Александров Артур : другие произведения.

Песчаная тюрьма. Глава первая: Актёр

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Чем выше ты стоишь - тем дольше и болезнее будет твоей падение и важно - толкнули тебя или ты сам прыгнул. Исход всегда один. Лишь госпожа Фортуна может помешать тебе провалиться в бездну.

  Уже вторые сутки я бездумно шагал, звонко стуча тростью по мощеным улицам Берлина, не зная, как жить дальше. В одночасье, потеряв все, мне ничего не оставалось, как опуститься на самое дно и сидеть там как можно дольше, а то и навечно поселиться там. Надо убираться из этого проклятого города. Все эти дни меня преследовала не только дождливая и пасмурная погода, что в последнее время стало привычно для весеннего Берлина, но и вся верхушка Ваффен-СС. Получив обвинение в шпионаже против Империи, я стал ходячим трупом. Для общества меня больше не существовало и все, ради чего я жил, скорее всего, уже давно уничтожено. 
  
  В голове раз за разом прокручивались события той роковой ночи. Приняв приглашение от посла КША посетить его резиденцию на окраине Берлина, я знал, что за мной будут пристально следить, но то, что произошло до сих пор не укладывалось в моей голове. Спецназ Гестапо ворвался стремительно и без промедления. Как тараканы они за секунду заполонили всю усадьбу посла КША Уильяма МакКинли, безжалостно подавляя любое сопротивление. Мне несказанно повезло - в тот момент, когда солдаты СС грузили по БТРам заложников (кого для депортации в Штаты, кого для допроса), я трахался с одной из официанток, которая обслуживала прием. Она оказалась преданной фанаткой моего творчества и не могла упустить шанс познакомиться со звездой поближе. Закончилось оно в подсобном помещении одной из кухонь поместья. Немного переждав, мы попытались незаметно выбраться и скрыться в близлежащей лесополосе, но фортуна благоволила только мне в тот день. Девчонку поймали еще до того, как мы выбрались наружу и пока ее уводили к бронемашинам, я смог убежать достаточно далеко. Окольными путями я вернулся в Берлин, но ,как оказалось, это было слишком опрометчивое решение. Мой портрет висел на каждом столбе, рекламном щите и неоновом экране города. Голос Эйзеншмидта,как заведенный глашатай вещал из каждой радиоточки - "Зигфрид фон Фридриксон изменник Германской империи! Сообщите любую полезную информацию в полицейский участок вашего Hаuserblock". Гестапо выдвинуло против меня обвинения и теперь преследовало меня как охотник добычу - с рвением и энтузиазмом. Это был крах всего : моей жизни, моей карьеры, моего будущего. Какая ирония судьбы! Самый популярный актер Рейха - шпион Конфедератов. Меня принимал сам рейхсканцлер Адольф Гитлер! Между прочим, Я даже играл его в фантастическом боевике "Адольф Гитлер : охотник на ведьм", который, между прочим, завоевал три Золотых Орла на Парижском кинофестивале. Я объездил почти весь мир и ,как мог, прославлял свою Faterland и вот, что я получаю взамен?! 
  
  Из-за своих гневных возмущений я не заметил патруль полиции, осуществлявший ночной обход вверенного им района. Стандартная полицейская пара, облаченная в черные комбинезоны с интегрированной стальной нагрудной пластиной и касками. Главное- не привлекать к себе лишнего внимания. 
  
  - Добрый вечер, чего вам не сидится дома в такую погоду? - вежливо спросил меня полисман, подойдя ко мне. Я старался как можно больше скрыть лицо под воротом пальто и широкополой шляпой, иначе меня ждал печальный конец. Но у меня имелся еще один козырь в рукаве. 
  
  - Как раз направляюсь туда, герр сержант, - сказал я в надежде, что наш разговор окончен и начал двигаться дальше, но второй патрульный резко остановил меня.
  
  - Разрешите Ваши документы, - сказал второй полисман, опустив ладонь на рукоять пистолета, висевшего у него на поясе. Я вежливо улыбнулся ему и начал искать документы во внутреннем кармане пальто. Конечно же, никаких бумаг у меня не было, но это помогло мне выиграть время. Хоть и наши отношения с Гестапо складывались, в последнее время, не лучшим образом, пару лет назад я выполнял для них одно задание по шпионажу за дочкой крупного рабовладельца из КША и в качестве небольшого подарка за хорошую службу они вручили мне достаточно массивную металлическую трость, ручка которой была стилизована под четырехзарядный револьверный барабан. Главная ценность этого подарка состояла в том, что если переломить трость пополам, то она действительно превращалась в смертельное оружие. Не видел ничего более опасного, чем выстрел картечью 12 калибра на расстояние вытянутой руки. 
  
  - Простите, что тороплю, но Вы долго еще будете искать свои документы? - все также вежливо спросил полисман, после чего проследовало два громких хлопка, эхом прошедших по ночным улицам. Тела полицейских отбросило на пару метров, и в тот же миг я скрылся в темном переулке, стараясь как можно быстрее добраться до трущоб. Мне не хотелось убивать этих двух несчастных, но между своей и их жизнями я выбираю свою. Минуя квартал за кварталом, я пытался придумать хоть какой-то план действий. Вечно скитаться без цели было равносильно самоубийству, а податься мне было не куда, ведь каждый житель Великого Рейха готов сожрать меня с потрохами. На своих близких выйти я не могу - за ними уже поставили слежку ищейки Гестапо. Проходя мимо очередного монолитного жилого дома, сотнями заселявшие улицы столицы Германской империи, мое внимание привлекло одно из окон. Его свет напоминал огонь маяка, направляющий заблудшие корабли. Я заглянул вовнутрь - по телевизору, который стоял посреди просторной гостиной, показывали экстренный выпуск новостей. " ... к сожалению, преступник все еще находится на свободе. Напоминаю, что вчера, в 19:00 по Берлину, была успешно проведена спецоперация Geheime Staatspolizei по захвату и ликвидации преступной шпионской группировки, которая готовила теракт в резиденции посла Конфедеративных Штатов Америки Уильяма МакКинли. Посол и его свита не пострадали благодаря высокому профессионализму оперативников и лидерским качествам гауптштурмфюрера СС Ганса Штайна, который возглавлял ударную группу операции. Сам же Герр Штайн не удовлетворен своей работой, так как до сих пор не пойман один из главных участников группировки - Герр Зигфрид фон Фридриксон, известный германский киноактер, горячо любимый народом Великого Рейха...." - я больше не мог слушать эту откровенную грязь, которая лилась на меня с экрана телевизора. Машина пропаганды была запущена на полную мощь. Теперь я знал своего охотника и имя ему - Ганс Штайн. Мне рассказывали о нем, пока я проходил боевую подготовку в учебном лагере СС Айзенштадт. Перспективный оперативник, не раз успешно выполнявший вверенные ему задачи. Остановить его могла лишь моя смерть... Как я раньше не вспомнил о нем?! Надо бежать, пока не стало слишком поздно. 
  
  Частная клиника Герхарда Циммера находилась в центре фешенебельного района Шарлотенбург. Три года назад я проходил там лечение от парочки венерических заболеваний, которые остались после очередной бурной вечеринки, проводившейся на моей вилле близ Средиземноморского побережья. Герхард Циммер гарантировал полную конфиденциальность, и даже вездесущие цепные псы Гестапо не могли получить доступ к картотеке лечебницы. Это было моим билетом в новую жизнь. Шанс начать все с чистого листа. Минуя многочисленные патрули, случайных ночных прохожих и камеры наружного наблюдения, я наконец-то добрался до Кауфманштрассе на которой, в свете неоновых огней, красовалась частная клиника Герхарда Циммера. Огромный пятнадцатиэтажный, бетонный комплекс возвышался надо мною, подобно Атланту над земной твердью. Фасадные окна на первом и втором этажах отсутствовали, а вход в клинику преграждала массивная металлическая дверь, рядом с которой находился интерком. 
  
  - Ведьмы заходят с черного хода, - произнес я в интерком. Доктор Циммер присвоил каждому клиенту уникальную кодовую фразу, по которой только он мог определить, кто в очередной раз посетил его лечебницу. Надеюсь, Гестапо сюда еще не добралось, иначе я уже мертв. 
  
  - Черный ход только для служебного пользования, - ответил доктор своим картавым говором. Как только дверь отворилась, мне преградил путь Джозеф - неизменный ассистент Циммера. Этот двухметровый, коротко стриженый верзила, в свое время, был первым клиентом лечебницы. Еще в военные годы, когда основным направлением деятельности доктора Циммера было создание суперсолдат армии Рейха. После захвата Европы, рейхстаг более не нуждался в подобных разработках. Доктор с радостью принял первенца и назначил его своим личным ассистентом. Я всегда немного побаивался его. Иногда мне казалось, что он вот-вот набросится на меня и оторвет мне голову, забавы ради. 
  
  - Проходите, - пробубнил Джозеф и повел меня в кабинет доктора. Изнутри больница походила на некую гигантскую палитру - каждый этаж был выкрашен в цвет, с которым Циммер ассоциировал ту или иную группу заболеваний. По ярким, выдраенным до блеска коридорам, ходили ведущие специалисты во всех отраслях медицины, день, изо дня изобретая все более эффективные методы лечения. "Работаем исключительно на благо человечества", - как любил говорить сам Герхард Циммер. Его приемная находилась на цокольном этаже клиники и являлась скорее исследовательской лабораторией, чем кабинетом в привычном его понимании. Здесь он всегда проводил эксперименты по раскрытию тайн человеческого организма и не боялся испачкать руки в крови ради медицины. Преданный фанат своего дела. 
  
