Утренняя печаль.

Мерцает воздух, чист от холода,
И бледно-палевая даль
За серым исполином города
Внушает странную печаль.

Она не давит сердце тяжестью,
Не гложет душу изнутри...
На улиц пепельной протяжности
Устало гаснут фонари.

Бредут безликие прохожие;
Всё кажется - навстречу мне.
Печаль рассветная умножена
На тень в зашторенном окне.

Спокойствие, привычно внешнее,
Как время ночи, истекло.
Седой рассвет, печаль нездешняя,
Абрис, туманящий стекло.

За ним.

За светлым днем вечерней тенью,
По тусклым улицам немым,
Я иногда брожу бесцельно,
А может, все-таки за ним.

Над городом летают птицы,
И в лужицу, как в озерцо,
Смотрю и жду, вдруг отразится
Там вместо птиц его лицо.

Но ветер надо мной смеется,
Разбив заветное стекло.
Хожу Луною вслед за Солнцем,
Чье время в небе истекло.

Все чаще я брожу бесцельно
По тусклым улицам немым,
За светлым днем вечерней тенью,
Но говорю себе: за ним. 

Летней ночью.

Созерцатель беспристрастный,
Бледный месяц в вышине,
Освещает путь опасный
В чужедальней стороне.

По нехоженой тропинке
Он скользит лучом седым,
И читает невидимка 
На траве его следы.

Летней ночью, полной сказки,
Время для иных светил.
Месяц, прежде беспристрастный,
Чью дорогу осветил?

Кто крадется невидимкой
За сиянием луча?
Кто прозрачной легкой дымкой
Тихо дышит у плеча?

Летней ночью месяц сонный
Озарил далекий путь.
Путь, светилом озаренный,
Приведи кого-нибудь.

Ветер.

Вышивая озерную гладь
Легкой рябью, как тонкою ниткой,
Ветр летит мне в окно постучать
И таинственно скрипнуть калиткой.

Этот знак не знаком никому.
По привычке считая ступени,
Я услышу и выйду к нему
В летний сумрак и синие тени.

И останется прочим гадать,
Для чего выхожу я украдкой,
Кто повадился в окна стучать
Летней ночью обманчиво краткой.

Ожидание.

Мне чудятся быстрые взгляды,
Когда я всхожу на крыльцо
И вижу за окнами рядом
Расплывчатой тенью лицо.

На улице птицы и лужи,
На улице свет и тепло.
Скрываясь от взглядов снаружи,
Туманишь дыханьем стекло.

И ждешь терпеливым виденьем,
Следя запотевшую даль,
Часы, или дни, иль недели,
Кого-то все ждешь - не меня ль?..

Вызов заката.

Вечерние тени упали тяжелым забралом,
Считая ступени, поднялись ко мне на крыльцо.
Но солнце, скрываясь за черные тучи, не спало,
Бросая лучи, как бросают перчатку в лицо. 

А ночь, закрывая свой лик звездным веером вьюги
Велела повергнуть светило холодным мечом.
И тучи разверзлись пробитой дырою в кольчуге,
Снега обагрились последним закатным лучом.

Шиповник.

Старых сказок листаю томик.
Не хватает в нем трех страниц...
И тебя стережет шиповник,
Мой прекрасный, мой бледный принц. 

Он посажен у самой двери,
Он качается с ветром в такт...
Я не знаю, во что я верю,
Принимая тебя, как факт.

А виною - тот старый томик,
Что без вырванных трех страниц.
Он поведал мне про шиповник,
Мой несчастный, мой бедный принц.

Мы о главном, увы, забыли, -
А казалось, такой пустяк! -
В каждой сказке немного были,
Но обратное - тоже так.

Старых сказок листаю томик,
Не хватает в нем трех страниц...
Пусть тебя стережет шиповник.
Спи спокойно, мой милый принц.

Песня

Затопила тьма кромешная
Звездный берег небосвода.
С ней печаль моя нездешняя
Разлилась, подобно водам. 

Что-то, что-то ждет нас в будущем,
Тьма ночная безответная?
Волны вечности, бегущие
Нескончаемыми лентами?..

Ой ты, ночь-река кромешная,
Ой да ленты ее волглые...
Ой, душа моя безгрешная,
Не навечно, так надолго ли?

* * * 

Чернила сохнут, черновик пылится,
Ехидно тени пляшут по нему.
Не мыслится. Не пишется. Не спится.
А почему? Он знает, почему...
* * * 

Оправданье ищу опустевшей дороге,
Не пытаясь искать оправданья себе.
И, признаюсь, бывало, стою на пороге,
Не желая быть верной служанкой судьбе.

Только пусто кругом, и дорога, петляя,
Никого не ведет в мой покинутый дом.
Одиночество, в сердце моем прозябая,
Норовит уж давно поселиться и в нем.

И сидим с ним вдвоем иногда на пороге,
Взгляд в уснувшую даль устремляя вотще,
Оправданье ища опустевшей дороге,
Не ища оправданья опустевшей душе.

* * *

Тишина затопила комнаты.
Захлебнулась ночная мгла.
Небо звезд огоньками исколото.
Смотрит образ святой из угла.

Я ему засветила свечечку
И оправила тонкий оклад.
Растворился в воздухе с вечера
Неизвестного ласковый взгляд.

Образок понурился горестно,
И свеча ему не светла.
И повеяло безысходностью.
Захлебнулась ночная мгла.

Тишина затопила комнаты,
Дремлет образ в окладе снов.
Небо звезд огоньками исколото.
Сердце взглядом исколото в кровь...

Сплин.

Плавит стекла марево заката.
Веет холодом пустой камин.
И у ног, вздыхая виновато,
Верным псом улегся сплин.

Бой часов на полочке каминной.
Терпкий запах крепких сигарет.
Господин в темнеющей гостиной,
Вы все ждете: ее ли, нет?

А у вас в руках - цветное фото.
Дай на счастье лапу, сплин!
В темноте, в предчувствии чего-то,
У камина замер господин.

И с последних столбиков газеты
Это фото улыбнется вам.
Господин, достаньте сигареты
И курите ей фимиам.

Птицы.

Сижу одна в своей светлице,
И от темна и до темна
Слежу я, как мелькают птицы
В квадрате тусклого окна.

Протяжно плачущей станицей
Стремят полет они на юг,
И пролетают над темницей,
Где заточен мой милый друг.

Он узник, запертый в темнице.
И от темна и до темна
Следит он, как мелькают птицы
В проеме узкого окна.

И снова птицы покидают
Его далекий, южный край.
И нить, что нас соединяет,
Натянута из птичьих стай.