Глава третья

Доброе слово и кошке приятно

Народная мудрость

Итак, в этот прекрасный осенний день черт знает какого месяца, черт знает какого года по местному летоисчислению я начинаю свой отчет обо всем, что происходило со мной в этом странном удивительном мире, который я назвал Закартиньем. С самого рассвета я топаю по извилистой проселочной дороге, которая проходит через поля, с которых уже убран урожай, мимо маленьких ферм и живописных рощ, и при этом не имею ни малейшего представления о том, куда я иду. Все, что я знаю - мне надо в Набискум, город, расположенный где-то на севере. Встреченные мной по дороге крестьяне были не очень-то расположены разговаривать с чужаком, но все-таки пояснили мне, что до Набискума очень далеко, а ближайший город на моем пути - это Норта, что-то типа местного уездного центра.

- Недалече тут совсем, - сказал мне о Норте пожилой крестьянин с двумя корзинами отличных наливных яблок. - Мили три, до заката доберешься. Только поспеши, а то стража в город ночью не пускает!

Я поблагодарил деда, с трудом оторвал взгляд от его яблок, проглотил слюну и пошел дальше. В дороге я раздумывал над тремя вещами, которые меня больше всего загрузили. Странно, но меня уже не волновало то, как и почему я оказался в этом мире, и как так вышло, что я оказался в чужом теле. Наверняка я однажды узнаю ответ и на этот вопрос. Пока меня интересовали менее глобальные, но более насущные проблемы. Во-первых, как так может быть, что я отлично понимаю язык местных жителей и сам на нем говорю? Наследство от Эрила Грегана? Или же опять непонятное мне волшебство? У меня было странное чувство, когда я говорил с моими новыми земляками - мне казалось, что они говорят на самом что ни на есть русском языке, но при этом был абсолютно уверен, что это не русский. То же самое с письменами: я мог и читать и писать, но шрифт, которым я пользовался, не был кириллицей. Больше всего буквы напоминали ассирийскую клинопись, однако я без труда их разбирал. Еще одна загадка - вряд ли крепостной крестьянин Эрил Греган умел читать и писать.

Во-вторых, я закинулся вопросом, чем же мне заняться, чтобы заработать себе на хлеб. Не думаю, что в этом мире кому-то могут понадобиться услуги частного детектива, так что надо подыскать другое занятие. Вообще-то руки у меня вставлены нужным концом, и я владею кое-какими полезными навыками - столярными, слесарными, могу заменить кран, немного знаю сварку и резку металла, неплохо умею готовить. Жизнь, спасибо ей, многому меня научила. Однако для того, чтобы заменить кран, его сначала надо найти, а в этом мире водопроводов явно не водилось, как впрочем, и унитазов и прочих благ цивилизации. Никакого инструмента для столярных и слесарных работ у меня не было. Мысль выдать себя за кулинара была довольно заманчивой, однако и тут было большое "но" - местная кухня была мне совершенно неведома. Одному Богу известно, что тут подают к столу в состоятельных домах, вряд ли что-нибудь вроде супа, которым меня собиралась потчевать бедняжка Бреа. А что, если я выдам себя за повара, а меня вдруг попросят приготовить бифштекс из мюмзиков под соусом "Веселый некромансер", или фуа-гра из оборотня? Нет, так рисковать я не могу. Реально оставались два занятия, которые я мог бы выбрать без особого риска - это менестрель и целитель. Я довольно неплохо играю на гитаре, есть у меня такое хобби, да еще и петь пытаюсь, а что до моих медицинских талантов, то в свое время я закончил курсы первой помощи и даже корочку получил. Подумав немного, я решил, что менестрель отпадает хотя бы по той причине, что никакого музыкального инструмента у меня нет, да и популярного репертуара, который исполняют местные Розенбаумы я не знаю. А вот целитель...

Пожалуй, стоит попробовать. Вправить вывих, наложить шину, остановить кровотечение, обработать и зашить рану я вполне в состоянии. Не думаю, что в тутошнем мире меня ждет на этом поприще большая конкуренция. Так что я, оставив за спиной еще один километр пути, в конце концов остановился на лекаре.

Незадолго до заката я сделал небольшой привал недалеко от дороги, в маленькой рощице, где бил чистый родник с замечательно вкусной холодной водой, поел хлеба с салом из узелка Бреа и отправился дальше. Солнце еще не коснулось горизонта, а я уже увидел впереди, за верхушками деревьев, деревянные башни Норты.

Город был окружен мощным частоколом и валом, который охраняли солдаты с пиками и алебардами. В воротах я заплатил пошлину за вход (один медяк) и получил позволение войти в Норту. Первое, что я решил сделать - это купить себе сапоги. Уродливые кожаные чуни, в которых я прошагал целый день, совсем расползлись, и ноги в них начали сильно болеть. Собственно, долго искать сапожника не пришлось - все дома в городе располагались вокруг большой рыночной площади, где еще работали лавки. Я зашел в первую сапожную мастерскую и быстро присмотрел себе пару отличных кожаных сапог, с крепкой прошитой подошвой, подбитыми медью носами и высокими голенищами, за которые заплатил всего два серебряных аберна, хотя поначалу мастер запросил за сапоги три. Сапожник, как только увидел у меня в руках золотую монету, так прямо и вырвал ее у меня из пальцев. Оказалось, что в одном золотом риэле аж двенадцать абернов, а это означало, что милейший Кастельмаре ссудил меня значительной суммой (хороший он человек, дай Бог ему здоровья!). На радостях от того, что я такой богатый, я, кроме сапог, купил у мастера за один аберн отличную кожаную сумку на широком и прочном ремне. Расплатившись с сапожником, я тут же натянул на себя обновку и, очень довольный сделкой и ощущениями в ногах, отправился дальше, смотреть, что есть в городе.

На рынке многие лавки еще не закрылись, и я, побродив немного, посмотрел на цены. Они немного успокоили меня - здоровенький такой поросенок стоил одну серебряную монету, за эти же деньги я мог купить полдюжины цыплят или ведерко отличного меда. Так что опасность умереть с голоду в ближайшей перспективе мне явно не грозила. Переходя от прилавка к прилавку, я заметил очень живописную компанию, расположившуюся возле большого питейного дома в дальнем конце площади. С полдесятка крепких мужиков боевого вида возились у коновязи, пристраивая своих коней. Руководил ими рослый крепкий мужчина средних лет с угрюмым лицом и роскошной седой гривой, собранной в конский хвост. Фишка была в том, что и люди, и лошади были облачены в очень необычные доспехи - кожаные, густо покрытые дегтем и сплошь утыканные железными иглами. Эдакие ежи-переростки. Мне это показалось любопытным, и я с самым простодушным выражением лица спросил оказавшегося поблизости горожанина, что это за люди.

