Сидела себе тихо, никого не трогала. Кашу варила. А вот принесло гостей. Слышу, как конь копытом бьет за калиткой. Эх, сейчас стучаться начнут, на ночлег просится, а потом еще и приголубить попросят, когда увидят, что девка молодая, да одна живу. А вот возьму и не пущу, пусть себе под дождем ночь коротает, нечего было в такую пору в путь отправляться.
Только развернулась к печи, а в сенях как грохнуло, будто молнией, да с громом. Ну вот, даже стучаться не стали. Что с этих людей возьмешь? Все лезут и лезут.
- Привечай хозяйка!
Развернулась так медленно, и хорошо, что не поторопилась. Стоял посреди хаты мужик здоровенный, борода нечесаная, глаза уставшие, лицом осунувшийся, меч за спиной богатырский, мне такой и не поднять, наверное. А на руках дите держит, он его к груди все крепче прижимает. Ну, вот и выгнала, добрая я душа, ведь сейчас кормить начну, спать укладывать, а все из-за дитяти. Не выгоню ж с ним на улицу в ночь.
Стою, молчу, может и сам уйдет. Ненадобно мне гостей.
- Не молчи, красна девица. Я к тебе с самого Белозерья ехал.
- Свет не близкий, зачем пожаловал?
А сама около печи так и стою, к огню поближе. Он мне роднее. Если что и защитит, и обогреет.
- Спаси дитя, хочешь душу мою во служение бери, только спаси!
И как падет на колени, как это с таким грузом не побоялся? А сама думу быстро думаю. С Белозерья полдюжины дней пути, и то при попутном ветре в спину. С больным ребенком просто так не поехал бы. Только ведь и в Белозерье знахарок своих через каждый двор.
- Твоя душа мне без надобности. Ты скажи, кто ко мне прислал?
- Ратмир Старнович, ведьмак наш городской. Не откажи, только на тебя надежда и осталась.
Вот так и сюрприз. Что б Ратмир, да ко мне, да кого отправил? Да после того кувшинчика с зельем отворотным он при моем имени разве что икать не начинает. Ох, не чисто дело, ох, не рада потом буду.
- Клади дите на печь и рассказуй!
Так и засиделись бы до утра, только мужика совсем усталость сморила. А я думать осталась. Звали его Степаном, сына ко мне привез. Слег мальчишка, за два дня.
Степан
Здоровый, крепенький малыш вышел со старшими ребятами в лес по ягоды, а вернулся чахлый, есть отказывался, все спать просился. Мать бы может сразу болезнь распознала, да умерла зимой в лихорадку, а отец занятый работой только плечами пожал. Ох, и каялся потом! С каждым днем сын все слабел, скоро совсем есть отказался, все спать хотел. Тогда отец и кинулся к знахаркам. А те только руками разводили - нет на дите сглазу да порчи, а остальное им неведомо. Совсем уже отчаялся.
Но даже среди горя повезло Степану. Кузнец он славный, на все Белозерье известный. Вот и зашел к отчаявшемуся отцу ведьмак Ратмир Старнович, меч заговорной заказать, только глянул на печь, где мальчишка спал, да так и остановился.
- Знахарю показывал? - с порога спросил гость.
Степан только рукой махнул.
- Пользы с них, всю округу объездил, а ни одна ничего не сказала.
- Сына сильно любишь?
- Да ты что, ведьмак, он у меня один - дороже никого нет.
Подошел Ратмир к печи, откинул одеяло, провел рукой над челом ребенка, а сам все мрачнее становится.
- Беда большая, кузнец Степан, в твой дом пришла. Сын твой в лесу встретил бешеного оборотня.
- Откуда у нас такой взялся? С оборотнями то, перемирие.
- Потому и говорю - бешеный, видно назад не смог перекинуться, не истинный. Свои, видно, найти не успели, иначе убили б в начале припадка. Они ценят добрые отношения, не отпустили б такую заразу.
