Темной Александр : другие произведения.

Невероятные приключения Владимира Кипяткова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Иногда любые изменения в жизни, выводящие нас из колеи, кажутся чем-то ужасным. Но не всегда перемены бывают к худшему. В жизни Владимира Кипяткова после потери работы и жены произошли перемены, благодаря которым фантастика для него стала реальностью. Всё, что его не сгубило, сделало его сильнее. В ходе скитаний по другим мирам он обрел новую семью, открыл в себе способности, о которых ранее не подозревал. А всё началось с обычной семейной ссоры...
  Александр Темной
  
  Невероятные приключения Владимира Кипяткова
  Глава 1
  Пятеро детей двенадцати лет - одна девочка и четыре мальчика из вполне благополучных семей, - сидели вокруг костра в лесу темной ночью. В кронах деревьев, скрипя стволами, гулял прохладный сильный ветер, пробирая до костей. Темная туча проглотила луну, вот-вот должен был начаться дождь. Но дети не торопились в лагерь, да и как можно было торопиться, если они не знали обратной дороги. Компасы и средства связи у них зачем-то отобрал воспитатель Денис, который сидел на пне у костра и рассказывал вещи, которые детям были не особо интересны. Быть может, это было круто для детсадовской малышни, но для двенадцатилетних, которые считали себя уже взрослыми, это был полный отстой, которым никого не испугаешь и не удивишь. Точнее, это был унылый отстой, который вызывал зевоту и желание поспать. И многие бы заснули, если бы не чувство голода, возникшее по причине пропущенного ужина и не комары, которые противно пищали и норовили укусить за все открытые участки тела. Даже костер их не отпугивал. Вот и оставалось детям хлестать себя ветками и делать вид, что всё происходящее здесь и сейчас всем до усрачки нравится. И, глядя на бледное прыщавое лицо Дениса, каждый мечтал, чтобы он наконец-то заткнулся и привел всех назад, в лагерь. И плевать, что они не поужинают и не посмотрят телевизор. Лишь бы подальше от этих комаров и глупых страшилок. Но Денис Игоревич не унимался. Он продолжал рассказывать, не обращая внимания на зевоту своих подопечных и недовольные взгляды. Казалось, что чем больше он рассказывал - тем больше ему это нравилось:
  - Жили две подруги. Одна была послушная, а другая никогда не слушала свою маму. Однажды послушная девочка купила очень вкусные пирожки. Она посоветовала купить их своей подруге. Но эта непослушная девочка пошла на рынок и увидела женщину, которая продавала пирожки. Девочка хотела купить их, но женщина сказала, что пирожки уже кончились. И женщина предложила девочке сходить к ней домой, где она испечет ещё пирожков. Девочка пошла с этой женщиной. А дома у той тётки был настоящий робот...
  - Подумаешь, робот, - пробормотал Ваня. - Фигня!
  Денис Игоревич сделал вид, что не услышал эту реплику и с невозмутимым видом продолжал:
  - Пока та женщина пекла пирожки, девочка играла с роботом. Сначала всё было хорошо, но в какой-то момент глаза робота загорелись красными огнями, из металлических ушей и ноздрей повалил густой дым. Девочка испугалась, хотела убежать, но робот повалил её на пол, зажал рот рукой и стал разрезать электропилой её тело на кусочки. Постепенно он её всю измельчил, но не смог измельчить только золотые сережки, которые были в ушах девочки. Женщина приготовила из этого мяса пирожки и пошла продавать. Их случайно купила подруга той девочки. Она увидела в одном пирожке сережку и узнала её...
  Денис замолчал, подкинул в костер сухих веток. Они тут же загорелись, и языки пламени заблестели в его глазах.
  - Ну, это уже интереснее, чем страшилки про черную перчатку, гроб на колёсиках и красное пятно, - сказала Даша, толкнув локтем в бок Данила. Хотя Даня приходился ей двоюродным братом, внешне они были абсолютно не похожи. Даша была высокой темноволосой красоткой, мастером спорта по художественной гимнастике. Он же был полным, рыжим с пухлыми губами.
  - Да, - ответил Данил и шмыгнул носом. - Похоже, я простудился. Вот мать орать будет, если узнает...
  - А что потом было с той женщиной? - спросил Гоша, сын полицейского. - Её посадили?
  - Нет, - Денис Игоревич печально вздохнул. - Её изрезал на куски тот же робот. Как потом выяснилось, у него настройки сбились.
  - И где сейчас этот робот? - подал голос Федя, до того момента тихо сидящий в тени.
  Воспитатель пожал плечами.
  - Где-то ходит. Это же робот-андроид. Его не отличить от человека.
  - Японский, что ли? - Данил снова шмыгнул.
  - Нет. Женщина украла его у сигмов.
  - А-а-а, - протянул Даня, качнув головой, хотя понятия не имел, кто такие сигмы.
  - Ладно, забудьте про андроида, - Денис махнул рукой. - Я ещё одну историю знаю... Жила-была одна старуха, которая питалась человеческой кровью. Как-то раз пошла она искать жертву. Остановилась у детского сада, подозвала к себе маленькую девочку и позвала её к себе домой. Рассказала, что у неё много всяких игрушек, щенят и котят, а также всякие вкусняшки - шоколад, мороженое, конфеты. Понятное дело, девочка согласилась, и они поехали к старухе домой. Через три часа они приехали. Старуха схватила девочку и привязала вверх ногами к стене и воткнула в нее ножи. Под ноги девочке старуха поставила эмалированный таз. В него стекала кровь девочки. Когда родители пришли за девочкой в детский сад и не нашли ее, воспитательница сказала, что девочку забрала из садика бабушка. Тогда родители сообщили в полицию. По горячим следам полицейские нашли дом, где жила та старуха, узнали номер квартиры. Долго стучались, но никто им дверь не открыл. Когда они взломали дверь, то увидели, как старуха кружкой черпает кровь из тазика и пьет её. А над тазом покачивается тело девочки. Увидев полицейских, старуха кинулась на них с ножом, одного даже ранила. Полицейские достали пистолеты и пристрелили бабку. Но девочку спасти им не удалось.
  - Ух ты! - Федя поежился. - Прикольная страшилка. У нас в подъезде тоже странная бабка жила, детей к себе водила... А потом вдруг куда-то пропала! Может, девочку убила она?
  - Не думаю, - спокойно ответил Денис Игоревич, прутиком переворачивая угли в костре. - Если бы это была она, тебя бы сейчас с нами не было. Уж такого пухлячка, как ты, она бы не упустила...
  - Я не пухлячок, - обиделся Федя. Даже в полумраке было видно, как его лицо вспыхнуло краской.
  - Не бери в голову, - тонкие длинные пальцы воспитателя пробежалась по руке мальчишки, ощупывая её. - Был ещё такой случай: в новостройку въехала молодая семья - парень с девушкой. Однажды парень пошел на работу, а девушка осталась дома и стала клеить обои. Клеит она обои, песенки поет, а тут в дверь кто-то постучался. Девушка открыла и увидела на пороге женщину. Та сказала, что она соседка и пригласила девушку выпить по рюмочке за знакомство...
  При слове "рюмочка" дети заулыбались, но Денис Игоревич, не обращая на это внимание, продолжал:
  - ...Ну, девушка немного устала от ремонта, к тому же, ей не нужно было в тот день садиться за руль, и она согласилась. Соседка напоила девушку коньяком со снотворным, зарезала ее, разрезала тело на куски и сварила из нее суп. Когда муж той девушки вернулся с работы, соседка и его позвала в гости, сказала, что у неё есть коньяк, а на закуску - хороший и вкусный суп. Ещё она сказала парню, что его жена уехала куда-то, поэтому, если он к ней не зайдет, то останется голодным. Парень немного подумал и зашел к соседке. Когда он стал есть суп, то ему попался палец жены с обручальным кольцом. Не раздумывая, он схватил со стола нож и убил соседку. Когда он звонил в полицию, пришли муж и сыновья той женщины. Они его порезали на мелкие кусочки, сделали из мяса фарш, нажарили котлет и угощали ими соседей по подъезду. А соседи потом благодарили их и говорили, что котлеты очень вкусные. Они и не знали, что едят котлеты из человечины! И сладковатый привкус их не смущал.
  - Их тоже не посадили? - Гоша вопросительно изогнул бровь.
  - Нет, - ответил воспитатель.
  И тут дети заметили, что он нервно отламывает свои ногти и кидает их себе под ноги. Между его ботинками сорок пятого размера образовалась небольшая куча ногтей, а на месте ногтей у него появились острые когти, которые росли, увеличиваясь в размерах прямо на глазах. От увиденного у отроков пробежали мурашки по коже, и они сбились в кучу, тесно прижавшись друг к другу. Никто не знал, что творится с воспитателем, но все понимали, что это что-то ненормальное. Может, это болезнь? А раз так, то он их всех может заразить. Поэтому школьники стали отодвигаться от своего воспитателя. Он это заметил, но никак не отреагировал, продолжив свой рассказ:
   - Они до сих пор делают котлеты из человечины, едят их и бесплатно раздают знакомым. А вот ещё одна история: однажды в город приехал цирк. В этом цирке работал один старый фокусник. Он был настолько стар, что сам не помнил, сколько ему лет. Но держался молодцом, выглядел бодро. И был у него такой коронный номер: он выносил на манеж большой черный ящик, показывал всем, что ящик пустой. Потом он попросил кого-нибудь из зрителей выйти на арену и залезть в тот ящик.
  Когда человек залезал в ящик, фокусник закрывал его. После этого старик всем показывал, что человек исчез и ящик пустой. Все смеялись и хлопали, представления шли каждый день. Скоро в городе заметили, что стали исчезать люди. Сыщики обыскивали все закоулки, подвалы и чердаки, но людей не находили. Пришли обыскивать цирк и в одной из подсобок нашли холодильник, набитый человеческим мясом. Хотели схватить фокусника, а он залез в черный ящик, и с тех пор никто его не видел. Но я-то знаю, что он до сих пор жив и здоров. И он по-прежнему питается человечиной.
  - Вот это страшилка! - Ваня поднял вверх большой палец правой руки.
  - Я ещё одну знаю, - Денис Игоревич несколько раз моргнул, потер пальцами глаза, отлепил от них две небольшие пленочки, которые тут же бросил в костер. Хотя он старался делать это быстро и незаметно, все дети заметили, что его глаза стали как у змеи - холодные, черные с вертикальными зрачками. Сидящий ближе всех к нему Ваня зажал рот рукой, чтобы не закричать от страха. Теперь он точно знал, что с воспитателем творится что-то странное. Но где-то в глубине его души теплилась надежда, что Денис Игоревич всех их разыгрывает. Когда он закончит рассказывать свои истории, все посмеются и вернутся в лагерь. Только скорее бы!..
  Ваня, как никогда, чувствовал себя уставшим. Ему хотелось в туалет, хотелось есть. Он и сам не знал, чего ему хотелось больше, но он бы с удовольствием вскочил с влажного бревна и побежал бы в сторону лагеря. Но у воспитателя, похоже, были другие планы. Он всё ещё продолжал свой рассказ, и в его голосе появились рычащие нотки, что Ване не очень понравилось. Хотя он думал, что воспитатель это делает специально, для большего эффекта, иначе розыгрыш не получится:
   - Однажды девочки, которые жили в детдоме, решили сбежать оттуда на дискотеку. Их было трое: Катя, Маша, Юля. Сбежав оттуда, они увидели ларёк и решили купить там газировки. А около того ларька стояла старушка, которая дала им деньги на чипсы, но попросила их помочь ей донести тяжелые сумки с продуктами до дома. Девочкам очень хотелось чипсов, поэтому они согласились. Когда они подошли к дому старухи, она пригласила их на чай. До начала дискотеки ещё оставалось время, поэтому девочки согласились. А у этой бабки дома сын был, который стал бить девчонок обухом топора, едва они вошли в дом...
  - Конечно, он их убил, да? - перебил воспитателя Даня. Судя по его голосу, ему эти истории стали надоедать.
  - Я сейчас кому-то нос откушу! - резко повернувшись к нему, прорычал Денис Игоревич. Потом, отвернувшись от мальчика, он уставился своими ненормальными глазами на костер. В толпе детей послышался недовольный ропот. Не поворачивая головы, воспитатель крикнул: - Это касается каждого, кто будет меня перебивать! Слушать всем до конца!.. Когда Маша и Юля очнулись, они были привязаны к батарее, а Катя была мертва. Старушка со своим сыном с аппетитом ели мясо девочки, отрезая от её тела по кусочку. Когда они наелись, сын старухи взялся за Машу. Он её изнасиловал и разрубил на части. Юлю бабкин сын заставил есть мясо подруг и пить их кровь. Она плакала, её тошнило, когда она засовывала в рот куски сырого мяса. Но ей ничего не оставалось делать, ведь бабка с сыном обещали отпустить её, если она будет послушной. Но они не сдержали своего обещания, убили Юлю, а позже съели. Та бабка и её сынуля съели больше сотни детей, и до сих пор никто не может с ними справиться...
  - Денис Игоревич! - Даша бесцеремонно перебила воспитателя, так как была уверена в том, что ей он нос точно не откусит. - Давайте вернемся в лагерь! Я устала, хочу спать... Все хотят спать. А этими небылицами про людоедов можно напугать лишь детсадовских детей...
  Глядя на Дашу, мальчишки согласно закивали головами. Одобрение товарищей придало Даше ещё больше уверенности в своей правоте. Победно улыбнувшись, она продолжила: - ... Мы-то уже не маленькие дети. Мы живем в свободном обществе, во времена продвинутых технологий, и мы знаем, что людоеды не могут безнаказанно есть людей...
  - Есть человеческое мясо могут только психи, - добавил Данил. - На них уже давно бы надели смирительные рубашки и упекли бы их в психушку...
  - Да нет! - покачал головой Гоша. - Их бы посадили в тюрьму, и сидели бы они там, не снимая наручников, пожизненно...
  - Да и вообще это всё враки! - подал голос Федя. - Если бы всё это действительно было, об этом всех бы оповестили...
  - Так что... - подвела итог Даша, - ... никого вы не испугали и ведите нас в лагерь. Иначе вас уволят за то, что вы нас привели сюда в позднее время. Даже, если вы нас не уволят, я пожалуюсь отцу, и он порвет вас, как Тузик грелку!
  - Молодец, Дашка! - Даня захлопал в ладоши. Глядя на свою двоюродную сестру, он испытал чувство гордости и подумал, что она очень умна, ведь не зря же она - мастер спорта!
  - Испугала ежа голой жопой! - Воспитатель поднялся с кочки и вытянулся во весь рост. И непонятно, была это игра света и теней, но детям он показался гораздо выше ростом, чем тогда, когда они уходили из лагеря. На его лице играла зловещая улыбка. Те, кто были ближе всех к Денису Игоревичу, увидели его большие острые зубы, похожие на зубы акулы. - Таких, как ты, я ем на завтрак, обед и ужин. Я - карх, а кархи ничего не боятся!.. Какие же вы, дети, дебилы! До вас так и не дошло, что истории, которые я вам рассказывал - правда! А все те люди, которые ели человечину - кархи, для которых человеческое мясо является деликатесом. Особенно - мясо детей. Страх, который испытала добыча перед смертью, придает мясу неповторимый вкус. А вы думали, что я вас сюда просто так притащил, и страшные истории рассказывал, да? Я жрать хочу! Добро пожаловать к столу, пища!
  - Если это шутка, то очень плохая! - всё ещё не веря в реальность происходящего, сказала Даша, обводя взглядом своих друзей. Было видно, что она изо всех сил пытается выглядеть крутой девчонкой, но у неё это получалось хуже, чем минуту назад. И уверенности в голосе поубавилось. - Это часть розыгрыша... Сейчас он нас отведет в лагерь!
  - Ага! Размечталась! - Денис Игоревич вдруг начал царапать своими длинными когтями кожу на руках.
  Из-под кожи брызнула прозрачная жидкость с резким запахом. Дети хором закричали, глядя на него широко открытыми от страха глазами. Денис Игоревич словно ждал этого момента. Улыбнувшись зловещей улыбкой, он сдернул кожу с рук, как перчатки. Под человеческой кожей оказалась темная блестящая плоть - тугие жгуты мышц и ороговевшие наросты.
  Воспитатель продолжал скалиться, с самодовольным видом разглядывая свои руки. Потом он окинул взглядом детей, ухватил себя за волосы на макушке и сделал кривым острым когтем большой разрез на шее. Из него также хлынула вонючая жидкость. Резко дернув рукой, он снял себе кожу с головы, как какую-то маску и бросил её себе под ноги. Дети увидели темную блестящую голову, лишенную растительности, с большим бесформенным ртом, маленьким хрящом вместо носа. Ушные раковины вообще отсутствовали. Более странного и безобразного существа они ещё не видели.
  Детский крик стал ещё громче. Но подростков словно парализовало от страха. Вместо того, чтобы бежать, они просто стояли на месте и кричали, глядя на безумное перевоплощение Дениса Игоревича в самого настоящего монстра.
  Вцепившись в куртку Даши длинными руками, воспитатель рывком поднял девочку до уровня своей головы так, что её ноги беспомощно болтались выше его колен.
  - Я же говорил, что нос откушу! - прорычало существо, которое ранее было добродушным Денисом Игоревичем, и зубами вцепилось девочке в лицо. Послышался хруст, в разные стороны брызнула кровь. Крик Даши перерос в визг. Она изо всех сил колотила своими кулачками по рукам карха, пиная его носками кроссовок, но силы были явно не равны. Он повертел её в руках, как куклу, ухватил одной рукой за горло, а второй стал рвать куртку, пытаясь достать до живота. И в какой-то момент у него это получилось. Размахнувшись, он когтистой пятерней вспорол ей живот. Девочка обмякла, перестав сопротивляться и кричать. Когда из вспоротого живота Даши стали вываливаться внутренности, а её кровь забрызгала лица подростков, Даню вытошнило прямо на синюю ветровку Феди. Но никто этого не заметил. Все, как загипнотизированные, смотрели, как рука зубастого чудовища глубже и глубже погружается в плоть девочки, как кровь фонтаном брызжет в разные стороны. Капли этой крови, попавшие на перекошенные от ужаса лица детей, в какой-то момент вывели их из состояния оцепенения, как вовремя вылитый ушат холодной воды. Дети кинулись врассыпную, растворяясь в темных зарослях. Обезумевшие от страха, они не видели, как отодвинулся в сторону трухлявый пень, открыв вход в подземелье, как оттуда выскочил Коля Соколов - странноватый мальчик из четвертого отряда. Они не видели оружие в его руке, похожее на пистолет, не видели белую щетину на его детском лице, но слышали его голос у себя за спинами. И голос этот был не по годам грубым, с хрипотцой, как у курящего подростка, а не как у девятилетнего мальчика:
  - Стойте! Не разбегайтесь! Это ловушка! Второй отряд! Вернитесь!
  Но дети, которые голос Коли услышали, даже не думали останавливаться, а бежали вперед, куда угодно, лишь бы подальше от этого ужаса.
  Карх разжал когтистую лапу. Девочка упала на землю. Падение будто вернуло её к жизни. Она поползла в сторону Коли, оставляя за собой широкий кровавый след на траве. Кричать она уже не могла, только хрипела, отхаркивая кровь.
  - Ты откуда такой нарисовался? - прорычал карх, глядя сверху вниз на странного мальчика со щетиной на лице.
  - Я - гном! - гордо вскинув голову, ответил Коля. - Я пришел спасти детей!
  - Опоздал! - карх хрипло рассмеялся, схватил Дашу за ноги и начал крутиться вокруг своей оси. Ударив её головой об толстый ствол дерева, он метнул бездыханное тело в Колю.
  Реакция гнома оказалась молниеносной. Отскочив в сторону, он спрятался за ствол сосны и выстрелил. Его практически бесшумный выстрел оставил круглое дымящееся отверстие в стволе березы за спиной бывшего воспитателя. Карх тоже оказался не лыком шит. Перекатившись в бок, он выхватил из своего рюкзака толстую блестящую трубку, которая в его руке тут же превратилась в нечто похожее на гранатомет. Грохнул выстрел. Сосна, за которой прятался Коля, с треском рухнула на землю, осыпав гнома сотней горящих щепок. Коля, пригнувшись, кинулся к бурелому. Пока он бежал, карх продолжал стрелять. Выстрелы из его оружия вздымали в воздух сотни килограммов земли, оставляя за гномом след из воронок, скосили десятки молодых березок.
  Два выстрела, попавшие в бурелом, подожгли и раскидали в разные стороны сухие стволы и ветки. Но Коли уже за буреломом не было.
  - Где ты, гном? Выходи! - закричал разозленный карх.
  - Пошел в жопу! - крикнул ему гном из-за большого камня, покрытого мхом.
  - Да в твою сморщенную жопу даже мой харм не войдет, куда уж там - я целиком! - Карх рассмеялся и сделал ещё два выстрела, которые раскололи пополам камень.
  - Проверим? - гном протиснулся между половинок камня и встал перед Денисом, расставив руки в разные стороны, будто говоря: "Я к твоим услугам!"
  Карх ухмыльнулся, направляя свою трубку на Колю.
  - Сейчас я измельчу тебя, а потом проверим!
  Грохнули сразу три выстрела. Видать, бывший воспитатель решил, что измельчить гнома нужно тщательнее. Иначе он не пролезет туда, куда его послали. В тот момент карха, потомка инопланетных захватчиков, почему-то не насторожило то, что гном убрал свое оружие в кобуру, и улыбался, бесстрашно глядя в лицо своей смерти. Это вместо того, чтобы отстреливаться из своего пистолетика, Об этом стоило задуматься, потому что Коля за долю секунды до первого выстрела выставил перед собой согнутые в локтях руки. Задние стороны его серой курточки оказались обшиты толстым материалом, до такой степени гладким и блестящим, что отражение карха в этих накладках практически не искажалось.
  Первый выстрел, отразившись от зеркальной поверхности, оторвал карху ногу, и он упал на землю, брызжа в разные стороны черной кровью. Второй и третий выстрелы подожгли и под самый корень срезали большую березу, которая рухнула на инопланетянина, придавив его толстым стволом.
  Достав из внутреннего кармана курточки белый комочек, похожий на кусок пластилина, Коля приложил его к носу. Шарик тут же прилепился к его лицу и стал растекаться по нему, превращаясь в подобие респиратора с прорезями по бокам.
  Воя от боли, захлебываясь кашлем от едкого дыма, карх начал царапать когтями ствол, сдирая с него кору, пытаясь вылезти из-под дерева, но гном лихо запрыгнул на ствол и направил на существо, которое раньше звали Денисом Игоревичем, свой маленький блестящий пистолетик.
  - Что, измельчил меня? - спросил Коля, глядя сверху вниз на корчащегося под деревом гуманоида. Языки пламени, объяв ствол, стали перебираться на одежду карха.
  - Пошел на х... - ответил Денис, плюнув сгустком черной крови в гнома и попав ему в плечо.
  - Тварь! Ты испортил мне куртку, - тихо, но со злостью в голосе сказал Коля и нажал на спусковой крючок. Голова карха тут же разлетелась в разные стороны, забрызгав всё вокруг каплями крови, похожей на чернила, кусочками черепа и желтыми сгустками мозга. Вытерев лицо, гном спрыгнул с объятого пламенем дерева, оглянулся и добавил, глядя на бездыханное тело Дениса: - И откуда вы только берётесь? Вас же всех перебили!
  
  В панике, начавшейся после того, как Денис Игоревич напал на Дашу, дети, как горох, рассыпались по лесу. Те, кто убегали первыми, не слышали голос гнома Коли. Те же, что немного отстали, его услышали, но не стали останавливаться, так как были уверены, что никто не сможет справиться с сумасшедшим Денисом Игоревичем, и никто их не спасёт. Никому из детей не хотелось разделить участь Даши, поэтому все бежали как можно быстрее, не останавливаясь. Каждый хотел убежать как можно дальше от того страшного места и где-нибудь спрятаться. Спрятаться так, чтобы ненормальный воспитатель не смог найти. У каждого перед глазами стояла сцена трагедии, разыгравшейся на поляне - Даша, тщетно пытающаяся вырваться из цепких рук воспитателя, Денис Игоревич, откусывающий ей нос, и вываливающиеся из вспоротого живота кишки. А ещё - кровь, кровь, кровь! Много крови!
  Несмотря на темноту, непролазные заросли, хлещущие по лицу ветки и усталость, дети бежали что есть мочи. Они спотыкались, поскальзывались, падали, но все равно вставали и бежали дальше. Каждый из них чувствовал себя добычей, убегающей от охотника. Животный страх гнал всех вперёд.
  Данил вдруг остановился. Оглянувшись назад и услышав звуки треска и хлопков, он вдруг заплакал. Слезы лились из его глаз крупными каплями, стекая по подбородку. До него вдруг дошло, что Даша - не какая-то там девочка из лагеря, а его сестра. Пусть и двоюродная, но всё же сестра! Это девочка, с которой он провел всё своё детство, которая научила его кататься на велосипеде, пришивать заплатки, плести браслеты, защищала его от хулиганов, когда он был совсем маленьким. И сейчас его сестру убивает псих-воспитатель, а он, Даня, убегает, спасая свою шкуру, как испуганная собачонка! А если Денис Игоревич убьет её, это значит, что Дашу больше никто не увидит живой, с ней нельзя будет поговорить, поиграть, подшутить над ней. Некого будет поздравлять с праздниками и целовать в щечку, даря какую-нибудь безделушку. Она умрет, её похоронят и всё! Всё! Что он скажет её родителям, когда вернется домой? Скажет, что убежал и даже ничего не сделал, чтобы спасти её? Как он будет после этого смотреть в глаза тёте Элме и дяде Вехтесу? Да никак! Они даже видеть его не захотят. Поэтому Даня не будет убегать. Он вернется и попытается спасти Дашу.
  Бедняга, он ещё не знал, что с его сестрой всё кончено. Он был уверен, что она, пусть тяжело ранена, но всё ещё жива.
  Данил развернулся и уверенной походкой пошел в обратном направлении. Слезы быстро высохли, мальчик был полон решимости спасти сестру и наказать душегуба-воспитателя. А что он сделает ему? Немного поразмыслив, Даня решил, что ударит его палкой. А если это не поможет, то воткнет эту палку ему прямо в глаз с вертикальным зрачком. Только где бы найти такую палку, чтобы ею можно было так приложиться, чтобы выбить дух из Дениса Игоревича? Он ведь большой и сильный, а ещё злой...
  Данил шел, глядя себе под ноги. На глаза ему попадались корни деревьев, сухие ветки, трухлявые стволы, но это всё было не то, что нужно. Сломав пополам руками очередную толстую сухую ветку, Даня подумал, что проще найти камень средних размеров и его использовать как оружие, но тут на глаза ему попалась палка, под углом торчащая из земли в маленьком проходе между кустами. Глядя на неё, мальчик подумал, что если, пробегая между этими кустами, запнуться о палку, можно упасть и сломать себе шею. Но он точно помнил, что пробегал здесь, а палку не зацепил. Ну, и хорошо, что не зацепил!
  Нагнувшись, он ухватился за конец палки и потянул его на себя. На ощупь палка была не шершавой, а теплой и гладкой, словно сделана из пластика. Идеально круглая березовая ветка поддалась и стала выходить из земли. Она оказалась гораздо длиннее, чем Данил предполагал, но это ему было только на руку.
  "Как дам ему по башке!" - пробормотал мальчик, шмыгнув носом. В тот самый момент послышался сухой треск, и спрятанный в кустах напротив стреломет, запрограммированный на людей, расстрелял весь свой заряд, превратив Данила в подобие фантастического ежа, утыканного толстыми металлическими иглами.
  Даня не видел стреломет в кустах, не слышал свист металлических стрел. Он даже не вскрикнул и не понял, что произошло. Он просто завалился на бок, а под ним растекалась лужа крови, с каждой секундой увеличивающаяся в размерах. Палку из руки он так и не выпустил.
  
  Когда капли крови Даши попали на лицо Вани, он встрепенулся, словно очнувшись ото сна. Испугавшись, что и его сейчас схватит воспитатель и сделает с ним то же, что и с девочкой, Ваня стал убегать.
  Впереди уже мелькали спины и пятки Гриши и Феди. Но бегунами они были так себе, и Ваня их быстро догнал. Он сразу сообразил, что из-за этих "тормозов", путающихся под ногами, Денису Игоревичу не составит особого труда всех переловить и сделать с ними то, что он сделал с Дашей. Поэтому Ваня свернул налево в зазор между кустами и побежал, как заяц, петляя между деревьями. За спиной послышался крик: "Стойте! Не разбегайтесь!.." Услышав этот крик, Ваня побежал ещё быстрее, так как предположил, что чокнутый воспитатель погнался именно за ним. А бежать в темном лесу было очень трудно. Ваня то запинался об корни деревьев и падал, то кусты дикой малины и шиповника цеплялись за его ноги, замедляя и без того небыстрый бег.
  Конечно, от такого бега с препятствиями Ваня быстро устал. В боку кололо, воздух обжигал лёгкие, но он все равно бежал, как учил его тренер по легкой атлетике. В голове звучали слова тренера: "Бойся остановиться! Бойся!.." И он мчался сломя голову, хотя почти ничего перед собой не видел, кроме очертаний буреломов по бокам и зарослей молодых деревьев впереди. Конечно, не раздумывая, он ринулся к деревьям, на бегу раздвигая ветки, которые больно хлестали по щекам, по шее и по глазам. Заросли оказались гуще, чем Ваня предполагал, но он всё равно продвигался вперед, борясь с противными тонкими ветками и с безумной усталостью. И, когда впереди замаячил просвет, а за деревьями угадывалась полянка, на которой можно будет разогнаться, живот мальчика пронзила дикая боль. Он на что-то наткнулся, и это неведомое "что-то" не давало ему двигаться ни вперед, ни назад. Футболка под курткой мгновенно пропиталась чем-то мокрым и теплым. Опустив глаза, Ваня увидел, что напоролся животом на большой трезубец, по которому пробегали голубоватые искорки. Трезубец был прикреплен к металлической конструкции, похожей на турник, которая была спрятана между деревцами.
  Закричав от боли и ужаса, Ваня схватился руками за рукоятку трезубца, сделанную из темного металла. Его тут же ударило током, искры забегали по трезубцу ещё быстрее, и через долю секунды зубья этого оружия, которое раньше Ваня видел только в учебнике по истории древнего мира и в репортажах про инопланетных гладиаторов, резко удлинились, проткнув мальчика насквозь и навсегда избавив его от мук.
  Из-под покрытого мхом ствола поваленного дерева вылезла лиса. Понюхав воздух, она осторожно приблизилась к телу Вани. Осмотревшись, зверек принялся лакать лужу крови, натекшую с концов трезубца. Но, когда послышался слабый электрический треск, и на острых концах трезубца заиграли искорки, лиса, тявкнув, засеменила прочь, скрывшись в темноте. А тело Вани осталось стоять, безвольно свесив руки и уронив голову на грудь, покорно дожидаясь, когда карх придет за своей добычей и снимет её с острых зубьев.
  