- А ты не знаешь? - Горожанин был явно удивлен таким вопиющим невежеством. - Ты что, с неба свалился? Это же охотники за оборотнями. Самые настоящие, из Вортинора сюды прибыли, во как!

- Прям из Вортинора? - Я искусно изобразил недоверие.

- А ты, слышь-ко, пришлый будешь? - Горожанин сразу попятился от меня. - И не знаешь ничего?

- А что я должен знать?

- А то, деревня, что две седьмицы тому сиятельные маги-Звездоносцы сожгли на Пепельной горке ведьму, что в нашем городе скрывалась и зло черное тайно чинила. Под пытками созналась, проклятая, что вызвала сюда оборотня, который ей прислуживал. Вот и послали сиятельные Звездоносцы за подмогой, чтобы изловить и убить гнусную тварь. Теперь понял?

- Понял. - Новость была не самая хорошая, в Норте есть Звездоносцы, и мне следует быть очень осторожным, чтобы не вызвать подозрений. А еще лучше побыстрее убраться отсюда, только сначала...

- А скажи мне, любезный, - обратился я к горожанину, - где тут у вас лечебными зельями торгуют? Очень мне нужно средство от мозолей купить.

- Это к мэтру Флагельгафту идти тебе надо, - сразу ответил мой собеседник, - у него единственная в городе аптека, только там декохтами и торгуют. Вона, видишь дом с двумя флюгерами на крыше? Там она и есть, аптека мэтра Флагельгафта. Только поспешай, он допоздна у себя не задерживается.

Я поблагодарил горожанина и направился в аптеку. Она была еще открыта. Мэтр Флагельгафт оказался высоким, тощим и сутулым мужчиной с большой лысиной и морщинистым кислым лицом обезьяны, страдающей вечным запором. Впрочем, встретил он меня весьма любезно и осведомился, чего я желаю.

- Мне нужны препараты для обработки ран, антисептики, спазмолитики и антибиотики, - выдал я.

- Что? - Мэтр Флагельгафт сморщился еще больше. - Вы о чем, юноша?

- Простите, я, наверное, не так выразился, - я деликатно прокашлялся в кулак. - Мне нужны бальзамы, болюсы и тинктуры, которые изгоняют из ран горячку и воспаление, исцеляющие колики, а также предотвращающие образование губительной гнили и омертвения.

- Вы лекарь? - Флагельгафт посмотрел на меня с интересом.

- Всего лишь скромный адепт науки, называемой медициной.

- Давно не видел настоящего медикуса, - сказал Флагельгафт, протягивая мне узкую потную ладошку для рукопожатия. - Могу я узнать,уважаемый коллега, ваше имя?

- Кирилл... Кириэль Сергиус, к вашим услугам.

- Любопытное имя. Звучит, как древние имена ши. Что заканчивали?

- Сказать по чести, уважаемый, я самоучка. Меня выучил придворный лекарь высокого лорда...эээ... Алексиса де Маргулиса. Я был у него учеником.

- Де Маргулис? - Флагельгафт поднял взгляд к потолку. - Никогда не слышал такой фамилии. А как звали лекаря, у которого вы учились?

- Лекаря? Иоганн Фауст, - брякнул я.

- Фауст? Кажется, я слышал об одном Фаусте, который учился в Блиболахском университете в Брутхайме. Его считали очень способным лекарем.

- Возможно, мы говорим об одном человеке.

- Послушайте, хочу задать вам один вопрос - чем ваш наставник лечил токсический заворот кишок?

Так, похоже, мне устроили проверку на вшивость. Ну, ничего, я тоже умею говорить умные слова...

- Вас очень интересует этот вопрос? - спросил я осторожно.

- Да. Видите ли, коллега, я недавно столкнулся с таким случаем и хотел бы узнать - может быть, есть другие интересные способы лечения кроме традиционного?

- Все зависит от причины, которой вызван заворот, - начал я с самым серьезным видом. - Если причина в попадании растительного либо минерального яда, некачественной пищи, злоупотреблении крепкими напитками, избыточной концентрации черной желчи или ветров, то мой учитель советовал применять обильное промывание 5-типроцентным раствором перманганата калия, перорально или перанально.

- Перанально? - Флагельгафт был искренне изумлен. - Впервые слышу о таком удивительном способе лечения. И это ваше снадобье, перменгенат, верно?

- Перманганат калия, 5-ти процентный водный раствор. Кстати, у вас не найдется порошка перманганата калия?

- Увы! - Флагельгафт беспомощно развел руками. - Но я обязательно попробую достать этот пер... этот порошок. Очень интересно. Я искренне полагал, что при токсическом завороте помогает только эликсир "Зеленый ветер" с добавлением вытяжки корня волоха пушистого.

- Мой учитель не пользовался этим эликсиром, - продолжал плести я, - он считал, что у "Зеленого ветра" много противопоказаний.

- А здесь вы проездом или собираетесь задержаться? - внезапно спросил аптекарь.

- Проездом, - я тут же просек, почему Флагельгафт задал мне этот вопрос: ему совсем не улыбалось появление в городе молодого и очень уж эрудированного конкурента. - Я держу путь в Набискум, а в Норту зашел, чтобы пополнить свои припасы.

- Понимаю, - Флагельгафт посмотрел на меня с гораздо большим дружелюбием, чем вначале. - Итак, что вы желаете?

Вскоре я вышел из аптеки мэтра Флагельгафта, затоварившись всем необходимым. В моей сумке лежали рулон чистого холста для перевязок, несколько кусков корпии, две баночки с противовоспалительным бальзамом, микстура от горячки, противосудорожный эликсир, кровоостанавливающий порошок и маленький хирургический набор (два скальпеля, два зажима, ножницы, пинцет и хирургические иглы и нитки) - за все это я отдал аж четыре риэля, половину имевшихся у меня денег. Однако я нисколько не жалел о том, что зашел в аптеку Флагельгафта, тем более что неожиданно, уже уходя из аптеки, сделал одно удивительное открытие, доставившее мне огромную радость и огромное облегчение.

