов. - Катерина, как поживает твоя лучшая подруга?

- Нелька Вельяминова? А что ей сделается - она небось с Соймоновой сейчас в "Нашествии" сидит, математику-то с физикой отщёлкала - ей такие задания что семечки. Написать ей?

- Раньше карточная страсть людей губила, а теперь - военно-игровая. Вместо вскрытия перфоратором науки гранита, искусственный разум стратагемами мучают, Цезари юные. Напиши, чтобы своему брату прямо сейчас передала - пусть впрягается за Рене Доброго, с отходом от обычного сценария после 1423 года в пользу союза с Франш-Конте. Да, в шлюзе адрес вбей вот этот, - Чичагов протянул ей листочек с цепочкой цифр, разделенных точками на группы по три в каждой.

- Ой, папа, многие знания есть многие печали, - съехидничала Катя, узнав номер сети кампуса, который сама уже полгода как "раскороедила". Руки её на автомате выполняли на таконе задуманное. - Всё, отписала. Есть подтверждение приёма.

Чичагов напряженно сидел в операторском кресле, ожидая ответ. Когда такон мелодично звякнул, он забрал его у Кати и открыл сообщение.

- "У меня сеть блокирована, трояна ищут. Давай от тебя переиграем, скоро буду". Ну, вот и приняли. Саша, тащи гостям пузырь.

Секретный эксперимент

Через минуту дверь лаборатории поехала в стену, и порог переступил худощавый молодой брюнет в толстых очках с хромированной оправой, с военной выправкой, но без формы, лишь в шерстяном тёплом свитере и лабораторном халате. Из его нагрудного кармана торчала связка испытательных электродов чёрно-красной расцветки, стянутых мохнатой липучей лентой, лишь подчёркивавшая контраст его обманчиво-партикулярного облика с внутренним содержанием. Намётанный глаз Чичагова сразу отметил под свитером на ремне штык "утилитарной" модели, а на левой руке - пристёгнутый со стороны запястья электроударник Франклина.

- Здравия желаю, товарищ подполковник! Старший лейтенант инженер-оператор Вельяминов-Арбенев по Вашему приказанию. Можете представить меня рабочей группе?

- Здравствуйте, Николай! Вся группа здесь, можете знакомиться, прошу. Капитан-лейтенант Курносов Александр Прохорович, наука и разведывательное обеспечение, младший лейтенант Шерер Хелена Александровна, химико-технологическое обеспечение, юнга-сержант Чичагова Екатерина Михайловна, графическое моделирование.

Здороваясь со всеми поочередно, Николай с уважением скосил глаза на ленточку Кати, так и не успевшей снять форму.

- У меня ещё раз вопрос, уже ко всем участникам группы. Если я неправ, Вы меня сейчас поправите, - он кивнул Александру, - потому, что Вы, Михаил Васильевич, уже мне отвечали. У Вас есть экспертное заключение с данными объективного контроля, которое Вы хотите пропустить через СОАРП [144], но при этом не сообщать уполномоченным операторам о своей работе. Сбор корректирующей информации всё равно нужен. Так или нет?

- СОАРП - это, в переводе с операторского на армейский, АСПК - пояснил Чичагов. Внутренний контур - средства объективного анализа, реагирования и поддержки. Расшифровку из анекдота позволю себе не приводить.

- Ну почему же, Михаил Васильевич? Средства обструкции, артефактунга, растяплинга и прошляплинга - тоже вариант. Сам Его Высочество Николай Павлович одобрили, и в ГВТК на сессии на инженерно-матерном разъяснить подкомитету честь имели!

Пока Хелена с Катей пытались не свалиться под стол, Курносов лишь ехидно-сдержанно улыбался. Все, кто хоть раз имел дело с приёмочной сессией, были в курсе, что единственный из Великих князей получил право престолонаследия второй очереди, собственно говоря, по той причине, что не боится пачкать руки пыльной, грязной и опасной работой, и способен прокомментировать отклонения в счетно-решающей части боевых машин, да и не только там, с прямотой сержанта-авиатехника, невзирая на последствия для авторитетных и заслуженных фигур. Один только перл "принять решением Комиссии с отсрочкой исполнения наказания и строгой епитимьи до завершения особого периода" [145] - просто чудо. Наконец страсти успокоились, и Николай продолжил.

- Судя по отсутствию возражений, я всё понял верно. Мы, конечно, не будем пропускать ваши данные напрямую через АСПК и заявлять о себе во всех системных журналах, пусть и зашифрованных. Мы запустим этот контур отдельно, на рехнере, отсечённом от управления через сеть и от средств передачи, с уже готовой большой базой фактов, прописав ему тематические ориентиры и фильтры. А вот со сбором корректирующей информации придётся извернуться. Средств передачи у рехнера не будет, ведь команд на поиск информации он не отдаёт - этим обеспечивается скрытность. Поэтому, мы превратим его в "кочерыжку капустного кочана", ядро среди нескольких внешних слоёв. Во внешних слоях, "наружных листьях кочана" - блоки управляющих заданий на других рехнерах, выбранных случайно, ну или почти случайно, и работающих в сторону ядра на передачу. Единственным видимым снаружи признаком того, что данные пошли в работу, станет удаление их из входной очереди не более чем через определённое время, и об этом будет знать только отправитель, который получит quittance [146]. Это время не должно быть очень большим, чтобы, во-первых, не забить память мусором, и, во-вторых, чтобы внешним слоям не "засветиться" в тактической статистике. Во всяком случае, не "засветиться" сразу, и заметно снизить частоту запросов со сходными признаками. Сами "наружные листья" тоже не будут хранить quittance долго. Величину этого срока можно легко вычислить, исходя из требуемого времени скрытности, даже на таконе, - после этих слов Николая Катя выразительно взглянула на отца, изобразившего в ответ злое выражение "цыц". - Внешним регулирующим контуром будут участники группы. Чтобы живому человеку подладиться под темп ядра, мы будем запускать его в работу небольшими скачками, а регулировки "наружных листьев", если они понадобятся, делать между ними вручную. Просто регулировать значимость условий отбора и давать подсказки. Заодно и частота запросов уменьшится. Для пущей скрытности я чуть нарушу правила. Выдам эти задания за поручение комиссии Ставки на проверку наземной маскировки воздушной съёмкой, а Вы, Михаил Васильевич, меня отчётом или рапортом прикроете. У меня всё.

Александр молча кивнул, восхищаясь хитроумием инженер-оператора. Хелена была просто в восторге. Чичагов, заранее знавший, о чём пойдёт речь, не подал вида - он привык к тому, что операторы живут внутри сетей, только что личную жизнь и любовные похождения туда не переносят. Лишний раз он убедился, что правильно наметил для управления кандидатуру будущего советника. Что до Кати, то у неё зудел вопрос.

- Николай, я поняла, что у Вас есть уже программы. А ещё Вы сказали про готовую базу фактов - откуда она взялась? Неужели работа по её сбору не легла в журналы АСПК?

Вельяминов кивнул. Во взгляде было заметно почтительное уважение к светлой Катиной головке.

- Разумеется, Екатерина Михайловна! Легла уже давно. Но это не страшно, потому, что на её сбор никто никакой крамолы не подумает. Ведь Вы же в числе тех, кто её в последний год с небольшим и создал. Вполне достаточную, с очень интересными тактическими ходами и психологическими поворотами. Если бы не достижения медикусов, - Николай машинально понизил голос, - и не знание, откуда это всё взялось, я бы про Ваши решения на товарища подполковника подумал. Очень творческий почерк похожий. Ведь Вы его родная дочь, верно?

Последние слова пролетели мимо сознания Кати. Великолепие замысла дошло до неё.

- "Нашествие" !

- Именно оно.

... Спустя полчаса лаборатория напоминала разворошённый муравейник, хотя находилось в ней всего-то пять человек. Технический столик был отодвинут от стены на середину; справа к нему придвинулась стойка с небольшим, но крайне мощным рехнером, который прежде в руках Курносова с Чичаговым служил инструментом расчёта многоэлементных моделей и упаковки отчётных бумаг для Ставки в дополнительный уровень защиты. На столике впритык стояли два чувствительных широких консоля, подключенных к рехнеру где-то сзади. Перед консолями, на мягких операторских креслах, разместились в первом ряду - Катя с Александром, а за ними - Хелена, положившая на колени подсумок. Ещё один столик, но поменьше, с одним консолем и этажеркой для вспомогательных устройств, был вплотную притиснут к стойке слева. За ним на затрапезном стульчике из гнутых труб, удобном лишь своими малыми габаритами и отсутствием высокой спинки, при падении способной поддеть растянутый или плохо закреплённый кабель - обычный риск, когда в тесных лабораториях приходится вскачь нестись от одного прибора к другому, - угнездился, точно ворон-дозорный, Николай. Впечатление птицы ещё более усиливалось, когда он сосредоточенно смотрел на разложенные перед ним вспомогательные накопители памяти с программами. На дужках и кромках линз очков играли зеленоватые блики от индикаторов питания, шедших на стойке сверху вниз по левому краю блоков.

- Так, расшифровка версий для экспертного заключения записана. - Чичагов, точно филин в засаде, расположился позади всех, и стоял теперь, опершись сзади ладонями на край тяжёлого неподвижного "командирского" стола с сейфом. - Начинаем ...

Катя, замерев на кресле и опершись на левый подлокотник, следила за действиями Николая. Эта необычайно чёткая, последовательная работа напоминало литургическое священнодействие. Впервые она вживую видела работу специалиста такого уровня со стратегической системой - электронным мозгом, наделённым почти человеческой восприимчивостью и невероятной производительностью. Катя догадывалась - точный аналог стоящей рядом с ней машины, растиражированный в тысячах единиц русской излучающей и стреляющей техники, завязанной в паутину "Заставы", отличающийся всего на несколько десятков строк задания, мог за минуты поставить на уши Ставку и ещё раз, а то и не один, вывернуть целый мир наизнанку.

- ... выбор и подчинение рехнеров "наружных листьев". Готово. Прошла изоляция "наружных листьев". - Уже второй накопитель выскочил из этажерки в руку Николая. - Всё готово. Можно начинать. Как идёт управление, Вы знаете.

- Что нужно для пуска системы?

- Запустить любое задание "наружного листа", назвав ему пароль и контрольный фервирренд [147] от текста задания ядра. Вот этот. - Николай по памяти записал карандашом на бумаге число, своей длиной сгодившееся бы даже для пароля в военной игре в жанре "короед против рехнера". - После первой принятой посылки ядро проверяет фервирренд, и, если он правильный - стартует. "Наружный лист", услышав опустошение очереди данных, синхронизирует и тихо запускает другие "листья", а потом шлёт ядру всё, что соберёт и почистит от мусора.

- Ну, пора и мне нарушать правила. - Чичагов потянулся, выпрямляясь и разминая пальцы. - Синтаксис как всегда, на русском матерном описывается. Какой пароль?

- Дата и время через одиннадцать с половиной суток после Вашего дня рождения в рехнер-записи [148].

- Всё вынюхал, короедище. Любопытство Адама до венца довело, а Еву - до акушерки.

Ехидно улыбнувшись, Чичагов сел на место Николая, взял листок с фервиррендом, почесал в голове и придвинулся к консолю.

- Ну, с Богом!

Утро вторника, начало июля, Великое княжество Московское, полтора километра к юго-западу от Кремля, меньше чем за четыре века до описываемых событий

Холодный утренний туман тихо отступал к воде от поймы Заречья, гонимый ветром и солнцем. Ещё ёжились часовые на куртине [149], напялив треухи вместо шишаков и бацинетов, прикрыв ковриками от ночной влаги запалы пушек и зарядные сундуки; на западном берегу, за мостом, хрипло орали первые петухи. Обмякший от сырости стяг над откосом стрельницы свисал вдоль древка, подобно тряпке, почти не подавая признаков жизни. Со стороны Калужского шляха донёсся перестук копыт возвращающегося передового дозора.

Жан поднял голову.

Из тумана вылетела и остановилась на расстоянии в пол-перестрела [150] четвёрка верхоконных москвичей в лёгком сплошном доспехе, с татарскими луками в саадаках. Пятый всадник отделился от них и поскакал к воротам - рослый, в красном сюрко с Георгием Драконоборцем и подвязками, которые люди Великого князя Василия с лёгкой руки кузнечного старосты, младшего путного боярина Федора Кривого, нарекли "мостом". Что ж, мост так мост, зачем спорить, может так и лучше; материальное подтверждение его усилий - вот оно, за его спиной. Годы жизни на чужбине, так и не заменившей в его сердце родной Орлеан, научили его приноравливаться к этим странным, добрым и грубоватым людям, так похожим на его шотландцев, оставшихся там. Стюарты тоже ценили рукотворный камень, способный в трудный час защитить их род ...

Правда, в отличие от шотландцев, русичи, как звало себя большинство подданных Василия и его многочисленных соперников - удельных баронов, гордо именовавших себя "князь", то есть герцог, принц, рыцарских правил войны не понимали. Собственная знать, те же самые бароны, своевременно спевшиеся с самым сильным сувереном - ханом, отучила их от такой глупости. Да, глупости, признавался Жан. Прислушайся старый боров Реньо де Шартр не к амбициям Тремуйля, по сути такого же малоземельного барона, как "князья", а - к доводам королевы-матери насчёт божественной санкции Орлеанской кампании тогда, в ноябре; не будь Стюарт и де Клермон такими напыщенными самоуверенными петухами, послушай они старика ла Гира при нападении на "рыбный" обоз под Жанвилем, он планомерно крошил бы сейчас оборону Менга или Жаржо, а в перерывах - приятно отдыхал бы при дворе в Шиноне, где так много красивых молодых фрейлин ...

Впрочем, теперь у него есть женщина, способная поднять на своих худеньких плечах оборону замка, а с кинжалом в руках - стоять насмерть, защищая мужнину спину. Женщина-чудо, умеющая читать и писать не только по-русски, но и на французском, на латыни и греческом, способная подловить на лжи Цицерона и сделать расчёт припасов для осады - его княжна Елена, с этой странной, совершенно непроизносимой русской родовой фамилией - Одоефтцева. Что ему-то жалеть! Если для того, чтобы такие женщины могли взять на руки их наследников, для того, чтобы сохранить им честь и жизнь, русичи не побоялись сломать все мыслимые правила войны, не удивительно, что они живы до сих пор. Он помнил, какой застал главную крепость Москвы - Кремль, какой она была, даже не видевшая ещё нормального укрепления за прошедшие более чем полвека со времён последнего её захвата ордынцами. Эти стены, избитые катапультами и потрескавшиеся от огня горевших перекрытий, окруженные обильно политыми вражеской кровью рвами и предпольями, впечатляли. Против войска, способного меньше чем за неделю захватить такое, хвалёные гвардейцы Солсбери и умудрённые опытом наёмники Филиппа Доброго не продержались бы и пары штурмов, дав дёру или запросив пощады. Здесь же 15 тысяч ополчения и два полка гарнизона дрались три дня [151]. Три дня! Даже если потом враг взял обманом и изменой, как и его родной Орлеан ...

Что ему-то жалеть, всё это он скоро проверит на опыте, оплаченном его кровью, кровью Орлеанов. Недолго уж ждать осталось!

- Здрав ли будет набольший боярин воевода Иоанн, принц Орлеанский? - донёсся снизу знакомый голос. Всадник в сюрко, Андре де Лаваль, остановился у предмостья, отстегнув дорожный капюшон и подняв забрало, чтобы стража ворот могла узнать его.

- Здрав ли будет старший дозорный сотник Андрей граф Лаваль, княжич Звенигородский? - Жан, широко улыбнувшись, выглянул вниз между зубцами стрельницы. - Есть ли новые вести для государя нашего, Великого князя Московского Василия?

- Есть вести, воевода. - Андре пропустил титулы, нахмурился. Впускай скорее, дай приказ только устроить трапезу дозорным до заутрени. Во рту с ночи росинки маковой нет.

Ишь, как от своей боярышни "росинки маковой" набрался, - думал про себя Жан, спускаясь по внутреннему ходу. Молодой, а уже обрусел, кажется так москвичи говорят? Ещё бы, тут за такой женой да не обрусеешь ...

Махнув стражникам, он встал по левую руку от ворот, встречая въезжающих. Дозорные - крепкие воины в лёгком доспехе, бросив широкие баклёры за спину, согнулись в полупоклоне.

- Спасибо за труд нощный, богатыри! - Жан, приняв десницу спешившегося Андре, наклонил голову в знак признательности. - Вас ждёт трапеза в галерее над бойницами, там и изложите вести. Эй, конюшие! Лошадей забрать под мост, накормить и отмыть! Старшой Михайла, воду из бани мне наверх для прибывших, стражу на галерею, трапезу на стол! Сенных девиц гнать на куртину, пусть соберут солому с мостков в мешки и готовят дрова греть смолу, да и наружу меж зубцами не суются. Словят стрелу - им ещё и горничная Марья по опоре уздечкой добавит. Живо!

... Обмыв пыль с лиц и по рукава, трапезничали дозорные быстро, торопливо. Солнце через верхние светы на восточной стене ещё не коснулось икон супротив красного угла, когда шестеро воинов перешли уже к делу.

- Вчера гонец от засеки правду говорил, князь. Двигается Улу-Махмет быстро. Основная сила у него - казанцы и крымцы, два тумена, не меньше, да кешикты [152] пять тыщ. Христопродавцы генуэзские со стреломётами тоже идут. Он хотел от Ливны на Мценск повернуть, но там их наши встретили, мосты через Оку пожгли. Теперь уж всё верно - по Мураве пошли, на Калужский шлях свернули. От Тёплых станов в нашу стражу, вчера в вечер, сигнальные дымы видны были, значит Десну точно у Городища перешли. Сегодня на Тёплых станах али здесь будут.

- Хорошо, княжич Андрей. А что хитрецы наши лесные говорят?

- Княже, я с воями через Ускову пустошь от Тёплых станов прорваться силился, - начал рассказ бородатый десятник Фёдор. - Сивку чуть ноги не переломал, едва не утоп. Болото там второгодь как, не замостить его, нет конной дороги. С запада мимо Воробьёвки тоже не развернёшься, там берег крут, балка Сетуни да Филька, сплошь яры да пади. У Покровского тоже болота кругом. Через Усово иль Звенигород к верхним бродам хан по лесным тропам не пойдёт - пол-седмицы истратит, если не полную. За это время тверичи поспеют, к седалищу пальник ему приставят. Да и люди наши лес запалить могут. А так - по Калужскому шляху агаряне сюда на самый бывший брод и выйдут. Может сегодня до заката уже, а то и раньше.

- Выжидать будем, доколе птичка в силок влетит. Терпение есть добродетель мужей ратных. Ну, добрые молодцы, ступайте. После молебна вольны спать. А ты, княжич Андрей, посылай в Кадаши и к Озеркам - палить слободы. Пора. Москворецкий и Устьевой мосты разъяли уже, а от нас путь в пойму самый скорый.

К воротам скакали от шляха охотники из ночной стражи, везя поперёк седла тюки - очередных отловленных соглядатаев, не успевших уйти на ордынскую сторону. Тюки подёргивались. Ничего, узилище у государя Василия Васильевича в подклети большое, успеют охладиться и передохнуть до беседы с катом задушевной - думал Жан, снова направив стопы свои вниз, к воротам, встречать новых "гостей", вольных и невольных.

С западного берега и от Кремля неслись заутрение звоны. Первые звоны этого длинного и трудного дня.

... В подклети Большого дворца было тесно, как и везде в крепости, готовой к осаде. Но тут теснота усугублялась сладковатым запахом крови и измученного человеческого тела. Дьяк в дорогих итальянских очках, с пером за ухом, задумчиво воззрился на человека, висевшего перед ним на дыбе в самом жалком виде.

- Вот смотрю я на тебя, Никодим, и страх о душе твоей мя пронизает. Был ты человек вольный, всё имел - дом, жену с приданым, руки не косые, двор в артели у Троицких врат, - а стал тать, бусурманский холуй, и Великому князю клятвопреступник и вор. Да ещё место выбрал, чтобы на Мустафу Мехметыча неповинного, сотника двадцать лет служилого, твоё злодейство свалить, то есть стал ко всему этому на душегубство покусившийся и княжьего тиуна подлый обманщик ... Говори, змей подколодный, что хану отписал, а то м*** да пятки до корочки поджарю! - заорал дьяк, бухнув очки и писчий прибор на бумаги. Палач только молча ухмыльнулся в чёрную цыганскую бороду, разогревая щипцы.

- Эх, нет в тебе подхода к изменщикам, Гришка! - раздалось сзади. Дьяк вскочил, в попытке поклониться треснулся об дубовый табурет, способный выдержать удар молотом, и грохнулся на пол. Когда он пришёл в себя, первое, что увидел, была лапища с золотыми витыми перстнями на крепких пальцах, дружески протянутая к нему. Опершись на крепкую руку боярина Юрия, Григорий преодолел боль, встал и изобразил готовность внимать ценному совету. Шишка на лбу горела.

- Ты его застращаешь, Григорий, и он тебе скажет то, что ты спросишь с него, да и только. А надо, чтобы этот проходимец сам, с радостью к тебе вести свои нёс, аки пёс верный, другого долга не имеющий, окромя как хозяину служить. Сымай его.

Палач, не дожидаясь слова дьяка, стащил Никодима вниз и уложил на лавку. Крепкие руки задвигались чётко, как у китайского лекаря, разминая телеса и суставы - никто бы сейчас и не подумал, что этот крепыш готов был минутой ранее терзать человеческую плоть.

- Садись, страдалец, и пиши ... Я, мастер артельный Никодим, прозванием Глотка, пишу тебе, Государь мой и Великий князь Московский, что находясь в Нижнем на Покров, нанялся не по воле к хану Златоордынскому добыть у венецианца мастера зрительную трубу, как у твоих воевод. Также нанялся я добыть мапу [153] кремля града Москвы, чертёж моста Калужского, рекомого также Крымским, выстроенного воеводой фрязином Иоанном, и чертежи в кремле и на мосте бойниц, и казематов в них, и зданий, и хоромов внутренних. Не чаю же гибели люда православного и града Москвы, и прошу тебя, Государь мой и Великий князь, послать меня к мастеру ромею, дабы составил так он трубы зрительной рисунок и означенные чертежи и мапу, чтобы граду твоему вреда не нанести и зоркость хана Златоордынского усыпить. Писано мной самолично в последний день сеченя лета господня шесть тыщ девятьсот сорок шестого.

Отобрав и одобрительно просмотрев творение Никодима, боярин протянул ему его обратно.

- А теперь подписывайся, голубь сизокрылый, аки под цеховой грамотой всегда пишешься, и говори, где печать. Не скажешь - дьяку Григорию помогать не стану, а ещё домочадцев всех твоих, и жёнку брюхатую тоже, в соседний подвал суну, на хлеб и воду.

Никодим, кивая, рисовал подпись и смотрел на боярина с испугом. Вот это влип! Коготок увяз - всей пичужке к соколу на обед пора. Он и десятой части этого замысла не говорил никому, кроме доверенного лазутчика с пайцзой, и вообще надеялся отмазаться сделанным по памяти рисунком снаружи стен и стрельницы моста. Нынче окна на пристенок по велению князя по всему кремлю заколочены, в домах - сторожа на вратах да боевые холопы, стража в городе что дневная, что ночная - лютует, у стены поближе будешь ошиваться - могут случайно бердышом по башке приголубить, а потом уже спросить, кто такой будешь. Какие тут казематы с хоромами ...

Сургучная клякса затекла в дыру на пергаменте, пронизанную шнурочком, и печать мастера, предусмотрительно захваченная из дому вора княжьим караулом, легла на неё.

- Вот видишь, Никодим, можешь же ты, когда вышестоящего послушаешь, свой позор ко благу обратить! А теперь на глаза иноземцам посольским не попадайся. Пойдёшь на княжий двор, встретишь там фрязина Георгия, и у него возьмёшь искомое. Остановись в посаде у Андрониковой обители, а ночью езжай в орду через гать. Где пайцзу взять или слово тайное - сам знаешь. Воротишься не позднее, чем через две седмицы. И смотри - сотворишь неладное, а я ведь узнаю, - вот эту грамотку мы со стрелой тут же посланцу ханскому спровадим, и тогда тебя уже бусурмане поспрошают. Если захотят. А не захотят - значит кол собой украсишь, хан эти забавы любит. Всё понял, дурья голова?

- Понял, боярин, - поклонившись, пробормотал незадачливый соглядатай, встал, и разминая спину, потопал с караульным к лестнице.

- Планов мы ещё возок и тележку хану отправим, - сказал дьяку боярин Юрий, когда дверь за стражником закрылась. У Великого князя слуги пограмотнее нас есть. А ты, Григорий, ставь подручного, пусть он следующих воров поспрошает, а тебя я до вечери от службы освобождаю. Иди к лекарю, да лоб исцеляй. Не то заглянут сам Великий князь али Иоанн воевода, да решат, что тут ордынцы тебя по голове кистенём почтили, они ведь ныне за любую провинность загрызть готовы, аки собаки цепные ...

...

Улу-Мухаммед, Великий хан Крымский и Казанский, местоблюститель Золотого трона улуса Джучи, был в сомнениях. Слишком успешно продвижение, слишком легко движется к северу его войско. А едва попытаешься свернуть - урусы жгут мосты, палят степь, точно этот же огонь не перекинется тотчас на их же посевы. Каждая маленькая крепость, вроде Мценска - чревата осадой по всем правилам на несколько дней, и приходится оставлять их в тылу, слать тургаудов в дозоры, тратить время и силы, отлавливая соглядатаев да гонцов в Мушкаф. Всей силой-то они на него не сунутся против его трёх, считай, полных туменов, а потрепать, крови попортить - это запросто.

Впрочем, он и не позволит им этого. Упреди врага, будь его быстрее, ударь первым! Ударь, когда он не ждёт. У него не случайно так мал обоз, почти нет пехоты, даже лучшие генуэзские ратники со стреломётами идут кто не верхом - те на арбах. На стоянках коней кормят и выгуливают за деревьями, не дают в поле пастись, чтобы лазутчик не посчитал, местность вокруг станов прочёсывают едва ли не на половину перехода. Но разве хорошо с этим уставший дозор управится? Он и не рассчитывает на полное незнание своего движения со стороны урусов - он будет быстрее, и урусы не успеют приготовиться. И сейчас, когда ночь только вступает в предутреннюю стражу, его войска подняты в дорогу. Ещё не наступит полдень, когда они увидят Мушкаф. И тогда своё слово скажут мечи и стрелы, объяснив непонятливым москвичам, как нехорошо не делиться данью с Золотым троном. Междоусобица, которая неминуемо последует за расправой, станет для непокорного князя Василия, если он ухитрится уцелеть в бою и удрать в Боровск, женину вотчину, достойным наказанием за отступничество, за преклонение слуха к клятвопреступным советам жены и молодых франкских бояр. Эти заняли при Василии чуть ли не все лакомые местечки ещё до его водворения в Мушкафе, во время коломенского сидения, если верить лазутчикам. А его лазутчикам можно верить - это люди, доказавшие верность Золотому трону, точнее - его бездонной казне, люди, не единожды приносившие правильные вести.

Собираясь ручейками из рощиц и лесочков, широкая река ордынского войска, тысяча за тысячей, в полном походном порядке втекала на Калужский шлях. Хан смотрел туда, куда лежал их путь. На север.

...

Воевода полка Левой руки и тиун итальянского подворья при Великом князе Московском, граф Жиль де Ре, смотрел через бойницу барбакана поверх воды на Заречье, на юг, навстречу солнцу.

Беда пёрла оттуда. Дым поднимался над разобранными почти до фундамента слободами Озёрья, над рощами и полями с посевом, отмечая картину разрушения на будущем пути врагов. Эта тактика - москвичи называли её "встречный пал" или "выжженная земля" - была бы варварской по меркам Филиппа Шестого или его соперника Эдуарда Английского, желавших получить заодно с землёй - подданных, живых, послушных и приносящих подати. Даже Генрих V Ланкастерский, сжёгший пленных при Азенкуре в запертой конюшне, худший из варваров к западу от Босфора, как его титуловала отравленная королева-мать, останавливал своих солдат при штурме Кана, чтобы сдержать поголовное истребление хотя бы детей и женщин. Англичанин догадывался, что забвение рыцарем морали, его превращение из работника войны, подчиняющегося приказам, в банального убийцу ставит крест на воинской дисциплине и силе его армии.

Здесь завоеватель ничего от москвичей не желал - ни их города под свою руку (надо ставить их же командовать, а значит - делиться властью), ни их барщины на своём наделе (ну какой, к дьяволу, надел у кочевника), ни даже их податей (замучаешься собирать, да и не дадут - вон с новым князем как силу набрали). Завоеватель хотел иметь только самих москвичей без города, с рабским ошейником у своего трона. Злые языки говорят, что Великий князь силы забрал не по чину, а ведь тот даже холопа безземельного, кабального, не мог казнить, не объявив ему его вины. Во всяком случае, при народе. Когда бунта боялся, а когда и совесть не давала - бывало даже такое, Жиль сам тому свидетель. А завоеватель всех их скопом и за людей не считал - только за говорящих разумных животных, годных на продажу. В другом качестве русичи - народ решительный и непоседливый, готовый без сомнений прирезать любого, кого они посчитают за разбойника, хоть иноземца, хоть вчерашнего единоверца-соотечественника, хоть самого князя, а уж тем более - хана - завоевателю не годились, и уже второе столетие знали это в совершенстве. А потому - "встречный пал". Сожжённые дома, с выдранным до последнего гвоздя железом. Сожжённые посевы. Сожжённые и изрубленные мосты, гати, плотины, превращённые в болото поймы. Трупы животных в колодцах с разбитыми срубами. Смертоносный "чеснок" - заершённые игольчатые тетраэдры, рассыпанные в дорожной пыли на предмостьях и на откосах у бродов, чьё перекопанное дно усажено острыми кольями. Ядовитые травы, перемешанные с сеном, вызывающие падёж коней, а у заночевавших в таком сене людей - тошноту и язвы на теле. Ямы, колья, завалы, засеки с засадами, подстерегавшими вражеские дозоры. Каждый шаг завоевателя по центральным княжествам русичей сопровождал безумный карнавал разрушения и смерти, кровавая via dolorosa. Если бы французские рыцари старших родов, разные Бриенны с Ришмонами, так боролись бы тогда, за Нормандию, брали пример с дю Геклена, а не выжидали победы сильного, Руан с Арфлёром стояли бы до сих пор под стягом Валуа, а англичане, не дойдя до Анжу и Пикардии, захлебнулись бы собственной кровью ...

Добро пожаловать на свои похороны, сарацины! - тихо произнёс Жиль, поглаживая рукоять меча и улыбаясь собственным мыслям. Оба его пасынка, Яков и Матвей, в добротных кольчугах и шишаках стояли рядом, сбоку от соседних бойниц, закрытых вровень с остальной стеной дубовыми щитами, крашеными известью. Мальчишкам, уже нюхнувшим пороха, тоже была понятна такая война - во всяком случае, другой они не знали.

- Ну, чего застыли, отроки? Не боись. Пойдёте на доклад к воеводе князю Оболенскому. Скажете всё, как есть - вешки на краю слобод и озимых все пристреляны с бульвара, от Озёрья до моста, и дальше вверх на версту, у бродов. Лучниками и самострельщиками тоже. Наша работа начнётся, когда хан придёт в гости к нам.

Яков с Матвеем, молча кивнув, рванули верхом на поиски воеводы - один к Боровицким вратам, другой - к Чешковым [154], держась за оградами, прикрывавшими посад и проходы к барбакану. С таким отчимом, проведшим их через не первую уже передрягу, был реальный шанс дожить на этой войне до завтра, а то и подольше, а значит - его приказания лучше исполнять, не тягая кота за хвост. Жиль вздохнул, радуясь их молодому запалу, не подпорченному тяжкими воспоминаниями ...

- Сын мой Илья, здравствуй во делах своих воеводских - подкрался сзади отец Николай.

- Здравствуй, отче. - Жиль поклонился стоя, целуя священнику руку. Отец Николай, поставленный на служение в Старом Симонове самим епископом Ионой, другом Великого князя Василия, был одним из немногих людей, кто знал его прошлое, пусть большей частью и с его, Жиля, собственных слов, понимал его и мог догадываться, что сейчас творится у него в душе. А на душе, собственно говоря, кошки скребли и царапались. - Скажи, бывает так, что человек приносит другим несчастья, когда сам того не желает?

- Когда люди хотят этого, другой человек может принести им несчастье, сын мой. И не только человек, но и букашка малая, и даже вещь неживая. Не ты ли мне сам рассказывал вирши, кои сочинил король английский Эдуард [155] век тому назад:

Не было гвоздя - подкова пропала,

не было подковы - лошадь захромала,

лошадь воеводы захромала, пала,

конница в засаду к лучникам попала,

конница разбита - воинство бежит,

враг вступает в город, мирных не щадит,

городу - плененье, королю - позор,

в гвоздь один ценою смертный приговор.

Где же тут загвоздка на этом гвозде, сын мой Илья?

- Отец Николай, это же просто! Здесь, как в китайской игре с подкатными шарами и статуэтками, от одного гвоздя всё начинает рушиться одно за другим, как обвал с горы, чем дальше - больше. И никто не стремится эту цепь порвать, потому как помощники не поставлены и не научены, что делать при гибели старшего.

- Именно так, сын мой! Эти люди сами принесли себе несчастье. Помнишь франкского короля Иоанна Благородного? Они подобны ему, думавшему о своих подвигах, а не о своих безоружных подданных, аки о детях, коим потребна защита, творимая воином. А теперь - послушай меня. Уныние - грех, самый тяжкий. Не терзай им себя. Не ты заставил Государя Великого князя хотеть первого стола на Руси, но захватчики, что татили его землю ежегодно, ежечасно, принудили к тому. Да, ты помог, ты привёл воеводу Иоанна, принца Орлеанского, и твоих товарищей по несчастью из франков, ты укреплял с ними Москву и разил врагов Государя. Но Великий князь Василий Васильевич сам решил так. Сам! Не ты привёл на Москву хана, разорив генуэзские посады на Волоке Ламском. Хан и без генуэзских нехристей купался в золоте - спроси посланцев, возивших грамоты ясачные, что носили самые скромные жёны ханские! Но хан сам решил идти на Москву, уступив своей и чужой алчности и поправ заветы Господни, кои чтят и агаряне. Не ты погубил шотландцев воеводы Иоанна, но гордыня их воеводы Стюарта и князя Карла Бурбонского. Не ты заставил дофина франков внимать наветам предателей, опустить руки и покориться судьбе, когда он погубил свою дружину и семью, свою мать! Жене Господь заповедал быть рядом с мужем, но имеет ли право сын безучастно глядеть на горе матери?! Не ты погубил свою возлюбленную, принцессу Иоанну - ведь она шла на войну не по твоему приказу, но по зову сердца, и она знала, что есть война. Не ты заставил её умереть - её сразили солдаты короля английского, и никто другой.

Уже вернувшиеся Яков и Матвей внимали, притихнув. Эта импровизированная проповедь из уст образованного священника значила для мальчишек сейчас больше, чем заутреня в Троицком храме. Ведь вечери может и не случиться ...

Краем зрения Жиль заметил, как в поле меж слободами замелькали чёрные точки ордынских передовых дозоров.

- Посмотри лучше, воевода Илия, на промышление Господне, так, как сотворил брат твой по оружию Иоанн. У тебя отняли землю отцов - Господь послал тебе Москву, сердце земель русских. Твоего государя лишили воли, истребили его род, его наследников, отняли его у тебя - Господь дал тебе нового Государя, Великого князя Василия, который такого непотребства в жизнь не попустит. У тебя убили друзей - Господь дал тебе братьями по оружию всех ратников в землях больших, чем те, коими владеет король Англии на суше и на море. У тебя убили семью - Господь дал тебе Марию, которая спасла тебе жизнь, дал её сыновей, которые твоими трудами встали на ноги и научены стоять крепко за веру и землю. Разве то, что всё это случилось - не знак благословения свыше, сын мой? И я благословляю тебя и всех заступников народа своего, что стоят здесь. Прочту же слова из жития благоверного князя Александра: не в силе Бог, но в правде. Вспомним Песнотворца, который сказал: "Собрались на нас иные с оружием, а иные на конях, мы же имя Господа Бога нашего призываем; они повержены были и пали, мы же выстояли и стоим прямо" ...

