Аспар. Виджаянагар - Забытая империя.Перевод книги Р.Сьюэлла.Хроника Нуниша

Хроника Нуниша

Глава 1

Копия и свод хроники королей Биснаги, которые правили (в оригинале стоит слово: "были") с 1230 года, наступившего после общего уничтожения королевства Биснага [468].

В 1230 г. [469] этими частями Индии владел величайший монарх из всех, которые когда-либо правили. Это был король Дили [470], который во главе своей армии в течение многих лет вел войну с Камбайей, захватив и опустошив в течение этого периода землю Гузарата, которая принадлежит Камбайе [471], и став в конце концов ее повелителем.

И овладев этой землей, но не удовлетворившись уже одержанной победой, он собрал большую армию пехотинцев и всадников и решил объявить войну королю Биснаги, оставив своих капитанов на своих землях и в крепостях, чтобы они защищали их в его отсутствие против врагов, которых у него было предостаточно, поскольку этот король [472] в то время враждовал с Бемгаллой, а также с туркоманами на границе страны шейха Исмаила [473]. Эти мужчины - люди отважные и крепкого телосложения; в их землях много всадников, с чьей помощью этот король Дилли раньше напал на Камбайю и опустошил ее; и после того, как он захватил эту страну и стал ее господином, у него все еще оставалось до 800.000 всадников, с которыми он выступил на Биснагу; что касается численности пехотинцев, то об этом я ничего не могу сказать, поскольку их никто не считал.

Итак, решив объявить войну королю Биснаги и привести его к покорности, он выступил из своих новоприобретенных земель и вторгся во владения короля Биснаги, которые в то время были весьма обширны; и покинув королевство Камбайя, он вначале объявил войну Баллагату [474], чьи земли ныне принадлежат Идалькао [475], захватил и уничтожил много городов и селений, с той целью, чтобы их население признало его полновластным господином их жизни и имущества, хотя он и оставил им оружие, будучи не в состоянии помешать им его носить.

И после того, как он стал владыкой всей страны Баллагат, он пересек реку Дури [476], по которой проходила граница между территорией Баллагат и землями короля Биснаги, переправившись через нее в челноке, сплетенном из прутьев наподобие корзины, и не встретив никого, кто пытался бы преградить ему путь. Вплоть до этого времени во всех тех землях, которые вошли (впоследствии) в состав королевства Биснага, не было никаких населенных мест, за исключением одного только города Нагундим [477], в котором укрывался тогда король Биснаги [478], решив именно здесь дождаться подхода вражеских сил, поскольку город этот весьма хорошо укреплен, а также по той причине, что у него не было никакой другой цитадели, кроме этой, бывшей его Лиссабоном.

И от реки, через которую король Делли переправился в лодке из прутьев [479], до этого города насчитывалось 25 лиг по открытой местности (campos); поэтому он решил разбить здесь свой лагерь, чтобы его люди могли свободно пополнить запасы воды на равнине (campos) вдоль течения реки. В это время стояла сильная засуха, вследствие летней жары, и воды нескольких небольших озер, находившихся на равнине, не хватало для того, чтобы поить в течение 10 дней его войска, коней и слонов; и по этой причине он остановился на берегах этой реки, ожидая наступления сезона дождей, достаточных для снабжения водой такой огромной армии, как та, которую он привел с собой.

И когда пришло время, он свернул свой лагерь и двинулся дальше вместе с войском, пока не оказался в пределах видимости от города Нагундим.

И король Биснаги, увидев великое могущество короля Дели и его несметную армию, решил покинуть город, хотя он и был почти неприступным; рядом с ним протекала, - да и теперь течет, - река, которая называется Нагунди, и, как говорят, именно от нее получил свое название город. И вот король Биснаги бежал в поисках спасения в крепость под названием Кринамата [480], которая находилась на берегу реки; хотя в ней хранились изрядные запасы воды и продовольствия, все же их было недостаточно для пропитания тех 50000 человек, что были с ним. По указанной причине король выбрал 5000 человек и укрылся в крепости вместе с ними и их имуществом, а всем остальным предложил отправиться в другую крепость в другой части его королевства.

И затворившись в крепости, после того, как по его приказу туда свезли все необходимые припасы, какие только можно было найти, король Биснаги был осажден со всех сторон людьми короля Дели, который к этому времени уже в течение 12 лет [481] вел войну с его королевством; осада не затянулась надолго, поскольку находившиеся в крепости люди, в силу своей многочисленности, через непродолжительное время стали испытывать муки голода и жажды из-за нехватки продовольствия и воды.

И тогда король Биснаги, видя, что король Дели решил во что бы то ни стало довести до конца осаду крепости и погубить всех, кто находился в ее стенах вместе с ним, обратился с речью к своим подданным. Он перечислил самым подробным образом все те опустошения, которые король Дели причинил его королевству [482]; и как, не удовлетворившись содеянным, он ведет осаду этой крепости, где они укрылись и где всех осажденных ждет неминуемая смерть, поскольку запасы пищи и воды на исходе. И (он сказал), что те 5000 воинов, которые находятся в крепости Нагунди, являются его самыми верными друзьями и соратниками, так что после смерти они получат награду за верность, которую они проявляли при жизни, поскольку он надеялся в этот же день дать сражение королю Дели. Затем, прибавив, что от его королевства и от его величия ничего не осталось, кроме этой крепости и тех людей, что находятся в ней, он призвал их всех взять в руки оружие и погибнуть в битве, принеся свои жизни в жертву врагу, который и так уже отнял у них все земли.

Подданные короля Биснаги с воодушевлением выслушали эту речь, и быстро вооружились; когда же они сделали это, король Дели произнес другую речь, сказав: "Прежде чем мы вступим в битву с врагом, нам придется вынести другой, тяжелейший бой с нашими сыновьями, дочерьми и женами; нехорошо будет, если мы позволим им попасть живыми в руки нашего врага". И король продолжил: "Я первым предам смерти моих жен и детей". В это время все они стояли на большой площади, которая находилась перед цитаделью, и там король собственноручно заколол свыше 50 своих жен и нескольких сыновей и малолетних дочерей; его примеру последовали и прочие осажденные, у которых были жены и дети, что не могли участвовать в битве.

Когда эти последние брачные торжества, самые ужасные из всех, свершились, они немедленно открыли ворота крепости; враги ворвались туда и убили всех, кроме шести стариков, укрывшихся в одном доме. Они были взяты в плен и предстали перед королем (Дели), и король спросил их, кто они такие и как им удалось уцелеть; когда они ответили на его вопросы, король сильно обрадовался, поскольку один из них оказался министром короля, другой - его казначеем, а прочие - важными сановниками. Король расспрашивал их также о сокровищах королей Биснаги, и те богатства, что были спрятаны в подземельях крепости, были доставлены ему вместе с отчетом о доходах королевства Биснага в это время. Когда король узнал все, что хотел, он препоручил пленников одному из своих капитанов, а другому приказал заняться сожжением трупов павших в битве; останки же короля Биснаги по просьбе одного из стариков были доставлены с великими почестями в город Нагунди. С этого времени названный город стал местом погребения их королей. Сами же они (местные жители) все еще поклоняются этому королю как святому.

Глава 2.

Что сделал король (Дели) после того, как убил короля Биснаги и разорил и завоевал все его земли, не оставив никого, кто мог бы оказать ему отпор.

Как только король добился осуществления своих желаний, он приказал своим капитанам уничтожить некоторые деревни и города, которые подняли против него восстание, и взять под защиту тех, кто просил его о покровительстве. После смерти короля (индусов) он задержался в этой крепости еще 2 года, не считая тех 12 лет, в течение которых он вел войну с этим королевством. [483] Он пребывал далеко от своей резиденции, отделенной расстоянием более чем в 500 лиг, а войска его были рассеяны по многим местностям; и вот, к нему пришли известия, что все земли, впервые покоренные им, охвачены огнем восстания. Как только король узнал об этом, он повелел собрать всех своих людей, оставив в крепости, которая была сильнейшей цитаделью во всем королевстве, обильные запасы продовольствия, для того, чтобы она была защищена во всех отношениях; и он оставил, в качестве капитана и наместника королевства, Энибикуимелли [484], мавра, а вместе с ним многочисленный гарнизон, проявив много доброты к каждому из них и раздав им щедрые подарки и земли в королевстве, и покидая, обнадежил надеждой на возвращение в собственную страну, ставшую их родиной.

Глава 3.

Как король Дели отбыл восвояси со своими войсками и оставил в королевстве тех 6 пленников, которых он захватил в крепости.

Король, вынужденный вернуться обратно в свои владения вследствие полученных им новостей, оставил королевство Биснага под управлением Меликуи Ниби. Когда известия об этом повсеместно распространились среди тех, кто бежал в горы, а также среди тех, кто против воли и из страха вынужденно принесли (королю Дели) вассальную клятву за свои города и деревни, то они подняли восстание против Милеке Неби и осадили его в крепости, отрезав от подвоза продовольствия и перестав платить ему подати, которые были возложены на них. И Мелике Неби, видя, что власть ускользает из его рук, подданные не желают подчиняться, а подкрепления, отправленные королем, его господином, находятся далеко от него, - послал к нему (королю) гонцов с вестями о том, что вся страна поднялась против него и что каждый мелкий вассал объявил себя независимым правителем в пожалованном ему уделе, и все отвернулись от него; и что Его Величеству следует подумать над тем, какие меры принять в сложившихся обстоятельствах. И когда король узнал об этом, он устроил совещание, призвав к себе самых могущественных вельмож и сообщив им новости, полученные от Меликенеби, его капитана и наместника королевства Биснага, и о том, что местные правители не повинуются ему, и что каждый объявил себя независимым владыкой, поскольку они считали власть наместника незаконной и не видели ни одного человека, которому они стали бы подчиняться. Что же стоит им предпринять, спросил он, и как ему надлежит поступить, чтобы не потерять такую богатую землю, завоевание которой стоило таких больших усилий и огромных расходов, и унесло такое множество жизней? Все члены совета решили, что королю надо вызвать к себе тех шесть мужчин, что находились у него в плену, и узнать, кто ныне является самым ближайшим родственником короля Биснаги или связан с ними каким-либо свойством; и когда им задали этот вопрос, не удалось обнаружить ни одного человека, который являлся бы законным наследником и правопреемником королевства Биснага, за исключением только одного из этих шести пленников, который на момент уничтожения королевства был его министром. Он, правда, не приходился родственником по крови последнему королю Биснаги, а был всего лишь главным судьей, но, тем не менее, было бы лучше всего, если Его Величество вручит ему власть над королевством. И этот совет обрадовал короля и всех присутствующих.

Сразу же шесть пленников были отпущены на свободу и премного обласканы Его Величеством; и губернатор был провозглашен королем, а казначей - губернатором [485]; и он потребовал, чтобы они принесли ему вассальную клятву и присягнули на верность, после чего сразу же были отпущены в свои родные края вместе с сильным эскортом, чтобы охранять их от любого, кто захочет причинить им вред. И когда эти шесть человек прибыли в город Нагунди, они обнаружили там разоренные руины домов, в которых ютились лишь несколько бедняков.

В течение короткого времени известие о прибытии Деорао [486] (ибо так его называли) облетело всю страну, и теперь, когда он стал королем, все люди изъявили на это свое согласие, поскольку были сильно уязвлены вынужденной необходимостью повиноваться человеку не их веры; и этот человек стал родоначальником всех последующих правителей, которые господствовали вплоть до настоящего времени. И они устроили в честь его прибытия большие торжества, и передали ему все земли, захваченные прежними королями и потерянные ими, и подчинились ему как своему законному королю. И когда капитану Мелики Неби стало известно об этом, он был очень сильно обрадован и доволен, и отдал ему крепость и все королевство, как то повелел ему сделать король (Дели), его господин; сам же он быстро отбыл восвояси, оставив землю ее подлинному владельцу. И после того, как он покинул страну, король Деорао, вступив в свои права, постарался восстановить мир и согласие среди своего народа и повстанцев, клятвенно поручившись за сохранность их жизней; и он сделал им много добра, чтобы заручиться их расположением, и совершил объезд их крепостей и городов. Он отказался от утраченных владений и не стал пытаться снова присоединить их к своему королевству, поскольку не имел ни сил, ни средств для этого, а также из-за отсутствия повода, по которому он мог бы объявить войну (новым владельцам этих земель); да еще и по той причине, что он был очень стар.

Глава 4.

Как король Деорао построил город Биснага.

Король, отправившись однажды поохотиться, что было его частой привычкой, на гору на противоположном берегу реки Нагундим, где теперь находится город Биснага, но в ту пору бывшую совершенно необитаемым местом, где водилось множество дичи, и которую король объявил собственными охотничьими угодьями, - итак, когда король охотился там со своими собаками и всем прочим, что потребно для звериной травли, он неожиданно увидел зайца, который вместо того, чтобы бежать от собак, набросился на них и принялся кусать, да так яростно, что покусанные псы поспешно обратились в бегство [487]. Король, пораженный тем, что столь слабое животное искусало собак, с которыми он уже успел затравить медведей и львов, рассудил, что в действительности он видел не зайца, но, (более вероятно), некое чудо; и он сразу повернул в город Нагундим.

И прибыв к реке, он встретил отшельника, который шел вдоль берега, - человека, пользовавшегося среди них репутацией святого, - и рассказал ему о том, что произошло на охоте с зайцем. Пораженный услышанным, отшельник ответил королю, что он должен вернуться обратно и показать ему место, где это случилось; и когда они оказались на этом самом месте, отшельник поведал королю, что он должен построить на этом месте дома, пригодные для жилья, и основать город, поскольку явленное ему чудо означает, что здесь будет сильнейший город на земле, который никогда не будет захвачен врагом, зато сам станет столицей королевства. Король так и сделал, и в тот же день по его приказу начали возводить дома и обнесли их защитной стеной; когда это было сделано, король оставил Нагундим и вскоре заселил новый город людьми. И он дал ему название Видьядуна, ибо таково было имя отшельника [488], который сподвиг его на постройку города; но с течением времени первоначальное название исказилось и теперь звучит как Биснага. И когда после этого отшельник умер, король построил очень большой храм [489] в его честь и пожаловал ему права на сбор богатых доходов. И с тех пор в его память короли Биснаги в день своего восшествия на трон, в честь этого отшельника вначале посещают его храм, прежде чем преступить порог собственного дворца, и они возносят в этом храме много молитв, и каждый год отмечают там много праздников.

Этот король Деорао правил 7 лет и не совершил больше ничего выдающегося, за исключением умиротворения королевства, которое он оставил после себя в полном спокойствии.

После его смерти королевство унаследовал некий Букарао [490], и он завоевал много земель, которые со времени уничтожения королевства (королем Дели) отпали от него и оставались мятежными; теперь же Букарао снова покорил их и тем самым упрочил свое могущество и величие; также он захватил крупное королевство Орья, которое граничит с Бенгалией. Он правил 37 лет; его боялись не меньше, чем почитали; он подчинил себе всех в своем королевстве.

После смерти этого короля Букарао на трон взошел его сын, которого звали Пуреойре Деорао [491], что на языке каннара означает "могущественный господин"; он начал чеканить монеты "пардао", которые они даже и по сию пору называют "Пуреойре Деорао", и с этого времени вошло в обычай называть монеты именами королей, чеканивших их, что привело к необычайному разнообразию названий монет "пардаос" в королевстве Биснага. Этот король не совершил больше ничего выдающегося, и к моменту его смерти страна оставалась в тех же границах, которое установил его отец.

У этого короля был сын по имени Аджарао [492], унаследовавший королевство после его смерти; он правил 43 года и во время своего правления постоянно вел войны с маврами; и он захватил Гоа, Чаул, Дабхол и Сеиллао [493] и всю страну Хараманделл [494], которая также восстала после уничтожения этого королевства; и он совершил много других деяний, о которых не говорится здесь.

Этот король построил в городе Биснага много стен и башен, и заново населил его. В то время было трудно убедить людей переселяться в этот город, поскольку в его окрестностях отсутствовали источники воды для полива садов, за исключением воды реки Нагундим, малопригодной для этой цели, поскольку она имела солоноватый привкус и не подходила для полива; и король, желая расширить этот город и превратить его в самый лучший во всем королевстве, решил подвести к нему вСды упомянутой выше большой реки, находившейся на расстоянии 5 лиг от города, полагая, что его замысел принесет большую пользу. И он осуществил свое намерение, приказав запрудить эту реку большими валунами; и, как утверждается, одного-единственного камня, сброшенного в реку, оказалось достаточно, чтобы заставить ее изменить течение в соответствии с королевской волей, - настолько огромным был этот камень. Он был доставлен на нужное место при помощи слонов, которых много водится в королевстве; и вода после этого стала поступать в те части города, которые король желал оросить. Вода оказалась настолько жизненно важным ресурсом, что увеличила доход от города до более чем 350 тысяч пардаос. При помощи речной воды вокруг города было разбито много садов, больших древесных рощ и виноградников (которыми вообще изобилует вся страна), плантаций лимонных и апельсиновых деревьев и роз и других деревьев, которые в этой стране приносят очень хорошие плоды. На работы по повороту русла реки король истратил все сокровища, что достались ему в наследство от короля-отца, - а составляло это весьма немалую сумму денег.

Этот король оставил после себя сына по имени Висарао [495], который наследовал ему; он жил 6 лет, и за все это время не совершил ничего достойного упоминания.

После своей смерти он оставил сына по имени Деорао, который правил 25 лет. Он решил скопить большое состояние, но вследствие постоянных войн не смог приобрести более 850 миллионов золотых (монет), не считая драгоценных камней. Это была небольшая сумма, учитывая, что в то время ему платили дань короли Коуллао [496], Цейлона, Палеаката [497], Пегу, Танакари [498] и многих других стран.

У этого короля остался сын, по имени Пинарао [499], наследовавший королевство; он правил 12 лет и был выдающимся астрологом; он был сведущ в искусстве письма и написал много книг и указов, (опубликованных) в их земле и королевстве. Во время его правления у него было 20 министров, хотя обычно эту должность занимает только один человек. Этот король был очень мудрым человеком и обладал такими выдающимися способностями и качествами, что его назвали "Пинарао", что означает среди них, на языке каннара, "очень мудрый человек". Этот король погиб в результате измены от руки своего племянника, которого он воспитал в своем доме, как родного сына, и который убил короля следующим образом [500]. Племянник решил вступить в брак и по случаю свадебных торжеств обратился к королю, своему дяде, с просьбой, чтобы брачный пир почтил своим присутствием собственный сын короля, и король, из любви, которую он питал к нему, и ради удовольствия, которое он желал ему доставить, отправил своего сына вместе со свитой, а также капитанами и министрами своего двора, на свадьбу к племяннику. Он минстрами своего вдора, на свадьбу к плеямннирку. анами которую он питал к нему, и ради удолвьствия, которое он желал ем удос же, приготовившись к этому, как только они переступили порог его дома и вошли в трапезную, приказал наемным убийцам, которые уже поджидали там гостей, заколоть их кинжалами. Это не вызвало никаких подозрений, поскольку у них есть обычай, что когда гости соберутся в трапезной за накрытым столом, полным напитков и яств, то в зале, кроме приглашенных, не остается ни одного человека, чтобы прислуживать им за столом или дежурить снаружи; и вследствие этого тем людям, которые явились вместе с гостями, но не были допущены в зал, ничего не было известно об этом злодеянии.

И после того, как он убил сына короля вместе со всеми его капитанами, министр [501] направился во дворец к королю, сделав вид, будто хочет вручить ему подарок согласно обычаю, и как только он пришел к воротам дворца, он попросил известить короля (о цели своего визита). И король, который в это время отдыхал и забавлялся со своими женами, предложил ему войти; когда же он оказался в зале, где находился король, он преподнес ему золотую чашу, в которой он спрятал кинжал со смазанным ядом лезвием; и, выхватив его, он нанес королю несколько ран, но поскольку король умел владеть как саблей, так и кинжалом лучше, чем кто бы то ни было в его королевстве, он увернулся от нацеленных на него ударов, освободился от нападавшего и зарубил его короткой саблей, которая была при нем. Сделав это, он приказал оседлать лошадь, сел на нее верхом и выехал из дворца, держа в руке отрубленную голову племянника; он направился к дому последнего, понимая, что против него задумана измена и опасаясь, что его сын мог быть мертв. И как только он прибыл, он раскрыл все подробности преступного заговора и злодейств свого племянника, увидев, что его сын и все капитаны были мертвы, и что изменник покушался на то, чтобы отнять у него власть. Охваченный гневом, король приказал, чтобы его люди подвергли страшным карам всех обнаруженных соучастников заговора; среди них пострадало и много невиновных. Сам он тяжело страдал от ран, нанесенных отравленных кинжалом, и шесть месяцев спустя скончался.

После его смерти ему наследовал сын, которого звали ...[502], и этот король, как только он начал свое правление, приказал вызвать к нему всех казначеев, министров и писцов его двора, чтобы выяснить у них, какой доход приносит его королевство, и сколько денег поступает ежедневно в его казну; оказалось, что Его Величество каждый год получает 12 миллионов золотых (монет). Этот король пожаловал в пользу пагод пятую часть доходов королевства; ведь в этой стране не признается ни один закон, кроме закона браманов, которые являются тамошними священниками; от этого местное население понесло большие тяготы.

После смерти этому королю наследовал сын по имени Верупакарао [503]. На протяжении своего царствования он предавался порокам, не интересуясь ничем, кроме женщин, попоек и развлечений, и никогда не показывался на людях ни перед своими капитанами, ни перед своим народом; поэтому в течение короткого времени он утратил все то, что завоевали и оставили ему его предки. И знать королевства, видя привычки и образ жизни этого короля, восстала против него в своих владениях, так что король потерял Гоа, и Чаул, и Дабул, и другие главные земли своих владений. Этот король в чистом отупении от пьянства убил многих своих капитанов. Поскольку однажды ночью ему приснилось, что один из его капитанов проник в его покои, на следующий день он вызвал его к себе и рассказал, что во сне ему представилось, будто капитан прокрался в его комнату с целью убийства; и только из-за этого он приказал предать его смерти. У этого короля было два сына, уже ставших взрослыми, которые, видя злобный нрав отца, а также то, как он утратил свое королевство, сговорились убить его, и старший из них, бывший наследником престола, действительно выполнил это намерение. После убийства короля, когда этого принца начали уговаривать возложить на себя корону, он сказал: "Хотя это королевство и принадлежит мне по праву, я не желаю владеть им, поскольку я убил своего отца и сделал то, чего не должен был делать, совершив смертный грех; по этой причине недобро будет, если такой недостойный сын унаследует королевство. Возьмите моего брата и вручите ему власть, поскольку он не запятнал своих рук отцовской кровью". Так и произошло, и младший брат был возведен на трон. И когда он принял в свои руки бразды правления королевством, его министры и капитаны стали внушать ему, что он должен убить своего брата, поскольку последний, убив своего отца, точно так же мог бы расправиться и с братом, если бы захотел это сделать; и поскольку им удалось заронить семена подозрения в душу нового короля, то он решил убить своего старшего брата и сразу же привел в исполнение свое намерение, собственноручно зарезав его. Так этот человек (старший из принцев) поистине встретил такой конец, который постигает тех, кто творит столь скверные дела. Этот король носил имя Падеарао; и после того, как он совершил все вышеописанное, он последовал привычкам своего отца, и, предаваясь одним лишь любовным утехам, забросил дела правления и по большей части пребывал в этом городе (т.е. Биснаге).

Один из его капитанов, который носил имя Нарсимга [504], и в некоторой степени приходился ему родственником, видя его образ жизни и зная, как вредно он сказывался на состоянии королевства, в котором он должен был жить и править, - хотя еще не все было потеряно, - решил напасть на него и захватить его земли; этот план он сразу же привел в исполнение.

Он написал, следовательно, обращаясь к капитанам и вождям королевства, как плохо для них не иметь над собой короля, который мог бы править надлежащим образом, и что будет неудивительно, учитывая образ жизни короля, если он потеряет вследствие своего дурного правления даже больше, чем его отец.

Он преподнес всем им большие подарки, чтобы заручиться их расположением, и когда он таким образом привлек на свою сторону много людей, то начал готовиться к нападению на Биснагу, где проживал король. Когда король узнал о восстании этого капитана Нарсимги, и о том, что он приближается и захватывает его земли, и о том, сколько людей примкнуло к нему, он крайне легкомысленно отнесся к (полученным известиям), не выслушав и не прочитав донесений, но вместо этого лишь дурно обошелся с гонцом, который принес эти новости. Так что капитан армии Нарсимги прибыл к воротам Биснаги и не обнаружил там ни единого защитника; и когда король услышал о его появлении, он лишь пренебрежительно бросил: "Этого не может быть!". Тогда капитан вступил в город, и король, узнав об этом, повторил то же самое: "Этого не может быть!". Затем он (капитан) даже проник во дворец и подошел к самым дверям королевских покоев, убив по пути нескольких женщин. Наконец король понял, что все, о чем его предупреждали, было правдой, и, осознав, как велика опасность, он решил бежать через ворота, находившиеся с другой стороны; и так он покинул свой город и дворец, и бежал.

Когда капитану стало известно, что король бежал, он не стал посылать за ним погоню, но завладел городом и сокровищами, которые он обнаружил там; и он послал известить (обо всем случившемся) своего господина, Нарсимгу. И после этого Нарсимга был провозглашен королем. И так как у него была значительная власть и он был любим народом, начиная с этого времени королевство Биснаги обычно стало называться королевством Нарсинга.

После того, как он был провозглашен королем и был признан (народом), он прибыл в Биснагу, где он совершил много дел правосудия; и он конфисковал земли у тех, кто завладел ими вопреки праву, отняв их (прежде) у короля. Этот король правил 44 года, и после своей смерти оставил все королевство в мире; и он вернул обратно все земли, которые утратили короли, его предшественники. Он приказал ввозить в страну коней из Ормуза и Адима [505], что принесло большую выгоду торговцам, поскольку он платил за коней любую цену, какую бы они не назвали. Он покупал их мертвыми или живыми за 3000 пардао, а если конь околевал во время перевозки его по морю, то достаточно был доставить королю один лишь его хвост, и он платил за него ровно столько же, как за живую лошадь.