Мэтр Флагельгафт не ограничивался продажей медицинских товаров и снадобий, его аптека была чем-то вроде магазина "1000 мелочей", и на прилавках и полках вдоль стен примостилась масса всякого барахла, от курительных трубок до медных и керамических горшков и тазиков для бритья. Так вот, у самого входа на стене висело круглое медное зеркало в узорчатом багете. Проходя мимо, я не удержался и глянул на себя в это зеркало. Увиденное просто повергло меня в шок - я больше не был Эрилом Греганом! На меня смотрело мое собственное лицо, причем то, какое было у меня в возрасте двадцати двух лет. Даже предполагать не мог, что такое возможно! Это было чудесно, трогательно, невероятно. Я увидел то лицо, которое когда-то было моим, но с тех пор - страшно сказать! - шестнадцать лет минуло. Правда, такую радикальную прическу и такую бородку я никогда не носил, но это был я, я сам, один в один, и в этом даже сомнений быть не могло. Это было реально до дрожи в коленках и ледяного пота на лбу. Я встал перед зеркалом, ощупывал лицо, как человек после пластической операции, пытаясь убедиться, я это, или нет, и насколько соответствует действительности то, что я сейчас вижу - и все-таки понял, что зеркало меня не обманывает. Уже на улице, пребывая в небывалой эйфории, я подумал, что это новое чудо полностью решает одну важнейшую для меня проблему - я больше не Эрил Греган, и отныне можно не бояться идущих по моим следам Звездоносцев, ведь они ищут одержимого виллана из деревни Донбор, а не меня. Итак, я могу вздохнуть полной грудью и забыть о всех страхах, которые еще недавно мной владели. Я был так счастлив, что решил отправиться в какой-нибудь трактир и выпить за свое собственное здоровье чего-нибудь дорогого и приятного на вкус.

У меня оставалось два риэля и немного серебра, и я решил переночевать в местной гостинице, а уж потом, на свежую голову, думать дальше, как мне искать Веронику. Теперь, когда мне нечего опасаться за свою жизнь, я мог немного расслабиться. В Норте оказалась одна-единственная гостиница, небольшая и довольно уютная. Здесь за шесть абернов я получил горячий ужин, две бутылки белого вина, кисловатого, но вполне приличного, отдельную комнату и воду для умывания. Я быстро съел поданную мне говядину и овощи, уговорил бутылку вина, разделся и лег. Кровать была низкая и неудобная, простыни жесткими и издающими неприятный затхлый запах, с улицы в открытые окна тянуло вонью мочи и конского навоза, но я все равно был счастлив так, как давно уже не был. Потому и заснул очень быстро, однако спал недолго - меня разбудили, крепко и бесцеремонно тряся за плечи.

Открыв глаза, я увидел у своей кровати трех человек. Двоих я узнал сразу - это был хозяин гостиницы (он выглядел испуганным), и седой верзила с конским хвостом, командир отряда охотников. Третий, худой человек с бородкой а-ля Феликс Эдмундович Дзержинский, сразу мне не понравился - у него был очень неприятный взгляд. Холодный, жесткий, пронизывающий до костей, как ледяной ветер.

- Проснулся? - сказал человек с мерзким взглядом. - Вот и хорошо. Давай, вставай, нам есть о чем поговорить.

- Вы кто такие? - спросил я, натянув на себя одеяло.

- Добрые слуги нашего государя, - ответил бородатый. - А ты, как нам доложили, лекарь, верно?

- Лекарь, а что?

- Видишь ли, нам сейчас как раз надобен лекарь, причем хороший, - сказал верзила с конским хвостом. В его речи слышался какой-то акцент. - Мы хотим предложить тебе работу. Выполнишь ее на совесть, сможешь хорошо заработать.

- Хорошо - это сколько?

- Десять абернов тебя устроит? - спросил верзила.

- А что за работа? - Я начал понемногу успокаиваться.

- Сначала встань, оденься и следуй за нами, - велел мне бородатый. - Сперва кое-что расскажешь нам, да от души, от сердца.

- Эй, погодите-ка, а вы кто такие будете, люди добрые? - поинтересовался я, сбрасывая ноги с кровати и нащупывая у изголовья свои сапоги.

- Я брат Матьюш Хавелинк, координатор Звездного Ордена, - бородатый ткнул мне в нос сжатую в кулак правую руку, и я с ужасом увидел у него на пальцы массивный серебряный перстень с пятиконечной звездой. - А это Ромбранд Люстерхоф, старший ловчий Ордена. Что же до тебя, парень, мы еще поговорим о том, кто ты такой и откуда взялся.

*******************

- Когда аптекарь рассказал о твоем визите, я сразу понял, что тут что-то нечисто, - брат Матьюш воткнул в меня свой остро отточенный взгляд и просто наслаждался моими страхом и растерянностью. - Начнем с того, что никакого высокого лорда де Маргулиса не существует. Я очень хорошо знаю в Вальгарде все высокие дома, и о таком никогда не слышал. Значит, ты соврал. Теперь о твоем учителе, Иоганне Фаусте, как ты его назвал. Тоже ложь. Хотя не совсем ложь, скорее, полуложь - я думаю, твоего учителя звали не Иоганн Фауст, а Йохан ду Фойст из Блиболаха. Ну, что молчишь?

- Жду, что вы мне еще скажете, - буркнул я.

- Правильно. Ду Фойст многому тебя научил. Даже одному из важнейших правил официальной просекуции, которое гласит: "Любое слово подозреваемого может быть использовано в качестве доказательства его вины". Ты умный парень, не хочешь отягощать свое положение. Я ценю это. Ты выбрал правильный стиль беседы, поэтому буду с тобой предельно откровенен. Твой учитель ду Фойст уже давно находится в розыске. Еще в Блиболахе наши братья пытались привлечь его к ответу за многочисленные проступки, им совершенные, но он сумел улизнуть, и много лет о нем не было ни слуху, ни духу. Это неудивительно - ду Фойст всегда был умницей. Он ведь был самым талантливым студентом в Блиболахе, только поэтому Орден заинтересовался им. Ему даже была предложена великая честь - вступить в наши ряды, посвятить себя грандиозному делу борьбы с Тьмой, терзающей нас. Но он обманул наше доверие. Скрылся, сбежал, испугался возложенной на него ответственности. - Брат Матьюш сделал выразительную паузу. - Вот, видишь, я рассказал тебе правду. Теперь ты ответь мне любезностью. Ты ведь ученик ду Фойста, верно?

- Честно? - я тоже сделал длинную паузу. - Я ничего не знаю о ду Фойсте. Врач, который учил меня, называл себя Иоганн Фауст.

- Ложь, - спокойно сказал Матьюш. - Но я на тебя не гневаюсь. И знаешь, почему? Ты сейчас целиком в моей власти. Ты жалкое насекомое, которое я в любой момент могу раздавить в лепешку.

- Так что же вам мешает это сделать?

- Обстоятельства, дружочек. Еще вчера я бы, не моргнув глазом, начал бы против тебя ритуал полной просекуции. Со всеми ее прелестями - арестом, содержанием в каменном мешке на хлебе и воде, допросами и физическим порицанием. Но сегодня я получил очень важное известие. Мои братья сумели разоблачить ду Фойста. Долгие годы он скрывался в общине Донбор под именем отца Деймона.

Ну вот, я услышал то, чего так боялся. Местная инквизиция все-таки добралась до бедного священника, который спас жизнь Эрилу Грегану - мне спас.

- Не понимаю, о чем вы говорите, - с кривой улыбкой ответил я.

