Аннотация: Переход к британской администрации (1796-1805). Осталась последняя глава, думаю на следующей неделе выложить и её.
ГЛАВА X
ПЕРЕХОД К БРИТАНСКОЙ АДМИНИСТРАЦИИ
1796-1805
Нашедший убежище в Англии принц Оранский направил инструкции властям голландских колоний, в которых разрешил вход британских войск и военных кораблей на их территорию с целью предотвращения захвата колоний французскими республиканцами, и командиры британских военных частей получили приказ использовать силу, если им будут пытаться помешать оккупировать колонии. В соответствии с этим в июле 1795 г. лорд Хобарт, губернатор форта Сен-Джордж, обратился к губернатору Ван Ангелбеку с просьбой передать управляемую им колонию под власть британцев, обещая вернуть её голландцам, когда будет заключён всеобщий мир, в то же самое время угрожая применить сил в случае сопротивления. Местное голландское правительство, понимая, что изменение прежнего государственного строя Нидерландов произошло исключительно под влиянием французов, решило сохранять лояльность штатгальтеру, и самостоятельно защищать Коломбо, Галле и Тринкомали, если британцы предпримут военные действия. После получения послания от лорда Хобарта Совет признал англичан своими "тесными и близкими союзниками" и выразил готовность принять на службу 800 европейских солдат, которым, правда, он был тогда не в состоянии платить жалование, но был не готов отдать голландские владения под защиту Его Величества короля Великобритании, поскольку такой оборот событий не предусматривался в письме принца Оранжского.
Предложения Совета были приняты лордом Хобартом, и британские войска вошли в Tринкомали. Но в отношениях с местным комендантом возникли определённые трудности, в связи с чем британские офицеры вернулись к своим инструкциям и потребовали передать форты непосредственно под их начало. Это произошло 2 августа; требование было отклонено, и англичане высадили войска, не встретив сопротивления, но больше не предприняли никаких дальнейших шагов. Тем временем голландцы в Коломбо узнали, что революция у них на родине произошла не только под французским влиянием, но и при участии большей части населения страны, и поэтому решили признать Батавскую Республику, разорвав все обязательства перед англичанами, и защищать крепость до последней возможности. Об этом решении голландские власти сообщили британскому командованию в письме, датированном 15 августа, 1795 г.; в ответ англичане перешли к решительным действиям в Tринкомали. Оборонявшие город форты сдались полковнику Стюарту после бомбардировки 28 и 31 августа, Баттикалоа пал 18 сентября, а Джафна - десятью днями позже, не оказав никакого сопротивления.
Из Tринкомали в качестве посла в Канди был направлен Роберт Эндрюс, чиновник на службе в Мадрасском президентстве,. Он вернулся в Индию с кандийским посольством во главе с дисавой Мигастенне, и в феврале 1796 г. в Мадрасе был подписан договор, в соответствии с которым кандийский двор должен был контролировать ситуацию на берегу Ланки с единственной целью обеспечения охраны соляных разработок и рыбного промысла и, кроме того, получал право иметь десять судов, освобожденных от всех проверок и обязанностей. Эндрюс вернулся в Канди, чтобы получить подпись короля, но уступки, предоставленные двору, хотя кандийцы прежде напрасно пытались добиться их от голландцев, были отвергнуты. Единожды упущенная, эта возможность больше уже не повторилась.
Граф де Меурон посредством временного соглашения, подписанного в Невшателе 30 марта 1795 г., устроил передачу своего личного полка, пять рот которого находились в Коломбо, на британскую службу; увольнение солдат с голландской службы действительно произошло 13 октября. Мадрасское правительство, после падения Джафны, ещё раз предложило свои первоначальные условия, но снова встретило решительный отказ голландцев, которые стянули своих солдат в Коломбо и приготовились до последнего защищать столицу. Британские войска продвинулись морем вдоль западного побережья Ланки вплоть до Негомбо, откуда они, следуя дальше посуху, достигли реки Kелани 8 и 9 феврале без какого бы то ни было сопротивления. Голландцы не предприняли ни единой попытки противостоять захватчикам между Негомбо и самой Келани, как говорится, из опасения подвергнуться с тыла атаке кандийцев; они планировали сопротивляться возле реки, но снова отступили к Большому Проходу, и британцы беспрепятственно форсировали Келани 11 февраля. На следующий день английские войска подверглись атаке французского лейтенант-полковника Раймонда, из бывшего Люксембургского полка, но заняли Петтах. Неудача голландцев остановить продвижение англичан на реке частично объясняется тем, что на море господствовал британский флот, который мог бы высадить войска у них в тылу.