  - Ааа, Герр Фридриксон! Заходите-заходите! - радушно принял меня высокий, худощавый блондин в маленьких кругленьких очечках. Сейчас он больше мне напоминал мясника, чем доктора - когда-то белоснежный фартук теперь был полностью залит кровью, а в ладонях он держал человеческую руку и тщательно изучал ее. " Джозеф, оставь нас, а вы пока присаживайтесь. Я займусь вами через пару минут", - вежливо сказал Циммер, указав мне на свободный стул отрубленной рукой. Он был немного... эксцентричен и не всегда умел произвести впечатление адекватно-мыслящего человека, но репутация безупречного и искусного хирурга сглаживала все шероховатости его характера. Сделав пару пометок в своем дневнике, Герхард убрал "рабочее место" после чего налив себе стопку Егермейстера, и тут же осушив ее, переключил свое внимание на меня. 
  
  - Можете ничего не говорить. Я смотрю новости и будьте уверены - Герхард Циммер Вас не выдаст, Герр Фридриксон. У нас с ними давняя любовь. Еще с открытия клиники в сорок четвертом они роют под меня. Вы понимаете? Уже тридцать лет я нахожусь под давлением Гестапо и если бы моим пациентом не был сам рейхсканцлер, то меня бы давно прикрыли, - немного раздраженно сказал доктор. 
  
  - Видимо Вас Фюрер любит больше, чем меня. Хотя и он не всевластен над законами Империи, - пессимистично заметил я. 
  
  - Поживем, увидим, mein Herz. Что же вы ищите здесь? - спросил Циммер, окинув свободной рукой операционную. 
  
  - Я хочу, чтобы вы убили меня, - резко выпалил я, стараясь сделать акцент на каждом слове. Доктор громко рассмеялся и спросил - " Тогда зачем вы пришли ко мне? Выйдите на Унтер-ден-Линден и крикните во все горло свое имя, и Ваше желание будет исполнено", - иронично сказал Герхард. 
  
  - И воскресили меня, - все также серьезно продолжил говорить я. 
  
  - Я не доктор Франкенштейн, мой дорогой Зигфрид, чтобы воскрешать мертвых. Хотя Анненербе давно работает над этим, но пока значительных успехов они не достигли. 
  
  - При последней нашей встрече Вы мне хвастались передовыми разработками в области пластической хирургии. Говорили, что способны из обезьяны сделать фото-модель и...
  
  - Я понял Вас, - перебил меня доктор. Он сделал пару глотков Егермейстера прямо из бутылки и продолжил, - Вы понимаете, что назад дороги не будет? Зигфрид фон Фридкриксон умрет безвозвратно. 
  
  - Понимаю, - с грустью в голосе сказал я. Мне не хотелось терять свою роскошную жизнь. Съемки, кинофестивали, путешествия, толпы фанатов... Я, выросший в актерской семье, не представляю другой жизни, но иногда приходится жертвовать всем, ради шанса начать все заново. Может, изменив внешность, я смогу вернуться на большие экраны. Мне всего двадцать семь. Мой путь только начинается. 
  
  - И мне не помешали бы новые документы. 
  
  - Mein Herz, не делайте из меня дилетанта. Когда пройдёт операция, нужные бумаги уже будут у Вас, - он достал из подола медицинского халата записную книжку, вырвал чистый лист и протянул его мне вместе с ручкой, - имя, фамилия, национальность, цвет глаз, волос и даже цвет кожи. Пишите любые подробности, вплоть до родинки на левой ягоднице. Делаем все и даже больше. Я пока подготовлю операционную, - с непривычной серьезностью сказал он и удалился. 
  
  
  
  ".... И он так легко согласился помочь? За 'просто так'?" - она с недоумением смотрела на меня в ожидании ответа. 
  
  - Циммер очень не любил Гестапо и пытался насолить им при любой удобной возможности. Конечно же, никто просто так меня не собирался отпускать. После операции меня ждала новая жизнь..." 
  
  
  
  - Сестра, помогите мне снять бинты. Аккуратно и медленно. Мы не спешим... Я же сказал аккуратней! Kurven Hаnde! Лучше кофе мне сделай! Хоть это у тебя получается, - гневные крики доктора были первым, что я услышал после завершения операции. Анестезия начала немного отпускать меня и первые отголоски прошедших метаморфоз начали сказываться. Лица я не чувствовал - оно висело на мне, словно маска, скрывая мои истинные эмоции от окружающих. Сняв последнюю повязку, доктор Циммер подвел меня к зеркалу. 
  
  - С днем рождения, Герр Гримберг! - радостно произнес Герхард. В отражении на меня смотрел совершенно другой человек - черные, почти доходившие до плеч, волосы сменились коротко-стриженными светло-русыми. Серые глаза, доставшиеся от матери, заменили на темно-зеленые. В общем, черты лица стали ярко-выраженными: скулы, подбородок, форма лба более правильной формы. Как сказал доктор - " Теперь вы истинный ариец, mein Herz. Даже сам рейхсканцлер Вам позавидует". 
  
  - Вы волшебник, Герхард. Даже лучше, чем было, - с легкой ухмылкой на лице, сказал я, все еще рассматривая свое новое амплуа. 
  
  - Онемение пройдет через пару часов. Долго пришлось с Вами повозиться, - сказал доктор, занимаясь калибровкой универсальной хирургической док-станции. Такие аппараты стояли в каждой больнице Рейха, обеспечивающие мгновенный медицинский осмотр пациента с возможностью проведения экстренной операции практически любой сложности без участия врача. Доктор Циммер несколько усовершенствовал их конфигурации, расширив перечень используемых инструментов, и добавив возможность ручного управления док-станцией. 
  
   - Я обязан Вам жизнью, доктор, - сказал я и крепко обнял его, - если бы не вы, моя голова уже давно бы красовалась над камином Ганса Штайна. 
  
  - Вынужден немного опустить тебя с небес на землю, мой дорогой. Я думаю взамен на мои высококлассные услуги, - он, сделав сильный акцент на слове "высококлассные", продолжил свою речь, - новорожденный Райнер Гримберг окажет мне пару услуг. 
  
  - Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Слушаю вас, Герр доктор, - снисходительно ответил я. 
  
  - А вы деловой человек, Райнер! Думаю, мы сработаемся! - жизнерадостно сказал Герхард, хлопнув меня по плечу, - в связи с недавней суматохой по поводу измены Фридриксона, наверно слышали об этом, мои поставки из Дахау прекратились, тормозя мою научную деятельность, - размеренным, серьезным тоном сказал он. Циммер обращался ко мне только по новому имени и вел себя так, будто ничего не произошло : никакой операции, никаких преследований Гестапо. Ничего. Изменник Рейха не приходил сюда. И даже я сам начал сомневаться в существовании своей прошлой жизни. 
  
  - Поставки из Дахау? - с удивлением спросил я. 
  
  - Если обезьяну одеть в смокинг и научить этикету, она все равно останется обезьяной. Если в Мерседес поставить мотор от трактора, он все равно останется трактором. Когда в тридцать пятом начали закрывать концлагеря, я был в отчаянии. Плацдарм для научного прогресса Рейха был закрыт и все, потому что лягушатники на пару с британцами и северянами пригрозили своим мерзким демократическим пальчиком, - его голос немного дрожал. Старые воспоминания начали сильно нервировать доктора, - "Проводить опыты на людях это аморально. Проводить опыты на людях это бесчеловечно!"-пародируя писклявым голосом высказывания Генерального секретаря Лиги Наций Шона Лестера, Циммер все больше мне напоминал безумного ученого, который готовит зловещий план по захвату мирового господства.
  
   - ... но Фюрер просто так не отступал от своих идей. "Лагеря Смерти", как окрестили их британские газетчики, были переформированы в Научно-исследовательские комплексы. Каждый подобный объект занимался своим направлением деятельности и технологический прогресс начал идти семимильными шагами: бесплотные самолеты и винтокрылы, кибернетические протезы, новые высокопрочные металлические сплавы, роботы... А медицина? Чего только стоят новые препараты, способные излечить от любой известной болезни в мгновение ока. И как вы думаете, благодаря чему мы достигли таких успехов? Неисчерпаемый. Человеческий. Ресурс. Неограниченный доступ к самым потаенным уголкам людской природы, - Циммер был сам не свой. Его глаза наполнились безумием и ,казалось, что он вот-вот взорвется от злобы и ярости, которые переполняли его. Я терпеливо слушал, даже не пытаясь перебить - пусть безумец выскажется. Целее буду. 
  
  - Так... Что требуется от меня? - неуверенно спросил я, нарушив тишину, нависшую над нами. 
  
  - Что? Ах, да! Простите, задумался. Задание предельно простое - встретиться с моим поставщиком в трущобах, недалеко от старой бакалейной лавки Эверсмана, забрать груз и доставить его сюда.
  
  - Извините за глупый вопрос, но почему не послать Джозефа? Он крепкий парень и с легкостью...
  
  - Я на глупые вопросы не отвечаю, Райнер,- грубо перебил меня Циммер, - в ваших же интересах выполнить мое поручение, - я никогда не видел его таким. Настроение Герхарда менялось ежесекундно, переходя из одной крайности в другую. Может, сдаться Гестапо, была не такая уж и плохая идея? Хотя,кто знает, какие психопаты работают ТАМ?!
  