- И не надо. Тебя все это не касается. Теперь не касается, поскольку ду Фойст мертв. Он совершил большую глупость, помог бежать какому-то сумасшедшему виллану и тем самым выдал себя. Наш координатор в Донборе тут же взял его под стражу. Первый же допрос с применением телесного порицания оказался для ду Фойста последним, старик оказался слишком слабым, - брат Матьюш дополнил эти мрачные подробности скверной улыбкой, которая мне очень не понравилась.

Помог бежать сумасшедшему виллану. Значит, брат Матьюш считает, что Эрил Греган все еще в бегах и... Тут я оборвал свою мысль, будто испугался, что этот страшный человек с козлиной бородкой и змеиными глазами сумеет ее прочесть. Догадается, кем совсем недавно был тот, кто сейчас стоит перед ним.

- Конечно, я без труда могу вытрясти из тебя все, что ты узнал от старого еретика, но сейчас не это главное, - продолжал инквизитор. - Святой Звездный Орден создан не только для того, чтобы карать отступников и врагов истинной веры, но и перевоспитывать их на благо страны. Ду Фойст был еретиком, но он был талантливым магом и врачевателем. Очень талантливым. И я думаю, что многие свои знания он передал тебе. Или я не прав?

Думай, Кирилла свет Сергеич, думай - кажется, у тебя появился шанс спасти свою самую выпуклую часть тела от очень крупных неприятностей. Инквизитор предлагает мне сотрудничество, это даже бритому ежу понятно. Отказаться я не могу - это конец, полная просекуция, тюрьма, дыба, костер. А если соглашусь? Возможно, останусь жить. Но смогу ли я тогда и дальше искать Веронику и де Клерка?

- Я всего лишь сирота, которого мэтр Фауст... мэтр ду Фойст обучал искусству исцеления, - начал я, - и я не понимаю, чем я могу быть полезен сиятельному Ордену. Вряд ли мои знания так прочны, что я смог бы их применять во славу и на благо Звездного Чертога.

- Хорошо, что ты так думаешь. Ты осознаешь свое ничтожество, и это мне нравится. Служба Ордену начинается со смирения. Ты действительно жалкий червь, однако иногда возникает надобность и в услугах червей. Сейчас такая надобность на твое счастье возникла.

- О чем вы, господин?

- Ромбранду нужен лекарь, - сказал брат Матьюш, посмотрев на охотника, который сидел у камина, скрестив ноги, и с отстуствующим видом грыз ногти. - Тот лекарь, которого Братство выслало ему в помощь из Вортинора, внезапно заболел в дороге, а времени у нас очень мало. Ромбрандт считает, что оборотень мог узнать о появлении охотников в округе, и есть вероятность того, что он просто покинет эти места. Поэтому следует спешить. Ты заменишь нашего лекаря в отряде Ромбрандта и тем самым подтвердишь свою преданность истинной вере и нашему государю. После охоты мы решим твою судьбу, но если ты покажешь себя с хорошей стороны, обещаю - я замолвлю за тебя слово перед Коллегией Порицающих.

- Это очень любезно с вашей стороны, господин, - сказал я и поклонился.

- Значит, мы пришли к обоюдному соглашению. Тогда исполним еще одну формальность и поговорим о деле. Ромбранд, девка уже тут?

- Да, координатор, мой человек привез ее еще час назад. Она ждет в конюшне.

- Приведи ее.

Я напрягся, у меня появилось очень нехорошее предчувствие. Уж не Вероника ли попала в руки к этим отморозкам? Мне все труднее было сохранять невозмутимость, хотелось наброситься на Матьюша, свернуть ему шею и бежать отсюда, сломя голову. Однако я понимал, что далеко не уйду - охотники здесь, наготове, и при любой попытке бежать я буду неминуемо убит. Надо набраться мужества и терпения и дождаться последнего акта трагедии. Мне очень хотелось надеяться на чудо.

Ромбрандт вернулся через минуту. Следом за ним в холл вошла Бреа, испуганно поблескивая глазами.

- Подойди сюда, отроковица, - велел девушке брат Матьюш.

Бреа подошла ближе, встала в круг света от факела, горящего в поставце у стола, и низко поклонилась. На меня она даже не глянула.

- Скажи мне, - произнес брат Матьюш, обращаясь к Бреа и показывая на меня пальцем, - ты когда-нибудь встречала этого человека?

Бреа покорно повернулась ко мне лицом. Мы встретились взглядами, и мне вдруг на мгновение показалось, что она все-таки меня узнала. В ее глазах появился какой-то странный блеск. Но потом взгляд Бреа потух, и девушка, отвернувшись от меня, сказала.

- Нет, высокий господин, этот человек мне незнаком.

- Разве он не похож на твоего брата Эрила? - спросил Матьюш.

- Высокий господин, вы шутите! - Бреа всплеснула руками. - Мой бедный брат Эрил простой виллан. А это знатный и ученый господин. Да и лицами они совсем не похожи.

- Если ты говоришь неправду, Двенадцать Вечных обрекут твою бессмертную душу на вечные мучения, отроковица, - ледяным тоном сказал Матьюш. - Еще раз спрашиваю - это твой брат, Эрил Греган?

- Нет! - вздохнула Бреа, глаза ее расширились от ужаса. - Это не мой брат.

- Хорошо, - Матьюш хлопнул ладонью об стол, отчего я вздрогнул, а Бреа вскрикнула. - Ромбранд, уведи девку, и пусть она убирается домой.

- Вы отпускаете ее? - спросил охотник.

- Нам не нужны недоразумения с лордом Барденом. Девушка, ты свободна. Благословляю тебя.

Бреа поклонилась до самой земли и быстро выскользнула из таверны. Я перевел дух. Мне стало хорошо на душе от мысли, что этой славной девочке больше ничто не угрожает.

- Ну вот, с опознанием мы закончили, - спокойным голосом сказал брат Матьюш. - Будем считать, что ты не тот, кого разыскивает Орден. А это значит, что у нашего с тобой разговора будет продолжение.

- Я готов, - ответил я, косясь на Ромбранда, вставшего от меня по левую руку.

- Не сейчас. Я устал, да и тебе надо отдохнуть. Сейчас ты поднимешься в свою комнату и ляжешь спать. Поговорим утром. И помни - попробуешь сбежать, ничто тебя не спасет. Моя милость не бесконечна...

******************

Естественно, я не сомкнул в эту ночь глаз - так я был напуган. Утром, едва рассвело, ко мне пришел Ромбранд и велел идти за ним. Внизу, в холле, за столом завтракала вся честная компания - Звездоносец и четыре охотника. Матьюш велел мне сесть рядом с ним.

- Сегодня на закате мы отправляемся к Девичьему озеру, там вчера мы видели следы этой твари, - сказал он. - Все, что от тебя требуется, так это оказать помощь, если кто-нибудь из нас будет ранен.