  Дмитрий Игоревич трепал Дашу, как разозленный питбуль. Когда пролилась её кровь, и дети побежали, Гриша тоже стал убегать, но не столько от страха, сколько от желания вызвать полицию. А что ещё мог сделать сын полицейского, ведь он всё делал так, как учил его отец. Так как средства связи воспитатель отобрал у детей ещё в лагере, Гриша планировал, как можно добежать до ближайшего населенного пункта и оттуда позвонить в полицию.
  Он даже представлял на бегу, как в лес влетает крутой транспортировщик с надписью "Полиция" на бортах, оттуда выскакивают люди в форме, кладут Дмитрия Игоревича лицом на сырую землю и защёлкивают наручники на его когтистых руках, с которых слезла кожа. Если воспитатель при этом будет дергаться, то сразу получит удар током, после чего потеряет сознание, обоссытся и обосрется. Потом полицейские попинают его, как следует, а потом, как мешок с картошкой, закинут в клетку, которая находится в багажном отсеке транспортировщика.
  Понятное дело, увлеченный своими мыслями, Гриша не услышал крик гнома за спиной, но, даже если бы услышал, стал бы он останавливаться? Конечно, нет. Кто такой для него этот Коля Соколов? Да никто! Козявка, говно на палочке. Вот отец для Гриши был настоящим авторитетом. Ведь он был полковником полиции! И, услышав его голос, Гриша встал бы, как вкопанный. И других остановил бы. Но - увы! - папа был за сотни километров и вряд ли мог приехать в эту глушь. А потому - опять-таки, как учил Великий Гуру в погонах, - Грише в сложившейся ситуации нужно было действовать самостоятельно.
  Увидев впереди спину Феди, обтянутую красной ветровкой с отпечатком кроссовка ниже широкой спины, услышав топот и шумное дыхание Ваньки, Гриша вспомнил слова отца о том, что преступники, когда убегают от полиции, всегда разделяются, чтобы их было труднее поймать. Хотя они пока не преступники, а обычные дети, но они всё же убегают, а за ними вот-вот погонится озверевший, кровожадный воспитатель.
  Прокрутив всё это в голове, Гришка резко свернул направо. Проводив взглядом Федю, он подумал: откуда столько прыти у этого тихони? Впрочем, думать сейчас нужно было не о Феде, а о том, как бежать через лес. Ведь страшно, зябко, темно и ничегошеньки не видно!
  Поначалу страх сковывал ноги, и не давал бежать, но звук хлопков, раздающихся сзади, помог Грише ускориться. Лёгкий как ветер, он нёсся вперед, не обращая внимания ни на хлесткие ветки, ни на колючие кусты, ни на боль в мышцах ног. Ведь у Гриши была великая цель - наказать воспитателя! Дмитрий Игоревич не может безнаказанно нападать на детей! Не имеет право!.. Только нужно поторопиться, пока он не скрылся. Тогда полиция его быстро скрутит.
  Густой лес внезапно расступился, и мальчик оказался на опушке. Хотя там было гораздо светлее, чем в чаще, Гриша за что-то запнулся и упал, больно ударившись животом и коленями. И тут мужество, привитое ему отцом-полицейским, впервые за долгое время его покинуло. Слезы брызнули из его глаз, и он захныкал, как девчонка. А как тут не плакать, если вместо того, чтобы лежать в кровати, укрывшись одеялом, он убегает от какого-то вонючего урода, и никто не может ему помочь - ни друзья, ни родители. Он разбил в кровь колени, у него может быть заражение крови, но кому до этого дело? Да никому! Вот и лежит он, маленький и беззащитный, окруженный со всех сторон лесом и дрожит, как осиновый лист на ветру. И впервые в жизни ему стало так тоскливо и одиноко, что хоть волком вой! И он стал тихонько подвывать, сотрясаясь всем телом.
  Казалось, что он может так плакать бесконечно долго, ведь никто этого не видит, и ему не будет за это потом стыдно. И не имело значения, сколько он так пролежал - пять минут или пятьдесят пять. Он мог ещё столько же проваляться, если бы не услышал металлический щелчок. Слёзы сразу высохли, в голове мелькнула мысль: "Неужели он меня нашел?", и внутри всё похолодело от страха. Гриша осторожно приподнял голову и посмотрел по сторонам. Никого рядом не было. Когда мальчик уже решил, что ему это показалось, щелчок повторился. Источник этого звука был где-то рядом, но Гриша ничего не видел.
  Внезапно послышалось приглушенное жалобное мяуканье, словно где-то рядом маленький котенок звал свою маму. Поднявшись с холодной земли, Гриша отряхнулся и пошел на звук мяуканья. Сделав несколько шагов, прямо перед собой он увидел черный ящик, стоящий под большим кустом. Подойдя ближе, Гриша увидел, что это и не ящик вовсе, а кованый сундук. Такие сундуки он много раз видел в репортажах про пиратов с отсталых планет, но в реальности - никогда. Писк котенка слышался из этого сундука.
  Подойдя к сундуку, мальчик присел на колени. Будто почуяв его, котенок стал мяукать ещё громче, словно пытаясь докричаться до Гриши через толстые стенки своей кованой темницы: "Вытащите меня отсюда! Я голодный и испуганный! Помогите!"
  "Интересно, а кто мог засунуть котенка в сундук и оставить его в темном лесу? - подумал мальчик. - Наверное, живодер какой-нибудь".
  Где-то в отдалении послышались хлопки, свидетельствующие о том, что нужно торопиться, а то воспитатель догонит, откусит нос и вспорет живот. Но Гриша так давно мечтал завести котенка, ведь котята такие милые и пушистые! Он давно уговаривал родителей, а они взяли и купили ему рыбок. Рыбок, которые могут только жрать корм и плавать. А ещё воду в аквариуме нужно постоянно менять... То ли дело котенок! Это же ласковое, забавное существо, с которым можно играть целыми днями. Это тебе не бездушный робот - домашний питомец. Настоящий котенок это круто! Друзья сдохнут от зависти!
  - Подожди, сейчас я тебя вытащу! - Гриша принялся ощупывать шероховатую поверхность сундука, пытаясь понять, как он открывается. Сейчас он возьмет котенка и, держа его в руках, побежит в ближайший населенный пункт и вызовет полицию. Оставалось только открыть сундук, а как он открывался - непонятно.
  - Мяу! - послышалось изнутри. - Мяу!
  - Сейчас-сейчас!
  И тут палец Гриши наткнулся на маленькую кнопку в передней части сундука. Особо не задумываясь, он нажал на неё. Тут же в передней стенке сундука появились горизонтальные прорези, из которых, со свистом разрезая воздух и вращаясь вокруг своей оси, вылетело несколько металлических дисков с острыми зазубринами по бокам. Один из них срезал мальчику голову, остальные пробили тело насквозь и воткнулись в ствол дуба, стоящего за спиной Гриши, войдя в него более, чем на половину.
  Призывный плач котенка стих. В траву упала Гришина голова, а через пару секунд на бок завалилось тело. Кровь, вытекающая из раны с ровными, почти идеальными краями, в темноте казалась черной, как чернила. Глаза Гриши были широко открыты и устремлены в небо, словно он разглядывал звезды на темном небе.
  С верхушки дуба, тревожно каркая, сорвалась ворона. Она была почти лысой. Оперение осталось только на крыльях и на хвосте. Покружив в воздухе над опушкой, она приземлилась на землю, сложила крылья и стала осторожно приближаться к бездыханному телу, оглядываясь по сторонам. Подойдя к голове мальчика, она стала клевать глаз. Сначала она это делала осторожно, периодически отскакивая, но потом осмелела, села Грише на лоб и быстро выклевала оба глаза.
  Раздался свист. Это из сундука вылетел ещё один диск, который разрезал ворону на две продольные части, подняв в воздух несколько перьев. Внезапный порыв сильного ветра разметал эти перья по опушке, после чего на непродолжительное время в лесу воцарилась тишина.
  
  Просто сказать, что Федя испугался, когда воспитатель схватил Дашу и стал вгрызаться в её лицо - равносильно тому, что вообще ничего не сказать. Федя был так напуган, что намочил штаны от страха. И, как только фонтаном брызнула кровь девочки, Федя, не раздумывая, развернулся и побежал. Куда бежать - ему было безразлично, лишь бы подальше от Дениса Игоревича. Если он набросился на Дашку, то никто не даст гарантий, что он не нападет на других детей. Но Федя не столько переживал за других, сколько за себя, ведь он всегда был самым медлительным и толстым, из-за чего у него постоянно были проблемы. Пацаны раскурочат чужого робота - поймают Федю. Кто-то раскрасит стены домов похабщиной и нецензурной бранью - ловят Федю и всех собак вешают на него. После драк на заднем дворе школы убегали даже до крови избитые, с переломанными ногами, мальчики, а ловили Федю. Когда Федины друзья своровали в магазине коробку шоколада, охранники поймали тоже его, хотя он к шоколаду даже не притрагивался. Старшеклассники избивали и отбирали деньги тоже только у него. И таких случаев было много. И дело было не в том, что Федя притягивал к себе неприятности, а в том, что он притягивал к себе внимание из-за своего лишнего веса. Соответственно, бегал он медленно, что не раз сыграло с ним злую шутку.
  Зная это, едва увидев, что назрела недетская заварушка в лесу, Федя припустил со всех ног. И, услышав топот за спиной, он не сомневался, что воспитатель выбрал его как самую легкую добычу, а потому погнался именно за ним. Поэтому Федя бежал с такой скоростью, которую только способен был развить пухлячок с толстыми короткими ногами, перепрыгивая через буреломы, продираясь сквозь заросли, ничего не видя перед собой. Отдуваясь и пыхтя, со стороны он напоминал катящегося через лес Колобка, ломающего всё на своём пути.
  Боль иголками колола в боку, ветки больно хлестали по щекам, но он упорно бежал вперед, боясь остановиться и оглянуться назад. Он не остановился даже тогда, когда топот ног за спиной прекратился. Перед глазами из темноты выныривали пни, поваленные стволы деревьев, кусты. Казалось, что этому хороводу не будет ни конца, ни края. А силы иссякали. Горячий пот заливал лицо. Осветленная челка прилипла ко лбу, упорно лезла в глаза.
  Когда обессиленный Федя издал вопль отчаяния, из-за дерева вдруг вышла девочка лет десяти. Глядя на него бездонными голубыми глазами, она произнесла:
  - Помоги мне, мальчик! Я заблудилась.
  От неожиданности Федя шарахнулся от неё в сторону, как черт от ладана, но не остановился. Не сбавляя темпа, он прокричал на ходу:
  - Беги, дура! Там маньяк...
  И побежал дальше.
  Впереди был холм, покрытый папоротником и малиной, слева - бурелом, а справа - заросли шиповника. Куда бежать? Не задумываясь, Федя натянул рукава куртки на ладони и ринулся через шиповник, каждым сантиметром своего большого тела чувствуя острые уколы. Да, было больно и неприятно. Но это было лучше, чем штурмовать крутой холм или прыгать через поваленные деревья, рискуя сломать ногу.
  Шиповник закончился, начался ельник. Молодые ели росли так близко друг к другу, так плотно, что Федя застревал между ними. Где-то протискиваясь между деревьями, где-то ломая колючие елки, он всё же выскочил из еловых зарослей и оказался на поляне. Но, стоило лишь Феде облегченно вздохнуть, он почувствовал, как многолетний мягкий ковер из иголок уходит из-под его ног, и он падает вниз, кувыркаясь и стукаясь головой и спиной обо что-то твердое.
  Он упал на спину, на дно глубокой ямы. Сразу же всё его тело пронзила острая, нестерпимая боль, и он закричал. Федя пытался пошевелить руками и ногами, но не мог этого сделать. Его словно что-то крепко держало, причиняя адские страдания. В какой-то момент Федя смог приподнять голову. Но лучше бы он этого не делал, потому что, когда его взгляд упал на руку, он увидел, что рука проткнута насквозь острыми деревянными колышками, концы которых торчали из его плоти, окрашенные кровью. И он закричал ещё громче. В его крике были всё: боль, страх, отчаяние.
  Где-то наверху раздался шорох, послышались странные звуки. В глубине души мальчика затеплилась надежда, что это люди, и они ему помогут, вытащат его из ямы. Он даже перестал кричать, только плакал, захлебываясь от душивших его рыданий.
  "Помогите!" - крикнул он, с надеждой глядя вверх со дна ямы.
  Сначала сверху полетели комья земли, а потом Федя увидел самых настоящих эльфов. Они были небольшого роста, не больше двадцати сантиметров, с заостренными ушами. Глядя на них, Федя даже перестал чувствовать боль и замер, приоткрыв рот от удивления. А как тут не удивляться, ведь Федя был уверен, что эльфы - сказочные существа, в реальном мире их не существует. А тут десяток самых настоящих эльфов стояли у края ямы и с интересом рассматривали Федю. Несколько эльфов парили в воздухе над ямой, часто махая своими полупрозрачными крыльями. На крылатых эльфах были надеты обтягивающие костюмы, сшитые из разноцветных лоскутов ткани. На бескрылых эльфах, которые, судя по округлым формам, были женского пола, были надеты разноцветные платья. Волосы и пеших, и крылатых эльфов были белыми и напоминали тополиный пух.
   Эльфы переговаривались между собой, жестикулируя и показывая пальцами на Федю. Голоса их были тихими и писклявыми. И, если бы не адская боль, Федя сказал бы, что смешнее голосов ещё не слышал.
   Когда один из эльфов поднял вверх большой палец руки, эльфы ненадолго пропали из поля зрения Федора, но, судя по звукам, раздающимся сверху, они не ушли. Они что-то подтаскивали к краю ямы. Федя был уверен, что сейчас эти волшебные существа спасут его и даже, превозмогая боль, улыбнулся, когда они снова появились. Но улыбка сползла с его лица, а из груди вырвался крик, когда он увидел, ЧТО они подтаскивали к краю ямы. Это был большой камень.
  Один из крылатых эльфов махнул рукой. Бескрылые эльфы, дружно навалившись на камень, подтолкнули его, и он полетел на дно ямы. Когда он достиг дна, крик Феди оборвался, а его кровь забрызгала дно и стены земляной ловушки, из которой мальчику уже не суждено было выбраться живым.
  Крылатый эльф опять показал большой палец руки. В яму полетели концы тонких веревок, сплетенных из травы. По ним стали спускаться десять эльфов женского пола. У всех у них за спинами были мешки и миниатюрные пилы в чехлах. Некоторые эльфы доставали из чехлов пилы, даже не достигнув дна.
  Один из летающих эльфов вдруг что-то заметил и крикнул остальным об опасности. Бескрылые эльфы сразу же вылезли из ямы и растворились в густой траве, оставив свои веревки. Эльфы с крылышками быстро взлетели вверх и спрятались в кронах деревьев. На поляне стало тихо, и птицы замолчали. Повеяло дымом.
  
  Разделавшись с кархом, Коля засунул свое оружие в кобуру, дошел до входа в тоннель и скрылся в темном подземелье. Пень автоматически встал на своё место. Но не прошло и минуты, как пень снова отодвинулся, и из-под земли поднялся всё тот же гном, только в серебристом защитном костюме и в шлеме. Со стороны он был похож на астронавта. Да, в защитном костюме, который был на Коле, можно было выходить в открытый космос, но предназначен он был только для наземных операций.
  За спиной гнома были два небольших баллона, от которых к костюму и к круглому шлему шли тонкие трубки. Поверх костюма на Коле был надет такой же серебристый разгрузочный жилет с множеством оттопыривающихся карманов.
  Едва гном ступил на землю, вход в тоннель закрылся. Поляна уже горела, но гнома это нисколько не смущало, ведь он много раз в своей жизни оказывался в ситуациях и похлеще.
  Приложив руку к шлему, он включил режим сверхвидения и сразу же узрел цепочки детских следов, расходящиеся в разные стороны.
  "Эх, дети-дети, - пробормотал он, зная, что его никто не слышит, так как герметичный шлем не пропускает никаких звуков, за исключением случаев, когда включен микрофон. Но в тот момент микрофон, соединенный с встроенными в костюм динамиками, был выключен. - Что же вы такие непослушные, а? Вот послушали бы меня, остались на месте, и были бы живы. Выросли бы, женились, наплодили детей. А так... Уничтожай сейчас ваши останки, трать своё драгоценное время!"
  В том, что все дети погибли, Коля не сомневался. Уж больно хорошо он знал кархов. Также он знал, что эти гуманоиды - мастера по изготовлению смертельных ловушек и капканов. Если карх решил кого-то съесть, этот "кто-то" обречен. К гадалке не ходи.
   И в этот раз всё получилось, как всегда - много крови, трупы. Коля нашел все ловушки, установленные кархом, все тела и заминировал их. Единственный вопрос, который возник в голове гнома: когда карх успел установить все ловушки? В одиночку он устанавливал бы их дня три, не меньше, ведь требовалось время на разведку местности, на доставку ловушек к месту охоты и на установку их. Может, ему кто-то помогал? А если это так, то помощником мог быть только карх, который сейчас должен быть где-то рядом. Но супервидение показывало, что живых кархов в радиусе пяти километров нет. Почему именно пять километров? Да всё просто - дальше шлем не "видит".
  Всё было, как всегда, ничего нового. Но удивила гнома последняя жертва - толстый мальчик. Он каким-то образом не попал в ловушку карха, но угодил в западню, устроенную эльфами. Из ловушки эльфов он выбраться не смог. Это называется судьбой. Если мальчику суждено было погибнуть, он бы все равно погиб. Если бы его не убили эльфы, он бы заблудился в лесу и умер бы от голода или от переохлаждения. Также на него могли напасть дикие звери. От саблезубых тигров он точно не ушел бы.
  А ведь многие гномы почему-то не верят в судьбу, считая, что всё подчиняется случаю. Ну и пусть не верят. Зато Коля точно знает, что против судьбы не попрёшь. Если уж суждено жить долго - будешь жить, несмотря ни на что. А вот если на роду написано - умереть, не дожив до ста лет, обязательно помрешь, каким бы ты осторожным или предусмотрительным не был.
  Так думал гном, глядя на красную стрелочку, мигающую в правой верхней части стекла защитного шлема. Стрелка указывала направление, в котором находился другой вход в подземный тоннель. Под стрелкой бегущей строкой указывалось расстояние до люка - пятьдесят шагов, сорок восемь, сорок семь...
  Лес за спиной Николая уже полыхал вовсю. Густой дым стелился по земле. В дыму мелькали силуэты эльфов. Они тащили на себе подпалённые тушки зайцев, лисиц, волчат и оленят. У других пеших эльфов из заплечных мешков торчали куски мяса. На некоторых кусках виднелась шерсть.
  Над головой пролетели несколько крылатых эльфов. Сбившись в кучку, они несли по воздуху ногу косули. Видать, ноша была не по ним, и через несколько десятков метров они уронили её на землю и с недовольным ворчанием разлетелись в разные стороны.
  Наблюдая за ними, гном подумал, что, наверное, нет ни на одной планете более тупых существ, чем эльфы. Вместо того, чтобы спасаться от огня, они лезут в самое пекло и убивают спасающихся от пожара животных. Конечно, хорошо охотиться, когда зверь сам на тебя бежит в большом количестве, но рисковать своей жизнью ради еды - слишком глупо! Поэтому эльфов называют низшими. И пусть они обижаются!
  Мимо пробежал эльф с обгорелыми крыльями, держа в руках мертвую белку. Коля хотел дать ему пинка кованым сапогом, но в последний момент передумал, решив, что не стоит тратить время и силы на это ничтожество.
  А огонь уже припекал. И Николай чувствовал, как от его яркого света растут волосы и борода, как зудит и чешется от этого кожа. Гномы потому и живут под землей, что не переносят яркого света. Они сразу же начинают превращаться в ходячий комок шерсти и чешутся, постоянно чешутся. И, если бы кто-нибудь из людей увидел, как чешется гном, тут же в народе появились бы сказки про то, как гномы чешутся об камни, об деревья, об заборы и об стены домов. Но могут ведь насочинять и про насекомых, живущих в густой растительности гномов. Люди ведь не знают, что гном, попадая в подземелье, в первую очередь проходит дезинфекцию, а потом удаляет с тела все отросшие волосы. И через эту процедуру проходят абсолютно все, вне зависимости от возраста и статуса. Исключение делается только для женских особей. Но они, как правило, живут на глубинных уровнях и на поверхность не поднимаются.
  Тем временем огонь обступал Николая со всех сторон. Нужно было поторопиться, иначе белая растительность заполнит весь костюм и шлем. А это, в свою очередь, затруднит передвижение. Эх, сейчас бы помыться, гладко побриться и лечь спать!
  Стрелка перед глазами превратилась в пульсирующую точку, указывая на вход в подземелье. Наконец-то нашел!
  Отпихнув ногой пень, Коля встал на платформу. Когда она начала плавно опускаться вниз, он облегченно выдохнул. В трубе подъемника он думал о том, что ему осталось ликвидировать двух кархов, четверых водяных или десять эльфов. Тогда он сможет поселиться на третьем уровне, где самые безопасные условия для жизни, вкусная еда, а не какие-то полуфабрикаты. И совсем не нужно будет подниматься наверх. Там, на третьем уровне, он сможет жениться на молодой гномихе, которая нарожает ему кучу маленьких гномов. Они безбедно будут жить в просторном отсеке и получать пособие как семья, имеющая потомство. Эх, скорее бы! Да только кархов почти всех уничтожили. А те, что выжили, стали осторожными и прячутся. Водяные - тоже не вариант, так как в воде Коля всегда чувствовал себя дискомфортно, особенно после того, как его проглотил емангарский змей. Эльфов трудно ловить, так что эльфы тоже отпадают. Вот и остается ждать удобного случая и надеяться, что подвернется под руку какая-нибудь тварь, убив которую Коля получит всё, о чем мечтает. И будет трахать гномиху, а не робота.
  
  Детский лагерь "Лесная сказка" закрыли только через месяц после описанных событий. И связано это было не с пропажей нескольких детей и воспитателя, а с нарушением норм санитарии, повлекшей за собой острое пищевое отравление десятка детишек, повара и сторожа. История умалчивает, кто приложил к этому руку - кархи, эльфы, гномы или люди.
  Так как тел детей найдено не было, их несчастные родители верили, что дети с воспитателем уходили от пожара и заблудились. Всем казалось, что в любой день детишки найдутся, и в один прекрасный момент раздастся звонок в дверь, а на пороге будут стоять их сыночки и дочки, живые и здоровые.
  Но, как говорится, надежда умирает последней. И родители пропавших детей унесли эту надежду с собой в могилу, так и не дождавшись своих отпрысков и не смирившись с их смертью.
  
  Глава 2
  А на далекой планете Земля, в городе Лемске жил Владимир Кипятков - брюнет сорока двух лет от роду, с едва пробивающейся сединой на висках и наметившимся пивным животом.
   Если бы кто-то рассказал ему о том, что произошло в лагере "Лесная сказка", он бы послал к чертям рассказчика и сказал бы, что не любит фантастику. А ещё он посоветовал бы приберечь эти сказки для кого-нибудь попроще и не морочить ему голову. И дело было не в том, что Владимир не верил ни в мистику, ни в фантастику и не любил читать художественную литературу. Дело было в том, что в жизни Владимира Кипяткова всё было логично, понятно и укладывалось в привычную для него картину мира. На всё остальное ему было наплевать.
  Не было в его жизни места фантастике или погибшим от руки карха детям. Были только цели, которые он ставил перед собой и любыми способами достигал. По возможности, конечно.
  В семнадцать лет он закончил школу и поступил в институт на экономический факультет. В восемнадцать лет он "откосил" от армии из-за искривления позвоночника и занялся бизнесом, перейдя на заочное отделение. В девятнадцать лет женился на сокурснице Марине, в двадцать лет стал отцом. В двадцать один год у него уже была своя квартира, в двадцать два года он купил машину, в двадцать три получил красный диплом и ушел из бизнеса сразу после того, как бандиты расстреляли двух его компаньонов. Причем, смерть друзей он увидел, лежа под днищем своей машины. И, будь он на тот момент толще и не влезь под новенькую "Тойоту", лег бы замертво в грязь вместе со своими товарищами.
  Он выжил, и не было в этом ничего сверхъестественного. Спасли только самообладание и холодный расчет. Но сразу после этого ему пришлось перебраться с супругой из криминального Екатеринбурга в тихий Лемск, где его сразу же пригласили работать в банк "ЛКБ", который позже переименовали в банк "Лемск-финанс". В том же году Марина родила ему дочь, которую назвали Ирой.
  Всё шло как по маслу - без сучка и без задоринки, пока Ирка не объявила родителям, что беременна и хочет выйти замуж.
  - Ты с ума сошла? - вытаращив от возмущения глаза и брызжа слюной, кричал Владимир. - А как же институт?
  - Подождет, - спокойно ответила тогда отцу Ирина. - Выйду замуж за Мишу, уйду в академку, потом рожу и восстановлюсь. Главное - выйти замуж, а остальное - потом.
  - Как потом? - не унимался Владимир. - Что может быть главнее образования? Ты что, хочешь фасовщицей в магазине работать?
  Владимир был вне себя от злости, готов был собственными руками сделать аборт своей неразумной дочери и задушить Мишу, но Марина грудью встала на защиту своей любимой доченьки и сказала Владимиру:
  - Не лезь к ребенку! Не мешай Ирочке жить. Она у нас девочка взрослая, умная, со всем справится.
  Справится? Ирина была единственным человеком в семье, в интеллектуальных способностях которого Владимир сильно сомневался. Когда Миша обхаживал её, она все уши Владимиру прожужжала о том, какой жених у неё хороший, умный и из богатой семьи. Только перед свадьбой выяснилось, жених - самый настоящий нищеброд, все его родственники - такие же нищебрроды. У них денег не было не только на организацию свадьбы, но и на приличный костюм для жениха. На свадьбе Миша был в старомодном мятом костюме, покрытом катышками и белыми пятнами. Ещё костюм был ему мал. Глядя на свекра своей дочери, Владимир понял, что это его костюм. Это в нем он много лет назад женился на своей клюшке с дурным запахом изо рта, нажрался, где-то упал, порвав пиджак под мышками. А ещё его стошнило. Отсюда и пятна. Трудно не блевануть, когда целуешься с такой носатой страшилкой.
  До чего же Владимиру тогда хотелось собрать в кучу всех родственников Михаила и вытолкать их в шею из ресторана, но - к сожалению! - нельзя. Он же пообещал своей супруге, что не будет мешать Ирочке жить. К тому же, если верить Марине, дочь у них умная и знает, что делает, за кого замуж выходит. Но это только Марина так думала. На самом же деле всё было далеко не так. И, как знать, не выйди Ирка тогда замуж за этого балбеса, то, может быть, потом всё было бы по-другому. Мало того, что зять оказался бедным, так ещё выяснилось, что жить им с Ириной негде, хотя перед свадьбой Мишаня бил себя в грудь кулаками и говорил, что у него жилищных проблем не будет. Как бы ни так! У них был деревянный домик в поселке Калашниково, в котором Миша жил с родителями, двумя братьями, их женами. А ещё у братьев были маленькие дети. И все удобства были на улице. В баню господа Батраковы - такая уж недворянская у них фамилия - раз в неделю ходили мыться к соседям. Понятное дело, в таких условиях Миша жить не мог. Ни о какой личной жизни тут не могло быть и речи. Именно поэтому наш "олигарх" из поселка Калашниково перебрался в Лемск, где жил в общежитии. После свадьбы он предложил Ирине переехать в его тесное, но уютное гнездышко, но Ира, будучи единственным ребенком в семье, привыкшая ко всему лучшему, отказалась. Владимир подкинул молодоженам мысль - снимать квартиру, но, как выяснилось, зарплата у Миши была более, чем скромной, а Ира нигде не работала, поэтому молодые не могли себе позволить такую роскошь. Тогда Марина, не посоветовавшись с Владимиром, предложила молодым жить у них. Вот это была фатальная ошибка! Владимир, когда узнал об этом, чуть не лишился дара речи. После свадьбы он на дух не переносил Мишу, видеть его не мог, а тут - на тебе! - Миша поселится в его квартире. Узнав об этом, Владимир ненадолго ушел в запой, но, выйдя из него, сказал, что пусть дети живут в его квартире, но до первого "косяка". Иначе придется им отправиться в общагу.
  Какое-то время молодожены вели себя тихо, но потом, когда они забыли о словах Владимира, началось: то шумят, то ругаются, то ломают мебель и электроприборы.
  Миша постоянно менял места работы, что тоже подливало масло в огонь. Этот поселковый олигарх почему-то считал, что ему должны большие деньги платить только потому, что он вообще в той или иной организации работает. А когда до него доходило, что больших денег ему не видать, как своих ушей, он увольнялся. Ну, не мог Мишаня понять, что для того, чтобы зарабатывать хорошие деньги, нужны ум и образование. У этого колхозника с замашками жиголо не было ни того, ни другого. Вот и влачили они с Иркой жалкое существование, да ещё денег в долг у Владимира с Мариной постоянно просили. При этом Миша умудрялся напиваться по вечерам и скандалить.
  Владимир думал, что когда у них родится ребенок, Миша повзрослеет, но и тут он ошибался. Миша как пил, так и продолжал пить, совсем не интересуясь своей дочерью, которую они назвали Кристиной. Володя всё мог понять, но этого - никогда.
  Однажды, когда Мишаня заявился домой пьяным, Владимир припер его к стенке и потребовал объяснений. Не услышав внятного ответа на свои вопросы, Володя решил достучаться до мозга своего зятя в прямом смысле этого слова и устроил ему такую трепку, что Мишаня летал по коридору и повизгивал, как испуганная собачонка. А Владимир так увлекся, что чуть не вышиб из Мишеньки дух. И неясно, чем бы это закончилось, не вмешайся Марина.
  - Ты что, Вова? - кричала она. - Не лезь к детям! Это их дела!
  - Не трогай его, папа! - повиснув на руке, кричала дочь.
  Где-то в глубине комнат во всю мощь легких закричала внучка. Её вопль был таким громким, что даже стекла в окнах зазвенели. У Владимира в тот момент возникло ощущение, что кто-то невидимый пытается электродрелью просверлить дырку в его голове. Отпустив перепуганного Мишу, он растер виски.
  - Я не хочу больше жить под одной крышей с этим тунеядцем, - произнес он, тяжело дыша. - Мне всё это надоело. Пусть собирает свои манатки и валит отсюда на все четыре стороны!
  - Если он уйдет, то только со мной! - сказала Ира и скрылась в комнате. Вопль ребенка тут же смолк.
  - Вот и прекрасно! - парировал Владимир. - Хоть пару ночей посплю нормально...
  - Ты дурак, что ли? - глядя на супруга, спросила Марина. Её руки были уперты в округлые бока, обтянутые темно-синей комбинацией, что делало её похожей на грозовую тучу. - Ты хочешь среди ночи выгнать на улицу дочь с маленьким ребенком?
  - Ты слышала, чего я хочу! - ответил ей Владимир.
   Надев ветровку, он открыл входную дверь и вышел за порог.
  - Ты куда это собрался на ночь глядя? - послышался голос жены у него за спиной.
  - На Кудыкину гору, - не оборачиваясь, бросил он ей в ответ.
  А под Кудыкиной горой он подразумевал свою дачу, купленную им в две тысячи десятом году. Конечно, жена была против этой покупки. Она говорила ему, что лучше купить новую квартиру большей площади, чем тратиться на загородный дом. Но Владимир тогда был непреклонен, ведь ему нужна была эта дача. Хотя заядлым огородником он не был и не особо любил природу, но он понимал, что в жизни всякое бывает. И как бы дружно они с Мариной ни жили, когда-нибудь всё равно поссорятся, и ему нужно будет денек-другой пожить отдельно, чтобы всё обдумать и избавиться от негативных эмоций. А где можно пожить, как не на даче, где всё есть - интернет, электричество, своя скважина, электрический водонагреватель и баня. И, пока Владимир на даче, Марина туда никогда не приедет, ведь машина у них одна на двоих, а на общественном транспорте жена никогда туда не поедет, так как не царское это дело - в наполненных бабками и дедками автобусах ездить. А до работы она как-нибудь на маршрутном такси доберется.
  Выруливая на пустое загородное шоссе, Владимир улыбался. И радовался он не тому, что в очередной раз всех их "сделал", а тому, что хоть немного отдохнет от орущего ребенка, от зятя-неудачника, от двух дур, с одной из которых он больше двадцати лет делил ложе.
  Отдохнуть и прийти в себя у него действительно получалось. Днем он работал, вечером приезжал на дачу, где смотрел телевизор и пил самогон. Иногда он мог долгими часами играть в компьютерные игры.
  Про самогон стоит сказать особо. Когда-то давно покойный дед Владимира смастерил самогонный аппарат и весь остаток жизни гнал для себя самогон. Прожил дедуля девяносто шесть лет и умер, оставив Владимиру в наследство аппарат со змеевиком и тетрадочку, где корявым почерком был записан рецепт приготовления самогона. Своему напитку дед даже название придумал - "Удар под дых". Так как дед своим примером показал Владимиру, что долголетие и самогон - вещи вполне совместимые, Владимир начал потихоньку гнать огненную жидкость и за незначительный промежуток времени заставил бутылками с "Ударом под дых" все полки в погребе, оставив только одну, в самом дальнем конце погреба, под соленья и варенья. Но она всегда пустовала, покрывалась пылью.
  "Удар под дых" отлично шел и с салом и без, на закате дня и утром выходного дня, перед камином и перед телевизором, в компании и в одно лицо. Главное было - не переборщить с дозировкой, иначе можно было выпасть в глубокий осадок. А процесс выпадения в осадок, как показала практика, мог начаться где угодно - и дома, и на улице, и в гостях, и в магазине и даже в погребе.
  Несмотря на то, что Владимир с Мариной работали в одном банке, она целых три дня не искала встречи с ним - не звонила по телефону, не ломилась в дверь его кабинета, как это часто бывало, не засыпала его сообщениями по электронной почте. Обиделась.
  К сожалению, обида её длилась не так долго, как того хотелось Владимиру. На четвертый день, выходя из офисного здания, он увидел её, одиноко стоящую у его "судзучки".
  - Открой машину, - сухо сказала она.
  - Пожалуйста, - он нажал на кнопку брелока сигнализации, с сожалением подумав о том, что внезапно свалившееся на него счастье скоро закончится, и временной свободе придет конец. - Тебе куда?
  - Туда же, куда и тебе, - не глядя на него, сказала жена. - На дачу.
  - Как скажешь...
  И больше они не проронили ни слова. И в дороге, и на самой даче оба молчали. Между ними появилась напряженность размером с пропасть, которой раньше, несмотря на многочисленные ссоры, между ними не было. Эту напряженность не помог даже снять примирительный секс, который был у них вечером, от которого Кипятков был не в восторге.
  - А когда ты домой поедешь? - спросил жену Владимир, едва закончив процесс примирения и нарушив режим молчания.
  - Когда и ты, - ответила она.
  - Не понял, - Владимир, внутренне напрягся. - Поясни....
  - Чего тут не понять? - Марина кашлянула в кулак. - Я решила дать детям возможность пожить одним, чтобы разобраться в себе и укрепить семью. Может, Мишка к браку более ответственно относиться станет. Пусть ненадолго, но он будет полноценным главой семейства...
  - Ну-ну, - с сомнением пробурчал Владимир.
  Впрочем, Марина не уловила скептические нотки в его голосе и, как ни в чем не бывало, продолжала:
  - Пускай лето поживут самостоятельно, подкопят деньги, а потом пусть ищут квартиру. А мы с тобой пока поживем здесь, да?
  - Ага! И засрут мне всю квартиру!
  - Вовчик, ну не будь таким бякой, - она поцеловала его в висок и придавила руку.
  - А-ай! - Владимир не без труда выдернул руку из-под жены, скорчил болезненную гримасу.
  Видать в темноте Марине показалось, что он улыбается. Она ещё раз навалилась на ту же руку, ещё раз поцеловала его в висок.
  - И все-таки ты мены любишь...
  - Да, люблю, - простонал Владимир, в очередной раз выдернув из-под массивного тела супруги многострадальную руку, согнул её в локте, как ребенка прижал к груди и перевернулся на бок. Уткнувшись лицом в стену, он подумал: "Какая же ты дура, Марина! Толстая, неповоротливая дура!"
  
