Артус Ричард Евгеньевич : другие произведения.

Повесть Невременных лет Кн 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Нелегкая это доля князем быть. Все время в делах да заботах. Одна только радость. Люди потом твою жизнь сказками приукрасят. Хотя, могут и гадостей разных навыдумывать.

  ЧАСТЬ 1
  ВЛАДИМИР.
  Глава 1
   То, что является важным сегодня,
  Развеется завтра как дым...
  
  В чем была причина предательства детей? Не знаю. Да и навряд-ли кто узнает. Воистину. Чужая жизнь потемки. Попытка разобраться в чужих мыслях, по моему, просто пустая трата времени. Но последующие за смертью Святослава события ничего хорошего не принесли его сыновьям. Вернее сказать двум из его сыновей.
  В моей жизни тоже наступили перемены. Не знаю. Может это была кара богов. Может просто стечение обстоятельств. Может вселенская закономерность, приведшая к таким последствиям. Если раньше кто-нибудь из небожителей время от времени и заглядывал на огонек, то теперь даже от Велеса не было вестей. Не скажу, что я сильно переживал по этому поводу. Я просто наслаждался спокойной жизнью.
  Рядом со мной были Ирма, мой сын Ростислав, и близкие мне люди. О чем еще может мечтать человек? Быть может для кого-то этого будет мало. Но я не привередлив. Так что мне моих малых житейских радостей для счастливой жизни хватало с избытком. И если честно, то было абсолютно наплевать, что происходит в Киеве, в Новгороде. Да, вообще во всем мире.
  Хотя, тут я немного слукавил. Конечно же я был обо всем, что в княжествах происходит осведомлен. Купцы ведь что сороки. Они быстро вести по землям разносят. Впрочем, и без них было понятно, что после смерти Святослава в Киеве правил не столько его сын Ярополк, сколько Свенельд. Хитрован варяжский большую власть приобрел.
  А власть, она такая. Власть это штука страшная. Не совладав, со своими амбициями, Лют, сын Свенельда, находясь на земле Древлян повел себя не лучшим образом. Посчитал себя выше князя что в этой земле правил. Олег, брат Ярополка и по совместительству князь Древлянский, не стал терпеть обиду от какого-то варяжского выскочки возомнившего о себе невесть что. Взял, да и приказал своим людям убить Люта за хамское поведение.
   Свенельд естественно горел отмщением. Но только что, горел. Самому укусить Олега несмотря на всю его власть и влияние зубы не выросли. Влияние влиянием, но дружина идет за князем. Вот варяг и метался, всячески выискивая повод для мести. Искал сука причины и постоянно нашептывал Ярополку на ухо о неблагонадежном расположении к нему брата.
  -Негоже княже, такие обиды прощать. Сегодня лучших людей Киева за просто так режут. А завтра могут и на тебя, замахнутся. Братние узы тут не помощь. Помни Ярополк самую главную заповедь "Власти". Заповедь, которая гласит. Нет у власти, ни родни, ни близких. Есть только враги и соперники. Потому как "Власть", дележа не любит.
  - Олег в своем праве был. Лют, сам виноват. В чужом доме себя, как хозяин не ведут. - Отбивался от наседаний варяга, молодой князь.
  Только вот, Свенельд не отставал. И не знаю, что уж там случилось, а только спустя два года уговорил-таки гад этакий Ярополка, пойти войной на Олега. Хотя судя по всему, Ярополк сам не прочь был свои владения расширить.
  Две дружины встретились недалеко от Овруча. И не сказать, чтобы сеча лютой была. Но, в любой драке есть проигравший, и есть победитель. Дружина Древлян не выдержала натиска Киевлян, и побежала хорониться в городе.
   Да так дружно ломанулась к воротам, что мост переброшенный через городской ров не выдержал и подломился. В том рву людей от давки больше погибло, чем во время самой битвы. Там же в этом самом рву и Олег свою кончину нашел. Задавили князя упавшие на него сверху тела.
   Говорят, Ярополк сильно убивался по гибели брата. Понятное дело. Как ни крути, а как-никак родная кровь. А с другой стороны тоже вопрос имеется. Чего тогда войной пошел? Ведь понимать должен был что подобным исходом все закончится может. Однако за виноватым далеко ходить не стал. Свенельда в преждевременной смерти брата обвинил.
  -Радуйся теперь. - Восклицал Ярополк гневно. - Ведь из-за тебя так получилось, что я собственного брата из-за глупой случайности жизни лишил?
  Только Свенельду тому такие обвинения, что мед сладкий были. И плевать он хотел, что Русь в междоусобицу кинул. Главное. Перед своими богами очистился. За сына отомстил. Кровную обиду кровью смыл.
  Так ведь и у славян законы кровной мести никто не отменял. Вот и вышло, что один брат должен был отомстить другому. Правда, могли еще дело миром решить. Никто выплату виры за убиенного не отменял. Да и не в ней дело. Если хочешь, то дорогу к миру отыщешь. Только вот никто той тропки из братьев искать не стал. Что, правда. То, правда. Ведь у власти, ни родни, ни друзей нет.
   В этом вон и Цимисхий убедился. Долго и мучительно умирал Император Византийский от скормленного ему яда. Может, даже проклиная тот день, когда позарился на красные сапоги. Только ведь еще тогда знал наверняка, что рано или поздно именно этим его правление и закончится. Традиция у них там в этой самой Византии такая.
   И дело не в том, что он был плохим правителем. Просто в Византии, слишком много народа, охочего до власти всегда проживало. Во дворце вон постоянно, кто-то кого-то душил, резал, или травил. При этом как всегда, невзирая на всякие там родственные связи. Цивилизованное общество. Етить ему в дышло.
   Ярополк, объединивший под своей рукой оба княжества, Киевское и Древлянское. Стал готовиться к войне с Владимиром. Хочешь, не хочешь, а тут и за смерть брата ответ держать как-бы надо. Да и Новгород к рукам прибрать лишним не будет. Дружину большую собрал. Но почему-то с походом на Новгород не спешил. Почему резину тянул? Да, кто его знает. Чужие помыслы в политической игре потемки.
  Впрочем, и купцы Новгородские особо в бой не рвались. От такой войны для них только одни убытки. Отбиться одной своей дружиной от Киевлян, мало силы. Для надежного исхода нужно варягов нанимать. Все бы ничего. Не такая уж и проблема. Да ведь только этим варягам платить надо. А платить купцы не особо любили.
   Одно дело, когда Владимир варягов в Новгороде привечал да дружбу с ними водил. То его, княжье дело было. Да и купцам выгода от той дружбы выходила немалая. Варяги на море не лютовали. Как - никак, многие конунги с князем в дружеских отношениях были.
  -Так что делать будем? - Вопрошали они сами себя, на своих сходках. - Помогать? Али того? - Недвусмысленно кивали головой.
  -Посчитать надо бы. - Брались самые умные и богатые за счеты, и сосредоточенно хлопали костяшками. А остальная их братия при этом сидела тихо и ждала, чего там старшие насчитают.
  Владимир в то время можно сказать весь на нервах ходил. И было отчего. Если Ярополк на родного брата пошел, то, что о нем, сыне рабыни говорить. В честность и дружбу купцов не верил. Однако теплилась в нем надежда все же. А вдруг помогут, да не выдадут.
   Добрыня, дядя князя, в то время все под купеческими окнами кружил. Пытался доведаться. Об чем там собственно толстосумы толкуют? Но толстосумы хоронились. Особо своими планами не делились. Потому как видать, не все еще подсчитали. Только вот, как бы они не хоронились, а вскоре слухи нехорошие по городу поползли.
   Добрыня с Владимиром не стали дожидаться, правдивы те слухи, али нет. Взяли да и умотали за море к варягам. Уж лучше живым изгоем в чужой земле обитаться, чем родной землицей мертвым присыпаться.
  -Ну вот, - утирая пот со лба, учили старые купцы молодых. - Главное, все хорошо посчитать. А коль грамотно посчитано, то и прибытку быть. И, недолго думая, отправили гонцов к Ярополку. Уведомляли его толстомордые, что княжье место в Новгороде освободилось. С хлебом солью его готовы встретить.
  -Хватит с меня крови и одного брата. Хоть и не желал я его смерти, а все одно перед богами ответ держать придется. - Тяжело на людях вздыхал Ярополк. - А что другого за море прогнал, так не убил ведь. Так что, особо и горевать не о чем. Теперь надобно посадников в Новгород отправлять. Взваливать так сказать сей груз на свои плечи. Не оставлять же такое княжество, да без присмотра.
  После чего с собранной дружиной, отправился в печенежские степи. Мстить пошел степнякам за смерть отца. Как по мне, то уж лучше бы живому помог, когда Святослав на порогах в помощи нуждался. Да и с местью как-то слишком долго тянул.
   Избиение Печенегов много времени не потребовало. Да и не ожидали они, что к ним кто-то мстить заявится. Тем более что убийца Святослава Куря, уже давно сам землю парил. Поэтому от разрозненных кланов и отпора сильного не было. А только речь о выплате дани зашла, видно ради которой весь поход и затевался, тут же утирая кровавые сопли на все и согласились.
   Вернувшись победителем в Киев, Ярополк обнаружил там послов ромейских. Прибыли те послы с подтверждением старых договоров от нового Императора Византии Василия. Да еще помимо тех договоров, священников с собой приволокли. А также духовника, для его жены Предславы привезли.
   После смерти Ольги, стоял храм Святого Ильи, что еще при Игоре Старом отстроенным был, без смотрителя. И хоть паствы той в Киеве и немного пока было, но без пастыря ведь никак не обойтись. Ежели пастыря долго нет, то все овцы в разные стороны разбредутся. Тем более что Рим не дремлет и католики так же своих слуг в Киев отряжают. И Патриарх Константинопольский и Папа Римский, оба Киев за собой застолбить желали.
  Сам Ярополк крещен не был. Но под влиянием бабки своей княгини Ольги и жены, гречанки по происхождению, да к тому же еще и монахини в прошлом. Ее Ярополку отец из похода привез, взяв прямо из монастыря, пленившись ее красотой. Благосклонно к служителям церкви относился. Только вот христианство, принимать не спешил. Да и как примешь? Кругом ведь сплошь язычники. Да при всем при этом от богов своих отказываться ну ни в какую пока не хотят. Но и ромеи надежды не теряли, переговариваясь меж собой.
  -Ничего. Вода камень точит. Ни прямо сейчас, так чуть погодя, к истинному свету вытянем. А пока главная для нас задача не дать здесь католикам прижиться.
  С удвоенной энергией они продолжали нашептывать Ярополку, о преимуществе православной веры. И при этом обещали, что исключительно при их содействии он станет независим от мнения дружины, и бояр. Ставя естественно в пример безграничную власть, которой обладал их император. Ярополк, всегда внимательно слушал послов и священников. Головой кивал, соглашаясь с ними. А потом взял да и выдал.
  -Надо бы мне, на Рогнеде жениться. Дочери Полоцкого князя Рогволода.
  -Тьфу ты. - Плевались греки. - С этими Руссами, совсем умом тронешься. Вот, как из наших речей о благодати в раю, такой вывод сделать можно было? Мы ему о боге. О вечной жизни. А он о женитьбе по своим варварским многоженским обычаям.
  Плюйся не плюйся, а заслал Ярополк сватов в Полоцк. Рогволод покумекал с сыновьями. С дружиной посоветовался. Не забыл даже у купцов полоцких их мнения спросить. Всех самолично обошел. Никто против этого брака не был. Да и чего собственно такому завидному жениху противиться? Так что от сватовства, плавно перешли к решению сопутствующих свадьбе вопросов.
   И все бы ничего. Да время ведь на месте не стоит. Тикает оно себе потихоньку и никого о своем ходе не спрашивает. Нужно им то, али нет. За всеми этими забавами. Походами, разговорами, да сватовством. Время взяло и три года, как один день отмерило. И вот вам неожиданность. Из вынужденного изгнания Владимир никого не спросясь нежданно-негаданно обратно воротился. Да не один. Мало того что с женой, и детьми. Так он взял еще и дружину немалую варяжскую с собой притащил.
  Наместники Ярополка, не стали испытывать судьбу. Собрали свои монатки и поспешно отбыли в Киев, с неприятным для князя известием. Вслед за ними и гонец из Новгорода поскакал. Вез он слова Владимира Ярополку. Тот постарался, как и отец быть кратким.
  -Готовься к войне. Хочу на тебя идти. - Видно шибко не по душе ему пришлось вынужденное турне по заграницам, что он так на брата осерчал.
  На сей раз, купцы Новгородские счеты в руки не брали. Да на кой те счеты нужны, когда и так видно, что за Владимиром сила немалая. Дружина варяг по количеству людей, почти Новгородской не уступает. Да и платить им не надо. А не надо потому, как эта самая дружина его жене принадлежит. А жена Владимира Аллогия, дочь Свейского конунга, известного миру своим богатством и силой.
  Приободрились купцы. Перья распушили. Гонор свой на показ выставили. Да решили, что теперь им одного Киева маловато будет. Надобно еще и Полоцк к рукам прибрать. Последний то раз давно там хозяйничали. То еще при Олеге Вещем было. А с тех пор, уж сколько годков минуло. А тут такая оказия подвернулась. Такой шанс никак из рук упускать нельзя.
  Полоцк, после того как из-под опеки вышел, снова силу набрал. Опять на Руси три главных центра появилось. Непорядок это. Надобно, чтобы был один центр. И центр этот, Новгород Великий.
   Потянулись купцы на княжеское подворье. А как же не потянуться? Ведь надо князю путь подсказать. А то он глупый вдруг еще мимо пройдет. А им из-за той глупости опять с купцами Полоцкими за рынки сбыта бодаться.
  -Ты княже, прежде чем на Киев идти, сначала Полоцк возьми. А то, что толку, если ты просто Ярополка из Киева прогонишь. Он возьмет, да и в Полоцке укроется. И Рогволод, князь тамошний, его примет. Потому как согласие дал на его женитьбу, на своей дочери. А Полоцкое княжество нынче сильное. Разрослось противное не в меру. Да богатством и дружиной своей, похваляется. А не приведи боги коль полки свои соединить меж собой Киев да Полоцк успеют. Об этом даже помыслить страшно. Ведь тогда точно, не будет нам счастья в нашем общем предприятии.
  Владимир, слегка удивился. Эва оно. Вона как купцы заговорили. Но, покумекав. С Добрыней посоветовавшись. Да женой своей, Аллогией. Совместно решили. Правы купцы. Особенно на Полоцк и его земли, скандинавка свой глаз положила. Потому посмотрев в глаза Владимиру, потребовала.
  -Поклянись богами, что чтобы ни случилось эти земли моим сыновьям достанутся.
  -А как же иначе. - Пожал плечами Владимир. - Они же и мои сыновья. Только негоже шкуру медведя наперед делить. Сначала те земли нужно под свою руку взять.
  -Возьмем. - Пообещала Аллогия, довольно улыбаясь.
  Рогволод с сыновьями и дочерью сидя в своем княжьем тереме в Бельчицах, что недалеко от Полоцка, тоже довольно руки потирал. Дружину свою в помощь Ярополку послал. Ждал, когда ему вести радостные привезут. Надеялся что прищемили хвост купцам Новгородским не в меру свои гордые животы выпятившим. Охраной жилья своего не сильно озаботился. Думал, что это вроде ни к чему. Владимир же не ему, а Ярополку войну объявил. Так что вроде как его хата, как бы и с краю.
   Только, вот беда. Хоть и с краю, а взяла да полыхнула первой. Никак никто не ожидал, что варяги возьмут да через забор полезут. От такой неожиданности и отпора почти не было.
   Люди баяли потом, что когда все закончилось прежде чем Рогволода с сыновьями зарубить, Владимир на их глазах Рогнеду силой в жены взял. Изнасиловал попросту говоря. Был такой обычай ранее. Изнасиловал и все, девица уже жена тебе. И от супружеской жизни уже не отвертится.
  Утверждать не буду, так это было или нет. Потому как там при этом не был. Сам город естественно пограбили. Хочешь не хочешь, а за войну варягам хоть и своим навроде как, а платить все одно надо. Да и свой карман при этом не забыть. Так что Владимиру конечно, лучше чужим добром расплачиваться с друзьями скандинавами было. После чего довольные друг другом, выступили навстречу Ярополку.
  А вот он как раз закручинился. И было отчего. Мало того, что будущего тестя с женой лишился, так еще и большое да богатое княжество проморгал. Княжество которое теперь под Владимиром оказалось.
  Дружина Полоцкая, что при нем была, недолго глядя на такие дела время на раздумье не тратила. Плюнула на Ярополка и кинулось сломя голову в свой город. Оно и понятно. Там родные и близкие. А князь этот? Так он им по сути, совсем чужой. Так с какой стати за него головой рисковать. Особливо когда в родном доме беда.
   Мало этой напасти Ярополку было так стали слухи до него доходить. Слухи о том, что купцы Новгородские что блохи, по всем землям скакать стали. Скакать стали да гундосить вредные речи. Что мол, вот что бывает с теми, кто супротив воли богов идет. С теми, кто оказывает поддержку братоубийце. Какая уж тут после таких речей война? Какие битвы? Тут теперь Ярополку уже думать надобно, как голову свою уберечь.
  Только вот Владимир, был другого мнения. Потому как хорошо Владимир урок усвоил. Тот урок в котором говорится. Нет у власти ни родни, ни друзей. А есть у власти только враги да претенденты.
   Так что зря Ярополк на мирное решение вопроса с братом, как им дальше жить, понадеялся. Поверил обещаниям братским, что никто его и пальцем на переговорах не тронет. А его бедолагу взяли да и прирезали. И даже разговаривать с ним не стали. А вот семью Владимир не тронули. Не по-людски это, да и не по закону, беззащитных сирот обижать.
   Жену Ярополка с детьми малыми Владимир в свои покои взял. Детей так сказать на воспитание, по старому славянскому обычаю. Ну а жена Ярополка опять же по старым заповедям теперь его женой стала.
  Да по сути, отчего бы и не взять. Дети никак отомстить не смогут. Без отца они изгои. А полноправными князьями смогут стать только в том случае если какое княжество себе отвоюют. Только вот без дружины такое совершить никому не под силу. Вот и выходит что путь у них один. Как вырастут, будут служить Владимиру, или его родным сыновьям. Да и мать их красавица, приятно глаз радует. А может и не только глаз. Владимир женщин любил и совсем их не чурался.
  Люди в то время правда поговаривали об разном. Однако как ни крути, а законы многоженство-то не запрещают. Да и что об том говорить? Владимир за свою жизнь многих женщин брачными узами осчастливил. Любил он женское общество. Но вот к делам государственным после смерти Аллогии, близко ни одну не подпускал.
   Вот так вот и стал Владимир сын рабыни единоличным властителем Руси. Правда для того, чтобы таким и оставаться, еще придется и повоевать изрядно. Племена да княжества привыкли своим умом да порядками жить. Не по нраву им было то, что им пусть даже из Киева, кто-то на что-то указывать будет.
  Ну, да это уже можно сказать просто дела житейские. А Владимир, как оказалось, житейских дел совсем не боялся. Тем более что никаких конкурентов на Руси у него более не осталось. И даже более того. На протяжении всего горизонта не предвиделось.
  
  Глава 2
  Страшно не непонимание,
  А нежелание понимать...
  
  -Ну что там опять? - Спросил недовольно Владимир, выходя из своих покоев.
  -Так это, - поклонился князю боярин. - Опять Варяжко, цепной пес Ярополка на наши земли Печенегов привел. Всю окраину подчистую ограбил. Упырь ненасытный. Княже, доколе мы такое лихоимство терпеть-то будем? Не пора ли уже этому оборотню кол осиновый в пасть вбить?
  -Всему свое время. - Поморщился Владимир. - Не стану же я за одним человеком со всей своей дружиной по печенежской степи гоняться. Трудно бороться с тем, кто ничего не имеет. Отошли гонца Печенегам. Пусть их вождям скажет, что я с ними встретиться хочу. Ежели это и есть та спешная новость, из-за которой меня от важных дел оторвали, то ступай прочь. Или все-таки еще какие вести есть?
  Боярин прекрасно знал, что там за дело такое у князя. Ну да Перун с ним коль ему девичьи ласки важнее. Хотя, кто из нас по молодости более о делах думал, чем о девичьих прелестях. Так что, усмехнувшись сначала в бороду и прокашлявшись потом в кулак, смело глянул в лицо князю.
  -Варяги совсем наглеть стали. Особливо как Аллогию схоронили. Буянють окаянные. Вшу им в загривок. По городу будто хозяева ходят. Да еще взяли моду отбирать у людей все, что им по нраву придется. А если кто супротив что скажет, сразу паразиты этакие тому голову рубят. Сильно Киевлян обозлили. Нужно что-то делать. Как бы беды не случилось. Коль люди за топоры возьмутся то разбираться, кто виновен, а кто нет, не станут.
  Владимир, нахмурив брови прицепил свой меч к поясу и бросил коротко.
  -Идем. - Направился к выходу.
  Варяги, после победы над Ярополком стали явной занозой в одном месте. Мало того, что добра себе от грабежей набрали полный воз. Так совсем обнаглели и требовать стали, чтобы Киевляне им еще дань платили. Раньше-то их Аллогия в своих руках держала. Да вот не стало ее. Шутка ли, троих сыновей родила. Да при этом все время не в тереме, а в походах. Вот и подорвала видать здоровье.
  А варяги ее без крепкой руки совсем распоясались. Некоторое время Владимир на их бесчинства глаза закрывал. Что ни говори, а сильны сволочи этакие. В открытом бою с его дружиной еще неизвестно чья сила возьмет. Но то было раньше. А теперь за него и город станет. А это уже совсем другое дело.
   Да вот не хотелось бы все кровью решать. Как уже говорил, Владимир был молод. Только вот тогда люди взрослели быстрей. Детство быстро проходило. Не так как у нынешней, тепличной молодежи. Поэтому и удивляться не приходится, как быстро Владимир научился с кризисными ситуациями разбираться.
   Перво-наперво, выделил из ватаги варяжской самых главных запевал. Тех за кем остальные шли. Да и разослал их наместниками по удельным княжествам. Если думаете, что это награда такая, то ошибаетесь. Не любили в тех княжествах посадников Киевских. Каждый своим умом хотел жить, а не тем, что из Киева говорили. Да и две трети налогов, что в тот самый Киев уходили, совсем людей не радовали. Эти средства для местных уж точно для них лишними не были. Так что сами прикиньте, наградой такое наместничество было, али кое - что другое.
  Забегая вперед скажу, что вскоре взбунтовались окрестности. Да так сильно, что пришлось Владимиру с дружиной изрядно попотеть их успокаивая. А те посадники, что от его имени правили, как в воду канули. Куда только запропастились?
   Ну. Так стало быть, лишив варягов их вожаков, Владимир предложил остальным убраться в Византию. Как говорится, по добру по здорову. И там уже счастья в жизни искать. Но ребята, варяги которые, сначала заартачились. Говорили. Мол, нам и тут неплохо живется. Но, правда, потом, когда стали вылавливать из Днепра своих сотоварищей, призадумались. А подумав, стали переговариваться меж собой.
  - Да ну его этот Киев. В Царьграде говорят теплее. Да и море рядом. На том море, на пляже позагорать можно. К тому же, император Византийский золотыми монетами платят, а не мордами куньими. Опять же. Вино дешевое. Да девки доступные разные с разных концов света собранные. А тут вон. Заместо вина воду из речки хлебать заставляют. Это же антисанитария в чистом виде. Да и бабы местные вредные. Зачастую на ухаживания, коромыслом между глаз норовят ответить.
  Покумекали так недолго. Опосля, сели варяги в свои ладьи, да и помахали на прощание Владимиру вместе с Киевлянами ручкой. Вернувшись с пристани князь сразу пожелал важным делом заняться. Тем самым, от которого его оторвали. Да вот напасть. На свою беду в палатах его греческие мнихи поджидали. Те самые мнихи что пытались еще Ярополка к свету вытянуть. А так как Ярополк сам в тот свет ушел теперь решили и за Владимира взяться.
   Эх, не то время подгадали. Раздосадованный Владимир и разговаривать с ними не стал. Вместо этого велел своим слугам взашей их гнать. Да не только с терема, а вообще и из города.
  Правда, потом, утомившись от дел призадумался. А подумать было о чем. К примеру. Та вера Византийская сильна. Не только империи устоять от разгрома в тяжелое время помогает, но и новую силу дает в политическом плане.
  Вожди да князья, что далее на Западе живут. Они о своих богах позабыв, сразу королями да императорами заделались. Правят единолично. И трогать их не моги. И все им кланяться обязаны. Потому как помазали их в новой вере там чем-то. И теперь они не просто люди, а помазанники божьи. А он вроде как отщепенец не мазанный получается. Ведь его-то никто ничем не мазал. Вот как тут быть? На кого в таком деле положиться? Кому довериться? С кем совет держать?
   К примеру, купцам веры ни в каком вопросе нет. Эти толстосумы только своей прибыли верны. Эту истину Владимир на себе проверил. Бояре тоже сами себе на уме. Вон их сколько гордых да чванливых по Киеву шляется. А вот случилась беда, разве помогли они Ярополку? Поддержали его в трудную минуту? Нет. Предали при первой же возможности. Людская народная любовь? Это явление, как погода переменчива. Сегодня купаешься в лучах их любви, а завтра нож в бок сунут. Вот такая вот правда жизни. Ети его в корень.
   Если заглянуть чуть вперед, то несмотря на то божественное помазанье со временем, многих королей повыводили. Достали они людей своей помазаной неприкосновенностью и единоличной властью. Мало их теперь тех королей на земле обитается. Ну, да это дела будущие. В то время так сказать тогда еще никому не известные.
   Из своих раздумий Владимир вынес вот что. Уразумел он, что вера в богов обладает колоссальной силой. И ей, этой самой вере, вполне по плечу облегчить ему управление всеми попавшими ему под руку землями. А единственная сила на которую он может опереться, это его дружина. Дружина которая должна ему стать родней, по примеру отца. Ну и оставалось только придумать как еще богов на свою сторону перетянуть. Чтобы значит и они в стороне не оставались. Так сказать поддержали его, в благих намерениях.
  Тут ответ прост. Нужно создать столп веры. Ну. К примеру как в Риме, или Царьграде. Один такой столп Германские племена объединяет. Другой ромеев возвеличивает. А он, Владимир. Он создаст свой центр. Славянский. И тем самым постарается объединить все разрозненные племена в одно целое. Но, перво-наперво, дружина. С уходом варяг у него почитай только Новгородцы и остались. А ведь при таком-то грандиозном плане этого, ой как мало будет.
  Итак. Пока план таков. Первым делом надобно с Варяжко, и его дружиной замириться. Таких верных своему долгу людей не изводить, а привечать надо. Пусть этот пес даже к нему на службу не пойдет не беда. Зато земли княжеские разорять перестанет. А это уже многое значит.
   Потом, надобно поход на Червонную Русь устроить. Нечего им под Ляхами, да Чехами маяться. А там глядишь, и до Черной Руси доберемся. Заодно границу от Киева подалее отодвину. Да и пути торговые, что на Запад ведут, беспошлинные приобрету. Как ни крути, а торговля, дело важное. Чем больше торговых путей тем богаче, и сильней, и независимей его государство будет.
  Переговоры с Варяжко, оказались трудными. Не верил он в обещания Владимира зла не помнить и жить в любви да мире. Но при этом и по чужим землям ему всю жизнь скитаться на родную землю врагов приводя, давно опостылело. Так что в конечном итоге от мести он отказался. Но как и предвидел Владимир служить ему тоже не стал. Правда, некоторая часть людей что за ним шла, все же влилась в дружину Владимира. А вот этому князь был только рад.
  Усилившись воинами Варяжко. Поднабрав еще охотников из Киевлян. Владимир долго не рассусоливая направился в Червонную Русь. Поход оказался очень удачным. Благодаря этому походу Владимир без особого труда занял Перемышль, Червень и другие города. И естественно как победитель присоединил их к своим владениям.
   Вернувшись с победой обратно, князь тут же не откладывая в долгий ящик приступил к другой части своего плана. Возле своего княжьего терема так сказать в благодарность богам за помощь, повелел он поставить огромный идол Перуна. И не просто чурбан поставить, а украсить его серебряной головой, и золотыми усами. Мол, не христианством единым люди в мире живут. Во время любования своим творением к нему явился гонец с неприятной новостью.
  -Вятичи взбунтовались. Посадника твоего на куски порезали. Да еще велели тебе передать, что никогда более дань Киеву платить не будут. Потому как они люди свободные, и не под кем жить не собираются.
  -Ну, это мы еще посмотрим. - Передернул Владимир плечами. - Они моему отцу то же самое говорили. Надо бы им показать, что и со мной такие шутки не пройдут. Подобные шутки плохо на здоровье сказываются. - Он повернулся к своему дяде. - Добрыня, пора тебе в Новгород возвращаться. Все - таки как - никак, ты там наместник. Да и мне там за купцами местными надежный глаз да глаз нужен. И еще. Чтобы они вдруг не подумали, что их опять принижают ты им это. Ты поставь там у них такого же Перуна. - Глянул он любовно на своего божественного покровителя. - Как и здесь, в Киеве. Вот где - где, а в Новгороде нам смуты совсем не нужно.
  -Не волнуйся племяш. - Отозвался будущий воспеваемый богатырь земли Русской. - Если у кого завихрения в мозгу случаться, я тут же вылечу. Есть у меня на этот случай отличное лекарство. - Похлопал он по своему мечу.
  -Да - а, - протянул Владимир. - С таким лекарством враз болеть не захотят. Ну дядя. Раз все понятно, то пора за дело приниматься. А то ить небось Вятичи заскучали, нас в гости к себе дожидаясь.
  Усмирив Вятичей. Хорошенько бедолаг погоняв по их лесам да болотам, князь довольный собой возвращался в стольный Киев. Предвкушая в мечтах важные дела в своих покоях. Дела кои на время походов приходилось отложить. Только вот мечты эти грубо прервали бояре встретившие его на подходе к городу. Вот же где сословие гадкое. Встретили и тут же заголосили.
  -Бяда княжа. Бяда. Некогда тебе соколику родимому отдыхать будет. Радимичи. Злыдни такие-разэтакие, дебош устроили. Так что нужно поспешать угомонить их, пока они еще чего не удумали.
  -Тьфу ты нелегкая. - Сплюнул в сердцах Владимир, и окинул орлиным взором свою дружину. - Ну, что братья. Кажись не суждено нам пока дома отдохнуть. Я бы и сам рад. Да вот видите, дела государственные не пускают.
  -Что, даже девок не успеем пожмякать? - Забубнили дружинники. - Их ить и так, пока уломаешь.
  -Понял братья. Дальше можете не продолжать. Эту заботу беру на себя. - Поднял руку кверху князь Киевский, и повернулся к боярам. - Слушайте меня внимательно мои щекастые. Чтобы к нашему возвращению нас уже девы дожидались. Самые ликом приятные да грудастые. И чем больше дев будет, тем лучше. Как минимум, чтобы на всю дружину хватило.
  За спиной князя одобрительно зашумели дружинники. С такой-то заботой о людях можно и еще немного мечом помахать.
  -Да где же мы столько дев наберем? - Переглянулись меж собой бояре.
  -А то, не моя забота. - Ответил им Владимир. - Нечего на лавках задницы просто так протирать. Пора и вам не только думами об службе отечеству приобщаться. Заодно, вон хоть от бдений своих тяжких отвлечетесь. Помещение проветрите.
  Нужно признаться не любил Владимир бояр. Ни сейчас не любил, ни после. Но вот традиции уважал. Потому существовать нелегкой боярской доле и не препятствовал. Князь только диву давался их упорству в их радении за отечество. Посядут в думной палате да думы думают. Бдят, понимаешь ли. Так надумают, что не только в ту палату, а и терем в целом уже стали люди стороной обходить. Потому как и на улице от тех дум у людей глаза резать начинает.
   Киевляне конечно тоже большим уважением к думным боярам прониклись. А как ни проникнуть когда этот дух на пол города распространяется. Вот такое у бояр рвение и забота о людях.
   Горожане правда гостям заморским сразу советуют близко к тем покоям не подходить. Кто его знает этих гостей как у них со здоровьем. Возьмут еще да задохнуться. Да еще чтобы значит гости эти кто посильней здоровьем окажется своим любопытством ненароком от бдения бояр не отвлекали. Не дай-то бог мысля боярская просто так со сквозняком улетит.
   Вот что нас от других земель отличает, так это приверженность к традициям. Традициям, которые мы свято сквозь века пронесли. Во всяком случае думная братия все традиции старины сохранила. Они до сих пор свято те традиции берегут. Ведь постоянно находятся в бдении и радении. При этом не жалея живота своего за отечество.
   Ну вот. А пока, озадачив бояр делом государственной важности, Владимир поворотил своего коня, да направился в земли Радимичей. Так сказать с дебоширами разбираться. И даже подумать тогда не мог, что спустя время разные злопыхатели тех дев ему в жены припишут. А бояре их по миру тогда аж восемьсот душ насобирали. Хотя, с другой стороны тоже есть чем гордиться. Такому гарему и султан Турецкий с шахом Персидским обзавидуется.
   Не успел князь Радимических дебоширов урезонить опять Вятичи выступать стали. Ох и тяжелое время было. Метался бедный Владимир из одного конца своих владений в другой. И не было ему бедолаге ни минуты на роздых да на ласки жен, что в княжьем тереме его под присмотром надежной охраны дожидались. А ведь еще нужно было столп веры укреплять. Не одному же Перуну своими золотыми усами людей поражать.
   Правда, тут дела шли куда быстрей. Со всех концов. Из самых дальних окраин. Отовсюду короче свозили идолы самых почитаемых в племенах богов. И вскоре рядом с Перуном появились Велес, Симаргл, Макошь. Макошь для того еще чтобы бабы не трендели, что их опять стороной обошли. Ну и другие более-менее почитаемые божества.
   Единственное, пришлось слегка с волхвами повозиться. Это вам не мнихи. Эти так в лесах попрятались что фиг найдешь. Пока их там в этих лесах повылавливали. Эти чудики, иного слова и не подобрать, вместо того чтобы людей уму разуму учить да волю богов объявлять, помогая при этом князю в государственных делах и объясняя народу политику правительства. Так вот, они в лесах дремучих да пущах, со зверьем диким дружбу водили. А на нужды людей совсем внимания не обращали. Вот, все у нас не по-людски как-то. Даже с верой. Все как-то с ног на голову перевернуто было.
   После повторного разговора Вятичи наконец осознали все выгоды объединения с Киевом. И нужно заметить если и бузили, то не особо сильно. А так, скорее по привычке и ради озорства. Владимир утер пот рукавом, и, повернувшись к дружине сказал.
  -Ну, вот други. Теперь нам точно можно и немного отдохнуть. - И тут же добавил. - Правда, вы сильно не расслабляйтесь. В скором времени нам снова в поход идти. Тут ничего не попишешь, такая у вас тяжкая доля. Мои великие помыслы в жизнь претворять. - И пришпорил коня, чтобы значит, не теряя драгоценные минуты своим свободным временем по максимуму воспользоваться.
   А так же, и поближе с новой женой познакомиться. Ее он себе, из похода на Червонную Русь с собой привез. Прекрасной Чешкой та дева была. И звали ее Адиль. Дела заботы, да треволнения, а также выступления на митингах по окраинам не давали князю возможности в полной мере насладиться тихим семейным счастьем.
  Что ни говори, а тяжелыми выдались первые годы правления у Владимира. Внутренние разборки да упрямство людей не желавших дышать ветром перемен. А ведь еще нужно было выводить Русь, выражаясь современным языком, на мировую арену. И не просто выводить. А так вывести, чтобы с ней сразу считались. Считались как с сильной державой.
   Ну уж и чего греха таить. Владимир заодно укреплял свой личный авторитет. Ради этого даже денег на дружину не жалел. Понимал что это его единственная надежда и опора. Ведь не зря потом, как пример, его слова приводили. Это когда он ответил на вопрос о тратах на дружину заданный заморскими купцами-лазутчиками вечно вынюхивающими, как-бы нашу великую державу ослабить. С подковыркой эти зловредники вопрос задали.
  -Дружина твоя из серебряных блюд ест, да из золотых кубков пьет. Зачем на них столько денег тратить? - С прищуром, поинтересовались они у князя.
  На что Владимир однозначно поняв суть вопроса, с улыбкой ответил.
  -С дружиной, если нужно будет, я себе еще золото добуду. А вот без нее, то, что имею, точно потеряю.
  Немного отдохнув да принеся щедрые дары богам, при этом никого из них не обидел, всех одарил. Владимир отправился в земли Ятвягов. Попутно при этом присоединив к Киеву и оставив в Туровском княжестве своего наместника. Это молодое княжество к Полоцким землям относилось. Ранее так было. При этом Туров имел свое самостоятельное управление, и играл важную роль в западных пределах Руси. Вот этим он Киев и привлекал.
   Отвоевав у Ятвягов город Берестье Владимир больше с ними воевать не стал, а сразу мир заключил. Тяжко ему та война давалась. Потому еще как биться с Ятвягами в их лесах, себе дороже выходило. Вот князь и решил, что ему пока и этого города как торгового форпоста хватит.
   Вернувшись обратно в Киев надолго в нем не задержался. Слегка отдохнув после дремучих лесов и болот, с их комарами кровьсосущими и всякими другими лесными паразитами, решил Владимир, что пришла пора Печенегам в их степях шею намылить. За якобы какие-то старые обиды.
   За какие? Да кто его знает? Были бы Печенеги, а обиды найдутся. И в этом походе удача ему сопутствовала. Громкие победы еще больше укрепили его авторитет. Особенно среди населения. Киевляне своего князя чуть ли на руках не носили. А послы гадские, да гости заморские льстивых слов не жалея мира искали. Шибко сильно им не хотелось после походов Святослава, отца Владимира, видеть дружины Руссов у своих границ.
  Глава 3
  Власть, это сладкая приманка,
  Для тех, кто хочет искалечить душу...
  
