Астахов Андрей Львович : другие произведения.

Крестоносец. Часть 2. Паи-Ларран, имперские земли

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рабочий текст

  Часть вторая. Паи-Ларран, имперские земли
  
  
  
  1. Эльфийская роза
  
  
  - Нет, де Квинси. Даже не просите. Насчет магички вопрос решен, но этот мальчишка нам ни к чему.
  - Милорд, он очень неплохо себя показал. У парня крепкие нервы. Из него получится толк, я уверен. Кроме того, он очень необычный. Что-то мне подсказывает, что он будет весьма полезен братству.
  - Друг мой, вы не хуже меня знаете устав братства. Простолюдин не может стать фламеньером. Высокий Собор никогда не позволит внести его имя в списки.
  - Разумеется, милорд, я знаю устав. Но я не прошу зачислить мальчика в регулярные хоргуви немедленно. Я возьму его к себе в эскадрон. Мне он по душе.
  - Вот следствие того, что у вас нет своих детей, Роберт. Вы готовы по душевной доброте и из вашего безмерного благородства носиться с любым оборванцем.
  - Вы упрекаете меня в том, что у меня нет детей?
  - Простите, Роберт. Я, вероятно, неудачно выразился. Я хотел сказать, что вы уж слишком участливы к судьбе этого Эвальда - кажется, так его зовут?
  - Еще раз повторяю, милорд - я уверен, что парень мне пригодится.
  - Меня гораздо больше интересует его меч. Оружие великолепного качества. Где он его взял и кто кузнец, отковавший это чудо?
  - Он этого не сказал, милорд. Лишь заметил, что получил меч в наследство.
  - Мечом займется мастер по оружию, а затем я намерен передать его в наш арсенал.
  - То есть, вы хотите забрать его у парня? Это было бы бесчестным поступком, милорд.
  - Собираетесь учить меня правилам чести, Роберт?
  - Вы сами понимаете, что лишить Эвальда оружия было бы неправильно.
  - Хорошо. Вы умеете убеждать. Я поговорю с вашим приятелем.
  - Он здесь, в рыцарском зале. Пригласить его?
  - Да. И если он мне не понравится, Роберт, даже огромное уважение к вам не спасет его задницу от пинка, который вытолкнет его за ворота цитадели. Зовите!
   *************
  
   Статуя стояла прямо в центре огромного зала, увешанного знаменами и геральдическими щитами и освещенного факелами в поставцах. И эта статуя была великолепна.
   Девушка в полном рыцарском вооружении, сидящая на коне, в левой руке сжимала штандарт с фламеньерским крестом, а правой указывала куда-то вперед, в пространство перед собой. Лицо ее было совсем как живое: пухлые губы полуоткрыты, глаза широко распахнуты, будто говорила она: "Там, впереди, слава или смерть!". Скульптор мастерски и с огромной любовью сработал каждую черточку ее лица, каждый элемент доспехов. И мне почему-то казалось, что лицо бронзовой Воительницы очень похоже на лицо моей Домино. Или это любовь, и теперь всякая девушка будет напоминать мне о Домино?
  - Эвальд!
   Сэр Роберт стоял в дверях анфилады, ведущих к кабинету комтура Паи-Ларрана.
  - Шевалье де Крамон ждет тебя, - сказал он, приглашая жестом следовать за ним. - Слушай его внимательно, не перебивай и не возражай. Крамон хороший человек, но уж если примет решение, переубедить его невозможно. Поэтому постарайся произвести на него наилучшее впечатление.
   В кабинете было светло и пахло чем-то душистым, вроде как ладаном. Человек в черно-оранжевом, "осином" сюрко, стоявший у огромного письменного стола, накрытого развернутой картой, был точной копией певца Александра Розенбаума. Бритая голова, пышные седеющие усы, нос с горбинкой, черты лица один в один. Только очков на нем не было. В руках он держал четки из крупных янтарных бусин.
   Я поклонился. Человек приветливо кивнул мне.
  - Я шевалье Америк де Крамон, - сказал он. - Назови свое полное имя, отрок.
  - Эвальд Данилов, мессир, - ответил я, вновь кланяясь (Ничего, спина не сломается!)
  - Любопытно. Сэр Роберт очень лестно отзывался о тебе. Он считает, что ты мог бы послужить братству.
  - Я глубоко благодарен сэру Роберту за его слова. Насчет службы братству решать не мне.
  - Благоразумно сказано, - де Крамон кивнул. - У тебя великолепный меч. Где ты его взял?
  - Он достался мне в наследство от человека по имени Энбри, мессир. К несчастью, этот человек погиб от рук вербовщиков Суль.
  - Где это случилось?
  - Я не знаю точного названия места, мессир. Где-то на севере Роздоля. Вербовщики охотились за моей девушкой. За Домино, мессир.
  - Хорошая новость, нечего сказать! - лицо де Крамона помрачнело. - Выродки разгуливают по имперским землям и убивают людей, а мы ни сном, ни духом. Как вам удалось спастись от вербовщиков?
  - Домино убила двоих, а потом мы убежали в лес.
  - Как получилось, что ты стал спутником этой арас-нуани?
  - Мы познакомились случайно, мессир.
  - Где?
  - В книжной... лавке, мессир. Домино рассматривала книги, и я заговорил с ней.
  - В книжной лавке? То есть, ты умеешь читать?
  - Да, мессир, и неплохо.
   Де Крамон и сэр Роберт переглянулись.
  - Ты ставишь меня в тупик, отрок, - сказал комтур. - Твои руки, манера изъясняться и вести себя позволяют думать, что ты знатного происхождения. Твоя одежда весьма необычна, я имею в виду твои странные штаны и ботинки. И еще этот меч. Я желаю знать все. Расскажи мне, кто ты и откуда.
  - Мессир, - я проглотил застрявший в горле ком, - мой рассказ наверняка удивит вас. Надеюсь, я буду достаточно убедителен и смогу сделать так, что вы мне поверите.
   И я начал говорить. О том, кто я, где родился, где учился и кто мои родители. Как я увлекся фентези, начал посещать клуб ролевиков и познакомился там с Андреем Михайловичем, Сычом и прочими "хоббитами". Как мы собрались отметить на природе праздник Белтан. Как я встретил Домино и влюбился в нее, и что же с нами случилось на берегу реки Лещихи утром второго мая. Пересказал, стараясь не упустить ни одной подробности, все, что рассказала мне Домино о себе. Когда я закончил, фламеньеры долго молчали - видимо, моя история потрясла их. Такого они не ожидали услышать.
  - Все, что рассказал Эвальд, поразительно, - наконец, отмерз сэр Роберт, - но что-то говорит мне, что все это чистая правда.
  - Человек из неизвестного нам мира? - де Крамон был явно ошеломлен услышанным. - Человек ли?
  - Вы, наверное, думаете, что я какой-нибудь демон, - сказал я. - Но я обычный человек, уверяю вас. Я не владею магией, и никогда ей не интересовался. Все получилось случайно. Ни я, ни Домино в этом не виноваты.
  - Что скажете, Роберт? - спросил комтур, стараясь не встречаться со мной взглядом.
  - Скажу, что для меня это ничего не меняет, - твердым голосом ответил де Квинси. - Я по-прежнему намерен испытать этого юношу.
  - Такую историю нельзя сочинить, - произнес де Крамон. - Но о подобных случаях я даже не слышал.
  - Все возможно в этом мире, милорд, - философски заметил сэр Роберт. - Думаю, нам надо поговорить с эльфкой. Если они лгут, ложь неминуемо обнаружит себя.
  - Я тоже так думаю, - сказал комтур. Вздохнул, повернулся ко мне и впился в меня тяжелым свинцовым взглядом. - Кем же ты был в своем мире, мальчик?
  - В своем мире я историк.... историограф, мессир, но работаю менеджером в телекомпании и...
  - Историограф? Ты можешь исполнять обязанности писца и хрониста, не так ли?
  - Если вам будет угодно, мессир. Я прошу вас только об одном: не разлучайте меня с Домино. Я ее очень люблю.
  - Девица будет отправлена в академию магов при Высоком Соборе, - ответил де Крамон. - Мне очень жаль, но это необходимое условие ее безопасности. Тебе придется смириться с этим.
  - Я не хочу терять Домино!
  - Ты ее не потеряешь. Вам будет дозволено раз в месяц обмениваться посланиями. В будущем, если братство сочтет возможным принять тебя в свои ряды, ты сможешь встретиться с ней.
  - Ради Домино я готов на все.
  - Похвально, - взгляд де Крамона просветлел. - Истинно сказано в Золотых Стихах: "Любовь единственная движет миром". Мне по душе твои чувства и твои слова, отрок. Я подумаю о твоей судьбе. Пока же передаю тебя во власть сэра Роберта де Квинси. Отныне он твой сеньор, и ты обязан беспрекословно ему подчиняться.
  - Постараюсь не разочаровать сэра Роберта, - ответил я.
  - Я присмотрю за ним, комтур, - добавил сэр Роберт. - Можете не беспокоиться.
  - Тогда ступайте. Да пребудет с вами милость Воительницы!
  - Простите, милорд, - решился я, - а как же мой меч? Он мне очень дорог, это память о хорошем человеке, которого я бесконечно уважал. Неужели вы хотите забрать его у меня?
  - По законам империи простолюдин не имеет права в мирное время носить оружие с клинком длиннее восемнадцати дюймов, - сказал комтур. - Исключения для тебя мы делать не станем. Одно могу тебе обещать: если братство сочтет возможным принять тебя в свои ряды, меч будет тебе возвращен. Но не раньше.
  - То есть, вы даете мне честное слово?
   Комтур и сэр Роберт снова переглянулись.
  - Милорд, вы мне обещали, - тихо произнес де Квинси.
  - Да, я даю честное слово, - помолчав, ответил де Крамон и едва заметно улыбнулся. - Сэр Роберт, забери этого наглеца, пока я окончательно не потерял терпение!
  