Голландское правительство, приняв в октябре решение сопротивляться до последнего, имело в своём распоряжении 1617 мужчин, из которых 845 были европейцами, а 772 - малайцами. Англичане же не только имели армию численностью в 5500 солдат, из которых 2700 были европейцами, но также господствовали на море. Голландцы ожидали помощи из Нидерландов и Батавии и прибытия французского флота, и к тому же надеялись, что султан Майсура, Типу-сахиб, предпримет какую-либо вылазку в тылу у англичан в их пользу. Уже на раннем этапе они осознали, что сопротивление было бессмысленным; все офицеры штаба, за исключением одного, и весь Совет высказались за поддержку капитуляции, по условиям которой частная собственность, а также пенсии государственным служащим должны были остаться неприкосновенными. В соответствии с этим единодушным мнением с английской стороной, требовавшей сдачи крепости, начались переговоры, и Коломбо капитулировал 15 февраля 1796 г.; условия капитуляции не налагали на английское командование никаких обязательств вернуть Шри-Ланку голландцам после наступления мира, хотя в то время предполагалось, что это будет сделано. Голландский губернатор Ван Ангелбек подозревался в измене, и отсутствие всякого сопротивления со стороны голландского гарнизона, так резко контрастировавшее - не в пользу голландцев, - с яростной обороной города португальцами против превосходящих по численности вражеских сил в 1656 г., дало повод для обвинений. Но сами документы показывают, что голландцы намеревались защищаться вплоть до того момента, когда поняли всю безнадёжность своего положения. Ходили слухи, что среди гарнизона было распространено якобинство, но не доказано, что оно стало причиной сдачи.
Прибрежные провинции Ланки перешли теперь во владение англичан. Первым англичанином, о котором достоверно известно, что он жил на Острове, был францисканский монах Эндрю, который трудился на северной части Ланки и был убит там индусами в 1627 или 1628 гг. Другим был пушкарь на службе у короля Канди, который был убит в "Большом Укреплении" в 1632 г. У берегов Ланки ненадолго бросали якорь Ральф Фитч в начале 1589 г., и Джеймс Ланкастер в 1592. Но самым известным англичанином, несомненно, стал Роберт Нокс, который со своим отцом, капитан Энном, и его командой были захвачены в плен кандийцами в 1659, и, проведя 20 лет в неволе, бежал вместе с одним из спутником в 1679 г., оставив нам наиболее подробное и точное описание внутренних частей страны.
