Мы шли вперед, и вокруг нас была Станция - та самая Чернобыльская АЭС, о которой в Зоне рассказывалось столько легенд и самых невероятных историй. И теперь я был в самом центре Зоны, там, куда стремились самые отважные, самые дерзкие и безбашенные сталкеры.
Никогда, ни до, ни после той ночи, я не видел ничего более завораживающего и фантастического. Мы шли мимо огромных заброшенных строений, перебирались через торчащие из земли поржавевшие трубы, обросшие громадными бурьянами; мимо штабелей железобетонных плит, ржавых каркасов автомобилей, тракторов, железнодорожных вагонов и цистерн. Ясное звездное сентябрьское небо время от времени пересекали яркие болиды: где-то за черными зданиями вспыхивали алые и зеленоватые зарницы. Кое-где в темноте, далеко от нас, светились продолговатые голубые пятна. Сначала я подумал, что это какие-то неизвестные мне аномалии, но Мамонт меня просветил.
- Монолитовские порталы, - прогудел он в свой респиратор. - Эти сукины дети передвигаются по станции через систему порталов, так быстрее и безопаснее.
Несколько раз мы слышали отдаленную стрельбу - одиночные выстрелы и короткие, перекрывающие друг друга очереди. Потом что-то громко ухнуло совсем недалеко, и Мамонт (он шел впереди) знаком показал нам остановиться.
- Что-то не так? - спросил я Ксению. За девушку ответил Мамонт.
- Еще постреливают, бродяги, - сказал он. - Видать, крепких парней привел сюда Хозяин.
- Хозяин - это Черный Сталкер? - не удержался я.
- Погоди, не время сейчас базлы базлать. Придем на место, там поговорим.
На "место" мы пришли минут через пять. Это было двухэтажное здание, видимо, прежде что-то вроде административного корпуса одного из энергоблоков, или еще что-то - мне, честно говоря, было без разницы. В окнах второго этажа колебался свет. Мы вошли внутрь, поднялись по усыпанной бумажками и разным хламом лестнице, и я увидел сидевших в вестибюле вокруг костра из обломков столов и стульев двоих сталкеров. В углу громоздилась куча снаряжения, на котором были аккуратно уложены два "калаша" и гранатомет РПГ-7. Еще один сталкер, с СВД в руках, сидел у окна.
- Оружие, мужик! - окликнул меня снайпер. - Автомат сними!
Нервные какие-то. Я снял свой АК, положил на рюкзаки рядом с оружием честной компании. Снайпер тут же переключил внимание на то, что происходит снаружи.
- Вот мы и дома, - сказала Ксения, сняв шлем и тряхнув волосами. - Сейчас я тебя покормлю, а потом можно будет поспать пару часов. Я ужасно устала.
- Нам бы Шершня найти, - сказал я.
- Сейчас не найдем, - отозвался Мамонт, усаживаясь на один из уцелевших стульев. - Монолитовцы последние два часа действуют в режиме радиомолчания. Связи с ними нет.
- Ксения, ты знаешь, тут у меня такие видения были - пипец полный..., - начал я, но переводчица внезапно сделала страшные глаза и, оттащив меня в сторону, зашептала:
- Малой, Мамонт и его люди в наши секреты не посвящены. Приказываю не болтать.
- Да я ведь тебе хотел...
- Можешь не рассказывать. Я видела то же самое, что и ты.
- Да?! - Я был изумлен и даже пару секунд не знал, что и сказать. - Да как такое...
- Ты видел то будущее, которое Хозяин уготовил нам всем. Мир под брендом "Звезда Полынь". Это его желание, внушенное ему Монолитом. Мировое господство, в основе которого - знание секретов артефактов.
- Но Бандура там был. Живой, представляешь?
- Тсс! - Ксения ласково, но крепко зажала мне рот рукой. - Это иллюзия, созданная Монолитом. Твой друг мертв. Хватит о пустяках.
- Хозяин - это Меченый?
- Теперь у него нет имени. Шершень все правильно сказал: Меченый и сущность, заключенная в Монолите, теперь одно целое.