Затопали ноги по лестницам - подручные под командой старших пушкарей тащили на галереи пальники и розжиг. У воротов, поднимавших щиты, уже сидели в ожидании крепкие одоспешенные биндюжники с посадов. Время сжималось всё сильнее, подобно тросам онагра.

- Возьми это. - Достав из сумки образ Вседержительницы, отец Николай протянул его Жилю. Тот взял образ и встал на колени. Поцеловал, перекрестился. Теперь на воеводу смотрели сразу едва ли не все, кто мог дотянуться до него взглядом - пушкари на галереях, лучники в боевых порядках, обозники на возках в посаде, старшие дружинники, копейщики и арбалетчики на стенах - словом, весь полк Левой руки, вцепившийся в кремль и барбакан от Москворецкого моста до Боровицких врат, исключая разве что дозорных на башнях и стрельницах.

Они молчали и ждали.

Взяв образ в левую руку и резко повернувшись к своим людям, Жиль, теперь уже Илья, вздел вверх старый фамильный меч, спасённый им из Машекуля и чудом уцелевший в странствиях, прошедший вместе с хозяином Орлеан, Звенигород, Волок Ламский, Тверь, Коломну. Утреннее июльское солнце зажгло истерзанный за столетия злыми ударами, истравленный кровью и огнём клинок, невероятно прочный и почти неподвластный ржавчине, выкованный из метеоритного железа в Киеве при Великом князе Ярославе, отце королевы Анны. Клинок, вернувшийся наконец домой, на новую старую работу. Убивать врагов тех, кто его создал.

- С нами Бог !

- С НАМИ БОГ !!!

От дружного крика сотен людей взвились вороны и закружились над посадом. Люди кричат и машут железками - значит скоро умным птичкам будет трапеза ...

... Хан Улу-Мухаммед в плаще, скрывающем богатый доспех, стоял с охранным десятком багатуров и самыми доверенными приближёнными позади коптящих развалин урусского села, мешающих целиться в него с левого берега, и рассматривал Мушкаф. Обстановка не нравилась ему всё больше, поскольку имела много деталей, не только (и не столько) неожиданных для опытного воина, сколько по отдельности непонятных.

Перед ним была река с излучиной, круто выгнутой на север, а за рекой - стены. Впереди - деревянные, закрывающие весь обзор, то ли их несколько, то ли это заборы такие - на глаз не видно. Сзади - собственно стены Мушкафа, высоченные, не меньше чем в две эскалады [156], с зубчатыми башнями и куртинами, видно, что тщательно укреплённые. Деревянные стены продолжались на юго-запад к излучине, за Калужский брод, пересекая Неглинку лёгкими крытыми мостами. Вдалеке за ними был виден мост уже каменный, со стрельницей на правом берегу. Калужский брод накрыт двухпролётным мостом на каменных быках, выходившим прямо из деревянной стены и перекрытым с южного берега целой крепостью - стрельницей с куртинами и башнями по обе стороны от выезда.

Бойницы нигде не просматривались - то ли заложены везде, то ли тщательно замаскированы. Ни один лазутчик про это не говорил. Это было странно. Зачем на такой высоте прятать бойницы, если всё равно их откроют, когда начнётся штурм, а стрелой в них засадить сложнее, чем промеж зубцов?

Вот бы сейчас итальянскую трубу, рассмотреть поближе всё это ... Шайтан бы побрал мастера, наобещавшего золотые горы!

Из-за стен доносился дружный рёв защитников.

- Что они кричат, Тимур?

- Они кричат что-то про Всевышнего, мой хан. Молятся, чтобы он отвёл твоё войско.

Хан усмехнулся. Про себя он подозревал, что кричат малость не то, что сказал ему толмач-тургауд, но нельзя же в присутствии тёмников, старших нойонов и османского посланника показывать, что вот они, начались трудности. Надо наградить толмача за верное понимание долга.

С другой стороны, толмач разрешил его сомнения. Положение не из приятных. Урусы его видят, а он их - нет. Только слышит. На это они, похоже, и рассчитывают - впечатление присутствия войска могут создать и две сотни, если будут кричать и дуть в трубы. Он сейчас знает только одно - что сил у него заведомо больше. А потому - надо быстро навалиться на крепость моста, взять её, захватить целым сам мост, а дальше - прорваться на левый берег, смести эти заборы и зажать Мушкаф с двух сторон. И не надо несколько дней пробираться через болотину за Яузой, выдавая урусам свои планы, портя ноги и желудок боевым коням.

- Что будем делать, мой хан? - тёмник первого тумена Ахмед, рослый афганец, русоволосый и сероглазый, с жёстким взглядом и крепко сбитыми чертами лица, ждал приказа.

- Пошли ко всем туменам, пусть быстрее втягиваются в пойму. Не позже, чем в часе за полдень ты выступаешь и захватываешь мост. Берёшь три тысячи из второго тумена, переходишь с ними на левый берег. Дальше или я скажу, или сам догадаешься. Остальные атакуют по моему приказу через реку в сторону города, по бродам и вплавь. Вторая волна сразу идёт с тобой, стоянку разбивает хашар [157] на этом берегу. Пушки, катапульты и стенобитные машины возьмёшь у меня, если понадобятся. Ступай.

- Слушаюсь и повинуюсь, мой хан! - отсалютовав дорогой хорезмской саблей, Ахмед аккуратно, чтобы не налететь на тлеющие обломки срубов и поваленный журавель, развернул коня.

...

Прошёл час или чуть больше - никто не считал. Переговоров не было. Их и не могло быть - каждая сторона заранее знала свой ответ, ещё весной произнесённый посланниками. Некоторые из них, самые чванные, поплатились тогда головой, другие, более скромные - честью, прокатившись верхом лицом к хвосту коня. Впрочем, для вельмож этого жестокого века, поголовно умевших сидеть в седле, потеря чести на этом и кончалась - верхом остались все, а толстые халаты, шлемы и кольчуги защитили телеса от гнилых овощей, которыми бросалась толпа по дороге. Кочан капусты - не пудовый шестопёр и не пушечное ядро, пережить можно.

Напряжённое ожидание битвы висело в воздухе. Час назад Жан приказал открыто поднимать навесы над куртинами. Передовые дозоры ордынцев, промелькнув под стенами предмостной крепости и посмотрев на тяжкий труд плотников, развернулись к своим по твёрдой земле между глубоко распаханными озимыми.

- Они строятся для карусели [158], воевода. Ждём.

Жан кивнул первому сотнику пушкарей Мустафе Мехметовичу, глядя в зрительную трубу через щель в щитах навершия стрельницы. На его глазах первые тысячи атакующего тумена - а в них всегда набирали лучших - стягивались в стройные колонны, наподобие копий, обращённых наконечниками к мосту. За ними плотной массой стояли пешие ратники, нёсшие эскалады - по одной на два десятка бойцов.

Наступал его момент истины. Его экзамен на титул принца далёкого потерянного Орлеана, титул, которым он, по сути, сам себя наградил. Сейчас станут ясны подлинные результаты неимоверного восьмилетнего труда для Великого князя - плоды интриг, штурмов, осад, вылазок, откровенного истребления непокорных мелких, а то и не очень мелких князей, строительства и укрепления крепостей и гарнизонов, приглашения соседей его погибшей, разрушенной семьи - мастеров-итальянцев и воинов-франков. Плоды той невероятной силы, которой он питался от обитателей своей новой Родины, земли, почти настолько же неприветливой и сложной для жизни, как и Франция, если бы не сила их духа. Земли его Елены Одоевцевой-Орлеанской. Земли Марии, Якова и Матвея де Ре. Земли Ольги де Лаваль.

Ордынцы начали движение. Наводчики под навершиями башен приникли к линейкам с визирами, ожидая, когда враг пересечёт невидимые линии.

- Нечётные орудия, стрелять по восьмому удару колокола! Запалы ядер поджигаем по второму! Приготовились !..

Оба наводчика махнули рукой. Первый удар.

- На щиты - навались!

Крепкие руки одоспешенных плотников потянули вниз рычаги, и щитовые панели, густо крашеные серой извёсткой, двинулись вдоль стен, отъезжая назад и влево. У третьего орудия щит застрял, зажав кадушку с песком.

- Олухи! Дорогу!

Схватив кувалду, Жан рванул, нагибаясь, вдоль стены и направил удар между обручей кадки. Когда-то он так же крушил головы англичан ...

Кадка лопнула, высыпавшись вниз, один обруч застрял.

- Нава-лись!!! - Жан подтянулся и всем весом своего тела в доспехах - семь пудов, не меньше, - потянул рычаг. Здоровенный плотник повис рядом. Рычаг дрогнул.

- Нава-лись!!! Давай!

Щит пошёл влево, открывая бойницу. Шестой удар колокола. Ядро с горящим запалом в стволе над ним. Седьмой ...

Жан, успевший раскрыть рот, свалился с рычага в пол-сажени от открытого в поля жерла гауфницы ...

...

- Что стоим, кого ждём? - Чичагов через плечо Николая взирал на консоль. Шкала "объём выполненной работы", выводимая на все консоли разом, показывала интервал от трети до половины, прочно утвердившись в этой полосе. Но у Николая на консоле были и другие показатели, поинтереснее. Они-то и занимали сейчас голову подполковника. Хитрое сочетание "вероятность достаточности разведывательных данных 61%" и "рассеивание значений для фактической доверяемой вероятности ошибки выбора гипотезы в единицах разброса Галилея - Сфорца 126%" ему решительно не нравились, тем более, что расти эти цифры явно не стремились. Куда уж дальше - каждый гимназист вычислит за пару минут, что коридор такой ширины соберёт чуть меньше половины промеров и проверок. При такой достоверности оставшаяся половина работы делается впустую, зря тратя энергию электросети и ресурс БИМов. Картина просто замечательная.

- Не восхочет бездушный судия железный с одних слов потерпевшего головы повинные сечь, ага. Информационный голод одолевает.

- Что голод, это и так понятно. Чем голодную глотку затыкать будем? - Чичагов смотрел на Николая задумчиво.

- Память у блока заданий ограничена, превысим - засветимся раньше времени в АСПК при плановой проверке журналов. Поэтому давайте меню из чего-нибудь правдоподобного. - Николай ухмыльнулся. Как в книгах про шпионов, старлей "знал, что подполковник знает" его представления о правдоподобии и разумности, поскольку сам Вельяминов иногда баловался литературным творчеством. Один его рассказик обрёл в цензурном отделе УРСО рецензию "мистическая чушь с вампирским привкусом, автору чаще бывать "в поле", с армией и народом". Рассказ попал, однако, в печать с предисловием советника Патриархии, утверждавшим, что автор создал сатиру на духовный мир "святой" инквизиции и интерпретировал в таком ключе реальное назначение Royal Security Service. Что ж, сатиру так сатиру, Николай был не против. Даже существуй вампиры на самом деле, полагал он, они бы прекрасно спелись с "отцами"-инквизиторами, как и прочий придуманный ими бестиарий - ведьмы, колдуны, големы, химеры и т.д., и т.п., строго согласно золотым словам евангелиста, написанным задолго до начала этого кошмара: "Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего" [159] ...

Гипотеза раз: агент противника вблизи исполнителей проектов "Шаль" и Ядерного отделения АВИИ, или в их составе, получивший от резидентуры дополнительные полномочия, - Николай посмотрел на Чичагова. Хелена и Катя, сдерживая истерический хохот, повалились друг на друга. Обе они представили Чичагова с орденом Подвязки вместо Анны, на месте напыщенного английского регента Хамфри Глостера из старого синема "Мост", повествовавшего о нелёгкой общей судьбе французов и русских в жестокий век княжеских междоусобиц, ставший потом в учебниках эпохой Взлёта ...

- Знаете что, товарищ старший лейтенант, парадокс ЭПР [160] на Вашу голову? Вот сейчас эту версию мы пихнём в расшифровку, и пусть Вас Ваша машина и наказывает. Убедитесь сами, что пустышками время убиваете, его и так мало, - Курносов, раздражённый самим фактом, что про его научного руководителя думают такой бред, выпятив нижнюю губу, попытался морально пнуть Николая.

- Пробуем, Саша, пробуем. Времени и вправду нет, а надо прорваться. Иначе в штабе на нас только работу в поле [161] сваливать будут, а настоящее дело другим достанется. Запускаем расшифровку. Николай, как там Вы в начале фразу так красиво соорудили? - Чичагов сел за консоль и стал вбивать текст на чувствительном экране. Шестерёнка, значок расшифровки текста "на лету", плавно повертелась туда-сюда, показав наконец готовность. Ломоносовский тёзка - магистр точных наук оторвался от строки.

- А сейчас - прогон с прежней скоростью опроса в течение трёх минут.

Николай щелкнул по экрану. Секунды тянулись, а сокровенные вероятность и рассеивание где были, там и оставались. Пошла уже третья минута. Курносов выразительно хмыкнул.

- Всё, хорош. Здесь шкала логарифмическая, да с режимом лупы у проверяемой точки, будь подвижки - мы бы сразу заметили. Какие будут следующие предложения? - Чичагов разминал затёкшие от ожидания пальцы.

- Следующее предложение, Михаил Васильевич - ввести данные о сбоях питания. Гипотеза два: помехи по основной питающей сети медфакультета АВИИ Южфронта в интервале 23.09.1824 14:05 - 14:13 обусловлены работой средств РЭБ прикрытия противника ... - Хелена подвинулась к консоли, набирая текст. - Всё. Готова расшифровка. Три минуты прогон - пошёл !..

Полдень вторника, начало июля, Великое княжество Московское, Крымский мост, меньше чем за четыре века до описываемых событий

Крепость моста была перед ними. Это про неё сказал при всех тёмник - ключ к победе, к вратам Мушкафа. И стены-то невысокие. Всего пара эскалад, хорошо если не коротких - связали да вперёд. Ведь чтобы задавить урусов, главное - взойти на стены. А дабы доблестные воины хана сделали это быстро, сейчас они, первая тысяча, завалят урусов на стенах стрелами. Сотнями, тысячами стрел, на которые урусы просто не успеют ответить - ведь у каждой бойницы десяток не поставишь, а перед ними пройдут каруселью почти пять тысяч. Раз, другой - снова и снова. Сейчас начнётся.

Если бы тёмник мог бросить взор на свои войска сверху, как парящий орёл, то он увидел бы потрясающую картину. Те самые полосы твёрдой земли, по которым его войско двигалось колоннами между озимыми, расходились от крепости моста, как лучи во все стороны от солнца, обрываясь в пол-перестрела от болотистого берега. Лучи, смотревшие прямо на крепость ...

Сотник из первой тысячи первого тумена Азамат ибн Расул аль-Булгари пришпорил коня. Его сотня неслась быстрой рысью, переходящей в галоп. Пусть, у крепости будет время и место развернуться. Ветер пел, свистел в ушах, наигрывая песню победы.

И вот тогда в стенах крепости появились бойницы. Десятки бойниц. Азамат попытался тряхнуть головой, отгоняя наваждение. И пришёл огонь.

Сверкнуло, полыхнуло по всей стене. Тугой раскатистый удар шарахнул по ушам, наполнив мир шумом и звоном. Пытаясь удержать вздыбившегося коня и не налететь на соседей, Азамат успел увидеть, как верхушка крепости скрывается в клубящемся белом облаке. Конь стал заваливаться, Азамат сжался, стараясь не попасть под копыта. Вспышка. Дикая боль в шее, в спине, во всём теле. Темнота ...

... Опершись на крепкую руку десятника Сергия, Жан смог подняться со скамьи. В ушах стоял звон, перемежающийся голосами с галереи. Вокруг было дымно и шумно. Начиналась совсем другая война. Некрасивая, не рыцарская. Бойня. Не будет никаких поединков на стенах.

- Нечётные орудия, по восьмому удару! Запалы ядер по второму! Приготовились !..

Первый удар. Щиты идут влево. Люди работают как заведённые. Второй удар ... пятый ... восьмой!

- Чётные орудия ...

Там, где в поле среди озимых гуляет смерть, гибнут от летящего металла кони и всадники, кто-то ещё пытается подняться, идти вперёд, в надежде, что вот сейчас умолкнут пушки.

- Лучники! Первые две сотни, по длинным вешкам на куртине, десять стрел, бей! Вторые две сотни, по коротким вешкам на куртине и над стрельницей, десять стрел, бей!

Шшух, шшух, шшух. Летит над стенами поток смерти с игольчатыми наконечниками. В поле - настоящий вал из тел людей и лошадей, непреодолимый для конницы. С верха стены помогают старшие дружинники - садят стрелами туда, где ещё кто-то дёргается, в одиночек, прорвавшихся ближе, бьют прицельно. Теперь в каждого всадника под стеной летят десятки стрел. Счёт поменялся.

Полегло не меньше нескольких сотен. Карусель кружить некому. Атака захлёбывается. Уцелевшая конница откатывается для перестроения. Теперь они пойдут или по глубокой пашне, или через горы тел, утыканных стрелами.

Топот ног, скрип колёс, крики со стороны моста. На внутреннем дворе уже все готовы.

- Открыть ворота! Копейщики и самострельщики, за возами - вперёд! Лучники и подносчики, по сотням, за самострельщиками - вперёд!

Вагенбург встаёт полукругом у стен. Теперь враг избегает пристрелянных путей, идёт прямо по озимым, не колоннами - сплошной массой. Некоторые всадники падают - в поле разбросан металлический "чеснок", вырыты ямы. Остальные надеются дойти ...

Но пушки смотрят и в ту сторону.

- Чётные орудия ... Нечётные орудия ... Лучники - бегло, десять стрел, бей!

"И по слову Государя Великого князя Василия Васильевича встал воевода Иоанн фрязин, принц Орлеанский, на мосте Крымском со многими воями и пушками, затворив вход от шляха Калужского в город.

И в тот же час встал воевода Илия Дерейс фрязин на бульваре перед градом Москвой со многими воями и пушками также, затворив путь к городу через реку, и сказал: с нами Бог!

И встретили они войско хана Мехмета несчётной тучей стрел и великим и страшным пушечным огнём."

(из Троицкой Московской летописи)

... У хана Улу-Мухаммеда было скверно на душе, стыдно было смотреть в глаза сыну Махмуту, искажённые страданием от ран, когда он заглядывал в походный паланкин. В первом и втором туменах потеряна почти половина, из них не меньше трёх тысяч только убитыми. Генуэзцев больше нет, трети кешикты - тоже. А сколько из уцелевших тех, кто никогда больше не сможет сесть на боевого коня, не возьмёт лук и меч, кто станет обузой ханству и своим семьям? Сотни рук и ног порезаны, раздроблены, оторваны этими жуткими взрывающимися ядрами и металлическим дробом. Никто, никто из его воинов не взошёл на мост, не прорвался за деревянную стену перед городом! Зато в поле перед крепостью моста - вал из тел людей и лошадей, у брода от убитых песка не видно ... Интересно, его люди вообще уложили хотя бы сотню урусов ?..

И, что самое главное, некого винить в случившемся, кроме себя самого. Князь Василий ухитрился спрятать от его лазутчиков такую массу пушек и подготовить втихую столько лучников, что оторопь берёт. Большой вопрос - сам он это сделал или ему подсказали умные головы? Надо обязательно выяснить, как это получилось.

Теперь, после таких потерь, он просто обязан взять на меч Мушкаф. Если он, Великий хан Крымский и Казанский, местоблюститель Золотого трона, уйдёт сейчас, он покажет свою беззубость. Не только князь Василий, обретя славу победителя, окрепнет ещё больше, - дома, в Орде, на него набросятся все, кому не лень, каждая шавка, и его малый тёзка с сыновьями Едигея - первыми. И тогда уже будет не до походов ...

- Где будем атаковать дальше, мой хан? - тёмник Ахмед примчался с перевязанной рукой, не дожидаясь вестников-тургаудов. Не нужно, чтобы другие люди, пусть даже всецело доверенные, выслушивали предназначенную ему брань хана. Ахмед был ответственным командиром, и ещё от отца, побывавшего под знаменами гурхана Тимура [162], усвоил, что лучше будет, если каждый получает ровно то, что ему причитается, не оглядываясь на других.

- Где, где, у великого Тэмуджина на бороде! - Улу-Мухаммед вспылил и остановился, не собираясь попусту тратить силы на разнос подчинённого. Что с твоими пушками?

- Они бесполезны, мой хан. Мои люди не могут их установить, чтобы достать урусов - нет дерева для щитов. Урусы разобрали и сожгли все дома, мы использовали всё, что смогли взять, даже половину обозных телег. Наши раненые лежат теперь друг на друге. Пушки урусов бьют взрывающимися ядрами на полный перестрел и больше, старые щиты в ладонь толщиной ими легко пробиваются. Хашар ставить пушки не идёт - урусы пускают стрелы с записками и кричат, что их служители Бога прокляли всех своих, кто ступит с ханом на правый берег, и не будут читать им смертные молитвы. Рабы сами подставляют голову под сабли.

- Казнить из рабов зачинщиков и тех, кто об этом слышал, остальных отвести на стоянку. Через реку мы больше не пойдём. На версту от моста вверх по течению - старый брод, у урусов там нет дорог, но пройти можно. Мы свяжем боем крепость моста и перейдём реку там. - Хан понизил голос, легонько стронув коня. - Приблизься, Ахмед.

Тёмник подъехал к своему повелителю вплотную, нога к ноге, склонившись в его сторону, чтобы лучше слышать.

- Ахмед, ты со мной уже семь лет. Я знаю - ты хороший воин, ты умён, ты не врёшь ни мне, ни своим воинам, держишь слово, не рвёшься в ханы - я это ценю. Я тебе верю, как своему сыну. Послушай меня. Видит Всевышний, многое пошло не так, мы наделали ошибок. Надо побороть урусов и занять левый берег. Сделай это, проникни в их замыслы, ведь они такие же, как ты! Я не знаю, откуда родом твой народ, но они похожи на тебя [163]! Если ты войдёшь на левый берег, я клянусь Золотым троном, что сделаю тебя младшим нойоном, а когда мой сын вырастет, он сможет взять твою дочь в младшие жёны и сделать тебя гурханом. Подумай - это выгодно! У тебя будут богатство и слава, но не кусок трона - тебя никто за это не убьёт, и ты сможешь служить моему роду в поле с мечом или в доме с книгой в руках - так, как ты захочешь! Я не могу тебя заставить сделать так - это глупо, но я прошу тебя - постарайся. Ступай.

Слушаюсь и повинуюсь, мой хан! - Ахмет склонил голову в знак повиновения, и, не салютуя, ибо стоял слишком близко к своему повелителю, сорвал коня с места, направляясь к стану. И тут его кольнуло.

"- Они похожи на тебя!"

"- Они такие же, как ты!"

Нехорошо так кольнуло, до озноба, до дрожи ... Это была не первая его война, и всегда он брал над противником верх. Сейчас было не так. Если урусы действительно похожи на него не только снаружи, а скорее всего это правда, если они думают, как он, то получается, что они читают его, тёмника, замыслы, как раскрытую книгу ?..

... Десятник Сергий, стоя со старшим сыном у зарядных ящиков, смотрел на воеводу Иоанна, вперившего взор в открытую бойницу через итальянскую трубу. Воевода повернулся к княжичу Звенигородскому:

- Хан уводит оба тумена и кешикту, Андре. Что скажешь?

- Хан просто так не уйдёт. Обжёгся он больно, теперь попытается обойти и напасть на нас на левом берегу, там, где нет стен и бульвара. Пойдёт через брод ближе к Воробьёвке. Шли гонца к Великому князю Василию - пусть сюда выступает Большой полк верхами, пора. С того берега мы хана пушками-то приголубим - век помнить будет, если жив останется ...

- Мы не умрём, батя? - сын Сергия, крепкий парень Митька, потеребил отца за локоть.

- Умрём, сынок. Обязательно, и Великий князь Димитрий Иваныч, победитель Мамая, помер, и Великий князь Василий Дмитрич, сын его, отец нашего Василия Васильича, помер, царство им Небесное! Все умрут, но мы с тобой - не сегодня, сынок. - Десятник широко и добро улыбнулся. - Сначала разбойничков ханских, что Заречье татят, в преисподнюю сподобим. Так-то, Митька! А пока принеси-ка ты кувшин водички с реки да рушник, а то на нас воевода смотрит, а ты тут лицом на тех чертей похож, что нынче для бусурман котлы ставят ...

Москва, Крымский мост, вечер вторника 28.09.1824

- Остановка Орлеанская улица дом пять. Следующая остановка - бульвар принцессы Софии.

Старший лейтенант Григорий Беклемишев соскочил с подножки трамвая, наполовину забитого курсантами и гимназистами, и потому переполненного в этой центральной части города. Пройдя Большой Якиманский парк, раскинувшийся от Калужского шоссе до нового гранитного обвода реки, он расположился в ещё не ушедшем "на зимовку" открытом кафе "Утро Москвы", откуда открывался вид прямо на восстановленный памятник защитникам Моста, а пол-бокала вина "Наследие Прованса" под старую балладу в красивом глуховатом контральто Марии де Ронсере с гитарой и прохладный ветер с набережной способствовали настроению ...

- Вспомним предков крепость и отвагу,

и за славный день поднимем тост,

где вцепилась с Орлеанским стягом

русская пехота в Крымский мост!

Белый мост с рекой, с каймой червонной

меж быков пролёты протянул,

и Георгий, свергнувший дракона,

взор к врагам к закату повернул,

Стрельницею с крепкою куртиной

вход на мост и путь к Кремлю закрыт,

крымцы иль ордынцы - всё едино, -

Орлеанский принц скалой стоит!

Воевода Иоанн, принц Орлеанский, набольший боярин Великого князя Василия Васильевича, что есть ранг первого вице-премьера, не меньше, человек Взлёта, не боявшийся работы, пота и крови, как и его повелитель, действительно стоял как скала. Опустив старинную зрительную трубу, он смотрел устало в сторону Калужского шоссе, тяжело опершись рукой на зубец и сняв бацинет. Туда же направил свой взор, сидя на лафете пушки и подняв банник, первый сотник пушкарей Мустафа Мехметович, один из столпов рода Мустафиных, основатель школы артиллеристов, бородатый, скуластый, красивый, как постаревший Будда. За их спинами стояли у зарядного ящика ратники попроще, коренастые и крепкие наши пушкари - отец и сын, работники войны, опора русской силы. Фраза отца "мы умрём, но не сегодня, сынок", пошедшая из знаменитого синема в народ, прямо относилась и к памятнику - разрушенному в ядерном огне, но воскресшему, как феникс, из памяти могучих машин, созданных потомками героев. Сбоку от всех находился княжич Андрей де Лаваль, одевающий шлем, обходя одновременно перед узким спуском воеводу Московского, старого боярина Юрия Патрикеевича. Княжич, молодой и гибкий, не достигший ещё возраста Христа, был весь в движении, ступив на первую ступеньку лестницы, ведущей вниз с пьедестала к предполагаемым воротам, чтобы встать в строй для атаки - гениальный Фёдор Гордеев изобразил решающий момент сражения.

Мария де Ронсере между тем плела нить повествования ...

- Повелел тут государь Василий

лучших воевод своих собрать,

против татя хана общей силой

франков Орлеанца поддержать.

Думал хан - победа будет лёгкой,

но к полудню гонор в нём умолк,

к трём часам полёг у стен кремлёвских

лучший ханский генуэзский полк.

Кончились резервы все, похоже,

раньше хан не знал войны такой!

личных стражей - крепких, краснорожих,

тумен кешиктенов бросил в бой.

Тюфяки с бомбардами грохочут,

содрогаясь, гаубицы бьют,

и под небом цвета стрел и ночи

на возках подносчики снуют,

Сталью и огнем плюются стены,

решетит доспехи бронебой

средь предсмертных воплей кешиктенов

под Москву пришедших на убой!

Хан разбойный на своих батыров

уж визжит, как резаный песец, -

ведь вот-вот кровавым пушек пиром

воровской орде придёт конец,

- Бой еще не кончился, уроды!

Пред гяурами не отступать,

обходить, искать южнее броды,

и предместья с суши боем брать!

Развернулся конный тумен битый,

развернулся и пошёл в обход,

там, где ныне, зеленью укрытый,

переулок Гаубичный Брод,

но едва копыта намочили,

как, для остужения голов,

гром средь ясна неба ощутили -

врезал Красный с тридцати стволов!

Конный тумен превращая в стадо,

бьют опять орудия, опять,

кровь, огонь и смерть - их видеть надо,

и толпа разбойная - бежать,

Разомкнулись русские дружины,

на мосту открыли коридор,

в тыл ордынцам конным франкским клином

ворвались как кованый топор!

Драпануло войско татя хана,

пылью все дороги замело,

и в засаде уж за Тёплым станом

наконец погибель обрело.

Помним Крымский мост и брод кровавый,

шорох стрел и орудийный гром,

помним славу русских, франков славу,

нашу жизнь, спасённую огнём,

Испытать кто смеет нашу силу,

нашу землю воевать придёт,

убивать Москву, губить Россию, -

смерть свою в России тот найдёт!

В Орлеанской улицы просветах,

в Гаубичном Броде средь садов -

миг начала нашего рассвета,

наших лучших будущих годов,

Там во храме в нас глядят святые,

чтобы вновь сказать нам, как нам быть:

отстоять Москву, отбить Россию,

не согнуться, выжить, победить!

Последние гитарные аккорды затихали уже в жёлтой увядающей листве, окутавшей парк в вечерних сумерках, когда в кармане лёгкой разгрузки Беклемишева пискнул коммуникатор. Двумя пальцами вытянув прибор, Григорий обнаружил в левом верхнем углу экранчика буквы "ТК" с замком. Привет от комбата Чичагова.

Покинув уютное кафе и найдя между Калужским шоссе и Донской хорошо сохранившийся от Катастрофы уютный дворик, где удобно было и засечь "хвост", и, при необходимости, оторваться, Беклемишев извлек из рюкзака такон и аккуратно принял сообщение - простой и короткий код для варианта действий. Пятнадцать.

Комбат, как всегда, и поиздевался над потенциальными дешифровальщиками, паче чаяния возжелавшими бы понять, что он сказал, и чётко объяснил свою командирскую волю. Сиё замечательное число имело все нечётные цифры во всех мыслимых записях, которые могли использоваться в бумагах - обычной десятичной, в обиходе образованного общества в пику западным добрым соседям не меньше полувека именовавшейся индийской, а также в вариантах для техники с шестнадцати-, восьми- и двузначными цифрами ввода. Оговоренный же код в некоем известном строго одному получателю разряде (или в большинстве разрядов) должен был иметь величину нечётную в случае, если комбат разрешил ситуацию по своим каналам. В этом случае секретный образец подлежал уничтожению, а исполнители возвращались в места базирования, с полной чисткой командировочных листов и маршрутных карт.

Отключив связь и запрыгнув в очередной трамвай, Беклемишев проверил "хвосты" и направил стопы своя на вокзал, где можно было выехать за город на попутке, по возможности не привлекая внимания недрёманного ока наместницы Минервы по Империи Российской АСПК и служанки её СОРМ. Существа из мозаики редких металлов и керамики, соединённой нитями меди и золота внутри массивов каучуков и стекол хитрой структуры, укутанных в доспехи из брони, а порой и из толстого железобетона впридачу. Недремлющие и неутомимые, но слабые и уязвимые без постоянной человеческой опеки, эти старшие богини рукотворного пантеона Третьего Рима представляли для текущего задания его центуриона значительно большую угрозу срыва, чем внимание товарищей во плоти из ГУКР, КГБ и МВД, вместе взятых. Истина, что Erratum Dei, erratum creaturae [164], замыкалась сама на себя в кольцо ...

- Остановка Орлеанская улица, дом пять. Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка 3-й Голутвинский переулок. Уважаемые граждане Москвы и гости нашего города! Пожалуйста прослушайте наше объявление. В связи с прогнозируемой повышенной сейсмической активностью в странах юга и востока Европы и невозможностью обеспечить безопасность движения по горным и высотным дорогам приказом генерал-губернатора Москвы и Московского Горсовета с 27 сентября по 5 октября закрыто движение с Хамовнического проспекта в сторону Новой Академической улицы по верхней части Воробьёвского Акведука. В связи с этим изменен порядок движения трамвая маршрута 29: трамвай следует по маршруту улица Большая Якиманка - Кадашёвская набережная - Боровицкий мост - Пречистенская набережная - улица Остоженка - Алексеевская площадь - улица Волхонка - Кремлёвская, Троицкая, Китайгородская набережная - бульвар Покровский Вал - улица Воронцовская, и далее по проспекту Земляной Вал до Таганрогского вокзала. Приносим извинения за временные неудобства, вызванные необходимостью обеспечить Вашу безопасность на улицах нашего города !

Сделав круг по московским улицам между Неглинной и Хамовниками, трамвай вывез-таки Беклемишева на Кремлёвскую набережную - самый удобный и прямой путь к цели ...

Три часа пополудни, вторник, начало июля, Великое княжество Московское, барбакан перед городом, меньше чем за четыре века до описываемых событий

Выдернув арбалетный болт из брёвен спуска под ногами, биндюжник подал его то ли отроку, то ли отроковице - разве разглядишь под бармицей, кто перед тобой, ну а на стене-то перед стрелой все равны, аки пред Господом на Суде Страшном... Крякнул, поднатужившись, и снова попёр носилки с песком вперёд. Навстречу спешили двое младших пушкарей, тащили с галереи стёртые до голой почерневшей кожи щётки-банники на коротких древках. В жарком дымном июльском воздухе стоял смешанный резкий запах гари, кожи, сгоревшего пороха, пота и горячего металла, перебиваемый запахом крови и целебных трав возле телег с ранеными. Ароматы войны. В них меняются ингредиенты, каучук заменяет кожу, топливо из нефти - конский пот, пули и стеклобой с зажигательными смесями - отравленную сталь стрел, железистый привкус излучений - пороховой дым, но остаются прежними страдание, кровь, смерть, как остаётся прежней сама суть. Запах разрушения.

Миновав спуск с галереи, где привычные благоухания чувствовались особенно сильно, Илья поднялся на стену барбакана, встал за щитом, потеснив великокняжеских дружинников с мощными татарскими луками, одетых в короткое сюрко с Драконоборцем поверх кольчуг, достал трубу и осмотрелся.

Барбакан стоял подобно скалам Монт-Сен-Мишель против бешенства осеннего моря, отбив уже третий приступ. Левый берег перед ним был покрыт россыпью утыканных стрелами тел ордынских коней и всадников, порой - с пробитыми болтами нагрудниками. Среди ордынских доспехов мелькали генуэзские кирасы и наплечники, валялись арбалеты. Ближе к воде картина менялась, доспехи часто были смяты, разодраны на неровные куски, изломаны по швам, разбиты, сорваны по частям с хозяев, тела изуродованы - тут рвались ядра и летел дроб [165]. На правом берегу, прямо перед бродом, убитые образовывали начинавшийся от самой воды один сплошной завал, за которым кружили в поле несколько коней, оставшихся без хозяйской узды. Здесь же, на расстоянии в треть перестрела от воды, пытался встать в боевой порядок для прорыва через брод опасный ещё противник - неполная тысяча кешиктенов, понукаемых двумя здоровенными багатурами в сплошном китайском доспехе. Первый багатур, тот, который верхом на мощном андалузце [166], что-то крикнув своим, направился к броду, и, обойдя завал из мертвецов, рванул через реку. Вода, расталкиваемая зубастой зверюгой с копытами, вставала по обе стороны его крыльями брызг, сверкавших в жарком солнце.

Никто не стрелял.

Багатур подскочил к отвалу барбакана, опустив личину и подняв копьё с флажком из красно-золотого шёлка - знак именитых воинов.