После смерти этого короля остались три крепости, которые восстали против его правления, и которые он так и не смог подчинить; этими крепостями были Рачол, Одегари и Конадолги [506], которые являлись центрами обширных и богатых территорий и были главнейшими крепостями королевства. После себя он оставил двух сыновей, а управлял королевством Нарсенакуэ, который был отцом короля и впоследствии сам стал королем Биснаги [507]; и этот король (Нарсимга) накануне своей смерти отправил своего министра за Нарсенакуэ, и когда тот явился, долго беседовал с ним, сказав, что после своей смерти он завешает ему управлять королевством до тех пор, пока принцы (его сыновья) не достигнут совершеннолетия; также он сказал, что оставляет ему одному все королевские сокровища, и напомнил, что он завоевал королевство Нарсимга острием меча, добавив, что теперь осталось только три крепости, которые нужно было подчинить, но что сам он уже не сможет этого сделать; и король просил его хорошо охранять королевство, чтобы впоследствии передать власть над ним тому из принцев, который окажется наиболее достойным ее. И после смерти короля этот Нарсенакуэ остался губернатором, и вскоре он провозгласил (одного из) принцев королем, удержав, однако, в собственных руках как сокровища и доходы страны, так и управление ею.

В это время капитан, который желал ему зла, решил убить принца с целью распустить впоследствии слухи, будто это Нарсенакуэ, - министр, на которого было возложено управление страной, - подговорил его совершить убийство, и он посчитал, что за такое вероломство Нарсенакуэ будет предан смерти. И вскоре он привел в исполнение свой замысел, подкупив одного из пажей молодого принца, который однажды ночью напал на своего господина и зарубил его саблей. Как только Нарсенакуэ стало известно о совершенном убийстве, и о том, что, по мнению молвы, он сам к нему причастен, он провозгласил королем младшего брата покойного, хотя даже после восшествия на трон этого младшего брата, который носил имя Тамарао, он так и не смог достойно покарать капитана (организовавшего это преступление), поскольку у него было много родственников. Однажды он (Нарсенакуэ) выехал из города Биснага в Нагундим, объявив, что он собирается на охоту, и оставив в городе всех своих домашних слуг. Но когда он прибыл в город Нагундим, он сразу же переехал оттуда в другой, называемый Пенагундим [508], расположенный на расстоянии 24 лиг от этого места, где он собрал сильную армию и много всадников и слонов; и затем он направил гонцов, чтобы сообщить королю Тамарао причину своего отъезда, т.е. об измене, вследствие которой капитан по имени Тимерсаа [509] совершил убийство его брата-короля, по смерти которого он (принц) унаследовал королевство. Он сообщил ему, что, так как управление королевством, а также попечение о нем и его брате было возложено на него их отцом, а этот человек убил его брата, он был вынужден избрать такой образ действий, чтобы наказать изменника; и он убеждал короля сделать это. Но король к этому времени очень сильно благоволил к этому капитану, - ведь именно благодаря ему он занял трон, - и вместо наказания он осыпал его дарами и почестями, и принял его сторону против министра. И, видя это, Нарсенакуэ выступил против него с большими силами и осадил его, угрожая ему в течение 4 или 5 дней, пока король, видя его решимость, не приказал предать смерти Тимарсаа; после чего он (король) отправил голову (предателя) министру, который был очень рад. Нарсенакуэ распустил свои войска и вступил в город, где он очень хорошо был принят всеми людьми, любившими его за то, что он был справедливым человеком.

По прошествии нескольких лет Нарсенакуэ, видя, что король еще оставался очень молод, решил держать его в городе Пенагунди, приставив к нему многочисленную охрану в целях обеспечения безопасности его особы, и выдавать ему 20000 золотых крузадо в год на текущие расходы и питание, в то время как он сам продолжал управлять королевством, - ведь король, его (ныне покойный) господин, возложил на него эту обязанность. После того, как он это сделал, он передал королю, что намеревается отправиться в Биснагу, чтобы выполнить там некие дела, которые должны были принести выгоду королевству, и король, обрадованный этим, полностью поддержал его в этом решении, рассчитывая, что теперь он сам будет себе хозяином и избавится от докучливой опеки Нарсенакуэ. И после того, как он уехал и прибыл в Биснагу, Нарсенакуэ отправил к королю 20000 воинов для того, чтобы те охраняли его, а их капитаном назначил Тимаранарпуэ, человека, которому он безгранично доверял; (снабдив его указаниями), что он не должен позволять королю выезжать за пределы города, и бдительно охранять его особу против измены.

Совершив это, Нарсенакуэ начал войну против нескольких городов, взяв их и разрушив, поскольку они находились в мятеже. В это время некоторые капитаны предложили ему убить короля, поскольку он был неспособен править, но Нарсенакуэ ничего им не ответил. Несколько дней спустя, однако, Нарсенакуэ, размышляя о том, что предложенное ими предательское деяние могло бы преумножить его величие и с легкостью сделать его полновластным владыкой королевства, в котором он был (только) министром, вызвал к себе тех капитанов, которые часто предлагали ему это совершить, и спросил их, каким образом можно было бы устранить короля, не навлекая на себя подозрений в причастности к его смерти. Тогда один человек [510] предложил ему следующее: надо было сделать вид, будто он (министр) разгневался на него и приказал отправиться в изгнание, но он не захотел подчиниться и из-за его непокорства он (министр) подверг его определенному наказанию, после чего он будет вынужден бежать из города и направится в Пенагундим, где будет настраивать короля против министра. Далее, заручившись расположением короля, он подговорит его проявить неповиновение (воле министра), и чтобы вызвать большее доверие у короля, он подделает письма, якобы полученные от капитанов, в которых будет изложен тот же самый совет, - а именно, что король должен покинуть этот город, где он находится скорее на положении узника, чем свободного человека, - и убедит его, что, хотя он и является королем по титулу, но не станет полновластным господином и владыкой до тех пор, пока не избавится от тирании Нарсенакуэ, его вассала, который завладел верховной властью в королевстве и держит его (короля) в заточении. Он докажет королю, что ему необходимо тайно покинуть город и отправиться в крепость, принадлежащую капитану, который якобы послал ему это письмо, и где он смог бы приготовиться к войне, собрав большие подкрепления. И затем он скажет ему, что когда сеньоры и капитаны узнают о его решимости и намерениях, они поддержат его и придут на помощь, после чего ему следует лишь напасть на Нарасенакуэ и вознаградить последнего заточением в ту же самую темницу, где он теперь содержит короля. Итак, он станет королем. (Капитан далее сказал), что после того, как он уговорит короля действовать согласно его плану, он под благовидным предлогом выманит его (из города) и затем убьет, после чего Нарасенакуэ беспрепятственно овладеет королевской властью.

Нарсенаике с удовольствием выслушал предложение совершить это злое дело, которое планировал капитан, и выказал по отношению к нему много благоволения. Капитан через несколько дней скрылся оттуда, где пребывал Нарсенаике, притворившись, что бежал; и он прибыл в Пенагундим, где через несколько дней стало известно о его появлении; тогда он распространил слухи, что спасается бегством (от гнева Нарсенакуэ), как и договорился прежде с ним. Каждый день он показывал королю письма, вначале от капитана одной крепости, затем - от капитана другой, и король, понимая, что в этих письмах содержатся очевидные доказательства заговора, ответил, что совет и известия выглядят хорошо, и с их помощью он мог бы ограничить власть Нарсенакуэ; но ведь последний, помимо того, что был министром королевства, владел также всеми его конями, слонами и сокровищами, - так мог ли он пойти войной против него? "Истина, государь, то, что ты сказал, - отвечал предатель, - но есть многие капитаны, желающие, чтобы ты был королем и ненавидящие Нарсенакуэ, так что стоит им увидеть тебя в Чаодагари [511] (это была крепость, в которую он советовал королю бежать, поскольку она вплоть до этого времени обладала независимостью), все единодушно придут к тебе на помощь, поскольку они убедятся, что ты действительно готов отстаивать свои права с оружием в руках". Король ответил: "Если это так, то каким образом, по твоему, я смогу выбраться из города, чтобы мои действия не стали известны охране и тем 20000 воинов, которые окружают меня в этом городе?" "Государь, - был ему ответ, - я открою тебе очень хороший план: ты и я пройдем через твой сад и отсюда через задние ворота, которые есть в (городской) стене и которые очень хорошо мне известны; и охрана, увидев тебя одного, без свиты, не заподозрит, что ты - это король, и таким образом мы выберемся за пределы города, где я буду держать наготове лошадей, на которых мы без затруднений уедем прочь". Все это пришлось по душе королю, и он немедленно поручил капитану заняться подготовкой побега; и видя, что все идет согласно его намерениям, капитан переговорил с людьми, охранявшими ту часть сада, которой он думал воспользоваться для побега короля и которая находилась рядом с собственными королевскими апартаментами (ибо король часто уходил в этот сад забавляться со своими женами, почему и охранял эту часть сада отряд численностью в 300 вооруженных людей), и сказал им следующее: "Если вам случится увидеть, что я прохожу здесь в ночной час, а вместе со мной идет еще один человек, убейте его, поскольку он заслуживает это, и я награжу вас". И они заверили его, что с легкостью окажут ему эту пустяковую услугу. Когда этот день прошел, предатель явился к королю и сказал ему: "Государь, не стоит откладывать на завтра то, что лучше сделать сегодня, поскольку я, со своей стороны, уже приготовил коней для твоего бегства и собираюсь сопровождать тебя и далее; так что ни твои дамы, ни любой другой человек ничего не узнает о твоем отъезде. Приходи, о государь, в сад, где я буду тебя ожидать". Король отвечал, что его слова разумны и что он так и сделает; и как только стемнело и наступил урочный час, король осторожно вышел из своих покоев, и еще более осторожным был тот, кто поджидал его в течение некоторого времени в саду; он подал сигнал вооруженным людям, и как только (король) спустился в сад и прошел между двумя стражами, они набросились на него и убили его, и сразу же закопали его труп у подножия дерева, растущего в том же самом саду. И они совершили это, понятия не имея, кого они убили, в обмен на что изменник поблагодарил их и вернулся в гостиницу, собираясь покинуть город, а также по той причине, что не желал давать повода для пересудов. На следующее утро обнаружилось, что король бесследно исчез; и хотя обыскали весь город, но все оказалось безрезультатным, и люди стали думать, что он бежал в какое-то место, откуда мог бы начать войну против Нарсенакуэ. И когда новости об этом достигли Нарасенакуэ, он притворился глубоко опечаленным, и в то же время велел держать наготове всех его слонов и коней на тот случай, если вследствие смерти короля в стране вспыхнет восстание; хотя он все еще не знал в точности, как обстоят дела, за исключением самого факта внезапного исчезновения короля. Но впоследствии перед ним предстал человек, по чьему наущению был убит король, и рассказал, как это произошло, и что убийство было совершено втайне, так что даже те люди, которые убили его, не знали, кто он такой; и Нарасенакуэ щедро вознаградил его за это. И так как о пропавшем короле больше не было никаких известий, то он, удержав в своих руках все, чем владел, был провозглашен королем над всей землей Нарсимга.

После своей смерти он оставил пять сыновей, одного из которых звали Бусбалрао, другого - Кришнарао, третьего - Тетарао, четвертого - Рамигупа, и пятого - Оуамисуава [512].

И этот Бусбалрао унаследовал королевство после смерти своего оцта Нарсенакуэ и правил 6 лет, в течение которых он постоянно воевал, поскольку после смерти его отца вся страна восстала против него под началом своих капитанов; однако в короткий срок король разгромил их, отнял их земли и привел к покорности. В течение этих шести лет король потратил на водворение порядка в стране 8 миллионов золотых пардаос. Этот король умер от болезни в городе Биснага; и накануне смерти он послал за Сальватимьей, своим министром [513], и приказал привести к себе своего сына, которому было 8 лет от роду; и король сказал Сальватимье, что как только он умрет, Сальватимья должен возвести на престол его сына (хотя он был еще малолетним, и королевство по праву должен был унаследовать брат короля, Кришнарао), и что он должен выколоть последнему (т.е. Кришнарао) глаза и принести их показать ему; ради того, чтобы после его смерти в королевстве не было никаких распрей. Сальватина сказал, что он сделает все, как просит король, и ушел; покинув королевские покои, он сразу же позвал за Кришнарао, и как только тот появился, отвел его в сторону конюшни и передал ему, как его брат приказал его ослепить и сделать королем его сына. Когда Кришнарао услышал это, он сказал, что не претендует на то, чтобы стать королем или кем бы то ни было еще в королевстве, даже если оно должно перейти к нему по праву; что он желает лишь одного - оставить соблазны мирской жизни и стать йогом (аскетом, затворником), и что Сальватинья не должен его ослеплять, поскольку он ни в чем не провинился перед братом. Сальватина, услышав это, и зная, что Кришнарао исполнилось двадцать с лишним лет, и, следовательно, он больше походил для того, чтобы стать королем (в чем вы и сами убедитесь дальше), чем сын Бусбалрао, которому исполнилось всего 8 лет, приказал привести козу, выколол ей глаза и велел показать их королю, который уже пребывал на пороге смерти; и он преподнес их ему, но как только король испустил свой последний вздох, королем был провозглашен его брат Кришнарао, которого прежний король велел ослепить.

Глава 5.

О том, что сделал король Кришнарао после того, как взошел на трон.

Как только Кришнарао был провозглашен королем и признан в качестве такового во всем своем королевстве, то Сальватина, его министр, занимавший ту же должность при его брате Бусбалрао, без задержки отправил его племянника, сына Бусбалрао [514], вместе с собственными тремя братьями (нового короля) в крепость под названием Чаодегари; племянник находился там (под стражей) вплоть до смерти. И после того, как король сделал это ради собственной безопасности, он оставался в городе Биснага, в течение полутора лет не выезжая за его пределы, занимаясь государственными делами и изучая завещания прежних королей. Среди их было завещание одного из королей Нарсимги, чьим министром был его отец Нарсенаикэ, в котором король изъявлял желание, чтобы его сыновья или те, кто унаследует королевство Нарсимга, захватили три крепости, которые на момент его смерти оставались мятежными и непокоренными, и которые сам он не смог взять вследствие неблагоприятного стечения обстоятельств; одна из них называлась Рачолл, [515] а другая - Медегулла [516].

Кришнарао, узнав о существовании этого завещания и видя, что короли, его предшественники, пренебрегли исполнением (выраженной в нем) предсмертной воли, решил собрать армию и выступить в поход против этих мест. Третья же крепость носила название Одигаир и принадлежала королю Орьи. И решив вначале покорить ее, он собрал войско численностью в 34000 пехотинцев и 800 слонов, и прибыл вместе с ним к городу Дигари [517], в котором находилось 10000 пехотинцев и 400 всадников; в этой крепости не было необходимости держать более многочисленный гарнизон по той причине, что ее нельзя было взять иначе, как только измором. И король осаждал ее в течение полутора лет, проложив за этот срок много путей через скальные холмы и раздробив множество огромных валунов, чтобы дать возможность своим солдатам приблизиться к башням крепости. Крепость эта была так сильно укреплена, что к ней невозможно было подступиться ни с какой стороны, за исключением единственного пути, который был таким узким, что по нему не могло пройти одновременно более одного человека; теперь же этот путь был превращен в широкую дорогу, а также было проложено много других (дорог), позволивших ему (королю) подойти вплотную к стенам крепости.

И он захватил эту крепость посредством штурма, и взял в плен в ней тетю [518] короля Орьи, которую увел в свою собственную страну и обращался с ней с такой учтивостью, как если бы на его месте находилась его родная тетя, обладавшая свободой; итак, он забрал ее с собой.

И когда он совершил это, он призвал к себе Сальватинью, и предложил ему полюбоваться, как успешно он выполнил один из пунктов завещания короля Нарсимги; но затем король прибавил, что не удовлетворится такой легкой победой и поэтому [519] хочет совершить вторжение на сотню лиг в пределы королевства Орья; и он приказал запастись продовольствием и выплатил войскам в полном размере причитающееся им жалование.

И после того, как эта крепость была взята, он покинул ее и выступил против Комдови [520], - одного из главных городов королевства Орья, и осадил его. Узнав об этом, король Орьи двинулся на защиту своих владений во главе армии из 1300 слонов, 20000 всадников и 50000 пехотинцев. Кришнарао, узнав о приближении войск короля Орьи, оставил город, не нападая на него, и сказал при этом, что он предпочитает лично встретиться с королем (Орьи) и его армией, а город никуда от него не денется и позже; и он продвинулся вперед на расстояние четырех лиг от города, оставив заслон, чтобы помешать людям вырваться из города, если они захотят бежать на побережье. И он подошел к берегу большой реки с соленой водой, через которую можно было переправиться вброд [521]; а на другой стороне реки стоял король Орьи с его армией. Король Кришнарао остановил свою армию на этой стороне реки и направил королю Орьи послание, в котором говорилось, что если король Орьи желает сразиться с ним, то он (Кришнарао) отведет свое войско на расстояние двух миль от реки, чтобы дать возможность (королю Орьи) беспрепятственно переправиться, и как только он окажется на этой стороне реки, пусть вступает в битву. Король Орьи ничего не ответил на это послание, но, напротив, привел в боевой порядок свои рати. И король Кришнарао, видя, что он не намеревается сдвигаться с места, сам пересек реку со всеми своими войсками и слонами, и во время переправы были жестокие стычки, и многие были убиты с обеих сторон. Несмотря на это, король Кришнарао благополучно переправился через реку, и уже находясь на вражеском берегу, с такой отвагой вступил в бой с королем Орьи, что разгромил его и обратил в бегство, захватив в качестве военной добычи много коней и слонов.

И после того, как король сделал это, он сообщил Сальватинье, своему министру, что намеревается вернуться к крепости, которая еще не испытала на себе его силу, и, подступив к ее стенам, два месяца осаждал ее, после чего взял приступом.

Король препоручил крепость заботам Сальватиньи, который оставил в ней в качестве капитана одного из своих братьев, чтобы сам он мог присоединиться к королю в дальнейшем походе на королевство Орья. И король, еще раз переправившись через реку в поисках короля Орьи, и захватив и разорив всю страну, которая не имела причин ожидать вторжения, подошел к городу под названием Комдепаллир [522], где находились все главнейшие сановники королевства, - это главнейший город в данном королевстве. И он взял город в осаду, и оставался там три месяца, захватив его в конце концов скорее благодаря численности своих войск, чем при помощи оружия; в этой крепости он обнаружил много людей высокого ранга, которых он взял в плен, - среди них жену короля и одного из его сыновей, принца, и семеро главных капитанов королевства; всех их он отправил в Биснагу.

И он продвинулся дальше на 100 лиг вглубь королевства, не обнаружив никого, кто мог бы преградить ему путь, пока не дошел до Симамдари [523], - большого города, где он задержался на шесть месяцев, ожидая подхода короля Орьи. Он направил к нему послания, содержавшие вызов на бой на этом месте, но тот так и не появился. В этом городе он совершил много (строительных) работ, раздал пожертвования храмам и воздвиг очень большой храм, щедро его одарив. И он приказал выгравировать в этом храме надпись, в которой говорилось следующее: "Возможно, когда эти письмена будут стерты (временем), (только тогда) король Орьи (решится) встретится в бою с королем Биснаги. Если же король Орьи прикажет сбить эту (надпись), то его жену следует отдать кузнецам, которые подковывают коней короля Биснаги".

Сделав это, он вернулся обратно, оставив бСльшую часть тех земель в пользу храмов, и пришел в Биснагу, где оставался в течение нескольких дней. И он приказал привести к нему сына короля Орьи, который был взят в плен в первой крепости (из захваченных им), и сказал ему, что дошли до него слухи, будто бы принц является очень ловким человеком и очень искусным в обращении с саблей и с кинжалом, так что он был бы рад посмотреть на его мастерство.

Молодой человек ответил, что раз король просит его, то он обязательно продемонстрирует ему все свои умения, но попросил отложить это, если можно, до следующего дня. И когда наступил следующий день, король снова вызвал его и вместе с ним одного из своих людей, который в то время считался очень сведущим в искусстве (владения оружием) [524], чтобы он (принц) в схватке с ним показал, на что способен. Но когда сын короля Орьи увидел, с кем ему придется иметь дело, то он, крайне задетый тем, что король призвал для поединка с ним, сыном короля, человека низкого происхождения, во всеуслышание объявил королю: "Не дай Бог, чтобы я замарал свои руки прикосновением к человеку не королевской крови", - и сказав это, он покончил жизнь самоубийством. И его отец, услышав о его смерти, написал Сальватинье, (спрашивая), каким образом он мог бы выкупить свою жену, которая оставалась во власти короля, раз уж сына ему увидеть не суждено; на это он получил ответ, что должен устроить брак своей дочери с королем (Кришнарао), и что впоследствии король вернет ему жену и земли (или отнимет только его земли) [525]. Он принял этот совет, и направил послов в Биснагу, чтобы устроить брак своей дочери, чем король Кришнарао был полностью удовлетворен; и когда король Орьи узнал его волю (по этому вопросу), он послал к нему свою дочь, и с ее приездом они стали друзьями. И Кришнарао вернул ему земли по ту сторону реки, удержав, однако, для себя те земли, что находились по сю сторону.

Глава 6.

Как Кришнарао, заключив мир с королем Орьи, решил пойти войной против земли Катуира.

После того, как Кришнарао заключил мир и вступил в брак с дочерью короля Орьи, вернув ему при этом жену и земли, расположенные за рекой, как о том говорилось выше, - он собрал большую армию и приготовился напасть на Катуир [526]; это земля, принадлежавшая одному сеньору, который в течение 50 лет отказывался признавать над собой власть короля; она лежит на Коромандельском побережье. И он выступил против нее, и взял в осаду один из главных городов, где пребывал правитель этой земли; город носил название ... [527] и был окружен водой.

Поскольку Кришнарао напал на этот город зимой, то по этой причине река, которая окружала его, так разлилась в половодье, что король не мог причинить никакого вреда городу. И король Кришнарао, видя, что он понапрасну теряет время, не достигнув цели, приказал своим людям прорыть новые каналы, чтобы отвести в них избыток воды из главной (реки). И это было сделано в течение короткого промежутка времени, поскольку у него было много солдат; и когда прокладка (новых) каналов была завершена, и они были подведены к речному руслу, он приказал открыть шлюзы, отделяющие их от реки, воды которой столь стремительно хлынула в новые каналы, что даже обнажилось дно (реки), и сама она настолько обмелела, что уже ничто не могло помешать ему подступить к самым стенам города; и воды реки таким образом были раздроблены на 50 новых потоков. В городе были 100000 пехотинцев и 3000 всадников, которые защищались и сражались с выдающейся отвагой, но были бессильны воспрепятствовать Кришнарао через несколько дней ворваться в город и перебить их всех. Он обнаружил в этом городе большие сокровища, среди прочего один миллион золотых пардао в наличной монете, и это не упоминая уже о множестве драгоценностей, коней и слонов.

И когда король умиротворил страну, он вернулся в Биснагу, откуда отправил Сальватинеа в город Комдови, (поскольку) этот город был отдан под его начало, чтобы он сменил там своего брата и взял в свои руки управление этой землей; ведь, после возвращения из похода против короля Орьи, он (Сальватинеа) ни разу там не был.

И Сальватинеа, отбыв в Комдови, на пути в вышеназванный город встретил некоего мусульманина по имени Мадармелуки, который был капитаном короля в этом крае [528], и поджидал его с армией численностью в 60000 человек. У Сальватинеа было 200000 человек, в связи с чем он не испытывал перед противником особого страха; и он выступил с войском против него, разгромил и захватил в плен как его самого, так и его жен и сына, и завладел (в качестве военной добычи) множеством коней, слонов, денег и драгоценностей; все это он отправил королю Кришнарао. Король приказал бросить (пленников) в тюрьму, и там они все умерли. И Сальватинеа отправился в свои владения и после того, как он пробыл там несколько месяцев и уладил все спорные вопросы, он вернулся в Биснагу к королю, встретившего его с великими почестями как главного человека в королевстве.

Глава 7.

Как Кришнарао, после прибытия Сальватиниа, решил напасть на Рачол, город Идалькао, и расторгнуть мир, который столь долго продержался нерушимым (между ними); и причина этого.

Несколько дней спустя после того, как Сальватиниа явился в столицу и был хорошо принят королем, король сказал ему, что хочет выполнить все пункты завещания короля Нарсимги, одним из которых был захват Рачола - очень сильно укрепленного города, одного из важнейших во владениях Идалькао, который захватил его у королей, его предков; но поскольку теперь между обеими сторонами уже в течение 40 лет царит мир, король не знал, какой бы предлог найти для его нарушения. Но Сальватиниа сказал, что поскольку мир был заключен на определенных условиях, одним из которых было то, что если какая-либо из сторон предоставит убежище какому-либо мятежному капитану или другому злодею, и отвергнет требование другой стороны о его выдаче, то это будет вполне весомой причиной для разрыва мирного соглашения, поскольку многие землевладельцы, мятежные капитаны и должники Его Величества нашли приют во владениях Идалькао. Он посоветовал, следовательно, чтобы Его Величество потребовал выдать ему этих людей, а в случае отказа, получил бы хорошее оправдание для расторжения мира. Многие (сановники), тем не менее, не поддержали этот совет. Теперь же случилось так, что король (Биснаги) отправил Киде Меркара с 40000 пардаос в Гоа, чтобы закупить лошадей; названный Киде Меркар был мавром и доверенным лицом короля Биснаги по части разных дел, возложенных на него. И этот человек, когда он прибыл в местечко, где жили мавры, называвшееся Помдао и расположенное в двух лигах от Гоа, бежал из этого местечка Помдаа к Идалькао, забрав с собой все сокровища. Некоторые убеждали, что Идалькао склонил его (переметнуться к нему) при помощи писем, направленных ему, как только он прибыл в это местечко. Как только к королю пришли известия о бегстве этого Киде и о том, что он прихватил с собой все (доверенные ему) деньги, он сказал, что напишет Идалькао, чтобы он выдал ему перебежчика вместе с деньгами, поскольку Идалькао был его другом. Затем король действительно написал письмо, в котором, (обращаясь к Идалькао), напоминал о дружбе, просуществовавшей столько лет, что ничто не могло ее нарушить, и выражал надежду, что изменник не станет причиной разрыва столь продолжительного мира, установившегося между ними; и он попросил сразу выдать ему Киде.