- Так просто? - сказал я. - А разве вы, достопочтенный брат Матьюш, не можете исцелить раненых своей магией?

- Я думал, ты умнее, - с досадой сказал Звездоносец, а на бандитских рожах охотников появились презрительные улыбки. - Разве ду Фойст не объяснял тебе принципы лечения магией? При помощи магического воздействия можно исцелить порчу, одержимость или душевные болезни, но вот вправить вывих или вставить на место выпавшие кишки магия не может. Только потому нам и нужен врач.

- Понимаю. А что за оборотень объявился в Норте?

- Судя по описанию, это гаттьена, причем очень крупная, - сказал Ромбранд, нарезая на тарелке жареную оленину. - Знаешь, кто такие гаттьены?

- Женщины-кошки?

- Проклятые порождения черной магии мерзких Сестер, чтоб им в аду гореть! - воскликнул Матьюш. - Гнусные твари, убийство которых есть дело угодное Двенадцати Вечным.

- Аминь, - сказал Ромбранд. - Если все пройдет хорошо, парень, получишь от меня десять абернов. Если кто-нибудь пострадает, а ты окажешься просто шарлатаном, я сам отрежу тебе башку и запихаю ее тебе в задницу.

- Я постараюсь справиться, - ответил я.

- Если у тебя есть вопросы, спрашивай, - велел мне Ромбранд.

- Вопросы? - Я помедлил немного. - Почему оборотни появляются в Вальгарде?

- Этого никто не знает. Они появляются здесь с тех самых пор, как Север попал под власть проклятых Сестер, и они породили это мерзкое племя. Только каждый раз, приходя в наши земли, порождения Кланов несут смерть и ужас.

- И с ними никак нельзя справиться?

- Можно, - ответил Ромбранд. - Мы это делаем.

- Слава! - гаркнули охотники, поднимая свои кубки. - Слава охотникам Ордена!

- Это будет не первая и не последняя тварь, которой я вышибу зубы, - сказал Ромбранд. - Надо только не дать ей уйти на север.

- А верно, что укушенный оборотнем сам становится таким существом? - спросил я.

- Испугался? - Ромбранд хмыкнул. - Не бзди, лекаришка, враки это все. Меня дважды гаттьена кусала, и ничего. С ними не так-то сложно сражаться, просто нужно свой страх хорошенько себе в зад засунуть. Сильные это твари, свирепые, живучие, но и они смертны. Хороший удар алебарды или меча, смазанных пастой Света, их хорошо успокаивает.

- Ну, это утешает, - сказал я. - Есть еще что-нибудь, что мне стоит узнать?

- Ничего. Главное, выполняй все мои приказы и не корчь из себя героя, если хочешь, чтобы твои мозги остались в твоем черепе, а кишки в брюхе. До вечера можешь отдыхать, мы за тобой зайдем.

Я вернулся к себе в комнату, и весь день метался по ней как зверь в клетке, дожидаясь вечера. У меня возникло твердое убеждение, что брат Матьюш намерен меня надуть. Что-то было во всем этом нехорошее. Голова моя просто распухла от размышлений, но никаких объяснений происходящему я так и не нашел. День прошел в тоске и тревоге, и когда за мной заявился охотник по имени Хальдвиг-Волкодав, я даже облегчение испытал.

Вся команда охотников уже оседлала своих бронированных сталионов и выстроилась в линию перед гостиницей, готовая к выступлению. Мне выделили бездоспешного и лядащего пегого конька, и это меня несколько напрягло, поскольку верхом я никогда не ездил - я имею в виду, в той жизни, в которой я был Кириллом Сергеевичем Москвитиным. Впрочем, конек оказался смирным, и я довольно быстро освоил азы верховой езды. Так, окруженный охотниками Ордена, я выехал из Норты и отправился искать оборотня.

Покинув город, мы двинули по той дороге, по которой я шел в город, и через несколько минут съехали с нее на тропу, ведущую через поля в сторону плоских холмов, темневших на горизонте. Ехали гуськом - впереди брат Матьюш и Ромбранд, вооруженный огромным цвайхандером, следом ехал охотник с мощным арбалетом - кажется, его звали Турс, - затем Хальдвиг-Волкодав и белесый, похожий на альбиноса Росс Ковер, оба с тяжелыми алебардами, имевшими мечевидные наконечники в руку длиной и оснащенными устрашающим количеством крючьев, пробойников и зубцов. В арьегарде ехал я сам в компании еще двух охотников, Рифа Гнилозубого и еще одного Матьюша, по прозвищу Бобыль. Было еще довольно светло, и я мог хорошо разглядеть своих спутников. Все они, несомненно, были людьми с темным прошлым, таких разбойных рож мне давно не приходилось видеть. У Рифа вообще вся физия была покрыта черной и красной татуировкой, как у ситтхов из "Звездных войн" Лукаса. Похоже, я их всех мало интересовал, поскольку никто даже не делал попыток заговорить со мной. Они и с друг другом не говорили, так что ехали мы в полном молчании.

Сумерки между тем сгустились настолько, что в небе появились звезды. Дорога, по которой мы ехали, привела нас к сплошным зарослям колючего кустарника, похожего на африканскую акацию. Здесь Ромбранд дал команду спешиться. Оставив коней, мы углубились в кустарник и вскоре оказались на дне длинного и глубокого оврага. Брат Матьюш собрал вокруг себя охотников, и все они приложились к баклажке мага. Мне напиток не предложили, поэтому я не удержался и спросил, что такое они пьют.

- Зелье Ночного глаза, - пояснил Риф. - Держись рядом, молокосос. И помни, что защищать тебя никто не будет.

Это было очень успокаивающее заявление. Никакого оружия, кроме кинжала, у меня не было, так что защитить себя я вряд ли смогу. Самое страшное, я совершенно не представлял себе, с чем мы можем столкнуться. Нет, я мог себе представить женщину-кошку, и прекрасно понимал, что на анимэшную неку или на гламурных кошечек из вебберовского мюзикла она совсем не похожа. По всей видимости, гаттьена - это очень сильная, проворная и свирепая тварь, которая обладает кошачьей ловкостью и силой и представляет огромную опасность, иначе как объяснить то, что Орден прислал аж пять вооруженных до зубов мужиков плюс мага в Норту из-за одного-единственного оборотня? Пока мы медленно и осторожно продвигались по дну оврага, я вспоминал все, что знаю об оборотнях, и ничего приятного вспомнить не мог.

"-Зато какой жизненный опыт, Кирилл! - сказал мне внутренний голос. - Ты, человек двадцать первого века, удостоился чести поучаствовать в охоте на самого настоящего вервольфа, представляешь? Ты мог о таком мечтать еще пару дней назад?"

- Даже не смел, - вздохнул я.

- Чего? - Риф повернул ко мне свою безобразную физиономию.

