Аннотация: ...и лишь обрывки прошлого, как резкие вспышки молний, на секунды пробивались в моё угнетённое сознание. И эти ничтожно мизерные воспоминания откликались в моём сердце целительной трелью.
Всё, чем я жил когда-то, - кого любил, на что надеялся, во что верил, - превратилось в прах. И это отнюдь не пустые или высокопарные слова. Вначале мне было плохо - горький привкус во рту, тошнота, головокружение, помутнение в глазах, и абсолютное равнодушие к тому, что меня окружало.
Когда же все эти мерзости, причиняющие боль и неудобства моему телу, постепенно сошли на "нет", я восстановил своё сбивчивое дыхание и огляделся вокруг. Ничего более гнусного нельзя было себе и представить! Вокруг меня царила болотная топь...
Объяснить своё нахождение в столь отвратительном месте в тот момент, да и многим позже, я не мог. В моём мозгу образовался ничем не восполняемый вакуум, и лишь обрывки прошлого, как резкие вспышки молний, на секунды пробивались в моё угнетённое сознание. И эти ничтожно мизерные воспоминания откликались в моём сердце целительной трелью. Даже своё имя мне удалось вспомнить с трудом, и не сразу.
Когда-то меня звали Пётр Николаевич. Фамилию так и не вспомнил. Мы жили в Курской области, в небольшом городке.... И это всё! Страх вонзал свои острые копья в мой растерянный разум. Кто я? Где я? Зачем я?
В призрачном свете луны, под противное кваканье лягушек, мне не оставалось ничего другого, как идти вперёд. Но куда? Впереди маячили убогие заросли камыша и одинокие - словно редкие зубы старухи - ивы, предлагая мне укрыться в их потаённой листве.
Судорожной рукой я пошарил по карманам куртки, и вспомнил, что являюсь заядлым курильщиком. Только у меня не было с собой ни сигарет, ни спичек. Я осмотрел свои руки; пальцы пожелтевшие от никотина. Моё положение показалось мне поистине безнадёжным. Вспомнив сладковатый привкус табачного дыма, я сглотнул слюну. Приступ отчаяния готов был вот-вот вырваться из моей глотки, чтобы огласить округу истошным воплем.
Неимоверным усилием воли мне удалось сдержаться от необдуманного поступка.
Я опустился на колени; от влаги они быстро намокли, но меня это ничуть не смутило. "Вспомни что-нибудь ещё!" - взмолился я, обращаясь к самому себе. Запах болота - тины, ряски, рыбы, чего-то затхлого - врезался в мои ноздри. Луна пряталась в проплывающих в небе облаках, казавшихся комками застаревшей ваты. Эта ночь, какой бы пугающей не казалась, не сулила ничего благого.
Едва подавив в себе желание покурить, мне захотелось глотка чистой воды, и вообще во мне проснулся дикий голод, когда ты готов съесть что угодно. Как бы в насмешку над моими желаниями из-под огромной кувшинки вылезла зелёная остромордая лягушка, предлагая мне свою плоть... Но у меня не было спичек, и никакого другого способа развести огонь, чтобы приготовить её на костре. Сырую лягушку, уверен, не стал бы есть даже француз.
Мои скитания, казалось, были бесцельны. Я проделал немалый путь, изучая местность, но она никак не менялась: всё то же болото и луна над ивами. Будь я ребёнком, то давно бы разрыдался и впал в полное отчаяние.
Человек в длинном сером плаще появился, когда мои ноги стали подкашиваться от усталости. Он возник вдалеке, как чья-то высокая тень, прежде чем мне удалось распознать в нём мужчину. И если бы не он, не его пусть и неоднозначные ответы на мои вопросы, которые хоть как-то прояснили моё положение, я бы оставался в полном неведении, чтобы вскоре несомненно сойти с ума.
- Мне нужна ваша помощь, - сказал я ему. - Подскажите дорогу....
- Куда?
- Где тут город? Мне нужно в город!
Мне чётко представлялось, что мой дом в городе.
Он рассмеялся.
- Здесь нет города.
- Но... - я запнулся. - Или в деревню, сейчас это не столь важно! Мне просто необходимы отдых, ночлег, сытный обед! И... у вас есть сигареты?