Как только письмо было зачитано перед Идалькао, он призвал к себе своих кази (судей) и советников, и предложил им ознакомиться с письмом короля и рассмотреть сделанные в нем предложения. В конце концов они сошлись на мнении, что он не должен выдавать его (Киде) ему (королю Биснаги), поскольку, по их словам, Киде был ученым мужем и потомком Мафумдо [529]. И Идалькао, чтобы замаскировать свои действия, отправил этого Киде в город Дабулл, желая показать, что он не имеет никакого отношения ни к самому Киде, ни к его имуществу; из этого города Дабулл Киде бежал, и больше о нем ничего не было слышно. Когда послы короля Биснаги вернулись ни с чем, король сильно разгневался и посчитал, что мир был вероломно нарушен; он сразу приказал призвать к себе всех великих сеньоров, входивших в состав его Совета, и громко зачитал полученное (от Идалькао) письмо, чтобы его содержание дошло до слуха каждого из присутствовавших. Но члены Совета возразили королю, что из-за такой небольшой суммы денег не стоит сразу разрывать мирный договор; что ему следует принять во внимание, что (новости о расторжении мира) разнесутся по всему свету и вызовут немало толков; и если он все же склоняется к разрыву мира по такой ничтожной причине, ему следует вспомнить, что мавры никогда не отличались честностью; что в том, что сделал Киде, были виновны другие; и если бы Киде осмелился принять участие в этой войне, готовой разразится исключительно из-за мести ему одному [530], тогда в убийстве его сторонников не будет ничего дурного; но они хорошо знали, что Киде будет держаться подальше от превратностей войны [531].

Члены Совета, однако, видели, что король остается непоколебим в своем решении объявить войну, и тогда они предложили ему следующий образ действий: "Государь, не идите на войну этим путем (т.е. на Дабулл), но обратите всю мощь своего оружия против Рачола, который теперь принадлежит Идалькао, но когда-то входил в состав вашего королевства; Идалькао будет вынужден придти к нему на помощь, и тогда вы одновременно отомстите одному и другому". Король принял их совет и начал готовиться к походу, разослав письма Мадре Малуко, Демеллико, Дестурвиридо [532] и другим великим сеньорам, в которых подробно описал все, что касалось Идалькао, и по какой причине он решил объявить ему войну; названные сеньоры отвечали ему, что он все сделал правильно, и что они окажут ему посильную помощь. Что касается Земеллуко, то гонцы вернулись от него с ответом, что он не сможет уклониться от оказания помощи Идалькао, который был женат на его сестре, и не послать к нему некоторое количество войск.

Король направил письма тем сеньорам под воздействием присущего ему лукавства, поскольку он поведал им о своих намерениях исключительно ради того, чтобы склонить их на свою сторону и испытать их добрую волю, - ведь в отношении военной помощи он не нуждался в их услугах, - поскольку, если бы они присоединились к Идалькао, он (король) никогда не совершил бы тех завоеваний, какие он сделал. Но поскольку все они ненавидели Идалькао как более могущественного правителя, чем они сами (ведь среди мавров вообще царит подозрительность, они кусают друг друга подобно псам и рады видеть взаимное истребление), то ничто не помешало королю разгромить Идалькао, что произошло, как вы увидите, в мае месяце, в день новолуния, в 1522 г. (от Рождества Христова) [533].

После того, как король преподнес дары и совершил жертвоприношения своим идолам, он выступил в поход из города Биснага со всем своим войском в следующем порядке. Командующий гвардией (o porteiro moor) [534] вел авангард, насчитывающий 30000 пехотинцев - лучников, щитоносцев, мушкетеров и копьеносцев, - 1000 всадников и его [535] слонов. После него шел Тримбикара во главе 50000 пехотинцев, 2000 всадников и 20 слонов. Вслед за ним двигался Тимапанаик, у которого под началом было 60000 пехотинцев, 3500 всадников и 30 слонов. Следующим шел Адапанаик со 100000 пехотинцев, 5000 всадников и 50 слонами. Затем следовал Комдамара [536], и у него было 120000 пехотинцев, 6000 всадников и 60 слонов; после него шел Комара, располагавший 80000 пехотинцев, 2500 всадниками и 40 слонами; после него двигались войска Огемдрахо [537], губернатора города Биснаги, с одним из его капитанов, у которого было 30000 пехотинцев, 1000 всадников и 10 слонов. После него шли три евнуха, любимцы короля, у которых было под началом 40000 пехотинцев, 1000 всадников и 15 слонов. Паж, подносящий бетель королю [538], имел под своим началом 15000 пехотинцев и 200 всадников, но у него не было слонов. У Комарберки [539] было 8000 пехотинцев, 400 всадников и 20 слонов. Люди вождя Бенгапора [540] шли другим путем вместе с людьми Домара, которые были очень многочисленны, и той же дорогой двигались некоторые другие капитаны во главе 10 или 12 тысяч человек, которых я не упоминаю по той причине, что не знаю их имен. Король взял с собой собственную гвардию в составе 6000 всадников и 40000 пехотинцев, представлявших собой цвет его воинства, - щитоносцев, лучников, и 300 слонов. Все были одинаково хорошо вооружены, каждый на свой лад: стрелки из лука и мушкетеры в стеганых туниках [541], и щитоносцы с саблями и кинжалами, [542] подвешенными к поясам; щиты были такими большими, что не было необходимости в броне для защиты тела; кони были полностью покрыты попонами, а всадники облачены в дублеты [543] и держали в руках оружие; их шлемы также были, подобно дублетам, сделаны из простеганной хлопковой ткани. На спинах у боевых слонов возвышались хоудахи (castellos - букв. "башенки"), в которых находилось по 4 вооруженных человека с каждой стороны; слоны были с головы до ног покрыты попонами, а к бивням были прикреплены лезвия, очень внушительные и заточенные, которыми слоны наносят большой урон (врагу). Было здесь и несколько пушек. Я не говорю здесь ни о прачках, которых было бесчисленное множество, - они стирают одежду, - ни о публичных женщинах, которые сопровождали армию; их было 20000 при особе короля, пока длился поход. Всякий может представить себе ту массу багажа, который должны были взять с собой столько людей. В арьергарде вместе с королем, но всегда на дороге перед ним, шли 10 или 12 тысяч человек, которые занимаются поисками воды и выстраиваются вдоль дороги, раздавая воду тем, кто просит ее у них; это делается для того, чтобы никто в армии не умер от жажды. На расстоянии трех или четырех лиг впереди походной колонны идут около 50 человек, которые похожи на разведчиков; они осматривают местность, лежащую перед войском, и всегда соблюдают указанную дистанцию; с флангов армию прикрывают 2000 всадников. Все они - лучники, и всегда движутся по бокам от разведчиков.

В таком порядке, как я описал, они покинули город Биснага, и вместе с ними множество торговцев, которые прибыли заранее со всеми необходимыми припасами, так что, где бы вы не находились, вы всегда найдете все, что только можете пожелать. У каждого капитана есть свои торговцы, которые снабжают всем необходимым находящихся под его началом людей; и точно так же они привозят все потребное для войска.

Согласно обычаю, когда король отправляется спать, вокруг его шатра возводят ограду из хвороста и переплетенных ветвей терновника, - так всегда поступали во время похода. В этом походе я наблюдал замечательную вещь, а именно: русло, попавшейся нам на пути реки, вода в которой доходила до середины голени, стало совершенно сухим, без единой капли воды, прежде чем через реку успела переправиться даже половина армии, и они шли по песку, выкапывая в нем ямки в надежде отыскать на их дне хоть сколько-то воды. В таком порядке король продолжал путь, пока не прибыл к городу Моллабамдиму, на расстоянии 1 лиги от Рачола, где он разбил свой лагерь с тем, чтобы предоставить людям отдых после изнурительного похода.

И когда король находился в городе Моллабамдим [544], занимаясь приготовлениями к осаде Рачола, туда же явились люди из королевства Биснаги, а также люди из Домаара, и многие капитаны с бесчисленным множеством людей. Как только они все соединились и привели себя в порядок, и после того, как брахманы совершили свои обряды и церемонии, они объявили королю, что небеса сулят ему удачу, и надо выступать.

Затем он направил мавров, состоявших на королевской службе, возглавить авангард, и Каманаике, командующий гвардией, разбил лагерь в непосредственной близости от рвов города Рачол, и все капитаны разместили своих людей согласно полученным приказаниям. Горожане встретили их огнем выстрелов из тяжелых пушек, которые были у них, из многих фитильных ружей, мушкетов, и осыпали их градом стрел их луков, чтобы те осаждающие, которые слишком близко подойдут ко рвам, понесли большие потери и отступили. Но король не позволил им ретироваться, сказав, что передовые части должны проложить ему путь в город, а если этого не произойдет, всех их ждет неминуемая гибель; поэтому его воины были вынуждены атаковать город и вступить с осажденными в упорный и яростный бой. В нем многие из них расстались с жизнью, поскольку защитники города обладали всеми преимуществами сильнейшей позиции и хорошо владели всем, что требовалось для обороны, тогда как войска короля продолжали раз за разом непрерывно штурмовать городские стены. Капитаны, видя, как скверно оборачивается дело вследствие больших потерь, (понесенных ими), прибегли к помощи щедрых даров и уловки, поступив следующим образом: они начали покупать (у солдат) камни, отломанные ими от стен и башен, и платили в соответствии с размерами камня, давая за один камень 10, 20, 30, 40 и 50 фанамов [545]. При помощи этого приема они сумели обрушить стену во многих местах, и город теперь остался беззащитным; но так как город был сам по себе весьма хорошо укреплен и находившиеся в нем солдаты были опытными людьми, сведущими в военных действиях, они убили многих воинов короля. Сражение был все еще далеко от завершения, но с каждым днем, с каждым приступом воины короля становились все смелее, вследствие своей жадности, поощряемой капитанами, так как деньги имеют удивительную силу, способную перевесить страх смерти, который владел ими прежде. Они также платили им что-то за то, чтобы те оттаскивали от подножия стены тела павших в бою. Так битва продолжалась в течение трех месяцев, пока (на выручку Рачолу) не прибыл с подкреплениями Идалькао.

Теперь я хочу ознакомить вас с тем положением, в котором находился город и его жители. Этот город Рачол лежит между двумя крупными реками, посреди большой равнины, где нет деревьев, за исключением редкой растительности, и усеянной массивными валунами; от каждой реки до города - 3 лиги. Одна из этих рек является северной границей, и находящаяся за ней страна принадлежит Идалькао, а другая - южной границей, являясь также границей (владений) Нарсимги. Эта равнина лежит посредине двух рек, и на ней есть большие озера, колодцы, и некоторые небольшие потоки рядом с городом, и там же есть холм естественного происхождения, похожий (по форме) на женскую грудь. Город окружен тремя рядами прочных стен, сложенных из очень массивной каменной кладки, без применения глины; стены забутованы землей, а на самой верхней точке (города) есть крепость, похожая на башню, очень высокая и прочная; в этой крепости имеется источник воды, который бьет ключом круглый год. Он почитается священным и представляет собой загадочное явление, поскольку никто не может объяснить, каким образом так высоко расположенный источник никогда не пересыхает. Кроме этого источника, там есть несколько водоемов и колодцев, так что горожане могли не опасаться за то, что когда-либо будут испытывать нехватку воды; и внутри городских стен находился пятилетний запас продовольствия. Гарнизон Рачола насчитывал 8000 воинов, 400 всадников и 20 слонов; также в городе было 30 катапульт (trabucos), которые метали тяжелые камни и причиняли большой ущерб. Башни, которые высятся на городской стене, возведены так близко друг к другу, что, кажется, слова, произнесенные в одной из них, можно услышать в соседней. На куртинах между башнями, вокруг всего города, расставлена артиллерия, состоящая из 200 тяжелых пушек, не говоря уже об орудиях меньшего калибра. Как только горожане узнали о прибытии войск короля и после того, как они впустили в город капитана Идалькао, пришедшего на помощь с несколькими солдатами, они завалили ворота камнями и замуровали их. Основная битва развернулась с восточной стороны, поскольку с северной и южной сторон город надежно защищен огромными скалами, которые делают его здесь почти неприступным; и вот город был взят в кольцо осады, а лагерь короля находился с восточной стороны; таковы были силы атакующих.

Глава 8.

Каким образом король обустроил свой лагерь, и т.д.

Шатер короля был окружен большой изгородью, сплетенной из ветвей терновника, с единственным входом и с воротами, в которых дежурили его гвардейцы. Внутри изгороди живет брахман, который моет короля и присматривает за идолом, которого всегда возит с собой, а также те лица, которым в соответствии с должностями надлежит пребывать при особе короля, и евнухи, которых всегда можно увидеть в его палатах. И за пределами этого круга расставлены его гвардейцы, которые неотлучно несут дозор всю ночь на указанных им постах; вместе с гвардией здесь же находятся чиновники королевского двора; и отсюда и до внешней стороны лагеря разместились все прочие капитаны, каждый на отведенном ему месте. Далее, с внешней стороны, в самом лагере, располагаются разведчики, о которых я уже говорил, и в чьи обязанности входит на протяжении ночи совершать обход лагеря и наблюдать за всем происходящим в нем, чтобы в случае обнаружения вражеских шпионов изобличить их и схватить. С другой стороны находятся прачки (те, что занимаются стиркой одежды), и они расположены рядом с местом, где удобнее всего стирать одежду.

Весь лагерь был разделен на правильные улицы. У каждого воинского подразделения во главе с капитаном есть рынок, где вы найдете всевозможные сорта мяса, как, например, баранину, козлятину, свинину, зайчатину, а также мясо домашних птиц, куропаток и т.д., причем все это есть здесь в таком изобилии, что вам могло бы показаться, будто вы находитесь в городе Биснага. И вы найдете множество различных сортов риса, зерна, индийской пшеницы, зеленого горошка (minguo) [546] и других семян, которые они употребляют в пищу. Кроме продовольственных запасов, составляющих предмет насущного потребления, у них есть другой (рынок), где вы можете найти все, что угодно; поскольку на этих рынках они продают вещи, которыми в наших краях торгуют разносчики [547]. Здесь были также ремесленники, работающие на своих улицах, у которых вы можете увидеть золотые драгоценности и безделушки, и вы найдете все виды рубинов, алмазов и жемчуга, каждый второй вид драгоценных камней выставленным на продажу. Также вы можете увидеть продавцов тканей, которых и вовсе без числа; они продают одежды из хлопка. Также там можно увидеть (выставленными на продажу) траву и солому в великом избытке. Я не знаю, кто мог бы описать все это, не подорвав доверия к собственным словам, ведь этот Рачол - такая пустынная и песчаная земля. Происхождение этого изобилия остается для меня загадкой. Каждый может представить себе, сколько травы и соломы было потребно каждый день для прокормления 32400 коней и 551 слона [548], не говоря уже о вьючных животных - мулах и ослах, и множестве быков, которые везут все припасы и множество иного груза, как например, палатки и прочий скарб. На самом деле тот, кто не понимал бы значения увиденного, даже не мог и представить, что он находится на войне, а скорее решил бы, что он находится в процветающем городе. Затем вы увидели бы множество барабанов и труб и иных музыкальных инструментов, которыми они пользуются. Когда начинают играть на них, давая сигнал к битве, то создается впечатление, будто само небо готово упасть на землю. И если случается так, что в то время, как они поднимают такой страшный шум, над лагерем летит птица, то она обычно падет на землю, оглушенная, и ее беспрепятственно ловят; в особенности коршунов, которых они уже много поймали (таким способом).

Но я прекращаю дальнейшее повествование, поскольку боюсь, что никогда не закончу; итак, я возвращаюсь к рассказу о битве.

Глава 9.

Как король напал на город Рачол.

Когда король, как я сказал, осаждал город Рачол, к нему пришли верные известия о том, что Идалькао подступил к реке с северной стороны и разбил там лагерь. Поэтому король разослал шпионов, чтобы те не спускали глаз с противника и доносили королю о каждом его шаге. Когда эти новости распространились, лагерь охватило смятение, распространившееся главным образом среди рядовых солдат, в чьих умах всегда гнездились подозрения, и которые до сих пор не могли избавиться от ужаса, еще с древних времен внушаемого ими маврами. Там (на северном берегу реки) Идалькао остановился на несколько дней, чтобы увидеть, что предпримет король, и выступит ли он из своего лагеря, чтобы остановить его; ведь как он, так и его люди считали, что, получив известие о его прибытии, король сразу же выступит им навстречу, и они решили, что то место, где они разбили лагерь, лучше всякого другого подходит для обороны, поскольку оно было надежно защищено рекой. Ведь на реке не было никаких бродов, за исключением одного-единственного, который находился рядом с их лагерем; и они так зорко охраняли его, что никто не смог бы через него переправиться, - а тем более, думали они, люди, бывшие (в их глазах) всего лишь какими-то чернокожими.

Хотя король слышал, что враг находится на противоположном берегу реки, он воздержался пока от всяких маневров; и Идалькао, видя, что он не предпринимает попыток преградить ему дальнейший путь, призвал на (военный) совет своих офицеров; но предложения, прозвучавшие на этом совете, весьма сильно различались, поскольку каждый придерживался собственного мнения относительно (причин) бездействия короля. Многие утверждали: это происходит потому, что король-де не придает особого значения появлению врага, и желает продемонстрировать своим людям, как велика его сила; и они говорили, что король ждет только их переправы через реку, чтобы сразу обрушиться на них. Среди тех, кто разделял эту точку зрения, важнейшим лицом был Амкостам [549], который занимал должность капитана Помдаа в то время, когда дон Гутьерре был капитаном Гоа [550]. Другие возражали, доказывая, что король попросту боится (атаковать первым), поскольку хорошо помнит прошлые времена и множество побед, одержанных маврами над индусами, и что он привел с собой несколько солдат-ветеранов, которые участвовали в тех войнах. Их предложение заключалось в том, чтобы продолжать двигаться вперед и форсировать реку. Нехорошо будет (уверяли они), если Идалькао покажет свою слабость и надолго задержится на месте стоянки, где он не сможет ни принести пользу себе, ни навредить врагу; и хотя они (войска Идалькао) уступали по численности индусам, они обладали преимуществом в виде памяти о прошлых сражениях (в которых неизменно брали верх над индусами) [551]. В конце концов Идалькао приказал выстроить войска (для смотра) и заявил, что после этого решит, как лучше всего поступить. Когда был произведен смотр, то выяснилось, что у него было 120000 пехотинцев, лучников и мушкетеров, щитоносцев и копьеносцев, 18000 всадников и 150 слонов; и по окончании смотра, видя также множество пушек, которые были у него, Идалькао уверился, что со своей артиллерией он непременно разгромит Рао Нарсимги. Поэтому он приказал, чтобы войска приготовились к переправе через реку и последующей атаке; хотя сам Идалькао (все же) полагал, что лучшим образом действий было бы оставаться на дальней стороне (реки) и отсюда совершать вылазки, чтобы тревожить лагерь короля, и что, поступая таким образом, он не будет разбит и не потеряет Рачол [552].

Приняв это скоропалительное решение, Идалькао переправился через брод и продвинулся на расстояние трех лиг от лагеря короля; здесь он разбил свой лагерь, укрепив его глубоким рвом, приказал расставить перед ним все пушки и отдал указания своим солдатам, где они должны находиться и что им делать в случае внезапной вражеской атаки. Его лагерь простирался в длину вплоть до самой реки, (и было это сделано с той целью), чтобы враг не смог отрезать его войска от воды.

Как только король узнал о том, что Идалькао пересек реку, он приказал привести все (войска) в (боевую) готовность, но не предпринимать никаких маневров, пока он не узнает, как будет действовать враг; и когда к нему поступили свежие известия о том, что враг разбил лагерь и укрепил его, он приказал всем своим войскам двигаться вперед. Он разделил свою армию на семь крыльев. Комарберья [553] попросил у него разрешения возглавить авангард, поскольку он был тестем короля и могущественным сеньором; он король Серигапатао и правитель большого государства; он привел с собой 30 взрослых сыновей. Король предложил ему встать лагерем на расстоянии лиги от Идалькао и приказал всем вооружиться, ибо он сам намеревался затем дать бой врагу; но его советники сказали ему, что этот день - пятница - является несчастливым, и попросили отложить атаку до утра субботы, которую они почитают за счастливый день.

Когда король отступил из-под Рачола, горожане окрыли ворота, и один из капитанов, находившихся в городе, евнух, сделал вылазку с 200 всадниками, а также определенным количеством пехотинцев и слонов; он двигался вдоль речного берега в направлении фланга королевской армии. Никто не мог догадаться о цели этого маневра, и каждый высказывал на этот счет собственное мнение. Как только король остановился, он сделал то же самое; он постоянно держал своих шпионов в королевском лагере, чтобы знать, что происходит и (каков будет) исход битвы. Так как обе армии находились так близко друг к другу, никто не выпускал из рук оружия и всю ночь не смыкал глаз.

Когда занялся рассвет дня субботы, в лагере короля зарокотали барабаны и запели трубы, а люди подняли такой громкий крик, от которого, кажется, небо должно было рухнуть на землю; кони ржали и метались, слоны трубили, - (думаю), никому не под силу описать то, что там происходило. Но даже если рассказывать одну лишь неприкрашенную истину, вряд ли можно представить тот великий ужас и страх, что охватывал тех, кто слушал этот (грохот), поскольку даже те, кто производил шум, были сами им напуганы. И враги со своей стороны отвечали не меньшим шумом, так что если бы вы спросили о чем-то, вы сами не услышали бы собственных слов, и должны были бы объясняться с помощью жестов, поскольку иначе вас бы никто не понял. Когда все находившиеся в лагере войска выстроились перед ним, прошло уже 3 часа после восхода солнца, и король приказал двум передовым частям начать наступление и сражаться до конца, пока ни одного врага не останется в живых; это сразу же было сделано. Они атаковали вражеские ряды с таким пылом и натиском, что многие королевские отряды вскоре оказались на гребнях рвов [554], которые мавры вырыли на поле. Мавры же выстроились так, будто ожидали, что король сразу введет в бой все свои войска, - так это представлялось Идалькао и его офицерам; и по этой причине Идалькао держал наготове всю свою артиллерию, ожидая того момента, когда, вследствие беспорядочности атаки их главных сил, войска короля неизбежно понесут большие потери. Тогда он намеревался открыть огонь из пушек и уничтожить их. Но как только Идалькао увидел, что король оставил бСльшую часть своих сил в резерве, он отверг этот план, который прежде представлялся ему самым успешным, и приказал всем орудиям открыть огонь; залп пушек причинил огромный урон врагу, потерявшему много всадников, пехотинцев и слонов, что вынудило войска короля отступить. Как только мавры увидели, что враги их начали отходить с поля (боя), они все разом устремились в атаку, так что среди них не осталось ни единого всадника, который не обратил бы свое лицо навстречу врагу; и тут все войска короля обратились в бегство, а мавры гнались вслед за ними, догоняя и истребляя бегущих на протяжении примерно лиги. Когда король увидел, что войска его бегут, он начал кричать, что все они изменники, и что теперь он видит, какова их хваленая верность; и поскольку их ждет неминуемая смерть, они должны встреть свою участь, смело глядя ей в лицо, согласно обычаю [555]. "Кто остался со мной?" - громко возгласил он. Немедленно вокруг него сплотились все те капитаны и сеньоры, кто готов был сражаться бок о бок с ним, и король сказал, что наступил день, когда Идалькао может хвастать, что убил величайшего правителя в мире, но, (прибавил он), никогда ему не придется похвалиться тем, что он победил его. Затем он снял кольцо со своего пальца и отдал его одному из своих пажей, чтобы тот передал его королевским женам в качестве доказательства его гибели, и чтобы они могли сжечь себя на погребальном костре, как то велит их обычай. Затем он сел на лошадь и двинул вперед все остальные части армии, приказав без всякой пощады убивать тех, кто бежал с поля битвы. Как только эти последние увидели, что их ждет смерть от рук собственных единоплеменников, они были вынуждены остановиться и снова атаковать врагов, и их наступление было таким яростным, что никто из мавров не смог ему противостоять; ведь мавры, увлекшись преследованием, совершенно расстроили свои ряды, и среди них возникла столь сильная неразбериха и опустошение, что они даже не пытались защищать лагерь, который они так хорошо укрепили и огородили; но, совершенно растерявшись, они бросились в реку, надеясь спасти свои жизни. Тогда уже вслед за ними бросились многочисленные войска короля и его боевые слоны, которые произвели громадные опустошения в их рядах, хватая людей своими хоботами и разрывая их на части, в то время как те, кто восседал на спинах у слонов в башенках (хоудахах), убивали их без счета.

Войска гнались за врагом, пока не достигли реки, где увидели множество погибших, - ибо здесь были женщины и мальчики, что оставили лагерь, а там - кони и всадники, которые, хватаясь друг за друга, не могли спастись, ибо река была очень полноводной, - и (вдобавок к тому) войска короля стояли на берегу, убивая (всех врагов), которые оказывались вблизи, и кони, что пытались вскарабкаться на берег реки, скользили и срывались обратно, падая и давя людей, так что ни те ни другие не могли спастись, и слоны входили в воды потока, и те, кого они могли схватить (хоботом), также погибали жестокой смертью. Увидев все, что там творилось, король, говорю я, из чувства сострадания приказал войскам отступить, сказав, что и так погибло слишком много людей, неповинных (в случившемся) и не заслуживавших смерти; этот приказ был доведен до сведения всех капитанов, и они сразу же отвели назад все свои войска.

Затем король направился в лагерь Идалькао и остановился в его шатре, но многие капитаны убеждали его, что сейчас нет времени отдыхать и следует довершить уничтожение всех неприятельских сил; и если сам он не желает заниматься преследованием бегущего врага, то должен, по крайней мере, приказать сделать это кому-нибудь из них, и что было бы неразумным отказываться от преследования до захода солнца. На это король отвечал, что уже погибло достаточно невинных душ; что если Идалькао поступил несправедливо, то он уже достаточно наказан; и кроме того, он неодобрительно отнесся к предложению двигаться вперед, оставив в своем тылу непокоренный Рачол, сказав, что вначале нужно овладеть этой крепостью и всеми возможными средствами продолжать ведение ее осады. Ибо король был убежден, что Идалькао, потеряв столько людей и потерпев такой урон для собственной чести, не захочет жить дальше и что, по-видимому, он уже пал мертвым где-то на поле битвы. Тем не менее, это оказалось не так, поскольку Идалькао даже не принимал участия в сражении, но пребывал все это время под охраной Сефаларима [556], - того самого, кто теперь называет себя Акадакао и является сеньором Белгаума, - который, опасаясь за своего господина, добился при помощи хитрости, чтобы Идалькао выбрал именно его и его войска, среди которых было 400 всадников, в качестве своих телохранителей; и когда он увидел, что солдаты (Идалькао) были наполовину разгромлены и обратились в бегство, он сказал Идалькао: "Сир, если ты хочешь жить, следуй за мной!" - и Идалькао, верхом на слоне, и в сопровождении (Акадакао) бежал, бросив лагерь и все свои вещи. И т.к. Акадакао хотел, чтобы он передвигался посуху [557], он не пытался отыскать брод, но, обогнув холмистую гряду на юге, он направился этой дорогой [558].