  После похода на Печенегов Владимир с Болгарами поссорился. Но сам на них не пошел. В политическом плане подобное уже перерос. Да ну его в такую даль переться. Тем более, что под боком Торки с Печенегами тоскуют, для него дань собирая. Вот Владимир их и надоумил. Чем тосковать, лучше к Болгарам в гости загляните. Мало того, что там добра набрать можно так и я, вам выплату дани слегка снижу.
   Степняки, конечно, обрадовались. Ведь не каждый день такими предложениями кидаются. Сели на коней, да отправились Болгар по ночам пугать. Ну а после того как довели тех бедолаг до икоты, в обратный путь, собираясь, и про князя не забыли. Зная его слабость к женскому полу, привезли ему в дар деву прекрасную, по имени Милолика. Владимиру такой подход и подарок понравился. Казалось бы, после такого налаживания отношений и трений никаких быть не должно. Но. В жизни часто бывает так ,что сегодня друзья не разлей вода, а завтра непримиримые враги. Забегая вперед скажу, что и у князя так получилось. Причину-то как обычно забыли, а вот повоевать успели.
  Тот поход для Владимира неудачным был. Отгреб по самое не балуй. Насилу ноги из степи печенежской унес. Чуть было головы не лишился. А пока. Пока с красавицей Болгарской пытался в своем тереме место найти, где бы им уединится. А это было не так то и просто. Терем хоть и княжий, но ведь не резиновый. Так что все отчетливей прорисовывался квартирный вопрос.
  Две жены у него уже было. И их в одной горнице не поселишь. Поэтому каждая в своих палатах проживала. А к тем палатам требовались горницы для их детей. Владимир не только завидной потенцией обладал, но и плодовитостью. И к моменту появления Милолики в его тереме по его палатам уже бегало семеро сыновей. И это еще не считая племянников.
  О челяди, что тут под ногами крутилось, можно было бы и промолчать. Но ведь и им где-то жить надо было. И желательно вблизи своих хозяев. Решение напрашивалось само собой. Пора детушкам в самостоятельную жизнь из-под отцовской опеки уходить.
   Более всех для этого подходили сыновья Аллогии. Владимир не забыл о своем ей обещании и отправил их туда, куда она когда-то пожелала. Вышеслав поехал в Новгород княжить. Изяслав в Полоцк. А младший из братьев Святополк в Туров направился. Сейчас бы это дико выглядело. Ведь тем князьям отроду от одиннадцати до тринадцати годков всего было.
  Но ведь и Владимир не старше был, когда его отец в Новгород отправил. Правда, за ним самим его дядя тогда приглядывал Добрыня, а тут получается, все чужие люди. Ну да ничего пущай к самостоятельной жизни привыкают. Скажем прямо. Задача у княжат нелегкая была. Не каждому взрослому под силу справиться. Особенно если вспомнить судьбу тех варяг, что Владимир по землям наместниками раскидал. Но на что только не пойдешь ради молодой-то жены.
   Пока такими мерами князь свою личную жизнь устраивал. Да и попутно власть в дальних пределах укреплял. Ко мне нежданно-негаданно Велес в кузню наведался. Посидел сначала молча. На огонь посмотрел. А потом только взял да и выдал.
  -Уходим мы. Теперь вы сами свою судьбу решать будете.
  Ничего себе, заявки. У меня от такого известия и дар речи пропал. Стою. Ресницами глупо лыпаю. Еще молотом по наковальне мимо заготовки ляпаю.
  -Это, как это уходим? - Придя в себя, спросил Велеса. - Столько трудов положили. Навроде как своего добились. И вот вам здравствуй-пожалуйста. Как только вам новые капища создавать начали вы в кусты?
  -В том то и дело. Если бы мы хотели себе религию создать, то уже давно бы храмов понастроили. Обязательно жрецов столько развели, что куда не плюнь, все равно в кого-нибудь из них попадешь. Только нам это никогда не надо было. Особливо зная вашу вредную натуру и тягу к войне. Вы войны начинаете, не у кого не спросясь, а потом нас молите. Помогай боги, какие есть. Но ведь это ваши дела, а не наши. А еще больше раздражает когда о богатстве просют. Вот вынь да полож. А то, понимаете ли, я в тебя верить не буду. Напугал ежа голой задницей. - Велес так разволновался, что вскочил со своего места и стал ходить из одного конца кузницы в другой. - Мы не для того созданы были, чтобы вас ублажать. Вот ты говоришь капища новые понастроили. Авторитет наш поднимают. А я тебе так отвечу. Что это не наш авторитет подымают. Это Владимир свою значимость выпячивает. А хуже того он сам не понимает, что тем самым нас лбом сталкивает с заповедями Создателя. А на это столкновение мы никогда не пойдем. Одно дело борьба с теми кто от его имени говорит и людским сознанием править хочет. Совсем другое, себя против его заповедей выставлять. Да и если заглянуть чуть вдаль. Скажу так. Все это неминуемо к войне на религиозной почве приведет. А это между прочим такое море крови, что меня только от одной мысли дрожь пробирает. К тому же в той войне ввяжись мы в нее, нам точно не быть победителями. А уходить в Великое Ничто, ни у кого желания нет.
  -Конечно. Если такое дело. То да. Слинять куда подалей, это самое то. И пусть их этих людишек. Сами кашу заварили, вот пускай и расхлебывают. - Пробубнил я бестолково.
  Просто в тот момент не мог собраться с мыслями. Для того чтобы хоть как-то связно оформить в словах то, что думаю и чувствую.
  -Ты не совсем меня понял. Никто. Никуда линять не собирается. - Посмотрел на меня хмуро Велес. - Хотя, у нас действительно и других забот много. Об этом я тоже с тобой поговорить хотел. Только чуть позже. Сейчас же у меня к тебе просьба только одна. Съезди к Владимиру и передай ему, что мы не одобряем его дела. И в этом свете помощи от нас пусть не ждет. Наша задача была за этой землей присматривать. Да людей в мире и согласии жить научить. Без разделения на высших и низших. У каждого свои заботы и свое дело. И чтобы к чужой жизни научились бережно относиться. За зря не губили. С природой в любви да согласии находились. Не изводили то что жизнью наполнено почем зря. Потому как в ней сама суть жизни заложена. Все знания что могли, вам передали. Землю для вас сберегли. Вот как теперь вы этим распорядитесь, сами и решайте. Вот такое наше решение. Ну. А теперь можно и о наших с тобой заботах поговорить. - Остановился он напротив меня и посмотрел пристально в глаза. - Помнишь, я тебе о новом мире говорил?
  -Ну да. Вроде говорил что-то. - Пожал я плечами, припоминая старый разговор.
  -Что припоминаешь, это хорошо. - Улыбнулся он. - А вот, что плохо, так это то, что пока мы тут союзы да политесы разводили. В этом новом нашем мире мы из хозяев скоро только на роль бедных родственников претендовать сможем.
  -Это, как это? - Изумленно вытаращился я на Велеса. - Ведь это именно ваш мир.
  -Ну, - отмахнулся он рукой. - Был-бы мир. А желающих в нем поправить выше крыши найдется. Так вот. Как уже сказал. Мы там с обустройством припозднились. Поэтому принято решение. Короче. Твой поселок вместе с людьми и всем содержимым в него переправляем. Скажем так. Для поддержания наших совместных интересов.
  -Это ты меня сейчас просто в известность о вашем решении ставишь? Или все же на это наше согласие нужно? - Уточнил я.
  -Все на добровольной основе. - Поднял он руки. - Никого силком тянуть не будем. Так что, вы пока покумекайте промеж собой. Только не долго. Потому как время не терпит. Вот, пожалуй, и все. А за ответом я к тебе завтра загляну.
  И прежде, чем я успел ему что-либо ответить как обычно растворился в воздухе. Ну, просто зашибись. А срок какой большой на раздумья дали. Думай, не хочу. Но сколько бы я ни стоял и не ругался, это все равно ничего не изменит. Поэтому. Притушив горн, поплелся с известием первым делом домой. Прежде чем людям такое объявлять, нужно сначала с женой посоветоваться.
   Как и следовало ожидать. Ирма сразу же загорелась переездом. Еще бы. Новый мир. Новые возможности. А главное, что там не придется по ее мнению скучать сидя дома. И наш сын сможет полностью раскрыть у себя свои таланты. Ну да. Ростиславу уже шестнадцать лет. И его молодая неуемная натура жаждет приключений. Я его понимаю. Но и отпускать страшно. Высказывание, что дети для родителей всегда остаются детьми несмотря на возраст, наверное, всем набило оскомину. Но ведь это правда.
  Жила и Сверрир, тоже недолго раздумывали. Они по-деловому просто уточнили. Когда переезжаем? Так что с домочадцами было все понятно. Но оставались еще люди живущие в нашем городке. И они вправе, каждый сам за себя, решать свою судьбу. Поэтому, отправив гонцов к Перенегу и Полюшу, я вышел во двор, и ударил в вечевой колокол.
   Нет смысла пересказывать все те прения, что происходили. До драки дело конечно не дошло. И что еще более удивительно, все с переездом согласились. Правда, вначале, изрядно глотки в спорах надорвали. Хотя, чему я удивляюсь? Ведь все и так прекрасно осознают, что только в единстве наша сила. И что в одиночку в мире никто долго не выстоит. По виду Велеса, когда я ему огласил наше решение, было видно, что другого он от нас и не ожидал. Довольный. Как кот объевшийся сметаной он сразу перешел к другому вопросу.
  -Владимир сейчас в Полоцком княжестве. Поэтому, тебе даже в Киев добираться не надо. Найдешь его возле Менска, что на реке Менке стоит. Он недалеко от него. Там он новый пограничный с Литвой городок закладывает.
  Ну, хоть в этом повезло. Не надо далеко тащиться. Быстро собравшись я отправился на встречу. Владимира я действительно застал за постройкой городка. Городок этот был назван в честь его сына. Полоцкого князя Изяслава. И носил название Изяславль. Причина побудившая его на такой поступок, оказалась довольно банальна. Семейная ссора с Рогнедой. Отправив своих старших сыновей во взрослую жизнь князь радостный спешил к Милолике. И вот по пути к ее палатам его остановила Рогнеда, и закатила скандал.
  -Полоцк, по праву наследования, принадлежит моим сыновьям. Они плоть от плоти внуки Рогволода. С какой стати ты удумал туда сына Аллогии посылать?
  Скажем прямо. Владимир в таком тоне позволял с собой говорить только как раз той самой Аллогии. Больше такого права ни у одной из его жен не было. По этой причине он вначале даже слегка опешил. Но придя в себя сильно разозлился. Спасли от мгновенной расправы Рогнеду, ее дети выбежавшие из горницы на шум. А она их князю пятерых родила. Трех сыновей и двух дочерей. Владимир не стал при них лишать жизни их мать. Но и прощать такое неповиновение не собирался.
  -Никогда твои дети не будут править в Полоцке. Это я тебе обещаю. - Процедил он сквозь зубы, и грубо оттолкнув княгиню ушел.
   В тот момент он даже и не догадывался, что заложил первый камень в фундамент многовекового конфликта. Ох и много кровушки прольют люди из-за этой ссоры. В принципе. Поход Владимира в Полоцкие земли и основание этого городка было прямым продолжением того скандала. Таким образом, князь показывал полную поддержку своему сыну Изяславу. Так сказать, расширяя его владения. Мое появление и весть о том, что боги отказывают ему в покровительстве настроение Владимира, как можно догадаться, не улучшило.
  -Ну и черт с вами со всеми. - Бросил он мне, одарив гневным взглядом. - И без вас обойдусь.
  Я его ни утешать, ни разговоры с ним разговаривать не стал. Я просто по по-быстрому постарался покинуть его лагерь. Кто его знает. Вдруг ему в голову взбредет меня во всем обвинить? И как виновному во всех мировых грехах он мне за это постарается мою голову оттяпать. Такой расклад меня естественно не устраивал. Потому, как я прекрасно отдавал себе отчет, что в жизни без головы очень мало привлекательности. По этой причине я и подгонял свою лошадку пятками по бокам. Чтобы эта животина быстрее копытами перебирала вывозя меня из опасной зоны.
   Можно сказать от Владимира, я как тот колобок ушел. Да только вот беда. Как оказалось, катиться мне было некуда. Вернувшись обратно я не нашел ни своего города, ни родных мне людей. Стоял и тупо смотрел на голый курган, где еще недавно стоял мой дом. Даже сейчас вспоминать об этом страшно. А уж что творилось у меня на сердце, то словами не выскажешь. Я даже пожалел, что Владимир мне голову не срубил. Черт с ней с головой. Лишь бы только такое не переживать.
   Не знаю, сколько я на том кургане просидел. Идти то ведь все равно было некуда. И вот ко мне леший заявился. Пришел старый знакомец с известием от Велеса.
   Передал он мне, что я пока тут. На этой земле задержаться должен буду ненадолго. На всякий непредвиденный случай. Потому как моя помощь вдруг понадобиться может.
   Попадись этот Велес мне в тот момент под руку, уж не знаю, чтобы я с ним сотворил. В голове молотом стучала только одна мысль. Кинули. Вид у меня был такой, что бедолага леший чуть от страха в обморок не грохнулся. Видно подумал, что в моем лице свою смертушку увидал. Только что толку. На невинном создании свою злость спогонять не дело. Ведь не он все это затеял. Да к тому же и его с собратьями кинули точно так же как и меня. Попросту говоря в спасательной шлюпке для нас места не хватило.
   Посему. Здраво порассуждав да охолонув слегка, стал готовиться к жизни отшельника. В такой моей жизни мне здорово тот самый леший, что весть от Велеса принес, помогал. Кстати, у него и имя имелось. Дрюня.
  Со стороны видно забавно смотрелось, как леший с человеком избу ставят. Может и не совсем ладное жилье получилось. Но зиму перезимовать сгодилось.
   А еще мое существование сны облегчали. Сны, в которых я мог с Ирмой и всеми остальными встречаться как наяву. Во время сна грань между мирами исчезала. Хоть ты и не просыпайся вовсе.
   Самым драгоценным для меня было время, проведенное с моей женой. Только потеряв возможность увидеть дорогое лицо в любой момент, ты начинаешь по-настоящему ценить каждое проведенное с ней мгновение. Ее улыбку. Нежные прикосновения. Запах ее тела.
  Благодаря этим снам я не сошел с ума от горя, и тоски. И даже имел вполне презентабельный вид. Естественно, за этим моим видом следила моя драгоценная супруга. Ирма просто не позволяла мне превратиться в одичавшее нечто.
  Глава 4
  Люди не любят уроки истории,
  Поэтому она, история, постоянно ставит их в угол...
  
  Расстроенный известием об отказе в поддержке, Владимир вернувшись в Киев серьезно призадумался. Да так сильно, что даже одно время к женам перестал ходить. Не стоит говорить о том, как он был обижен на богов за то, что отказали ему в поддержке его благих начинаний. Но, обида обидой. А жить-то надо. Вот он и сидел сейчас с дядей Добрыней, что вернулся к племяннику из Новгорода. Делать-то по сути тому там нечего было как только там обжился Вышеслав. Вот на пару с дядей и рядили да устраивали мозговой штурм. Как жить дальше?
   Это потом уже придумают сказку, что как только Владимир решил веру поменять к нему тут же со всех концов света миссионеры-зазывалы побежали. Да еще описали так, что выходило, что он как будто по выставочной ярмарке бродил, где купцы-священнослужители ему свой товар в виде веры расхваливали. А он, как привередливый покупатель, только нос морщил.
  -Слушай племяш, а может эту думку, боярам подкинем? Что мы с тобой только вдвоем мучаемся? Пускай и щекастенькие слегка поднапрягутся. - Высказал было предложение, Добрыня.
  Но, Владимир был категорически против такой идеи.
  -Да упаси нас боги. Тут и так в тереме дышать нечем от их дум. А если бояре еще свой мыслительный процесс поднапрягут, то нам вообще из города уехать придется. Нет. Пускай уж лучше сидят себе в своей думе да тихо бдят по старинке, радея за землю Русскую. На этот вопрос придется нам с тобой вдвоем, решение искать да принимать.
   В принципе, решать то особо было нечего. Для смены религиозного курса ближе всех только Христианская вера подходила. Тем более, что уже все значимые государства, граничащие с Русью давно ее приняли.
   Да и с религиозным центром мудрить особо нечего. Рим, он далеко, а вот Константинополь рядом. Да и если честно то более привычен. Вон дед еще по их образцу церковь в Киеве построил. Опять же, бабка в Константинополе крестилась. Вроде, путь известный.
   Да только вот незадача. Владимир-то в свое время турнул из Киева этих Византийских отцов-миссионеров. В то время они ему с их светом без надобности были. И вот теперь те миссионеры обиженные, ему из-за моря лица нехорошие строят.
  -Ну и пусть их. - Снова высказал свое мнение Добрыня. - Не хотят по-хорошему, давай силой заставим. Чаво с ними нянькаться-то?
  -Как-то, не тянет меня походом на Царьград идти. - Владимир, сморщившись, отвернулся. А Добрыня прикусил язык. Вспомнил, чем походы отца Владимира Святослава окончились. Ведь действительно случись с ними неприятность, как со Святославом в свое время, тоже ведь на помощь навряд-ли кто придет. Вышеслав, Изяслав, да Святополк, хоть вроде и обжились в своих уделах, но по большей части держаться только потому, что за ними отец со своей Киевской дружиной стоит.
  -По Византии нужно ударить так, чтобы ей больно было. - Почесался Владимир, что-то обдумывая. - А мы чтобы в случае неудачи без особой опаски обратно в Киев отступить смогли.
  -Да где же такое место-то найти? - Развел руками будущий богатырь.
  -Ну. Есть такое. - Хитро глянул на него Владимир. - Уж больно ромеи за свои Климаты трясутся. Вот по ним и ударим. В любом случае в проигрыше не останемся.
  -А с Печенегами как быть? Они ведь точно постараются палки в колеса сунуть. - Обеспокоился Добрыня.
  -Чтобы не совали, ты к ним с посольством отправишься. Да о мире и союзе договоришься. Думаю, сейчас это труда не составит. Пока они от Половцев отбиваются, нам точно мешать не будут. И такому договору обрадуются. А, я. Я тем временем сбором дружины займусь. - Хлопнул Владимир по плечу дяди.
  Разработав план действий, Владимир с Добрыней засучив рукава принялись за дело. Пока в Константинополе император Василий со своим братом Константином еще не подозревали, чем им их кривляние Владимиру откликнуться может. И пока занимались своим обычным ремеслом. То есть с Болгарами бодались. Да еще в Азии пытались свои порядки навести.
   Худо ли. Бедно ли. Но дела двигались у братьев помаленьку. Главное никто из подданных не пытался пока яда в бокал с вином подсыпать. Чтобы потом красные сапоги с бездыханного тела стянуть да на себя примерить. Простой люд по такому случаю не сильно возмущается. Привык уже к подобным выходкам знати.
   И тут, как гром среди ясного неба пришла весть к братьям об том, что Владимир Корсунь осадил. Корсунь, один из городов, что климатами обзывается да в Крыму находится. Вот же где паразит этот Киевский князь. Нашел ведь место, куда больно кулаком сунуть.
  -Совсем варвары совесть потеряли. - Возмущался таким вероломством Василий. - Вот чего этому Владимиру спокойно в своем Киеве не сидится? Мы вроде его не трогали.
  -Да кто их там разберет. - Пожимал плечами Константин. - Видно у них традиция такая. Как только там какой-нибудь охламон в Киеве на княжий стол залазит, то сразу же ему нужно на нас войной идти.
  -Чего-то мне их эта традиция не очень сильно нравится. - Надул губки император. - Да к тому же они раньше, если мне не изменяет память прямо на Царьград шли. И наши Крымские Климаты не трогали. Это же нечестно. Можно сказать удар под дых. Как не стыдно подобными действиями выбивать из-под нашего трона одного из основных поставщиков продовольствия. Так ведь и до голодного бунта черни недалеко.
  - Надобно посольство к Владимиру засылать. Узнать надобно чего он хочет. Да попутно с этим Корсуньцам весть подать. Чтобы значит держались. Что мол, помощь уже в пути. - Стал выдвигать предложения Константин. - Да было бы неплохо Печенегов подговорить. Подбухторить их, чтобы они на Киев напали.
  -Подбухторить? - Все еще раздувая щеки, недовольно буркнул Василий. - Нет. Им за это платить нужно. А у нас сейчас с наличностью не густо. Сам знаешь. А без денег особо никуда не разгонишься. Да и думаю, если-бы даже лишние денежки у нас водились, то от Печенегов помощи не жди. Им там сейчас в степях Половцы изрядно бока мнут.
  Короче. Пока они так решали, что да как делать. Пока посольство снаряжали. Владимир взял Корсунь. После чего уже спокойно дожидался в городе Византийских послов. Узнав его требования, Василий с Константином аж слюной от возмущения подавились.
  -Нет. Ну, каков наглец. - Бегал по тронному залу император. - Видите ли, одного Крещения ему мало. Ему многоженцу еще и сестру нашу в жены подавай. Да кем он себя возомнил? - Возмущался Василий.
  -Да-а. Зря мы его в Киеве не окрестили. - Чухал потылицу Константин. - Ну, когда он первый раз креститься пожелал. Но кто же мог знать тогда, что оно вот таким боком нам обернуться может. Знаешь брат. Тут бегай, не бегай, а придется Анну ему в жены отдавать.
  -Да не хочет она за этого многоженца идти. Не хочет вдали от цивилизации в глуши с медведями прозябать. - Махнул расстроенный властитель рукой.
  -А чего ее спрашивать? - Рассердился Константин. - Ишь. Моду взяла. Хочу. Не хочу. Ее дело замуж идти на кого укажут. Да детей рожать. И детей тех в свете истинной веры воспитывать. Чтобы родину нашу любимую иной раз волнениями не тревожить.
  -А может, попробуем без этого замужества как-нибудь обойтись? - Посмотрел с надеждой на брата, император. - Сестра как-никак. Все-таки жалко.
  -Жалко у пчелки. - Тут же отозвался Константин. - Хотя. Попробовать, конечно, можно. - Немного подумав, добавил он. - Но. Только если нам это боком выползет, не говори потом, что я тебя не предупреждал. И претензий мне за то не выставляй.
  -Договорились. - Сразу же согласился Василий. - А в чем будет состоять план, этой нашей хитрости? - Заглянул он в глаза брату.
  -Давай для начала Владимиру епископа, что попроворней, зашлем. Пусть он князя уговорит до свадьбы креститься. Мол. Нельзя некрещеному на православной принцессе жениться. А как только он голову в купель сунет тут же его и обрадуем. Ты дорогой наш товарищ на принцессе жениться не можешь. Потому как уже женат. А по христианским законам человек только одну жену иметь должен. Мы конечно, как братья по положению и вере все усилия прилагать будем, чтобы священники ему развод с женами дали. Как по закону положено. Но ведь с божьими людьми и законами не очень то и поспоришь. Тут и мы особо никакой силы не имеем. Глядишь. Через годик другой проволочек блажь на Анне жениться выветрится. А мы. Дай то бог. Новыми епископиями обзаведемся. А там и денежек в казне прибавиться. - Размечтался Константин.
  -Ну, ты и голова. - Восхищенный император чмокнул брата в макушку. - Так и поступим.
  Только вот, как говорится, на каждую хитрую задницу есть болт с винтом. Владимир может и не обладал Византийским коварством, но и дураком не был. Поэтому, как только присланный епископ Михаил не изворачивался. Какие бы заманчивые перспективы не рисовал. Владимир на них не повелся.
  -Крещение мое и свадебку с Анной мы сразу одновременно сыграем. А пока я ее дожидаюсь, ты, чтобы не слишком тебе скучно было, дружину мою окрестить можешь. - Отвечал он на все его доводы. - А ежели принцесса в скором времени не прибудет, - добавлял при этом. - Я и остальные ваши города здесь в Крыму, что вы климатами прозываете, под свою руку возьму.
  Императору с братом не сильно понравилась такая весть. Только вот деваться некуда было. Поэтому Василий с Константином самолично ревущую во все горло Анну на корабль усадили. И, утирая ей носовым платком сопли, поучали.
  -Ты там особо не реви. Как-никак ты гордая дочь Императора Византии, а не какая-то там заморская принцесса-несмеяна. Так что бери себя в руки и не забудь за себя выкуп потребовать. - Наставлял ее Константин.
  -И это. Было бы неплохо еще у него военную помощь выпросить. Нам такие воины как раз не помешают. - Бубнил вслед за Константином Василий.
  Встречали царевну в Корсуни с большой помпой. Пир нехилый закатили. Да массовые народные гулянья устроили большие. Владимир не поскупился. А чего тут скупердяйничать? За счет ведь горожан обставил все по высшему разряду.
  Отгуляв свадьбу да крестившись, как положено, князь милостиво заплатил выкуп за невесту. То есть. Просто вернул город их хозяевам. После чего вместе с новой женой. Очень довольный собой. Возвратился в Киев. И там уж рьяно принялся насаждать новую веру.
   Первым делом, конечно, сковырнули всех идолов и разогнали волхвов по их лесам. Пущай обратно со своим зверьем отшельниками живут, и глаза более не мозолят.
  Потом горожан, всех скопом, чтобы за каждым в отдельности не бегать в Днепр загнали. Окрестили, значит. Людям такое купание не слишком понравилось. Но спорить с князем, когда на берегу дружинники с обнаженными мечами стоят, себе дороже. Поэтому спорить никто не стал. Но по недовольным лицам горожан Владимир понял, что благодать на них еще не до конца снизошла.
  А посему князь чтобы это дело как-то сгладить, стал каждое воскресенье пиры закатывать. Приглашая за свой стол естественно не только бояр да ближних дружинников, но и всех желающих.
  Такой подход к делу горожанам больше понравился. И они в знак благодарности дали Владимиру прозвище Красно Солнышко. Довольный Владимир на радостях таких даже новую церковь Святого Василия заложил.
   На том месте заложил, где раньше идолы стояли. Но дал церкви такое название не в честь императора Византии, а в честь самого себя. Потому, как приняв крещение получил он новое, христианское имя, Василий.
  Так сказать, приобщив Киевлян к христианству, Владимир отправил епископа Михаила с дружиной и Добрыню крестить Новгород. А заодно попутно и все северные земли.
  По пути из-варяг в греки, где они проходили люди крещению особо не противились. Они даже не до конца понимали, чего их в речку запихивают. Что за блаж такая.
  -Подумаешь. В речку носом сунули. Эка невидаль. Главное. Денег за то не требовали. - Судачили люди, расходясь по домам.
  Ну, а пока Добрыня с епископом в Новгород добирались, Владимир своими домашними делами занялся. Стало быть, стал своих бывших жен да наложниц боярам и дружинникам сватать. Ни с кем у него особых хлопот не возникло, кроме Рогнеды. Вот уж где неугомонная.
  -Я княжьего рода и ни за кого из твоих бояр вонючек замуж не пойду. - Гордо выставив грудь, высказала она Владимиру. - Так что фигу тебе, а не развод.
  -Ах так. - Разгневался князь. - Ну, тогда пеняй на себя. Не хочешь ни за кого замуж идти в монастыре тогда, до скончания своих дней сидеть будешь.
  Хоть и недавно крестился, а про монастыри, которые в то время больше тюрьмой служили, куда неугодных ссылали князь сразу просек. И глубоким уважением к такому методу убиранию с дороги неудобных людей, проникся.
  Так что слово свое сдержал. Специально для Рогнеды женский монастырь построили. Аккурат во вновь заложенном городе Изяславле. Том самом городе, что на границе с Литвой. В земле Полоцкой.
  Что не говори, а изощренную месть Владимир для непокорной супруги выдумал. Рядом с тем монастырем две речушки протекали. Так местные жители их потом, после смерти Рогнеды, переименовали. Одну речушку Черницей назвали, а другую Княгинькой. Видели люди, как горевала Рогнеда по своей нелегкой доле.
   Немного вперед забегая, отмечу. Рогнеда, дева гордая. Так просто не сдалась. И в том противостоянии с Владимиром еще скажет свое последнее слово. Правда, последствия того слова не по самому Владимиру, а по потомкам ударят. Да не на одно столетие того удара хватит.
   Ну, а тем временем Добрыня на пару уже с митрополитом Михаилом к Новгороду подходили. Вот как бывает. Выезжал из Корсуни епископом, а добрался к Новгороду уже митрополитом.
   Казалось-бы никаких трудностей с крещением в городе быть и не должно было. В городе уже давно церкви стояли. И многие местные купцы в те церкви захаживали. Потому, как давно сами крестились. Крещение благотворно сказывалось в торговых делах со всеми торговыми партнерами в крещеном мире. Но, как только дошла весть об их подходе к городу, вдруг ударил вечевой колокол. И собрал тот колокол горожан на вече.
  Как правило, горожане сначала пошумели для порядку. А потом приняли вдруг единогласное решение не пускать Добрыню в город. Ну его, то крещение. Да и вода в реке уже холодная. Простудиться можно после таких водных процедур.
   Для того чтобы не пустить Добрыню с мнихами в город даже мост через реку разобрали большой. А сами выстроились на берегу во всеоружии. Обескураженный таким поведением горожан Добрыня, недоумевая, вопрошал их.
  -Эй. Новгородцы. Вы чего? Может, белены ненароком объелись? Дались вам эти идолы. Вы лучше не бузите. Не будите во мне лихо. А возьмите да сковырните деревяшки в реку. Да сами в ту речку по-быстрому по уши окунитесь. Тут всех делов-то. От вас что, убудет что ли?
  Но Новгородцы на своем решении стояли крепко. Не дадим старых богов в обиду и точка. Как обычно в таких случаях бывает слово за слово. Дело до личных оскорблений дошло. А потом и вовсе всякие былые обиды припомнили.
   В то время пока они так переругивались по торговой стороне назначенный епископом Новгородским Иоаким ходил с проповедями. Был сей мних из Корсуни родом. Да не просто проповеди свои бубнил, а при этом крестил тех, кто на другой берег перебраться не успел.
   Параллельно его движению по противоположному берегу городской тысяцкий Угоняй, разъезжал. Поддерживал горожан призывами стоять на своем крепко. Противится насилию над верой дедов и прадедов.
  Так они и орали друг на друга до ночи. Могли бы и дольше. Да видно глотки надорвали. Ну, а с наступлением темноты Новгородцы по домам разошлись. Особо не беспокоились и не думали, что Добрыня бяку нехорошую какую учинит.
   Только здесь они слегка просчитались. Добрыня с большей частью дружины отправил своего друга Путяту на другой берег Волхова. Чтобы он значит спящих зачинщиков, повязал. Пока они беззащитные дома дрыхнут.
   Путята с поставленной задачей справился отлично. К утру перед Добрыней повязанные им Угадай со товарищи предстали. А сам Путята опять переправившись через реку к княжьему терему пробираться стал. В это время там Вышеслав сидел тише воды, ниже травы. А что еще можно было ожидать от насмерть перепуганного мальчишки.
   Не знаю, о чем там Добрыня думал. Но поутру. Когда Новгородцы опять на берегу собираться стали. Он принародно оттяпал Угадаю и его товарищам головы.
  Скажем прямо. Одно дело лаяться друг на друга и совсем другое, смертоубийством дело решать. Если он думал, что этим толпу угомонит, то ошибся. Новгородцы словно озверели. А тут еще кто-то с вестью прибежал, что Путята в городе безобразничает. И как говорится. Понеслась душа в рай.
   Со злобы, люди близстоящую церковь Преображения Господня по бревнышку разметали. А там. Толпа разделилась. Одни, на двор Добрыни повернули. Там в злобе лютой его жену с детьми в отместку за Угадая жизни лишили. Да так при этом разошлись, что и дворовых не пожалели. Другие на Путяту, обнажив свои мечи полезли.
   Киевские дружинники, это конечно сила. Но и Новгородские были не пальцем деланы. А если учесть еще и помощь горожан то станет ясно, что не сладко Путяте пришлось. Сообразив, что дело принимает очень скверный оборот, Добрыня решился на то, за что в другое время его бы точно четвертовали. Переправившись на другой берег Волхова, он приказал своим людям поджечь город.
  Пожар в деревянном городе это самое страшное, что может случиться. Горожане, забыв обо всем, сломя голову кинулись тушить пожары. Даже внимания не обращая, что Путята им в спину мечами тычет.
   После тушения пожара, сил сопротивляться уже не было. Так что окрестили Новгородцев. Никуда они ни делись. Только вот люди после такого крещения и спустя века вспоминая о том времени говорили. "Добрыня крестил огнем, а Путята мечом".
  Но, сие деяние не вошло естественно в эпическое сказание о герое богатыре. Не вписывалось оно в созданную легендарную личность. Что говорить. Серые будни жизни намного ярче окрашены в красный кровавый цвет, чем в легендах и сказаниях. Жизнь страшнее сказки.
  Глава 5
  В мире столько верующих в бога,
  А вместо любви все равно правит злоба и жадность...
  
  Такого побоища как в Новгороде, в связи с Крещением, более нигде не было. Полоцк и Туров так вообще окрестились как-то буднично. Без всплеска особых эмоций. Может, причиной было то, что в этих городах идолов в центре не ставили? Вроде, как бы наглядно никто прежних богов не трогал, а просто в реке пару раз окунули. А от чего же в реке не искупаться, в жаркий то день. Так что искупались, да по своим делам, тихо-мирно разошлись.
   Когда весть об удачно выполненной миссии по Крещению Руси достигла Константинополя император Василий, прыгая вокруг стола на одной ножке, радостно хлопал в ладоши. И не только хлопал, но еще и слюну изо рта пускал.
  -Ты только посмотри, - тыкал он пальцем, указывая брату Константину на карту. На карту где были изображены вновь окрещенные земли. - Да мы же теперь по своему владычеству ничем Римскому Папе не уступаем. Утерли-таки нос этим западным снобам. Да ты глянь. Глянь. - Пихал он его спину. - Видал, сколькими новыми епархиями сразу обзавелись. У нас и епископов-то столько не наберется.
  -Были бы епархии. - Отмахнулся брат. - А епископы туда найдутся. Только вот, я-бы на твоем месте так преждевременно не радовался. Это же Русь. От этих варваров Киевских все что угодно ожидать можно. Но, как правило только не то, чего нам бы с тобой хотелось.
  -Ты сначала на своем месте попробуй удержаться. - Хмуро сдвинул брови Василий. - А потом уж о моем мечтай. Что у тебя за характер такой гадкий? Все время мне настроение портишь. Нет, чтобы со мной вместе порадоваться. - Надул он обиженно свои губы.
  Но, как оказалось, Константин был прав. Первоначальный небывалый подъем среди священнослужителей желающих отправиться в новые земли, да еще с повышением сана, очень скоро начал быстро падать. Толи климат был не такой. Толи еще какая непонятная причина. Но только убыль в Русских землях среди священников была, можно сказать, катастрофической.
  В связи с этим количество желающих туда ехать и нести слово божие людям, резко сократилось. Даже саны не прельщали. Да и верно. Вот что толку в том сане, если иной священник и до места доехать не успевал. О долгожданной прибыли и говорить нечего. Наоборот. Только расходов прибавилось.
   Потом конечно напишут, что люди Русские словно мотыльки на свет к новой вере слетались. Но это потом. Когда Христианство окрепло. А пока. Пока даже из вновь объявленных епархий несколько вдруг взяло да просто исчезло. Словно в воздухе растворилось. И обратно в лоно христианства вернулись те епархии, только спустя почти через целое столетие.
   И дело тут было не столько в противостоянии религий сколько в том, что пришлые священники мало того что по-русски не говорили, так еще сразу пытались свою церковную десятину местным навязать. У нас и князю-то неохотно дань выплачивают. А тут. Тут какие-то пришлые чужеземцы незнамо за что плату требуют. Такое никому по нраву не придется.
   Василий с Константином решить эту проблему сами естественно не могли. Поэтому посовещавшись меж собой решили. Надобы поднапрячь в этом вопросе Владимира. Естественно через посредничество митрополита Михаила. Получив наставления из Константинополя митрополит тут же направился к князю.
  -Непорядки в твоих землях себе гнездо свили. Священников душегубы жизни лишают. Епархии закрываются. Разбойников ни счесть числа развелось. Виданное ли дело. Мнихов на дороге грабят. А ты в тереме своем сидишь да на все сквозь пальцы смотришь. - Начал он гневно свою речь.
  -А что делать? - Перебил его Владимир. - Господь нам всех обещал любить и жаловать. И никакой, даже самой никчемной жизни не губить. Как же я супротив заповедей господних пойду? На что ты меня подбиваешь? Грех смертоубийства великий на душу брать? Я итак за свою жизнь нагрешил изрядно. Мне не грешить, а грехи замаливать надоть.
  Михаил к таким вопросам готов не был. А посему потискав себя за бороду молча побрел к себе. Нужно было значит посоветоваться с братией. Как тут быть? И ведь было над чем голову поломать.
   Вот в других землях все не так было. Там разные короли, цари, да императоры христианство почитай по одному сценарию принимали. Первым делом Господа о победах молили. Неважно над кем. Главное чтобы побольше голов срубить помог попросить не забывали. А тут видишь ли. Один из всех индивид нашелся, кто человеколюбием озаботился. Только через его это человеколюбие священнослужителям ни жизни, ни достатка нет. Такому человеколюбцу только одно название. Сволочь он.
  -Да что же это такое твориться? За что же мне такое наказание? - Вздыхал тяжко митрополит. - Что же с этими Руссами не так? Вот почему у них не все как у людей?
  На этот его вопрос ни у кого из собравшейся братии не нашлось достойного ответа. Да и толковым советом, как здесь поступить? Так и не помогли. Только молча скорбно вздыхали. Да удрученно пожимали плечами.
   Но вздыхай не вздыхай, а проблема сама не решится. Делать нечего. Пришлось неподготовленным к князю на разговор возвращаться. Да надеяться. Авось по ходу разговора Господь, из милости своей, чего-нибудь подскажет. Надоумит убогих. Как из этой ситуации выход найти? Но для начала решил Михаил разговор все же с угроз начать. Привычка дело такое. От привычки, даже если хвост придавит, так просто не откажешься.
  -Вот коли побьют всех мнихов, кто будет тогда людей на путь истинный наставлять? Из Константинополя грозятся. Говорят, что больше никого из священнослужителей присылать не будут. За ради чего людей божьих на убой слать? Ты ведь их тут совсем не бережешь.
  -А может не в бережении дело? Может дело в чем-нибудь другом? - Огорошил Владимир митрополита вопросом.
  -Это. Как это в другом? - Захлопал ресницами обескураженный Михаил.
  -А вот, сам посуди. - Строго посмотрел на него Владимир. - Жена моя бывшая Рогнеда, та, что монашеский сан приняла. Ну, что в первом женском монастыре обитается. - Напомнил митрополиту князь. - Так вот. Живет она не где-нибудь, а на самой что ни на есть границе с Литвой некрещеной. При всем при этом. Можно сказать в одиночестве живет. И знаешь, ничего там с ней не происходит. Никто ее живота лишать не собирается. Так я и подумал. Может все эти беды да неприятности происходят оттого, что вы язык наш учить не хотите? Ведь без языка у людей недопонимание в общении происходит. Вы им о Господе толкуете. А они может, думают, что вы на них всякими нехорошими словами лаетесь. А за нанесенную обиду у нас всегда был разговор короткий.
  -Да кому только придет в голову язык ваш мерзопакостный учить? - Недоуменно воззрился на князя Михаил. - Да еще святое писание на него переводить? В умели ты, князь?
  -Я-то в уме. - Хмыкнул Владимир. - А посему предлагаю. Коль вам наш язык учить невмоготу так я вам отроков смышленых направлю. На учебу. Самые смышленые из них, в ваш этот Царьград поедут. Чтобы вы значит, тех отроков премудростям да наукам вашим там обучили. Тогда нам и мнихи из Константинополя за ненадобностью станут. Гостям у нас завсегда рады. Но вот чужаков у нас не шибко любят. А свой не чужой. К своим глядишь, и прислушаются.
  Митрополит вначале хотел гневно отказаться от такого предложения. Понимал, что в Константинополе за такое решение вопроса по головке не погладят. Но потом подумал. А ну как, в этой варварской стране и остатних мнихов всех со свету сживут? И он здесь один одинешенек останется? Это же кошмар. Епархии точно тогда все позакрываются. Даже здесь, в Киеве. И кем он будет? Митрополитом, у которого совсем нет прихода?
  Сан конечно дело хорошее. Но толку от того сана коль паствы не станет. А к этому следует добавить что одним саном сыт не будешь. А помимо всего прочего в Константинополе от него еще ждут, не дождутся, когда же и в патриарший кошелек золотой дождь из Руси прольется.
  -Судя по всему, такой подход есть дело богоугодное. - Пораскинув мозгами нехотя кивнул он головой, соглашаясь с предложением князя.
  -Вот и ладушки. - Улыбнулся ему довольный Владимир и тут же повелел отроков смышленых побыстрее по Киеву собрать.
   Люди, правда, не сразу поняли, для чего князю столько детей понадобилось. Бабы, так те сразу в плач ударились. Но вскоре уразумев, что никуда их детушек увозить не собираются, а просто премудростям учить будут, немного успокоились. Уж не знаю, насколько Владимир прозорлив был, но этим решением он заложил фундамент становления Русской Православной Церкви.
   Правда, за саном приходилось вначале все-таки в Константинополь с поклоном являться. Но в скором времени и эта надобность отпала. Но на том разговор между митрополитом и князем не прекратился.
  -Давай все же к разговору о разбойниках вернемся. - Предложил хмуро Владимиру Михаил. - Я, конечно, разделяю твою озабоченность по этому вопросу. Но и ты пойми. Зло само по себе не успокоится. А посему в обязательном порядке должно быть строго наказано. Я не призываю тебя разбойников жизни лишать. Просто, прикажи своим воеводам от них дороги очистить. Чтобы мнихи могли без опаски передвигаться. А там, все в руках божьих. Господь, он сам каждому суд учинит. Разумеется при нашем содействии. И не будет от этого на тебе никакого греха.
  - Коль ты в этом так уверен. - Кивнул головой Владимир. - Пусть будет так, как ты говоришь. Не мне, слуге смиренному, с божьей волей спорить.
  Окрыленный удачным ходом переговоров, митрополит решил и наказ императора князю огласить. А именно. Напомнить Владимиру, чтобы он с Византийцами своей дружиной поделился.
  -У церкви нашей не счесть числа врагов по всему свету. И Император наш, дай бог ему здоровье, живота своего не жалея бьется за веру истинную. Изо всех своих сил бьется. Но. Сильны враги и много их. А нынче в войсках наших большой недобор. Вот император к тебе, как к родственнику и брату по вере с просьбой о помощи обращается. Воины значит, для праведного дела нужны. Так сказать, чтобы недокомплект заполнить. Что ты на это скажешь? Какой ответ мне императору послать?
  -Можешь передать Василию, что войска я ему сыскать помогу. - Нехотя буркнул Владимир. - Только, тут одна загвоздка имеется.
  -Это, какая такая загвоздка? - Насторожился митрополит.
  -Видишь ли в чем дело. Не все те воины могут быть нам братьями по вере. А предводитель их. Так тот вообще, не просто язычник ярый. Он род свой ведет от одного из наших старых богов. Никого другого предложить более не могу. И на снаряжение этой дружины у меня денег нет. - Добавил князь как отрезал.
  -Ну. Это не беда. - Облегченно выдохнул Михаил. - Снаряжение и оплату император Василий на себя возьмет. А то что язычники. Ну, так нам не впервой вместе с ними за свет истинной веры биться. И многие между прочим после тех битв истинного бога познают. И истово потом Господу нашему покланяются. - После сказанного митрополит откланялся. И довольный к себе отправился. Надо же побыстрее в Константинополь гонца с добрыми вестями снарядить. Доложить об удачно выполненной миссии.
  Владимир же, оставшись один, подпер щеку рукой и крепко призадумался. Дело в том, что он уже давно глаз на княжество Тмутараканское положил. Но только что положил. Глаз видит да зуб неймет.
  Там правил, еще при его отце на стол севший, славный воин Сила Яринович. Да к тому же неплохо правил. Всех соседей в кулаке держал. Люди в нем души не чаяли. Один у него недостаток был. Больно норов неугомонный. Все время приключений искал. Как раз на том его князь подцепить и собирался.
   Жизнь в княжестве была не легкой. А откуда легкости взяться? Вокруг полным-полно враждебных племен да народов проживало. А с такими соседями о спокойной жизни можно было только мечтать. Но гордая вольница не унывала. А не редко тех самых соседей сама задирала.
  Ну, а уж когда на княжий стол Сила сел. Тут уж соседние народы не смотря на свою воинственность очень загрустили. И в скором времени ни то, что смотреть в сторону Тмутаракани не решались, дышать боялись. Чтобы значит Сила такие вздохи за акт агрессии не признал.
   От такого поведения соседей и сам Сила Яринович вскоре сильно заскучал. Сидеть просто так на княжеском столе и ни с кем силушкой богатырской не померяться, было скучно. Поэтому, как только Владимир заикнулся ему о походах дальних. Да о гарантированных битвах с врагами неведомыми. Князь долго не думал.
  Прихватив с собой своего сына Ярилко. Сынок то нравом весь в отца пошел. Да кликнув охотников. Сила в предвкушении приключений ни мешкая ни минуты, направился в Киев. Он особо даже не озадачивал себя вопросами. Надолго ли он уходит? Что после его ухода с княжеством будет? И кто вместо него князем станет? Найдется ли вдруг такой смельчак, кто попытается его место занять? Ну, а из Киева получив сопровождающего в Константинополь отбыл. Там его с нетерпением потирая руки, ожидал император Василий.
   Как говорится, это был тот редкий случай, когда все сговорившиеся стороны были довольны. Владимир получал возможность кого-нибудь из своих сыновей на освободившийся княжеский стол пристроить. Император Василий получил довольно сильную и воинственную дружину. А Сила, возможность мир посмотреть да своим топором вволю помахать, показывая всему миру силушку богатырскую.
   К слову сказать, Василий в Русской дружине поначалу души не чаял. Даже его летописцы наперебой им хвалебные речи расписывали, вознося их подвиги до небес. Естественно, по закону подлости такое положение вещей долго длиться не могло.
   И вот однажды, решил император в гости к Армянскому царю заехать. Надо было обговорить с ним, значит, совместные действия против арабов, что в Азии проживали. Да на свою беду Силу с дружиной с собой поволок. А там неприятный инцидент разгорелся. Наши ребята с Грузинами, из-за охапки сена повздорили.
   Да так крепко повздорили, что дело до мечей дошло. Пока Силу и его дружину успокоили они не только Грузинам, но и всем, кто под горячую руку попался, накостыляли. Да так сильно накостыляли. Что Армянский царь на переговорах рогом уперся. Уперся и ни за что не хотел с Василием в какой-то там поход идти. И не давал свое согласие до той поры, пока наши ребята в его войске находятся. Так что. Повздыхав печально. Пришлось императору Силу с дружиной домой отправлять.
   На пути домой Сила Яринович вдруг ни с того ни сего сильно расхворался. Да так сильно, что скоропостижно помер. Грех наговаривать. Но думается мне, что тут дело не обошлось без византийцев. Уж больно на их методы похоже. Особенно если учесть что боялись они Силу, не меньше чем любили.
   Но как говорится не пойман, не вор. Ярилко, сын Силы, в Тмутаракань вернулся. Но князем не стал. Там к этому времени сын Владимира Мстислав уже князем сидел. Можно было то княжение и оспорить. Но оспаривать Ярилко не стал. Мстислав еще дитяти. Так что он просто пошел в дружину Мстислава тысяцким. И стал тому наставником, да добрым другом. Казалось-бы. Добрые. Мирные времена наступили. И что будут они длиться долго. Но ни что вечным не бывает. В скором времени Русь всколыхнет новая замятня.
  Глава 6
  Даже политические договоры о дружбе,
  Оборачиваются попыткой объегорить друг друга...
  