- Эй, урусы! Вы - жалкие трусы, не желающие сразиться один на один с воителем! С тех пор, как ваш коняз Василий купил вам пушки, вы стали женщинами, как и он, и разучились биться на коне мечом и копьём! Выходи сюда кто самый сильный, и я, тысячник Тохучар, племянник великого Идигея, потомок великого Субудай-багатура, докажу это! Я сделаю из его шлема нагрудник для моего коня! А потом мы перейдём реку, навтыкаем в вас стрел - по десять в каждого, порубим вас вместе с этими стенами и вашим конязом и заставим ваших женщин плакать! Хурраагх !

Ордынский гигант носился перед барбаканом, выкрикивая оскорбления. Защитники прекрасно понимали - это вызов. Намеренный вызов. Враг хотел, чтобы открыли ворота, выпустив поединщика, собирался устроить показательную порку смельчаку, а после - рассчитывал, что сломленные духом ратники не смогут отбиться. И что до того момента его двойной доспех не возьмут самострелы.

Он бросал вызов русичам, судьбе, мощи вставших перед ним стен, случайностям войны, готовый рискнуть всем ради победы, как его знаменитый воинственный предок. Но и у Ильи был свой вызов ...

... Илья, пройдя кровавый кошмар приступов, втоптанных его полком в прибрежный песок и почерневшую от крови траву, находился сейчас по другую сторону реальности. Ему казалось, что он переместился в мир легенд со страниц книг из отцовского замка. Русичи, стоявшие с ним на стенах, были для него титанами Фермопил, запершими дорогу персам на Афины, героями Спарты, повернувшими ход истории при Платеях, победителями Пуатье, смахнувшими с земли Франции полчища сарацин. Это они, его люди сейчас стояли подобно неподвижной обледенелой стене и бились, разя врагов и питая его своей силой ...

Вражий охальник, тем временем, направлялся к бойнице, которая была под ногами Ильи, на галерее. Воевода, не показываясь из-за щита врагу, бросился к спуску. Поняв его замысел, десятник пушкарей уже орал на своих, откатывая вместе с ними от передка орудие.

- !..

Большой красный баклёр с Георгием точно сам прыгнул в его руку. Дядька [167], доживший рядом с ним до полудня, уже понимал его команды с полуслова.

- Бойницу открыть и сразу опустить заслонку! Живее!

Щит, крашеный извёсткой, пошёл далеко влево, открывая проём в человеческий рост. Илья, рванув прямо с места и прикрываясь баклёром, соскочил с высоты полутора конских сёдел на дёрн перед стеной, перепаханный копытами. Смягчая удар, перекатился ... И оказался перед врагом лицом к лицу.

Время замедлилось. Илья увидел, как правое колено ордынца начало отработанное движение, отходя от крыльев мощного седла с высокой лукой и направляя шпору, а левая рука чётко повела вниз малый баклёр, закрывая ногу. - Какая школа! - только и успел подумать Илья, и прыгнул. Навстречу врагу на уже начавшем рывок вверх зубастом звере. Древний меч воинственного рода Монморанси, выкованный при дворе великого Ярослава Киевского, летел параллельно земле, точно прикованный к его руке.

Кто сказал, что лошади не умеют кричать от боли, когда остаются без передних копыт?

Это был единственный момент, когда Илье в бою под стеной было по настоящему больно и страшно. Крик страдающего андалузца, казалось, рвал его душу на части. Огромный конь в судороге боли последний раз взметнулся на дыбы таким рывком, что ордынский Голиаф в доспехах сорвался с седла, выронив копьё, и кубарем полетел наземь, спиной вперёд. Илья успел машинально ударить уже гибнущего коня позади подпруги, опасаясь мощных задних копыт, прежде чем тот рухнул где-то справа, проредив покрывавшие шерсть капли воды кровавыми брызгами.

Враг попытался встать на колено. Нет, никакого рыцарства больше. Разбойнику - разбойниково. Меч Ильи уже летел сверху вниз, красиво и точно, прямо на голову багатура.

La posta di falcone. Смертельный поцелуй сокола, падающего сверху на дичь.

Багатур, не в силах сразу не то что вскочить после такого падения, а даже закрыть себя щитом, на который опирался, вскинул над собой красивый, невероятно острый меч с дамасским рисунком, пытаясь парировать удар.

Меч из металла, обретшего структуру раньше, чем родился этот мир вместе с его воинственной жизнью, из металла, атомы которого увидели свет в невероятном созидающем пламени звёздных ядерных топок величайшего Строителя, столкнулся с человеческой рукотворной игрушкой, впитавшей при закалке страдания и кровь захваченных пленников в тщетной попытке принять в себя их силу [168]. Узорчатый клинок, уже опускаясь вниз под напором, со звоном лопнул, а меч Ильи продолжил свой путь, обрушившись врагу на шишак и разрубив его от макушки до лопаток, сминая двухслойную кольчугу, раздвигая пластинчатую броню и заливая узор дракона на ней потоком крови из рассечённых артерий. Резким рывком Илья дёрнул оружие на себя, избегая опасности оставить его застрявшим в костях врага, более упругих и вязких, чем металл доспеха, и оглянулся.

Все, кто был в этот миг на стенах кремля и барбакана, смотрели на него. Старшие дружинники с луками, биндюжники у щитов, молодняк и женщины с самострелами. Десятки женщин ... обстоятельные жёны московские - кузнечихи и воиницы, что железок стреляющих бояться не станут, в кольчужных шапках вместо платков, в тегилеях, кто побогаче - в простых кольчатых однорядках, с болтами в колчанах - махали ему свободной рукой; простоволосые девы, кто в чём, с торбами для стрел и болтов генуэзских, что за стеной упали - платками и рукавицами кожаными; мужи ратные рядом с ними, помогавшие подручно, самострелы взводя - те топоры с мечами вздымали и копья. Копья ...

Подбросив мыском сапога копьё вражье, украшенное флажком, Илья свалил его на тело коня, ещё дёргавшего задними копытами. В прыжке, жёстко ноги распрямив, древко посередине сломал, поднял обломки, в сторону врага их с замахом отправляя. Выпрямившись затем резко, воздел меч вверх клинком, в движении дочиста свергшим с себя разбойничью отравленную кровь.

- За государя Великого князя Василия! Аррааааа !

Сломанное копьё, полетевшее в сторону ордынцев, и его крик стали последней каплей. Под дружный рёв со стены все открытые бойницы напротив Чешковой разом, без команды запыхали огнём, оглушив Илью и окутав дымом, ядра градом посыпались на правый берег у брода, три или четыре - долетели до строя кешикты, кого-то свалив, и только после стали бабахать, с запоздало подожжёнными запалами. Строй смешался, всадники заметались и пошли в разворот, стремясь выйти из-под удара. Страшные некогда кешиктены не рвались уже в схватку, но отходили - потерявшие командира, отказавшиеся от борьбы, поражённые, устрашённые, сломленные ...

- Воевода! Коня возьми!

Иван, сын воеводы московского Юрия, неожиданно примчавшийся от Неглинки, слез со своего коня - дара отцовского за славный бой на стене Звенигородской, и отдал поводья. Из бойницы опустили копьё; нанизав на остриё разбитый шишак вражеский, Иван подал его Илье. Развернувшись кругом, тот поднял копьё с шеломом и двинул рысью вдоль барбакана к Боровицким вратам. Ветер, сдувавший слёзы боли и радости с лица Ильи, трепал его сюрко, и под радостные крики смотрел оттуда Драконоборец глазами усталыми на свой непокорённый город.

"Подъехал же через реку к бульвару знатный воин ордынский, хуля государя Великого князя и защитников града его. Тогда спрыгнул на него воевода Илия Дерейс фрязин с бульвара, и срубил коня крепкого под ним, и рассёк охальника мечом, а копьё его с хоругвью, сломав, врагу бросил.

Увидев это закричали защитники града, и стреляли, страх на супостатов нагнав, и отступило войско хана Мехмета от бульвара за реку."

(из Троицкой Московской летописи)

"Знайте же, любимые дети мои, что никогда Вашему отцу не было так страшно, как тогда, когда я столь жестоко обошёлся с этим замечательным конём, лишив его прекрасных ног, созданных Высшим замыслом. Сердце моё до сих пор болит от его крика. Единственное, что я смогу сказать, опустив голову пред троном Господним в день Страшного суда, это то, что я не мог повергнуть своего противника верхоконного, прыгнув на него, будучи сам в тяжёлом доспехе, а стоять за государя моего и защищать Вас я был должен."

(из архива семьи Дерейсов, машин. ф/к, подл. утр. [170])

Беклемишев смотрел в заднее стекло трамвая, поливаемое струями осеннего ливня. Памятник перед Тайницкой можно было ещё рассмотреть с Боровицкого моста в водянистой тьме, пронизанной светом направленных фонарей. Поверженный страдающий конь, зарубленный мечом враг у ног воеводы, сломанное копьё, падающее в сторону берега, и основание - символическая гора, начинавшаяся завалом из старинного оружия с доспехами, внизу переходившего в современные орудия убийства - помятые шведские штурмовки с довоенными ребристыми магазинами, раздавленные блоки стволов прусского ротор-машиненгевера с двухкамерными дульными тормозами, изломанные лопасти "Скай Кинга", торчащие вверх, подобно покосившимся столбам деревенского забора. Низкий гранитный цоколь, оформленный Шубиным в форме кольца со знаменитым изречением первого государя Московского про родимые болота, которых на похороны всех "гостей" хватит, скрывался за облетавшими уже кустами акаций. Знатно сказано, до сих пор Царевна-Лягушка, царской волей обиталища своего лишённая, от анекдотов народных икает ...

Два часа назад за его спиной догорел в выжженном войной подлеске пень мёртвого дерева, подпалённый зажигательной шашкой заодно с образцом. Этот поток из хлябей небесных, что льётся сейчас на Москву, вкупе с грозой сотрёт все следы случившегося, смоет непонятные секретные вещества, которым здесь не место. А он едет домой в Александровск, на Михайловскую. Опять под новым чужим именем, но домой. К своим.

Кровь и долг

Без прошлого нет будущего

Кэтрин Кин, советская разведчица, связник Макса Отто фон Штирлица

И бедствия, и радости свои,

и тайны, те, что вечностью сокрыты,

и память всех, оставшихся в живых,

и память всех ушедших, всех убитых

в себе мы носим: помнить - значит быть.

Забвеньем рвётся будущего нить.

... - Я всегда ставил женскую интуицию на несколько уровней выше мужской, Хелена Александровна. Сами понимаете - женщина должна защитить ребёнка, которого она вынашивает, мы же, аки варвары, кои гвозди микроскопами забивают, эти природные начала нещадно эксплуатируем при огневом контакте. Именно по этой причине я не держу в моём подчинении женщин-снайперов. Я не могу дать им подготовку, соответствующую их росту как специалистов - уровень не мой.

Хелена, раскрасневшаяся от похвалы подполковника, прислонилась к Курносову, подвинув кресло. Заслужить такие слова от Чичагова дорогого стоило. Ведь правда же, стоило скормить системе одну правильную фразу на две неполных строчки - и порочного круга между вероятностями, типа анекдота про динозавра "то ли встречу, то ли не встречу", будто и не было. Разведданные - 98,3%, рассеивание - хорошо так за три сотни, ближе к четырём. Семь процентов промахов вместе по обе стороны. С такими исходными даже задачки на статистику при подготовке к университету в хорошей гимназии не дают ...

- Уф, готово послание. Михаил Васильевич, проверим ещё раз основную версию. Ситуационная гипотеза "Б". Совокупная вероятность соответствует достоверности разведданных 98,3%. Тип ракеты - 14К105-1 модифицированная, нештатной сборки, или совместимая с ней по СУО, с манёвровыми характеристиками, равными или превосходящими исходное изделие. Средство доставки на огневую - летательный аппарат с системой малозаметности, ориентированной на противодействие ЗРС нового поколения со слабо идентифицируемыми сигналами высокой суммарной энергии. Способ доставки - маловысотное просачивание с огибанием объектовых районов ПВО. Основная цель - испытание системы малозаметности под легендой испытания неизвестного нештатного оснащения ракеты (вероятность 86%). Возможны другие цели - например, испытание ракеты под легендой проверки малозаметности (их вероятности не определены). Предполагаемый исполнитель - представитель недружественной стороны, не располагающей большими ресурсами, но имеющей нетривиальные производственные возможности и доступ либо к складам ЗИП, либо частично - к технологиям систем ПВО Российской Императорской армии. Время доступа при условии наличия таких источников: начальный момент особого периода - с вероятностью 38%, по фактически имеющимся данным для генеральной совокупности временных интервалов - с вероятностью 0,2%. В приложениях расчётные варианты траектории ракеты - три листа, оценка характеристик ракеты - один лист, оценка характеристик средства доставки в рамках ситуационной гипотезы "Б" - пять листов. С этим можно в Ставку выходить?

- Да с этим можно хоть к главковерху на ковёр, хоть на совет докторантуры выходить, Саша! Мы справились. Даже если у Ставки цейтнот, как минимум сорвать нам воздушно-космическую операцию у противника сейчас не выйдет. А для Вас, Николай, я со своей стороны Вашему руководителю направления завтра делаю рапорт про привлечение Вас к испытаниям наземной маскировки. Я так понимаю, в такую позднотень Вам надо либо сейчас бежать доделывать свои работы и завтра брать укороченный день, либо вообще ничего не доделывать и брать справку в санчасти. У нас здесь целый офицер-медик штаба есть, можно Вас сразу к дежурному ординатору и по ПБА [171] сделать освобождение на день от категории [172] за двумя подписями. С меня бальзам к Вашему кофе - Чичагов протянул Николаю четвертной шкалик крепкой "Mentha Eireansis" в красивой довоенной упаковке, выбитый под Рождество из личного "представительского резерва" интендантства Южфронта.

- Спасибо за угощение, и я побежал, Михаил Васильевич! - Николай убрал посудину в один из бездонных карманов его рабочих "монтажных" штанов, где уже успели скрыться все доставленные им накопители. - Укороченным днём обойдусь, не хватало ещё даму со звёздочками по штабу ночью без тревоги через посты таскать, как пленного медикуса-небрата в катлаге. Еще найдётся, спаси Господи, субъект скучающий, что личность её установит и сопоставит. И вообще, мало того, что вся Русь-матушка уже знает, что в инженер-операторы нормальные люди не идут, а так скоро и про медслужбу такое языками трепать начнут. Пойду-ка я! - попрощался со всеми, ловко одним движением ткнул пропуском в разъём, прикладывая палец, и исчез в коридоре.

Вслушавшись в характерный щелчок охранных "шиллингов" [173], поймавших крайнее положение запертой дверной панели, Чичагов повернулся к Александру.

- Отправляй это сейчас, Саша. Проверь ещё раз, но суть тут на месте, а цепляться к опечаткам в Ставке не будут. Главное - время выиграно. Но это закуска была. А вот теперь ...

Полдень, за много лет до описываемых событий, точное место и время неизвестны

Он сделал шаг вперёд, и массивные врата Дворца Памяти закрылись за ним. Свет яркого греющего летнего солнца лился из обвитых плющом широченных оконных проёмов, впускавших в себя синее, тёплое, ещё не знавшее Катастрофы небо. Огромное пространство пиршественного зала было точно напоено этой музыкой тепла и света; фонтанчик, изливавшийся в чашу из бронзового дельфина на желто-шоколадной яшмовой колонне, не давал сгуститься летней жаре.

Прямо за дельфином в середине зала начинался проход между потёртыми временем и человеком мраморными столами, заполненный попеременно полосами света и сумрака. Чичагов шёл туда; свет сменялся темнотой, темнота - светом. Неожиданно из прохода справа дохнула зелень знакомого сада, и ослепительный свет прервался в ней, рассеялся зеленоватой дымкой в миллионах листьев, осветив крыльцо с завалинкой и детскую "полосу препятствий" - поставленные в ряд чурбаки, вкопанные в землю, турник с обесцвеченным от времени толстым пеньковым канатом, задуманный для силовой гимнастики деревянный настил ...

- Ты спрашивал, Миша, откуда пошёл наш род? - отцовский голос Чичагов узнал бы в миллионной толпе. - Мы и сами не знаем точно, недосуг нам было заниматься генеалогией, всё война, война ... Есть в нашем роду Чичаговы смоленские, тверские, московские, владимирские. Во времена раздрая, прежде чем дети Тэмуджина пришли на Русь властвовать, наверняка предки крепко друг с другом повоёвывали. Таковы люди - им для вразумления птиц жареный нужен, в пятую точку опоры без милосердия клюющий ... ну да ладно. Дома гербовник в библиотеке посмотришь. Но то - просто кто с кем и в каком родстве состоит, и они не все Чичаговыми звались. А вот фамилия, то есть имя родовое откуда взялось - одну версию я точно знаю. Прямо на гербе, над торпедой с якорем она и есть. Шишаки русские островерхие - вот что кузнечный мастер Шишак ковал, тот, что из Смоленска в Москву от наветов бояр княжича Романа Ростиславича дёрнул. Ну, а потому как с князьями Ростова да Суздаля ссориться никто из-за простолюдина не хотел, - там и остался. Да недолго он в Москве в кузнецах проходил, ведь не только руки-то имел золотые, но и голову на нужном месте, и мечом будто бы владел славно, что для человека, из кузнецов вышедшего, не удивительно. Шишаковы-Чичаговы московские - все от него родом.

Больше тебе скажу - на Руси и князья бывали, которым не было невместно ни большим молотом помахать, ни к горну встать при знатном мастере, когда тот меч им или их сыновьям ковал. Ярослав Киевский точно это дело любил. Прямо как государь Петр Алексеич. Потому про него и говорили, что он родство своё от Рюрика станком контурорезным, линейкой счётной да гирокомпасом вывел ...

А есть ещё версия-апокриф, генуэзская версия. Якобы незадолго до рати Куликовской перебежал к Великому князю Димитрию Иоанновичу человек от Мамая, христианин Маттео, наёмник генуэзский, что на неправое дело, Русь грабить, идти не хотел. Боярин Боброк-Волынский лично с ним говорил и в дружину взял. А шлем свой генуэзский калёный он Великому князю отдал, чтобы того ордынцы в схватке не узнали, ведь наши тогда доспех носили - кто во что горазд. История молчит, одевал Димитрий Иоаннович тот шлем или нет, когда без корзна и доспеха золочёного в строй дружины встал. Но за помощь и заботу подарил он Маттео взамен шлема генуэзского дорогой русский шишак, богато украшенный. Тот самый Маттео в сече был, выжил, на Москве в Матвея крестился, и вроде как Шишаковы - его потомки. Но, быть может, Шишаковы и те, и другие одновременно были, Москва-то уже была большой, и похожими фамилиями никого в ней было не удивить. Так-то, Мишка ...

...

... - теперь будет жаркое.

Курносов напрягся.

- Что-то по второй теме, Михаил Васильевич? У Хелены допуска же нет, как мы её включим?

- Моим приказом, Саша. Да и допуск надолго не понадобится. - Чичагов, стараясь говорить тише, чтобы не услышал обрывок фразы маловероятный незваный посетитель, придвинул лабораторное кресло к столу рядом с Курносовым. Похоже, время вышло. Можешь говорить, что у твоего руководителя темы мания преследования, но гипотеза "Б", которую ты только что красиво расписал на 10 листов - типичный proxy pattern [174] операции зондирования, прямо из учебника Терлоу для второго курса Ливерпульской офицерской академии. Нас прощупывают. Скорее всего, ждут, как мы будем реагировать на их новые системы малозаметности. Кто засуетится. Заметим ли мы, что они вообще появились. И хорошо бы, чтобы островитяне думали, что мы эти их системы и не заметили вовсе, потому что иначе они сделают выводы, насторожат уши и начнут копать туда, куда нам не надо. Вот это после нашего доклада аналитики Ставки и подумают.

А заодно бритты наткнутся ненароком на нежелательные для нас побочные эффекты. Давай, Катерина, выдвигайся на лекторскую позицию, делись опытом ...

Чем дальше Катя вела свой рассказа, пытаясь отвечать на сыпавшиеся на неё вопросы, тем больше ей было не по себе. Отец выуживал и уточнял такие детали обстановки и действия личного состава, на которые она сама сроду внимания бы не обратила. А он - обратил. Да и Курносов от него не отставал. Лишь Хелена молчала, обратившись в слух и всем своим видом демонстрируя состояние полного выпадения из реальности, каковое состояние часто скрывает, как знала Катя, не менее напряжённую внутреннюю работу, чем происходившую в головах каплея и подполковника. А ещё она начала понимать, что не просто непонятным образом узнала что-то секретное. Она ...

Отец, придержав нить её мысли, наматывавшую петлистую паутину вокруг его вопросов, написал что-то на листе, вырванном из одноразового секретного блокнота, и протянул, не показывая ей, через стол Курносову. Тот, прочитав послание, кивнул и, сотворив из него бумажный шарик, ловким и точным щелчком отправил в топку сжигателя.

- И сейчас мы проверим это очень простым способом. - Чичагов повернулся от Александра к Кате. - Катрин, ты помнишь, как товарищ главковерх Екатерина Алексеевна из своего салона в оперативный переходила и как при этом двигалась?

- Да, папа, конечно, - проглотив "французское" титулование, не до этого сейчас, среагировала Катя. - Сначала она встала с кресла перед консолем, повернулась, отсек тесный, а дверь в переборке разделяющей открыта была и закреплена. Борт раскачивало на подъеме, она за поручень схватилась ...

- Стоп! Чем внутренняя обшивка покрыта?

- Каучук под кожу, бурый, с обеих сторон. До самой двери почти.

- Вспомни, как закреплён?

Отличная природная память Кати, усиленная хитрыми лекарствами медсанчасти "двойки" и подстёгиваемая не по-детски жёсткой волей, развернула перед ней картину боя с детализацией, достойной полотен Рембрандта и Боровиковского. Пелена дыма, искры, падающий огнетушитель, выбитый ударом из подвески, замелькали в стремительной круговерти, точно на таконе при быстрой прокрутке. Она всматривалась ближе. В разгромленные, горящие внутренности машины, внутри которой пытались ещё бороться с огнём "двухпросветные" офицеры с большими звёздами и пожилая женщина с орлом на сплошном золотом шитье, иссечённом золотым же пилообразным зигзагом, с мечом, державой и скипетром на красных петлицах. Бороться, чтобы добраться до парашютов и уйти? - нет, чтобы хоть на пару минут ещё поддержать своих там, на земле, в отравленном гарью и излучениями рукотворном аду ...

- Вспомнила! Чёрные заклёпки вдоль края в шахматном порядке, в два ряда, между рядами не больше пяти сантиметров.

- Катерина, у тебя РЭБ с четвёртого курса по плану? - Катя кивнула. - Отлично. Всё правильно.

... она заглянула за грань, поняла вдруг Катя. Не матёрые аналитики Ставки, не мастер мозговой атаки из СКР с личным кладбищем в сотни врагов, не врач-химик, не офицер-исследователь ... нет, почему-то именно она, начинающая свою военную карьеру юнга-сержант Чичагова, заглянула за грань неизвестности, отделившую в тот день выживших от погибших. Тогда, в день Катастрофы, рядом с местом падения ВКП рвались боезаряды "Мизеркордии", способные в радиусе сотен метров превратить капитальные железобетонные постройки в оплавленную щебёнку, а поверхность земли - в пропечённую на два этажа вниз ядовитую корку, на которой несколько десятилетий нельзя не только жить людям, но и работать без мощной защиты любым машинам с электронной начинкой. И никаких спасательных работ на поверхности там не вели, даже не пробовали, потому, что ни живой человек, ни спасаемый самописец с бортовыми протоколами уцелеть в этом пекле не могли. Никак ...

- Такого ни сознательно, ни невольно не насочинять, Саша, - продолжил Чичагов. Только если видеть. Крепление щитов против утечки на внутренней обшивке всегда согласовано с краевыми фланцами в полосе частот закрываемых сигналов. Этот самый шахматный шов, - можешь в отделении РЭБ спросить, - один из самых эффективных по полосе. Если шаг четвертьволновый, то как раз похоже на старые осветители. Поэтому, надо копнуть глубже и проверить, что можно ещё узнать оттуда. Хелена Александровна, Вы обратили внимание на момент, когда у подающей надежды юнги-сержанта появились столь интересные сведения?

Хелена, вынырнувшая из мыслительного потока, энергично закивала.

- Так вот, Хелена Александровна. В исходном тексте экспертного заключения написана правда. Помехи Вашей медицинской технике, зарегистрированные штатными каналами ПДО [175], создавались тогда не снаружи, а изнутри комплекса АВИИ, и были побочным эффектом другого процесса. Нам же нужен не побочный эффект, а исходный. - Подполковник вытянул коммуникатор, щелкнул клавишей и завертел список абонентов. - Алексей Алексеевич? Здравия желаю! Да. С тем же вопросом. Нет, не ждём. Ящеры дождались уже. Мы его планируем. Да. Три человека. Плюс Чичагова и Шерер к прежнему списку. В отделении подпишу. Да. Уже идём.

Ещё пару-тройку дней назад, возвращаясь в мир сквозь коридор с пулемётами и электронные рогатки противодиверсионного барьера, Катя думала, что лаборатория отца и есть седьмой круг ада великого Данте, глубже не бывает. Ан нет, бывает. Да ещё как ...

Глазастые пулемётные турели кончились. Видимые, во всяком случае. Что там было ещё укрыто в стенах - ворота-ловушки, как в пирамиде Хуфу, замаскированные распылители, выбрасывающие в воздух смертоносные газы, или же просто банальные направленные заряды с осколочно-бронебойной начинкой, бьющей наверняка, - она понятия не имела, да и не интересовалась сильно. Не за тем шла ... Что, впрочем, не помешало ей вспомнить крепость из старого юмористического рассказа "Как выжить Злому Властелину в английском синема". Зато коридор впереди самоочевидно упирался в стену.

Когда они приблизились, зажёгся свет, достаточный ровно для того, чтобы не свернуть шею перед открывшимся вниз спуском. Лестничный марш, с трудом способный дать место разойтись троим крупным мужчинам, завершался на массивной плите полуплощадки на уровне в полтора человеческих роста ниже пола. Впритык к маршу сразу шёл вниз следующий, закрывая весь обзор. На таком спуске даже серьёзно упасть было трудно; он явно не предназначался для переноски крупных грузов. Только пройдя вниз за отцом несколько ступеней, Катя заметила в коридоре чуть выпирающую из стены раму широких гермоворот, способных впустить автомобиль. За четвёртым маршем на глубине не меньше десяти метров начинался вновь коридор, шедший в обратном направлении к бывшему наверху. Обернувшись к замыкавшим маленькую процессию Александру и Хелене, Катя увидела на обратной стороне предпоследнего марша знак - чёрный цветок на жёлтом поле. "Опасное излучение".

- Здесь ещё его нет, и, Бог даст, не будет - заметил Курносов, уловив направление её взгляда. - Не переживайте, Екатерина Михайловна. Дамам даже в преисподней привилегии полагаются. Пока Вы не выйдете из опасной зоны, БИМ комплекса не включит излучающие системы в обход ПДО даже по приказу Ставки. - И он, держа карту в левой руке, вслед за подполковником Чичаговым отработанным движением прижал палец к одному из щитков рядом с неприметной гермодверью верхнего шлюза. - Что улыбаетесь? Наверное, "Как выжить Злому Властелину ...", тот пункт, где наставления по кодовым замкам, вспомнили ?

Ответить Катя не успела. Глухой механический щелчок в стене стал первым после их шагов и голосов звуком, нарушившим тишину подземелья. Дверь подалась от стены и начала поворачиваться на петлях, выпуская в полумрак тоннеля полосу света.

- Внимание, разгерметизирован шлюз два верхнего яруса! - вырвался им навстречу ровный, без интонаций голос машины. - Включение дополнительной защиты линии вентиляции шлюза два верхнего яруса! Закройте внешний вход в шлюз два верхнего яруса и подтвердите переход шлюза в штатный режим!

Катя шагнула вслед за Курносовым через раму гермодвери навстречу неизвестности, в пространство, наполненное холодным белым светом.

... Когда её глаза привыкли после полумрака к ярко освещённому пространству, она воочию увидела то, о чём до этого лишь слышала на лекции по физике, в которой рассказывалось о военных заводах, собирающих рехнеры где-то за Уралом.

Сбоку от гермодвери, которую они только что миновали - подвижная занавеска на магнитной липучке по краям. Александр, едва дверь за Хеленой защелкнулась, настолько машинально, не глядя, это сооружение задёрнул, что Катя поняла - он здесь если не живёт, то бывает точно чаще, чем на обеде в офицерской столовой. Двери напротив - с такими же занавесочками. По стенам - прозрачные шкафы-сменки с гермоодеждой на полках внутри, с дверями на прокладках, с прозрачными же ящиками для защитных перчаток по бокам. Простая, гладкая, без обивки и острых углов, мебель - металлическая скамья у стены, стулья и стол из литого стеклокаучука в центре. На столе - консоль без единой щёлочки в корпусе, с кабелями в прозрачных рукавах. Шахты воздухочисток на потолке под белыми "грибочками" датчиков с мигающими лампами. Подсвеченные яркие надписи прямо на стенах: "Проверьте закрытие", "Проверьте срабатывание замка", "Проверьте уплотнение", "Проверьте состояние линии вентиляции", "Внимание, проход в рабочие зоны!", "Внимание, проход в санблок!"... Мир жёстких, блестящих, светящихся, часто неудобных и всегда требовательных к человеку предметов и пространств, придуманных от слова "закрыть" и предназначенных лишь для одного - не пустить сюда вместе с воздухом не только посторонние тела, но и, наверное, даже молекулы неподходящего состава.

Чистая комната. Вернее, её шлюз-предбанник.

Долго предаваться наблюдениям этих красот у Кати не получилось. Процедура переодевания в гермоодежду, даже лёгкую, отнюдь не способствует созерцательному настроению. Особенно когда переодеваешься в первый раз ...

Наконец, облачившись и запихнув прозрачный пакет с вещами в шкаф, Чичагов осмотрел упакованных в "саваны" спутников и ткнул кнопку вызова на консоле.

...

... - И отдельно хочу поздравить товарища капитан-лейтенанта. Александр Прохорович, если бы не Ваши наработки и записи по трофейному разделителю родовых признаков, как его там бритты окрестили - PGSS [176]? - мы бы не то что в три дня не уложились, но ещё только бы над направлением работ колупались. Вы своего научного руководителя с этой темой сильно переплюнули, угу - начальник отдела исследования внутриядерных процессов полковник Сотников машинально сделал движение, пытаясь переместить уже снятые перчатки с рук под поясной клапан, поскрёб пальцами подбородок и перенацелил свои выразительные "кубанские" глаза под аккуратно подстриженными бровями с Курносова на Чичагова.

- "Не боимся иметь подчинённых нам умом сильнее, нежели мы есть; даже иже на беду низвергнут нас,"...

- ..."никто не посмеет абы тем попрекнуть, что превратили мы царство наше в сонмище глупцов и безразличных, лучшие из которых справны лишь носить на челе шапки боярские" - подхватил Александр за Чичаговым знаменитую реплику Тишайшего, сказанную английскому посланнику Карлайлу в пику на ябеду об излишнем рвении молодых советников царевичей, не дававших сунуть длинный английский нос в российские государственные замыслы.

Сотников заразительно расхохотался, к нему присоединились, не выдержав, все остальные.

- Я прочитал отчёт по разделителю от корки до корки, - когда все успокоились, продолжил Сотников. Обобщения сделаны очень качественно, тянет на отдельный рапорт для Ставки.

Перспективная задача дана абсолютно правильно - подорвать легитимность актов наследования Букингемского трона, используя нашу находку для выявления бастардов. Но вот впрямую этот способ не прокатит - после ударов по Лондону искать наследственное вещество в Вестминстере смысла нет. А вот обходной путь - сопоставление и обратная экстраполяция рисунка признаков от выживших потенциальных родственников к их правившим предкам, используя портреты как репера - весьма возможно. Даже с учётом белых пятен из-за вымерших семей. Мне особенно вот этот Ваш сценарий нравится - зацепиться за какие-нибудь малозаметные маркеры, идентичные у заведомых бастардов и единокровной родни, а потом в итоге задать вопрос, а не подставили ли королевские величества Вестминстер под русские ракеты, чтобы замести следы на тот случай, когда наш десант посыплется им на головы? Туман войны, интрига, запретные дворцовые тайны, возможность облечь научные предположения в беллетристический жанр и запустить в доверчивые головы противника - это же просто замечательно! Поэзия!

Но мы не ради этого три дня пахали. Мы собираемся выяснить, почему у товарища Чичаговой сработала ретроградная экстромнезия [177]. - Сотников повернулся к Кате. - Екатерина Михайловна, простите за нескромный вопрос. Вы часто держите в руках деньги?

- Не помню, держала ли вообще, - удивилась вопросу Катя. - Я же курсант, зачем мне, мы готовое всё имеем.

- Простите, Екатерина Михайловна, не подумал. Хорошо, задам вопрос так: Вы любой документ с гербом давно видели? Вы его чётко могли рассмотреть?

Кате понадобилось не больше десяти секунд, чтобы вспомнить искомое.

- Пять часов назад. Пропуск перекладывала, когда сухпай из ранца доставала, клала на стол перед собой. У него герб на обеих сторонах имеется.

- Державу с герба можете по памяти нарисовать?

Катя подвинула к себе блестящий серый блокнот с ручкой, привязанный за пружинку к столу, и попыталась изобразить шар Земли с крестиком святого Георгия сверху. Получилось очень даже похоже. Сотников, не церемонясь, выдрал страницу с её произведением.

- Подойдите сюда.

За стеклом гермошкафа висела форма, меткой-пропуском наружу. Золотой двуглавый орёл поблёскивал в свете потолочных ламп. Сотников прижал её рисунок пальцем рядом.

- А теперь посчитайте отличия.

Чем Катя дольше смотрела, тем больше вытягивалось её лицо. Ещё бы - зрение-то у неё было отличным, а в части памяти она всегда верила и в свои возможности, и силу медикаментов "двойки".

- Три ...

- Пять. - Сотников скомкал рисунок, упрятал в маленький гермопакет и бросил в прозрачный мешок для сжигателя. - У меня было девять. Ваша память великолепна, и я собирался не посеять у Вас сомнения, а лишь показать, что она - не узел хранения из фотокамеры, и никогда им не будет. Она для этого совсем не предназначена, чему свидетельство - данный простой опыт. Если Вы не будете видеть какой-то предмет, или даже текст, достаточно долго, то при каждой следующей попытке изобразить его искажения будут, с высокой вероятностью, нарастать. А вот крамольное предположение, что в Вашей светлой головке находится нечто, напоминающее считывающее устройство, даёт шанс найти правдоподобные причины и для того, что Вы только что видели, и для Вашего, как медики говорят, случая. - Сотников перевёл взгляд на Хелену.

Младший лейтенант медслужбы только сморщила нос - настолько часто она слышала это в оперблоке.

- Присоединим такое считывающее устройство к запоминающей среде с переменными свойствами, - продолжил Сотников. Вы записали в эту среду изображение, причём - особо замечу - неважно, каким способом Вы это сделали, важно, что Вы можете вспомнить его, то есть прочитать и воспринять именно как нечто, зримое глазами. А затем под действием внешних помех и тепла такая среда будет изменять своё состояние. А Вы будете считывать другую картинку, не исходную. В то же время, такая среда не изменяется разом вся, и может хранить записанное достаточно долго. Очень долго ...

- Оно самое. - Курносов хлопнул себя по лбу. Чичагов молчал, ожидая, какой из его вариантов разгадки этой головоломки совпадёт-таки с решением.

- Не совсем оно самое, Александр Прохорович. - Сотников потянулся, усевшись в кресло. - Наследственное вещество может хранить такие записи, но оно само по себе не совсем подходит для этой цели. Оно одинаково по всем клеткам, и там слишком много участков, которые используются для строительства организма. Воздействие записи было бы опасно разом для них всех. Как жёсткое ядерное излучение. Люди передохли бы за одно поколение от психосоматики, или просто потеряли бы способность плодить потомство, и Катастрофа бы не понадобилась. А ведь плодятся и размножаются до сих пор, строго по завету.

Сосредоточенный взгляд Курносова свидетельствовал о попытках вспомнить, было ли что-то подобное про память на курсе общей и специальной биологии. Чувствовалось, что специалист по внутриядерным процессам не только в них разбирался, но и копнул его тему ой как глубоко ...