  
   ********************
  
   Завтра пойду к плотнику и договорюсь с ним насчет швабры. А то спина болит.
   Ха, вообще забавно. Попасть в другой мир для того, чтобы мыть здесь полы! Или просто так уж устроено мироздание, что во всех мирах происходит одно и то же? Короли царствуют, воины сражаются, воры воруют, а новички везде и всюду моют полы.
   Воды в лохани почти не осталось. Зато пол в библиотеке блестит. Теперь нужно вынести старый тростник и посыпать пол свежим. И весь остаток дня в моем распоряжении.
  - А, боевое пополнение!
   Оглядываюсь. Это два брата-близнеца Детлеф и Дитрих, кадеты из пятого эскадрона. Сыновья какого-то большого вельможи из Лотарии, чуть ли не герцога. Они уже получили черно-оранжевые орденские дублеты и право носить на одежде символику братства, отчего важничают необыкновенно. Я их называю Дет и Дит, или просто "Двое из ларца".
  - А ты неплохо управляешься с тряпкой, - заявляет Дит. - Большой опыт?
   Молчу, выжимаю тряпку в лохань. Дит подходит к стеллажу, снимает перчатку и проводит пальцем по верхней полке.
  - Пыль, - заявляет он. - Как в проклятой терванийской пустыне. Придется мыть полы еще неделю, стрелок Эвальд.
  - Сейчас домою и вытру, - отвечаю я спокойно.
  - Неверный ответ, - Дит подходит ко мне и тычет пальцем мне в грудь.- Верный ответ звучит так: "Виноват, сэр, будет сделано, сэр".
  - Понял.
  - А если понял, доложи, как положено. Ну?
  - Виноват, сэр, будет сделано, сэр.
  - Оставь его, Дитрих, - говорит Дет. - Что требовать от убогого, свалившегося с луны?
  - Да, я и забыл, что ты у нас лунатик, - Дит явно провоцирует меня на разборки. - Кстати, как там на Луне? Какие у вас девушки? Какие у них сиськи? Или ты их никогда голыми не видел? А может, ты девственник?
  - Слишком много вопросов, сэр, - отвечаю я. - Выберите, на какой мне ответить вначале, сэр.
  - Чего?
  - Это еще один вопрос, сэр. У вас слишком много вопросов ко мне, сэр, и вы отвлекаете меня от работы, сэр. Сейчас придет господин архивариус Лабуш и надерет вам задницу, сэр.
  - Пошли, Дит, - предлагает Дет. Похоже, мозгов у него больше, чем у брата. - Найдем себе занятие поинтереснее.
   Дит, злобно ухмыльнувшись, смачно плюет на чисто вымытый пол, и братцы уходят. Вообще-то, обязательно придет день, когда я набью Диту морду. Но не сейчас. Так что не стоит злиться на недоумка - пусть себе думает, что он крутой. А вот насчет пыли он, пожалуй, прав. Мэтр Лабуш наверняка придерется к этой самой пыли.
   А это значит, что надо сменить воду и продолжить уборку.
  
   **************
  
  "Милая Домино!
  
   Сегодня сэр Роберт сказал, что мне разрешили написать тебе, и я прыгал до потолка от счастья. Мэтр Лабуш, наш архивариус, дал мне бумаги и разрешил использовать его чернильницу, а перья я сам надергал из гусей на замковой кухне. Они так возмущенно гоготали! Но я им сказал, что их перья мне нужны, чтобы написать письмо самой прекрасной девушке на свете, и они сразу успокоились и попросили передать тебе привет (Шутка). Вобщем, сижу я сейчас в архиве и пишу тебе это письмо.
   Милая моя, я ужасно без тебя скучаю! Вижу тебя во сне чуть ли не каждую ночь. Когда тебя увезли из замка, я несколько дней ходил сам не свой. Хотелось выть от горя и тоски. Или убить кого-нибудь. Сначала забрали меч Энбри, потом разлучили с тобой. Но сэр Роберт сказал мне, что однажды, как только я стану членом братства, мы с тобой снова сможем быть вместе. Только мысль об этом и спасает меня от черной меланхолии.
   Как ты живешь в этой академии? Наверное, у вас там что-то вроде Хогвартса - чопорные препы в мантиях с волшебными палочками или посохами? И они учат вас обращаться в разных животных, кидаться огненными шарами и летать на метлах? Тебе наверное все дается очень легко, ведь ты Магесса с большой буквы, и сама кого хочешь можешь научить. Тебя никто не обижает? Если обижают, напиши мне.
   У меня все в порядке. Знаешь, в моем мире я не служил в армии. Сначала отсрочки, потом мама сильно болела. Меня должны были призвать этой осенью, а я вот оказался в вашем мире! И попал как бы в армию. Ничего плохого в этом нет, ты не беспокойся. Только было поначалу трудно привыкнуть к жесткому режиму. Я теперь стрелок шестого эскадрона, во как! Подъем в пять утра, утренняя молитва, потом завтрак, работа, обед, учеба, работа, вечерня в замковой часовне, ужин - и только вечером у меня есть пара часов на себя. Комтур де Крамон относится ко мне нормально, да все тут в принципе меня особо не гоняют, так что жаловаться грех. Сэр Роберт говорит, что уже через месяц я стану кадетом братства, а там и послушником. Его впечатляют мои успехи в военном деле и в богословии. А поскольку у меня все обстоит даже очень неплохо, я больше думаю о тебе.
   Домино, я даже не могу выразить в словах, как же горячо люблю тебя. Ты единственная, о ком я думаю и кого хочу видеть рядом с собой. Иногда на занятиях я совсем не слышу лектора и думаю о тебе. Ты стоишь перед моими глазами совсем как живая. Я бы сейчас, наверное, жизнь отдал не задумываясь за возможность увидеть тебя, заглянуть в твои волшебные глаза, за право поцеловать и обнять тебя и почувствовать стук твоего сердечка. Сейчас вот пишу и вижу тебя, как ты улыбаешься, как смотришь на меня - немножко лукаво, как у тебя это иногда выходит. Милая моя девочка, как же я хочу тебя увидеть!
   Жаль, бумаги у меня всего один лист, поэтому придется заканчивать. Сейчас запечатаю письмо и отдам его сэру Роберту. Буду ждать твоего ответа с нетерпением. Пожалуйста, напиши мне. И не болей.
   Люблю безумно, целую миллион раз.
   Твой Эвальд."
  