  - Джозеф! Принеси личные вещи господина Гримберга! - не успел Циммер закончить фразу, как ассистент-великан зашел в операционную, держа в руках достаточно большую сумку. Пододвинув второй стол, он начал аккуратно выкладывать мои вещи: шляпу, пальто, трость, штаны и ботинки. Все чистое и постиранное, но трость была немного видоизменена - 'револьверная' рукоять была обмотана полосой черной ткани, которая почти полностью ее скрывала.
  
  - Слишком приметная вещица, но хорошее оружие всегда должно быть у воина под рукой, - спокойно сказал Джозеф. Видимо, пока меня оперировали, верзила тщательно порылся в моих вещах и догадался, что палочка имеет 'волшебные' свойства, - Держи. Лишним не будет, - с этими словами он протянул мне старенький, компактный, довоенный Маузер, который, судя по виду, пустил немало крови.
  
  - Спасибо ,конечно, но не думаю, что он мне понадобится, - с насмешкой сказал я, но взгляд Джозефа тут же убрал ее восвояси. Не стоило пренебрегать советам бывалого вояки, все-таки ищейки не закончили свою работу и любой может попасть к ним в лапы. Одевшись, я спрятал пистолет в боковой карман пальто и нацепив свою любимую шляпу, направился к выходу. Перед тем как покинуть клинику, доктор попытался припугнуть меня, мол мне не сбежать от него, даже нацепил на меня браслет-передатчик, но моя голова была занята немного другим. В ней вертелся один и тот же вопрос - 'Что делать дальше?'. Ну, выполню я это поручение. А дальше что? Я кроме как играть на сцене и в кино ничего не умею толком. Пребывать в забвении тоже не самая лучшая перспектива. Жажда к славе и известности слишком сильно укоренилась в моем подсознании и восполнять ее нужно начинать в ближайшее время. Ничего-ничего... Скоро Великий Рейх содрогнется от моего имени. Райнер Гримберг еще заявит о себе!  
  
  Ближе к полуночи я прибыл в трущобы, которые прежде казались для меня единственным верным путем к спасению. По архитектуре, они практически ничем не отличались от других районов города, с одним только отличием - здесь все было в полнейшем запустении. Обитель untermench, уголовников, наркоманов и прочего отребья. Здесь даже полицейские патрули не появлялись. Следуя указаниям Циммера, я нашел бакалейную лавку Эверсмана. Неоновая вывеска почти не работала, слабо освещая вход в магазин буквами Р,А и Н, а там где раньше были витрины теперь красуются, грубо приваренные, массивные металлические листы. Сам вход в лавку преграждала обычная, пошарпанная, деревянная дверь. "Недалеко от лавки" - слова доктора всплыли в моей голове и я начал исследовать близлежащую территорию, но никого не обнаружил. Соседние высотки были абсолютно пусты и единственное, что здесь казалось живым - это бакалейка Эверсмана. Дождь понемногу начинал накрапывать и все что мне оставалось это переждать непогоду внутри злосчастного магазина. 
  
  - Любопытно, - вслух сказал я, открыв дверь бакалейки, за которой находилась еще одна. По внушительнее. Толстая, металлическая дверь, с узкой прорезью на уровне глаз. Мне это больше напоминало вход в наркопритон, чем в магазин с продуктами. Либо там очень дорогие продукты, хотя это было слишком мало вероятно. Постучав пару раз, я стал ждать, но никто не откликнулся даже после еще нескольких громких ударов по двери. 
  
  - Чего надо? - неожиданно послышалось из-за двери. 
  
  - Добрый вечер... Я здесь... Я от доктора Циммера, - недолго лукавив сказал я. 
  
  - И что доброму доктору надо? - не унимался мой загадочный собеседник, который даже не удосужился взглянуть на меня - его глаз в дверной прорези я так и не увидел.
  
  - Товар забрать, - сказал я, держа пистолет на изготовке. Не нравилось мне это все. 
  
  Щелчок, металлическая дверь отворилась и, как оказалось, моим собеседником был маленький, полненький чернокожий мужчина. Его голова еле-еле доходила мне до пупка, а круглое лицо излучало добродушие. 
  
  - Чувак! Что же ты сразу не сказал! Заходи-заходи и пукалку свою убери. Здесь так не принято, - с небольшим акцентом сказал он. Я неуклюже спрятал свой Маузер и зашел во внутрь. Интерьер выглядел более симпатично: несколько рядов ухоженных стеллажей с продуктами первой необходимости, пара столиков, один из которых был занят двумя мужчинами и женщиной, кассовый аппарат, у которого работала молодая девушка. Хорошее заведение для такого отвратного района. Я следовал за черным untermench, который провел меня в подсобное помещение бакалейки. На небольшом деревянном столе лежал мужчина средних лет, облаченный в старый, сотни раз штопанный костюм. 
  
  - Местечковый бродяга и есть товар? - с удивлением спросил я. 
  
  - Какого заказали - такого и привезли, братан. Старина Боб работает честно, - сказал он, улыбаясь во все свои пятнадцать. 
  
  - И как я его потащу через весь Берлин? Он хоть живой? Или его еще и на себе тащить? - возмущенно сказал я, недоумевая как выполнить просьбу Циммера. 
  
  - Не мои проблемы, братан. Я свои условия сделки выполнил. Доктор просил достать ему тело? Просил. Тело есть? Есть. Деньги я получил за это? Не Получил. Это я должен задавать вопросы и первый из них - где мои деньги?! - активно жестикулируя руками, спросил Боб. Он был явно взволнован, но агрессивных действий вроде бы пока не планировалось с его стороны. Если что, у меня есть пару способов охладить его пыл. 
  
  - Деньги уже на твоем счету, шоколадный мальчик, - голос доктора зазвучал из моего браслета-передатчика, немного приглушенный помехами. Боб достал из кармана допотопный КПК и поклацав в нем пару секунд широко улыбнулся. 
  
  - Спасибо, Герр доктор, - радостно сказал тот и вышел из подсобки. Поручение с каждой секундой становилось все интереснее. 
  
  - Герхард, как ты предлагаешь мне отнести этого бродягу к тебе? - спросил я через передатчик, но ответа не последовало. Попытки вызвать Циммера оказались тщетны и я, взяв пример с Боба, вышел обратно в зал. Сумасшедший доктор со своими бредовыми заданиями! Как я должен его доставить?! Да меня первый же патруль сцапает и не подавится, а патронов на всех у меня точно не хватит... 
  
  - Эй, граф Дракула! Садись к нам! - мои мысли прервал громкий баварский говор женщины, сидевшей за столом. Ее два друга также с рвением махали руками, зазывая меня к себе. "Может эти пройдохи мне помогут?" - подумал я и подсел к ним. 
  
  - Спасибо за комплимент, дорогая фройлен. Обожаю Брэма Стокера, - немного иронично ответил я, осматривая своих спонтанных спутников. Слева от меня сидел молодой мальчик, лет семнадцати от роду. Одет он был весьма ярко, даже немного шутовски, но в его глазах была загадка. Занят он был чтением книги, чтобы было очень неординарно, как для этого места, так и для района в целом. Напротив расположился мужчина ничем не примечательный. Его внешний вид был обыден до невозможности, не давая никаких четких деталей, но как раз в этой показной простоте была его уникальность. Будто он хотел, чтобы его нельзя было выделить из толпы. Что невозможно было сказать о третьем спутнике, который сидел за столом. Точнее спутнице. Ее ярко рыжие волосы были лучом света, который озарял это злачное место. Одета она была немного мужиковато : высокие ботинки, штаны, на которых было множество заплаток, и кожаная куртка. Весь этот образ мужественной женщины придавал ей некий шарм. Не молодая, но сильная. В ее глазах читалась мудрость и уверенность. 
  
   - Не знаю я твоего Штокера, но я уверена в одном - ты не из этих краев. Слишком чистенький, - с недоверием сказала рыжая девушка. 
  
  - А вы проницательны, - с улыбкой сказал я и продолжил, - Вас это как-то смущает? Задевает? - саркастически сказал я. 
  
  - Такие умники как ты долго здесь не живут, - угрожающе сказал неприметный мужчина напротив меня. Ответить на его колкость я не успел, так как кто-то громко постучал в дверь. Причем это было крайне настойчиво. Услышав этот грохот, Боб тут же побежал ко входу. Он заметно нервничал и что-то тихо причитал, пока отодвигал массивный затвор на двери магазина. Во внутрь вломились четыре парня, спортивного телосложения. Черные кожанки, разноцветные яркие ирокезы, пирсинг - типичные панки-хулиганы, коих в трущобах великое множество. 
  
  - Здарова, черножопый! Плату приготовил?! - дерзко начал разговор самый здоровый из этой четверки. 
  
  - Конечно, Тоби! Как же я мог о таком забыть? - дрожащим голосом ответил Боб, подводя их к кассовому аппарату, - София, дорогая, отсчитай положенную сумму нашему дорогому гостю, - он продолжал распинаться перед ними. Пока они шли, один из них опрокинул пару бутылок с водой, другой взял пакет крекеров и тут же принялся их есть. Вели они себя как истинные хозяева жизни и тут я подумал о том, что они пришли очень кстати. Если начинать заново зарабатывать авторитет и репутацию, то это было самое подходящее время. 
  
  - Да-да, побыстрее гони наши марочки! Или ты хочешь по другому нам их отработать? - Тоби грубо провел рукой по ее шее и груди, наслаждаясь беспомощностью молодой девушки. 
  