- Снять сможешь? Все отдам! - взмолился кузнец.
- Не все так просто Степан, ты уж прости, не могу я такого. Тут сила особая нужна, - и замолчал.
Посидел около печи с лучину, потом по дому начал ходить, а кузнец все следил за Ратмиром. Не первый день знал ведьмака, если кто и мог подсказать, что с бедой делать - так только он. Вот и сидел тихо, думать не мешал.
- Ехать тебе далеко придется. Есть одна знахарка, кроме нее никто не снимет. Только...
- Куда ехать скажи? - перебил ведьмака Степан.
- Не торопись. Ехать к Ступенчатым горам. Да только знахарка особая, одно и слово что знахарь, а ведьма еще та. Не знаю я, Степан, что она за такое попросит, а отказать ты не сможешь.
- Лишь бы спасла.
- Может и так. Зовут знахарку Дайра, выглядит, как будто вчера в девки вышла. Только ты не верь. Я ее почти всю жизнь знаю. Берегись Степан, сына спасешь, а вот себя - потеряешь.
Дайра
Да, странные дела в мире творятся. Откуда ж появился оборотень? Да еще и бешеный. Прав был Ратмир, что не стал сам лечить. Только и мне б за это не браться. Мало кто знает, что знахарь лечит за свой счет. Другого лечит - себя калечит. Потому я и лучше других - запаса больше. И зря хитрющий ведьмак кузнеца пугал, не беру я душ, хотя и заплатить придется. Нельзя у смерти жизнь отобрать, а ничего взамен не предложить.
Степана оставила, прям за столом спать, не перетягивать же такую тушу самой на лавку, и так выспится. А сама пошла к мальцу. Совсем плох. Если человека кусал истинный оборотень беды не приключалось, человек, при завершенном обряде, становился оборотнем сам. Если обряд не завершили - иди к знахарке, посмотрит, что б в ране не было никакой заразы и все на этом. Здесь же другое. Бешеному оборотню кусать не надо, достаточно одной царапины когтями и в кровь попадает бешенство. Мальчишка и так долго продержался.
Ладно, хватит думать, надо работать.
Работа тяжелая, хоть и не камни таскаешь, а спина не гнется. Надо всю душу вывернуть, все клеточки перебрать, что б нигде зараза не осталась. Чуть проворонишь - все заново. А где ж столько силы взять? Что б заново? Вот и стараюсь.
Время прошло, оглянуться не успела - рассвет в окно. Степан так и не проснулся. Видимо лишнего по дороге не спал. Вот и свалился. Ладно уж, пусть спит человек. Все равно пока не поможет.
Устало опускаюсь на скамейку. Дом у меня маленький. Всего две комнатки, да сени. А чего одной еще надо? В одной сплю да травы сушу. В другой - печь стоит, гостей принимаю. Ох уж эти гости...
- Просыпайся Степан, день на дворе, - тереблю мужика за плечо, так и проспал за столом всю ночь.
Потянулся, расправил спину, а глаза поднять боится - вестей не знает каких ждать.
- Не бойся, - говорю, - отвела заразу.
- Спасибо тебе, - прямо из-за стола на колени упасть пытается.
- Ой, Степан, ну зачем так? Дитя грех не спасти. Сына пока не буди. На вот, поешь пока - подвинула тарелку с кашей. Видно по нему, не ел давно, осунулся совсем.
- Благодарствую хозяйка.
А сама во двор вышла. Хорошо у меня тут. Лес кругом, зверье. Не люблю людей. Грязь от них, шума много. Злые часто. Зверь просто так не обидит, вот и живу в глуши, под горами.
Не многие могут найти маленький дом в подножье гор. Теряется за великанами-дубами. Шум близкой реки все глушит. Не слышно путникам ржание коней моих, не бросаются в глаза беркуты и ястребы. Никто не боится собак во дворе. Живу как душе угодно. Да и на костер к Пресвятому Богу никто не тянет.