- Вы, Александр Прохорович, прошу прощения, увязли в оперативных задачах, мечетесь, бегаете, как суслики после атомного взрыва в степи, а надо напрячься и исхитриться работать и на перспективу. У Вас же все карты на руках. Эта брошюра - Сотников извлёк из гермошкафа небольшую папку - часть инструкции от разделителя, секретное приложение для врачей с дипломами, у бриттов лаборантам не выдаётся. Во второй главе - точная схема наследственной молекулы в виде двухзаходной резьбы. У неё между нитками водородные межзацепления где-то в 20 раз слабее, чем связи в воде. По дифрактографу отмоделировали, сволочи. Хорошо опередили нас, сильно. - Сотников, полистав папку, открыл нужную страницу и подвинул через стол к Курносову.

- Лестничный фильтр ... - задумчиво произнёс Александр, глядя на двойную спираль. - Собственные колебания! Взаимодействие с полем собственных колебаний! Вы просчитали его? Набор собственных значений удалось оценить? Сколько добротность?

- То, что Вы и подумали. Если поиграть силой межзацеплений и массой молекул, то возбуждение колебаний можно получить, начиная с длины в пять тыщ звеньев. Как у анаэробных водорослей. Сине-зелёных. С временем затухания в тройку тысячелетий, ну за столько изменчивость должна закрепиться. Наверное. А вот при длине в пару-тройку миллиардов звеньев можно попасть в период затухания уже под три-четыре миллиарда лет. Для нас.

Головоломка сложилась в голове у Чичагова. Да, ребята Сотникова разгребли поистине авгиевы конюшни. Если они ещё и "окно" модернизировать успели ...

Мимику от осознания всего этого Чичагов не сумел-таки скрыть под обычной маской сосредоточенного внимания, что не укрылось от благодарного докладчика, занявшего трибуну.

- Всё верно Вы подумали, Михаил Васильевич - продолжил Сотников. Вещество остаётся на своём месте, а поле собственных колебаний изменяется. Это также объясняет, как в среду хранения попадают якобы чужие данные. Провоцируется этот процесс или синхронизацией на внешней активной среде, с которой поле зацеплено, или сходством значимых участков молекулы вещества-возбудителя, угу.

- Итак, если связь, которую мы ищем, синхронизирована родственными участками наследственного вещества - подал голос Чичагов - у нас есть предположения, что мы увидим, а если непроизвольна - будем искать причину ...

- То есть ... - Катя даже притормозила, как рехнер, получивший замкнутые в кольцо инструкции перехода. Ей сразу вспомнилось выражение лица Вельяминова, когда тот говорил про "Нашествие" и её с отцом творческий почерк; куча деталей, которые она раньше относила к своей восприимчивости и привязанности к отцу, обрели новую окраску. - То есть, папа, я твоя не совсем приёмная дочь?

... а если непроизвольна - будем искать причину, а не гадать на кофейной гуще, - с нажимом, повернувшись к Кате, повторил Чичагов, уходя от ответа. - Извиняюсь, Алексей Алексеевич, мы слушаем Вас со вниманием.

- Так вот, туман неопределённости работает здесь, как и в случае с престолонаследниками и бастардами, только уже против нас. То есть, даже если мы целиком распишем по признакам наследственное вещество двух человек, то всё равно определить степень их родства мы сможем лишь с некоторой вероятностью. И чем глубже на родовом древе их общий предок, тем эта вероятность меньше. Особенно если у нас нет его наследственного вещества, что для давних времён более чем вероятно. Если же предположения товарища подполковника Чичагова верны, то мы сможем определить степень участия потенциального общего предка в известных нам событиях, и попытаться ответить на вопрос - тот ли это человек, которого мы ищем. Такой путь, согласитесь, логичнее, чем разгадывать химическую головоломку и получать со спорной достоверностью ответ, - Сотников упёрся указующим жестом в рисунок со спиралями на странице трофейной инструкции.

... Расслабившись, Катя утопала в большом авиатренажёрном кресле, которое ребята Сотникова ухитрились затащить в эту преисподнюю. На пилотский шлем на столе перед ней вместо боевого тактического нашлемника был установлен сплошной непрозрачный щиток, в который была врезана неказистая ночная телекамера с толстым объективом. От камеры тянулся тонкий кабель, кончавшийся золочёной насадкой прямо на стойке рехнера, за консолем которого примостилась Хелена. По другую сторону от стойки, тоже за консолем, расположился неразговорчивый лаборант Сотникова из группы энергетиков, который при их появлении лишь кивнул. Ещё на несколько метров бетона глубже, в реакторном зале, отец с Александром готовили свою загадочную машинерию для ввода в тот самый режим, из-за которого всё и заварилось. И, как сильно подозревала Катя, заварилось не только вокруг неё ... Взгромоздившись на стол справа от гермодвери, больше напоминавший люк батискафа, с надписью "НИП верхнего яруса - выход в шлюз 2", и поставив справа от себя старинный проводной телефон с выпадавшей из стиля мигающей современной твердотельной лампочкой вызова, Сотников давал крайние указания.

... - после того, как Хелена Александровна введёт Вам сомниферон, Вы сразу же одеваете шлем и глазами ловите метку камеры - это тот самый мигающий крестик. Смотрите всё время на него. Как почувствуете сонливость, - а Вам будет введена доза, двукратно избыточная для Вашей массы тела, - не пытайтесь сопротивляться сну, пока не услышите сигнал в шлеме. После этого момента Вам нужно, удерживая себя от сна, прислушиваться к своим ощущениям. У Вас будет немного гудеть в ушах. Может быть, Вы услышите собственный пульс - сомниферон имеет такое побочное действие. В любом случае, если будете засыпать, на шлем снова поступит сигнал, но понадобится время, чтобы отловить момент обратного перехода. Вам достаточно продержаться после первого сигнала, не заснув, три минуты, максимум пять. После Вы примете кофеин, расскажите свои мысли, и можете спать до полудня - тут у нас в НИПе пустует шикарный hotel на трёх лаборантов с изолированными номерами. Потом мы у Вас показатели биоактивности снимем - и дальше работа уже только для товарищей офицеров, а Вы свободны на благо нашей "двоечки". Вам всё понятно?

- Так точно, Алексей Алексеевич. - И Катя повторила только что услышанную инструкцию.

- Тогда ждём.

Телефон пискнул и замигал лампочкой. Сотников поднял трубку.

- Да. Всё выставили? Предупреждаю снова, ограничение мощности отменить нельзя. Не влияет? А если понадобится другой рабочий объём? Хорошо. На Вашей совести, Александр Прохорович. Амбразуры закрыть не забудьте, у Вас машина не с часами синхронизирована. Уже? Отлично. Задержка инжекции полминуты. Начинаем, - и повернулся к Хелене. - Товарищи медикусы, Ваш выход. Время.

Третий час от восхода солнца, среда, начало июля, Великое княжество Московское, Кремль, меньше чем за четыре века до описываемых событий

Звенела, гудела Москва от победного трезвона. Ещё не осели копоть и дым над Заречьем, ещё орало вороньё над не разобранным до конца страшным побоищем, ещё шерстили, рыскали вкруг стен усиленные нощные дозоры, готовясь сдать жребий дневным своим подменщикам, стекались рати к посадам на реке, готовя боевых коней к пути за город, а к величавым и звонким колоколам храмов присоединяли уже свой радостный голос все, кто могли: скоморохи с колокольцами, с громкими частушками про побитых ордынцев плясавшие у врат Фроловских, горожане оружные, что мёду на радостях вкусить успели, по щитам окованным своим дубинками да цепами колотившие, войско и князя славословя, и даже била тревожные на стенах, о пожаре извещающие; так что, случись на Москве беда огненная в этот миг, упаси Господи, никто бы ничего и не понял. Но от дней Великого князя Димитрия Иоанновича камень взамен дерева всё больше прирастал в стенах и жилищах московских, да и горожане после схватки вчерашней начеку ещё были, воду да песок загодя заготовив, и не было огня.

Никогда ещё со дня рати Куликовской своды Успенского собора не знали таких торжеств. Сам епископ Иона распорядился придержать начало праздничной заутрени до прибытия Великого князя со сбора воеводского от главных полков. Случая такого Москва отродясь не помнила.

Что ж, всё когда-то бывает в первый раз. А значит, будет и снова. Привыкайте. Богу - богово, а кесарь хочешь быть - меч имей наготове денно и нощно.

... - Аминь !

... Под последние звоны молебна раннее июльское солнце врывалось в храм золотыми копьями сквозь окна в барабане, в апсиде и южном притворе, размётываясь веерами слепящих стрел от окладов икон, от золочёных риз и доспехов, от драгоценных камней на оружии и ферязях, точно свет Небесный, что струится от воинства архангелов над вратами царскими.

Он вышел из сияния храма на Соборную площадь, в центр кремля Московского и своего города, в который он не пустил врагов.

Своего дома. Он, Великий князь Московский и всея Руси Василий Васильевич, сумел сделать то, что и грозный ратоборец дед, Димитрий Иоаннович. Поверил в себя. Всё продумал, советом умным не чураясь, просчитал, собрал людей. Всех - такую знакомую, родную Москву, ничего, кроме превеликого желания пресечь татьбу иноземную и междоусобицу, за душой не имевшую, и оттого - хитромудрую и велеречивую, готовую призвать на службу хоть франков, хоть итальянцев, хоть самого чёрта, а то и беглых князей ордынских да литовских, что для иных покажутся даже чёрта с рогами похуже; чванный Владимир, не могущий забыть былую славу, втоптанную в грязь батыевыми ратями; бесшабашную Коломну, помнившую его и отроком с деревянным дядькиным мечом, и гонимым княжичем, и воспрявшим молодым соколом, ведущим за собой на правое дело изгнанников - москвичей и франков; униженную, истощённую, измученную соседями Рязань; вечно спорный Дмитров, с мясом вырванный у соперников, поочерёдно назначавшихся разбитым накануне ханом; горделивую и изящную, славную своими книжниками, богомазами и торговым людом Тверь; непокорный Звенигород, бывший родовой удел стрыя [178], едва его не погубившего; мятежные, состоятельные и нахрапистые Кострому и Галич; ушлый сам-с-усами, как большой караван-сарай, вечно готовый переметнуться к более сильному пограничный Нижний Новгород, и столь похожий на него Новгород Великий, отрезанный от Москвы болотами, зажатый промеж ливонцем, литвином и свеем; и другие малые и большие города и уделы русские, столь же разношёрстные, с непростым нравом. Уломал, убедил, заставил их, кого - пойти за собой, поверив в свой замысел, кого - плясать под свою дудку, сохранив честь и добро, а кого - так и подчиниться из-под палки, преломив через колено гордыню и самость удельную, а то и жизнь особо упёртых острыми мечами московскими оборвав. Собрал все силы - и не пустил в дом их смерть, положив разбойные сонмища ханские на предпольях, добив татей бегущих по шляху Калужскому да на лесных просёлках ...

Великий князь Василий Васильевич замедлил шаг и свернул с отроками, чином не чинясь, к обыденным сеням Большого дворца, дабы стольники с рындами могли приготовить к приёму гостей званых Большую палату и княжий вход [179], его явлением не смущаясь. Всё за порожком сверкало чистотой, пахли мятой и травами веники - то княгиня-мать София Витовтовна, нравом суровая и вышколившая дворню княжью, пеклась о здравии непраздной любимой супружницы его, Марии Ярославны ...

Великий князь снял боевые наручи, бросил корзно отроку и нагнулся над чеканным рукомойником фряжской работы. Постельничий лил ему на голову и руки прохладную колодезную воду, смывая пот от солнца и пыль, облегчая душу. Смахнув рушником влагу с лица, Василий выпрямился, глядя через оконце на залитую солнцем площадь. Выждав сотню ударов сердца, вздохнул и стал переоблачаться, сменив впервые за три утра червлёный доспех княжий - ферязью, под которой оставил лишь хорезмскую кольчугу с нагрудником против спиц самострельных. Бережёного, как говорится, Бог бережёт. Сам нацепил дедов пояс златотканый с ножнами - не девица ведь на смотринах, а муж ратный, перед слугами не зазорно. Потрогал меч, в ножнах бывший вчера весь день, за чернёную рукоять обнял, отпустил. Выпрямился ... Его путь лежал теперь в Большую палату, где его ждали дела и люди. Его люди.

К тем, что творили его славу, рискуя головой, он не имеет права на неблагодарность.

...

- Великий князь Московский и государь всея Руси Василий Васильевич !!!

От громогласного баса старшины окольничего, дружинного боярина Ивана Фёдоровича, бросившего ради места в московском воинстве удел свой в Прозорове с титулом княжьим, зазвенели тонко итальянские цветные стёкла в резных дубовых рамах. Рында справа от входа, муж уже зрелый, сделал страдающее лицо, стыдясь тряхнуть головой оглушённой в столь торжественный миг. Илья Дерейс, воевода полка Левой руки и тиун итальянского подворья при Великом князе Московском, подмигнул незаметно старшине окольничему, показав промеж рядов большой палец десницы по-ромейски, и обратил свой взор на княжий вход.

Василий Васильевич поднимался от крыльца в стольную залу. Всюду вдоль его пути стояли приглашённые - бояре и дети боярские, воеводы, старшие дружинники, дворяне и прочие люди московские отличившиеся, даже гости торговые, что трапезой и извозом ратникам знатную помощь дали. Впереди - младшие чином, как и заведено, чтобы государь кого наградить не запамятовал, сзади - уже именитые старшие. Все эти люди были те же, что седмицу назад принимали беглецов Заречья, укрепляли стены с бульваром, гоняли обоз и дозоры, пристреливали пушки, работали как проклятые, на чины не пеняя, прощались с родными перед боем. Люди-то те же, а глаза - другие. Совсем другие ...

- Все вы, кто стоит предо мной, мои верные слуги. - Великий князь оглядел ряды приглашённых, что смотрели на него, замерев, вслушиваясь в его зычный воинский голос. - Не сяду на место своё, пока не скажу: разор и смерть грозили нашему дому, граду Москве, и иным вставшим за нас верным градам нашим. Вы же сотворили, как надлежит братам: собрались за веру нашу и землю, по словам Господа, душу не убоясь положить за свои други. За здравый помысел крепкий, за послушание ваше и терпение ваше невзгоды ратной Господь даровал нам силу сокрушить супостата ордынского, а земле Русской, дому нашему - мир. Трудами вашими я, князь ваш и первый муж ратный, вчера не имел даже нужды обнажить меч своей рукой. Мы победили. Да будет так и впредь. Похвала моя и слава всем вам!

Приглашённые молчали, глядя на своего государя. Не до всех сразу дошло сказанное - ведь такое было впервые на их бурном веку. Прошлые владыки московские, разномастные птенцы гнезда Калиты - повелевали, ругали, изгоняли, награждали, казнили, одаряли, ходили друг на друга ратями. Но никогда не благодарили за большое дело вот так - всех, прилюдно, не меряя чины. С благодарным теплом в душах.

- Спасибо, княже! - первым очнувшись, тихо сказал воевода Московский, Юрий Патрикеевич. - Слеза катилась ему в бороду по сухощавому лицу. - Да сохранит тебя Господь! - И, повернувшись к приглашённым, повторил громче: - Да сохранит Господь государя нашего, Великого князя! Слава государю нашему!

- Слава государю Василию Васильевичу! - Толпу прорвало. От криков снова зазвенели стёкла. Лишь рынды и кравчие, сдерживая себя, рыскали глазами по сторонам. Их тягота понятна - ежели затаился злоумышленник, ему сейчас, когда все на Великого князя глядят, самое время пустить в дело маленький самострел, что под одежду умещается, или же зелье ядовитое в кубок подбросить.

Великий князь поднял десницу, призывая к тишине.

- Велика радость наша наступившему миру. Похвала моя и слава всем вам, и собравшимся здесь, и тем, кто собраться никогда не сможет. Тем, кого нет более с нами, смотрящим на нас из чертога Господня, тем, кто живот свой положил за землю Русскую - вечная память и слава! Помянем молча ...

Креплёная медовуха обожгла горло. Кто-то крякнул натужно, ставя кубок. Гудела на стекле оконном оса, на пир незвано залетевшая. И кольнула тут боль душу Василия Васильевича, мужа ратного уже зрелого, на третьем десятке, прошедшего смертных схваток более, чем руки пальцев имеют. Господи, господи, сколько же мы потеряли !? За единый день защитников полегло едва не шесть сотен - горожан ополченцев, дружинников, ратников. И больше всех - самых надёжных, самых верных - из Москвы, Коломны, Рязани, Дмитрова ... Тех, кто до конца бился, себя не жалея. Да, в бою чаще других погибают лучшие. Он и раньше знал это. И их не вернёшь - ни в строй, ни домой к семьям. Слава Богу, что вразумил, чтобы подготовились вовремя, что сразу хану укорот дали, в один день разбили, не дали стать в осаду ... Мне, вольному государю земли Русской, нельзя так терять своих людей! Не допустим более! Не допустим !!! Все до единого города наши укрепим, всюду крепости отстроим, городки поставим, засеки. Золото, что раньше на выходы в Орду шло, на пушки и зелье огненное пустим. Соседей, татей окольных, до земли и крови Русской охочих, всех, что не покорятся - огнём снесём, логова их на меч возьмём, разорим! Дотла, до пепла ...

Празднующие постепенно отходили от горечи. О потерях знали все.

Под возгласы и гудение, сопровождающие начало всякого пира, Великий князь сел на стол свой и снова встретился взором с воеводой Московским, боярином Юрием Патрикеевичем.

Не прост был внук Наримунтов, ох как не прост. И потому - не шёл из головы Василия Васильевича вчерашний разговор на сон грядущий.

... - Свято место пусто не будет, государь мой князь. Смотри - сейчас зарогатил ты главного волчару в стае ордынской, хана Улу-Мехмета. Одним ударом показал ты свою силу вольного государя и главы лишил три царства: Крымское, Сарайское [180] и Казанское, которое хан год как на копьё взял. Ты отстоял Москву нашу, за которую мы в станах воинских под ливнями мокли, в Заречье кровь свою проливали. А вот что ты с остальными царевичами ордынскими, волками алчущими, что помельче, делать будешь? До всех них саблею да пушкою не дотянуться. И ринутся они освободившиеся троны делить всей стаей. Да, ты прав, среди них равного Улу-Мехмету нет. Но на беду их рядом, за морем Понтийским, ждёт не волк, но лев рыкающий османский. Про те земли пишет нам в своих путевых грамотах муж торговый добрый. Ты его знаешь - то тверянин Аникита Козьмич, чья родня к индеянам караванами ходит.

Вести от него вестятся невесёлые. Правит у османов салтан Мурат, и титул его равновелик ромейскому базилевсу. Салтаны, как и базилевсы, в своих землях и мирскую власть держат, и верой правят своей, токмо магометанской, а не Христовой. И также они соперников властолюбию своему ни в мирских делах, ни особливо в духовных терпеть не приучены, и тем нетерпимее, что духовные дела так у них устроены, что по закону османскому должны салтаны показывать всем денно и нощно, что в их вере они едва ли не вернее самого Магомета. А потому салтаны гордыни ещё поболе базилевса имеют, паче что землицы от державы ромейской немало отторгли. И сил сейчас поболе ромеев они подсобрали. Пока был Улу-Мехмет ханом Крымским и Сарайским, в Крым османские посланцы с опаской заходили. А сейчас - как только касогов выю под ярмо своё согнут, князя грузинского прижучат, городки поставят, ногайцев от Матриги [181] да от Оркапа [182] отрежут, так на нового хана крымского и навалятся. Выход в казну себе потребуют за свою салтанскую милость, как пить дать. Хан свежепосаженный, из степи, гол как сокол, расплатиться только новой вотчиной своей и может. То есть отдать кусок земли с подданными османам, какую потребуют. А потребуют они добрые генуэзские крепостцы, и первой - Каффу. Всё, что генуэзцы в посадах своих делают, в казну к салтану пойдёт, а только через него - подданным ханским, за звонкую монету или за рабов-полоняников. И то, и другое хан сможет взять в земле Русской али в Литве, а салтаны седалище от русских пушек ему с моря прикроют, потому как нельзя в Крым посуху войти помимо Оркапа. И получим мы осиное гнездовье, новый Сарай, Понтом прикрытый, что жалить нас в спину будет да соки из нас сосать, пока мы его али дочиста не разорим, али покровительства османского силою не лишим. А может и то случиться, что и хана, и салтана понуждением ратным со всех стволов уговаривать будет надобно.

Дело оное непростое, потому как от Мценска до Оркапа только по Мураве идти будет девять сотен вёрст. В степи ногайцы шастают. С запада Киев уже век как литвинам отошёл, а с такими друзьями, что ещё и на Новгород Великий клыки точат с ливонцами рука об руку, нам, точно по слову деда твоего, Димитрия Иоанновича, и врагов не надобно. С востока - Казань да Сарай, тобой обезглавленные. Предстоит тебе, государь мой князь, да твоим потомкам впридачу, самое настоящее игрище в шахматы, токмо где рати стоят не с двух сторон, но округ всего поля, да впридачу не в два ряда, а поболе. Голова у тебя светлая, не для лести говорю, а дабы ты знал. Другие княжичи, сверстники твои Юрьевичи да Михайловичи, в твои младые годы меж учением ратным медовуху пили да девам брачную годность портили. Ты же до книжной мудрости о правлении мирском рвался, златые гривны за списки платил. Мать да ближников особливо порадовал, как не погнушался осилить летопись Иоанна Фрусара [183] о замятне при троне Французском. Верно ведь, что из книги сей Юрий Дмитриевич, стрый твой, помысел о главенстве своём по лествичному ряду [184] от деда против тебя почерпнул. В Звенигороде да Галиче творил, что пожелает, и всё ему мало было, царём и богом себя в земле Московской возомнил, змий злокозненный. Но это к слову. Знаю, что игрище шахматное супротив соседей вороватых ты и сам осилишь. Совет же мой в меру разумения моего тебе осмелюсь дать. Там, где ни конных против главных фигур не направить, ни слоном крепость прижать - там ты чужих пешек своими делай, того не смущаясь. Такого пути в шахматах нет, а у тебя - есть. На пешек в деле нашем ой как многое завязано, а деваться им некуда, кроме как силой ратной владыки своего прикрываться. Вот посмотри на твоего первого сотника пушкарского. Он хоть и нехристь, но слово своё не токмо держит, а горой за тебе обещанное стоит. Кем бы он был сейчас у ханов Ордынских? Скорее всего, покойником, средь степи в междоусобицах порубленным. И весь род его с домочадцами также. Потому как над царевичами ордынскими нет нынче руки, что их жадность и татьбу прижать может, и дальше также не будет. Точь в точь как не было и над птенцами гнезда Калиты, прости Господи! Теперь ты - та рука, а сотник твой цел на Москве со всем родом, и победу тебе у супостата из пасти вырвал. Брат его, тоже магометанин, с ним слободу поставил, стал священником соседям магометанам одноверцам, и теперь под узду ханскую али османскую его и саблей острой не склонишь. За тебя он также верно стоять будет. И итальянцы твои, и франки подобно ему поступят. Никакие пресвятые книги, что хоть по десять раз грамотеями переписаны, не заставят мужа разумного ломать тын, что семью его от татей закрывает, и ратника своего при тыне губить. - Боярин усмехнулся. - И впредь, государь мой князь, поступай так же, помыслов своих не оглашая. Только митрополиту про оное ненароком не обмолвись. Его дело - веру Христову хранить да в княжьей воле доброй подданных уверять, а не соваться в тяготы наши ратные.

Повторю тебе, княже, что в этом игрище шахматном ты соседей злокозненных обойдёшь. Но первый ход уже сейчас твой, и потому ещё совет мой послушай. Ты можешь домыслить, что будет вскоре, а супостаты ещё нет. Выиграй время. Гостя нашего невольного, у Улу-Мехмета отнятого, мы терзать не будем, тайны посольские вызнавая, а примем как посланника салтанского достойно. Примем таким макаром, чтобы он сам в нети уйти не пожелал, и грамоту твою с докончанием о вечном мире, дружбе и торговле законной салтану бы доставил. Утвердит докончание мечник салтанский, али кто у бусурман там посольствами правит, не утвердит - о том Господь ведает, однако же, пока посланник ко двору не явится да салтану не доложится, тот грозою разразиться не сможет. Если же вдруг вечного мира на пять годков довольно будет, - тут Юрий Патрикеевич хитро улыбнулся - нам и то хлеб: Ливну да Калугу с Ельцом укрепим, пушками обставим, Рязань поднимем, чад твоих будущих за нижегородских княжьих сосватаем. Земли близ Сарая отжалуем мытарям ушкуйным. Пусть у гостей торговых при ханах добра убыло, а у гостей московских прибыло, нам то не в труд. Вот ещё, к слову. Писал Аникита Козьмич самому воеводе Илье фрязину, а тот тебе досказать велел: некий итальянец вероотступник, что у салтана службу несёт, похвалялся за вином нашему писцу, что научит пушкарей салтанских пушки легче гауфницы лить, которые везти может не токмо подвода, но конная упряжная пара. Хоть итальянец этот Христа и отрёкся, но умом не тронулся, потому как пушки эти в весе и в толщине ствола исчислил, отлил, пристрелял, и книгу про то имеет. Заряжаются же они легко, чуть дольше, чем тяжёлый самострел, пока "Отче наш" прочесть успеваешь, а бьют литым ядром так же, как большие - на полверсты. Да, знаю, ядра такие дороги, и по степи их, аки стрелы, после рати не собрать. Но мы за те лета, пока супостат с юга не попрёт, на поруке Ильи воеводы с итальянцами верными ряд напишем на такие же громыхалы с припасом достатным для всего Большого полка, да и исполним - нешто у наших котелок варит хуже? Надо будет - слободы на Москве посадим новые, литейные. Засады с пушками новыми не будем за тыном тайным ставить, лазутчиков по всей округе имая да рати распыляя, супостата на засаду идти понуждая. Прямо среди строя пешего копейного пушки закатим, да конницу вражью в лоб и утихомирим, а оставшихся нашими конными охватим и дорубим. Когда ты родился, государь мой князь, в тот самый год король Генрих Английский даже без пушек перебил так франков семь тыщ, из-за возов положив игольными стрелами. С пушками же скоропальными пешцы тебе горы свернут. Так-то, княже ...

Вернувшись мыслями от преднощного разговора в Большую палату, Великий князь кивнул Юрию Патрикеевичу. Тотчас же двое рынд по углам аккуратно подвинулись к стенам, уступая места свои старшим дружинникам в княжеском сюрко, с мечами и кинжалами на поясе, с выпирающими из-под локтя одёсного рукоятями самострелов.

- Государь мой Великий князь Василий Васильевич, дозволь весть сказать. Дозор наш заимал знатного дружинника ордынского на шляхе Калужским. Назвался сей агарянин посланником салтана османского при дворе Великого хана Крымского и Казанского, царя всех земель Златоордынских Улу-Мехмета. - При этих словах воеводы по залу прокатились ехидные смешки и хмыканье. - При кольчуге токмо был, без брони, уходил на полдень, на мече и одёжах крови нет. Что повелишь сделать, государь?

- Посланник самого салтана, говоришь? - Великий князь всем своим видом выражал наигранное изумление. - При дворе САМОГО Великого хана Крымского и Казанского, царя всех земель Златоордынских Улу-Мехмета? - По залу опять пошли смешки. Василий Васильевич улыбнулся, вновь посерьёзнел. Хлопнул ладонями по поручням стола княжьего. - Хорошо. Повелеваю тебе, воевода Московский, и ратникам твоим: приведите мне человека, именующего себя посланником салтанским.

... приведите мне человека, именующего себя посланником салтанским! - раздалось из распахнутых богато украшенных дверей.

Руки дружинников, придерживавших Мухаммеда ибн Ходжу аль Османи, ослабили хватку и легонько подтолкнули вперёд. Аккуратно ступая по ковру, чтобы не грохнуться на потеху неверным на каблуке, сломанном при вчерашнем невольном спешивании под русским арканом, он дошагал до лестницы, составлявшей всего три ступеньки. Поднялся, ставя ногу всей подошвой на каждую, и вошёл в залу, которая, как он и полагал, служила мятежному ордынскому наместнику эмиру Василию в данную минуту и пиршественной, и тронной.

Удобный, красивый, хотя и тесноватый дворец производил впечатление. Стёкла в узких, но многочисленных световых окнах - изящные, явно венецианские. Много света. Тёплые деревянные стены с гобеленами из Арраса, люстра со множеством свечей под высоким потолком, сейчас при свете дня не зажжённая. Напротив входа, на возвышении в пол-ступеньки, на резном троне под золочёными птицами и всадниками сидел за особым столом наместник, окружённый ближним кругом и стражами. Вдоль остальных стен, как и в галерее, расположились вокруг столов приглашённые на пир знатные московиты, кто поодиночке, кто семьями - в праздничных одеждах, игравших красками в солнечных лучах, многие - в золотом шитье, со сверкающим эфесами оружием.

Мухаммед ибн Ходжа вошёл, и внимание присутствующих обратилось на него. Но его самого интересовал лишь один человек - обратившийся к нему наместник хана Василий.

Перед ним был рослый крепкий воин в ферязи с узорами в виде райских птиц, прихваченной широким златотканым поясом с мечом. На левой щеке - тонкий шрам, прячущийся нижним концом в прямых усах и русой бороде с пробивающейся сединой. Поджатые узкие губы, привычные к приказам. Серо-голубые глаза под высоким лбом смотрели твёрдо, внимательно и немного насмешливо, но в то же время благожелательно. Похоже, разговор с этим человеком, да при всём честном народе, будет непростым ...

- Ну что встал, аки столп, чужестранец, точно вечор ненароком копьё проглотил? Али плохо тебя приняли? В подклети тёмной гноили, батогами били-колотили? Водой да вином не поили, барашком, верою твоей дозволенным, не кормили? Я за делами многими не во всяк день так плоти своей угодничаю, как тебе отдохнуть с дальней дорожки о седле дали! Что ж не поприветствуешь хозяина, что тебя принимает, Великого князя Московского и государя всея Руси Василия Васильевича! - налетел на невольного гостя Юрий Патрикеевич, столь живо изображая негодование, что Василий Васильевич сам готов был поверить в его искренность.

- Смири гнев, Юрий Патрикеевич! - Великий князь протянул руку ладонью вперёд. - Гость знатный у нас в первый раз, никогда в краях наших не был, обычаев, быть может, не ведает, и мнится мне, многим зело удивлён. Мне да земле Русской с того не убудет. А гость наш есть муж разумный; пусть же сам сомнения отринет да назовётся по чину, а ты, боярин мой лучший, потом слово держать будешь.

За те десять ударов сердца, пока Юрий Патрикеевич занял своё место за почётным столом, Мухаммед ибн Ходжа решился. Встал перед ковром, поклонился в пояс, не вставая на колени. Обойдётся эмир, тем более, что они равны титулом.

- О Великий князь Московский, эмир и наместник Великого хана Крымского и Казанского, хана всей Золотой Орды Мухаммеда ибн Хассана! Я, Мухаммед ибн Ходжа аль Османи, эмир и посланник блистательного властителя Дома Османов, Великого султана Мурада ибн Мехмеда, да пребудут с ним милость и благоволение Аллаха, направленный повелителем своим ко двору Великого хана Крымского и Казанского, хана всей Золотой Орды Мухаммеда ибн Хассана, которому ты служишь эмиром и наместником.

Выждав, пока собеседник воспримет весь его пассаж, посланник продолжил.

- Обращаюсь к тебе от лица повелителя моего со словами как восхищения, так и глубокого недоумения. Всевышний, благоволя к тебе, послал тебе знатность и ум, раз твой повелитель дал тебе власть над таким богатым городом, который сумел поставить тебе этот прекрасный дворец. - При этих словах Мухаммед ибн Ходжа обвёл широким жестом великолепие тронной залы. - Всевышний, благоволя к тебе, послал тебе довольство твоих подданных и дал жену, озарённую светом небесной красоты. - Мухаммед ибн Ходжа сделал жест рукой к приглашённым и к помосту, где за столом рядом с Великим князем расположилась разрумянившаяся от похвалы и мёда Мария Ярославна в маленькой княжеской диадеме из серебра в итальянском стиле поверх расшитого платка, положив свою ладонь на запястье сидящей рядом свекрови. - О эмир, ты имеешь всё, что может возжелать смертный. Зачем же ты посылаешь своих воинов, чтобы задержать меня, посланника Великого султана, при дворе твоего повелителя, отобрать у меня наградное оружие, привезти в подвластный тебе город, заточить в палате, где я не в силах определить направление на родину Пророка, дабы совершить положенные намазы, и, наконец, принудить меня прибыть пред лицо твоё не в совещательный диван, но на пир, подобно уличному певцу, где меня увидят в таком неподобающем облике все твои подданные? Когда весть об этом досадном происшествии дойдёт до ушей моего повелителя Великого султана Мурада ибн Мехмеда, да пребудут с ним милость и благоволение Аллаха, огорчение Дома Османов будет безмерно, о чём Великий султан через посланника доложит твоему повелителю, Великому хану Крымскому и Казанскому, хану всей Золотой Орды Мухаммеду ибн Хассану. Я всё сказал.

Поклонившись снова в пояс, посланник распрямился и встретил взгляд Великого князя. Василий Васильевич смотрел столь же ровно, что и в начале разговора, но чуть более с иронией.

- Знаешь ли, достопочтенный посланник, ты говоришь столь красно и велеречиво, что я начинаю тебе верить. Но в чём-то твои речи повергают меня в сомнения, а в чём - не пойму я никак с моим скромным умом. - При этих словах иные приглашённые бояре в задних рядах заулыбались, бывшие же на виду старались держаться чинно. На лице Юрия Патрикеевича, казалось, застыла маска воплощённого внимания. - Не бывай в обиде на меня, но не ведаю я подробностей, как ты ко мне прибыл, а потому спрошу совета моих верных воевод. - Василий Васильевич зацепился взглядом за Илью Дерейса, что сидел с женой и пасынками в заднем ряду, поближе к дверям, укрывшись за спинами итальянцев. Таков весь ты, брат мой по оружию Илья, хоть и старше меня на полный десяток, чорт непоседливый, - подумал Василий Васильевич. - Всё занимаешь удобную лёжку, готовишься ратиться с врагами, ждёшь напасти, и ведь напасть тебя и находит ... нет, не ты мне сейчас нужен. - Взгляд его скользнул дальше. - Иоанн, принц Орлеанский, славный защитник моста Калужского и града моего Москвы, приблизься!

- Дозволь слово молвить посланнику, государь? - выйдя вперёд, Жан поклонился, став по-франкски на одно колено. Василий Васильевич кивнул, показав жестом - "встань".

- Достопочтенный эмир и посланник Великого султана! - Жан изящно поклонился в пояс, сделав реверанс рукой. - Позволь мне, скромному воеводе моего государя, коего ты с достойным лучшего применения упорством именуешь невместными ему титулами эмира и наместника, заметить, что в твоих речах имеется досадная неточность. Тебя видели и задержали вовсе не при дворе.

- Вот как? Так скажи же мне, воевода, где же Всевышний попустил тебе и твоим воинам узреть меня и ввергнуть в волю твоего господина, эмира и наместника Василия?

- При ставке бывшего Великого хана Крымского и Казанского, бывшего хана всей Золотой Орды Мухаммеда ибн Хассана, о достопочтенный эмир и посланник Великого султана. - Жан пропустил намеренно уменьшительное титулование своего государя мимо ушей, в отместку дважды надавив на слово "бывший". Видя недоумение османа, он повторил доходчиво и внятно, точно матёрый дядька новику-отроку: - при ставке. Место, из коего государи на рати повелевают воинами их, и в земле Русской, и в землях Ордынских, и, как смею полагать, также в землях Дома Османов называется ставкой.

На лице молодого посланника отразилось недоумение. Похоже, он даже не понял, что его переигрывают в том поле, где хитрые, как куница, великие визири неоднократно заставляли Константинопольских магистров и Венецианских бальи поджать хвост.