- Выходит, ты знала все с самого начала?
- Не все. Шершень кое в чем прояснил картину, но главное в моем ведомстве знали давно. Поэтому и за Меченым охотились. Сереж, - Ксения повернулась к Мамонту, - ты ведь был в курсе операции "Чистого неба" по Стрелку, так?
- Был, - подтвердил Мамонт. - Это ведь я Шрама нашел после выброса и в наш лагерь на болотах притащил. Я тогда в штабе Лебедева за разведку отвечал. Думали, помрет Шрам, а он, оказалось, имел какую-то особую устойчивость к выбросам. Вот и пришло Лебедеву в голову использовать Шрама в качестве нашего агента. Нас тогда ситуация с выбросами беспокоила. Эксперты считали, что так Зона реагирует на попытки проникнуть в ее центр, подобраться, так сказать, к самому Монолиту. И как раз перед последним выбросом Лебедеву пришла информация про Стрелка и его корешей. Мы тогда ни одному слову не поверили - шесть лет никто даже за Лиманск не мог пройти, не говоря уже о Припяти и самой ЧАЭС. Но факт, инфа оказалась стопроцентно точной. И тут у нас в руках оказывается Шрам. Вот Лебедев его и подписал на дело. Шрам был из наемников, парень бывалый и беспринципный - Лебедев ему не доверял. Кроме того, наши медики опасались, что после выбросов Шрама может переклинить, и он вообще с катушек слетит. Поэтому меня к нему приставили - на первое время.
- И что дальше было? - спросил я, приняв у подошедшего сталкера миску с разогретой тушенкой.
- А ничего не было, - Мамонт смачно затянулся сигаретой. - Я его на Кордон сопроводил и велел постоянно на связи быть. Он очень быстро в ситуевине разобрался, и сообщил, что взял след дружков Стрелка - Клыка и Призрака. Мол, одного надо искать в Темной Долине, а второго на Янтаре. И все, амба. Неделю мы прождали от него новостей, а потом случился новый выброс. И Лебедев уже все "Чистое небо" поднял по тревоге. До самой Припяти мы тогда дошли - эх и жарко было! Монолитовцев там было, что мух на падали. Четыре дня в городе перестрелка шла.
- А Стрелок?
- Сгинул. Позже Шрам объявился, живой и невредимый. Рассказал, что Стрелок у него из-под носа у самой ЧАЭС ушел. Мы тогда еще про портальные аномалии не знали, а этот гондурас знал. Вобщем, провалилась тогда операция, а потом и "Чистое небо" на нет сошло. Кто из ребят в "Долг" подался, кто в "Свободу", кто к ученым в охрану нанялся. Мы вон в вольные подались.
- Ну, конечно, - не знаю почему, но я не поверил Мамонту. Вспомнил, как Бандура, царствие небесное, говорил как-то в компании на "Скадовске", что ни один уважающий себя сталкер не будет сотрудничать с правительством. Только завербованный СБУ или тот, который запалился на чем-нибудь и кого безпека на крючок взяла. - А Шрам, что с ним сталось?
- Пес его знает. Ты тушенку ешь, остынет.
Предложение было резонное, тем более что я чувствовал сильный голод. Помешав тушенку ложкой, чтобы поостыла немного, начал есть. Не знаю почему, но здесь, среди этих сталкеров, у ярко горящего костра, я чувствовал себя в безопасности, несмотря на раздающиеся время от времени вдалеке выстрелы и странные звуки, принесенные ночным ветром - то ли крики, то ли вопли, то ли хохот. Покончив с тушенкой, я запил ее крепким черным чаем с сахаром и полез за сигаретами. Мамонт подал мне огня прикурить.
- У тебя какой боезапас? - осведомился он.
- Шесть магазинов к АК и сотня патронов к пистолету.
- Маловато, - вздохнул Мамонт. - Минуты на четыре хорошего боя.
- А что, драться будем? - насторожился я.