Незнакомец не торопился отвечать. Он изучал меня. Его выдавал хищный пытливый взгляд.
- Что вы помните?
- Своё имя, и то, что я живу в городе... Кое-какие детали.
- И всё?
- Да.
- Придётся потерпеть, у меня нет для вас ни еды, ни сигарет. Только напутствия.
Этот утомительный разговор начинал меня раздражать, мне хотелось вспылить и послать этого человека восвояси. Я сдержался.
И только теперь мне на ум пришёл вопрос, который я должен был задать в самом начале нашей встречи.
- Кто вы?
Этот человек, кем бы он ни был, странным образом походил на меня внешне, хотя у меня не имелось с собой зеркала, чтобы увидеть своё лицо и сравнить нас.
- Я живу тут неподалёку.
Вот-вот и мне придётся сорваться на крик. Человек, стоящий передо мной, явно издевался. За всё время нашего с ним общения он не дал мне ни одного вразумительного ответа. От внутренней злости я прикусил себе губу. Затем языком слизал кровь, но не почувствовал никакого вкуса.
Но когда незнакомец стал уходить, вот мне зародилась настоящая паника.
- Вам нельзя со мной! - предупредил он.
- Будьте человеком! Не оставляйте меня одного! Что с вами?! Так не поступают русские люди!
Но он, ускорив шаг, исчез, как только достиг плакучей ивы. Я пытался бежать, но моих сил было недостаточно. Упав на колени, я обхватил свою голову руками и зарыдал.
Рядом со мной копошились пиявки, а в канавке, наполненной мутной болотной жижей, барахтался тритон. Не знаю сколько прошло времени, но рассвет так и не наступил. Хотя мне показалось, что минула целая вечность.
Когда я вглядывался вдаль, чтобы рассмотреть возможное приближение человека в сером плаще, мне мерещились загадочные тени - их хитросплетения поражали воображение. Мне хотелось одного - покоя, который в столь злачном месте постоянно от меня ускользал.
Пока опять не появился Он, мой незнакомец.
- Зачем вы вернулись? - спросил я.
Он лишь закрыл глаза на несколько секунд, как бы задумавшись над чем-то.
- Что у тебя на шее? - обратился он ко мне.
Я расстегнул ворот рубашки и рукой достал золотой крестик на цепочке. Немало удивившись, мужчина сделал непонятный мне жест рукой.
- Советую тебе избавиться от этой штуковины! Она тебе ни к чему здесь. К тому же, - он кивнул в сторону заросшей тропы, уходящей неизвестно куда, - обитателям этих мест вряд ли понравится твой талисман.
- Я не собираюсь ни от чего избавляться, - возразил я. - Думаю, что мне дорога эта вещь, как напоминание о прошлом.
- Взгляни! Ну давай же, смотри! - человек в сером плаще протянул мне на раскрытой ладони медальон.
Это был старинный золотой медальон с изображением головы какого-то человекоподобного существа - его злобный взгляд и раскрытая пасть, напрочь лишённая клыков или зубов, вызвали во мне внутреннее содрогание. Надписи, похожие на японские иероглифы, не представлялось возможным прочесть.
- Возьми это, - непримиримым тоном сказал незнакомец. Тут и далее я буду звать его Дарвином. Это имя пришло ко мне спонтанно, просто возникло в голове, и я решил звать этого человека именно так.
- Оставьте при себе! Мне не нравится это изображение.
- Да что ты знаешь?! Скоро наступит ночь и обитатели здешних мест выйдут на охоту, и советую тебе взять амулет, чтобы не стать их лёгкой добычей!
- Наступит ночь? - в изумлении у меня приподнялись брови. - Разве сейчас не ночь?
- Нет! Поверь! Когда наступит ночь, ты сразу это поймёшь! Пока ты можешь наслаждаться радужным одиночеством, которое продлится недолго....
- Почему я должен вам верить?
- Не верь!
- Что я должен делать? - мне показалась ужасной встреча с какими-то обитателями, живущими в ночи.
- На медальоне начертание великого болотного бога Ньяртха, он верховный властелин этого мира, который отныне стал твоим вечным пристанищем. Именно он даст тебе защиту, будет покровительствовать тебе!