Пока живность свою покормила, уже и Степан во двор вышел, коняшку свою проведать.
Сегодня отдохнешь у меня, а завтра в путь отправишься. Сына пока здесь оставишь, - смотрю насторожился, не хочет дитя оставлять, - К Ратмиру поедешь, скажешь - нужно троих детей на откуп. Он поможет дальше.
- Это что ж, - смотрю, взгляд заледенел, руки в кулаки сжались, - ты за моего сына троих угробишь? Да я лучше душу свою отдам!
Правильно Степан, правильно. Хороший ты мужик. По-другому б сказал - сына больше никогда не увидел.
- Ох, рассмешил, нужны мне их жизни, - и смеюсь легонечко, что б понял, ничего страшного детям не сделаю. - Я твоего сына у Хель забрала, за такое платить нужно. В общем, Ратмира Старновича спросишь, захочет все расскажет. А мне, уж не обессудь - некогда. Сына твоего еще долго отхаживать.
Поникла голова, но вроде успокоился, верит нутром - не обижу дитя. Да и чего их обижать? Знаю, кого Ратмир выберет - сирот разных, куда их больше обидишь то?
День быстро пролетел. Степан видно мужик домовитый, все работу себе ищет. А мне что? Мне хорошо, мужик в моем доме не частый гость, работы хватает. Хоть и ведьма, а не все сама можешь. Дров наколол, крышу на сарае залатал, у коней подковы проверил. Хороший мужик, встретит половину свою, что б сына полюбила - заживут без беды.
Сама тоже без дела не сидела. Собрала в дорогу еды Степану, рубашку подлатала. С коняшкой его, Белкой, договорилась, что б оберегала хозяина. А что? Мне легко, а в дороге все пригодится.
Митрофан, Степанов сын, только один раз очнулся. Есть просил, и дальше спать. А мы и рады. Раз есть просит - жить будет.
Ратмир
Ратмир Старнович сидел за столом в таверне и дико скучал. Работы нет уже несколько дней. Затишье было какое-то странное. Обычно, что ни день то драка, а тут вся нечисть затихла. Не хорошо это. После таких затиший и начинаются большие проблемы.
- Ведьмак Ратмир Старнович? - за стол опустился худенький юноша.
- Что хотели? - вскинул бровь Ратмир.
- Мой господин хотел бы нанять вас для работы, - юноша чуть заметно кивнул на дальний столик.
За скрытым в тени столиком сидел одинокий мужчина в дорогой одежде. Лицо его было прикрыто капюшоном плаща, но ведьмак мог поклясться, что где-то уже встречал данного "господина".
- Хочет - пусть подходит и нанимает, - позволительно кивнул ведьмак и вернулся к ужину.
Юноша начал пыхтеть, не привык к видимому пренебрежению к господину, ну или с человеком вида "ведьмак-профессиональный" имел дело впервые. Попытавшись еще пару раз начать возражения и уговоры, юнец удалился к господину, оставив ведьмака ненадолго в одиночестве. Реакция за столиком наступила незамедлительно: чуть слышный, жалобный шепот мальчишки и громкий смех мужчины.
- А ты не меняешься Ратмир, все так же не питаешь любви к богачам, - тон присевшего "господина" был более чем дружелюбным.
- А чего вас любить? Гады все, то приплатить за молчание пытаетесь, то прибить под шумок, - лицо ведьмака расплылось в улыбке, - здравствуй старый друг.
Серьезный разговор решили отложить до утра, какие могут быть разговоры после долгой разлуки?
- Долго о тебе не было вестей Христоф, думал, может и помер уже, - разоткровенничался ведьмак после очередного кувшина вина.
- Семейные дела решал, сына вот нашел, - кивнул в сторону лестницы, по которой давно поднялся в комнаты юноша, - помнишь Маришку? - дождался легкого кивка друга и продолжил, - Мда, хорошая менестрель была. И роман у нас был хороший. Оказалось и сын хороший, только не знал я о нем, пока мать меня ее не нашла. Маришка умерла прошлым летом. Вот такие дела.