  Итак. Жизнь вроде налаживалась. Не принося в будни особых волнений. Так. Простая ежедневная рутина. Заскучать, конечно, не даст. Однако и радости особой не несет. Естественно это при условии, что ты не мечтаешь получить нечто большее, чем имеешь.
  Для простых людей такая житейская рутина залог стабильности. Для них эта стабильность лучше всего другого. Никто не ломится к тебе в дом, пытаясь забрать твои не такие уж великие пожитки. Да и самого тебя не гонят потрясти мошну соседей. Худой мир все-таки лучше доброй драки.
   Не спорю, чтобы потрясти мошну соседей в этом есть своя прелесть. Но ведь они за просто так ничего трясти не дадут. Они, наоборот, за топоры схватятся. Да не дай бог, этим топором да по голове тяпнут. Так что. Лучше может и скучно жить, но мирно. Вот только мирно, как-то не совсем получается.
   Зловредные Печенеги время от времени устраивали набеги. Половцы их еще не додавили. Владимир не раз пытался с Печенегами замириться. Но замириться с ними пока никак не удавалось.
  Самому лезть в их степи, чтобы наказать степняков за их проделки охоты большой не было. Тем более что еще очень живы были воспоминания, как после одного из таких походов чуть ноги живым унес. Главное в Киев не лезут.
   А то, что на пограничные города наскакивают, так это дело привычное. Спалить те города все одно у степняков силенок не хватает. Ну, посевы потопчут. Людишек немного побьют. Эка невидаль. Жители тех городов потом за вытоптанные посевы у них скот да лошадей угонят. Да стойбища их порушат.
   А чтобы Печенегам жизнь еще более медом не казалась, повелел Владимир новые крепости на границе возводить. Чтобы значит, у зловредных Печенегов глаза в разные стороны разбегались. И они шибко головы свои ломали вопросом. На какую из крепостей им нападать?
   Но не одними заботами о Печенегах были наполнены дни князя. По примеру цивилизованных государств, стал Владимир монеты золотые да серебряные чеканить. По примеру убиенного брата своего Ярополка. Без своей монеты государство не государство.
   Детей по княжествам рассадил. То, что младшие еще совсем юные не беда. Быстрее возмужают. Одно время даже строительством церквей занялся. Чтобы значит, люди быстрее верой новой прониклись. Но вскоре и это занятие надоело. Все-таки не княжеское это дело кирпичи в стену укладывать.
  Правда монашеская братия прекращением строительства была шибко не довольна. Ох и достали же князя эти люди божие. Митрополит Михаил со своей братией постоянно что-то на ухо жужжал. Можно сказать из княжеских покоев не вылезал. Тем самым выказывал свое рвение об устройстве государства.
   Владимир их первое время терпел. Но потом к думным боярам отправил. Вот нечего ему указывать, как жить. А об устройстве государства пущай с боярами радеют. А он как-нибудь без подсказок обойдется.
   Чтобы хоть немного отвлечься от скуки Владимир продолжал устраивать пиры. Но и они уже приедаться стали. Там же все больше одни и те же лица. Одни и те же разговоры.
  Ударился в благотворительность. Одно время пожилым людям, что сами до княжеских пиршественных столов дойти не могли по старости лет на возах еду да одежду развозил. Первое время даже сам в тех санях разъезжал. Приятно все же когда тебе в землю кланяются да всякими хорошими словами хвалят. Но уже и это дело скуку навевать начинает.
  -Княжа. - Прервал размышления Владимира, вошедший в горницу дружинник. - Там это. Мних заезжий у ворот топчется. С тобой повидаться желает. Но наши мнихи кричат, что взашей его гнать надо. Как поступить? Примешь его или это, за город того мниха выставить? Чтобы значит шел туда, откель пришел.
  Владимир для порядку сначала побарабанил пальцами по подлокотнику своего княжьего кресла. Изображая тем самым значит, задумчивость. А потом все же повелел странника к себе допустить. Авось скуку может хоть на время разгонит.
   Странником тем оказался посланный Папой Римским с миссионерской целью к кочевым народам немецкий епископ Бруно. Целый год он читал проповеди Уграм. Но не добившись особых результатов Бруно решил попытать счастья у Печенегов. А заодно и в Киев заглянуть. Так ли в нем сильно попы Константинопольские обосновались?
  Конечно, весть о том, что Русь крещение приняла, уже разлетелась по всему свету. И как бы секретом ни для кого не была. Но тут дело в другом было.
  Христианская Церковь уже давно раскололась на два лагеря. Ну, никак не могли Папа с Патриархом решить, кто же из них к небу ближе находится. По этой причине ругались меж собой постоянно, да крепко ссорились. Но официально особо на эту тему не распространялись. Чтобы значит, людей в мире зазря не беспокоить.
  Но такое дело от людей скрыть трудно. Так что люди в мире все же поговаривали меж собой, что видать документы о разводе уже давно готовы. Что осталось только подпись на тех документах поставить. Да вот только случай подходящий у слуг божиих все не выпадает.
  Нужно отдать должное священникам. Такой случай они приближали, как могли. Палки в колеса друг дружке пихали с особым удовольствием. При этом, всяк из них доказывал, что только их вера правильная. А другие так, приблуды. Истинного света не ведают и потому в темноте ползают.
  -А пущай заходит. - Кивнул головой Владимир, дружиннику. - Чай к нам не часто такие гости заглядывают. А за одно митрополита ко мне не пускай. Занят я для него очень. Надо немного Михаила сомнениями помучить. Охладить маленько. А то уж больно он ретив стал. А у нас, сам понимаешь, люди спешки не любят. И особенно им не нравится, когда им как надо жить указывают.
  Епископ Бруно, был мужик не глупый, и довольно терпимо относился к другим религиозным взглядам на жизнь. Это его качество позволило ему целый год прожить у Венгров, и особо ни в чем не нуждаться. Особого конечно успеха у язычников в своей миссионерской деятельности не добился. То правда. Но как он считал нужно просто время, чтобы посеянные всходы истинной веры смогли, в конце концов, прорасти в непросвещенных умах. И все же. Каким бы терпимым он не был, но и просто так принять факт крещения не по латинскому обряду не мог.
  -Эх. Поторопился ты князь. - Посетовал он, печально качая своей головой, дожидаясь пока на стол разную снедь выставят. - Вот какая тебе выгода в том крещении была? На принцессе ромейской женился? Эка невидаль. Ее-бы все равно никто из наших королей за себя в жены брать не стал. Так что у нее не велик выбор был. Можно сказать, ты тем самым императору услугу оказал. Все что принцессе светило так это за кого из своих подданных выходить. Множа при этом претендентов на трон. Либо в монастырь податься, коль вообще никто замуж не возьмёт. Да и ранг у тебя прежний остался. Княжеский. И это с такими-то владениями. У нас многие короли и четверти твоих земель не имеют. А как бы к твоему гордому стану корона пошла. - Зажмурился Бруно.
  -Ты льсти. Приятно. Но меру знай. - Помахал у него перед носом пальцем Владимир.
  -О-о. Если я невольно тебя обидел, то прошу прощения. - Тут же стал кланяться епископ. - Но, с другой стороны. Ведь кто-то должен был сказать тебе правду.
  -Глянь-ка. Правдолюб нашелся. - Хмыкнул Владимир. - Ну, раз ты у нас такой правдивый то ответь. Правду ли бают, что у вас Папой Римским баба была? Да говорят, что к тому же на сносях ходила?
  -Брешут. - Выпучил глаза на князя Бруно, и для пущей убедительности перекрестился. - Истинный крест. Брешут завистники. Сам ведь понимаешь, сколь на земле недоброжелателей да злопыхателей разных. Да и сатана не дремлет. Искушениями да ложью души человеческие терзает.
  -Это да. - Согласился с ним Владимир и продолжил. - А еще. Эти злопыхатели говорят. Говорят что, не смотря на ваши обеты безбрачия у многих ваших иерархов дети имеются. Да и вообще. Мол, оргиями вы не брезгуете. И это несмотря на то, что это грех великий? Да помимо этого, прости Господи, многих в мужеложстве да педофилии, фу, какие слова гадкие обвиняли.
  У епископа от таких слов аж дыхание от возмущения сперло. Но он сумел взять себя в руки. Выдержка у мниха была отменная. Без нее давно бы где у язычников голову сложил. Так что вместо ругани смиренно ответил.
  -Господь по справедливости воздаст охальникам. Отмерит сполна за их хулу на святую церковь и его преданных слуг.
  -Нравишься ты мне Бруно. - Восхитился такой выдержкой Владимир. - Может, погостишь у меня чуток? Перед дальней-то дорогой. А то кто знает. Доведется ли, увидится еще когда-нибудь. Не на пикник едешь, а к Печенегам. В их степи дикие. А там много чего не надо, чтобы с головой расстаться.
  -С радостью великой погощу. - Кивнул головой епископ, подтягивая к себе поближе блюдо с черной икрой. - Уж больно беседы с тобой познавательные. Да мудростью наполненные. - Усиленно орудуя ложкой до Бруно, не сразу дошли слова брошенные Владимиром о Печенегах. - Князь, а что ты там о Печенегах говорил? Неужели они такие дикие? Неужели головы сразу всем кого встретят, рубят? - Слегка озадаченный такой перспективой уставился он на князя.
  -Нет, конечно. - Ответил, пожимая плечами Владимир. - А к людям которые с потусторонними силами связь имеют так и вовсе с почтением относятся. Но ведь дураков везде хватает. Фанатиков разных. Ну. Таких. Что сначала голову рубит, а только потом думает. Нафига он это сделал? Так вот. Чтобы и от этих умников уберечься я тебя посольскими полномочиями наделю. Послов, даже самые придурковатые трогать остерегаются. Смотришь, и у тебя появятся хорошие шансы до их старейшин да князьков добраться.
  -Вот спасибо. - Буркнул набитым ртом епископ. И, пытаясь изобразить поклон, от переизбытка чувств чуть не врезался лбом в столешницу. - А о чем мне с ними там переговоры вести? Ведь коль я посол, то договариваться о чем-то надо?
  -Да. Было-бы там, о чем говорить. - Беспечно отмахнулся рукой Владимир. - Просто. Мир им от моего имени предложишь. Вот и всех делов.
  -Мир говоришь. Мир, это можно. Мир, это дело богоугодное. Господь наш милостивый всем людям в мире меж собой жить проповедовал. - Подтягивая к себе очередное блюдо, кивнул головой Бруно. - Мы ведь, смиренные его слуги для того и стараемся, чтобы между народами мир наладить.
  -Не больно-то у вас пока получается. - Буркнул, о чем-то своем думая Владимир. - Вон. Польский король Болеслав Храбрый, уж, сколько годков с императором Германским из-за какого-то куска земли бодаются. Правда. Мне грех жаловаться. Я сам под это дело у Болеслава Червенские земли оттяпал. Там теперь мой сын Всеволод княжит. Но прошу заметить. Чтобы Болеслав об этих землях сильно не печаловался я его дочку своему сыну Святополку в жены взял.
  -Значит. Так Господу угодно было. - Со знанием дела поднял палец к верху Бруно. - В землях этих теперь мир царит. Не об этом ли мы только что с тобой говорили? Да, и Болеславу урок. Не мерялся бы силой с нашим императором, так никто бы ничего не отнял.
  "А як-жешь". - Усмехнулся про себя Владимир, но вслух ничего не сказал.
   Так они целый месяц проговорили. Бруно жаловался иногда, что не понимает людей. Миссионеры им истину в массы несут, а эти несознательные граждане не понимая своего счастья, упорствуют. Никак к свету повернуться не хотят. Вот, взять, к примеру, даже его, князя. Во всех отношениях просвещенный человек, а подданные в большинстве своем в темноте прозябают. И это видать оттого что не по всем правилам их окрестили.
  -А как им счастье узреть? - Отвечал епископу Владимир. - Многие и слыхом о тех землях, где Господь жил, не слыхивали. Для них это вроде, что-то сказки заморской. А как к сказкам относятся? Послушали рты пораззявив. Головами покивали на жудости земель далеких. Глаза округлили. Страсти-то какие. Люди бога на смерть определили. Да и забыли благополучно. Страсти страстями да своими делами заниматься надоть. Те страсти им в их делах не помощник.
  -Людей просвещать надо. - Кивал согласно головой Бруно. - Без этого, беда. Вот поэтому и хожу я по белу свету покоя не ведая. Чтобы люди истинного бога узрели. Чтобы в свое сердце приняли. Чтобы их проняло до печенок самых. Не сижу сиднем за стенами монастырскими крепкими. Да в палатах правителей не нежусь. - Не удержавшись, кидал он камень в огород митрополита и поглядывал на Владимира пытаясь определить, долетел до его сознания тот камушек, али нет.
  Владимир, нужно отдать ему должное, тут же делал озабоченный вид. Да начинал постукивать пальцем по подлокотнику. Вроде того, как принял к сведению сказанное. А сам тем временем о другом думал. Только бы Бруно слово сдержал. Только бы с Печенегами о мире договорился. Война-то эта сейчас ни ему, ни самим Печенегам совсем не нужна. У него вон внутренних проблем накопилось. А сами Печенеги с Половцами бодаются за свои степи любимые. Так что. Тут ни ему и не им от этой войны ни прибытка нет, ни резона.
  Только вот, Печенеги обозлились на него шибко. Непонятно только почему. Да так сильно, что и говорить не хотят. По этой причине и обхаживал Владимир епископа заморского, чтобы через его посредство можно было хоть как-то разговор со степняками начать.
  В связи с этим самолично Бруно до границы со степью проводил. И даже ради этого на митрополита Михаила не глянул, пока они с миссионером в путь дорогу собирались. Тот понятное дело возле дверей княжьих отирался в терзаниях. А не переметнулся ли князь в латинскую веру? Это же какой удар по его имиджу будет? На родину после такого лучше и не возвращаться.
   А Владимир от своих хитростей только радостно ухмылялся да руки потирал. Эва как он все хитро провернул. Одним выстрелом по двум зайцам зарядил. Авось выгорит. С митрополитом так точно в точку угодил. Теперь со своей божьей любовью не шибко сильно лезет. Вот еще-бы Бруно не подкачал.
  Глава 7
  Лучший способ обмана,
  Обещания счастливого будущего...
  
  Расчет Владимира на положительный исход переговоров с Печенегами при посредничестве Бруно, полностью оправдался. Хотя. Свою миссию по несению слова божьего, епископ благополучно провалил. Но. Вот что еще можно было ожидать от кочевников?
  Да и по правде говоря, никто и не верил, что они толпами побегут искать ближайший ручей для благостного омовения, бросив при этом свои стада на произвол судьбы. К тому же и строители из них, мягко выражаясь, никакие. Серьезно. Вот как? Да и чем? Им церкви строить в своей степи. Тем более что они постоянно в дороге. Куда их стада повернут туда и они идут.
  Короче. На мой взгляд, это была глупая затея. Разве только с Рима разнарядку спустили на посещение степей. Ну. Или ради продвижения по служебной лестнице Бруно решился на столь бессмысленный поступок. Кто его знает.
   Но для Владимира главное было сделано. Мирный договор с Печенегами был заключен. Правда. Пришлось одного из своих сыновей, этим счастливцем оказался Борис, в заложники к степнякам отправить. Так сказать, как гарант мира. Что в принципе было распространено в то время, и не выходило за рамки из ряда вон выходящего.
   Выбор пал на Бориса не потому-что он был плохим сыном. Просто в это время он княжил в Ростове, и по разумению Владимира находился ближе других сыновей к Печенежской степи. Разумеется, Ростов без князя не остался. На место Бориса в Ростов отправили Ярослава. Того самого которого потом назовут, Мудрым.
   Вообще-то. Отношения с сыновьями у Владимира, мягко выражаясь, не особо клеились. Отеческой любовью и заботой там не особо пахло. В чем причина? Или, что тому виной? Сказать трудно. Проще все списать на время. Мол, тяжелое оно было. А потому особо к сантиментам не располагало. А для тех, кто не верит, случай из частной жизни одного из отпрысков Владимира приведу.
   Отправил Владимир сына своего Глеба на княжение в славный город Муром. Но земляки Ильи, это я про Муромца, в город его не пустили. Да не просто не пустили, а запретили ближе 12 поприщ к городу подъезжать под страхом смерти.
   Потом. Когда уже православие силу наберет, скажут, что в городе сплошь язычники жили погрязшие во грехе. И не желали те греховодники видеть у себя православного князя. Доброго и кроткого. Отчасти, правда. Но полностью истина где-то затерялась. Таким ли был добрым да кротким Глеб? Да к тому же как-то забывают добавить, что князья на Руси издревле жили вне городских стен. В городе свое самоуправление имелось и князьям в том управлении места не отводили.
   А если еще при всем при том учесть и то, что богатырь Илья родом из Мурома был. Тот самый Илья, что веру христианскую да землю Русскую от злого ворога боронил. Нет. Нужно признать никакой Илья-богатырь в то время в Муроме не проживал. Вернее. Может и проживал. Но уж точно не был тем героем, о котором потом былины да легенды сложили. Одним словом вера в этом деле выглядит как-бы за уши притянутая.
  Ладно. Не в том суть. В общем. Никто к Глебу не спешил на помощь, чтобы ему в его беде помочь. Попробовал Глеб через матушку у отца поддержку попросить. Да куда там. Отец все одно продолжал смотреть на его отчаянное положение сквозь пальцы.
  -Глеб, сын твой. Большую нужду терпит. А ты тут сиднем сидишь, и ничего не делаешь. - Как-то раз попытался заступиться за молодого князя по просьбе Анны митрополит.
  -И что? - Равнодушно посмотрел на Михаила Владимир.
  -Как это? Что? - Удивленно уставился на него митрополит. - Он ведь сын твой. Неужто, ты ему в помощи откажешь? Не выступишь ему на помощь против строптивых безбожников?
  -Ежели я начну всех безбожников со свету изводить почем зря, то так мне править некем будет. - Спокойно ответил князь. - Да и не в моей власти заставить людей любить того, кого они не хотят. Или верить, во что они не верят. К тому же. Ты сам постоянно твердишь, что неисповедимы пути господни и на все его воля. Может дело в том, что он сам их под свою длань брать не хочет? А я тут своим вмешательством все его планы порушу? К тому же. Наказывать Муромцев я особо причин не имею. Потому как они закон не нарушают. Свою часть дани выплачивают исправно. А что касаемо Глеба? То ему самому нужно с этой ситуацией разобраться. Иначе. Какой из него князь? Ежели он чужим умом да чужой помощью только жить будет. То грош ему цена как князю. Ты думаешь другим моим сыновьям легче пришлось? - Посмотрел он строго на митрополита. - Молчишь? Вот и правильно делаешь что молчишь. Всем им несладко на своих княжениях приходится? Но они все-таки свои проблемы сами решают. Без чужой помощи. Поэтому. Вмешиваться я не буду. А тебе посоветую. Чтобы ты ко мне с такими просьбами более не приходил. Я из своих детей неженок делать не собираюсь.
  Так что, никто Глебу в его беде не помог. И он бедолага так почти до самой своей гибели и просидел в никому неизвестной небольшой деревушке. Так и не побывал ни разу в городе, которым, как-бы правил. А Владимир, был совершенно прав, когда говорил, что никому из его сыновей не досталось легкой доли. В той или иной степени, всем его детям пришлось хлебнуть злого лиха.
  Сызмальства, они вынуждены были приспосабливаться, к суровым реалиям жизни. Да и реалии эти, в лице местной знати, сразу от них требовали стать на защиту местных интересов. А это между прочим, не всегда отвечало интересам их отца. Но только на таких условиях могли они стать полноправными князьями в своих уделах. И не смотря на одинаковые условия, все-таки их жизненные дороги разительно отличались.
   Кто-то оставил довольно заметный след в истории. Другие, тихо, мирно прожили свою жизнь, ничем так и не выделившись. К примеру, как старший сын Владимира, Вышеслав. О жизни одного из старших сыновей почти ничего не известно, кроме как, что был такой князь в Новгороде. Ничем особым себя не проявил. Да и помер, наследников не оставив. В отличие от него, Ярослав, что заменил его на Новгородском княжении, на долгие века по себе память оставил не только на родине, но и за ее рубежами.
   До этого князя, чуть погодя мы еще доберемся. А пока, пока Глеб под Муромом маялся, да вздыхал тяжко. На судьбу свою горькую сетовал. Вышеслав, тихо в Новгородском княжьем тереме сидел. В Полоцке Изяслав, в купе с местной знатью выход искал, как ему законные права на княжение выправить?
   Дело в том, что в Полоцкой земле пришлых князей не жаловали. Править местными полноценно мог только наследник здешнего княжеского рода. Изяславу даже выгодная женитьба в этом деле не сильно помогала. По этой причине решено было ехать в монастырь к Рогнеде, да попытаться ее уговорить усыновить Изяслава. Чтобы значит, полностью все формальности мешающие его правлению, устранить.
  Дважды Изяслав вместе с товарищами Рогнеду в ее монастыре навещали. Об чем разговор меж ними был то тайной осталось. Но, как бы там ни было, в летописях появилось официальное уведомление о том, что бывшая Полоцкая княжна признала Изяслава своим сыном. Каковы были причины такого решения? Да, кто его знает. Их много могло быть. Начиная от простой женской мстительности, до горького разочарования жизнью.
  Ведь никто из ее настоящих сыновей до смерти так ее ни разу и не навестил в монастыре. И вроде ничего особенного в ее решении не было. Ну, признала Изяслава сыном и признала. Что с того? Ведь после смерти Аллогии именно Рогнеда за детьми приглядывала. Получается, не такие уж они для нее чужие были. Но сколько потом из-за этого решения крови пролилось, просто жуть. Одним из главных условий договора было условие выхода Полоцка из-под юрисдикции Киева.
   Никто на первых порах открыто это условие не выставлял, но к осуществлению его приступили. Для начала, в пределах Киева, возле Чернигова, разудалая банда разбойничков объявилась. Купцам да местной знати жизни спокойной не давая. Возглавлял эту вольницу некий Ямонт, прозванный Соловьем. Уж больно гад свистел залихватски во время разбойных набегов.
   Грабеж купцов в прежние времена, мог стоить князю не только княжения, но и головы. Раньше особо не церемонились с теми, кто плохо со своими обязанностями справлялся. Конечно, расправа Владимиру в его положении уже не грозила, но нервы такая ситуация изматывала изрядно. Да и постоянная толкотня делегатов от купеческого сословия, настроение не поднимала.
  -Ты князь, или кто? - Бубнели рассерженные купцы. - Доколе нам такое лихоимство терпеть? Доколе убытки нести от разбойничков? Коль ты здесь власть то порядок обеспечить должен, а не только наши налоги, что мы исправно тебе платим, на пиры свои изводить.
  "О как загомонили". - Сердился Владимир. "Раньше с тех пиров и за уши не оттянул бы. А тут видишь. Выпендрёж устроили".
  Но в главном купцы были правы. С разбойниками нужно было что-то делать. Черниговские бояре и местная дружина своими силами справиться с напастью не смогла. Уж больно эта банда лихих лесных разбойничков в ратном деле поднаторевшими оказались. Не Черниговская дружина их по лесам гоняла, а они сами ту дружину били как хотели. Да еще охальники издевательски при этом посвистывали. Посланные им на помощь Киевляне так же успехов не добились. А получив чувствительных увесистых тумаков по загривку обиженные вернулись обратно в Киев ни с чем.
  -Мы бы им показали. - Понурив голову, докладывал тысяцкий Броня. - Так они честно биться не желают. Вместо того, чтобы как порядочные люди выйти в чисто поле, из-за кустов стрелами швыряются. Засады подлые разные устраивают. Всю душу этой своей подлостью мне измотали. Упыри этакие.
  Откуда у этой напасти ноги растут, Владимир сразу догадался. Полоцк воду мутит. Только, догадки без доказательств к делу не пришьешь. Вот пока и пришлось, объездные торговые пути прокладывать. А это лишние потери в деньгах. Да и Чернигов без торговли, от таких дел уже не так золотом казну баловал.
   Правда, в скором времени беда рассосалась сама собой. В 1000 году от Рождества Христова, преставилась в своем монастыре Рогнеда. А через год и Изяслав помер. Владимир тут же решил в Полоцк наместника своего сунуть. Но не тут-то было. Полочане, князем признали сына Изяслава, Брячислава. А Киевскую делегацию из города выпроводили. Мирится с таким положением, никак было нельзя. Потому Владимир, князь Киевский, решил наказать нерадивых Полочан. За их такое непочтительное отношение к его персоне.
   Воевать особо не воевали. Но города Витебск и Усвят Новгородцам отошли. А то, что Полоцк по этой причине стал меньше денег выплачивать, теперь уравновешивалось податью с Новгорода. Так что в экономическом плане ничего Владимир не терял. Хоть при этом сильно возможности Полоцкого княжества урезал. Однако тем самым показав всем остальным княжествам, что по-прежнему держит руку на пульсе, и слабину своей власти давать не намерен.
   После таких действий на Руси снова установилось относительное затишье. Но это затишье не означает, что все были довольны. Прошло не так много времени после тех событий, как в Киев пришло известие из Турова. От последнего оставшегося в живых сына Аллогии. Святополк открыто извещал своего отца, что больше не будет платить дань Киеву. И что его княжество обретает статус независимого государства.
  -Это все латиняне воду мутят. - Зудел над ухом Владимира Михаил. - Зря ты его на Польской княжне женил. Она же католичка. Да еще позволил и духовника ей с собой в Туров притащить. Знаю я этих святош Римских. От них только одни беды да беспорядки.
  -Ты бы, вместо того чтобы слюной плеваться, - утерся рукавом Владимир. - Лучше-бы что дельное подсказал.
  -Так я дело и предлагаю. - Горячился митрополит. - Готовь войска. Захватим этот рассадник смуты. А змия этого римского. Я про духовника говорю. Ты мне отдай.
  Глава 8
  Время от времени на ниве демократии,
  Произрастают отменные диктаторы...
  
  Рано или поздно, но мне все равно пришлось бы снова вернуться в мир. Мое добровольное заточение не могло длиться вечно. Вот только возвращаться в этот мир мне ни капли не хотелось. Особенно после того, как оборвалась нить, связывающая меня с тем другим миром. Миром, где сейчас находились Ирма с сыном и все остальные, кто был мне в той или другой степени дорог. Как я ни старался, а пробиться в него не мог.
   Стараниями лешего ничто не напоминало о том, что здесь когда-то было городище. И как только ему удалось за столь короткий срок вырастить дремучий лес на месте города? Хотя. Чему тут удивляться. Лес ему дом родной. И все здесь в его власти.
   Благодаря ему же я особо ни в чем не нуждался. Однако. Время от времени. Мне приходилось выбираться из своей берлоги. Сам-то я ни пахал, и не сеял. А потому за хлебушком приходилось ходить к людям. И однажды, уйдя из своего жилища, я так туда больше и не вернулся. Черт меня дернул наведаться в Полоцк. А может и не черт. Кто его теперь знает.
  Придя в город, я быстро закупил все для себя необходимое и уже выбрался к городским воротам, когда столкнулся с дружинниками. До сих пор не пойму, чего они тогда ко мне прицепились? Но. Слово за слово. У меня еще настроение хреновое было. Одним словом, завязалась потасовка. Может я и долго в одиночестве в лесу просидел, но вот, как-то состариться, особо не состарился. И кому нос расквасить, сноровки не растерял. Отобрав у одного из дружинников сулицу, охаживал ею по спинам трудяг ратного дела.
  -Что здесь творится? - Оторвал меня от моего занятия голос, донесшийся из-за спины.
   Оглянувшись, я увидел кавалькаду всадников. Впереди, на боевом коне восседал, судя по одеждам, кто-то из местных бояр.
   -За что ты дедуля, воинов княжеских копьем, как палкой лупишь?
  -А чтобы не приставали к добрым людям. - Буркнул я себе в бороду. - Вот же злыдни. Лошадку мою напугали. Где мне ее теперь искать? - Огляделся я по сторонам, но коника своего нигде не увидел. - Кикимору вам на ночь в постель. - Плюнул я сгоряча себе под ноги. - Опять теперь идти на рынок товаром закупаться? Только у меня от денег кошель не ломится. Вот же напасть.
  -Не ругайся дед. - Засмеялся подъехавший ближе боярин. - Сыщем мы твою лошадку вместе с товаром. Ты лучше ответь. Где так ловко биться научился?
  -Дурное дело не хитрое. - Окинул я оценивающим взглядом всадника. - Да и повоевать в дружинах разных за свою жизнь доводилось.
   О том, что я вроде как не дедушка решил промолчать. Со стороны-то со своей бородищей, да слегка прибелёнными космами действительно, прямо дед старой выгляжу. Но это, наверное, и к лучшему. Может быстрее отстанут. Да и благополучно разойдемся своими дорожками.
  -А снова дружинником стать не желаешь? - Свесился он с седла.
  -Нет. - Мотнул я головой. - Не имею ни малейшего желания.
  -А в наставники ко мне пойдешь? - Подъехал к боярину молодой парень. - У тебя есть чему поучиться. А платой я не обижу.
  -А ты кто такой? - Глянул я на парня, нахмурив брови.
   Боярин хотел возмутиться моей наглости, но юноша остановил его движением руки. И, приосанившись в седле. Гордо так ответил.
  -Я Брячислав. Князь Полоцкий. Владетель этих земель. А тебя как звать, величать?
  -Ставром люди кличут. - Назвался я другим именем на всякий случай.
  - Так что Ставр. Пойдешь ко мне в наставники?
  - А и ладно. - Вдруг помимо моей воли брякнул мой язык.
  Вот так и стал я княжеским наставником. А потому обратно уже не воротился. Случай связал мою судьбу на долгое время с Полоцком, и его князем.
  Между тем Владимир, сидя в Киеве решал вопрос. Что ему делать со ставшим вдруг непокорным сыном? Очень такое поведение на Святополка не походило. Сыновья Аллогии ранее особых хлопот за время своего правления ему не доставляли. Казалось-бы. Скандинавская боевая кровь бурлить в их жилах должна была. Ан, нет. Тихими да кроткими сыновья уродились. Даже о ратных подвигах особо не помышляли. И тут вдруг такое.
   Развязывать междоусобную войну? Туровское княжество конечно молодое. Можно сказать еще толком не очень-то и окрепшее. Особых неприятностей не доставит. Но есть здесь причины, по которым такое принятие развития событий нежелательно. Дело тут вовсе не в отцовской любви к сыну. Эта самая любовь, дело десятое. Тут другое. Прежде всего, экономические интересы. Ну и естественно, не стоит со счетов сбрасывать родство Святополка с Болеславом.
  Польский князь явно хотел бы вернуть обратно утраченные Червеньские земли. И уж точно воспользуется, представившимся для этого случаем. Ведь неспроста духовник его дочери, Рейнберн, с местным епископом православным Анастасом вдруг дружбу водить начал.
  Тут и так чернь религиозную реформу не жалует. А такая странная дружба между противоборствующими кланами, напрягает. Уж, не готовится ли заговор какой? Против него самого, родимого? А ведь вполне все на это и смахивает. Посадят безбожника Святополка в Киеве. Люд простой сразу угомонится. Болеслав себе обратно Червенские земли вернет. Так сказать в счет оказанной поддержки. А этот самый Рейнберн вкупе с Анастасом на себя управление делами церкви возьмут. Факты, может и за уши притянуты. Но в таком деле лучше перебдеть, чем недобдеть. Здоровее будешь.
  -Так. - Приняв решение, перестал стучать Владимир пальцами по подлокотнику кресла, на котором сидел. И, посмотрев на стоявшего напротив тысяцкого Броню, приказал. - Собирайся. В Пинск поедешь. Там по нашим данным Святополк дружину собирает.
  -Так ведь и мы еще не всех собрали. - Изумленно возразил князю, тысяцкий.
  -С дружиной тут и без тебя разберутся. - Хмуро посмотрел на Броню Владимир. - Ты не воевать едешь. Ты сына моего Святополка в гости на переговоры звать будешь. Так что, крутись, как хочешь. Что угодно обещай. Но он должен ко мне в Киев прийти. И желательно без своей дружины. Коль все уяснил, то ступай и с отъездом не мешкай. Ныне каждый час дорог.
  Броня, тяжело вздохнув, развернулся, как в уставе писано кругом, и слегка сгорбившись, молчком вышел из княжеских покоев. Время, когда можно было не только спорить, но и смело возражать князю, как-то незаметно ушло. Княжеская власть все более укреплялась, поплевывая сверху на прошлые свободы да вольности. Поэтому, выругавшись про себя и послав всех и вся ко всем известным нечистым силам, тысяцкий, выйдя из терема сел на коня, и отправился выполнять приказ.
   История умалчивает, как он выкручивался из щекотливой ситуации. Но факт остается фактом. Святополк вместе со своей женой и ее духовником Рейнберном прибыли в Киев на переговоры. Которые как можно догадаться закончились, не успев начаться.
   Как и ранее, Владимиру не очень давались семейные разговоры по душам. Хотя. Тут уже прослеживался некий прогресс. Если брата он просто приказал прирезать. Даже, словом с ним не обмолвился. То сына все же для начала просто посадил с женой в темницу.
   Кому не повезло, так это духовнику. Бедолага вдруг резко разболелся. Посинел вдруг лицом. Да высунув язык, взял и скоропостижно помер. Как установили местные лекари, от неизвестной болезни. Даже предположение выдвинули. Видать, воздух Киевский ему противопоказан был. Но кто же о таком в те темные времена подумать мог. Да и моду на семейных врачей, которые бы все толком объяснили, тогда еще не завели.
  К слову сказать, епископ Анастас, тоже почувствовал резкое недомогание и решил в спешном порядке здоровье свое на морском курорте поправить. Правда. Поправил или нет. Неведомо. Из Киева он отбыл. Но до курорта так и не добрался. Как в воду канул. И более никто его не видел.
   Владимир, удовлетворенный таким удачным стечением обстоятельств, судьбу сына с невесткой решать не спешил. Можно сказать, как в воду глядел. Потому как Болеслав, прозванный Храбрым, даже при одном упоминании, что дочь его и любимый зять в тюрьме срок мотают, сатанел. А чтобы было-бы, если не дай бог и они вдруг внезапно заболели? Даже подумать страшно.
  Короче. Польский князь договорился с Германским императором Генрихом 2, с которым тогда шибко воевал, о встрече. На этой встрече ссылаясь на семейные обстоятельства, предложил заключить временное перемирие. Отложить слегка их разборки меж собой на потом.
  -Да ради бога. - Согласился Генрих. - И можешь спокойно решать свои семейные проблемы. Ни о чем другом можешь не волноваться. Мы же все-таки цивилизованные люди, а не варвары какие. Наша с тобой война все равно от нас никуда не денется. Семейные дела важнее наших с тобой споров.
  Ободренный таким пониманием императора Болеслав, собрав свои дружины выступил в поход на Киев. Вызволять из темницы дочку с зятем пошел. Узнав о таком повороте событий, Владимир не убоялся угрозы. Он тут же разослал гонцов к сыновьям. Чтобы значит, те не мешкая, со своими дружинами шли к нему на помощь. Но. Вот тут-то и вышел небольшой облом. На просьбу отца сыновья отреагировали вяло. А честно говоря. Просто проигнорировали.
   По этой причине Владимир одно время даже крепко задумался о том, что видно мало порол их розгами в детстве. Чтобы приучить к послушанию папеньке. Правда. Долго горевать об упущенном воспитании было некогда. Обстановка ужасающе быстро накалялась. Особливо по мере приближения Болеслава к Киеву. Грозя Владимиру и городу большими неприятностями. Требовалось принимать срочные меры по урегулированию неприятного инцидента. Но как назло, в голову ничего путного не приходило. Так что, пока Владимир напрягал свои мозги Болеслав беспрепятственно подошел к Киевским воротам, в кои уверенно постучал своей латной рукавицей.
  Делать нечего. И открыв городские ворота настежь, широко разведя руки в стороны, Владимир вышел на встречу Болеславу.
  -Сколько лет. Сколько зим. Наконец-то дорогой родственник ты нашел время к нам в гости заглянуть. - Широко улыбаясь, как ни в чем не бывало, встретил Владимир Болеслава.
  -Ты зачем мою дочь в темнице держишь? - Не отвечая на приветствие, сразу же наехал Болеслав.
  -Да кто тебе такое сказал? - Выпучил на него свои глаза Владимир. - Как ты мог такое обо мне помыслить? Неужто я похож на такого злыдня? Да такого что любимого старшего сына вместе с женой в темницу упрячет? Вот от кого-кого, а от тебя я такого услышать не ожидал. - Сокрушенно покачал он головой.
  -Так это. Я, конечно, тем слухам не поверил. - Смутился Польский князь. - Но сам понимаешь. Отцовское сердце не на месте. Решил во всем сам убедиться.
  -Это правильное решение. - Кивнул головой Владимир.- А заодно погостишь у меня. От дел государственных отдохнешь. Так сказать, душой развеешься. - Ласково улыбнулся он Болеславу. - Ну, что же мы с тобой тут на пороге топчемся? Милости прошу в дом, гость мой дорогой. - Посторонился Владимир, пропуская перед собой Польского князя.
  В княжьем тереме за накрытым столом их уже поджидали Святополк с женой. Предслава да Доброгнева. Дочери Владимира от Рогнеды. И естественно само собой разумеется, ближние бояре. Куда же без них. Без нахлебников.
  -Чего-то доча моя с лица бледновата. - Окинув взглядом свою дочь, повернулся Болеслав к Владимиру.
  -Да ты что. - Замахал руками Владимир. - В самый раз. Не сумлевайся. Загорелыми ноне только простолюдинки ходють. А истинная голубая кровь должна бледностью кожи всех поражать.
  -Совсем я у себя на войне от модных веяний отстал. - Обескураженно потеребил свой ус Болеслав. - Надо бы почаще к тебе в гости захаживать. Чтобы значить, совсем на своих войнах не одичать.
  -Да. Пока не забыл. - Засуетился Владимир. - Я тебе тут шлем в подарок приказал сработать. Хороший такой. С мягкой подкладкой. Что даже ежели кто по кумполу мечом засветит, то и не почувствуешь. При твоем-то образе жизни такой подарок в самый раз. А то ведь, когда по голове бьють мозг шибко сотрясается. А от этого можно полоумным заделаться. А в нашем княжьем деле полоумным, ну никак нельзя быть.
  -Да ладно тебе. - Отодвинул подарок в сторону, Болеслав. - За заботу конечно спасибо. Только не нужон он мне. Я как-никак не зря Храбрым прозываюсь. Я без этих шеломов в бой хожу. А вражьи мечи моей голове не страшны. Потому как у меня лобовая кость, 30 сантиметров. Сколько хошь лупи, но до мозга не достанешь. Так что, никакое сотрясение меня не страшит.
  -Везет же некоторым. - Завистливо посмотрел на Польского князя Владимир.
  -Батюшка нас под запором держали. - Вдруг начала жаловаться на свою судьбу дочка Болеслава. - Духовника моего, Рейнберна, со свету извели.
  -Так уж и под запором. - Как ни в чем не бывало, отпивая квас из своего кубка, буркнул Владимир. - Это же все для их же пользы. - Поставив кубок на стол, смело посмотрел он в налившееся кровью лицо Болеслава. - Не знаю как у вас на западе. А у нас. Только того во власти уважают, кто в тюрьме так сказать, за народ маялся. Или как минимум в эмигрантах по этому поводу обитался. Это же и есть, прежде всего, авторитет. А во вторых. Школа жизни, без знания которой управлять такой страной тяжко. Народ у нас своенравный. Я же для них самих стараюсь. Святополк-то в семье самый старший. А мне уж и помирать скоро. - По щеке Владимира, скатилась скупая, мужская слеза. - А Рейнберна никто не изводил. Сам виноват. От невоздержанности своей помер. Грибочков непроверенных отведал.
  От таких слов вся краска с лица Польского князя спала. А от избытка чувств он даже приобнял Владимира за плечи.
  -Да рано тебе друг мой о смерти-то думать. Какие наши годы. Поживем еще. - Встряхнул он Владимира. Но при этом на всякий случай отодвинул от себя блюдо с маринованными маслятами.
   Потом естественно подняли не единожды кубки с хмельным медом за здравие. За долгие лета жизни. Ну и как водится, слегка захмелев, разговор перешел на женщин. Вот тут Болеслав и обратил внимание на скромно сидевшую за столом Предславу.
  -Владимир, а что если я к твоей дочке посватаюсь? - Дохнул он перегаром в нос Владимиру. - Как? Отдашь мне ее в жены? - Указал он на Предславу.
  -Посвататься, конечно, можешь. - Кивнул головой Владимир. - Только должон предупредить. Она у нас шибко самостоятельная. Сама решает выходить ей замуж за кого, или нет. Я же только свое отеческое благословение дать могу.
  Предслава, слышавшая весь разговор гордо вскинула голову.
  -Не обижайся князь. Однако стар ты уже для меня.
  -Так ведь старый конь борозды не портит. - Приосанился Болеслав, разглаживая свои пышные усы.
  -Так потому и не портит. - Ответила глядя ему прямо в глаза Предслава. - Что по старости своей по той борозде как надо пройти не может. Или того хуже. Помрет на ней.
  После такой отповеди пир сам собой как-то очень быстро закончился. Болеслав сократил время пребывания в гостях у Владимира. Старался при этом избегать встреч с Предславой. Оформили по-быстрому все бумаги. Как положено оформили. По всем правилам. На регентство Святополка при престарелом родителе. После чего Польский князь тут же отправился восвояси. Пора пришла продолжить ему свою неоконченную войну с Германским императором.
  