- И какое же имеет значение для правоты моих слов, воевода, что меня задержали, как ты говоришь, в месте сбора капитанов Золотоордынской рати? - Мухаммед ибн Ходжа развёл руками. - Разве Великому хану Крымскому и Казанскому, хану всей Золотой Орды Мухаммеду ибн Хассану самим Всевышним не вручено право иметь войска и двор свой в любых своих землях?

- Имеет, о достопочтенный эмир и посланник Великого султана. Позволь вспомнить уложение Великого падишаха Персии Дария, с коего разумного писания, как ни дивно сиё, списаны до сих пор уставы для посланников во многих землях, иже и в земле Русской. - Жан поднял руку и призывно щёлкнул пальцами. Тотчас же из-за спин задних рядов явился отрок со свитком. Жан развязал пергамент, взяв в обе руки, прокрутил, скользя намётанным взглядом человека книжного. - Слушай:

Статья едино-на-десятая: посланник обязан иметь верную грамоту от государя своего, сиречь фирман [185], или же о посольском титуле и долге его должно ведать лицо [186] от государя, его принявшего. Во всякое время посол обязан показать сей фирман мужам принявшего его государя: старшему в дозоре путевом, стражу врат града, мечнику, тиуну и боярину, когда они велят. Если же фирмана не имеет, должен привести лицо пред спрашивающего подтвердить посланника достоинство [187].

Статья дважды-на-десятая: посланник обязан являться при дворе государя, его принявшего, без меча, щита и доспеха наружного, а буде нет войны в землях оного государя, то и без доспеха потайного, иже с ним кольчуги.

Статья трижды-на-десятая: посланник может иметь мужей ратных, хранящих его от татей и шишей [188], из подданных своего государя, али из подданных государя принявшего. Не может иметь хранящих его из подданных государей иных. Не может иметь лицо, кое ведает посланника достоинство, рекомое статьёй едино-на-десятой, из означенных мужей ратных.

Статья пятижды-на-десятая: посланник может доносить до принявшего его государя, такожде обратно до государя своего, слово изустное и грамоты. За сохранение в пути грамот посланник приносит виру головой, и титулом, и достоинством своим. За слово же изустное приносит виру иже с ними языка сечением. Вира может налагаться принявшим государем с согласия государя, приславшего посланника, али своей волей за явное злочестие иже с ним воровство.

Статья семижды-на-десятая: токмо при блюдении долга от статей, выше писаных, достоинство посланника признаётся, аки гость государя принявшего и государев муж. Прочему суду да не подлежит без изъятия по правде писаной из достоинства посланника.

При чтении каждой новой выдержки Жан, как заправский дьяк, обращал взор на османа, начинавшего понимать, в какую, да простит его Всевышний, субстанцию из-под конского хвоста его угораздило ступить обеими ногами по колено.

- Ныне же, заслушавши уложение, о достопочтенный эмир и посланник Великого султана, обрати к словам моим своё благоразумное внимание. Слуги ханские, что о твоём фирмане ведали, кто в землю не лёг - разбежались все, аки блохи во время напасти огненной. Сам фирман дозору ты не показал, с собой его не имел. Ежели бывшему Великому хану Крымскому и Казанскому, ему же бывшему хану всей Золотой Орды Мухаммеду ибн Хассану Господь даже и попустил спастись от выстрелов наших пушек и засадников мечей, в чём мои ратники сомнения имеют, то нравы родичей и домочадцев ханских таковы, что без ратей своих он долго не проживёт. Тогда твой фирман спалят вместе с духовной грамотой ханской, чтобы иметь резон потребовать к новому хану нового посланника с дарами. При себе ты меч имел, да не случайно на поле бранном подъятый, дабы от шиша какого в пути отбиться, а награду от государя твоего, Великого султана, с писаным вязью именем твоим. А потому имел меч оный при себе и в ставке ханской, то есть отправился в поход аки муж ратный, а не посланник. Ставку же и обоз охраняли ногайцы донские, кои не присягу, но ряд хану держат на поход и добычу, ты же иных мужей ратных, что для хранения живота твоего надобны, близ себя не имел. Впрочем, то мы уже ведаем. А потому, долг от статей уложения ты уже не соблюл и сам своё достоинство посланника попираешь.

И последнее. Глаголешь ты, о достопочтенный эмир и посланник Великого султана, что не дозволил тебе мой государь совершить по твоей вере моления и в невместном облике привёл пред себя, ты же будешь печалиться о том государю твоему, Великому султану. Напомни мне, кто тебе трапезу приносил от государя моего? Муж ратный, из магометан. Тебе он молвил, что трапезу принёс, на наречии татарском, и муж ратный из стражей, без толмача то понимающий, всё видел и слышал; ты же вопрошал, дабы рушник новый и воду подали. Ты сам вопрошать не пожелал оного магометанина, о какую сторону света тебе моления возносить. Одеяния твои, кои по вере тебе положены, стражники у тебя отнять и порвать не пытались. Означает же сиё, что ты на на государя моего поклёп хочешь возвести, да за чистую монету своему государю выдать из своей гордыни, а быть может, и в сваре государей корыстный помысел свой имеешь.

Из статей, мною зачтённых, две ты попрал, о попрании одной в подозрениях, а ещё на одну покушался. Достоинство твоё посланническое ты подтверждаешь только языком велеречивым. Потому я умолкаю, и не я должен теперь слово сказать тебе по правде, но государь мой. - Жан снова встал на колено, обратясь к Василию Васильевичу. - Государь, я не осмелюсь, что сказал всё; сказал же ныне пред тобою то, что вспомнил о подобных делах посольских. Дозволь мне закончить.

Дождавшись кивка Великого князя, Жан сунул список отроку и вернулся в задние ряды, на своё место рядом с Еленой, которая во время речи своего супруга переглядывалась с Великой княгиней.

Оставив взором своего воеводу, а заодно и набольшего боярина, но о том всем присутствующим знать было не обязательно, Василий Васильевич потянулся, разминая руки, и обратил погрустневший взор к посланнику. Нехорошее предчувствие вопило у Мухаммеда ибн Ходжи, что весь его опыт интриг, все дипломатические выверты тут просто не воспринимают. С ним впервые говорили так - с позиции умной силы, готовой вертеть его в любую сторону, точно китайскую головоломку.

- Ну, что скажешь почтенный посланник? - Василий Васильевич смотрел задумчиво. - Не обессудь, что воевода мой был с тобой резок, он у меня в последнее время более с мечом знается, нежели с книгой, да и врать в делах не приучен. Поступить с тобой я могу по строгости, как в уложении писано, и бояре мои корить меня за то не станут. А могу по милосердию, от Господа нам заповеданному, потому как молод ты, и достоинство посланника тебе - аки шуба боярская малость на вырост: уже не висит, но покуда и не сидит. Что скажешь?

Всё зависело сейчас от него, от посланника. Ему один путь к спасению, - понял Мухаммед ибн Ходжа. Покориться, первым пойти навстречу, сделаться нужным, уговорить признать себя, сохранить фирман. Даже если этот сильный и хитроумный владыка его отпустит, а скорее всего отпустит, чего ему скрывать: весть о разгроме хана при Москве уже катится по земле степным пожаром, - у себя дома без фирмана он никто. Посланник без места. Даже хуже - посланник без места, не предугадавший события, не предупредивший Диван об изменении обстановки на будущих северных границах. Такое Дом Османов не прощает. Даже если его голова останется на плечах, что ещё под вопросом, то череда из родни визирей и пашей, занимающей очереди на должность, не преминет помянуть его старые грехи, и тогда выше младшего эфенди, служащего в заштатной крепости за сотню медных дирхемов, ему уже не подняться.

- Умоляю тебя, скажи мне, чего я ещё не знаю. Прошу тебя о том именем Всевышнего, о Великий князь Московский и, - последний титул Мухаммед ибн Ходжа непривычно выдавил из себя, - государь ...

- Почему не сказать, почтенный посланник? Если уж ты в незнании своём признаёшься, научение вперёд гордости своей ставишь, то выйдет из тебя толк. А потому - скажу. Ты обмолвился, что я имею всё, что может смертный возжелать. Оно верно. Но ты, аки посланник, подзабыл: государь - не простой смертный, и спрос с него перед Господом иной. Ему Господь вручил не его лишь душу, но судьбы подданных, которых он жаждет спасения по милосердию своему. Как Господь, коего ты зовёшь Всевышним, своему творению отец Небесный, так и государь есть отец подданным своим, от Господа поставленный. А потому - должен печься о животе и благе их, доколе Господь попускает, и от злодейства отвращать.

Дабы детей своих от злодейства отвести, добрый отец их когда и наказывает, коли слова доброго не понимают. И Господь тому первый пример. Было дело двести лет тому назад, как забыли мои пращуры заповеди Господни. За стол княжий брат на брата с мечом шли, грады зорили, с храмов Божьих, с образов злато обдирали, русичей единокровных без счёта на ратях клали !.. - Пользуясь всеобщим напряжённым вниманием, Василий Васильевич поднял перст к небу, возвысив голос. - Грех каинов творили !!! Не востерпел того Господь, попустил прийти на Русь потомкам Чингисовым, кои ныне Золотой Ордой зовутся, во вразумление пройти по земле Русской батогом железным да потомство Мономахово под себя согнуть. Крепко согнули. Выход ежегодный серебром, златом да полоном брали. Княжий стол лишь по ярлыку ханов Златоордынских занимать дозволяли. Князей на дочерях своих ханских женили, а что веру христианскую при том позволяли сохранить, и на том спасибо ... Двести годов до сего дня понадобилось, дабы урок впрок пошёл ! Но и ханам Златоордынским испытание дано было от Господа сокровищами мирскими. Узрев, как богата земля Русская, вожделение своё ко злату они унять уж не могли, дабы выход с подданных брать по мере. И без того богатствами и землями владея без края, с каждым годом всё больше жаждали. До того дошли, что главный долг свой царский оставили - подданных по правде судить ! Умом от богатства помрачились, волю царскую свою на злато обменивать стали - кто даст боле, того и воля ... Князю, который мошну потолще ханскую набить сумел, али дарами угодить, воинства вручали, дабы у брата победнее да попроще княжий стол отнять. Даже гости торговые, до прибытка охочие, такими путями не ступают - коли гривны за добро взяли, то и слово держат ... И не востерпел Господь непотребства сего, попустил земле Русской власть ханов Златоордынских рукой моей оружной отринуть.

Ныне же я пред тобою - вольный государь, не сам назвался, но Господь под руку мою всю Русь привёл. Угодно было Господу власть царскую земле нашей Русской возвернуть, дабы жить нам по правде нашей. - Василий Васильевич снова обратил взор на приглашённых. В первом ряду вместе с новыми сотниками, отличившимися при Заречье, сидела высокая, худенькая, тёмноволосая и курносая отроковица лет двенадцати, в итальянском платке оттенка acqua di mare [189] с вьющимся римским узором и в сапфирово-синем сарафане итальянского же пошива, со стоячим под самую шею воротником и короткими широкими рукавами, с талией, утянутой витым кожаным поясом с чеканной пряжкой и скобкой под ножны кинжала. На нагрудник сарафана был взят передник от Московского сюрко с Драконоборцем. От этого будущая зазноба младшей дружины терялась среди ратных мужей, также одевших вниз кафтаны сине-зелёной расцветки, и казалась Великому князю ещё одним высокопоставленным воином, неотделимой частицей грозной и могущественной ратной силы, достаточной и правой уже тем, что даёт шанс другим его подданным в иное время собраться семьёй за мирным столом. Встретившись на последних словах взглядом с Великим князем, девчонка неожиданно даже для самой себя улыбнулась и бойко кивнула, поддерживая сказанное. - Что, девица-красавица? И ты с моими словами согласна? Подойди!

Выйдя вперёд и поклонившись, также по-франкски опустившись на одно колено (ох уж ты Иоанн воевода, научил подданных на мою голову, но ведь красиво же, а главное - при нападении с тыла и вскочить можно, и перекатом от меча уйти, что верно, то верно !), девица-красавица подошла к Василию Васильевичу и встала перед помостом, раскрасневшись от всеобщего к себе внимания. Великий князь прошёл, жестом подвинул окольничего, сильными руками подхватил деву под мышки и одним рывком поставил сапожками слева от себя на широкую скамью. Оказалась она вельми рослой - на скамье была на полголовы выше самого Великого князя, могущего заскочить в доспехе о-конь без помощи стремянных.

- Здесь дети наши. - Василий Васильевич обратился к посланнику и приглашённым, простирая к девушке десницу с указующим перстом. - Пред Господом не попустят солгать. Коли Господь мне Русь под руку привёл и я теперь государь и отец всем подданным своим, ежели кто на подданных моих, на детей моих руку поднимет, того и без руки, и без головы оставлю! - Великий князь рубанул жёстко рукой со сжатым кулаком. - Сил моих на то хватит. И ни бывшему хану Златоордынскому Мухаммеду ибн Хассану, ни иным ханам, аще придут, пути сюда не будет. Государю твоему, Великому султану, так и передай. А посему желаю я от лица земли Русской с государем твоим Великим султаном утвердить докончание о вечном мире, дружбе и торговле обоюдной в землях наших, да прямое докончание, а не через голову чужую. Такожде мыслю поборы мытные с гостей торговых из земель Дома Османов в половину обычного брать, ежели гостям торговым из земли Русской у Вас сбор с христиан причитаться не будет. Что слова мои не пусты, ты можешь ныне же убедиться: магометане в землях моих без утеснения по вере живут, на Москве собственные слободы с молельнями имеют. Списки докончания мечник мой тебе вручит. Даю тебе полусотню стражей до края земли Крымской, аки гостю почётному. Возвращения же твоего чаю обратно посланником от твоего государя. А коли встретишь по пути таковых, кои разума лишились, коим злато и серебро глаза застит, тех, что землю мою имать восхотят, народ мой убивать и гнать в полон, - так им и скажи: пусть приходят. Земля Русская велика и обильна, воинов добрых оружных для встречи да трясины болотной на упокоение всем незваным гостям хватит !

Мухаммед ибн Ходжа, не успевший ещё за увёртками и интригами зачерстветь на посту посланника, испытывал противоречивые чувства. Понимание, сочувствие, опаску. Великий султан не будет скакать от восторга, узнав, что русский эмир окраинных уделов превратился в вольного христианского государя и в одном сражении растерзал властителя мусульманской державы. С другой стороны, новый государь русский мусульман не теснит и ссоры с Домом Османов не желает, раз о торговле говорит и докончание предлагает, ещё посланника от Великого султана не получив. Слово своё, похоже, умеет крепко держать, не то что многочисленные ордынские царевичи. А что посланником видеть его согласен - это лишь упрощает дело. После вчерашнего побоища из Орды в Москву послы не скоро поедут, да и поедут ли вообще? А его, Мухаммеда ибн Ходжу аль Османи, Диван волей-неволей отправит сюда вновь, потому как государь Василий молод, телом и духом крепок, проживёт ещё не один год, и другому посланнику придётся искать к новой силе русской новые подходы.

- Я с благодарностью приму твою волю, подобно зерцалу отражающую сияние твоего разума, о Великий князь Московский и государь всея Руси ! Дозволь мне собираться в дорогу к моему государю, блистательному властителю Дома Османов, Великому султану Мураду ибн Мехмеду, да продлит Аллах его дни. - Мухаммед ибн Ходжа встал по-восточному на оба колена, поклонился до земли с облегчением в сердце.

- Да будет путь твой лёгок и избавлен от несчастий, почтенный посланник ! Да пребудет в во владениях государя твоего мир, а меч у соседей его в ножнах ... - Василий Васильевич кивнул, встал от стола, давая понять, что разговор завершён. - Ступай же и возвращайся !

Мухаммед ибн Ходжа аль Османи повернулся и, аккуратно ступая на сломанный каблук, вышел из залы. Ну не предназначены русские дворцы с их порожками, сенями да лестницами для восточных церемониалов, в которых слуга уходит спиной вперёд, не сводя глаз с повелителя. Никак не предназначены. Хоть ты тресни ...

Василий Васильевич обернулся к почётному столу под перешёптывание и гудение приближённых. Супруга и мать обе улыбались - всё прошло успешно. Юрий Патрикеевич хитро ухмылялся в бороду. Девушка, которую он призвал в свидетели, стояла, слезши со скамьи и ожидая разрешения присоединиться к пирующим, и в свою очередь улыбалась, глядя на старого воеводу.

- Ну, что надумал, мой лучший боярин? Поведай помыслы государю своему, не тяни кота за хвост! Я плохой прорицатель, верно?

- Дозволь, Великий князь Московский и государь всея Руси, отроковице слово молвить? Сдаётся мне, мы с ней мыслями сошлись.

- Устами младенца глаголет истина. Тем паче, знак верности граду нашему на тебе, сие похвально. Говори, красавица !

- Государь, не обессудь ...

- Да говори же, что мнёшься ?!

- Государь, голову твою светлую мы все знаем, но не сбудется слово, что ты прорицанием назвал. Эти - девушка кивнула в сторону двери, закрывшейся за новоиспечённым посланником - добром с соседями в мире не живут. Да и не будут. - Она покачала головой, сделав личико разочарованное. - Нет, не будут ...

- Верно об османах глаголешь, отроковица разумница ! Ум твой опережает слово, и это хорошо. Вот только ... глаза мои тебя помнят, не раз я тебя в граде да на стенах видел, а как зовут - запамятовал.

- Не мудрено, государь ! Не великая я фигура, а потому ты меня ранее по имени только слышать мог. Я ведь ни при дворце твоём, ни при кремле не исчислена, хоть и была, где и все, в ратный день. Дуня я. Евдокия Андреевна. Дочь твоего второго дозорного сотника, при Звенигороде павшего. Внучка старого дядьки, Льва Матвеича Шишакова.

...

- ... обитаемых помещений! Перегрузка высокопотенциального оборудования! Срабатывание защиты линий вентиляции основных помещений первого яруса! Тууу! Тууу! Тууу! Внимание ! Задымление обитаемых помещений! Перегрузка высокопотенциального оборудования! Срабатывание защиты линий вентиляции основных помещений первого яруса! Тууу! Тууу! Тууу! Внимание ! Задымление ...

Сквозь навалившуюся липкую полутьму очнувшаяся Катя с трудом расслышала на фоне мерзкого гудения и воплей аварийного извещателя раздражённый вопрос Сотникова:

- Что с ней там?

Ему ответил казавшийся невероятно далёким голос Хелены:

- Проснулась, но бодрствование в минусе. Признак упал с восемнадцати в минуту до одного с небольшим на ночном, потом ушёл в день при пяти. БИМ коррекции прогнозирует ещё от одного до трёх циклов в течение ближайших двух минут истинного времени ... Мы ещё держимся ?..

- Держимся? Да чёрта лысого! Умножитель дал дуба, я резервный ввёл, вытяжка тянет пока, но в НИПе уже дым коромыслом, корректоры все на резервном сидят. - Щёлкнули рычаги телефона. - Да! Слушай, Чичагов, мощность я поднимать не буду, не надейся. Одного умножителя тебе мало? Второй спалить решил вместе с инжектором? Ну и сколько ещё? Дать её? Сейчас. Тащ юнга-сержант, подъём!

Поставив шлем на стол, Катя вытянула внезапно задубевшую правую руку и взяла у Сотникова трубку на длинном проводе от телефона, переместившегося на стойку рехнера.

- Катерина, как себя чувствуешь? Жива? - голос отца доносился до гудящей головы как в тумане.

- Пока да. Папа, это она, я её видела. Шишакова Евдокия Андреевна. Дед её Лев Матвеевич, инструктор великокняжеской дружины.

- Когда? Время какое?

- Время ... сутки после битвы при Заречье.

- Похоже, генуэзский вариант. Ну, схватили Жар-птицу за хвост. Попробуй пройти дальше.

- Слушай, пап, мы тут ненароком всё не спалим? Сколько времени-то прошло? Истинного, я имею в виду ...

- Сколько надо, Катерина Михайловна. Какие оборудованию режимы ставить, это уж пару-тройку годочков потерпи, мне пока позволь решать. Готовь рабочее место и дай трубку Алексею Алексеевичу.

Раннее утро, Средиземное море, за четыре с половиной века до описываемых событий

... Шум взбудораженной предгрозовой стихии, вопли чаек, ругань матросов, крепящих парусную оснастку, и прочие аврально-морские звуки, из тех, что обыкновенно радуют душу романтиков моря - всё это проходило мимо сознания Маттео, действовавшего привычными отточенными движениями. Перед ним стояла одна и та же картина. Его отец умирал.

Умирал отравленным. С третьей попытки.

- Я рад за тебя, Маттео, что ты последовал моему совету и будешь к вечеру в море. Душегубы из Santa Inquisizione выросли над собой, пошли по пути познания своих противников, императоров Рима. Из тайных фолиантов, скрываемых в подвалах святого Петра ещё со времён Цезарей, они добыли то, что запрещают другим. Составные яды, я читал ... Дикое оружие ! Ингредиенты можно по отдельности употреблять в пищу, на вкус их не различишь. Когда они попадают в желудок, сок возбуждает их реагирующие начала, в соединении их рождается зелье, и всё, конец. Я сам стою на пороге смерти, но с содроганием гляжу в будущее, когда из-за жадности этих святош подобные убийственные рецепты пойдут по рукам, и любой алхимик сможет запустить такую отраву в фонтан или в кадку с цветами ...

- Они думают, что я упрятал от них наследство рода - продолжал отец, сделав передышку на бокал вина с травами, приглушающего боль. - Это ложь: нет никакого золота. Я знал, что эти псы в сутанах, слуги римских порнократов, доберутся до нас, и всё вложил в книги. Ты учился по ним, ты держал их в руках. По моему тайному завещанию они отходят к другу нашей семьи, его высочеству дюке Галеаццо [190]. Тебя назвали в честь его брата; жаль, что его насильственная кончина в расцвете лет заставила вспомнить родство синьоры дюкессы Валентины с генуэзскими дожами и послужила поводом к такому ужасному разладу в этой достойной семье ... Мой дар тебе - твой ум и твои знания. А твоим даром мне будет то, что ты сохранишь наш род. Я увижу это уже оттуда, - отец посмотрел вверх - скоро увижу, но мне не всё равно ... Наш род жил не всегда в Венеции, но не чуждался утруждать руки и разум не только мечом, но и славными ювелирными науками, дабы преумножить славу своих государей. Творения наших рук носила сама контесса [191] Беатрис дель Безье на своей свадьбе с его светлостью контом Раймуном, да и её высочество Джованна Английская следом за ней не гнушалась. Мы из знатных добрых жителей Альбы, Монпелье и Нарбонны, утративших имя и изгнанных из земли отцов рехнувшимся от старости и власти Уголино деи Конти [192], поднявшего одних братьев против других во имя сундуков с золотом, карой Господней страшнее сарацин и тартарского Сына Неба [193]. Предком нашего рода приходится сам владыка Фулькуальдо ди Руирг, отец его светлости Раймуна Основателя, первого конта Тулузы; его изгнанный третий сын, объявленный врагами бастардом, был Хрёрик, дюка южной Ютландии и Словены [194]. Я завещаю тебе, мой сын - сохрани наш род ! Не уподобься тем, кто терзал его, поднимая меч против братьев - это не твой путь. Живи не страстями, а умом - и сердцем ...

Маттео потряс головой, отгоняя видения недавнего прошлого. Вокруг уже кружилась пронизанная трескучими молниями мокрая тьма, пахнущая грозой. Где-то там, впереди, был Таранто. Оттуда он отправится подальше от ищеек Рима, в Константинополь, а затем - в Таврию, в генуэзские города ...

...

- ... чтобы спрятаться от инквизиции, фамилию поменял. С Lacollier на Lacoller [195], тем более по смыслу одно и то же. Там украшение, тут средство обработки. Я портрет его у мамы в комнате видела ... Как сейчас помню. Усатый такой, крупный, кинжал с рубинами на поясе. Глаза как у меня ...

- Вот и ответ на твой вопрос, приёмная ты или нет. Молодец, Катерина. Ты справилась! Давай, последний рывок, чуть-чуть дойти осталось. - Чичагов пытался растормошить дочь, накачанную диким коктейлем из сомниферона, антидота и горячего кофе, чтобы не пришлось нести её до комнаты отдыха на руках. - Метку доставай.

В воздухе стоял колкий запах озона - воздухочистки, перешедшие на полную тягу, выжигали из атмосферы помещений остатки сажи, в которую превратилась изоляция последних ступеней злосчастного умножителя. В голове мутилось и шумело. Катя сосредоточилась и махнула пропуском перед замком. Слава богу, здесь было уже проще, никаких замаскированных кодоприёмников. Дверь щёлкнула и подалась.

- Пап, пока я не грохнулась, последний вопрос можно?

- Ты ещё и спрашивать в состоянии?! Сильна, товарищ юнга-сержант. Ну?

- Почему в летописях этого момента не было? - Катя помотала головой, отгоняя сон. - Ну, про посла османского. И время, вроде бы, для новостей самое хлебное ...

- А ты взрослеешь, Катерина. Вопрос правильный. По той самой причине и не было, что посчитали не хлебным. - Чичагов бухнул подсумок с таконом на прикроватный столик, подвинул литую табуретку, чтобы ей легче было снимать ботники. - Поехал посол и назад в Москву вернулся, в тот же год. Только по результатам его домой заезда всё пошло так, как мы знаем. Началась эта катавасия вокруг Крыма, и соглашения все побоку. Сначала османы рванули вперёд нас Гераев подминать, ну а потом уж и мы подключились, долго впрягали, да быстро ехали. Ну что я тебе, отличнице, учебник истории пересказываю? Надо было Орду валить, да ведь это не пешку с доски сбросить. Вот и получился эффект домино: одну костяшка упала - за ней по цепочке остальные посыпались. И, чтобы не говорили потом, что первый государь всея Руси первые же переговоры свои провёл провально, что султана пугнул и на упреждение работать заставил, эти игры посольские из летописей и поубирали. Это в учебниках истории для училища твоего правду пишут, да и то не всю, но хотя бы пытаются. Ммм-да ... Ты вот пропажу эпизода с послом заметила, когда сама это увидела. А летопись - документ публичный. Если её, культурно скажем, редактирует голова светлая и просвещённая, вроде Орлеанца, то такая голова сможет соорудить текст с двойным дном. Но, сама понимаешь, не у каждого дьяка мать родом из Висконти [196], пусть даже и приёмная мать. Вот и получается как у Пилата: что я написал, то и читать соблаговольте [197]. Всё, отдыхай. - Чичагов чмокнул Катю в макушку и захлопнул снаружи дверь "отеля". - Ох, Катерина, Катерина, знала бы ты, какой гадюшник разворошила на наши головы ...

Вернувшись к себе в лабораторию, Чичагов, прежде чем заняться отчётом, долго пребывал в глубокой задумчивости. Обычный, казалось бы, эксперимент породил ворох открытий, каждое из которых вызывало из памяти неудобные вопросы и затрагивало задачи стратегического уровня, если не выше, имеющие мало отношения к чистой науке. Память крови, голос крови - вот он, протокол эксперимента, в котором русским по белому написано то, что человек иначе узнать не может, - и голос долга. И не дай Господь им вступить в спор, потому, как при решении подобных вопросов всегда льются реки крови, а об присягу и любые обязательства вытирают ноги ... Мы-то научены ! Такие дела на самотёк пускать нельзя ... а потому, прежде чем отойти ко сну до того часа, когда придётся вынимать дочь наверх, в училище, он взял с полки старый, довоенный ещё гербовник, отключил от сети такон и раскрыл секретный блокнот.

...

... - Всё, я так больше не могу, Сашка! Это какая-то психлечебница, где пациенты взяли власть! Устала, как сатана в девяносто четвёртом году. Хватит. Ухожу в ЦВГ. И ты думаешь тему на этом сделать для докторантуры?! Башку ведь оторвут за такое обращение с личным составом, и щипцами, как у Малюты, прищемят! - Хелена завелась и никак не могла остановиться. Её трясло так, что пальцы едва попадали на стяжки гермокостюма. В голове вертелось, что после таких нагрузок Чичагова-младшая сейчас загремит прямо в сердечно-сосудистое, а то и в блок реанимации.

- Лен, спокойнее. Всё сделали уже. И ничего не оторвут, а следов обращения никто и не заметит. Личный состав покрепче нас, кстати. Она троих, считай, только в близком огневом в здании положила (я тебе сейчас этого не говорил!), а я на крайнем боевом "дятлом" [198] садил всё время куда-то в белый свет, стену курочил ... И вообще, дожить ничего бы до того момента, как тема эта проявится.

- С какой стати не доживём-то? Что тут может хуже Катастрофы случиться ?..

- Ну вот, ты сама всё и поняла. С чем сейчас работали-то, подумай? - Поймав взгляд Хелены, готовой задавать наводящие вопросы, Александр сделал останавливающее движение рукой. - Так, выходим в общий коридор, давай о работе потом, у Михаил Васильича в лаборатории ...

Гараж впустил их в себя, обдав влагой и запахами осенней листвы от пары вернувшихся машин ночной смены, только что приткнутых слева от наружных гермоворот. Хелена привычно дождалась, когда Александр осмотрит свой вездеход, и запрыгнула на заднее сиденье.

- А я и вправду подустал ... Курносов размял пальцы и мрачно посмотрел на извлечённый из-под сиденья водительский шлем. Слушай, ты не против, если я возврат автоведением по прежнему маршруту поставлю и геопозицию в сторожевой, а это чудо техники так одену, чтобы прикрыться, пока я первым номером ?

- Совсем не против. Даже за. А мы ещё и лирический настрой по дороге наведём, под оркестровочку споём ... - Распихав оружие из бардачка по карманам и кобурам, Хелена вытянула из недр разгрузки маленький блок памяти с разъёмом от карты. - Подключай к твоей шарманке.

- Что на этот раз? - Александр уже заводил машину, прислушиваясь к сигналам бортовых компутаторов.

- Старая вещь, ещё довоенная ... творение пани Кошелево-Высоцкой. Ну, ты знаешь её. Русский крест.

- Конечно! С превеликим удовольствием. - Курносов щёлкнул по проигрывателю, запуская звук, и двинул вперёд, к поднявшимся почти полностью гермоворотам, сбрасывая передачу, чтобы преодолеть подъём ...

- Для славы со Христом мы были созданы,

Никак нас враг чудовищный не съест,

кололи нас серпом, звездили звёздами,

но наше знамя есть и будет крест !

Низкий, приятный голос Хелены вплетался в ритм испанской гитары, нанизывая на себя клавесинные аккорды. Александр, заслушавшись, невольно поддержал её, и вот уже два голоса - мужской и женский - повели песню. Песню о лишениях и бедствиях войны, о людях, собравшихся в один народ и понуждаемых к водворению справедливости и мира на своей земле огнём и мечом, о завоевателях, жаждущих эту землю ограбить, но находящих в ней лишь смерть, о недосягаемом для врагов тыле - вечном и несокрушимом Небесном Отечестве, о будущем, которое - вопреки всему - наступит ...

- Ведут нас ко Христу дороги узкие,

мы знаем смерть, гонения и плен,

мы русские, мы русские, мы русские,

не гнём пред супостатами колен !

На теле у России раны рваные,

но свет Христов отчётлив впереди,

и в час, когда придут на нас поганые,

мы в бой пойдём с крестами на груди,

Ведут нас ко Христу дороги узкие,

в огне земля, но жив Небесный Дом,

мы русские, мы русские, мы русские,

мы головы не склоним пред врагом !

Судьбою перед Господом распластаны,

мы все на испытании пред Ним,

на нас собрались шведы и Ланкастеры,

Османский халифат и папский Рим,

Ведут нас ко Христу дороги узкие,

святой Георгий нас на бой ведёт,

мы русские, мы русские, мы русские,

а значит - враг в России смерть найдёт !

Воспряла свергнуть зло Россия милая,

стремлением и подвигом горя,

поднимемся же всею нашей силою

во имя царства русского царя,

Ведут нас ко Христу дороги узкие

и рати, и терпенья, и трудов,

мы русские, мы русские, мы русские,

не пустим в наш Небесный Кремль врагов !

Уж ангелы трубят к последней битве нам,

за веру, за царя иди, не трусь,

соборным созиданием с молитвою

да сохранит Господь Святую Русь,

Ведут нас ко Христу дороги узкие

сквозь сталь, огонь и смертные дожди,

мы русские, мы русские, мы русские,

а значит - будет солнце впереди !

Словно отвечая клавесину и сердцам пассажиров вездехода в канун дня Веры, Надежды, Любви и Софии, в небе над истерзанным рукотворной стихией Старо-Александровском среди рваных осенних облаков занимался рассвет ...

Затишье перед бурей

За окнами простиралась плотная тьма поволжской осенней ночи, прореженная далёкой цепочкой фонарей платформы Игумново-товарное и мерцанием габаритных огней идущих на посадку транспортов за Окой. Потрескивание в камине дорогущих берёзовых дров, извлечённых из подпола летней веранды ради такого случая, скрашивало напряжённую тишину мира; блики тёплого жёлтого света, скачущие по потолку гостиной, отражались от лаковых панелей и бронзовой фурнитуры книжных шкафов, от бокалов уральского хрусталя в буфете, от облицовки консолей и оптики проектора синема-студии, от куполов дозорных телекамер на потолке, от стеклокаучука кнопок такона и слоновой кости белых клеток шахмат на трапезном столе, от богато украшенного эфеса трофейного шведского палаша на стене, от цевьёв, магазинов и антабок оружия в стойке и пирамиде, от стрелок и циферблата настенных часов Норштейна, сходясь пульсирующим потоком золотых брызг на изящном растревоженном лице Анны, устроившейся рядом с ним на меховом покрывале огромного дивана, сверкая паутинкой на её русых, рано поседевших волосах, отражаясь бликами в глазах.

- ... времени даром не теряет. Каждый вечер по три часа сидит, олимпиадные задания решает. Мне заявила - "я Катьке завидую белой завистью, и вообще в университет пробьюсь, а скоро такую кортексальную коррекцию, как у неё, всем ставить будут, да ещё и рехнер с мозгами сживят". Так и выдала. Спит и видит, когда война эта твоя кончится. Как англичан добьют, - буду, говорит, в космосе или в Минатоме шестой ряд [199] искать и копать что пожелаю, это же золотое дно по теории, сама знаешь, и Машки обучение оплатим любое. Да и как мужа мы ей найти поможем, за доход семьи волноваться не хочет. А месяц назад чуть меня до инфаркта не довела ... Охотилась с Ахметовыми - домой располосованная заявилась, три шва, в бинтах, неделю у хирурга полировалась, камзол свой охотничий немецкого пошива, что ты на именины дарил, кровью сверху донизу залит. Говорит - на Альку волчара выше неё кинулся, Джелаль на флажках за сто метров, Мусаич в загонках, ну а у меня кинжал да клевец [200], и что я, стоять смотреть буду? Я так и села. Миша, намекни ей, у нас Марию ещё на ноги ставить, да, и материнское сердце беречь надобно ...

- Скажу конечно, что с ней делать? - Чичагов вздохнул, подвинув поближе кофейный столик. - Голову её буйную на мою битую не заменишь. Есть в кого ей так, Анютик! Дворянка ... такие в Кремле на стенах против Тохтамыша до последнего стояли, да и шведов носом в снег у Синявино пилюлькой десятиграммовой укладывали. Жанка !!! А ну, вылазь на передок с запасной позиции, снайперша Горностаева! Нечего отца из-за угла подслушивать, да и кофе стынет ...

В комнату проскользнула с довольным видом старшая дочь Жанна, крупная шатенка ростом едва ли не выше отца, и пристроилась от него на диване с другого бока. На тонкой сильной руке, вцепившейся в правый подлокотник, видно было начало длинного шрама - широкая и резкая белая царапина со следами лучевого заглаживания, начинавшаяся у нижней фаланги большого пальца и уходившая глубоко под манжету тёплого зимнего платья.

- Ты что, зверя рукой принимала, Жанна? Алию закрывала? Вам Эдигей Мусаевич небось говорил - стоять по флажкам вместе ровно, с патроном в патроннике и с сектором на автопереводе, а вы подранков пошли перехватывать - чем думали, той частью, которой в седле размещаются? Сколько я тебя учил - кто через флажки перешёл, самый опытный, а если ранен - ещё и злой. Потому сразу стрелять в корпус или в ляжки с артериями. Чтобы это знать, надо быть "золотым" магистром биологии? Куда била-то ?