  - Может найдешь себе достойного противника, пижон? - неожиданно для всех, я встрял в разговор.
  
  - Кто это там вякает? - спросил Тоби, оборачиваясь. Я стоял посреди зала, напротив этих четырех выродков, готовясь к бою. 
  
  - Я смотрю ты не только тупой, но и глуховат немного, - иронично сказал я. 
  
  - Тебе что ,жить надоело? - злостно сказал Тоби, приближаясь со своими дружками ко мне. Всего пара шагов. Идеально. 
  
  - Я уже мертв, - сказал я и вскинул свой дробовик. 
  
  
  
  БАМ! БАМ! - два заряда дроби легли достаточно кучно, задев всех четырех панков. Не ожидав настолько быстрого исхода, я еще несколько секунд стоял, опешивший от собственной прыти. Придя в себя, я подошел к телам поверженных противников - все были мертвы, кроме главаря, который лежал и захлебывался в собственной крови. 
  
  - Ходят слухи, что недалеко есть чудесный крематорий. Работает круглосуточно, - с насмешкой сказал я, переступая через тела мертвых панков. Все кто были в магазине с непомерным удивлением смотрели на меня, - и извините за весь этот бедлам. Я помогу убрать, - спокойно добавил я, будто ничего не случилось. Первым от шока отошел хозяин бакалейки - все это время он стоял замерший и потрясенный содеянным. 
  
  - Ты... Ты... Ты... - заикаясь начал он, - Ты что наделал?! Они были моей крышей, на случай разбоя или чего похуже... Как мне теперь работать?! Как?!- с неистовой яростью начал говорить Боб, - Тупоголовый баран! Имбецильный! Свинья! Ишак недоделанный!- он тщательно подбирал оскорбления, доносящийся в мой адрес. Я посмотрел на Софию - она улыбнулась мне и жестами дала понять, что я сделал все правильно. 
  
  - Боб... Бобби, послушай меня. Теперь я твоя крыша. Эти сосунки только обворовывали тебя и ничего, ты меня слышишь, ничего они бы не сделали. Ты должен мне спасибо сказать, - спокойно произнес я, пытаясь утихомирить нервного бакалейщика, который продолжал сыпать на меня оскорбления. 
  
  - И каковы твои условия, ковбой? - немного успокоившись, спросил Бобби. 
  
  - 25% прибыли. Постоянная охрана. Досмотр каждого посетителя на предмет оружия. Любого оружия, - монотонно сказал я, внимательно наблюдая за его реакцией. Его маленькие глазенки заметались. Шестеренки завели мозговой механизм. 
  
  - Идет, - сказал он и протянул мне руку. Молча пожав ее, мне предстояло решить более насущную проблему, которая мертвым грузом лежала в подсобке. В прямом смысле этого слова. Мои "товарищи по застолью" все еще сидели на том же месте, с небольшой опаской поглядывая на меня. 
  
  - Работа интересует? - спросил я, подсаживаясь обратно за стол. 
  
  - Носить трупы в крематорий сам будешь, - грубо сказала женщина. 
  
  - Сначала слушай, а потом уже отвечай, - сухо сказал я и продолжил, - нужно доставить груз в Шарлотенбург. Чем быстрее тем лучше. Плачу триста рейхсмарок каждому, - окончание моей фразы сопроводило негромкое присвистывание юноши, ранее увлеченным книгой. 
  
  - Что за груз? - спросил неприметный мужчина напротив. 
  
  - Триста пятьдесят, если не будете задавать лишних вопросов, - неизменным серьезным тоном сказал я.
  
  - Здесь недалеко припаркован мой Фольксваген. Пятнадцать минут и мы на месте, босс, - с издевкой сказала женщина с рыжими волосами, - к кстати меня зовут Катарина, можно просто "Рыжая". Книжный червь - это Феликс, а вечно хмурый паренек - Магнус. 
  
  
  
  Затащив труп в багажник фургона, который был забит всяческим хламом, мы поехали обратно к доктору Циммеру. Троица случайных компаньонов оказалась не такой простой как могло показаться на первый взгляд : Феликс, химик по образованию, варил для местного отребья неплохой наркотик "Бестиар", до того как его лабораторию прикрыли недобросовестные конкуренты.( одна доза делает человека, на пару минут, невосприимчивым к боли. Говорят, что действие наркотика настолько сильное, что даже лишившись головы тело еще может функционировать какое-то время); Магнус был оружейным дилером. Купить/продать/обменять любой ствол можно было у него. Дела шли хорошо до того момента как его не прижала полиция, когда он пытался заполучить новые баллистические щиты, предназначавшиеся для полицейского спецназа; За яркой внешностью скрывались не менее выдающиеся способности. Рыжая была наемным убийцей. Таких, конечно, не мало, но что ее отличало от других - это способ, которым она умерщвляла. Своих жертв она затаскивала в лес, подвешивала на дереве и стреляла по ним из лука, стараясь не поражать жизненно важные органы, чтобы объект мучился как можно дольше. К слову, ее орудие убийства было более элегантным, чем кажется на первый взгляд - сделанный из легких композитных материалов, в сложенном состоянии он умещался в неглубоком боковом кармане куртки, но за секунду его можно было превратить в смертельное оружие. В газетах ее прозвали "Шервудский потрошитель". Всех троих связывало лишь одно - все они работали на банду Штауфенберга. Почему я сказал работали? Рыжая объяснила это просто и доходчиво -" С отморозками дел не имеем". Их бывший босс был редкостным мудилой и не руководствовался даже законами уголовного мира. Томас Штауфенберг контролировал несколько крупных( для берлинского гетто) заведений и даже имел полулегальную сеть пабов в южной части Берлина. Говорят, что он отстегивает приличные суммы большим шишкам из Гестапо и полиции, чтобы они закрывали глаза тогда, когда это нужно.
  
  Пока мы ехали в клинику, я думал о сегодняшнем дне. О моих жизненных метаморфозах. Неужели я мог опуститься до убийства? За один день на мне висит шесть трупов! За один день я погубил шесть невинных душ... Ладно, последние четыре были не совсем невинными жертвами и, откровенно говоря, заслуживали смерти, но неужели мне теперь не остановиться? Неужели кровь на моих руках никогда не отмоется и ее будет больше с каждым днем? Неужели...
  
  
  
  - Гримберг?! Ты тут? Гримберг! - хриплый голос доктора из передатчика вернул меня из мира грез и размышлений обратно в грязный, мерзкий, прогнивший Берлин. 
  
  - Мы почти на месте. Куда доставить груз? - спросил я, стараясь прогнать прочь дурные мысли. Надо выспаться после тяжелого дня. Хотя... даже не помню,когда я спал последний раз. 
  
  - Заедете в переулок и ждите возле входа во внутренний двор. Джозеф выйдет встретить вас, - сказал Циммер и отключился. Мне не нравилась вся эта шпионская бредятина, в которую играет Циммер. Если он хочет работать, то пусть примет мои условиях либо ищет себе другого цепного пса. Заехав во внутренний двор, мои "компаньоны" понесли тело в холодильную камеру, а я сразу же направился к доктору за ответами на свои вопросы. Герхард, как всегда, был занят работой. На этот раз он препарировал тело тучной женщины и увлеченно пытался что-то найти внутри нее. 
  
  
  
  - Райнер! Лови! - с порога крикнул доктор и бросил что-то в меня. Кусок чего-то темно-коричневого и мерзкого, с громким шлепком, ударился о стену рядом со мной и прилип.Присмотревшись, мне показалось что это...
  
  - Верни печень фрау Штольц обратно, маленький воришка! - с наигранной серьезностью произнес доктор и жестом указал мне подойти к нему. 
  
  - Хочешь посмотреть на настоящее волшебство, мой юный друг? - сказал Циммер, лукаво посмотрев на меня. 
  
  - Я само внимание, - сказал я, готовясь к очередной выходке безумного врача, но к такому подготовиться было невозможно. Он медленно, не делая лишних движений, начал ампутировать конечности трупа, лежащего на столе. Голова, руки, ноги. И все это делалось настолько спокойно, точно и выверено, будто он сейчас пил чай и вел беседу о литературе, а не отрезал голову покойной фрау Штольц. 
  
  - А теперь самое интересное, - сказал Циммер. Отложив хирургическую пилу, он достал шприц с мутной, белой жидкостью и вколол ее, - Время волшебства, - шепотом сказал он, пристально следя за моей реакцией. Ничего более поразительного я больше никогда не видел - за секунду, на месте отрезанных конечностей начали... Прорастать новые. Y-образный разрез на теле мгновенно затянулся, не оставив никаких следов, но самое удивительное случилось чуть позже, когда глаза женщины открылись. В них одновременно читался страх, удивление, смятение соединенные с радостью и восхищением. Она приподнялась на локтях, осмотрелась. Ее губы дрожали, из глаз начали капать скупые слезы. " Я... Я..." - только и могла повторять фрау, только сейчас осознавая, что с ней произошло. "Я жива!" - громко сказал она. Слезы сменились смехом. 
  
  - Результат лучше,чем я думал, - задумчиво сказал Циммер, осматривая воскресшую фрау. Я до сих пор не мог поверить в происходящее. Я... 
  
  
  
  БАМ! - звук от выстрела звонко отразился от стен, оглушив меня на несколько секунд.
  
  - Я все равно уже выслал родственникам похоронку, - спокойной сказал Герхард, пряча пистолет обратно во внутренний карман халата, - надо будет провести еще пару-тройку экспериментов, чтобы понять все возможности... 
  
