Глава о Диуобандерруми, и Гоа, и Джульфаре, землях Месхеда, порта Персии.
После двенадцатидневного плавания мы пришли в город, который называется Диуобандерруми (1), т.е. "Диу, порт турок", каковой город расположен на небольшом расстоянии от материка. Когда наступает прилив, это остров, а во время отлива вы можете пройти на него пешком, не замочив ног. Этот город подчиняется султану Камбейи, и капитан этого Диуо - некто по имени Менагеаз. Мы оставались здесь два дня. Торговля в городе ведется с огромным размахом. Здесь постоянно пребывает 400 турецких торговцев. Этот город окружен стенами и имеет в их пределах большое количество артиллерии. У его жителей есть определенные суда, которые называются "талак", немного меньшие по размеру, чем галеры. Мы отбыли отсюда и направились в город под названием Гоа (2), отстоящий от вышеупомянутого на три дня плавания. Этот Гоа - весьма обширный округ, где ведется оживленная торговля, плодородный и богатый. Жители его, однако, все мусульмане. Мы покинули Гоа и отплыли в другой округ, под названием Джульфар, самый прекрасный и изобильный из всех (3). Там есть хороший морской порт, из какового порта, отплыв с попутным ветром, мы прибыли в другой порт, называемый Месхет (4).
(1) Хотя Вартема посвятил эту главу Персии, два первых названных в ней города относятся к индийской провинции Гуджарат, и отклонение курса корабля, на котором он плыл, от первоначального пути в Персию, возможно, было вызвано тем, что он взял на борт в Зейле или Бербере груз, предназначавшийся для этих мест. Между упомянутыми городами Индии и побережьем Сомали до сих пор поддерживается оживленный товарообмен.
Диу Бандер эр-Рум, который наш путешественник правильно переводит как "Диу, порт турок" (или греков), но который Иден, следуя сомнительной латинской версии, ошибочно переводит как "священный порт турок", - несомненно, маленький остров Диу, расположенный в Камбейском заливе, в то время принадлежавший Махмуду Бегарне, царствующему султану Гуджарата. Я напрасно пытался отыскать тот арабский по происхождению эпитет, который присвоил городу Вартема, у любого другого автора до или после времени его странствий. Автор "Куррат эль-Айян" упоминает о яростном урагане в "Бандер Диу в Персидском море", в январе 1495 г., который потопил много судов, и в "Руах ар-Руах" отмечается произошедшая пять лет спустя смерть некоего Абдаллаха ибн Мухаммеда ибн Алауи, знаменитого сеида Йемена, "в Бандер Диу в Индии"; но суффикс "ар-Руми" ни разу не появляется в их работах в связи с гордом. Следующая выдержка из "Histoire des Voyages", относящаяся к событиям 1530 г., хотя и не снимает полностью проблему, позволяет предположить, что это название было знакомо в тех краях, и что в Диу проживали иностранцы, именуемые "руми" или "ром": "Бадур [Бахадур], который должен был унаследовать трон Камбея, как полагают, обязан своим спасением Мустафе. В награду за это он дал ему правление над Барошем с титулом хана и прозванием "Руми", потому что был греком. Таким образом, мы будем в дальнейшем именовать его Руми-ханом" (Vol. i. p. 118).
Город Диу расположен на восточной оконечности острова и хорошо укреплен; он окружен стеной, дополнительно усиленной стоящими через определенные промежутки башнями. Пролив между островом и материком судоходен только для рыбацких лодок и других небольших плавсредств. Несмотря на то, что гавань Диу великолепно подходит для кораблей со средней осадкой, сейчас его торговля почти полностью пришла в упадок (см. Географический справочник Индии Торнтона). В целом в коммерческом отношении город, по-видимому, основательно захирел со времен Вартемы. Цезарь Фредерик, который посетил его в 1563 г., описывал его как "небольшой город, но крупный торговый центр, поскольку там стоит под погрузкой очень много кораблей, направляющихся в Мекку и Ормуз с товарами" (Нakloyt's Voyages, vol. ii.). Диу был захвачен португальцами в 1515 (? 1535 г. - Aspar) и до сих пор остается в их владении. В 1539 г. они отбили атаку на город турецкого флота под началом Сулеймана-паши, которому пришлось вернуться в Суэц. Направившись туда, он задержался на некоторое время в Зебиде, подбивая население к восстанию с целью вымогательства денег у имама. Таково мнение автора "Руах ар-Руах", который добавляет: "Кроме того, я слышал от заслуживающих доверия свидетелей, что он принял богатые дары от властителей в Индии, побудившие его не развязывать войну в этих краях".