  Глава 9
  Чем больше люди стремятся к власти и деньгам,
  Тем меньше в них человечности...
  
  -Ну. Сколько можно тебе объяснять? Не нужно размахивать мечом как палкой. Не нужно стараться лупить им со всей дури. Особливо по подставленному щиту. Так, ты можешь добиться только двух вещей. Либо кисть вывихнешь. Либо, что еще хуже, свой меч сломаешь. Причем гарантированно, от подобного частого применения. Любой поединок, прежде всего, выигрывается мозгами, а не грубой физической силой. Хотя и этот фактор не стоит сбрасывать со счетов. - Распекал я, насупившегося ученика.
   То, что он по совместительству являлся еще и князем Полоцким для меня никакой разницы не представляло. Князь передо мной или дружинник простой. Коль взялся за дело, так сполняй как положено.
  - Званием или титулом в бою не прикроешься. - Продолжал я выговаривать, не обращая внимания на его недовольное сопение. - Любой воин из стана противника, в первую очередь, постарается тебя на голову укоротить. Потому как ему слава, а твоим воинам падение духа. Ты всю свою жизнь будешь являться целью, номер один. Поэтому. Одного простого махания мечом из стороны в сторону, маловато будет. Когда ты уже поймешь? Ведь бить, прежде всего, надо туда, где ты гарантированно нанесешь врагу повреждения? И не важно, насколько тяжелую рану ты ему нанес. Главное что достал. А уж боль и потеря крови сами доведут дело до логического завершения. Ты сам его добьешь потом в конечном счете. Или он от раны дуба даст. При любом раскладе ты будешь в выигрыше. Вот ты же, когда на охоте на зверя идешь прекрасно понимаешь, что это довольно опасное мероприятие. И по этой причине не размахиваешь у зверя перед носом своим копьем. Ты стараешься ударить прямо в цель. В его уязвимое место. Потому как умом понимаешь, что второго удара может и не быть. То же самое и в бою. Не стоит стараться испугать противника воинственным видом. Не нужно размахивать у него перед носом мечом или стучать в его щит. Нужно просто выждать и ударить туда, где твой противник открылся.
  -Давайте на сегодня занятия закончим. - Сказал подошедший Бренок.
   Тот самый боярин, что был при первой моей встречи с князем. К слову сказать, он был не просто опекуном Брячиславу. Он был и главным его советником во всех государственных делах.
   - Гонец из Новгорода прискакал. И скажу прямо. Над теми вестями, что он привез, придется изрядно голову поломать.
  Брячислав сунул свой меч в ножны. И недовольно сопя, даже не кивнув мне на прощание головой, направился быстрым шагом в Княжеский терем.
  -Ты бы полегче с парнем. - Кивнул в его сторону головой Бренок. - Все-таки князь как-никак, а не простой дружинник.
  -Ты то же самое и тем воинам скажешь, которые ему голову снимать полезут? - Посмотрел я на боярина. - Мягкость в моем деле для него смертью окончится. - Продолжил было я но Бренок меня перебил.
  -Да знаю. - Махнул он рукой. - Ладно. Учи, как учил. Думается мне, что скоро эта наука ему здорово пригодится.
  -Такие нерадостные вести гонец привез? - Полюбопытствовал я.
  -Да я еще и сам не знаю. - Пожал плечами Бренок. - Может и нерадостные. А может наоборот. Это, смотря под каким углом смотреть. Ну, да время покажет. - Вздохнул он и направился следом за Брячиславом.
  Да уж. Вот вроде бы Русь и объединена под властью Владимира, а только покоя нет. Да и откуда ему взяться? Ведь именно эта самая его власть всех и раздражает. Это только за границей нас всех Русью называют. А здесь. Здесь многие даже и названия такого не слышали. Потому-как еще не изжили себя племенные образования. И многим куда роднее называть себя Кривичами, Радимичами, Вятичами, Дреговичами. Аль Древлянами или Полянами. Аль еще как. Названий племен хватает.
   Никто не спорит. Те племенные связи уже не столь крепки, как раньше. Все чаще на первое место выходит название княжества, что объединяет людей. Да только ведь княжество у нас опять-таки не одно. Много их. И каждое со своим собственным укладом жизни. Своими интересами. Интересами, которые просто так со счетов не сбросишь. Потому как больно такой сброс аукнуться может.
  Стоит отметить такое положение вещей не только у нас. Такое положение во всем мире. Точно такие же проблемы у Германского императора. У короля Франков. Или Аглицкого монарха.
   Все это, оттого что мир еще не до конца устаканился. Не определился полностью границами после последнего переселения народов. Отголоски того процесса переселения до сих пор дают о себе знать.
   Да и монархи не дремлют. Их жажда власти людям жить и развиваться спокойно не дает. А тут еще постоянное давление с Востока. Когда-нибудь это давление приведет к ответному удару. Ох и прольются же тогда целые моря крови. Так всегда бывает, когда два мира сталкиваются лбами.
   В принципе. И в этом ничего необычного нет. Противостояние Востока и Запада не сегодня началось и не завтра закончиться. Вот надо же было Зевсу любвеобильному в свое время из Азии Европу украсть. Эта его сексуальная интрижка дорого людям обошлась. На века в объятия войны бросила. Хотя. Чего это я. Люди и без этой интрижки легко к войне меж собой тропку проложили.
   Первое упоминание о противостоянии Востока и Запада можно смело отнести к Троянской войне. Теперь уже выходцы из Азии у Европейцев женщину увели.
   Боги тогда тоже не последнюю роль сыграли в развязывании конфликта. Опять-таки. Тут тоже удивляться нечему. Ведь считай что половина Олимпийцев сами выходцы из Азии.
  Единственное, что по уговору между собой они обещались больше моральную поддержку воюющим сторонам оказывать. Чем действительную. Но это обещание свое до конца так и не сдержали. Среди них нашелся персонаж, решивший слегка покрасоваться своей удалью перед людьми. Этим персонажем являлся Арес. Бог войны.
   Ох и досталось же ему на орехи за это его выступление. Аресу видно не хватало внимания со стороны сотоварищей. А может просто решил блеснуть перед другими своим непревзойденным военным мастерством. Или хотел очаровать кого-то из богинь. Кто его знает? Людям не дано познать, какие такие тараканы в этот момент бегали у Ареса в голове. Приняв человеческий облик, он напрямую влез в одну из драк между Эллинами и Троянцами. Через-чур самоуверенный поступок был с его стороны.
   С увлечением лишавшие друг дружку жизни ребята оказались парнями крепкими. Причем совсем не пужливыми. А посему. Не стали смотреть на божественную воинственность и всыпали Аресу по первое число.
   Да так крепко всыпали, что он еле живым ноги унес обратно на Олимп. И там долго потом скулил и жаловался всем, залечивая полученные раны. Пенял на то, что неблагодарные люди дерутся неправильно. Что они ради его великолепия погибать не захотели. Что наоборот. В такую великолепную божественную сущность с удвоенной энергией начали мечами да копьями тыкать.
  Троянцы к тому же, нужно сказать, оказались еще и людьми злопамятными. Потеряв родину и помыкавшись по миру, они нашли себе пристанище в Италии. Туда они попали после побега из Карфагена. Вот оттуда корни будущих конфликтов Азии и Греции, а так же Карфагена с Римом выросли.
   Так вот. Организовав в Италии новое государство, получившее потом название Римская империя, бывшие Троянцы в свой пантеон богов перетянули всех Олимпийцев. При этом давали им, правда, другие имена. Такое ощущение, что они думали тем самым подпортить богам карму.
   Но особенно отметили Ареса. Они обозвали его Марсом. И взяли, да и перевели его из бога войны в бога земледелия. Можно сказать по-своему перековали мечи на орала.
   Бедолага Арес. Вернее теперь уже Марс. Не знал в то время, куда ему от стыда прятаться. Тяжело ему приходилось, слушая подтрунивания своих товарищей по божественному величию о своем хождении за плугом. От такой людской несправедливости к себе любимому он ужасно страдал.
  Но люди есть люди. Без войны никуда. А раз нужно воевать, то естественно нужен бог-воитель. Так что, пересмотрев свои планы на жизнь, люди оторвали Марса от плуга и снова всунули в его руки меч.
  Как только меч снова оказался у него в руках, Марс с огромным рвением принялся помогать Римлянам, расширять границы их владений. Еще-бы он рвения не проявил. Для подобных персонажей любой труд хуже каторги.
   А потом произошло то, что произошло. Люди поменяли свои религиозные взгляды. Так сказать неблагодарно плюнули в душу старым богам. В ответ боги тоже обиделись. Плюнули на людей и укрылись у себя на Олимпе.
   Свято место пусто не бывает. Эти события привели людей к Великому переселению народов. Племена Ариев хлынули неудержимым потоком в Европу. Во главе первых племен, прозванных потом Германскими племенами, шествовали воинственные Асы. Как один военные до мозга костей. А потому на своем пути давили все противостоящие им племенные и государственные объединения как паровым катком. И на их обломках уже обустраивали свой мир.
   За ними по пятам шли Славянские племена. Слегка подталкивая германцев с тыла. Так сказать, чтобы те быстрее двигались. И вскоре на землях Западного мира появились новые названия. Начали зарождаться новые государства. Особенно после развала могучей Римской империи. Империи, которая во времена своего могущества подмяла под себя практически всю Европу. Эти новые государства получали свои имена от тех Германских и Славянских племен, что осели на новых для них землях.
   Только вот расслабиться после таких событий ни у богов, ни у людей не получилось. Вскоре начались внутренние разборки. Тут конечно свое веское слово сказала религия. Снова вспыхнули конфликты. Не без помощи Папы Римского и Патриарха Константинопольского.
  Эти религиозные деятели очень сильно мечтают о власти не только духовной, но и светской. Власти, которая практически ставит их почти на одну ступень с богом. Ради такой власти стоит и повоевать.
  Посмотрев вслед уходящим от меня Брячиславу и Бренку, я развернулся и пошел к конюшне. Решил свободное время провести в городе, а не как обычно среди дружинников.
   Если честно говорить, то дружинники меня слегка побаивались. По этой причине стараются держаться от меня подальше.
  Это обстоятельство впрочем, меня не слишком сильно огорчает. Я-то ведь и так по натуре, не шибко общительный. А в свете произошедших со мной событий, так вообще, словно отрешился от мира. Сам стараюсь держаться от всех в стороне. Потому и лишний раз напрягать своим присутствием дружинников не охота.
   Выехав за ворота княжеского терема, я неспешным шагом направил свою лошадку в сторону Полоцка. По моему глубокомысленному виду со стороны можно было подумать, что я о чем-то ну очень сильно задумался. Хотя. На самом деле в моей голове была опустошающая пустота. Я просто пялился перед собой при этом ничего не замечая, что делается вокруг. Поэтому до меня не сразу дошло, что моя лошадка не движется. Что она вдруг как вкопанная стоит на одном месте.
  -Это какую же такую вселенскую проблему ты решаешь, раз вообще ничего вокруг не видишь? А может, это у тебя такой способ старых друзей игнорить? - Долетел до меня с боку чей-то голос.
  Я не спеша повернул голову, и посмотрел в ту сторону откуда говорили. И кого же я там увидел? Разумеется это был Велес. Собственной персоной. Вот не поверите. Думал. Вот если когда встречу, то точно приложу все усилия, чтобы прихлопнуть его как муху на стекле. Но вот он стоит передо мной. А во мне ни злости, ни желания, хотя-бы один раз ему по мордам заехать.
  -Конечно, ты вправе на меня злиться. Но там наверху все посчитали, что так будет лучше. Я конечно ни на кого вину не сваливаю. Потому как тоже так считаю. Пойми. Ну не готов тот новый мир, в котором мы обустраиваемся, к таким аномалиям как ты. Вот слегка окрепнем, тогда я самолично тебя туда переправлю.
  -Ты сюда только за тем и пришел, чтобы мне такую радостную весть сообщить? Или еще что-то сказать имеешь? - Я отвернулся в сторону, потому как смотреть на него было не совсем приятно.
  -Ты прав. Имею. - Честно ответил Велес. - Видишь ли. Ты по какой-то непонятной нам причине стареть стал. Не так быстро как люди. Но все же факт есть факт. А на тебе такие артефакты, что в руки простых людей попасть ну просто никак не должны.
  -Ну, вы и жуки. - Покачал я головой.
  -Уж, какие есть. - Вздохнул в ответ Велес.
  -И что ты в связи с этим мне предложишь?
  -А что тут предлагать? - Хмыкнул Велес. - Ты ведь и сам все прекрасно понимаешь. Могу лишь только пообещать, что все твое снаряжение будет храниться в твоем городе под присмотром твоих родных.
  -А ты хоть сам веришь, что я когда-нибудь их увижу?
  -А тут ни верить, ни думать, не надо. Конечно, увидишь. Тем более что у нас там время по нашему распорядку идет. Так что на земле тысяча лет пройдет пока у нас сотня минет.
  Он говорил все это с такой правдивой уверенностью, что не поверить было просто не возможно. Да и если честно. Мне самому хотелось, чтобы все было именно так как он говорит. Поэтому. Я молча снял с себя свое снаряжение. И так же без слов протянул его Велесу. Он аккуратно запихнул все это в свою сумку, висевшую у него на боку, а из нее достал другой комплект.
  -Это конечно не то, чем ты владел, но сработано на совесть. Из честной стали.
  -Можешь сказать правдиво. Как долго мне примерно здесь еще маяться? - Принимая протянутые Велесом вещи, спросил я его.
  -Не знаю. - Пожав плечами, честно признался он. И немного помолчав, добавил. - Но думаю, что до твоего последнего дня дело точно не дойдет.
  Немного расплывчато и двусмысленно. Но где-то, примерно такого ответа я и ожидал. Милость богов в том и заключается, что неизвестно когда она себя проявит. Да и проявит ли когда-нибудь?
  Глава 10
  В погоне за великими идеями,
  Правителям просто некогда думать о нуждах народа...
  
  После ухода Польского князя со своим войском из пределов Киевской Руси, Святополк остался в Киеве. Он имел статус, вроде как-бы, главного управляющего при престарелом Владимире. Но сказать по правде, только что имел. На самом деле ничем он особо не управлял. А если быть честным до конца, то сидел в Вышгороде в окружении Киевской дружины. И только время от времени, как послушный сын, ездил в город. Когда это папеньке нужно было.
  Нужно заметить. Ездить приходилось довольно часто. Потому как Владимир, прикрываясь его именем, слегка начал изменять свою политическую платформу в отношении церкви. Нет. Никаких гонений не было. Как не было еще чего-нибудь в этом роде похожего. Просто. Первоначальная активность увлечения христианством, как-то сама собой сошла на нет. Как-то не очень новая религия помогала ему в управлении государством.
   Конечно. Такое изменение повестки дня не слишком сильно пришлось по душе той части знати, что уже стала на сторону христианства. Да и самим церковным служителям. Неприятно это. Первокреститель и вдруг обратно в сторону старых богов смотреть начинает. Того и гляди, что с таким подходам можно своих мест насиженных лишиться. Но зато, такая позиция Владимира охладила горячие головы приверженцев веры предков.
  Может Святополку и не нравилось играть роль громоотвода. Скорее всего так и было. Но это свое недовольство он никак не выказывал. Да и вообще. Судя по всему. Не было в нем особых бойцовских качеств. Волею судьбы он стал по старшинству наследником Киевского стола. Но как покажет история, совсем не был готов к борьбе за удержание власти.
  Относительное спокойствие в Русских землях вскоре в очередной раз было нарушено. Спустя год затишья в Киев стали приходить тревожные известия о недовольстве Новгородцев. Все громче и отчетливей там раздавались призывы сбросить с себя ярмо Киевского правления. Правящий там Ярослав не только не остужал горячие головы, но и по докладам шпионов, сам активно участвовал в этом процессе.
   Понимая неизбежность конфликта. И особо не рассчитывая на военные таланты Святополка. Владимир отозвал из Печенежских степей Бориса. Молодой и горячий княжич отлично себя зарекомендовал. И как политик. И как воин. Время, проведенное в заложниках у Печенегов, пошло ему только на пользу. Там он приобрел военный опыт. А заодно обзавелся не плохими связями с местной знатью.
  -Ну что, дети мои. - Окинул взглядом стоявших перед ним Святополка и Бориса Владимир. - Видно недалек тот час, когда вам придется вместе. Рука об руку, отстаивать единство наших земель. Вот поэтому. Пока я еще жив. Дайте друг другу слово, что всегда будете действовать заодно. И что не будет между вами предательства и лжи.
  -Клянемся. - Ответили княжичи.
   Тем самым два сводных брата крепко связали друг с другом свои судьбы. Борис больше нравился Киевлянам, чем его брат Святополк. Молодой. Деятельный. Горячий. Да к тому же родовитый. Как-никак сын греческой принцессы, а не какой-то там никому не ведомой скандинавки. Полная противоположность тихому Святополку.
   Горожане между собой поговаривали, что лучше бы ему после смерти отца быть Князем Киевским. Но нужно отдать должное Борису. Подобные с ним беседы он сразу отметал в сторону. Даже в самые тяжелые времена он не бросил сводного брата. Не нарушил клятвы, данной отцу. Хотя вроде и особой связи между ними не было. Но до самого своего конца жизненного пути Борис будет стоять на стороне Святополка.
  Предчувствия Владимира не обманули. Спустя некоторое время в Киев прибыл Новгородский посланник. Этот посланник привез с собой весть об отказе платить дань Киевскому князю, и о выходе Новгорода из-под опеки Киева.
   Хоть Владимир и подозревал, что нечто подобное должно произойти, но все-таки не смог скрыть свою досаду и гнев. Не удивительно. Столько трудов. Столько крови пролито. И вот теперь все его труды могут пойти прахом. Здесь только дай толчок и собранные казалось-бы вместе княжества разбегутся в разные стороны.
  -Собирайте дружины. Готовьте ладьи, да расчищайте пути. Пора раз и навсегда, вырубить это гнездо смуты. Да так выкорчевать, чтобы и потомки помнили. Не след против Киева восставать.
  Конечно. Если честно. То причин бунтовать у Новгорода хватало. Были естественно и плюсы от союза с Киевом. Достаточно вспомнить о присоединении к Новгородскому княжеству Витебска и Усвята. Города что отняли у Полоцка.
  К тому же. Никто не вмешивался в дела расширения земель и сфер влияния Новгорода. Но. Все эти плюсы перевешивала выплата ежегодной дани. Как правило. Именно денежный вопрос чаще всего выступает в роли камня преткновения.
   Годовой доход Новгорода составлял примерно три тысячи гривен. И из этих трех тысяч две, надо было отдать Киеву. А еще. Громкий голос Новгородских купцов в Киеве, абсолютно не был слышен. А это очень сильно било по их самолюбию. Но и конечно не следует забывать давнюю мечту. Мечту, стать самым главным городом и центром на Руси.
   Ярослав все эти идеи не только поддерживал, но и сам активно участвовал в их распространении. А потому. Еще до того как отправил гонца в Киев привел дружину в порядок. Воев набрал поболее. Да озаботился наймом варяг. Как говорится. Война так война. Иначе, за ради чего деньги трачены? В общем. Русь ждали очередные разборки.
  Ярослав, как и все дети Владимира, начал свою трудовую деятельность, будучи еще ребенком. Первым местом работы был Ростов. Там он сменил уехавшего к Печенегам Бориса.
   Скажем честно. Задача была не из простых. Потому как упертые Ростовчане не желали отказываться от языческих обычаев и не слишком жаловали приверженцев христианства. А Ярослав был крещеным. Но. В отличие от своего сводного брата Глеба. Того самого которого даже в город не пустили. Ярослав не смотря на юный возраст, справился со своей задачей. Во всяком случае. Жил он в княжеском тереме, как положено князю. И каких-либо выступлений против себя и Киева, не допускал.
   После смерти Вышеслава, отец перевел его в Новгород. Там исповедующему христианство молодому княжичу жить и работать стало легче. Несмотря на недавнее жестокое крещение, отношение к христианам в городе было довольно лояльное.
   Несомненно. Огромную роль в этой лояльности играла Новгородская знать. И особенно купечество. Для этого сословия новые веяния, открывали богатые перспективы. Так что купцы уже давно и бесповоротно в большинстве своем выбрали себе эту религию. Все очень просто. Христианство облегчало общение с западными партнерами по бизнесу.
  Попав в более благоприятную среду. Ярослав, которого в будущем летописцы назовут Мудрым, с энтузиазмом принялся за дело укрепления своего авторитета и власти. Добиться признания в этом вольном городе, где каждый сам себе хозяин и голова, не простая задача. Но, не убоявшись трудностей, молодой князь энергично взялся за дело.
   Да. Ярослав не обладал богатырской статью. И не особо силен был в воинском искусстве. Попросту говоря, он чаще всего доверял махать мечом другим, чем брался за это дело сам. Но благодаря природной хитрости и изворотливости его можно смело назвать мастером интриг. Благодаря интригам он заключал выгодные союзы с соседями. Ловко лавировал между Новгородскими партиями.
  Хотя, не обходилось и без военных походов. Первый интерес любого княжества это расширение своих границ и сфер влияния. Хочешь, не хочешь. А раз князь то просто должон прилагать усилия к расширению границ земель Новгорода.
   В результате одного из таких походов появился новый город на берегах Волги. Ярослав его в свою честь назвал Ярославлем. Это нормально. Застолбил за собой земельный участок и заодно гарантированно попал на страницы летописных сводов. Плюс, Новгородцы довольны расширением.
  И все вроде бы хорошо. Но только вот денежное голодание, не позволявшее более энергичному расширению границ, давило на сознание. Так тесная обувь на больной мозоль давит. Именно на этой почве сошлись воедино взгляды на жизнь Новгорода и молодого князя.
  Результат, на лицо. Отказ выплачивать дань и выход их федерации. Правда. Начальное претворение в жизнь великих идей, сложилось не вполне удачно. А виновниками той неудачи, стали нанятые Ярославом варяги.
   В этом ничего особенно удивительного не было. Ну, не способны эти работники меча и топора в чужих землях вести себя сдержано. Очень уж до чужого добра охочие эти горячие северные парни.
   Нанятые для войны заблаговременно, варяги слишком долго маялись бездельем. И как результат. Принялись шалить в городе. То девку молодую изнасилуют. То голову кому-нибудь проломят. Ярослав на все эти выходки старался смотреть сквозь пальцы. В преддверии войны с Киевом ругаться с наемниками не с руки.
  -Подумаешь. Ерунда какая. - Говорил он горожанам. - Ради великой цели можно и потерпеть.
  Ясный перец можно. Ведь не его насилуют. И не ему в голове еще одно отверстие колупают. Люди зубами скрипели. Но, до поры до времени терпели этакие безобразия. А вернее до тех пор, пока варяги средь бела дня не учинили насилие и смертоубийство. Да не на улице, а прямо в доме одного горожанина по имени Парамон.
   Терпеть такое лихоимство уже никто не стал. Первыми на помощь Парамону ринулись соседи. Ну, а потом и все горожане подтянулись, кто поблизости находился. Варягов в один миг порубили на том подворье. Порвали на сорок восемь Британских флагов, не считая мелких. А там стоит только разойтись. И пошла удаль молодецкая по души варяг. Здесь как говорится. Кто не спрятался, я не виноват.
   Когда до Ярослава дошла весть, что горожане варягам юшку пустили того чуть удар от злобы не хватил. Но придя в себя и немного покумекав, он тут же отправился подальше от города. В село Ракомо. Своего рода родовое поместье Новгородских князей.
  Скажем так. На всякий пожарный случай. А то. Кто знает этих горожан? Попади им под горячую руку, так ведь не посмотрят что князь. Прибьют и даже слезинки никто не уронит. Скажут, что так и было.
   Дождавшись когда волнения в городе более-менее улеглись. Ярослав запросил к себе в гости знатных и влиятельных горожан. А когда те прибыли на пир, как они полагали, приказал отрубить им всем головы.
   Для чего он это сделал? Да кто его знает? Оставшись без поддержки варяг, Ярослав подобным поступком сильно рисковал своей жизнью. Но зная его хитрость можно было бы предположить, что сей поступок, он готов был преподнести отцу как свой вклад в борьбе со смутьянами.
   Смутьянами, которые пытаются оторвать Новгород от Киева. Случись так, что подойди войска Владимира к Новгородским землям в этот момент. А их появление ожидали со дня на день.
  Только вот никакие войска в тот год не подошли. А вместо войск пришла неожиданная весть. Весть о том. Что в своем тереме, в Берестове, преставился князь Киевский Владимир. По нему уже тризну справили.
  Тризна эта тоже без происшествий не обошлась. Христианам и священникам пришлось тело усопшего князя выкрадывать. Выкрадывать для того, чтобы похоронить его не по языческим как планировалось Святополком по отцовскому завещанию, а по христианским обрядам. Чтобы тем самым то христианство подкрепить. И не допустить нехороших слухов о том, что Владимир вдруг на старости лет обратно в язычество ударился.
  Тело князя в мраморном гробу поставили в церкви святой Богородицы. Владимир сам принимал участие в постройке этой церкви. Разумеется, поставили для всеобщего обозрения. Чтобы все узрели. Первокреститель верен христианской вере остался до гроба. Надо же авторитет церкви если и не поднять, то уж хотя бы и не уронить в глазах общественности.
  Святополк тому противиться не стал. Не конфликтный он был человек. Старался со всеми ужиться. Чтобы без ругани, без драк. Хорошая наверно черта для обычного человека. Но вот только слишком пагубная для правителя.
   Но продолжим. В княжеское кресло Киева, по праву старшинства уселся Святополк. Да. Вот так вот получилось. Как уже говорил. Получив весть о бунте Ярослава Владимир сильно расстроился. Но, тем не менее, приказал рассылать гонцов во все стороны своих необъятных владений. Чтобы сыновья да наместники собирали на войну там дружины.
   По тем временам дело это было не быстрое. Так вот. Пока войска ждали. Пока рядили меж собой, кто их поведет в бой против мятежников. Владимир взял да разболелся. Годы и изрядно изношенный организм от нездорового образа жизни не смогли долго противостоять болезни.
  Свою битву со смертью Владимир проиграл. Как впрочем, рано или поздно проиграет любой из нас. Несомненно. Это печальное событие повлияло на подготовку к походу. Да еще впоследствии обрастет разными сказками и легендами. Стараниями разумеется служителей церкви.
   Благодаря Святополковой мягкотелости согласившиеся сначала на поход князья отозвали свои дружины обратно. Одно дело откликнуться на зов отца. И совсем другое, выступить на стороне сводного брата. Тем более, с которым практически не знались. Да и интересы княжеств кардинально поменялись. Так сказать, блеснул луч надежды обрести полную самостоятельность и независимость.
  Да и сам Святополк не особо спешил наказывать взбунтовавшихся Новгородцев. Единственный из родственников, кто остался с ним рядом и до последнего оказывал ему поддержку, был Борис. Вот где воистину сплелось воедино отвага, честь и доблесть, с мягкотелостью и не воинственностью.
   Все, что произойдет между братьями и княжествами в дальнейшем, это уже другая история. Ко времени жизни Киевского князя Владимира не относится. Его жизнь. Как и жизнь любого человека была наполнена бушевавшими в его душе страстями. Человек не может быть полностью хорошим, или полностью плохим. А его дела не могут быть только белыми, или черными. Жизнь расцвечена разными красками. И вот эти самые краски имеют свойство менять свой цвет в угоду людям власть предержащим. Светлые тона перекрашивать в темные и наоборот.
   КОНЕЦ 1 ЧАСТИ.
  ЧАСТЬ 2
   ЯРОСЛАВ.
  Глава 1
  Будущее закладывается в прошлом.
  Настоящее, лишь корректирует путь...
  
  Получив известие о кончине отца Ярослав, сначала слегка пригорюнился. Не об усопшем Владимире разумеется. Семейные узы для правителей большого значения не играют.
  -От, черт меня побери. С Новгородцами это я слегка здорово погорячился. Хотя. Какая разница перед кем виниться? Главное угрозу от себя отвести. Мол. Всеми силами и средствами за единую Русь стою. Святополку даже проще будет эту лапшу на уши навешать. Он. Как говорят человек простой. Да еще по старым законам живет. Даже твердо верит в детские сказки, что боги за обман наказывают.
  Успокоив себя такими рассуждениями, Ярослав заперся с верными ему людьми в своем поместье. И там стал дожидаться Киевские дружины. Только. Вот беда. Эти самые дружины что-то больно не спешили подступать к Новгороду. А посланные им на встречу лазутчики привезли вести о том, что вместо похода на город эти самые дружины расходятся по своим домам.
  -Да что же это такое деется? - Ругался он в сердцах, бродя по поместью. - Я что. Получается за здорово живешь стольким людям головы оттяпал? Ну, Святополк. Ну, подставил. Ладно, - решил Ярослав. - Фиг с ним. Ему же хуже будет. Я ему по-братски все припомню. - И усевшись под старым дубом, стал обдумывать новый план своих действий. Перво-наперво. Послал верных людей в город. Чтобы значит, те разузнали, чем там люди дышат? Не готовят ли там против него какую пакость?
  Люди в Новгороде естественно шумели. Виданное ли дело самым именитым головы рубить. Да еще без всякого суда. Просто так, за здорово живешь. Некоторые горячие головы даже призывали к тому, чтобы наведаться в гости к Ярославу. Призвать князя к ответу за содеянное.
  Но, тут в дело вмешались те купцы, которые с казненными не шибко ладили. За то не шибко ладили, что обезглавленные в свое время пользуясь своим положением первоначально свой товар на торги выставляли. И только все свое добро распродав, других купцов к торгу подпускали. А тут такой подарок. Лучшие места освободились. Да и заручиться покровительством и поддержкой князя лишним не будет.
   Как ни крути. А вот во все времена за право повыше сидеть люди друг дружке горло грызут. И купцы в этом деле не последнее место занимают. Для них ведь устранение конкурентов, что чудодейственный бальзам на душу. Каждый купец мечтает монополистом стать. И таким монополистом, чтобы еще и власть его оберегала от всяких чужих посягательств.
   Вот этим обстоятельством Ярослав и воспользовался. И в скором времени к нему в гости пожаловали новые воротилы местного бизнеса. Пожаловали для заключения обоюдовыгодных контрактов. Одним словом, порешили на том, что город Ярославу за убиенных претензий выставлять не будет. Но в обмен на это, он должен им выдать грамоты, на невиданные ранее льготы. Прижатый к стене Ярослав недолго колебался и такие льготы выдал. Собственная жизнь и безопасность дороже любых льгот.
  А вот с родственниками убиенных не повезло. Никак они на контакт идти не желали. И новые воротилы местного бизнеса не помогли. В этом вопросе купцы намертво на своем стояли. Мол, сам нашкодил. Так сам и разбирайся.
  Князю такой подход к делу не очень понравился. Убил бы паразитов да жаль только, обстоятельства не позволяют. Пришлось искать выход из создавшегося положения самому.
   Сначала решил откупиться. Но откупиться не получилось. Больно большую сумму родственники объявили. А денег в княжеской казне совсем не густо оказалось. Сам еле-еле концы с концами сводил.
  Вот пустить бы их всех под нож. Но силенок для такого дела не хватает. Думы нехорошие стали в голове бегать. А вдруг те родственники возьмут еще да надумают сами на него пойти? Да не дай бог, еще и всем скопом? В таком случае тут печальный конец его жизни может быстро нарисоваться. Значит вывод один. Нужно сделать так, чтобы за спиной такая сила стояла, от вида которой всяким горячим головам сразу охоту отбивало с ним рядиться. А такую силу можно только у варягов добыть. Отсюда вытекает решение. Хочешь, не хочешь, а надо за море подаваться. И нечего тут долго думать.
   По этой причине, не теряя даром времени, Ярослав запер на замок усадьбу. Заколотил досками окна. Чтобы значит разные там бомжи по его хоромам не шарились. Да с верными людьми сев в ладью отправился в гости к Свейскому конунгу. Да так ему там понравилось, что он даже решил задержаться в этом своем турне на неопределенный срок.
  Причин для этого хватало. Тут и сплетни о жизни заморских королей. Переплетение всяческих западных интриг. Постигать сию науку Ярослав не счел для себя зазорным. Наоборот. Принялся со всем прилежанием и с похвальным рвением и усердием перенимать опыт. И таким прилежным учеником стал, что даже сумел расстроить свадьбу Норвежского короля со Свейской принцессой. И не просто расстроить. А и самому да на той принцессе жениться.
   Романтики бы по такому поводу не одну книгу исписали бы. Рассказали бы всему миру о большой и чистой любви. Любовь конечно дело хорошее. Только это чувство не для большой политики. Хотя. Кто его знает, как там дело на самом-то деле было. Ведь все-таки долгий срок потом эти два голубя любви вместе прожили. Да и детей много нарожали. Но опять-таки. Это не показатель теплых и прекрасных взаимоотношений. Королевские союзы в отличие от простолюдинов отличаются тем, что заключаются именно на земле, а не на небесах.
  Но это все еще впереди. А пока. Сидя за пиршественным столом, слушал Ярослав рассказы о жизни Франкских королей. Любимое развлечение царственных особ того времени. Эти Французы такие затейники. Особенно в сексуальном плане. И что ни говори, а рассказы те действительно были удивительны.
  Почему именно Франки всех удивляли? Да, все очень просто. Во-первых. Эта огромная держава сама по себе представляла повышенный интерес для викингов. Во-вторых. С прошлых времен являлась основным источником для их дохода. Нет. Конечно, были и другие государства вызывающие определенный интерес. Но все-таки. Франки были ближе.
   Ну, и естественно, не стоит забывать о распущенности Французских нравов в сексуальном плане. Особенно из жизни королей. Об этих нравах французы, не стесняясь, рассказывали всему миру. Везде куда ни глянь, конечно, грешили тем же самым. Но предпочитали грешить тихо. Особо не распространяясь на эту тему. Отсюда и тот интерес, с которым все слушали, чего там еще такого французы учудили.
   Напоследок все же стоит заметить, что уже тогда держава Франков являлась еще и безусловным законодателем мод. Подумать только. Уже в те далекие дикие времена там проходили конкурсы красоты. И это, при всем при том, что женская доля в те века была довольна тяжела. Даже голубая кровь не спасала от тяжелой работы. Еще добавьте разного рода насилия, и убийства. Причем это безобразие творилось без каких-либо особых последствий для тех мужчин, кто так поступал.
   А теологи того времени, так те вообще всерьез занимались рассмотрением вопроса. Есть ли душа у женщины или все-таки нет? Хотя стоит отметить, что такая жизнь все же не помешала женщинам влиять на ход мировой истории. Женщины все-таки умудрились, не взирая, на неблагоприятные обстоятельства оставить в ней свой глубокий след. Этому конечно изрядно способствовали короли Франков. Ведь они так любили задирать женские юбки кверху.
   Вообще-то истории из жизни королей Франков, это действительно увлекательные рассказы. Рассказы, которые любили слушать не только конунги да ярлы. Их любили слушать и простые люди. Особенно скальдам нравилось рассказывать о Хлодвиге Великом.
   Если честно. Этот парень обладал поистине самым черным чувством юмора. Придя к власти, он тут же отправил на плаху всю свою родню, которую помнил. Что в принципе было не такой уж и редкостью по тем временам. О времена, о нравы. Повторим мы фразу философа.
   Сидя на троне в полном одиночестве Хлодвиг печально пускал нюни. Нюни естественно о том, что остался он сиротинушка один одинешенек. Что нет с ним рядом ни одной родственной души. Естественно ныл до тех пор, пока какой-нибудь провинциальный идиот не откапывал в своей родословной родство с монархом. А откопав. Этот самый гений сообразительности, ободренный нытьем Хлодвига, ломая ноги, спешил во дворец. Естественно чтобы обрадовать своим известием короля. Понятное дело, что недалекие бедолаги надеялись на улучшение своего благосостояния. И чего греха таить. Где-то в глубине души и сознания теплилась надежда, а вдруг подфартит сесть в королевский трон после смерти родственника.
  Хлодвиг всегда искренне радовался при виде таких чутких родственников. И всегда встречал их с распростертыми объятиями. Но стоило наивному простаку подойти поближе, тут же рубил ему голову. После чего садился на свой трон и прямо над телом убиенного принимался снова жалиться, на свою горькую судьбину сиротинушки.
  Конечно, помимо таких высоких отношений короли Франков отличились своими похождениями и на любовном фронте. Чего только они не творили. И все с одной целью. Лишь бы забраться под женскую юбку. Нередко от этих любовных игрищ страдали простые люди. Хотя, какое до этого дело королям? Ведь их ради любви даже не пугала смена династии. Или, к примеру, то, что их держава расползается по швам.
   Так что Ярославу было, чем себя занять по вечерам приобщаясь к культуре Запада. Но еще он понял, пройдя почти полный курс обучения, что для того чтобы добиться в этом мире признания среди сильных мира сего, мало иметь обширные владения. Перво-наперво нужны связи. А самый быстрый и действенный способ их достичь на первых порах, это брак. Хотя бы даже взять пример своего отца. И жениться нужно не на какой-нибудь Византийской принцессе. Жениться нужно именно на Скандинавке.
  В данном случае у него под боком находилась дочка Свейского конунга. Ну и что с того что ее готовят стать женой Норвежского короля? Эка невидаль. Он ведь намного лучше. И, несомненно, умнее. К тому же, недавно скальды рассказывали удивительную историю о том, как нужно добиваться своей цели. И все из той же истории Французских королей.
  В данный момент весь мир с напряжением следил за противостоянием Роберта 2 Набожного, и папы Римского, Григория 5. Роберт, был сыном основателя новой династии Французских королей Гуго Капета, сменившего на этом поприще последнего отпрыска из династии Каролингов. Отпрыска, который оставил в истории только свое прозвище. Простоватый. Хотя, по правде говоря, последним королем из этой династии был Людовик 5 Благочестивый. Король, с которым судьба сыграла злую шутку. Вернее не судьба, а любовь. Любовь, которая действительно в данном случае оказалась слепой.
  Людовик, возмечтав о великом чувстве, женился на девушке по имени Юдифь. Согласен. Не самое, пожалуй, распространённое имя среди Франков. Но дело не в имени. И даже не в национальности, на которой некоторые неполиткорректные товарищи заостряли внимания. Не в национальности дело, а в том, что у каждого человека внутри.
  Юдифь в этом плане, отметим сразу, не была столь Благочестивой как ее муж. Она старательно и основательно растила на его голове очень красивые ветвистые рога. Рога, о которых, впрочем, Людовик не догадывался до самого последнего дня своей жизни. Вернее. Не желал догадываться. Окружавшие короля добрые и честные люди, несомненно, этими красивыми и ветвистыми рогами любовались.
   Но не этим прославилась Юдифь. Помимо рогов, Юдифь подвела страну практически к развалу могучего государственного объединения. Нет-нет. Не потому что ей это нравилось. Она это сделала ради корыстных целей естественно. После смерти Людовика на трон взошел не их, а ее сын под именем Карл Лысый. Парень был уверен, что его папа король. И очень огорчился, когда узнал правду. Огорчился так сильно, что собственноручно прирезал своего биологического отца, когда тот решил ему поведать тайну его рождения.
   Но тут уж высшие силы не зевали. Они наградили рожденного в грехе, потомством. Это потомство щеголяло в мире прозвищами Заика и Простоватый. Этот самый Простоватый был настолько прост, что практически окончательно профукал все государство. И спасая остатки былого могущества и королевство, которое теперь называется Франция, Гуго Капет вместе с короной получил большие проблемы.
   В начальный период своего правления Гуго мог полноценно править только в своей родной провинции, именуемой Иль-де-Франс. И, прославлять свое имя среди потомков тем, что удачно отбивался от набегов норманнов и венгров. Теперь, на троне сидел его сын, Роберт 2. Но отбивался он не от диких варваров, а от Папы Римского защищая свою любовь.
   Именно за этой борьбой теперь следили во всем цивилизованном мире. И не только следили, но и делали ставки. Кто в итоге победит. Свое прозвище король получил не только потому, что был очень набожным. Хотя, он время от времени и занимался сочинением церковных песен. Но и потому, что в начале его жизненного пути ему не очень повезло с первым браком.
   Первая жена, Розали, была на тридцать четыре года его старше. Понятное дело, что такая разница в возрасте не очень сильно привлекала Роберта заняться с ней сексом. Он нашел выход. Лучше скажем так. Спасался, как умел. Большую часть времени их брака он провел за молитвами возле алтаря. Попутно сочиняя песни церковного характера.
   О вкусах, конечно, никто не спорит. Некоторых людей большая разница в возрасте наоборот возбуждает. Но бедного молодого короля одна только мысль о подобном соитии повергала в ужас.
   Розали же наоборот. Была очень настойчива в своем стремлении дорваться до молодого королевского тела. За эту самую настойчивость, в конечном счете, и поплатилась. Когда придворным надоело наблюдать за подобной супружеской идиллией, от которой страдали государственные дела, Розали, как не оправдавшую надежд, отправили в монастырь.
   А монастыри в те века были чем-то вроде сегодняшних исправительных заведений. С небольшим отличием. Практически из монастыря на свободу никто не выходил. Заведение рассчитывалось на пожизненный срок заключения и правилами содержания одинаковыми для всех. Очень демократично.
   Вздохнув полной грудью воздух свободы, счастливый Роберт осмотрелся по сторонам. Оставаться девственником почти в двадцать лет в те времена, было, скажем прямо, на грани приличия. Особенно если учесть еще и королевский титул. Итак. Оглядевшись, Роберт из всего своего женского окружения почему-то выбрал Берту. Заметим. Очень странный выбор. Но осуждать короля не будем. Никак нельзя отрицать последствия, перенесенного им стресса. Поэтому логическому объяснению подобный выбор не совсем поддается.
   К этому времени Берта уже была матерью пятерых детей. И к тому же имела законного супруга. Нужно отдать должное Берте. Она не удовлетворила королевские притязания. Она от них сбежала и спряталась за спиной супруга. Раздосадованный и неудовлетворенный Роберт тут же объявил мужу войну. Эта война длилась три года и закончилась только после того, когда бедный муж помер от простуды в своем осажденном замке.
   Больше прятаться Берте было не за кем. И потому женщина решила отдаться своей судьбе и воле короля. Обрадованный подобным решением Роберт тут же предложил ей узы брака. И вот в этот момент в дело вмешался Папа Римский Григорий 5. Блюститель Европейской чистоты и порядка. Следящее око Создателя. Присматривающее за тем, чтобы люди не впадали в блудливый грех. Чтобы держали свои похотливые мыслишки и дела, в строгой узде.
  Дело в том, что Берта была Роберту троюродной сестрой. А Господь естественно запрещает кровосмесительные браки. Причем. Аж до седьмого колена. Во всяком случае, именно так тогда утверждала церковь. Правда, нашелся добрый священник, осветивший этот брак. Естественно, этот бедолага поплатился за свое чуткое сердце. А раздосадованный этим обстоятельством Григорий 5 потребовал у новобрачных разорвать сей брачный контракт. Роберт показал Папе фигу. И Папа в ответ на эту фигу, предал короля анафеме.
   Пять долгих лет Роберт и Берта жили отшельниками. Потому как все придворные разбежались в разные стороны от этого проклятия. Слово анафема, оказалось страшней королевской немилости. Так что, в конце концов, измученная этими обстоятельствами женщина сама уговорила Роберта уступить Григорию. Но Папе Григорию этого показалось мало. Все правильно. Гнобить, так по полной мере. И он прямо-таки заставил Роберта сочетаться браком с выбранной им самим дамой. Дамой, у которой оказались весьма своеобразные взгляды на жизнь.
   Констанция Аквитанская. Так звали эту женщину. Была она дамой скупой, тщеславной, и очень жестокой. Она первая, кто к королевскому двору открыто и ни кого не стесняясь, привез с собой людей нетрадиционной ориентации. Этим своим шагом она повергла в шок не только несчастного короля, но и все тогда правящие дома.
   Иногда. Ради развлечения. Констанция самолично выкалывала глаза осужденным или не понравившимся ей лицам. Одним словом. Развлекалась на свой лад. И так была занята этими своими развлечениями, что даже не замечала, что в супружеской пастели их трое. Роберт Берту не бросил. А иногда. Тяжело вздыхая. Только горько приговаривал.
  -"Своей строгостью церковь заставляет нас жить иногда в грехе. Что очень сильно угнетает".
  Очень познавательная история для пытливого ума. Ярослав уловил смысл что нужно делать для того чтобы добиваться своих целей. Но в то же самое время в его натуре посеялись сомнения. Стоит ли много времени уделять подобным вопросам, когда имеются более насущные проблемы? А главная проблема заключается в том, что он еще не единоличный властитель как его отец. К тому же. Мир переживает не лучшие времена. А времена действительно были тяжелые.
   Давление арабов на западный мир конечно слегка ослабло. Ослабло потому, как они сами разделились в своей вере на три враждующие фракции. Но не прекратилось совсем и потому все еще представляло угрозу. А помимо арабов с берегов Каспийского моря и Аральского озера выступили в свой поход туркмены под предводительством Сельджука. В более поздние времена их назовут Турками-Сельджуками. Это обстоятельство, несомненно, грозит осложнениями всему Западному миру.
  В печенежские степи ломились орды половцев. А это уже прямая угроза Киеву. Пришло время принимать срочные меры по отражению этих угроз. Но при этом не забывать о личных вопросах. Ведь сейчас именно личные планы стояли у него самого на первом месте. И от этих личных планов зависело все его будущее.
  