  
   ***************
  
  - Стрелок Данилов, встать! Прошу изложить все, что вы знаете о вооружении терванийских воинов.
  - Да, сэр. Изначально терванийцы были кочевниками, поэтому до сих пор главная боевая сила их войска - это кавалерия. Терванийцы хорошие наездники, а их лошади считаются самыми быстрыми, хотя не так выносливы, как лошади пород, разводимых в Ростиане. Кроме лошадей, терванийцы используют также верблюдов и мулов в качестве верховых животных. Соотношение кавалерии на лошадях, верблюдах и мулах в ударных подразделениях терванийской армии выглядит как 10:2:1.
  - Неплохо. Дальше!
  - Конные воины терванийцев имеют тяжелое и легкое вооружение и называются соответственно аль-муджавввар и альспахи. Тяжеловооруженный воин аль-муджаввар вооружен длинным копьем, кривым однолезвийным мечом джавахир, кинжалами, часто использует небольшой сложносоставный лук с различными видами стрел. Используются также чеканы, боевые топоры и кистени. Защитное вооружение муджаввара - это полный кольчужный доспех либо корацина, конический шлем, усиленный бурлетом из ткани, кожи, или верблюжьей шерсти, круглый или овальный металлический либо кожаный щит, поножи, наручи и кольчужные сапоги. Вооружение терванийцев отличается высоким качеством, особенно мечи и кольчуги. Легковооруженный всадник альспахи имеет доспех типа стеганки, либо юшман из клепаной кожи, матерчатый или кожаный шлем и легкий щит. Основное оружие - метательные джириды, луки, мечи типа скимитар, кинжалы и боевые топоры. Альспахи используются главным образом для разведки или для глубоких рейдов в тыл неприятеля.
   Согласно терванийской тактике боя, войско строится перед началом сражения в четыре линии. Первая линия состоит из легкой конницы, задача которой начать сражение и по возможности образовать бреши в боевых порядках неприятеля. Вторая линия состоит из конницы на верблюдах. Третья линия наносит главный удар и в ней находятся лучшие отборные части конницы. Четвертая линия довершает разгром и преследует бегущего противника.
  - Вы сказали, что главная боевая сила терванийцев - это конница. А пехота?
  - Как таковой пехоты у терванийцев нет. При необходимости всадники спешиваются и сражаются в пешем строю.
  - Превосходно. Теперь оцените боевые качества и слабые места терванийской конницы.
  - Важнейшим качеством для полководца терванийцы считают умение перехитрить противника. Поэтому тактика сводится к тому, чтобы максимально ослабить противника, измотать его в мелких схватках, не доводя дело до большого сражения. Терванийцы очень хорошо освоили различные виды боевых действий малыми группами, обычно по 50-100 человек. Среди самых излюбленных методов ведения войны - внезапные рейды, нападения на отставшие или наоборот, ушедшие вперед части противника, попытки отрезать врага от коммуникаций, лишить его источников пополнения припасов. В случае прямого боестолкновения терванийская конница атакует лавой, стараясь охватить противника с флангов: в том случае, если первый удар не приносит результата, терванийцы стараются быстро выйти из боя, чтобы перегруппироваться и отойти. Вообще надо сказать, что лобового боя они не любят, поединков избегают и вступают в боестолкновение чаще всего в тех случаях, когда имеют численное или тактическое преимущество над противником.
  - Что ж, совсем неплохо, стрелок Данилов! Вашей памяти можно только позавидовать. Поскольку господин стрелок нам все подробно изложил, мы можем перейти к новой теме. Сегодня поговорим с вами о тактике осады крепостей...
  
  
   ****************
  
  - Ну, готов? - Сэр Роберт взмахивает мечом, и клинок с шумом рассекает воздух. - Встань в шестую позицию. Хорошо. Теперь перейди в девятую. Теперь в седьмую. Вторая позиция. За ногами следи, упор должен быть на левую ногу. Спину держи прямо. Пятая позиция. Хорошо. Молодец, не забыл вчерашний урок. Теперь возьмись за рукоять обеими руками и подними меч над головой. Выше! Вот так. Атака! Еще раз - атака! Резче бей, не маши мечом, как палкой! Удар должен быть резким, вкладывай в него всю силу, всю ярость. Еще раз - атака! Пробуем с обводом. На раз-два-три. Обвод-удар-шаг назад, девятая позиция. Раз! Два! Три! Хорошо. Теперь все вместе! Делай раз-два-три! Еще! Еще! Еще! Хорошо. Ты должен слиться со своим оружием, стать с ним единым целым. Атакуй меня. Быстрее, мальчик! Ну, чего медлишь?
  - Ваша рука, сэр.
  - Наплевать на мою руку. Она хоть и железная, но служит мне не хуже настоящей. Нельзя жалеть врага. Враг должен быть уничтожен. Запомни, мне не нужен слюнтяй, который жалеет врагов. Ты должен изрубить его в начинку для пирога, в паштет! Бей! Еще раз! Еще! Еще! Ага, а вот так!
   Сэр Роберт делает бросок вперед, и оголовник его меча оказывается у моего виска.
  - Пропустил, проглядел мою атаку, - говорит рыцарь. - В бою это будет стоить тебе жизни. Ты смотрел на мой меч, а не в глаза. Смотри в глаза врага, Эвальд. Читай в них. Предугадывай, что предпримет твой враг в следующее мгновение. О чем ты думаешь?
  - Я? Ни о чем, сэр. Я слушаю вас.
  - Нет, ты сейчас подумал о другом, - сэра Роберта невозможно обмануть, он замечает все. - Сейчас я покажу тебе особый удар. Он наносится из второй позиции. Опусти меч. Да, вот так. Чуть выше, Эвальд. Рукоять должна образовать с твоей правой рукой угол в сорок пять градусов. Лезвие повернуто внутрь. Так, правильно. Смотри!
   Сэр Роберт делает замах. Меч со свистом взлетает вверх и бьет китану по плечу, как раз туда, где у человека левая ключица.
  - Особенность этого удара в том, что он применяется против неприятеля, вооруженного двуручным оружием, - поясняет рыцарь. - Враг не может достаточно надежно защитить левую сторону тела, поскольку щита у него нет. Инерция движения при использовании двуручного оружия слишком высока, и он не успеет парировать твой удар. В восьмидесяти случаях из ста ты нанесешь ему фатальный урон. Сейчас я возьму двуручный меч, и ты попробуешь повторить этот прием.
  - Сэр, простите, я хотел спросить...
  - Что такое?
  - Мое письмо для Домино - вы отправили его?
  - Конечно. Гонец увез его в Рейвенор еще неделю назад. Что, соскучился?
  - Я ее люблю, сэр.
  - Любовь хорошее чувство. Но мы с тобой сюда не болтать пришли, - лицо сэра Роберта внезапно смягчается. - Ладно, парень, отдохни немного. Потом продолжим.
  
   ********************
  
  
  "Любимый мой Эвальд, аррамен!
  