В административном отношении британские поселения на Шри-Ланке были подчинены Мадрасскому Президентству и управлялись Ост-Индской Компанией посредством военных губернатором. Первым из них был полковник (позже генерал-майор) Стюарт; его преемниками были генерал-майор В. E. Дойл, который управлял в течение нескольких месяцев с 1 января 1797 г., и бригадир-генерал де Меурон. Их юрисдикция распространялась как на гражданскую, так и на военную сферы. К концу 1795 г. резидентом и суперинтендантом государственных сборов был назначен Роберт Эндрюс; ниже его по рангу были сборщики налогов (коллекторы), находившиеся в подчинении у мадрасских властей. Судебно-военные дела, затрагивающие случаи тяжких преступлений и убийств, и другие вопросы, рассматривались коллекторами. Мадрасская администрация оказалась непригодной. Главными причинами этого были (1) притеснение местного населения иностранцами из Мадраса, за которыми по пятам следовал рой тамилов в надежде получить доходные земельные участки; (2) обложение каждой кокосовой пальмы, начиная с 1 сентября 1796 г., годовым налогом в размере одного серебряного фанама, - налог, иногда превышавший стоимость урожая орехов; (3) уничтожение древней системы держания земельных наделов на условиях оказания арендаторами определённых услуг землевладельцу, которая была заменена налогом в размере 1/10 величины урожая риса; и. (4) "союз власти арендатора и магистрата". Как говорилось, "налоги можно было собирать только под угрозой применения штыка". В июне 1797 г. де Меурон назначил особый комитет, чтобы изучить эти и другие вопросы, но, прежде, чем он успел принять меры, вся страна была охвачена сильным мятежом, который удалось подавить только в начале следующего года. Комитет рекомендовал изгнать мадрасцев, уничтожить ненавистный налог, восстановить систему держания земли на условиях оказания услуг и власть местных вождей, и наконец учредить более прямое управление.
12 октября 1798 г. администрацию британских владений на Шри-Ланке возглавил достопочт. Фредерик Норт. Он был вначале гражданским губернатором и главнокомандующим и был назначен королем, хотя административное управление продолжало оставаться в подчинении у Ост-Индской компании. Эта перемена, кажется, явилась следствием решения передать Ланку под собственную власть короны, ввиду задержки в урегулировании отношений с голландцами. Период правления Норта был отмечен рядом экспериментов. Вначале губернатору помогал Совет; он был казначеем, а также Президентом Верховного Суда уголовного судопроизводства, и Больших и Малых Апелляционных Судов по гражданским делам. В 1800 и 1801 гг. был учрежден Финансовый Суд, в котором рассматривались менее тяжкие преступления и мелкие гражданские дела. Он состоял из трех членов, тогда как для гражданских вопросов были учреждены ландраады (земельные суды) за пределами Коломбо, Галле и Джафны, - городов, в которых был основан Гражданский Суд. Хартией от 18 апреля 1801 г. Верховный Суд, чья юрисдикция вначале ограничивалась округом Коломбо, заменил прежний Верховный Суд Уголовной Юрисдикции в этом округе, и Гражданский Суд Коломбо; Высший Апелляционный Суд состоял из губернатора, главного судьи, младшего судьи, и правительственных секретарей. В том же году ландраады Галле и Джафны были упразднены в пользу Гражданских Судов, - мера, продолжением которой стало преобразование всех остальных ландраадов в 1802 г. в Гражданские Суды, а затем в Провинциальные Суды. Финансовый Суд теперь был назван Судом Мирного Правосудия, один из которого дошел до наших дней под названием Сидячего Магистрата. В 1810 юрисдикция Верховного Суда, образованного в 1801 г., была распространена на все британские поселения, и старые Верховные Суды Уголовной Юрисдикции, которые все еще функционировали за пределами округа Коломбо, исчезли.
В структуре исполнительной власти должности коллекторов, или дисав, вначале сохранились, но около 1801 они были упразднены и взамен учреждена Палата Доходов и Торговли: на их место последовало назначение множества обладавших неопределёнными полномочиями Агентов Дохода и Торговли. По условиям Амьенского мира, Шри-Ланка была признана британским владением. 1 января 1802 г. английские поселения на острове получили статус колонии, с Советом (Совет Его Величества на Ланке состоял из генерал-прокурора, главнокомандующего и главного секретаря), и с новой гражданской администрацией, которая существует и поныне. Эта администрация старейшая из всех, что функционирует на Востоке в коронных владениях. Механизм управления оставался в значительной степени неизменным до 1833.
Образование находилось в пренебрежении у военных губернаторов, но было возрождено Нортом, который следовал в этом отношении линии голландцев: в 1801 функционировало 170 школ. Педагоги также были нотариусами и архивариусами. Кроме того, существовала Академия в Коломбо с тремя подготовительными школами.