- С Шершнем или без него, нам придется довести дело до конца, Саша, - ответила подошедшая Ксения. - Нам нужно забрать у Хозяина артефакт, иначе катастрофа неминуема.
- Вот даже как? И каков наш план?
- Простой и понятный. Мамонт, разъясни Саше ситуацию.
- Вы были еще в Припяти, когда наемники появились на станции, - заговорил Мамонт. - Человек двадцать пять-тридцать, вооруженных так, что самому лучшему в мире спецназу не снилось. Прошли через аномалии, Хозяин их провел. Часть оставил снаружи, для прикрытия, а сам с ударной группой прошел в четвертый энергоблок. Там, по слухам, у "Монолита" находится секретная лаборатория, из которой контролируется черный артефакт внутри Саркофага. Естественно, просто так его в лабораторию никто не пропустит, храмовники будут драться до последнего.
- Храмовники? - Я не поверил своим ушам. - Ты сказал - храмовники?
- Монолитовцы, - ответила за Мамонта Ксения. - У них в четвертом энергоблоке еще и храм свой, его охрана называется храмовниками.
- Ну и вот, пока Хозяин и его люди будут с охраной разбираться, мы с Ксенией тут один планчик придумали, - продолжил сталкер. - Через порталы не пойдем, монолитовцы могут по ошибке обстрелять. Есть тут один тайный ход через трещину в восточной стене Саркофага. Им. Говорят, монолитовские разведчики иногда пользуются. Не все пойдем, вчетвером.
- А чего не все?
- А вот чего, - Ксения подошла к большому ящику в углу, откинула крышку. - Гляди.
Я приблизился, глянул в ящик. Внутри стояли, прижавшись друг к другу, четыре больших чемодана из блестящего металла.
- Что это? - не понял я.
- Защитные костюмы "Ланселот-ХМ", последнее слово натовских военных технологий. Каждый костюм стоит два миллиона долларов. Экзоскелет, даже самый навороченный, рядом с ним - дешевый китайский пуховик.
- Погоди-ка, - я сразу вспомнил обломки биоприцела, который показывал мне Батюк, даже разволновался, - а с чего такая роскошная свадьба? Это вас в безпеци таким прикидом облагодетельствовали?
- Смешной ты, Саша, - Ксения покачала головой. - Откуда у нашего правительства такое снаряжение? Сам подумай, как оно могло сюда попасть.
- Лоулесс, - догадался я, холодея. - Эти костюмы он привез для себя, оператора и охранников. Рассчитывал, что они помогут ему проникнуть на ЧАЭС и раскрыть секрет черного монолита. Но как...
Тут я заметил, что люди Мамонта стоят справа, слева и сзади от меня, что все они с оружием, стоящий рядом с Ксенией Мамонт держит свой "Вальмет" наизготовку, а Ксения...
А Ксения больше не улыбается.
- Наверное, нет больше смысла носить маски, Сашенька, - сказала она. - Ты помог мне попасть сюда, в самое сердце Зоны, и я тебе благодарна. Так благодарна, что не хочу причинять тебе зла. Теперь все зависит от тебя.
- Что зависит? - Я отступил назад, вжался в стену. Мне стало очень нехорошо.
- Готов ли ты помогать мне и дальше.
- Я не понимаю.
- Твой артефакт, "Пасхальное яйцо", - Ксения протянула руку ладонью вверх. - Мы можем забрать его у тебя силой, после чего ты станешь бесполезен. Ты знаешь, что бывает с бесполезными людьми. Но я предлагаю тебе другой вариант. Ты пойдешь с нами в четвертый энергоблок.
- Зачем?
- Да ты тормоз, Малой, - хохотнул Мамонт. - Про "Монолит" забыл? Вся операция была завязана на тебе. Без тебя храмовники нас внутрь нипочем не пропустят.
- Зачем вам мой артефакт?
- Чтобы исполнить желание, конечно, - ответила Ксения. - Зачем же еще?
- Нет, врете, - у меня кожа поднялась дыбом от мысли, в какую ловушку я угодил, внутри все немело от страха, но я решил поиграть еще. - Скажите правду, и я, может быть, вам помогу. Может быть.