(2) Это, несомненно, Гогха, или, как теперь его обычно называют, Гого, город, расположенный на полуострове Катхиявар, на западном берегу Камбейского залива, на расстоянии около 100 миль к северо-востоку от Диу. Форбс описывает его в настоящее время как "хороший и процветающий портовый город, в котором проживает свыше 8000 жителей, и обладающий самым лучшим рейдом в Камбейском заливе. Моряки, называемые "гогилрис", частично мусульманской веры, а частично "кули", или индусы, потомки мореплавателей, которым покровительствовали короли Унхилвары, до сих пор поддерживают свою древнюю репутацию и представляют собой самую лучшую и надежную часть индийского экипажа любого судна, которое плавает по морю под английским флагом. В юго-западном углу города и за пределами кольца современных стен можно, однако, увидеть место древней цитадели... Ее местоположение было отлично выбрано для оборонительных целей, занимая самую высокую точку в окрестностях; из него открывается обширный кругозор на залив и остров Перумбх, или Пирум, с одной стороны, а с другой - на всю местность вплоть до подножия холмов Кхокура" (Ms Mala, vol. i. p. 318). Во время Гамильтона (1688-1723) Гого "находился под управлением чиновника от имени Великого Могола". Он был отбит в 1805 г. у маратхов британцами и теперь входит в состав округа Ахмадабад.
(3) Отплыв из Гого, Вартема должен был пересечь Аравийское море и войти в Персидский залив, поскольку Джульфар расположен в пределах Залива, и на западной стороне Муссендоры, около 20 миль к югу от этого мыса. Это один из пяти городов, принадлежавших арабам шихийин, а его жители представляют собой наиболее оседлую и цивилизованную часть этого племени, занимающуюся, в-основном, ловлей жемчуга, рыболовством, торговлей и сельским хозяйством. Их пища состоит из большого количества фиников, пшеницы, ячменя, мяса и рыбы. Остальная часть племени ведет крайне стесненный образ жизни, ловя рыбу в небольших бухтах на побережье, или кочует по сухим скалам в глубине страны, где можно найти скудную растительность для их стад. Количество взрослых мужчин племени, как утверждается, равняется 14000.
Джульфар был захвачен португальцами в первой половине XVI в. Они основали там свое поселение, защищенное фортом, с целью добычи жемчуга, просуществовавшее до того времени, когда арабы изгнали их из Персидского залива, вернув Джульфар. В 1819 г. город и форт были уничтожены объединенной британско-маскатской экспедицией, в возмездие за несколько пиратских действий, совершенных судами, принадлежавшими племени.
(4) Маскат, главный морской порт провинции Оман. Т.к. этот город расположен на северо-восточном побережье Аравии, на 23® 28' с.д. и 59® 19' в.ш., длина обратного рейса составляла 200 миль. Туземное судно, однако, по-видимому, не имело четко намеченного курса, хотя его пунктом назначения по выходу в море из Адена был Персидский залив; но арабский шкипер, вероятно, заходил в различные порты на побережье для того, чтобы взять на борт груз, и наш путешественник таким образом получил возможность удовлетворить свое желание увидеть новые страны.
Маскатом во время визита Вартемы управлял местный монарх, который проживал в Низве, на расстоянии двух дней пути вглубь страны. Город был захвачен португальцами, наряду с некоторыми другими местами на берегу Батины, в начале XVI в., и оставался под их властью до 1640 г., когда их изгнал из страны Султан ибн Сейф, династия которого до сегодняшнего дня правит в Омане.
Глава об Ормусе, городе и острове в Персии, и о том, как здесь добывают очень крупный жемчуг, поднимая его с морского дна.