  Глава 2
  Мы такие доверчивые. Все время верим обещаниям.
  Да так сильно, что совсем не обращаем внимание на дела...
  
  Итак. Ярослав возвращался домой. Задуманная им женитьба на Ингигерде, и как следствие сильная варяжская дружина сопровождения полностью осуществилась согласно его задуманного плана. Причем, не последнюю роль в его осуществлении сыграла и сама принцесса. Девушка решила, что обещанный климат Киева ей подойдет гораздо лучше, чем продуваемый арктическими ветрами климат Норвежских фьордов. По этой причине она всячески пыталась увлечь своего папеньку чепухой романтического толка. Девушка яростно защищала кандидатуру Ярослава.
   Уж не знаю, насколько это помогло. Но. Как мне думается. Романтикой сурового северного волка не очень-то и проймешь. Хотя. Как знать. Ведь отцовское сердце, не камень. Особенно, если при этом еще светят политические и земельные выгоды.
  Но, тем не менее, конунг прекрасно понимал, какими последствиями ему грозит отказ от брачного договора. Норвежский король не мальчик. И точно такое оскорбление навряд-ли спустит на тормозах. Так что для отказа от заключения договорного брака нужна была очень веская причина. Такая. Ради которой его, конунга, поддержали-бы все его подданные. И такая причина нашлась.
   Ярослав, в виде выкупа за невесту, пообещал отдать шведам Ладогу. А потом еще, ударив шапкой об пол, добавил и всю принадлежащую Ладоге область. Очень щедрый подарок по тем временам. Особенно если еще учесть тяжелое положение с пахотными землями в самой Скандинавии. Каменистая почва не то место, где все растет буйным цветом.
   Безусловно. Самого Ярослава цена слегка огорчала. Было очень горько от того, чем пришлось пожертвовать. Но чего не сделаешь ради великой цели, и попытки возвеличивания самого себя любимого. Естественно. Новгородцы тоже будут не в восторге от подобной сделки. Но Ярослав надеялся увлечь их старой заветной мечтой. Мечтой главенства над Русью.
  Князь понимал. Будут, конечно, и недовольные. Но надеялся на то, что когда их недовольство упрется в варяжские мечи им ничего не останется делать, как принять решение присоединиться к нему. А чтобы немного подсластить пилюлю. И слегка изменить вектор их внимания. Клятвенно готов был обещать. Интересы Новгорода, прежде всего.
  Ну и для того, чтобы этот поход более походил на освободительное движение от грабительских притязаний Киева. Ярослав загодя отправил гонцов по княжествам. С увлекательным предложением родственникам. Братья, присоединяйтесь ко мне в борьбе за свою свободу. Давайте совместно сбросим со своих плеч ярмо Киева. Ярмо, которое мешают свободному просвещению и процветанию Руси.
  Правда, на этот призыв откликнулся только Глеб. Парню очень надоело сидеть практически без содержания в деревне. А здесь предлагают такой шанс. Можно сменить деревенскую жизнь на более престижную и богатую городскую. Только полный дурак не воспользовался-бы такой возможностью на его месте. Возможностью изменить свое положение к лучшему.
   Собирать из пожиток Глебу было особо нечего. Так что время на сборы ушло мало. В путь он отправился, можно сказать, налегке. С минимальным количеством слуг сопровождения. Потому как на более серьезную свиту денег не накопил. Да и дружинников у него не было. Как ни банально это снова прозвучит, у него просто не было на их содержание денег.
   Вот. Только осуществиться радужным мечтам Глеба о лучшей жизни, было не суждено. До Ярослава он так и не доехал. Злая судьба сыграла с ним очередную свою злую шутку. Но видно потом в виде компенсации посмертно наградила званием первого святого Русской Православной Церкви.
  Вследствие трагического происшествия. Сей гордый муж окончил свой жизненный путь, где-то под Смоленском. Доподлинно известно только то, что он пал от руки своего повара Торчина. Какова была причина? О том можно только догадываться. Может действительно из-за религиозного спора. Как утверждают слуги религиозного культа. Тот повар-то был язычником. А может и на бытовой почве.
   К примеру. Глебу приготовленное этим поваром блюдо не понравилось. Он взял да и высказал свое фэ в обидной форме по этому поводу. А у повара была тонкая чувствительная душа. Обиженный упреками в непрофессионализме он не сдержался. Взял. Да и пырнул в бок князя кухонным ножом. На мой взгляд, бытовую версию происшествия не стоит отметать сразу. Тем более что внятных свидетельств о произошедшем инциденте даже в исторических трудах отыскать не удалось.
  Потом конечно, когда Глеба будут причислять к лику святых, придумают трагическую драму. Драму о злодее и заговоре против чистой православной души. Но в жизни все всегда намного проще и сложнее одновременно. Да и краски всегда более серого тона, чем цветные.
   Зато как хорошо подошло место действия разыгравшейся трагедии. Недалеко от Киева. Такое соседство очень помогло в розыске злодея. Даже особо напрягаться не пришлось. Впрочем. Как и самому злодею, чтобы осуществить свой злодейский план.
   Это если верить официальной точке зрения. Зрения победившей стороны. Священнослужители преподнесли людям сию войну, как битву света с темным миром язычества. Но. Как бы там ни было. А смерть Глеба не сильно огорчила Ярослава.
  -Эх. Значит не судьба мне союзниками обзавестись. - Печально вздохнул он по этому поводу, потому как больше никто к его справедливому походу желания присоединиться не выказал. - Но. Может оно и к лучшему? - Задал он сам себе риторический вопрос. - Впоследствии. После моей победы ни с кем властью не придется делиться. Или того хуже. Смертный грех на душу брать лишая союзника и можно сказать друга жизни. А иначе на кой черт мне вся эта затея нужна была? Ежели я единолично править всем не буду?
  Вот так всегда. Люди идут на войну, чтобы сражаться за свободу и надежду о лучшей жизни. А ведут их за собой, как правило те, кто мечтает загнать этих наивных мечтателей в еще большую ...опу. Потом историки от победителей будут сочинять героические эпосы. Будут искать оправдания для тех, или иных деяний. Будут все случившиеся события прикрывать благородными намерениями. Выдумывать разные мифы и легенды.
   За тысячелетия человеческого существования этот сценарий нисколько не изменился. Наверное, потому, что люди до сих пор ведутся на подобные байки. Проще поверить на слово руководителю, чем задуматься самому над происходящим или произошедшим.
  А пока. Пока Ярослав гарцует впереди своего войска на горячем скакуне. А навстречу ему движутся полки со стольного града Киева. И ведет их за собой ни кто иной, как князь Борис. Почему Борис, а не Святополк? Ну. Так уж получилось. Не смог Святополк оставить Киев. Там. Ободренные походом Ярослава монахи да принявшие христианство бояре стали сразу воду мутить. Народ баламутить. И нужно заметить таких бояр к этому времени в Киеве было уже не мало.
   Рати сошлись недалеко от Любеча, и стали станом на разных берегах Днепра. Битва началась. Началась по старому славянскому обычаю. То есть. Вначале встретились князья и стали друг другу перечислять причины, по которым собрались на ратном поле. А так же выдвигать друг другу разные условия.
  - Мы не будем более лихоимство Киевское терпеть да поборы грабительские. Новгород Великий, свободный город. Таким был, и таким останется. Ради этого мы все здесь готовы свои головы сложить. - Начал с пламенной речи Ярослав, поддержанный криками одобрения Новгородской дружины.
  -Да ладно тебе Ярослав. - Отвечал ему с другого берега Борис. - Никто ведь на вашу свободу не покушался. А то, что дань платите, так мы все ее платим в общую казну. Не та это причина, чтобы смуту затевать да на родню войной идти. Если тебя не устраивают условия договора, мог бы просто об этом Святополку сказать. Мы, как-никак братья. Так что могли этот вопрос и без особой шумихи решить. Так сказать, в семейном кругу.
  Иногда такой переговорный процесс затягивался на несколько дней. Но чаще все-таки заканчивался быстрее. И было не редкостью, что на этом военные действия заканчивались. Если же князья не могли договориться по-хорошему, то война перетекала в другую фазу. На втором этапе военных действий, пока военачальники строили план битвы, в дело вступали профессиональные крикуны. Разного толка пропагандисты. Идеологическая подоплека в таком деле всегда имела важное значение.
   Ребята обрушивали на голову друг другу всякие насмешки, оскорбления, и обидные слова. Победа в таком виде военных действий, несомненно, одним поднимало воинский дух. Другим же, как не трудно догадаться, портило настроение. А все это естественным образом сказывалось на желании махать мечом.
   Одним словом. До прямого столкновения могло пройти довольно много времени. И даже были случаи, когда обиженные разными словами и домыслами дружинники, плюнув на все, уходили домой. Никому нет охоты терпеть обидные слова. Пусть даже и из-за собственного князя. Если его обидели вот пусть сам и разбирается.
  С появлением в славянских дружинах варягов. А так же с привлечением их в своих домашних разборках такой способ войны становился редкостью. В этом нет ничего удивительного. Потому, как и славянские дружины, с внешними противниками тоже особо не церемонились. Но на данный момент пока военные действия развивались по старому устоявшемуся сценарию.
   Борис еще привел с собой печенегов. Но те долгое время прожили в соседстве с Русью. Печенеги прекрасно понимали все условности таких сражений. Сами между собой так сражаются. По этой причине сидели в сторонке и молча с интересом стороннего зрителя, наблюдали за ходом противостояния, особо никуда не вмешиваясь.
   Нанятая же Ярославом варяжская дружина Эймунда к месту битвы пока еще не подошла. Варяги в этот момент решали Ярославовы домашние дела. Скажем так. Приводили в чувство тех Новгородцев, которые не откинули прочь мысли о кровной мести. Язычники варяги вбивали в головы непонятливым Новгородцам христианскую заповедь. Заповедь, в которой говорится, что обиды надо прощать. Много это времени не заняло. Эймунд с поставленной задачей справился быстро. И со своей дружиной подошел к полю боя уже через неделю.
   К этому времени среди Новгородцев началось брожение. Идеологическая обработка из стана Бориса работала эффективней. Некоторые дружинники даже, покинув войско, отправились домой. Видя такой непорядок, храбрый варяг тут же пристал к Ярославу с требованием. Надо побыстрее начать битву. И даже выдал план действий.
   Этот план действий заключался в том, что Эймунд со своей ватагой отправится в тыл Киевским войскам. Так и поступили. Неожиданный удар варягов с тыла быстро решил исход сражения. Киевская дружина была разбита. Князю Борису просто чудом удалось остаться в живых. И, спасаясь бегством, он ушел с печенегами. Те даже не успели вступить в битву, как все уже было проиграно.
  Остается загадкой. Чего князь в степь поперся? Да так быстро, что даже в Киев не заглянул? Хотя. Борис был стреляный воробей в военном деле. Он, наверное, понимал. В Киеве ему уже ловить нечего. А вот печенеги вполне могут пригодиться для будущего противостояния.
  Гордый одержанной победой, Ярослав направился прямиком в стольный град. А в это время из Киева подгоняемый духовенством и боярами улепетывал, оставив семью на произвол судьбы, Святополк. Парню не оставалось другого выхода, как бежать за помощью к тестю. Князю польскому Болеславу.
  Ярослав же не теряя время, старался упрочить свое положение Великого князя Киевского и всея Руси. И вскоре бесследно исчезнет один из его сводных братьев Святослав. Он на свою беду хоть и не был на бранном поле, но стал на сторону Святополка. Что случилось со Святославом и как он погиб, до сих пор никто не знает.
  Еще один сводный брат Судислав, в скором времени окажется в застенке. Там бедолаге суждено провести почти весь остаток жизни. Выйдя из тюремного заточения после смерти Ярослава на свободу, он недолго ей радовался. Потому как потомки Ярослава, чтобы он не мозолил им глаза, тут же отправили его в монастырь, где он вскоре и скончался.
   Судьба еще одного брата, Всеволода, так же покрыта мраком. Как-бы то ни было. Но в ускоренном режиме сокращалось количество претендентов. Претендентов, что могли залезть на княжеский Киевский стол. Причем, по поздним утверждениям церкви они были безбожниками. А это значило, что их трагическая судьба ни для кого не играет никакой роли. Сгинули. Ну, туда им и дорога.
   С одной стороны в этом нет ничего удивительного. Борьба за власть штука жестокая. Да и если посмотреть с другой стороны, эти князья были свидетелями не совсем благовидных дел. А как с такими свидетелями поступают объяснять не надо. Одним словом в конечном итоге для них просто не нашлось места в христианском мире.
   В полной уверенности, что теперь ему никто и ничто не угрожает, Ярослав вызывает в Киев свою жену Ингигерду. Вызывает для совместного управления огромной страной. Правда, план еще не доработан до конца. Свободным от его правления из особо значимых княжеств оставался Полоцк. Тмутаракань из-за ее обособленности в этой связи вообще не рассматривалась в данном контексте. Но решением этой проблемы Ярослав решил заняться, так сказать, в рабочем порядке. То есть. Когда до этого княжества дойдет его очередь. Сейчас же на данный момент его больше всего беспокоил Эймунд.
  Этот варяг, кол ему в печень, имел огромное влияние на его жену. Влияние, которое Ярославу очень не нравилось. Это свое недовольство князь пока выказывал посредством надувания губ. Не совсем действенный метод. Таким методом варяга не испугаешь.
   Требовалось принять более решительные меры. Но вот решиться на них пока Ярославу смелости не хватало. Да не стоит еще забывать, что где-то на горизонте маячил Борис со своими друзьями Печенегами. Эймунд гад утверждал, что тот не пал в битве под Любечем, а ушел в Печенежские степи. Если это действительно так, то в будущем возможны большие осложнения. У Бориса там сильные связи.
  Ну, и не стоит забывать и о Святополке. Ведь его жена сейчас томится у Ярослава в плену. Это конечно, хороший рычаг управления его волей. Но ведь за спиной Святополка стоит ее папенька. А Болеслав, довольно хмурая фигура. Военный до мозга костей. Практически с непробиваемой шкурой. На него таким рычагом не больно-то и надавишь. Вон отец и тот на нем обжегся. Неприятный и очень опасный индивид.
   В связи с этим, Ярослав отправляет посольство к Германскому императору Генриху 2. Посольство с предложением о заключении военного союза против Польши. Стараясь тем самым предупредить действия Польского князя. Разного рода интриги Ярослав любил больше чем битвы.
  Но как ни странно, первый ответный удар нанес не Болеслав со Святополком, а Борис. Он привел под стены Киева толпы Печенегов. Узнав о надвигающейся на город угрозе Ярослав слегка растерялся. Этот неожиданный набег путал все его планы.
  -Что же теперь делать будем? - Вопрошал он свою жену Ингигерду. - Большая часть Новгородцев домой ушла. Киевская дружина в поле под Любечем лежать осталась. Из города уходить уже поздно. Стараться верхами от печенегов уйти глупая затея. Все одно ведь догонят. А встречаться лицом к лицу с Борисом, у меня никакого желания нет. Сама понимаешь. На ласковое обращение с его стороны рассчитывать не приходится.
  -Не мельтеши. - Осадила Ингигерда мужа. - Лучше позови Эймунда, и не мешай ему обороной города заниматься. Он муж опытный. Обязательно что-нибудь придумает. Знаю, что ты его недолюбливаешь. Но сейчас не время свою неприязнь выказывать. Особенно когда все наши собственные жизни на кону стоят.
  Эймунд, дураком не был. Он прекрасно видел, как именно к нему относится Ярослав. Вообще-то, их неприязнь была взаимной. Просто пока и у варяга не было другого выбора кроме как служба. Служба этому скупому и очень хитрому князю. Одна радость. Эту службу немного скрашивали его отношения с Ингигердой.
   Сам Эймунд тоже был не простым воином, что ищут счастья на чужбине. Он был сыном конунга Ринга, который в свое время правил Упландией. Областью, что находится в Норвегии. И к тому же он был потомком Гаральда-Прекрасноволосого.
  Судьба выбросила кости так, что пока он воевал в Англии Олаф, потомок Сигурда-Свинья и его друг детства из соседнего с их владениями удела, захватил власть во всей стране. Ради этого перебив всех конунгов. Именно этот самый Олаф собирался когда-то жениться на Ингигерде. Но Ярослав взял и увел у него из-под носа практически уже жену.
   Эймунд был вынужден бежать из собственной страны. Когда дело касается власти, то дружба превращается в пустой звук. Не придумав ничего лучшего, он взял да и нанялся к Ярославу на службу. Тем более что Ингигерда пообещала ему, что он сможет приобрести себе новый дом. Но эти надежды с каждым днем как-то начали потихоньку таять. В организации обороны города Эймунд увидел для себя шанс вновь укрепить свои позиции. Поэтому принялся за дело всерьез, вспомнив все свое воинское мастерство.
   Тупо стоять на стенах и меряться меткостью стрельбы из лука с печенегами глупо. Понятное дело, что проиграешь. Тем более что и опытных воинов в городе кот наплакал. Нужно втянуть Печенегов в ближний бой. Лишить их преимущества. Кони на узких городских улочках лишь помеха. Да и численное превосходство там особой роли не сыграет. Вернее. Может даже сослужить дурную службу. При большом количестве народа в узком пространстве давки не избежать.
  -Рубите деревья и стройте баррикады. - Энергично бегая по городу, раздавал Эймунд приказы горожанам. - А так же копайте рвы. Да про волчьи ямы перед городскими воротами не забудьте. Перед теми, на которые укажу. Да замаскируйте их потщательней.
  -Разве оставлять городские ворота открытыми, разумно? - Терзался сомнениями Ярослав. - Куда как выгодней сидеть за закрытыми.
  -Не мешай ему. - Отдергивала князя с его сомнениями Ингигерда. - Эймунд знает, что делает.
  Эймунд действительно знал, что делал. Битва прошла по его сценарию. Варяг конечно очень рисковал. И чего греха таить победа далась не легкой ценой. Но все-таки они ее одержали. Многие городские строения, правда, были сожжены. Церкви были изрядно порушены и разграблены. Ярослав бедняга в этой битве получил ранение в ногу. И от этого ранения на всю жизнь охромел. Но главная цель все же была достигнута. Набег печенегов отбили. Хоть и понесли при этом немалые потери. Так что Ярослав по-прежнему победителем оставался в Киеве. И все так же исполнял обязанности Великого князя.
  -Борис мертв? - Лежа с перебинтованной ногой в постели, слабым голосом задал первый вопрос Ярослав, как только пришел в себя.
  -От смертельного удара его спас личный хоругвеносец. Этот смельчак принял своей грудью удар предназначавшийся Борису. - Ответил Эймунд.
  -Значит опять ушел. - Проскрежетал Ярослав зубами. - Пока он жив, не править нам спокойно. - Перевел он взгляд на Ингигерду.
  -Ты выздоравливай. - Положила та ему на лоб руку. - А с этой проблемой мы как-нибудь разберемся. Не такого уж теперь высокого полета птица, этот твой Борис. Придет время, мы те крылья ему на раз обломаем. Тем более что и Киевляне его за этот набег лютой ненавистью возненавидели. Больно много Печенеги крови в городе пролили. А такое, сам понимаешь, так просто не забывается.
  Глава 3
  Всегда за любое решение правителей,
  В первую очередь расплачиваются простые люди...
  
  Ни что не радует человека так, как достижение своей мечты. Ярослав гордился собой. Еще бы. Он теперь князь Киевский. Властитель Руси. Правда, пока еще имеется пробуксовка в некоторых княжествах. Таких, как Ростовское да Муромское. Не спешат там с принятием этого факта. Но это уже мелочи жизни.
  Две громкие победы в один год, это вам ни хухры-мухры. С этим фактом стоит считаться. А то, что некоторые пока артачатся не беда. Дай срок и до них доберемся. И тогда им уж точно, мало не покажется. Но сейчас на первом месте разборка с Болеславом. За чьей спиной прячется Святополк.
   Правда, хитрит что-то Польский князь. Войной не идет. Не иначе пакость какую готовит? А может силенок у него сейчас маловато? Генрих 2, Германский император, вполне способен тех силенок лишить. Тягаться с такой империей, дорого должно обходиться. Может, стоит не дожидаться пока Болеслав в гости заявится, а самому по темени ему брязнуть? А что. Вполне неплохая идея. На таком деле можно легко еще авторитета заработать. И не только здесь на Руси, но и на всей мировой арене в целом о нем заговорить могут.
  Наверно примерно так рассуждал Ярослав, лежа на кровати в княжеских палатах. Болезни да ранения таким размышлениям не помеха. Князь он всегда в трудах да заботах находится. Одному конечно решать государственные вопросы хорошо, но лучше еще и с женой своей Ингигердой о тех делах посоветоваться. Она у него женщина мудрая. Дурного чего точно не посоветует.
  Без совета с женой Ярослав не принимал никак решений самостоятельно. Да. Его смело можно назвать подкаблучником. И в этом нет ничего обидного и удивительного. Большинство мужчин на земле можно назвать точно так же. Хотя сами себе они в этом и не признаются. Но факт есть факт. Женщины не смотря на разные запреты и ограничения, вертят мужчинами как хотят.
  -В принципе, план неплохой. - Обдумав сказанное, ответила Ингигерда мужу. - Только для начала, тебе на ноги встать нужно. Да здоровье свое поправить. От полученной раны излечиться. Ну, а пока. Чтобы время даром не терять. Дам я указание Эймунду дружину к будущим баталиям готовить.
  Ярослав от этого имени сморщился, как будто кислое яблоко надкусил. Ну не нравился ему этот варяг. Гордый больно, да независимый. Подумаешь. Он тоже княжеских кровей. Да что толку от той крови? Что ты за князь коли у тебя ни земли, ни людей за душой нет? Один пшик получается от того звания и той крови и только.
   А то вишь. Моду взял. Ведет себя да разговаривает как равный с равным. Цену за свои услуги заломил такую, что свет не видывал. А какая он мне ровня? Голытьба эта безземельная. Вша заморская. Еще сволочь жене глазки строит. Да усы при ее виде подкручивает. Яйца бы ему так закрутить. Подонку. Ладно. Недолго терпеть осталось. Придет время все грехи этому заморышу. Этому северному тухлогрудому оленю припомню.
  -Тут к тебе митрополит пришел. Давно уже с тобой поговорить прорывается. Пустить его. Или пусть еще помается? - Спросила Ярослава Ингигерда, прервав тем самым его размышления.
  -Пустить, конечно. Как только ты додумалась святых людей на пороге держать? Нам сейчас их помощь и поддержка, ой как нужна. Не следует недооценивать силу божьего слова.
  -Поверь мне. - Спокойно посмотрела на него Ингигерда. - Они в твоей помощи и поддержке, не меньше нуждаются.
  -Как думаешь? О чем говорить будут? - После непродолжительного молчания, спросил Ярослав жену.
  -На первых порах думаю о восстановлении храмов. - Пожала Ингигерда плечами. - Но, потом обязательно о расширении сфер своего влияния заговорят. Без княжеской поддержки у них пока это влияние плохо получается. Не больно-то простые люди хотят в их нового бога верить. По себе знаю. Старые привычки так просто и быстро не ломаются. Поэтому и приходится новые взгляды да учения иногда в голову вбивать. А без властного повеления и дружины это сделать проблематично. Так что. Будь умницей. Имей это в виду, когда переговоры с ними вести будешь. Главное. Сразу им укажи, кто в доме хозяин.
  -Угу. - Мотнул головой Ярослав. - Все понял. Так и поступлю. Ладно. Зови сюда этих людей божьих.
  Делегация священнослужителей из княжеских покоев уходила окрыленная. Наконец-то появился достойный помощник и заступник истинной веры. После тех переговоров христианская религия, пусть и медленно, но можно сказать уверенно. Вплетая в себя старые обычаи. Шажок за шажком. Но, в конце концов, снова стала потихоньку распространяться на Руси.
  В скором времени возобновят свою деятельность Ростовская, Переяславская, Муромская и Черниговская епископии. Православную веру ждали еще многие трудные испытания впереди. Старые верования переплетались с новым учением. До полного принятия этой веры людьми пройдут еще столетия. Когда Русь во что-то верит, то будет держаться за эту веру цепко. Прививать что-либо другое, особенно насильно, довольно тяжкий труд.
   Время старых богов прошло. Теперь мир кроился по-новому. Новые верования завоевывали себе место под солнцем. Но, несмотря на то, что новоявленные религии, как Ислам, так и Христианство призывают людей жить в мире, власть придержащие почему-то решили, что им лучше подойдет война. И не только князья и цари приняли такое решение. Сами священнослужители их в этом мнении очень горячо поддержали.
  Пытаясь расширить свои владения, Византийская империя вела войну на Востоке. Заключая попеременно военные союзы то с арабами против армян, то с армянами против арабов. Причем армяне вроде как-бы братья по вере. Они были первыми, кто официально признал Христианство. Но, это им не слишком помогало во взаимоотношениях с империей. В результате, Католикос всех Армян никак не мог договориться с Патриархом Константинополя. А тот в свою очередь, не мог найти общий язык с папой Римским.
  То же самое в это время, происходило и в мусульманском мире. Этот мир разделился на три враждующих лагеря. Суннитов, шиитов, и омаянидов. Омаяниды, правда, прежде чем вступить во внутренние дрязги. Для начала прошли Африканским берегом вдоль Средиземного моря и вторглись в Испанию. Вытеснили оттуда Вестготов. Дальнейшее их продвижение на западный мир было остановлено Императором Карлом Великим. Благодаря одержанной Франками трудной победой в Ровансальском ущелье. Битвой воспетой в знаменитой балладе " Песнь о Роланде". На время мир застыл в хрупком равновесии. Правда, все же иногда терзаемом локальными конфликтами.
  Никто в то время даже не догадывался. Что всего уже через восемьдесят лет это относительное перемирие будет нарушено огромной волной религиозного противостояния. Начнется эра Крестовых походов. Ответом с Востока станут Джихады. Наступит время всемирного помешательства на религиозной почве. Помешательства, где именно религиозные взгляды играли первую скрипку. Но эти самые взгляды были всего лишь предлогом. Ими прикрывались алчные устремления правителей разного рода и их жажда власти. Но, до этого еще далеко. Почти целое столетие. А пока. Пока вставший на ноги Ярослав ведет свои дружины на Берестье.
   В свое время этот город его отцу Владимиру пришлось отдать Болеславу. Расплачиваясь так сказать, за визит вежливости того в Киев. Пришло время вернуть Берестье обратно. Ну и заодно укрепить свою власть в Турово-Пинской вотчине Святополка. Как говорится. Было ваше, стало наше.
   На пути им встретился гонец от Болеслава. Польскому князю, конечно, было жалко свою дочь. Но. Обстоятельства складывались так, что теперь ему был необходим мир с Киевом. Уж очень ему не хотелось воевать на два фронта сразу. По этой причине он даже предложил Ярославу заключить матримониальный союз. Но Ярослав. Зная, что в прошлый раз ответила Болеславу Предслава, ответил отказом. Тем более что в этом предложении он увидел только то, что Болеслав ныне слаб. Что его в этой слабости можно брать чуть ли не голыми руками.
  -Передай своему Болеславу, что Предслава. Сестра моя. Выйдет замуж только за равного ей. Голодранцы, у которых скоро и драных штанов не останется, ей ни к чему. - Подбоченясь и гордо задрав подбородок, сказал он свой ответ гонцу.
  Гордыня грех. И вскоре князь узнает, как Господь за это наказывает. Но в данный момент. Гордый собой. Ярослав привел войска на берега Буга. А там, к своему изумлению, обнаружил изготовившиеся к бою дружины Болеслава.
  -Послушай совета, Ярослав. - Сказал ему подошедший Эймунд. - Нам сейчас лучше заключить мир. Поверь мне. Наши воины еще не готовы биться с таким противником. Одно дело мирных горожан гонять. И уж совсем другое, выступать против матерых воинов. Для такого дела твои дружинники совсем не годятся.
  От этих слов Ярослава передернуло. Он. Презрительно скривив губы, бросил недовольный взгляд на Эймунда.
  -Не тебе мне советы давать. Не забывай своего места варяг. - Процедил он сквозь зубы. - Как мне поступить. Я без всяких советчиков знаю. И вот тебе мой приказ. Готовь дружину и своих варягов к бою. Может у Болеслава воины и лучше подготовлены, но нас-то больше. Даже если многих потеряем, ничего. Числом врага задавим. - Это самое числом задавим, потом вместе с потомками Ярослава перекочует в Московское княжество и очень там приживется. - А мирный договор лучше заключать тогда, когда противник на коленях перед тобой стоит. - Нисколько не сомневаясь в успехе добавил Ярослав.
  Эймунд молча проглотил обиду. Он. Кивнув головой, направился к своим варягам. При этом точно зная. Сегодня ни он, ни его люди, особо своей головой рисковать не будут. Чутье опытного воина ему подсказывало, что в этой битве победы им точно не одержать. А сложить свои головы просто так. За здорово живешь. Это не в правилах наемников.
  Болеслав попробовал еще раз разрешить дело миром. Ярослав снова проигнорировал предложение Болеслава начать переговоры. Вместо этого его дружинники, особо расхрабрившись. Их ведь от противника отделяет река. Принялись осыпать самого Польского князя едкими оскорблениями и насмешками. Разозлившись. Болеслав бросился через реку на своих обидчиков. За ним следом последовали его воины. Быстро переправившись на другой берег, они обрушили свои мечи на головы не ожидавших от противника такой прыти и не успевших исполчиться дружинников Ярослава.
   Битва быстро переросла в избиение. Ярослав даже не успел продемонстрировать свои полководческие таланты. Ему пришлось срочно уносить ноги. Нужно было спасать свою жизнь. Что в принципе он и сделал, особо долго не раздумывая.
  Убегая. Ярослав быстро осознал. После такого поражения в Киеве, без дружины, ему делать нечего. Поэтому, он с тремя своими оставшимися при нем телохранителями направил свои ноги сразу в сторону Новгородских земель. При этом так спешил, что даже забыл отправить известие Ингигерде. Известие о своем поражении и решении срочно навестить славный город Новгород.
  Несмотря на свою хромоту, бежал Ярослав довольно резво и прытко. Да так этим делом увлекся, что даже решил было установить личный рекорд и бежать до самой Скандинавии. Там к своему тестю заодно в гости заглянуть можно. Но Новгородцы во главе с Константином Добрыничем не оценили его этого нового увлечения. Чуть ли не силой задержали Ярослава в городе. Тем самым помешав установлению рекорда.
  -Ты княжа. С новыми-то увлечениями погоди. - Заступил ему дорогу Константин. - Вначале. Нужно с делами государственными управиться. А потом уж бегом трусцой свой организм балуй сколь душе угодно.
  -А как мне с ними управляться? У меня для этого ни денег, ни войска больше нет? - Переводя дыхание, пыхтел Ярослав. - Да и здоровье у меня резко пошатнулось. Видишь до чего дошло. Бегом трусцой приходится заниматься, чтобы укрепить сердечную мышцу.
  -Это не беда. - Упрямо тряхнул головой Константин. - Деньги мы найдем. Да и войско новое с божьей помощью насобирать сумеем. А там глядишь. От такого дела и сердце барахлить перестанет.
  В таком решении Новгородцев не было ничего удивительного. Все это говорилось и делалось не из любви к князю. Все это делалось только ради собственной выгоды. Полученные от Ярослава льготы помогали купцам основательно наполнять свои кошельки. А не будет Ярослава, любой другой князь тех льгот их запросто лишить может. Это и была основная причина, почему Новгородская знать решила поддержать князя в трудную минуту. Хотя стоит все же отметить, что свои кошельки развязывать купцы не спешили. Они как всегда, все тяготы переложили на плечи простых людей. В Новгороде был увеличен налог прикрывшись благородной целью.
  Ну, а пока Ярослав, сидя в Новгороде, восстанавливал свое пошатнувшееся душевное состояние, да дожидался обещанных денег, и войск. Болеслав, вместе со Святополком, подошли к Киеву. По дороге никто им сопротивления не оказывал. Да и сам город перед ними ворота не запер. Радостного приема, конечно, никто не оказал. Но и в драку лезть, ни у кого желания не возникало.
   Болеслав в гостях особо не задержался. Некогда ему было в Киеве гостить. Ведь дома еще неоконченный спор с Германским императором. Расплатившись с наемными войсками из Киевской казны, да прихватив знатных пленных. В том числе и Предславу. Утверждают даже, что она разделила судьбу своей матери Рогнеды. Намек на то, что польский князь ее изнасиловал. Все может быть. Тем более что Болеслав в конце концов добился своего, и княгиня стала его женой.
  Итак. Польский князь после неудачных переговоров с Ярославом об обмене пленными отправился к себе домой. Там как уже говорилось, его ждали свои внутренние проблемы. А также, королевская корона от Папы Римского. И как следствие, принятие польского королевства в большую, но не очень дружную в те времена, Европейскую семью. И не стоит забывать о Генрихе Германском, который с нетерпением ждал продолжения войны. Теперь уже с королем Болеславом.
   Правда, по пути на родину король еще присоединил обратно к своим владениям Червенские города. Опять-таки как в плату за помощь зятю. Родственные отношения дело конечно хорошее. Но в государственных делах никто, ничего, за просто так не делает. За все нужно платить. К слову сказать, пленными он все же с Ярославом обменялся. Но это произойдет много позже.
   Почему Болеслав не помог Святополку добить Ярослава, когда была возможность? На этот вопрос есть очень простой ответ. А ему это надо было. У него своих проблем хватало. А большая война по большому счету никому не нужна. Особенно за чужие интересы. Через-чур затратное мероприятие. И, как правило, не окупается.
  Еще не стоит забывать, что никто не хотел видеть рядом со своими границами большое сильное государство. Сегодня ты с ним в мире. А завтра? Короткие набеги. Вот где прибыль. Хапнул, что приглянулось и бегом назад. За родные крепостные стены. В этом весь смысл мировой политики.
   А если все же решил раздвинуть границы. То желательно это делать небольшими порциями. Чтобы переваривать легче было. Как к примеру с Червенскими городами. Управление поменялось тихо и мирно. Горожан никто не трогал. Они как жили себе спокойно, так и продолжили жить. Подумаешь, теперь подати будут не к Киевскому князю уходить, а к Польскому королю. Какая тут разница? Да никакой. Особливо после того, как те земли своего князя и заступника Всеволода незнамо, где потеряли.
   По большому счету тогда все военные операции происходили без большого привлечения народных масс. Да и пока один князь на другого в поход соберется, иногда и год и другой пройдет. Поэтому нет ничего удивительного, что Ярослав в освободительный так сказать поход на Киев только к следующему лету выбрался. Да и то. Подходил осторожно. С великим бережением. Ведь кто его знает, как его после бегства Киевляне примут? По сути-то. Он их бросил на произвол судьбы. Так что могли и обидеться.
   Поэтому Ярослав прямо на город пыром не попер, а обосновался возле Вышгорода. Да уже оттуда стал в город лазутчиков засылать. Чтобы значит, те разузнали. Чем там народ да бояре дышат? Туда же, в Вышгород, и Эймунд с варягами подошли. У ребят боевая выучка что надо. Так что они почти без потерь от Болеслава ускользнули. И теперь снова готовы были служить Ярославу. Тем более что он им денег должен был. По их очень твердому убеждению.
  Приступать к боевым действиям особо ни Святополк, ни Ярослав не спешили. Видно у каждого на это были свои причины. Но тут до Ярослава дошла весть, что к Киеву приближается войско кочевников. Борис подсуетился и сагитировал на этот поход Торков с Печенегами. Понятное дело. Такая новость радости князю не прибавила. И вот. Когда он напрягал свои мозги, в мозговом штурме ища выход, из создавшейся ситуации к нему заявился Эймунд.
  -Ярослав. - Обратился он к князю. - Что делать собираешься?
  -Не знаю. - Пожал плечами князь, обхватив голову руками. - Выступить навстречу Борису? Святополк с верными ему людьми в спину ударит. Пойти приступом на Киев? Так ведь не успеем к приходу Бориса город взять. - Он печально посмотрел на Эймунда. - А проиграть я сейчас никак не могу. Потеряю это войско. Потеряю поддержку Новгорода. Тогда за мою жизнь никто ломаного гроша не даст.
  -Иногда битвы выигрываются так и не успев начаться. - Хмыкнул Эймунд.
  -Это как? - Посмотрел на него с надеждой Ярослав.
  -Без полководца, войска просто разбредутся в разные стороны. Борис ведь собрал наемников с разных племен. Так что в случае его гибели смотри, чтобы они еще между собой не передрались.
  -Это ты мне сейчас на что намекаешь?
  -Я не намекаю. Я прямо говорю. Кончим Бориса и еще одной проблемой меньше.
  -Да что ты мне такое предлагаешь? - Возмутился Ярослав. - Он ведь все-таки брат мой. Хоть и матери у нас разные. Никогда я такого приказа на столь богомерзкое дело не дам. - Замахал он руками вначале. Но. Подумав некоторое время. Добавил. - Хотя. Если какая беда с Борисом случится. А в военном походе всякое произойти может. То лично я никому за это мстить не буду. Тем более, что как-бы и причины особой для мести у меня нет. Война. Это вам не увеселительная прогулка.
  Глава 4
  Исторические события,
  В большинстве своем интереснее приключенческих романов...
  