Если же кто-нибудь изъявит желание узнать, что стало с капитаном, выступившим из Рачола с 200 всадниками, слонами и пехотинцами, то я отвечу, что он постоянно получал донесения обо всем происходящем на поле битвы; и едва только он узнал о разгроме Идалькао, он сразу же повернул вспять, чтобы найти укрытие за стенами цитадели. Но те, кто находился внутри нее, не подумали впустить его, поскольку он (раньше) поссорился с другим капитаном, пребывавшим в городе; и он, видя, что обратный путь ему заказан, был вынужден сам позаботиться о своем спасении, и ему удалось благополучно уцелеть, перебравшись через реку по другому броду, расположенному ниже по течению. Многие полагали, что тот (капитан), который оставался в городе, хотел завладеть им для самого себя, и посредством этого разбогатеть; именно по этой причине он отказался пустить обратно капитана (своего неприятеля).

Глава 10.

О добыче, захваченной у мавров, о том, как король сжег тела всех мертвых, и о том, что сделал Криштован де Фигередо.

Король, заняв (вражеский) лагерь, собрал всю добычу, что бросили мавры в своем поспешном бегстве, и были взяты в плен также 5 капитанов (военачальники самого высшего ранга были обнаружены среди мертвых); главнейшим из них был Салабатакао [559], который был капитан-генералом (главнокомандующим) всех войск Идалькао. Он принял на службу в свою гвардию 500 португальских ренегатов, которые жили среди мавров; и как только этот Салабатакао увидел, что его армия была разгромлена, он попытался собрать и сплотить вокруг себя оставшуюся массу воинов, но не добился успеха, поскольку каждый из них думал только о своем собственном спасении. И, решив, что быть побежденным хуже, чем умереть, он бросился в атаку на войска короля, истребляя всех, кто вставал у него на пути, и совершил столько подвигов, что даже после этого он и его португальцы оставили по себе долгую память о том ужасе, который внушили их неистовый натиск и ратные деяния, так что (индусы) расступались перед ними, и они совершили такой глубокий прорыв вглубь рядов (индусской армии), что вплотную приблизились к отряду телохранителей, окружающих особу самого короля. Там под Салабатакао была убита лошадь. Чтобы выручить его, португальцы совершили великие дела и перебили такое множество людей, что оставили позади себя широкую просеку, на которую никто не рисковал ступить; и они сражались так хорошо, что добыли другую лошадь для Салабатакао. Как только он вновь оказался в седле, он стал похож на бешеного волка среди овец; но так как все они (воины Салабатакао) уже были измождены и изранены, и окружены врагами, наседавшими на них со всех сторон, Салабатакао снова был повергнут на землю, и его лошадь вместе с ним. И так как португальцы, пытавшиеся придти ему на помощь, все были перебиты, - ни один не уцелел,- и сам он был ранен, то он был захвачен в плен.

Добыча насчитывала 4000 ормузских коней, 100 слонов, 400 тяжелых пушек, не считая легких (орудий); 900 повозок, предназначенных для транспортировки пушек, и множество палаток и шатров. Я не привожу здесь количества вьючных лошадей, быков и других животных, поскольку они не поддаются подсчету, ни численности мужчин и мальчиков, ни даже некоторых женщин, которых король приказал освободить.

Здесь король оставался до тех пор, пока на костре не были сожжены тела всех павших в битве, и он воздал им подобающие почести; и здесь он раздал много милостыни ради душ тех, кто пал в битве со стороны его войска. Таковых насчитывалось 16000 и больше. Сделав все это, он снова вернулся к Рачолу и разбил свой лагерь на том же месте, где и раньше.

На пути к городу король встретил Криштована де Фигередо [560], который находился в это время в городе Биснага, и он привел с собой 20 португальских мушкетеров, да и сам был также вооружен мушкетом. Король был премного доволен его обществом, радуясь, что он сможет увидеть военные действия и великое могущество короля; и он приказал отдать ему несколько палаток из числа захваченных у Идалькао, и распорядился, чтобы его поселили рядом с той частью лагеря, которую занимал сам король. Однажды Криштован де Фигередо сказал королю, что он хочет отправиться к городу и осмотреть его, но король ответил, что он не должен огорчать его, поскольку он не простит себе, если с ним (Криштованом) случится какое-нибудь несчастье. Но Криштован де Фигередо отвечал, что португальцы не знают иного занятия, кроме войны, и если король разрешит ему взглянуть поближе на мавров, то он сможет оказать Его Величеству существенную услугу. Поэтому король отпустил его и послал с ним еще несколько человек. Криштован де Фигередо подошел вплотную к самому рву перед городской стеной, постаравшись остаться незамеченным и, видя, как мавры, пренебрегая опасностью, беспечно расхаживают по верху стен у всех на виду, открыл по ним огонь вместе с мушкетерами, которых он привел с собой, перебив много неосторожных мавров, не подозревавших об опасности, поскольку мавры вплоть до этого времени никогда не видели людей, убитых из огнестрельного оружия. Итак, они начали бежать со стены (в этом месте), и войска короля получили прекрасную возможность беспрепятственно подойти к городу, и они начали разрушать кладку стен; и так много людей собралось в этом месте, что весь лагерь пришел в волнение, говоря, что Криштован де Фигередо, (должно быть), уже вступил в город со своими португальцами. Об этом сообщили королю. Находившиеся в городе люди не могли понять, что происходит, и кем же были эти люди (португальцы), состоявшие на службе у короля, пока они не припомнили, что на следующий день после битвы (в лагере Кришнарао) появились португальцы, и тогда они окончательно растерялись. При помощи этих людей (португальцев) люди короля без всякого страха подступили к стене, которая уже была повреждена во многих местах, поскольку городские пушки были расположены так высоко, что их стрельба не могла причинить никакого ущерба людям, находившимся у подножия стены. Стена была также забутована землей, и в проломе не было ни единой пушки. Оборонявшие эту стену горожане вплоть до этого времени отражали атаки осаждающих, сбрасывая на них с высоты камни и стреляя по ним из мушкетов и луков, так что если бы даже воины короля сумели достичь стены, то они были бы, по меньшей мере, ранены; но благодаря Криштовану де Фигередо и португальцам, полностью выбившим врагов со стены, индусы беспрепятственно приблизились к ней.

После того капитаны короля попросили Криштована де Фигередо, чтобы он позволил им в один из дней атаковать мавров совместно с ним, и он, желая угодить наиболее высокопоставленным из них, отправимся с ними. В один из дней он разделил своих мушкетеров на три отряда и начал истреблять находившихся на стенах мавров в таком множестве, что никто не смел там больше показаться; затем войска короля, разделенные на три колонны, устремились на приступ с множеством кирок и ломов [561], и он послал сообщить остальным, что они должны атаковать по своему усмотрению; и результатом (этих действий) стало то, что защитники города оставили первую линию укреплений, и женщины и дети укрылись в цитадели. Капитан города, увидев, что его люди охвачены паникой, попытался повернуть их обратно, подбодрив зажигательной речью, и с некоторыми из них направился к той части стены, которая, как он видел, подвергалась наиболее сильному натиску, внушая им, что они должны вернуться на стену и не бояться. Кто-то ответил ему, что именно в этом месте находятся те франки [562], которые пришли на помощь (индусам), и что стоило кому-либо показаться на стене, как он мог уже сразу считать себя мертвецом. Капитан, желая самолично увидеть португальцев, высунулся из амбразуры и был убит мушкетной пулей, попавшей ему точно в середину лба. Мавры услышали, что его убил Криштован де Фигередо, и обратили на него свое внимание (derao sygnaes d`elle). Как только капитан был таким образом убит, по городу пронесся великий жалобный плач, и все защитники бежали со стен, так что люди из королевского лагеря могли делать все, что хотели; и они обратили внимание на причитания, доносившиеся из города, и увидели, что на стенах не осталось ни единого человека. Они отступили, чтобы увидеть, что произойдет дальше, и на этот день сражение прекратилось.

Глава 11.

Как жители города запросили условия сдачи, и как король обещал им пощаду.

На следующий день - а был он двадцатым по счету со дня битвы, в которой Идалькао потерпел сокрушительное поражение, - горожане открыли ворота и с белым флагом вышли из них на дорогу, ведущую в лагерь короля; они шли с поднятыми руками (в знак того, что желают) просить королевского милосердия.

Когда королю доложили об их появлении, он приказал принять их Солестеме [563], своему министру; и когда они (депутация горожан) увидела, что он вышел к ним навстречу, то начали надеяться, что король сжалится над ними.

Таким образом они явились к королю и пали ниц на землю перед ним, разразившись стенаниями и слезами, и стали взывать к его жалости и состраданию.

Король приказал им встать, сказав, что он обещает сохранить им жизнь и имущество, и что им не стоит бояться, но следует вернуться в город, в который он сам намерен вступить на следующий день; и он приказал капитану вступить во владение городом.

Пока мавры находились в обществе короля, (рассматривая солдат), они увидели Криштована де Фигередо, и сказали королю, что захват и падение города произошли благодаря этому иностранцу, что он убил их капитана, и вместе со своими людьми истребил много мавров, что и привело к сдаче города. Король, обратив свой взгляд на Криштована де Фигередо, кивнул ему головой и, повернувшись к людям, сказал, что они сами видят, какие великие деяния может совершить всего один выдающийся человек. Затем он удалился в свой шатер, а горожане - в город; в рядах же королевских войск воцарилось большое торжество и ликование.

Глава 12.

Как король вступил в город, и о празднике, что был дан в его честь, и о тех установлениях и распоряжениях, что он сделал.

Как только наступил следующий день, король, совершив свои обычные молитвы, равно как и другие, которые у них (индусов) принято возносить после одержанных побед, возблагодарив за них Бога (поскольку на самом деле главное, о чем они просят в своих молитвах, - о завоеваниях, подобных этому), выехал верхом в сопровождении других великих сеньоров и капитанов и своей гвардии по дороге, ведущей в город. Там стояли горожане, ожидавшие его прибытия, которые постарались придать своим лицам более веселое выражение, чем то, что отражало бы их истинные чувства; и они следовали за королевским кортежем с большим шумом, восклицая: "Да славится бог, который, наконец, принес нам спасение!" - и с этими и другими словами они просили его пощадить их и сжалиться над ними. Так король следовал, пока не прибыл в цитадель, где он приказал вызвать к себе наиболее уважаемых в городе людей; и (когда они явились), король заверил, что оставит им и жизнь, и имущество, так что они могут владеть им и распоряжаться как раньше; те же, кто пожелает уехать из города, могут свободно это сделать, взяв все имущество с собой. Все они воздели свои руки к небу и простерлись ниц перед королем в благодарность за такое мягкое отношение. Пока король беседовал с ними, ему доложили о том, что его войска совершают в городе грабежи, и он сразу принял меры к тому, чтобы пресечь их и вернуть отнятую добычу законным владельцам. Но так как в подобных случаях побежденные обычно удовлетворяются только сохранением жизни, придавая мало значения возврату расхищенного имущества, то (в городе) происходили большие грабежи; когда король впоследствии узнал об этом, он подверг суровым наказаниям тех, кто их совершал.

В течение короткого времени известие о поражении Идалькао распространилось по всей Индии, а также в других внутренних областях, ведь он был в этих краях великим сеньором; и как только об этом узнали Земеллуко, Мадремаллуко, Дестуи и Виридо, а также другие сеньоры, которые были скорее рабами короля Дакуима [564], они, хотя в некоторой мере и обрадовались, поскольку желали ему зла, но вскоре, с другой стороны, начали опасаться за собственную безопасность [565]. Поэтому они совместно решили направить послов, и последние обнаружили короля (Кришнарао) по-прежнему пребывающим в городе Рачол. Удивленные тем, что король сумел захватить такой сильно укрепленный город, они были еще более поражены его могуществом и многочисленностью его войск. Прибыв в город, они вручили королю письма, которые привезли с собой, и письма эти немедленно были прочитаны. В них вожди просили короля ограничиться тем поражением, которое он уже нанес Идалькао, и не вести с ним войну дальше; они просили его вернуть Идалькао все, что он отнял у него, и если он согласится это сделать, они выражали готовность во всем подчиниться его воле; но если он не намерен последовать их совету, тогда пусть знает наверняка, что они будут вынуждены обратиться против него и примкнуть к Идалькао, которому они быстро вернут все утраченные (земли). Король, ознакомившись с содержанием писем, ответил им в одном-единственном послании, адресованном сразу ко всем: "Почтенные Мадремаллуко, Земеллуко, Дескар, Вериде и все прочие (правители) королевства Дакуим, я видел ваши письма, и премного благодарен за ваши слова. Что касается Идалькао, то он полностью заслужил и свое поражение, и свои потери; что касается возврата ему (его владений), это не представляется мне разумным, и я не собираюсь делать этого; и в отношении вашего последующего утверждения, что вы выступите против меня, то я умоляю вас не утруждать себя приходом ко мне, поскольку я сам отправлюсь на встречу с вами, если у вас хватит смелости дождаться моего прихода в ваших землях, - таков будет мой ответ". И он приказал щедро одарить послов, вручил им свое письмо и отпустил восвояси.

Глава 13.

Как множество людей оставило город, и король оказал им много благодеяний.

Многие люди покинули город, и тем из них, у кого ничего не было с собой, король приказал выдать все, что может понадобиться в пути. Король провел в городе еще несколько дней, устроив и упорядочив управление им; и после того, как было закончено восстановление городских стен, король оставил в городе достаточный гарнизон и вернулся в Биснагу, где был встречен с большим триумфом и празднествами, и он обильно вознаградил свои войска.

Как только праздники закончились, король уехал в новый город; и там его уведомили о прибытии посла Идалькао. Хотя король был осведомлен об этом, но сделал вид, будто ничего не знает, поскольку это не входит в их обычай, чтобы король отрядил кого-либо принять посла (сразу по его прибытии). Так как этот посол, находясь в городе Биснага, узнал, что король находится в новом городе, расположенном на расстоянии двух лиг от Биснаги, он сам направился туда; и рядом с городом попросил людей разбить его палатку, которая была самой лучшей и самой красивой из тех, что вплоть до этого времени видели в тех краях. Этого посла звали Матукотам; он привел с собой 150 всадников и много слуг, а также множество вьючных животных, среди которых были и верблюды. Он привез также двух писцов из покоев Идалькао, так что могли поверить, что он привез с собой все могущество Идалькао "pera segumdo elle ficou desbaratado" [566].

Как только посол расположился в этом шатре, он уведомил короля о своем прибытии и попросил, чтобы Его Величество дал ему аудиенцию и без промедления его принял. Король ответил, что повидается с ним [567], но попросил набраться терпения, ибо сам он (король) только что вернулся в город, (обещая), что как только наступит нужное время, испрашиваемая им аудиенция непременно будет предоставлена. И посол был вынужден целый месяц оставаться там, не получая никаких известий о том, что король желает его видеть или интересуется целью его приезда; каждый день он являлся во дворец, но видя, что король словно позабыл о его существовании, он решил больше не напоминать о себе, а ждать королевского вызова. Однако он не переставал ежедневно приходить во дворец и общаться с представителями знати. Однажды король велел передать послу, что следующий день является благоприятным и что (поэтому) он желает выслушать его и узнать о цели его приезда, и посол, в свою очередь, выразил готовность предстать перед таким великим господином. Для большего представительства, учитывая задачи его миссии и вопрос, который посол намеревался задать королю, он явился в сопровождении многих других мавров, которые проживали в городе, и в окружении всех своих людей, игравших на трубах и бивших в барабаны, как то было в обычае; итак, он направился во дворец, где ему был оказан торжественный прием знатью и чиновниками королевского двора. Они сами расселись в первых воротах, ожидая, пока король дозволит (послу) явиться к нему, и возникла небольшая заминка, пока разрешение не было получено. Он (посол) выразил почтение королю в соответствии с принятым церемониалом и обычаями, советники же выстроились в два ряда рядом с королем, и король, любезно приготовившись выслушать его, предложил огласить цель его прибытия. Посол, следуя повелению короля, изложил свое послание следующим образом, с тем благоговением, которое всегда испытывают посланники, оказавшись в присутствии столь великих государей.

Глава 14.

Как капитан объяснил цель своего приезда перед королем.

"Государь! Идалькао, мой господин, направил меня к тебе; и моими устами он просит тебя, чтобы ты поступил по справедливости. Он поручил мне сказать, что он обращается к тебе со словами доброй воли [568], как к самому праведному и могущественному князю во всем мире, и единственному обладателю законности и правосудия; (он говорит), что ты без причины нарушил согласие и дружбу, которые были между вами, и не только это, но еще и мир, который был заключен так давно и условия которого так верно соблюдали все короли; что он не знает, почему ты оставил свое королевство и объявил ему войну; что он не испытывал никаких подозрений, когда ему внезапно принесли вести о том, что ты осаждаешь Рачол, и разоряешь и опустошаешь прилегающую местность; эти новости заставили его собрать войска и придти на выручку города; что затем все его придворные были убиты тобой, а его лагерь разграблен и уничтожен, чему он и сам был свидетелем, и что он просит тебя возместить ему все понесенные потери, вернуть пушки, шатры, коней и слонов, вместе со всем остальным, что было отнято у него, а также вернуть ему город Рачол; что если ты согласишься дать ему удовлетворение, о котором он тебя просит, то обретешь в его лице верного друга; но в противном случае ты совершишь злое дело, даже если оно и угодно тебе". Так он закончил, не говоря ничего более. Король сказал, что он может удалиться и отдыхать, а на следующий день прислал ему в подарок шелковый халат и ткани, как то было у них в обычае.

Глава 15.

Как король вызвал к себе посла, и какой ответ он ему дал.

На следующий день король призвал к себе посла и после того, как они поговорили между собой [569] о других предметах, король сказал, что он согласен вернуть Идалькао все, что он хочет, и даже готов освободить Салабатекао, если Идалькао предстанет перед ним и поцелует его ногу. Когда посол услышал ответ короля, он попрощался с ним и удалился в свой шатер, где написал послание Идлалькао, в котором рассказал обо всем случившемся (на аудиенции), отправив его к своему господину с одним из тех писцов, что находились при его особе. Вскоре Идалькао прислал ему свой ответ, в котором спрашивал: как он мог встретиться с королем, учитывая, что ему был заказан путь в Биснагу? и пока он пребывает в здравом уме, он не сможет выполнить желание короля. С этим ответом посол направился к королю, и так как король придавал большее значение тому, чтобы Идалькао прибыл к нему и облобызал его стопы, чем всему тому, что он у него отнял, он сказал послу: "Убеди Идалькао, чтобы он явился на границу моего королевства, поскольку я сам вскоре буду там". Согласившись с этим, посол отбыл, с тем, чтобы понудить Идалькао явиться на границу (королевства Биснага). Король, со своей стороны, немедленно оправился в город под названием Мудугал [570], расположенный рядом с границей, и стал там ждать, пока не получил известие, что Идалькао прибыл и уже находится недалеко от него. Король немедленно направился навстречу ему и вступил в королевство Дакуен, - так сильно желал он увидеться с Идалькао; но Идалькао, в конце концов, не осмелился предстать перед королем. Король же продолжал путь в расчете на встречу с Идалькао, пока не прибыл в город Бизапор [571], который был лучшим городом в королевстве Дакуен. В нем было много красивых домов, построенных в (обычном для них) стиле, и много садов и беседок, сплетенных из виноградных лоз, а также гранатов, апельсинов, лимонов и различных других плодовых культур.

Король направился сюда, ибо ему представлялось, что в таком добром городе будет лучше всего дождаться прибытия Идалькао; и он принял решение, что если он (Идалькао) прибудет сюда, он схватит его или прикажет казнить, чтобы отомстить за нанесенное ему оскорбление; но видя, что его враг не осмеливается появиться, король несколько дней спустя покинул город и вернулся обратно, будучи вынужден к этому нехваткой воды. Ведь город расположен на равнине и не имеет никаких источников воды, за исключением той, что собирается после дождей в двух озерах, которые мавры осушили, чтобы король не мог больше оставаться в этой стране. По этой причине он был вынужден покинуть город, оставшийся лежать почти в руинах, - не потому, что король приказал его разрушить, а потому, что его солдаты, желая раздобыть топлива для готовки пищи, снесли так много домов, что печально было на это смотреть; это было вызвано тем, что в стране была нехватка дров, которые привозили издалека. Идалькао просил короля пощадить дома его капитанов от разрушения; ведь в городе остались целыми одни лишь дворцы Идалькао, где обосновался сам король. Король ответил на это, что не он дал приказ разрушать дома; это творили самочинно его люди, которых он не мог удержать.

Когда король прибыл в город Модогол, Идалькао вернулся в Бизапор, где, увидев причиненный ему великий ущерб, он начал порицать себя за это [572], говоря, что если бы он явился к королю, можно было бы избежать таких разрушений, и что он мог, по крайней мере, сделать это в будущем; он сказал, что уклонился от встречи лишь под влиянием дурных советов, тогда как лично, со своей стороны, был готов сделать это. Посему он призвал к себе своих советников, расспрашивая их, каким образом он мог бы восстановить дружеские отношения с королем, в союзе с которым он мог бы, вероятно, еще больше умножить (величие) своего государства; и при поддержке которого он мог бы осуществить все свои желания. Он постоянно затрагивал эти темы в своих беседах с советниками. Посему Акадакао, сеньор Билгао, который бежал вместе с королем с поля битвы (при Райчуре), и который был проницательным и хитрым человеком, поднаторевшим в такого рода вопросах, обратился к Идалькао с просьбой разрешить ему отправиться к королю, и говоря, что он все уладит так, как благоугодно будет его господину; на что Идалькао с легкостью дал свое согласие.

Однако Акадакао не стал бы обременять себя этой поездкой из одного лишь желания услужить Идалькао, поскольку любой другой также мог бы это сделать; на самом деле он сделал это предложение по причине злодейских умыслов и ненависти, которую он питал к Салабатакао, которого король держал в тюрьме в Биснаге; причина же этой ненависти заключалась в том, что Салабатакао знал, что именно Акадакао вынудил бежать Идалькао с поля битвы, и что этого малодушного поступка было достаточно для того, чтобы погубить армию, (лишившуюся вождя). Салабатакао с гневом рассказывал об этом всем людям, которые приходили навестить его (в темнице), и неоднократно повторял, что охотно бы смирился со своим заточением, если бы не одно обстоятельство, а именно, желание сразиться с Акадакао и воевать с ним как со своим смертельным врагом. Об этом стало известно Акадакао, и он знал, что если бы Салабатекао получил свободу, то привел бы в исполнение свою угрозу, и потому он решил упредить его, добившись смерти своего врага, как будет упомянуто в своем месте. Вот какова была причина, по которой Акадакао просил отправить его в качестве посла к королю; и это было сделано.

Глава 16.

Как Акадакао отправился к королю в качестве посла и подстроил смерть Салабатакао.

Акадакао, заручившись согласием Идалькао на свою поездку, вместе с несколькими всадниками и слугами направился к городу Мудогал, где пребывал король, и Идалькао проводил его вплоть до реки. Когда Акадакао прибыл, будучи допущен в город по приказу короля, он вынужден был прождать несколько дней, пока король не призвал его к себе; и когда Акадакао предстал перед королем, он держал себя одновременно с мудростью и смелостью, извиняясь за ошибки, совершенные Идалькао. Он знал, каким образом можно было подействовать на короля, поэтому он сумел утишить его возмущение и гнев против Идалькао, и он сказал королю, что Идалькао уклонился от встречи с ним исключительно под влиянием Салабатакао, которого он (король) захватил в плен. (По словам Акадакао), Салабатакао якобы написал своему господину письмо, в котором убеждал его не встречаться с королем, мотивируя это тем, что король хочет его убить. Этими и другими подобными наветами Акадакао попытался настроить короля против Салабатакао, и подбивал его на то, чтобы король предал (пленника) смерти; и король, видя желание Акадакао, и полагая, что человек, обладавший столь великими заслугами, не будет огульно обвинять кого бы то ни было, в приступе ярости велел обезглавить Салабатекао; и это сразу же было сделано.

Как только Акадакао убедился, что враг его мертв, он решил ускользнуть из Биснаги, где не чувствовал себя в безопасности, и сразу обратился к королю с просьбой разрешить ему уехать и встретить Идалькао, который прибыл к реке, (уверяя), что когда Его Величество прибудет туда, он непременно застанет его там. Но король попросил его запастись терпением и задержаться на несколько дней в столице, и добавил, что он желает показать ему некоторые диковинки и кое-что обсудить с ним. Акадакао, тем не менее, опасаясь, что его измена рано или поздно будет обнаружена, и жизнь его окажется в опасности, невольно выдал свою причастность к смерти Салабатекао; поэтому король приказал схватить его, но Акадакао, вовремя узнав об этом, накануне ночью бежал из города и направился к Идалькао, сообщив ему, что король казнил Салабатекао и хотел сделать то же самое с ним, почему он и был вынужден спасаться бегством; и он убедил Идалькао, что ему не стоит больше доверять королю, который, в конце концов, был всего лишь чернокожим. После этого он отправился в Билкао, где укрепил свое положение, и когда Идалькао послал за ним (гонца), чтобы призвать его к себе, он так и не подчинился, поскольку опасался последствий совершенного им вероломства.

Глава 17.

Как король направился на границу своих владений, чтобы встретить Идалькао, и что он сделал, не обнаружив его.

Король совершил безуспешную поездку на границу своих владений, и поскольку он не обнаружил там ни самого Идалькао, ни его матери, что обещал ему Акадакао, он сразу понял, что Акадакао обманул его и что он сделал все это для того, чтобы добиться смерти Салабатекао. Разгневанный этим, он вступил в королевство Дакуем и направился к городу Кулбергуру [573], уничтожил его и разрушил крепость до основания, поступив точно так же со многими другими местами. Отсюда он хотел продолжать двигаться дальше (вглубь Дакуема), но советники отговорили его от этого (намерения), указав, что на этой дороге он столкнется с нехваткой воды, и что сеньоры мавров, которых они считали своими друзьями, могут испугаться, что король отнимет у них земли, как отнял их у других, ибо все они служили одному монарху (? - не совсем понятно, кто здесь имеется в виду, Кришнарао или Идалькао. - Aspar), и что по указанной причине эти сеньоры, вероятно, перейдут на сторону Идалькао, выступив вместе с ним против короля; хотя скорее все же следовало опасаться не их, но недостатка воды, запасы которой (в войсках) короля были уже на исходе. И король согласился с тем, что совет был разумным.