  Глава 3
  Увы, Миша не оправдал ожидания Марины. Побыв недельку полноценным pater familiasом, отцом семейства и домовладыкой, Мишаня стал пить ещё больше. Об этом Владимиру постоянно по телефону сообщал сосед, живущий этажом ниже - Сергей Фокин. Он же сообщил Володе, что Мишаня как-то ночью затопил его, и Владимиру пришлось срочно снимать деньги со счета, чтобы компенсировать Фокину моральный и материальный ущерб. Хотя это и ущербом трудно было назвать. Так, небольшие разводы на потолке. Ещё через неделю "агент" Фокин сообщил Владимиру, что Ирина с Мишей каждый вечер ругаются, бъют посуду. Ребенок постоянно вопит и мешает спать всему подъезду. Мишку, похоже, в очередной раз с работы уволили. Он целыми днями или возле подъезда ошивается, или в магазинах в очередях стоит. Причем, чаще всего покупает не детское питание и подгузники, а водку и пиво.
  Владимира эти новости не расстраивали. Более того, он радовался, когда слышал их. Он только и ждал, когда жена скажет "фас!", чтобы приехать в свою квартиру, ещё раз избить Мишу и вышвырнуть его вон. Да так, чтобы он своей противной прыщавой рожей все ступеньки в подъезде пересчитал. Но Марина почему-то отмашку не давала. А без слова "фас!" у Владимира опять ничего бы не получилось.
  Марина не сказала "фас!" даже после того, как заплаканная Ирка позвонила ей в два часа ночи и сказала, что Мишка изменяет ей с какой-то "шалашовкой". Якобы она лично видела, как Мишка в подъезде зажимал малолетнюю даму, не обремененную строгостью нравов, и лез ей под юбку.
  А "агент" Фокин видел, как Миша этой "блядине" не только под юбку залез, но и "засадил по самые помидоры" прямо напротив двери его квартиры. И Серега целых три минуты бесплатно смотрел порно через дверной глазок.
  Молчание Марины напрягало и удивляло Владимира. Он не переставал удивляться: сколько можно терпеть проделки этого Миши? Но ещё больше он удивился, когда узнал, что Ирка сама выгнала Мишаню и живет сейчас с другим мужиком.
  Опять-таки, если верить Ирине, мужичок тот оказался непростым - москвич, его семья владеет сетью продуктовых магазинов и закусочных. Но про Мишаню она тоже говорила, что он весьма состоятельный... Так что, эти разговоры Владимир воспринимал как очередную красивую сказку.
  Когда в один прекрасный момент Марина спросила по телефону у дочери, почему та ещё не в Москве, Ирина ей ответила, что Игорь - так звали очередного претендента на роль мужа, - купил новую квартиру в Москве. Когда закончит ремонт в квартире, вернется за ней и Машей.
  Краем уха слушая переговоры жены и дочери, Владимир тога думал, что Ирка или полная кретинка, или всех других считает кретинами. Но был возможен и третий вариант - Ирина нашла себе дурака, который женится на ней, и его даже не смутит, что она уже с "киндер-сюрпризом".
  Оказалось, что Игорь страдал бесплодием, от чего развалился его предыдущий брак. И он безумно обрадовался, когда узнал, что у Ирины уже есть ребенок. А то он уже подумывал усыновить ребенка из детдома, но по непонятным причинам его эта мысль страшила.
  А через два месяца, когда начал таять снег, Ирка позвонила Владимиру на работу и сообщила, что она уже в Москве.
  - Если хочешь посмотреть на нашу новую квартиру, загляни в свой электронный почтовый ящик, - радостно прощебетала она в трубку. - Я уже фотки тебе выслала.
  - Посмотрю на досуге, - без энтузиазма в голосе сказал Владимир, кладя трубку, тут же полез в электронную почту и стал рассматривать фотографии роскошных апартаментов с евроремонтом и окнами во всю стену. Из окон была видна именно Москва, а ни какой-нибудь Мухосранск. Несколько раз пройдясь по фотографиям, Кипятков растерянно произнес - Как... Как у неё это получилось?
  Да, у неё это получилось! А ведь когда она вышла замуж за Мишу, Владимир думал, что тупой пролетарий - вот её удел. А тут, оказывается, его дочь способна и нормальному мужику голову вскружить. Наверное, умеет что-то делать, чего не могут даже москвички.
  До чего же Владимир обрадовался! Он был рад и за дочь, которую считал непутевой, и за себя любимого, ведь ему так надоело жить на даче! А в городе есть кинотеатры, кафе, аквапарк, боулинг. Не нужно будет просыпаться спозаранку, чтобы на работу не опоздать. Отныне можно будет просыпаться за час до начала рабочего дня, как просыпаются все нормальные люди. А ещё Володя планировал продать свою "судзучку" и купить что-нибудь новеее, сделать в квартире ремонт и отдохнуть на Мальдивах.
  Увы, его планам не суждено было сбыться в силу ряда причин: во-первых, на дворе стоял две тысячи четырнадцатый год. К России только недавно присоединился полуостров Крым, и, как гром среди ясного неба, грянул экономический кризис. Сам по себе гром Владимиру был не страшен. А вот кризис - да, ведь они с женой Мариной работали в банке "Лемск-финанс", из которого их обоих в рекордно короткие сроки "попросили" уволиться. Разумеется, они оба понимали, что уволиться нужно и желательно - без лишнего шума, иначе потом снова устроиться в банк будет проблематично. Увы, это был не первый кризис в их жизни. Первый был в две тысячи восьмом. Тогда их тоже "ушли". Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ведь в кризисные времена банки стараются сокращать кредитование физических лиц. А профессиональная деятельность и Владимира, и его супруги как раз была связана с кредитованием "физиков". Он работал в службе экономической безопасности, она - в кредитном отделе. И хорошо, что у них фамилии были разными, иначе их уволили бы ещё раньше, ведь в банке "Лемск-финанс" родственные связи не приветствовались. Видать, не зря Марина не захотела брать фамилию мужа и становиться Кипятковой. Но девичья фамилия у неё была ничуть не лучше - Рожина.
   Получается, коварная судьба-злодейка в очередной раз подкинула Владимиру сюрприз с неприятным душком, и ему пришлось отложить реализацию своих планов на неопределенное время, ведь первоочередной задачей на тот момент было найти работу. И они искали. Только это была пустая трата времени. И Владимир, и Ирина понимали, что найти нормальную работу в кризисное время нереально. Конечно, на рынке труда были предложения, но переквалифицироваться из белых воротничков в синие ни Володе, ни Марине не хотелось. К тому же, учредитель банка "Лемск-финанс" - Марк Израилевич, которого работники банка называли Маркизом, - пообещал всем уволенным работникам банка, что лично позвонит каждому и предложит вернуться назад, как только ситуация в стране немного нормализуется.
  И Володя с Мариной ждали. Но ни через месяц, ни через два Маркиз им не позвонил. Чтобы ожидание проходило в достатке и сытости, пришлось сдать квартиру в Лемске предпринимателю с Кавказа. Конечно, идеальным арендатором жилья Владимир представлял славянина без вредных привычек. Но где такого найдешь? И что поделать, если в кризис славяне резко потеряли интерес к съемным квартирам? У Владимира даже сложилось впечатление, что все славяне Лемска разом решили свои жилищные вопросы. Но в тот момент ему не было особой разницы, кому сдавать квартиру, лишь бы деньги вовремя платил. А Магомеду так понравилась квартира, что он заплатил за полгода вперед и даже торговаться не стал. Владимир тогда даже подумал: может, он продешевил? Может, нужно было взять с Магомеда в два раза больше? Но, как говорится, лучше синица в руках, чем журавль в небе. И это Владимира успокаивало.
  Только мучил его вопрос: почему Маркиз ему не звонит? Неужели всё так плохо? А может, этот старый жид просто забыл о своем обещании? Когда Владимир попытался дозвониться до Маркиза, все телефоны Марка Израилевича почему-то отказались отключенными. Махнув на это рукой, Володя решил продолжать жить, в глубине души надеясь, что Марк Израилевич всё-таки позвонит ему. Владимир каждый день представлял, как он сидит на крыльце в своём любимом кресле-качалке, большие и рыхлые ягодицы жены, как всегда, возвышаются над клумбой с цветами, и тут раздается звонок на мобильник. Он говорит "алло!", и знакомый старческий голос в трубке произносит: "Возвращайся, Вова! Ты мне нужен! Платить будем больше, чем до кризиса". Но шли дни за днями, за неделями - месяцы, а телефон молчал.
  Готовясь к худшему, Марина даже смогла отвоевать у Владимира несколько грядок, на которых она посадила капусту, свеклу, морковь. Почему именно отвоевала? Да потому, что Кипятков всегда был против "ковыряния в земле". А соседей, у которых на участке кроме клумб и газонов были грядки, презрительно называл мазохистами. А тут он упирался совсем чуть-чуть и сдался под мощным натиском Марины. Махнул рукой, дескать, делай, что хочешь! И было этому вполне логичное объяснение: за долгие месяцы, проведенные на даче, Владимир смертельно устал от своей жены. Он радовался, когда она целый день ковырялась на грядках, уезжала за покупками в магазин или уходила в гости к соседям по даче. Ему было все равно, чем занимается Марина, лишь бы не пересекаться с ней в доме, потому что почти каждая встреча с ней заканчивалась ссорой, после которой уже не следовало никаких примирительных процедур. Только пожив с супругой на даче, Владимир понял, что уже не любит её и не хочет. Те чувства, которые когда-то заставляли учащенно биться его сердце, давно умерли. Он даже подумывал о разводе. А что он при этом потеряет? Да ничего! Да, он знал, что имущество, нажитое супругами за годы совместной жизни, после развода делится пополам. Но за годы, прожитые в браке, они скопили столько добра, что его смело можно разделить на три или на четыре части и все равно жить не бедно. И будут они жить счастливо, но раздельно. И Владимиру оставалось лишь найти подходящую кандидатку на должность новой жены. Но прежде, чем начать поиски, ему нужно было устроиться на работу, ибо он понимал, что, находясь в статусе безработного, не может быть интересен ни одной нормальной женщине. А на ненормальных он уже вдоволь насмотрелся. Его уже подташнивало от них.
  Всё упиралось в звонок от Маркиза. Можно сказать, в то время судьба Владимира зависела от звонка старого еврея. Но Владимир и сам не терял времени зря. Он постоянно смотрел объявления в интернете о вакансиях в банках, отправлял резюме, созванивался с руководителями подразделений, несколько раз ездил на собеседования.
  Если сначала он рассматривал вакансии только банков, то после стал обращать внимание и на вакансии прочих коммерческих организаций, хотя работа вне банка была для него менее привлекательной.
  На собеседованиях Владимир чувствовал себя каким-то лохом, ведь поиски работы были для него чем-то неприятным и унизительным. Зачастую собеседоваться приходилось с молоденькими девицами ни мозгами, ни образованием, ни опытом работы не обремененными. Общаясь с ними, Кипятков с трудом сдерживался, чтобы не ударить кого-нибудь или не обозвать тупой сучкой. Особенно бесили сиськастые и губастые, идеально созданные только для перепихона для минета. На большее, похоже, их интеллектуальных способностей не хватит.
   Эх, знал бы кто-нибудь из тех работодателей, которым Кипятков отсылал свои резюме, какими делами он занимался в девяностые, его бы с ковровыми дорожками и оркестром встречали! Но, как это ни печально, все встречи проходили скромно даже по меркам Лемска. Нынче времена пошли не те и дружбой с покойными Кирпичом и Пузырем никого не удивишь. Кто их помнит? Да никто! Вот и оставалось Кипятку отправлять свои резюме всяким денежным мешкам и чувствовать себя проституткой, предлагающей себя клиентам за деньги. И ведь, если его возьмут на работу, будут деньги и будет секс. Только его, Владимира Кипяткова, будут дрючить за всякую ерунду, а платить копейки.
  Эти мысли не прибавляли оптимизма и желания быстрее найти работу. Ведь, по сути, он найдет в лице работодателя того, кто ему за несчастную подачку весь зад раздраконит, и при этом будет думать, что Кипятков должен терпеть, ведь ему такие деньжищи платят! Все они - работодатели - хотят одного, только выглядят они по-разному. Одни работодатели респектабельные, лощеные и напомаженные, другие - смотреть без слез невозможно. Вот и думай, кому отдаться. Да нет ничего более унизительного и противного, чем поиск работы! Наверное, поэтому, когда очередной работодатель вежливо отфутболивал Кипяткова, он особо не расстраивался.
  Это не я вас не устраиваю, а вы меня, суки! Пошли вы все в жопу!
  Но Марина тоже не могла найти работу, хотя всегда более уважительно относилась к работодателям. Но в её неудачах тоже не было ничего удивительного, ведь она отправляла свои резюме в те же организации, что и Владимир, претендуя на те же должности.
  Везде в конце собеседований им говорили одно и то же: "Ждите, мы с Вами свяжемся". Сообщения по электронной почте от предполагаемых работодателей были того же содержания. Разумеется, после этого никто с ними не связывался.
  Чтобы не сойти с ума от скуки, Владимир начал активно осваивать социальные сети. Причем, он зарегистрировался во всех известных ему социальных сетях, чего раньше никогда бы не сделал, считая, что сети существуют только для тупых подростков, а не для таких серьезных людей, как он. Видать, времена меняются. А вместе с ними изменился и Владимир Кипятков. В одной из социальных сетей в друзья к нему напросилась некая Галина Ном. После долгих колебаний и раздумий, Владимир всё же добавил её в список своих друзей. Сначала он думал, что это какая-нибудь тупая малолетка, но, немного пообщавшись с ней, Кипятков понял, что Галина - тоже бывший банковский работник и тоже ищет работу. Была замужем за иностранцем. Судя по её осведомленности в вопросах политики, права и экономики, дама она была очень образованная и всесторонне развитая. Скорее всего - ровесница Владимира, серьезная, а не вертихвостка. Фотографий на её странице не было, но Кипятков не сомневался в том, что она привлекательная. Во всяком случае, ему приятно было фантазировать, что она симпатичная. В ходе переписки с Галиной он узнал, что она - натуральная блондинка, живет в Лемске, без вредных привычек, но небольшого роста. Владимир нормально отнесся к тому, что его собеседница - низкорослая. Главное - что не полная. Уж он-то точно знал, что маленькая женщина никогда не отдавит ему ни руку, ни ногу, ни прочие части тела, как его жена.
  Галя ему была интересна. У них было слишком много общих точек соприкосновения. Они переписывались каждый день и подолгу, обсуждая новости, погоду, спорт и тупых работодателей, которые в одночасье взяли и разогнали самых опытных работников. Пообщавшись в интернете с Галиной всего неделю, Владимир уже готов был встретиться с ней и сводить её куда-нибудь. Может, в кафе или в кино. Так как они были родственными душами, Владимир не сомневался, что между ними вполне возможен интим, даже на первом свидании (разумеется, на её территории). Об этом Кипятков писал Галине. Она вполне разделяла его точку зрения по данному вопросу, но почему-то от свиданий уклонялась, ссылаясь на разные причины: то она в Москве гостит у родственников, то плохо себя чувствует, то делает бухгалтерскую отчетность для одной бизнес-леди и очень занята. Впрочем, это только подстегивало Владимира и подогревало его интерес к Галине.
  Постепенно их переписка из приятельской переросла в сексуальную. Началось всё с невинного "чмоки-чмоки" или "целую" на прощанье. Потом в ход пошли комплименты типа "красавчик", "несравненная", "милашка" и так далее. И, чем дольше велась переписка, тем откровеннее были эпитеты, которыми награждали друг друга интернет-любовники. И постепенно содержание писем опускалось гораздо ниже пояса. И чем грязнее становилась переписка, тем тверже становился пенис Кипяткова, чему он радовался, как ребенок.
  А однажды, когда Владимир переборщил с "Ударом под дых", но ещё мог соображать, и перед глазами не двоилось, всё зашло слишком далеко.
  "Когда же мы с тобой увидимся, моя прелесть?" - написал он ей.
  "Ты даже не представляешь, как скоро, мой шалун", - ответила она.
  "Я боюсь, что когда тебя увижк, не смогу удержаться и без всяких прелюдий так тебя отжарю, что тебе мало не покажетсч!" - при этом на лице Владимира появилась похотливая улыбка, и он поставил "смайлик" после восклицательного знака.
  Она прислала "смайлик" в ответ и написала: "Прежде, чем ты это сделаешь, я отсосу у тебя так, что глаза на лоб повылазят, и ты поймешь, что твоя жена вообще ничего не умеет!"
  "Ловлю тебя на слове!" - Палец Владимира завис над левой клавишей "мыши", когда он почувствовал сильный толчок в плечо. Это был даже не толчок, а удар, от которого рука сразу онемела и повисла, как веревка. Сообщение так и осталось неотправленным.
  - Это кого ты там отжарить собрался? - послышался голос Марины над ухом. Этот голос был громким, готовым сорваться на визг, от чего барабанные перепонки Владимира завибрировали, готовые вот-вот лопнуть.
  - Да это не то, что ты думаешь, - растирая ушибленное плечо, пробормотал Кипятков самую нелепую отговорку, которую только можно придумать в сложившейся ситуации.
   В тот самый момент до Владимира дошло, что всё, что бы он ни сказал, будет сказано впустую. Ведь, отдавшись горячей волне алкоголя и смелым сексуальным фантазиям, он потерял бдительность и не услышал, как сзади подкралась жена. И, скорее всего, она могла прочитать не только сегодняшние сообщения, но и вчерашние, и позавчерашние. А там Владимир подробно расписывал, чтобы он сделал с Галиной, окажись они тет-а-тет. Причем, Владимир это так хорошо описал, что от перевозбуждения у него чуть не произошло семяизвержение. Об этом он тоже Галине написал. И ему ничего не оставалось делать, кроме как прикрыть глаза правой рукой, которая не болела, и прошептать глупое "прости!", которое во весь голос орущая Марина не услышала. Зато он слышал все ругательства, срывающиеся с уст этой интеллигентной женщины. "Похотливый козел", "импотент" и "педераст" были самыми культурными.
  Но даже в такой ситуации сработал так называемый "инстинкт безопасника": даже понимая, что сделал роковую ошибку, Кипятков не переставал думать о том, как бы её исправить, что бы сказать такое, чтоб снять с себя все подозрения в супружеской измене.
  "Может, сказать ей, что я - голубой и переписываюсь с бой-френдом? - думал он. - Никогда не поверит... Или сказать, что я переписываюсь с должницей нашего банка? Дескать, придет Галина Ном на свиданку, а тут мы её и сцапаем. Это такое испытание мне перед приемом на работу!.. Нет! Маринка завтра же в "Лемск-финанс" позвонит и в филиалы московских банков. Во-первых, народ рассмешит, а во-вторых, мне репутацию испортит. Тогда уж меня точно ни в один банк на работу не возьмут! А идти работать к какому-нибудь ИП Пупкину каким-нибудь говнюжником, дерьмоукладчиком, дерьмофасовщиком или консультантом по продаже дерьма я не хочу, вот и остается придумать другую отмазку. Но какую?"
  Его глаза беспомощно метались с побагровевшего от злости лица Марины на экран ноутбука и обратно. Нужно было срочно что-то придумать, но мозг, расслабленный самогоном, отказывался работать. И тут случилось чудо - во всем доме погас свет. Экран ноутбука с компрометирующей перепиской какое-то время освещал комнату, но потом потемнел и он.
  - Иди и разберись с электричеством! - Марина зажгла свечу, стоящую на кухонном шкафчике. В полумраке её глаза зловеще сверкнули. - Потом придешь, я тебе такое устрою...
  - Охотно верю, - пробормотал Владимир, беря с полки фонарик и натягивая куртку.
  Первым делом он направился к электрощиту. Хотя Кипятков не разбирался в электричестве, он всё же открыл щиток, посмотрел, все ли выключатели находятся во включенном состоянии, даже подергал за толстый, покрытый изоляцией провод, выходящий из щитка. На первый взгляд всё было нормально, но света в доме все равно не было. Вспомнив, что сосед по даче - Витя - часто грозился по пьяной лавочке вырубить в доме Кипяткова электричество, Владимир решил, что этот пакостник всё же решил выполнить своё обещание. Но почему он решил это сделать именно сегодня, именно сейчас? А главное - как он это сделал? А если Витя тут ни при чем? В любом случае нужно было сходить к нему и выяснять, в чем причина. Но идти к соседу Володе не хотелось. И связано это было не с тем, что было прохладно, темно и лил проливной дождь. Причина была в длительных неприязненных отношениях, установившихся между соседями. Владимиру в последнее время вспоминать о Вите было противно, а не то, чтобы к нему в гости ходить. И вот сейчас, стоя перед щитком и глядя на него, как баран на новые ворота, Кипятков боролся с нежеланием ещё раз увидеть пьяную рожу своего соседа и выслушать колкости в свой адрес. Но ему хотелось провести остаток вечера перед экраном телевизора и ужинать при свете электрической лампочки, а не при свечах. Перспектива оставаться один на один в темном доме, с разозленной женой его пугала. А раз так, нужно было сделать маленькое усилие над собой, переступить через свою гордыню, неприязнь, нежелание общаться с мерзким типом по имени Витя. Поэтому он с шумом выдохнул воздух из легких и направился к дому Виктора, на ходу застегивая куртку.
  
  В общем-то, ничего страшного в общении с Виктором не было. Когда-то они были друзьями. Марина даже несколько раз помогла ему получить кредит в банке "Лемск-финанс" на самых выгодных условиях. Они дружили семьями, ходили вместе в кафе, в кинотеатры, постоянно ходили друг к другу в гости, находясь что в Лемске, что на даче. Витя, будучи человеком, у которого руки растут из нужного места, постоянно помогал Владимиру - здесь что-нибудь прибьет, там что-нибудь починит поможет неподъемный шкаф передвинуть, - а Кипятков часто давал соседу деньги в долг. В общем, они жили мире и согласии. И Владимиру иногда казалось, что Витя ему просто Богом послан, ведь без него жить на даче было бы тяжелее.
  Все праздники они отмечали вместе. Не был исключением и День строителя, который ежегодно отмечается во второе воскресенье августа. В две тысячи десятом году было решено отмечать этот праздник у Василия Ивановича, отставного полковника с редкими седыми волосами на голове и пышными усами, дом которого был напротив дома Виктора. Василий Иванович тогда взял на себя растопку бани, Витя жарил шашлыки, а на Владимире, что не удивительно, лежала обязанность по обеспечению компании алкоголем. Он всегда обеспечивал тех, с кем пил, качественным самогоном, но всегда всем говорил, что самогон ему привозят друзья из Екатеринбурга, которые якобы приезжают в Лемск в командировки. Даже Вите, которого на тот момент Владимир считал своим лучшим другом, он никогда не рассказывал, что у него есть самогонный аппарат, а потому недостатка в алкоголе он не будет испытывать как минимум до пенсии. Уж он-то хорошо знал своих соседей по даче и понимал, что как только они узнают про самогон, к его дому не зарастет народная тропа. Соседи и днем, и ночью будут клянчить самогон, пока весь не выпьют. И никто не заплатит за огненную жидкость ни копеечки. Такие вот у Владимира соседи. Все как один - любители халявы.
  В тот День строителя всё было, как всегда, красиво и культурно: пили, ели шашлыки, парились, снова пили, флиртовали с чужими женами. А после устроили караоке и дискотеку - кто-то пел, а кто-то танцевал. Перепившие просто "втыкались", сидя за столом.
  Во сколько все разошлись по домам, никто не помнил, но все говорили, что уже было темно. Василий Иванович в этой темноте даже умудрился палец на ноге сломать, случайно запнувшись об камень. Позже, после его смерти в две тысячи двенадцатом году от сердечного приступа, его супруга Татьяна рассказывала соседям, что в ту ночь он "так нажрался, что упал между кустами смородины и заснул. Во сне он обосрался и обоссался, так что найти его с утра можно было только по запаху говна и перегара". Слушая рассказ Татьяны, Владимир понял, почему в народе появилось выражение "пьяный в говно".
  Владимира тогда удивило, как любящая супруга может рассказывать такие гадости про покойного мужа. Может, они и не любили друг друга, а жили так, по привычке, как Владимир с Мариной? Или Василий Иванович только с виду казался приличным, а на самом деле столько крови супруге испортил, что она была рада, когда он умер. В любом случае неважно, каким он был, а важно, что близкие люди способны твоё грязное бельё выставить на всеобщее обозрение. И сделают они это, даже глазом не моргнув. У Кипяткова жена была как раз из тех людей, которые отличаются повышенной болтливостью. Владимир даже не сомневался в том, что если Маринка его переживет, она не только разболтает все семейные тайны, но ещё и от себя добавит. Вот такие они - женщины!
  Жена Виктора, между прочим, тоже болтливая и тупая стерва. Именно из-за неё произошла тогда ссора между Владимиром и Виктором. Но произошла эта ссора даже не в День строителя, а на следующее утро, когда Витькина жена, Наташка, проснулась с глубочайшего бодуна и захотела покурить. Пошарив по карманам мужа и не найдя сигарет, она не придумала ничего лучшего, кроме как пойти за сигаретами к Кипяткову, который в то время спал сном младенца и видел эротические сны, в которых тогда ещё не было места Галине Ном.
  Видать, Наташа так шумно искала сигареты и одевалась, что разбудила Витю. Ему стало интересно, куда отправилась его жена в такую рань, и он пошел следом за ней.
  Кипятков ни через год, ни через два, ни через три после той истории не мог вспомнить, кто из них - он или Марина - не запер калитку и входную дверь, но Наташка, пошатываясь, беспрепятственно вошла в дом Владимира. Также беспрепятственно она вошла в спальню и стала тормошить храпящего Кипяткова.
  Если бы в то утро входная дверь была закрыта, и если бы Владимир с Мариной не спали в разных комнатах, быть может, потом всё пошло по-другому. Но, как говорится, чему бывать - того не миновать.
  - Вова, Вова! - говорила она. - Угости сигареткой, а?
  - У меня сигариллы, - сквозь сон пробормотал Владимир.
  - Что? - не поняла Наталья и нагнулась ниже. - Что у тебя?
  - Сигариллы...
  - Что? - Наталья нагнулась ещё ниже, запнулась за резиновый сапог Владимира, валяющийся на полу, у кровати, и упала прямо на Кипяткова.
  А Владимиру снился замечательный, яркий эротический сон - его соблазняла молоденькая брюнетка. Сквозь сон он отчетливо слышал женский голос, чувствовал легкие прикосновения. Во сне он лег на кровать, а брюнетка легла на него сверху. Руки Владимира обняли её ягодицы и слегка сжали.
  "Вот это да! - сквозь сон подумал Владимир. Всё было словно наяву - реальные ощущения и даже запахи. Только от брюнетки почему-то пахло перегаром. Впрочем, кипятков от этого меньше её хотеть не стал. Он даже сильнее сжал её ягодицы, ладонями ощутив их упругость. - Обалдеть!"
  - Вовка, ты что делаешь? - взвизгнула брюнетка.
  В тот самый момент послышался страшный грохот. Это Витька пинком ноги отворил дверь и ворвался в спальню.
  - Ах вы, уроды! - заорал он.
  И тут Владимир открыл глаза. Он тут же пожалел, что это сделал. Впервые в жизни ему было очень жаль, что он проснулся, потому что вместо ухоженной мордашки шикарной брюнетки он увидел распухшее лицо Натальи с мешками под глазами. А вместо упругих ягодиц его руки сжимали рыхлую плоть уже немолодой женщины. Плоть, которая на ощупь сильно напоминала холодец. Эх, лучше бы сон продолжался!
  - Наташа, ты что тут делаешь? - удивился Владимир.
  - Я.. я за сигаретами пришла, - заикаясь от страха, ответила она Кипяткову, глядя на него сверху и дыша в лицо перегаром. Потом она посмотрела на стоящего в дверях мужа. - Витенька, честное слово, это не то, о чем ты думаешь!
  Достав из кармана ветровки складной нож, Виктор с рычанием рванулся вперед. В тот момент он был похож на разъяренного быка, атакующего пресловутую красную тряпку.
  - Твою мать! - Владимир скинул с себя Наталью и вскочил с кровати, встав в оборонительную стойку. Эротический сон всё ещё давал о себе знать стойкой эрекцией, которую не могло скрыть даже термобельё.
  Скатившись с кровати на пол, Наталья начала пронзительно кричать, закрыв голову руками. В тот момент Кипяткову непонятно было, от чего она вопит: от того, что упала и ей больно или от того, что ей страшно. И Владимир никак не отреагировал на её крик, так как всё его внимание было приковано Виктору, а точнее - к ножу в его руке. Кипятков не слышал страшные ругательства и угрозы, которые Виктор извергал из себя, но видел, как тот приближается всё ближе и ближе, как заносит руку с ножом для удара. Всё это происходило неестественно медленно, как при замедленной съемке. Владимиру казалось, что время в тот момент остановилось, Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Мог только стоять и смотреть, хлопая глазами. И Виктор, скорее всего, убил бы его, воткнув нож по самую рукоятку в ничем не прикрытую грудь или в живот, не запнись сосед об второй резиновый сапог, лежащий на полу. Рухнув плашмя на пол, Виктор выпустил из руки нож, который, скользя по полу, докатился до Владимира, едва не воткнувшись ему в ступню.
  - С-сука! - сквозь зубы прошипел Виктор, глядя на жену, которая, поднявшись на ноги, терла рукой ушибленный лоб.
  В это время в комнату вошла Марина. Переступив через лежащего на полу Виктора, она подошла к Наталье.
  - Что, больно тебе? - спросила она.
  Услышав металлические нотки в голосе жены, Кипятков понял, что сейчас будет настоящее шоу и не ошибся.
  - Да, - ответила Наталья.
  - А сейчас будет ещё больнее! - сказав это, Марина принялась отвешивать Наталья звонкие пощечины. Она делала это размашисто, попеременно двумя руками. При этом она приговаривала: - Ах ты, тварь!.. Проститутка!.. На чужое добро позарилась, своего мужика тебе мало...
  Оправившись от шока, Наталья вцепилась Марине в волосы. Марина тут же вцепилась руками Наталье в грудь и сильно сжала. Вскрикнув, Наталья отпустила волосы Марины и принялась выкручивать ей руки. Марина сопротивлялась, сыпля ругательствами. Пятясь, женщины наткнулись на кровать и упали. После чего борьба переместилась в партер. На кровати они мутузили друг друга кулаками, царапали лица ногтями, пытаясь дотянуться до глаз. Каждая из них, оказавшись сверху, норовила вцепиться в горло той, что снизу. При этом они осыпали друг друга проклятиями.
  Мужчины, пораженные увиденным, просто стояли с приоткрытыми ртами и смотрели. Да, они частенько смотрели реслинг по телевизору, особенно - собираясь вместе за стаканчиком самогона. И им очень нравилось смотреть женский реслинг. Но смотреть, как дерутся женщины на телевизионном экране - одно дело, а увидеть это вживую и услышать их вопли - совсем другое. Владимир и не предполагал, что в реальности это весьма впечатляющее зрелище, от созерцания которого дух захватывает.
  Тем временем женщины продолжали кататься по кровати. Их платья были изодраны в клочья, а лица их были красными от крови. В какой-то момент они упали с кровати, и борьба продолжилась на полу. Оказавшись сверху, Марина схватила Наталью за волосы и принялась бить её головой об пол. Когда затылок Натальи соприкасался с деревянными досками, раздавался такой звук, будто кто-то бил в барабан. Этот звук вывел Кипяткова из состояния оцепенения. Он вдруг подумал, что Наталью нужно спасать, иначе Марина её просто убьет. Но, стоило ему дернуться, раздался строгий голос:
  - Прекратить безобразие! Сейчас полицию вызову!
  Это был председатель садового товарищества, которого все называли дядя Гена. Проигнорировать его слова было трудно. Так как, во-первых, голос его был громким и командным, а во-вторых, все знали, что дядя Гена - отставной майор полиции, и с ним шутки плохи.
  Женщины замерли и замолчали. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь громким сопением Виктора. Марина отпустила волосы Натальи. Её затылок со звуком "бам!" в очередной раз стукнулся об пол, с губ сорвалось ругательство. Жена Кипяткова поднялась на ноги и помогла подняться соседке, с которой у неё уже никогда не будет добрососедских отношений. Обоих женщин покачивало, на лице Наташи читалось недоумение, будто она не могла понять, как такое могло произойти, и почему это произошло именно с ней. Глядя на Марину, можно было подумать, что, несмотря на полученные синяки и царапины, она довольна исходом битвы.
  Нетвердой походкой, задев плечом дядю Гену, Наталья подошла к мужу. Он тут же снял с себя куртку и накинул супруге на плечи, прикрыв рубище, в которое превратилось платье. Приобняв супругу, Виктор повел её к выходу. У самой двери он остановился и оглянулся, сверля злобным взглядом Владимира.
  - Готовься к худшему, - сказал он и добавил после незначительной паузы: - Я тебе такую веселую жизнь устрою... Обещаю!
  И ведь он сдержал обещание. Сначала он возвел высоченный металлический забор между участками. Забор при этом, как бы случайно, на целый метр залез на участок Кипяткова. Владимир сразу это отметил и отправился к Виктору за объяснениями. Увы, ворота его дома были наглухо закрыты, а калитка не открывалась, сколько бы Кипятков ни звонил в звонок, похожий на чернослив. Простояв у калитки минут тридцать, Владимир ушел. Но он знал, что в доме кто-то есть, ведь за забором играла музыка. Это был шансон, который Кипятков терпеть не мог. Зато Виктор эту низкопробную безвкусицу мог слушать сутками напролет.
  Владимир приходил к соседу целую неделю, но калитку ему никто так и не открыл.
  Но это было только начало. Потом через забор, со стороны соседей, на участок Кипяткова стал лететь строительный мусор, пищевые отходы, экскременты глупого пса Бима - любимчика Виктора. При этом Владимир не переставал удивляться, как его сосед умудряется всё это через такой высокий забор перебрасывать? Кроме мусора, частенько через забор перелетали трупы разодранных Бимом кошек, ворон. Один раз "прилетела" дохлая курица. Разумеется, всё это "добро" разлагалось и воняло, если его вовремя не заметить и не убрать. Все попытки по-мужски переговорить с Виктором заканчивались полным провалом. На телефонные звонки и сообщения по электронной почте он не отвечал. Молчал он даже тогда, когда Владимир пытался докричаться до него через забор.
  Сосед даже специально ускорялся, когда проезжал на своём "Опеле" мимо дома Кипяткова, лишь бы тот не смог его остановить. А если шел пешком, то сразу же переходил на быстрый бег.
   И нужно было ему ответить тем же, отплатив за все его пакости, но Владимир не мог, так как считал, что это будет поступок слишком низкий, не достойный белого человека, проработавшего много лет в банке. И Виктор продолжал гнуть свою линию, превращая приусадебный участок Кипяткова в помойку.
  Однажды, устав от всего этого, Владимир на большом куске фанеры написал черной краской: "Хватит загаживать мою территорию, свиньи!" и перебросил фанеру через забор. На следующий день Кипятков нашел под забором такую же фанерку, на которой белой краской был нарисован ответ - большой пенис с волосатыми яичками. Владимир подумал, что это могло означать только отказ, но мусор с вражеской территории перестал прилетать. Зато по ночам кто-то стал лазить по участку Кипяткова и портить имущество - то все замки клеем наполнит, то дверные ручки густо фекалиями обмажет, то все вёдра гвоздем продырявит, то какую-нибудь статую разобьёт, то скамейки мазутом испачкает. Этот же "кто-то" под покровом ночи забрался в незапертый гараж, чем-то острым оставил на бортах "судзучки" большие глубокие царапины и проткнул все колеса. Разумеется, Володя с Мариной знали, что это соседских рук дело, но доказательств пока не было. И тогда Кипятков решил установить видеокамеры во дворе. Сам купил, сам установил, подключил тоже самостоятельно, чем весьма гордился. Но, проснувшись следующим утром, он обнаружил, что ночью опять были посетители. Видеокамеры они унесли с собой, но видео, записанное на диск, осталось. И на видео том было отчетливо видно, как Виктор с Натальей перелазят через забор, используя лестницу, как ходят по участку, портя всё, что попадается на глаза. Потом Наталья замечает камеры, и видео обрывается.
  С этим диском Владимир планировал пойти в полицию и написать заявление, но Марина отговорила его, сославшись на то, что отношения с соседями и так напряженные, а будут ещё хуже. Нужно немного подождать, до следующей диверсии, а потом уже действовать. Кипятков всё обдумал и согласился с супругой. Ведь ему не столько хотелось возместить стоимость испорченного имущества, сколько хотелось просто жить спокойно, без потрясений. И с того самого дня началась спокойная, размеренная жизнь. Жизнь без каждодневных стрессов и переживаний. Кипятков уже начал забывать о проделках соседей, но внезапная деэлектрификация вновь напомнила ему о пакостнике-соседе, который, похоже, опять взялся за старое. Неужели он забыл, что у Владимира есть компромат на него?
  