Система пользования землёй на условиях оказания услуг была возвращена Нортом по рекомендации Исследовательского Комитета, но в 1800 губернатор пришел к выводу, что было бы желательным отменить эту практику ввиду злоупотребления ею со стороны старост, и по той причине, что такие земельные наделы представляли собой неравноценное вознаграждение за оказываемые услуги: в то же самое время он придерживался мнения, что её отмена должна в итоге способствовать развитию сельского хозяйства и торговли, а также увеличению доходов. Соответственно он предложил арендаторам свободный выбор одной из двух систем землепользования, полагая, что люди сами предпочтут ту, что давала наибольшие преимущества. Но это решение оказалось неудачным, и 1 мая 1802, старая система были упразднена, вместо неё был установлен налог в форме части урожая, а личная служба заменена выплатой определённого денежного вознаграждения.
Главные источники дохода состояли из ловли жемчуга, монополии на корицу, арековую пальму, главным рынком сбыта плодов которой была Индия, налогов на ареку, соль, табак, и налог "улийям" на мавров вместо общественных работ, который был отменён Мадрасской администрацией, но восстановлен государственным секретарем в 1802. Налог, который вызвал некоторые проблемы, частично из-за интриг кандийцев, был причудливо названный "удобством" налог на предметы роскоши, введённый в 1800.
Обратимся теперь к внешней политике Норта, которая, впрочем, принесла ему мало чести. 26 июля 1798 г., Раджадхираджасинха умер и ему наследовал юный родственник, который взошёл на трон при деятельном участии Первого Адигара Пилама Талауве, под именем Шри Викрама Раджасинха (1798-1815). Муттусами, брат одной из вдовствующих королев, представитель соперничающей фракции, бежал на британскую территорию и получил убежище в Джафне. В феврале 1799 г. Норт встретился в Ависсавелле с Пилама Талауве, который, скрывая до поры свои намерения завладеть короной, решил предварительно прощупать почву насчёт согласия губернатора на его действия. Во время второй встречи, состоявшейся в декабре, Адигар напрямую попросил губернатора помочь ему устранить короля и взойти на трон вместо него, в обмен на что он обещал сделать англичан настоящими хозяевами страны. Интриги Адигара довольно правильно были отвергнуты, и губернатор разорвал все связи с вероломным министром короля, с которым он находился в мире. Норт, по-видимому, был введен в заблуждение в отношении того, насколько далеко простиралось влияние Пилама Талауве в глубине страны; он определённо считал Адигара настоящим владыкой, управлявшей королевством Канди через непопулярную иностранную марионетку. В январе 1800 между Бойдом, исполняющим обязанности правительственного секретаря, и Адигаром состоялась ещё одна конференция, на которой ему сообщили, что губернатор желал, чтобы он и дальше сохранял свою власть на посту министра, и соглашался поддержать его при условии, что король передаст себя и свои владения под защиту английских властей и позволит разместить в столице британский гарнизон. Обсуждались также вопрос гарантии безопасности личности короля и продолжительность его пребывания у власти, и был поднят вопрос об отправке посольства. Позже Адигар снова начал настаивать на низложении короля, на что Норт ответил отказом, заявив, что король ничем не нарушал условий мирного соглашения, и у английских властей нет причин желать его отстранения от власти. Предложение губернатора заключалось в том, что король должен явиться вместе со всем двором на британскую территорию, оставив Адигара своим наместником в Канди; что касается посольства, то губернатор был склонен отправить его лишь при условии получения согласия короля, чтобы послов сопровождал достаточно крупный военный контингент. Отправка посольства стала результатом хитроумных манипуляций Адигара, который на этот раз явно доказал своё превосходство в искусстве восточной дипломатии. В ходе беседы между Бойдом и Адигаром 1 февраля министр отрёкся от всех своих замыслов, связанных с покушением на жизнь короля. Было ясно: Адигар ожидал, что войска, сопровождающие посольство, возьмут Канди. Но к 4 марта он, по-видимому, убедился в том, что король не позволит свободно войти в столицу такому крупному военному отряду, и пришёл к выводу, что для того, чтобы вовлечь обе стороны в войну, необходим повод в виде внушительной агрессии со стороны кандийцев: он и стал подстрекателем такого враждебного действия.