  -Рагнар. - Позвал к себе Эймунд одного из поджидавших его варягов возле княжеских покоев. - Отбери с собой несколько самых крепких и надежных парней. Для нас есть дело.
  -Какое? - Поинтересовался у него старый друг и соратник.
  -Как ты знаешь, сюда движется Борис с большой ордой степняков. - Заговорил он тихо, положив свою руку на плечо Рагнара. - Надо бы сделать так, чтобы он сюда не дошел. Сам понимаешь. Против них нам не устоять. А какая нам прибыль с мертвого князя? С кого потом долг по зарплате требовать будем?
  -А может ну его. Черт с ним с этим долгом. Уйдем, да и все. Разве в мире мало мест, где за наши мечи нам хорошо платить станут? - Немного поразмыслив, предложил старый друг. - То. Что ты сейчас предлагаешь. Слишком опасно.
  -Опасно. - Согласился с ним Эймунд. - Но ты представляешь, какие героические саги о нас скальды сложат? Как мы сможем прославиться? - Хлопнул он по плечу Рагнара.
  -Толку мне от тех саг и славы, если я мертвым буду. - Недовольно проворчал воин. - Да даже если дело и выгорит этот Ярослав уж точно, такое без внимания не оставит.
  -Он пообещал мне. Мстить за брата не будет.
  -Ты хоть сам веришь в то, что только что сказал? - Хмыкнул Рагнар.
  -У него, сейчас, выхода другого нет.
  -Сейчас. Может, и нет. В его теперешнем положении действительно можно обещать что угодно. Но сам подумай. Пройдет время. Его положение улучшится. И тогда он обязательно постарается от нас избавиться. Никто не захочет видеть рядом с собой убийц брата. Это живое свидетельство своей подлости. Так что. Может, все-таки лучше уйдем? Пока у нас есть такая возможность. Возьмем, да и тихо свалим.
  -А куда? - Посмотрел в глаза Рагнару Эймунд. - Князь-то с нами пока не расплатился. У нас даже денег на дорогу нет. Местные земли от войн оскудели. Много ли тут грабежом добудешь? Да и выбор, куда потом идти, невелик. В Византию? Так там таких как мы с тобой хватает. Причем помоложе да посильней. Да и никто нам там платить столько не будет как здесь. Ты ведь это сам прекрасно понимаешь. Все-таки возраст у нас уже не тот. Нам уже неплохо бы о тихой гавани задуматься. Землей своей обзавестись. Дом построить. Да детишками обзавестись. Чтобы их в тишине и покое растить.
  -Ты что? Всерьез надеешься, что Ярослав нам все это даст?
  -Нет. - Честно признался варяг. - Ярослав не даст. А вот Ингигерда мне это обещала. Так что попробовать все же стоит.
  -Ладно. - Махнул рукой Рагнар. - Ты наш вождь. Тебе и решать. Только все же учти. От этих твоих решений зависит жизнь доверившихся тебе людей.
  -В первую очередь только об этом и думаю. - Тяжело вздохнул Эймунд. - Поверь. Некоторые решения мне даются с огромным трудом. Я прекрасно понимаю цену своим ошибкам.
  -Лично меня такой ответ устраивает.
  -Тогда. Как и сказал. Отбери людей. Вечером мы выезжаем.
  Как стемнело, за городские стены выехал небольшой отряд. Состоял он из дюжины варяг. И направился этот отряд в сторону печенежских степей. Замысел варягов удался. Пробравшись ночью в лагерь степняков, они убили Бориса во время сна. Отрубили ему голову. Торки, Половцы, Печенеги и дружинники Бориса обнаружив наутро обезглавленное тело, так переругались между собой, что чуть не устроили кровопролитие. После чего. Как и предсказывал Эймунд. Разошлись в разные стороны. Более никто из них не помышлял о походе на Киев и Ярослава.
  -Я видел тех, кто принимал участие в этом убийстве. Я даже до сих пор помню их имена. Исландец Биорн. Аскелль. Два Торда. И конечно Рагнар с Эймундом. Остальные шестеро сторожили коней. Непосредственного участия в том убийстве не принимали. Так что их имена быстро выветрились из памяти.
  Когда Эймунд привез голову Бориса, как доказательство своего подвига. И показал ее Ярославу. Князь, если можно так выразиться, устроил самое настоящее театральное представление. Он бледнел. Краснел. Заламывал руки. И в обязательном порядке все время причитал, что не желал брату такой участи.
  Ярослав даже приказал варягам вернуться за телом в степь. Чтобы, как и подобает, предать тело князя и его голову земле. Отыграв свою роль, князь двинулся с дружиной на Киев. У городских ворот его встречали знатные горожане с боярами да духовенство во главе с митрополитом Иоанном. Святополк ушел из города. На этом, его противостояние с Ярославом окончится. Правда смерть его все-таки догонит. Точное место, где она его догнала неизвестно.
   Нет. Конечно, кто-то точно знал о том, что и где с ним случилось. Только те, кто знал. Молчали они в тряпочку. И никому ничего не говорили. Если конечно еще были живыми. Как правило, свидетели, а тем паче исполнители подобных дел, долго не живут.
   Потом, писатель Нестор по указанию руководства свыше сделает из Святополка настоящего злодея. Придумает и достойный злодея финал. А Ярослав естественно приобретет статус благородного мстителя. Ну и вдобавок к этому прозвище "Мудрый". Подобные метаморфозы в истории не редкий случай.
   Но это будет чуть позже. А пока. Пока митрополит Иоанн отпускает грех Ярославу за убийство брата. Оказывается, есть у человека такие полномочия. Хотя как по мне, то хоть как хочешь кого назови. И каким угодно саном возвысь. Человек все одно богом не станет. В связи с чем, все эти отпущения грехов чистой воды Филькина грамота. Хотя. Разве это за все века кого-нибудь волновало? Да и главное было в другом. Главное было Ярослава, от содеянного им открестить.
  И ведь получилось. Да еще как. Не только вину с Ярослава сняли. Православная церковь еще и первых святых земли Русской получила. И особо тот факт, что при жизни они в противоборствующих лагерях находились, никого особо не волновал. Как и не волновал вопрос их религиозных взглядов.
  Может все наши беды оттого, что мы больше к красивой лжи привыкли? Ведь горькая правда чаще всего от стыда гореть заставляет. Вот оттого и врут, как дышат. Только. Все равно не верю я, что ложь к лучшей жизни привести может. Взращенное на обмане, обманом и обернется.
  Потом пришел черед варягов. Как и предсказывал Рагнар Эймунду. Нет. Работу им оплатили сполна. Но выплатив причитающуюся им долю, Ярослав всем своим видом показывал, что не очень рад им в своих владениях. И был-бы просто счастлив. Если варяги куда-нибудь уйдут с глаз долой подальше.
  -Больше мы в твоих услугах не нуждаемся. - Отведя глаза в сторону, сказал Ярослав Эймунду. - И мой тебе совет. Постарайся поскорее покинуть пределы моих владений. Во избежание разных инцидентов.
  Эймунд давно ожидал нечто подобное. Но. Одно дело ожидать. И совсем другое, услышать. Вот тебе такая-то благодарность за то, что ты для власти сделал. Хотя. Теперь ему не нужно терзаться мыслями и догадками. Все встало на свои места. И даже как будто с плеч гора свалилась. Ладно. Хорошо, что просто выгоняют. А то ведь могли, как он Бориса во сне прирезать. Для этого и далеко в степь бегать не надо.
  -Тогда мы к Брячиславу уйдем.
   Все же не смог Эймунд сдержать обиды в голосе. Сказал и тут же пожалел о сказанном. Ведь он знает о готовящейся войне с Полоцком. Теперь уж точно. Если прямо сейчас здесь не прирежут, то нужно срезу же, как выйдет из терема, уносить ноги.
  -Ты волен идти куда хочешь. - Все так же не глядя в его сторону ответил Ярослав, пожав плечами, как будто ему нет до этого никакого дела.
  Эймунд тут же развернулся и быстрым шагом направился прочь из княжеских покоев. Варяг понимал, что времени на сборы у него мало. Практически, вообще нет.
  -Нельзя его вот так вот отпускать. - Прошептала Ингигерда князю, глядя в спину уходящему варягу. - Без него его варяги, это просто очередная ватага наемников. Не более того. А с ним, это сила, с которой придется считаться.
  -Как будто я этого не понимаю. - Посмотрел на жену Ярослав. - Но если я прикажу убить его прямо здесь, эта ватага в отместку может и в наши покои пробиться. Вдруг она возьмет да загорится отмщением за своего вождя. Вот если бы этот вопрос можно было решить как-то по-другому.
  -Я попробую. - Улыбнулась Ингигерда мужу. - Эй. - Подозвала она одного из дружинников, стоявших на страже возле дверей. - Позови сюда Рогнвальда Ульфовича. - Приказала она ему, откинувшись на спинку своего кресла стоявшего рядом с креслом Ярослава.
  Ронгвальд Ульфович вроде как приходился каким-то родственником Ингигерде. В Киеве оказался проездом из Швеции в Византию. Да вот, поди же ты. Задержался в гостях. И не просто задержался, а занял место Эймунда возле княгини. Не удивительно. Молодой. Крепкий здоровьем искатель приключений. Ярослав, конечно, не был в восторге от подобных родственных отношений. Но пока шведская семья приносила ему выгоду, закрывал глаза на подобные тесные семейные связи.
  Эймунд не стал тратить время на долгие сборы. Собрав своих воинов, он приказал в спешном порядке грузиться всем на ладьи. Очень сильно варяг опасался, что князь может и передумать. Передумать просто так его отпускать.
   Возражать из варягов Эймунду никто не стал. Ребята сразу уловили. Если Эймунд приказывает таким тоном, то лучше поспешать без лишних разговоров. Погрузка уже подходила к концу и даже некоторые ладьи уже отчалили от берега, когда на пристани появилась Ингигерда. В сопровождении всего нескольких воинов. Вроде как проводить пришла старого друга в дальнюю дорогу.
  -Эймунд. - Позвала она варяга. - Можно тебя на пару слов. Мне бы не хотелось, чтобы ты уходил от нас с тяжелым сердцем.
  Эймунд, уже перекинул было одну ногу за борт ладьи, и оглянулся назад на пристань. Вроде ничего опасного нет. На берегу стояла Ингигерда в сопровождении всего пары воинов.
  -Это может быть ловушка. - Прошептал Эймунду находившийся рядом с ним Рагнар.
  -Может. - Согласился с ним Эймунд. - Поэтому будьте начеку. Смотрите за берегом в оба.
  -Тогда стоит ли рисковать?
  -Стоит. - Ответил варяг. - Если я сейчас просто развернусь и уйду, то тем самым нанесу ей оскорбление. Вот этого точно делать не стоит. Я лучше наговорю целую кучу гадостей Ярославу, чем один раз ненароком ее обижу. В гневе Ингигерда опасней всех Русских дружин вместе взятых.
  -Я пойду с тобой. - Рагнар полез из ладьи на берег.
  -Я пойду один. - Положил ему на плечо руку Эймунд. - Но если хочешь, подожди меня здесь. Постой на причале рядом с ладьей. - Он развернулся и направился к поджидавшей его княгине.
  Эймунда от княгини отделяла всего пара шагов, когда стоявшие рядом с ней воины выхватили свои мечи из ножен и кинулись на него. Сразу же за ними из-за ближайших зданий и кустов выскочило еще с десяток дружинников. Только отменная выучка и самообладание позволили варягу выжить. Он смог продержаться до тех пор, пока не подоспели Рагнар с товарищами. Видя, что произошло на берегу, отчалившие было от пристани ладьи, сразу повернули к берегу. Некоторые варяги не стали дожидаться, когда лодки упрутся носом в землю. Они с воинственным кличем стали прыгать прямо в воду спеша на помощь своему вождю.
  -Постарайтесь никого не убивать. - Выкрикнул приказ Эймунд, отбиваясь сразу от двоих.
  Видя, что из ее затеи ничего путного не выходит Ингигерда приказала своим воинам сложить оружие. Она никуда не убегала. Никого не звала на помощь. Она все так же стояла на своем месте. Стояла и спокойно наблюдала за происходящим. Наблюдала так, как будто ее это совсем не касается. Когда все вложили мечи в ножны, она просто мило улыбнулась Эймунду.
  -Согласись. Попробовать все же стоило.
   И не дожидаясь от него ответа, повернулась к нему спиной. И как ни в чем не бывало, спокойно пошла к городским воротам. Даже ни разу не оглянувшись.
  -Эта женщина точно намного опасней своего мужа будет. - Глядя ей в след, хмуро буркнул Рагнар.
  -Я же тебе о том сам говорил. - Кивнул головой, соглашаясь с выводом старого друга Эймунд. - Боюсь, что теперь нам всю дорогу придется быть начеку. Если не хотим прямиком отправиться в Валгаллу.
  Но после этой попытки никто больше не пытался лишить варягов жизни. Ни самого Эймунда. Ни кого-либо другого, из его людей. Так что. До Полоцка они добрались, все живы и здоровы. Вот тогда я с Эймундом и познакомился.
  Известие о том, что Ярослав готовится к походу на Полоцк, не слишком сильно растревожило Брячислава. Князь Полоцкий прекрасно понимал, что рано или поздно, но ему придется столкнуться с новой Киевской властью.
  Почему он в свое время не выступил на стороне Святополка? Все просто. Причина та же, что и у Болеслава. Полочане не захотели вмешиваться в эту свару. Тем более что под шумок можно и положенную Киеву дань никуда не отправлять. А взять ее и пустить на собственные нужды.
   С деньгами, после потери Витебска и Усвята, было не богато. Чтобы хоть как-то исправить положение, Брячиславу пришлось немного помотаться по разным местам в попытках раздвинуть границы своих владений. К слову сказать, у него это неплохо получилось.
   На карте княжества появилось несколько новых поселений. Особо заморачиваться с названиями этих новых поселений, как и все другие правители Брячислав не стал. Называл их в свою честь. Так же и на месте моего когда-то бесследно исчезнувшего поселения Брячислав заложил город. Естественно его тоже назвал своим именем. Брячиславль.
   Я все это время сопровождал его в таких поездках. И не потому что он во мне нуждался. Или вдруг я решил стать самым его лучшим советником. Нет. Просто я обучал ратному ремеслу не только его самого, но и молодых дружинников. И само собой получилось так, что я незаметно для себя стал одним из них. И не просто одним из них. А даже как-бы личным телохранителем Брячислава.
   Нравилось мне это или нет? Вопрос не в том. Но так как все одно другого дела больше не было, то я особо и не заморачивался. Как говорится. Жил себе тихонько, да по своему прошлому тужил. Может, разберись я в той моей аномалии, которая так пугает высшие силы все было-бы и по-другому. Вот только я понятия не имел в чем она, эта самая аномалия заключается.
  -Ставр. - Обратился ко мне Брячислав. - Как на твой взгляд? Варяги эти воины справные?
  -Варяги, в большинстве своем, всегда воины справные. Ты смотри с другой стороны. Можно ли этим варягам доверять?
  -Ну и как по твоему? Можно? Или лучше пусть идут куда дальше? - Спросил меня, хмыкнув князь.
  -А я почем знаю. - Пожал я плечами. - Хотя. Если ты согласишься на все их условия. А так же они принесут лично тебе клятву. То. Скорее всего. Биться будут пусть не до последнего конечно, но честно. Правда. Нарушать при этом условия договора с твоей стороны не советую. Как правило. Варяги в этом отношении очень обидчивы. Обязательно попробуют тебе отомстить. Или как минимум разграбят селения. Сославшись при этом на то, что они просто восполняют то, что им недодали.
  -Так никто и не собирается те договоры нарушать. Тем более. Что мы пока эти условия сами не знаем. - Засмеялся Брячислав. - Ладно. Пойдем, узнаем. Чего они там за свою службу просят?
  -Ставка за службу такая же, как и в Киеве. Контракт стандартный. Срок службы по договору, год. - Высказал свою цену Эймунд. - И еще одно. Обещай. Коль наша служба тебе придется по нраву, то после ее окончания ты дашь нам землю. Разрешишь поселиться в том месте, где по вашим приданиям варяги и славяне вместе жили. Я имею в виду тот город, что как люди говорят, ваши старые боги на небо перенесли.
  -Насчет земли. - Посмотрел на варяга Брячислав. - Согласие свое я дам. Обещаю. Только ведь тебе для этого изрядно и главное честно служить мне придется. Подумай. Согласишься ли ты сам на такие условия?
  -Согласен. - Не раздумывая кивнул головой Эймунд.
  -Насчет вашей платы. - Слегка умерил пыл варяга князь. - Тут не мне одному решение принимать. Если горожане денег дадут, то тогда значит и сговорились. Если же нет. То тогда не обессудь. Придется тебе другую службу искать. Я конечно князь. Но власть князя у нас здесь не безгранична.
  Глава 5
  Самый главный виновник всех неудач,
  Это коротенькое слово если-бы...
  
  Цена, что выставили варяги, для Полоцка была высока. По этой причине горожане в этом вопросе взяли паузу. Прикидывали не без споров все за и против. Брячислав не вмешивался в ход переговоров. Хотя это касалось и его личных интересов. По большому счету. Горожане сейчас решали в некотором смысле и его судьбу тоже. Выбирали. Что для них лучше? Признать наследственные притязания Ярослава, или оставить у себя в князьях сына Изяслава. Одним словом. Война, или полное подчинение Киеву.
   Спор был горячий. Но все же, победила партия сторонников независимости. Эймунд с его воинами были наняты на службу. Хоть и не всем по нраву пришлись его подвиги. Особливо история с Борисом. Но две одержанные при его непосредственном участии победы говорили сами за себя. А опытные воины городу сейчас, ой как были нужны. Полоцк стал, усиленно готовится к будущей войне. Но как оказалось, фактически война уже началась.
  Вскоре пришли известия из Киева. Ярослав собирает дружины. А так же. Он задержал у себя Полоцких купцов и отобрал их товары. Такую обиду прощать было никак нельзя. Купцов на Руси исстари даже во время войны не грабили. Даже на западе и в степи воздерживались от подобных актов насилия.
  А если и грабили, то только под шумок. И так. Чтобы об этом никто не узнал. Вот в Константинополе такую подлость учинить могли запросто. Для них то было делом привычным. Но Византия с ее повадками это отдельная тема. Они вообще долгое время творили, что хотели. И никто им был не указ. А так. Война войной. Но торговля из-за этого страдать не должна.
  В западных королевствах пошли еще дальше. Чтобы снизить экономические потери от войны. И чтобы сельское хозяйство и население, которое им занимается, не так сильно страдали от военных действий и приносили прибыль. Был введен закон божьего перемирия. То есть. Воевать можно было с утра понедельника до вечера среды. С четверга по понедельник выходные. И желательно воевать вдали от населенных пунктов. А много ли за такой период навоюешь? А если еще учесть что и в праздники воевать нельзя, то совсем королям да баронам грустно становилось.
   Но. Короли не унывали. И даже в столь короткий промежуток времени умудрялись с радостью разбить друг другу носы. Ну, очень ребятам хотелось показать, кто из них круче. Хотя. За прошедшие века мало что изменилось. До сих пор правители органом меряются. И даже разницы нет мужчина он или женщина. Ну, а что касается Брячислава и наших дел. То сейчас князь держал совет с лучшими мужами города. Как и чем ответить за обиду Ярославу.
  -Пока Ярослав еще только готовится к войне, собирая войска, нужно не мешкать и ударить первыми. - Предложил на совете Эймунд. - И бить лучше всего по самому больному.
  -А где у него то больное место? То самое, по которому бить надо? - Загомонили горожане. - Или ты предлагаешь нам сейчас на Киев выступать?
  -Нет. На Киев идти не надо. - Прервал обсуждения Брячислав. - На Новгород пойдем. Самое время пришло им должок вернуть.
  -А что. Новгород под пятой Полоцка. - Поднялся со своего места один из старейшин. - Мне такая идея нравится. А за одно князь, было бы неплохо Витебск и Усвят вернуть обратно.
  -Захватим Новгород. Вернем и Витебск с Усвятом. - Спокойно качнул головой Брячислав.
  -А если не успеем? - Задал вопрос другой старейшина. - И пока ты под Новгородом стоять будешь, Ярослав с дружиной под стены Полоцка явится?
  -Если явится, будете держать оборону. И до тех пор держать пока я не вернусь. - Все также спокойно, не повышая голоса, ответил ему князь.
  Прения были долгие. Но в конечном итоге приняли план князя. Брячислав тут же стал принимать меры к его осуществлению. Для начала отправил гонцов в Витебск и Усвят. Чтобы те гонцы с дружиной и городской знатью переговорили. Что им милей? Киевлянам в землю кланяться, или в полный рост с Полоцком стать? А сам с войсками усиленными переходами двинулся на Новгород. В поход отправилась только конная дружина. Без обозов да пешей рати. Главное. На что очень рассчитывал князь. Это внезапность.
   На одном из привалов рядом со мной примостился Эймунд. До этого я с ним не разговаривал. Да и сейчас особо не спешил начинать с ним разговор. Варяг молчал. А мне так и подавно с ним беседы вести не хотелось.
  -А ты не очень-то разговорчив. - Наконец прервал он эту игру в молчанку.
  -Так я вроде с тобой говорить и не собирался. - Буркнул я в ответ, пожав плечами.
   Всем своим видом показывая, что нет у меня особого желания с ним разговоры разговаривать. Но варяг сделал вид что этого как будто бы и не заметил вовсе.
  -Странный ты. Совсем на других не похож.
  -Все мы друг от друга отличаемся. Так чего же тут странного?
  -И то верно. - Рассмеялся варяг. - Но я вот что у тебя спросить хотел. - Стал он вдруг абсолютно серьезным. - Что тебе о том городе известно, что ваши боги к себе на небо забрали?
  -Да тоже что и всем.
  -А мне почему-то думается, что гораздо больше.
  -С чего ты это взял? - Я посмотрел сурово на варяга.
  -Сам подумай. - Как ни в чем не бывало, продолжил он. - Доспехи и оружие дорогие. Не каждому боярину по карману даже будут. Что уж тут о простом дружиннике говорить. Пусть даже он и личный телохранитель князя. На нашем языке говоришь так, как будто долгое время среди нас жил. Но о землях наших почти ничего не знаешь. Люди говорят что в Полоцк за товаром пришел. Но нанявшись на службу теперь из города никуда не уходишь. Судя по всему. Некуда тебе идти. Ну и последнее. В той или иной степени все о городе том говорят. Даже наши скальды на пирах о нем обязательно песни поют. Вот только ты один этой темы не касаешься. Как о городе разговор заводят, сразу в сторону уходишь. Отсюда и вывод. Ты знаешь гораздо больше других о нем. И я даже предполагаю что скорее всего ты был жителем того города. Просто. По какой-то причине тебя в тот мир богов не взяли.
  -Даже если это и так. Тебе какое дело? - Если честно, то я был удивлен и немного растерян.
  -Я. После окончания службы. Собираюсь там, где город стоял, обосноваться. Хотелось бы побольше о том месте узнать.
  -И только-то. - Хмыкнул я.
  -Ну. Может и не только. - Честно признался Эймунд. - Больше всего меня те варяги интересуют, что в городе том жили. Кто его знает. Может ваши боги и меня к себе возьмут. - Улыбнулся он.
  -Все хотят поближе к богам быть. - Хмыкнул я.
  -Конечно. - Не стал отнекиваться варяг. - Кому же охота в промозглом подземном Нифльхеле прозябать. Если бы я знал, где Асгард находится, то, не задумываясь, повел бы туда своих воинов. А это правда, - после непродолжительной паузы задал он вопрос. - Что наш Один этот город тоже посещал? Что якобы этим городом одна из валькирий управляла?
  -Валькирия та была женой человека, который этот город основал. И да. Один приходил из своего Асгарда к ним на свадьбу. Дары разные приносил. - Ни с того ни с сего вдруг прорвало меня на откровенность.
  Скандинавы были уверены, что их город богов Асгард находится где-то на востоке. Где точно, никто не знал. Но народная память сохранила предания. Предания, что именно с востока Один повел самых знаменитых и сильных героев за собой. Повел для покорения нового, неизведанного еще ими мира. Но достигнув этих неизведанных земель варяги теперь мечтали найти дорогу назад. Дорогу в их священный город. Город в котором боги укрылись от людей.
   В первом. В самом неподготовленном, и, тем не менее, самом удачном крестовом походе. Походе, который состоится чуть позже. Войска крестоносцев в основном были представлены норманнами. Земля обетованная ассоциировалась у них с их исторической родиной. С их Асгардом. Это обстоятельство сыграло немаловажную роль в том, что не смотря на все тяготы и лишения, которые им пришлось пережить, Иерусалим был захвачен. Такова была сила их веры. Удивительно. Я не хотел говорить о своем прошлом, но Эймунду как-то удалось меня разговорить.
  -Знаешь. Когда закончится срок моей службы по найму и Брячислав как и обещал, отдаст мне и моим воинам те земли. Я буду совсем не против, если вдруг ты решишь пойти жить туда вместе со мной.
  -Сначала для этого еще надо дожить. - Пожал я плечами. - А там видно будет. Никто не может знать заранее, какие еще планы имеют на нас боги.
  -Но ведь мы сами решаем свою судьбу. - Эймунд гордо вскинул свою голову.
  -Конечно. - Согласно кивнул я головой, и добавил. - Во всяком случае, когда-то я тоже так думал.
  -А почему ты остался здесь на земле? Почему тебя не взяли? - Пристал он с вопросами. - Ты сделал что-то плохое?
  -Да нет. Просто когда произошло это так называемое переселение, я был далеко оттуда. И даже не догадывался, чем это для меня обернется.
  -Странно. Судя по твоим доспехам и оружию сразу видно, что ты не из простых воинов. Может все же была причина? Веская причина, из-за которой тебя оставили? - Прищурил он свой глаз.
  -Насчет доспехов и оружия ты ошибаешься. Поверь мне. У многих воинов в том городе были доспехи и оружие покруче чем у меня. Про доспехи и оружие наших вождей Арта и Ирмы, я вообще молчу.
  -Это оружие дали им боги?
  -Нет. - Покачал я головой. - Они их отняли. Что-то отняли у богов. Что-то отняли у сущностей, которых люди называют демонами. Такая выпала им доля. Приходилось сталкиваться в бою как с одними, так и с другими.
  Эймунд бросил сначала на меня недоверчивый взгляд, а потом погрузился в свои размышления. На этом наш первый разговор закончился. Но потом мы часто беседовали друг с другом по дороге к Новгороду. Варяг с интересом слушал истории из жизни нашего поселения.
  Однажды я так увлекся воспоминаниями, что даже не заметил, как к нам подсел Брячислав с сыном. Всеславу было еще немного лет. Но такова судьба у истинных князей. Им с малолетства приходится и в походы ходить. Иначе. Как еще познавать все тяготы и обязанности истинной княжьей службы? Службы, прежде всего во имя интересов людей. Людей княжества в котором им приходится княжить.
  -А мне ты никогда не рассказывал о своей жизни. - В его голосе Брячислава прозвучал упрек.
  -Так ведь ты никогда и не спрашивал. - Ответил я ему, пожав плечами.
  -Тоже верно. - Улыбнулся князь. - Ладно. Истории историями, но меня сейчас больше Новгород занимает. Не хотелось бы тратить время на осаду. И еще более не хотелось-бы проливать много крови. Может у вас с варягом есть какие-нибудь соображения по этому поводу?
  -Есть. - Кивнул я головой и посмотрел при этом на Эймунда. - Но мое предложение будет зависеть от твоего согласия.
  -Сначала я должен услышать, что ты предлагаешь. - Хмыкнул Эймунд.
  -Вроде все просто. Ты и твои люди первыми войдете в город. Городская дружина, скорее всего, ушла в Киев. На соединение с Ярославом пошли. Это значит, что в городе почитай только стража осталась. Будем надеяться, что перед вами ворота не закроют. Авось там еще не знают что вы уже не люди Ярослава. А посему подумают. Чего вас опасаться? Наоборот. В таком случае вашему приходу только рады будут. Рады тому что вы в такое время в городе объявились.
  -А если в Новгороде все-таки уже знают, что мы больше Киеву не служим? - Задал вопрос Эймунд. - Тогда как?
  -Тогда? Тогда вы скажете, что просто возвращаетесь на родину. По причине окончания своего контракта. - Спокойно ответил я ему. - Тем более что особо вас расспрашивать ни у кого времени не будет. Главная для вас задача, не дать закрыть ворота и удержать мост через Волхов. Стоять до тех пор, пока князь с дружиной не подступит к городу. Только подступать надо будет очень быстро. Так быстро, чтобы горожане опомниться не успели. - Перевел я взгляд на Брячислава. - Победа будет зависеть от скорости и слаженности всех действий.
  -Быстро? Значит, будет быстро. - Кивнул головой князь и посмотрел на варяга, ожидая его ответа.
  -Ну. Что могу сказать. - Пожал тот плечами. - Дело, как минимум достойное героя. О таком деле потом не грех будет и сагу сложить. Да. Я согласен.
  Ох уж эти скандинавы с их любовью к героическим сагам. Они на них просто помешаны. Учудят чего-нибудь и сразу героический эпос сочиняют. И не важно, что учудят. Хоть курицу из курятника украдет. Но в саге так все обставит, что как минимум дракона завалил. Ладно. Бог с ней, с этой их героической поэзией.
   Задуманный план прошел как по нотам. Город взяли без крови. Вернее. Почти без крови. Цена той крови один неприятный инцидент. Состоял он из того что группа преданных Ярославу людей попыталась уйти из города. Да при этом решила прихватить с собой городскую казну. В той казне и денег-то было не так уж много. Вот ради чего рисковать было?
  Хорошо еще, что ребята быстро сообразили, что их затея провалилась. Это когда они наткнулись в воротах на внушительную охрану. Долго махать мечами не стали и сложили оружие. Хотя. В короткой стычке с десяток человек все же успели найти свою смерть.
  Потом естественно, были переговоры с горожанами. На тех переговорах Новгородцы признали над собой власть Брячислава. Князь в свою очередь обязался не нарушать местных законов и дарованных Ярославом вольностей. На этом все военные действия между Полоцком и Новгородом закончились. Правда. Пришлось еще на некоторое время задержаться в городе дожидаясь признания смены власти из пригородов. Вот только после этого мы двинулись в обратную дорогу. В Полоцк.
  Опасения Полочан, что Ярослав подступит к городу, в то время пока нас не будет, не оправдались. Собирание дружин для него оказалось делом нелегким. Слишком уж часто за последние несколько лет Киевскому княжеству приходилось браться за оружие. Кому такое понравится? Да и город еще полностью не отстроился после набега печенегов наведенных Борисом. И тут вот на тебе. Снова труба в поход зовет.
   Да ладно бы еще с врагами иноземными биться. А то ведь опять меж собой разборки устраивать по княжеской прихоти. У простых людей можно сказать к Полочанам никаких претензий не было. Еще несколько десятилетий назад скорее всего послали бы они князя с его воинственным настроением куда подальше. Только вот теперь не тогда. Княжеская власть в Киеве все больше и больше подминала под себя прошлые гражданские права и свободы. Так что. Пусть и с проволочками, но войско Ярослав все-таки собрал. Да плюс ко всему еще усилился подошедшими в Киев к этому времени Новгородцами.
  -Ну. Последний рывок и я останусь единственным князем. - Мечтал Ярослав гордо окидывая взглядом свои войска на марше.
  Обменявшись парламентерами. Князья договорились. Чтобы не доставлять простым гражданам неудобства связанные с военными действиями дружины встретятся на обговоренном заранее приграничном поле. И то верно. Ради чего мирных граждан лишний раз жуткими батальными сценами пугать? Пущай себе мирно и спокойно трудятся для общего блага.
  Однако радужные надежды Ярослава грубо оборвала неприятная весть о том, что Новгородцы признали над собой власть Брячислава. Первой его мыслью было тут же повернуть обратно и дать деру в Киев оставив командовать дружинами кого-нибудь из своих тысяцких. Да вот беда. Дружины уже фактически пришли к месту рандеву. Так что, откровенно говоря, такое поведение князя люди в его лагере точно не поняли-бы. Подобная выходка очень сильно сказалось-бы на его имидже. А в дальнейшем может даже и жизни.
   Понятно, что страшно. Понятно даже что очень страшно. Особенно как о Новгородцах подумаешь. Вот как они в такой ситуации себя поведут? Хорошо если просто плюнут на его с Брячиславом разборки. Хорошо, если просто тихо и мирно домой свалят. А как не плюнут? А как если на сторону Полоцкого князя переметнутся? От таких мыслей предательски сводило живот. Нужно было что-то делать. Как минимум нужно внести ясность в его взаимоотношения с Новгородцами.
  -Вот что Константин Добрынич. - Подъехав к Новгородцам, начал Ярослав беседу с их воеводой. - Скажи прямо. Предадите вы меня? Откупитесь моей жизнью у Полочан?
  -Не бросим. - Хмуро глядя куда-то в сторону ответил воевода. - Но было бы лучше, чтобы дело до битвы не дошло. Тут ведь сам все понимаешь. Все сейчас не так просто.
  Ярослав понимал. В случае поражения дружинники Новгородцы не только своей жизнью рискуют, но еще и жизнями своих семей. А также всем своим имуществом. За выступление против своего князя без причины карают строго. Их князь теперь Брячислав. Причин выступать против него нет. А тут ведь не просто так выступили. Тут получается на сторону врага стали. Это в чистом виде предательство. Значит. В случае неудачи никаких поблажек не будет.
  -Отправь гонца к Ингигерде. - Приказал князь после тяжких раздумий находящемуся рядом с ним Ронгвальду Ульфовичу. - Пускай немедля к нам выезжает. Мне ее советы надобны. Добрые советы нынче совсем не помешали бы.
  Двоюродный брат жены Ярослава понятливо кивнул головой и подозвал к себе одного из своих варягов. Через пару мгновений тот варяг развернул свою лошадь и сразу пустил ее с места в галоп. Сразу видно. Человек поспешает выполнить полученное задание. Ярослав некоторое время понаблюдал за удаляющимся всадником, а потом перевел взгляд вперед. На большое широкое поле. На поле. Где исполчившись, поджидали его Брячислав с Полочанами.
  
  Глава 6
  Хотите отыскать историческую правду?
  Да легче найти иголку в бескрайних просторах космоса...
  
  -Может, зря я так миндальничаю? Может, надо было просто сразу ударить по Киевлянам, а не разводить весь этот балаган? - Терзался сомнениями Брячислав.
  -Упущенного не воротишь. - Пожал плечами Эймунд. - Поэтому терзаться возможностью прошлого, смысла нет. Ушла и ушла. Уже не воротишь. А подраться всегда успеем. Ты просто реши для себя чего больше хочешь. Если битвы, то можем ее начать хоть прямо сейчас. Если добиться своих целей путем переговоров, то тогда надо думать, как Ярослава на них вытянуть.
  -Да уж не хотелось-бы дело мечом решать. - Нахмурил лоб князь. - Даже в победе выгода малая выйдет. От этой битвы отношения с Киевом и Новгородом думаю только ухудшаться. А вот с Ярославом проблема. Сам видишь. На переговоры он не идет.
   -Видно это оттого, что супругу свою ждет. Ингигерду. Вот потому, скорее всего он так время и тянет. - Эймунд посмотрел на лагерь противника разбитый на другом конце поля. - В переговорах она у него главный советчик. Мне тут сорока весть на хвосте принесла, что он за ней в Киев людей послал.
  Брячислав посмотрел на варяга и, подергав себя за ус, спросил.
  -Неужели она имеет на князя такое огромное влияние?
  -Огромное, это не то слово. - Кивнул головой Эймунд. - Ингигерда очень умная, волевая и коварная как все женщины особа. Лично я нисколько не сомневаюсь, что Ярослав поступит именно так, как она ему скажет. Вот с кем было-бы неплохо переговоры напрямую вести.
  -Согласен. Было-бы интересно побеседовать с ней с глазу на глаз. - Задумчиво пробурчал Брячислав. - Жаль, что это невозможно.
  -Ну почему же невозможно. - Встрепенулся Эймунд. - Если все правда, и она действительно едет сюда. А я в этом уверен. Той сороке что весть принесла врать смысла нет никакого. Так вот. Думаю можно будет попробовать такую встречу организовать.
  -Ты намекаешь на то, что бы перехватить ее по пути?
  -А почему бы не попробовать. - Ухмыльнулся каким-то своим мыслям варяг.
  -Только учти. Ни один волос с головы этой женщины упасть не должен. - Брячислав хмуро сдвинул брови. - Я убийствами не промышлял, и промышлять не собираюсь. Это грязное дело не токмо для князя, а и любого человека недостойно. Особливо убийство женщины.
  -Не волнуйся князь. - Пообещал варяг. - Я скорее сам голову сложу чем ей какой вред причиню.
  Во время этого их разговора от лагеря Киевского войска отошла группа людей и двинулась на середину поля. Брячислав недовольно посмотрел в их сторону.
  -Опять из пустого в порожнее слова переливать идут. - Тяжело вздохнул князь. - Вот как только им самим не надоело, что Ярослав за их спинами прячется. - Он кивнул головой сыну Всеславу. - Идем сынку. Пусть разговор и бесполезный, но то наше княжеское дело. Дело от которого князь увиливать не должен.
  -Удачи вам на переговорах. - Хмыкнул им вслед Эймунд.
  -Да какая там удача. - Пихнул я плечом варяга. - Сам ведь понимаешь что это просто для того делается чтобы время затянуть.
  -Конечно, понимаю. - Улыбнулся Эймунд. - А еще я понимаю, что Ингигерды пока в их стане нет. Значит нужно поторопиться, чтобы ей дорогу к мужу перекрыть. Пойдешь со мной? - Посмотрел он на меня. - В такое дело много людей посвящать не нужно. Пара тройка самых надежных человек не более.
  -Раз пара тройка, то кого еще позовешь?
  . -Рагнар. - Позвал он своего старого друга. - Есть дело. - И отведя того в сторонку тихо его спросил. - Ты поможешь нам выкрасть Ингигерду?
  -Она здесь? - Рагнар удивленно посмотрел на Эймунда.
  -Пока нет. - Отрицательно качнул тот головой. - Но думаю, что она сюда сейчас едет.
  -М-да. - Покачал головой варяг. - Ты ведь понимаешь, что это будет нелегко сделать? Если она действительно едет сюда, то ее будут охранять лучшие телохранители.
  -Знаю. Поэтому никому другому более и не предлагаю.
  -Хочешь сказать, что на такое дело мы отправимся только втроем? - Ресницы Рагнара поднялись домиком.
  -Да. - Снова кивнул Эймунд. - Я не собираюсь устраивать резню. Я хочу все сделать тихо. Не знаю сам пока еще как. Но будь уверен, в этом я даю тебе слово, если тихо не получится, мы просто уйдем.
  -Просто уйдем? - Переспросил Рагнар, при этом недоверчиво посмотрев на Эймунда. - На тебя это не похоже.
  -Через год у нас будет своя земля. - Пожал Эймунд плечами. - И на этой земле я собираюсь жить долго и счастливо. Так что лишний раз рисковать жизнью мне ни к чему. Тем более что славы у нас и без этого подвига хватает. И повторю тебе еще раз то, что говорил ранее. С кем-кем, а с Ингигердой лучше не ссориться. Она женщина злопамятная. Никогда обид не прощает.
  -Хорошо. - После непродолжительного молчания согласился Рагнар. - Когда выступаем?
  -Да как всегда. Уже этой ночью. - Хлопнул его по плечу Эймунд. - Надеюсь, подготовиться успеешь?
  -А чего мне готовиться? Все что имею при мне.
  В лагерь Киевлян вела одна дорога. Та самая, по которой они пришли на это поле брани сами. Так что особо размышлять, где именно устраивать засаду не приходилось. Единственное, осталось выбрать место, откуда выгоднее всего было бы нападать. Да причем такое, чтобы было не очень далеко. Но при этом и не слишком близко. Облюбовав себе такое место мы устроились поудобней и стали ждать. Конечно, терпения варягам не занимать, но через несколько дней ожидания Эймунд сдался.
  -Ладно. Хватит тут сидеть. Видно я ошибся в своем предположении. Потому как времени на дорогу вполне хватило-бы, чтобы сюда из Киева добраться. Видно не судьба. Пора нам други возвращаться обратно. - Он широко улыбнулся. - А то вдруг там рати в битве сошлись, а мы тут в кустах прохлаждаемся.
  -Не сошлись. - Хмыкнул Рагнар. - Коль сошлись-бы, то мы бы и здесь шум боя услышали. Давай уж лучше здесь еще эту ночь переночуем. Ну, так. Как говорится. Для очистки совести. А уж с утречка обратно двинем. Тем более что вечереет уже. Чего нам зазря ночью по лесу таскаться.
  Эймунд кивком головы согласился с доводом Рагнара. Он откинулся на спину уставившись в небо. Я, так же как и он улегся на землю и сам не заметил, как уснул. Проснулся не столько от легкого толчка, сколько от самого намерения. Рагнар еще только тянул ко мне свою руку, когда мой сон растворился будто его и не было вовсе. Вернув мое сознание из сладких грез в действительность. Жизнь приучила меня одному правилу. Если хочешь жить, то научись спать с открытыми глазами.
  -К нам кто-то приближается. - Прошептал мне на ухо Рагнар.
  -Если это Ингигерда, то действуем, как договорились. - Так же тихо шепотом прошептал Эймунд после чего встав словно растворился в темноте ночи.
  Тем временем к месту, где мы устроили засаду, приближались ничего не подозревающие об этом всадники. Первые двое освещали дорогу факелами. Следом за ними ехала женщина. И замыкали эту процессию еще несколько верховых.
   Охрана не сразу поняла, что произошло. Вдруг налетевший порыв ветра задул факелы. Следом за этим лошадь княгини чего-то испугавшись дернулась в сторону. А потом и вовсе завалилась на бок. Перед изумленными охранниками промелькнула неясная тень, и послышался короткий вскрик княгини. После чего все стихло.
   Напрасно стражи потом освещали местность факелами в поисках хоть каких-либо следов. Княгиня исчезла. Пропала, как и напавшее на нее нечто. Пропала так, что и следа не сыскать. Коротко посовещавшись телохранители повернули своих коней восвояси. Они, озираясь испуганно по сторонам, отправились в ту сторону, откуда пришли. Не решились ребята показаться перед князем. Предстать перед ним с известием об исчезновении его жены. Оно и понятно. Всем жить хочется.
  -Эймунд? - Удивленно прошептала княгиня, как только пришла в себя. - Что? Решил меня убить? - В ее голосе не было страха.
  -И в мыслях не было княгиня. - Ответил ей Эймунд. - Просто кое-кто, хочет с вами переговорить.
  -И кто же этот кое-кто? - Совершенно спокойно улыбнулась женщина.
  -Брячислав.
  -Если вы думаете, что ради спасения своей жизни я предам интересы своего мужа, то вы ошибаетесь. Тебе ли этого не знать Эймунд.
  -Твоей жизни ничто не угрожает. - Заверил ее варяг. - За это я ручаюсь тебе своей головой.
  -Жаль. Поверь мне. Очень жаль, что теперь я не смогу сказать те же самые слова о тебе. - Ингигерда произнесла это таким будничным голосом, как будто просто обсуждала погоду. - Ты ведь понимаешь что рано или поздно, но я вынуждена буду тебе это припомнить.
  -Все в руках богов. - Пожал плечами Эймунд. - Нам не ведомо, куда нас ведут дороги судьбы. Может даже случиться так, что ты наоборот, будешь мне благодарна за это похищение. Поверь мне. Дела у твоего мужа не столь радужны, как может показаться со стороны.
  -Дела моего мужа, это в первую очередь его дела. И не тебе те дела решать. Особенно подобным способом. Хотя это я еще понять и простить могу. Но ты позволил лапать меня руками какому-то мужлану. - Кивок головой в мою сторону. - Такого оскорбления я не потерплю. Ты должен будешь мне за это ответить.
  -Ну. Значит, так тому и быть. - Кивнул головой варяг, соглашаясь с ее словами.
  Ингигерда понравилась Брячиславу. Он по достоинству оценил ее выдержку, когда мы привезли ее в его лагерь. Княгиня не выказывала никакой суеты. Не было в ней заметно никакого страха. Она вела себя так, как будто находилась у себя дома в окружении своих служанок. Ничего не скажешь. Достойная дочь севера с их суровыми взглядами на жизнь.
  -Если вы хотели просто побеседовать со мной, то для этого не надо было меня красть. Для этого достаточно было бы просто прийти к моему мужу в лагерь. - Она спокойно смотрела в глаза Брячиславу. - И вообще. Я не очень понимаю, зачем вам понадобилось выкрадывать слабую и беззащитную женщину? Если вы думаете, что это как-то повлияет на моего мужа, то вы ошибаетесь. Он не настолько мной дорожит, чтобы поступиться ради меня своими интересами. Он это прекрасно доказал когда я томилась в плену у Польского короля Болеслава. Да и я сама не буду делать ничего такого, что пошло бы ему во вред.
  -Я не собираюсь ему вредить. - Пожал плечами Брячислав. - И не смотря даже на то, что не я начал эту войну, я готов заключить мирное соглашение. Но. Мне нужны такие условия, которые позволят нам вместе жить в мире, и не помышлять о войне. Вот в этом надеюсь ты мне поможешь?
  -И что это за условия? - Поинтересовалась Ингигерда.
  -Прежде всего, Ярослав не должен вторгаться в круг интересов Полоцка.
  С этого разговора и начался торг между Брячиславом и Ярославом. Создавать круг границ интересов как выяснилось это совсем нелегкое дело. Даже несмотря на то, что ты как на данный момент Ярослав загнан в угол.
  Да уж. Его амбиции сыграли с ним злую шутку. Великие честолюбивые планы развеялись словно дым. Фактически оставили Ярослава у разбитого корыта. Новгородское княжество теперь под Брячиславом. Киевляне им недовольны. Да так сильно, что в целях безопасности за свою жизнь он перенес свою ставку в лагерь Новгородской дружины. Хотя. Даже это не гарантировало ему спокойствие. Как ни странно это прозвучит, но Ярослав ощущал себя в большей безопасности, находясь в Брячиславовом шатре, чем в собственном лагере.
   Но нужно отдать ему должное. Природная изворотливость и постижение политических интриг Европейского дома принесли свои плоды. Управление Киевом по настоянию Ингигерды на время переходило к Полоцкому князю. Но в то же самое время и Ярослава никто не лишал этого звания. Титула Киевского князя. Образовалось своеобразное двоевластие.
  Правда. Брячислав по советам Эймунда в Киев для принятия этого управления не явился. Хоть в городе и отстроили для него дом. Он так и назывался. Дом Брячислава. И дело здесь не в том, что Киевляне, к примеру, были чем-то недовольны или злились на него. Просто князь и без советов варяга прекрасно осознал после тесного общения с Ярославом и Ингигердой, что Киевский воздух может вредно сказаться на его здоровье.
  Да и проблем в Киеве накопилось изрядно. За последние четыре года город дважды подвергся нападению. Довольно сильно пострадал и еще не до конца отстроился. Погибло множество горожан. Для восстановления потребуются вложения. А нужны ли подобные вложения Полоцку? Нет, конечно.
   В отличие от Ярослава Брячислав не искал единоличной власти. В Полоцке такие устремления никто бы не одобрил. С такими устремлениями его просто-бы выгнали из города. А без поддержки города звание князя это все лишь пустой звук.
  В Киеве конечно все немного уже по-другому. Единоличное правление там мог позволить себе Владимир. Хотя и не без оглядки. Одним словом пускай там лучше Ярослав сидит. Главное чтобы он в его интересы свой нос не совал.
  Ярослав прекрасно понял мотивы Брячислава. В принципе его тоже все устраивало. Можно даже сказать, что в переговорах он одержал победу. В этом не было ничего удивительного. Куда уж воину тягаться с политиком.
   Отказавшись на время от Киева, Ярослав получил обратно Новгород. Да. Витебск и Усвят перешли обратно под управление Полоцка. Но эти города и так принадлежали Полоцкому княжеству. Вроде особо переживать нечего об этой потере. Жаль только что в Киев отправились представители Брячислава, а не он сам. Сам князь вернулся в Полоцк. Небольшая ошибка в расчетах. Да ладно. Пустяк. Не вышло в этот раз, так выйдет в другой.
  -Эту битву я проиграл. - Признался Ярослав Ингигерде после того как князья разъехались по своим уделам. - Но проигранная битва это еще не вся война. Даст бог, отыграемся.
  -Полностью с тобой согласна. - Поддержала жена мужа. - Тем более что со временем с нашими врагами может всякое случиться.
  Глава 7
  Монстры не приходят со стороны,
  Мы их сами рождаем и выращиваем...
  