Продолжая наше плавание, мы покинули Месхет и направились в благородный город Ормус (1), который отличается большой красотой. Это остров и важнейший морской порт, а также торжище. Он отстоит от материка на 10 или 12 миль. На вышеупомянутом острове нет ни достаточного количества воды, ни пищи, но все привозят с материка. Около этого острова, на расстоянии трех дней пути, со дна моря поднимают самый крупный жемчуг, какой только есть в мире, и делается это следующим образом. Там есть некоторые ныряльщики, выходящие в море на небольших лодках, которые бросают за борт большой камень, привязанный к толстой веревке, один с носа и один с кормы, для того, чтобы заякорить вышеупомянутые лодки; затем они опускают вниз другую веревку, также с привязанным к ней камнем, пока она не коснется морского дна. В середине лодки находится один из этих ныряльщиков, который подвешивает себе к шее пару мешков, привязывает к ногам большой камень и погружается в воду на глубину 15 шагов, и остается под водой до тех пор, пока ему хватает воздуха, чтобы найти раковины, в которых есть жемчуг. Когда он их находит, он складывает их в мешки, затем отпускает камень, который сжимает ногами, и поднимается на поверхность по одной из вышеупомянутых веревок (2). Иногда в гавани вышеупомянутого города собирается до 300 судов, пришедших сюда из различных стран. Султан города - мусульманин.
(1) Абд ар-Раззак, который побывал на острове Ормуз за шестьдесят лет до Вартемы, в аналогичных выражениях отзывается о его коммерческим процветании (см. India in the Fifteenth Century, Hakluyt Society's Publications, pp. 5, 6). Ральф Фитч, в 1583 г., описывал его как "остров, около 25 или 30 миль в окружности, и остров этот самый сухой в мире, поскольку здесь не произрастает ничего, кроме соли; воду, древесину, продовольствие и все необходимые вещи привозят из Персии, которая находится на расстоянии почти 12 миль от него. Португальцы имеют там замок, в котором находится их капитан, заведующий им от имени короля Португалии, и имеющий в своем подчинении достаточное количество солдат, часть которых размещена в самом замке, а часть - в городе. В этом городе можно встретить торговцев из всех стран, и много мааров и язычников. Здесь ведется очень крупная торговля всеми видами пряностей, лекарственными снадобьями, шелком-сырцом и шелковыми тканями, прекрасными персидскими гобеленами и жемчугом, который поступает сюда с острова Бахарим [Бахрейн] и представляет собой самый лучший жемчуг в мире, и множеством персидских коней, которые пользуются спросом по всей Индии. У жителей острова есть свой король, мавр, его выбирают и через него управляют португальцы" (Pinkerton's Voyages, vol. ix. p. 407).
В 1508 г., Ормуз захватили португальцы во главе с Албукерки, изгнанные в свою очередь шахом Аббасом при помощи англичан в 1622 г.; с тех пор и по настоящее время остров находится в зависимости от Персии. Шах Аббас перенес торговлю в Гомбрун, или Гамрун, расположенный на континенте, и переименованный в его честь в Бендер-Аббас. Остров находился в зависимости от Персии, когда Марко Поло посетил его в середине XIII в., и, хотя им управлял арабский правитель, он признавал верховную власть этой державы, когда его захватили португальцы, позволившие королю Ормуза сохранить свои права и титул при условии уплаты ежегодной дани в размере 15000 ашрафи, или около 1250 ф.ст в пересчете на наши деньги (Нistoire des Voyages, vol. i. p. 110). В настоящее время персидский шах уступил право сбора налогов султану Маската, наряду с Бендер-Аббасом, Минау и несколькими другими местечками на побережье материка, в обмен на ежегодную уплату 16000 туманов = около 7000 ф.ст.; но былая торговля и процветание Ормуза остались в прошлом, и его население состоит из примерно 400 жителей, по большей части занимающихся торговлей солью и ловлей рыбы. На острове нет воды, за исключением той, что остается в резервуарах после дождей. Наличие большого числа этих резервуаров, поддерживаемых в хорошем состоянии, и еще несколько сотен, от которых остались лишь руины, убедительно демонстрирует прежнее великолепие города. Старый португальский маяк до сих пор стоит, хотя и быстро разрушается. С острова во все части Персидского залива и на побережье Аравии вывозится большое количество соли. В форте размещен гарнизон из 100 человек, находящийся на службе у султана Маската. Пролив между Ормузом и материком в самом узком месте имеет ширину всего в 4 мили. Между островом и Бендер-Аббасом его ширина в среднем составляет от 11 до 12 миль.