- Правду? - Глаза Ксении сверкнули. - Хорошо, вот тебе правда. Она в том, что Лоулесс едва не устроил Третий взрыв. И устроил бы непременно, если бы добрался до Монолита. Скажи спасибо, что мы помешали. А до него то же самое мог сделать Меченый - в тот, предыдущий раз. Знаешь, почему он этого не сделал? Потому что артефакт, который ты сейчас хранишь у себя, был в тот день при Меченом. Он забрал его у одного из убитых охранников лаборатории Х-0, из которой ученые "Монолита" контролировали происходящее в Саркофаге. Единственный во всей Зоне артефакт, свойств которого Меченый не знал. Их никто не знал - до недавних пор. Возможно, только эксперты "Монолита".
- И в чем же, мать его, охренительная уникальность моего артефакта? Не поделитесь ли, люди добрые?
- Легко, - Ксения выхватила из кобуры пистолет и направила мне в лоб. - Играем в игру, Саша. Ты загадываешь желание, и я загадываю желание. Если наши желания не совпадут, ты умрешь. Как тебе игра?
- Крутая игра, но причем тут мой артефакт?
- Притом. Играем, или дрейфишь?
- А давай, - я находился в той степени отчаяния, когда уже ничто и никто не может напугать. - Только стреляй сразу в голову, чтобы быстро...
****
Ну, и куда на этот раз меня занесло?
Бар. Самый фильдеперсовый, как в фильмах показывают. Давно мечтал в таком побывать. Тихо, цветной полумрак, пахнет дорогими духами и не менее дорогим табаком. Огоньки отражаются в батареях бутылок с самым дорогим спиртным на свете. И музыка - что-то совершенно буржуйское. Саксофон, пианино, все еле-еле слышно.
Кроме меня в баре никого, пусто. То ли слишком рано, то ли уже слишком поздно. Нет, вру - в дальнем углу замечаю девушку в черном платье. Она сидит за столиком, задумчиво водит пальцами по хрустальному бокалу, в котором еще недавно был коктейль. Я узнаю девушку.
- Ксения!
Она вздрагивает, поднимает лицо. В ее черных глазищах, слегка расфокусированных алкоголем, вспыхивают радостные огоньки.
- Саша?!
- Надо же, - я быстро подсаживаюсь к ней, беру за руку. - Вот не ожидал!
- И напрасно, - отвечает она. - Я же говорила, что "Росколана" - мой самый любимый бар в Киеве.
- Конечно, я не забыл.
- А ты стал настоящим лордом, - она с одобрением смотрит на меня. - Прекрасный костюм, стильная прическа. Разбогател на сталкерстве?
- Вроде того. Позволишь угостить тебя?
- Нет, я и так уже много выпила. И мне тебя сам Бог послал. Отвезешь меня домой?
- Конечно.
- Тогда помоги мне встать.
Тут я вижу, что она и впрямь немного перебрала. Ничего, на улице начало октября, сегодня прохладно, ночная свежесть будет в тему.
На выходе Ксения останавливается, лезет в сумочку за сигаретами и роняет ее на асфальт, рассыпав содержимое. Я начинаю собирать все эти платочки-помады и тут слышу всхлипывания.
- Ты что, лапушка моя?
- Ничего. Дай мне платок.
Довожу ее до своей машины, помогаю сесть на заднее сидение, сажусь за руль.
- Домой, Саша, - говорит Ксения. - Хочу домой.
Я завожу двигатель, усмехаюсь, слыша, как Ксения чертыхается за моей спиной. Ее лицо, удивленное и рассерженное, отражается в зеркале обзора, и это выражение делает ее особенно милой. Мы трогаемся с парковки, и я думаю, что Ксения, к сожалению, живет очень близко от места, где мы встретились...