- Жаль Маришку, давай помянем, - мужчины чокнулись и немного помолчали, вспоминали каждый свое: кто менестреля, а кто и странную ведьму с зелеными глазами, - Я вот в Белозерье поселился. А что? Работы много, денег не жалеют, людей много хороших. Живу спокойно, - ехидную улыбку, тронувшую губы мог заметить только хороший друг, знавший ведьмака не один год.
- Ага, денег, хоть мне не рассказывай такого. Мы выросли в одном дворе, уж я тебя знаю, - ухмылка была такая же.
- Наговорила мне одна ведьма много... всякого... нельзя мне пока отсюда уезжать.
- Ты же не веришь в пророчества? - удивился Христоф, и потянулся за новым кувшином.
- В это верю, - грустно добавил ведьмак, - "Когда заменишь один к трем, когда найдешь того кого утратил, когда убьешь того кто предал, тогда узнаешь суть второй души. Жить тебе в краю с белыми водами, любить тебе женщину, но не знать про это, верить в чудо и получить его. Когда потеряешь то, что хранишь годами - только тогда найдешь то, что потерял и не надеялся найти"
- Дайра? - только и спросил старый друг.
- Она самая, - только и кивнул уставший ведьмак.
Дайра
Степан уехал с самого утра. Весь день просидел рядом с сыном, все не мог поверить - выздоровеет малыш. Еле прогнала подремать перед дорогой, а то, наверное, так и не лег. Митрофан просыпался отрывками, смотрел на отца внимательными, неожиданно повзрослевшими глазами и вновь проваливался в беспамятство.
Не успел кузнец уехать со двора, а я уже спешила, хоть и ехать ему далеко, да дел немало предстоит, много гостей принимать придется. Троих детей поселить - это не шутки.
Сначала занялась вестниками. Пришлось долго думать, кому написать, что именно, да как рассказать о тяжелых думах в голове. А думать было о чем. Бешеный оборотень посреди Белозерья на ребенка нападает, значит, ничего не боится, уверен в себе. Да и неизвестно, может не только на Митю напали, к ней не каждый додумается ехать, не каждый подскажет, тут Степану повезло, а в трех дюжинах дней от Белозерья, одна она такая ведьма и есть, которая вылечит. Знахарок множество, хороший, знающих свое дело, да тут мало знать. Не врал Ратмир. И страшно от понимания - только ты и осталась...
... Вначале их было много, человек сто. В те времена ведьм на костер к Пресвятому Богу еще не тащили. Видели люди в них защитников и помощь, а теперь только знахарки и остались в почете. Остальным скрываться приходится. Или умирать...
Старый ведьмак Аким набрал детей из сирот и начал учить. Учил многому: и бою на мечах, и стрельбе из лука, и в травах разбираться, в нежити, а в ком дар магический открывался, с тем уже отдельно занимался, друзей своих просил помогать. Не принято тогда было больше одного ученика иметь. А сейчас вообще никто учеников брать не хочет, вот и вымирают маги и ведьмы.
Дайра помнила, когда жрецы Присветлого объявили магов вне закона, те лишь посмеялись - куда ж без ведьм и магов народу? Кто погоду заговорит? Кто защиту на дома поставит? Да и на войне, кто поможет? А потом поздно уже было. Тех, кто послабее - сразу на костер тащили, сами люди и тащили, на которых маги понадеялись. Сильных магов травили, как зверей, в каждом городе, в каждом селе. Погибая десятками, маги старой закалки, вместе с учениками, не желал сдаваться без боя, забирая с собой сотни людей, иногда ровняя с землей целые города и села...