(2) Вартема приводит достоверное описание ловли жемчуга, в том виде, в каком она ведется и по сей день.
Глава о султане Ормуса, и жестоком убийстве сыном султана, своего отца, и своей матери, и своих братьев.
В то время, когда я посетил эту страну, там случилось то, о чем вы сейчас услышите. У султана Ормуса было одиннадцать детей мужского пола. Самый младший из них считался простоватым, т.е. полоумным; а на самого старшего взирали как на дьявола, вырвавшегося на свободу. Также вышеупомянутый султан вырастил и воспитал двух рабов, христианских сыновей, из числа подданных Пресвитера Иоанна, которых он купил, когда они были еще совсем маленькими, и полюбил их как собственных детей (1). Они были отважными рыцарями и синьорами замков. Однажды ночью старший сын султана выколол глаза своему отцу, своей матери и всем своим братьям, за исключением одного только полоумного; затем он отвел их всех в покои своего отца и матери, разложил посредине огонь и сжег покои вместе со всеми, кто находился там. В начале утра, когда стало известно о случившемся, и город был взбудоражен [тревожными] слухами, он заперся во дворце и провозгласил себя султаном. Младший брат, который считался дураком, показал себя, однако, далеко не столь глупым, каким его считали, поскольку, узнав о том, что произошло, он нашел убежище в мавританской мечети, говоря: "Vualla occuane saithan uchatelabu eculo cuane", т.е.: "О Боже, мой брат - сущий дьявол; он убил моего отца, мою мать и всех моих братьев, и после того, как убил их, он их сжег" (2). Через пятнадцать дней город успокоился. Султан же тем временем послал за одним из вышеупомянутых рабов и сказал ему: "Thale inte Mahometh". Раб, который носил имя Магомет, ответил ему: "Escult iasidi?", т.е.: "Что ты хочешь сказать, господин?" Султан спросил у него: "Я - султан?". Магомет ответил: "Heu valla siti inte Soldan", т.е.: "Да, клянусь Богом, ты султан" (3). Тогда султан взял его за руку и оказал ему разные знаки своего расположения, а затем сказал: "Roa chatel zaibei anneiati arba ochan sechala", т.е.: "Пойди и убей своего названного брата, и я дам тебе во владение пять замков". Магомет ответил: "Iasidi anue iacul menau men saibi theletin sane vualla sidi ancasent", т.е. "О господин, я тридцать лет делил со своим названым братом еду и кров, и за какое бы дело мы ни брались, мы всё делали сообща, и у меня в голове не укладывается совершить такое злодеяние" (4). Тогда султан сказал: "Хорошо, забудь об этом". Четыре дня спустя вышеназванный султан призвал к себе другого раба, который носил имя Каим, и обратился к нему с той же речью, что и к его собрату, т.е. что он должен пойти и убить его. "Bizemele, - сразу ответил Каим, - erechman erachin Iasidi", т.е.: "Я сделаю это, господин, клянусь Богом" (5), и затем он тайно вооружился и пошел к Магомету, своему названному брату, чтобы убить его. Когда Магомет увидел его, он взглянул ему прямо в лицо и сказал: "О изменник, ты не сможешь отрицать этого, потому что я догадался обо всем по выражению твоего лица, но берегись теперь, потому что я убью тебя раньше, чем ты убьешь меня!". Каим, поняв, что его разоблачили и о его намерении все известно, выхватил свой кинжал и бросил его к ногам Магомета, после чего упал на колени перед ним, говоря: "О мой господин, прости меня, хотя я заслужил смерти и ты вправе поднять мое оружие и убить меня, потому что я действительно пришел лишить тебя жизни". Магомет отвечал: "Можно сказать, что ты изменник, ведь ты тридцать лет делил со мной еду и кров, и мы все делали заодно, и вот в конце концов ты захотел предать меня смерти таким бесчестным образом. Бедняга, неужели ты не видишь, что этот человек [султан] - сущий дьявол? Впрочем, встань - я прощаю тебя. Но для того, чтобы ты понял, [кто он такой], знай, что три дня тому