- В горло, пап. Как ты учил - покрасневшая от разноса Жанна готова была спрятаться под одеяло.

- Правильно! В тебе с одёжкой и амуницией едва четыре пуда наберётся, а в нём - под пять, и всё мышцы. Вместе с ним и завалилась.

- Я же соображаю, на него сверху падала, пап! И тегилея [201] на мне с воротником, ну ничего бы он мне не сделал ! Тем более, я его сразу уколола дважды, и Алька тут же в брюхо ударила ...

- Ничего бы он ей не сделал !!! - вскипел Чичагов. А на голове у тебя глаз нет? А сосудов на ногах с руками - тоже нет, как у робоантропа? Вон какая пришла полосатая ! Или у волков зубы да когти от первой дырки в организме отваливаются? А про Алию ты подумала, что к ещё живому зверю её пустила? Ты, Жанна Михайловна, о матери с сестрой вспоминай иногда, до инфаркта ведь доведёшь. Хорошо ещё, что каникулы были, а то дня три минимум пропустила бы, героиня башкирского народа. И с такой дисциплиночкой сознательной ты милиционного офицера [202] вторую специальность хочешь? Ещё раз повторится - не посмотрю ни на наследное дворянство, ни на гимназии девятый год, ей-Богу, как при Тишайшем - розгой вразумлю!

- Пап, не повторится. Мне эта наука впрок. Обещаю. - Насупленная Жанна была готова провалиться сквозь землю. Тем более, что отец был кругом прав.

- Ладно уж - отходя от праведного негодования, буркнул Чичагов. Завтра вечером улетаю, так что спрашивай сейчас, если что хотела. Потом, при толпе партикуляров [203] посторонних в аэропорту, возможности не будет.

- Пап, ты скажи, какие прогнозы? Скоро война эта закончится, или это пока большой секрет? Говорить-то можно? - Почувствовав, что разнос окончен, Жанна расслабилась, наливая себе кофе в чашку манчжурского фарфора, утопив ноги в опушке ковра. По лицу отца она догадывалась, что поддерживать эту тему у него особого желания нет.

- Я тебе вот что скажу - Чичагов собрался наконец с духом. - Ты читала, как охотятся на тигров в Бенгалии? Почитай. Многое оценишь. Это общество, у которого охотничьи правила старше наших как бы не на пару тысяч лет ... Так вот. Если тигр попробовал человечины - за ним охотятся до тех пор, пока не убьют, иначе он захочет попробовать снова. Особенно если почувствует, что большие усилия для этого не требуются, а возможности есть. Помнишь, в восемьдесят восьмом году из Петропавловска запустили робот для изучения Марса? - неожиданно перенаправил он вектор внимания.

- Конечно, пап! Ещё бы забыть такое - тут-то королевские величества не смогли заявить, что они впереди нас в межпланетный космос ворвались, как тогда с первым космолётчиком. "Наш рассекреченный сапись польёта, фыполненного раньше русских на дфе нетели, с электронной сикнатурой фремени и hash-convolution, предстафлена мирофому научному сообщестфу". - Жанна сделала важное лицо и сморщила носик, столь забавно изобразив физиономию и прусский акцент покойного Фредерика I Ланкастера, герцога Йоркского, перед репортёрами в сей исторический момент, что Чичагов улыбнулся. Насчёт hash [204] это они точно заметили - снято было так, точно синематор на опиатах не первый год уже, всё качается, плывёт, будто съёмка закреплённой камерой вообще не велась, визуальная дорожка явно белыми нитками сшита, карандаш деревянный с блокнотом в невесомости без зажимов на пульте лежат, как примагниченные, ну и на видах с Землёй пилота не видно. Зрелище для образованной публики столь невместное, что государь Пётр Алексеевич за такое и тросточкой тактической мог бы в сердцах по хребтине уважить. Ммм-да ... Я бы, наверное, для задуривания мозгов газетчикам получше наснимала, даже когда они берут за задницу, а Отечество в опасности. А что с этим роботом случилось?

- С ним - ничего, а вот со следующим случилось. - Чичагов понизил голос. - Мы его в девяносто третьем году к Юпитеру отправили, без шума и крика, и сейчас он работает едва ли не открытым текстом. Шифра Лапласа-Бернадотта тогда ещё не было, если помнишь. Так вот, когда после взрывов самая активная пыль осела, наши восстановили с ним связь. Работает он прекрасно до сих пор, милостью Всевышнего исправен и камнями не побит, энергии в накопителях полно, благо заряженные корпускулы за полосой малых планет не переводятся. Похоже, Юпитер - не только ловушка для больших камней, но ещё и работающая ядерная энергомашина, как наши умы и предсказали. И то, что ты матери грозилась искать лететь, - он говорил теперь ещё тише, - тоже нашлось, совсем недавно. Пусть кое-где непрямыми методами, лучевым зондированием, спектральным разбором - но нашлось. В запредельных количествах, только копай. Я тебе цифры не назвал бы, даже если бы имел право - просто чтобы не сглазить. Изотопный возраст контрольных веществ [205] соответствует первому крупному вымиранию видов, и похоже, что большая часть материала нанесена снаружи, взрывами звёзд. То есть где-то там, подальше, - подполковник махнул рукой, жестом, каким указывают тыловые позиции противника через передок, - этого добра ещё больше.

Жанна ошеломлённо молчала. Что отец "на ты" с тайнами природы - она прекрасно представляла; что ему всегда великолепно известно, и что с чем смешать, переплавить, облучить, и сколько отрезать, чтобы вытянуть из материи заложенное в неё Создателем, и как это сделать в промышленности, на сборочной ленте - предполагала. Поэтому, при его словах о запредельном количестве минеральных сокровищ ей стало немного не по себе. Золочёная ручка с платиновой рифлёной вставкой под пальцы и пером из осмиевого сплава, дар отцу и матери от высоких чинов с гравировкой славянской вязью: "Светлым головам Чичаговых - для лёгкой работы", лежавшая на полке перед книгами, на фоне этих количеств была, наверное, просто бесконечно малой величиной из учебника, а не атомом или электроном ...

- ... так вот, возвращаемся к тиграм, - продолжил отец. Современная историческая наука позволяет нам оценить предполагаемое развитие обществ, даже таких, изуродованных долгой разрушительной войной. Это - постоянное усложнение техники и рост разделения труда. Любого труда, и труда власти тоже. И, если мы, Россия, так уж повезло, сознательно принимаем меры к тому, чтобы быть в перспективе единым народом, находить - БИМы в помощь, нами же созданные, - общий язык по большинству вопросов, самых сложных, сохранять взаимное доверие и выживать в любых, реально критических условиях, то разочарую тебя - на этой планете присутствуем не мы одни. Увы. Тигры, а вернее, львы-людоеды Острова вкусили крови и имеют опыт построения общества для своих завоеваний. Со дня Катастрофы родилось уже новое поколение подданных, которое этого кошмара не помнит, а у владык не проблема оградить большинство наследников от опасностей. И тут - у русских на Титане нашёлся старый спутник, которым они ищут рудные запасы! Ура! Расшифровать сигнал - это дело в ходе войны резко рвануло вперёд, да так, что никто и не думал, а дальше - уже самим добраться туда и обогатиться несметно. Кстати, не факт, что у них нет своего такого робота - мы могли и пропустить, с заметной вероятностью. Солнечная система большая ...

- Это будут даже не богатства - абсолютная власть, - глотнув кофе, продолжил Чичагов. - Совершенно новая химия и металлургия. Полное отсутствие дефицита редких легирующих металлов. Почти вечная антикоррозионная защита машин. Передача команд светопроводами, нечувствительными к ядерным излучениям, рывок в скорости БИМов и в познании тайн жизни. Рывок, какого ещё не помнит Клио. А потом... Вырастет, состоится у них в этих условиях хотя бы одно поколение, это если не тридцать лет - полвека, не больше - и ещё одна промышленная революция. Новая, уже достижимая цель - улучшить и превзойти человека. Естественно, улучшить и превзойти так, как сами улучшатели понимают. И добьются ведь своего, сволочи. Ты думаешь, бритты сверхразумный БИМ создавать будут? Подключать его к мозгу, как машинку счётную? Не делай круглые глаза, думаешь ведь, знаю. Так вот, послушай слова отцовского - не будут. Их теоретики быстро доберутся до нашего уровня и сообразят, если уже не сообразили, подведя точное обоснование, что человек машинку превосходит качественно. Превосходит именно в том, что для выживания необходимо каждый день и что она делать не в состоянии - в решении задач на pression-test при нечётких начальных условиях. Катерина тому живое доказательство. А потолок возможностей любых рехнеров - задачи противоракетной обороны. Караван же, как известно, идёт со скоростью грузовоза, а не конвойного вертолёта.

Подвинув в камин догорающее полено, Чичагов остановился, глядя на огонь, бросавший ему в лицо весело скачущие вспышки света.

- "Наша цель - улучшить и превзойти человека". Превзойти творение Божие. Сравниться с Творцом. Величайшее искушение, которое может стоять перед человеком, и величайшая трагедия. Они отодвинут машины в сторону и будут улучшать тело человека. Только тело. Не душу. Королям и герцогам одну модель, учёным - другую, солдатам - третью, фабричным работникам - четвёртую. Как комплекты формы. Это станет крайним их изобретением, после которого их общество в процессе разделения труда будет разделено уже биологически !.. Даже их бульварные сочинители, слуги величеств, такое уже расписывали. Никакой мешающей романтики, типа Золушки, нашедшей своего принца во дворце, лондонского капитана дальнего плавания с невестой из Калькутты, и в помине не будет. У Острова будет уже не нация, не касты, а виды господ, с готовыми системами защиты себя и подчинения других в организме, и виды довольных рабов, которые исполняют команды от этих систем. Любые команды. Это ничего, что господ немного - зато они не боятся смерти, а рабов можно производить серийно, как патроны к пулемётам. Даже у муравьёв будет больше эмоций - они по дому тосковать умеют. И через полвека - гарантирована новая война. А дальше - либо плохо, либо совсем плохо.

Забыв про недопитый кофе, Жанна снова смотрела на отца вопрошающе-изумлёнными глазами. Самое ужасное, что всё это было весьма логично, а выжил он на этой страшной войне ещё и потому, что ошибался редко. Перед ней открывалась пропасть ...

- Плохо - это если просто война. Потому что, скорее всего, такая, что Земле конец, а лететь кроме как, увы, некуда. Но хотя бы шанс выжить, повернуть вспять, шанс подняться ещё есть. А совсем плохо - если война перекинется туда, - он ткнул пальцем вверх. - Тогда они не просто могут победить, а победить и устроить вторую Индию - там. Потому, что в этом случае нас уже не будет. И вот тогда и Земле в целом, и остаткам нашего вида конкретно просто каюк. Останется один большой межзвёздный Остров. Покончит с ним либо деградация, а потом - смерть от очередного выпада космической стихии, который будет для его уровня неодолим, либо целенаправленное уничтожение, потому что ужиться ни с кем он не сможет. Никогда. И займутся им жёстко. Если где-то там, - он снова ткнул пальцем вверх, - у других солнц есть знающие про нас люди, а они наверняка есть, и их разведка не дремлет, - я на их месте не рискнул бы сейчас с нами связываться.

В глазах Анны, смотревшей на дочь, прибитую свалившейся на неё ролью в синема-страшилке в духе "Падения Рима", внятно и красочно расписанной отцом в ходе полчашечки кофе, отражались тревога и сочувствие. Женским чутьём она понимала, что ждёт и дочерей, и мужа. Скоро. Очень скоро.

Каково это - находиться в эпицентре готового раскрутиться тайфуна ?..

- Пятьдесят лет ... - придя в себя, пробормотала Жанна. - Значит ...

- Да, доченька. Мы не грабить их идём, не мстить даже - мы защищаемся. Если не мы их - сейчас, то они - и нас, и себя, и прочих - потом. Всех. - Чичагов выразительно провёл пальцем по шее, подражая жесту английского бальи Хьюго Крессингема, в прологе драмы "Белый крест, синее небо" приказывающему шерифам вырезать семью шотландского рыцаря Уоллеса.

- Устал ты, Миша! - Анна, подойдя сзади, мягко положила руки ему на плечи. - Хочешь такие горы сворачивать, а сам напряжённый весь, мысли как белки скачут. Therapie par l'art [206] тебе надобно, в отпуск на природу там вырваться, ...

... - поработать подручным инструментом, - вклинилась Жанна, - принца Уэльского втихую без наследников оставить, рыбёшкам в этой самой Калькутте пару адмиралов из Royal Navy Fleet на прокорм подкинуть, Ньюкасл-бридж в речку уронить ...

Следующие несколько минут Чичаговы даже не пытались встать с дивана, содрогаясь от хохота. Когда первый приступ веселья прошёл, разрядив накопившуюся тревогу, и присутствующие оказались в состоянии высказывать здравые мысли, подполковник подметил:

- А ведь с подручным инструментом мысль, вообще-то, верная ... Давай-ка его сюда, Жанна Михайловна ... нет, не нартовку с ночником, хватит шуточек! Поставь, где взяла, и наведи порядок в оружнице. Затвор проверь ... вот так. Гитару маме тащи, живо! Дай же человеку на диване в кои веки поваляться, а не у пианино позвоночник напрягать, как в ассамблее благородных девиц, чёрт бы побрал реконструкторов с ретрогламуром этим, прости Господи!

- Ну что, Миша? Вот и день пролетел, весь в трудах да заботах ... - Анна, расположившись поудобнее и взяв гитару на локоть за рифлёный кожаный ремень, повернулась к мужу. Что на сон грядущий тебе подкинуть?

- А что есть на сон грядущий наличии?

- "Русский крест" не буду, надо тебе отдыхать или нет? Давай курсантское наше, для души. Это я ещё на втором курсе для девчонок наших написала, что женихов своих в увольнение ждали. Вот так ...

Пальцы Анны пробежали по струнам, пробуя аккорды. Негромкое красивое меццо, отразившись вслед за светом огня от уральского хрусталя, наполнило пространство ...

- Ответ на наш вопрос

не в том, что мы должны

своим трудом неимоверным

опять себя спасти

и вырваться из тьмы

назло чертям и всей Вселенной,

Не в том, не в том ответ,

что с неба льётся свет,

ракеты в шахтах пробуждая,

весь этот пир огня -

ведь это - не рассвет,

ведь это - пламя урожая!

Ответ нам и не в том,

что в замке золотом

однажды сможем поселиться,

ведь весь огромный мир

не втиснешь в замке том, -

там смогут жить лишь единицы,

Мы не найдём ответ,

все книги прочитав,

враньё в них, или же наука,

наука - как искать,

она научит нас,

но - сам ищи, такая штука !..

Голос дрогнул, рванулся и взлетел, бросая вызов холоду, войне, смерти, несправедливости мира:

- Ответ нам - лишь любовь,

лишь за неё одну,

за то, чтобы мы снова были,

способны пережить

мы адский труд, войну,

разврат, богатство и бессилье,

Но снова день придёт,

придёт, придёт рассвет,

за прошлым днём - день будет новый,

день тот, в который мы

постигнем наш ответ, -

любовь - она всему основа ...

- За прошлым днём - день будет новый ... Спасибо, Анютушка! Спасибо ... - Чичагов нежно привлёк к себе жену, переложив гитару на ковёр. Жанна прижалась к ним сбоку.

Они сидели вместе, взявшись за руки и согревая друг друга своим теплом посреди едва прогретой камином гостиной старого дома, защищая свои души от ломящегося снаружи зверя. И зверь отступил, чтобы ждать. Ждать когда они ослабнут, когда их не будет, а те, кто их сменит - окажутся трусливыми тщедушными себялюбцами.

Тогда он придёт снова.

...

... Стоя на северном срезе Артбухты напротив пирса Дерибаса, Чичагов размышлял над ночным разговором. Море накатывало на невидимую границу восточного волнолома Косы, накрытого приливом. Тёмные бурные волны шли между воздухом и бездной, желая пройти мимо Зенитной площади до самого Инкермана, и вдруг рвались, с шипением и грохотом раскидываясь обломками в обе стороны - вода вверх, воздух вниз, и затем, сливаясь в бурной пене, выплёскивались бессильно на гранитную рубашку берега, преградившую ядерному цунами путь к городу в день Катастрофы. Разрыв, разрыв ... разрыв по границе раздела сред. Граница раздела ... Чичагов смотрел на море до тех пор, пока в кармане разгрузки не запищал коммуникатор, принимая командировочное извещение для прибывшего борта на Александровск ...

Этот разговор всё не шёл из головы у Чичагова. Как и сказанные в пятницу слова Сотникова о том, что на 94-й год деньги на темы ПВО получили пять групп, но только две из них, включая тот самый низковысотный обнаружитель, работающий в брандмауэре на просвет, весной уже были в пилотной серии. И как раз в западных округах. Кто посвятил Сотникова в детали "второй" темы, он с самого начала не спрашивал, но про себя понимал, что просто так, случайно, совпадения в таком количестве не падают тебе тёпленькими и не склеиваются в почти непрерывный временной ряд. Нигде. Никогда. Поскольку в тайной, изученной куда меньше, чем космос, биологической машинерии поддержания человеческой жизни заложена система упреждающего, интуитивного действия, направленного на преодоление опасности. Должна быть заложена. Иначе человека как вида не было бы уже ... А значит, навалившаяся угроза и необходимость реагирования на неё имеют возможные решения, в некоторой степени с этим временным рядом связанные.

Ещё спускаясь к себе в лабораторию, он решил обдумать итоги работы системы Вельяминова-Арбенева - скрытно работающей изолированной модели АСПК, написавшей им 28-го числа объективный анализ результатов изучения событий под Енакиево.

Система (поскольку "изделием" такое чудо назвать было маловато) начала повышать адекватность модели не самопроизвольно. Это случилось, когда Хелена ввела в неё расшифровку тупиковой гипотезы - набор наблюдений и предположений, касавшихся помех по сети питания медфакультета, мешавших работе за два часа до нападения.

Зная, как работает нормальный БИМ, Чичагов в общих чертах понимал причины произошедшего. Тупиковая гипотеза не имела отношения непосредственно к расшифрованным версиям из экспертного заключения. Но эта информация, свалившаяся на БИМ, подействовала на него так же, как подействовала бы и на мозг обычного живого аналитика. Сначала она отняла часть ресурсов при обработке и включении в систему знаний о событии. Потом под её расшифрованный текст были созданы логические узлы, перенаправившие на себя часть проверок. Не просто направившие, а частично замкнувшие, отобравшие такие проверки у зоны "тумана". И дальше всё произошло строго по соотношению неопределённостей Эйлера-Паскевича-Рикатти, известного даже курсантам третьего года обучения как "парадокс ЭПР". То есть, согласно правилу: БИМ, наделенный "человеческими" свойствами, всегда выдаёт решение, вероятность наличия точного ответа в котором не зависит от свободы выбора пути поиска, будь то в составе АСПК или без неё, а зависит только от того, достаточно разведданных для точного ответа или нет. Запрет на выбор пути поиска оборачивается для такой машины просто сокращением количества вариантов решения, а значит - снижением возможностей уточнить вариант ответа, содержащего истинное значение, и "стрельбой по площадям", на всякий случай. Всё в точности как у людей: не испытывает телячьего восторга перед его преосвященством и королевским величеством - для покорения мира бесполезен, бесполезен - враг. Осколочно-нейтронными заря-жай! Ориентир - оставшиеся то ли полтора, то ли три миллиарда "отсталых народов", прямо, дальность ровно, цельсь! Fire!

Конечно, не всегда люди решают свои проблемы таким способом ... впрочем, хотели машинку с человеческим поведением - получите и распишитесь.

... Итак, обработав запрос младлея Шерер, как выяснилось - хоть и тупиковый по формальному результату, но не бесполезный по последствиям, система зацепила новые факты. Какие именно?

Первое - помеха по сети питания генерировалась мощным неустановленным (для системы) источником, питающим оборудование Ядерного отделения АВИИ. Это происходило за два часа до нападения, и не было с ним связано.

Второе - сотрудник с высоким допуском в звании подполковника, являющийся предполагаемой целью нападения, имеет отношение к Ядерному и Испытательному отделениям АВИИ, а также к отдельной лаборатории университета, ведущей с этими структурами работы.

Третье - приёмная дочь этого сотрудника, она же с очень высокой вероятностью его дальняя родственница, тоже сотрудница с высоким допуском, неожиданно (и ненамеренно - но этого система не знает) в присутствии неуполномоченных лиц проявила осведомлённость в работах, имеющих отношение к отделению БИМов.

Четвёртое, последнее - та же сотрудница намеренно, уже в присутствии уполномоченных лиц (сотрудника РСО и своего отца), проявила осведомлённость в работах, не содержавших её участия, но имевших отношение к её отцу и к Ядерному отделению. Причём, осведомлённость во всех случаях проявилась через очень короткое время после включения того самого источника помехи. Более того, сотрудница большую часть времени находилась под наблюдением АСПК и внешнего противодиверсионного барьера штаба, и с учётом её возраста нельзя утверждать об обучении с закреплением материала хотя бы на уровне "быстрой памяти" за оставшееся время. Даже с поправкой на медикаментозное вмешательство. Система ничего этого не знает, и содержание разговора тоже не знает, поскольку он проходил в помещении специального режима защиты.

Почему эта информация дошла - он понимает после работы с Катериной на "окне". Но вот откуда? Заведомо невозможно обмануть только закон причинно-следственной обусловленности ...

Где, значится, у нас тут "течёт"? Вопрос неверный. Не "тут", а "там". "Там" и течёт, а "сюда" протекает.

Что, чёрт побери, нужно, чтобы вытащить информацию "оттуда" ?

Чичагов потянулся, включил библиотечный консоль и приготовился пустить в ход карандаш, бумагу и голову. Эти предметы - более часто применяемые и полезные средства разведки, чем многие наивно полагают ...

... Измученный войной мир, в котором он жил, во многих отношениях, особенно - в смысле сохранности и упорядоченности информации, напоминал гончарный квартал древнего города, по улицам которого пронеслось стадо бешеных слонов. На открытом пространстве в невероятном количестве были рассыпаны осколки знаний и сведений, по большей части трудно узнаваемой принадлежности, а потому не рассортированные и бесполезные; перебирать это поисковыми БИМами - значило рассказать всем о своих планах раньше, чем получишь что-то стоящее. То, что уцелело и сохранило подобие порядка - лежало в кладовках, за крепкими стенами и тяжёлыми запорами. Чтобы получить доступ в эти кладовки, нужны были немаленькие звёзды на погонах, или немаленькие же полномочия, даваемые участникам российских стратегических проектов. И первое, и второе у Чичагова было; несмотря на это, ему потребовалось серьёзное усилие, чтобы "поднять" нужные знания, как боевую топографическую карту, прежде чем на фоне прибрежного песка засверкали россыпью жемчужины. Или, вернее, выброшенные волнами плавучие мины в красивой упаковке.

Если недоступное место, часть пространства "там" представить как внутренний объём невидимой звезды, недоступный приборам прямого наблюдения, то единственным источником сигнала оставались условные пары частиц, разделённые горизонтом возврата по причине размазывания функции Ломоносова-Лавуазье. У условных пар с меньшей энергией "рождения" шанс оказаться по разные стороны условной же разделительной линии и продлить своё существование "здесь" на заметное время - был больше. Минимальная такая энергия соответствовала отнюдь не истинной температуре [207] потоков газа, сталкивавшихся вблизи невидимых звёзд и вылетавших из глубины звёздных систем огненными струями, заметными даже в обычные телескопы. Она задавалась более "холодными" процессами - остаточным излучением половинок условных пар, испускавшимся "здесь" при столкновениях с такими же "чужими" половинками, но с другим знаком, прежде чем все они успевали втянуться обратно под горизонт.

Всё это Чичагов привёл ко вполне внятным формулам и расчётным схемам, перечитывая диссертацию магистра естественных наук Ивана Попова, выпускника физфака Санкт-Петербургского Университета 1794 года и ученика академика Котельникова. Чудо, что сохранилась машинная фотокопия на рехнерах библиотеки Екатеринбургского Университета, куда новоиспечённый магистр её аккуратно отправил научному оппоненту, - печатный экземпляр превратился в пепел вместе с университетским архивом, а дальнейшая научная карьера Ивана Попова оборвалась, как и нормальная жизнь, а быть может - как и просто жизнь в тот год у десятков миллионов других российских подданных ...

Излучение, открытое, или же, скорее - предсказанное Поповым, можно было зафиксировать приборами. Здесь начиналась епархия Чичагова-практика. Преобразив регистратор излучения в подобие простого охранного датчика, определяющего только превышение сигналом заданного порога, ломоносовский тёзка - магистр точных наук, как его нарёк в непечатной тираде начуправления, просто замкнул друг на друга два уравнения - Попова и своё, через закон сохранения энергии.

Когда Чичагов решил оба уравнения относительно ожидаемого времени жизни половинок условных пар "здесь", а точнее - относительно среднего пути, который они могли пройти от горизонта возврата невидимой звезды, не поглотившись себе подобными, он понял, что его беспокоило. Интуицию не обманешь. Это расстояние было макромасштабным [208], и превышало радиус горизонта возврата почти в двадцать раз. Более того, оно не зависело от температуры приёмника. Разведку такого излучения мог вести прибор, не выделяющийся на окружающем тепловом фоне. Если создать такое, "невидимость" звёзд можно было смело ставить в кавычки, а горизонту возврата - придумывать новое название для очередного секретного отчёта. Например, поверхность Попова.

И всё это тридцать лет лежало у островитян едва ли не под ногами. Если считать, что диссертация не секретная, а реферат её успели напечатать и разослать по России ...

Ему было не по себе. Воображение услужливо подсказывало - в это время новый сэр Ньютон испытывает у себя в лаборатории, где-нибудь под скалами Глазго или Холи-Лоха, установку похлеще Альхусейнова-Орлова, способную поместиться под панель кабины ЗРС, точно штурманский компутатор. Наблюдает, рыцарственная сволочь, за отметкой от русского транспорта, выдаваемой с упреждением минут так в пять !..

Распихав мешающие посторонние мысли в закоулки разума, предназначенные для художественного творчества в жанрах "драма" и "трагедия", Чичагов снова взялся за карандаш.

Проведя ещё один мысленный эксперимент и подставив в схему расчётов вместо регистратора хорошо знакомый ему аэромобильный дозор, он понял, что докопался-таки до истинной причины своих опасений. До самого дна.

Энергия, которая должна была прийти "сюда", отразившись от типичной воздушной цели и достигнув "условной копии" антенны-гриба "там", заметно превышала порог срабатывания регистратора, задаваемый фундаментальными физическими константами нашего мира. Превышала, если верить расчёту, в пять тысяч раз или около того. Излучение рвалось "оттуда" потоком и возбуждало в приёмной антенне токи выравнивания [209], разогревающие вещество и порождающие вторичные волны. Если проявить нездоровое любопытство и найти способ зацепить слой поближе к моменту Великой Вспышки, то можно открыть дверцу в адскую духовку. "Оттуда" придёт огненная буря, по сравнению с которой взрыв бомбы из вещества с противоположным зарядом ядра, придумки литераторов с богатым воображением - случайный выстрел на охоте себе в ногу, а Катастрофа - новогодняя хлопушка.

И не случайно такое знание свалилось на него в момент, когда Россия переживает свою самую жёсткую войну за последнюю тысячу лет, - и, возможно, самую серьёзную опасность за всю свою историю. Османы, крестоносцы, Тимур и Чингисхан, кесари Рима и Персии, Александр Великий, фараоны Египта, Кецалькоатль, Хуанди, - никто из них не вёл войны при помощи неутомимых машин, умеющих учиться на своих ошибках, способных при минимальных усилиях оператора, по нескольким строкам задания, уничтожить столько людей, сколько приказано, да с запасом, больше, чем вообще их родилось на свет вместе взятых. И никто из этих завоевателей не сумел бы создать не менее удивительного, чёрного чуда, без которого невозможна сама идея таких машин - отточенного до состояния механизма государства-паразита, в котором человек быстро теряет всю свою человечность, чтобы этому паразиту служить и выполнять любые его приказы, получая при этом удовольствие. Паразита, ведущего человечество прямиком в ад ...

Да, не случайно. Интуитивная, упреждающая защитная система внутри человека - есть. Он получил это знание только потому, что здесь, сейчас, на такой войне, открыт для него. Ни один офицер времён Тишайшего или даже Петра Великого просто не понял бы, как может служить в бою, быть оружием - машина, способная превратить целую планету, если не Солнечную систему, в пар одним нажатием кнопки.

Даже непечатные слова кончились. Какие же ещё предстоят войны, с какими чудовищами встретится Россия на кривой дорожке Истории, если ей понадобится такое оружие ?..

Он не станет вносить в отчёт избыточную энергию; большому начальству хватит и разбора событий под Енакиево, с примечанием про диссертацию Попова в довесок. До решающего момента наверняка остались даже не месяцы и не недели. Скорее всего - считанные дни, может быть даже часы. Интуиция не обманывала его. Война есть уравнение со многими неизвестными, а если окончательное добивание ланкастерских хищников вдруг просто сорвётся, затянется - начнётся хаос. Активизируются агентуры и netbots, - и информация может уйти из АСПК в недружественные головы. А такие люди, как Катерина, просто так не умирают; вложенные в неё усилия не пропадут втуне, придёт время - и она будет и учёным, и воином на голову выше его ... С холодной отрешённостью он сделал фото всех своих записей и перебросил в такон. Потом раскромсал одноразовым блокнотом в шифрованную мешанину, в которой БИМ не сможет узнать рисунки, вписал сверху тему с кодовой фразой, придержанной на самый крайний случай, вот на такой, как сейчас, включил шлюз и ввёл уже знакомый адрес кампуса.

>> Вы отправляете сообщение без текста, ввести текст:

>>>> Не нашёл тебя на месте, прочитай это, пожалуйста, на неделе. <Ввод>

Меньше чем через секунду такон мигнул проблесковым маячком и пискнул. В строке оповещения выпрыгнул текст.

>> Сообщение получено абонентом: Чичагова Екатерина Михайловна.

... Позади остались АВИИ штаба, опустевшая лаборатория с опечатанными секретными сейфами, лёгкий изломанный пепел бумаг под форсунками печи-сжигателя. Подполковник гнал вездеход по главной плотине Александровского гидроузла на восточный берег, к базе разведбата. Холодный осенний воздух, нёсшийся навстречу, забрасывал в форточку мелкий дождь, смешанный с поднимавшейся из пропасти нижнего бьефа водяной пылью, и Чичагову казалось, что это снова рвётся к нему леденящее кровь дыхание войны и смерти.

... Кате снилась Москва.

Вылетев с Волхонки на площадь, штабной вездеход с орлёным пропуском под передним стеклом резко встал перед рождественской ёлкой напротив Пашковского корпуса МГУ и с шипением распахнул двери. Соскочив на заснеженные шершавые плиты, составлявшие дорожку к переходу, Катя с отцом повернулись к открытым в честь праздника Боровицким воротам с охраной в парадной форме, с полотнищами, растянутыми на старинной решётке, и сверкающим золотым гербом на двери поста. И тут она увидела её.

На нагромождении гранита, обожжённого рукотворным смерчем, стояла машина. Почерневшая, c покоробившейся от жара обшивкой, язвы которой не мог скрыть даже обильный снегопад, с выжженным нутром кабины и распахнутыми, страшными пусковыми контейнерами, в яростном рыке залпа открытыми летящему злу навстречу. На крупных буквах чеканного типографского шрифта, опоясавших гранитный цоколь под разбитой мостовой, прилипли снежинки.

"ЗДЕСЬ В ДЕНЬ КАТАСТРОФЫ ПРИНЯЛИ БОЙ И ПОБЕДИЛИ РАСЧЁТЫ 11-Й ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВСКОЙ ДИВИЗИИ ПВО, СПАСШИЕ ГОРОД И ОТСТОЯВШИЕ КРЕМЛЬ".

Устоявшая перед огнём титановая штанга антенны смотрела ввысь как копьё, грозящее небесам. Крайний приказ на перенацеливание успел к другим расчётам чистильщиков неба вместе с координатами ракет.

Основание гранитного цоколя, ясно отличимое от покрытия площади, было обведено широкой полосой из красного камня с аккуратной белой надписью, истёршейся под ногами паломников, но ещё различимой под снегом: 1,32 мкмет / кг-час. Ещё один знак коснувшейся смерти. Внутри кровавого круга лежали застывшие на морозе гвоздики.

На цоколе под главной надписью шрифтом помельче было выбито тридцать шесть фамилий ...

... Они сумели выстоять, добить, домолотить до того момента, когда захлебнулся летящий на Россию поток смерти, загнанный обратно в бездну огнём русских ракет, упавших на пусковые за морями, и ушли в вечность. Ушли ярко и страшно, как феникс, в убийственном жаре и свете, на земле Старого Города, которая так запеклась в глубине своей за столетия от крови защитников и осаждающих, что, казалось, не могла уже гореть. На земле, где вели на бой своих воинов Великие князья Дмитрий Иоаннович и Василий Васильевич, воеводы и командиры Иван Оболенский, Юрий Наримунтов, Илья Дерейс, Иоанн Орлеанский, Мустафа Мустафин, Дмитрий Нащокин, Михаил Воротынский, Дмитрий Пожарский, Франц Лефорт, Александр Меншиков. На земле, откуда начинал свой путь со свежими гвардейскими полками на помощь новой молодой столице Пётр Великий.

Катя внезапно почувствовала: эта машина - та самая. Её не привезли откуда-то после боя. Здесь и был её бой. В ней горели и гибли люди ... За неполные полгода в России, её новой Родине, отец уже водил её по музеям - настоящим, пережившим начало войны и метания в эвакуации, сохранившим пробитые в бою доспехи, выщербленное оружие и документы с бурыми пятнами. Перепутать это ощущение, этот запах крови и смерти, даже под несколькими слоями влагостойких защитных лаков, не получится. Пройдя через тот кошмар, что пережила она ?..

Чичагов молчал, чувствуя сжавшуюся холодную ладонь Кати в своих пальцах. Пройдя вместе с дочерью через ад войны, он понимал её ощущения. Этот мемориал - лишь маленький штрих; прийдёт время - она сама узнает, как стирали с родной земли следы кошмара. Как в Неглинном саду отрезали парк от стены, восстановив ров, совсем не похожий на дренажную канавку, хотя штурма Кремля с эскаладами в ближайшие лет пятьсот явно не ожидается. Как боевая площадка на стене была покрыта новым известняком, нарезанным под Коломной, и что внизу под этим известняком. Как стелили эти бетонные плиты вместо гранитной брусчатки. Как все навершия на башнях спас, в сущности, один любитель старины, офицер-реконструктор, приспособивший дешифраторы камер авиаразведки для работы со старыми газетами и приватными ленточными синема, которые ещё не успели пустить на растопку в первую, самую страшную военную зиму. Какой был на рассвете настоящий цвет стен Кремля со стороны набережной и кровли зубцов на стенах, цвет того самого розово-алого кирпича, словно светящегося изнутри, которого его потомки до седьмого колена не увидят ...

И оставалось этой красоте до полного небытия - четыре противоракеты. Ну, или восемьдесят тысяч старых золотых рублей. Тут сам государь Иоанн Васильевич, ставивший печать на последний чертёж стен, за эти ракеты душу дьяволу заложить бы не побоялся. Ммм-да ...

До гардероба Набережного дворца Чичагов и Катя шли молча. Отец помог ей снять форменный зимний тулуп, распихал в него шарф и перчатки, передав смотрителю, скинул свою тёплую, добротную офицерскую шинель с двойным влагозащитным подбоем - и преобразился.