12 марта посольство во главе с генералом Макдауэллом выступило в путь, но, если его цель заключалась в захвате Канди, то оно было обречено на неудачу с самого начала, поскольку большая часть военного эскорта была остановлена в Руванвелле. Шри Викрама отказался подписывать договор, в частности из-за статей, в соответствии с которыми губернатор мог направлять войска в Канди всякий раз, когда считал это необходимым для обеспечения безопасности личности короля. Кандийский двор выдвинул встречные предложения, одно из которых заключалось в передаче Канди десяти кораблей для осуществления свободных морских перевозок, - претензия, так глупо отвергнутая в 1796. Предложение, чтобы король жил на британской территории, кажется, не прозвучало. Позже кандийцы через посредничество вождя Левуке, одного из врагов Адигара, ещё раз попытались добиться выхода к побережью, но безуспешно.
В феврале 1802 посольство из Канди во главе со Вторым Адигаром Мигастенне прибыло в Коломбо и потребовало уступки трёх небольших островов, а также право на десять судов. Частным образом посол возобновил предложения Пилама Талауве, в которых шла речь о свержении короля, но Норт отказался его слушать. Первому Адигару также было отказано во встрече до тех пор, пока он не убедит губернатора в своей искренности. Соответственно он решил втянуть короля и англичан в военные действия. В апреле тридцать или сорок британских подданных, мавры из Путталама, были насильно задержаны, подвергались дурному обращению и были ограблены по наущению Адигара, чей агент затем продавал украденные у мавров арековые плоды. Английские власти направили кандийскому двору иск о возмещении ущерба, но кандийцы при помощи различных проволочек постоянно откладывали его рассмотрение до 1803 г., когда губернатор решил поддержать это требование силой оружия и обеспечить защиту английским подданным во избежание повторения такого рода провокаций. Короля и Aдигара поставили в известность об этом и были предложены условия мирового соглашения, но без всякого результата.
Британские войска выступили из Коломбо 31 января 1803, под командованием генерала Макдауэлла, и из Тринкомали во главе с лейтенант-полковником Барбутом, и заняли Канди 21 февраля. Барбут узнал, что принц Муттусами, который претендовал на трон и бежал в 1798 г. на британскую территорию, встретил хороший приём на северной и восточной границах королевства. Соответственно претендент был привезён в столицу и коронован 8 марта, когда он заключил договор с губернатором. По этому соглашению Семь коралес, форты Гирихагама и Галагедара в Тумпане, на современной дороге из Курунегалы в Канди, и дорога на Тринкомали уступались английским властям; новый король мог вступать в какие-либо отношения с иностранными державами только с согласия английских властей Шри-Ланки; он должен содержать за свой счёт британские войска, если нуждался в их присутствии для своей поддержки, а также выплатить англичанам по случаю своего недавнего восшествия на трон значительную субсидию; при дворе, когда это потребуется, должен был находиться британский резидент; наконец, пограничные таможенные пошлины должны быть упразднены и между внутренней частью острова и прибрежными провинциями устанавливался режим свободной торговли. Короче говоря, договор сводил статус королевства Канди к положению английского протектората. Но Муттусами не имел сторонников в окрестностях Канди, тогда как Шри Викрама был все ещё в силе, и для его пленения была отправлена экспедиции на Хангуранкету, предпринятая по настоянию Пилама Талауве и закончившаяся безрезультатно. 28 марта между Макдауэллом, Муттусами и Вторым Адигаром состоялась конференция, на которой было достигнуто соглашение, что Шри Викрама должен быть выдан правительству, а высшей властью облекался Пилама Талауве, платящий ежегодную субсидию Mуттусами, который должен был держать свой двор в Джафне. Уступка Форт-Макдауэлла (в современном городе Матале) с прилегающим округом компенсировалась со стороны кандийцев аналогичной уступкой Гирихагамы, и договор вступал в силу с того момента, как только Шри Викрама окажется в руках англичан. Тем временем враждебные отношения должны были быть немедленно прекращены.