назад этот человек уговаривал меня убить тебя, но я ни под каким видом не согласился. Но пусть Бог будет тебе судьей; теперь же пойди и сделай так, как я тебе скажу. Пойди к султану и скажи ему, что ты убил меня". Каим отвечал: "Я согласен", и немедленно направился к султану. Когда султан его увидел, он спросил: "Ну что, ты убил своего друга?" Каим отвечал: "Да, господин, клянусь богом". Султан сказал ему: "Подойди сюда", и когда он приблизился к султану, тот схватил его за руку и заколол ударом своего кинжала. Три дня спустя Магомет сам тайком вооружился и направился в покои султана, который, увидев его, встревожился и воскликнул: "О собака, сын собаки, так ты все еще жив?" Магомет сказал: "Я жив, несмотря на твое коварство, и убью тебя, потому что ты хуже пса или дьявола", и так, с оружием в руках, они схватились друг с другом. Наконец Магомет убил султана и затем заперся во дворце. И поскольку его очень любили в городе, все люди бросились во дворе, крича: "Да здравствует Магомет султан!", и он был султаном около двадцати дней. Когда же эти двадцать дней миновали, он велел созвать всех синьоров и торговцев города и обратился к ним с речью в том духе, что он сделал то, что должен был сделать; он хорошо знает, что у него нет прав на верховную власть, и умоляет весь народ позволить ему возвести на трон того сына [убитого султана], который считался сумасшедшим; и таким образом последний был провозглашен королем. Истина, однако, в том, что [на самом деле] всем управлял Магомет. Весь город сказал: "Несомненно, этот человек достоин быть другом Бога". Вот почему он был сделан губернатором города и наместником султана, а султан согласился на это условие (6). Вам следует знать, что в этом городе обычно проживает 400 иностранных купцов, которые ведут торговлю шелком, жемчугом, драгоценностями и пряностями. Обычная еда горожан состоит скорее из риса, чем хлеба, потому что зерно здесь не растет.
(1) "Хабеша", или абиссинские рабы, по большей части христианского происхождения, были самыми верными и любимыми солдатами султанов и других вождей Аравии в этот период. Их также в большом количестве вывозили в Индию, где они часто достигали значительного влияния при дворах туземных князей.
(2) "W`Allah, akhuna shaitan: hua katel abuh, wa-hul akhwunana" ("О Боже! наш брат - сущий дьявол: он убил моего отца и всех моих братьев").
(3) "Tadl anta, Muhammed" ("Подойди сюда, Мухаммед"). - "Aish kult, ya sidi?" ("Что ты хочешь сказать, господин?") - "Ana sultan?" ("Я - султан?") - "Ay w`Allah, sidi, anta sultan" ("Да, господин, ты - султан").
(4) "Ruh aktal sгhibek, wa-ana autik arbua aw khams kalda" ("Пойди и убей своего товарища, и я отдам тебе четыре или пять замков").
(5) "Ya sidi, ana akult mua`u min sabi, -- thlathin sana. W'Allah, sidi, ankassir" ("О господин, я делил с ним еду с детства, целых тридцать лет. Ради бога, господин, я не смогу этого сделать").
(6) "B'ism-Illah, er-Rahmаn, er-Rahim" ("Во имя Аллаха, милостивого, милосердного"). Формула, часто используемая для выражения согласия.
(7) Я не смог обнаружить никаких исторических сведений, подтверждающих достоверность изложенных в этой главе событий; но следующая выдержка из "Histoire des Voyages", в которой говорится о захвате острова Албукерки в 1508 г., четыре года спустя после визита Вартемы, позволяет подтвердить некоторые из упомянутых фактов:
"Albuquerque trouva sur le trone Sayf Addin, jeune prince d'environ douze ans, dont les affaires etoient gouvernees par un esclave adroit et courageux" ("Албукерки нашел на престоле Сайф-ад-дина, молодого принца около двенадцати лет от роду, от имени которого всеми делами управлял храбрый и умный раб") Vol. i. p. 109.
Глава об Эри в Коразани, в Персии, и о его богатстве, и о изобилии многими вещами, особенно ревенем.