  - Ты больной?! - неистово закричал я, - Fick dich! Fick dich ins Knie! Fotze! Schwanzlutsher! - ругательства сыпались из меня как из Рога Изобилия. Я пребывал в полнейшей истерике. Циммер был просто сумасшедшим отморозком. 
  
  - Тише, тише, Герр Гримберг. Вам надо успокоиться,-вежливым, тихим тоном сказал он. 
  
  - Завали свой еб...
  
  - По-моему, ты забываешься, Райнер, - холодно сказал Циммер, протирая очки и злобно косясь в мою сторону. Увы, но в тот момент именно он решал, как мне себя вести. 
  
  - Герр Циммер... Герхард... Зачем ты убил ее? - мне было искренне жаль эту женщину. Умереть после чудотворного воскрешения из мертвых, на мой взгляд, является самой злой шуткой, в которую может сыграть судьба и Циммер был ее козырным тузом в рукаве. 
  
  - Я убил ее? Разве? Как можно убить то, что уже как сутки мертво? - сказал доктор, широко улыбнувшись, - Вам следует выбирать выражения, мой юный друг, а то можете закончить как она. А то и похуже, - передо мной стоял безумец до мозга костей и я ничего не мог с этим поделать. Старый товарищ, который не раз совершал добрые поступки по отношению ко мне и в каком-то смысле спас мне жизнь, оказался полнейшим психопатом, коего двигала лишь жажда познания. Познания того, что стоит за гранью жизни и смерти. 
  
  - Да, герр доктор. Простите меня, за мою грубость, - покорно сказал я, судорожно стуча пальцами по рукоятке трости. И тут во мне будто что-то щелкнуло. Рубильник перешел в положение "Безумие" и ничто теперь не могло меня остановить. Я разложил свой дробовик и всадил все оставшиеся заряды в доктора Циммера. Его тело разворотило на куски, операционная была залита кровью! Сзади послышался скрип двери. Обернувшись, я увидел Джозефа, целившегося в меня! Молниеносный перекат и...
  
  
  
  - Стоп-стоп! Райнер, я понимаю ты хороший рассказчик и умеешь приукрасить, но мы оба знаем, что ты не делал этого. Не было никакой бойни в клинике, - сказала она, посмотрев на меня с недоверием. 
  
  - Кхм, да... Заговорился немного. Так о чем это я? - улыбаясь, спросил я у своей собеседницы. 
  
  - Давай ближе к сути повествования. Меня больше интересует, как ты разделался со Штауфенбергом и его людьми, - спокойно спросила она, в ожидании продолжения истории. 
  
  - Сама судьба привела его ко мне... 
  
  
  
  Доктор Циммер согласился финансировать мои "охранные услуги" после того ,как я убедил его, что смогу постоянно обеспечивать свежим материалом для его экспериментов и когда первые партии начали приходить, он только и делал, что работал в своей операционной. Джозеф снабдил моих "коллег" неплохими стволами и тогда моя криминальная жизнь заиграла новыми красками. К тому же мой арсенал также пополнился знатными приобретениями. Больше всего я благодарил Джозефа за отделку моего длинного кожаного плаща металлическими пластинами. Я всегда питал слабость к подобным вещам, но они радовали меня не только с эстетической точки зрения. Дела быстро начали идти в гору: не прошло и месяца, как кроме бакалейки Эверсмана еще несколько заведений предложили мне сотрудничество. Феликс наладил производство некоторых... незаконных препаратов, что приносило дополнительную прибыль. Работали мы честно, качественно и эффективно, что быстро создало нам хорошую репутацию и новые проблемы. По мере расширения моего влияния, авторитет Штауфенберга начал немного увядать и ему это очень не нравилось. Были угрозы: как устные, так и физические. Человеческих ресурсов у Штауфенберга было на порядок выше, поэтому я решил, что только отрезав голову Немейскому льву, можно заполучить его шкуру. 
  
  
  
  Ежедневный обход по своим "владениям" я любил заканчивать посещением "Oca Carnoso" - местная забегаловка, которую держал сицилиец Луиджи Эспозито. Несмотря на старую, обшарпанную мебель, дырявый пол и крыс, то это место было вполне привлекательно. Я бы назвал это - нищенский неоклассицизм... Ну или что-то в этом роде. Клиентов у Луиджи всегда было достаточно - он, как истинный итальянец, готовил отменно и всегда с трепетом подходил к своим обязанностям шеф-повара. Даже несмотря на то, что он готовил для наркоманов, алкоголиков и просто отморозков. Мои ребята уже два месяца обеспечивали охрану "Oca Carnoso" и не раз они помогали решить неурядицы различной степени тяжести. Сеньор Эспозито всегда был рад увидеть его надежду и опору, в лице меня, у себя в заведении. Да и я никогда не отказывался от хорошего ужина. Особенно после тяжелого рабочего дня. Особенно с такой работой. 
  
  
  
  Резкий звук тормозящих автомобильных покрышек прервал мой тихий ужин, не предвещая ничего хорошего. Посмотрев в окно, я увидел как два черных седана марки БМВ остановились у входа в кафе, образуя нечто вроде выгнутого клина, из которых вышло по четыре человека. Все они были коротко стриженные, одетые в черные кожаные куртки и вооруженные старенькими Stg.44 с дисковыми магазином. 
  
  
  
  - Ложись! - закричал я и тут же заиграла смертельная какофония. В тот момент мне казалось, что время остановилось и теперь не существовало ничего, кроме града свинца, поражающего все на своем пути. Первые мгновения я пребывал в полнейшем замешательстве, но за то время, что прошло с момента моего перерождения, я обзавелся парочкой новых фокусов и это было прекрасное время воспользоваться ими. Хлестким движением правой руки, я привел в боевое положение составной баллистический щит, который Магнус когда-то вежливо одолжил у полицейского спецназа. Компактный и легкий, его основа закреплялась на запястье( выглядела она как небольшой прямоугольный металический наруч). В разложенном состоянии длина композитной пластины составляла 150 сантиметров. Материал представлял особую ценность и гордость германских инженеров - благодаря смеси стали, карбона и добавлением нанотубулена, создавался сверхпрочный и легкий сплав готшталь, обладающий великолепными тактико-техническими характеристиками. Такой щит останавливал малокалиберные пули, дробь и даже некоторые бронебойные и крупнокалиберные патроны не могли пробить его и сейчас он пришелся очень кстати. Прикрываясь им, я вызвал подкрепление через браслет-передатчик и начал медленно подбираться к одному из фронтальных окон, нащупывая осколочную гранату, связка которых висела у меня на поясе. Наконец-то пальба прекратилась. С улицы послышались удары металла об асфальт - стрелки меняли опустошенные магазины на новые. Самое время вносить коррективы в их далеко-идущие планы. Я постарался метнуть  гранату за них, чтобы перекрыть путь к отступлению и задеть по возможности всех нападавших, но не рассчитал с силой и немного перебросил. Осколки задели лишь троих человек, остальных ошеломило на пару секунд. 
  
  
  
  - И это все на что ты способен, Гримберг?! - гнусавый голос Штауфенберга было ни с чем не спутать, - " Думал, я не смогу раздавить такого мелкого таракана, как ты? Думал, раз начал крышевать пару забегаловок, то можешь тягаться со мной? Ты просто заноза в моей заднице! Я вытащу ее и даже не поморщусь! - закончив свою речь, Штауфенберг выхватил автомат у ближайшего стрелка и начал пальбу. 
  
  - Ну же! Выходи! Поиграем! - прерываясь на короткие очереди, сказал он. Я огляделся и увиденное меня ужаснуло: заведение было полностью разрушено; трупы посетителей застыли в предсмертный позах, создавая кровавую инсталляцию и в какой-то момент начало казаться, будто сама Смерть лично пришла, чтобы лицезреть это жуткое великолепие. Вариантов у меня было немного: ждать, когда приедет подкрепление было бессмысленно, так как к тому времени спасать уже будет некого. Бежать? Штауфенберг хоть и подонок, но не дебил. Всевозможные выходы давно перекрыты и сейчас он играет со мной, как кошка с мышкой. Оставалось лишь одно - сражаться. Арсенал мой был достаточно "скуден": одна осколочная граната, пистолет с магазином на пятнадцать патронов и конечно-же любимая трость/дробовик. А, ну еще пара ножей, если дело дойдет до рукопашного боя. Главное правильно начать, а дальше все пойдет так, как надо. 
  
  
  
  - Что-то ты притих, говорливый! Не любишь перебивать, когда взрослые говорят?! - Томас Штауфенберг все не унимался. Он и оставшиеся пятеро бойцов начали сближаться, выстроившись цепью. Ближе... Ближе... Граната взорвалась в нескольких шагах от главаря, который успел прикрыться телом рядом идущего стрелка. Защищаясь щитом, я резко вышел из укрытия, добив двумя выстрелами из дробовика всех пятерых подручных Томаса. 
  
  - Он вышел во двор! Убейте его! - истерически закричал Штауфенберг, ковыляя к ближайшей машине для укрытия. Из его ноги плотной струей сочилась кровь, рисуя на асфальте темно-бурыми красками. Из соседнего переулка выбежало еще два бандита и тут же по щиту пришлось две короткие очереди. 
  
  
  
  БАМ!БАМ! - я навскидку выпустил последние два патрона в барабане и откинув трость достал пистолет. Один из бандитов стоял еще на ногах и я всадил в него пару пуль. И потом еще одну. Для профилактики. 
  