В этом городе Калбергара, в принадлежавшей ему крепости, король взял в плен трех сыновей короля Дакуема. Он провозгласил самого старшего (из них) королем Дакуема, поскольку отец его был мертв, хотя Идалькао хотел возвести на трон одного из своих зятьев, который был внебрачным сыном (предыдущего) короля Дакуема и вступил в брак с одной из сестер Идалькао; по этой причине он держал этих трех братьев узниками в крепости. Тот из принцев, который таким образом стал королем, был признан во всей стране в качестве такового, и все великие сеньоры подчинились ему и даже сам Идалькао (был вынужден изъявить свою покорность) вследствие трепета, который он испытывал перед королем (Биснаги) [574]. Двух других братьев он (Кришнарао) забрал с собой и назначил каждому из них пособие в размере 50000 золотых пардао в год; и он содержит их и относится к ним как к принцам и великим сеньорам, какими они и являются. После того, как король возвратился в Биснагу, что произошло в том же году, когда он ее покинул, между ним и Идалькао не произошло больше ничего достойного упоминания, будь то война или мир.

Глава 18.

Как этот король еще при своей жизни решил объявить королем своего сына, которому в то время было всего 6 лет.

Когда все вышеупомянутые (события) были уже в прошлом, и король одержал столь великую победу над своими врагами, то он, полагая, что уже достиг зрелых лет, и желая насладиться в старости покоем, а также, чтобы его сын беспрепятственно унаследовал власть после его смерти, решил еще при своей жизни короновать его, - ведь мальчику было всего 6 лет, и король не знал, что случится (с его сыном), когда он умрет. Поэтому он отрекся от трона и всего своего достояния и имени в пользу сына, сам стал его министром, а Сальватинику [575], которому принадлежала эта должность, назначил его советником, а одного из сыновей последнего сделал великим сеньором среди них. И король Кришнарао зашел так далеко после передачи королевства своему сыну, что сам выказывал (по отношению к нему) большое почтение. По случаю этих перемен король устроил грандиозный праздник, который продолжался 8 месяцев, и в это же время сын короля внезапно скончался от болезни, которая и унесла его в могилу.

После его смерти Кришнарао узнал, что его сын умер от яда, подсыпанного ему сыном Сальватиники, и он, уверившись в этом, впал в ярость и приказал вызвать к себе Сальватинику, его сына, и Гуандаджу, брата Сальватиники, и многих других его родственников; и он обратился к нему с речью в тот момент, когда там находилось много вождей и главных сановников королевства, и родственников Сальватиники, пришедших, чтобы воздать "салам" королю; речь его звучала так: "Я всегда относился к тебе как к своему лучшему другу, и к настоящему времени ты уже в течение 40 лет управляешь королевством, которое ты отдал мне; хотя я ничем тебе не обязан, поскольку ты поступил в некотором смысле вопреки своему долгу. Ты был обязан - ибо так приказал король, твой господин и мой брат, - выколоть мне глаза; но ты не выполнил его волю и не подчинился ему, но вместо этого прибегнул к обману и выколол глаза козлу; по этой причине, не исполнив его повеления, ты уже стал изменником, а вместе с тобой и твои сыновья, для которых я так много сделал. Теперь я услышал, что сын мой умер от яда, поднесенного ему тобой и твоими сыновьями, и за это все вы будет взяты под стражу". С этими словами он наложил на них руки и схватил их, призвав к себе на помощь португальцев, которые тогда находились в стране, привезя на продажу коней; и после того, как он схватил отца и его сыновей, он заточил их в темницу, где они провели три года. И он возвел в ранг министра сына Кодемерадо, того человека, который убил сына короля Нарсимги в городе Пенагунди, в саду, посредством измены, по приказу короля, отца (Кришнарао), о чем уже говорилось в этом повествовании [576].

И вскоре после того Данаике, сын Сальватиники, бежал из тюрьмы и скрылся горах, не населенные никем, кроме грабителей и разбойников; среди этих гор находилась крепость, капитаном которой был его родственник, который приютил его и помогал всем, чем мог; и оттуда он начал военные действия против короля Кришнарао, так что король был вынужден послать против него многочисленное войско под началом своего министра Аджабоиссы, который штурмовал город со всех сторон, захватил его (Данаике) и отослал пленника к королю. Когда его доставили (в столицу), король приказал привести его к нему, вместе с Сальватиникой, его отцом, и другим братом, которые содержались в тюрьме, а затем отправить их на место казни, чтобы там им выкололи глаза, поскольку в этой стране не казнят брахманов, но только подвергают их определенным наказаниям, чтобы они остались в живых. Итак, он снова бросил их в тюрьму, и там Тимаданаике умер, а Сальватиника, его отец, остался в тюрьме вместе с другим его сыном, по имени Гамдараджа [577].

Глава 19.

Как Идалькао выступил против Рачола, но не осмелился дождаться (прибытия) короля, и обратился в бегство.

В это время Идалькао собрал свою армию, заново пополнив ее всадниками и слонами, и выступил на Рачол, который оставался под властью короля Биснаги. Узнав эти новости, Кришнарао, оставив их в тайне, приказал оседлать лошадь и галопом поскакал в направлении Рачола, под стенами которого уже находился Идалькао; но как только его враг получил донесения о прибытии короля, он (сразу же) бежал. По дороге король Кришнарао купил у португальцев 600 коней по цене 1000 пардао за 4 Ў коней [578]. И из Рачола он велел известить Идалькао, что последний уже дважды нарушил свою клятву и свое слово, и, поскольку он не сдержал данного ему обещания, он (король) объявит ему войну, чтобы силой заставить стать его вассалом, и что он не оставит его в покое, пока не отнимет у него Билгао [579].

Так как теперь началась зима, король не мог отправиться дальше, поэтому он вернулся в Биснагу, чтобы заняться подготовкой к войне; он приказал укомплектовать армию большим артиллерийским парком и направил посла в Гоа, чтобы заручиться поддержкой губернатора. Он обещал после взятия Биллгао отдать ему владения на материке; поскольку этот город Биллгао лежит в 15 милях от Гоа, и его капитан является сеньором материковых владений Гоа. Гоа - рубеж или окраина (территории, принадлежащей) городу Биллгао, и в крепости под названием Помдаа, расположенной в трех милях от Гоа на материке, находится один из капитанов, который также собирает доход с нескольких (окрестных) деревень и властвует над ними; этого и других капитанов назначил на их пост Идалькао, который является сеньором всей этой земли [580].

Пока Кришнарао таким образом занимался приготовлениями (к войне), он вскоре слег от той же самой болезни, которая унесла в могилу всех королей, его предков, с болями в паху; от нее умерли все короли Биснаги.

Теперь (расскажем о том), что король Кришнарао, когда он был еще молод и рос в этом городе Биснага, имел любовную интригу с куртизанкой, которую он очень сильно любил, и которая носила имя Чинадевиди; и во имя той страстной любви, которую он питал к ней, он много раз обещал, что если станет королем, то женится на ней; и хотя он говорил это в шутку, но слова его впоследствии оказались пророческими, как гласит история. Посему, когда он взошел на трон и вынужден был расстаться с привычками и увлечениями молодости, он все же не забыл о любви, которую чувствовал к этой женщине, но втайне покидал свой дворец и приходил к ней домой. В одну из ночей его министр Сальватиника, присматривавший за ним, пока он не обзавелся женами, обнаружил эти (тайные отлучки короля), и он много упрекал его за это и привел (обратно) во дворец. Тогда король поведал ему, как сильно он любит эту женщину, и что он обещал вступить с ней в брак и решил во что бы то ни стало сделать это; и министр, видя, что не в силах его отговорить, уступил желанию короля, говоря, что он должен сделать это так, чтобы не навлечь на себя порицаний. Для того, чтобы сделать это, он нашел ему очень красивую женщину, происходившую из рода королей Нарсимги, и после того, как он вступил с ней в брак, по завершении свадебных церемоний, он поместил эту женщину и другую в доме, к которому он пристроил весьма большую и высокую башню, в которой она и поселилась. Впоследствии король вступил в брак со многими другими женами, поскольку короли считают очень почетным для себя иметь много жен; и этот король Кришнарао вступил в брак с четырьмя, но эту (бывшую куртизанку) он любил больше, чем других. Этот король построил в честь этой женщины город во имя любви, которую он питал к ней, и назвал его Нагалапур; он обнес его новой стеной, которая представляет собой одно из самых лучших строений в его королевстве, и проложил внутри города очень большие и протяженные улицы, с каменными домами. Для того, чтобы населить этот город, он приказал всем вождям своего королевства построить в нем дворцы для своего проживания, что и было сделано. В этом городе есть одна главная улица, имеющая 4700 шагов [581] в длину и 40 в ширину; и я берусь утверждать, что она является самой красивой улицей из всех, какие только можно увидеть; и он построил и завершил сооружение этого города, не понеся никаких расходов. Он приносит теперь 42000 пардао дохода от ввозной пошлины, - сумма, весьма крупная в этой земле; поскольку любой товар, который ввозят через городские ворота, облагается пошлиной, (ее должны платить) даже мужчины и женщины, а также носильщики и торговцы.

Этот король также во время своего правления приказал вырыть водоем, который лежит между двумя очень высокими сьеррами. Но так как в стране не было ни подходящих средств для этого, ни (опытных) людей, он обратился к губернатору Гоа с просьбой прислать ему несколько португальских каменщиков, и губернатор направил к нему Жоао делла Понте [582], великого мастера работ по камню, которому король рассказал, как именно он хотел построить водоем. Хотя этот человек (mestre, современное maistry) счел желание короля неосуществимым, тем не менее он сказал королю, что сделает это и попросил подготовить (для сооружения водоема) глину, над чем король очень сильно смеялся, поскольку в своей стране при постройке дома прекрасно обходятся без использования глины. Король приказал свезти в низину определенное количество камней и обрушить в долину большие скалы, но все они разбивались на части, так что работа, выполненная в течение дня, за ночь шла насмарку, и король, изумленный этим, призвал к себе мудрецов и колдунов, и спросил у них, что это означает. Они отвечали ему, что таким образом выражают свое недовольство его идолы, которым не принесли никаких даров по случаю такой грандиозной работы, и что если (место стройки) не будет окроплено кровью мужчин, женщин или буйволов, то работы никогда не будут завершены. Тогда король повелел доставить туда всех преступников, находившихся в его тюрьме и приговоренных к смерти, и обезглавить их; после этого работы продолжались без всяких помех. Он построил водоем через середину долины настолько высокий и широкий, что его ширина и длина равнялись дальности полета стрелы, выпущенной из арбалета, и имевший большие шлюзы [583]; и ниже он проложил трубы, по которым поступала вода, и когда они хотят, то могут с легкостью закрыть их. При помощи этой воды они сделали много улучшений в городе, и провели много каналов, предназначенных для орошения рисовых полей и садов; и для того, чтобы они могли улучшать эти земли, он (король) освободил от налогов сроком на девять лет [584] людей, которым принадлежали орошаемые этой водой земельные участки, пока они не закончили свои улучшения; так что доход (с этих земель) уже равняется 20000 пардаос.

Над этим водоемом - очень большая дамба, весь окруженный стеной, посередине которой есть несколько очень прочных ворот с двумя башнями, по одной с каждой стороны, и внутри всегда несут стражу 1000 гвардейцев. Все товары, которые поступают в оба города, ввозят через эти ворота, поскольку в город Биснага больше не ведет ни одна дорога, кроме этой, а все прочие дороги скрещиваются там (перед воротами). Входная пошлина, которую собирают в этих воротах, приносит 12000 пардао дохода ежегодно, и ни один человек не может попасть в город, не уплатив этой пошлины сборщикам налогов, - как местный уроженец, так и чужестранец. В обоих этих городах нет (своего) продовольствия или товаров [585], но все ввозят извне на быках, поскольку этих животных всегда используют для перевозки поклажи [586], - каждый день через ворота входят в город 2000 быков, и за каждого из них платят 3 винтема [587] пошлины, кроме некоторых безрогих быков, за которых (их владельцы) никогда ничего не платят в любой части владений (короля).

За пределами этих двух городов раскинулись поля и возделанные пашни, на которых выращивают пшеницу, вику (стручковый горох), рис и просо, поскольку это последнее представляет собой зерновую культуру, наиболее часто употребляемую в этой стране; за ней следует бетель (betre), который в большей части этой страны всегда жуют и держат во рту.

Глава 20.

Как после смерти Кришнарао его брат Ачетарао был провозглашен королем.

Король Кришнарао, уже будучи тяжело болен и предчувствуя близкий конец своей жизни [588], оставил завещание, в котором объявил наследником своего брата Ачетарао, который является ныне царствующим королем; этот последний был одним из тех трех братьев, которых он, сослал в заточение в крепость Чамдегари [589] вместе с племянником, сыном Бусбалрао [590], сразу после коронования; ему казалось, что Ачетарао [591] лучше других пригоден для того, чтобы занять трон, по той причине, что у самого Кришнарао не было взрослых сыновей, за исключением одного, которому исполнилось только 18 месяцев от роду. После его смерти министром королевства стал Сальванай, и управлял им вплоть до прибытия Ачитарао из крепости Чамдегари, где он содержался под стражей. Кроме этого, король завещал своему преемнику, что он должен завладеть Биллгао [592] и объявить войну Идалькао.

Этот король Читарао, взойдя на трон, показал себя человеком порочным и склонным к тирании. Он был человеком бесчестным, и его недостойная жизнь и порочные наклонности вызывали глухой ропот как у народа, так и у капитанов; он во всем поступал по указке двух братьев - его свойственников [593], которые отличались весьма злобным нравом и были великими иудеями. Вследствие этого Идалькао, узнав о том, насколько малое значение имел (новый король), решил объявить ему войну, полагая, что он сможет легко добиться победы, так как король не был склонен к войне; итак, он собрал свои войска и вторгся во владения короля, подступив в конце концов на расстояние лиги от города Биснага. Четарао находился в городе, располагая такими огромными войсками и властью, что он легко мог бы взять в плен Идалькао, если бы он только обладал должной смелостью, поскольку у Идалькао было всего лишь 12000 пехотинцев и 30000 всадников; и даже с этими небольшими силами Идалькао вступил в Нагалапор и разорил его до основания. Король ни разу не попытался выступить против него или собраться с духом для битвы, и за все это время происходили только небольшие стычки между отдельными капитанами, хорошими наездниками. Они (неоднократно) обращались к королю с просьбой дать им разрешение напасть на Идалькао, уверяя, что для такого легкого предприятия не потребуется даже личного присутствия Его Величества (в рядах войска). Но король был повергнут в ужас, и под воздействием советов его братьев-свояков (на которые они не скупились) решил заключить мир с Идалькао. Идалькао был очень рад (такому обороту событий) и заключил с ним мирный договор, последний из которых был подписан еще за сто лет до этого, при условии, что король должен выплатить ему 10 лаков золотых пардао (каждый лак составляет 100000 пардао), и уступить ему город Рачол, отвоеванный у него королем Кришнарао, и который приносил доход в 150000 пардао, не считая драгоценностей, стоимость которых может быть оценена в 1 лак. Король принял эти условия и Идалькао отбыл восвояси, удовлетворенный полученной суммой откупа; и напоследок король отправил ему алмаз весом в 130 мангелинов [594], а в придачу к нему еще 15 подобных, общей стоимостью в целый лак (золотых монет). Эти деньги он вскоре возместил и внес в казначейство, так безжалостно изнурив свой народ и своих капитанов налогами, что, по их словам, он за шесть месяцев полностью вернул эту сумму в казну.

Поэтому и капитаны и войска негодовали на него за то, что он заключил этот мир и уплатил (Идалькао) такой огромный выкуп, вопреки их желаниям, и говорили между собой, что если королевству когда-нибудь суждено погибнуть, то это произойдет при жизни короля Читарао; ведь он погубил главных людей своего королевства, убил их сыновей и отнял их имущество, все благодаря дурным советам его братьев-свойственников, которым он всецело подчинялся.

Я скажу вам об одном из них, по имени Кришнаранакуэ, который был однажды ночью схвачен (королевской стражей), и который, прежде чем сдаться им, убил всех своих жен, числом до двухсот, и затем отравился ядом в присутствии короля. Это произошло потому, что король хотел убить его сына у него на глазах. Путем продажи оружия, принадлежавшего этому капитану, а именно кинжалов, сабель, копий, боевых топоров и других предметов, которые все были украшены золотом и серебром, король выручил более чем 3000 пардао. Так королевство лишилось своих виднейших людей и тех, кто составлял его славу, вот почему Идалькао с таким пренебрежением относился к королю, каждый день наносил ему 1000 оскорблений и (выдвигал) такие возмутительные требования. Больше нечего сказать об этом короле, за исключением того, что его считают человеком безвольным и пренебрегающим всем, что могло бы способствовать благосостоянию его королевства и державы.

Глава 21.

О том, каким образом обслуживают этих королей.

(Все нижеследующее относится к правлению Ачьюта Райи).

Все предметы, которыми пользуются в этом доме (т.е. в королевском дворце), сделаны из золота и серебра - браслеты, чашки, табуретки, кувшины и другие сосуды этого вида. Кровати [595], на которых спят его жены, покрыты и украшены серебром. У каждой жены есть своя собственная кровать, на которой она спит, а ложе короля покрыто и выложено золотом, ножки его также сделаны и золота, матрасы из шелка, и окружено балюстрадой, украшенной большими жемчужинами. У него есть и подушки для ног, выполненные в той же манере, и сверху (ложе) застлано шелковой тканью. Ложе закрыто москитной занавесью, обрамленной серебром [596], и у него есть дом, сделанный из железа, в котором находится очень большая кровать, предназначенная для тех случаев, когда король располагается на ночлег где-либо за пределами города.

У него есть 500 жен и столько же или больше наложниц; все они заканчивают жизнь самосожжением при его смерти. Когда он выезжает куда-либо, он берет с собой 25 или 30 самых любимых жен, которые сопровождают его, передвигаясь в паланкинах с жердями. Паланкин главной жены завешен алой тканью с кисточками большим количеством жемчуга и перламутра, и сами жерди, (за которые несут паланкин), украшены золотом. Паланкины других жен (короля) отделаны только серебром, но другие паланкины, предназначенные для его собственной персоны, всегда несут с правой стороны (кортежа), и они также украшены золотом. Если его сопровождают сын или дочь, он берет с собой другую кровать из слоновой кости, инкрустированной золотом; и когда он располагается на ночлег в поле, то, где бы он ни разбивал свой лагерь, (его свита) возводит для него дома из камня и глины, поскольку он не ночует в шатре, и у него всегда есть эти украшения с тканями [597].

В его дворце за воротами ему прислуживают женщины, евнухи и слуги, число которых простирается до 500 или 600; и у жен короля также есть свои придворные, состоящие у них на службе, у каждой свои, подобно тому, как у самого короля внутри дворцовых ворот, но все они - женщины. Дворцы короля велики и комнаты также отличаются большими размерами; у них есть клуатры, как в монастырях, с кельями, и в каждой из них проживает одна из его жен, а при каждой из этих дам находится девушка-служанка, и когда король удаляется на отдых, он проходит через эти клуатры, и его жены, стоя в дверях (своих комнат), приглашают его (войти); но это - не главные жены, они дочери капитанов и знатных людей страны. Рассказывают, что внутри дворцовых ворот держат свыше 200 коров, из молока которых они делают масло, употребляемое в пищу этими дамами.

Король не несет никаких затрат на свое пропитание, поскольку знать его страны каждый день поставляет к нему во дворец любую пищу, а именно, рис, пшеницу, мясо, домашнюю птицу и другие необходимые продукты. На кухне дежурят около 200 стражников низшего ранга, над которыми начальствуют четыре командира и два главных офицера гвардии; те лица, которые в настоящее время заведуют охраной этого короля, зовутся Педанаике и Аджапанаике, они также являются капитанами солдат; эти привратники не заходят внутрь дворца дальше чем на 4 или 5 дверей, поскольку они не евнухи и не женщины.

Когда король совершает выезд (из дворца), его обычно сопровождают 200 всадников-гвардейцев, состоящих у него на жалованье, и 100 слонов, и это не говоря о капитанах, числом 40 или 50, которые всегда присутствуют (на выезде) со своими солдатами. Он берет с собой 200 щитоносцев, все они - люди отличного телосложения, и выстраиваются обычно по бокам (королевской процессии), а впереди едет главный алькайд приблизительно с 30 всадниками, которые держат в руках трости подобно привратникам; главный алькайд несет другой жезл; нынешний алькайд этого короля носит имя Чимапанаике. За ним во главе арьергарда следует конюший с 200 всадниками, за кавалерией шествует 100 слонов, на спинах которых восседают вельможи. Впереди (процессии) ведут 12 оседланных боевых коней, а перед этими конями идут 5 слонов, принадлежащих лично королю; а перед этими слонами едут примерно 25 всадников, держащих в руках знамена; при выезде короля (сопровождающие его люди) бьют в барабаны, трубят в трубы и играют на других музыкальных инструментах, да так громко, что вы нигде не услышите ничего подобного. Впереди всех несут большой барабан, поддерживаемый с обеих сторон мужчинами, которые время от времени бьют в него; этот барабан они называют "питча". За королем следуют 200 всадников и 100 слонов и щитоносцы гвардии; и если кого-либо из них недосчитаются (во время выезда), то его подвергают тяжелым наказаниям и конфискуют его имущество.

Глава 22.

О том, каким образом они выказывают почтение королю.

Представители знати каждый день делают "салам" королю следующим образом: утром вельможи приходят во дворце к 10 или 11 часам, (приурочивая свой визит) к тому времени, когда король появляется из покоев своих жен, - и после того, как он займет свое место, вельможам разрешают войти, и каждый из них, заходя, низко наклоняет голову и воздевает кверху руки. Это и есть обряд, который они называют "салам" (salema). Рядом с королем находится 10 или 12 человек, в чьи обязанности входит, при появлении каждого капитана, обращаться к королю со словами: "Взгляните, Ваше Величество, вот ваш капитан такой-то и такой-то, приветствует вас "саламом"".

Короли Биснаги всегда любили хвалиться, как много коней стоит у них в конюшнях, и они постоянно держат 800 или 900 лошадей и 400 или 500 слонов, содержание которых, а также содержание ухаживающих за ними людей, стоит им немалых расходов, и тот король, что ныне занимает трон (Ачьюта Райя) держит в своей конюшне 700 и более коней и 400 слонов. Он тратит на них и на присматривающих за ними конюхов, которых он обеспечивает пищей, 2000 золотых пардао в день. И всадников, состоящих у короля на жалованье, насчитывается 6000, и все они размещаются на конюшнях (?) (comem da estrebarya); и те, кто состоит у него на службе, получают плату каждый год, некоторые 1000 пардао, некоторые 500, некоторые 300, но даже самые низкооплачиваемые получают не менее 100. Из этих 600 (всадников) 200 обязаны всюду сопровождать короля верхом во время его выездов.

Короли этой страны всегда способны собрать столько солдат, сколько захотят, поскольку их королевство необычайно густонаселенное, а сами монархи имеют достаточно средств, чтобы платить солдатам (за службу). В распоряжении этого короля Читарао имеются пехотинцы, которым платят жалованье представители знати, и они обязаны содержать (за свой счет) 6 [598] лаков солдат, т.е. 600000 человек, и 24000 всадников, которых те же самые вельможи обязаны выставлять (по требованию короля). Эти вельможи подобны арендаторам, которые держат всю землю от имени короля, и кроме содержания всех этих людей (т.е. пехотинцев и всадников), они обязаны платить (королю) цену (своих владений); они также платят ему (королю) ежегодно по 60 лаков арендной платы в виде королевской подати. Земли, по их словам, приносят 120 лаков (дохода), из которых 60 лаков они должны уплатить королю, а остальные остаются в их распоряжении для выплаты жалованья солдатам и ухода за слонами, которых они обязаны содержать. По этой причине простой народ несет значительные тяготы, поскольку держатели земли являются сущими тиранами. Из этих 60 лаков дохода, которые король получает ежегодно (от своих вассалов), у него фактически остается не более 20 лаков, а все прочее он тратит на своих коней, слонов и пеших солдат, и всадников, которых он содержит за свои средства.

Когда король отмечает праздники и раздает милостыню храмам, все эти капитаны, которые, таким образом, похожи на арендаторов, обязаны явиться ко двору, и тех (лиц), которые входят в окружение короля и пребывают вместе с ним при дворе, насчитывается более 200. Они обязаны постоянно находиться рядом с королем и содержать полное число солдат в соответствии с их обязательствами, поскольку, если король обнаруживает, что они (выставляют) меньшее количество солдат, он подвергает их наказаниям и конфискует имущество. Этим знатным особам никогда не позволяется проживать в городах, поскольку там они бы оказались в недосягаемости для королевских рук; они наведываются туда лишь изредка. Однако король сделал некоторую уступку королям, своим вассалам, заключающуюся в том, что они могут не являться ко двору без особого вызова, и посылать ему рентные платежи или дань, находясь в своих собственных владениях, (а не доставляя их лично ко двору); король Бенгапора, к примеру, обязан постоянно находиться в (военном) лагере, и является ко двору (лишь) дважды в год.

В число его подданных входят, кроме упомянутого короля Бенгапора, следующие владетели: король Гасопа, король Баканора, король Калеку и король Батекалы [599], и когда они являются ко двору Биснаги, им оказывают не больше почестей, чем любому другому капитану, королю или представителю знати.

У капитанов и сеньоров этого королевства Биснага, - как тех, которые пребывают при дворе, так и у тех, кто там отсутствует, - есть свои секретари, которые приходят во дворец, чтобы написать им или уведомить о том, чем занят король; они поступают так для того, чтобы как можно быстрее узнавать обо всех происходящих событиях, и они (секретари) круглосуточно присутствуют во дворце. И король также, когда он покидает дворец, берет с собой личных письмоводителей, которые записывают все сказанное королем и все милости, оказанные им (кому-либо), и с которыми он беседует по этому поводу; ему достаточно обратиться к ним, чтобы уточнить свои прежние решения (по любому вопросу). Эти секретари пользуются таким же доверием, как и евангелисты, поскольку, как они утверждают, любое стСящее изречение короля немедленно заносится ими на бумагу, и что такая запись необходима для их памяти. Таким образом, король, желая вознаградить кого-либо, не издает никаких письменных приказов или жалованных грамот, но просто изъявляет вслух свою волю, и его устное распоряжение (немедленно) остается зафиксированным в регистрах этих секретарей. Король, однако, вручает получателю награды восковую печать с оттиском одного из его перстней, который хранится у его министра; и эта печать служит вместо письменного удостоверения.