Услышав об этом прискорбном событии, и ознакомившись с обычаями вышеупомянутого города и острова Ормус, я покинул его и направился в Персию, и после двенадцатидневной поездки я прибыл в город под названием Эри (1), в стране, называемой Коразани, которая весьма похожа на нашу область Романья. Король Коразани проживает в этом городе, где есть большое изобилие и избыток тканей, особенно шелка, так что всего за один день вы можете приобрести здесь три или четыре тысячи верблюдов, нагруженных шелком. Его округа изобилует всеми видами продовольствия (2), и здесь есть также большой рынок ревеня (3). Я видел, как его закупали по 6 фунтов за дукат, в пересчете на наш вес, т.е. по 12 унций за фунт. В этом городе насчитывается около 6000 или 7000 очагов (4). Все его жители - мусульмане. Я покинул этот город и в течение двадцати дней ехал по материку, встречая на своем пути густонаселенные города и замки.
(1) Эри, или Хери - древнее название Герата, и остается под вопросом, имеет ли в виду Вартема именно этот город, а если да, то побывал ли он в нем лично. Его описание достаточно точное, так что напрашивается утвердительный ответ. Герат в то время был столицей Хорасана и резиденцией султана Хусейн-мирзы, потомка Тимура. Коммерческое и общее процветание города при этом просвещенном правителе увековечил знаменитый историк Хондемир, и природные ресурсы страны соответствуют их описанию у нашего путешественника. Кроме того, Вартема рассказывает как очевидец, и до сих пор я не нашел ни единой причины, которая могла бы заставить меня усомниться в его свидетельстве как таковом. Кроме того, не существует никаких аргументов, позволяющих объяснить, почему, если он лично не посетил Герат, он не описал его так, как Самарканд в следующей главе, где он неоднократно упоминает, что его сведения основаны на молве и авторитете других людей, бывавших там.
Единственная трудность - время, потребовавшееся нашему путешественнику для совершения поездки. Расстояние между побережьем напротив Ормуза и Гератом - почти 600 миль, и, согласно повествованию Абд ар-Раззака, он находился в пути 22 дня. Правда, Вартема недвусмысленно сообщает, что прибыл в Эри после двенадцатидневной поездки; но отсюда никоим образом не следует, что отправным пунктом его маршрута был Ормуз или Бендер-Аббас, поскольку он сначала "направился в Персию", из чего мы можем сделать вывод, что он проник на какое-то расстояние вглубь страны, прежде чем выехать в Герат.
В следующей главе Вартема приводит описание своего пути из Герата в Шираз, который он совершил за 20 или 23 дня, - обычная продолжительность следования каравана из одного города в другой. Это совпадение вполне может считаться убедительным доказательством того, что наш путешественник лично посетил Герат.
(2) "Герат - самая плодородная область во всем Хорасане. Его окрестности покрыты роскошными и зелеными садами, плодоносящими сравнительным разнообразием фруктов. Местная продукция Герата - шелк. Его производят в большом количестве и экспортируют во многие страны. Здесь много сортов пшеницы. В Герате в изобилии выращивается хлопок и иногда отправляется отсюда в Мешхед. Маш, адас (разновидность нута, или бараньего гороха), нахуд (бараний горох), лемгаш или нут, шамлед или халба, джавари и лобия (гиацинтовый боб) - также среди его продуктов. "Себист" и "шамтал" (разновидность клевера) дают в корм лошадям. Здесь выращивается много опиума, который вывозится в Бухару и другие места" (Mohun Lall's Travels, pp. 272-275).
(3) Туземцы называют Герат ключом к торговле между Туркестаном, Афганистаном, Персией и Индией. В настоящее время он, впрочем, значительно утратил свое прежнее значение. Во время визита Вартемы через Герат, весьма вероятно, проходил главный торговый путь, связывающий Монголию и Тибет, основные страны, где произрастал ревень, с Западом. Указанный факт должен объяснить, почему это снадобье в таком изобилии встречалось на рынке Герата. Тавернье упоминает северную дорогу между Бутаном или Лхасой и Кабулом; а Бернье, писавший в 1655 г., сообщает: "Не прошло и двадцати лет с той поры, когда из Кашмира каждый год отправлялись караваны, которые пересекали все горы Великого Тибета и примерно через три месяца приходили в Катайю... привозя мускус, корицу, ревень и наамирон" (Pinkerton's Voyages, vol. viii. p. 221). Я отметил в "Описании Персии", содержащемся в том же "Собрании", что "сорт ревеня, который они дают своему скоту в качестве слабительного", растет в этой стране; но автор добавляет, что "самый лучший ревень происходит из Китая, или скорее из Восточной Тартарии" (Ibid. vol. ix. p. 181).