- Да так, о своем подумал.

- Хайло закрой и под ноги гляди, - прошипел охотник. - Уже близко.

Впереди что-то заблестело под лучами появившейся в небе луны - вроде как водоем. Ромбранд тут же сделал знак, подзывая всех к себе. Предводитель охотников извлек из своей сумки кожаный туб, сделанный из куска кишки. В тубе была слабо светящаяся паста, которой охотники осторожно смазали свое оружие. Я так понял, это был яд.

- Здесь ее видели в последний раз, - шепнул Ромбранд. - Идем цепью, интервал десять шагов. Турс, увидишь ее первым, бей без приказа.

- Понял, начальник, - ответил охотник с арбалетом.

- Почему он так уверен, что оборотень может быть здесь? - зашептал я, обращаясь к Хальдвигу.

- Гаттьены очень ревностно относятся к своей территории и никогда не уходят далеко, - ответил тот. - Ромбранд почти неделю изучал окрестности Норты, искал следы. Найди место, где следов оборотня больше всего, и ты легко вычислишь его логово.

- Ромбранд хороший охотник?

- Один из лучших. Таких в Ордене раз, два, и обчелся.

- А почему мы охотимся ночью?

- Нет, ты и впрямь идиот! - фыркнул Хальдвиг. - Днем гаттьена выглядит как обычная баба. Звериный облик она может принимать только после наступления темноты.

- Так не легче ее убить в человеческом обличьи?

- Легче. Но ты сперва догадайся, оборотень перед тобой, или просто баба...

- Эй, лекарь! - позвал меня Ромбранд. - Держись рядом со мной.

- Хорошо, - я почувствовал, что у меня слабнут ноги.

- Пошли!

Медленно и осторожно, мы двинулись по крутому берегу вперед, к водоему. Это было небольшое озеро, берега которого густо заросли камышом, травой и все тем же колючим кустарником, продираться сквозь который было очень неприятно. Так мы добрались до округлой скалы, поднимавшейся над берегом. Понятия не имею, кто из команды первым увидел оборотня, но только все моментально, не сговариваясь, уставились на открытую полосу берега, расположенную прямо перед нами с противоположной стороны озера. Гаттьена находилась метрах в тридцати от нас.

Описать существо, которое я увидел, будет довольно непросто. Величиной с крупного леопарда, или даже чуть побольше, очень похожа на рысь по телосложению, однако хвост не куцый, как у рыси, а длинный, тонкий и с кисточкой на конце. На концах ушей, как мне показалось, тоже были пышные кисточки. На лапах манжеты из светлой мягкой шерсти. Окрас серебристо-серый, с черными пятнами, образующими красивый мозаичный узор. В свете луны гаттьена казалась окруженной слабым сиянием. Я еще успел подумать, что гаттьена, хоть и оборотень, выглядит очень эффектно, но тут зверь почуял нас, обернулся, сверкнул глазами и свирепо зашипел. Морда оборотня, обрамленная светлыми бакенбардами, совсем как у рыси, удивительно напоминала женское лицо.

- Бей! - заорал Ромбранд.

Турс вскинул арбалет и пустил стрелу, но, похоже, промахнулся. Зверь яростно рыкнул и молниеносными скачками помчался по берегу в нашу сторону. Оборотень избрал очень неожиданную тактику, нападал, а не спасался бегством. Численное превосходство охотников гаттьену, похоже, нисколько не смущало. Я как зачарованный следил за приближением оборотня. Рядом со мной что-то орал брат Матьюш, но я не мог разобрать ни единого слова. Потом Звездоносец вытянул обе руки вперед. Оранжевый файерболл полетел в оборотня, угодил в кустарник и разлетелся фейерверком золотистых искр, а гаттьена уже была рядом. Вихрем взлетела по склону вверх - и прыгнула.

Дальше все было как в кошмаре. Я увидел, как Турс, уперев арбалет в землю, пытался натянуть тетиву, но демонская кошка не дала ему этого сделать. Она подскочила к охотнику, и голова Турса разлетелась вдребезги, как тыква под ударом кузнечного молота. Яростный рев гаттьены заглушал крики охотников, пытавшихся остановить зверя. Мной овладела паника, я шарахнулся в сторону, поскользнулся и покатился по глинистому склону в воду. Потом был сильный удар и полная отключка.

***************

Уж не знаю, сколько я был без сознания, несколько минут или несколько часов. Придя в себя, я понял, что лежу у самой воды, среди больших круглых валунов, которые не дали мне упасть в озеро и утонуть. Левая нога сильно болела, руки были покрыты кровоточащими царапинами от шипов кустарника, сквозь который я падал. В голове стоял гудеж, и вообще, чувствовал я себя совершенно паршиво.

Я пошевелил больной ногой - она двигалась, и это было утешительно. Несколько мгновений я пытался разобраться в своих ощущениях. А потом пришел страх. Я понял, что тишина вокруг меня означает только одно - бой закончился, и я его не знаю его исхода. Если орденские охотники одолели тварюгу, то меня, по всей видимости, сочли мертвым и бросили тут, не желая возиться. Если же верх взяла гаттьена...

Очень осторожно, стараясь не шуметь, я повернулся на живот и пополз вдоль берега в сторону скалы, с которой я навернулся. Луна поднялась высоко, небо было усыпано звездами, и было достаточно светло, так что я мог разглядеть предметы вокруг себя и ориентироваться. Убедившись, что вокруг меня никого, я поднялся на ноги и, прихрамывая, заковылял по берегу. И вот тут я сделал первую неприятную находку. Темная масса прямо по курсу оказалась трупом Росса Ковера - у бедняги не хватало лицевой части черепа, а правая рука была почти напрочь оторвана от туловища. Мой желудок немедленно вывернуло наизнанку. Дальше больше: еще через десяток метров я наткнулся на изуродованное тело Рифа, повисшее на колючих ветках кустарника. В воде, у самого берега, плавал третий мертвец - по-моему, это был Матьюш Бобыль.

В этот момент я услышал негромкий, но очень отчетливый звук. Странный звук, похожий на возглас. Он шел из кустов справа от меня.

- Ромбранд! - крикнул я, не удержавшись. - Брат Матьюш!

Мне стало очень страшно. Я тут совсем один, рядом только три разорванных дьявольской тварью мертвеца, и у меня нет никакого оружия. Врагу не пожелаешь попасть в такую ситуацию.

- Ромбранд! - заорал я во всю глотку. - Помогите!

Звук повторился, на этот раз тише, чем вначале. Не то всхлипывание, не то стон.

- Ээй, есть кто живой? - заорал я и начал подниматься от берега к месту боя.