  
   Я была ужасно рада получить твое письмо. Это было так неожиданно! Даже поплакала немного. Я очень боялась, что ты меня забыл. После того, как нас разлучили, я очень страдала. Мне очень не хватало тебя рядом. Теперь я снова счастлива. Дорогой мой, ты просто вернул меня к жизни!
   Бедненькие гуси! Ты жестоко лишил их перьев, а ведь им можно было только посочувствовать. Тебя надо наказать, злой мальчишка. В следующий раз не обижай бедных птичек, они этого не заслужили!
   Не беспокойся обо мне! Здесь, в Академии совсем неплохо. И что меня очень удивило - среди преподавателей есть эльфы! Их два, магистр Ланрель, преподаватель стихийной магии, и магистр Кара Донишин, которая читает курс лекций по травознанию. Она очень милая дама, и мы с ней, кажется, подружились. Магистр Кара даже немножко опекает меня. Она из скогге, северных эльфов, и когда мы разговариваем с ней по-эльфийски, мне кажется, что она говорит со смешным акцентом, а ей кажется - что я! Смешно, правда? Ее история очень похожа на мою: соплеменники передали ее вербовщикам, но пиратский корабль попал в бурю и разбился. Девочку нашли на берегу рыбаки и выходили, а потом Кару забрали фламеньеры. Историю магистра Ланреля я не знаю, но Кара говорит, что когда-то давно, еще во время войн за Марвентские острова, имперские моряки освободили его из лап прислужников Суль. Он очень старенький и когда читает лекции, иногда засыпает! Я очень рада, что ошибалась насчет отношения к эльфам. На самом деле, ко мне тут все очень хорошо относятся.
   Когда я приехала в Академию, меня поселили в одной комнате с двумя девочками. Одна из них лотарианка по имени Салми, она старше меня и очень сильно важничает, но вообще-то она неплохая! Мы иногда вместе готовим салаты, и еще она научила меня печь лотарианские пирожки с ревенем. Они очень вкусные, и однажды я тебя угощу ими, обещаю! Вторая девочка родом из-под Рейвенора, ее зовут Патриция, и она очень тихая и скромная. У нее способности к магии лечения, поэтому ее определили на факультет целительства. А мы с Салми зачислены на факультет боевой магии, представляешь? Я стану боевым магом - смешно! Пока мне нравится учиться. Это интересно. У нас в группе всего четыре человека - я, Салми, и двое ребят, Сержио Ланно и Гидеон Паппер. Только ты не ревнуй, они мне совсем не нравятся. Ланно маленького роста и все время шмыгает носом, какой-то сопливый! А Паппер рыжий, злой и не любит эльфов. Он все время подкалывает меня. Говорит, что эльфы просто ушастые неудачники, которых отовсюду гонят. Противный он! Однажды я рассержусь и превращу его в таракана или в жабу.
   Знаешь, я очень хочу поблагодарить тебя за золотой сэра Роберта. Он мне так пригодился! Здесь все девочки очень хорошо одеваются, а я приехала, как замухрышка. Но я купила себе зеленое атласное платье с вышивкой, туфельки на каблучке, такой расшитый капюшончик - у нас все магессы похожие носят, и еще остались деньги на серебряные сережки с малахитом. Все смотрится очень красиво, и очень жалко, что ты не можешь сейчас это видеть!
   Эвальд, милый, береги себя! Я знаю, что ты будешь воином, и я очень переживаю за тебя. Если тебя убьют, я останусь совсем одна. Ты мне очень дорог. Мне тоже очень хочется тебя увидеть и поцеловать тебя. Жду не дождусь, когда ты станешь фламеньером, и мы сможем встретиться с тобой!
   Я хочу сделать тебе маленький подарок. Я рассказала магистру Каре о тебе и о нашей любви, и она поддержала меня. А еще дала мне семена эльфийской розы. Наши легенды говорят, что эльфийская роза - это цветок вечной любви, и те, кто посадят в своем саду такие розы, будут неразлучны. Я уже посадила розу под своими окнами, и она расцвела! Каждый день она напоминает мне о тебе. Я посылаю тебе в конверте семечко розы, посади ее где-нибудь, и когда она расцветет, смотри на нее и вспоминай меня!
   Ме лаен туир, Эвальд. Я люблю тебя, родной. Пиши мне, не забывай.
   Целую и думаю о тебе.
   Вечно твоя Домино."
  
  
   ******************
  
   Этот уголок замкового парка я выбрал потому, что он самый солнечный. Здесь почти не бывает тени. И земля хорошая. А еще здесь растет единственная в парке береза, непонятно как сюда попавшая. Она мне напоминает о доме.
   Я посадил семечко эльфийской розы прямо под этой березкой. Хорошее будет соседство. Вроде, никто не видел, как я сажал цветок. Да и если видел, вряд ли разобрал толком, что я делаю. Я ведь долго не возился; пару раз копнул землю ножом, положил семечко, засыпал землей и полил принесенной в ведре водой. И оно взошло, уже на следующий день. Даже в эльфийских цветах есть магия. А на пятый день уже появился бутон. Если я не ошибаюсь, завтра утром он превратится в цветок.
   Неделя заканчивается. Завтра в империи большой праздник, Майское Воскресенье. Якобы в этот день Матерь-Воительница впервые вылечила недужного и показала всем свою божественную силу. Я так понял, завтра занятий не будет - все празднуют. Это хорошо. Я отдохну немного. Ужасно устал на этой неделе, суматошная она выдалась. Сэр Роберт меня просто загонял на фехтовальной дорожке. Но зато я выучил кучу приемов. Эх, где мой клеймор, и когда же снова я возьму в руки его, а не эту учебную болванку?
   Я тут задумывался несколько раз над тем, что меня ждет дома, в нашем мире. Ничего хорошего, это точно. Если предположить, что я однажды вернусь домой, проблем будет выше крыши. Работу я потерял однозначно. Если Арсений и Алина живы, то нам троим будет очень трудно объяснить, что же случилось с Андреем Михайловичем. И их, бедолаг, наверняка сейчас таскают не по-детски. Допрашивают, составляют протоколы, требуют объяснить компетентным органам, куда еще и их приятель Эвальд Александрович Данилов делся. Не завидую я им, мда. А мама... Даже не хочется об этом думать.
   Если бы только можно было подать им весточку, что я жив и здоров! Просто сообщить, чтобы мама не волновалась, чтобы не вешали на ребят мое исчезновение. А с другой стороны, что я им скажу? Так и так, попал я в другой мир благодаря Домино, которая оказалась эльфом и магом и...
   И место в областной психиатрической больнице мне обеспечено. Никто не поверит, никто не поймет. Я и сам до сих пор удивляюсь, с чего это сэр Роберт и комтур мне поверили. Может, потому что магия в их мире - обычное дело?
   Спать хочется. В казарме тихо, прямо неестественная тишина. В этом мире вообще тихо. Ни машин тебе, ни трамваев, ни аудиосистем - только громкие команды сержантов, муштрующих солдат на замковом плацу, сигналы боевых рогов, да редкие удары колокола на башне часовни, которые созывают на молитву или отбивают полдень и полночь. Ничего искусственного в этом мире нет. Еда натуральная, никакой сои, глутамата натрия или красителей. Если поют, то без микрофонов и звуковых процессоров, если танцуют, то под живую музыку. Лечатся травами и бальзамами, моются золой, одеваются в одежду из натуральной шерсти или льна. Рай для приверженцев здорового образа жизни.
   Рай ли?
   Полуразложившийся вампир, который затащил тело Джесона в свою могилу, чтобы там, под землей, его неторопливо жрать - тоже часть рая?
   Многотомные трактаты о войнах в библиотеке мэтра Лабуша - часть райской истории?
   Эльфы, отдающие своих детей вербовщикам, чтобы спасти остальных - совершенно по-райски.
   Бурмистр Попляй, который был готов убить нас с Домино, чтобы завладеть драгоценным мечом - в нашем мире таких Попляев вагон и маленькая тележка, да и тут они, выходит, водятся.
   Люди везде люди, добро везде добро, и зло повсюду одинаковое.
   Эх, что-то я расфилософствовался на сон грядущий! Спать надо. Хоть завтра и праздник, а работу мне найдут, это уж будьте любезны. Но твой цветок, Домино, я обязательно проведаю, потому что он мне напоминает тебя. Такой же хрупкий, трогательный и прекрасный.
   И пусть этой ночью мы с тобой встретимся снова. Хотя бы в моих снах.
  
  
  