Аким оказался мудрее. Когда жрецы только начали свои проповеди читать, приказал всем ученикам собрать вещи и покидать города небольшими группами. Бежали в старый форт на границе Трига, в нем раньше солдаты границу стерегли, а после подписания договора о братском мире с Иларией надобность в нем отпала, и уже лет пятьдесят огромный форт пустовал. Опытные маги прихватывали с собой учеников и просто одаренных детей, в общем, всех кого могли. В итоге набралось около трехсот человек...
Страшно Дайре было лишь в начале, когда дети плакали, не понимая где родители, и кто все эти люди. Ей тогда самой лишь пятнадцать минуло. После первой же атаки на форт - страх куда-то исчез. Взрослых, полноценных магов и ведьмаков было мало. Гибли ученики, не выдерживая напряжения первых боев, раненых - десятки. Дайра, хоть и не полностью обученная, неожиданно для самой себя, оказалась сильнейшим знахарем. Колоссальный размер внутренних сил. И лечила без перерыва, пока сама не падала от усталости, потом вставала, кое-как умывалась и опять лечила.
Им не хватило совсем чуть-чуть. У одного из старых, проверенных годами магов сдали нервы. Однажды ночью он просто открыл ворота форта, впуская внутрь разъярённых долгим сопротивлением жрецов. Спаслись единицы...
Дайра, и еще несколько учеников постарше, уводили детей и раненых, среди которых, по счастью оказался и старик Аким, в леса. Повезло им и потом, набрели в предгорном лесу на дом знахарки, там и переждали пару недель отрезанные от всего мира. Нападающие их и не искали, просто не зная о существовании, захваченные в форте люди, умирая в жертвенном огне, даже не думали предавать скрывшихся детей. А предателя жрецы убили первым, напоминая народу о том, что верить людям с даром не могут даже свои.
Аким прожил еще десяток лет, доучил подросших детей и отпустил их в мир. Знахарку звали Милава, она приютила всех беженцев. Достроили комнаты к домику, развели живность, так и жили в глуши. Двое взрослых ведьмаков, как оклемались от ран - ушли в большой мир, узнать как дела. Вернулся лишь один. Рассказывал о бушующих по всей стране кострах, о затаившихся магах...
С тех пор прошло более ста лет... Ведьмаки вскоре смогли вернуть себе доброе имя. Бороться с расплодившейся нечестью было некому, не спасали молитвы жрецов ни от умертвий, ни от бешеных оборотней. Пришлось Верховному жрецу писать указ запрещающий уничтожение ведьмаков костром. Правда, людям не верили ни на грош, ожидая удара в спину. А маги, ведьмы - извели их...
Очнулась от дум своих, что же это я? Нахлынуло... А дела и не сделаны. Побежала обед варить, дите скоро проснется, а кормить нечем. Беркутов и собак на охоту отпустила, принесут что-нибудь к ужину и хорошо, нет - сами наелись, тоже не плохо.
Ратмир проснулся с рассветом, привычка выработанная годами скитаний, отказывалась покинуть ведьмака и в более мирное время. Солнце только начало подниматься над горизонтом, озаряя маленькие домики и озерца на окраине Белозерья.
Достав верный меч, мужчина направился к конюшням, все равно в такую рань никто не появится, можно и размяться. Тренированное тело двигалось по давно отработанным линиям. Руки уверенно направляли грозное оружие в невидимые цели. Увлеченный своим занятием он, все же, заметил наблюдателя.
- Иди сюда, Кристин, - заметив сына Христофа, крикнул ведьмак, - чего из-за конюшни подсматривать?
Юноша робко приблизился и остановился на приличном расстоянии, не желая мешать ведьмаку. Не прекращая разминку, Ратмир внимательно рассматривал паренька. Худощавый, высокий для своих четырнадцати лет Кристин был почти одного роста с ведьмаком.
- Надеюсь, - кивнул своим собственным мыслям ведьмак, возвращаясь в таверну.
- Что ты решил? - поинтересовался Христоф за завтраком у старого друга.
- Ты еще ничего не просил, - ухмыльнулся тот в ответ.