Буквально через несколько секунд я наткнулся на очередной труп - это был сам Звездоносец, брат Матьюш Хавелинк. Оборотень просто разделал его на антрекоты, труп был искромсан, словно его топорами рубили. Выругавшись, я пошел дальше. Колючки цеплялись за мой плащ, впивались в кожу, но я не обращал на них внимания. Меня сейчас интересовал только один вопрос - остался кто-нибудь в живых, кроме меня, или нет.

Очень скоро я добрался до площадки под скалой - до того места, с которого мы увидели гаттьену. Никогда в жизни не видел ничего более ужасного. Земля и камни были обильно забрызганы кровью, повсюду валялись какие-то темные лохмотья, не то куски одежды и доспехов, не то человеческие останки. Оборотня не остановили ни просмоленные шипованные латы, ни отравленные мечи и алебарды - похоже, весь отряд охотников был уничтожен. Гаттьена порвала их в клочья, как Тузик грелку. У меня в животе стало очень холодно, ноги онемели, а сердце забилось лихорадочно, как у пойманной за хвост мыши. И в этот миг я опять услышал всхлипывания, а потом тяжелый вздох.

- Ромбранд! - крикнул я. - Ты где?

Звук шел из гущи колючих кустов. Я влез в них без малейших колебаний и, сделав несколько шагов, увидел, наконец, того, кто издавал странные звуки.

Женщина. Совсем молодая, почти девочка, совершенно нагая и фантастически красивая. Она лежала на спине, раскинув руки и запрокинув голову. Ее били судороги, кровь обильно текла из огромной рваной раны в левом боку и нескольких мелких ран на бедрах и ногах. Когда я шагнул к ней, женщина издала клокочущий звук, и по ее телу вновь пошла волна судорог. Мне показалось, что ноги у нее парализованы. И еще, я понял, кто эта женщина, и сразу ощутил большущее облегчение.

- Вот и оборотню конец, - сказал я сам себе. - И я свободен, как штаны на пять размеров больше.

Гаттьена тяжело вздохнула, дугой выгнулась вверх и снова бессильно откинулась на спину, ее охватил новый приступ судорог. Странная мысль пришла мне в голову: победительница умирает тяжело, а побежденные погибли быстро и легко...

Я повернулся на каблуках, чтобы побыстрее убраться из этого страшного места, и в этот миг снова услышал тяжелый вздох. Пусть гаттьена оборотень, порождение каких-то там жутких темных сил, но ее агония вполне человеческая. И я почувствовал что-то похожее на жалость.

- Прости, я ничем не могу тебе помочь, - сказал я женщине. - Покойся с миром.

Гаттьена услышала меня. Я встретился с ней взглядом и вздрогнул. Золотистые светящиеся в темноте глаза гаттьены были полны боли и муки. И в них я прочитал просьбу о помощи.

- Уитани мраааать... - услышал я. - Мрааать!

От звуков ее голоса у меня волосы поднялись дыбом. Такого красивого голоса я никогда в жизни не слышал, даже искаженный болью он звучал, как волшебная музыка.

- Ах ты, мурка-переросток, - сказал я, шагнув к оборотню, - ну почему ты не хочешь умереть быстро?

- Уитани мрааать, - повторила гаттьена, и ее снова начали колотить жестокие корчи.

Глядя на то, как она мучается, я внезапно вспомнил, как перед боем покойные охотники мазали свое оружие светящейся пастой из кожаного тюбика. Похоже, что эти судороги вызваны действием фосфоресцирующего яда, а если так, помочь этому странному существу я просто бессилен. Она неизбежно умрет, и умрет в мучениях. Все, что мне остается в этой ситуации - так это подарить ей легкую смерть. Но только вот дело в том, что я этого никогда не смогу этого сделать. Я и курицу-то зарезать не могу, жалко...

- Судороги, - сказал я самому себе, захваченный новой неожиданной мыслью. - Фосфоресцирующая смесь. Фосфор. Нервно-паралитический яд на основе фосфора. А если...

В моей сумке был флакон с противосудорожным эликсиром, купленным у Флагельгафта. Я еще со времен службы в армии знал, что противоядием от фосфоросодержащих нервно-паралитических ядов иногда служит атропин, алкалоид белладонны. Не исключено, что мэтр Флагельгафт свой эликсир делал на основе этой самой белладонны, и если так, я могу попробовать хоть немного облегчить мучения гаттьены. Все равно она умрет, так что терять мне нечего.

Очень осторожно я приблизился к женщине, опустился на колени и полез в сумку. Бутылка с эликсиром была на месте. Гаттьена, видимо, поняла, что я собираюсь сделать, жалобно всхлипнула и закрыла глаза. Я вытащил пробку из флакона, понюхал - эликсир имел резкий запах каких-то трав. У меня появилась дурацкая мысль: а вдруг там есть валерьянка? Кошки от нее в бешенство впадают. Как бы и этой красотке валерьянка не открыла второе дыхание.

- Открой рот, - велел я гаттьене.

Женщина с трудом приподняла голову. Я запустил правую руку в ее фантастически роскошную темную шевелюру, (вот это волосы, я понимаю! Любая компания по производству шампуней просто носила бы на руках модель с такими волосами), подхватил гаттьену за шею. Заглянув ей в глаза, заметил, что зрачки у существа сильно сужены. Так и есть, явные признаки отравления нервно-паралитическим ядом. У меня один шанс на миллиард ее спасти, но пробовать надо. Я поднес бутылочку к ее губам и начал осторожно поить ее эликсиром. Женщина-кошка давилась, захлебывалась, кашляла, стонала, судороги продолжали пробегать по ее телу, но мне все же удалось влить большую часть лекарства ей в рот. Когда бутылочка опустела, я выпустил гаттьену, и она бессильно опрокинулась на спину, задышала часто и мелко.

- Мммраааать, - жалобно простонала она.

- Это уж как Бог пошлет, - сказал я, отбросил пустой флакон и отошел подальше. Мне очень не хотелось наблюдать за агонией бедняжки, но в глубине души я надеялся на то, что чудо свершится, и жидкость Флагельгафта ей поможет.

Женщина-кошка еще раз шумно вздохнула и зашевелилась, я видел, как под смуглой кожей гаттьены судорожно сокращались мышцы. Похоже, ни хренашечки у меня не выйдет, эликсир Флагельгафта оказался шарлатанским пойлом, которым, в лучшем случае, можно глистов побеспокоить. А такие отравления вылечить им уж никак нельзя, сто процентов.

- Прости, больше ничем не могу тебе помочь, - сказал я. - Напрасно я тут стою.

- Уитани.... Сссссшшшш, - женщина запрокинула голову и заскрипела зубами. На лбу у нее выступили крупные капли пота.

"Нет, друг Москвитин, не получится из тебя реаниматолога! Девчонка умирает, это дураку понятно. Еще пара минут, и все, конец. Эх, и сексуальная девица! Вот это, я понимаю, экстерьерчик... Плащом ее накрою, а то вороны расклюют, жалко".