  Когда Владимир застегивал куртку, его пальцы наткнулись на что-то твердое. Засунув руку в карман, Кипятков нащупал складной нож, который когда-то принадлежал Виктору. В памяти опять всплыл день той недетской ссоры с соседями и неудачная попытка Виктора выпустить Владимиру кишки. Кипятков даже вспомнил, что когда соседи вышли из его дома, громко хлопнув входной дверью, немного оправившись от шока, он увидел, что всё ещё держит в руке то, что могло стать орудием ЕГО убийства. Сначала он хотел выкинуть этот нож, но подумал, что в хозяйстве он может пригодиться и оставил его у себя. И всё это время нож лежал в кармане куртки, будто ожидая случая, когда может понадобится. Но лучше будет, если он не пригодится. Во всяком случае, Владимир хотел этого. Он хотел тихо и мирно поговорить с соседом, по возможности восстановить товарищеские отношения, пусть даже для этого придется пожертвовать своим самогоном. А раз уж нож оказался под рукой, Кипятков планировал отдать его Виктору, тем самым подкрепив свои хорошие намерения и зарыв топор войны.
  Но всё это было лишь в голове Кипяткова. Как получится в действительности, он не знал, но конфликтовать с соседом в этот дождливый, промозглый вечер ему не хотелось, так как он знал, что дома его ждут "разборки" с женой, и ему хотелось спать - сказывалось действие "Удара под дых".
  Резиновые сапоги громко шлепали по асфальту. Каждый шаг эхом отдавался в голове. Кипяткову вдруг захотелось вернуться, но он понимал, что жена всё равно погонит его к соседу, а потому зачем делать лишние телодвижения? Лучше сразу разобраться с этой проблемой, чем возвращаться к ней снова и снова.
   На границе между участками Владимира вдруг окружил густой туман. В свете фонаря уличного освещения он казался зеленоватым и таким плотным, что Кипятков в какой-то момент засомневался, что сможет пройти сквозь эту завесу. Вытянув перед собой руки, он подумал, что непременно должен наткнуться на что-то твердое. Но руки свободно прошли сквозь клубящийся туман, не встретив никакого сопротивления.
  "Зеленый туман похож на обман, - пропел Владимир, входя в зеленоватое облако и тут же отметил, что не слышит собственных шагов. В глазах вдруг потемнело. В какой-то момент Кипяткову показалось, что он потерял равновесие и падает - земля стала уходить из-под ног, и на секунду перехватило дыхание. Однако через мгновение он снова почувствовал под ногами твердь и вышел из тумана. Дождь закончился, стало теплее, но Кипятков чувствовал какой-то дискомфорт. Всё это Володя списал на действие алкоголя и поклялся себе больше так много не пить. Когда он оглянулся назад и увидел, что туман исчез, он только и смог сказать: "Офигеть!" Да, это было как-то необычно, но почему-то возникло ощущение, что всё это с ним уже происходило, причем, много раз. Только вот когда это было, Владимир вспомнить не смог.
  Направляясь к воротам соседского дома, он был на все сто процентов уверен, что звони-не звони, а калитку ему все равно никто не откроет. И, как и в прошлые разы, он постоит перед воротами, попинает металлическую дверь и в плохом настроении уйдет восвояси. Но, только протянув руку к кнопке звонка, он отдернул её, так как увидел, что ворота приоткрыты.
  "Чудеса!" - Кипятков улыбнулся, отворяя калитку и осторожно входя во двор. Ожидая, что сейчас ему под ноги бросится "источник говна" - лохматый пес Бим, Кипятков инстинктивно сжал рукоятку ножа в кармане. Хотя он знал, что Бим до такой степени бестолковый, что даже на соседей не лает, но нужно быть готовым к неприятным "сюрпризам". К счастью, Бима во дворе не было, и будка его тоже куда-то пропала. А то этот комок шерсти стал бы прыгать вокруг Владимира, пытаясь своим слюнявым языком лизнуть лицо, и запачкал бы большими лапами куртку. Из-за Бима, ещё до ссоры с соседями, Кипятков как-то упал и чуть не сломал руку, когда, прыгая вокруг него, глупый пес обмотал цепью ноги Кипяткова, а потом резко дернулся в сторону ворот. Владимир упал тогда в грязь, ушиб локоть. После этого у него долго не возникало желание зайти в гости к соседям.
  А сейчас грязи под ногами не было, потому что весь двор был покрыт тротуарной плиткой. Если сейчас упасть, ушибом не отделаться. К гадалке не ходи - будет перелом.
   Но куда же делся пёс? Может, его отравил кто? Или Витька отдал его кому-нибудь? Да кто приютит это лохматое страшилище? В любом случае, хорошо, что его сейчас нет. Хоть его дерьмо перестало на участок залетать. Владимир наконец-то сможет поговорить с соседом и выскажет ему все, что о нем думает! От предвкушения этого разговора у Кипяткова даже настроение поднялось, и алкоголь из организма весь выветрился, будто он и не пил сегодня.
  Хотя во дворе было темно, Владимир успел заметить автомобиль, похожий на броневик, припаркованный на площадке перед домом и строительные леса, стоящие у забора. А ещё Кипятков заметил новые постройки, которых раньше на участке соседа не было. Похоже, Витя наконец-то построил себе баню и гараж, хотя раньше всё ныл, что денег нет, и ходил париться в баню Владимира. Интересно, где он деньги взял?
  В обшитом сайдингом доме было темно.
  "Неужели у него тоже нет электричества? - подумал Кипятков. - Значит, Витька тут не при делах!"
  И тут же в глубине дома замерцал огонек свечи, движущийся от одного окна к другому. Определенно, кто-то шел по дому со свечкой в руке. И этот "кто-то" направлялся к выходу. Сердце Владимира учащенно забилось. Кипятков в тот момент чувствовал себя так, словно он, как много лет назад, пришел на первое в своей жизни свидание с любимой девушкой.
  Послышались щелчки дверного замка, и через мгновение массивная сейф-дверь распахнулась. На крыльцо вышел Витя.
  - Я схожу к Петру, узнаю, что с электричеством! - прокричал он в полумрак дома, включая ручной фонарик.
  - Хорошо, - послышался голос Натальи. - Только возвращайся побыстрее!
  - Как получится, - Виктор захлопнул дверь и стал быстро спускаться по ступенькам. Застегивая плащ, он налетел на стоящего у него на пути Володю, и чуть не сбил его с ног.
  За секунды до столкновения Кипятков думал, с чего начать разговор, который задумывался как серьезный, но начал совсем не с того, с чего планировал:
  - Ну, ты и слон! - потирая грудь, сказал Владимир. - Ты что, не видишь, куда прешь? А фонарик тебе зачем?
  - Вовка? - Фонарь в руке Виктора сначала задрожал, его желтый свет стал метаться от лица Владимира к груди и обратно, периодически ослепляя его.
  - Ты что, издеваешься? - спросил Владимир. - Хватит мне в рожу светить!
  Фонарик задрожал ещё сильнее. Его свет вдруг переместился в сторону, на стену дома. Внезапно Виктор рухнул на колени и разрыдался, пытаясь схватить рукой Кипяткова за ноги.
  - Ну, прости ты меня! Пьяный был, не соображал, что делаю...
  Кипятков, когда шел к соседу, предполагал, что Виктор может наброситься на него, может оскорбить или выгнать со двора, как паршивую собачонку, но такого поворота событий он явно не ожидал. Он и представить себе не мог, что сосед, в умственных способностях которого он всегда сомневался, вдруг раскается и ему будет стыдно за свои поступки. И, глядя на лежащего у его ног Витю, Владимиру до такой степени стало жалко его, что он чуть не пустил слезу. С трудом сдержался, но пожалел, что оставил в доме сотовый телефон. Нужно было снять кающегося Виктора на видео, а потом Маринке показать. Когда он ещё такое увидит? Причем было видно, что кается он искренне - сотрясается всем телом, воет, как белуга.
  В окне первого этажа дома показался огонек свечи, который выхватил из темноты испуганное лицо Натальи. Наташа быстро задернула шторы и погасила свечу, когда поняла, что Кипятков смотрит на неё. Спряталась. Наверное, ей было стыдно за своего мужа. А Владимир смотрел он на неё с видом победителя - гордо задрав нос и приосанившись. Для полноты картины не хватало только поставить ногу на спину Виктора и надеть треуголку на голову.
  Да, это был исторический момент. Ради такого момента можно было Витьке всё простить: собачье дерьмо, испорченное имущество и даже видеокамеры. На душе Владимира сразу стало легко. Появилось ощущение, что груз с плеч спал, который всё это время придавливал его к земле и причинял беспокойство. И надо было раньше прийти и по-соседски поговорить, но, видать не судьба. А он бы и сегодня с Витькой не поговорил, если бы не отключили электричество. Калитка-то на магнитный замок закрывается, который не может работать без электричества. Парадокс: из-за раздолбайства электриков у Кипяткова одной проблемой стало меньше, что не могло его не радовать. Главное - держать под контролем эмоции, а то вдруг Витек опять возьмется за старое.
  - Надеюсь, больше ты не будешь делать всякие гадости? - сдвинув брови, чтобы казаться серьёзным и грозным, спросил Кипятков, глядя на соседа сверху вниз.
  - Нет-нет! - Витька затряс головой. В тот самый момент из его носа вытекла сопля и повисла над сапогом Владимира, словно раздумывая: падать или нет? Но упасть ей было не суждено - Виктор быстро втянул её, шмыгнув носом. - Клянусь, я так больше не буду... Ты только не заявляй на меня в полицию, ладно?
  - Посмотрим... на твоё поведение, - Владимир выудил из внутреннего кармана сигариллу с фильтром, закурил и направился к воротам. На половине пути он остановился и обернулся. Витька всё ещё стоял на коленях. - Ты что, к Петру не пойдешь?
  - А зачем? Раз у тебя нет электричества, у него тоже нет. Линия-то одна... Наверное, ветром провода пообрывало, как в прошлом году...
  - Позвони мне на сотовый, если что про электричество узнаешь, - сказал Владимир, открывая калитку. - Номер тот же...
  На обратном пути тумана не было, чему Владимир был несказанно рад. Ему не хотелось ещё раз проходить через зеленое облако. Цвет тумана, его плотность наводили на мысль о повышенном радиационном фоне, об экологической катастрофе, и о химической атаке. А такие вещи всегда пугали Кипяткова.
  Всю дорогу он пытался вспомнить, были ли в прошлом году проблемы с электричеством. Насколько память ему не изменяла, за те годы, что он является собственником этой дачи, перебоев с электроснабжением не было. Хотя отключение могло быть и ночью, когда он спал и днем, когда уезжал в Лемск. В любом случае, ему хотелось, чтобы неисправность скорее устранили. Иначе, как он будет жить без телевизора, без холодильника, без микроволновки и ноутбука? Опять-таки, как он будет заряжать свой мобильный телефон? И отопление работает от электричества... А вдруг ночью будут заморозки?
  Подойдя к дому, он ожидал увидеть огонек свечи, мечущийся от одного окна к другому, но не увидел. Зная свою жену, он был уверен, что Марина непременно будет ждать его у окна, чтобы потом накинуться на него и начать пожирать его мозг. Но ни в одном из окон не наблюдалось никакого шевеления, что было странным.
  "Может, Маринка спасть легла или в сортире сидит?" - подумал он.
  Версия про то, что жена ляжет спать, не высказав Владимиру всё, что она о нем думает, сразу отметалась. Значит, нужно искать её в туалете. Но там её не было. Не было её ни в ванной, ни в других комнатах. Пытаясь найти жену, Владимир даже заглянул в погреб, осветив все углы фонариком. Жена куда-то пропала. Когда Владимир решил позвонить ей по сотовому телефону, выяснилось, что телефон тоже таинственным образом исчез. Хотя Владимир помнил, что оставил его на столе, рядом с ноутбуком. Он специально не стал брать его на разборки с соседом, так как знал, что Маринка будет названивать ему через каждую минуту и тем самым всё усложнит и испортит.
  "Марина! - крикнул он, выходя из дома. В ответ - тишина. И только ветер тихонько подвывал в водосточных трубах. - Марина!"
  Он обошел весь участок, но жены не нашел. Заходил он и в баню, и в сарай. Когда он вошел в гараж, ему всё стало ясно - она обиделась и уехала. Только вот куда она могла уехать? И как она смогла завести "судзучку", если Владимир снимал клеммы с аккумулятора. Неужели она вдруг поумнела до такой степени, что научилась самостоятельно с машиной справляться? Свежо придание, да верится с трудом. С другой стороны, Кипятков даже обрадовался тому, что Марина уехала. Хоть какое-то время он поживет в тишине, и никто его не будет бесить своими идиотизмами. Но что-то подсказывало ему, что это ненадолго. Завтра-послезавтра эта тупая стерва вернется и начнет ему нервы трепать. Жаль, конечно, что она забрала мобильный телефон, но без зарядки он все равно быстро разрядился бы, не дотянув и до утра.
  Направляясь по дорожке к дому, Владимир заметил что-то блестящее на газоне. Посветив фонариком, он увидел серебристый портсигар. Но откуда ему здесь взяться? Может, Витька выронил во время своей последней вылазки?
  Не долго думая, Владимир сошел с дорожки и ступил на траву. Но стоило ему сделать шаг, он почувствовал, как в нескольких местах сразу ступню правой ноги взорвала резкая боль. Закричав, Кипятков тяжело опустился на траву. Посветив фонариком, он увидел обрезок доски на подошве сапога. Попытался отодрать его, но безуспешно. Дощечка словно намертво приклеилась, и каждое прикосновение к ней вызывало очередной взрыв боли. "Твою мать!" - закричал Владимир. И как в старом анекдоте: "Мать-мать-мать!" - повторило послушное эхо.
   Попытавшись встать, он решил, что сможет добраться до дома, прыгая на одной ноге. Но каждый прыжок вызывал такую жуткую боль в ступне, что ему пришлось снова сесть на землю. При каждом движении боль врезалась в тело всё глубже и глубже. И причиной этой боли была эта чертова доска! Нужно было срочно оторвать её от ступни, иначе до дома дойти не получится. Несколько раз глубоко вздохнув, Владимир плотно сжал зубы, ухватился за деревяшку и резко рванул. Тут же ощутил такую боль, какой не чувствовал никогда в жизни. Будто ногу пронзили раскаленные иголки. Только это были не иголки, а металлические шипы, воткнутые в доску - острые, с зазубринами по краям.
  "Интересно. Кто бы мог сделать такую подлянку? - думал он, рассматривая окровавленные шипы. - Жена? Вряд ли. У неё ума не хватило бы сделать такую конструкцию, замаскировать её травой и оставить приманку - портсигар, чтобы я на эту "гребенку" наступил и поранился. И закопали-то гребенку как раз между кустами, зная, что я именно там пойду, увидев этот чертов портсигар. И зачем я вообще за ним ломанулся?.. А мог ли это сделать Витька? Вполне! И, судя по всему, сделал он эту подлянку не так давно, поэтому до усрачки испугался, когда меня увидел. Отсутствие камер помогло ему сделать это незаметно... Сам себе услугу оказал... Вот урод! И начал каяться и извиняться. В ментовку просил не ходить... Это он! Всё сходится. Нога заживет - убью гада!
  От души выругавшись, Кипятков отбросил от себя доску и поскакал к дому, напрочь забыв про портсигар. Впрочем, он ему не особо был нужен. А за Владимиром до самого дома змейкой тянулась дорожка из капель крови. Прыгая, он извергал из себя нецензурные ругательства и угрозы, которые эхом разносились по садовому товариществу, но никто их не слышал.
  Глава 4
  С трудом стянув с ноги продырявленный, сочащийся кровью сапог и окровавленный носок, Владимир глянул на ступню и завыл в голос, а из глаз его потекли горячие слезы. И делал он это не столько от боли, сколько от жалости к самому себе и от ощущения безысходности.
  Раны были такими глубокими и так сильно кровоточили, что Кипяткову чуть дурно не стало. Чтобы не упасть в обморок от вида крови и от боли, он налил стакан самогона и залпом выпил его. Когда приятное тепло разлилось по всему телу, он немного успокоился и стал мыслить логично, отбросив все эмоции.
  Телефона нет, это значит, что врачей не вызвать. Жена уехала, до соседей дойти не реально, а это значит, что рассчитывать нужно только на самого себя. Владимир понимал, что оказать самому себе первую медицинскую помощь нужно как можно быстрее, иначе он или лишится ноги, или умрет от заражения крови. Но как сделать себе повязку, если аптечка находится на самой верхней полке навесного шкафчика, на кухне. Была ещё одна на втором этаже, но где она?
  Времени на раздумья было мало. Вместе с кровью из тела вытекали силы. Кипятков мог в любой момент потерять сознание и не очнуться уже никогда.
  Встав на четвереньки, он дополз до гостиной, открыл нижнюю полку комода. На глаза попались капроновые колготки жены, прокладки. Было там ещё много чего и даже - ого! - фаллоимитатор. Но Кипятков взял только колготки и прокладки. Так же на четвереньках он добрался до кухни, везде оставляя за собой кровавый след. С трудом забравшись на табуретку, он зубами откупорил бутылку самогона и стал лить на ступню. И, если до того он просто чувствовал пульсирующую боль, то после ему показалось, что ступня горит огнем. Он дернулся от нестерпимой боли и упал с табурета. Когда нога задела ножку кухонного стола, боль стала ещё сильнее.
  Владимир катался по полу и кричал нечеловеческим криком, зажмурив глаза, вырисовывая кровью на линолеуме замысловатые узоры. И тогда ему в голову пришла мысль, что нельзя было лить на ногу самогон. Возможно, именно это убьет его, а не поможет. И не исключено, что друг детства Денис - кандидат медицинских наук - пошутил, сказав, что крепкий алкоголь является хорошим анестетиком и антисептиком. А он - Владимир - уши развесил и поверил. И как знать, может, не было бы ему сейчас так больно, если бы он не поленился, достал с верхней полки эту чертову аптечку и воспользовался обычной зеленкой. Он даже вспомнил, что в кладовке есть стремянка. Правда, он истек бы кровью, волоча по полу стремянку от кладовки до кухни. Но сейчас уже поздно делать что-либо. Остается ждать, уповая на милость Божию.
  Как только Владимир вспомнил про Бога, взгляд его упал на иконку, стоящую на полочке, рядом с вазой. И тут случилось чудо: боль в ноге стала стихать. Причем, так резко, что уже через считанные секунды он смог подняться с пола, забраться на табурет, приложить к ступне гигиеническую прокладку и примотать её капроновыми колготками.
  "На первое время сойдет! - думал Кипятков, рассматривая свою ногу. - Если до завтра я не сдохну, а нога не опухнет и не почернеет, значит, Дениска говорил правду".
  Приняв стакан самогона внутрь, Владимир спустился с табуретки и пополз в гостиную. Он планировал заснуть на кожаном диване. Как-никак, с кожи проще смыть кровь, чем с других тканей. За испорченные диваны Маринка его с потрохами сожрет. Владимир даже не сомневался в том, что за любовную переписку она будет меньше на него орать, чем за пятна крови на её любимых диванах, которые она по полдня в магазинах выбирала. То, что Маринка вернется, Владимир не сомневался. А ещё у него было предчувствие, что вернется она скоро и в самый неподходящий момент, когда он будет меньше всего готов к её появлению. И начнет жена орать на него прямо с порога. А он выпьет самогона, закроется в своей комнате на втором этаже, и пусть она напрягает свои голосовые связки, пока не лопнет от натуги!
  "Удар под дых", принятый внутрь, подействовал быстрее, чем того ожидал Кипятков. Он ещё не прополз и половины пути, а его уже стало болтать из стороны в сторону, и в глазах всё начало двоиться.
  "Я - мужик! Где хочу, там и сплю!" - с трудом ворочая языком, сказал он вслух и заснул на холодном полу, между кухней и гостиной, вместо подушки положив под голову тапок Марины в виде зайчонка.
  
  Проснувшись следующее утром, Владимир был приятно удивлен тем, что нога не посинела, не распухла, у него не было температуры. Значит, лечение, которое он себе "прописал", было правильным. Но нога болела очень сильно. Раны на ступне были такими страшными, что на них невозможно было без слез смотреть. Понимая, что ноге нужен покой, а ему - лежачий режим, Кипятков старался лишний раз не вставать с дивана.
  Электричество в доме так и не появилось. Жена, вопреки его ожиданиям, так и не вернулась. Значит, сильно он её обидел. Соседи, которые раньше заходили в гости по несколько раз в день, куда-то пропали. Ну, хоть бы кто зашел! Кипятков был бы рад даже тем соседям, которые его раньше бесили. В основном, это были те соседи, с которыми любила общаться его жена.
   Делать было абсолютно нечего, и от скуки Владимира спасал только "Удар под дых". Выпивая чуть-чуть мутноватой жидкости, Кипятков впадал в спячку. Просыпался, делал перевязку, выпивал стакан-другой самогона и снова засыпал.
  Сколько так продолжалось, он не знал. Курсор квартального календаря, висящего на стене, замер на отметке "20 июля". Раньше Владимир не обращал внимания на календарь и даже не смотрел на него. Более того, он забыл о его существовании. Курсор по утрам передвигала Марина. А когда она делала это в последний раз, Кипятков не знал. Также он не знал, регулярно она это делала или нет. Поэтому он понятия не имел, какой месяц на дворе, какое число, какой день недели. Сколько дней он провалялся на диване, Владимир даже примерно сказать не мог, так как эти дни особо не отличались друг от друга: Кипятков просыпался, делал себе перевязки, пил самогон и засыпал. Иногда он просыпался ночью, чтобы доползти до туалета, снова выпить и заснуть.
  За завтраком Владимир всё же смотрел в окно. И видел он, что за окном солнечно. Зеленая трава, которую давно никто не косил, выросла до пояса. Листва на деревьях ещё не начала желтеть. Значит, осень ещё не наступила. И это не могло не радовать Владимира. Он терпеть не мог осень с её похолоданиями и дождями.
  Единственное, что его настораживало - трава во дворе была постоянно в движении, хотя ветра не было. Словно в траве постоянно перемещались какие-то существа. Но кто бы это мог быть - крысы, мыши или чьи-то сбежавшие домашние животные, Владимир не знал. В любом случае, после выздоровления он планировал от этих незваных гостей избавиться, а то загадят весь участок, все насаждения попортят. Может, уже попортили, хотя из окна этого видно не было. Владимир только мог увидеть, что все кусты и деревья на его участке покрыты чем-то непонятным - грязью или паутиной. И это "что-то" со стороны напоминало то гирлянды на новогодних ёлках. Впрочем, после выздоровления Кипятков планировал избавиться и от паутины.
  А в том, что он поправится, Владимир не сомневался, ведь с каждым днем нога болела всё меньше и меньше, а раны потихоньку затягивались. И в один прекрасный день Кипятков смог передвигаться по дому не на четвереньках, а прыгая на одной ноге. Тяжело было, но лучше, чем натирать мозоли на локтях и коленях. Именно в тот день Владимир смог добраться до аптечек и понять, что не зря не стал лезть за ними в тот злополучный день, когда поранил ногу. В аптечках ничего, кроме таблеток от головной боли и активированного угля, не было. А ведь у него ни голова, ни живот не болели. И оставалось ему продолжать лечение прежним способом.
  Чем меньше болела нога - тем лучше был аппетит у Владимира. Но, к сожалению, ничего, кроме вермишели быстрого приготовления и консервов в доме он не нашел. Холодильник почему-то оказался абсолютно пустым. В нем не было ни лотков, ни полочек. Но как Маринка перед отъездом так быстро опустошила холодильник? Для Владимира это было загадкой. Единственное, что он точно знал - только конченная сука так может сделать - оставить мужа одного на даче, да ещё холодильник опустошить. Хорошо, хоть в кладовке нашлась связка чеснока. С чесноком есть консервы и вермишель быстрого приготовления было не так противно.
  И грыз бы Кипятков вермишель зубами, если бы в своё время пошел на поводу у жены и демонтировал русскую печь. А так у него была возможность вскипятить воду в чайнике и согреться холодными ночами. К счастью, холодных ночей было мало.
  Вместе с внезапно проснувшимся аппетитом появилось желание читать книги. Книг у Кипяткова на даче было много. В основном, это были старые книги, которые Володя читал, когда учился в школе. Читая книги, он столкнулся с проблемой - они стали неинтересными. Но как такое могло быть? В детстве от этих книг он был в восторге, а сейчас всё казалось скучным и примитивным. Написаны книги были так, словно это был перевод с киргизского. Владимир не мог понять - или он в детстве был слишком глупым, или сейчас отупел, но не могли такие книги ему нравиться! Не могли - и точка! Примитивные герои, тупые диалоги, скучные события. Почти в каждом предложении Кипятков находил ошибки - то нет запятых, то слова неправильно написаны. Складывалось впечатление, будто какой-то умственно отсталый писатель понаписывал книг в дурдоме, напечатал их, а потом вложил свои книги в обложки уже известных книг не менее известных писателей. Никак по-другому это объяснить было нельзя. Впрочем, у Кипяткова выбора на тот момент не было - или спиваться, или читать книги, пусть даже такие дебильные. Зато, читая эти книги, Кипятков чувствовал себя умнее писателей, даже тех, кого называют классиками. А это так приятно - понимать, что ты умнее любого именитого писателя, который написал столько книг, столько лет своей жизни на это потратил, а жизнь показала, что всё это - чушь чистой воды.
  Однажды за завтраком Владимир заливал вермишель кипятком и не заметил, как оперся на больную ногу. Когда до него дошло, что нога стоит на полу, сначала он жутко перепугался, ожидая, что вот-вот почувствует, как его ногу пронзает боль. Но того, чего он ожидал и чего так опасался, не произошло. Ступня слегка зудела тупой ноющей болью, но это была вполне терпимая боль. Испуг сразу прошел, а на смену ему пришла радость от того, что дела идут на поправку. Скоро он сможет, как и раньше, ходить, а потом и бегать.
  Доев завтрак, он решил проверить, а сможет ли он, если не ходить, то хотя бы опираться на ногу. Опираясь руками на стол, он поднялся, встав на левую ногу. Опустив правую, он стал потихоньку перемещать на неё вес тела. Острой боли не было, но была всё та же зудящая боль, и ощущение, что кожа на ноге натянулась, как на барабане, готовая вот-вот лопнуть. Решив больше не искушать судьбу и не ждать, когда раны откроются, Кипятков опустился на стул, налил полный стакан самогона и выпил.
  "Ух, хорошо! - сказал он сам себе, глядя в окно и улыбаясь. И в тот момент он увидел там нечто такое, от чего улыбка быстро сползла с его лица. Над высокой травой и кустами летали стрекозы-переростки. Они так сильно махали своими крыльями, что листья кустов трепетали, как при сильном ветре. Но откуда на его участке могли взяться гигантские стрекозы? Если Владимиру не изменяла память, эти насекомые вымерли сотни миллионов лет назад, и ученые находят только их окаменелые останки. Но на участке Владимира их было ни одна, ни две, а много особей. И они летали, махая своими большими крыльями, то появляясь над травой, то исчезая из виду. Похоже, их было очень много.
  А может, это обман зрения или "белочка"? Кипятков посмотрел на пустой стакан, отодвинул его в сторону. Доскакав до умывальника, он долго брызгал себе в лицо холодной водой. Утеревшись полотенцем, он опять подошел к окну. Стрекозы, как ни в чем не бывало, продолжали летать по участку. Ни одна из них почему-то не подлетала к дому, будто боясь нарушить невидимую границу. А Владимир сидел у окна, с интересом наблюдал за ними и думал, что если нога заживет, он в первую очередь подберется к стрекозам поближе и рассмотрит их. Может даже поймает одну из них, проткнет энтомологической булавкой и засунет в коробку, если найдется таковая подходящих размеров.
  И тут он вдруг подумал: а что, если эти стрекозы залетят в его дом? Вдруг они покусают его или просто оставят где-нибудь свои яйца, из которых потом появятся личинки, которых потом из дома ничем не вытравишь? А вдруг это обычные стрекозы, выросшие из-за повышенного уровня радиации? Тогда ни стрекозы, ни их личинки ему - Владимиру - точно не нужны. Нужно было срочно проверить, все ли закрыты в доме окна. Как говорится, береженого Бог бережет. Хотя Кипятков помнил, что ночью закрыл все окна на первом этаже, насчет окон второго этажа у него были сомнения.
  Прыгая на одной ноге, он добрался до лестницы, и уже хотел было опуститься на четвереньки, как он это делал много-много раз, но замер в раздумьях.
  "Почему - бы не закрепить результат? - подумал он, вспомнив свой утренний успех. - Две-три ступеньки и бросаем это дело!"
  И он оперся руками об пыльные перила. Поставив левую ногу на ступеньку, подтянул больную правую, слегка оперся на неё, прислушиваясь к своим ощущениям. Конечно, правая нога побаливала, но не сильно. Постояв, отдышавшись и смахнув со лба капли пота, Владимир продолжил подъем.
  Он преодолел все следующие ступени, отполировав рубашкой перила и радуясь, как ребенок. На самом верху он тяжело опустился на пол, вытер мокрое от пота лицо и издал победный клич. На крыше тут же раздался слабый перестук, похожий на топот маленьких ножек.
  "Птицы", - подумал Кипятков.
  Он уже хотел, как и раньше, встать на четыре точки, но тут ему на глаза попался стул, при помощи которого Владимир обычно забирался на подоконник, когда открывал или закрывал окна. Только сейчас он не стал его двигать, стоя на коленях, а оперся на его спинку и сделал маленький шажок, двигая стул перед собой. Тут же понял, что может ещё и сделал второй шаг, потом - третий, четвертый.
  Дойдя до первого окна и убедившись, что оно плотно закрыто, Владимир присел на стул, чтобы дать ноге немного отдохнуть, и посмотрел в окно. Стрекозы по-прежнему летали по участку, даже сверху было видно шевеление в высокой траве, и как колышутся листья кустов. Ветра при этом не было.
  Интересно, а кто всё-таки живет в траве? Может, гигантские жуки?.. Неужели, пока Владимир лечил свою больную ногу, где-то рванул атомный реактор? Ответа на эти вопросы у Кипяткова не было, но он понимал, что беспричинно гигантские насекомые не появляются. И внутренний голос подсказывал ему, что это - только начало.
  Обойдя весь второй этаж и убедившись, что все окна закрыты, Кипятков остановился у окна, выходящего на главную улицу со странным названием Тепличная, хотя теплиц ни у кого не было, так как помидоры, кабачки, и огурцы все предпочитали покупать в магазинах и не тратить время и силы на их выращивание.
  Когда Владимир окинул взглядом соседские дома, он ожидал увидеть своих соседей. Даже представлял, как увидит какого-нибудь Пашу, с которым никогда даже не здоровался, но знал, что тот живет рядом и ездит на "Мерседесе", откроет окно, помашет ему рукой и прокричит: "Как дела, Павел?", а тот ему тоже прокричит что-нибудь в ответ, махнув приветственно рукой... Только вот ни Паши, ни Саши не было видно, а так хотелось хоть с кем-то пообщаться! И только высокая трава качалась на участках. Над травой летали большие стрекозы.
   Не сновали туда-сюда машины по главной улице, не было их видно во дворах. Не увидел Владимир и сторожевых собак, которые всегда оглашали округу своим громким лаем, что Кипяткова всегда раздражало. Даже птицы не летали. Было ощущение запустения, будто люди одновременно собрали свои пожитки и ушли, оставив его тут одного. А может, они покинули свои дома из-за отсутствия электричества? Но это вряд ли. Многие продали квартиры в Лемске, лишь бы жить на природе, подальше от города. Эти точно не уехали бы.
  "Господи, да что ж такое творится? - прошептал Владимир, отшатнувшись от окна. - Неужели я был прав насчет аварии на АЭС?"
  Опустившись на стул, он долго сидел, глядя в одну точку и думал. А думал он о том, что жена, скорее всего, уже не приедет. Раз уехали все, то, скорее всего, уехал и сосед Витька. Не исключено, что действительно была авария и всех срочно эвакуировали. А он остался один, как перс под Полтавой. И никто ему не поможет, вся надежда только на себя любимого.
  И что делать? Как дальше жить?
  Ответ напрашивался сам собой: а ничего не делать! Жить, как жил раньше и ждать, пока окончательно заживет нога. А после можно будет обойти всё садовое товарищество в поисках людей, можно будет даже до Лемска дойти. Всё равно ведь торопиться некуда! Главное - не поддаваться панике и не сходить с ума, ведь по сути, ничего страшного пока не происходит. А что будет потом - да пофиг! Главное, что пока всё идет по плану. И это хорошо.
  Поднявшись со стула, Кипятков дошел до лестницы. Долго смотрел то на ступеньки, то на стул, на который опирался. Отшвырнув его в сторону, Владимир, как в далеком детстве, съехал вниз по перилам, потом доскакал до кладовой. Пока он скатывался по перилам, он решил, что сделает себе трость или костыль из материалов, которые найдет в кладовке. И мысль эта Кипяткову очень понравилась, ведь ему будет, чем заняться сегодня и, быть может, завтра. Ну, хоть какое-то будет разнообразие!
  С улыбкой на лице, предвкушая, как сейчас займется интересным делом, Владимир взял в руку фонарик, включил его и ступил в полумрак кладовки. Улыбка тут же сползла с его лица, потому что на глаза сразу попалась трость, с которой когда-то ходила Марина после того, как сломала ногу, пытаясь научиться кататься на горных лыжах. Помнится, было это на горе Волчихе, которая находится в Свердловской области. И как это могло вылететь у Владимира из головы?
  И трость эта идеально подходила Кипяткову, ведь они с женой были одного роста. С одной стороны, это было хорошо, хоть не нужно было больше ножками стульев пол царапать, а с другой стороны, такое интересное дело сорвалось!
  Владимир на тот момент перечитывал роман Стивена Кинга "Мизери". Он читал этот роман, когда учился в институте и помнил, что "Мизери" - отличный психологический триллер. Но при повторном прочтении этого романа, как и многих других книг, выяснилось, что содержание книги претерпело серьезные изменения: популярный писатель Пол Шелдон, попав в автомобильную катастрофу, получает серьёзные увечья. Бывшая медсестра Энни - сексуально озабоченная восьмидесятилетняя старуха - привозит его в свой дом, где "лечит" писателя наркотиками и пытается склонить его к интимной близости. Но даже под воздействием наркотиков Пол всячески оттягивает "сладостный" момент близости и пишет специально для Энни любовный роман, напичканный сценами секса. С этим романом старуха запиралась в своей комнате и мастурбировала, издавая такие звуки, что у Пола мурашки по коже бежали.
  Какое-то время бабка писателя не трогала, но потом, когда у неё закончилась марихуана, она вдруг поняла, что Пол делает всё возможное, лишь бы не вступать с ней в половую связь. И тогда старуха решила отомстить писателю и отрезать ему бензопилой гениталии. Как-то вечером она ворвалась в комнату, в которой спал Пол, и сорвала с него одеяло. Запустив бензопилу, она уже хотела оскопить писателя, но, даже находясь в состоянии наркотического опьянения, Пол услышал визг бензопилы, смог проснуться и оказать сопротивление сумасшедшей старухе. Правда, она всё же отпилила ему руку, но "хозяйство" не пострадало...
  Оставалось ещё страниц тридцать до конца, но Владимиру дочитывать не хотелось, также не было у него желания читать другие книги, так как он уже точно знал, что все они кем-то старательно переписаны, грубая подделка.
  Только кто и для чего их переписал - оставалось загадкой? Но Владимир подозревал, что книги были переписаны во-первых, для того, чтобы скомпрометировать писателей, а во-вторых, для того, чтобы "подсадить" на эту низкопробщину читателей и сделать из них безмозглую массу, не способную мыслить. Третьего просто не дано. И Владимир был уверен, что без колебания сожжёт эти книги в печке, если к тому времени закончатся дрова, а электричество так и не появится.
  Чтобы не заразиться идиотизмом, которым были пропитаны эти книги, Кипятков решил больше не читать. Во всяком случае, это касалось книг, которые были в его дачном доме. Но развлекать себя все равно чем-то нужно! Были в доме тетради и шариковые ручки, но рисовать Владимир не любил.
  Вздохнув, он во второй раз за день отправился в кладовую. Он все-таки подумал, что лучше костыль из черенка от лопаты сделает. Даже если самодельный костыль не пригодится, найти хоть какое-то занятие - гораздо лучше, чем сидеть без дела и тупеть.
  Войдя в кладовку, он уже потянулся к черенку, но тут взгляд его упал на маленькую полочку, на которой лежали шахматы, колода карт и кубик Рубика.
  "Твою мать! - вырвалось у Кипяткова. - Да как такое может быть?"
  Дело в том, что он понятия не имел, как это всё оказалось в кладовке. Он точно туда не приносил эти вещи. Жена тоже не могла оставить там ни шахматы, ни карты. Они ей просто не нужны. Значит, это сделала Ирина. Но почему тогда Кипятков не помнил, чтобы дочь, приезжая на дачу, во что-нибудь играла?
  Да, в последнее время, особенно когда сильно болела нога, Владимир употреблял спиртное, но он никогда не напивался до такой степени, чтобы ничего не помнить.
  "Да... Нужно бросать пить! - сказал сам себе Владимир, сгребая с полки предметы, которые не держал в руках с детства. Любовно поглаживая коробку с шахматами, он добавил: - И вы, друзья, мне в этом поможете!"
  До самой темноты он самозабвенно играл сам с собой в шахматы, раскладывал карточные пасьянсы, крутил и вертел в руках кубик. Это было действительно интересное времяпровождение. И пить самогон не хотелось.
  