Дарвин говорил красноречиво, и мне искренне хотелось принять за правду то, о чём он непрестанно вторил. А потом мужчина ушёл; вскоре вернулся и ушёл снова. Наши встречи были недолгими.
В минуты, казавшиеся мне часами, я, оставаясь наедине с самим собой, начал что-то видеть, слышать. Мой разум начал рисовать передо мной чудовищ, таящихся в ночи. Они пробирались ко мне сквозь заросли камыша, томно дышали где-то в глубинах вонючих болот, прокрадывались всё ближе. Моё терпение, казалось, в любой момент готово было лопнуть, как огромный мыльный шар.
- Тебе удалось что-нибудь вспомнить? - спросил у меня Дарвин уже в который раз.
- Я вспомнил свою супругу, да она была у меня! Но имени её никак не вспомню....
- Ну а это, - он указал рукой на мою грудь.
Крестик на цепочке заметно потемнел, и я уже не был уверен, что он изготовлен из золота.
- Не помню.
Дарвин задрал лицо кверху и безумно захохотал.
- Так выброси его! Зачем носить то, от чего нет проку?!
- Наверное, это память. Он мне дорог, потому что кто-то подарил мне его! - всё, что я сумел ответить.
- Забудь свою прошлую жизнь! Все эти подарки - безделушки, не способные тебя защитить!
Я ещё раз внимательно взглянул на крохотное распятие.
- А кто этот Человек на кресте?
- Обычный человек.... Какое тебе до него дело? Ты, кажется, совсем меня не слушаешь! Ньяртх - вот истинно тот, кто может тебе реально помочь! Скоро наступит ночь, и тебе уже не будет спасения! Твари вонючих болот придут, чтобы растерзать твою плоть, забрать твою душу!
От его слов у меня ещё сильнее пересохло в горле. Меня по-прежнему мучил голод, а желание закурить....
- Я умер?
Дарвин опять заржал, как конь.
- Ты думаешь, мертвецы способны рассуждать? Да, если ты ещё не понял, твоей прежней жизни не существует, там, за чертой безвременья, остались лишь жалкая горстка костей, гниющей плоти, табличка с твоим именем и твоё фото на надгробье! И сейчас я даю тебе шанс избежать встречи с ночными тварями.... Прими защиту нашего бога!
Он протянул мне всё тот же медальон с изображением нелицеприятного божества.
А когда ушёл - медальон я так и не принял - меня обуял невиданный доселе страх. Болотные существа подобрались ко мне неимоверно близко. Сначала я видел их по одному, потом небольшими группами. Мне даже показалось, что ... лицо одного из них открылось мне - злобное, хищное, исполненное ненависти.
- Дарвин, Дарвин! - я взмолился о помощи.
Тот Человек на кресте, кем бы Он ни был, не мог мне помочь. Наверное, при жизни Он мало что значил для меня, раз до сих пор я не мог ничего вспомнить о Нём.
Дикие безумные твари рыскали в кущах камыша, и я пытался где-нибудь скрыться от них. Небесное светило - Луна - начало меркнуть, ночь приближалась, это я почувствовал нутром. Мою слабую надежду выбраться из всего этого кошмара задушило беспросветными тучами.
- Дарвин.... - я запнулся. Как может откликнуться человек на имя, которое я сам ему дал? Ничего не выйдет.
И тут мне вспомнилась какая-то важная священная Книга, в который хранились ценные знания. Что-то в ней должно быть спасительное. И я напряг свой ум.... Что-то...
"кто призовёт имя Господне, тот спасётся".
В этих словах безусловно сокрыто нечто сокровенное. Земля подо мной стала размягчаться, ноги утопать. Луна потухла.
"Имя Господне"
На доли секунды лёгкое подобие улыбки коснулось моего лица. И вот страх окончательно поработил меня, сделав своей послушной марионеткой. Ночь сгущала краски, давая полную свободу неведомым тварям.
Резким рывком я сорвал с груди окончательно почерневшие цепочку и крестик, и истошно завопил:
- Ньяртх, Ньяртх, Ньяртх!
Что-то огромное, не имеющее образа и вида, двинулась в мою сторону, и я ещё громче выкрикнул имя своего нового божества.
- Ньяртх, приди!
Мне давно надо было сделать этот выбор, чтобы не надрывать своё сердце...