1 апреля генерал Макдауэлл уехал из Канди, оставив гарнизон под началом Барбута; оставленных в столице солдат косили болезни, и их безопасность полностью зависела от соблюдения Адигаром условий договора. Его власть была не так велика, как ошибочно представлял себе Норт, и военные действия продолжали местные вожди. 5 мая Норт встретился с Пилама Талауве в Дамбадении, на территории только что уступленных англичанам Семи коралес, и подтвердил договор от 28 марта. Впоследствии обнаружилось, что Адигар планировал похитить губернатора, который смог избежать захвата в плен только благодаря своевременному появлению Барбута из Канди. Этот офицер умер 21 мая, и командование гарнизоном Канди перешло к майору Дэйви, офицеру, чьи способности и опыт далеко не соответствовали сложившемуся положению. Макдауэлл потребовал, чтобы Aдигар снова явился в Канди. Пилама Талауве прибыл в город 23 мая, но вскоре в последний раз оставил столицу, заболев лихорадкой, 11 июня. Гарнизон, предоставленный своей судьбе, был взят в кольцо плотной блокады: смертность среди европейцев достигала шести человек в день; и 450 из 700 малайцев дезертировали. 24 июня кандийцы перешли в атаку, но были отброшены. Офицеры гарнизона убедили майора Дэйви, что дальнейшее сопротивление будет невозможным, и гарнизон капитулировал при условии, что оставшиеся в строю солдаты смогут вместе с оружием беспрепятственно отступить в Тринкомали, и что Адигар возьмёт под свою защиту больных и раненых до тех пор, пока они не поправятся настолько, что смогут самостоятельно покинуть столицу. К несчастью, разлив реки Махавелиганга отрезал английскому гарнизону обратную дорогу. Король, в чьей власти оказались теперь британские войска, потребовал выдать ему принца Муттусами, который был подло оставлен и сразу же убит, и затем приказал солдатам вернуться невооруженными в Канди. Как только они сложили своё оружие, 26 июня произошла всеобщая резня у "Дерева Дэйви" на окраине города Канди. Больные и раненые уже были перебиты. Единственной достойной чертой этого грязного дела была верность присяге со стороны малайского офицера Нуруддина и его брата, которые отказались покинуть британскую службу и были за это убиты в Хангуранкете. Капитан Мэдж, командовавший гарнизоном Форт-Макдауэлла, узнав о резне, отступил в Tринкомали: пост Дамбадения успешно держался против Второго Адигара, пока не получил подкрепление из Коломбо. Плохо продуманная экспедиция, предпринятая Нортом из доверия к обещаниям Пилама Талауве, хотя губернатор и знал о его неразборчивости в средствах, таким образом закончилась полным провалом: английские войска понесли большие потери; больницы были переполнены, и значительное число солдат пало жертвой болезней, полученных в течение кампании. Король одержал победу, но резня английского гарнизона роковым образом сказалась на дальнейшем существовании королевства Канди.