  Ночью ему снились какие-то сказочные существа, невероятные события, участником которых был он лично - то он скакал на коне и побеждал дракона, то похищал у Кощея Бессмертного молодую красавицу с длинной толстой косой и занимался с ней любовью в избушке на курьих ножках. И хотя снилось Владимиру то, чего не может быть, проснулся он в хорошем настроении, чувствуя себя почти здоровым человеком.
  Он улыбался, пока одевался, пока умывался, когда смотрел в окно, чувствуя, как лицо ласкают лучи солнечного света. Ему было не просто хорошо, а очень хорошо, как после удачного романтического свидания. И он мурлыкал себе под нос песенку из какого-то мультфильма, название которого годы напрочь выкинули из памяти.
  Эйфория продолжалась до тех пор, пока Кипятков не начал наливать воду в чайник. Сначала из крана бежала нормальная струя воды, но она вдруг резко стала худеть, уменьшаясь в размерах, а потом и вовсе пропала.
  "Это что за херня? - не понял Владимир. Постукивая по полу палочкой, он дошел до ванной комнаты, покрутил краны, потом прошел в туалет, нажал на кнопку сливного бачка. Вода закончилась. А как ей не закончиться, если Кипятков даже не помнил, когда в последний раз в аккумуляторный бак воду из скважины закачивал. А сейчас накачать воду нереально - электричества, благодаря которому работает насос, нет. - Вот дерьмо-то!"
  Владимир опустился на пуфик, долго думал, обхватив голову руками. Получалось, что ему сам Бог велел именно сегодня выйти из дома и прогуляться до колонки, которая была в каких-то ста пятидесяти метров от его дома. Но как это сделать с больной ногой, когда везде летают огромные насекомые? Ответ на этот вопрос был один - осторожно! Да, ключевое слово здесь именно "осторожность". Именно проявляя осторожность и осмотрительность, можно пройти и сто пятьдесят, и триста метров, не "добив" поврежденную ногу и не быть покусанным большими стрекозами. Хотя, кто сказал, что они кусаются? Может, они - безобидные существа, которые и мухи не обидят. Вот это и предстояло выяснить Кипяткову. Также он рассчитывал встретить по пути кого-нибудь из соседей и выяснить, что произошло с электричеством и с другими членами садового товарищества. Кто-то ведь должен ему сказать, почему тут всё дошло до ручки.
  Но, прежде, чем выйти в "свет", Владимир решил подстричься и сбрить успевшую отрасти бороду. На это ушло не пятнадцать минут, как он предполагал, а целый час. Дело в том, что, подстригая себя ножницами, сидя перед трюмо, Кипятков понял, что парикмахер из него никудышный. Поэтому он взял ручную машинку для стрижки волос и побрил себя наголо.
  Расстаться с пышной шевелюрой Владимиру было не жаль, но вот сбривать бороду он почему-то не хотел, ведь борода в сочетании с лысиной привносила в его облик что-то новое, необычное. Но с бородой он был похож на моджахеда и подозревал, что, если встретит кого-нибудь из соседей, они даже говорить с ним не станут - убегут или побьют, третьего не дано. Поэтому Кипятков выбрал золотую середину - оставил эспаньолку. С лысиной она тоже неплохо смотрелась.
  Одеваясь, он отметил, что из-за подросшего за время вынужденного безделья живота не застегивается ширинка у джинсов. По этой же причине он не смог застегнуть куртку. Пришлось надеть дырявый спортивный костюм, который был на два размера больше, так как Кипятков покупал его для носки в зимний период, чтобы под костюм можно было поддеть термобельё.
  Сколько бы курток, имеющихся в гардеробе, Владимир ни примерял, ни одна из них на него не налезла, так как все стали ему малы в плечах и не сходились на сильно выпирающем животе. Налезла на него только плащ-палатка, в которой он выглядел как огородное пугало.
  Наконец-то одевшись, натянув сапоги, Кипятков взял в руку ведро и посмотрел на свое отражение в зеркале.
  "Надо ж было так запустить себя! - подумалось ему в тот момент. - А ведь был симпатичным мужчиной"
  Долго стоял перед дверью и не решался открыть её. Как-никак, он слишком долго не выходил из дома, а потому немного нервничал. Он не знал, как поведет себя нога, как поведут себя стрекозы. Нога могла разболеться в самый неподходящий момент, а насекомых он с детства терпеть не мог, и ему было все равно: злые они или нет. Важно, что он их не любит. И где взять столько дихлофоса, чтобы разогнать их?
  Наконец-то волнение прошло, и Владимир смог открыть дверь. Оказавшись на крыльце, он первым делом зажмурил глаза и сделал несколько глубоких вдохов свежего воздуха. Сколько же он не был на свежем воздухе - месяц, два?
  Открыв глаза, он какое-то время стоял на крыльце и улыбался во весь рот, радуясь ветерку, проплывающим по небу облакам, сильно подросшей траве и кустам, которые почему-то были серыми. До чего же давно он не выходил из дому! Так ведь и одичать можно было или сойти с ума... Нет, хорошо, что вода закончилась! Хоть появился повод оторвать от дивана свою жирную задницу и прогуляться на свежем воздухе.
  Побрякивая ведром и постукивая палочкой, он спустился с крыльца и пошел по дорожке, ведущей к калитке. Где-то в отдалении летали стрекозы, но их было мало, и, к счастью, они не проявляли никакого интереса к Кипяткову. Трава с обеих сторон дорожки была гораздо выше человеческого роста. И покрыта она была тонким слоем паутины, опутывающей гроздья светлых шариков, похожих на икринки. Этим и объяснялся серый цвет травы. Но что это были за икринки? И почему Владимир раньше их не видел?
  Подойдя поближе к траве, он размахнулся палкой и ударил, пытаясь сбить гирлянду из икринок. Трава заходила ходуном, икринки прилипли к палке, к плащ-палатке, но ни одна из них не упала на землю. Тут же сверху послышался шум, похожий на звук включенной электробритвы. Этот шум нарастал, приближаясь со всех сторон. Владимир стал вертеть головой, пытаясь определить, что может издавать такие звуки и увидел, как его окружают крылатые создания, похожие на людей. Их было пять. Они парили в воздухе, держа в руках маленькие луки с натянутыми тетивами. А звук включенной электробритвы издавали их машущие крылья.
  Рост этих существ не превышал двадцати сантиметров, размах крыльев - чуть больше метра. Одеты они были в одежды, сшитые из разноцветных лоскутов ткани. Эти лоскутки, в основном, были зеленые, желтые и коричневые. Владимир догадался, что это для маскировки, чтобы не быть заметными на фоне деревьев и травы. Уши этих существ были заостренными, глаза большими и злыми. Это были самые настоящие эльфы, которых Владимир много раз видел в мультфильмах, детских фильмах и на иллюстрациях к сказкам. Глядя на этих маленьких человечков, Кипятков понял, что это их он раньше принимал за гигантских стрекоз.
  Услышав шорох, Владимир опустил глаза и увидел таких же эльфов, прячущихся в траве. Только у них не было крыльев, волосы были длинее. На этих эльфов были надеты короткие юбки и платья, тоже сшитые из кусков ткани разных цветов. В руках у них были миниатюрные копья. Хотя в них не было ни грамма женственности, Кипятков догадался, что это были особи женского пола. В их взглядах было столько ненависти, что, если бы они могли взглядом убивать, Владимир был бы уже мертв.
  Конечно, видя перед собой тех, кого в реальном мире быть не должно, Кипятков сначала опешил. Он стоял с открытым ртом и выпученными от удивления глазами и не знал, что делать. Однако, оправившись от потрясения, он начал думать, как ему поступить в данной ситуации. С одной, стороны, эльфы явно были не рады встрече с ним, а с другой стороны, они - человекоподобные существа. У них есть одежда, оружие, это значит, что у них есть мозги, они умеют думать и с ними можно наладить контакт. Может, даже получится с ними подружиться и извлечь из этой дружбы выгоду.
  Вспомнив, как контактеры с инопланетянами делали это в кино, Владимир улыбнулся, глядя то на крылатых эльфов, то на тех, что с копьями прятались в траве. Он хотел им сказать, что он - существо тихое и мирное, которое не причинит им вреда. Он здесь абсолютно один, соскучился по общению, готов предложить им свою дружбу и всё такое... Но тут с грохотом на дорожку упало ведро - ручка выскользнула из вспотевшей от волнения ладони. Тут же в Кипяткова, со свистом разрезая воздух, полетели копья и стрелы. Они с легкостью пронзали плащ-палатку и втыкались в тело, вызывая острую боль, переходящую в жжение. Несколько стрел летело прямо в лицо, и Кипяткову пришлось закрыться руками, чтобы стрелы не попали в глаза. Руки тут же превратились в подобие ежа.
  А эльфы стреляли, смеясь и перекрикиваясь тонкими визгливыми голосами, как у мультяшных персонажей.
  Сзади что-то сильно ухнуло. Обернувшись, Владимир увидел камень, обвязанный веревками, лежащий на дорожке и двух крылатых эльфов, разлетевшихся в разные стороны.
  Владимир сразу догадался, что эти двое хотели его убить, скинув с высоты камень ему на голову. К счастью, они в него не попали.
  Поняв, что наладить нормальные отношения с эльфами у него уже не получится, Владимир решил убежать, но, запнувшись об лежащее под ногами ведро, он упал и растянулся на дорожке, до крови ободрав кожу на левой щеке и на ладонях. Тут же в спину воткнулось ещё несколько стрел и копий. Одно копьё глубоко вошло в ягодицу, вызвав такую боль, что Кипятков заорал, кроя матом эльфов и всю их родню до седьмого колена. Укол в задницу был последней каплей, переполнившей чашу терпения Владимира. Вместе с сильным жжением в нем вдруг проснулась звериная ярость, столь сильная, какой в нем не было даже в девяностых.
  - Да пошли вы в жопу, падлы! - заорал Кипятков, вскакивая на ноги. - Поубиваю всех, сволочи!
  - Хи-хи-хи-хи-хи! - в ответ послышалось со всех сторон.
  От переполнявшей его злости, он позабыл и про боль в ноге, про стрелы и копья, торчащие из него. Для него теперь эльфы были захватчиками, вторгшимися на его территорию и причиняющие вред. Из сказочных существ в его глазах они превратились в паразитов, которых нужно любой ценой уничтожить.
  Схватив в руку палку, он принялся кружиться, нанося удары сначала по тем, которые были вверху, а потом - по тем, которые с копьями путались под ногами.
  Эльфы были явно не готовы к такому повороту событий и, пока они сообразили, что к чему, Владимир успел превратить в кровавое месиво трех крылатых и с десяток пеших эльфов. Причем, он умудрялся одновременно и топтать тех, которые находятся в траве, и сбивать тех, которые летают.
  Оставшиеся в живых эльфы вдруг притихли. Двое крылатых резко взмыли вверх и скрылись из вида, остальные рассыпались по траве, оставив после себя раздавленные тела собратьев, в которых уже не было ничего сказочного.
  - Только попадитесь мне, гниды! - крикнул им вслед Владимир, потрясая окровавленной палкой. В ответ он услышал многочисленные посылы в известное место, произнесенные голосом Дональда Дака.
  И тут на Кипяткова вдруг навалилась такая слабость, такая нечеловеческая усталость, что ему захотелось просто лечь на землю и заснуть. Поспать часок-другой, а потом уже думать, что делать дальше. Но безопасник, всё ещё сидящий в нем, твердил, что это не усталость, а действие яда, которым были пропитаны копья и стрелы. Нужно срочно прийти в дом, обработать раны, а уж потом - отдыхать. Но сначала нужно вынуть из тела стрелы и копья.
  Кипятков принялся выдергивать из себя копья, больше похожие на вязальные спицы и стрелы, напоминающие булавки с оперением. Пока он плелся к крыльцу дома, он вытащил из своего многострадального тела около пятнадцати стрел и десять копий. Всё это он сложил в ведро - в хозяйстве всё сгодится. Оставалось ещё как минимум три копья и порядка десяти стрел. Но они были в тех местах, куда руки не дотягивались.
  Боли он уже не чувствовал, но перед глазами всё плыло, а в голове шумело. Он ощущал себя, как во сне: абсолютно не чувствовал своего тела; Владимиру казалось, что всё это происходит не с ним, а он будто со стороны наблюдает за сильно шатающимся мужиком, который из последних сил пытается попасть в дом.
  Поднимаясь по ступенькам крыльца, Владимир ударился головой об деревянную стойку, поддерживающую навес. Удар был такой сильный, что на стойке осталась полоска крови, словно маляр мокнул кисточку в красную краску и мазанул по ней. Не удержавшись на ногах, Кипятков упал на спину. Широко открытыми глазами глядя на собирающиеся на небе грозовые тучи, он лежал и думал, что сейчас эльфы дружно повыскакивают из своих укрытий и накинутся на него. И, если они решат в очередной раз сбросить на него камень, то ничто не помешает им попасть по неподвижной мишени. Но только над собой он не видел никаких эльфов. Не слышал он ни шуршания травы, ни топота маленьких ног.
  Он повертел головой, удивившись, с какой легкостью у него это получилось. Эльфов нигде не было, но он чувствовал, что они все равно где-то рядом, только прячутся. Приподнявшись на локтях, Кипятков ощутил, как действие яда понемногу ослабевает. Владимир поднялся на ноги, отряхнулся, поднял с земли ведро и зашел в дом. Привязав к ране на лбу всё теми же колготками гигиеническую прокладку, Владимир скинул с себя одежду и стал самогоном смазывать маленькие, но глубокие зудящие ранки. Долго думал, как обработать раны на спине, куда руки не дотягивались. Но потом, вспомнив баню, намочил самогоном майку и принялся орудовать ей, как мочалкой, удивляясь собственной сообразительности. Ну, не все ещё мозги пропил. Не все!
   Приняв самогон внутрь, Владимир сделал открытие - "Удар под дых" не только снимает боль, но и нейтрализует яд в организме. Через две минуты после приема самогона, он себя превосходно чувствовал, мог владеть своим телом и, как это ни странно, трезво мыслить.
  Небо за окном заволокло тучами. Грянул гром, и полился ливень. Это было ответом на вопрос Кипяткова: "А как же я буду без воды?"
  Выйдя из дома, он начал смывать с себя, с одежды и с палки икру, которая прилипла, казалось бы, намертво. Потом он поставил пустые ведра под водосточные трубы и долго стоял, подставив улыбающееся лицо под прохладные капли воды. В тот момент он был впервые за долгое время счастлив, ведь он одержал победу над эльфами и мог не только стоять, но и ходить без палки. Нога больше не болела. Впрочем, от инвалидной палки он не планировал отказываться, ведь жизнь показала, что это неплохое оружие самообороны. Кипятков не прятался и был абсолютно спокоен. Он не боялся, что налетят крылатые человечки и обстреляют его из луков. И дело было не в легком алкогольном опьянении и не в том, что ему было в тот момент все равно, а в том, что он сделал для себя открытие - эльфы боятся дождя. Да, панически боятся. Это он заметил ещё раньше, когда, глядя в окно во время дождя, замечал, что куда-то пропадали "стрекозы" и затихало движение в траве. И хотя Владимир с детства не любил дожди, именно дождь отныне стал его лучшим другом и союзником, источником живительной влаги.
  
  Владимир проснулся глубокой ночью от того, что вдруг стало очень тихо. Дождь не барабанил ни по стеклам, ни по крыше, ни по водоотливам. Немного полежав с открытыми глазами, он вдруг вспомнил про ведра и начал одеваться. Глянув в окно, не заметив ни одного эльфа, он уже хотел выскочить наружу, но, вспомнив, что береженого Бог бережет, решил на всякий случай подстраховаться и надел на себя всю одежду, которая только была в доме, а поверх её натянул плащ-палатку. Да, ходить было тяжело. Да, Владимиру было жарко, но он был уверен, что, пока на нем надет костюм капусты, его не проткнут ни копья, ни стрелы. А на случай падения камней с высоты он натянул на голову три спортивные шапочки и небольшой эмалированный тазик. Тазик при каждом движении падал, поэтому его пришлось привязать к голове веревкой. Для защиты глаз Кипятков нацепил на нос очки, в которых раньше косил триммером траву.
  Выходя из дома, посмотрелся в зеркало.
  "Чучело, блин!" - буркнул он своему отражению, включил фонарик и вышел из дома.
  Снаружи было так свежо и хорошо, что Владимиру не хотелось заходить в дом даже после того, как он занес в коридор все ведра. И даже пот, обильно бегущий по телу и пощипывающий кожу, не мог заставить его вернуться в дом. Владимир стоял на крыльце и любовался звездами, которые в ту ночь были особенно красивыми.
  Где-то за забором послышался приближающийся топот ног. Потом ветер донес до его ушей звуки, похожие на обрывки слов. Кипятков не сомневался, что это именно люди, а не кто-то другой. Они тоже знают, что эльфы ночью спят, а потому выходят из своих домов только по ночам.
  Сердце Кипяткова радостно забилось. Ну, наконец-то он хоть с кем-нибудь поговорит, а то Владимиру уже казалось, что скоро он забудет человеческую речь.
  Как космонавт в невесомости, медленно переставляя ноги, он направился к воротам. Подойдя к ним, он уже хотел распахнуть калитку, но тут голос разума шепнул ему: "Не торопись! Ты же не знаешь, кто это. А вдруг это грабители?" Поэтому Кипятков отодвинул засов и открыл калитку лишь чуть-чуть. В эту маленькую щелочку он увидел приближающиеся человеческие фигуры, услышал грубые мужские голоса. Что-то показалось странным ему в этих голосах, поэтому он и не спешил распахивать калитку. Уж больно голоса эти походили на рычание ротвейлеров.
  Когда несколько темных фигур приблизилось к дому Кипяткова, из его груди чуть не вырвался крик ужаса, потому что это были вовсе не люди. Это были черные двуногие существа с вытянутыми мордами и длинными хвостами. Глаза их светились в темноте, с длинных клыков на землю капала слюна. Шерсть у них была только на головах, между торчащими ушами и на спине, вдоль позвоночника. Самое большое и упитанное из этих существ - видимо, вожак - шло по дороге, царапая когтями нижних конечностей асфальт. Остальные носились от одного двора к другому, ударами длинных ног распахивая калитки или перепрыгивая через заборы. Видимо, искали, чем поживиться. И они постоянно суетились: бегали, прыгали, дрались, рыча друг на друга. И только похожий на крысу вожак шел спокойным размеренным шагом, сложив когтистые лапы на большом округлом животе. Подходя к дому Кипяткова, вожак вдруг остановился, задрал удлиненную морду кверху и стал принюхиваться. Владимир даже слышал, как воздух с шипением входит в его ноздри и видел, как сверкнули в темноте глаза вожака, когда он указал указательным пальцем с длинным когтем на дом Владимира и издал глухое рычание.
  Тут же из соседского двора, сломав забор, выскочили пять черных тварей и понеслись к дому Кипяткова, смеясь на бегу, как гиены.
  Захлопнув калитку и задвинув засов, Владимир, что было мочи, побежал к дому. Хотя бегом это было трудно назвать - так, быстрая ходьба вразвалочку. Но и от этой ходьбы он вспотел так, что одежда на нем насквозь пропиталась потом.
  Где-то на полпути к дому с головы свалился тазик и предательски брякнул об тротуарную плитку. Но Владимир даже не заметил этого и не остановился, чтобы поднять свою "каску". Он понимал, что нужно спрятаться в доме, как можно быстрее. Что-то подсказывало ему, что эти твари гораздо страшнее и коварнее эльфов. И, если они его поймают, живым ему от них точно не уйти.
  Сзади послышались удары по воротам, потом Владимир услышал, как хвостатые твари расшатывают металлический забор, пытаясь сломать его. В какой-то момент у них это получилось, забор с грохотом упал на землю. Дальше послышался топот ног за спиной, который стремительно приближался.
  И надо было ускориться, благо до дома оставалось всего ничего, но тут подвел организм, укутанный в сто одежек - ноги вдруг стали тяжелыми, будто к ним привязали тяжелые гири, и Кипятков понял, что дальше идти не может. Но ему не хотелось просто так сдаваться, поэтому он смахнул с лица едкий пот и повернулся лицом к преследователям, пыхтя, как паровоз и занеся над головой палку.
  - Ну, давайте! - крикнул он им. - Кому башку проломить первому?
  Черные двуногие существа одновременно остановились в трех метрах от него, сверля его своими горящими глазами. Шерсть между их острыми ушами вдруг встала дыбом. Рядом с лежащим на земле пролетом забора появился вожак и что-то раздраженно прорычал:
  - Арха-армах!
   Его подчиненные, тихо повизгивая на ходу, стали дружно пятиться, не спуская при этом глаз с Владимира. Они пятились до тех пор, пока не оказались за забором. И остановились, как вкопанные, продолжая смотреть на Владимира.
   Кипятков делал то же самое, отступая к дому. И, только оказавшись в коридоре и закрыв на все замки дверь, он смог облегченно вздохнуть. Тяжело опустившись на пуфик, начал снимать с себя пропитавшуюся потом и потяжелевшую одежду. Всё это время он думал, почему эти странные существа не тронули его? Им ведь ничего не стоило догнать его, повалить на землю и порвать, как Тузик грелку, но что-то ведь испугало их и помешало это сделать. Чего испугались они: палки в его руке или светящего им в глаза искусственного света фонарика?
  Тут взгляд Кипяткова упал на лежащую, на полу гору одежды, которую он только что снял с себя, в памяти сразу же всплыл образ предводителя этих странных существ. Немного поразмыслив, Владимир понял, что и он, и вожак черных тварей с вытянутыми мордами были в момент нападения самыми большими и толстыми. Скорее всего, у этих ночных хищников размер является главным, а потому они выбирают себе предводителем самую крупную особь. И, разглядев Кипяткова, они подумали, что он тоже вожак какой-нибудь стаи, а потому нападать на него побоялись. То, что он пообещал размозжить им головы палкой, окончательно убедило черных хвостатых существ в том, что он - настоящий предводитель, способный в одиночку биться с целой сворой, посягнувшей на его территорию. По-другому никак их поведение объяснить нельзя. Ведь при желании они могли бы отобрать у него палку и засунуть ему в задницу по самую ручку, а потом просто затоптать его, используя лишь одно своё численное преимущество. Скорее всего, даже топтать бы не стали - просто разорвали бы на куски своими острыми зубами и когтистыми лапами.
  Судя по их поведению, они - падальщики. А потому не исключено, что эти твари ещё вернутся, причем, в самый неподходящий момент. И нужно быть предельно осторожным, тогда можно прожить до рассвета.
  Едва Кипятков подумал об этом, снаружи послышались знакомые шаги и тихое рычание. Похоже, они разбрелись по участку в надежде хоть что-нибудь стащить.
  Владимир слышал, как они заходят в гараж, в баню, в сарай, как волокут по земле что-то тяжелое. Также они заглядывали в окна дома, пытаясь разглядеть, что находится внутри. Им ничего не стоило разбить оконные стекла и попасть в дом, но они не стали этого делать. Видать, и вправду думали, что здесь живет грозный вожак.
  Внезапно послышался душераздирающий вопль. Этот вопль доносился как раз с той стороны участка, где Владимир повредил себе ногу, наступив на доску с шипами. И он догадался, что одно из этих существ наступило на ту самую гребенку, которую Владимир оставил в траве. И надо было её убрать оттуда, когда нога зажила, но руки как-то до неё не дошли. И хорошо, что не дошли.
  На кричащее существо стали шикать. Послышался звук глухого удара, и крик оборвался, после чего слышалось только приглушенное поскуливание. Спустя две-три минуты Владимир услышал удаляющийся топот десятков, может, сотен ног, после чего наступила полная тишина.
  Они ушли и, скорее всего, больше не вернутся. Впрочем, интуиция подсказывала Владимиру, что есть ещё и другие твари, гораздо страшнее этих. И откуда только они берутся?
  