   ******************
  
  
   Роза распустилась.
   Ярко-алая, вся в капельках утренней росы, со снежно-белой чашечкой и золотистыми тычинками. И аромат такой чудесный, что словами не описать.
  - Какая же ты красавица! - прошептал я, глядя на это чудо природы. - Прямо поцеловал бы тебя!
  - Гыыы! - глумливо захохотали за моей спиной.
   Я повернулся. В нескольких метрах от меня стояли Логан, братцы Дит и Дет и еще один кадет Берн - несуразный детина с маленькими свинячьими глазками и вечно воспаленными от бритвы щеками.
  - Садовник, ха! - воскликнул Логан. - Цветочек вырастил! А подарить некому. Любимая далекооо.
  - А вот это, мастер Логан, не твое собачье дело, - ответил я, пытаясь обуздать темную злобу, охватившую меня. - Что хочу, то и сажаю, кому хочу, тому дарю.
  - А мы-то поначалу башку ломали, чего он каждый день по вечерам в парк ходит, - кривя рот, сказал Дит. - Нежное сердце, чистая девственная душа!
   Все четверо снова заржали. Я вполне овладел собой, так что самое время уходить. Нечего с этим быдлом объясняться.
  - А ты ведь даже не спросил, чего цветочек твой так пышно расцвел! - кинул мне в спину Логан. - Ты ведь нас за такую красоту должен поблагодарить.
  - Не понял, - я медленно обернулся и шагнул к оруженосцу. Тот побледнел, но Дит, который, похоже и затеял весь этот спектакль, подтолкнул его в спину - мол, не робей.
  - Ой, позаботились мы о твоем цветочке, ой позаботились! - просюсюкал осмелевший Логан.
  - Слушай, мартышка прыщавая, - сказал я, чувствуя, что злость начинает возвращаться, - ты кончай меня подкалывать. Я этого не люблю.
  - Никаких подколок, любезный мастер Эвальд, - с издевательской вежливостью вставил Дит. - Мы и в самом деле хотели сделать вам приятное. И немало потрудились, чтобы ваш чудесный цветок рос побыстрее. Мы, все четверо присутствующих - как бы это сказать поделикатнее, - исключительно из чувства приязни к вам, по ночам ходили не в нужник, а несли свое жидкое сокровище сюда, к этому цветку. Поливали его усердно и обильно, и наши труды не прошли даром. Видите, как он красиво расцвел?
  - Что?! - Я почувствовал, что у меня темнеет в глазах. - А ну повтори, гондон, что ты сказал?
  - Что слышал, - глумливая улыбка сошла с наглой морды Дита. - Что теперь скажешь, прощелыга, безродная рвань?
   Я не сказал ничего. Говорить уже не мог - лютое бешенство требовало поставить обнаглевшую дрянь на место. Кадет Дитрих не успел среагировать. Мой удар пришелся прямо в нос сволочуги, ломая его. Поганая тварь только успела хрюкнуть от боли - и получила второй удар, прямой левой, в подбородок.
   Эх, как я оторвался! Берн, видимо, приглашенный в эту кодлу специально в качестве танка, призванного раздавить меня в случае чего, едва не попал мне в лицо своим здоровенным кулаком, но я успел увернуться, и так врезал ему пяткой по голеностопному суставу, что гнида завыла дурным голосом. Пока он тряс парализованной ногой, я занялся Логаном. Сучонок, видя как я обошелся с Дитом, бросился наутек, и рванул за ним через весь плац, не обращая внимания на крики сбегавшихся со всех сторон людей.
   Я его догнал. Толкнул руками в спину, заставив с разбегу уткнуться рожей в крепко утрамбованную землю плаца. А потом благословил его ногой по почкам. Раз, другой, третий. От души благословил, от всего сердца. Чтобы неделю, падла, кровью мочился. Такой же алой, как цветок, который они опоганили.
  - Получи, сука! - приговаривал я, пиная оруженосца. - Получи! И еще получи!
   Странно, но первое затмение прошло, и мой мозг работал ясно и четко. Я видел, как Логан корчится и вопит под моими ударами, и испытывал невероятное, неземное облегчение. Чаша переполнилась, вся чернота, вся грязь, что копилась в душе долго-долго, вырвалась на свободу. Я не просто бил стервеца - я восстанавливал справедливость.
   Потом меня схватили, оттащили от Логана, начали крутить руки, но это было уже неважно. Я сделал то, что должен был сделать. Я взял реванш за то унижение, которое когда-то заставил меня испытать Костян Позорный. Не испугался, не отступил, не стал искать компромисс. Просто поступил так, как надо.
   И последствия не имели для меня никакого значения.
  
   *******************
  
   Доски помоста за моей спиной тяжело заскрипели. Я не мог видеть, кто это. Когда у тебя голова и руки закованы в колодки, особо не повертишься.
  - Приказ его светлости старшего комтура и коменданта крепости Паи-Ларран шевалье Америка де Крамона! - громко и торжественно начал голос за моей спиной. - В день великого праздника Майского воскресенья, когда всякий истинно верующий обязан смирять свою гордыню и думать о благе ближних своих, вольноопределяющий стрелок шестого эскадрона Эвальд Данилов повел себя недостойно воина и служителя нашей святой Матери-Церкви. Указанный стрелок жестоко и без всякой на то причины оскорбил словом и действием кадета пятого эскадрона Дитриха Хоха, кадета пятого эскадрона Родерика Берна и благородного сквайра Логана Ходжкина, оруженосца достославного сэра Роберта де Квинси, причинив ущерб их здравию и репутации. Тем самым стрелок Данилов нарушил четыре пункта воинского устава, а именно: оскорбил собрата по службе словами и действием, допустил сквернословие и рукоприкладство, недостойное воителя Матери-Церкви, нарушил своими действиями порядок и покой в цитадели и сорвал торжественную службу, проходившую в момент учиненной им драки в часовне. За оные проступки указанный стрелок заслуживает сурового порицания. Сим своей властью приказываю: указанного стрелка Эвальда Данилова за недисциплинированность, нарушение устава, дерзость и рукоприкладство заковать в колодки на плацу крепости Паи-Ларран, дабы все добрые люди могли видеть позор указанного стрелка. Продержав наказанного в колодках четыре часа затем наказать его битьем кнутом, дав ему десять ударов, чтобы нарушитель исповедал все грехи свои и осознал свой позор и падение. После порки указанного стрелка из колодок освободить. Писано в день Майского воскресенья, года тысяча сто сорок девятого Четвертой эпохи. Собственноручно подписано: шевалье Америк де Крамон. - Говоривший сделал паузу. - Стрелок Эвальд, да будет милостива к вам Матерь-Воительница! Палач, приступайте.
   Чего-то подобного я ожидал, но все равно - до последнего мгновения не верилось, что оно случится. Выстроенный на плацу гарнизон замка, оба батальона, пятьсот солдат и офицеров, сейчас будут на это смотреть. И если я закричу...
   Помост скрипит под тяжелыми шагами палача, и на меня падает тень. Сейчас начнется. Я чувствую, как все мое тело наполняет мелкая дрожь. Господи, только бы не обмочиться! И кричать нельзя. Ни в коем случае нельзя. Я не могу опозориться. Надо закусить нижнюю губу и терпеть. Ни звука они от меня не дождутся, ни...
   Свист - и в моей голове взрывается кровавая бомба. Маленький, раздавленный ужасом и нечеловеческой болью человечек внутри меня начинает вопить, широко распялив рот.
  - МАААМАААА!
   Свист, удар. Рот у меня наполняется вкусом меди. Разум отказывается верить в то, что это происходит со мной.
   Сволочь, да как же он умеет бить!
   Свист, удар.
   Божемойбожемойбожемойбожемой!!!!!
   Свист, удар.
   Красная обморочная пелена в глазах на мгновение расходится, и я могу разглядеть стоящих на плацу. Шеренги орденских солдат в черном, синем, оранжевом и вино-красном обмундировании. Кто-то смотрит на меня с интересом, кто-то с сочувствием.
   Свист, удар.
   Все, следующего удара я не выдержу.
   Странно, что я еще могу узнавать лица наблюдающих за экзекуцией людей. Вот и сэр Роберт. Суров, как всегда. Но в его глазах...
   Свист, удар.
  - Терпи, парень! - читаю я по губам сэра Ричарда. Легко сказать...
   Свист, удар.
   Ног своих я уже не чувствую. Красные нити блестят в солнечном свете у меня перед глазами - это слюна и кровь из прокушенной губы стекают на помост.
   Свист, удар.
  - Терпи, парень! - беззвучно говорит мне сэр Роберт.
   Сейчас начну хохотать от боли.
   Свист, удар.
  - Все, я больше не могу! - вопит маленький истерзанный окровавленный человечек внутри меня. - Сейчас умру...
   Свист, удар. Последний, десятый. В наступившей тишине быстро и ритмично грохочет что-то, будто внутри меня работает спятившая машина, забивающая сваи. Это мое сердце.
  - Капрал, разомкните колодки! - приказывает голос, читавший приказ.
   Меня подхватывает несколько пар рук, пытаются поставить на ноги, но они не слушаются. Слышу еще один голос, в котором слышится не то одобрение, ни то обида:
  - Крепкий гаденыш, даже не ойкнул ни разу.
   Палач, наверное. Эх, посмотреть бы тебе в глаза, сволочь! Хотя, каждый всего-навсего делает свою работу. Ничего личного.
   Солнце гаснет медленно, как лампочка карманного фонаря, когда батарейка садится. Темно и холодно. Наверное, я умираю.
  - В лазарет его! - приказывает кто-то. Это последнее, что я слышу и осознаю. Дальше только тишина.
  