  Жизнь вошла в более-менее спокойное русло. Во-всяком случае утихли на время убийства и междоусобицы. Эймунд, отслужив свой срок по контракту, как и было ему обещано, получил в управление те земли что хотел. Повесив свой меч на стену, он энергично принялся обустраивать свою мирную жизнь. А как иначе? Вчерашнему изгою, которому ничего нигде не светило вдруг подфартило и он становится крупным землевладельцем. Да и родословная к такому рвению просто обязывает.
  На первых порах, конечно, нелегко ему пришлось. Тем более что не все его варяги последовали за ним. Некоторые не пожелали пока сразу становиться бондами. Решили остаться в дружине Брячислава. Правда, теперь на тех же условиях, что и прочие дружинники. Но главное для них было то, что теперь не надо скитаться по белу свету. В случае чего так тыл прикрыт. Есть у них то место на земле где им будут рады.
   Что касается меня, то я тоже оставил службу. Устал я что-то от всей этой мирской суеты. Захотелось тишины и покоя. Была так же и еще другая причина. Все вокруг взрослеют и стареют. Один я как-бы не сильно меняюсь. Время как-бы не то что обходит меня стороной, но и особо трогать меня не спешит. По этой причине и принял предложение варяга перебраться в дорогие и близкие моему сердцу места. Подальше от людских глаз и досужих домыслов.
  Правда, совсем от мира отрешиться не очень хорошо получилось. Время от времени меня навещал сын Брячеслава, Всеслав. Княжич, как и Эймунд, очень интересовался историей моей жизни. Да и много чем еще другим. Юность и молодость пора любознательности.
   Иногда, когда он приезжал, я устраивал для него целые экскурсии. Водил их с Эймундом по разным памятным мне местам. Как-то само собой повелось, что такие экскурсии обычно начинались от сохранившегося нашего городского священного камня. Того самого что в свое время еще Гердень с мужчинами к поселению притащил.
   Почему и как он остался, когда все исчезло? Я не знаю. Наверное, это своего рода шутка богов. Хотя. Люди что сейчас здесь обитают, к нему относятся столь же трепетно и серьезно как в свое время мы сами. Камень именуют не иначе как камень Велеса. Служит своеобразным алтарем для подношений.
  Ну да. Вера вроде как поменялась. Христианство вон широко шагает по земле. Шагает и прахом забвения посыпает все, что связано с прошлыми богами и временами. Люди от этой веры те, что называют себя слугами божьими, очень нетерпимы к другим взглядам на жизнь и верования. А как по мне, то разницы нет в кого или во что человек верит. Главное чтобы он зла не творил.
  Во время одной из таких экскурсий мы повстречали моего старого знакомого. Лешего. Все то время что меня не было, он справно за нашим жилищем следил. Но как только здесь люди объявились, затаился. Я сразу понял, что он не просто так повстречался нам по пути.
  -Дрюня. - Я сначала радостно обнял лесного смотрителя, но потом быстро отстранился. - Что такого случилось? Что такого произошло, что ты из своей берлоги на свет божий вылез? - Спросил я его с беспокойством.
  -Да тут такое дело. - Стал переминаться леший с ноги на ногу. - Тут как поглядишь кругом люди-то все новые. Опять же вон, - кивнул он головой на Эймунда. - И пришлых из-за моря хватает. Мест здешних не знают. Лезут куды не попадя. Вот мне и наказали. Иди, говорят. Объясни этим недорослям чаво делать можно, а чаво нельзя. Куды ходить можно, а куды не сметь даже носа, совать.
  -А кто его хозяин? - Выпучив глаза на лешего, шепотом спросил ошалевшего от этой встречи как он сам Всеслава Эймунд.
  -Велес. - Так же тихо ответил молодой княжич, не спуская глаз с лесного жителя. - Его люди более всех других почитают. Потому как он хозяин мест здешних. Он для людей заступник от нечести всякой и учитель.
  -Так у вас вроде Перун главный бог. Почему этого Велеса вдруг так почитают?
  -Это у вас, Один главный. Что над людьми. Что над богами. А у нас все немного по-другому. Для простых людей да торгового люда, главный бог это Велес. Перун. Он. Скажем так. Он главный бог для князей и дружины. Простой люд в его сторону можно сказать, что и не смотрит.
  Я, не особо прислушивался к тому, о чем они там шепчутся у меня за спиной. Мелькнула, у меня было надежда, что леший здесь с другой целью объявился. Но осознав ошибочность этой надежды, как-то на все стало сразу наплевать.
  -А почему именно тебя послали? - Без особого интереса поинтересовался я у лешего.
  -Конечно. - Буркнул Дрюня. - Я очень был бы не против если-бы послали какую кикимору. Или на худой конец водяного. Только, кто меня спрашивать будет? Хозяин сказал, иди. И ведь не отвертишься. Вот я и пришел.
  -Все-таки я не совсем понимаю. Зачем?
  -Так я же уже сказал зачем. - Удивленно заморгал леший. - Чтобы значит, люди знали, что тут к чему.
  -Странно. - Почесал я потылицу. - Когда мы в свое время сюда пришли, никто к нам вот так вот как ты сейчас, не приходил.
  -А чаво было идти? Велес сам вас сюда привел. Так же еще и волхв его с вами был. Этот самый Гердень. Ты же через него первое время с хозяином общался. Ну, пока сам напрямую общаться не начал. А потому в этом Гердене нужда отпала. А эти вон пришли. - Мотанул своей головой леший в сторону Эймунда с Всеславом. - Мало того что сами по себе. Никого не спросясь. Так еще и без волхва приперлись. А другим за это отдувайся. - Бухтел леший недовольно.
  -А мне Велес какое-нибудь сообщение часом не передавал? - Спросил я, задержав дыхание.
  -Передавал. - Обрадовал меня Дрюня. - Только я при них говорить ничего не буду. - Он снова недовольно посмотрел на притихших за моей спиной княжича и варяга. - Это только тебя касается.
  На этом наш разговор прекратился. Леший переключил свое внимание на Эймунда с Всеславом.
  -Эй, человеки. - Обратился он к ним. - Слушайте меня очень внимательно. Другой такой встречи с вами не будет. Так что ежели чаво упустите, то пеняйте тады тольки на себя.
  Вначале, он прочитал им не совсем краткую лекцию по поведению людей в лесу. Потом. Потом состоялась довольно длительная прогулка по окрестностям. Дрюня показал места, где людям будут не очень рады. К примеру, в дубраве, что была неподалеку.
  -Ходить сюды можно. Никто воспрещать не станет. - Гудел леший басом. - Но тольки, коль кто с топором сюда заявится, то так и знайте, беды потом не оберётесь.
   Княжич с варягом, поначалу старались близко к лешему не приближаться. Однако, через некоторое время слегка освоились. И вскоре они уже вышагивали рядом с ним как заправские друзья. Задавали ему без всякого стеснения всевозможные вопросы. Я же молча шествовал за ними. Ничего другого мне не оставалось как только терпеливо дожидался того момента когда останусь с Дрюней наедине.
   Ждать пришлось аж до вечера. Только когда начало темнеть, Эймунд с Всеславом после прогулки и разговоров направились к городищу. Я же естественно задержался. Да и в городище делать мне нечего было. Куда больше меня интересовал разговор с Дрюней с глазу на глаз.
  -Так, что мне там Велес, передать велел? - Задал я давно мучавший меня вопрос как только мы остались наедине.
  -Не столько передать сколько, показать. - Ответил мне Дрюня.
  А дальше он просто развернулся и молча пошел в лес. Мне ничего другого не оставалось, как только последовать за ним следом. Ночного леса я не боялся. Лешего и другую подобную ему лесную живность тоже. Что ночью. Что днем. Лес для меня родной дом. Вскоре мы подошли к подножию одного из лесных курганов. Остановившись внизу, леший кивнул головой на вершину.
  -Велес сказал тебя сюда привести.
  -А что там?
  -Не знаю. Мне туда хода нет. - Ответил Дрюня, и немного помолчав, спросил. - Ты как? Сейчас поднимешься? Или может, рассвета ждать станешь?
  -А чего тянуть. - Пожал я плечами. - Прямо сейчас и пойду.
  -Тебя как, подождать? - Переминаясь с ноги на ногу, спросил меня леший. - Или тебе лучше потом одному побыть?
  -Да пожалуй, что лучше будет мне одному тут побыть. Кто его знает, чего там еще боги удумали. Так что от греха подальше ты лучше здесь не задерживайся. - Хлопнул я его по плечу. - И знаешь Дрюня. Спасибо тебе огромное за твою заботу. Сколько жить, столько помнить о ней буду.
  -Да чего уж там. - Буркнул сконфуженно леший. - Ну ладно. Как знаешь. Пошел я тогда. - И отойдя на пару шагов от меня, растворился в ночи.
  Я еще некоторое время потоптался у подножия. Смелости набирался. А потом, набравшись, смело стал подниматься на вершину кургана. В тот момент я думал только об одном. Неужели пришел конец моим скитаниям? Неужели я вернусь домой? Неужели, наконец, увижу воочию своих близких и родных? Чувствовал я, что не простое это место. Заповедное.
   Поднявшись наверх, я оказался на краю круглой поляны. Ощущение, словно, кто-то циркулем эту поляну начертил. А вокруг ее деревья посадил. Да так посадил, будто частокол поставил. Деревья странные. Со стороны леса живые. А вот со стороны поляны мертвые. До того обгоревшие, как будто после пожара.
   Я смело прошел на середину. Постоял вначале немного, а потом уселся на мягкой траве. Черт его знает чего и как долго мне тут ожидать придется. А в ногах, как известно, правды нет.
  Я так был увлечен ожиданием, что до моего сознания не сразу дошло, что я сижу в полнейшей тишине. Исчезли все звуки леса. Даже комары не жужжали возле уха. А ведь их сейчас везде полным-полно.
   Эта неестественная тишина как ни странно на меня не давила. Наоборот. Вместе с осознанием тишины пришло чувство удивительного спокойствия. Мне стало очень хорошо. Я прямо таки наслаждался покоем. От этого наслаждения даже не заметил, как закрыл глаза и уснул.
   Проснулся я на том же самом месте. К моему небольшому изумлению ничего особенного со мной не произошло. Никто ко мне на встречу для каких-либо разговоров так и не явился. А из всех перемен, так только то, что вместо ночного неба над головой сейчас солнышко светило.
   Понятное дело. Место, где я сейчас сидел не простое. Но возникает закономерный вопрос. Как оно работает? Для чего меня сюда привели? Чего собственно добиться хотели? Только вот как всегда спросить-то не у кого. Лешего даже пытать нечего. И так понятно. Ничего Дрюня мне толкового не скажет потому, как сам не знает. Велеса не спросишь. Затаился где-то и на глаза не показывается. Вот не могут боги сделать все по-человечески. Все у них через какую-то скажем так, загадку.
  Вроде и причина есть, чтобы разозлиться. Да только злости никакой нет. Вообще можно сказать никаких чувств не было. Сейчас все мои чувства. Все мои тревоги и волнения показались мне такими мелкими. Такими никчемными. Да что там говорить. Вообще все казалось мелким и неважным. Единственное что занимало мой ум это бесконечный покой и тишина. Та самая тишина, которой я наслаждался.
   Наверное, сам по себе, я никогда бы не ушел с этого кургана. Меня просто околдовала тишина и покой. А также безразличие ко всему на свете. Но меня, если можно так выразиться, вежливо попросили освободить помещение. К моему огромному неудовольствию.
   Нет. Никаких голосов. Никаких божественных созданий не было и в помине. Со мной даже никто не заговорил ни разу. И хоть меня никто не гнал в шею, я просто как-то понял, что мне пора уходить. Поэтому. Без всякого скандала. Я спокойно поднялся на ноги и ушел. Тем более что и волноваться-то мне особо нечего было. Дорогу-то к кургану я знаю. А еще я знаю, что никто эту дорогу от меня прятать не собирается. Так что и причин бузу какую затевать нет. После посещения кургана моя жизнь в корне изменилась. Я как-бы со стороны смотрел на все те страсти, что бушевали в мире.
   Ингигерда не забыла своей обиды. Вскоре она отомстила Эймунду. Недолго варяг радовался своей новой жизнью. Всего лишь чуть больше года. Однажды, после пира с заезжими купцами нашли его утром бездыханным в своей спальне. Пока разбирались, что к чему купцов и след простыл. Друзьям варяга только что и оставалось так это строить всяческие догадки.
   Конечно. Много у варяга врагов было. Об этом никто не спорит. Только я почему-то был уверен, что именно к этому делу свою руку приложила жена Ярослава. Сильная и коварная женщина. Слов на ветер не бросает. Поклялась отомстить и приложила все усилия, чтобы сдержать свое обещание. И это не смотря на то, что в это же самое время у них с мужем и других забот хватало. Но думается мне, что такое решение о скорейшей ликвидации подогрела сага.
   Эймунд, до корня волос норман. А эти северные парни без воспевания своих подвигов и шагу не ступят. Обо мне в той саге конечно не упоминается. Оно и понятно. В ней может быть только одна героическая фигура. Но я за это на Эймунда не в обиде. Наоборот. Даже благодарен. Ну его, попадать на страницы всевозможных героических эпосов. Ладно. Продолжим повествования.
  Попы при поддержке Ярослава активно занялись продвижением в народные массы христианской веры. Не придумали ничего умнее как начать отлов волхвов и ведьм. Ведьмы это не злые колдуньи, а ведуньи. Подобные необдуманные толком действия тут же всколыхнули недовольством эти самые народные массы. Волхвы и ведьмы оказались им ближе новых религиозных догматов. Особенно это недовольство проявилось на окраинах. Там вообще прилично так попам хвосты прищемили.
  Мало этого. Так еще родной брат Ярослава не удовлетворившийся подачкой в виде Мурома решил наведаться в цивилизованный мир из своей Тмутаракани. Его в те далекие земли еще совсем юнцом отец отправил. Владимир Красно Солнышко. Из безусого юнца княжич вырос в настоящего богатыря. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
  Получив воспитание в духе прежнего князя Силы. Мстислав с честью поддержал заложенные этим князем славные традиции. То есть. Едва выйдя из детского возраста он, как и его предшественник закошмарил всю округу. За эти свои подвиги заслужил прозвище, Удалой.
   Дед Мстислава Святослав в свое время развалил могучий Хазарский каганат. Молодой князь пошел дальше. Он добил остатки некогда Великой империи востока терзавшей Русь. Изловил живьем последнего их кагана. А потом отправил его подарком в Византию по их просьбе.
   Как и его предшественник, Мстислав прошелся как катком по воинственным Ясам и Касогам. При этом земли касогов вошли в состав Тмутаракани. И вот тут как говорится, случилось страшное. После этих подвигов сражаться стало не с кем. И вот как быть с кипучей натурой, которая требует действий?
  Оставив Тмутаракань на внуков Силы, Мстислав с верной дружиной пришел на Русь. В Киев его, правда, горожане не пустили. Испугались шибко. Мстислав не стал воевать город. Он как-никак защитник земли Русской, а не захватчик. К тому же Киевляне ловко прикрылись спиной не только Ярослава, но и Брячислава. Двоевластие как-никак. Посадники Брячислава, что жили в Киеве в его доме, предложили Мстиславу обосноваться пока в Чернигове. Ну, а там уже встретиться с Брячиславом самим и все вопросы мирно обговорить. Такая встреча вскоре и состоялась.
  -Я Киева не искал. - Сказал на этой встрече Мстиславу Брячислав. - Да он мне и ни к чему. Полоцких забот по горло хватает. Мои посадники там сидели только для того, чтобы не дать Ярославу там вновь единолично укрепиться. Уж больно властолюбивый у тебя брат. Из Киева я своих людей уведу. Так что ты уж с братом сам разбирайся, кто, да и чем владеть из вас будет. В конце концов, это ваша отчина, а не моя. Должен предупредить сразу. Я ни на чью сторону становиться не буду. Даю в этом тебе свое слово. Но и ты мне поклянись, что моих земель ни сам искать не будешь, ни брату этого сделать не позволишь. Между собой лучше в мире жить. Согласен?
  -Согласен. - Кивнул головой Мстислав.
  Если узнав о приходе на Русь Мстислава Ярослав вначале только слегка озаботился, то, узнав о встрече князей не на шутку разволновался. Тут как говорится, всяк по себе о других судит. Поэтому, даже не удосужившись узнать, о чем все-таки там князья меж собой говорили, тут же решил, что они устраивают против него заговор.
   Бороться с Брячеславом Ярослав сейчас не мог. Уж больно силы были не в его сторону. А тут плюс ко всему еще ни ко времени эти волнения в народе. Устроив мозговой штурм и посоветовавшись с женой. Ингигерда к этому времени крестилась и взяла себе имя Ирина. Ну, эта информация как-бы между делом. Так вот. Эти два умника решили напасть на Мстислава. Так сказать убрать с дороги угрозу пока она еще не сильно утвердилась в Чернигове. Тем более что при благоприятном исходе операции устраняется последний претендент на Киевский стол. Это если не брать в расчет Брячислава.
  Над планом операции долго не мучились. По этой причине не откладывая дело в долгий ящик Ярослав, тут же стал собирать войска. Ирина так же в стороне не осталась. Она стала уговаривать гостившего тогда у них Олафа Святого поделиться с ней своими воинами. В Скандинавии у тамошних святош дела не слишком ладились. Потому они решили, что дело быстрей у них пойдет, если они звание "Святой" еще при жизни выдавать станут. Правда, тем самым идеологам и пропагандистам только лишней работы добавили. Жизнь королевская ведь у всех на виду. Трудно в таких условиях святость воспевать.
  Олаф Святой недолго под уговорами кочевряжился. Выделил для нужд княгини варягов. Возглавил тех варягов Хакон Слепой. По нашенски будет Якун Слепой. Не знаю, каким этот слепой варяг был сильным рубакой. Знаю одно. Из выпендрежа таскал он на глазах повязку из золотых нитей. А потому факт остается фактом. Варягов возглавил слепой, а Новгородцев и Киевлян хромой. Видно поэтому у них ничего путного не вышло. Но, наверное, все-таки лучше рассказывать все по порядку. Незачем нам сейчас вперед забегать.
  Итак. Можно сказать, что они почти врасплох напали на Мстислава. Тот, в свою очередь, даже не сразу поверил в такое вероломство. Сразу видно, что находился князь далеко от родных мест. Да и воспитан был в духе воинской славы и чести. По этой причине имелся у него большой пробел в делах политических и дворцовых интриг. Долго Мстислав не мог поверить, когда ему сообщили о подходе к Чернигову враждебно настроенных дружин возглавляемых его братом.
  -Видать, Ярослав точно какой-то белены объелся. Это как же так? Даже не поговорив ни разу и на родного брата меч поднял? - Качал он в изумлении головой. - Ну ладно. Если ему так хочется, то можно и повоевать. Разговоры разговаривать после станем. Ежели конечно он живым останется.
  Прятаться за городскими стенами было не в привычках Мстислава. По своему обыкновению он вышел из города навстречу Ярославу. По количеству воинов его дружина, конечно, сильно уступала войскам Ярослава. Это правда. Но часто бывает так, что не количество влияет на исход сражения, а умение воинов воевать. По этому показателю дружине Мстислава почитай не было равных. Любой дружинник из его дружины, как минимум десятка стоил.
  Войска сошлись вечером. Недалеко от Листвена. Сие поселение находится в сорока верстах к северу от Чернигова. Обе рати встретились после дневного перехода. Да еще как назло, погода разразилась небывалой грозой. Вроде никаких удобств для битвы нет. Но князья решили иначе. Каждый из них надеялся застать другого врасплох. Расчет вроде верный. Какой же дурень на ночь глядя, да еще под дождем в драку полезет? Однако полезли.
   Мстислав, понятное дело, из расчета, что противник нападения с его стороны не ожидает. Так ему подсказывал его военный опыт, которого у него за плечами было довольно много. Шутка ли сказать. С юных лет мечом машет. Ну, а Якун уговорил Ярослава полезть в драку видно потому, что решил уровнять с противником шансы. Люди-то ночью плохо видят. Вот и выходит. Будут враги биться с ним слепым при почти равных условиях. У него даже шансов поболей будет. Что ни говори, а у слепых все другие чувства лучше работают. Во всяком случае слух точно развит лучше.
  Вроде все варяг рассчитал верно. Одного не учел. Мстислава-то не зря Удалым прозвали. А Удалому, что ночь, что день, все едино. По этой причине миндальничать с варягами Мстислав не стал. Вломил он по ним со всей своей удалой силы.
  Получив такой силы удар варяги сразу просекли, дело плохо. А когда у них дело плохо, то они сразу убегают. Естественно, как любой порядочный предводитель впереди всех варягов бежал Якун. Он хоть и слепой но, судя по всему, дорогу видел лучше других. По этой причине все остальные варяги бежали за ним следом гуськом. Ну, а чтобы враги их не дай бог ненароком на этом забеге не догнали, да не поддали еще газу, Якун даже не пожалел своей золотой повязки. Щедрая душа. Бросил он ее на землю в расчете, что дружинники Мстислава пока ее делить будут, от него отстанут. Ярослав увидав забег варяг, тоже решил.
  -Да ну его это смертоубийство. В спорте наша сила. Не посрамим отчизну. - Обратился он к своим телохранителям. - Придем к финишу первыми. Покажем этим норманнам, как бегать надо. - И бросился догонять взявших первыми старт варягов.
  Так как бег был ему не в новинку, он их быстро нагнал. Несмотря даже на свою хромоту. Бег это жизнь и сила, а жизнь без бега гарантированная могила. Вот так вот теперь и бежали слепой с хромым. Бежали рядом. Упорно не уступая друг другу пальму первенства. Ярослав так увлекся этим состязанием, что даже не слышал что кричал ему брат. Мстислав пытался некоторое время их догнать. Но куда там.
  -Да ну их этих спортсменов. - Остановившись и переводя дыхание, пропыхтел Мстислав явно к бегу не приученный. - Эй, други. - Обратился он к своей дружине. - Кто из вас бегом по утрам развлекается? Есть такие? Может, тогда догоните этих спорсменов да передадите моему брату, что я с ним просто поговорить хочу.
  На его счастье среди дружинников нашлось пару человек бегающих по утрам трусцой. Ребята после дневного перехода и ночного боя конечно устали. Однако нужно отдать им должное. Дружинники Мстислава решились принять участие в международном забеге. Закинув щиты за спину, они припустили за убегающими. Все прекрасно понимали, что догнать оторвавшуюся основную группу бегунов будет совсем нелегко. Но как говорится, главное участие.
   Добровольцы Мстислава догнали Ярослава только под Новгородом. И там уже переведя дыхание, передали-таки тому слова брата. Осознав, что бить его вроде не будут, Ярослав принял решение сойти с дистанции. Тем самым, правда, он предоставил звание победителя в забеге Якуну Слепому. Тот, в свою очередь, не остановился на достигнутом достижении. Подумаешь до Новгорода добежал. Якун решил установить мировой рекорд. Еще ни один слепой не бегал от Листвена до Скандинавии.
   Нужно заметить, что после подобного достижения Якун Слепой очень долго почивал на лаврах чемпиона. Он даже пошел на тренерскую работу. Обучал бегу по пересеченной местности с закрытыми глазами своих соотечественников. Правда, сам более в состязаниях подобного рода не участвовал. Да и вообще. Как-то старался из родных пенатов больше никуда носа не высовывать. Видно все-таки нелегко ему тот забег дался, чтобы попытаться его повторить.
  
  Глава 8
  Нашей жизнью правят две силы,
  Имя им деньги и власть...
  
  После того как получил предложение от Мстислава жить в мире и согласии, Ярослав часто ходил из угла в угол по горнице. Было немного страшно выезжать из своего родового поместья в Ракомо, что под Новгородом. Его подозрительная натура терзалась сомнениями. А вдруг Мстислав не настолько воспитан в духе воинской доблести славы и чести? Вдруг как генеральские паркетные шаркуны, постиг все-таки науку обмана и предательства? Невеселые мысли, а поделиться ими почитай что и не с кем. Единственный человек на чье мнение по многим вопросам он мог положиться, была его жена Ингигерда, в православии Ирина. Она была единственным человеком, которому князь доверял полностью. Или почти полностью.
  -А ты что думаешь по этому предложению Мстислава? - Вопрошал он ее.
  -Он твой брат. Не мой. - Пожимая плечами, отвечала ему Ирина. - Но я думаю, если бы он твоей погибели искал, то уже давно возле ворот Новгорода топтался-бы со своей дружиной.
  -Так-то оно так. - Соглашался с ней Ярослав. - А вдруг это план такой хитрый. Взять усыпить мою бдительность братней любовью, да потом в западню заманить и убить? Так в свое время отец мой Владимир с Ярополком поступил?
  -Такой вариант вполне возможен. - Соглашалась с доводами мужа, жена. - Только ведь не попробуешь, так и не узнаешь.
  -Так ведь страшно пробовать-то. - Признался Ярослав. - Пожить еще как-то хочется.
  -Я тебя понимаю. Жизнь вообще страшная штука. Люди со страхом рождаются. И с этим самым страхом же и умирают. Мы всю жизнь боимся. Боимся подымаясь на вершину власти. Боимся и тогда, когда ее достигнем. Отец говорил, что надо научиться жить в мире со своими страхами. Тогда эти страхи могут стать и союзниками по жизни.
  -Так делать-то что? Идти на встречу? Или все-таки ну ее? Проживем с тобой как-нибудь и без этого свидания.
  -Вот тебе мой ответ. Собирай дружину. Да поболей прежнего. - Решительно хлопнула Ирина по плечу мужа. - Ну, а там с бережением великим ступай к Мстиславу на встречу. Жить без знания, что по твою душу противник задумал. Это значит жить в постоянном волнении. От каждой тени в сторону шугаться. Нет. Такая жизнь и не жизнь вовсе. Так что на встречу с братом идти придется. Ведь все одно, что он задумал только на этой встрече и узнаешь.
  На том и порешили. Ярослав сразу же занялся наймом дружин. Целый год у него ушел на то, чтобы собрать огромное войско. Ирина тоже помогала как могла. Подкрепила то войско нанятыми ватагами варягов. Денег это, конечно, стоило не малых. Но ведь, в конечном счете, собственная жизнь дороже. Собрав войска, Ярослав с опаской двинулся в земли Киевского княжества.
   На границе Новгородской земли его встретили посланцы Мстислава. Приехали с предложением встретиться для переговоров в Городце. Это поселение находится недалеко от Киева. Ярослав немного подумав, принял предложение брата. Встретившись в условленном месте, братья без обиняков и всяких политесов приступили сразу к решению государственных проблем. Проще говоря, начали делить, кто и чем владеть будет.
  -Киев забирай себе. - Махнул рукой Мстислав. - Ты старший. Твое право в этом городе первым сидеть. А лично мне так и в Чернигове неплохо живется.
  -Ишь, хитрый какой. - Посмотрел с подозрением на брата Ярослав. - Лбом меня с Брячиславом столкнуть решил?
  -Что же ты во всем только подвохи да заговоры видишь? - Осуждающе покачал головой брат. - Брячислав как и я Киева искать не будет. У него своя вотчина имеется. Полоцк. Он только этому городу служит. И коль мы к нему не полезем, то и он в свою очередь в наши дела вмешиваться не станет.
  -Откуда ты знаешь? - Прищурился Ярослав, явно не доверяя словам брата.
  -Так разговаривал я с ним.
  -И ты этим разговорам поверил?
  -А почему я не должен верить? - Пожал плечами Мстислав. - Брячислав воин. А настоящий воин слов на ветер не бросает. Но даже если я и ошибся. Даже если Брячислав вздумает на тебя из-за Киева войной пойти, то в таком разе обещаю стать на твою сторону. Хотя. Да не будет он этого делать. В этом я полностью уверен.
  -Ладно. - Согласился Ярослав. - Киев мой. А как земли поделим?
  -Да чего там делить. По Днепру и поделим. Мне все земли, что на восточном берегу Днепра находятся, принадлежать будут. Ну, а тебе те, что на западном.
  -Согласен. - После некоторого раздумья, неохотно кивнул головой Ярослав.
  На восточном берегу земель, конечно, побольше будет. Это правда. А еще, правда, что не спокойные это места. Мало того что на границе со степняками никогда покоя нет так там сейчас люди против новой веры сильно бунтуют. Одним словом, одна сплошная головная боль. Правда и в Киеве укрепиться, тоже довольно много сил потратить придется. Причем любому из братьев. Люди от яростной политической борьбы за власть быстро устают. А посему на любого претендента на высшую руководящую должность с недоверием смотрят.
  После переговоров братья разъехались. Каждый подался в свой город. Не до застолий им было сейчас. Уж больно дел много впереди ждало. Ярослав усевшись в Киеве, стал снова потихоньку бояр да духовенство на свою сторону перетягивать. Двор Брячислава не трогал и стороной обходил. Да ну его. Стоит себе. Вот и пускай стоит. Во всяком случае, есть этот двор не просит. Да и не до этого двора стало, когда тут еще известие пришло. Известие о том, что Польский король Болеслав Храбрый богу душу отдал. И сейчас в Польше после его смерти там всякие бесчинства начались.
  -Ну, теперь мне это королевство за все мои обиды ответит. - Довольно потер руки Ярослав. - Теперь-то я им покажу, кто туточки хозяин. Для начала Червенские города себе верну. Ну а потом с божьей помощью и в само королевство с визитом наведаться можно будет. Думаю добра там, что моим стать может, хватает.
  Правда, сразу задуманное осуществить не получилось. Пришлось пока из-за внутренних неурядиц отложить отмщение на несколько лет. Но и просто так Ярослав не сидел, сложа руки. Несмотря на внутренние дела, он не забывал поглядывать в сторону Червеня да Перемышля. Постоянно засылал туда своих людей. Засылал для того чтобы они местное население против поляков настраивали.
  И еще одна забота покоя не давала. Как ему не хотелось, но надо было с Брячиславом переговоры начинать вести из-за Турова. Уж больно удобно этот город расположен был. С него легко было до ляхов добраться. Да и не только до них. Откладывать этот план на будущее никак нельзя. Очень нужно было это княжество снова под руку Киева вернуть.
   Продвигая свои интересы в тех землях, город Туров основали Полочане. Но потом. Когда Владимир Красно Солнышко Полоцк захватил Туров перешел под власть Киева. Князем там сын его Святополк сидел. Тот самый, которого потом "Окаянным" без вины сделали. Затем. Когда Ярославу пришлось уйти из Киева, город снова отошел под руку Полоцка. Правда, при этом, Туров сохранил свое самоуправление. По большому счету Полочане там не очень-то и хозяйничали. Но это все-таки мало о чем говорило и значило.
   Война не желательна. Потому Ярославу пришлось искать мирное решение этого вопроса. Такое решение нашлось. Выглядело оно в виде Орши и Копыся. Брячислав с Полочанами давно уже к этим землям подбирались. И не только подбирались, но уже даже и хозяйничать понемногу там стали. И это не смотря на то, что хозяевами официально не считались. Так что. Обмен Турова на эти города Ярославу особых хлопот не доставил. Тем более что они, эти самые города, в сферу интересов Ярослава сейчас никак не входили.
  Потом еще время потребовалось. Надо было найти повод, чтобы и Мстислава с его военным опытом и дружиной к походу на Польшу приобщить. Хотя. Вот кого-кого, а Мстислава долго уговаривать не надо было. Черниговскому князю только дай повод. Он сразу свою удаль всем показать рад. А тут еще к тому же святое дело. Месть за причиненные обиды.
   Ярослав даже тихо завидовал брату. Как же тот лихо разобрался с внутренними неурядицами. В один момент быстро утихомирил разошедшихся и взбунтовавшихся людишек. Мало того. В степь потом сразу подался и успел еще Печенегам шею намылить. Да так сильно намылил, что надолго отбил у степняков охоту на границе баловать.
   Ну вот. В поход выправились в 1030 году. Червенские города к этому времени подняли против поляков мятеж. Захватить их особых хлопот не доставило. Наоборот. Горожане с радостью открыли братьям ворота. Это обстоятельство не могло не радовать Ярослава. Тем более что эти города и их земли сразу же вошли в состав его отчины.
  Закончив победоносное шествие по Червонной Руси, Ярослав и Мстислав двинули свои дружины в польские пределы. Поляки, конечно, сопротивлялись, как могли. Но что-либо противопоставить удалой силушке Мстислава и его дружины не больно-то и получалось. По этой причине во всех стычках с поляками братья выходили победителями. Особенно удачным был поход в Мазовию. Много там добра братья набрали. Но главная ценность заключалась в том, что пленных много захватили.
   Люди в то время большую цену имели. Благодаря пленным улучшалось демографическое положение. Как ни крути, а это самый быстрый вариант прироста населения. Так же и денег в княжеской казне прибавлялось. Пленные ведь не только налог как все платили. Им еще приходилось и выкуп за себя оплачивать. А выкуп этот шел не в общую казну, а лично в карман к князю.
  Правда, тут нужно оговориться. В Киеве к этому времени давно уже забыли, что такое вечевой колокол. В отличие от Новгорода и Полоцка, власть в Киеве, как и все доходы давно принадлежали князю. Князь решал куда, и на что те доходы тратить. В этом вопросе Ярославу в отличие от Мстислава с Брячиславом напрягаться особо не приходилось. К такому положению вещей Киевляне уже привыкли. Поэтому и вышло, что укреплению единоличной власти никто сильно в Киеве не противодействовал.
  В принципе. Поход на запад, в общем и целом можно было считать удачным. Удачным, но все-таки не до конца. Ярослав взял да посчитал себя обделенным. Из-за этого у него с Мстиславом даже вышла размолвка.
  -Это с какой такой стати тебе большая часть добра да людей отходит? - Обиженно вопрошал брата Ярослав. - У нас вроде уговор был. Мы договорились все честно поровну меж собой делить.
  -Так поровну все и выходит. - Ответил ему обескураженный этим наездом Мстислав.
  -Это как это поровну? - Насупился Ярослав. - Ничего не поровну.
  -Ну. Смотри сам. - Стал объяснять свои мотивы Ярославу Мстислав. - Червонная Русь тебе отошла. Так? Так. Я же с тех городов и земель ничего не получил. Из этого выходит, что небольшая компенсация людьми и добром за тот твой куш для меня в самый раз будет. Так что я не вижу, в чем тут могут быть претензии? - Хлопнул он брата по плечу.
  -Ни в чем. - Неохотно согласился Ярослав.
  Вроде как все правильно вышло. Ярослав с доводами брата согласился. Только вот обидный осадок в его душе остался. Но. До поры до времени этот осадок Ярослав запихнул куда поглубже. Не время было сейчас с братом ссориться. Тем более что ссора с Мстиславом не кому-нибудь другому, а именно ему боком вылезти может. Как бы там ни было, но теперь Ярослав окончательно стал считать Мстислава не братом, а своим самым главным политическим соперником. Власть и деньги лишний раз доказали, что они сильней родственных связей.
  Своих пленных Ярослав не стал тащить с собой в Киев. Он решил их расселить в Турове. После Польши в его планы входили походы на Ятвягов и Литву. По этой причине увеличение людей на границе с ними не помешает. Однако для того, чтобы осуществить задуманные походы пришлось Ярославу ждать целых восемь лет. А пока. Пока на первое место выходили дела Новгорода.
   Бросать дела в Новгороде на самотек никак не следует. Очень нестабилен он в своих целях и взглядах на жизнь. Людишки там больно своенравны и свободолюбивы. Подобное пренебрежение дорого потом обойтись может. По этой причине сразу же после Польского похода отправился Ярослав на берега Псковского озера. И на том озере, на западном его берегу, заложил город Юрьев.
  Тем самым он польстил жителям свободного города своим вниманием и заодно расширил границы Новгородского княжества. Естественно, как было уже не раз. Город получил свое название по имени основателя. И назван был в честь христианского имени Ярослава. Что тут поделаешь. Говорил уже. Любили князья города да веси своими именами в то время называть. Это ведь вам не памятник поставить. Города намного дольше памятников живут.
   После этого вернувшись в Киев, Ярослав занялся дипломатической работой. Надо же как-то в Европейскую семью вливаться, а не особняком жить. Получив от Польши все что хотел, он заключил с ней мирное соглашение. А заодно выдал замуж за Польского короля Казимира свою сестру Марию-Доброгневу. Потом немного подумал и обвенчал своего малолетнего сына Изяслава с его сестрой.
   Это так. Для полной красоты картины. А также, чтобы крепче завязать узел родственных взаимоотношений. За всеми перипетиями событий дела Европы совсем выпали из его повестки дня. Надо было наверстывать упущенное.
   После укрепления своей власти в Киеве, Ярославу позарез нужны были политические союзники. Союзники, благодаря которым он мог серьезно выйти на большую Европейскую арену. Об этой арене он ведь еще с юности мечтал. Многое в этом плане было уже сделано. Но еще больше сделать предстояло.
   Правда, для этого все-таки следовало до конца разгрести внутренние проблемы. А главной проблемой на данный момент являлся его родной брат Мстислав. Он с его удалью не вписывался в стратегию и только мешал Ярославу в его планах. В планах полного объединения земель естественно под его единоличным управлением. Очень Ярославу королевское западное единовластие нравилось. Местной народной демократии он и так уже наелся досыта.
   И вот, вдруг, нежданная весть. Словно по мановению волшебной палочки. Ни с того, ни с сего. Никогда не жаловавшийся на здоровье Мстислав, выехал на охоту в бодром здравии духа живым, а в город обратно вернулся мертвым от нежданной хвори. Неожиданно для всех взял да скоропостижно помер. Прямо. Подарок небес. Как это известие воспринял Ярослав мне не ведомо. Но думаю, что сильно этому прискорбному обстоятельству он не огорчился.
   Однако и порадоваться, наверное, особо времени у него не было. Так как пришлось ему в срочном порядке от прознавших про смерть Мстислава печенегов отбиваться. Степняки на радостях Что Мстислав на небо отправился, собрали большую орду. И этой ордой двинули почему-то не на Чернигов, а прямиком на Киев.
   Ярослав в это время находился в Новгороде. Там он через честные выборы утверждал Новгородским князем кандидатуру своего старшего сына Владимира. Узнав о такой неслыханной наглости печенегов, он немного расстроился. Но быстро взял себя в руки, и тут же забрав с собой всю Новгородскую дружину, направился на помощь Киевлянам.
   Нужно отметить, что помощь вовремя подоспела. Печенеги уже было обложили город, и готовились к штурму. В этой битве, наконец-то, удача была на стороне Ярослава. Он одолел печенегов сам. Своими силами. Без чьей-либо помощи. Ну. Не совсем конечно сам. В основном всю работу сделали Киевляне да Новгородцы. Но ведь люди не превозносят в подобных делах подвиги простых ратников. В подобных случаях вся слава всегда достается главнокомандующему.
   Разгром печенегов был полный. После этого поражения степняки при жизни Ярослава более в пределы Киевской Руси свой нос не совали. Зато сам Ярослав, уверовав в свою звезду полководца, стал затевать военные походы в соседние земли. Лавры великого полководца спокойно спать не давали. Прерывал он эти походы только в моменты грандиозного строительства. А как же без этого? Без грандиозной стройки картина ведь неполной-бы получилась.
   В этой связи Ярослав после победы над печенегами сразу принялся за постройку собора Святой Софии и Кремля в Киеве. Дорогое это было удовольствие. Тем более что зодчих и художников пришлось выписывать из Греции. А это немалых денег для казны стоило. Правда, городской казны, а не княжеской.
  Зато священнослужители в своих летописях его, как церковного строителя, до небес возносили. Но если честно. На самом-то деле за свою довольно долгую жизнь, Ярослав всего четыре церкви построил. А это в пересчете на года его правления довольно небольшой показатель. Даже по тем временам. Да и Софию по своему обыкновению он возводил только для того, чтобы свое имя увековечить. Такова натура всех людей с диктаторскими замашками. Это классика.
   Дело конечно понятное. Любой стране нужны свои герои. Только дело в том, что герои эти не могут быть всегда белыми и пушистыми. Впрочем. Для уравновешивания. Злодеи тоже не всегда черные и кровавые. Ну. И в конце концов если хорошенько присмотреться, то любое великое героическое предприятие за собой всегда огромный шлейф тянет из неблаговидных дел. Так сказать, как уже говорил, такова классика жанра. К примеру. Героический отец Ярослава Владимир, завязал огромный узел причин будущих кровавых междоусобиц. А Ярослав его так затянул, что после него еще не одно столетие Русские княжества в этих междоусобицах кровью простых людей обливаться будут.
  Помимо строительства и войны у Ярослава были и другие увлечения. Он с энтузиазмом продолжил дело отца в процессе просвещения молодежи. Благо. Подросло и уже возмужало то поколение, которое Владимир в учение отдавал.
  Ярослав сам учился. И не только сам. Дети его тоже в школу ходили. Так же он всех желающих учиться и постигать науки поощрял. По этой причине вон приезжих из-за границы служителей культа заменяли своими, местными. В связи с чем, Русская Православная Церковь все явственней выходила из-под опеки Византии. В Константинополе недовольно морщились, но молчали.
   Еще он занялся законотворчеством. Ежели придерживаться королевских взглядов на жизнь то подобное законотворчество просто необходимо. Им был выпущен целый свод законов. Законов, в которых было учтено и налогообложение, и уголовный кодекс. Сей труд он выпустил под громким названием, " Русская Правда".
  Так же Ярослав начал чеканить монеты. Настоящие монеты, а не подделку какую. Не зря ведь над статьями налогов пыхтел. Ведь те налоги теперь прямиком в его казну шли. Хорошими монеты вышли. Они даже стали образцом для подражания в Скандинавских странах.
  Ну и наконец, конечно, дипломатическая работа. Любимое его занятие. Укрепление связей с Европой. И не просто укрепление тех связей. А самое непосредственное участие в Европейских делах.
  Для этого. Одну свою дочь, Елизавету, выдал замуж за Норвежского короля Гарольда. Нужно заметить романтическая история у этого брака вышла. Первое сватовство Гарольда к Елизавете Ярослав не одобрил. Не одобрил потому, как Гарольд в то время был простым искателем приключений. На кой князю такой зять нужен?
  Гарольд отказом очень опечалился. Свое горе отправился лечить в Византию. Там, чтобы забыться рубил своим топором головы всем кому непоподя. Рубил с чувством. А потому в этой Византии все прониклись даже чувством сострадания к его неразделенной любви. И тут приходит новость. Новость, что освободилась Норвежская корона. Гарольд тут же сел на первый попавшийся корабль уходивший в северные земли, и отбыл на родину. Его слава летела впереди него.
  Норвежцы близко приняли к сердцу любовные мучения Гарольда и с пониманием отнеслись к его печали. Не все конечно. Но те, кто оказался жесток сердцем и слабым на голову то те головы Гарольд ловко снес с плеч своим топором. Ибо нечего поперек любви становиться.
  Как уже говорил, человек он был довольно, геройского склада. И по этой причине Гарольд ну очень любил махать своим топором из стороны в сторону и губить чьи-либо жизни. Даже на старости лет не смог усидеть на одном месте. И все из-за этого своего геройства. В конце концов, оно его и довело. Нашел Гарольд свою погибель в Англии. Там он пытался завоевать к своей Норвежской короне, еще и Английскую корону. Но. Так получилось, что эта корона досталась не ему, так как он погиб, а его конкуренту. Этим конкурентом был герцог Нормандский, Вильгельм Завоеватель.
   Вот мне не понятно. На кой ему та Английская корона нужна была? Как Гарольд думал две короны сразу на свою голову нацепить? Да еще при этом одним седалищем на два раздвинутых в разные стороны трона усесться? Видно боевая геройская натура подобными вопросами себя не обременяет.
   Но вот что еще интересно. У этой героической натуры оказалась довольно тонкая и романтическая душа. Трудно представить, конечно. Но этот воинственный гражданин был так сильно очарован и влюблен в Русскую красавицу свою жену, что самолично для нее сочинял песни. Правда, вот исполнителем этих песен Гарольд был некудышным. По этой причине Елизавете под ее окнами его сочинения пели хором Норвежцы. И вот что удивительно. Норвежцам так это понравилось, что они еще долго те песни под королевскими окнами горлопанили. Не одно столетие прошло а они все продолжают их горлопанить. И ведь даже не смотрят, что уже давно окончился земной жизненный путь этой так трогательно-романтичной влюбленной друг в друга супружеской пары.
   Другая дочь Ярослава Анастасия, была выдана замуж за Венгерского короля Андрея первого. Но там брак был намного прозаичней. О нем по существу, и сказать-то нечего. Обычный династический брак. А вот историю еще одной дочери Ярослава Анны Ярославны. Эта княгиня стала королевой Франции. Так вот эту историю нужно рассказывать отдельно. Тут парой фраз не отделаешься. Уж очень богатой на всякие события эта история была.
   Не забыл Ярослав и про сыновей. Если вливаться в Европейскую семью так уж основательно. Об Изяславе и его женитьбе на сестре Польского короля Казимира, уже говорили. Два же его брата. Князья Вячеслав и Игорь получили себе в жены каждый по немецкой графине.
   Ярослав, в конечном счете, добился того о чем мечтал. Он стал довольно заметной фигурой на Европейском небосклоне. Кто только не посещал Киев в те времена. Даже дети Английского короля Эдмунда Эдвин и Эдуард довольно долго гостили у него в Киеве. Это правда. Киев в то время прочно утвердился в семье самых известных городов Европы.
  Глава 9
  Короли писали историю государств,
  Но в обязательном порядке под диктовку женщин...
  