  
  
  - Ты, в одиночку, так легко расправился с людьми Штауфенберга? - с недоверием спросила она.
  
  - Ну да... за пару месяцев Джозеф меня хорошо поднатаскал в стрельбе. Да и практики у меня было не мало. Вообще я... 
  
  - Ты расправился с бандитами. Дальше.
  
  
  
  На мгновение улицу объяла тишина. Я оглядел поле битвы в поисках нового противника, но уже никто не мог сопротивляться мне. Кроме Немейского льва, который сейчас прятался как трусливая гиена и истекал кровью. 
  
  - Ты... Ты покойник Гримберг... Слышал меня?! Моя смерть ничего не значит! Я встречусь с тобой на том свете быстрее чем ты думаешь, - захлебываясь кровью, прогнусавил Штауфенберг. Как оказалось, один из осколков задел легкое и королю отморозков и имбецилов осталось жить считанные минуты.
  
  - Твои слова вызывают у меня лишь умиление, мой дорогой недруг. Беспомощный и жалкий. Ничего кроме смеха это не вызывает. Ты станешь знамением для всех, кто попытается выступить против меня, - закончив фразу, я резко ударил по раненой ноге Штауфенберга, сломав ее в районе колена, - сообщением, которое разлетится по этому гнилому городу, как пыль на ветру, - сломал вторую ногу. Томас уже даже не мог кричать, а всего лишь жадно хватал воздух не в силах изменить неизбежное, - Рассвет озарит землю, ознаменует начало новой эпохи. Эпохи, в которой... В прочем ты об этом уже не узнаешь, - каждый выстрел приносил мне неописуемое наслаждение. Звонкие хлопки методично расходились по тишине ночного Берлина, отбивая такт смертельной мелодии. Раз, два, три... Раз, два, три... Из сладостной нирваны меня вывели глухие щелчки спускового крючка. Все пятнадцать выстрелов пришлись точно в голову Штауфенберга, оставив вместо нее кровавое месиво. И мне это понравилось. "В следующий раз надо будет подготовить более пафосную речь," - подумал я, заходя в разрушенное кафе. 
  
  - Луиджи! Налей мне чего-нибудь крепкого. У меня сегодня тяжелый вечер выдался, - спокойным голосом сказал я в надежде, что хозяин заведения еще жив, но ответа так и не последовало. 
  
  - Тебе не помешало бы прибраться, а то тут такой бардак, - иронично сказал я. В тот момент мне это казалось забавным. Сидишь, говоришь с умным человеком, то есть с самим собой. Ведешь интересную беседу о высоких материях и никто тебе не мешает. Порывшись на кухне, я нашел бутылку хорошего французского вина и распивая ее, наслаждался удачным вечером. Вскоре я услышал шум приближающихся сирен и мне это не нравилось. Полицаи приехали слишком быстро. Обычно на не менее шумные заварушки они приезжали спустя пару часов: убрать трупы, расчистить улицу да отчет составить. Трущобы жили по своим законам и законники вмешивались только в самых крайних случаях. Видимо, сейчас и есть тот самый случай. 
  
  - Райнер, ты здесь? Райнер?! - прохрипел в передатчик Магнус. 
  
  - Цел и невредим, - отрешенно ответил ему я. Мне было все безразлично, тенью самого себя, который на самом деле погиб в этой бойне. 
  
  - Весь город стоит на ушах. Полиция и Гестапо уже окружили район. Начнутся чистки трущоб и сегодня прольется много крови. Что ты успел уже натворить? - с непривычной расстеряностью спросил он. 
  
  - Томас Штауфенберг передал мне корону ценой собственной жизни, Магнус, - сказал я, осушив очередной бокал. 
  
  - Мы закрылись в бакалейной. Надеюсь, ты успеешь, - на этом связь прекратилась. Добив бутылку, я поднялся из-за стола. Меня немного повело, но я все еще трезво мыслил и твердо держался на ногах. Идти по улицам было бесполезно: Варшаер штрассе и Кройцберг перекрыты, Гестапо скорее всего окружило все плотным кордоном и церемониться в этот раз точно не будут. Крыши являлись мой проходным билетом. Минуя одну за одной, я уверенно двигался к своей цели. Пару опасных ситуаций, конечно же, было, но удача как всегда была мне благосклонна. Я уже слишком много был ей должен и кредит доверия был уже практически исчерпан. Расплата будет слишком велика, чтобы надеяться на хороший исход в моей короткой, но несомненно яркой истории. На земле творился форменный ад: полицейские патрули шерстили каждую улочку, каждый переулок; кригсхунды( боевые, закованные в броню, собаки Гестапо) безжалостно грызли всех, кто сопротивлялся аресту; пару БТРов в сопровождении панцербригады перекрыли основные магистрали, полностью закрывая доступ транспорту. Охота вновь началась. Изрядно измотанный, примерно через пол часа я уже был возле лавки Эверсмана. Убедившись, что внизу пока еще безопасно, я спустился и подошел к магазину, держа пистолет наготове. Бдительность никогда не бывает лишней. 
  
  
  
  - Заходи быстрее, - удивленно сказала Рыжая, впуская меня. Боби уже подготовился к обороне: стеллажи были перевёрнуты, создавая некое подобие баррикад; в окнах проделаны импровизированные бойницы; цинки с патронами были вскрыты, возле которых сидело двое парней и набивали магазины. 
  
  - А где Магнус? - осматривая лавку, спросил я. Нас было семь человек: Бобби, София, Рыжая, Феликс, два охранника и Ваш покорный слуга. 
  
  - Это же и я хотела спросить. Он поехал за тобой, - сказала Рыжая, пребывая в замешательстве. 
  
  - Около получаса назад он связался со мной и приказал немедленно идти сюда, - сказал я. Попытка выйти с ним на связь не дала результатов. 
  
  - Что-то здесь не сходится. Зачем ему... - Бобби попытался встрять в разговор, но гомон на улице его прервал. Все тут же ринулись к окнам и увиденное не внушало ничего хорошего. Черная бронемашина Гестапо перекрыла улицу, закрывая собой солдат Гестапо, численностью приблизительно пятнадцать человек. Прямо напротив нас стоял Он - Охотник за душами грешников. Адская гончая Рейха - Ганс Штайн. Невысокого роста, облаченный в штурмовую панцирную броню с символикой СС, он гордо стоял напротив входа в бакалейку. Его лицо было усеяно шрамами, создавая гримасу страха и ужаса, который поражал до глубины души. Осмотрев магазин, он жестом приказал принести ему что-то. Трое солдат вышли из-за БТРа, волоча тело по грязному, потрескавшемуся асфальту. 
  
  - Наконец-то я нашел тебя. Долго пришлось побегать за тобой. Гримберг? Так теперь тебя зовут? - осипшим голосом, начал говорить Штайн, - он все знал. Знал кто я на самом деле. Охотник настиг свою добычу, которой ничего не осталось, кроме как дать отпор. 
  
  - В твоем доме завелась крыса. Позволь мне избавиться от нее перед тем, как выселить тебя и твоих друзей,  - сказал он и указал на человека, сидящего возле него. "Магнус..." -  раздосадовано прошептал я, прикрывая лицо ладонью. Мне тогда вспомнились слова одного римского классика -" И ты, Брут, против меня." Эта гиена, стоявшая на коленях перед Штайном, побитая и угнетенная, смотрела на нас отрешенно. Взгляд больше ничего не выражал: ни страха, ни отчаяния, ни злости. Лишь серая пустота, уходящая в бесконечную тьму. Ствол приставлен к голове Магнуса. Щелчок. Хлопок и гулкий удар плоти об асфальт. 
  
  - Уберите этот мусор, - с нотками металла в голосе, сказал Штайн, пряча пистолет в кобуру. Не могу сказать, что мне было хоть как-то жаль этого парня. Он предал и его ждала бы точно такая же судьба, узнай я раньше об этом. Мерзкий, трусливый торгаш! Я бы еще поиздевался над ним и легкая смерть стала бы его мечтой. 
  
  - Сдавайтесь и выходите с поднятыми руками. Это ваш последний шанс выйти отсюда живыми, - произнес отчеканенную фразу Штайн и дал команду на штурм. Спаренный пулемет, стоявший на БТР зарокотал с бешеной скоростью, прорезая стальные листы и бетонные стены как нож масло. Мы залегли и молились, чтобы пули обошли нас стороной. В тот момент я был готов просочиться сквозь щели в старом паркетном полу, застилавшем бакалейку, только бы оказаться подальше от ада, царившем надо мной. Две перестрелки за один день это уже был перебор. Как только огонь прекратился, я отполз к баррикаде, оценивая нанесенный ущерб: София была мертва - еще тело было похоже на кровавое решето; Феликс получил ранение в бедро, а сам магазин был полностью разворочен. 
  
  - Все к черному ходу! - сказал я, помогая Феликсу подняться. Когда только начиналась строиться моя преступная империя, я понял, что все надо готовить пути к отступлению. Каждой "точке" было дано распоряжение о постройке подземного хода, на случай чрезвычайных ситуаций. "Oca Carnoso" был единственным местом, где я не успел подготовить "план Б", за что мог бы поплатиться жизнью. Солдаты Штайна уже начали вскрывать входную дверь, поэтому времени у нас оставалось не так много. В подсобном помещении, откуда я когда-то забирал труп, теперь был запасной выход, соединявшийся с городской канализацией, который позволит нам раствориться в паутине труб и коллекторов. 
  
