Нынешний год, как, впрочем, и прошлый, отличился своей неповторимостью. Ранняя весна, прогнавшая снег с полей, порадовала людей недолгим теплом, и сменила его на прохладу. Проклюнувшиеся на деревьях почки и повисшие серёжки замерли в ожидании дальнейшего тепла. Оттаявшая земля исходила весенними запахами прелой листвы и молодых побегов. А в воздухе разливались голоса прилетевших и зимовавших птиц, безошибочно принимающих приход весны.

  Я стал готовиться к дальней дороге в урочище Лешенское, где, по полученным от Нико - моего друга и соратника по поездкам в Лешенское московского писателя Николая Яковлевича Чуксина - уже сошёл снег, и лесные просёлочные дороги позволяют добраться до места на машине. Нико сообщил, что в урочище уже приехал писатель Александр Грог и мне не будет так одиноко.

  

  Дорога была не так утомительна, относительно мало загружена автотранспортом и сопутствующим ему инспекторским составом безопасности дорожного движения. Снег стаял почти везде, но местами в лесных массивах с теневой стороны я наблюдал остатки почерневшего снега.

  

  

  Единственным, что угнетало в пути, были постоянные палы практически во всех областях от Воронежской до Псковской, которые оставляли после себя выжженные поля и луга, лесопосадки и лесные массивы. Да, уничтожение деревни не прошло даром. Та трава, которая ранее шла на корм скоту при заготовках на зиму, и просто съедалась на выпасах и опушках, теперь высыхала по осени и превращалась в источник угрозы пожаров для оставшихся деревянных изб и строений. А отсутствие дееспособных мужиков, умеющих своевременно по осени устранить эту угрозу, подталкивает население к выжиганию травы весной. Вот и горят пожары по всей стране.

  

  Уже к вечеру следующего дня, с учётом моей ночёвки в Туле у родственников, я свернул с трассы на знакомый просёлок, остановился в лесу и вышел из машины. Звенели птицы в чистом небе и просто нельзя было не почувствовать весеннее дыхание земли. Ещё в детстве меня учил отец слушать это дыхание. Для этого надо было просто остановиться и помолчать, сливаясь с природой. Через некоторое время начинаешь не столько слышать, сколько чувствовать это дыхание, сопровождаемое шорохами, звуками лопающихся почек, журчанием воды, жужжанием шмелей и пчёл, дуновением тёплого ветерка.

  

  

  Это лес в окрестностях Лешенского.

  

  

  Лесное озеро.

  

  

  Такими мне встретились еловые шишки.

  

  Вот и приехал. Встретившие меня Александр Грог и тётя Маруся уже успели протопить русскую печь в доме, где я останавливаюсь уже который год. Дом за зиму выстыл и его стены сами нуждались в тепле, чтобы затем хранить его. Хозяева накормили меня с дороги и весь вечер прошёл за разговорами о жизни.

  

  

  Такой встретила меня старая знакомая изба.

  

  

  

  Александр Грог убывает на рыбалку.

  

  Начиная со следующего дня я вставал около пяти утра и, взяв фотокамеру, уходил в лес в поисках красивых снимков птиц и лесных пейзажей. Наснимал много интересного, начиная от вальдшнепа и тетеревов, заканчивая серой уткой и гоголем. Про мелочь пернатую я и не говорю. Пели вовсю ежедневно, несмотря на непогоду. Даже журавли кричали на болоте за лесом.

  

  

  Серая утка. Пара на одном из лесных озёр.

  

  

  Вальдшнеп.

  

  

  Дрозд деряба. Шибко осторожная птица.

  

  

  Брачный танец гоголя.

  

  

  Зарянка.

  

  

  Пеночка-теньковка.

  

  

  Пеночка-весничка.

  

  

  Лебеди-шипуны на одном из лесных озёр.

  

  

  Одна из разновидностей жёлтой трясогузки.

  

  А в лесу, несмотря на заморозки, вовсю уже цвели волчье лыко, печёночница, ветреница дубравная, калужница и мать-и-мачеха. И я просто не мог пройти мимо, не сфотографировав их.

  

  

  Красиво цветёт волчье лыко.

  

  

  Печёночница обыкновенная.

  

  

  Ветреница дубравная.

  

  

  Калужница болотная.

  

  Но за эти дни погода менялась от жары, когда я шёл купаться в реку Великую, до заморозков и снегопада, когда мне приходилось одевать тёплую куртку.

  

  

  

  

  

  

  Спустя неделю в Лешенское приехали Николай Яковлевич Чуксин (в народе - Нико) и его супруга Валентина.

  

  

  Таким мне предстал Нико.

   Изба к этому времени уже нагрелась и мы даже периодически стали открывать окно.

  Я встретил их наваренной ухой из щучьих голов и хвостов и жареной рыбой, которых наловил Александр Грог. Вкуснотища!!!

  

  

  С приездом Нико в Лешенском стало веселее и жизнерадостнее. В хозяйстве сразу стали заметны изменения: от реки к дому протянулся шланг, заработал насос, наполнился водой бассейн, ожили цветы.

  

  

  Нико за работой.

  

  Через пару дней буквально Нико уже решил вопрос вспашки земли с Александром Смирновым из соседней деревни. И вот мы уже втроём осуществляем посев овса, купленного Нико, толстовским методом. Я в таком мероприятии участвовал впервые.

  

  

  

  

  А недалеко от порога нашей избы ежедневно продолжали токовать тетерева. Засидка, поставленная мной для съёмок тока, успела простоять уже четыре дня из за погоды. То дождь с грозой, то мороз, то ветер сильный. Но настал вечер, когда я решил больше не ждать. Нико помог мне донести в сумерках некоторые вещи до засидки. Уже когда я размещал вещи в нескольких десятках метров раздалось громкое знакомое чуффыканье и Нико поспешил удалиться, чтобы не спугнуть тетеревов. Ещё в темноте птицы начали токовать. Я слышал и чувствовал их буквально рядом, но в темноте фокус камеры ещё не срабатывал. И я ждал минут рассвета. Тетерева токовали со всех сторон, но ток был своеобразным. Наблюдая который год здесь ток тетеревов, я ни разу не видел и не снимал боя петухов. Не было его. А снимал я в разное время - в апреле, в мае, в июне и в августе. Каждый тетерев выбирал себе определённую площадку размером где-то десять на десять метров и осуществлял весь токовый ритуал на ней. Вот и получалось, что все петухи токовали, но каждый сам по себе. Они чуффыкали, бормотали, распуская хвост, иногда даже взлетали на маковки молодых сосенок, растущих рядом, и продолжали токовать. Именно в эти моменты мне и удалось снять птиц. И для меня это был успех! С первыми лучами солнца птицы разлетались и замолкали на некоторое время.

  Но те часы, которые я провёл в самом центре тетеревиного тока с вечера до рассвета надолго останутся в памяти.

  

  

  Тетёрки на ветвях лозины.

  

  

  Взлетающий тетерев.

  

  

  

  Токующие тетерева.

  

  Пробыв в Лешенском пару недель, я распрощался с его обитателями, пожелав им здоровья, добра и благополучия. А Нико ещё и интересных снимков и репортажей.

  

  

  

  Спасибо вам, друзья, за часы общения и доброту!

  Жизнь в Лешенском продолжается!