  Глава 5
  
  А эльфы, вместо того, чтобы после стычки с Владимиром, убраться с его участка восвояси, стали вести себя нагло. Начиная со следующего дня, они ещё ближе подобрались к дому Кипяткова, стали бегать по крыльцу, заглядывать в окна и показывать всякие неприличные жесты. Поначалу Владимир старался делать вид, что не обращает на них внимания, но эльфы стали стучать по стеклам, царапать их, лишь бы Кипятков посмотрел в их сторону. И стоило ему кинуть мимолетный взгляд на эльфов, они тут же начинали показывать языки, оголять ягодицы и демонстративно хлопать по ним или испражняться на водоотливах.
  В какой-то момент устав от них, Владимир приоткрыл окно, когда один из эльфов справлял нужду на карнизе и хотел ударить его палкой, но тут же ему в руку и в плечо воткнулось несколько стрел, причинив невыносимую боль.
  И опять Кипятков обрабатывал раны самогоном, применяя его как наружное, так и внутреннее лекарственное средство, кроя матом эльфов и себя за то, что открыл окно. Жалюзи на окнах после этого он держал опущенными, игнорируя настойчивые поскребывания и постукивания. Окна он приоткрывал только ночью, да и то ненадолго и для проветривания.
  Быстро понял, что жить в полумраке тяжело - слишком много свечей тратится на освещение. А без свечки иной раз не поиграть в шахматы, не разложить пасьянс, не поесть и не попить. Поэтому, спустя дня два или три он поднял жалюзи, но на все окна наклеил тетрадные листы, на которых написал большими буквами: "Пошли на х..."
  Самое удивительное, что эльфы поняли смысл его послания и больше по стеклам не стучали.
  Как-то раз, заваривая к обеду вермишель быстрого приготовления, Кипятков через окно увидел такую картину: крылатый эльф парил над травой, словно танцуя, вытворяя в воздухе фигуры высшего пилотажа, которые даже опытным летчикам, наверное, не снились. Владимира заинтересовал этот воздушный танец, и он подсел поближе к окну, про себя думая, что нужно будет проверить все окна на втором этаже. Наверняка, какое-нибудь неплотно закрыто, вот крылатый и отвлекает его внимание, пока остальные в дом лезут.
  Но на втором этаже был полный порядок, а эльф продолжал исполнять свои воздушные пируэты. В тот миг Кипятков пожалел, что у него нет пневматической винтовки с оптическим прицелом, иначе он с удовольствием пострелял бы по этому "сказочному" существу и подпортил бы ему крылышки.
  А эльф, тем временем, сокращал свои круги, опускаясь всё ниже и ниже. В какой-то момент он пропал из вида, скрывшись за высокой травой, но через секунду снова взлетел, махая крыльями, держа за руки бескрылого эльфа. Вместе они подлетели к крыльцу дома Кипяткова. Крылатый отпустил самку на деревянные перила и улетел.
  "И какого хрена тебе тут надо?" - подумал Кипятков, глядя на снующую туда-сюда по перилам самку, словно ищущую чего-то.
  Вдоволь набегавшись, она вдруг остановилась, задрала юбочку и присела на корточки.
  "Вот только срать тут не надо!" - закричал Владимир, сомневаясь в том, что она его услышит. А если и услышит, то поймет ли?
  Она его услышала и даже повернула голову в его сторону, но продолжала делать свои дела, игнорируя стоящего у окна Кипяткова, сжимающего в руках палку для инвалидов и нервно кусающего нижнюю губу.
  Да, самка эльфа тужилась, от натуги у неё побагровело лицо, но, вопреки ожиданиям Владимира, она не гадила на перилах. Она метала икру - мелкие перламутровые шарики, похожие на маленькие жемчужины, которые переливались в солнечных лучах.
  - Фу! - пробормотал Кипятков. - Какая мерзость!
  - Оть-ха! - пропищала самка ему в ответ и отвернулась. Видать, трудно было сосредоточиться, когда на тебя смотрят представители другой расы или вообще другого вида.
  Самка эльфа выдавливала из себя одну икринку за другой, худея на глазах. Последнюю икринку она выдавливала из себя минут пять. И потом, обессилев, скатилась с перил и упала в траву. Дальнейшая её судьба Кипяткова особо не заботила, но было интересно, а что будет дальше?
  А дальше прилетел всё тот же крылатый друг, который делал в воздухе фигуры высшего пилотажа. Сложив свои большие крылья, он приземлился на перила, подошел к куче икринок. Встав так, чтобы эта куча была у него между ног, он приспустил свои пятнистые штанишки, извлек из них на свет Божий маленький отросток темного цвета и начал извергать на эти икринки серую пузырящуюся жидкость.
  - Фу, бля! - только и смог сказать Кипятков, брезгливо морщась. Эльф, определенно, слышал его реплику, но проигнорировал её.
  В тот момент Владимир понял, что так эльфы размножаются. И то, что он изначально принял за яйца насекомых, за плесень, от чего в своё время долго и старательно очищал одежду, на самом деле оказалось икрой, из которой получаются эльфы.
  А эльф-самец, закончив своё темное дельце, натянул портки, расправил крылышки и улетел. Минут через пять на икринках стала появляться тоненькая сеточка, напоминающая паутину. Кипятков не знал почему, но ему было противно смотреть на эту икру, находящуюся у него прямо перед глазами. Ощущение у него было такое, будто кто-то перед его окнами позанимался сексом и оставил на видном месте использованный презерватив. Специально, чтобы Кипятков, выглядывая в окно, только его и видел. Не хватало только пятен спермы на стекле для полноты картины.
  "Нет, я не могу этого стерпеть! - сказал сам себе Владимир, опуская жалюзи и наливая в стакан самогона. Само воспоминание о процессе оплодотворения самки эльфа вызывало у него рвотный рефлекс. - Я избавлюсь от этого дерьма!"
  Тем же вечером, будучи уже навеселе, Владимир приоткрыл окно. Темнело, и эльфов не было видно. Держа палку в вытянутой руке, Кипятков потянулся к покрытой паутиной горстке икринок, но, когда конец палки уже навис над икринками, готовый опуститься на них, руку Кипяткова и плечо в нескольких местах пронзила боль. Рука опять превратилась в ежа, из которого растут не иголки, а стрелы.
  Матерясь и крича, Владимир захлопнул окно и принялся вытаскивать стрелы из руки.
  "Какого черта? - истошно кричал он. - Никого же не было!"
  Смазывая раны, он подошел к окну и увидел того же крылатого эльфа, который днем оплодотворял икру на перилах крыльца. Тот завис в воздухе напротив окна. Тетива его лука была туго натянута, а на голове его был шлем, в верхней части которого светился белый огонек, который светил так ярко, что чуть не ослепил Кипяткова.
  "Падлы! - заорал Владимир, сделав ладонь "козырьком" над глазами. - Вы ещё и по ночам летать будете?.. Вот с-суки!"
  Мысль, что от эльфов нельзя будет отделаться даже ночью, его расстроила. А если они придумают себе зонты, он даже в дождь воды набрать не сможет, да? От этой мысли и от обиды у Кипяткова даже на глаза слезы навернулись. Чтобы немного успокоиться, он налил себе стакан самогона, выпил. Вроде полегчало, но совсем чуть-чуть. Владимир выпил ещё самогона, а потом ещё. Когда ноги подогнулись, и Кипятков всей своей массой рухнул на пол, в его голове пронеслась мысль: "А это уже перебор!" После чего он заснул. Только сон его не был крепким. Сквозь сон он постоянно слышал звуки возни, доносящиеся из-под пола, тихое попискивание, позвякивание бутылок. Он решил, что в погребе завелись крысы. Но разобраться с ними Владимир решил утром, когда сможет ходить, не шатаясь, и крепко держать палку в руках.
  
  Однако утром мысли о погребе напрочь вылетели из головы. Как обычно, Кипятков проснулся, всполоснул лицо холодной дождевой водой из ведра, позавтракал вермишелью с рыбными консервами, допил бутылку "Удара под дых". Глянув в окно, заметил, что икринки на подоконнике стали больше в размерах и поменяли цвет с перламутрового на темно-серый. Немного поиграв с самим собой в шахматы, захотел ещё выпить и полез в погреб. Едва начав спускаться в подполье, пахнущее сыростью, Кипятков включил фонарик и тут же увидел десяток бескрылых эльфов, скрывающихся в округлой дыре, проделанной в стене.
  "Какого х... вам здесь надо? - закричал он им вслед, потрясая палкой. - Сейчас я вас всех..."
  Возмущенный такой наглостью, он подошел к дыре, долго кричал в неё матом, угрожая эльфам страшной и мучительной смертью, обещая каждому из них засунуть палку в задний проход и провернуть двенадцать раз по часовой стрелке.
  Глядя на прорытый эльфами тоннель, ведущий на поверхность, Владимир думал о том, сколько времени и сил понадобилось этим "мелким паразитам", чтобы прорыть его, какими инструментами они пользовались и чем можно будет заделать вход в тоннель. Придя к выводу, что можно будет весь тоннель завалить тряпками и пустыми бутылками, а после придумать что-нибудь более основательное, Владимир повернулся к стеллажу и привычным движением потянулся рукой к бутылке. Только вместо стекла рука хватала воздух.
  "Не понял..." - Кипятков осветил фонариком стеллаж, и дикий вопль вырвался из его груди. Все стеллажи были абсолютно пустыми, за исключением нескольких опорожненных бутылок и осколков стекла. Только паутину в углах раскачивали потоки влажного воздуха. Не было ни самогона, ни солений, ни варений. Не было и трех мешков картошки, ранее стоящих в дальнем углу, о существовании которых Кипятков узнал сравнительно недавно, но так и не вспомнил, как они туда попали. Эльфы унесли всё, что пролезло через отверстие в стене, даже оторвали несколько досок от стеллажей. Унесли они и самогонный аппарат. Только зачем он им, если они не умеют им пользоваться?
  У Кипяткова словно земля из-под ног ушла. Это был финиш, так как Владимир остался совсем без еды и без того, что скрашивало его унылую жизнь и обладало обезболивающими и противовоспалительными свойствами. На негнущихся ногах он кое-как выбрался из подвала, прошел на кухню и взял в руку нож, кинул взгляд на окно. Крылатый эльф, сидящий на парапете, улетел, как только их взгляды встретились.
  "Я лучше руки на себя наложу, чем сдохну здесь от голода, - упавшим голосом сказал Владимир, вертя нож в руке, глядя, как поблескивает его остро заточенное лезвие. Впрочем, уходить из жизни из-за каких-то мерзких эльфов ему не хотелось. К тому же, жизнь его научила тому, что не бывает безвыходных ситуаций. Или, как говорил его дед: "Если тебя съели, есть как минимум два выхода..."
  В голове Владимира тут же созрел план действий, только он не знал, сработает ли то, что он задумал. Сильно сомневался в успехе мероприятия, но всё же оделся в костюм "сто одёжек и все без застежек", нацепил тазик на голову и вышел их дома.
  Эльфы занимались своими делами: одни летали, держа в руках какие-то железки, другие таскали на спинах мешки, сквозь которые сочилось что-то красное. Третьи просто тихо переговаривались, сбившись в кучки по пять-десять особей.
  "Эльфы! - Владимир кричал нарочито громко, чтобы его все услышали. - Вы украли у меня еду и питьё. Как вам не стыдно, ведь вы взяли у меня последнее! Я предлагаю вам вернуть хотя бы часть из похищенного и тогда у вас всё будет нормально. Если не вернёте, вы об этом пожалеете..."
  Почему они об этом пожалеют, Кипятков и сам не знал. Он просто не успел придумать, что может сделать такого, чтобы эльфам от этого стало плохо.
  Эльфы с мешками вдруг остановились, дружно сложили мешки на землю и стали смеяться, показывая на Владимира пальцами. Крылатые эльфы опустились на землю, сложив крылья, побросали железки и натянули тетивы луков, целясь в Кипяткова.
  "Я вас предупредил! - напоследок прокричал Владимир и стал пятиться к двери. - Чтобы завтра утром всё было на своих местах!"
  Едва он это сказал, пешие эльфы перестали смеяться, а в Кипяткова полетели стрелы и копья. Ещё слышались слабые хлопки, но Владимир не обратил на них внимание. Прикрывая глаза руками, он продолжал отступать, пока не запнулся об порог и не ввалился в дом, упав на спину, что вызвало новую волну смеха у эльфов.
  "Время пошло!" - громким голосом сказал Владимир, с кряхтением поднялся на ноги и захлопнул дверь.
  Похоже, эльфов не сильно напугали его слова, так как ни на следующий день, ни через день в погребе ничего из украденного не появилось. Зато на стеллажах "красовались", источая едкий запах, кучки фекалий.
  "Сволочи!" - прокричал в темноту тоннеля Кипятков и нисколько не удивился, услышав на другом конце прохода усиленный эхом мультяшный смех. Это ржали Чип, Дейл и Гайка.
  Владимир понял, что по-хорошему с эльфами договориться не получится, а потому решил действовать по-плохому - начать убивать этих тварей. Уничтожать всех, кого сможет подловить у своего дома, на кого хватит сил, пока он не умрет от голода.
  Силы ему придавала злость. От этой злости Владимир был готов не только убивать "сказочную мерзость" голыми руками, но и есть их трупы. Он был так голоден, что готов был съесть их сырыми и без соли.
  "А на что они рассчитывали, воруя у меня еду и алкоголь? - думал он. - Что я буду питаться манной небесной, внезапно на меня просыпавшейся с небес?.. Неужели они думали, что я им скажу спасибо за это?"
  В очередной раз натянув на себя костюм качана капусты, он взял в одну руку инвалидную палку, в другую - ракетку для игры в бадминтон и вышел из дома. Понятное дело, что ракетка ему нужна была не для игры, а для того, чтобы сбивать эльфов-самцов.
  Стоя на крыльце, Кипятком обвел взглядом свой участок, но почему-то не увидел ни одного эльфа, что показалось ему подозрительным. Впрочем, внезапно начавшийся ливень, полившийся сплошным потоком, прояснил картину.
  Первой реакцией Кипяткова на дождь было - набрать в ведра дождевой воды. И он уже собрался зайти в дом, чтобы взять ведра в коридоре, но вдруг остановился, подумав о том, что без еды он всё равно на одной воде долго не протянет. Это продлит его агонию, да и то ненадолго. Уходить нужно отсюда, и чем скорее - тем лучше. Ливень - прекрасная возможность уйти без риска для жизни и здоровья. А идти нужно в Лемск. Там его жена, которой он все кудри за проявленную глупость повыдирает, там его квартира, из которой он выгонит квартирантов, если таковые там ещё есть, и будет жить. Десять-пятнадцать километров, отделяющие дачу от Лемска, он пройдет за час-полтора, а со здоровой ногой - и того быстрее. В том, что в Лемске нет эльфов, Кипятков даже не сомневался, ведь там люди, много людей, которые не потерпят такого соседства и перебьют всех "сказочных созданий".
  Владимир представлял, как он, оказавшись дома, в первую очередь опустошит холодильник и впервые за долгое время нормально поест. Потом он будет долго лежать в ванной с бокалом коньяка в руке. Но, если в квартире каким-то чудом остался самогон, он с удовольствием примет на грудь "Удар под дых".
  Кстати, то, что Кипятков уже не помнил, когда в последний раз курил и два дня смог продержаться без алкоголя, вселяло в него оптимизм и уверенность, что у него нет зависимости ни от того, ни от другого. Значит, то, что он в своё время считал проблемой, на самом деле яйца выеденного не стоит. От всех пагубных привычек можно отказаться, было бы желание!.. Или отсутствие того, с чем связаны эти привычки.
  И, раз отказываться от алкоголя у Владимира пока желания не было, он обязательно хряпнет немного "бухашки", потом возьмет в руку трубку стационарного телефона и будет обзванивать всех: полицию, армию, МЧС, журналистов. И он всем будет рассказывать про нашествие эльфов в его садовом товариществе с дурацким названием "Фиалка". А потом, развалившись на кровати с бокалом в руке, он будет смотреть телевизор, и в новостях покажут, как "Фиалку" военные бомбят с воздуха и жгут огнеметами разбегающихся и разлетающихся эльфов. А он - Владимир Кипятков - будет на это смотреть, пить коньяк и улыбаться.
  Но всё это будет потом, когда он доберется до города. Пока же его продвижение по дороге осложнялось тем, что он очень быстро устал, вспотел, и его мучила отдышка. Очень хотелось присесть куда-нибудь и отдохнуть, но, как назло, на пути не было ни одной скамеечки, ни одной завалинки. А "Фиалка" словно увеличилась в размерах. Ей не было ни конца, ни края. И до заветного шлагбаума на КПП ещё было очень далеко. Быть может, это всего лишь показалось Владимиру из-за того, что раньше он никогда не ходил по территории садового товарищества пешком, всегда предпочитая ездить на машине. И в костюме капусты каждый шаг становился всё тяжелее и тяжелее. И подумалось тогда Кипяткову, что космонавтам ходить в скафандрах гораздо легче, чем ему. И хотя при ходьбе он опирался на палку, чтобы облегчить себе задачу, это ему не помогло.
  Пыхтя как паровоз, Владимир шел, с трудом переставляя ноги. Иногда он останавливался, поднимал лицо к небу, открывал рот и пил дождевую воду, наслаждаясь живительной влагой. Отдохнув, шел дальше, проклиная тот день, когда оказался на даче. Лучше бы он тогда привез на дачу Мишу с Ириной. Быть может, тогда бы Мишу заколбасили эльфы.
  Дождь закончился так же внезапно , как и начался, и сквозь тучи стали прорезаться солнечные лучи.
  "Только не это!" - вырвалось у Кипяткова, и тут же до его ушей донеслось жужжание множества электрических бритв, и прямо перед собой он увидел с десяток зависших в воздухе эльфов. Но не это испугало Владимира. Как-никак, ему казалось, что к встрече с ними он подготовился. А напугало его то, что в своих ручонках они держали не луки и стрелы, а сделанные из темного металла пистолеты.
  Трава раздвинулась. Из неё дружно выглянули злые лица "пехоты". В руках пеших эльфов были зажаты нацеленные на Кипяткова миниатюрные ружья.
  Всё произошло так быстро, что Владимир даже испугаться не успел. И тут грянули хлопки выстрелов, словно кто-то открыл сразу дюжину бутылок шампанского. Плащ-палатка покрылась мелкими дырочками, а тело Кипяткова в нескольких местах пронзила резкая боль. Закричав, он, как ошпаренный стал бегать туда-сюда. Это немного сбило с толку "сказочных созданий", и Владимир успел с помощью палки и ракетки убить несколько крылатых и столько же пеших эльфов до того, как они додумались отойти от него на приличное расстояние, с которого, впрочем, им удавалось попадать в Кипяткова, причиняя ему неимоверную боль.
  Поняв, что эльфы его окружили с трех сторон, Владимир кинулся в траву, надеясь там спрятаться от кровожадных тварей. Но, едва лишь раздвинув высокие стебли, он стал падать и упал на живот, на дно заросшего дренажного ручья. Ручей был где-то на полметра заполнен водой, так что Владимир не ушибся, но тут же ощутил боль в ягодицах, вскочил и побежал по руслу ручья. Хотя он пытался петлять как заяц, со стороны это было похоже на шатание медведя, так как вода в ручье и вязкое дно сильно затрудняли движение. Ракетка быстро сломалась, и Кипяткову пришлось её выбросить. Впрочем, ему её было не жалко, так как она была не самым эффективным оружием.
  Пробежав несколько метров, Кипятков понял, что лишняя одежда не только не защищает его, но и мешает. Поэтому он принялся на ходу сбрасывать с себя слои "качана", пока не остался в продырявленном термобелье, пропитанном кровью.
  Казалось бы, можно уже ускориться, но тут сыграли свою роль боль, усталость и потеря крови. Поэтому он плелся как раненный зверь, воя на ходу и оставляя за собой быстро растворяющуюся в темной воде полоску крови.
  Владимир уже начал прощаться с жизнью, понимая, что враг его сейчас нагонит и прикончит, но тут вдруг он почувствовал, как боль немного притупляется, и возвращаются силы. А вместе с силами появилась возможность резво бежать, не давая эльфам попадать в себя. К тому же, чем дальше убегал Владимир, тем ниже становился уровень воды в ручье, что существенно облегчало передвижение.
  Так, быстро миновав прямой участок ручья, Кипятков оказался на развилке. По идее ему нужно было повернуть направо, но именно справа на него неслось огромное полчище эльфов, на бегу стреляя из ружей. Тогда Владимир повернул налево и побежал в направлении своего дома. И хотя он не планировал возвращаться, крылатые твари не оставили ему выбора. Орудуя палкой, он несся по дренажу, сбивая и топча эльфов, размазывая их по стенкам дренажа.
  Как выяснилось, путь назад занял у него гораздо меньше времени и сил, поэтому Кипятков быстро добежал до своего участка и уже хотел забраться на мостик с перилами, но тут увидел ватагу эльфов, выскакивающую со своими ружьями из травы. Они тут же принялись стрелять, издавая при этом воинственный клич "хой-хой!", который Владимир сначала принял за нецензурное ругательство в свой адрес.
  Сюда тоже нельзя! Что же делать?
  Не раздумывая, Владимир пригнулся, пробежал под мостиком и понесся дальше. Уколы боли то в спине, то в плечах, то в ягодицах подгоняли его и не давали остановиться, хотя бы для того, чтобы отдышаться. Миновав свой участок, он оказался на участке Виктора, который выглядел так, будто по нему Мамай прошелся: всё заросло травой, а над травой виднелись верхушки мусорных куч; от дома и от надворных построек осталось лишь пепелище.
  Подбежав к бетонной плите, проложенной вместо моста над ручьем, и оглядевшись, Владимир понял, что и на соседском участке его поджидают эльфы, а потому придется бежать дальше.
  Пробегая под плитой, он наткнулся на скелетированный труп мужчины, лежащий лицом вниз на дне ручья. Из спины мужчины торчал металлический штырь, заостренный на конце, а в черепе с сохранившимися пучками волос зияла большая черная дыра.
  На скелете были такие же кроссовки, какие носил когда-то Кипятков, такая же куртка, таки е же джинсы. И даже цвет волос, сохранившихся на черепе, был таким же, как у Владимира.
  Осторожно перебираясь через труп, стараясь не наступить на него, Владимир понял, в чем была причина столь странного поведения Витька, когда он его видел в последний раз. Нет, он не раскаивался в том, что делал Кипяткову гадости. Он хотел убить Владимира, но по ошибке убил совсем другого человека, похожего на него. И неважно - думал Витёк, что Владимир выжил, или этот алкаш понял, что убил, не того человека, но он не по-детски испугался. Только непонятно, чего он испугался больше - мести Кипяткова или того, что он обратится с заявлением в полицию. Впрочем, раздумывать об этом Владимиру было некогда - сзади его нагоняли эльфы. Залпы из их оружия взрыхляли землю, поднимали мириады брызг и причиняли сильную боль, которая снова стала возвращаться, причем, с утроенной силой, словно с Кипяткова содрали кожу и посыпали солью.
  Превратив в кровавое месиво с десяток обнаглевших эльфов, подошедших к нему слишком близко и начавших расстреливать в упор, Владимир издал рык загнанного зверя и побежал дальше. Но ноги его уже не слушались, поэтому он падал через каждые два-три метра.
  Истекая кровью, теряя последние силы и надежду, Кипятков уже начал подумывать о том, что дальнейшее сопротивление бесполезно и бессмысленно. Он решил остановиться, и пусть эльфы его убивают. Главное - чтобы сразу и наверняка. В висок, чтобы прекратить его мучения. К тому же, ему навстречу тек такой мощный поток эльфов, что обессилевший, обескровленный и измученный Владимир отбиться от них палкой просто не смог бы. Там требовалось оружие гораздо мощнее - типа гранатомета или пушки. Но у Кипяткова ни того, ни другого не было.
  Инвалидная палка полетела в воду, подняв в воздух фонтан брызг. В солнечном свете капли темной воды были похожи на янтарные камушки. Это было красиво, но зачем красота тому, кто обречен на смерть?
  Владимир остановился и начал поднимать вверх руки, чтобы показать, что сдается. Он был опустошен, измотан, морально уничтожен, а потому ему было всё равно, что произойдет в ближайшие несколько секунд. Кольцо эльфов смыкалось вокруг него всё теснее и теснее, но выстрелы как раз-таки в эти несколько секунд прекратились, стала немного утихать боль. И тут где-то внутри Кипяткова включился резервный генератор. Немного успокоившись и отдышавшись, он вдруг понял, что зря выкинул палку. Нужно было всё-таки попробовать отбиться, уйти от этих тварей любой ценой, но не сдаваться. Мозг Владимира начал думать, за что можно зацепиться, искать лазейки. Глаза забегали, на доли секунды останавливаясь то на эльфах, то на стенках дренажа, то на буйной растительности, разросшейся над дренажным ручьем и кое-где клочками торчащей из стенок. И сразу же на глаза попалась узкая каменная лестница, ведущая от дренажа вверх, спрятанная между кустами. Не раздумывая, Владимир стал взбираться по ней, хрипя и окропляя кровью гладкие белые камни. Тут же грянули выстрелы. Но, благодаря густым кустам, растущим по обе стороны от лестницы, ни один из выстрелов не причинил Владимиру никакого вреда.
   Поднимаясь всё выше и выше вверх, он ожидал увидеть эльфов на участке, к которому вела лестница, даже представлял, как они толпой будут спускаться по ступенькам ему навстречу, стреляя на ходу, как посыплются на него сверху тяжелые камни.
  Владимир уже был морально готов к самому худшему, но эльфов на том участке не было, что показалось ему странным.
  Поднявшись наверх, он ступил на аккуратную дорожку, выложенную брусчаткой. Дорожка вела к одноэтажному кирпичному дому. Чуть в стороне стояла большая пирамида из бетона, верхняя часть которой была выложена черепицей.
  И тут до Кипяткова дошло, что он находится на участке того, кого все считали местным криминальным авторитетом. Никто его никогда не видел, никто с ним никогда не общался. Тем не менее, в народе ходили слухи, что на его участке похоронены сотни его жертв, которых он убивал из пистолета. В подтверждение этих слухов на участке криминального авторитета постоянно раздавались громкие хлопки, похожие на пистолетные выстрелы. Владимир сам слышал эти звуки, они раздавались чаще всего вечером или ночью. И сейчас он услышал хлопок, хотя был ещё не вечер. Этот звук шел от вершины пирамиды и сопровождался яркой вспышкой.
  Случайно находясь рядом с этим участком, Кипятков всегда видел только яркую черепицу и предполагал, что у авторитета очень большой дом. А тут оказалось, что у него на участке настоящая пирамида, а черепица - для отвода глаз. Только зачем бандиту нужна эта пирамида?
  Громадина, занимающая добрую половину обнесенного высоким забором участка, издавала чуть слышный гул, от которого вибрировала земля под ногами. И, чем ближе Кипятков приближался к ней - тем лучше себя чувствовал. Боль, которая жгла всё тело, вдруг стала отступать на второй план, и Владимир вдруг почувствовал, как через него бегут потоки живительной энергии, заряжая его и делая сильнее. Если считанные секунды назад он с трудом передвигал ноги, скрипя зубами от боли и был близок к тому, чтобы потерять сознание, то сейчас в нем снова проснулся заяц. Выписывая зигзаги на дорожке, он несся во всю прыть, слыша за спиной только топот множества ног, жужжание крыльев, хлопки выстрелов и раздосадованное ворчание эльфов. Но ни один из множества прозвучавших выстрелов не достиг цели, и не один из эльфов не смог догнать Кипяткова. На лице Владимира сияла улыбка. Это была улыбка легкоатлета, приближающегося к финишной ленте, предвкушающего победу, почетное место на пьедестале, медаль на груди и кубок в руках. Только наградой Кипяткову была жизнь, а вместо пресловутой ленты перед ним маячила массивная металлическая дверь, похожая на люк подводной лодки. Только бы она открылась! Только бы не сработал закон подлости!
  Подбегая к двери, Владимир рыскал по ней глазами, выискивая дверной звонок, но взгляд его натыкался только на заклепки. Кипятков уже решил, что придется стучать по металлу руками и ногами, но дверь вдруг плавно отворилась, стоило ему протянуть к ней руки. Владимир проскочил в полумрак, от которого веяло приятной прохладой. Как только его ноги оказались на металлическом полу, дверь резко захлопнулась, отсекая все звуки, доносящиеся снаружи.
   Кипятков нажал окровавленной рукой на дверь, оставив на её поверхности смазанный красный отпечаток. Дверь не открывалась. Казалось бы, это хорошо. Эльфы его здесь не смогут достать. Но Владимир почему-то испугался того, что оказался запертым в доме криминального авторитета, славящегося своей кровожадностью, да ещё в полной темноте. Неужели это - ловушка? А вдруг авторитет ещё страшнее эльфов, и они специально гнали Владимира к этому дому, чтобы он оказался в лапах убийцы? О том, что с ним может сделать криминальный авторитет, Владимиру даже думать не хотелось, но он понимал, что ничего хорошего встреча с хозяином дома не сулит.
  Как только он об этом подумал, потолок стал светиться белым светом, хотя ни ламп, ни проводов Владимир не видел. Впрочем, чему тут удивляться, если дом принадлежал криминальному авторитету. Ведь он богатый, а это значит, что он может себе и не такое позволить.
  Свет!.. Владимир уже стал забывать про это благо цивилизации, но здесь он был. Значит, здесь есть электричество. Неужели его вырабатывает пирамида?
  "Эй! Хозяева! - прокричал Кипятков, но ему никто не ответил. Тем не менее, у Владимира было ощущение, что он в доме не один. - Я не вор, не причиню вам вреда. Я просто убегал от эльфов и оказался здесь... Я ранен, мне нужна помощь... Есть у вас аптечка?"
  Ему по-прежнему никто не отвечал. Но Владимир был уверен, что хозяева следят за ним. В доме было три комнаты. Каждая из них была площадью около двадцати квадратных метров, и в них не было ни людей, ни мебели. На кирпичных стенах не было ни картин, ни обоев. Не было даже окон. Окна, которые видел Кипятков, подбегая к дому, были фальшивыми. Но было чисто. Во всяком случае, пока там не появился Владимир и не заляпал пол своей кровью и грязью.
  Выходя из третьей пустой комнаты, так и не найдя никого и ничего, он думал: а для чего, собственно говоря, используется или использовался этот дом? Может, это был склад или тюрьма?
  На глаза вдруг попался рисунок на стене - отпечаток ладоней, сделанный желтой краской. Кипятков готов был поклясться всем, чем угодно, что, когда ходил по комнате, никаких рисунков не видел. Отпечаток ладоней словно хотел, чтобы Владимир заметил его, поэтому в нужный момент проявился. Он явно был сделан краской с добавлением фосфора и слегка светился. Тут же под ним проявились нарисованные на полу отпечатки ботинок.
  Кипятков понял, что это не случайно. Поэтому он, не колеблясь, встал ногами на отпечаток ботинок, приложив ладони к отпечатку рук. Через мгновение Владимир ощутил ладонями слабую волну вибрации, и квадратный участок пола с частью стены, превратившейся в светящуюся панель, стал плавно опускаться вниз. По панели забегали иероглифы, перед глазами замелькали стыки каменных блоков, которые были гладкими, как жизнь Кипяткова, когда он работал в банке.
  Владимир сначала испугался, но потом подумал, что ему уже нечего терять и успокоился. Если авторитет для того, чтобы убивать людей придумал такую оригинальную ловушку, значит, он человек неглупый. А раз он - Владимир - уже угодил в неё, значит, ему деваться уже некуда. Остается только терпеливо ждать, что будет дальше. И, если ему суждено умереть сегодня, он это сделает достойно!
  Когда Владимир подумал об этом, его лицо вдруг стало решительным, желваки на скулах заходили ходуном, а мгновенно вспотевшие ладони плотнее прижались к панели.
  - Давай! Я готов! Сделай то, что эль... - он вдруг замолчал, потому что платформа, достигнув дна шахты, вдруг остановилась.
  - Уберите руки от панели и сойдите с платформы, - послышался приятный мужской голос. Ещё раз, бросив взгляд на панель, Владимир увидел, что та забрызгана его же кровью и попытался стереть её рукой, но только ещё больше размазал. - Не надо ничего вытирать! Просто отойдите!
  - Ага! - Кипятков отдернул руки от панели, развернулся и сошел с платформы. Увидел, что находится в небольшом помещении, залитом белым светом, к которому примыкает длинный коридор. По этому коридору Владимир и направился, как он полагал, навстречу своей смерти. Кипятков не сомневался, что авторитет ждет его там, чтобы пустить ему пулю в лоб, или чтобы зарезать, как свинью. Пока Владимир шел по коридору с круглыми стенами, он подловил себя на том, что, несмотря на пережитые потрясения, абсолютно спокоен и ничего не боится, даже смерти. А про приговоренных к смертной казни он слышал совсем другое: их изрядно потрясывает перед казнью, и они даже сигарету просят. А вот ему курить абсолютно не хотелось. И даже сейчас он гордился тем, что ему удалось бросить курить. На спиртное его тоже не тянуло а это означало, что он не алкоголик и не табакозависимый человек. Он свободен от своих вредных привычек, а это так здорово! И жаль, что получилось избавиться от пагубных привычек только сейчас, когда жить осталось недолго!
  Коридор закончился, и Кипятков очутился в просторном помещении, по форме напоминающем ангар. Ангар был освещен всё тем же белым светом, исходящим отовсюду: от стен, от потолка. Казалось, что пол тоже светится. Помещение было заполнено густыми клубами пара, похожими на облака.
  "А сейчас из облаков покажется "браток" в малиновом пиджаке, приставит мне к башке пистолет и нажмет на спусковой крючок! - подумал Владимир. - Это будет смотреться очень даже эффектно. Интересно, он снимет мою смерть на видео? А если снимет, выложит это в интернете?... И откуда эти глупые мысли у меня в голове?.. Однозначно, я отупел, сидя без работы!"
  - Добро пожаловать в наш бункер! - послышался всё тот же мужской голос, который вырвал Кипяткова из пучины мрачных мыслей.
  Обернувшись на звук голоса, он открыл рот от удивления, так как в двух шагах от себя он увидел не "братка" с пистолетом в руке, а самого настоящего Джоржа Клуни в дорогом темном костюме, сияющего ослепительной голливудской улыбкой.
  - Джорж! - с пересохших губ Владимира сорвался возглас удивления. - Джорж Клуни?
  - Можешь называть меня так! - улыбка Клуни стала ещё шире. - Но я - не человек. Я - система управления бункером. Поэтому меня называют СУБ или просто Система.
  Джорж подошел вплотную к Кипяткову, оглядел его с ног до головы. Облака вокруг них стали развеиваться.
  - Раз уж ты пришел и нуждаешься в помощи, оставайся здесь!
  - А как к этому отнесется хозяин бункера? - Кипятков вопросительно посмотрел на голливудского актера. - Он не прикончит меня?
  - Это исключено, - ответил Джорж. - Хозяин этого бункера - великий ученый по имени Казимир Козявкин. Он спроектировал и построил этот бункер и прожил в нем до глубокой старости... Улетая на Бали, он сказал, что здесь может жить любой человек, нуждающийся в помощи. А я вижу, что ты и есть тот самый человек...
  - Знаю я такой остров, - по лицу Владимира пробежала грустная усмешка. - Всю жизнь мечтал там отдохнуть, только денег не смог скопить. Похоже, уже не накоплю.
  - Это не остров! - оборвал его Клуни. - Это планета, с которой в своё время на Зенлю прилетел Казимир Козявкин. Здесь он сначала построил бункер, потом - корабль, на котором и улетел.
  Познакомившись с эльфами и оказавшись в бункере, Кипятков был готов поверить во что угодно и даже в то, что раньше казалось ему фантастикой, но слово "Зенля" резануло по ушам. Не верилось, чтобы Система или как там он себя называет, мог так ошибиться.
  - Ты сказал "Зенлю"? - спросил Владимир. Внезапно поскользнувшись на лужице собственной крови, он затанцевал на месте, махая руками и ногами. Попытался ухватиться за плечо Джоржа Клуни, но рука ни за что не смогла зацепиться, только по дорогому костюму пошла рябь, а Владимир приземлился на ягодицы. - Черт!
  - Не ушибся? - глядя на него сверху, спросил Джорж. - Я сейчас позову робота-помощника, он поможет тебе подняться. Сам-то я, как ты понимаешь, не могу этого сделать.
  - Нет-нет, спасибо! - Кипятков протестующе замахал руками. Подниматься на ноги ему почему-то не хотелось. Да и зачем? Даже сидя на полу, он чувствовал себя вполне комфортно - ему было не холодно и не жарко. А смотреть на голограмму можно и сидя, как в кинотеатре. К тому же, он никогда в жизни не видел ничего подобного. Точнее, видел, но в фантастических фильмах. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь ему доведется общаться с голографическим человеком, и не с простым человеком, а с Джоржем Клуни, говорящим по-русски. После стольких месяцев затворничества, общаться даже с голограммой было приятно, ведь Владимир так давно ни с кем не разговаривал. К тому же, голос Системы успокаивал и внушал ощущение полнейшей безопасности. А Казимиру Козявкину ещё при жизни нужно было памятник поставить за изобретение такой умной машины, которая и беседу поддержать может, и на человека похожа. Причем, не на кого-то там, а на известного голливудского актера! И это даже хорошо, что Джорж не живой человек - игра света и теней, которая вряд ли может быть опасной. - Я хочу посидеть...
  - А посидеть у тебя не получится! - Клуни хитро прищурился.
  - Это почему?
  - Сейчас мы тебя в порядок приводить будем! - Джорж нагнулся над Владимиром, сканируя его взглядом. - Вообще-то, с этого и нужно было начать, но пока я не понял, что тебе можно здесь остаться, я не счел нужным тратить на тебя медикаменты. Сейчас, когда я всё выяснил, начнем лечение... Лекари, приступайте!
  Как только Джорж это сказал, словно материализовавшись из воздуха, появился робот с горбатой спиной и уродливой прямоугольной головой, похожий на Квазимодо.
  - А это... - Кипятков указал пальцем на робота и вопросительно посмотрел на Систему.
  - Это РП-3, робот-помощник, - пояснил Джорж. - Не бойся его, он безобиден.
  РП-3 в это время старательно стирал кровь Владимира с пола, распыляя в воздухе вещество, которое пахло как спирт. Закончив с этим делом, он подошел к Владимиру и замер. Сразу же, неизвестно откуда, появились металлические серебристые механизмы, похожие на журавлей со сложенными крыльями. Кипятков догадался, что это и были лекари.
  Из гладкого пола вдруг стали подниматься стены, из которых начали выдвигаться шкафчики, ящички, столики. За несколько секунд небольшой участок пустого ангара превратился в операционную, в центре которой стоял операционный стол.
  Владимир ожидал, что ему предложат лечь на стол, но этого почему-то не произошло.
  Джорж сделал взмах рукой, и Владимир вдруг поднялся в воздух.
  Ого! А я тебя недооценил, приятель! Это что за фигня?
  Какие-то силы распрямили тело Владимира и начали вертеть как поросенка на вертеле. У Кипяткова захватило дух, хотелось, как в детстве, крикнуть что-нибудь вроде: "Ого! Как классно!" Только не было сил даже губы разомкнуть. Всё тело в мгновение ока онемело и потеряло чувствительность. Владимир мог только смотреть на то, что происходит вокруг него неморгающими, широко распахнутыми глазами.
  А тем временем робот-помощник сделал рукой быстрое движение, будто перекрестил Кипяткова. Одежда Владимира тут же превратилась в окровавленные лоскуты и упала на пол. Кипятков как раз висел в воздухе лицом вниз и видел икринки эльфов, налипшие на то, что некогда было термобельём и многочисленные дырочки от пуль. И, когда он смотрел на дырки, ему почему-то на ум пришел дуршлаг. Вот, во что его тело превратили эльфы!
  В полу появилась небольшая щель, в которую провалилось всё тряпьё. У Владимира даже сложилось впечатление, что пол всосал то, что осталось от его одежды. Из той же щели в полу появилось нечто быстро двигающееся, похожее на черную медузу. Это "нечто" впитало в себя следы крови с икринками и тут же спряталось. "Медуза" появлялась каждый раз, когда на пол капала кровь или падали ошметки грязи. А крови было много, так что у Кипяткова от мельтешения этой живой половой тряпки стало в глазах рябить. Одна из икринок, опутанная сетью паутины, прилипла к затылку робота-помощника. Владимир хотел посмотреть, как "медуза" будет драить робота, но к РП-3 она не подползала. Вероятно, потому, что не хотела мешать роботу работать. РП-3 в это время, держа в металлических руках нечто похожее на "Керхер", обдавал тело Кипяткова мощной струёй пароводяной смеси с едким запахом.
   Когда робот пропал из зоны видимости, "Журавли" вооружились тонкими металлическими пластинками. Держа пластины в своих длинных "клювах", они подносили их к телу Владимира, и из него тут же начинали выходить металлические песчинки - пули, которыми стреляли в Кипяткова эльфы. Раны тут же обрабатывались тягучим веществом, похожим на жевательную резинку, которое подавалось откуда-то сверху через гибкий шланг. Попадая на раны, это вещество начинало пузыриться и издавать резкий запах, как карбид, попавший в лужу. Процедура эта длилась довольно-таки долго. За это время, по прикидкам Кипяткова, из него извлекли не меньше килограмма пуль, он весь пропах "карбидом", и не было ни одного участка его тела, которых не коснулись бы "клювы" лекарей. Блестящие длинные "клювы" успели побывать и в ушах Кипяткова, и в ноздрях, под мышками. Наверное, они побывали даже в заднем проходе, но Владимир этого не видел и не почувствовал. Что они там пытались вылечить или что искали - осталось для него загадкой.
  Всё это время вовсю шустрил робот-помощник, подавая "журавлям" всевозможные инструменты. И стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь редким металлическим позвякиванием.
   В какой-то момент металлические лекари, как по команде, дружно остановились. Замер и РП-3 с икринкой на затылке. Тело Владимира перевернулось на спину и опустилось на операционный стол. На какое-то время к нему вернулась способность двигаться, и немного прошло онемение тела, так что он смог даже ощупать поверхность стола, свои бедра, грудь, живот, гениталии. Вроде, всё было пока на месте, не болело, что Владимира не могло не радовать. Он уже хотел подняться, но тут над ним склонился Джорж Клуни в ослепительно-белом медицинском халате.
  - Не шевелись, - сказал он Кипяткову, глядя в глаза. - Мы ещё не закончили. Сейчас будет вторая часть операции, более сложная. Для того, чтобы её сделать, тебя придется погрузить в состояние искусственного сна. Ты согласен?
  Кипятков не понял, на что спрашивает согласие Система - на погружение его в состояние искусственного сна или на проведение второй части операции, но согласился, полагая, раз надо - значит, надо:
  - Да, но у робота...
  - Ну, тогда спать!.. Спать!.. Спать!
  И Владимир провалился в такую глубокую пучину небытия, в которой не был ещё никогда, даже после первого и последнего в своей жизни приема наркотиков, после которого его с трудом откачали врачи. Из этого сна его вырвали переполненный мочевой пузырь и желание помочиться.
  Владимир открыл глаза. Он лежал абсолютно голый на операционном столе. Над ним был всё тот же светящийся потолок. В операционной никого не было.
  - Система! - крикнул он, ставя на пол босые пятки. По рассказам знакомых, он был уверен, что после операции будет чувствовать себя очень плохо, но он почему-то чувствовал себя как никогда хорошо, если не считать готового лопнуть мочевого пузыря.
  - Ты уже проснулся? - спросил внезапно появившийся Джорж. На лице его была всё та же голливудская улыбка.
  - Где тут можно отлить? - с нетерпением в голосе спросил Кипятков.
  - Что отлить? - не понял Джорж.
  - Ну... мочу!
  - Ах, это... Да везде!
  - Ты не шутишь? - удивился Владимир.
  - Нет, - с серьезным лицом ответил Клуни.
  - Ну, тогда... - Кипятков подбежал к углу операционной, оперся рукой о стену. Он всё ещё не верил, что это не розыгрыш, но, как только процесс пошел, из внезапно образовавшейся в полу щели появился гибкий шланг с воронкой на конце и, как гигантская пиявка, намертво присосался к гениталиям Кипяткова. Всё произошло так быстро, что он даже не испугался, а когда процесс был закончен, "пиявка" отпала от гениталий, спряталась в щели, и пол снова стал идеально гладким и ровным. Ещё он заметил, что его член стал больше. Да-да, именно больше. Кипятков решил, что это - послеоперационная опухоль не более того. Опухоль спадет, и всё вернётся на круги своя, пенис снова станет обычным, более компактным. Но смотреть на большой, пусть и опухший член, было приятнее. Хоть в порно снимайся! Будет лучше, если ЭТА опухоль спадать не будет. Хер не болит, исправно работает, ну и ладно!
  - Фантастика, - пробормотал потрясенный Владимир. - А если я решу сходить по-большому?
  - Примерно так же, - Джорж улыбнулся. - Только шланг будет большего диаметра, и из пола поднимется кресло...
  - Казимиру респект!
  - Это только малая часть из того, чем тебе предстоит пользоваться, пока ты живешь в бункере.
  - Кстати, о бункере... - Кипятков задумчиво потер подбородок. - Как долго я могу тут жить?
  - Пока не умрешь, - спокойно ответил Клуни. - Мы тебе заменили печень, почки, желудок, сердце, некоторые участки кожи. Ступня правой ноги и грудная клетка у тебя титановые... С новыми органами ты можешь прожить ещё пятьсот-семьсот лет при условии, что будешь жить в бункере.
  - Ни хрена себе! - ощупывая себя руками, произнес Кипятков. - Вот это да!.. Но зачем вы меня "тюнинговали", если достаточно было просто извлечь из меня пульки и на этом остановиться?
  - Твоя ступня уже никогда не смогла бы нормально функционировать, так как была сильно повреждена. Грудную клетку нам пришлось вскрывать, чтобы добраться до внутренних органов... - Сложив руки на груди, Джорж смотрел на Кипяткова, как художник, который рассамтривает свою картину, думая, что это - шедевр. Он улыбался уголками рта, видя, как вытягивается от удивления лицо Владимира. - Надеюсь, ты понимаешь, что титан прочнее твоих костей, да?.. А ещё мы ещё сделали тебе пересадку волос...
  - Может, вы мне и член мне другой пришили? - Это была шутка, одна из тех "козырных" шуток Владимира, которыми он сыпал по жизни. Однако Джорж не рассмеялся, и лицо его было серьёзным. От этого Кипяткову стало как-то не по себе.
  - Нет. Только удлинили, - ответил Клуни, качнув головой вправо-влево. Сказав это, он ответил на вопрос, который вертелся в голове Кипяткова, готовый сорваться с губ: это опухоль или он такой на самом деле? - Может, ты не помнишь, но ты сам попросил нас об этом, когда мы тебя временно выводили из искусственного сна. Причем, ты просил об этом дважды.
  - Спасибо! - сказал Владимир, чувствуя, как краснеют щёки. - А есть, чем этого змея прикрыть?
  - Тебе холодно?
  - Нет, но... - Кипятков сделал паузу, соображая, как лучше объяснить машине, что он никогда не был нудистом и, даже зная, что дома один, все равно не позволял себе ходить по дому или по квартире голым. - Немного стесняюсь.
  - Извини, что я не предложил тебе одежду, - Клуни виновато развел руки в стороны. - Просто Казимир Казимирович одевался только тогда, когда выходил наружу. А это было крайне редко.
  - Ну, у каждого свои причуды...
  - Хочешь одежду - будет тебе одежда!.. Меню! - в воздухе повисло желтое окошко с надписью "Каталок".
  Глядя на это слово, написанное с грубейшей орфографической ошибкой, Кипятков хотел сделать Системе замечание, но подумал, что лучше пока тактично промолчать. Вдруг Клуни на него обидится и выгонит из бункера? Возвращаться наверх, зная, что там его поджидают эльфы, Владимиру не хотелось. К тому же, он вспомнил книги, которые читал. В них тоже было полно ошибок, но их ведь напечатали, причем, крупным тиражом! Не исключено, что Казимир Козявкин, который построил этот бункер, так долго жил в изоляции, что стал забывать русский язык. Вот и загрузил в программу файлы с ошибками. А как иначе? Система ведь не может сама себя программировать. Или всё-таки может? С этим Владимиру предстояло разобраться, но гораздо позже. А пока ему оставалось только наблюдать, как Система роется в файлах, названия которых написаны с ошибками.
  - Смотри и учись, - Джорж через плечо кинул взгляд на Владимира. - Я могу получить здесь всё, что хочу, не прибегая к помощи меню. Мне достаточно всего лишь послать сигнал. Ты такой сигнал послать не можешь, поэтому делай запросы либо лично мне, либо ищи...Сейчас я тебе показываю, а потом ты будешь это делать самостоятельно.
  - Хорошо, - Кипятков кивнул. - И я могу здесь найти и получить всё, что угодно?
  - Да. А если чего-то нет в меню, РП-3 изготовит это или найдет на поверхности. Но здесь есть всё, что необходимо для полноценной жизни человека. Выбирай одежду!
  Немного подумав, Владимир указал пальцем на спортивный костюм, носки, трусы, футболку и кроссовки. Заметив, что не указаны размеры, он посмотрел на Клуни:
  - У меня был пятьдесят второй размер. Сейчас...
  - О, да ты предпочитаешь ретро, - сказал Клуни, будто не слыша слов Владимира.
  Стены плавно разошлись в стороны, впуская в операционную РП-3. Он держал на металлическом подносе аккуратно сложенную стопку одежды. Увидев Владимира, робот его поприветствовал:
  - Здравствуйте!
  - Привет! - Владимир помахал рукой. - Как дела? Суставы не ржавеют?
  - Коррозия у роботов моей модели исключена, - ответил РП-3. Он поставил поднос на появившийся из пола блестящий столик и уже развернулся, собираясь уйти, но Владимир остановил его громким окриком:
  - Стой!
  Робот замер.
  - Это что у него? - спросил Владимир у Системы, указывая пальцем на затылок робота. Там "красовалась" всё та же икринка эльфа. Оказывается, её не только не убрали с головы робота, но дали ей разрастись до размера футбольного мяча. Большая и темно-серая, она напоминала огромную опухоль на голове робота. Даже невооруженным глазом было видно, как внутри её шевелится эльф, готовый вот-вот выбраться наружу, чтобы начать пакостить.
  - Эмбрион эльфа, - спокойно ответил Джорж.
  - А почему его не уничтожили?! Он ведь вылупится и такое тут устроит! Сейчас я его...
  Взяв с подноса кроссовку, Кипятков с решительным видом направился к роботу. Подойдя к РП-3 сзади, он уже занес руку с кроссовкой, но тут между ним и роботом оказался Клуни.
  - Не делай этого, Владимир!
  - Это почему? - глядя в холодные глаза Джоржа, спросил Кипятков. Ну, как такая умная машина не понимает, что оставлять в бункере живого эльфа опасно?
  - Да, мы уничтожаем икру эльфов, когда она попадает в бункер. Это предписывает пункт семь инструкции по пользованию бункером. Но сразу после твоей операции РП-3 ушел в хозяйственный блок, и я его не видел. Когда же я уловил тепловое излучение ещё одного живого существа, кроме тебя, находящегося в бункере, что-либо сделать было поздно, а беспричинно убить эмбрион на этой стадии его развития запрещает пункт два всё той же инструкции. Его нельзя уничтожить, пока он не проявляет признаков агрессии по отношению к людям.
  - То есть, чтобы замочить эльфа, нужно дождаться, пока он перережет мне глотку, да?
  - Зачем его мочить?
  - Ай! - Кипятков махнул рукой. - Живи с ним, люби его... Только не говори потом, что я не предупреждал.
  - ... И потом, я думал, что жить в бункере в окружении машин тебе будет скучно, а потому ещё одно живое существо тебе не помешает, - продолжал оправдываться Клуни. - К тому же, эльфы и люди очень похожи.
  - Могу идти? - подал голос робот.
  - Иди! - хором сказали ему Владимир и Система, и РП-3 ушел, нырнув в проём, образовавшийся между раздвинувшимися стенами.
  А Владимир стал одеваться.
  - Слушай, а зеркала нет? - спросил он у Системы, застегнув "молнию" на кофте.
  - Нет, - ответил Джорж. - Мы уже давно зеркалами не пользуемся. Но я могу предложить тебе кое-что другое...
  Клуни сделал взмах рукой, и перед Владимиром тут же возник его двойник в спортивном костюме, только постройневший и помолодевший. Это тоже была живая картинка, голограмма. И Кипятков даже немного расстроился, когда протянул руку и увидел легкую рябь, пробежавшую по руке "близнеца". Но "близнец" выглядел так натуралистично, что Владимир поначалу решил, что Клуни специально для него вырастил клона, чтобы Кипяткову скучно не было. К сожалению, это был не клон.
  - Это точно я? - спросил Владимир, не веря своим глазам.
  - Да, - улыбнувшись, ответил Клуни. Глядя на него, Кипятков понял, почему он так часто улыбается. Не для того, чтобы казаться приветливым, нет. Его забавляло видеть проявление человеческих эмоций, которые Казимир Козявкин, скорее всего, в себе подавлял. Система смотрит, запоминает... Быть может, потом будет всё повторять за Владимиром, чтобы быть максимально похожей на человека.
  - А куда пузо делось?
  - Жир скачали, отправили на переработку, - с ходу ответил Джорж, будто ожидал этого вопроса. - Он потом будет использоваться для нужд бункера.
  - А где морщины?
  - Обновили кожный покров, папилломы тоже убрали, - на одном дыхании проговорил Джорж. Нет, он явно был готов к этим вопросам. А может, Кипятков не первый житель бункера, и все остальные вели себя точно так же? - На органы хочешь посмотреть?
  - Давай, - сказал Кипятков, теребя свою стильно подстриженную бородку. Его голографический двойник делал то же самое. - А бородка зачетная...
  Одежда на двойнике вдруг стала таять, кожа тоже пропала, вслед за ними стала исчезать грудная клетка, будто её кто-то растворял кислотой. Кипятков увидел свои функционирующие внутренние органы - сердце, легкие. Нечто такое он уже видел в каком-то фильме ужасов, когда герою вспороли брюшную полость и разрубили грудную клетку, и он ещё какое-то время оставался жив.
  - Ну, как? - послышался голос Клуни.
  - Как в мясную лавку сходил, - ответил Владимир, прикладывая ко рту ладонь, чтобы сдержать натиск подступающих к горлу рвотных масс. Раньше он и предположить не мог, что лицезрение собственных внутренних органов вызовет такую реакцию организма. В голографическом организме начал сжиматься желудок, появилось движение вверх желтоватой массы в пищеводе. Отвернувшись, Кипятков с мольбой посмотрел на Систему: - Убери это, пожалуйста!
  - Хорошо! - Клуни, как фокусник, сделал взмах рукой, и всё исчезло.
  Владимир какое-то время стоял с закрытыми глазами, делая глубокие вдохи и выдохи. Когда рвотные массы наконец-то перестали его душить, он произнес:
  - А думал, что вы мне искусственные органы поставили, а они - настоящие и как новенькие...
  - В наше время вырастить внутренние органы для пересадки - как вырастить лук на грядке. Главное - сделать это правильно... Кстати, о луке: ты есть хочешь?
  - Да, - Владимир кивнул. - Только давай что-нибудь без мяса!
  - Хорошо! - перед Клуни замерцала панель меню, отражаясь в его зрачках, что придало ему вид волшебника из сказки. Довершал сходство костюм, расшитый золотистыми звездами, который был на нем. - Подойди к меню, выбери внутреннюю обстановку и список блюд. Об остальном я позабочусь.
  