  - Клаус! Стефан! Прикрывайте нас! Бобби, открывай этот чертов люк! Быстрее! - разъярено прокричал я. Мы медлили и это жутко злило меня. Каждая секунда могла стоить нам жизней. Открыв люк, Бобби незамедлительно начал спускаться по лестнице, ведущей в коллекторы, но тут же проследовала длинная автоматная очередь, превратившая чернокожего в дуршлаг. 
  
  - Fotze! Fotze! - выругался я, понимая что путь к отступлению отрезан. Рыжая подошла ко мне, в отчаянии спросив, - "И че будем делать, командир?" Ответа так и не последовало - его прервали гулкие очереди. Солдаты Штайна уже начали входить в бакалейку и теперь оставалось лишь одно - драться. Стефан и Клаус отчаянно поливали свинцом все что видели, а Рыжая, взяв на изготовку лук, высматривала удобную цель. Подавление огнем прошло успешно - спецназовцы отступили, оттаскивая двух раненных товарищей за пределы магазина. 
  
  - Не играй со мной, Райнер. Мы оба знаем кто проиграет, - крикнул Штайн. 
  
  - Красиво умирать не запретишь, - сказал я, снимая связку осколочных гранат с пояса. Забросив их в канализацию, я взял пистолет на изготовку, после чего проследовал мощный взрыв, от которого начала сыпаться штукатурка и трястись стены. "Либо сейчас, либо никогда," - подумал я и спустился вниз. А там творился форменный ад: тела спецназовцев и отдельные их части были разбросаны по всему подземному тоннелю; кровь и грязь смешались в единую темно-бурую массу...
  
  
  
  - Откуда у тебя взялось столько гранат? Ты же говорил, что все потратил? - вновь перебила она, пытаясь состыковать некоторые факты. 
  
  - Так я их снял с трупа Бобби. Он всегда любил побаловаться со взрывчаткой...
  
  - Но его тело в тот момент лежало в канализации - перебила она. 
  
  - Разве я сказал, что он упал туда? Его просто хорошенько начинили свинцом и не более того. Так вот...
  
  
  
  Мы двигались по темным тоннелям берлинской канализации и только слабый свет фонарей озарял нам путь. До нас еще доходило слабое эхо боя, который все еще велся наверху: Клаус и Стефан отчаянно пытались выиграть для нас время, но вскоре и стрельба прекратилась. Вместо нее мы слышали топот шагов, который с каждой секундой становился все громче и громче. Он окружал нас со всех сторон и подгонял нас как доберман, бегущий за случайным прохожим. Феликсу становилось все хуже. Кровь достаточно обильно лилась из бедра, несмотря на то, что мы его перевязали подручными средствами. Пуля, скорее всего, задела артерию, что означало смерть от потери крови, если мы не доберемся до больницы, появление в которой можно считать за самоубийство. Пройдя пару тоннельных развилок, мы нашли еще долгожданную лестницу, ведущую на поверхность. 
  
  - Самое время убираться из этой помойки, - как можно более радостно сказала Рыжая и полезла наверх, помогая Феликсу подняться по лестнице. 
  
  
  
  - Могло быть и хуже, - сказал я, выбравшись наружу. Мы находились в спальном районе Хеллерсдорф, который располагался по соседству с моим, уже родным, гетто. Ряды серых, бетонных панельных домов, похожих друг на друга как две капли; торговые центры, парки, кинотеатры, мелкие уличные кафе. Тихая и размеренная жизнь. Самым опасным преступлением совершённым здесь за последние двадцать лет, наверное,был проезд на красный свет. Вот чем жил Хеллерсдорф. Вся печальность ситуации заключалась в том, что здесь незамеченными практически не пройдешь: полицейские патрули были на каждом шагу, а нервные и бдительные жители могли в любой момент совершить звонок в полицию и сообщить о трех подозрительных личностях, бредущих по улице. Я слишком хорошо знал этот город и порядки каждого района. Доносы в наше время стали обычным делом и ничего зазорного в этом не было. Сосед посмотрел не так или того хуже - нагрубил? Звонок в Гестапо избавит вас от него. Как минимум на пару суток, пока они бы проверяли нерадивого гражданина на его благонадежность. Минуя улицы и переулки, мы все время слышали звуки полицейских сирен, кружащих вокруг нас словно рой пчел, потревоженный вторжением медведя. Как я и предполагал, вскоре нам встретился патруль и нам ничего не оставалось как дать ему отпор. Их было пятеро. 
  
  - Работаем тихо. Нам не нужно привлекать еще больше внимания, - прошептала мне Рыжая, подготавливая лук к стрельбе. Я достал два армейских ножа и стал ждать ее сигнала. Как только стрела Рыжей поразила первую цель бой начался. Резкий выпад и один из полицейских падает замертво с разрезанным горлом, дергаясь в предсмертной агонии. Оставшиеся трое патрульных опешили от такого неожиданного поворота событий, что дало Рыжей возможность всадить еще стрелу одному из них прямо в горло. Замах, удар, выпад, удар! Удар! Удар! У этих бедолаг не было ни единого шанса. Мы стремглав убежали с места побоища, предварительно прихватив с собой полицейскую рацию. Лишние уши никогда не помешают. 
  
  - Два-два девять, каков ваш статус, прием, - прохрипело в динамике радиостанции.
  
  - Это два-два девять, у нас все спокойно, прием, - ответил кто-то, подключенный к полицейскому каналу связи. 
  
  - Говорит Кайзер. Подозреваемые все еще на свободе, будьте бдительны. По возможности брать живыми. При оказании сопротивления - огонь на поражение, - голос Штайна я узнал сразу. Теперь он точно не остановится пока не получит мою шкуру в качестве трофея. Он слишком долго выслеживал меня, чтобы так легко сдаться. Человек убивает себе подобных по разным причинам: месть, ревность, жадность, трусость, но когда убийство входит в привычку, тогда уже стоит задуматься о смысле совершенного деяния. Понять зачем люди забирают жизни друг друга, на мой взгляд, невозможно. Люди возомнили себя венцом творения природы, но забыли что означает называться человеком. 
  
  
  
  В радиоэфире творился полнейший хаос. Сотни позывных, голосов и переговоров сплелись в массу информационного мусора, что привело нас в полнейшее замешательство. Даже исчезновение одного из патрулей с эфира никем замечено не было. Понять мы смогли совсем немного: на пути полиции встречаются очаги сопротивления, но быстро подавляются; в близлежащие районы также направлены отряды Гестапо для увеличения радиуса поиска нашей бравой команды; в остальном бессмысленные разговоры и непонятный нам радиообмен, но через пару минут все затихло. Лишь белый шум доносился из динамика радиостанции. Мы попробовали сменить частоту, но безуспешно и мне это очень не нравилось. Когда мы переходили очередную улицу, нам преградила путь полицейская машина, появившаяся как черт из табакерки. Я машинально раскрыл щит и, как оказалось, вовремя - полицейские, не выходя из машины, сразу же начали вести по нам интенсивный огонь. Мы отступали, но еще две машины перекрыли нам путь и взяли в плотное кольцо. Пальба не прекратилась, но велась она не по нам - пули лишь высекали искры на асфальте возле нас, отсекая любую возможность побега и создавая вокруг невидимую клетку. 
  
  - Оружие на землю! Руки за голову! - прокричал один из полицейских. Загнанные в угол, мы были вынуждены подчиниться приказу. 
  
  
  
  - Вот мы и подошли к самому главному, - с трепетом сказала она. 
  
  - Мне рассказывать все? Во всех подробностях? - спросил я. 
  
  - От этого многое зависит...
  
  
  
  Конечно же нас не могли отвезти в обычный полицейский участок. Штайн приехал через несколько минут после нашего ареста и тут же забрал к себе. С каким же наслаждением он запихивал нас в БТР! Он будто увидел самого Иисуса во плоти! Бедняге Феликсу оказали экстренную медицинскую помощь, но в тот момент смерть стала бы для каждого из нас спасением, ибо то, что ждало нас в Главном Управлении Гестапо было хуже смерти. Он вел меня и моих друзей, закованных в цепи, торжествующе шагая по мрачным коридорам Управления и безмолвно ликовал над своей победой. Сослуживцы сдержанно поздравляли его, а я понимал, что его работа еще не закончена. И моя тоже. Мы разделились: Феликса и Рыжую завели в смежную со мной комнату, в которой не было ничего кроме серых стен и стола с двумя стульями. За большим черным зеркалом, заменившим одну из стен допросной, кто-то стоял и наблюдал за нами. Я чувствовал их взгляды на себе и от этого мне становилось еще неспокойнее. От Штайна можно было ожидать чего угодно. 
  
  
  
  - Располагайся! Чувствуй себя как дома! Чай? Кофе? Сигару? Девочек? - он откровенно издевался надо мной. Сидя напротив меня, Штайн ехидно улыбался и, в предвкушении расправы, позволил себе немного расслабиться. 
  
  - Откуда столько сарказма, Ганс? Ты же такой крутой оперативник, а бегал за мной как девочка на распродаже. Наверное... 
  
  - Молчать! Ты будешь говорить,когда Я тебе скажу! - неистово закричал Штайн. Самолюбивый кретин. 
  
  - Ну, дорогой, чего ты так злишься. Я же... - он крепко врезал мне с правой. Удар у него был хороший, тут нечего было сказать. 
  
  - В следующий раз будет еще сильнее. Хватит разводить здесь базар, Райнер. Я спрашиваю - ты отвечаешь. Усек? - раздраженно сказал он, - и первое, что мне хотелось бы услышать -  это историю о твоем побеге с усадьбы МакКинли. 
  