- Дай Боже вам любовi i тепла, - напевает Ксения, - Добра в сiм" i затишку в оселi, щоб щастя свiтла музика текла в рiздвянi свята,щедрi i веселi! Хай здiйснює бажання рiк Новий, хай вся родина ваша процвiтає, з чудовим святом, радостi i мрiй я щиро i сердечно Вас вiтаю!..
- У нас что, Новый год? - спрашиваю я с усмешкой.
- Нет, просто люблю эту песенку. Ты это... на дорогу смотри, хорошо?
Она не просто так это говорит. Усекла, куда я смотрю, и смутилась. Но уж больно соблазнительно выглядело ее плечико, с которого съехала тоненькая бретелька черного платья...
Ночной Киев великолепен. Мы едем в море огней, и мне вспоминается мое видение, то, что было в Саркофаге. Неужели и происходящее со мной сейчас - тоже иллюзия?
Вот и дом, где живет Ксения. Осторожно выруливаю во двор, ставлю машину. Ксения выглядит совсем опьяневшей.
- Помоги мне подняться, - шепчет она.
Минута возни у домофона - Ксюша никак не может вспомнить код, хихикает, тычет пальцем в кнопки. Наконец, дверь открывается. Нам на третий этаж. У двери в квартиру снова заминка: мы никак не можем найти в сумочке ключи. Наконец, ключ находится.
- Урааа! - Ксения вваливается в коридор, лихо сбрасывает вечерние туфли на высоченной шпильке и щелкает всеми выключателями, какие попадаются под руку. - Да будет свет! Ты чего стоишь, Саша? Проходи, я сейчас...
Она заходит в ванную, и я слышу шум воды. Стою в растерянности несколько секунд, потом понимаю, что мое желание, давнее и искреннее, сегодня, может быть, сбудется. Снимаю туфли и прохожу в гостиную.
Ксения появляется в тот момент, когда мне надоедает переключать каналы. Прекрасная, чистая, благоухающая свежестью и гелем для душа. Из одежды - только обмотанное вокруг тела махровое полотенце.
- Вот и я, - говорит она, встает в дверях, опершись рукой на притолоку. И смотрит на меня так, что меня бросает в жар. В ее взгляде призыв, на которой нельзя не ответить.
- Не хочу сегодня быть одна, - шепчет Ксения. - Ты ведь понимаешь?
Я понимаю. Полотенце падает на пол. Я погружаю лицо в ее роскошные влажные волосы, вдыхаю их аромат, который пьянит сильнее любого алкоголя.
- Милый мой... хороший мой.
- Погоди, - мне будто вылили на голову ведро ледяной воды. - Ты ведь не обо мне сейчас подумала, верно?
- Что? - спрашивает она, не открывая глаз.
- Ты сейчас думала о каком-то Игоре. Представила, что это он, а не я. Ты хочешь его, не меня.
- Об Игоре? - На губах Ксении появляется странная усмешка. - А ведь верно. Ты не ошибся.
- Кто он?
- Мой первый. Единственный, самый любимый, других не будет.
- Понятно, - я выпустил ее из объятий, и Ксения немедленно завернулась в полотенце. Она больше не улыбалась. - Не я. Зачем же тогда...
- Это игра, Малой.
Роскошная гостиная исчезает. Мы снова в полуразрушенном здании на ЧАЭС, и Ксения стоит передо мной, направляя снятый с предохранителя "Форт" мне в голову.
- А? - очнулся я.
- Молодец, Саша, - с удовлетворением в голосе сказала Ксения и убрала пистолет обратно в кобуру. - Экзамен пройден. Ты угадал мои мысли.
- Угадал? - Я понемногу приходил в себя. - И в чем тут прикол?
- В способности читать чужие мысли и правильно оценить желание другого. Эту способность дало тебе "Пасхальное яйцо". Ты понял, или пояснить?
- Вообще-то я люблю ясность.
- Хорошо. У нас есть еще пара минут, так что слушай. Что говорит легенда о Монолите? Черный артефакт исполняет желание любого, кто доберется до него, так? И это верно, Саша. Заключенная в Монолите сущность призывает тех, кто поможет ей освободиться. Заключает с ними соглашение - услуга за услугу. В средние века это называлось "договор с дьяволом". Но проблема в том, что Монолит делает это... по-своему.
