Я целую ноги Ленке,
от бедра и до коленки.
Ляжки с внешней стороны,
так красивы и вкусны.
От коленки до носочков,
нежно, голени разочек,
поцелую, понемножку -
зацелую Лене ножку,
Но ступни, я не решался,
задевать, лишь подобрался...
Хоть налёт и замечаю,
поцелую, как случайно.
Незаметный, но из грязи,
ей ступни так безобразит.
Где, она уже бродила,
что помыть ступни забыла?
Я, обратно без оглядки,
от носочков, по порядку,
мимо голени, коленки,
целовал до бёдер Ленку.
Голы ножки, этим курсом
нет ни запаха, ни вкуса.
Только Лену ощущаю,
поцелуями читаю.
Бёдра - с внутренней, понятно,
там ласкать куда приятней...
С ещё большей сладострастью,
занимаюсь этой частью.
На постели возлегает...
Вижу, ножки раздвигает,
чтоб помочь мне, постараться,
к ней поближе подобраться.
Подобравшись, к самой, самой
белоснежной панорамой,
как бы мне, так устоять,
чтоб её не целовать?
Тяжело необычайно
не задеть её случайно,
где от бёдер адресочек,
в самый лакомый кусочек.
Вгибы, сгибы, перегибы,
изваянья, что могли бы,
возле, рядышком, - такой,
тканью-нежностью тугой.
К закругленью подбираюсь,
но изгибов лишь касаюсь.
Не могу, как не стараюсь,
так и этак упираюсь.
Хоть и трусики красивы,
аккуратненьки - курсивы...
А нето она захочет,
ткань-полосочку намочит.
Но целуя Лене ножку,
возле самой, понемножку,
уловил момент, и впился,
поцелуем жадным слился...
Как бы так едва успел,
сильно так её хотел...
По смелел, так охамел,
что решился и посмел.
А желаемой отсечкой,
в центре нежное сердечко.
Жадно, с нежностью целую,
насыщаюсь и смакую...
И губами так хватаю,
языком, что ощущаю;
сразу всё - попеременно,
я хочу одновременно.
Даже чувствую - она,
реагирует сквозь ткань,
модных трусиков, красивых,
белоснежные мотивы...
Вдруг, обильно наполняет,
тем, что Лена изливает,
так понятна и проста,
и приятна и густа.
Отвечая нежно страстно,
У неё она прекрасна...
И сквозь трусики нектаром,
сыроварным соковаром...
Фонтанирует так долго,
на полосочку из шёлка...
И целуется ответно,
в мокрой ткани белоцветной.
Эта, Лены - мармеладка,
как она любезно, сладко,
мне умеет отвечать,
невозможно описать.
И вкусней, нежнее Лены,
нету девушки наверно...
Жаль что это быстротечно,
а хотелось что бы вечно.
Тело Леночки, сорочкой,
просвещаясь оболочкой,
красит нижнее бельё,
что ночнушкой у неё...
И воздушной, лёгкой тканью,
прикрывающей желанье...
Кто задрал ей это платье?
Не без девушки - участья?
Да, она невероятна,
вожделенна, так приятна...
Намочились даже брюки,
хоть туда не лезли руки.
Лена долго изливала,
тем нектаром угощала,
что, процесс, едва коснулся,
аж в два раза растянулся.
То мгновение - безбрежность,
а в устах такая нежность,
поцелуем страстным, слитным
таким долгим, незабытным.
Лена молча и послушно,
без движений, благодушно,
как спугнуть меня боится,
изливает, но таится.
Реагирует на ласки,
не опишешь эти краски,
словно с длительной задержкой,
передержкой, недодержкой.
Как плевки ткань заполняют,
в этих трусиках пленяют...
Так Ленуся изливает,
на двух девочек хватает...
Целовать себя давала,
замечаю, ей как мало...
Может мне ей облизать,
как закончу целовать?
Изливать уж перестала,
целовал, не возражала.
Лена в трусиках - мила,
когда мокренькой была.
А кровать под потолками,
слишком низкими, над нами...
А вокруг дизайн - бардак,
упирается в чердак.
И роскошные палаты,
не достаточно богаты...
Когда этот потолок,
не достаточно высок.
И в огромном зале тесно,
нам тут с Леной, если честно.
Что бы больше подсластить,
домик нужно подрастить!