Эти короли Биснаги употребляют в пищу все без разбора, за исключением мяса быков или коров, которых во всей стране язычников никогда не убивают, потому что поклоняются им. Они едят баранину, свинину, оленину, мясо куропаток, зайцев, голубей, перепелов и всех прочих птиц; равным образом воробьев, крыс, кошек и ящериц, которые продаются на рынках города Биснаги.

Вся (дичь) должна продаваться живой, чтобы каждый мог видеть, чтС он покупает, - по крайней мере [600], таково условие игры, - и в реках водится множество рыбы. На рынках всегда можно найти изобилие фруктов, винограда, апельсинов, лаймов, гранатов, плодов хлебного дерева, манго, и все очень дешево. Как говорят, на рынках они отдают 12 живых овец за 1 пардао, а на холмах (т.е. за пределами города) - 14 или 15 за ту же сумму. Король пьет воду, которую ему приносят из источника, отданного под надзор одного человека, которому король безгранично доверяет; и сосуды, в которых приносят воду, наглухо закрыты и запечатаны. Таким образом он доставляет воду женщинам, которые ждут его, а они уже относят (сосуды с водой) во дворец другим женщинам, королевским женам.

Величайший знак почести, которую этот король Биснаги может оказать представителям знати, состоит в награждении их двумя опахалами, украшенными золотом и драгоценными камнями, сделанными из белых хвостов определенных коров [601]; также он дарит им браслеты. Всё, что вручают вельможам, кладут на землю. Другой высочайшей почестью является дарование королем кому-либо разрешения поцеловать его ноги, поскольку он никогда не дозволяет кому бы то ни было целовать ему руку. Когда он желает проявить любезность по отношению к своим капитанам, или лицам, оказавшим или обещавшим оказать в будущем большую услугу, он дает им почетные шарфы [602] для личного использования, что является большой честью; и он вручает эти шарфы капитанам ежегодно в то время, когда они приносят ему свою арендную плату. Это происходит в сентябре месяце [603], когда на протяжении девяти дней они отмечают великие праздники. Некоторые говорят, что они делают это в честь тех девяти месяцев, в течение которых Богородица вынашивала своего Сына в утробе; но другие утверждают, что именно в это время капитаны приходят к королю, чтобы заплатить ренту. Эти праздники протекают следующим образом.

В первый день на определенном участке земли, расположенном перед дворцом, они устанавливают 9 замков (т.е. павильонов), сделанных девятью главными капитанами королевства. Они очень высокие и обвешаны дорогими тканями и в них много девушек-танцовщиц, и много различных украшений. Кроме тех девяти, каждый капитан обязуется сделать свой собственный замок и преподнести его королю. Каждый из замков непохож на другие, и их сооружает, подобно названным выше, в течение девяти дней праздника. Городские чиновники обязаны являться со своими замками каждый день вечером, как и на наших праздниках, и в течение этих девяти дней они совершают забой животных и приносят жертвы. В первый день они режут 9 буйволов-самцов, 9 овец и 9 козлов, и начиная с этого времени каждый день закалывают все больше (животных), постоянно удваивая число; когда же заклание скота подходит к концу, там появляется 9 коней и 9 слонов короля, и они проходят перед королем, усыпанные цветами, розами, и покрытые нарядными попонами. Перед ним (королем) проходят начальник конницы, со многими сопровождающими, и они делают "салам" королю. Когда же выполнение "салама" завершается, из дворца наружу выходят священники, которые приносят рис и другие съедобные блюда и воду, и огонь, и много различных овощей; они совершают молитвы и выливают воду на коней и слонов, подобно тому, как наши священники окропляют святой водой; затем они бросают на них лепестки роз. Это происходит в присутствии короля, который восседает на троне, сделанном из золота и усыпанном драгоценными камнями; он никогда не сидит на нем, за исключением единственного раза в году. И ныне правящий король вообще никогда не сидит на этом троне, поскольку, как говорят, на нем достоин восседать только очень правдивый человек, с чьих уст исходит одна только истина, чего нельзя сказать об этом, царствующем ныне, короле. Далее тем же путем мимо короля проходит 100 женщин, танцующих и позирующих перед ним. После того, как все приспособления, (необходимые для праздника), приготовлены и предъявлены, мимо короля проводят всех его лошадей, покрытых шелковыми попонами [604], на головах которых красуются уборы из золота и драгоценных камней, а затем в середине арены [606] перед дворцом (проводят) всех слонов и подъяремных быков [605]. Затем там появляются 36 самых красивых королевских жен, чьи наряды сверкают золотом, жемчугами и многочисленными украшениями из перламутра; каждая из них держит в руках золотой сосуд, внутри которого помещена горящая масляная лампа; и вместе с этими женщинами приходят все служанки и другие жены короля, которые несут в руках трости с позолоченными набалдашниками и зажженные факелы; и затем они удаляются обратно (во дворец) вместе с королем. На этих женщинах надето столько драгоценностей из золота и драгоценных камней, что они едва способны передвигать ноги.

Таким образом в течение этих девяти дней они вынуждены пускаться на всевозможные ухищрения, лишь бы только доставить удовольствие королю.

У короля есть 1000 борцов, которые выступают на этих праздниках и борются (между собой) на глазах у короля, но не в нашей манере, поскольку они бьют друг друга и наносят тяжелые раны двумя браслетами с шипами [607], которые они надевают себе на руки и бьются ими, и тот, кто получил больше всех ран, подходит к королю и получает от него награду в виде отреза шелковой ткани [608], У них есть свой капитан, и они не несут в королевстве какой-либо иной службы.

Когда же эти девять дней проходят, Рао [609] выезжает верхом за пределы города и устраивает смотр войск своих капитанов, и он едет на протяжении двух лиг между рядов вооруженных мужчин. В конце концов он спешивается, берет в руки лук и пускает три стрелы, одна из которых (предназначена) для Идалькао, другая - для короля Котамулоко [610], а третья - для португальцев; у них есть обычай объявлять войну королевству, лежащему в том направлении, куда дальше всего улетела стрела. Сделав это, король возвращается домой, и в тот день он постится, а вместе с ним и весь его народ; на следующий день он отправляется на реку, чтобы искупаться вместе со своими людьми. В течение этих девяти дней королю уплачивают всю ренту, что он получает от своего королевства; поскольку, как уже говорилось, вся земля принадлежит королю, и капитаны держат ее из его рук. Те, в свою очередь, раздают ее (на условиях аренды) главам семейств, которые выплачивают 9/10 (дохода) своему сеньору; и у них нет собственной земли, ведь все королевство целиком является собственностью короля [611]; вся тяжесть расходов на содержание войск, которые они обязаны выставлять на службу королю по его требованию, ложится на плечи капитанов. Каждую субботу девушки-танцовщицы обязаны приходить во дворец, чтобы танцевать и позировать перед идолом короля, находящимся во внутренних покоях его дворца. Люди, проживающие в этой стране, всегда постятся по субботам, и не притрагиваются ни к какой пище ни днем, ни даже ночью; они лишь могут сжевать несколько гвоздик, чтобы освежить дыхание. Король всегда раздает много денег в виде милостыни; во дворце постоянно присутствуют две или три тысячи брахманов, которые представляют собой его священников, и которым король поручает раздачу милостыни. Эти священники-брахманы являются очень подлыми людьми; у них всегда много денег, и они настолько дерзки, что привратники не могут их обуздать даже при помощи палочных ударов.

Капитаны и вельможи, направляясь куда-либо в вечернее время, пользуются [612] факелами из горящего масла, от 4 до 12 (в зависимости от ранга); те из них, кто обладает самым высшим рангом, имеют максимум 12 факелов. Короля, однако, должны сопровождать 100 или 150 факелоносцев. В стране есть много воска, но они не знают, как его обрабатывать. Каждый торговец, который привозит на продажу коней или другой товар, если желает испросить на это разрешение короля, должен вначале получить у него аудиенцию и преподнести ему в качестве подарка часть товаров или самого лучшего коня из тех, что он привез; только после этого король соглашается принять его и позволяет вести торговлю. И эти (подарки) причитаются не только королю. Всем приходится по необходимости давать взятки всем его чиновникам, с которыми вы имеете дело. Они не шевельнут и пальцем, если дело не судит им какой-либо личной выгоды.

Когда кто-либо считает себя безвинно потерпевшим и желает воззвать к королевскому правосудию, он показывает, как велики его страдания, лежа ничком на земле, до тех пор, пока его не спросят, что с нм случилось. Если, возможно, жалобщик желает говорить с (самим) королем, когда тот проезжает верхом, то он берет древко копья и привязывает к нему ветку и так идет вдоль (дороги), громко взывая (к королю). Тогда ему позволяют приблизиться и изложить свою жалобу перед Его Величеством; ее обычно благосклонно принимают без больших хлопот, и король приказывает одному из сопровождающих его капитанов выполнить то, о чем просит его ходатай. Если он жалуется, что подвергся ограблению в такой-то и такой-то провинции, на такой-то и такой-то дороге, то король немедленно призывает к себе капитана (наместника) этой провинции, даже если он находится (в то время) при его дворе, и этот капитан может быть брошен в тюрьму, а имущество его конфисковано, если он не схватит вора. Таким же образом главный судебный исполнитель [613] обязан рассмотреть ограбление, произошедшее в столице, в результате чего (в стране) бывает очень мало краж; и даже если некоторые и совершаются, вы преподносите небольшой подарок и описание внешности человека, который вас ограбил, и они вскоре узнают, при помощи сообщества колдунов, находится ли этот вор в городе или покинул его; ведь у них в этой стране есть очень могущественные колдуны. По указанным причинам воровство в их стране почти неизвестно.

Этот король постоянно держит у себя на службе 50000 солдат, которым он платит жалованье, из них - 6000 всадников, числящихся в дворцовой охране; к этим 6000 относятся те 200 всадников, которые обязаны повсюду сопровождать его верхом. У него есть также 20000 копьеносцев и щитоносцев, и 3000 человек, которые присматривают за слонами в слоновнике; у него есть 1600 конюхов [614], которые ухаживают за лошадьми, и есть также 300 человек, объезжающих лошадей [615], и 2000 опытных ремесленников, а именно: кузнецов, каменщиков, плотников, а также прачек, занятых стиркой одежды. Эти люди получают от него поденную плату; он выдает им их жалованье в воротах дворца. Упомянутых 6000 всадников король бесплатно снабжает конями и ежемесячно выдает продовольствие, и все эти лошади помечены клеймом короля; когда лошади околевают, всадники обязаны вырезать часть кожи с отпечатком клейма и отнести ее к Маданаркуэ, главному начальнику конницы, чтобы он выделил им других коней (взамен павших), и эти лошади, которых он выдает, по большей части представляют собой местный приплод, которых король покупает в количестве 12 или 15 за одну тысячу пардао [616], Король каждый год закупает 13000 коней, как завезенных из Ормуза, так и появившихся на свет в его владениях, из которых он отбирает лучших для собственных конюшен, а остальных раздает своим капитанам, получая от того большую прибыль; поскольку, когда он отберет самых породистых персидских коней, он продает тех, что родились в его стране, по 5000 пардао за голову, и они (капитаны) обязаны уплатить ему эти деньги в течение сентября месяца; деньгами же, полученными таким образом, король рассчитывается за арабских коней, которых завозят португальцы, так что за все платят его капитаны, а сам король не тратит ни единой монеты из казны.

У этого короля в пределах его дворца проживают более 4000 женщин; некоторые из них - танцовщицы, другие - носильщицы [617], которые носят на своих плечах жен короля, да и самого короля, внутри его покоев, так как они велики по размерам и дворцовые палаты расположены на значительном расстоянии друг от друга. У него есть также женщины-борцы, и женщины-астрологи и предсказатели, есть у него и женщины, которые ведут записи всех расходов, что осуществляются внутри дворца, и другие, чья обязанность состоит в том, чтобы записывать все события, происходящие в королевстве, и сравнивать свои книги с теми, что принадлежат перу посторонних авторов; также у него есть женщины, играющие на музыкальных инструментах и поющие. Даже королевские жены хорошо разбираются в музыке.

Есть у короля и другие женщины, кроме перечисленных. Так, у него есть 10 поварих, готовящих лично для него пищу, и другие, которых он держит (при дворе) в то время, когда устраивает пиры; эти же 10 поварих не готовят пищу никому, кроме короля. У него есть евнух, который дежурит в воротах кухни и никому не позволяет заходить туда из-за страха перед отравлением. Когда король желает поесть, все люди удаляются, а затем приходят определенные женщины, в чьи обязанности входит накрыть стол для него; они приносят табуреты, круглые и сделанные из золота, на которых восседают за столом. Они приносят различные кушанья в больших и малых золотых сосудах, некоторые из них усыпаны драгоценными камнями. Стол не накрывают скатертью, но одна (из женщин) приходит, когда король заканчивают трапезу, и он ополаскивает руки и рот. За столом ему прислуживают женщины и евнухи. Жены короля остаются в собственных палатах, их обслуживают девушки-служанки. Говорят, что у него (короля) есть судьи, а также судебные приставы и сторожа, которые каждую ночь несут охрану его дворца, и все они - женщины.

Король никогда не одевает одну и ту же одежду более одного раза, - и когда он снимает ее, то вручает (на хранение) определенному чиновнику, ответственному за королевский гардероб, и последний выставляет счет; эту одежду никогда никому не отдают. Считается, что это показывает величину его состояния. Его одежды сделаны из очень тонкой шелковой ткани (pachoiis) [618] расшитой золотой нитью, которые стоят 10 пардао за штуку; и они носят иногда "bajuris" того же самого типа, которые похожи на рубашку с юбкой; на голове они носят колпаки из парчи, которые называются "culaes" [619], стоимостью около 20 крузадо каждый. Когда король снимает с головы (этот колпак), он никогда не одевает его снова.

Наказания, которые они применяют в королевстве, следующие: ворам, независимо от размера кражи, какой бы ничтожно малой она ни была, отрубают ногу и руку, а если кража была крупной, то вешают на крюк, продетый под подбородком. Если мужчина обесчестит почтенную женщину или девственницу, его подвергают тому же самому наказанию, и если он наносит кому-либо рану, его наказывают так же. Знатных лиц, уличенных в измене, сажают на кол, вонзая его в низ живота, а людям низших сословий, независимо от вида совершенного ими преступления, по королевскому повелению сразу же отрубают голову на рыночной площади; к той же самой казни приговаривают за убийство, если только оно не стал результатом поединка. (Это происходит) ради великой чести, которую они выказывают (по отношению) к тем, кто сражается на поединке, и они отдают имущество погибшего победителю; но никто не выходит на поединок, не испросив вначале разрешения министра, который, впрочем, всегда его дает. Это - распространенные способы наказаний, но есть у них и другие, более невероятные: так, король может по своему желанию приказать, чтобы человека бросили слонам, и те сразу же разрывают его на части. Люди настолько ему повинуются, что если бы вы сказали человеку от имени короля, что должен стоять на улице, держа на спине камень, весь день, пока вы не отпустите его, он бы сделал это.

Чиновники короля, которые вершат дела королевства, следующие: прежде всего, министр (regedor) королевства, который является вторым лицом в нем (после короля), затем казначей, в чье ведении находятся также писцы собственных земель короля, [620] главный казначей, командир дворцовой охраны (o porteiro moor), казначей драгоценностей, главный начальник конницы. У короля нет контролера доходов или других чиновников, равно как и чиновников его двора, но только капитаны его королевства, из которых я упомяну здесь нескольких, перечислив доходы, которые от них поступают, и назвав территории, которыми они владеют.

Во-первых, это Сальванаике, являющийся главным министром; он имеет доход в 1100000 золотых пардаос. Он - сеньор Чарамаоделя, Нагапатао, Тамгора, Бомгарина, Дапатао, Тругуеля, Коуллима, - а всё это города; принадлежащие ему территории очень обширны и граничат с Цейлоном [621]. (Из получаемых им доходов) он обязан 1/3 отдавать королю, а 2/3 оставляет себе для покрытия затрат на содержание своих ласкаров и всадников, которых он обязан выставлять на службу королю, а именно: 30000 пехотинцев, 3000 конников и 300 слонов; так что он едва только сводит баланс после вычета всех этих расходов. Однако (на самом деле) он приобрел таким образом большое богатство, поскольку всегда содержит меньше войск, чем обязан. И король всякий раз, когда ему только заблагорассудится, отнимает у этих знатных сеньоров все имущество.

Другой капитан, Аджапаркатимапа [622], который был министром Кришнарао, имеет доход в 800000 золотых пардао и является сеньором городов Худогари [623], Кондовим [624], Пенагундим [625], Кодегарал [626] и Кидаот [627]. Все эти большие города находятся на границе с королевством Орья, а некоторые из них - по соседству с мысом Комарин (cabo de Comary). Эти земли Кришнарао пожаловал ему, когда возвел его в должность министра и выколол глаза Сальватинике, своему (прежнему) министру и владельцу названных земель. Он обязан выставлять 25000 [628] пеших солдат, 1500 всадников, 40 слонов, и платит каждый год королю 300000 пардао.

Еще один капитан, по имени Гапанаике, сеньор следующих земель: Росил [629], Типар, Тикало и Биголом [630]. Это земли, смежные с владениями Идалькао, богаты пшеницей, сезамом и хлопком, и множеством крупного рогатого скота и коз; из хлопка они выделывают очень тонкую ткань, поскольку вся производимая там ткань делается только из него. Он получает с этих территорий доход в размере 600000 пардао, и обязан выставлять 2500 всадников, 20000 пехотинцев и 20 слонов, и каждый год платить королю 150000 пардао.

Четвертый капитан зовется Лепанаике, он владетель Вимгапора [631], земли, в которой очень много рассадников семян (различных культур) и ферм, где разводят скот; он имеет доход в 300000 пардао, обязан экипировать 1200 всадников, 20000 пехотинцев и 28 слонов; дань, которую он платит королю, составляет 80000 пардао.

Хранитель драгоценностей, который носит имя Нарвара, - капитан нового города, который называется Ондегема [632], и сеньор городов Дигуоти, Даркем и Энтарем [633], и других земель, граничащих с землями Биснаги; все перечисленные выше - названия областей. Они приносят ему каждый год 400000 пардао дохода, из которых он отдает королю 200000, а оставшиеся тратит на содержание 12000 пехотинцев, 600 всадников и 20 слонов.

Еще один капитан, именуемый Чинапанаике, маршал королевства, сеньор земли Калали [634], (лежащей) в направлении Кочима в глубь страны, и многих других земель, приносящих ему 300000 пардао дохода; он обязан платить королю каждый год 100000 пардао и являться к нему на службу во главе 800 всадников и 10000 пехотинцев.

Кришнапанаике - сеньор Аоселя [635], крупного города, и других селений, которые я не буду здесь упоминать, ибо у них слишком сложные названия. Эти земли приносят ему каждый год 20000 пардао золотом, он платит королю 7000 и выставляет 500 всадников и 700 пехотинцев.

Следующий - Баджапанаике, который является капитаном страны Бодиал [636], граничащей с Мамгалором [637] на побережье. Он также сеньор Гуианы [638]. В этой стране много перца, сахарного тростника, тканей и риса, но нет ни пшеницы, ни других тканей [639]; зато она богата воском. Она приносит ему 300000 пардао в год, и он содержит 800 всадников, 10000 пехотинцев и 15 слонов. Он платит королю 10000 пардао.

Мальпанаркуэ, который был главным начальником конницы короля Кришнарао, является сеньором страны Авали [640], которая лежит по направлению в глубь страны от Каликута [641]. Эта земля богата золотом, тканями, рисом, скотом, овцами, коровами и быками. Он получает доход в размере 50000 пардао, и обязан выставлять по требованию короля 400 всадников и 6000 пехотинцев и платить королю каждый год 5000 пардао.

Другой капитан, по имени Адапанаике, который является главным советником короля, - сеньор земли Гате [642], где добывают алмазы, и многих других территорий, которые приносят ему 300000 пардао золотом, помимо драгоценных камней, которые образуют его личный доход. Он платит королю каждый год 40000 пардао, при условии, что все (найденные) алмазы, вес которых превышает 20 мангелинов [643], изымаются в пользу короля для его сокровищницы. Он содержит 8000 пехотинцев, 800 всадников и 30 слонов, и платит королю каждый год 100000 пардао.

Другой Баджапанаике - капитан Мумдогуеля [644], крепости, принадлежавшей (раньше) Идалькао и отнятой и него Кришнарао, когда он захватил Рачол [645], который граничил с ней. Эта крепость Мумдогуель с другими территориями приносит ему 400000 пардао, он выставляет на службу королю 1000 всадников, 10000 пехотинцев и 50 слонов, и платит королю каждый год 150000 пардао.

Таким образом королевство Биснага поделено между более чем 200 капитанами, (которые все язычники) [646], в соответствии с землями и доходами, которые у них имеются, король же довольствуется теми войсками, которые они должны содержать, и тем доходом, который они выплачивают ему каждый год в первые девять дней сентября месяца. Он никогда не выдает им каких-либо расписок в получении, а если они не платят причитающихся сумм, то подвергаются наказаниям, а все их имущество конфискуется в пользу короля. Все капитаны этого королевства передвигаются в паланкинах и носилках. Они похожи на катафалки, и люди несут их на своих плечах, но (простым) людям не позволяется пользоваться носилками, если только они не принадлежат к числу кавалеров самого высокого ранга, а капитаны и вельможи пользуются паланкинами. При королевском дворе всегда находится 20000 носилок и паланкинов.

Все, что я рассказываю о (величии и могуществе) королевства Биснага, может представляться вам сильно преувеличенным, тогда как уроженцы этой страны утверждают, что в прежние времена оно было еще более значительным [647] и великим, чем сейчас.

И в этом королевстве Биснага есть класс людей, уроженцев страны, а именно брахманов, которые в большинстве своем никогда не убивают живых существ и не едят их мяса; и они - лучшие среди них. Это честные люди, занимающиеся торговлей, очень сообразительные и талантливые, в совершенстве владеющие искусством счета, но, хотя они обладают пропорциональным телосложением, они слишком тщедушны и потому непригодны для работ, требующих значительных физических усилий. Благодаря им, и тем обязанностям, которые они выполняют, королевство продолжает свое существование. Они верят, что есть три ипостаси и только один Бог, и они называют Святую Троицу "Tricebemca". Есть и другой класс, канаресцы; они имеют пагоды, в которых находятся (изображения?) обезьян, коров, буйволов и демонов, которым они оказывают много почестей, и они передают, что в прежние времена вся земля принадлежала этим обезьянам, которым они поклоняются, и что в то время они умели разговаривать. У них есть книги, полные различных историй, (похожих на) рыцарские (романы), и многих небылиц об этих идолах, которые не способен принять на веру ни один здравомыслящий человек. Но благодаря этому и в королевстве Биснага, и во всей земле язычников запрещено убивать любых обезьян, и их так много (расплодилось) в этой стране, что в горах они просто кишмя кишат. Есть и еще один класс людей, называемых телумгалле [648]; когда они умирают, их жены сжигают себя живьем вместе с ними.

Король Биснаги является брахманом [649]; он каждый день слушает проповедь известного брахмана, который никогда не вступал в брак и не прикасался к женщине. Он побуждает в своей проповеди к (соблюдению) Божьих заповедей, то есть к тому, что никто не должен убивать какое-либо живое существо, и не присваивать себе то, что принадлежит другому, а равно и всем прочим заповедям. Эти люди испытывают такое благоговение перед коровами, что каждый день целуют их, по словам некоторых, даже в крестец, - вещь, которая, по моему мнению, не служит к их чести, - и (мажутся) испражнениями этих коров, уверяя, что тем самым очищаются от своих грехов, как будто (при окроплении) святой водой. У них есть заповедь, (предписывающая) признаваться в своих грехах священникам-брахманам, но немногие соблюдают ее, кроме самых благочестивых (amiguos de Dios). В качестве оправдания они приводят ту причину, что стыдно исповедоваться перед посторонним человеком, и потому они полагают достаточным каяться в одиночестве, воззвав к Господу, поскольку лишь от Него одного зависит, обретет ли кающийся (желаемую) милость. Но они так редко делают это (на самом деле), что, (можно сказать), пренебрегают этим правилом исповеди.

Все жители этого королевства Биснага - язычники. У женщин есть обычай сжигать себя после смерти своих мужей; этот поступок считается очень почетным. Итак, когда их мужья умирают, они оплакивают их со своими родственниками и родственниками их мужей; но они считают, что жена, которая чрезмерно проявляет свою скорбь по мужу, не имеет желания последовать вслед за ним; и по завершении траура они (родственники) в беседах с женами увещевают их покончить жизнь самосожжением, чтобы не навлечь бесчестья на их род. После этого, как говорят, они кладут тело покойного на ложе с балдахином из ветвей и усыпанное цветами, а женщину сажают на круп самой никчемной и дряхлой лошади, и она следует за погребальной процессией, увешанная множеством драгоценностей и усыпанная розами; в одной руке она держит зеркало, а в другой - цветущую ветвь; ее сопровождают музыканты, играющие на различных инструментах, и ее родственники, (провожающие ее) с большим удовольствием. Также с ними идет человек, бьющий в небольшой барабан, и поет (обращенные к) вдове песни, в которых говорится, что она вскоре воссоединится со своим мужем; и она отвечает ему, также песней, что так и сделает. Как только они придут на место, где всегда сжигают (своих мертвецов), она ждет вместе с музыкантами, пока тело ее мужа, предварительно помещенное в очень большую яму, покрытую сверху вязанками двор, полностью не сгорит. Прежде, чем они подожгут костер, мать покойного или другая ближайшая родственница ставит на голову сосуд с водой, берет в руку головешки и трижды совершает обход вокруг ямы, с каждым кругом проделывая отверстие в сосуде, и, сделав эти три круга, разбивает горшок (а он невелик по размеру) и бросает факел в яму. Затем они подносят огонь, и когда тело покойного сгорает, приходит жена со всеми своими спутниками; она моет ноги, а затем брахман выполняет с ней определенные церемонии согласно их закону; когда он завершает делать это, она своими руками снимает с себя все драгоценности и делит их среди своих родственниц, а если у нее есть сыновья, она расхваливает их перед своими наиболее уважаемыми родичами. Когда она снимет с себя все свои украшения и самые лучшие одежды, на нее надевают несколько обычных тканей желтого цвета, ее родственники берут ее за руку, в другую же она берет ветку, и, напевая песни и приплясывая, идет прямо к яме, где горит огонь, и затем поднимается на некие ступени, возвышающиеся над ямой. Прежде, (чем броситься в погребальный костер), она трижды обходят вокруг огня, а затем поднимается на ступени и подходит к самому краю настила, который заслоняет от нее (горящее внизу) пламя. Она бросает в огонь ткань, в которую завернут рис, и другую, в которую завернуты листья бетеля, и свои гребень и зеркало, которые она до этого держала в руках, говоря, что ей нужно выглядеть как можно более нарядной ради ее мужа. Наконец она прощается с родственниками, ставит на голову горшок с маслом и бросается в огонь с такой смелостью, что это просто удивительно; и как только она бросится в костер, родственники закидывают ее дровами, которые они держат наготове, и после того, как это будет сделано, они поднимают громкие скорбные причитания. Когда умирает кто-либо из капитанов, многие его жены сжигают себя вместе с ним, и когда умирает король, они делают то же самое. Этот обычай распространен во всей земле язычников, за исключением касты людей под названием телуга, которые хоронят жен заживо вместе с мужьями, когда те умирают. Они приходят с большим удовольствием к яме, где сделаны две могилы, для него и для нее, опускают каждого на его место и засыпают землей, пока тела их не скроются под ней; и так жена умирает вместе с мужем.