После короткой разминки Ратмир не стал подниматься в свою комнату, решив, что завтрак пропускать все же не стоит. Вскоре к нему присоединился и Христоф, ни смотря на свое благородное положение никогда не любивший спать до обеда. В бою такие любители быстро засыпали вечным сном.
- А мне стоит просить? Думал ты и сам все поймешь, - чуть заметно напрягся мужчина, откусывая огромный кусок пирога с мясом.
- Что ж тут не понять? Ты граф, и хоть провел всю жизнь в боях - не можешь так сразу признать незаконного сына, да еще и от Маришки, - и, немного помолчав, продолжил, - а еще ты боишься, что у мальчишки откроется дар, а тащить на костер родного сына тебе, ясное дело, не хочется. Верно?
- Пока да, - с грустью согласился друг.
Он действительно был граф в пятом поколении, и признание сына родившегося неизвестно когда займет довольно много времени, но беспокоило мужчину не это. Родной отец Христофа был жрецом Пресветлого Бога. В свое время он и Ратмира на костер чуть не затащил, но закон все же защищал ведьмаков, и старому интриганту пришлось отступить. Но сын... Мать Маришки обладала даром, хоть и скрывала ото всех - Христофу пришлось признаться, все же внук теперь будет жить с ним, а ради него бабка была готова и на костер взойти. Правда верила, видел по глазам граф, верила, не скажет он никому, сбережет тайну, и придумает, как сына защитить, от собственного деда, в первую очередь.
- Я знал мать Маришки, хорошая ведьма, - подтвердил догадку ведьмак, - но что сказать тебе за сына - не знаю.
- Он будет стараться! - вскинулся мужчина, - И денег я вам оставлю!
- Христоф, не унижай нашей дружбы, - и замолчал, принимая какое-то решение, - доля ведьмака не игра на один день. Если ты отдашь мне сына в ученики, а ты именно за этим меня и искал, то назад уже не заберешь. Это будет его доля, и решить, хочет ли он так жить, мальчик должен сам.
- Я не мальчик! - громко прошипел над ухом ведьмака парнишка.
Он старался подкрасться незаметно к столу и подслушать, о чем же таком серьезном хотел поговорить отец с этим ведьмаком. Парнишка даже не догадывался - опытные воины давно заметили его приближение, и большую часть разговора произнесли вслух именно ради него. И Христоф, и Ратмир, оба еще вчера знали - первый оставит сына, второй возьмет его в ученики. Но паренек должен был осознанно прийти к мастеру за наукой жизни. Иначе можно всю долю искалечить.
- Что ж, раз ты не мальчик - думай до вечера. Пойдешь ко мне в ученики или нет. Если решишься - на рассвете выезжаем, дел у меня много.
Дел у ведьмака и вправду великое множество. Белозерье - оно хоть и не большое, а нечисти развелось... Вот и казалось бы, не любит этот народ воду, а так и лезут.
Белозерье ведь недаром такое название носит. Маленькие поселения, дворов на шестьдесят каждое, теряются между бесконечными озерцами и речушками. Живут богато, есть, где и рыбы наловить и урожай собрать, а уж, сколько людей приезжает на эти воды отдохнуть и подлечится? Ровнехонько по центру Белозерья, около озера Верховоды, расположился маленький городок, где предпочитали останавливаться люди с достатком. В нем то и жил, если можно так сказать в этом случае, ведьмак. Появлялся он в своем доме редко, пару раз в месяц, и то не всегда, но домик любил и берег. Привыкший к кочевому образу жизни мужчина, неожиданно для самого себя, нашел какое-то уютное совершенство в собственном доме на берегу озера, и торопился туда вернуться из любой, даже самой интересной поездки. Вот и сейчас, закончив все дела, и даже неожиданно приняв под опеку ученика, Ратмир спешил в еле обжитой дом.