Вместо фигуры в толстых одеждах, тяжело ступающей по льду и снегу крупными зимними сапогами, перед Катей был крепко сложенный, среднего роста майор, на вид лишь издали приблизившийся к своему пятому десятку, а на самом деле - без года как в него вступающий. С высоким лбом под аккуратным тёмно-русым ёжиком волос, в которых едва блестели седые волосинки. С карими, выразительными фамильными чичаговскими глазами. С вытянутым вперёд и вниз крепким и крупным прямым носом, будто бы самой природой предназначенным для залезания в чужие военные секреты. С не менее крепкой надёжной шеей, плотно сидевшей в воротничке-полустойке со старшим Георгием на ленте с золотым кантом - знаком вручения лично Императором. С сильными правильными руками, красиво смотрящимися на фоне красных обшлагов кителя "форма парадная 2-я со скрытой защитой". Неудивительно, что мама в него с первого взгляда втюрилась ... На этом фоне казались уже мелкими и незначительными такие эффектные детали, как офицерский боевой кортик с рифлёной чёрной рукоятью и золочёной гардой на ремне слева и внушительная наградная планка над левым же карманом, перевитая почти десятком ленточек в два ряда. И под планкой, как завершающий штрих, скромная такая чёрно-рыжая дворянская ленточка на нагрудном клапане. Армия. Руками не трогать ! Потому как запаса донорских рук у Российской Империи не имеется ...

Большой Георгиевский зал встретил Чичаговых шумным гудением. Приглашённые на торжество уже рассаживались по местам, разосланным через церемониймейстеров и коммуникаторы. Оркестр заиграл Встречный марш. Всё общество в погонах резко стихло, ожидая.

- Его Величество Александр Павлович, император и самодержец Всероссийский, Всея земли и городов Российских, наследных престола Российского владений Константинопольских и незаконно отторгнутых врагами престола и Отечества у подданных его владений Европейских !

Катя успела заметить, как отец напрягся при этой титулатуре. Из разговоров офицеров в доме отца и преподавателей "двойки" она уже успела понять, что её новые соотечественники сыты по горло проблемами от этих самых европейских и прочих владений ... Но её внимание тут же обратилось в президиум Почётной Ассамблеи, потому, что там, на возвышении, появился император.

Чичагов тоже смотрел на Александра Павловича. Было видно, что тот давно уже перешагнул свой четвёртый десяток; садясь в кресло, заменявшее в президиуме трон, он чуть неестественно, с напряжением ставил ногу, протезированный сустав которой не позволял забыть жёсткую посадку в Томске в день Катастрофы. Это был весьма непростой, потрёпанный жизнью, но достойный человек - может и не гений наподобие Петра Великого, но далеко не дурак - ответственный, не увиливающий от проблем и трудных неудобных вопросов, возмужавший и заматеревший на службе отец-командир, вокруг которого уже сейчас силами переживших Катастрофу и удержавших Россию на краю пропасти вырастала новая национальная мифология.

После рождественских поздравлений к командированным из других городов началась, наконец, торжественная часть - награждения, присвоения, возведения и вручения. Лауреатам вручал награды и регалии лично император, позволив себе единственную поблажку - помощь старшего дворцового мажордома, подносившего сии ценные предметы в чемоданчиках с секретными печатями, которые он тут же и срывал.

... - В президиум Почётной Ассамблеи вызывается майор Императорской службы контрразведки Чичагов Михаил Васильевич !

Катя даже не заметила, как очередь быть лауреатом дошла до отца. Под музыку "Гром победы, раздавайся!" Чичагов поднялся, красивым парадным шагом прошёл к президиуму и остановился, приветствуя императора.

- Товарищ главковерх, майор Чичагов по Вашему приказанию прибыл!

- Товарищ майор Чичагов! Сегодня у нас перед Вами долг. Полгода назад Вы провели не просто операцию в тылу противника - Вы проделали работу, которая войдёт в историю. (И нам жаль, что по понятным причинам мы не могли наградить Вас сразу, не деньгами, а вот этим вот, но заявить об этом мы не имеем право. - Непроизнесённые слова легко читались у Александра Павловича в глазах.) - Вы помогли нам громко сказать всему миру: даже воюя с Россией, опасно переступать черту Божьих законов. За каждое убийство партикулярных лиц, и особенно - за массовое убийство мирного населения, здесь придётся отвечать, и отвечать жизнью, не неясному кругу лиц, имеющему в этот момент право отдавать приказы, а именно тем, кто отдал и исполнил конкретный приказ - убивать тогда, убивать здесь, убивать этим оружием. Это соответствует уголовному уложению Российской Империи. Также ответят жизнью те, кто по долгу личному или служебному обеспечил исполнителей и организаторов убийства условиями для его совершения, будучи в сознании и дееспособным, вплоть до совершеннолетних членов семей. Это соответствует уголовному уложению Российской Империи в части особо тяжких преступлений, в которых они помогали преступникам. Противник называет такие свои потери collateral losses [210]. Правильно называет! Отныне и впредь такие фигуры войдут в неизбежный побочный ущерб, и знание этого теми, кто встанет на их место, поубавит им желание соучаствовать в военных преступлениях.

Зал зашелестел.

- Товарищ майор Чичагов! - снова продолжил император. - За боевые заслуги, доблесть и мужество, проявленные в ходе выполнения ответственного боевого задания, Вы награждаетесь Императорским боевым орденом святой Анны второй степени, с правом ношения на ленте или планке, и денежной премией в размере годового оклада! Кроме того, в связи с проявленным профессиональным ростом в командовании вверенной Вам частью и с успехами в руководстве научной работой в интересах Российской Императорской Армии Вам присваивается очередное воинское звание - подполковник.

Под звон литавр Александр Павлович протянул руку к столику, обитому зелёным бархатом, взял из раскрытого контейнера "Анну с мечами" на ленте и одел на шею Чичагову. Затем закрыл контейнер, в котором остался наградной лист, положил поверх пакета с двухзвёздными погонами и вручил новоиспечённому анненскому кавалеру, пожав руку.

- Ну, товарищ подполковник Чичагов, ждём Вас сюда же в ближайшие годы по столь же приятному поводу, и чтобы живым и здоровым!

- Рад стараться, товарищ главковерх! Служу Отечеству и престолу !

Чичагов спустился из президиума и направился к своему месту рядом с Катей.

... - В президиум Почётной Ассамблеи вызывается юнга-капрал 2-го Императорского Юношеского военного училища имени Петра Великого Чичагова-Лаколлер Екатерина Михайловна !

От "Гром победы, раздавайся!", сыгранного уже за полсотни раз, звенело в ушах. Из-за волнения Катя и не успела заметить, как оказалась перед императором. Лицо государя было серьёзно и спокойно; видя возраст Кати и её не убитый войной жизнелюбивый нрав, он прилагал все силы, чтобы не вызвать у неё смущения или замешательства.

- Товарищ главковерх, юнга-капрал Чичагова по Вашему приказанию прибыла!

- Товарищ юнга-капрал Чичагова! За особое содействие частям Российской Императорской Армии в выполнении боевой задачи, сопряжённое с риском для жизни, а также за спасение жизни одного из наших лучших офицеров Вы в этот день обретения Вами подданства Российской Империи возводитесь в личное дворянство и награждаетесь личным холодным оружием с правом постоянного ношения в военное время! Кроме того, в соответствии со статутом дворянства Российской Империи, как лицу, имеющему право быть назначенным в учебный командный состав при выполнении боевой задачи, Вам присваивается очередное учебное воинское звание - юнга-сержант.

Литавры грохнули над ухом у Кати. Император протянул руку к столику, обитому зелёным бархатом, взял чёрно-рыжую дворянскую георгиевскую ленту на зажимке и прицепил Кате к клапану. Пальцы у Александра Павловича двигались аккуратно и точно, как при чистке оружия - было ясно, что он проводил такие награждения много раз. Катя взяла из монарших рук кортик - с обитыми полированной кожей ножнами, рифлёной рукоятью и золочёной гардой, как и у отца, не глядя, отработанным движением, как со штыком, прицепила на ремень за скобку и прижала наградной лист в водостойком конверте левым локтем.

- А вот Вас, товарищ юнга-сержант Чичагова, мы в ближайшие годы по подобным поводам не ждём, по понятным причинам. Желаем Вам успехов в учёбе!

- Рада стараться, товарищ главковерх! Служу Отечеству и престолу !..

С гудящей от литавр головой Катя добралась-таки до своего места, где едва не свалилась на плечо отца. В процессе награждения причастных, случающегося-таки иногда в землях Российских вопреки ходячим афоризмам про армейскую жизнь, наступила пауза. Похоже, именитая парочка адмиральской семьи Чичаговых шла последними номерами на этом собрании преторианцев с рано повзрослевшми детьми и со взрослыми, радующимися, точно дети игрушкам, свежим наградам, которые через сто лет займут места в витринах музеев и на полках фамильных гостиных.

Если маховик войны не сметёт эти музеи и гостиные окончательно. Радость была с горьким привкусом крови и излучений, до сих пор сочившихся от камней под сгоревшей пусковой на Боровицкой площади ...

- Товарищи воины, офицеры и генералы! Братья и сёстры! - Император снова взял слово. - Я скажу Вам то, о чём давно собирался сообщить. Уже много лет как все мы знаем замечательного нашего поэта и военного корреспондента, полковника Григория Михайловича Энгельгардта.

К сожалению, возраст, полученные им раны и лучевые травмы не позволяют ему присутствовать на этой Почётной Ассамблее, но это не столь важно. Для настоящего творца - а Григорий Михайлович, безусловно, признанный мэтр, хотя многие его произведения, хм ... несколько экстравагантны, - самой достойной наградой является признание читателей и слушателей. Зная это, мы и Государственный совет уже несколько лет негласно опрашиваем Российских подданных, какое стихотворное сочинение они хотели бы слышать в официальном звучании среди регалий нашего Отечества. Признаемся, Преображенский марш Петра Великого красив, но старомоден, и многого не говорит нам о благих последствиях труда наших предшественников на Российском престоле. Замечу, о последствиях, давших нашим соотечественникам причину и силу отстаивать Россию в имеющей место быть войне. Мы успели уже опросить десятки тысяч соотечественников. Среди них и подданные партикулярного сословия, наделённые избирательным правом сугубо в своих губерниях, и дворяне, имеющие общероссийское избирательное право на выборах Думы и Госсовета. При опросе мы были особенно порадованы активностью наших прекрасных женщин, из числа получивших личное дворянство в последние годы. Их музыкальные дарования и грамотные лирические оценки творений полковника Энгельгардта приятно украшают наше Отечество. Особо отмечу, опрос мы провели среди представительной группы подданных, отобранной автоматизированными системами государственного управления, с привлечением средств Императорской службы контрразведки и сетевых газет. Это я говорю в пику тем, кто и после государя-освободителя Алексея Михайловича стремится представить нас серой забитой толпой, управляемой самодуром-императором, то есть мной, стремящимся погонять подчинённых туда-сюда по плацу. - В зале послышались отдельные смешки и женские хихиканья. "Самодур" был темой многочисленных анекдотов про Армию и российскую разведку, расписывавших проколы "добрых" соседей, а также, как всегда, про медведей, водку и балалайку. Император выждал, пока общество в погонах выплеснет эмоции, и продолжил. - Они не знают и не хотят знать нашей жизни; да и после того, что сотворили с Россией варвары-завоеватели тридцать лет назад, возможность самодурствовать, боюсь, и правнукам моим будет не по карману ! Возвращаюсь к опросу: не только никого не отзывали с рабочих мест. Две трети участников вообще не знали, что опрос проводится, а значит, поступали абсолютно естественно и честно. Банальное умное прослушивание каналов связи плюс ведомости из магазинов книг и музыки. Отобранные сочинения просмотрели ещё раз наши титулованные мэтры. И в Консерватории, и на коллегии Министерства культуры "Ковчег спасения" Григория Михайловича получил самую высокую оценку и рекомендацию.

В зале шумно зааплодировали. Сочинение было явно не просто знакомым, а весьма известным и символичным.

- Товарищи воины, офицеры и генералы! - выждав, продолжил император. - Нами принято решение ввести данное произведение в качестве Государственного гимна со следующего года. Но исполнять его в торжественных случаях можно и сегодня. Мы только что повысили в звании, наградили высокими наградами и личным оружием пятьдесят офицеров. Возвели в личное дворянство девять заслуженных воинов. Нашим указом обрели новую, совсем молодую соотечественницу воинского сословия родом из Южной Франции, почти из родных мест нашего легендарного генерала Буонапарте и его не менее известной супруги, военврача 1-го ранга Жозефы де Лападжери. Это тот случай, когда будущий государственный гимн может провожать лауреатов в новый, 1823-й год от Рождества Христова, уже сейчас. - Император протянул руку. - Оркестр !

Все в зале разом встали, звеня орденами и лязгая оружием. Кортик Кати стукнул по скобке на ремне. Теперь ей привыкать носить его по таким дням всю жизнь ...

Следом за дирижёрской палочкой музыка рванула вверх.

- Ковчегом спасенья народов свободных

предстала пред миром Великая Русь!

Хранит от падения в бездну народы

вокруг Императора крепкий союз!

Славься, Отечество наше свободное,

верных Престолу союз боевой!

Сила державная, мудрость народная,

вера святая - всё живо тобой!

От южных морей до полярного края,

от Солнца огня и до бездны миров

пред троном Господним одна ты такая,

даруешь нам силы на жизнь и любовь!

Славься, Отечество наше свободное,

всё переживший союз вековой!

Сила державная, мудрость народная,

вера святая - хранимы тобой!

На землю любви, и надежды, и веры

врагу не позволим накинуть оков,

нам славные предки в том будут примером

отныне и присно во веки веков!

Славься, Отечество наше свободное,

тьму побеждающих ратей редут!

Сила державная, мудрость народная,

вера святая - нас в завтра ведут !..

Всё так - мелькнула мысль у Кати. Всё так. Её Прованс и Тулуза, стоящие рядом с ней сейчас в парадной форме, при оружии и регалиях в главном зале главного дворца царской крепости Москвы, её новый отец с зубастой Армией на штурмовых вертолётах за спиной и с самим императором в Ставке, её история страшного конца завоевателей и собственной новой жизни, в которой не будет бессмысленных страданий и смертей, её надежда вернуть свою землю - это она. Её Россия. Господи, сделай так, чтобы это был не сон !..

... - Ты всё одолеешь - врагов и невзгоды,

Россия - любимая наша страна,

наследница Рима, надежда народов,

корабль спасенья на все времена!

Славься, Отечество наше свободное,

дом, сохранивший нас в общей судьбе!

Сила державная, мудрость народная,

вера святая - всё живо в тебе !

Густой ровный снег, словно следуя за ритмом песнопения, сплошным потоком летел с очистившегося от зла многострадального неба, облепляя вентиляционные короба и рамы в окнах Большого Георгиевского зала ...

... Откуда-то из сердцевины учебного комплекса, из казармы дежурной смены, еле слышно доносился "Ковчег спасения". Катя приподняла такон, взглянув на боковую лампочку извещателя. Никаких сообщений. Всё тихо. 02:15. Ничего необычного. И что я дёргаюсь ? - спросила саму себя Катя, повернулась на другой бок и закрыла глаза. И, наконец, погрузилась в беспокойный сон, отделивший её от очередного грядущего дня. Ей снилась мать - её родная мать, Марго Лаколлер, урождённая Вигье, среди тёплой осени Прованса.

Взлёт в неизвестность

Утро вторника 9 ноября 1724 г., аэропорт Александровск-Восточный, спецсектор Армии

- Я, юнга-сержант Чичагова-Лаколлер Екатерина Михайловна, рождённая в 1816 году от Рождества Господа нашего Иисуса Христа, поступая на регулярную воинскую службу Армии и Флота Российской Империи и находясь в своей доброй воле, в здравом уме и твёрдой памяти, перед Богом, Императором и народом Российским клянусь:

Во-первых, Российской Империи, Его Императорскому Величеству Александру Павловичу и Наследнику Престола его делом, словом и мыслью во всякий час жизни моей, в любое время дня и ночи служить истинно, нелицемерно и право, и, ежели понадобится - жизнь свою на служение это отдать.

Во-вторых, к врагам Российской Империи и Его Императорского Величества любых владений и имущества в сопротивлении пребывать непримиримо повсюду - в поле и на базах воинских, в городах и во вражьем стане, в недрах земных, на суше и на море, в воздухе и в космосе, и в местах иных, во всяком труде воинском, в сражении явном и в войне тайной.

В-третьих, к врагам, жаждущим народ Российский лишить на жизнь, землю и имущество природных прав, Российской Империей и лично Его Императорским Величеством охраняемых, бдительность непрестанно сохранять, слух свой ложным покаяниям не вверяя, и при внезапной попытке осуществления вражеских замыслов означенных - по военному времени, а при крайних сроках - и не дожидаясь приказа, без колебаний поступать.

В-четвёртых, беспрекословно во всём, касающемся пользы Российской Империи и моей службе ей, командованию моему подчиняться, все предписания публичные и тайные воинских законов Российской Империи выполнять, ошибки, учинённые мною и другими, по совести исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды против службы и присяги не поступать.

В-пятых, достойно себя со всеми лицами воинскими и партикулярными вести, форму и амуницию воинскую при любой возможности в порядке содержать, Российскую Империю, Армию и Флот её поведением своим и обликом от хулы и порицания охранять.

В чём да поможет мне Господь Всемогущий. Даю сию клятву, возложив десницу мою на Евангелие и целуя крест Спасителя моего. Аминь ...

- Ну, Екатерина Михайловна, погоны прицепить недолгое дело, оружие личное у Вас и так уже имеется, о котором я в Ваши годы и мечтать не смел, а вот прохода перед знаменем торжественным маршем и артиллерийского салюта Вам, извините, не будет. Его вполне заменит своими спецэффектами наш динозавр - маршал Бюлов забрал подписанный текст присяги, пожав её не по-детски крепкую руку. С улыбкой указал на необъятную тушу "Геракла", бортномер 471, с блином неконформной антенны под брюхом, рассекающего воздух над полосой закрученными 6-метровыми сюрикенами винтов со скошенными, как мачете, концами. Чтобы дать себя услышать на фоне могучей машины, пожилому воину приходилось заметно напрягать голос. - Ваши сёстры уже эвакуированы в хороший загородный пансионат, мать везёт свой класс на вояж в Магнитогорск, всякая легенда подчищена, не мне Вас учить, молодых разведчиков. Здоровье, извиняюсь, не то ... Ну, до встречи в Бресте, Екатерина Михайловна?

- В Нанте, товарищ маршал! Герман Фридрихович! В крайнем случае, в Пуатье, ну нельзя же так ... Мне за осень скоро точные и естественные сдавать, а вдобавок после всего этого - она кивнула в сторону "динозавра" - светит перевод на физфак с дополнительными предметами. Как же меня из Бреста повезут-то, товарищ маршал, почтой в багаже до Кронштадта, с противоподводным конвоем? - Катя даже развеселилась, представив, как её, маленькую букашку, охраняет фрегат с измещением в 10 тыщ, увешанный ракетами, торпедными трубами и локаторами по самый гафель. - Нет, только не в Бресте!

- Извините, запамятовал, Екатерина Михайловна! Ну, до встречи. Для пользы дела, тем более - для Вас - рад стараться! - и Бюлов, изысканно-отточенным движением отдав ей честь, вскочил в кабину легкого колёсного вездехода, тут же рванувшего с поля. Ветер от "Геракла" уже поднимал над ним пыль, взъерошивая жёсткие седые волосы. Офицеры охраны аэропорта, изображавшие почётный караул, с облегчением расслабились и благодарно смотрели на новоиспечённую боевую единицу - за решением командировочных вопросов высокий начальник не успел обратить внимание на затоптанные грязными сапожищами ступени входной лестницы КДП [211], по которой только что поднимался дежурный наряд после обхода следового периметра. Катя убрала новенькое сержантское удостоверение во внутренний карман разгрузки, забросила через плечо бездонную сумку-планшет с увесистым - уже боевым, а не учебным - таконом, и повернулась к аппарели, выпущенной с нижней палубы из-под хвоста гигантской птицы, выжидая, пока взлётку на её пути покинет легковооружённый пожарный бронеход, конвоирующий тяжело гружёную ТЗМ [212] к бомбовозам на резервных полосах.

С борта уже заметили её маневр. Перекрывая мерный рёв винтов, раскручиваемых огромными турбинами, над полем навстречу ей грянула ария Евдокии Янковской - ещё живой, красивой, не наглотавшейся ядовитой пыли и излучений за время концертов среди хаоса войны - фронтов, госпиталей, восстановительных работ. Катя так и представляла её себе - по либретто-партии Анны Орловой из "Ночных валькирий". С красным пилотским дипломом в кармане неизменной кожанки под противоперегрузочным скафом [213], с фотографией погибшего мужа с чёрным уголком в рамке планшета, с узкими сильными ладонями - одна на главной рукоятке, другая на гашетках прицела, отбрасывавшего сине-зелёное свечение на её нашлемник, хлебнувшая лиха женщина из семьи учёного неслась над миром подобно ангелу расплаты, верхом на тоннах боенагрузки в брюхе машины, и казалось, Катя летит сейчас вместе с ней ...

Пусть это - не последний бой,

пусть я - не ангел преисподней,

я возвращаюсь за тобой, Ланкастер -

- смерть твоя - сегодня!

И где ж теперь, гордыней полн,

твой лоск эскадр, твой блеск прорывов? -

- их поднял шквал ударных волн,

их бросил гнев ударных волн,

их смёл огонь ударных волн

в дубы лохматые разрывов!

Сирен ты слышишь этот вой? -

- я возвращаюсь за тобою,

и ты умрёшь моей рукой,

ты примешь смерть моей рукой,

изыдешь в ад моей рукой,

хоть с чёртом ты готовься к бою !..

Катя уже вступила на аппарель. Только тут она поняла, как "Геракл" огромен. Настолько огромен, что на нижней палубе, будь она пуста, можно было бы не сильно круто развернуться на тяжелом мотовелосипеде с коляской для пулемётчика. Но сейчас низ был огорожен сетчатыми дверями с толстыми рамами, за которыми располагалось оборудование, по виду - высокомощные силовые установки. На решётках были развешаны значки электрической опасности - жёлтые молнии. По правому борту машины шёл узкий проход в строну кабины, завершавшийся рифлёной лестницей наверх, как в чреве корабля. Катя шла к лестнице, а Янковская обещала воздаяние ...

Порву я нить судьбы твоей,

грядёт расплата, лжемессия,

за слёзы наших матерей,

за смерть семей, за кровь детей,

за этот страшный день России !..

По левую руку Катя заметила в запирающемся прозрачном планшете на двери толстую тетрадь с заголовком, выполненным красивым почерком, но содержащим вовсе не красоты. "Журнал контроля обстановки и излучений", ага. Ей стало даже немного не по себе - до неё внезапно дошло, что под ней внизу будет реактор как минимум с парой сотен килограммов оружейного посейдония, способный при взрыве сжечь дотла средний район Александровска. Тем не менее, реактор вполне справлялся со своей миссией - подколотый ниже листок за последние 15 минут содержал запись текущего фона в стиле "a la rechner" 3,82D-7 мет / килограммо-час. Всего в пару раз выше, чем на ледниках Монблана - жить можно без проблем. А тем более - в страшный день России. Вцепившись в поручни лестницы, Катя бросила своё тело вверх, а Янковская тем временем забивала супостату последний гвоздь в крышку гроба:

Кровавый монстр, что род людской

подверг губительному аду,

за всех загубленных тобой,

над потрясённою Землёй,

сквозь смертный пепел, пушек вой,

под рёв ракетной канонады

я возвращаюсь за тобой

тебя сгубить своей рукой, Ланкастер,

смерть - тебе награда !

Под эти слова Катя взлетела на верхнюю ступеньку, и голос Янковской оборвался. Предбанник перед лестницей был набит оборудованием так, что больше напоминал командирский пост где-нибудь на подводном флоте. Но из неожиданно оставшегося места, вместившего в себя измерительную позицию, навстречу ей поднялся крупный майор с петлицами родных ей войск ПВО и сухопутной георгиевской дворянской ленточкой, перекрещенной мечом и молотом. При разработке и боевом испытании спецтехники, с риском для жизни ... Катя видела такой знак впервые на живом офицере, хотя знала о существовании этой степени отличия. Всё же, учиться уставной премудрости бывает полезно в самых неожиданных случаях.

- Доброго утра на борту, товарищ юнга-сержант! Добро пожаловать в наш выездной дурдом, а присягу при моём уважении к Вашему отцу и к Вашему опыту, позвольте с Вами не обмывать. Взамен шоколадный сухпай отдам, не моргнув, - закончив это неуставное приветствие нахальной улыбкой, он наконец представился: - майор Басаргин, Григорий Гаврилович, начальник группы. 11-е оперативное управление.

- Здравия желаю, товарищ майор! Похоже, день чудес у нас нежданно наступает, раз все мы скопом на борту сегодня собрались, - Катя кивнула на меч и молот, процитировав на свой манер популярный русско-французский романс. 11-е управление, при своем "большом" номере, занималось, на непосвящённый взгляд, чаще всего тем же, чем и 2-е - связью и координацией, а на посвящённый - совсем другими вещами. Иже многие чудеса таятся в земле русской, сокрыты до часа своего.

Например, самолёты с атомными энергоустановками в пол-палубы на брюхе. Майор понял её невысказанную мысль.

- Это серийный блок, Екатерина Михайловна, нейтронно-импульсный, но очень устойчивый. Построен для новых ПСКРВ на Нижегородской Атомороссии. Ровно по той схеме, что Александр Георгович еще до 94-го года прописал. У Вас как с профильной физикой, кстати?

- Полный порядок, Григорий Гаврилович. Хорошо в зачётке стоит, хотя это я просто лень проявила. Исправлюсь.

- Это правильно, что исправитесь. А теперь идём в техотсек, знакомиться с активной нагрузкой ...

... То, что Катя увидела в середине отсека, по площади напоминавшего небольшой спортзал, ну ни в какие ворота не лезло. Бронированная медными листами труба, в которой, будь она пуста внутри, при незначительном усилии поместился бы Басаргин в разгрузке и полном вооружении, замыкалась в тор средним диаметром не меньше 8 метров, сверкающий в свете твердотельных потолочных ламп. Тор был погружен в выемку пола на глубину больше, чем в пол-роста Кати, но даже так было видно, что он - не сплошной; с двух сторон - от каждого борта, под углом 120 градусов друг к другу - к нему подходили две трубы, спускавшиеся вниз. Трубы были обшиты той же медью, но не сплошь, - из-под экрана выходили десятки кабелей, собранные на полу в заэкранированные таким же способом каналы, шедшие как к полосатым черно-желтым коммутационным шкафам в передней части отсека, так и снова вниз - к реактору. Третья труба с характерными угловатыми профилями - явно локаторный волнопровод - отходила от тора почти горизонтально под полом, вдоль фюзеляжа. Видно было, что и её поверхность не сплошная - она напоминала своим рисунком панцирь черепахи, от многоугольников которого тоже шли кабели, распределённые через канал под полом к стойкам мощного рехнера рядом со входом и, опять-таки, к полосатым коммутационным шкафам.

Прямо над волнопроводом, ближе к рехнеру, стояло большое удобное регулируемое кресло анатомической формы, без единого видимого гвоздя, обшитое упругой черной кожей. Катя почему-то не сомневалась, что и шорной скрепки под этой кожей также не отыскать. Над креслом располагалась белая поворотная балка-штатив, как в зубоврачебном кабинете, посаженная основанием на радиочастотные экраны серо-голубых коробов на потолке отсека. С балки спускался другой волнопровод, гибкий, уходящий в назатыльник кресла, и, воткнутые в золоченые сигнальные разъемы, свисали на кабелях контактные датчики, рассчитанные, судя по подушечкам-пластырям на концах, на съём биоэлектрических сигналов. Такие же датчики, с отходящими от подлокотников кабелями, были разложены на прикрученном к креслу белом поворотном столике, который ещё более усиливал впечатление стоматологии. Там же, на столике, лежали браслет, напоминающий электронные часы, кольцо с овальным контейнером вместо камня и обруч с утолщением, не сцепленные с рехнером проводами. На каждом из этих "украшений" мигала раз в 5 секунд маленькая красная точка - батареи внутри были заряжены. К бортику столика был зажимом прикреплен изящный, чёрный с желто-оранжевыми кнопками, пульт, украшенный в верхней части российским орлом с кольцом и стрелами в лапах, внешне напоминающий первые модели переносных коммуникаторов.

- Это Ваше рабочее место на ближайшие несколько часов, Екатерина Михайловна. Прошу не ругаться с БИМом, он - первый рабочий вариант, настроен ровно для боя, не дальше, юмор не расшифровывает. Команду "ну эту бандуру к дьяволу" может воспринять буквально и завести реактор на запороговое размножение ...

Стенки отсека аж вздрогнули от дружного хохота четырёх человек, включая старшего оператора БИМа и оказавшегося за их спинами бортмеха, спускавшегося с наручным испытательным компутатором через люк фальшпола на нижнюю палубу в реакторный, шарахнув по ушам гулким эхом. Когда отхохотались, Катя наконец-то смогла вставить своё слово:

- Я вижу тут датчики и кучу интересных вещей. У нас ведь есть до взлета ещё четверть часа, ну чуть меньше, так? Давайте я добегу до гальюна, Григорий Гаврилович, - надеюсь, он там, где я полагаю? - потом вернусь, и мы начнём ...

... Спокойно привести себя в порядок Катя не успела. Сквозь шум воды, лившейся на лицо, она даже не услышала, а телом почувствовала, как от напора вибрирующего воздушного потока задрожали внутренние плиты обшивки "Геракла", прижатые распорными лонжеронами. Что-то огромное, невероятно мощное, способное сотрясать воздух подобно ревущему дракону из древних легенд, проносилось сейчас рядом с ней, там, за тонкой стеной. Она смахнула воду с лица, и, зажав полотенце в руках, вылетела из сего важного заведения в технический коридор, выходящий на иллюминаторы правого борта. Этот "Геракл" вообще был не таким, как она представляла самолёты по учебникам - хотя бы потому, что в нём большая часть рабочих помещений располагалась во внутренних отсеках и иллюминаторов не имела.

Увиденное Катей снаружи, на расстоянии всего сотни шагов, произвело на неё впечатление.

Огромный заершённый наконечник стрелы длиной под 30 метров, чуть наклонённый вниз, точно изломанный косым зигзагом. Весь, кроме носового обтекателя с трубкой Торричелли и фонаря кабины с высокой бронеспинкой, покрытый металлом, сверху - в грязновато-буром окрасе, снизу - в светло-сером. С двумя разваленными в стороны от вертикали полноповоротными килями, высотой до второго этажа башни КДП, и толстыми бутонами рулевых сопел под ними, с гребенчатыми регулируемыми воздуховдувами. С огромным - только поперёк почти в рост человека - бомболюком, прячущим в себе орудия разрушения, с мощными стволами пушек - в брюхе хобот 35 миллиметров на выдвижной турели, в плоскостях - поменьше. Завершали картину 4 оперенных копья ракет дальнего боя, вывешенных под крылья, прямо на наружную подвеску. Тяжёлый дальний истребитель-бомбардировщик, и не один. Целое звено, если не пара звеньев - из-за поднятых предкрылков "Геракла" она не могла разглядеть их всех - выпустив шасси и огромные тормозные парашюты, одновременно садилось на полосы сектора справа от них "уступом", не боясь зацепить друг друга, твердо, уверенно. У 3-го номера переднее пилотское кресло было свободно - то ли держится пилотом-2, то ли вообще аэробот - что творится в задней части кабины, явно имеющей продолжение в виде небольшого салона, Катя не могла разглядеть за бронеспинкой пилота-1 и широкими панелями управления позади неё. Зато на обшивке под кабиной 4-го номера, тормозившего ещё и щитками совсем рядом, поднимая с волглой порыжевшей травы веер грязных брызг, Катя успела рассмотреть цепочку нарисованных золотом мальтийских георгиевских крестов - сбитые ...

У них в эскорте - реальное боевое подразделение. А вот и заправщики подоспели - чешут по техдорожке с полными баками. Похоже, "путешествие" начинает приобретать характер le tournee d'extreme. Нет, тут явно не в юнге-сержанте дело. Просто ради эксперимента, да еще над своей территорией, в глубоком тылу, со сплошным покрытием локаторами, это бы не устроили. Похоже, отец, и не он один, раскопал столько чудес, что Ставка решила срочно эти чудеса пустить в дело. И с этим вопросом надо срочно разобраться, чтобы понимать, что за игру она сегодня поведёт и что реально сможет. Потому что она, дьявол побери все эти острова с их колониями и клевретами, тут тоже реально заинтересованная боевая единица. Повязанная кровью и кровно же заинтересованная!

- Не прощу Острову бойню в Марселе! Никогда, никогда не прощу! - Катя вцепилась в холодный металл поручня. Убитые из роты отца, горящие дома, расстрелянные горожане в ангарах и на пирсе снова всплыли перед ней - память обожгла болью.

В техотсеке Басаргин уже перелистывал карту предполётного слаживания, ставя галочки в разделе рехнера. Это была ещё одна странность птицы, заключившей её в своё чрево. Карты предбоевой подготовки для машин, очевидные и понятные, в том числе и предполётные, в "двойке" проходили на тактике. Но слаживание ... Похоже, что борт набит активными системами настолько под завязку, что для их запуска без риска "завестись" нужна целая процедура. Старлей Кулибин, как он был поименован на нагрудном опознавателе, старший оператор БИМов борта, мягкой каучуковой указкой ставил на управляющем экране консоля галочки и щёлкал рубильниками и кнопками на пульте, следуя за словами Басаргина.

- Ну вот, рехнер и соединения мы уже прозвонили, а теперь, Екатерина Михайловна, прошу на рабочее место, - Басаргин указал ей на кресло. Встретив её вопросительный взгляд, пояснил - прибыл наш эскорт. Я думаю, Вы догадываетесь, что в нашей ситуации делать любые предварительные замеры - это значит, внести в "слойку" [214] дополнительное несбалансированное зацепление, и, в лучшем случае, спалиться, как гимназисты в походе по яблоки на соседский огород, а в худшем - просто ничего не получить. Никакого отклика.

И охраняют нас по этой же причине - наша операция должна стать увертюрой к главной. Как Вы поняли, умы из Иркутавиации впихали к нам циркулярно-столкновительный резонансный ускоритель с работой выхода за пару сотен с лишним тысяч пикомет, с хорошей атомной кормушкой. Он в зоне столкновения встречных инжекционных токов набивает условными парами объём, подсвеченный сигналом от антенны. Это не алькер какой-нибудь, который только принимает эхо-сигнал "слойки", еле-еле доводя его до уровня, на котором вообще что-то можно засечь. Это мощнейший активный прибор, и с ним шутки плохи. Фиксирует даже излучение Гаусса-Френеля от любого падающего тела с массой покоя больше килограмма, в том числе от дисперсной фазы объемно-зажигательных бомб.

Пол задрожал - самолёт начинал разбег.

- Рукава расстегните и засучите до локтей - распоряжался Басаргин, прилаживая Кате на руки электроды. - Одевайте браслет. Так, теперь колечко. Это датчики биопотенциала с радиоканалом на рехнер. Ждём полминуты. Лампочки зелёным засветились?

- Так точно, Григорий Гаврилович! На обоих.

- Александр, что там видно?

- Датчики зацепились, Григорий Гаврилович. Гонят данные.

- Отлично. Екатерина Михайловна, расслабьтесь. Откиньтесь на кресло, головой на назатыльник. Мягче. Как на подушку. Теперь руками возьмите обруч и оденьте на голову. Хомутом под подбородок цепляйте, как у фуражки. Вот так. Это радиостимулятор быстрого сна. Реагирует на Ваши кортексальные токи. Нет, не бойтесь, контакты с рук не слетят. У Вас техника сознательных сновидений поставлена? С Вами ведь Лама занимался? Замечательно! Отлично! То есть, Вы не будете спать, но при небольшом усилии с Вашей стороны Ваш мозг окажется именно в таком же режиме, как при быстром сне, когда эхо со "слойки", принятое бортовым локатором, после циркуляра не только обрабатывается рехнером, но и воспринимается Вами напрямую. Это значит, что Вы, понимая, что происходит, сможете прямо задавать нужную длительность опережающей петли связи в циркуляре, - Басаргин показал на пульт, примостившийся в зажиме на "стоматологическом" столике. - Очень удобно, хотя кнопки - это вроде бы старомодно. Можно отсюда же задавать угол прицеливания антенны, но с ускорителем мы её калибровали только в секторе по 5 градусов в обе стороны от носа. Жидкий азот, знаете ли, по кабелям не зальёшь ... Поэтому повороты будем делать по-артиллерийски - руками мехвода, то есть пилота. Нам хватит.