  Глава 6
  Через минуту они сидели за одним столиком в шикарном ресторане. Джорж по понятным причинам ничего не ел и не пил, зато Кипятков за обе щеки уплетал всевозможные салаты и прочие закуски и с набитым ртом пытался благодарить за это гастрономическое изобилие Систему. Впрочем, последнее у него не очень получалось, и куски пищи из его рта летели в разные стороны. А Джорж, казалось, просто не видел этого. Он тихо сидел напротив Владимира, глядя на него влюбленными глазами, и кивал головой в такт каждому его слову. Именно тогда Владимир понял, что Система очень любит угождать. Джоржу было важно чувствовать себя полезным, чтобы им восхищались и хвалили его. Не случайно ведь Система приняла облик не какого-нибудь Вани Пупкина, а известного голливудского актера - Джоржа Клуни, что тоже достойно уважения.
  - Как тебе обстановка? - спросил Джорж, дождавшись, когда Владимир прожует и проглотит салат.
  - Нормально, - Владимир оглядел зал, зевнул. - Только чего-то не хватает... Скучно, блин!
  - Кажется, я понял, на что ты намекаешь, - Клуни сделал широкий жест рукой, и тут же появились столики, за которыми, тихо переговариваясь, сидели люди. Хотя все они уже были в возрасте, но одеты были как тинэйджеры, только что пришедшие с дискотеки. Свет неизвестно откуда взявшегося прожектора упал на сцену, и на ней появилась девушка, играющая на рояле и поющая на неведомом Кипяткову языке.
  Глядя на неё, Владимир испытал столь сильное желание, что не удержался и спросил:
  - Она настоящая?
  - Нет, имитация, как и все они, - Клуни обвел взглядом зал. - Слушай, я тебя хорошо понимаю, хотя я не человек. Дело в том, что в меня в своё время были загружены данные о сексе, о страсти, о любви. Если хочешь, я могу её сделать плотной. Могу даже сделать так, что она будет петь голой...
  Кипятков не стал его дослушивать. Поднявшись из-за стола, он направился к сцене. Заметив его приближение, девушка улыбнулась уголками рта, но продолжала петь. Обойдя её сзади, Владимир попытался положить ей руку на плечо. Подушечками пальцев он ощутил сопротивление воздуха под рукой, не дающее руке пройти сквозь девицу, словно рука соприкоснулась с потоком сжатого кислорода, подаваемого под большим давлением.
  - Ну, и как она тебе? - спросил Джорж, когда Кипятков вернулся за столик.
  - Ай, - Владимир махнул рукой. - Имитация, она и в Африке имитация. Нет ощущения тепла, упругости тела, нет запаха духов. А без этого она - всего лишь картинка. Красивая, но, сука, картинка!.. Кстати, а ты можешь становиться плотным?
  - Разумеется, могу, - Клуни важно выпятил грудь. - И могу перемещать предметы в пространстве весом до двух тонн!
  - И какого хрена ты не поддержал меня, когда я поскользнулся в первый день своего пребывания здесь?
  - Так ты и не просил меня об этом! - сказал Джорж с усмешкой на лице. - Если бы ты попросил, я бы с радостью тебе помог. Но, если честно, я просто не знал, чего от тебя можно ожидать, а потому предпочитал держаться от тебя подальше. Но сейчас я тебе доверяю и, как видишь, открываю тебе кое-какие секреты.
  Кипятков кинул печальный взгляд на девицу. Та продолжала петь, но исполняла уже другую песню, в которой без труда угадывались какие-то русские народные нотки.
  - Тоскливо мне, водки хочу! - проведя по коротко стриженой голове рукой, вдруг сказал Владимир. А после недолгой паузы крикнул: - Водки!
  В банкетный зал вошел РП-3, держа в руках поднос с запотевшей бутылкой и рюмкой.
  - Пожалуйста, - сказал он, наливая полную рюмку водки и ставя её перед Кипятковым.
  - Ну, ты просто красавчик! - Владимир хотел его по-дружески похлопать по горбатой металлической спине, но, в очередной раз глянув на пульсирующий мячик на затылке робота, опутанный паутиной, отдернул руку и произнес: - А от этого говна ты всё-таки избавься!
  РП-3 ничего не ответил, просто вышел из зала.
  А Владимир с рюмкой в руке повернулся к Джоржу.
  - За тебя, система!
   Клуни ничего не ответил, только, хитро улыбнувшись, кивнул.
  Но, как только Владимир опрокинул в себя рюмку, его рот и горло стало жечь огнем. Покраснев и вытаращив глаза, он выплюнул водку на пол.
  - Это что за хрень?
  - Водка, - ответил Клуни с невозмутимым видом. - Как ты и просил.
  - У вас вся водка такая?
  - Да...
  - РП-3! - тут же прокричал Кипятков. - Принеси коньяк!
  Что бы ни приносил на подносе робот-помощник - коньяк, вино, пиво, коктейль "Кровавая Мэри" - результат был один: Кипятков плевался и просил принести что-нибудь другое. Когда Владимира не устроило качество текилы, он попросил принести ему пачку сигарет "Флинт". Робот послушно сделал всё, как он просил и даже дал Кипяткову прикурить от огонька из пальца. Но, едва Кипятков сделал одну затяжку, он тут же начал надрывно кашлять и затушил сигарету в пепельнице.
  - Скажи-ка мне, Система! - обратился он к Джоржу, глядя на него покрасневшими глазами. - В бункере весь алкоголь и табак дерьмового качества, или вы только мне такое говно подсовываете?
  - И алкоголь, и табак изготовлены по традиционным рецептам, - спокойно ответил Клуни. - Всё только отменного качества. Но, когда мы тебе пересаживали новые органы, я понял, что ты сам себя убивал раньше, ты и дальше будешь себя убивать. Причем, целенаправленно! Пункт десять инструкции по пользованию бункером запрещает мне допускать случаи самоубийства. А пункт двадцать всё той же инструкции разрешает проводить хирургические вмешательства без согласия жителя бункера, если это спасет жизнь указанному жителю. Я уж не буду рассказывать тебе, какую операцию провели лекари, чтобы помочь тебе, но сейчас твой организм будет отторгать наркотики, алкоголь, табак и всё то, что сокращает срок твоей жизни.
  - Вот это да! - потрясенно произнес Владимир, отодвигая от себя пепельницу. Какое-то время он сидел молча, разглядывая узоры на скатерти, а потом сказал: - Спасибо, Система! Если бы ты был человеком, я бы обнял тебя и пожал тебе руку.
  - Ты можешь это сделать, но боюсь, что ощущения будут не те, - парировал Джорж. - Да и к чему это, если одних слов благодарности мне вполне достаточно.
  - Спасибо! - ещё раз повторил Кипятков, тыча пальцем в возникшее между ними окошко меню.
  Спустя полминуты в зал опять вошел РП-3. На сей раз на подносе в его руках стоял графин с томатным соком.
  Налив сок в стакан, и поставив его перед Владимиром, он уже собирался уходить, но тут "опухоль" на его затылке пришла в движение. Оболочка мячика, обтянутого паутиной, лопнула, забрызгав Кипяткова желтой жидкостью. В воздухе запахло тухлятиной, и на стол, прямо в большую салатницу, упал младенец, с ног до головы покрытый желтизной. За его спиной расправлялись два больших крыла. Видать, он готовился к первому в своей жизни полету.
  Кипятков вскочил, отшатнулся от стола. Пытаясь отбежать, он скользил ногами по желтой жиже, пока не упал. И тут его стошнило. Всё-таки организм не смог сдержать натиска рвотных масс.
  - Я же тебе говорил, что твой организм отвергнет всё плохое, - холодным голосом произнес Клуни. - А тебе то водку, то пиво подай. Теперь-то ты знаешь, что пить спиртное тебе нельзя?
  - Да это не от спиртного, - поднимаясь на ноги и вытирая рот, ответил Кипятков.
  Тем временем желтый малыш, не обращая внимания ни на Систему, ни на Владимира, выбрался из салатницы, сел рядом с ней и принялся поглощать салат, отправляя его в рот пухлыми ручонками с острыми коготками.
  - Что... Что мы с ним будем делать? - беспомощно глядя на Систему, спросил Кипятков.
  - Сначала возьми его на руки. Тогда ты будешь для него и мамой, и папой.
  - Но он весь в какой-то жиже, - Кипятков брезгливо скривился.
  - Ты тоже, но его ведь это не смущает, да? Бери!
  Кипятков осторожно подошел к столу. Малыш продолжал махать крыльями, но они явно были не способны поднять в воздух его пухлое тельце. И тогда он сложил их и принялся за поедание другого салата, громко чавкая и рыгая.
  - Ему это можно? - спросил Владимир, с опаской глядя на Систему.
  - Он ведь эльф, а им всё можно. Они - всеядные. Даже человека могут съесть... - Заметив испуг на лице Владимира, Джорж тут же внес поправку: - Мертвого, если им есть совсем нечего. А у нас с едой полный порядок, так что опасаться тебе нечего!
  - Угу, - сказал младенец, будто поняв, о чем идет речь.
  - Как тебя зовут, маленький? - спросил Владимир, подходя к новорожденному эльфу, разглядывая пушок волос на его голове, больше похожей на грушу, заостренные кверху ушки, черные глазки и острые зубки, которые со стороны напоминали гвозди.
  - Сё-ма, - ответил младенец.
  - Сёма? - удивился Кипятков. - Какое странное имя для эльфа. А я - Вова. Можешь называть меня папой!.. А вообще, ты как угодно можешь меня называть.
  - Вова... папа Вова, - повторил эльф и потянулся пухленькими ручонками к Кипяткову.
  - А что, эльфы с детства умеют говорить? - Кипятков кинул вопросительный взгляд на Систему.
  - Это не совсем эльф, - ответил Джорж. - Это мутант. Но ты его не бойся. Я не чувствую в нем угрозы.
  Слова Системы немного успокоили Владимира, но к столу он всё равно приближался осторожно, готовый в любой момент отдернуть вытянутые руки, если Сёма вдруг решит вцепиться в них зубами. Но младенец, похоже, и не думал этого делать. Он улыбался во весь свой зубастый рот и повторял: - Вова, Вова, Вова...
  Наконец-то, подойдя к столу вплотную, Кипятков взял младенца на руки. Тот был мокрый и скользкий, поэтому Владимиру пришлось прижать его к себе, чтобы тот ненароком не выскользнул из его рук. Младенец что-то лепетал, прижавшись к его груди, и, когда Владимир погладил его по головке, между ними словно прошел электрический разряд. Кипяткову вдруг захотелось оберегать, защищать это слабое существо, дать ему всё, что только можно, быть для него всем. Ничего подобного он не испытывал с того самого дня, когда держал на руках Ирину, когда она ещё была младенцем. Но это было так давно, что эти чувства позабылись и стерлись из памяти. А тут они снова нахлынули, накрыв Владимира с головой, и с уголка его левого глаза скатилась слеза и капнула на темечко маленькой продолговатой головки эльфа.
  Заметив минутную слабость Кипяткова, Джорж сказал:
  - Не плачь, Владимир Кипятков! Я понимаю, что ты расстроен, но всё не так уж плохо. В моей памяти есть данные о том, как растить эльфов-мутантов, так что этот малыш не будет тебе в тягость. Бремя по его воспитанию и уходу за ним возьму на себя я. Тебе всего лишь нужно будет изображать отца. И всё!
  - Да я не расстроился, - Кипятков шмыгнул носом. - Просто воспоминания накатили...
  - Какими бы плохими они ни были, помни, что всё это в прошлом.
  - Знал, что ты меня поймешь, - с сарказмом в голосе сказал Владимир, но Клуни, похоже, его не понял. Окинув взглядом Владимира и Сёму, он произнес:
  - Вам обоим нужна чистка!
  Тут же какая-то сила вырвала малыша из рук Владимира и подняла вверх. Из-под потолка опустились две странного вида конструкции, напоминающие раскрывшиеся тюльпаны, только перевернутые. Один из "тюльпанов" закрылся, проглотив Сёму, второй накрыл Владимира. В следующее мгновение Кипятков почувствовал, как миллионы мягких перышек одновременно касаются его тела. Было приятно, не холодно, не жарко и не страшно. Длилось это считанные секунды. Когда "тюльпан" опять раскрылся и втянулся в потолок, Кипятков почувствовал себя, как после бани. И его спортивный костюм был абсолютно чистым.
  Сёма уже сидел на руках РП-3, непринужденно болтая ножками. Он был тоже чистым, только одно его крыло отпало и лежало на полу.
  - Система! Ему, наверное, больно? - спросил Владимир Джоржа, указывая пальцем на крыло.
  - Как видишь, нет, - ответил Клуни, кивая в сторону малыша. - Его крылья есть не что иное, как атавизм. Скоро и второе крыло отпадет из-за ненадобности. Поверь мне, ему не больно.
  - Уф! - облегченно выдохнул Владимир. - И что вы с ним сейчас собираетесь делать?
  - Нужно провести кое-какие тесты, профилактические процедуры и взять анализы. Это займет много времени. Поэтому, чтобы тебе не было скучно, найди в меню какое-нибудь место, где бы ты хотел побывать или игру какую-нибудь, в которую ты хочешь сыграть... В общем, проведи время весело!
  - Меню! - тут же отдал команду Владимир. Когда перед ним появилось окно, он долго смотрел вслед удаляющейся троице и думал: а где бы он хотел сейчас побывать? В памяти тут же всплыл турецкий отель "Баттерфляй", куда они ездили с женой много лет назад, когда Ирина была ещё маленькой, а жена не такой толстой. Да, Владимир хотел ещё раз побывать в этом отеле, но вот только без жены. Неужели у системы получится сделать отель таким же реалистичным, как этот ресторан?
  Едва лишь Владимир указал пальцем на кнопку "выбрать", он тут же оказался в Турции, в вестибюле отеля "Баттерфляй". Кругом ходили туристы, сновали портье с чемоданами. Всё было как тогда и даже запах.
  "Твою ж мать!" - вырвалось у Владимира.
  Никто его не услышал. Все люди были голографическими, в чем он убедился, попытавшись ухватить за грудь девушку-администратора. Режим плотности у неё был выключен. Но Владимира это не очень расстроило. Он ходил по коридорам своего любимого отеля, в котором так давно хотел ещё раз оказаться, осматривал давно забытую обстановку, которая из памяти частично выветрилась, оставшись лишь на фотографиях и на видео.
  Он мог зайти в любой номер, где туристы занимались своими делами и его не замечали, мог послать кого угодно и куда угодно, но никто его не слышал и на его слова не обижался. Для всех он был духом, а они для него - призраками.
  Когда Владимир зашел в тренажерный зал, сильно обрадовался тому, что тренажеры, гантели и штанги оказались настоящими. Проведя час в "тренажерке", он направился в сауну. После сауны он нежился в джакузи. Потом какое-то время - абсолютно голый, так как стесняться было абсолютно некого, - он сидел в шезлонге у бассейна и пялился на красоток в бикини. Самым красивым кричал: "Посмотри на мой шланг, крошка! Иди ко мне, оттрахаю так, что мало не покажется!" Увы, ни одна не подошла. Для них его не существовало.
  Солнце припекало хорошо, но ожогов не было. Дул слабый ветерок, принося с собой запах моря.
  А про море-то я забыл!
  Поднявшись с шезлонга, Владимир пошел на пляж. Пробежавшись по горячему песку, он с разбега плюхнулся в море, очень удивившись жжению в глазах от соленой воды.
  - Класс! - крикнул он, доплывая до буйков.
  - Дальше будет ещё интереснее, - послышался голос Системы, доносящийся с берега. Владимир обернулся. Джорж стоял на берегу, держа в руках полотенце и одежду Кипяткова. - На первый раз хватит, плыви к берегу!
  Уже стоя на берегу и вытираясь махровым полотенцем, Владимир не удержался и спросил:
  - Как такое возможно? В чем секрет?
  - Сейчас ты создашь себе спальню и ляжешь спать, - Джорж в очередной раз пропустил мимо ушей слова Кипяткова. Ещё не так давно Владимир подумал бы, что Клуни дурно воспитан, но в данной ситуации пришел к выводу, что спрашивай-не спрашивай, а на этот и многие другие вопросы Система всё равно не ответит. Впрочем, Кипятков и не настаивал, понимая, что он - гуманитарий до мозга костей и, даже если Джорж откроет ему какие-нибудь тайны Казимира Козявкина, он всё равно ничего не поймет, запутавшись в технической терминологии. - Сёма уже спит...
  