  Итак. Вот повествование об истории замужества Анны Ярославны. Было это замужество вызвано благодаря весьма необычным стечением обстоятельств. Не случись того, что случилось, то, скорее всего этот брак не состоялся-бы ни при каких условиях. Тому виной были-бы слишком большое расстояние между землями, и отсутствие взаимных интересов в те времена.
  Ну что же. Начнем рассказывать все по порядку. И начнем свой рассказ, разумеется, с Французского короля Генриха 1. Потому как именно он был инициатором этой свадьбы.
  Генрих 1 был сыном небезызвестного всем короля Роберта Набожного и Констанции Аквитанской. Особо ничем за время своего правления он не прославился. Король как король. Вроде ничего особенного. Просто править ему еще довелось в ту пору, когда церковь решила слегка прикрутить гайки. Очень пытались церковные иерархи тогда поднять свой авторитет. Поднять так чтобы заставить, наконец, монаршие особы склонить перед церковной властью свои головы. По этому поводу служащие церкви очень много думали и неоднократно проводили совещания. Наконец. Один ушлый малый нашел слабину в монарших отношениях. Этой слабиной являлись брачные договора.
  При помощи женитьбы монархи расширяли свои владения. Браки позволяли королям избегать дорогостоящие и не всегда эффективные военные действия. Слабым местом в этих отношениях стало близкое родство династий. Вот именно этим и воспользовалась церковь. Папа Римский издал указ. Указ, запрещающий кровосмесительные браки между родственниками вплоть до седьмого колена. Разумеется, такой указ был для монарших особ равносилен удару серпом по паху.
  Молодой Генрих сперва отнесся к этому указу пренебрежительно. В молодые годы со всеми такое бывает. Молодые люди обычно больше делают, чем думают.
  -Ладно. - Заявил он придворным беспечно. - Раз нельзя жениться на кузинах отправляйтесь в Германию. Насколько мне известно, там, у Германского императора Конрада 2 есть дочка на выданье. Думаю, что обручиться с ней мне не составит особого труда.
  Действительно. Никаких хлопот обручение не доставило. По всем нормам даже был составлен брачный договор. Договор, где учитывались все взаимные интересы. Но случилась беда. Невеста не дождавшись свадьбы, и даже ни разу не увидев своего жениха внезапно скончалась.
  -Неприятная вышла история. - Сказал на это Генрих и заперся в своей спальне с любовницами, чтобы скрасить подкатившее горе.
  Французы искренне полагают, что любовницы это лучшее средство для тех, кто хочет забыть печальные дни своей жизни. Десять последующих лет Генрих разгонял при помощи очаровательных искусительниц скорбные воспоминания о неудачной женитьбе. Благо Французский двор не имел недостатка в женщинах. И эти женщины старались, как могли. Старались не жалея себя утешать короля столько, сколько ему потребуется. В принципе, можно было бы жить так и дальше. Но была одна загвоздка. Дело в том, что ни одна любовница не могла подарить ему наследника трона. Печально, но факт. В жилах придворных не хватало голубой крови. А время-то идет.
   Из парня можно сказать юного возраста, он уже превратился в полноценного мужчину. Мужчину, который к его сожалению вплотную подобрался к мужскому кризису средних лет. Ни для кого ни секрет, что это очень опасный период жизни мужского населения. Слишком многие не могут его преодолеть.
  По этой причине Генрих стал вновь оглядываться по сторонам. Оглядываться естественно в поисках подходящей жены. Позарез нужно было решать дело с наследником трона. Ведь никому не охота, чтобы все твои владения достались в чужие алчные руки. Руки какого-нибудь недостойного родственника прохиндея. Не приведи бог еще из твоей свиты. Или того хуже. Все, что было нажито непосильным трудом будет разорвано на части соседями. Только совсем бездушный человек мог решиться на подобный шаг.
   В принципе, головой Генрих мог вертеть сколько угодно. Верти не верти, но выбор-то все равно был небольшой. Единственная подходящая по родственным ограничениям принцесса проживала, как ни странно, все в той же Германской империи. Там Конрада сменил на троне тезка Генриха. Только у этого тезки цифра после имени была другой. Французский Генрих был Генрихом 1. А Германский Генрих был Генрихом 3. Это на всякий случай, чтобы не запутаться. И вот. У этого самого Генриха 3 была племянница. И племянница эта по возрасту вполне подходила для бракосочетания.
   Генриху 1 ничего не оставалось делать, как вновь засылать сватов в Германию. Даже несмотря на то, что в душе шевелился неприятный осадок от прошлого сватовства. Осадок осадком. Но как-бы там ни было, согласие на брак он получил. Невеста даже благополучно добралась до Франции. И даже по ее приезде отгрохали шикарную свадьбу.
  Вот только кто бы мог подумать, особенно провозглашая тосты на той свадьбе с пожеланиями долгих и счастливых лет совместной жизни, что эта самая семейная счастливая жизнь будет столь скоротечной. Всего спустя три месяца совместной жизни, супруга Генриха 1 внезапно скончалась. Впечатление что как будто кто-то тех принцесс проклял.
  -Да как же это так? Да что же это такое? - Обхватив голову руками, вопрошал несчастный король небеса.
  А тут еще как назло придворный епископ бумагу под нос тычет. Бумагу с новым церковным законом. По этому закону следовало, что отныне к кровосмесительным бракам приравниваются и родственники со стороны жены. И как вы сами можете догадаться, тоже до седьмого колена. Вот уж далось это колено служителям культа.
   Такое дело выбьет из колеи равновесия кого угодно. Поэтому нет ничего удивительного, что у короля стал меняться характер. Он все чаще ходил по дворцу хмурый как грозовая туча. И это свое плохое настроение нередко срывал на милых когда-то его сердцу любовницах. Ясный перец. Любовницам такое обращение не нравилось. И вскоре эти милые создания разлетелись в разные стороны прочь из королевского дворца. Это обстоятельство еще больше испортило настроение Генриху. И теперь его характер стал просто несносным.
  -Может, все же пошлем гонца к Папе в Рим? - Предлагали Генриху по-настоящему любящие его придворные. - Пусть он своим указом разрешит вам любое бракосочетание. Естественно в виду неординарно-сложившейся ситуации с кем-нибудь более близким вам по крови. Будь оно неладно это седьмое колено.
  -Обойдется ваш Папа. - Нервно кусая ногти, отвечал им на это Генрих. - Если потребуется. Я лучше женюсь хоть на какой-нибудь Арабской принцессе, но на поклон к нему не пойду. Так что оставьте при себе свои лучшие намерения. А еще лучше. Возьмите да вместе с этими намерениями садитесь-ка вы на коней, и разъезжайтесь в разные стороны. Делайте, что хотите и как хотите. Но вы просто обязаны найти мне невесту. Коль вы так действительно обо мне печетесь. - Миссия казалось-бы из разряда невыполнимых. Но делать нечего. Перечить королю себе дороже.
  Вот так вот благодаря такому стечению обстоятельств у ворот Киева оказался один из посланных Генрихом 1 искать себе невесту гонцов. Тут этот гонец узнал, что у князя Ярослава осталась не выданной замуж дочь. Конечно, немного смущал ее возраст. Анне ко времени замужества было уже 27 лет. По тем временам это считай уже не просто старая дева. Можно даже сказать смелее, старая плесень на выданье. Хотя, при этом нужно признать честно, что Анна была довольно симпатичной девушкой. А то, что не замужем. Ну, так уж сложились обстоятельства. В свое время для нее просто не оказалось достойной пары по меркам папеньки. А выходить за простого боярина статус и княжеская гордость не позволяют.
  -Черт с ним с этим самым возрастом. - Решил про себя гонец. - Главное принцессу нашел. И здесь ни о каких родственных связях между ней и нашим добрым королем речи быть не может. А дальше это уже не моя забота. Пускай Генрих сам решает, как ему быть. - Примерно с такими рассуждениями, гонец отправился в обратный путь домой, во Францию. Куда благополучно вскоре и прибыл.
  Полученному известию Генрих несказанно обрадовался. А на все рассуждения о возрасте княжны просто махнул рукой. Время поджимало. Да и щелкнуть по носу Папе Римскому лишним не будет.
  -Женюсь. - Сияя, как майское солнце огласил он свое решение придворным.
  Но тут на сцену выполз местный служитель церкви.
  -Ваше величество позвольте мне сказать. Все же может не стоит делать столь поспешных заявлений? - Высказал свои сомнения находящийся всегда при Генрихе 1 представитель церкви и Папы Римского епископ Роже. - Может вначале нужно все-таки тщательно исследовать родословную у этой особы?
  -Ладно. - Неохотно согласился с епископом король, и потом зло добавил. - Вот ты самолично и поедешь исследовать. И все там на месте сам и выяснишь. Для того выяснишь, чтобы потом никаких разговоров и в помине на эту тему не было.
  Епископ Роже печально повздыхал на всякий случай. А вдруг король переменит свое решение. Уж больно не хотелось этому епископу никуда из насиженного теплого места уезжать. Тем более в какую-то далекую малоизвестную ему страну. Но Генрих в этом своем решении был тверд как камень. Бедному служителю церкви не оставалось ничего другого, как отправиться в неблизкое путешествие. Да уж, не позавидуешь этому Французскому первооткрывателю славянского хлебосольства. Но впрочем, продолжим рассказывать все по порядку.
  Добравшись до Киева епископа, как только узнали цель его визита, не дав толком отдохнуть с дороги, сразу же потянули за пиршественный стол. Так сказать, обмыть приезд. На следующий день он сполна осознал смысл фразы, "лучше бы я умер вчера". Но это как, оказалось, было лишь только началом его пути мученика. Остальное свое время пребывание бедный епископ Роже помнил неясными урывками. Единственное что сохранилось в его памяти, так это его постоянное желание находиться под столом, а не за ним.
   Да. Он иногда пытался улизнуть от хлебосольных бояр под этот самый стол, будь он не ладен. Но, как правило, эти садисты бояре его тут же доставали обратно из его этого спасительного убежища. И тогда кошмар для епископа продолжался снова.
   Дошло до того, что он даже вообще перестал выходить из-за стола. Перестал даже в отхожее место по нужде отлучаться. А когда от него начинало изрядно попахивать бояре с князем, эти хлебосольные исчадия ада, тащили его в тесное жарко натопленное и очень душное помещение наполненное едким дымом. Там в том помещении эти слуги дьявола в человеческом обличии оголяли его многострадальное тело до нога и начинали избивать бедного Роже розгами. А после того как изобьют от души его до беспамятства обливали его избитое тело холодной водой приводя на недолгий срок в чувство и все повторялось сызнова. Все это якобы ради здоровья злорадно при этом приговаривали эти нелюди. А потом после подобной экзекуции обратно за стол.
   Короче. Бедный епископ не сразу поверил своему счастью, когда его с богатыми дарами и согласием на бракосочетание отпустили в обратный путь из этой варварской Руси на милую родину. Он так обрадовался этому известию, что на богатые дары даже взгляд не кинул. Вот ведь до чего довели божьего слугу. Изверги.
  Правда, эти упыри епископа не сразу отпустили. Предварительно, сволочи этакие, накачали-таки несчастного Роже до беспамятства на какой-то там посошок. Накачали так, что, даже добравшись до королевского дворца во Франции, епископ все еще мучился проклятым похмельем. Здоровье бедного и верного служителя церкви было окончательно и бесповоротно подорвано.
  Глядя на мучения епископа Роже Генрих радовался как ребенок. И были причины у этой радости. Во-первых. У него наконец-то появилась невеста. И это несмотря на все запреты церкви. Да, никто не отрицает. Время это заняло много. Все-таки с момента начала поисковой операции и до ее завершения прошло чуть больше шести долгих лет. Но это того стоило.
  А во-вторых. Король был просто в восторге от новых приемов в пыточном деле. Очень даже изысканные пытки. Доселе подобные пытки не были известны на западе. Пытки, которые вроде-бы и пыткой считать никак нельзя. Но как они эффективно подрывают здоровье человека. Вот что значит подойти к делу с любовью и выдумкой.
   Ради познания подобного метода пыток с посольством за Анной даже были отправлены специальные люди для перенимания опыта. Правда, иногда Генриха все же терзали сомнения. Правильно ли он поступает? Ведь фактически он жениться заочно. Даже ни разу не взглянув, как все-таки выглядит его будущая жена. Но потом король утешал сам себя. Для этого он вспоминал рассказы о ее красоте и грации.
   А еще, благодаря этому сватовству к нему вернулось его былое благодушное настроение. А вместе с этим настроением во дворец потянулись вновь ставшие милыми его сердцу молоденькие любовницы. Эти чаровницы так мило скрашивали время его ожидания. Была разумеется еще одна веская причина для появления при дворе шалуний. Как-никак нужно было держать себя в форме. Никому не захочется ударить лицом в грязь перед долгожданной супругой. Хотелось произвести на нее впечатление, что ей достался не сопливый принц какой-то, а мастер любовных наслаждений.
  Бракосочетание состоялось в Реймсе, 19 мая 1051 года. Как уже говорил. Анне было 27 лет. Ее мужу Генриху 1, 39. Король Анной был очарован. Генрих пребывал от восторга на седьмом небе от счастья. И было отчего. Несмотря на все препоны судьбы и церкви ему все-таки удалось обрести такую восхитительную жену.
  Нужно ли говорить о том, как этой женитьбе был рад Ярослав. Окончательно сбылись его мечты и чаяния по укреплению авторитета в Европе. Там его представляют единоличным правителем во всех Русских княжествах. Полоцкое княжество не в счет. Тем более что оно уже давно откололось от дружной семьи. Живет там своей отдельной жизнью. Хотя, по мнению Ярослава это было несправедливо. Крути, как хочешь. Но все равно по праву наследования эти земли тоже должны были принадлежать ему. Ведь Рогнеда была его матерью.
  -Эх, мама-мама. - Иногда печально вздыхал Ярослав. - Как же ты поторопилась с этим усыновлением.
  Но сейчас, глядя в след отъезжающей в далекую страну дочери, он даже немного всплакнул.
  -Жаль, супруга моя верная, светлой памяти Ингигерда, в крещении Ирина, не дожила до этого счастливого дня, когда исполнились, лучшие мечты нашей молодости.
  Когда-то вместе, в те времена, когда они еще не были мужем и женой. Они с Ингигердой сидя во дворце ее отца Шведского короля, слушали увлекательные рассказы и песни местных скальдов, а так же заезжих менестрелей об удивительной стране Франции. Стране, такой богатой на события разного рода. Тогда вместе они мечтали, что когда-нибудь обязательно в ней побывают. Жаль. Не сбылись эти мечты. Зато дочь отправляется туда не заезжим гостем, а хозяйкой. Так что, как минимум, одно другого стоит.
  Конечно же нужно упомянуть, что не только Генрих и его придворные, но, и весь народ Франции были покорены Русской красавицей. За ее жизнь в этой стране, ей прощалось много вольностей. Вольностей, за которые других особ, несомненно, осудили-бы очень строго.
   Итак, немного и сжато расскажем о жизни Анны Ярославны во Франции и ее влияние на французов и чего уж там скромничать, на весь мир. На следующий год после свадьбы Анна подарила мужу и всей стране наследника. Ведь не зря же король столько времени, когда находился в состоянии ожидания, упорно тренировался.
   Наследника этого назвали Филиппом. Счастливый Генрих, нужно заметить полностью попавший под обаяние Анны забросил всех своих любовниц. Невиданное дело, шокировавшее население. Король все свое свободное время посвящал исключительно жене. Но этим своим героическим поступком Генрих приводил в умиление граждан всей своей страны. По всей стране вдруг заговорили о каких-то семейных ценностях.
   Его любовь и забота были не напрасны. Помимо Филиппа Анна подарила королю еще троих детей. Вот кто-бы подумал, что Анна своей семейной жизнью ломала устоявшиеся в Европе взгляды. Позднее замужество вроде ничего особого ей не сулило. Никто такой дето-рождаемости, по представлениям того времени от нее не ожидал. Французские кумушки вначале, собравшись, даже жалели ее. Судачили всякое о короле. А почему-бы не посудачить? Генриха ведь больше всегда интересовали молоденькие дамы, что вились возле него толпами. Куда уж Анне в ее возрасте тягаться с молодыми. А тут такой неожиданный поворот.
  -Вот она какая, эта самая истинная любовь. - Вздыхали потом завистливо не только придворные дамы, но и простолюдинки. - Интересно, а каковы в ее стране мужчины? - Закатывали они потом мечтательно свои прекрасные глазки. - Уж точно. Наши мужланы им в подметки видно даже не годятся.
  Но счастливая семейная жизнь длилась недолго. Им было отмерено прожить в браке всего девять коротких лет. 4 августа 1060 года Генрих внезапно умер в Витри-о-Лож, что находится под Орлеаном. Анна после смерти мужа, как и положено вдове короля удалилась от двора в замок Санлис вместе с несовершеннолетним сыном Филиппом, ставшим в столь юном возрасте королем. Правда, Филиппа короновали еще при жизни отца. Эта коронация произошла 23 мая 1059 года.
  Регентом при молодом короле стал шурин Генриха, Бодуэн. Анна же была освобождена от государственных забот. По Французским законам ей конечно следовало удалиться в монастырь. Но вот что интересно. Никому во Франции даже в голову не пришло намекнуть ей об этом. Намекнуть о том что ей пора переехать, скажем так, в любимое место вдов, и отвергнутых королями жен.
   Наоборот. Русская красавица, как ее называли, начала по-настоящему жить в свое удовольствие. Охота, это развлечение мужчин? Как-бы не так. Анна охотится по всем лесам Валуази. Нередко охотилась в одиночку без всякой свиты. Несмотря на все опасности связанные с этим развлечением. Понять ее можно. Ведь это намного интереснее, чем заниматься какой-нибудь вышивкой никому не нужного гобелена в окружении старых сплетниц.
  По вечерам Анна начала устраивать светские приемы и рауты. Это нововведение быстро нашло путь к сердцам французов. И не только французов. Вскоре, подобные вечеринки стали очень модными по всей Европе. Тон моды задавала Франция. А тон моды во Франции задавала Анна Ярославна.
  Дикая. Далекая от цивилизации Русь приучала Европейцев к светской жизни. Неожиданный выверт истории. Ну и вполне естественно Анна обзавелась целой толпой поклонников. Поклонников, которые пытались оказать ей внимание не только как своей королеве, но и как женщине. Разве может такое отношение не наполнять сердце женщины радостью?
  -Добрый вечер, дорогой виконт. - Приветствовал на дороге виконта де Сен-Эймура граф Рауль де Валуа. - Куда направляетесь? Если это конечно не секрет.
  -Как это куда? - Сен-Эймур изумленно посмотрел на графа. - Сегодня наша королева Анна устраивает один из своих замечательных приемов. Такое событие нельзя пропускать. Я считаю своим долгом обязательно на нем присутствовать.
  -Наверное, там нужны какие-нибудь особые пригласительные билеты? - С сожалением вздохнул граф.
  -Нет, милый граф. Что вы. У королевы все по-простому. Она рада всем гостям.
  -Тогда, если вы не против, я охотно поеду с вами.
  -Буду только рад.
  В этот вечер Анна познакомилась с графом Раулем. Графом, которому принадлежали графства Крепи, Валуа, Вексен, Амьен, Бар-сюр-Об, Перон и Мондидье. В те времена этот сеньор считался самым влиятельным дворянином во всей Франции. Когда страной правил Генрих он очень редко навещал королевский двор. Дворцовые интриги его не волновали. Преимущественно Рауль занимался своими личными делами. В силу этого факта он практически не общался с Анной в то время. Но, как говорится, тогда не сейчас. Одним словом, граф потерял голову от любви к вдовствующей королеве.
  Парень был женат. Но благодаря своей любви к Анне он разобрался с этим вопросом вполне лихо. Просто, отправил ничего не понимающую жену в монастырь. Делов-то с его-то положением и тогдашним отношением к женам. На этом бракоразводный процесс был окончен. После этого, несмотря на угрозу смертной казни, он выкрал королеву Франции как какую-нибудь простолюдинку. Нужно отметить сразу, что Анна была не против такого воровства. Воровства, которое к тому же закончилось ее новым замужеством.
  Несомненно, такой поступок как кража королевы вызвал скандал по всей стране. Дело дошло до того, что Папа Римский Александр 2 лично приказал провести тщательное расследования сего факта. Главным следователем был назначен епископ Реймса Жервез.
  Этот самый Жервез на встрече с влюбленной парой вначале категорично потребовал, чтобы Рауль и Анна расстались. Влюбленные ответили отказом. Тогда граф для начала был лишен причастия. Их брак был объявлен недействительным. Но это ничего не изменило в отношениях Анны и Рауля. А через некоторое время возмущенный народ успокоился. Успокоился и простил свою королеву. Ее сын король Франции Филипп 1 принял опального графа при дворе. И все. Весь инцидент был исчерпан. Слуги церкви отменили свои запреты, объявив сия отношения божьим волеизъявлением. Ничего другого им не оставалось. Против народной любви не очень-то и попрешь.
  После смерти Рауля в 1074 году Анна переехала жить во дворец. Она по-прежнему пользовалась большим уважением. А чтобы не сидеть сложа руки, она взяла на себя управление всеми дворцовыми делами. Дела государственные ее никогда не интересовали.
  -Государственная политика это дело мужчин. - Говорила она, всегда при этом мило и загадочно улыбаясь.
  Анна умерла во Франции в 1077 году. И, как утверждают Французы, была похоронена в аббатстве Вилье. Это аббатство находится недалеко от городка Ла-Форте-Але. Она была единственной королевой Франции, которой позволили жить не по королевским законам, а так как ей того хочется.
  Французы очень трепетно отнеслись и к памяти о ней. К примеру, ее псалтырь который она привезла с собой из Киева, и который был написан на русском языке, они хранили как святую реликвию, хоть ни бельмеса не понимали что это за книга и что там написано. И на этом самом псалтыре их последующие короли приносили присягу Франции во время своей коронации.
  
  Глава 10
  Государство процветает тогда,
  Когда правители не повелевают, а служат...
  
  Вот, вроде бы все хорошо было у Ярослава. Сыновей и дочерей переженил, да замуж выдал. Живи себе спокойно да жизни радуйся. Но, неуемной человеческой натуре всегда чего-то не хватает. Его держава, которой он правил, считай самая огромная по всей Европе. Но нет. Как говорится, земли мало не бывает. Видно по этой причине начавший свое княжение с захвата чужих земель Ярослав просто не мог уже остановиться. Такое поведение можно назвать синдромом коллекционера. Вот, кажется, все уже насобирал. Места в коллекции не хватает. Некуда приобретенное складывать. Но ручки шаловливые помимо воли тянутся к новой побрякушке. И никак те ручки не удержишь.
  Одним словом Ярослав собрал дружину и двинул в поход на Ятвягов, да Литвинов. А то, понимаешь ли, посели там в своих лесах да пущах непроходимых, и сидят там тихонько никому неподвластные, и фигню разную про него думают. Не порядок это. Надо бы их уму разуму поучить. Да лишним не будет к общему делу приспособить. Тем более что давно уже собирался. Да как-то в силу разных причин руки все не доходили.
  Правда, Ятвяги и Литвины не оценили проявленной заботы. И почему-то в дружную семью Киевского княжества вступать отказались. По этой причине успехи того похода были не велики. Да еще к тому же Брячислав Полоцкий недовольно зудеть начал. Мол, нечего ему Ярославу в сферу его интересов нос совать. Пришлось практически ни с чем возвращаться в Киев. Ну, не затевать же на самом деле войну с Полоцком из-за заросшего лесом куска земли. Пусть этих Полочан самих в тех лесах комары грызут раз им так охота.
  Вернувшись в Киев из Литвинских лесов Ярослав будучи в дурном расположении духа поругался с Византийским императором. Поводом послужило, как утверждают, убийство одного киевского купца во время драки на базаре в Константинополе. Раньше на такие мелочи князь особо внимания не обращал. Ведь заниматься торговлей всегда было довольно опасным делом. Купцы постоянно подвергали свою жизнь смертельной опасности. Такая вот у них нелегкая работа.
   Какова же была истинная причина, побудившая князя так отреагировать на это дело можно только догадываться. Как бы ни было, но Ярослав двинул свои полки на Константинополь. Правда, сам на эту войну не пошел. Далеко очень. Вместо себя он отправил на эту войну своего сына Владимира. Не одного конечно. Вместе с ним было еще два воеводы, Вышата и Иван Творимирович.
  Император Константин Мономах, узнав о начавшемся походе написал письмо Ярославу в котором предлагал не раздувать из мухи слона. Предлагал закончить все дело миром. Мол, это не тот повод чтобы втягивать в войну две великие державы. Тем более что эта война ни ему, ни самому Ярославу никаких особых выгод не принесет. В этом же письме император уверял, что виновные в инциденте с купцом будут наказаны по всей строгости Византийского закона. А родственникам погибшего, не зависимо от того кто в той драке виновен, выплатят двойную виру.
   Убитого уже не воскресишь. Что случилось, то случилось. И, конечно, никакие деньги не уменьшат горе, и не заменят родным близкого им человека. Но, развязывать войну, на которой потом погибнут тысячи тоже вроде не лучшее решение. Вот только Ярослав закусил удила. Видно, здорово его укусила муха Великодержавия. Императору отправили гордый и презрительный ответ. В этом ответе говорилось. Отныне Русь будет наказывать всех и каждого даже за самые мелкие прегрешения. При этом не взирая на лица.
  Получив такое известие, Константин естественно стал готовиться дать отпор. Первым же делом похватали всех находившихся в Константинополе людей, кого посчитали Русскими. Хорошо хоть не убили никого, а просто по дальним провинциям распихали подальше от столицы. Потом мобилизовали флот и армию. Все эти приготовленные к боевым действиям войска отправили к входу из Черного моря в Босфор.
   Две враждебные флотилии встретились в небольшой гавани у маяка Искреста, но в бой вступать не спешили. Император Константин отправил парламентера к Владимиру. Он все еще надеялся закончить дело миром. Но, Владимир только посмеялся над этим предложением. Достойный сын своего отца. Он велел передать императору, что не уйдет пока не получит по три фунта золота на каждого воина.
  -Я что, в такую даль за здорово живешь перся? - Тряс он посла за грудки, гневно вращая очами. - Передай императору. Без золота мира не будет. Пусть это послужит вам уроком. Впредь за нашими купцами лучше приглядывать станете.
  Получив такой ответ, Константин обвел взглядом своих приближенных.
  -Может, кто-нибудь из вас понимает, чего собственно они добиваются? Это просто безумие какое-то. После стольких лет мирной жизни вот так вот запросто на пустом месте разрывать добрососедские отношения. Ради, какой такой цели? Я не понимаю.
  -Ваше императорское величество. - Прервал молчание придворных один из вельмож по имени Псел. - Понять логику поведения Руссов невозможно. Мне даже кажется, что они сами не знают, чего добиваются. И понятия не имеют что хотят.
  -Ладно. - Печально выдохнул император. - Уже вечереет. Сегодня битву затевать уже поздно. Если Руссы не одумаются до завтрашнего утра, то мы дадим им бой. А пока, - он повернулся к друнгарию флота. - Отведите корабли в море. Еще не хватало, чтобы они нас атаковали ночью. От этих варваров в их теперешнем состоянии можно ожидать чего угодно.
  Опасения императора Константина не оправдались. Владимир не думал о нападении. Киевское войско, это ведь в основном воины привыкшие сражаться на земле. Война на море, да еще ночью, не их конек. По этой причине Руссы пристали к берегу и вытащили на него свои ладьи. После чего спокойно разбили лагерь, и так же спокойно переночевали в нем на твердой земле. Когда наступил рассвет они снова сели в свои лодки и выстроились перед византийским флотом.
  -Раз они этого так хотят. Начинайте. - Отдал приказ друнгарию, император Константин.
  К флотилии ладей выдвинулся передовой отряд кораблей византийцев. К ним на встречу тут же рванулись ладьи Руссов. Битва началась.
  В военном плане византийский флот считался сильнейшим в то время. По большей части благодаря такому изобретению как греческий огонь. Тайна его создания держалась в строжайшей тайне. Ведь это самое изобретение наводило самый настоящий ужас на противников.
   Ужас ужасом, но небольшие ладьи киевлян, не считаясь с потерями, смело брали на абордаж византийские суда. Видя, что бой разворачивается не так как хотелось бы, император двинул в бой все остававшиеся у него под рукой корабли. Но странное дело. Исход битвы по-прежнему оставался неясен. Не было речи ни о каком переломе в ту, или другую сторону. Исход битвы как это иногда бывает, решили не люди. Исход битвы решила природа.
  Внезапно налетевший шквал, поднявший сильное волнение разбросал легкие ладьи в разные стороны. Некоторые из этих ладей были опрокинуты волнами и затонули. Некоторые разбились о прибрежные скалы. Ладья, на которой находился сын Ярослава Владимир тоже пошла ко дну. Но князю повезло. Его спасли, вытащив из воды в рядом находящуюся лодку воеводы Ивана Творимировича. Не всем так повезло как князю.
  Благодаря буре, более приспособленные к морскому плаванью византийские корабли теперь были полными хозяевами положения. Они почти безнаказанно уничтожали разбросанные по всей акватории ладьи. Те лодки, что уцелели после бури и побоища повернули обратно.
  Горькую пилюлю поражения слегка подсластило то обстоятельство, что посланный добить отступающего противника отряд был в свою очередь сам разбит. Руссы даже захватили целыми и невредимыми несколько кораблей, которые привели в Киев. Взяли в плен много матросов и солдат. А возглавлявшего отряд командира убили.
  Но так повезло не всем. Тех, кто был выброшен на берег, поджидала другая участь. Таких несчастных выживших оказалось довольно много. Кроме воеводы Вышаты никто больше по собственной воле не захотел разделить с ними их судьбу. Говоря простым языком их, просто списали в потери. Ведь многие что выбрались вплавь были не то, что без брони и оружия. Этим несчастным пришлось даже сбросить одежду, чтобы не пойти ко дну. Их положение было не завидным. Но воевода Вышата решил не бросать людей на произвол судьбы, а попробовать вывести их на родину. Смелый и отважный поступок. Поступок истинного воеводы.
   Правда, ничего из этой затеи не получилось. Под Варной это с множеством больных и раненных так называемое войско нагнали византийцы. Но, несмотря на свое отчаянное положение дружинники постарались дать бой. Естественно они были разбиты. Попавших в плен всех воинов ради устрашения ослепили. Среди ослепленных был и славный воевода Вышата.
  Для восстановления мирных и добрососедских отношений, Византийскому императору и митрополиту Киевскому потребовалось целых три года тяжелых переговоров и уговоров. В конечном счете, Ярослав все же сменил гнев на милость. Тем более что и сам страдал от упавших доходов. На его казне очень сильно сказывалась прерванная торговля с Византией. По мирному договору на родину вернули ослепленных пленных вместе с воеводой Вышатой. Много тогда по городам и весям Руси бродило слепых людей. Цена, заплаченная за плохое настроение правителя.
  В 1044 году после смерти Брячислава, Ярослав вновь предпринимает поход на Литву. Ему удается захватить одно из больших поселений. На месте спаленного городища он строит новый город, который назвал Новогородок. Этот город в будущем станет первой столицей Великого Княжества Литовского. Сам же поход закончится так же, как и предыдущий. После вмешательства Полоцка и его князя Всеслава сына Брячислава Ярослав был вынужден свернуть военные действия. Ему пришлось удовольствоваться лишь теми успехами, которых успел достичь. Как-бы он не желал всунуть свой нос в сферу интересов Полоцка, но так ему это и не удалось. Это был последний большой военный поход князя. После него, Ярослав все оставшееся ему время посвятил внутреннему устройству своих земель.
  В старости видно терзаясь угрызениями совести, князь рассказал историю гибели своих братьев Митрополиту Иоанну. Рассказанные события повергли митрополита в ужас. Собрав священников он отправился в Вышгород. Там он освятил могилу убиенного Бориса. После такого шага на могилу потянулись паломники, желавшие поклониться невинно-убиенному князю. Несомненно, такое поведение простых людей обратило на себя внимание.
  Именно тогда и родилась легенда о гибели святых невинно убиенных мучениках братьях. Так же был найден и виновный в злодеянии. Им оказался Святополк. Ярослав же занял место мстителя. Объединенная могила Бориса и Глеба приобрела статус святого места. Сами братья были причислены к лику святых так необходимых церкви. Они стали первыми святыми на Руси.
  Из маленькой лжи и недомолвок, вырос огромный миф о злодее и невинных жертвах. Через столетия этот миф обрастёт разными подробностями. А люди не разобравшись где правда а где ложь в своем праведном гневе будут во всех злодеяниях винить неповинного человека и восхвалять злодея. Святополк был не святой. Он был обычный человек. Он не был убийцей своих братьев.
  В конце своей жизни, Ярослав вбивал в мозг своим сыновьям одну единственную мысль.
  -Дети мои. Я скоро отойду в мир иной. Жизнь моя не всегда была праведной. Это правда. Но, к сожалению сделанного не воротишь. Об одном вас прошу. Об одном заклинаю. Вы дети одного отца и одной матери. Живите в мире между собой. Берегите один другого. Запомните. Чтобы не случилось между вами вы, прежде всего родные братья. Если будете это помнить, то бог всегда будет с вами. Будете едины и никакой враг вам тогда не будет страшен. А если посеете в своем сердце зависть и ненависть друг к другу, то мало что погибнете сами, погубите и то, что было создано отцами и дедами.
  Ярослав умер 19 февраля 1054 года в Вышгороде. Его жизнь и правление были неоднозначны. Как впрочем, жизнь любого другого человека. Для кого-то он герой, невзирая на все его недостатки. Для кого-то не совсем приятная личность. Я не берусь судить, хорошим был Ярослав, или плохим. Не берусь по той простой причине, что я сам человек. Мы все не можем похвастаться стойкостью перед искушениями. В жизни каждого из нас хватает как темных, так и светлых дел. Судить о прошлом всегда легче, чем жить в настоящем.
   КОНЕЦ 3 КНИГИ.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"