(4) Феррье оценивал население Герата в 1845 г. в 20000-30000 душ (Caravan Journeys, p. 166).
Глава о реке Эуфра, которая, по моему мнению, является Евфратом.
Я прибыл к большой и красивой реке, называемой тамошним людом Эуфра (1), но, насколько я могу судить, исходя из ее большого размера, я считаю, что это река Евфрат. Двигаясь дальше в течение трех дней, в направлении левой руки, но следуя вдоль течения реки, я обнаружил город, который называется Ширазо, и этот город получает своего синьора от персов; сам он - также перс и магометанин. В этом городе есть большое изобилие драгоценностей, т.е. бирюзы (2), и несметное множество рубинов из Баласса. Правда, что они не добываются здесь, но привозятся (как говорят) из города, который называется Балагсам. И в вышеупомянутом городе есть очень большое количество ультрамарина, а также "туции" и мускуса (3). Знайте, что в наших краях редко встречается мускус, который не был бы поддельным. Дело в том, что я видел некоторые эксперименты, которые проводят [над ним] следующим образом. Возьмите утром мускусный пузырь, попоститесь, и проткните его и попросите трех или четырех человек поочередно понюхать его, и у них сразу же пойдет кровь из носа; это происходит потому, что это настоящий мускус, а не поддельный. Я спросил, как долго продолжается его действие. Некоторые купцы отвечали мне: "Если мускус настоящий, то его действие продолжается 10 лет". Вследствие этого мне представляется, что тот [мускус], который привозят в наши края, представляет собой подделку этих персов, самых хитрых людей, и по своим способностям, и по умению подделывать вещи, из всех народов в мире. И в то же время я должен заметить, что они самые лучшие компаньоны и самые великодушные среди всех людей, которые населяют землю. Я говорю это по той причине, что сполна познал эти их качества в лице персидского торговца, которого я повстречал в городе Ширазо. Однако, он был [родом] из вышеупомянутого города Эри, что в Коразани. Этот же купец знавал меня два года тому назад, в Мекке, и он сказал мне: "Юнус, что ты здесь делаешь? Разве ты не тот человек, который некоторое время назад отправился в Мекку?" Я ответил ему, что это я и был, и что я путешествую с целью увидеть мир. Он ответил мне: "Хвала Богу! Я теперь обрету попутчика, который увидит мир вместе со мной". Мы оставались в городе Ширазо 15 дней, и этот торговец, который носил имя Казазионор (4), сказал: "Не покидай меня, потому что мы осмотрим немалую часть мира". И таким образом мы вместе выехали в путь, направляясь в Самбраганте.
(1) Т.к. между Гератом и Ширазом нет никакой реки, название которой хотя бы отдаленно напоминало упомянутое, я склоняюсь к мнению, что если, - что весьма вероятно, - путь Вартемы проходил через Йезд, он должен был приехать к Пульвану, около Мергаба, и примерно в 80 милях к северо-востоку от Шираза, оттуда, по-видимому, "по левую руку", или к востоку от этой реки, шла проезжая дорога, ведущая из Шираза в Истахр. Пульван впадет в Бендемир, - быстрый поток, через который переброшен мост 300 футов длиной, и Вартема должен был переправиться через него, прежде чем попасть в Шираз.
(2) Шираз - крупный рынок бирюзы. Лучшие из драгоценных камней этого вида находят в горах около Нишапура в Хорасане (Malcolm's History of Persia, vol. ii. p. 515).