  
  2. Дампир
  
  
  - Эвальд, вставай! К тебе пришли!
   Повернувшись на животе, я лег поперек кровати и нащупал сабо, в которых ходил по лазарету. Вдел в них ноги и отжался от кровати, вставая. Поджившие струпья от кнута на спине отозвались слабой болью.
   Сэр Роберт был в цивильном платье и без меча, только с кинжалом-мизерикордом на поясе. Он стоял у входа в лазарет на галерее и смотрел на плац, где бравый капрал обучал кадетов второго батальона обращаться с алебардами.
  - Хороший сегодня день, Эвальд, - поприветствовал он меня. - Лекарь сказал, что лихорадка у тебя прошла. Дай-ка взгляну на твою спину.
  - Я в порядке, сэр. Все хорошо. Только надоело лежать все время на животе.
  - Да, мне приходилось видеть более неприятные вещи. Но рубцы останутся на всю жизнь. Может, оно и к лучшему.
  - К лучшему?
  - Как постоянное напоминание о том, что надо контролировать свои чувства.
  - Мне очень жаль, сэр, что так получилось.
  - Я отправил Логана обратно к отцу, - сказал сэр Роберт, глядя мне в лицо. - Написал большое письмо, где просто говорю, что больше не нуждаюсь в услугах Логана. Вообще-то он был неплохим сквайром, неглупым, храбрым и исполнительным.
  - Почему же вы его отослали?
  - Не люблю подлецов.
   Некоторое время мы молчали, глядя на плац.
  - Наверное, ты зол на меня и на де Крамона, - начал сэр Роберт. - Поверь, у комтура не было выбора. Он и так ограничился минимальным наказанием. Но оставаться в Паи-Ларране тебе больше нельзя.
  - То есть, в орден меня не примут?
  - Я этого не говорил. Видишь ли, парень, отец Дитриха Хоха - очень большая шишка в Лотарии. Человек влиятельный, с большими связями в Рейвеноре. И весьма мстительный. Не думаю, что ему понравится эта история.
  - Я не удивлен. Везде одно и тоже. Золотые сыночки всегда выходят сухими из воды, что бы ни натворили.
  - Ты сломал Дитриху нос и челюсть.
  - Жаль, что не шею. Было бы не так обидно.
  - Я понимаю тебя. Но свои чувства надо держать в узде. Ты солдат, и это ко многому обязывает.
  - А что, разве нельзя быть хорошим солдатом, оставаясь при этом нормальным человеком?
  - Чертовски хороший вопрос, парень. Я не могу ответить на него.
  - Почему?
  - Потому что ты сам будешь искать ответ на него, и я желаю тебе его найти.
  - Я был в парке, - сказал я. - Мой цветок кто-то растоптал. Даже след от подошвы остался. Здоровенный такой след. И мне стало очень больно, сэр. Даже во время порки так не было больно. Будто кто-то мне этим сапожищем на сердце наступил.
  - Понимаю. Ты очень молод, и в этом все дело. Я ведь тоже когда-то был таким же, как ты. Мой мир держался на трех столпах - любви, дружбе и желания сделать карьеру. Но любовь оказалась притворством и обманом, моих друзей раскидало кого куда, а карьера не принесла мне ни счастья, ни ощущения со смыслом прожитой жизни.
  - Странно слышать это от вас, сэр.
  - Не будем о грустном. Теперь, когда ты более-менее оправился от порки, я хочу поговорить с тобой о деле, - сэр Роберт скрестил руки на груди. - Отослав Логана с глаз долой, я остался без оруженосца. Предлагаю тебе стать моим сквайром. Де Крамон не против. Скажу больше, моя идея пришлась ему очень по вкусу.
  - Смогу ли я, сэр?
  - Почему нет? Ты парень сообразительный, шустрый и способный к обучению. Кроме того, мне нравится, что в тебе есть внутренний стержень. Думаю, мы станем друзьями.
  - А как же Домино? Если я откажусь от вступления в братство, я ее больше никогда не увижу.
  - Ну, во-первых, я все-таки фламеньер, и став моим оруженосцем, ты будешь так или иначе служить братству и со временем сможешь стать полноправным его членом. Во-вторых, я убедил де Крамона вернуть тебе твой меч. Наш мастер по оружию и замковый кузнец попытались разобраться с мечом и заявили, что могут выковать подобное оружие. Но с одним "но" - такой стали у нас нет. Конечно, шевалье бы с удовольствием забрал меч себе, но он человек чести и привык держать данное слово. К тому же, мы окажем ему большую услугу, убравшись из Паи-Ларрана.
  - Спасибо, сэр, - вздохнул я. - Хоть одна хорошая новость.
  - Итак, я жду ответа на свое предложение.
  - Мне не приходится выбирать, сэр. Я согласен.
  - Хорошо, - сэр Роберт даже не улыбнулся. - Твое согласие позволяет мне раскрыть карты. Когда-нибудь слышал о персекьюторах?
  - Никогда.
  - В братстве есть особые воины, которые обучены бороться с нежитью. Находить тварей из Нави и уничтожать их.
  - И вы один из них?
  - Да. Это очень опасная работа, Эвальд, поэтому я не обижусь, если ты передумаешь.
  - Я уже принял решение, сэр. Ради Домино я готов на все.
  - Хорошо. Теперь запомни три правила, которые ты должен свято соблюдать. Первое - ты никому не должен говорить о том, чем занимаешься. Второе - ты должен повиноваться мне беспрекословно и никогда не нарушать инструкции, которые получаешь. Третье - знания, которые я тебе передам, запретны, и ты не должен передавать их никому.
  - Это простые правила, сэр. Я понял вас.
  - Раз так, поговорим о деле. Лекарь сказал, что через три-четыре дня ты будешь полностью здоров. За это время я подготовлю все необходимое к путешествию, и в конце недели мы покинем Паи-Ларран. Вести о твоих подвигах уже наверняка достигли Лотарии, и тебе опасно тут оставаться.
  - Ваша воля, сэр.
  - Мне не дает покоя история с Джесоном. Слишком странно он погиб. Я хочу разобраться в этом деле.
  - Мне нужно знать подробности, сэр?
  - Только то, что дело, которым мы займемся - государственной важности. Джесон вез особо секретные сведения. То, что с ним случилось, непохоже на случайность. Я уверен, его специально завлекли в ловушку.
  - Интересно.
  - Вот-вот, и мне интересно. Теперь ступай обратно в палату и отдыхай. Набирайся сил и не думай о плохом. Три дня на поправку здоровья у тебя есть, а потом мы начнем работать.
  - Знаете, сэр Роберт, я хотел сказать вам.... Спасибо вам за вашу доброту.
  - Может быть, очень скоро, парень, ты будешь не благодарить, а проклинать меня, - ответил рыцарь с многозначительной усмешкой. - Ладно, ступай. У меня кроме забот о тебе еще немало дел.
  