Дайра
Дни тянулись за днями, неторопливо сменяя друг друга. В доме моем доме время будто бы остановилось, а может просто боялось приоткрыть двери. Митрофан, понемногу начавший выздоравливать, оказался очень живым мальчиком, задающим сотни вопросов и старающимся везде засунуть свой курносый носик. Мальчик приходил в восторг от полноты свободы, целыми днями возился с собаками, а те, лишь с упреком смотрели на хозяйку, не понимая, за какою конкретно провинность свалилось на них это наказание. С отъезда Степана прошло всего четыре дня, а все окрестное зверье старалось обходить стороной такой приветливый ранее домик. Слишком живой мальчик старался все рассмотреть, потрогать, и даже оставить себе.
Я радовалась этой непосредственности, такому полному ощущению счастья, и старалась даже не вспоминать о наваливающихся как ком проблемах. На отправленные письма было получено уже два ответа, которые могли привести к отчаянью более впечатлительную особу. Оказалось, за минувшие два месяца Митя был уже пятым ребенком, пострадавшим от бешеных оборотней. Данных, конечно же, было мало, ведь никто не мог сказать точное количество, да и не каждую мысль доверишь бумаге.
- Смотри, - теребило меня за юбку это маленькое чудо, - смотри какая большая, - и протягивал на ручках бабочку.
- Красавица, - треплю по голове мальца, стараясь не углубляться в печальные думы.
- Я ее себе заберу, - хозяйским, видимо подсмотренным у отца, взглядом окинул Митрофан свою добычу.
- Не нужно, - мягко возражаю, - она ведь по своим делам летела, вдруг ее кто-то ждет, а она не прилетит?
- Тогда ладно, - важно кивает, - лети, - открывает ладошки, - только возвращайся, - уже шепотом говорит бабочке.
Забавные все же существа дети... как же так получается, что с каждым годом, этой чистоты в сердце остается все меньше? По какой же причине, мы, взрослые, выкидываем за ненадобностью всю наивность, непосредственность и огромный кусок собственного счастья?
Митрофан внимательно проследил за улетающей бабочкой и присел рядом со мной на крылечко дома. Весна, лишь недавно пришедшая в гости, все набирала силу, и вокруг моего домика медленно начинали зацветать сады.
- Дайра, а зачем ты тут живешь? - любопытный носик нырнул в лукошко с травами, но, не увидев для себя ничего интересного, вылез обратно.
- А разве у меня плохо?
- Хорошо, только играть не с кем, - грусть в голосе была вселенская.
Конечно, общительный мальчик привык к людям, к Степану шли со всего Белозерья, да и не только из него, славный кузнец. Да и детишек в том крае чуть ли не в каждом дворе. Богатая земля давала возможность прокормить большую семью, а постоянные гости подзаработать.
- Так я уже старая, - смеюсь тихонечко, - мне уже играть не интересно.
- Зато красивая, - вздыхает мальчонка и, отвлекшись на одру из собак, убегает играть.
Может и красивая, пожимаю плечами, после стольких лет жизни перестаешь обращать на внешнюю красоту внимание, главное все равно внутри спрятано. Бывает, смотришь на человека, глаз отвести не можешь, все в нем есть, а приоткрой души - гнилое. А бывает и наоборот, помню, лет сорок назад встретила уже немолодую женщину, лицо, шея, руки ее были покрыты воспаленными шрамами, оставшимися после пожарища. Многие от нее шарахались, детишки обзывались, старались кинуть грязью, а взрослые, могли и на порог не пустить. Почему мой взгляд зацепился за ту сценку? Уже и не вспомнить, только когда в ее глаза посмотрела - поразилась, такая чистота души, так и пылает. Шрамы ей за полгода вылечила, красоту вернула, живет теперь все в том же Белозерье, вот же прицепилось, сирот, никому не нужных, воспитывает.