Гаттьена больше не стонала. И я внезапно понял, что, кажется, чудо случилось. Дыхание раненой стало ровным и глубоким, исчезла гримаса боли, искажавшая лицо. Я оказался прав, в эликсире была белладонна, причем в достаточном количестве. Э, да этот стукач Флагельгафт, оказывается, неплохой фармаколог!

Обрадованный, я подсел к гаттьене и осторожно коснулся ее левой ноги. Нога была теплой, мышцы расслабленными, судорожный спазм проходил. Первый раунд матча со смертью мы, похоже, выиграли. Теперь предстоял второй, надо было что-то делать с кровотечением.

Иглы и нитки у меня были, но под скалой было слишком темно. Бежать к лошадям, чтобы попробовать найти в седельных сумках покойных охотников кресала и фонари, не имело смысла - пока я буду бегать туда-обратно и высекать огонь, моя помощь девчонке уже не понадобиться. И тут я вспомнил про эликсир, которым инквизитор Матьюш поил охотников.

Во фляге, которую я нашел на трупе Матьюша, оставалось еще с полстакана жидкости. Я приложился к фляжке и начал ждать. Буквально через пару минут темнота вокруг меня сменилась серыми сумерками, а вскоре я и вовсе видел все вокруг в мелочах - правда, в черно-белом исполнении.

- Нам с тобой везет, - сказал я гаттьене, которая, казалась, впала в забытье. - Как по заказу нашлось все необходимое для операции. Не бойся, рука у меня легкая, сильно больно не будет.

Прежде мне никогда не приходилось зашивать раны. Но учиться новому и полезному никогда не поздно. Никакой антисептики у меня в распоряжении и в помине не было, но сейчас важно было остановить кровь, а уж потом думать о прочих проблемах. Накачанная экстрактом белладонны пациентка лежала спокойно, пока я штопал рану в боку, лишь несколько раз вздрогнула и зашипела сквозь стиснутые зубы. Признаться, у меня все внутри заледенело, когда я подумал, что может быть, если я причиню ей слишком сильную боль. Однако гаттьена вела себя примерно - то ли белладонна ее оглушила, то ли сил у нее просто не осталось. Зашив рану (любой хирург оторвал бы мне руки за такую дилетантскую работу!), я густо намазал шов противовоспалительной пастой, наложил корпию и повязку, а потом занялся ранами на ноге. Шить я их не стал, просто обработал. Когда я закончил работу, начало светать. Ночь прошла у меня невероятно содержательно.

Гаттьена лежала тихо, и я увидел, что она спит. И в этот момент я понял, что не знаю, как быть дальше. Что мне делать с этой красоткой дальше? В город тащить ее я не могу, Звездоносцы тут же сведут на нет все мои труды по ее спасению. Не затем я лечил, чтобы отправить на костер. Оставить ее тут, понадеяться на то, что все заживет на ней в буквальном смысле слова как на кошке, быстро и без осложнений? Нет, это не выход - какой бы сильной и живучей не была гаттьена, ей нужно время на то, чтобы оправиться от кровопотери и отравления. Оставлять ее одну нельзя, сейчас она совершенно беззащитна. Или поискать тут какое-нибудь подходящее укрытие, перенести ее туда, подальше от этого скверного места, буквально пропитанного запекшейся кровью?

Я выбрал третий вариант. Способ транспортировки определил сразу - положу девчонку на свой плащ и буду тащить волоком. Надеюсь, крепкое сукно выдержит. Только вначале надо бы найти укромное местечко, где можно будет ее спрятать.

Я спустился к воде, отмыл от крови руки и начал осматривать берег. В конце концов, мне удалось обнаружить приличное местечко в ивняке на другой стороне озера - деревья давали тут густую тень, вода была совсем рядом, и со стороны озера разглядеть что-нибудь в этих зарослях было невозможно. Осталось самое трудное: перетащить сюда мою пациентку. Здесь она отлежится или помрет - на это, как сказали бы мусульмане, воля Аллаха.

Я мог гордиться собой. Я предусмотрел все.

Или почти все. Потому что, когда я вернулся на то место, где оставил гаттьену, оборотня там не было. Я не мог ошибиться - на земле чернела большущая лужа крови.

Нет, я, конечно, знаю, что у кошек семь жизней. Но такая невероятная живучесть показалась мне просто сверхъестественной.

Я довольно долго простоял, бестолково переминаясь с ноги на ногу, и думал о потрясающем существе, которое еще час назад находилось при последнем издыхании - и смогло после таких ранений подняться и уйти. А потом рассудил, что так оно для меня куда лучше. Я совершенно свободен и могу идти на все четыре стороны. Хотя в Норту мне лучше не возвращаться - слишком много народу видело, как я вчера на закате уезжал с охотниками. Дураку понятно, что Звездоносцев, ожидающих возвращения группы Ромбранда, заинтересует, как так получилось, что их люди погибли, а я остался в живых.

Надо заставить их думать, что лекарь по имени Кириэль Сергиус погиб вместе со всеми. И я знаю, как это сделать.

Я снял свой плащ, долго и старательно молотил его по колючкам, пока он не превратился в лохмотья, потом вывалял изорванный плащ в крови и грязи и швырнул его на землю, среди останков охотников Ромбранда. Теперь, если на это место придут ищейки Ордена, они найдут только трупы и мой плащ, и рассудят, что меня уволок оборотень. А я тем временем постараюсь побыстрее убраться из этих мест дальше на север. Больше мне тут делать нечего.

Перед тем, как покинуть берег, я обыскал то, что осталось от людей Ромбранда. Это было очень неприятно, но необходимо. Мои трофеи были невелики - несколько серебряных монет, хороший охотничий нож, две фляги с крепким солдатским самогоном, серебряное кольцо и всякие мелкие безделушки, вроде костяного свистка, ложек и пробочника для бутылок. Самый ценный трофей я обнаружил на трупе брата Матьюша - начертанную на пергаменте подробную карту этой части Вальгарда. На карте были отмечены принадлежавшие Ордену замки и посты на дорогах. Обозначен был на ней и Набискум - нужный мне город находился на севере, по ту сторону обширных Вокланских пустошей, начинавшихся как раз за Нортой. Мне снова повезло. Теперь я знал, куда мне идти. Конечно, если я запалюсь с этой картой, пощады не будет, но я все равно взял ее с собой. Был еще у меня соблазн взять с собой одну из лошадей, но все они были с клеймом Ордена, и я решил не искушать судьбу. Я уже дважды избежал смерти, ушел от Звездоносцев и выжил в схватке с оборотнем. Хоть и говорят, что Бог троицу любит, но лучше поберечься.

Сейчас у меня одна задача - добраться до Набискума, отыскать там де Клерка и Веронику и постараться выбраться обратно в свой мир. И чем быстрее это будет сделано, тем лучше.