(3) Бадахшан, в ханстве Кундуз, до сих пор славится своими карьерами, в которых добывают ляпис-лазурь, и рубиновыми копями. "Туция", spоdium, или что более вероятно, "tutya", персидское и арабское название сурьмы, которая широко используется дл изготовления "kohl", или "collyrium" (глазных капель). Говорят, что сурьма изобилует в Персии (Pinkekton's Voyages, vol. ix. p. 181). Мускус, вероятно, привозят в Бадахшан из Тибета и Тартарии, где он обладает самым лучшим качеством. Пигафетта, писавший в 1522 г., сообщает: "Зерна мускуса, которые привозят в Европу, - не что иное, как небольшие кусочки козлиного мяса, истолченные в настоящем мускусе" (Pinkekton, vol. xi. p. 378). Я не могу поручиться за истинность эксперимента, описанного Вартемой, но хорошо известно, что "некоторые лица, из-за аллергии, не могут выносить даже приглушенного запаха мускуса: он вызывает у них головную боль, головокружение, тошноту и обморок. Когда его дают в малых медицинских дозах, он вызывает сонливость и апатию" (Brande, Dictionary of Materia Medica).
(4) Первая часть этого слова - несомненно, "ходжа", эквивалент нашему английскому "господин".
Глава о Самбраганте (как его называют), очень большом городе, похожем на Каир, и о преследованиях Софи.
Торговцы утверждают, что сказанный Самбраганте (1) - это город, столь же большой, как и Каир. Король вышеупомянутого города является магометанином. Некоторые торговцы говорят, что у него есть 60000 всадников, и все они - белые люди и воины. Мы не отъехали далеко [от Шираза]: дело в том, что через эту страну шел походом Соффи, предавая всё на своем пути огню и пламени; особенно он предавал мечу всех, кто верил в Бубакара и Османа и Аумара, сподвижников Магомета; но он оставлял невредимыми тех, кто верил в Магомета и Али, и брал их под свою защиту (2). Затем мой компаньон сказал мне: "Подойди сюда, Юнус: чтобы ты был уверены, что я желаю тебе добра, а также потому, что ты имеешь основания знать, что я намереваюсь относиться к тебе к брату, я отдам тебе в жены мою племянницу, которая носит имя Самис (3), т.е. "солнце"". И, поистине, у нее было очень подходящее имя, потому что она была очень красивой. И он сказал мне дальше: "Знай теперь, что я путешествую по свету не из желания стяжать богатство, но исключительно ради своего удовольствия и для того, чтобы повидать и узнать много нового". И с этим мы отправились в путь и вернулись в Эри. Когда мы прибыли в его дом, он сразу представил меня вышеупомянутой племяннице, и я сделал вид, что очень рад ее увидеть, хотя мои мысли были заняты совершенно другими вещами. Мы вернулись в Ормус после восьмидневной поездки, сели на борт судна, отплывавшего в Индию, и прибыли в порт под названием Чео (4).
(1) Самарканд.
(2) Эпизод, связанный с ожесточенными раздорами между двумя главными течениями в исламе в этот период, находит подтверждение у современных историков. Шах Исмаил Суфи, основатель династии Сефевидов, достиг верховной власти над Персией и Хорасаном около 1500 г. Фанатично веруя в шиитские доктрины своего сурового отца Хайдара, который пытался возродить славу знаменитых дервишей-суфиев, он всего лишь в 14-летнем возрасте встал во главе своих приверженцев, и, воспользовавшись их религиозным энтузиазмом, в конечном счете сумел подчинить себе всю страну и обратить большие массы народа в шиитское вероучение. Насаждение шиизма не обошлось без больших распрей и кровопролития, и Вартема посетил Персию именно тогда, когда соперничество между враждующими партиями находилось в самом разгаре. "Персы восторженно вспоминают Исмаила, которого они считают не только основателем великой династии, но и сыном человека, которому обязано своим превращением в национальную религию то вероисповедание, которым они гордятся. В их исторических трудах он называется "Шах Шиах", т.е. "царь шейхов" " (Malcolm's History of Persia, vol. i. p. 505).
(3) "Шамис" - "солнце".
(4) Т.к. из следующей главы явствует, что это место находится в Синде, я не вижу никаких трудностей в том, чтобы отождествить его с Джоа (иногда пишется в форме "Джоа", "Джоас" и "Коу"), одним из устьев или проток Инда. Д-р Хиддл, в его мемуарах об этой реке, описывал "радж" или деревню Джоа как находившуюся на расстоянии четырех с половиной миль от моря за изгибом протоки. Самые большие местные суда, которые часто заходят в этот рукав, вынуждены вставать там на якорь, и их грузы сплавляют вниз по течению в плоскодонных лодках, называемых "донди" (Bombay Government Selections, No. xvii. pp. 434-5).