- Ага, понятно, - несмотря на волнение и страх я испытывал странное желание похохмить. - Как в том анекдоте про чернокожего парня и джинна, ага?
- Что за анекдот?
- Да старый, с бородой, но мне нравится. Заблудился черный парень в пустыне, умирает от жажды и находит бутылку в песке. Думал, вода, а там джинн. Спасибо, говорит, браток, освободил ты меня, теперь три твоих желания выполню. Ну, негр и говорит: "Воды! Хочу, чтобы во мне всегда была вода!". Джинн кивнул и говорит: "А второе?". "Хочу быть белым!", - просит парень. Принято, отвечает джинн и требует загадать третье желание. Ну, парень и говорит: "А пусть у меня на коленях все время сидит женщина!". Джинн кивнул, вырвал волосок из бороды, и парень превратился в унитаз в женском туалете.
- В точку, Малой, - подтвердила Ксения: мой анекдот ее совершенно не рассмешил. - Монолит никогда не исполнит желание сталкера так, как тот его формулирует. Всегда пошутит. Захочет сталкер много-много денег - и Монолит сведет его с ума, и безумный сталкер будет бродить по Зоне, собирая разный мусор, который будет принимать за деньги и слитки золота. Загадает сталкер исцеление от смертельной неизлечимой болезни, и Монолит просто убьет его или превратит в камень. Однако желание считается как бы исполненным, и Монолит получит новый прилив силы, и Третий взрыв станет ближе.
- Откуда ты это знаешь?
- Я возглавляю в СБУ секретный отдел, который уже семь лет занимается Зоной вообще и Монолитом в частности. И мы узнали о Монолите многое, уж поверь. Но это, как ты понимаешь, государственная тайна.
- Достали меня ваши тайны, - я провел рукой по горлу. - Ладно, черт с вами. Как говорится: влез в говно - не морщи нос. Чего хотите от меня?
- Твой артефакт. С тобой или без тебя. С тобой лучше, ты у нас у храмовников на хорошем счету.
- Ты хочешь, чтобы я загадал желание?
- Загадывать желание буду я. А ты будешь следить, насколько точно Монолит его выполняет, нет ли.... Разночтений. И предупредишь, если возникнет непонимание.
- А что мне с этого будет?
- Жизнь, Саша. Ты уйдешь со станции живой. И с моей благодарностью в активе.
- Похоже, выбора у меня нет.
- Конечно, нет. - Ксения наградила меня улыбкой, но эта улыбка показалась мне мерзкой. - Будем считать, что мы договорились, так?
- Не так! - ответил за меня мужской голос.
Полыхнула синеватая, похожая на фотографический блиц, вспышка, ослепив меня, потом еще одна, еще и еще. Раскатисто бухнула СВД - один раз. И стало тихо. Так тихо, что я, казалось, слышу шорох волос, шевелившихся у меня под шапкой.
Потом я понял, что стою один среди трупов. Ксения, Мамонт, прочие сталкеры - все были мертвы. Ксения лежала у моих ног, и вокруг ее головы расплывалась черная лужа. Комбинезон Мамонта дымился на груди. Сталкер с СВД свалился с подоконника и лежал, уткнувшись простреленной головой в кучу рюкзаков. Еще один упал в костер, и запах горелой кости становился все удушливее. А у лестницы, прислонившись к перилам, сидел, широко раздвинув ноги, Шершень. Рядом с ним лежала гаусс-пушка - та самая, что дал мне Диакон.
- Блин! - Я наконец-то вышел из ступора, бросился к монолитовцу. - Шершень? Живой?!
- Все-таки успел выстрелить...падла, - прошептал монолитовец. - Ты... не ранен?
- В полном порядке. Ты как... когда?
- Увидел свет. Слышал... разговор. Все верно, Малой. Все верно...
- Шершень, ты чего?
- Саня я... тезка.
- Я...я тебе помогу. Твоих сейчас вызову. Ты это... держись!