  
   *****************
  
   Три дня прошли, и сегодня у меня особенный вечер.
   Час назад слуга шевалье де Крамона принес мне в лазарет новую одежду. Полотняную рубашку без воротника, серый дублет с подшитыми тонкой кожей плечами, узкие суконные штаны, башмаки с пряжками, круглую шапочку, похожую на тафью, пару серых замшевых перчаток и широкий пояс. Спина отозвалась болью и зудом, когда я надевал рубашку, но - терпимо. А вот пояс я так и не смог затянуть. Болтается он у меня, как у плохого солдата.
   Последний ужин в лазарете. Хоть от волнения у меня совсем нет аппетита, съедаю всю овсянку на молоке, чтобы сделать поварихе Шарлин приятное. Она всегда с таким упреком смотрит на меня, когда я возвращаю ей почти полную тарелку.
   Слуга возвращается после вечерней службы.
  - Вас ждут, - говорит он. - Я провожу.
   Мы выходим на галерею, спускаемся по лестницам во двор замка и идем к часовне. Крепостная часовня - красивое здание с двускатной крышей, стрельчатыми окошками и двумя башенками справа и слева от фасада, - освещена изнутри. Слуга доводит меня до входа, кланяется и уходит. Дальше мне следует идти одному.
   В часовне пахнет курениями и горячим воском, меня окружает красноватый полумрак от десятков свечей, горящих в высоких канделябрах вдоль нефа. В этом полумраке три фигуры в бело-оранжевых фламеньерских плащах у алтаря кажутся окруженными золотистым сиянием. Я вхожу, кланяюсь и останавливаюсь в ожидании.
  - Подойди сюда, Эвальд, - велит мне шевалье де Крамон.
   Справа от комтура стоит сэр Роберт, слева - брат-инквизитор Лео де Бургоньер, один из шести опоясанных рыцарей, что служат в Паи-Ларране. Шевалье де Крамон ожидает, когда я подойду поближе, а потом жестом велит мне опуститься на одно колено.
  - Наш собрат, сэр Роберт де Квинси, маркиз Дарнгэм, уведомил нас о своем желании принять тебя на свою службу, стрелок Эвальд, - заговорил де Крамон. - Тебе оказана большая и незаслуженная честь. Посему ты обязан принести в присутствии трех опоясанных рыцарей нашего святого братства особую клятву на верность делу, которому мы все служим. Но сначала ты должен правдиво и искренне ответить на вопросы, которые тебе зададут. Готов ли ты ответить на них?
  - Да, милорд, - отвечаю я. Во рту у меня сохнет от волнения.
  - Эвальд Данилов, - заговорил сэр Роберт, - ответь братьям, добровольно ли ты принимаешь решение посвятить свою жизнь служению святому братству Матери-Воительницы?
  - Да, сэр.
  - Готов ли ты беспрекословно повиноваться своим начальникам, выполнять их приказы и распоряжения, защищать их в бою и при необходимости пожертвовать жизнью ради их спасения?
  - Да, сэр.
  - Совершал ли ты какие-либо преступления против церкви, практиковал ли черную магию, некромантию либо магию Вызова, преследовал служителей церкви, состоял ли в тайных магических сообществах, запрещенных церковью?
  - Нет, сэр.
  - Есть ли у тебя знакомые маги и волшебники?
  - Да, сэр.
  - Были ли в твоем роду сумасшедшие, чернокнижники, одержимые, заклинатели духов, маги Вызова, некроманты и гонители церкви?
  - Нет, сэр.
  - Помни, Эвальд Данилов, что каждое слово лжи, сказанное тобой, обратится против тебя в судный день, и пощады не будет. Осознаешь ли ты это?
  - Да, сэр.
  - Да будет так! Тогда говорю тебе, Эвальд Данилов - я, Роберт де Квинси, сын Стентона де Квинси, маркиз Дарнгэм и барон Латур, рыцарь-капитан святого братства фламеньеров, называют тебе перед лицом братьев, присутствующих здесь, своим оруженосцем и товарищем по оружию. Обязуюсь перед лицом Матери защищать тебя в бою, кормить и поить тебя и оказывать тебе всяческую помощь словом и делом, буде в том необходимость или твоя просьба. А теперь прочти эту присягу, чтобы скрепить заключаемый нами союз.
   Сэр Роберт подает мне свиток пергамента с подвешенной к нему красной печатью. Я разворачиваю свиток и начинаю читать. Строки пляшут у меня в глазах.
  - Я присягаю на верность моему господину, сэру Роберту де Квинси, маркизу Дарнгэму и барону Латуру, рыцарю-капитану фламеньеров, - читаю я, пытаясь обуздать дрожь в голосе, - и клятвенно обещаю быть ему опорой и достойным спутником, храбро сражаться за него в бою и держать его руку во всех начинаниях и делах его. Обязуюсь платить ему добром за добро, без рассуждений исполнять его приказы и нести свою службу до тех пор, пока братство или смерть не разрешат меня от этого священного обета. Равным образом я обязуюсь не разглашать священных тайн и секретов моего господина, не совершать бесчестных, недостойных воина святого братства поступков, кои могут опорочить моего сеньора или меня самого. Я клянусь свято следовать законам святой Матери-Церкви, без страха, устали и жалости гнать и уничтожать ее врагов, тайных и явных, равным образом не преследовать невиновных, не обращать оружие против беспомощных и беззащитных, не пользоваться без нужды своим исключительным правом карать и миловать. Матерь-Воительница да будет свидетельницей этой клятвы!
  - Слово сказано! - Шевалье де Крамон поднимает к своду часовни руки в молитвенном жесте. - Встань, отрок. С этого момента ты оруженосец сэра Роберта де Квинси. Будь во всем достоин своего славного господина.
  - По обычаю, каждый из трех свидетелей оммажа должен преподнести тебе свои дары, - продолжает сэр Роберт. - Милорд Лео, ваша очередь!
   Инквизитор делает ко мне шаг, быстро замахивается и бьет по щеке.
  - Больно? - спрашивает он.
  - Да, сэр.
  - Это научит тебя не причинять без нужды боль другим. Прими это, - инквизитор подает мне серебряный медальон в форме розы из сердолика. - Носи этот оберег, он защитит тебя от нечистой силы.
  - Благодарю, милорд, - отвечаю я, потирая горящую щеку.
  - Шевалье, - говорит сэр Роберт.
   Комтур Паи-Ларрана срывает с алтаря шитый покров, и сердце мое вспыхивает от радости - под покровом лежит мой клеймор. Но в качестве довеска к мечу я получаю от де Крамона удар по второй щеке.
  - Это научит тебя смирению, - говорит де Крамон и подает мне меч. - Носи его с честью, и придет день, когда ты станешь настоящим рыцарем.
  - А мой подарок, - добавляет сэр Роберт, - это конь и кольчужный доспех, которые ждут тебя в моем доме. А теперь ступай и жди меня перед входом в часовню, оруженосец. Мне еще нужно поговорить с братьями без свидетелей.
  
  
   ****************
  
  "Любимая моя!
  
  
   В моей жизни произошел неожиданный и очень приятный поворот. Наш друг сэр Роберт назначил меня своим оруженосцем. Отправил прыщавгого Логана домой, а меня взял на его место. Мне вернули клеймор, и теперь я настоящий крестоносец, хоть пока еще не опоясанный. Сэр Роберт еще подарил мне отличную кольчугу, шлем и коня. Зовут коня Шанс, и он ужасно любит яблоки. Меня он признал сразу как хозяина. Так что я, как говорят в нашем мире, весь в шоколаде.
   Как-нибудь я расскажу тебе, как все случилось. Скажу только, что я наконец-то почувствовал себя человеком. Сэр Роберт говорит, что теперь мне будет гораздо легче вступить в братство. Единственное препятствие - это мое неблагородное происхождение. Однако по местным законам я могу получить титул, если совершу что-нибудь героическое или хотя бы полезное. Например, убью дракона или дюжину вампиров (Шутка). Главное в другом - теперь уж ничто не помешает нам с тобой встретиться, и я с трепетом жду этого дня.
   Завтра мы с сэром Робертом отправляемся в путешествие. У него важные дела в Роздоле, и я обязан его сопровождать. Конечно, жаль, что мы не едем в Рейвенор. Я бы обязательно нашел способ увидеться с тобой. Но как только у меня будет свободное время и возможность, я тебе обязательно напишу. Пока не пиши мне, потому что в Паи-Ларран мы теперь долго не вернемся. Как только у меня будет, как говорят в армии "постоянная дислокация", я сразу сообщу тебе свой адрес.
   Милая моя малышка! Если бы ты только знала, как скучаю без тебя. Ты для меня была и остаешься единственным родным человечком в этом мире, и я не оставлю тебя никогда.
   А знаешь, твоя роза великолепна! Правда, я не могу забрать ее с собой, но она останется цвести в парке Паи-Ларрана. Садовник обещал мне присматривать за цветком. Он сам в этом заинтересован, ему хочется получить семена. Так что твоей милой розе будет хорошо. Конечно, я мог бы сорвать ее и забрать с собой, но я не хочу этого делать. Ничего не попишешь, солдатская жизнь - она кочевая.
   Домино, я должен сказать тебе одну вещь. Я понимаю, конечно, что такие вещи не пишут в письмах, а говорят в глаза, но все же - я очень хочу, чтобы стала моей женой. Я не мыслю моей жизни без тебя. Смешно, но я даже не вспоминаю свою прошлую жизнь, в той действительности. Настоящая жизнь для меня началась с того момента, как мы с тобой встретились. Это не пустые слова, Домино. Ты должна знать, что ты для меня значишь.
   Прости, но мне придется закончить это письмо. На улице уже светает, и мне надо идти седлать коней и готовиться в путь. Очень скоро я напишу тебе снова, не сомневайся. Я буду писать тебе при первой возможности.
   Милая, родная моя Домино, я обожаю тебя!
   Целую тебя миллион раз.
   Твой Эвальд".
  