К концу июля кандийцы угрожали границам, в августе и сентябре по всем направлениям вторглись на британские территории, и торжествующее местное население во множестве присоединилось к ним. Враг продвинулся на расстояние четырнадцати или пятнадцати миль от Коломбо, и 21 августа захватил небольшой форт Ханвелла; однако вскоре после этого англичане отбили его и отбросили кандийцев к Ситаваке. Король, тем не менее, проявив столь характерное для кандийского двора незнание внешнего мира, надеялся захватить Коломбо с армией, имевшей на вооружении лишь несколько шестифутовых пушек, и снова в начале сентября атаковал форт Ханвелла, который защищали инвалиды. Но 6 сентября он потерпел сокрушительное поражение, и отступил, ни разу не останавливаясь в своем бегстве, пока не пересёк границу своих собственных владений: Левуке, который был недостаточно удачлив, чтобы догнать беглеца, заплатил за его смелость своей жизнью. В ходе этой кампании к британцам вновь перешли 150 бенгальских и мадрасских ласкаров, которые были вынуждены поступить на кандийскую службу и использовали первую представившуюся возможность для того, чтобы дезертировать. После этого военные действия ограничились вторжением на территорию короля, с инструкциями всячески опустошать её до прибытия свежих подкреплений. Генерал Вемисс появился на помощь Макдауэллу в феврале 1804, и был выработан план согласованной атаки со всех сторон, с целью нанести максимальный ущерб вражеской стране; предполагалось, что войска должны будут соединиться в Канди 28 и 29 сентября. Хотя экспедиция и не состоялась, но отменившим её приказам недоставало чёткости; это привело к тому, что капитан Джонстон, выступив из Баттикалоа, занял Канди, и, обнаружив, что остался без всякой поддержки, с боями пробился к Тринкомали во главе отряда из 82 европейцев и 202 сипаев. Из них он потерял убитыми и ранеными семьдесят одного, а из остальных многие были тяжело больны. Перманентная война продолжалась, военное положение оставалось в силе в британских владениях вплоть до февраля 1805, когда кандийцы вновь устроили массовое вторжение. Их единственным успехом, однако, стал захват небольшого пограничного форта Катувана. После этого англичане получили большое подкрепление, а король Канди слёг от черной оспы, и вследствие истощения сил кандийцев военные действия на какое-то время негласно прекратились.
Мало что можно прибавить к характеристике бездарной и колеблющейся политики Норта, если он самом деле проводил собственную политику; факт тот, что она не увенчалась успехом. Он, несомненно, разделял идею Уэлсли о том, чтобы британское правительство стало первостепенной властью в Индии, но, по-видимому, находился в затруднении насчёт конкретных способов достижения этой цели. Он, очевидно, не располагал достоверной информацией о положении Пилама Талауве в стране Канди или власти короля, но он был хорошо осведомлен о характере Адигара; и всё же он поставил успех экспедиции 1803 в полную зависимость от верности министра данному слову. Единственной приемлемой честной политикой было бы с самого начала не позволить Адигару втянуть английские власти в свои интриги. Политика Пилама Талауве, напротив, носила последовательной характер, а именно: свергнуть иностранную династию и захватить верховную власть; но он не был достаточно могущественным, чтобы преодолеть зависть других вождей, да и король оказался более способным человеком, чем его считали. Британское правительство было для Адигара просто инструментом, который следовало отбросить после того, как он займёт трон, но он, кажется, не несёт ответственности за резню 1803, которая была делом рук самого короля.
ИСТОЧНИКИ ДЛЯ ГЛАВЫ X
Письмо принца Оранского приведено в "Сообщении о Голландских Архивах", p. 138; инструкции принца от 2 февраля, по которым военно-морским и военным командирам приказывалось "de se metre sons la protection de S.M.", не были получены на Шри-Ланке.
Выдержки из рукописей Уэлсли опубликованы в "Литературном Реестре Цейлона", ii. pp. 124 if.; "Описание Ланки", Джеймс Кординер, 1807; "Путешествия и странствия в Индию, Ланку, и т.п.", лорд Валентиа, 1809; "Сообщение о действиях подразделений во время экспедиции в Канди..." 1804, майор Джонстон, 1810; "Обзор сельскохозяйственных, коммерческих и финансовых интересов Ланки", A. Бартолаччи, 1817; "Описание внутренней части Цейлона", Джон Дэви, 1821; "Одиннадцать лет на Цейлоне", майор Форбс, 1840; "Цейлон", H. Маршалл, 1846; "Цейлон", сэр Джеймс Эмерсон Торнмент, 1859; "Собрание документов по истории Морских Провинций Ланки", 1795-1805, Л. Дж. Б. Тёрнер, 1923; "Пилама Талауве, великий адигар: Его политические интриги", 1798-1803, Л. Дж. Б. Тёрнер, в C.A. iii. p. 219.