- Поздно, - на губах Шершня выступила кровь, струйкой побежала по подбородку. - Иди в лабораторию... Портал перед фасадом... четвертого энерго... блока. Декодер у меня в... сумке. Доделай...
- Саня! Саня!
Монолитовец посмотрел куда-то вверх, мимо меня, вздохнул, как человек, доделавший наконец тяжелую работу - легко и удовлетворенно, - и миг спустя я понял, что Шершень больше не дышит. Мне осталось только закрыть ему глаза.
- Ах ты, жизнь говеная! - вырвалось у меня. - Эх, Саня, Саня...
Не помню, сколько я стоял на коленях у тела Шершня. Может, минуту, может час - потерялось у меня после всего случившегося чувство времени. А потом где-то далеко на станции снова послышалась стрельба - палили плотно и яростно, будто пытались наверстать упущенное. Я очнулся и полез монолитовцу в сумку.
Там лежал прибор, похожий на выносной жесткий диск для компьютера. Наверное, это и был тот самый декодер.
- Слушаюсь, командир, - сказал я, глядя в безмятежное спокойное лицо Шершня. - Уже иду.
Прежде всего я убрал с тлеющих углей труп, потом вспомнил о костюмах в ящике. Бронекейсы с натовскими чудо-костюмами были заперты кодовыми замками, и кодов я, понятное дело, не знал. Поэтому поступил проще: взял гауссовку и выстрелил в упор прямо в замок одного из кейсов. Костюм был из какого-то неизвестного мне светло-серого мелкоячеистого материала, очень легкий и гибкий. Вся система жизнеобеспечения "Ланселота" была упакована в поясную сумку, удобно сдвинутую на поясницу. Кроме комбинезона в чемодане оказался шлем с тонированным забралом, пара перчаток и запечатанная в пластик толстая книжка - видимо, инструкция по эксплуатации. В английском я полный ноль, поэтому читать и не пытался, просто полистал, разглядывая в свете фонарика картинки. Кое-что я понял: все системы "Ланселота" управлялись с мини-компьютера, встроенного в левый рукав. Правда, там все на английском, но ничего, с Божьей помощью разберусь. Что самое интересное - на "Ланселоте" оказались два контейнера для артефактов. Серьезно готовился Лоулесс к походу на ЧАЭС, все предсумотрел, кроме одного.
Кроме предательства.
Зашвырнув книжку обратно в кейс, я сбросил свой долговский бронекомбез и надел "Ланселот" на себя. Когда я надвинул шлем на упоры в воротнике, раздалось шипение, в наушниках заговорил мелодичный женский голос - видимо, сообщал мне, что теперь я готов ко всем испытаниям. Немедленно заработала система подачи воздуха, и я с наслаждением сделал вдох. Костюм работал исправно.
К гауссовке осталось шесть батарей и пять плазменных гранат к подствольнику - я сунул их в рюкзак. Забрал из разгрузки Шершня магазины для G36, вытолкал из них патроны и ссыпал в рюкзак. Магазины к своему АК рассовал в поясные карманы "Ланселота". "Пасхальное яйцо" положил в контейнер, второй остался пустым. Обыскал сталкеров Мамонта на предмет полезных артефактов, но не нашел ничего путного ни в рюкзаках, ни на трупах. Хотелось еще забрать винтовку Шершня, но тащить на себе столько оружия было глупо - поэтому, почесав репу, я все же выбрал автомат Бандуры. А вот тесак Шершня я забрал себе. На память и на случай, если придется драться в рукопашной. Тесак лучше чем нож, однозначно.
- Прощай, - сказал я Шершню, пожав на прощание его запястье. - Прости, что не могу тебя похоронить по-человечески. Может, твои собратья сделают это попозже.
Перед тем, как спуститься вниз, я не удержался и подошел к Ксении. Она лежала лицом вниз, поджав под себя руки. Заряд из гаусс-пушки пробил ей голову, и я утешал себя тем, что девчонка умерла, даже не поняв, что с ней случилось.