Глава 23.

Церемонии, исполняемые при смерти брахманов.

Когда брахман болен, то, прежде чем он умрет, посылают за учеными брахманами, которые являются их священниками, чтобы те помолились и утешили больного; и они беседуют с ним о состоянии его души и о том, как ему спасти душу, предлагая раздать милостыню. Выполнив эту церемонию, брахманы-священники обривают его голову, после чего предлагают помыть ее, а затем у них в обычае приводить в дом корову с теленком, - лишь немногие брахманы столь бедны, что не владеют даже одной коровой, - и после того, как они вымоют голову (больному), они берут тюрбан и возлагают его на шею коровы, а другой конец тюрбана вкладывают в руку страждущего, и он отдает и корову и теленка в виде пожертвования за свою душу тому священнику, который выполняет эти обряды. В тот день он раздает милостыню в таком количестве, которое соответствует его статусу, и раздает еду некоторым брахманам, которых приглашает к себе в дом для этой цели. Они верят, что при выполнении этих обрядов больной либо исцелится от своего недуга, если ему суждено жить, а если нет, то скоро умрет.

После смерти больного они моют землю, на которой он лежал, а затем берут коровий навоз, рассыпают его над землей, и кладут тело поверх этого навоза. Они считают, что больной человек, который лежит в кровати или на чем-то подобном, а не на земле, совершает смертный грех. Как только тело (покойного) положат на землю, сооружают гроб, покрытый сучьями смоковницы, и перед тем, как поместить в него труп, его тщательно моют чистой водой и смазывают сандаловым маслом; затем забрасывают тело покойного ветвями благоухающего базилика и покрывают его новой тканью, и уже после этого опускают в гроб. Затем один из его родственников берет гроб с одной стороны и зовет трех других брахманов, которые, кем бы они ни были, должны помочь поднять его; и так они отправляются к месту кремации в сопровождении многих брахманов, которые идут перед гробом, распевая песни. Возглавляет процессию его сын, если таковой есть у умершего, или следующий (по возрасту) младший брат, или другой ближайший родственник, с факелом в руке. Как только они придут к месту сожжения, они разбрасывают (там) деньги в зависимости от своего состояния, после чего подносят огонь к погребальному костру; и они ждут там, пока останки покойного полностью не сгорят, после чего отправляются помыться в водоеме и впоследствии расходятся по своим домам. Сын, брат или родственник (покойного), который поджег погребальный костер, обязан в течение девяти ночей спать на той земле, где умер этот человек, и по прошествии девяти дней с момента смерти приходят священники и ученые мужи и обривают ему наголо голову. В течение этих девяти дней они кормят бедных и раздают им одежды умершего, и отдают принадлежавшую ему кровать или гамак в виде пожертвования священникам, прибавляя к этому некоторую сумму денег; если же покойный был богатым человеком, то они раздают принадлежащие ему сады и (другое) имущество многим брахманам. Когда проходят десять дней, и сын (покойного) уже обрит, он приходит на место сожжения своего отца или брата и совершает там много церемоний над прахом и костями, которые остались несгоревшими; затем их помещают в небольшую урну, вырывают яму в земле и хоронят в ней, и бдительно охраняют место захоронения, с тем, чтобы (впоследствии) вырыть кости и бросить их в священную реку, которая отстоит на 1 тысячу лиг от Гоа [650]. Там находится очень большой храм, объект многолюдного паломничества, и они считают, что всякий пилигрим, который умрет там, обретет спасение и попадет прямиком в рай, равно как и любой мертвец, чей прах брошен в воды этой реки. Несмотря на это (верование), они в действительности отвозят туда (к реке) (останки) лишь немногих людей. Наследник, или сын, или отец умершего человека обязан в течение 11 дней со дня смерти и раздавать пищу 27 брахманам, а на протяжении 21 дня - трем другим; после этого в течение 12 дней он кормит 7 брахманов, и снова в течение 27 дней, - троих, и до того времени, пока не пройдет один год, он наделяет пищей трех брахманов раз в месяц. Они делают это в честь Троицы и ради (поминовения) души скончавшегося. Когда же год закончится, он больше не раздает милостыни, за исключением только единственного раза в году, в годовщину смерти; в этот день он кормит 6 брахманов, а именно: 3 - в честь Троицы, и 3 ради своего отца, деда и прадеда, которые, таким образом, по их представлениям, (символически) вкушают (эту пищу) вместе. Таким образом умерший обретает милость Божью, и чтобы найти средства на покрытие этих расходов, они просят милостыню у брахманов, если сами бедны. Они отдают им (родственникам покойного) всё, чтобы только помочь им. Прежде, чем приступить к ужину, они омывают ноги этим шестерым (брахманам), и во время еды брахманы-священники, приглашенные специально для этой цели, выполняют некоторые обряды.

Глава А.

Алмазы

Как бы ни казалось на первый взгляд, что наши хронисты преувеличивают в своих повествованиях богатство индусских правителей и их знати, и замечательную демонстрацию драгоценностей, сделанную в дни великого праздника дамами их домов, описание которого приводит Паиш, я не вижу даже малейших оснований для того, чтобы поставить под сомнение их слова. Нуниш определенно утверждает (p. 389), что алмазные копи, в его время богатейшие в мире, были отданы на откуп при условии, что все камни, вес которых превышал 20 мангелинов - около 25 каратов, - отправлялись Райе для его личного использования, и что в этих копях, по-видимому, находили много таких камней. Баррадас (p. 226 выше), указывает, что по слухам, даже после падения империи король в Чандрагири в 1614 г. имел в своем распоряжении не менее трех больших сундуков, полных алмазов; и у каждого путешественника и хрониста есть что сказать по этому поводу.

Главные копи находились на северном берегу р.Кришна, а также в Курнуле и в землях Анантапура, особенно в Ваджра Каруре. Вообще они были известны как "копи Голконды", и эта фраза вошла в поговорку.

Линсхотен (ii. 136) пишет: "Они (алмазы) добываются в стране Декам за Баллгатом, городом Биснаги, в котором есть два или три холма, где и находится их месторождение, отчего король Биснаги получает великую прибыль; ведь он держит эти копи под строгим надзором и разрешает разрабатывать их лишь при условии, что все алмазы, превышающие по весу 25 мангелинов, отходят самому королю (один мангелин по весу равен 4 гранам).

Есть также другой холм в стране Декам, который называется Велья, то есть "старая скала", откуда происходят самые лучшие алмазы и продаются по баснословной цене... Иногда находят алмазы весом в 100 и 200 мангелинов и более, но лишь изредка".

Что касается алмаза "величиной с куриное яйцо", который якобы был обнаружен при разграблении Виджаянагара и подарен Адил-шаху (выше, p. 208), то Коуту (Декада VIII. c. xv.), сообщает, что это была драгоценность, которую Райя прикреплял к основанию пера на головном уборе своей лошади. Гарсиа де Орта, который был в Индии в 1534 г., утверждает, что видел в Виджаянагаре алмаз размером с небольшое куриное яйцо, и он даже приводит вес трех других драгоценных камней, который оказывается равным соответственно 120, 148 и 150 мангелинов, эквивалент 150, 175 и 312 ¹/₂ каратов (Тавернье V., Белл ii. 433).

Доктор Белл досконально исследовал проблему происхождения алмазов, известных как "Алмаз Бабура", "Могол", "Питт", "Кох-и-Нур" и другие, в своем Приложении 1, к которому я отсылаю всех интересующихся данным вопросом.

Ясно, что этот алмаз "куриное яйцо" никак не мог быть знаменитым камнем султана Бабура, поскольку первый был захвачен в Виджаянагаре в 1565 г., поскольку султану Бабуру наследовал в 1526 г. (ошибка: на самом деле в 1530 г. - Aspar) его сын Хумаюн, и потому упоминаемый алмаз не мог находиться во владении индусского короля юга [651].

Доктор Белл показал, что "Кох-и-Нур", вероятно, идентичен алмазу "Могол". Но представлял ли он одно и то же с алмазом "куриное яйцо"? Вероятно, нет. Если мы узнаем, что "куриное яйцо" при обнаружении во время разгрома Виджаянагара был огранен, то доказательство против отождествления с "Кох-и-Нуром" приобретает решающую силу, так как "Кох-и-Нур", несомненно, был неограненным в 1656 или 1657 г. Но, к сожалению, мы не располагаем достоверной информацией по этому поводу.

Алмаз "куриное яйцо" Адил-шах привез в Биджапур в 1565 г., и он, видимо, вряд ли мог каким-либо путем перейти во владение Мир Джумлы в 1656 г., оставаясь все еще неограненным.

"Кох-и-Нур" был найден в Коллуре на реке Кришна, вероятно, в 1656 г. Мир Джумла, заведовавший в это время разработкой копей, и преподнес этот алмаз в неограненном виде императору Шах-Джахану. Как утверждается, он весил 756 английских каратов. Его огранка была доверена венецианцу по имени Гортензио Боргио, и алмаз был так сильно поврежден вследствие этого, что в 1665 г., когда Тавернье видел его в сокровищнице Аурангзеба, он весил не более чем 268 ¹/₂ каратов. В 1739 г. Надир-шах разграбил Дели и увез камень с собой в Персию, присвоив ему бессмертное имя "Гора света", под которым он известен в настоящее время. После его убийства в 1747 г. алмаз перешел в руки его внука Шахруха. Четыре года спустя Шахрух отдал его Ахмад-шаху Дуррани, правителю Кабула, который завещал его сыну Тимуру. В 1793 г. камень достался по наследству сыну Тимура, Заман-шаху, который был ослеплен и свергнут с престола своим братом Мухаммедом, однако сохранил камень при себе, даже находясь в тюрьме, а в 1795 г. новым владельцем алмаза стал его брат, Султан Шуджа. В 1809 г., после того, как Шуджа стал эмиром Кабула, Эльфинстон видел алмаз в Пешаваре, вставленным в браслет Шуджи. В 1812 г. Шуджа, свергнутый Мухаммедом, бежал в Лахор, где был задержан фактически на положении пленника Ранджит Сингхом, правителем Пенджаба. В 1813 г. между ними было достигнуто соглашение, и Шуджа уступил алмаз Ранджиту. Ранджит часто носил камень, и его постоянно видели европейские посетители Лахора. После смерти Ранджит Сингха в 1839 г. "Кох-и-Нур" был временно помещен на хранение в сокровищницу, пока его преемником не был признан младенец Дулиб Сингх. В 1849 г. алмаз был передан сэру Джону Лоуренсу вследствие аннексии Пенджаба и отправлен им в Англию в дар Ее Величеству королеве (Виктории). В 1851 г. он демонстрировался на Первой всемирной выставке, и в 1852 г. был заново огранен амстердамским ювелиром Воорсангером, служащим "Messrs. Garrards". Его вес составляет теперь 106 ¹/₆ карата.

Интересно было бы проследить дальнейшую судьбу алмаза "куриное яйцо" после его приобретения султаном Биджапура Али Адилом. Х. де Монфор, который путешествовал по Индии в 1608 г., видел очень крупный алмаз во владении могольского императора Джахангира в Дели [652], но он имел отверстие. "Я видел один алмаз у Великого Могора, такой же величины и формы, как куриное яйцо, который был просверлен подобно жемчужине, чтобы его можно было носить на руке... Он весил 198 мангелинов".

Глава B.

Богатство Декана в четырнадцатом столетии н.э.

Когда Малик Кафур, в 1310 г., во время правление Ала-уд-дина Хильджи Делийского, совершил свои успешные набеги на Декан и побережье Mалабара, уничтожив все индусские храмы, разорив территорию Майсура и опустошив страну, он, как утверждают, вернулся в Дели с такой несметной добычей, что это кажется почти невероятным. Фиришта пишет: "Они обнаружили в храмах огромные сокровища, как например, золотые идолы, украшенные драгоценными камнями, и другие роскошные предметы, которым поклонялись индусы"; и Малик преподнес своему монарху "312 слонов, 20000 коней, 96000 манов золота, несколько ящиков драгоценных камней и жемчуга, и другие драгоценные изделия".

Когда мы пытаемся оценить сумму золота, то сталкиваемся с затруднением, так как мера веса, известная под названием "ман", в Индии сильно варьирует, изменяясь от 19 фунтов в Траванкоре до 163 1/4 фунтов в Ахмаднагаре. Мадрасский ман весит 25 фунтов, бомбейский - 28. Хокинс, писавший в 1610, указывает, что 1 ман равнялся 55 фунтам [653], а Миддлтон в 1611, приравнивал его к 33 фунтам [654]. Если предположить, что Фиришта был более тесно связан с Ахмаднагаром, чем с любой другой частью Индии, и если его оценка была основана на том весе мана, который применялся в этой области, то 96,000 манов золота Малика Кафура должны равняться огромной сумме в 15,672,000 фунтов веса. Едва ли вероятно, что Фиришта имело в виду ман Траванкора. Даже если бы он подразумевал мадрасский ман, что вряд ли, его оценка веса золота соответствовала бы 2,400,000 фунтам.

Принимаем мы эти цифры или нет, не может быть никакого сомнения, что богатство храмов было очень велико, и легко установить причину этого. Страна всегда принадлежала индусским королям, и сокровища накапливались год от года. Брахманы принимали дары и платежи от людей во всех случаях. Короли и вожди, торговцы и землевладельцы, соперничали друг с другом в поднесении богатых пожертвований их любимым святилищам; и когда мы вспомним, что эта традиция берет свое начало с незапамятных времен, то нет причин удивляться, что человек, который впервые подверг священные постройки сильнейшему грабежу, покинул страну, обремененный почти невероятным размером добычи. Полковник Доу, в его переводе трудов Фериштэ (i. 307), исчисляет сумму золота, увезенного Маликом Кафуром, в 100 миллионов фунтов стерлингов на наши деньги.

Глава С.

а) Приблизительные даты правления королей Виджаянагара.

*Первая династия*
Харихара I	1336-1343
Букка I	1343-1379
(Некоторые надписи подразумевают, что с 1343 по 1355 гг. правил Кампа, и что его сын Сангама царствовал в мае 1356 г.)
Харихара II	1379 - конец 1399
Букка II	конец 1399 - ноябрь 1406
Дева Райя I	ноябрь 1406 - 1412/13
Вира Виджая	1412/13 - 1419
Дева Райя II	1419 - 1444 (?)
--------- (?)	(?) 1444 - 1449
Малликарджуна	1452 - 1453, 1464 - 1465	Темный период, даты приводятся по надписям
Раджашекхара	1468 - 1469
Вирупакша I	1470 - 1471
(?) Праюдха Дева Райя	1476 - 1477 (?)
Раджашекхара	1479 - 1480
Вирупакша II	1483 - 1484
Раджашекхара	1486 - 1487
*Вторая династия*
Нарасимха	(?) 1490 - (?)
Нараса или Вира Нарасимха	(?) - 1509
Кришна Дева Райя	1509 - 1530
Ачьюта	1530 - 1542
Садашива (в течение всей жизни находился в плену)	1542 - 1567
*Третья династия*
Рама (практически монарх)	1542 - 1565
Тирумала (практически монарх) -"- (действительный король)	1565 - 1567 1567 - 1575 (?)
Ранга II	1575 - 1586
Венката I	1586 - 1614
(Относительно остальных см. в тексте, гл. 16)

б) Португальские вице-короли и губернаторы Гоа

(С 1505 по 1568 гг.)

Дом Франсишку де Алмейда (ВИЦЕ-КОРОЛЬ) 1505 - 1509

Дом Аффонсу де Албукерки (ГУБЕРНАТОР) 1509 - 1515

Лопе Суареш де Альбегариа (ГУБЕРНАТОР) 1515 - 1518

Диогу Лопиш де Секейра (ГУБЕРНАТОР) 1518 - 1521

Дом Дуарти де Менезес (ГУБЕРНАТОР) 1521 - 1524

Дом Васко да Гама, граф де Видигуэйра (ВИЦЕ-КОРОЛЬ) 1524

Дом Энрике де Менезес (ГУБЕРНАТОР) 1525 - 1526

Лопу Ваш де Сампайю (ГУБЕРНАТОР) 1526 - 1529

Нуньо да Кунья (ГУБЕРНАТОР) 1529 - 1538

Дом Гарсиа де Норонья (ВИЦЕ-КОРОЛЬ) 1538 - 1540

Дом Эстеван да Гама (ГУБЕРНАТОР) 1540 - 1542

Мартин Аффонсу де Соуза (ГУБЕРНАТОР) 1542 - 1545

Дом Жоан де Каштру (ГУБЕРНАТОР И ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ) 1545 - 1547, (ВИЦЕ-КОРОЛЬ) 1547 - 1548

Гарсиа де Са (ГУБЕРНАТОР) 1548 - 1549

Жоржи Кабрал (ГУБЕРНАТОР) 1549 - 1550

Дом Аффонсу де Норонья (ВИЦЕ-КОРОЛЬ) 1550 - 1554

Дом Педру Маскареньяш (ВИЦЕ-КОРОЛЬ) 1554 - 1555

Франсишку Баррету (ГУБЕРНАТОР) 1555 - 1558

Дом Константину де Браганса (ВИЦЕ-КОРОЛЬ) 1558 - 1561

Дом Франсишку Коутинью, граф де Редонде (ВИЦЕ-КОРОЛЬ) 1561 - 1564

Жоан де Медонса (ГУБЕРНАТОР) 1564

Дом Антониу де Норонья (ВИЦЕ-КОРОЛЬ) 1564 - 1568

[Вышеприведенный список взят из труда м-ра Дэнверса, "Португальцы в Индии" (том ii. p. 487). У автора список продолжается вплоть до нашего времени (т.е. конца XIX в., когда Сьюэлл писал свою книгу. С 1962 г. португальские колонии в Индии получили независимость и вошли в состав Индийского Союза. - Aspar).]

Примечания:

[468] Это "общее уничтожение" очевидно, относится к завоеванию Анегунди Мухаммедом Туглаком.

[469] (Смотри выше, p. 8.) Дата должна быть, приблизительно, 1330 год. Нуниш ошибся здесь на целое столетие.

[470] Дели.

[471] Общая ошибка у иностранцев. Собственно говоря, Камбайя относилась к Гуджарату.

[472] Мухаммед Туглак Делийский.

[473] Персия (выше, p. 10).

[474] То есть Балагхат, или страна над "гатами" (горными проходами). "Высокое горное плато - очень ровное и хорошо подходящее для того, чтобы возводить на нем строения, - называется Баллагат и Декан, оно населено и поделено среди разных королей и губернаторов" (Линсхотен, i. 65). Корреа подразделяет эту часть Индии на "Биснегу, Балагат, и Камбай".

[475] Это - португальское обозначение Адил-хана, или Адил-шаха Биджапурского. "Idalxa" представляет титул последнего.

[476] Описание лучше всего подходит к реке Мальпрабха, и, возможно, "Duree" представляет Дхарвар.

[477] Анегунди.

[478] Он был в это время только вождем или королем Анегунди, Виджаянагар еще не был основан.

[479] Эти челноки-корзины описаны Паишем (смотри выше, p. 259).

[480] Я не смог идентифицировать это название. Возможно, что первый слог представляет слово SRI, и, что все оно, возможно, было специальным наименованием верхней крепости или цитадели, расположенной на скалистых высотах выше города Анегунди.

[481] Насколько мы знаем, не было никакой специальной войны против Анегунди; но раджа этого места, вполне возможно, непосредственно испытал на себе последствия войны между индусами Хойсала Баллала и правителями Варангала и Гуджарата с одной стороны, и мусульманскими захватчиками из Дели с другой (если действительно не участвовал в ней).

[482] Смотри Введение, p. 13. "Его королевства" (SEUS REYNOS) имеет отношение к территориям Мухаммеда Туглака, чье варварство привело к опустошению и обезлюдению больших территорий.

[483] Смотри выше, p. 294, примечание 1.

[484] Написанное по буквам ниже "Meliquy niby" и "Mileque neby"; очевидно, вместо MALLIK NAIB, заместитель короля.

[485] Выше, p. 19 ff.

[486] Дева Райя. Это был общий титул королей Виджаянагара: Харихара Дева Райя, Букка Дева Райя, Кришна Дева Райя, и т.д. Этот первый король не получил у Нуниша никакого личного имени. Впоследствии были два короля, которые вошли в историю под именами Дева Райя I и Дева Райя II, без предшествующего титулу личного имени.

[487] Эту же самую историю рассказывают о многих королях и вождях в Южной Индии. "Tazkarat-ul-Muluk" (IND. ANT., май 1899, p. 129) также приписывает ее султану Бахмани Ахмад-шаху (1422 - 35), упоминая, что именно удивление поведением зайца, за которым гнались охотники, подтолкнуло его к тому, чтобы сделать Бидар своей столицей.

[488] Это был великий Sringeri Guru, Madhavacharya, по прозвищу VIDYARANYA, или "Лес знаний". Эта этимология происхождения названия города очень распространена, но полагаю, что является ошибочной.

[489] Большой храм Вирупакша в Хампе.

[490] Букка Райя.

[491] PUREOYRE, вероятно, слегка искаженное имя "Харихара". Этот король был не первым, выпускавшим монету PARDAOS или пагоды. Известны пагоды, чеканившиеся при Букке I (IND. ANT., xx. 302).

[492] Смотри выше, p. 51. Среди правителей из этой династии нет имени, с которым его можно было бы в настоящее время сопоставить.

[493] Цейлон.

[494] Коромандель (Примечание, p. 239 выше).

[495] Виджайя Рао.

[496] Куилон.

[497] Пуликат, около Мадраса. Это была важная провинция Виджаянагара в течение последующих лет.

[498] Тенассерим.

[499] PINA = CHINNA на языке телугу, CHIKKA на канаресском, и означает "маленький". "Пина Райя" или "Чикка Райя" было титулом, применявшимся по отношению к наследному принцу (выше, p. 223). Этимология, приводимая Нунишем, просто неправильна.

[500] Абд ар-Раззак приводит тот же рассказ и утверждает, что данное событие произошло между ноябрем 1442 и апрелем 1445 г. н.э., "когда он был в Каликуте" (выше, p. 73).

[501] Это, кажется, подразумевает, что племянник короля был одним из двадцати министров (REGEDORES), упомянутых в хронике.

[502] SIC В orig.

[503] Вирупакша Райя.

[504] NARASHIMHA. Он, очевидно, владел обширными округами страны к востоку от столицы по направлению к восточному берегу. Его родственные связи с монархом пока остаются невыясненными.

[505] Персия (Ормуз) и Аден. Последние были арабской породы.

[506] "Rachol" - Райчур; "Odegary" обозначает Удайягири; "Conadolgi", вероятно - Кондавид, AOLGI вместо "Драг", горная крепость.

[507] Это повествование о втором Нарасе и семейных связях отличается от результатов, полученных из анализа данных эпиграфики, согласно которым второй Нараса был старшим сыном первого Нарасы или Нарасимхи. Кришна Дева был младшим сыном последнего.

[508] Пеннаконда.

[509] Ср. "Temersea", p. 250, и примечание. Он не был, однако, одним и тем же лицом с человеком, упомянутым там, хотя он носил то же имя.

[510] Позже мы узнаем, что имя этого человека было Кодемераде (p. 360).

[511] Чандрагири, столица королевства в течение эпохи его упадка.

[512] Надписи не содержат имени ни одного из этих сыновей, которое было бы похоже на приводимые Нунишем. "Crismarao" вероятно, обозначает Кришна Дева Райю, сына первого Нарасы или Нарасимхи, и брата второго Нарасы, часто называемого Вира Нарасимха.

[513] Салюва Тимма. Этот человек принадлежал, очевидно, к новому королевскому семейству, чья фамилия была Салюва. Он был могущественным министром Кришна Дева Райи, но умер в немилости, заключенным в тюрьму и ослепленным. Он постоянно упоминается в надписях этого периода.

[514] Возможно "Basava Raya", но пока нам неизвестен ни один брат Кришна Девы, который бы носил это имя.

[515] Райчур.

[516] Мудкал.

[517] Удайягири.

[518] По утверждению некоторых, дядя.

[519] В МС. EM QUE AVIA - очевидно, ошибка вместо E QUE AVIA.

[520-- Кондавид.

[521] Я не могу идентифицировать эту реку. По моим сведениям, никакой такой реки нет на расстоянии двенадцати миль или около того от Кондавида. "Соленая" может означать солоноватую.

[522] Кондапалле.

[523] Раджамундри. Первый слог случайно пропущен, возможно, копировщиком.

[524] Сеньор Лопиш в "Хронике" говорит: "HU HOME SEU QUE AQUELLE TEMPO D AQUELLE TEMPO MUITO SABIA." М-р Фергюссон предлагает, и по убедительной причине, что вместо второго TEMPO мы должны читать JOGO. Я перевел пассаж соответственно. У сеньора Лопиша совпадает.

[525] В подлиннике МС. говорится TOMARIA SUAS TERRAS - "должны взять его земли". Возможно, первое из этих слов должно быть TORNARIA, в этом случае предложение означает, что король "должен вернуть земли" его врагу.

[526] Я не в состоянии идентифицировать эту страну. Описание города похоже на Веллоре в Северном Аркоте, прекрасный старый форт которого окружен глубоким крепостным рвом. Согласно традиции, это место было захвачено Кришна Девой Райя у вождя Редди.

[527] Пробел в подлиннике.