А моя красота и вовсе, слово одно, от силы идет. Пока людям помогаю, берегу свет внутри души - буду молодая, да красивая, а как сдамся, отвернусь от мира - так и состарюсь. Вот и весь секрет. Только мало кто из ведьм на него соглашается, по чести сердца трудно жить, карманы не набьешь, суженого не приворожишь. Зато и награда - вот она, больше ста лет живу, а даже ребенок видит - красивая.
Ратмир
Дорога к Верховодам вела своих путников через маленькие селения и озерца, изредка виляя в некогда дремучие леса. Кристин с интересом рассматривал окружающий мир и впитывал в себя новые впечатления. Несколько часов назад, наскоро попрощавшись с отцом, юноша вскочил на коня и уверенно последовал за своим учителем.
Ратмир наблюдал за пареньком с легкой улыбкой. Ни ему, ни Христофу уже никогда не смотреть на мир такими, широко открытыми от восторга глазами. Все видели, все поняли... И оказалось, что большой, такой прекрасный с первого взгляда мир, полон отвратительных тайн и историй. К сожалению ведьмака, именно ему придется разрушить иллюзии Кристина. Для ведьмака непозволительная роскошь быть наивным и открытым.
- Кристин, сколько тебе лет?
- Четырнадцать, учитель. Я уже взрослый, - гордо выпрямился паренек в седле, за что и получил веткой в нос.
- За дорогой смотри, взрослый, - ухмыльнулся Ратмир, - скоро будет поляна, там остановимся на привал. А пока расскажи про свой дар, он уже проявлялся?
Кристин замялся, хоть отец и приказал во всем слушаться ведьмака, доверяя ему больше чем самому себе, но признаться было страшно. Конечно, юноша понимал, ведьмак не потащит его на костер, но вбитые бабкой и матерью инстинкты, не давали честно рассказать обо всем.
- Давай я начну? - кивнул своим мыслям ведьмак, видя, паренек еще не готов к откровению, и дождавшись неуверенного кивка, продолжил, - Как давно появились ведьмаки, историю восхождения Пресветлого, я тебе рассказывать не буду, каждый житель это знает. Расскажу о тайном. Ведьмаки в первую очередь воины. Мы боремся с нечистью, но никогда не нападаем на ведьм и магов. Запомни, они - наши друзья и, во многом, опора. Есть, конечно, и среди них мерзавцы, и предатели, так и среди ведьмаков не все святые.
- Я знаю, к бабке часто ведьмаки приезжали. То меч заговорить, то подлечится. Она говорила, что не каждую рану знахарка может вылечить - сила нужна.
- Верно. Маги прячутся, но я расскажу тебе потом, как в толпе вычислить нужного человека, сейчас не об этом, - согласился мужчина, направляя коня с дороги в лес, - Так вот, нечисть тоже не всю следует истреблять, со многими можно просто договорится.
- Как же так? Ну ладно, домовой, от него польза, но остальные? - встрепенулся паренек.
- Все просто, вспомни, твоя бабка в лес ходила, всегда с собой еду брала?
- Конечно, - кивнул Кристин.
- Лешему отдавала, а он ей травки взамен, и обоим хорошо. Много разных бывает случаев.
- Как тогда понять?
- Со временем это придет, не переживай. Вот и поляна.
Когда деревья и кусты расступились, путники выехали на небольшую полянку, не видную с дороги. Если не знать, никогда не догадаешься, что между лесом и озером есть полоска чистой травы и открытый берег.
- Да, это место подойдет, - согласился сам с собой мужчина, - я займусь лошадьми и обедом, а ты выполнишь первое упражнение.
- Хорошо, учитель. Что я должен сделать?
- Встань около воды, там ровный берег, - когда ученик занял свое место, ведьмак продолжил, - встань на руки и носки, будешь стоять, пока не упадешь. Руки задрожат очень скоро, ты будешь падать, но должен вставать, и делать заново, пока сможешь.
- И все? Просто стоять? - удивился паренек легкости задания.
- Ты стой, - усмехнулся мужчина, - а потом поговорим, как просто стоять.