  - Не понимаю,о чем ты, - сказал я и получил еще один удар. 
  
  - Не вешай мне лапшу на уши, Фридриксон. Я знаю, что это ты и новая маска не собьет меня с толку,  - на удивление спокойно сказал Штайн. 
  
  - Ты, наверное, ударился головой пока искал меня. Моя имя Райнер Гримберг, помнишь? - саркастически сказал я. 
  
  - Я... 
  
  - Баран! - резко перебил его я и получил еще удар. Меня забавляло то, как он злиться, но моя челюсть, увы, была другого мнения. 
  
  - Я повторяю вопрос - как ты сбежал с усадьбы МакКинли?! - уже более злобно спросил Штайн. 
  
  - Ладно-ладно, уговорил. Побег я планировал заранее. Всегда надо иметь запасной план, если ты собираешься на встречу с опаснейшим врагом. Джеймс МакКинли - жестокий и беспощадный техасский работорговец любил устраивать... 
  
  - Стоп. Хватит с меня сказок, Гримберг. Придется действовать иначе, - сказал он и вышел из допросной. Через несколько секунд, свет, зажегшийся в соседней комнате, разогнал тьму и открыл ее тайны. Сквозь затемненное стекло, которое ранее казалось зеркалом, я увидел Рыжую и Феликса. Сломленных, разбитых и угнетенных. Они сидели, прикованные наручниками к железным стульям, а Штайн навис над ними, как палач над своей жертвой. 
  
  - Теперь смотри ,чего стоит твое молчание, - сказал гестаповец через интерком и начал делать то, что умеет лучше всего - пытать. Достав из набедренных ножен клинок, весьма внушительных размеров( чем-то напоминает видоизмененный вариант кукри), Штайн начал методично и хладнокровно отрезать пальцы Рыжей. Один за одним. Один за одним. Ее истошные вопли были музыкой для его ушей, а мне ничего не оставалось как наблюдать за этим процессом. Пол под ней был залит кровью, но Штайн не собирался останавливаться. Сняв наручники, он повалил ее и начал снимать верхнюю одежду. И не надо думать, что он делал это руками. Нож был его рукой и орудовал он им очень умело. Каждый удар по телу Рыжей сопровождался криками и судорогами. Гестаповец все яростнее и яростнее полосовал женщину ножом, не оставляя на ее теле живого места. 
  
  - Стой! Стой! - отчаянно кричал я, тщетно пытаясь освободиться от наручников. Неожиданно для меня, Штайн остановился и пристально посмотрев на меня сказал, - "Будешь говорить?" Я безмолвно кивнул в надежде, что он вызовет кого-то для оказания медиуинской помощи Рыжей. Ведь ее можно было спасти... Но этот отмороженный ублюдок перерезал ей горло, оставив умирать в агонии. 
  
  
  
  Вытерев окровавленный нож об куртку Феликса, он вернулся ко мне. Меня больше всего удивила реакция Феликса. Точнее ее полное отсутствие. Будто он совершал или видел, как совершают подобные вещи каждый, мать его, божий день. Ему было все равно. Абсолютно все равно. Никаких чувств. Никаких эмоций. Амеба в чистом виде. 
  
  - Я внимательно слушаю тебя, Райнер, - с непомерной вежливостью сказал Штайн. 
  
  - Все благодаря удаче. Банальной удаче. Оказался в нужном месте, в нужное время. А вы слишком поздно поняли, что забыли главного гостя того рокового вечера, - спокойно начал я рассказывать историю своего побега. Даже как-то опосредованно, ибо в тот момент я понимал, что мне пришел конец. 
  
  - И опять ты за свое, мразь ты лживая... Опять? - злобно сказал гестаповец. 
  
  - Я говорю правду... Теперь уж точно... - понуро ответил я. 
  
  - Не бывает такого! Не бывает! Удача?! Выйти из оцепления и своим ходом вернуться в Берлин благодаря случаю? Везению? Тебе кто-то помогал... Говори,кто тебе помог! - и тут его понесло. Штайн перевернул стол, взял свой стул и швырнул оземь, расколов его как зубочистку. И все это сопровождалось его причитанием - " Такого не бывает. Такого не бывает".  
  
  - Сейчас ты заговоришь у меня, сказочник Гримм, - низким, злобным голосом сказал он и занес лезвия ножа для удара, но резкий звук бьющегося стекла остановил его. Моему удивлению не было предела: стекло, ранее разделявшее две допросные было разбито и в новообразованном проходе стояло существо, которое ранее являлось Феликсом. Худой и щуплый юноша превратился в двухметрового, мощного верзилу, который гневно и злобно смотрел на Штайна. По всему телу выступили, ритмично пульсирующие, вены темно-желтого цвета, а кожа покрылась мелкой, грубой чешуей.
  
  - Mein Gott... - с ужасом в голосе, сказал Штайн и это стало его последними словами. Феликс совершил молниеносный рывок и хлестким ударом припечатал гестаповца к стене. Еще удар и голова Штайна лопнула как арбуз, создав на бетонном полотне абстракцию из крови и мозгов. 
  
  - Следуй за мной, Райнер. Я выведу тебя, - низким, утробным голосом сказал Феликс, выбив дверь допросной. По всему Управлению была поднята тревога.Вой сирены пронизывал каждый сантиметр моего тела, доносился до каждого угла, оповещая об наступившей опасности. Еле поспевая за другом-гигантом, мы проходили сквозь узкие коридоры Управления и раскидывая случайно попавших под руку оперативников, как раскаленный нож сквозь масло. Когда казалось, что уже никаких преград на нашем пути не предвидится, выход из фойе был перекрыт толпой солдат( около двадцати человек), вооруженных штурмовыми винтовками и облаченными в тяжелую панцирную броню и каски. 
  
  - Огонь! - скомандовал один из солдат, как только мы показались из-за поворота. Феликс оттолкнул меня с линии огня и, прикрыв лицо руками, ринулся в бой. Стрельба велась крайне интенсивно, но вскоре затихла и лишь истошные крики боли доносились до моих ушей. Когда все затихло и я заглянул в холл, увиденное поразило меня: поломанные, раздробленные тела солдат, отдельные их куски, лежали по периметру большой залы, а в центре этой кровавой бани стоял Феликс. Пули не смогли пробить толстую, "крокодилью" кожу гиганта настолько, чтобы поразить жизненно важные органы. 
  
  - Промедление погубит нас, быстрее! - прорычал он. Дальнейший путь к долгожданной свободе преграждала массивная двустворчатая металлическая дверь. Феликс решил применить силовой метод вскрытия. Как говорится - "Знание - сила, а сила есть - ума не надо", но в этот раз пришлось все было не так легко и просто. Удары Феликса, которые были похожи на работу отбойного молотка, не смогли нанести весомый ущерб. Его кулаки были сбиты до крови, а дверь даже не колыхнулась. Единственным следом, которые указывал на деятельность гиганта была небольшая вмятина, вымазанная в его собственной крови. 
  
  - Стой-стой-стой! - закричал я, - настало время подумать головой, громила. А то ты поломаешь свои руки и сможешь разве что подрабатывать тюленем в цирке. Давай осмотрим останки солдат, может у них есть ключ. Как то же они сюда попали, - сказал я. Вдруг вой сирены прекратился и на замену ему пришел пронзительный электронный голос - " Так смешно смотреть за вашими попытками выбраться отсюда. Вы похожи на обезьян, которые пытаются найти выход в комнате без дверей. Уверенных, что она существует. Так глупо и так наивно". Возникший из ниоткуда, он пробирал до глубины души. Бесчувственный. Без эмоциональный. В нем прослеживалось мало человеческого.
  
  - Не люблю вести беседу с человеком, который скрывает свое лицо. Покажись, недотрога! - прокричал я, бродя по залу с широко раскинутыми руками. Ответ я получил незамедлительно -" Найди и ты сам все увидишь. Я, пожалуй, пока понаблюдаю. И помните - дорога возникает под ногами идущего." В этот раз он затих окончательно. Попытки докричаться до него не увенчались успехом и мы остались одни, среди мертвой тишины и тел солдат Гестапо. Кто-то затеял, пока еще непонятную, шахматную партию и мы были центральными фигурами на этой доске. Подобрав более-менее целую штурмовуху и боеприпасы к ней, я и громила-Феликс начали искать выход из бетонного лабиринта Управления, но загадочный голос лишь смеялся над нашими попытками. Видимо, имея доступ к внутренней системе безопасности, он мог перекрывать нужные ему коридоры аварийными заслонками, которые не поддавались вскрытию. Нас определенно куда-то вели, но цель всего этого, пока что, была не ясна. Если он настолько всемогущ, зачем церемониться с нами? В тот момент, я чувствовал себя мышкой в предсмертной агонии, с которой забавляется кошка, предвкушая трапезу. Ведомые невидимым гроссмейстером, мы шли в полной тишине, потеряв счет времени и количеству шагов, которые были совершены, спускаясь все ниже и ниже в недра Главного Управления Гестапо.  Однако меня волновало состояние Феликса - он постепенно возвращался в свое первоначальное состояние и, следовательно, наша боевая мощь сильно снижалась. 
  
  - Действие наркотика заканчивается, а это означает лишь одно - смерть... Только препарат... сейчас поддерживает во мне жизнь, - с трудом сказал он. Отдышка усилилась, шаг замедлился. Он увядал прямо у меня на глазах...
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"