Борт был уже в воздухе - пол под ногами плавно покачивало.

- Сейчас выходим в верхний эшелон и работаем по плану. Удобно? Вы готовы?

- Так точно, Григорий Гаврилович!

- Я тут сказал про увертюру. Так вот, после увертюры будет ещё и либретто. А теперь всем слушать сюда! - Басаргин вытянул из кармана разгрузки-технички коммуникатор внутренней связи. Катя тут ему позавидовала просто белой завистью - у этого офицера стоило поучиться так быстро и удобно всё размещать на себе, что он казался вообще каким-то ожившим робоантропом, то ли из фантастического романа про космические империи, то ли из развесёлой комедии великого фон Визена "Генерал-бригадир". Там в обязанности робоантропу, кстати тоже Григорию, вменялось, как и людям в жизни - несовместимое. По приказу - исправлять тупости генеральского сына Митрофанушки, по протекции не выпертого из военного училища по совокупности заслуг. А по присяге - спасать секретный архив молодого подполковника Добролюбова, крепко зависшего на зафронтовом задании, да ещё втюхавшегося в митрофанушкину невесту-радистку, приёмную дочь того же генерала, пошедшую на войну добровольцем поперёк отцовского запрета. - Вася! Который Хорунжий! Тащи груз сюда, пора. Нет, 300-е [215] у нас в другой раз будут, хохмач, твою душу за ногу триггер!

Дверь с манжетой экрана в передней части распахнулась, и в техотсек на двух ногах вошла, перетянутая стропой, гора амуниции, сверху которой выглядывала человеческая голова с вьющейся шевелюрой.

- Здравия желаю, товарищ начгруппы! Куда сгружать?

- Давай на скамьи десанта в угол, Василий. Так вот, как я сказал, после нашей увертюры будет либретто в исполнении основного состава труппы, по результатам которого те, кто ещё остался на Острове и в его колониях, могут не обрадоваться настолько, что сюда полетит всё, что у них осталось после чудес на Балтике и на более тёплых лазурных берегах. Производительную базу мы у них выбили хорошо, но и то, что имеется уже в загашнике, если прорвётся, создаст кучу проблем. Правда есть одно отличие: теперь первый наш ход конём, и мы готовы.

Тишина, если можно так назвать акустический фон на борту в полёте, была почти мёртвая. Кулибин, Катя, обитатели пилотского салона и кабины молчали, переваривая свалившуюся на них новость. Самолёт по-прежнему шёл вверх, напряжённо гудя винтами.

- Кстати, Ваши родственники эвакуированы с точек потенциального удара. Мы же сейчас находимся в райончике, который одной сплошной такой точкой и является. Поэтому обратите внимание на наши спасательные средства, если вдруг посадка будет не по ПВП [216], либо если придётся вообще внепланово покинуть сей гостеприимный борт.

Василий молча взял из разложенных вещей рюкзак необычной сплюснутой, как подушка, формы. Басаргин продолжил.

- Смотрите внимательно. Перед Вами - ailerachute, стандартный парашют-крыло наших ВСН [217]. Надувается автоматически, может служить также надувным плотом, но неплохо парашютирует и при отказе наддува. Одевается как обычный рюкзак. Для надежности на груди застегивается дополнительная силовая стропа - Василий щелкнул пряжкой, - если не успели застегнуть - не смертельно, но плечо вывернуть может. Автомата вытяжки у нас нет, поэтому раскрывающее кольцо справа. Дёргайте не раньше, чем сможете закрыть самолёт Вашей ладонью на расстоянии вытянутой руки, иначе может долбануть о плоскость или затянуть под лопасти. К Вам, Екатерина Михайловна, это тоже относится - у Вас рука меньше, но Вы и сами полегче. Сидеть с парашютом в креслах не совсем удобно, можно пристегнуть его к ножке за стропу с замком. Выходные люки у нас рядом со скамьями, за дверью и около гальюна, открываются красной ручкой, но разблокируются автоматически только через главный БИМ борта при реальной угрозе. Если ничего не откроется, придётся прыгать через аппарель в хвосте. Оружие и все вещи иметь при себе. У меня всё.

Катя, отсоединив пару датчиков с каждой руки, надела себе через плечо свой планшет с кортиком, кандауровым [218], документами и таконом, поставив рядом на широкое кресло. Басаргин помог ей прицепить датчики обратно, а тем временем Хорунжий пристегнул за ножку кресла её парашют. Кулибин уже "имел всё при себе" - сказывался опыт работы с Басаргиным.

- Внимание, боевая тревога! - жесткий металлический голос синтезатора БИМа заставлял взъерошиваться дыбом волосы. - Всем постам, находящимся в воздухе, выйти в сектор согласно боевому расписанию! Группы ПВО и РЭБ, готовность! Группа РТР, привести в действие каналы синхронизации с наземными постами навигации и целеуказания, включение активных средств наблюдения - по готовности!

- Началось. Экипаж - курс 290. Кулибин - реактор на основную нагрузку, генераторы пуск, циркуляр готовность. Питание обмотки на начальное значение энергии. Проверить давление водорода-один и отсутствие отравления изотопами в узле инжекции, изотопы - на отслеживание! Чичагова - пост РЛД [219] в режим пассивного секторного обзора. Как только пойдёт сигнал, вводим вот эту отметку и идём от неё вниз, - Басаргин показал ей в блокноте с протоколом величину фактора, рядом с которой на полях красовалось число 2030, и упрятал блокнот в карман. - Наш выход на сцену через 5 минут ...

Под натужный гул винтов, бурление азота в шлангах и мерное попискивание штурманского извещателя гигантская птица несла людей в своём чреве в холодное осеннее небо, навстречу неизвестности.

(Продолжение неминуемо будет)

Словарь непонятных терминов, сокращений и событий

1. НШ - начальник штаба (вернуться к тексту)

2. БРДМ - боевая разведывательно-дозорная машина (вернуться к тексту)

3. ЖБУ - железобетонное укрепление (вернуться к тексту)

4. Короед - специалист по взлому защищённых вычислительных устройств (вернуться к тексту)

5. ФТРБ - фототепловая ракетная батарея (вернуться к тексту)

6. ПНТ - подтверждение не требуется (вернуться к тексту)

7. СИБ - сапёрный инженерный батальон (вернуться к тексту)

8. СКР - служба контрразведки (вернуться к тексту)

9. УРСО - управление режимно-секретного обеспечения (вернуться к тексту)

10. Удерживающий - первое толкование, принадлежащее Иоанну Златоусту, понимает под Удерживающим Римскую Империю, препятствующую разгулу зла и анархии силой государственного закона; если Россия понимается как Третий Рим, то это о ней (вернуться к тексту)

11. ЮВУ - юношеское военное училище (вернуться к тексту)

12. ЗРД - зенитно-ракетный дивизион (вернуться к тексту)

13. ТПМ - транспортно-пусковые модули (вернуться к тексту)

14. Шильд - подвижная плита пола, закрывающая опорную раму гермоворот в открытом состоянии (не в боевом положении), чтобы можно было безопасно проходить через створ (вернуться к тексту)

15. Аппарель - плита фальшпола, соединяющая неподвижный порог эскалатора и твёрдый стационарный пол перед эскалаторной шахтой (закрывает приямок эскалатора) (вернуться к тексту)

16. Лютеций - химический элемент с зарядом ядра +38 элементарных единиц (вернуться к тексту)

17. Флорий - химический элемент с зарядом ядра +53 элементарных единицы (вернуться к тексту)

18. АСВ - автоматическая снайперская винтовка (вернуться к тексту)

19. ЭЛП - электрическая линия передачи (вернуться к тексту)

20. ОРСДиР - обеспечение режима секретности документов и работ (вернуться к тексту)

21. ООО - оборона от особого оружия (т.е. ядерного и прочего ОМП, она же "гроб") (вернуться к тексту)

22. Такон - тактический консоль (вернуться к тексту)

23. Графитекс - стеклотекстолит, содержащий графитовые (в т.ч. графеновые) проводящие структуры; применяется для экранирования паразитных демаскирующих ЭМИ в секретной технике и в режимных помещениях (вернуться к тексту)

24. Колонка - цилиндрический вырез горных пород, взятых буром из скважины для исследования (вернуться к тексту)

25. АИИ - академический исследовательский институт (вернуться к тексту)

26. Васька - Васильевский остров в Санкт-Петербурге (вернуться к тексту)

27. Нейтротрансмутерный боеприпас - особый боеприпас, при взрыве которого большая часть энергии переходит в энергию высокопроникающих нейтральных поражающих частиц - некоторых видов адронов (нейтронов и истинных нейтрино), максимонов, бозонов (вернуться к тексту)

28. Экструзиальные породы - продукты работы вулканов, выбрасываемые ими на поверхность Земли, а также выбросы срединно-океанических хребтов (вернуться к тексту)

29. КП - командный пункт (вернуться к тексту)

30. БРСД - баллистическая ракета стратегической дальности (вернуться к тексту)

31. УСР - управление специальной разведки (вернуться к тексту)

32. KMNH - King's Museum of Natural History (вернуться к тексту)

33. ЦУ - ценные указания (начальства) (вернуться к тексту)

34. Биомарка - биологический признак в минеральных осадочных породах, характеризующий их место в палеоистории (вернуться к тексту)

35. УР - укреплённый район (вернуться к тексту)

36. Релепункт - релейный узел для дальнейшего перенаправления информации по сети (вернуться к тексту)

37. ВАБ - военно-авиационная база (вернуться к тексту)

38. ВМБ - военно-морская база (вернуться к тексту)

39. ОПР - опытно-проектная работа (вернуться к тексту)

40. РЭБ - радиоэлектронная борьба (вернуться к тексту)

41. БИМ - боевой искусственный мозг (вернуться к тексту)

42. РСО - режимно-секретный отдел, режимно-секретное обеспечение (вернуться к тексту)

43. Алькер, ALCEIR, КУВС - amplification de la lumière dans le cercle par émission induite de rayonnement, кольцевой усилитель вынужденного светоизлучения, применяется в высокостабильных вибростойких гироскопах (вернуться к тексту)

44. Светоинтервал - время прохода света по некоторому пути x, t = x / c (вернуться к тексту)

45. Горизонт возврата - поверхность, из-под которой от невидимых звёзд не доходит сигнал (вернуться к тексту)

46. АВИИ - академический военно-исследовательский институт (вернуться к тексту)

47. Собственной энергии - энергия, необходимая носителю заряда для преодоления запрещённой зоны, определяемая как доля m_e ∙ c²; за неимением большого количества именитых несекретных учёных, великие державы пользуются системой физических величин наподобие "натуральной" СИ без большого числа именных единиц типа "вольт", "ампер", "кулон", "герц", в привязке к базовым физическим константам - метр (длина 1 / 40 ∙ 10⁶ среднего меридиана), килограмм (масса 1 / 10³ кубометра воды при температуре 20^О "водной" шкалы), секунда (длительность 1 / 86400 стандартных суток 23 сентября 1700 г.) Величина U = E / (m_e ∙ c²) служит естественной формой пересчёта электрической энергии E в измеряемый электрический потенциал, применяемой в прикладных целях в промышленности, для носителя заряда - электрона U = 9∙10^-6 составит 4,6 В (вернуться к тексту)

48. АРУ - автомат регулировки усиления (вернуться к тексту)

49. Первая Сура - 1-я сура Корана, начинается словами "Хвала Аллаху, Господу миров!" (вернуться к тексту)

50. КВП - кафедра военной подготовки (вернуться к тексту)

51. ВКП - воздушный командный пункт (вернуться к тексту)

52. СПРУ - система предупреждения о ракетном ударе (вернуться к тексту)

53. Снаряжение 510 - стрелковое оружие и боеприпасы к нему (вернуться к тексту)

54. СУО - система управления огнём (вернуться к тексту)

55. ШПУ - шахтные пусковые установки (вернуться к тексту)

56. Наряд - воинские силы, назначенные для исполнения боевой задачи (вернуться к тексту)

57. ПСКРВ - подводный стратегический крейсер ракетного вооружения (вернуться к тексту)

58. HMS - His Magesty's Ship (вернуться к тексту)

59. ЭПР - эквивалентная поверхность рассеивания (радиолокационной цели) (вернуться к тексту)

60. Арсенал-шип - корабль - плавучая ракетная батарея со складами для хранения многократного боезапаса (вернуться к тексту)

61. ЛифВО - Лифляндский военный округ (вернуться к тексту)

62. АИП - авиационный истребительный полк (вернуться к тексту)

63. Канал - пролив Ла-Манш, "Английский канал" (вернуться к тексту)

64. ТПУ - транспортно-пусковая установка (вернуться к тексту)

65. ЗУР - зенитная управляемая ракета (вернуться к тексту)

66. NGM - Naval to Ground Munition (код типа вооружений) (вернуться к тексту)

67. ВНЖ - вид на жительство (вернуться к тексту)

68. ВУС - воинская учётная специальность (вернуться к тексту)

69. БАРС - буссоль артиллерийская радиофицированная сетевая (вернуться к тексту)

70. RAF - Royal Air Forces (вернуться к тексту)

71. ОФР - оперативная фронтовая разведка (вернуться к тексту)

72. Учбат - учебный батальон (вернуться к тексту)

73. НИП - наблюдательно-измерительный пункт (вернуться к тексту)

74. Годоны - народное французское прозвище английских оккупантов от англ. "goddamned" - "проклятие Господне" (вернуться к тексту)

75. Бастард Карлик - спор о законности наследования престола Карлом VII был одним из поводов к противостоянию со стороны Ланкастеров (вернуться к тексту)

76. Святой Криспин - день Азенкурского сражения (вернуться к тексту)

77. Энтони, Бенджамин, Целестин - А, В, С, алфавитная нумерация винтенариев (двадцаток) в подразделениях британских лучников (вернуться к тексту)

78. ГУКР - главное управление контрразведывательной работы (вернуться к тексту)

79. ECM - Eastern Control and Maintennance - долгосрочный план Королевского Адмиралтейства по разрушению и уничтожению Российской Империи (вернуться к тексту)

80. Начкар - начальник караула (вернуться к тексту)

81. ПТРК - противотранспортный ракетный комплекс (вернуться к тексту)

82. Рутьер - вольнонаёмный солдат, не имеющий других источников прокорма кроме войны либо грабежа гражданского населения в свободное от войны время (вернуться к тексту)

83. Виксон - мощный фосфорсодержащий нейропаралитик; дозы 10 мг достаточно для смерти взрослого мужчины от гарантированного паралича сердечной мышцы и остановки сердца (вернуться к тексту)

84. Мет, МЕТ - метрическая единица теплоты / работы (вернуться к тексту)

85. РТР - радиотехноразведка, разведка параметров боевой работы противника радиотехническими средствами (вернуться к тексту)

86. Захаб - защищённый простреливаемый въезд на охраняемый объект; самый известный - захаб Ново-Изборской крепости (вернуться к тексту)

87. Начупр - начальник управления (вернуться к тексту)

88. СПО - система предупреждения об облучении, средство РЭБ (вернуться к тексту)

89. РДГ - разведывательно-диверсионная группа (вернуться к тексту)

90. ЦВГ - центральный военный госпиталь (вернуться к тексту)

91. ЗРС - зенитно-ракетная система (вернуться к тексту)

92. Ягдкоманда - jagdkommando (нем.), разведывательное либо противодиверсионное егерское подразделение, работающее сетью малых и средних групп, чаще всего - в тактике распределённой облавной охоты; термин придуман немецкими иммигрантами в Русскую Европу, служащими в Российской Императорской Армии (вернуться к тексту)

93. РСВ - ракетные стратегические войска (вернуться к тексту)

94. Инерциалочка - "народное" ласкательное название инерциальной системы навигации, ИСН (вернуться к тексту)

95. ГБП - группа блокирования и поиска, см. Ягдкоманда (вернуться к тексту)

96. АРФ, "арфа" - активная решётка Френеля, управляемая антенна из массива независимых активных элементов (вернуться к тексту)

97. ЛГЗ - локатор глубинного зондирования (вернуться к тексту)

98. АСПК - автоматизированная система поддержки командования (вернуться к тексту)

99. Старшие по званию - руководители с более высоким званием, не имеющие права отдавать приказы без санкции прямого начальника по иерархии командования (вернуться к тексту)

100. Биотензоры - биотензоразведка; основана на связи комбинированной сигнальной системы человека "органы чувств-кора мозга" и мелкой моторики человека, в т.ч. речевой и ритмики биопотенциалов (вернуться к тексту)

101. Катлаг - каторжный лагерь для военнопленных (вернуться к тексту)

102. Миллиард масс Солнца - реальная масса вещества, сконцентрированного в галактическом центре, может быть в десятки раз больше, а плотность, соответственно - в сотни раз меньше (вернуться к тексту)

103. Собственное значение функции - в первом приближении, многомерный коэффициент (вектор или матрица) для достаточно простого пересчёта значения функции в точке в точную координату ближайшего корня (нуля) линейного уравнения общего вида с этой функцией (вернуться к тексту)

104. Один-два - обозначение нижестоящих подразделений, находящихся в непосредственном взаимодействии с руководством, идёт в порядке убывания иерархии: рота 1, взвод 2 (вернуться к тексту)

105. Керамет - керамика со структурой решётки, подобной металлу, прочная и упругая, как металл, но имеющая низкую проводимость и намагничиваемость, свойственные керамике и неорганическим стёклам (вернуться к тексту)

106. Анна с мечами - орден св.Анны с мечами, вручающийся за заслуги в ходе боевых действий; орден св.Анны без мечей, соответственно - за заслуги без прямого участия в боевых действиях, например, за испытание ядерной авиабомбы сбросом на полигоне (вернуться к тексту)

107. Метилтриселитробензол - мощное взрывчатое вещество быстрой детонации с энергией взрыва 4,2 миллиона МЕТ / килограмм (вернуться к тексту)

108. Хаскала - движение Просвещения в среде европейского еврейства, вступившее в конфликт как с ортодоксами, требовавшими национально-религиозной изоляции и внушения еврейской молодёжи представлений о национальной исключительности, так и с папством, желавшим полной и безусловной культурной ассимиляции евреев, а не просто крещения в католицизм (вернуться к тексту)

109. Эвакнаряд - наряд сил, выделяемых для эвакуации раненых из зоны огневого контакта с противником (вернуться к тексту)

110. Огненно-чёрные полосы - цветовая гамма дворянской ленты Армии, приставка "Von" перед фамилией - знак немецкого дворянского титула (вернуться к тексту)

111. Раскрывашки - патроны с экспансивными пулями, имеющими высокое останавливающее действие (вернуться к тексту)

112. Ложемент - конформная жёсткая или полужёсткая конструкция, предназначенная для направления нагружающего усилия по определённым направлениям, и защиты таким способом внутреннего содержимого, чаще всего - тела человека или ценного оборудования, от опасных разрушительных перегрузок, напр., при катапультировании, при пилотировании летательных аппаратов и т.п. (вернуться к тексту)

113. "Ноги" - на воинском языке жестов - знак перемещения к объекту атаки, разведки; в данном случае - тайный разведвыход (вернуться к тексту)

114. Метка - тактический пропуск-метка с дистанционной регистрацией и управлением, предназначен для контроля и учёта перемещений через системы ограничения доступа со стороны АСПК (вернуться к тексту)

115. Отводная стрельница - фортификационное сооружение, предназначенное для огневого прикрытия подступов к крепости и соединенное с ней крытым защищённым переходом, захабом или стационарным мостом через ров либо реку; наиболее известные примеры - Турель, предмостная крепость Орлеана, подвергнутая штурму войсками дофина Карла в 1429 г., и Кутафья Башня в Московском Кремле, также неоднократно подвергавшаяся штурмам в эпоху династического кризиса 1590-1613 г.г. (вернуться к тексту)

116. СОРМ - система оборонительно-разыскных мероприятий; применяется органами СКР и полицейского предварительного следствия, включает в т.ч. сетевые шлюзы - поисковые фильтры, построенные на основе БИМов и извлекающие из общегосударственных и специальных сетей информацию о готовящихся преступлениях (вернуться к тексту)

117. Чёрный кабинет - режимное помещение со звукопоглощающими пробковыми стенами, обшитыми светонепроницаемой тёмной тканью, изначально созданное Третьим Департаментом полиции Российской Империи для тайной перлюстрации всех видов почтовых отправлений и дешифровки дипломатической корреспонденции; впоследствии подобные помещения были применены как для конференц-связи в ходе секретных совещаний органов власти, так и для взаимодействия уполномоченных лиц с автоматизированными системами управления, типа АСПК (вернуться к тексту)

118. Мойра - греческое легендарное существо, отвечавшее за нить судьбы, а у особо зарвавшихся и обнаглевших представителей рода человеческого - задававшее её неизбежный насильственный обрыв (вернуться к тексту)

119. Таис - любовница Александра Македонского, участвовавшая в покорении им Малой Азии, Междуречья и Персии, сражавшаяся в рядах войска Александра, отлично владевшая луком и холодным оружием; по преданию, приказала в отместку за сожжённые Афины разрушить и сжечь дотла столицу Персии - Персеполис, богатейший в то время имперский город античного мира (вернуться к тексту)

120. Айшат - аварская народная героиня, участвовавшая в отражении персидской агрессии против Дагестана и Грузии, и бросившаяся с утёса, чтобы не попасть в плен; по преданию, не разбилась, а была взята живой на небо (вернуться к тексту)

121. Фланец - конструктивный элемент разъёма кабеля или соединителя трубопровода, содержащий плоские поверхности, прилегающие друг к другу с высокой точностью; иногда применяется для получения эффекта герметизации без прокладок, за счёт сил межатомного притяжения прижатых друг к другу поверхностей (вернуться к тексту)

122. Санитарные потери - временные (возвратные) потери личного состава вооружённых сил и приданных формирований в военное время (вернуться к тексту)

123. МЗА - массо-зарядовый анализатор, высокочувствительный измерительный прибор, позволяющий по реакции потока вещества образца на электромагнитное поле определить концентрацию в образце веществ с известной плотностью носителей заряда на единицу массы; для измерения часть вещества образца переводится в состояние заряженной плазмы (вернуться к тексту)

124. Дифракционная полярограмма - карта дифракции электромагнитного излучения в полосе длин волн порядка 10^-10 м на решётке образца, построенная в полярной системе координат; является первичной информацией для построения объёмной схемы атомной решётки твёрдого вещества (вернуться к тексту)

125. 4-й ряд - горизонтальный ряд в периодической системе химических элементов, начинающийся калием и заканчивающийся криптоном; первый по счёту ряд, в котором появляются "настоящие" металлы с крестообразными электронными облаками, участвующими в образовании классических металлических решёток с температурой плавления больше 1500^О "водной" шкалы - титан (заряд ядра +22 элементарных единицы, температура плавления 1670^О), хром (заряд ядра +24, температура плавления 1857^О), железо (заряд ядра +26, температура плавления 1535^О) (вернуться к тексту)

126. Собственная энергия носителя - см. примечание [47], для носителя заряда - электрона U = 0,5% составит 2600 В (вернуться к тексту)

127. ЗСТ - завод специальной техники (вернуться к тексту)

128. Нулевое исполнение - вариант конструкторского исполнения сложного изделия, с которого начинается последовательность модификаций и доработок изделия, отражающих требования заказчика в новых исполнениях; документация на нулевое исполнение сложных изделий чаще всего является самой объёмной из всех исполнений, поскольку содержит общую для всех из них постоянную часть конструкции (вернуться к тексту)

129. ВШП - Высшая Школа Полиции (вернуться к тексту)

130. ГВТК - Государственная Военно-Техническая Комиссия (вернуться к тексту)

131. Круговой половинный промах, круговой полупромах - величина промаха от цели в плоскости поперёк траектории снаряда, при которой вне круга, проведённого в этой плоскости вокруг цели через проекцию точки подрыва, остаётся 50 % вероятности попаданий (вернуться к тексту)

132. ГСН - головка самонаведения (вернуться к тексту)

133. Список переадресации - список одноразовых подменных адресов, выдаваемых уполномоченным доверенным лицам по защищённому от перехвата каналу связи (напр., рукописной записью в блокноте при личной встрече) и применяемых для сокрытия получателя корреспонденции; письма или донесения шифруются, прячутся в сигналах другого типа и отправляются на адреса, каждый из которых используется единственный раз, после чего все сведения об обмене через этот адрес и о самом адресе из системы стираются (вернуться к тексту)

134. Полостной пациент - пациент во время полостной операции (вернуться к тексту)

135. Крупняк - в военном жаргоне - огнестрельное оружие калибром больше, чем стандартный патрон штурмового автомата или винтовки, но не относящееся к артиллерии: зенитные, башенные и курсовые пулемёты, станковые пулемёты, гладкоствольные крупнокалиберные ружья для поражения транспорта и живой силы в доспехах (вернуться к тексту)

136. Пироманы присноблаженного Доминика - имеется в виду инквизиция, высшее руководство которой папы набирали из доминиканцев (вернуться к тексту)

137. Робоантроп - человекоподобный робот (вернуться к тексту)

138. Dies Irae - День Гнева (старо-лат.), католическая "месса Судного Дня", посвящённая теме Страшного Суда и конца истории (вернуться к тексту)

139. Текст мессы Dies Irae в переработке (перевод с новолатинского):

День гнева, день сражения, повергнет льва в небытиё, по свидетельству Екатерины и Михаила.

О, каков будет трепет, когда придёт Судия, который бандита строго рассудит.

Трубы ужасный звук разнесётся над всем семейством пиратских царств, повергая бандитов пред троном.

Смерти не будет, застынет природа, когда падёт разбойная шайка, дабы держать ответ перед Судящим. (вернуться к тексту)

140. Текст мессы Dies Irae в переработке (перевод с новолатинского):

Уличив Блаженствующих, предав их палящему пламени, призови меня с отвергнутыми.

...

Так дай ему силу, Боже, через мир Иисуса дать закон, даруй им мой меч.

Аминь, живи через славную победу ! Да здравствует славный победитель ! (вернуться к тексту)

141. Praedictem et interdictis - предсказанные и отвергнутые (перевод с новолатинского) (вернуться к тексту)

142. Маскировочный шлюз - совокупность программно-аппаратного оснащения, позволяющая скрыть факт удалённого доступа уполномоченных лиц к оборудованию и информации рехнера (вернуться к тексту)

143. Первая обработка - извлечение из высокочастотных сигналов, принимаемых системой РТР, косвенных признаков, сопоставляемых с активностью противника (напр., всплеск излучения на частотах тактической связи), и построение их во временной ряд; вторая обработка - решающая часть системы РТР - анализирует этот временной ряд, дает оценку значимости таких признаков и вытекающей из них возможной активности противника (вернуться к тексту)

144. СОАРП - средства объективного анализа, реагирования и поддержки (вернуться к тексту)

145. Особый период - юридически признанное время как уже ведущихся боевых действий, так и подготовки к ним, предполагаемым или планируемым (вернуться к тексту)

146. Quittance - квитанция (фр.), признак приёма сообщения (вернуться к тексту)

147. Фервирренд - запутанка (нем.), функция от набора данных, изменение значения которой позволяет с высокой вероятностью обнаружить факт изменения данных в наборе, но не позволяет установить точное содержание всего набора (вернуться к тексту)

148. Рехнер-запись - способ записи информации из многих полей, приспособленный для упорядочивания рехнером, при котором поля с большим весом (год рождения, город, фамилия) идут раньше полей с меньшим (месяц рождения, улица, имя), и код этих полей используется как разряды числа в десятичной записи, т.е. рехнер сортирует числа. Например, 28-е сентября 1824 года записывается как 1824-09-28 (вернуться к тексту)

149. Куртина - крепостная стена между башнями или бастионами, перекрывающими её подступы фланкирующим огнём на всём протяжении (вернуться к тексту)

150. Перестрел - предельная дальность стрельбы из лука; в русских княжествах был принят перестрел из монгольского лука, имевшего убойную дальность до 400 метров (по отдельным источникам - до 500), что составляет около 1300 английских футов (вернуться к тексту)

151. Три дня - Жан ещё не знаком близко с особенностями ордынской осадной тактики. Активная фаза осады сильных укреплённых пунктов проводилась Ордой при большом численным перевесе осаждающих, в несколько смен в течение дня, без единовременных перерывов на обед и богослужений для всех своих войск сразу (в отличие от европейских рыцарских армий - французов и англичан), а иногда - и круглосуточно, напр., при осаде Козельска весной 1238 г. За отражение трёхдневного ордынского штурма выжившим москвичам, если бы таковые нашлись, следовало бы выплатить, как минимум, недельные "боевые" (вернуться к тексту)

152. Кешикта - отборные гвардейские части охраны ханской ставки и крайнего резерва (вернуться к тексту)

153. Мапа - карта (визант.), применяется на Руси к площадным объектам, содержащим поселения и отдельные здания, наряду с термином "чертёж" (последний используется в отношении не только технических конструкций, но и точечных сооружений). Пример - "Мапа земли Русской" (вернуться к тексту)

154. Чешковы ворота - ворота в Чешковой башне (сейчас - Тайницкая), защищённые предмостным укреплением (см. отводная стрельница) и выводившие на мост через р.Москву; в эпоху Взлёта (от Димитрия Иоанновича Донского до Иоанна III) мост был разборным, для защиты от штурма со стороны Заречья, затем и мост, и башня неоднократно перестраивались (вернуться к тексту)

155. Эдуард Английский - имеется в виду Эдуард III Плантагенет, известный своей образованностью и тягой к литературе, продвигавший английский язык в пику нормандскому наречию французского; предыдущий Эдуард, его отец, не занимался правлением и изящными искусствами, печально прославившись во всей Европе, в т.ч. и на Руси, как Эдуард Мужеложец. (Примечание: здесь и далее сходства с известными читателю текстами либо случайны, либо имеют свою сюжетную причину, но никак не желание автора отнять чужое; авторы известных читателю текстов остаются при своих творениях. Чтобы не было вопросов, эти произведения перечислены после словаря непонятных терминов здесь.) Предположительный текст стихотворения выглядел так:

For want of a nail the shoe was lost,

For want of a shoe the horse was lost,

For want of a horse the Marechal was lost,

For want of a Marechal the Banner was lost,

The Banner, the battle and City was lost,

And fame of the King, and the Kingdom was lost,

And all for the want of horseshoe nail (вернуться к тексту)

156. Эскалада - французская длинная штурмовая лестница с твёрдой рамой, высотой по отношению к росту воина от 3 до 5 крат, с гнёздами для накладных стенных зацепов и лезвий, мешающих противнику сбрасывать её вручную от стен; была позаимствована арабским Востоком вместе с названием во время крестовых походов (вернуться к тексту)

157. Хашар - вспомогательные части, формируемые из военнопленных либо захваченного мирного населения, и имеющие ордынский командный состав, как правило, не ниже сотника (вернуться к тексту)

158. Карусель - тактика массирования огня, когда атакующие строятся в круг, поочерёдно нанося удары по цели. Активно применяется до сих пор в штурмовой авиации, при противолодочных операциях ВМФ и в других случаях, когда необходимо связать противника боем меньшими силами, чем имеется у него, и вывести его на дистанцию огня (вернуться к тексту)

159. "Ваш отец диавол ..." - Евангелие от Иоанна, 8, стих 44 (вернуться к тексту)

160. Парадокс ЭПР - парадокс Эйлера-Паскевича-Рикатти, математический закон, описывающий работу БИМов, моделирующих интуицию человека, в зависимости от достаточности исходной информации для получения человеком правильного ответа без участия БИМов за произвольное время (вернуться к тексту)

161. Работа в поле - разведывательные операции, основную часть которых составляет боевой выход с вероятностью огневого контакта с противником (военный жаргон) (вернуться к тексту)

162. Гурхан Тимур - монгольский титул Тамерлана (вернуться к тексту)

163. Они похожи на тебя - калаши, древний народ Афганистана и Пакистана, часто внешне похожи на восточных славян, как из южной, так и из балтийской ветви (вернуться к тексту)

164. Erratum Dei, erratum creaturae (новолат.) - Ошибка Бога - ошибка творения (вернуться к тексту)

165. Дроб - картечь рассыпного (не пакетного) заряжания (вернуться к тексту)

166. Андалузские лошади - считаются одной из самых старых и надёжных "рыцарских" конских пород, всегда были исключительно дороги. Считались стратегическим товаром ограниченного экспорта и не поставлялись напрямую на Арабский Восток и в мусульманские страны; ввозились туда из Арабской Испании либо обходным путём. Были известны на Руси и в Орде, но позволить их себе могли исключительно знатные воины-землевладельцы, поскольку по сравнению с лошадьми монгольской породы прожорливость, прихотливость в пище и вес "рыцарей" вообще, а "южан" андалузцев - в особенности, были запредельными. Было трудно не только прокормить их, но и форсировать с ними реки, они быстрее утомлялись на марше (вернуться к тексту)

167. Дядька - старший дружинник, отвечающий за боевую подготовку и снаряжение дружины, подменщик княжеского воеводы (вернуться к тексту)

168. Страдания и кровь захваченных пленников - методы закалки многослойной стали, применявшиеся изначально Старцем Горы, и позже заимствованные для выпуска "элитного" холодного оружия по индивидуальным заказам, включали в себя убийство этим оружием молодых и сильных военнопленных или рабов при максимальной температуре металла, особо жестокими способами. Практика была чисто магической и малоэффективной по сравнению с поверхностным азотированием в промышленных условиях, но цеховые интересы кузнецов и литейщиков не позволяли изучить и массово применить этот процесс без кровавых жертвоприношений. Ритуальное убийство при наделении оружия магическими силами неоднократно заимствовалось псевдоэлитными государствами и в новейшее время (вернуться к тексту)

170. Машин. ф/к, подл. утр. - машинная фотокопия, подлинник утрачен (вернуться к тексту)

171. ПБА - показатели биологической активности (вернуться к тексту)

172. Категория (военный жаргон) - здесь: работы, отнесённые к категориям особой степени опасности, высшей секретности или стратегической значимости, при проведении которых ограничивается или не допускается применение медикаментозных средств снятия утомления, имеющих опасные для исполнителей и личного состава побочные эффекты (вернуться к тексту)

173. "Шиллинг" - исполнительное запирающее устройство системы Шиллинга, снабжённое средствами электромеханической самопроверки, устойчивыми к воздействию спецоружия (вернуться к тексту)

174. Proxy pattern (англ.) - промежуточный (скрывающий) шаблон (вернуться к тексту)

175. ПДО - контур противодиверсионной обороны (вернуться к тексту)

176. PGSS - Personal Genetic Signatures Separator (англ.) - разделитель индивидуальных генетических признаков (вернуться к тексту)

177. Экстромнезия - "память о внешнем", возникновение у человека достоверных воспоминаний о реальных событиях, в которых он не принимал непосредственного участия; подобные реальные случаи известны и не являются фантазией автора. Не путать с различными формами парамнезии, в частности, с криптомнезией, т.е. с созданием и привнесением ложных воспоминаний на место памяти о реальных событиях, часто сопровождающим травматическую ретроградную амнезию (вернуться к тексту)

178. Стрый (старорус.) - дядя, брат отца (вернуться к тексту)

179. Княжий вход - старое название парадного входа, путь от главного крыльца, где князь должен спешиться, до Большой палаты, или стольной залы, где находился княжеский стол (позднее - царский трон, и зала называлась уже тронной). В литературе об эпохе возвышения Москвы часто ошибочно именуется парадным входом, тогда как термин "парад" и производные от него прижились в России, в основном, после смуты 1600-х годов. По княжьему входу князь поднимался в дни торжеств; в прочие дни с княжьего входа приводили особо почётных гостей, и князь встречал их, уже сидя на столе своём. Термин "престол" относился тогда к патриаршему трону, а не к царскому; как мы видим, правители эпохи Взлёта были скромнее позднейших, хотя это можно пытаться оправдать возросшими государственными амбициями (вернуться к тексту)