  
   *************
  
  
   Деревня Эллендорф казалась чудесным местечком.
   Табличка на въезде в Эллендорф гласила, что деревня возникла на месте переправы, у которой языческая прорицательница Эллен предсказала императору Серверию поражение в битве с войском Элькинга в 834 году Третьей эпохи. Император приказал казнить ведунью тут же на берегу реки, но судьбу свою не изменил. Я ничего не знал ни об Эллен, ни об императоре Серверии, но деревня была красивая. Аккуратные домики с кирпично-красными, зелеными и лиловыми крышами выстроились в ряд вдоль заросшего ракитником и ивами берега тихой реки, через которую был переброшен старинный мост, украшенный фигурами драконов и химер.
   Нашей целью была ветряная мельница, расположенная в другом конце деревни, за мостом. Я впервые в жизни увидел настоящую действующую ветряную мельницу.
   Коней мы привязали к коновязи. Дверь внутрь мельницы оказалась незапертой.
  - Лукас! - крикнул он, когда мы вошли внутрь. - Лукас!
   То ли сэр Роберт сумел перекричать грохот работающих жерновов, то ли хозяин увидел нас, но заскрежетали колодки, и жернова остановились. А потом появился и сам мельник.
  - Никак сэр Роберт пожаловал! - воскликнул он. - Давно не виделись, давно. Я уж думал, вы обо мне забыли.
  - Мы не забываем ни друзей, ни врагов, - рыцарь шагнул к мельнику, и они обнялись, что меня удивило. - Рад видеть тебя, старина.
   Хоть и было достаточно темно, я смог подробно разглядеть мельника. Очень худой, достаточно высокий и длиннорукий. В первый момент мне показалась, что голова у него обсыпана мукой, но потом я понял, что волосы у него, стриженные коротким ежиком, почти совершенно седые. Костлявое горбоносое лицо было очень бледным, точно мельник не выходил на солнечный свет.
  - Это Лукас Суббота, - представил мне мельника сэр Роберт. - Живая легенда, если хочешь знать. На счету Лукаса шестнадцать уничтоженных тварей Нави, в том числе одна лакримона.
  - За которую мне не хотели платить "слезные деньги", - заметил Лукас, и его глаза сверкнули алыми огоньками. - Комтур из Валахно заявил мне, что устав братства не предусматривает выплату "слезных денег" дампиру.
  - Дампиру? - Я вздрогнул.
  - Лукас дампир, - пояснил сэр Роберт. - Сын вампира и человека.
  - Разве такое возможно?
  - Наверное, возможно, если я есть, - Лукас похлопал себя по плечам, наполнив воздух мучной пылью. - А ты что, никогда не слышал о дампирах?
  - Это лучшие охотники на нежить, - сказал сэр Роберт. - Быстрые, сильные и устойчивые к вампирским чарам. Для тебя укус вампира закончится Перерождением, а Лукасу хоть бы что. Добавь еще иммунитет к трупному яду. Жаль только, что их во всей империи не более полудюжины. И только Лукас и еще один дампир согласились стать охотниками.
  - И все равно, я что-то не понимаю. Вампиры - нежить, живые мертвецы. Как от них может родиться ребенок?
  - Новичок? - Лукас выразительно посмотрел на сэра Роберта. - Не ожидал от тебя, брат.
  - Вампиры бывают разные, Эвальд, - пояснил рыцарь. - Да, конечно, все они нежить, но есть те, которые в своей прошлой жизни были людьми, а есть особые вампиры, родословная которых восходит к демонам древности. Они не стали вампирами, а родились ими. Их называют вампирами древней крови. Если такая нежить вступит в связь с человеком, может родиться ребенок. Чаще всего дитя рождается мертвым и превращается в обычного кровососа, вроде той твари, что мы видели на Солонице. Но если ребенок выживает и вырастает, он становится дампиром. Как Лукас.
  - Это все мой дед, - сказал Лукас, сверкая красноватыми огоньками в глазах. - Он держал неплохой шинок в Суржеве и оставил его моей матери в наследство. Маменька была веселой шинкаркой. Наливала всем охотно, и сама любила посидеть с гостями за одним столом. Веселый нрав и любовь к праздникам свели в гроб ее первого мужа - после одной из бурных попоек он не проснулся. Перебрав дюжину кандидатов в мужья, мама всех послала к демонам: женщина она была страстная, и ни один ее не устраивал, как мужчина. Вот тогда-то в шинке и появился парень, которого прежде никто в Суржеве не видел. Красавец с шапкой черных кудрей и огненным взглядом.
  - Вампир?
  - Он самый. Истинный малек, откуда-то с юга. Сделал матушке брюхо и исчез. Мамаша умерла сразу после родов. Наш суржевский поп, видать, что-то заподозрил, поэтому тело матери хоронили по особому обряду. Священник объяснил это тем, что при жизни она много пила и могла быть одержимой. Меня забрала тетка, жившая в соседнем повете. Всей правды она, конечно, не знала. О том, кто я такой, я узнал только в пятнадцать лет, когда у меня начали проявляться... некоторые инстинкты. А уж потом и фламеньеры меня нашли. Мне предложили работать на братство, и я согласился. Уж очень мне хотелось найти своего папашу и разобраться с ним.
  - Нашли?
  - Ага. Как прошлогодний снег. Но я не теряю надежды. Может быть, однажды... Но я так понимаю, Роберт, ты не за тем приехал, чтобы использовать меня, как наглядное пособие для желторотого. Что-то случилось?
   Сэр Роберт в подробностях рассказал странному мельнику о наших приключениях в Роздоле и о том, что случилось с орденским курьером. Дампир не перебивал, только время от времени загадочно посверкивал глазами.
  - Что было в письмах, которые вез гонец? - спросил, выслушав рыцаря.
  - Скажу так: если бы эти письма не были доставлены по адресу - или же всплыли бы там, где не надо, - это сильно осложнило бы наши отношения с терванийцами. А они и без того далеки от идеала.
  - Кому-то нужно столкнуть империю с Терванией?
  - Я так думаю, Лукас. Другого объяснения у меня нет.
  - И этот кто-то подстроил вашему гонцу ловушку в глухой степи, скормил его упырю, но письма не забрал?
  - Их и не надо было забирать. Что-то подсказывает мне, что замысел тех, кто все это подстроил, был таков: настоящий гонец вместе с настоящими грамотами бесследно исчезает, а спустя какое-то время где-нибудь недалеко от тракта из Проска в Лайо обнаруживается до неузнаваемости обглоданный волками труп якобы гонца с якобы пропавшими письмами в сумке. Естественно, все подумают, что это бедняга Джесон, а письма настоящие. Их доставят в Рейвенор, а там можно только догадываться, чем бы это все закончилось.
  - У тебя богатое воображение, Роберт. Слишком все сложно.
  - Я не верю в то, что Джесон случайно съехал с тракта, случайно оказался у логова вампира и случайно стал его жертвой. Скорее всего, его просто заманили в ловушку. И потом, ты когда-нибудь слышал, что маликары пользуются арбалетом?
  - Не приходилось.
  - Лошадь Джесона была убита выстрелом из арбалета, который мы потом нашли в могиле упыря. Но ведь его могли и подложить туда, верно?
  - Чего ты хочешь, Роберт?
  - Я хочу расследовать это дело. Ты мог бы мне помочь.
  - По старой дружбе, да? И конечно, за бесплатно?
  - Конечно.
  - Хотел бы я послать тебя к чертям собачьим, проклятый фламеньер. Но ведь ты без меня пропадешь.
  - Разумеется, Лукас. Мы с оруженосцем остановимся в деревенской гостинице, надо передохнуть и запастись припасами. Дня два мы проведем в Эллендорфе, так что... - тут сэр Роберт сделал выразительную паузу. - Договорились?
  - Я пошел работать. Надо смолоть еще кучу зерна, а эти чертовы бауэры все везут и везут мне свои запасы, - Лукас подошел к лестнице и шагнул на первую ступеньку. - Жди меня завтра утром. А сейчас проваливайте, мне работать надо.
  - Вы знали, что он согласится? - спросил я рыцаря на улице.
  - Даже не сомневался, - ответил сэр Роберт.
  - Он очень грубо с вами разговаривал.
  - Ты находишь? - Фламеньер улыбнулся. - Ну, на это у него есть три причины. Во-первых, он дампир, во-вторых, мой друг, а в-третьих один из лучших в нашем деле. Поэтому его дурные манеры можно потерпеть. От нас не убудет.
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"