[528] ELREY DAQUEM.. Это может быть "король той страны" или "король Декана". Последнее кажется наиболее вероятным, и я думаю, что здесь имеются в виду войска султана Кули-Кутб-шаха Голкондского (смотри описание мусульманских взаимоотношений в это время, приведенное выше, pp. 132 - 135.)

[529] Мухаммед, Магомет, т.е. он был потомком Пророка.

[530] Текст здесь неясный.

[531] Ниже представлено описание этого дела "Киде Меркара" у Барруша. После упоминания об условиях договора между Виджаянагаром и Биджапуром, одно из которого предусматривало обратную выдачу преступников и должников, он пишет: "Кришнарао, зная, что он мог бы поймать Идалькао на невыполнении этого условия, вызвал мавра по имени Киде Меркар, который в течение многих лет пребывал у него на службе, и предложил ему взять сорок тысяч пардаос и отправиться в Гоа, чтобы купить там коней, которых привозят из Персии. Кришнарао написал письма к нашему Капитану... с целью, чтобы дело могло стать широко известным всем. Киде Меркар, либо искушенный большой суммой денег, которые находились при нем, либо соблазненный письмом, которое, как говорят, было послано к нему Идалькао, когда он пришел в TANADARIA под названием Понда, в трех лигах от Гоа, бежал оттуда к Идалькао. Как только он прибыл, Идалькао послал его в Чаул, говоря, что он пожаловал ему эту TANADARIA, так как он был достопочтенным мужем из семейства Махамеда...; но через несколько дней он исчез оттуда и говорил, что король приказал убить его после того, как забрал у него сорок тысяч пардаос".

[532] - "Madre" обозначает Имада, султана Бирара; "Virido" - султана Барида Бидара. Я не могу объяснить Demellyno или Destur, если первое имя не будет ошибкой перписчика вместо "Zemelluco", как написано ниже, которое, несомненно, относится к Низам-шаху. Несколько португальских авторов опускают первый слог имени "Низам" в их хрониках. На p. 348 ниже, эти имена даны как "Madremalluco", "Zemelluco", "Destuy" и "Virido"; и следовательно "Destur" и "Destuy" должен означать Кутб-шаха Голкондского, которым в этот период был султан Кули. На p. 349 у нас есть форма "Descar".

[533] О полном обсуждении этой даты смотри выше, p. 140.

[534] Смотри выше, p. 263, примечание. Его звали Кама Наик (p 329).

[535] SEUS ALLYFANTES. Возможно SEUS - опечатка вместо SEIS, "шесть". Барруш, при описании того же события, говорит о "шестнадцати слонах".

[536] Смотри ниже, p. 360, примечание.

[537] Вероятно, Раджа Ганда, брат Салюва Тиммы, министра. (Смотри p. 284, и примечание на p. 361.) Начальная буква "O" может обозначать "этот".

[538] Великие вассальные правители Мадуры, которые после падения королевства сами основали династию независимых монархов, происходили, как сообщает нам Баррадас, от "пажа-носильщика бетеля" (выше, p. 230).

[539] Я думаю, что вторая C в этом имени - ошибка вместо E, и, что "Comarberea" обозначает Кумара Вирайя Майсурского (выше, p. 269). Позже Нуниш приводит это имя в форме "Comarberya" (ниже, p. 336).

[540] Выше, pp. 40, 60, 122.

[541] LADES, вместо LAUDEIS, стеганых туник, дублетов. Слово написано по буквам в других местах как LAYDES, LAMDES, LANDYS, LAMDYS, и LANDEIS. Смотри примечание, p. 276, выше.

[542] GOMEDARES, вероятно современный AGOMIA или GOMIA, "стилет". Сеньор Лопиш указал мне на Барруша, Мендеса Пинто, и пр., где использованная форма - GUMIA; производное слово от арабского KUMMIYA, которое правильно означает искривленный кинжал - "АРКО UM PUNHAL EM MEO" (МС. на португальском языке, в Марокко, во владении сеньора Лопиша).

[543] Смотри выше, p. 270.

[544] Маллиабад, как теперь называется, рядом с Райчуром. Название, приводимое Нунишем, я полагаю происходящим от "Mallia (или Malliya) Banda", вероятно, индусского имени. BANDA = "скала". "Malliabad" - название, данное мусульманами.

[545] Небольшая медная монета.

[546] MINGUO, вероятно, MOONG или зеленый горошек ("Hobson-Jobson"). Ибн Баттута называет его MUNJ, другие MUNGO.

[547] REGATOEES D ARTE.

[548] Общая численность всадников и слонов всех колонн, перечисленных выше, составляет 32600 и 551 соответственно.

[549] Барруш пишет ANCOSTAO, а Корреа - ANCOSCAO. Последнее слово кажется наиболее естественным - CAO вместо "хан". Настоящее имя - "Анкус-хан". "Pomdaa" - Помда или Понда, рядом с Гоа.

[550] Дон Гутьерре де Монрой отплыл из Португалии в Индию в 1515 г. во главе флота (Албукерки, издание Hakluyt, iv. 194). В 1516 г. он был исполняющим обязанности губернатора в Гоа в течение отсутствия губернатора Лопе де Суариша в Красном море, между февралем и сентябрем, и в течение этого периода атаковал войска Биджапура в Понде, возглавляемые Анкус-ханом, с некоторым успехом (Barros, Dec III. l. i. c. 8). Осорио (перевод Гиббса, ii. 235) изображает де Монроя как человека очень жестокого и распущенного поведения. Он был женат на племяннице губернатора.

[551] Они полагали, то есть, что его престиж должен принести ему большое моральное преимущество над индусами.

[552] Смысл этого пассажа остается темным.

[553] Смотри выше, p. 327 и примечание.

[554] В подлиннике это место звучит так: CAVAS E BAUDES. Значение последнего слова не ясно.

[555] AVYAO DE MORRER PEDIDO AUSA DA MORTE. AUSA - возможно, вместо OUSADIA, "смелость"; и пассаж тогда должен означать, что так как смерть представляется неизбежной, они должны встретить ее на полдороге, а не трусливо ожидать ее; они должны умереть в бою, как и подобает солдатам, вместо того, чтобы глупо стоять на месте, пока их всех не перережут.

[556] "Sufo Larij", Barros, Dec. III. l. iv. cap. 5. Пристрастие Асад-хана к интригам вошло в пословицу среди португальцев того времени.

[557] COMO QUER QUE ACADACAO TRAZIA QUEM HIA ТЕРРА. Сомнительный пассаж.

[558] TOMAMDO A FALLDRA DA SERRA DA BAMDA DO SUL. Было бы интересно узнать, что за гряда холмов здесь имеется в виду.

[559] Салабат-хан.

[560] Смотри выше, p. 251, примечание.

[561] LLAVAOCAS, вместо ALAVANCA, португальское слово, обозначающее "лом", которое все еще используется в обиходе в Цейлоне.

[562] FRAMGES, т.е. Feringhees, франки, или европейцы.

[563] Салюва Тимма.

[564] "Rey Daquym", т.е. король Декана. Здесь, очевидно, подразумевается султан Бахмани, который все еще признавался номинальным монархом, хотя вся страна восстала и распалась на пять независимых королевств. Относительно приведенных выше имен, смотри примечание на p. 325 выше.

[565] COMECARAO DEITAR AS BARBES EM REMOLHO. Здесь подразумевается португальская пословица -- "Quando vires arder as barbas do teu vizinho, poe (or deita) as tuas em remolho" - "Когда вы видите, что борода вашего соседа горит, окуните вашу собственную в воду"; или призыв оставить взаимные раздоры. - D. F.

[566] Этот пассаж, по-видимому, был испорчен, и я не в состоянии догадаться о его значении. Сеньор Лопиш, к которому я обратился, - одинаково в недоумении об этом.

[567] ELREY O MAMDOU VER.

[568] QUE ELLE TE AMA A TY DIANTE DE TY. Последние слова могут быть выспренним выражением, близким по смыслу DIANTE DE DEUS E DE TODO O MUNDO, "Бога и всего мира".

[569] Вместо "Ante elles" должно быть "antre elles".

[570] Мудкал.

[571] Биджапур.

[572] TODO CULLPA DE TALL SER FEYTO POR ASY. Литератур. "все в отношении его решили действовать таким образом".

[573] Кулбарга, древняя столица султанов Бахмани.

[574] Этот пассаж кажется не очень точным с исторической точки зрения (смотри выше, p. 157, и примечание).

[575] Салюва Тимма.

[576] (Выше, p. 310 f.) Оригинальный текст звучит так: "E FEZ REGEDOR HUU FILHO CODEMERADE", но я не могу идентифицировать имя с каким-либо обычным индусским именем или названием; и если оно означает "сын Кодемераде", как я полагаю, то DE случайно было опущено. Если, тем не менее, были переставлены местами слоги, и оригинальное чтение было "FILHO DE CODEMERA," тогда я должен указать на приведенный выше список могущественных представителей знати (p. 327), которые командовали войсками короля в великой кампании при Рачоле; один из них был назван COMDAMARA. В заключительном параграфе этой главы имя этого нового министра приводится в форме "Ajaboissa", и в списке провинциальных сеньоров (p. 385 ниже) как "Ajaparcatimapa." Последнее имя звучит более вероятно, чем первое. Первая половина должна быть фамилией, последняя, "Timmappa," его собственное личное имя.

[577] В более раннем пассаже в этой главе говорится, что Салюва Тимма имел брата по имени "Гуандаджа." Совместив оба этих упоминания, представляется вероятным, что его брат и сын оба носили одно и то же имя, вероятно, Ганда Раджа. Паиш указывает, что брат был в его время губернатором столицы (выше, p. 284). Он называет его "Gamdarajo". Смотри также p. 327, примечание 2.

[578] CYMCO MENOS HUU QUOARTO POR MIL PARDAOS, или девятнадцать четыре тысячи пардаос. Хронист был торговцем лошадьми в Виджаянагаре. Позже он упоминает обычную цену как двенадцать или пятнадцать коней за тысячу пардаос (ниже, p. 381).

[579] Белагум.

[580] Капитаном Понды был Анкус-хан (выше, p. 335, примечания 1, 2).

[581] Около мили с четвертью. Нагалапур - современный Хоспетт. Если измерение точное, эта улица, ведущая, несомненно, к столице, теперь не существует.

[582] Делла Понте неоднократно упоминаются в истории шестнадцатого столетия. Они были, вероятно, итальянским семейством или имели итальянское происхождение, и инженерами по профессии; мост Риальто в Венеции создан Антонио делла Понте в 1588 г. Тем не менее, связь между ними может быть и надуманной. Возможно, что различные семьи в Португалии и в Италии получили эту фамилию вследствие их умения строить мосты, или одно из этих семейств прежде прославилось благодаря строительству конкретного моста. Инженер, упомянутый в тексте, - вероятно, тот самый человек, который в конце апреля 1520 г. был послан королем Португалии, чтобы изучить возможность возведения крепости в Тетуане в Марокко. Дон Педро де Маскареньяш (впоследствии, в 1554 г., вице-король в Гоа) отплыл с этой миссией из Сеуты, и "Жуан Нуниш дель Понт" упомянут как сопровождающий его. Король Португалии и император Карл V оба были в это время озабочены тем, чтобы помешать мавританским корсарам использовать Тетуан в будущем, как они делали это в прошлом, в качестве базы для своих пиратских атак на Испанию и Португалию. (Damiao de Goes, CHRONICA DE DOM MANUEL, edit. of Coimbra, 1790, vol. i. Part IV. p. 532; ALGUNS DOCUMENTOS DO ARCHIVO NACIONAL DA TORRE DO TOMBO, Lisbon, 1892; pp. 445 - 446.)

В 1521 г., некоторое время спустя после марта месяца, когда дон Диого Лопиш де Секейра, губернатор Гоа, вернулся из экспедиции в Красное море, он под влиянием уговоров своих советников дал приказ построить крепость в Мадрефабе около Гоа, поскольку в этом месте была гавань, достаточная для целого флота. (Correа, LENDAS DA INDIA, ii. p. 622.) Корреа продолжает: "губернатор, тем не менее, решил вначале послать в COTIA Антонио Корреа и Перо де Коимбра, своего главного кормчего, чтобы исследовать реку Мадрефаба и промерить глубину воду на отмели, и Мануэля де Понте, наблюдателя за работами, и Жуана де Понте, его брата, людей, опытных в своем деле, чтобы осмотреть землю, и выяснить, есть ли там камни и глина, которые могли бы понадобиться для (строительных) работ, и доставить ему точные сведения обо всем".

Если этот человек был одним лицом с тем, который отправился вместе с Маскареньяшем в Тетуан, то он, по всей вероятности, прибыл в Индию незадолго перед тем, как отбыть в Мадрефабу. Это, по-видимому, показывает, что большой водоем Кришна Дева Райи, увиденный в процессе строительства хронистом Паишем (смотри p. 244), и упомянутый в тексте Нуниша, не был начат по крайней мере до осени 1521 г. В этом случае Паиш не мог сделать свое описание Виджаянагара намного позже этой даты (т.е. 1522 г.). (Смотри выше, p. 162.)

[583] ESPACOS. Это, вероятно, означает шлюзы или запруды.

[584] POR NOVE ANOS DE GRACA.

[585] NAO HA NENHU MANIMETO NEM MERCADARYAS.

[586] В подлиннике (который сам по себе является копией), говорится: "NESTA TERRO NAO SE SERVEM DE BESTAS PERA CARREGUAS". Я думаю, что слова SE NAO, по-видимому, случайно, опущены перед DE BESTAS и осмеливаюсь именно так истолковать смысл этого пассажа.

[587] Около 3 1/2 d. (?). VINTEM - почти 7 1/20 d.

[588] Я привел здесь значение, а не дословный перевод. Автор начинает: "После смерти короля Кришнарао от его болезни, как уже говорилось". Затем он включает длинное вставное предложение, которое, вероятно, читается: "Тогда как он был больным... он оставил завещание... и т.д....", " вплоть до... "но только один возрастом восемнадцать месяцев". Затем он продолжает: "После его смерти (как я сказал) Сальванай стал министром", и т.д.

[589] Чандрагири.

[590] Смотри выше, p. 315.

[591] Ачьюта.

[592] Белгаум.

[593] Эти двое могли быть двумя из трех могущественных братьев: Рама, Тирумала, и Венкатадри, из которых двое первых вступили в брак с двумя дочерями Кришна Девы. В таком случае, однако, они в действительности были братьями-свойственниками не короля Ачьюты, но его брата, предыдущего короля.

[594] Мангелин приблизительно соответствует карату, но в действительности отличается на одну пятую; 4 мангелина = 5 каратов. Поскольку 130 мангелинов = 162 каратов, "Кох-и-Нур", когда он был привезен в Англию, весил 186 каратов (Смотри Приложение A.)

[595] Использованное слово - CATRE, легкая кровать, вероятно, происходящая из современного южно-индийского слова "cot", обозначающего походную койку.

[596] ARQUELHA DE PRATA. ARQUELHA - москитная сеть. Так как сама сеть явно не могла быть сделана из серебра, вероятно, подразумеваются ее опоры. Сеньор Лопиш, в письме ко мне, напоминает, что это означало верхнюю часть балдахина, "LE CIEL DU LIT", или каркас, который поддерживал занавесь, ARQUELHA, уменьшительное существительное от ARCO, "свод" или "арка". В этом случае он мог означать купол балдахина, сделанного по мусульманскому обычаю, и занавесь, возможно, сделанную из шелка или парчи, а не противомоскитную сетку.

[597] Использованное слово - ARMADAS. Это может означать "отделанную" или "обвешанную вокруг тканями", или, возможно "огороженный" или "укрепленный".

[598] SEUS LEQUES должно быть опечаткой вместо SEIS LEQUES.

[599] Выше, pp. 121, 281, и примечания.

[600] E YSTO ОН COANTO CACA. В настоящее время в Южной Индии пернатая дичь продается живой, обычно с завязанными глазами.

[601] Это, очевидно, указание на опахала из хвостов яков, используемые для ухаживания за идолами в храмах и во дворцах знати. По случаю торжественных церемоний в наши дни любой вождь или аристократ, который имеет претензию на суверенитет, или возводит свою родословную к династии независимых правителей, провозглашает свое достоинство при помощи использования определенных регалий, в число которых входит и опахало из хвоста яка. Это - одно из самых изящное украшений. Мягкий белый волос вставлен в металлическую ручку из меди или серебра и медленно раскачивается слугой. Непосредственная цель его применения заключается в том, чтобы отогнать мух.

[602] PACHARI вместо PICHHAURI.

[603] Выше, p. 263.

[604] "Шелковые драпировки". Оригинальное слово - PATOLLAS. Позже (смотри p. 383), при описании платья короля, Нуниш пишет: "OS SEUS VESTIDOS SAO PACHOIIS", и т.д. Оба этих слова, вероятно, указывают на одно и то же канаресское слово, PATTUDA, "шелковая ткань". Барбоса и Пинто используют его в форме PATOLA, Корреа как PATOLO, и Пейтон (у Пурчаса) как PATOLLA. (Словарь Юля и Бурнелла, S.V. PATOLA) В языке телугу, PATTU = "шелк".

[605] JUNTAS. Значение сомнительное, но по всей вероятности указание на быков, впряженных в ярмо. В стране Каннара они часто обвешаны красивыми украшениями и тканями, когда запряжены в движущуюся повозку.

[606] TERREIRO.

[607] RODAS DE BICOS. Это может предположительно обозначать и оружие, известное в Англии как "knuckledusters" (кастеты).

[608] Свободный перевод. В подлиннике говорится, " DE MANEIRA QUE O QUE FICA DE BAIXO D OUTRO MAIS FERIDO VAY, LEVA A FOGACA, QUE HE HUU PACHARIM," и т.д. Представляется любопытным, что награда доставалась побежденному. LEVA FOGACA - буквально "берет торт". О PACHARIM, смотри выше, 376 примечание p. 2.

[609] Это единственный случай, когда хронист называет короля его наследственное титулом "Райя", обычно писавшимся по буквам португальцами как RAO. "Райя" - то же, что и "раджа".

[610] Кутб-шах, правитель Голконды.

[611] Независимо от степени истинности, эта формулировка, происходящая из полностью внешнего источника, сильно поддерживает часто высказываемую точку зрения, что риоты Южной Индии мучительно угнетались знатью, когда находились под властью индусского правительства. Другие пассажи в обеих этих хрониках, каждая из которых была написана совершенно независимо от другой, подтверждают сделанное здесь утверждение относительно того, что масса простого народа угнеталась и жила в величайшей бедности и тяготах.

[612] При прохождении через город, вероятно.

[613] MEYRINHO.

[614] FARAZES.

[615] SANEIS QUE ENSYNDO OS CAVALLOS.

[616] Выше, p. 361, и примечание.

[617] BOIS. Индусские женщины касты Boyi. Boyis - телугу и используются как носильщики паланкинов и для другой внутренней службы в Южной Индии. Отсюда англо-индийский термин "бой", для обозначения слуги.

[618] Смотри выше, примечание на p. 377.

[619] На языке телугу, KULLAYI. Смотри pp. 210, 252, 273.

[620] DE FAZEMDA. Я думаю, что значение соответствует моему переводу. Мы видим ниже, что королевство подразделялось на провинции или владения, управляемые представителями знати, которые занимались сбором доходом в свою собственную пользу, платя каждый год фиксированную сумму королю. В случае Нарвары, казначея драгоценностей, его владение описано как "граничащее со страной Биснага", и так как это выражение не может обозначать всю страну, управляемую королем, то оно должно пониматься в ограниченном значении как относящееся к собственным личным землям короля - его домашнему поместью, так сказать. Система, хорошо известная в Индии, где принцы держат участки земли, называемые KHAS, то есть земли, предназначенные для их собственного личного использования и выгоды, в отличие от земель, которые держат от их имени другие лица, и доход от которых в конце концов должен поступать в общественную казну.

[621] Примечательно, что Мадура не упомянута в этих списках. И это несмотря на то, что Наякка, или подчиненный вождь Виджаянагара, правил на этом месте с 1499. М-р Нельсон, в его работе, "Страна Maдура", приводит следующий список Наяков:

Нараса Наякка 1499 - 1500

Тенна Наякка 1500 - 1515

Нараса Пиллаи (Тамулиан) 1515 - 1519

Куру Куру Тиммаппа Наякка 1519 - 1524

Катийяма Камайя Наякка 1524 - 1526

Чиннаппа Наякка 1526 - 1530

Аяйакараи Вейяппа Наякка 1530 - 1535

Вишванатха Наякка Айар 1535 - 1544

Четыре другие упомянуты прежде, чем мы придем к великому Вишванатха Наякка, который основал наследственную династию, хотя сам был только наместником короны. Он правил Мадурой с 1559 до 1563. Мутту Кришнаппа (1602 - 1609), кажется, был первым, кто принял в Мадуре королевский титул. Его сын, Мутту Вираппа (1609 - 1623), согласно повествованию португальского автора Баррадаса (выше, p. 230), платил дань в 1616 г. королю Виджаянагара в Чандрагири в размере 600,000 пагод; у него было несколько нижестоящих королей-вассалов, и он должен был уже добиться большого могущества. Возможно, что, в течение времени Нуниша, Мадура еще не была одной из больших провинций, но, что она стал таковой позже.

Названия Хоромандель, Негапатам, и Танджур легко опознаются в этом списке. "Бомгарин" я не могу идентифицировать, хотя окончание, GARIM, может обозначать GIRI, "гору". "Дапатао" может быть Девипатнам. "Тругуель", кажется, имеет некоторое сходство с Тируковилом. Это не может быть "Тругуель", упомянутый Баррушем и другими как одна из крепостей, переданных Асад-хану королем Виджаянагара (выше, p. 175), поскольку те находились поблизости от Белгаума, тогда как этот "Тругуель" находился на крайнем юге. "Кауллим" может обозначать Kaйал.

[622] Выше, p. 300, примечание 1.

[623] Удайягири.

[624] Кондавид.

[625] Пеннаконда.

[626] (?) Канигири, округ Неллоре. Кодегерал может представлять Гандикоту, окончание GIRI, "холм", нередко заменяло KOTA, "форт", напр. GANDIGIRI.

[627] Сиддхоут или Сиддахваттам, округ Куддапа.

[628] Пассаж неполный, и я передал его так, как кажется разумным. Он звучит: "VINTE E CIMCO MILL E QUINHENTOS DE CAVALLO E", и т.д. Судя по другим спискам войск, едва ли можно предположить, что этот вождь должен выставлять 25,000 всадников. Кажется более вероятным, что такое слово, как PIAES, случайно было опущено после MILL, и, что MILL было повторено перед QUINHENTOS.

[629] Возможно, Рачол, около Goa.

[630] Бичолим (?).

[631] "Бенгапор", как всюду пишется в тексте, т.е. Банкапур, к югу от Дхарвара.

[632] Смотри последнее предложение хроники Паиша (выше, p. 290), где городом "к востоку" назван новый город, который Кришна Дева построил в честь его любимой жены. Автор, очевидно, запутался в своем утверждении, поскольку кажется ясным, что город, основанный таким образом, был Нагалапур, старое название Хоспетта, с которым он отчетливо идентифицирован в других местах. Этот город "к востоку", как утверждается в предложении, где он упоминается, носил название "Ардегема", и его местоположение определено с предельной четкостью. "К востоку" откуда? Если имеется в виду к востоку от Нагалапура, тогда Ардегема или Ондегема (GEMA вероятно обозначает GRAMA, "деревня"), вероятно, был предместьем этого города. Если предположить, что имелось в виду "к востоку от столицы", то я не могу идентифицировать место. Но эти места очевидно были близкими к столице, и граничили с землями короны. Поэтому я принимаю значение "граничащие с землями (ТЕРРА) Биснаги".

[633] Эти три места я не могу идентифицировать. "Дигуоти" может быть Дуггаватти, в дивизионе Храпанхалли округа Беллари. "Даргуем" обозначает "Друг" или "Дургам". Слово применяется к хиллфорту (укреплению на вершине холма. - Aspar), множество которых есть в окрестности. Одним из наиболее важных был Райядруг, к югу от Беллари. Одна из дорог, проходящая через горный перевал к востоку от Гоа, называется на старых картах "ворота де Дигуи".

[634] Возможно, Калале в Мисоре, место в пятнадцати милях к югу от этой столицы. Как утверждается, основан в 1504 г. знатным человеком, который был связан с королевским семейством Виджаянагара (Географический справочник Риса, ii. 255).

[635] Не идентифицирован.

[636] Возможно, Будехал в Мисоре, который, подобно Калале, был основан должностным лицом Виджаянагара и содержит несколько надписей шестнадцатого столетия. Это - в дивизионе Читталдруг, в сорока милях к югу от этого места.

[637] Мангалор.

[638] Не идентифицирован.

[639] ROUPA. Льняная ткань. Слово не относится к хлопку, и следующее предложение показывает, что хлопок не рос в это области.

[640] Я рискую предположить, что это могло быть ошибкой переписчика вместо "Avati". Это место, теперь деревня в округе Колар Мисоре, обладало в пятнадцатом столетии важным значением, правящее семейство основало здесь "Morasu Wokkalu" или "Семь земледельцев" (Rice, "Mysore and Coorg," ii. 20). Описание довольно хорошо подходит к нему.

[641] Каликут.

[642] Также "горные проходы", или возможно Гутти (Goofy). Богатые алмазные копи Ваджра Карур находятся почти в двадцати милях к юго-западу от Гутти, где сохранились руины очень красивого хиллфорта.

[643] Смотри примечание выше, p. 368.

[644] Мудкал.

[645] Райчур.

[646] То есть индуисты, не мусульмане.

[647] NOVEIS в подлиннике, вероятно, вместо NOTAVEIS.

[648] Телугу.

[649] Этого определенно не было ни в коем случае.

[650] Ганг.

[651] Его история известна с 1304 г.н.э., когда он был приобретен Ала-уд-дином Хильджи у раджи Мальвы.

[652] Де Монфор, "Путешествие по всем Восточным Индиям". Перевод, издание 1615, p. 34.

[653] Пёрчас, i. 218.

[654] Смотри словарь Юла и Бёрнелла, S.V. "Maund."

Оставить комментарий © Copyright Аспар (aspar@feosky.net) Размещен: 10/01/2011, изменен: 30/03/2016. 243k. Статистика. Глава: История Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Хроника Нуниша - полностью, одним файлом. Старый вариант через пару дней удалю

Аспар : другие произведения.

Виджаянагар - Забытая империя.Перевод книги Р.Сьюэлла.Хроника Нуниша