  Слова Системы о том, что дальше будет ещё интереснее, оказались пророческими, хотя в тот вечер, стоя на берегу ненастоящего Средиземного моря, Владимир не отнесся к ним с должной серьезностью.
  А ведь дальше и вправду началось такое, о чем Кипятков из-за природного отсутствия интереса к фантастике не читал в книгах и не видел в фильмах.
  Интересным было всё, что происходило вокруг Владимира, но в первую очередь - развитие Сёмы. Уже на следующий день после своего появления на свет он заметно подрос и уже не напоминал новорожденного. Это был любознательный малыш, которому на вид было не меньше года.
  Его лоб стал значительно шире, а нижняя часть лица сузилась, и голова уже не напоминала грушу.
  - Система, а почему он так быстро растет? - спросил Владимир Джоржа за завтраком. Сёма в это время сидел на детском стульчике, с аппетитом уплетая зеленую кашицу из глубокой тарелки. На нем был симпатичный серебристый костюм, по которому на пол скатывались зеленые комки пищи. Несмотря на это создавалось впечатление, что мальчик давно умеет пользоваться ложкой, хотя он впервые взял её в руку всего минуту назад. - Ты ему в пищу добавляешь стероиды?
  - Я не знаю, что такое стероиды, - ответил Клуни. - В моих базах данных нет никакой информации о стероидах. Но могу тебе сказать, что я знаю, чем кормить таких детей, как Сёма...
  - Сёма! - малыш махнул рукой, так, словно в ней была зажата не ложка, а шашка. Сгусток каши, сорвавшийся с ложки, угодил стоящему чуть в стороне РП-3 в глаз. Владимир, увидев это, засмеялся, но робот и Система сделали вид, что ничего не произошло. Лицо Сёмы растянулось в счастливой улыбке. Именно в тот момент Владимир увидел, что гвоздики-зубки у Сёмы остались только спереди, на верхней и нижней челюстях. Остальные зубы куда-то исчезли. Неужели, выпали? - Смешной робот! Ха-ха-ха!
  - ...Еда, которую ест Сёма, представляет собой смесь белков, жиров, углеводов, витаминов и аминокислот, необходимых для полноценного развития его организма, - продолжил Джорж после возникшей паузы. - И никаких стероидов.
  - Но он развивается такими темпами...
  - Мальчики-эльфы все так развиваются. К тому же, он не простой мальчик.
  - Ясно, - Владимир кивнул головой. - А откуда он слова знает? Это ты его научил?
  - Чему-то научил я сегодня утром, что-то он услышал через оболочку икры и запомнил. Память у него отменная...Ты позавтракал, Сёма?
  - Да! - мальчик с готовностью кивнул головой, слезая со стульчика.
  - Тогда мы продолжим обучение, - Джорж посмотрел на Владимира. - Ты хочешь побывать на первом в жизни Сёмы настоящем уроке?
  - Конечно! - ответил Кипятков.
  - Тогда начнем! - Джорж сделал круговое движение рукой. Тут же в стене кухни образовалась арка, через которую было видно поле, на котором паслись коровы, а за полем виднелся лес. - Проходите!
  Владимир осторожно ступил на мягкую траву. В нос ударил запах навоза. Летали мухи и чирикали птицы, солнышко припекало.
  - Ух! - восторженно выдохнул Кипятков.
  - Сёма, это трава! - сказал Клуни мальчику, указывая себе под ноги.
  - Трава, - повторил малыш, довольно улыбаясь.
  - Посмотри наверх! - Джорж поднял вверх указательный палец. - Это небо!
  - Не-бо!
  Клуни показывал Сёме всё, что попадалось на глаза, говорил, как это называется. Малыш повторял за ним каждое слово. Через каждые пять или десять минут Джорж проводил "закрепление материала", переспрашивая, как называется тот или иной предмет окружающего мира. Сёма очень быстро вспоминал, что и как называется, что свидетельствовало о его отличной памяти.
  Через каждые двадцать минут Джорж делал небольшие перерывы, давая мальчику отдохнуть. В это время Сёма ел своё зеленое пюре, тарелки с которым в нужный момент оказывались на пне или на камне, пил воду из бутылочки, а потом играл мячиком, также "случайно" найденным в траве.
  Поначалу процесс обучения показался Владимиру интересным и увлекательным, но в какой-то момент он заскучал.
  - Я вижу, что тебе это не интересно, - сказал Клуни во время одного из перерывов, когда Кипятков сидел на траве, держа в руке веточку, по которой полз муравей. Глядя на это маленькое насекомое, ползущее от одного конца ветки к другому, он думал о том, что и ветка, и муравей выглядят очень реалистично. Ветка была сухой и твердой, а муравей ничем не отличался от своих настоящих собратьев. Кипяткову даже не верилось, что он находится в бункере глубоко под землей, а не на природе.
  - В общем, ты прав, - ответил Владимир, положив ветку на траву. - Хотя система обучения просто великолепная. Если бы я так обучался в своё время, я бы только и делал, что учился!
  - Так займись тем, что тебе было бы интересно. Ты ведь знаешь, как себя развлечь.
  - Поиграй в мячик! - подсказал Сёма.
  - В мячик мы обязательно с тобой поиграем, но потом, - нагнувшись и погладив ребенка по мягким светлым волосам, сказал Владимир. - А сейчас я ненадолго отлучусь. Увидимся вечером, за ужином.
  Подмигнув Системе, он вызвал панель меню и выбрал свой любимый турецкий отель. Тут же между двумя березками появилась дверь, открыв которую Кипятков увидел "Баттерфляй" и почувствовал запах моря.
  - До встречи, - сказал он Сёме с Системой и скрылся за дверью.
  И всё повторилось, как в прошлый раз: пальмы, песок, море, яркое солнце, под лучами которого можно и загореть, и сгореть. Это был искусственный рай, который не хотелось покидать. Но выходить из искусственно созданной реальности всё же приходилось, когда наступало время ужина и сна. В такие моменты появлялся Клуни и безапелляционно заявлял: "На сегодня хватит!"
  А за ужином Сёма, как правило, делился своими впечатлениями и полученными знаниями. Говорил он чисто, не картавя и не шепелявя, с каждым днем его словарный запас пополнялся новыми словами. И, если сначала он мог описать весь свой день несколькими предложениями, то позже он мог часами рассказывать о своих успехах, напрочь забывая о еде. Казалось, он мог бы говорить до утра, если бы не Клуни, который в свойственной ему манере говорил:
  - Вообще-то вы здесь собрались для совместного приема пищи. И во время еды разговаривать не рекомендуется!
  Ребенок замолкал, но ненадолго. Через какое-то время его опять "прорывало" и он продолжал рассказывать. Обычно к этому моменту Кипятков заканчивал с трапезой и играл со столом в шахматы или в карты, периодически говоря:
  - Ой, как здорово!.. Молодец, сынок!.. Я горжусь тобой!
  К слову сказать, кухонный стол был гаджетом. Его крышка была большим сенсорным экраном. Клуни стал ставить этот стол в столовой именно по просьбе Владимира, у которого хронически не хватало терпения, и усидчивости, чтобы выслушать речь мальчика от начала и до конца. А так он и с сыном мог пообщаться, и время интересно провести.
  Изначально Владимир избегал слов "отец" и "сын", панически боясь их. Заметив это, Джорж как-то сказал ему:
  - Не бойся называть вещи своими именами!
  - Что ты имеешь в виду? - не понял Кипятков.
  - То, что ты и есть отец этого ребенка!
  - А ещё и мать! - Владимир тогда подумал, что Система, как всегда, не поймет его шутки, но Джорж, похоже, понял.
  - Я не рассказал тебе всей правды о нем, что разрешает мне делать Инструкция, если это в чьих-либо интересах. В данном случае это был чисто научный интерес. Я оплодотворил твоим семенем неоплодотворенную икринку эльфа. Это был эксперимент, который удался...
  Услышав это, Владимир чуть не лишился чувств. И он упал бы, не подхвати его под руки, как всегда, оказавшийся в нужное время в нужном месте РП-3. Немного придя в себя, Владимир произнес:
  - А я думаю: какого хрена он так на меня похож?
  И действительно, чем быстрее мальчик рос, тем больше походил Кипяткова, каким он помнил себя по детским фотографиям: Сёме месяц - это Вовочка в трёхлетнем возрасте, в детском саду; Сёме полгода - просто вылитый Вова-первоклассник; в годовалом возрасте Семён - это Владимир в девятом классе, когда на лице начинала пробиваться первая растительность.
  - Так он через год в старика превратится! - сказал как-то Кипятков Системе.
  - Нет, - Клуни отрицательно покачал головой. - Он будет развиваться до тех пор, пока окончательно не сформируется как мужчина.
  - Свежо придание, но верится с трудом...
  Конечно, Владимир в тот момент не поверил Системе, но к двум годам, когда Семён выглядел на двадцать три-двадцать пять лет, его взросление прекратилось, и он перестал меняться. В то же время Джорж закончил его обучение, даже диплом выдал с печатью Университета К.К. Козявкина. Во вкладыше, помимо универсального гуманоидного языка и истории происхождения гуманоидов, были такие учебные дисциплины, как: кибернетика, программирование, магнитные двигатели, робототехника.
  Это были далеко не все предметы, которые Владимир увидел на первом листе вкладыша в диплом. Всего вкладыш состоял из трех листов. Разумеется, многие дисциплины были записаны с орфографическими ошибками, но Владимир уже привык не обращать на них внимание. Он был уверен, что все равно когда-нибудь научит Сёму писать без ошибок, и сможет объяснить ему, что в любой программе бывают сбои.
  После получения диплома у Семёна появилось много свободного времени. Когда это случилось, Владимир боялся, что сынок будет его дергать через каждые пять минут и, со словами: "Папа, мне скучно", будет действовать ему на нервы. Но этого не произошло. В то время, как Владимир путешествовал по отелям и городам солнечных стран, Сёма сидел в своей комнате и читал книги. Разумеется, большинство этих книг было технической направленности и, когда сын рассказывал Кипяткову, о чем они, Владимиру начинало казаться, что Сёма говорит на каком-то иностранном языке, лишь отдаленно напоминающем русский. И происходило это, чаще всего, за ужином, когда слегка уставшему за день от развлечений Владимиру в голову уже просто ничего не лезло. Поэтому он смотрел развлекательные фильмы, телепередачи сериалы и шоу, которых в распоряжении кухонного стола было великое множество. При этом он делал вид, что внимательно слушает сына, заблаговременно попросив Систему сделать так, чтобы он - Владимир - слышал звук, а Сёма - нет.
  И так продолжалось каждый день. Когда Владимир начал всерьёз беспокоиться за сына, боясь, что тот может сойти с ума от таких недетских нагрузок на мозг, Семён вдруг забросил чтение книг и переключился на имитацию полётов. Он летал на всевозможных космических кораблях к разным планетам, о которых читал в книгах, путешествовал по ним, воевал с инопланетными захватчиками.
  Владимир тоже летал и воевал, но отдельно от Сёмы. И, в отличие от сына, ему не интересно было летать на боевых кораблях. Он всегда выбирал полеты на гражданских одноместных кораблях, которые управлялись джойстиками и двумя кнопками - "вверх" и "вниз". Они были настолько просты в управлении, что с ними справился бы любой ребенок, не похожий не Сёму.
   Владимир летал над городами, лесами, пустынями, над водой, делая в воздухе фигуры высшего пилотажа. Ощущения были непередаваемые, и он был счастлив. В те моменты он понимал, почему многие мальчишки мечтают о небе и хотят стать летчиками. Только для того, чтобы реализовать свою мечту, им нужно полжизни учиться, а ему достаточно лишь ткнуть пальцем в нужную кнопку меню и изучить инструкцию по управлению кораблем. И летай, сколько влезет, щекочи себе нервы!
  Что касается военных игр, была у Владимира одна любимая - "Охота на человека". Игра всегда начиналась с того, что Владимир и десяток других людей летят на космическом корабле, и их атакует корабль враждебных гуманоидов. Разумеется, корабль людей падает, все разбиваются, но Владимиру всегда удавалось отделаться легким испугом. Он всегда оказывался один, без оружия, в каком-то полуразрушенном городе и видел, как где-то неподалеку садится корабль противника, из него высаживаются гуманоиды, и начинается охота на него, на Владимира.
  Перед началом игры можно было выбрать планету, на которой происходит крушение, город, расу гуманоидов и уровень сложности. Когда Кипятков выбирал самый простой уровень, из тарелки выскакивал только один инопланетянин, который с бластером гонялся по развалинам за Кипятковым, загонял его в какой-нибудь угол, расстреливал в упор, и игра заканчивалась. Причем, всё заканчивалось очень быстро, и продолжать дальше Владимиру не хотелось, так как он понимал, что слабоват для этой игры, даже для уровня новичка. Но всё же ему хотелось хоть раз победить. Это был чисто спортивный интерес. И тогда он решил изучить хоть какое-нибудь единоборство, чтобы в игре было легче.
  Но файлов с уроками единоборств в меню было очень много, а какое из единоборств лучше, Кипятков не знал. Тогда он решил обратиться к "всезнайке" Семёну.
  Как-то, зайдя к нему в комнату, он увидел, что тот, как всегда, находится в кресле пилота корабля и расстреливает из пушек летающие тарелки.
  - Тебе нужно изучить бузу первого уровня, - не отвлекаясь от боя, ответил тот. - Уроки ведет Иван Лапоть.
  - Откуда ты это знаешь? - удивился Владимир.
  - Я и сам подумывал заняться единоборствами, - Сёма остановил игру и развернулся в кресле, повернувшись к Владимиру лицом. - Времени свободного у меня сейчас много, да и в жизни умение драться может пригодиться.
  - А чего же ты раньше молчал?
  - Так ведь я думал, что тебя в твоём институте всему обучили, и тебе это не надо. Ты же рассказывал, что в лихие девяностые с бандитами в одиночку разобрался.
  - В институте меня этому не учили, но сейчас я хотел бы изучить бузу первого уровня.
  - Здорово! - Сёма вскочил с кресла, радостно потирая руки. Боевой космический корабль тут же превратился в его комнату, в дальнем углу которой стояла кровать, напротив неё - письменный стол. Из пола "вырос" шкаф для одежды, глядя на который Кипятков всегда думал: "Интересно, а что он там прячет? Ведь грязную одежду всегда забирает "медуза", а выдает РП-3". - Мне как раз нужен был живой спаринг-партнер, ведь с этими имитациями, сам понимаешь, полноценной тренировки не получится!
  - И мне нужен спаринг-партнер, - тряхнув головой, сказал Владимир. - И когда начнем?
  - Сегодня, прям сейчас!
  - Что?!
  Начинать тренироваться в тот же день Кипяткову не хотелось, но он понимал, что потом он может "остыть", или Семён передумает, сославшись на свои дела, а потому пришлось начать немедленно.
  Сёма нажал кнопку на панели меню, и они оказались в большом тереме. На лавке сидел бородатый мужик в рубахе с заплатками на локтях, с брюшков, нависающим над ремешком на поясе. Владимир поначалу принял его за холопа, но это оказался сам Иван Лапоть, которого Сёма с восторгом называл богатырем и великим мудрецом.
  Подойдя вплотную к Кипяткову и его отпрыску, он долго их рассматривал, а потом вынес вердикт:
  - Я сделаю из этих двух куч говна конфеты! Но вам придется долго и упорно тренироваться! Поняли?
  - Поняли! - хором ответили кучи говна, переглянувшись.
  Начиная с того самого момента начались изнурительные тренировки, которые длились почти весь день и каждый день. Лапоть был очень придирчивым наставником и не давал своим ученикам расслабиться. И, если поначалу Владимир думал, что Лапоть - это Система в образе Ивана, то потом он стал в этом сомневаться. Ну, не мог быть Джорж таким вредным! У него бы актерского мастерства на это не хватило, никакие бы курсы и театральные ВУЗы не помогли. Хотя, стоит отдать создателям Лаптя должное: он был настолько реалистичным, что от него даже луком воняло! Не пахло, а именно воняло. И, если Кипятков с Сёмой ожидали прихода Ивана, сидя, например, в своих комнатах, о его появлении они узнавали заблаговременно именно по запаху лука.
  Как правило, Иван будил Сёму и Кипяткова очень рано, задолго до завтрака, после чего они изучали всевозможные приемы - удары, захваты, броски, контрудары. Потом был легкий завтрак, во время которого РП-3 подавал Владимиру и Сёме какую-то коричневую массу, пахнущую сеном, разлитую в большие кружки. Иван называл это пойло питательным коктейлем, а Сёма с Владимиром называли это дерьмом.
  После завтрака и до обеда была силовая тренировка, которая заключалась в таскании брёвен, беге с полными ведрами воды, колке дров. В обед Владимир с Сёмой выпивали очередную порцию жидкого "дерьма" и сразу же засыпали от усталости. Просыпались они только вечером, ближе к ужину. Сёма ещё умудрялся "полетать и пострелять", Владимир же просто сидел в кресле и смотрел фантастический сериал "Любовь зла", который стал смотреть совсем недавно по рекомендации Семёна. Этот сериал рассказывал о взаимоотношениях уродливого человека-осьминога и Евы с планеты Бейн, которая по сценарию задумывалась как красавица, а на самом деле тоже была уродиной - с большой лысой головой, впалой грудной клеткой и кривыми синюшными ногами. Как правило, в кресле Владимир засыпал. И каждый раз удивлялся, просыпаясь в кровати, так как не мог вспомнить, сам он дошел до ложа, или ему кто-то помог.
  И так шли дни за днями. Когда Владимир с Семёном изучили все приёмы бузы, начались спаринги. Для того, чтобы ученики не покалечили друг друга, Лапоть выдал им костюмы из легкого плотного материала, которые замечательно впитывали пот и должны были смягчать удары. Однако удары Семёна были для Владимира всё равно очень чувствительными. И ходил бы он в синяках, если бы не помощь роботов-лекарей, которые появлялись после каждой тренировки и оказывали Владимиру медицинскую помощь. Сёме почему-то помощь никогда не требовалась. Как бы ему ни доставалось от Кипяткова, на его теле не оставалось ни следа. А ведь в бузе допускалось всё: удушающие приемы, удары головой, локтями и коленями.
  А спустя какое-то время Лапоть стал учить своих учеников мастерству владения холодным оружием: ножом, мечом, копьём, трезубцем, топором. Он научил их стрелять из лука и арбалета, пользоваться пращой. После того, как Сёма с Владимиром научились владеть всем колюще-режущим, стреляющим и метательным оружием, Иван дал им защитные костюмы, похожие на рыцарские доспехи, но лёгкие и удобные, и сказал: "А теперь деритесь с оружием!" И они продолжили тренировки, с каждым днем оттачивая своё мастерство. Сёме всё это давалось легко, но Владимир каждый молился: "Господи! Сделай так, чтобы эта буза наконец-то закончилась! Пожалей меня!"
  Так продолжалось где-то полгода, пока наконец-то в один прекрасный день Лапоть не произнес:
  - Всё! Вы готовы к экзамену! Экзамен будет завтра!
  - Ну, наконец-то! - вырвалось тогда у Владимира.
  - Я бы на твоем месте так не радовался, - как всегда, с презрением глядя на него, произнес Иван. - Тебе будет очень тяжело!
  Сказал - как в воду глядел! Экзамен состоял в том, что нужно было пробежать по лесу десять вёрст с бревном на плече, переплыть реку, а потом биться на кулаках в тереме, который за время обучения Кипятков успел возненавидеть из-за постоянного запаха лука. В случае, если кулачный бой не выявит сильнейшего, бой будет продолжен с оружием. Разумеется, на экзамене не будет никаких защитных костюмов.
  Понятное дело, сдавали экзамен только два ученика, только Сёма с Вовой. Но, чтобы ученикам жизнь малиной не казалась, на экзамене была ещё и "массовка", в которую входили: старички, мужички, женщины и дети, словно сошедшие с картинок книг о древней Руси. Целая деревня, причем, дикая и на голову отмороженная. Их целью было усложнить сдачу экзамена, и, несмотря на слабую плотность, они с задачей замечательно справились. Именно из-за них Владимир упал ещё на старте и долго не мог встать из-за того, что за упавшее бревно запнулось сразу несколько человек и упало на него сверху, намертво прижав к земле. И он ждал, пока они поднимутся на ноги, с тоской глядя вслед убегающему Семёну и думая, что экзамен уже провален. И надо было бы всё бросить, но желание довести начатое до логического конца помогло ему подняться на ноги, взвалить на плечи бревно и бежать через лес, постоянно застревая между деревьями и кустарниками, через каждые сто метров роняя бревно и падая.
  С горем пополам, вспотев и проклиная всё на свете, он наконец-то оказался у реки, которая по ширине не уступала озеру, намного шире, чем он предполагал. Смекнув, что бревно деревянное и можно будет плыть по реке, держась за него, что даст возможность сэкономить силы, Кипятков кинул его в воду и поплыл. Но тут оказалось, что плыть, держась за бревно, было довольно-таки тяжело, так как его постоянно сносило течением, и оно начинало крутиться вокруг своей оси, если Кипятков хотел опереться на него. Поэтому, послав к чертям собачьим "чертову деревяшку", Владимир поплыл к берегу без бревна. Поначалу всё было хорошо, но, когда он был почти на половине пути, ему наперерез поплыла большая лодка, на которой плыли всё те же мужички и бабы, которые мешали бежать по лесу. Как бы случайно лодка вдруг оказалась на пути у Кипяткова, и мужички кинули в воду якорь. Тут же поднялся сильный ветер, и по реке пошли волны. Кипяткова вдруг стало сносить течением, и он понял, что плывет не по кратчайшему пути, а по дуге. А это означало, что до терема он доберется очень не скоро. Так и получилось.
  Когда Владимир наконец-то переплыл реку и добежал до терема, ноги его подогнулись, и он упал прямо на деревянный пол.
  "Вот и хорошо! - подумал он. - Хоть немного отдохну!"
  Но Лапоть не дал ему возможности даже немного передохнуть. Вместо этого он заорал: "Буза!" и хлопнул в ладоши. Услышав слово "буза" и понимая, что бой начался, Владимир поднялся с пола и тут же получил от Сёмы мощный удар кулаком в челюсть, даже не успев встать в оборонительную стойку. Перед его глазами всё поплыло, потом потемнело, и он снова упал, лишившись чувств.
  Из глубокого нокаута его вывели манипуляции роботов-лекарей и голос Семёна: "Отец, прости! Я же не знал, что ты такой слабый удар пропустишь..."
   Когда он всё-таки поднялся на ноги и немного пришел в себя, ему было стыдно за то, что так ничему не научился. Он проиграл какому-то двухлетнему эльфу, которого по-другому и назвать нельзя, кроме как книжным червем.
  Несмотря на то, что экзамен Владимир завалил, Лапоть всё же дал ему красный поясок, на котором было вышито золотыми буквами: "Мастер бузы первого уровня". Такой же пояс он вручил и Сёме. Кипятков чуть ещё раз не упал, когда Иван сказал:
  - Если захотите обучиться на мастера второго уровня - обращайтесь!
  - Конечно, мы подумаем над этим, - за двоих ответил Семён. - Но пока мы хотим немного передохнуть!
  Владимир кинул на него исполненный благодарности взгляд, а Лапоть поклонился и исчез. Так закончилась очередная страница жизни Кипяткова, которую он хотел бы не просто перевернуть, а вырвать из книги с корнем и забыть про неё. Тогда он ещё не знал, что буза, которую он считал наказанием Божьим, неоднократно спасет ему жизнь. Но это уже будет другая история, а пока жизнь продолжалась. Она текла своим руслом, как та река, плывя по которой Кипятков матерился, на чем свет стоит, когда его сносило течением.
  
  Глава 7
  Хотя Кипятков считал обучение искусству бузы пустой тратой времени, а экзамен - позором, о котором он старался лишний раз не вспоминать, красный пояс он всё же носил, надевая его поверх серого облегающего костюма, носить который он начал сразу после получения звания "Мастер бузы первого уровня". Долгие дни тренировок показали ему, что в костюмах, которые с удовольствием носил Семён, а он пренебрежительно называл "педерастическими", ходить гораздо удобнее, чем в обычных спортивных, к которым он привык. И тело в них дышит, а не потеет.
  Начиная со следующего дня после экзамена, Кипятков начал делать заметные успехи в "Охоте на человека". Он мог без оружия сражаться и с тремя, и с пятью гуманоидами. В результате он всегда их побеждал, уверенно проходя уровень за уровнем. На самом высоком уровне количество противников достигало семнадцати. Владимир несколько раз с успехом проходил этот уровень, и каждый раз в его голове звучали голоса инопланетян: "Сдавайся!.. Сдавайся, и мы не причиним тебе вреда!"
  Однажды, когда Кипятков решил для себя, что играет в "Охоту на человека" последний раз, он вдруг подумал: "Интересно, а что будет, если я сдамся? Даже, если меня убьют, это все равно будет не по-настоящему. Значит, я ничего не теряю, зато хоть посмотрю, как там, в плену..." И он отбросил в сторону бластер, из которого только что хладнокровно расстрелял трех инопланетян, поднял вверх руки и прокричал: "Всё! Я сдаюсь!"
  Тут же из своих укрытий повыскакивали гуманоиды и окружили Кипяткова. Вслух никто из них не проронил ни слова, но Владимир понимал, что они общаются между собой телепатически, а не просто бросают друг на друга косые взгляды. В их миндалевидных глазах читалась плохо скрываемая радость, а их маленькие рты были перекошены от улыбок. Они словно что-то предвкушали, но что?
  Внезапно кипятков ощутил укол в шею, сзади. Тут же движения его стали медленными и скованными, словно к его конечностям кто-то привязал гири.
  "Система имитирует действие на мой организм транквилизаторов!" - догадался Кипятков, а вслух сказал:
  - Какие же вы уродливые твари!
  - Иди вперед, - послышался сзади противный голосок, и в спину уперлось дуло бластера.
  - Иду, - буркнул Владимир.
  Подгоняя Кипяткова толчками бластеров в спину, гуманоиды долго вели его между развалин домов, пока не вывели на расчищенную площадку. С первого взгляда, она была пустой, но, когда один из "синюшных уродцев" прикоснулся к браслету на тоненьком запястье, стал проявляться огромный космический корабль, похожий на перевернутое вверх дном ведро. В нижней части корабля плавно открылся большой люк, по форме напоминающий рот, из которого вывалился "язык" эскалатора и ударил яркий свет.
  - Твою мать, - только и смог сказать Кипятков.
  - Вперед, - раздался всё тот же голос сзади, и Владимир снова ощутил толчок в спину.
  Оказавшись внутри корабля, Кипятков долго щурился, пока глаза не привыкли к яркому свету. Всё это время эскалатор тащил его вглубь корабля, а сзади и по бокам стояли гуманоиды, не сводящие с него глаз и прицелов бластеров. Эскалатор нес Кипяткова прямо на большую дверь. И, когда он подумал, что сейчас врежется в неё, дверь пошла вверх, пропуская Владимира внутрь просторного помещения, заполненного людьми, и резко захлопнулась за ним. У двери тут же появился трехметровый робот-охранник, который жестом показал Кипяткову, что он должен присоединиться к другим людям. Такие же роботы стояли по всему периметру этого помещения. В металлических руках они держали оружие, похожее на пулеметы.
  Судя по легкой вибрации металлического пола, включились двигатели, и корабль взлетел. Куда он направлялся, оставалось только гадать. Владимир отошел от двери, оглядываясь по сторонам. По сути это был накопитель для людей. Куда их везли - для Владимира было загадкой. Люди были грязные, вонючие, одетые в рваньё или вообще в набедренных повязках. Там были, в основном, мужчины и женщины в возрасте от двадцати до сорока лет. Все они молчали, глядя перед собой пустыми глазами. Видать, транквилизатор на них действовал сильнее, чем на Кипяткова. Все они напоминали наркоманов, с которыми Владимир имел несчастье вдоволь пообщаться в конце восьмидесятых и в начале девяностых годов двадцатого века. И только одна женщина с красивыми чертами лица не была похожа на наркоманку. И взгляд у неё был вполне осмысленный. Она тихонько плакала, подергивая худыми плечами, покрытыми глубокими шрамами.
  - Нас всех разберут на органы, - сказала она, когда Кипятков приблизился к ней. - Так было с моими дочками, так будет и с нами!
  И тут Владимиру стало всё понятно. Продолжать играть дальше ему вдруг стало неинтересно.
  - Стоп, система! - сказал Владимир. Он ожидал, что всё, что его окружает, сразу же исчезнет, и он окажется в своей комнате. Но этого не произошло. - Стоп! Я выхожу из игры.
  К нему тут же устремились роботы - охранники. Один из них ударил Владимира по голове. К своему удивлению, Кипятков впервые за долгое время почувствовал неприятное прикосновение холодного металла к голове и настоящую боль. В голове словно взорвалась маленькая бомбочка. Из раны по лбу потекла струйка крови. Вскрикнув, Владимир отошел в сторону и тут же заметил, что к телу вернулась былая подвижность. Он, как и прежде, мог свободно двигать руками и ногами.
  Робот попытался ещё раз ударить, но Кипятков отскочил в сторону и в прыжке ударил его правой ногой. Титановая ступня напрочь снесла голову роботу. Он с грохотом повалился на пол и задергался. Выдернув из металлической руки оружие, Кипятков направил его на другого робота, который был уже в паре метров от него, и нажал на спусковой крючок.
  После двух глухих хлопков второй робот разлетелся на мелкие куски, в воздухе повис запах гари. То же самое происходило и с другими роботами, оказывавшимися на пути Владимира. Гуманоиды после попадания в них просто взрывались изнутри. Их кровь и кишки размазывало по стенам коридора, по которому шел Кипятков. А он знал, куда идет. Опыт предыдущих игр подсказывал ему, что он направляется в отсек управления. Там он планировал заставить капитана корабля посадить где-нибудь эту летающую громадину, а его - отпустить восвояси.
  Круглая дверь, ведущая в отсек управления, оказалась наглухо закрытой. Владимир даже постучал по ней, удивившись тому, что почувствовал костяшками пальцев холодный гладкий металл, а не плотный воздух. Дверь всё равно не открыли. Тогда Кипятков попятился назад и, отойдя от двери на безопасное расстояние, сделал несколько выстрелов по ней из инопланетного оружия.
  Когда в двери образовалась большая дыра с раскаленными докрасна неровными краями, Владимир, пригнувшись, вошел в отсек. То, что он там увидел, не повергло его в шок. Он ожидал увидеть это - несколько лежащих на полу гуманоидов, один робот, дымящаяся и искрящаяся, продырявленная в нескольких местах, панель управления. Оказалось, что Кипятков просто недооценил мощь оружия, которое держал в руках. А оно не только справилось с толстой металлической дверью, но и с тем, что было за ней.
  Корабль вдруг резко начал терять высоту. Через широкое обзорное окно Владимир увидел, как судно быстро приближается к коричневатой поверхности планеты, отбрасывая на неё свою большую тень. Словно гигантский колокол падал с небес. И ощущение у Владимира было такое, будто он находится в лифте, который очень быстро опускается вниз.
  "Твою мать! - закричал Кипятков, подбегая к пульту управления. Чтобы не надышаться дымом, он заблаговременно сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Сев в кресло пилота, он схватился за штурвал и потянул его на себя. Языки пламени стали облизывать его руки. Было больно, но Владимир старался не обращать на эту боль внимание. Штурвал не поддавался. Его словно заклинило. Может, так и было на самом деле. Тогда Владимир попробовал покрутить штурвал влево-вправо. Где-то внизу что-то треснуло, и полукруг штурвала остался в руках Кипяткова. А корабль продолжал падать. Владимир мог уже различить камни, деревца, разбегающихся в разные стороны животных, похожих на оленей, но с небольшими хоботками на мордах. - Твою мать! Система, выруби эту хрень!"
  И тут в глазах его всё потемнело. Где-то в отдалении послышался гром удара, скрежет металла, прозвучали несколько взрывов. А потом всё стихло. И только знакомый голос слышался где-то над ухом:
  - Вова!.. Вова!
  Кипятков открыл глаза. Он находился в своей спальне, на кровати. Прямо над собой он увидел улыбающееся лицо Системы.
  - Ты что, убить меня хотел!? - закричал Кипятков, приподнимаясь. Владимир осматривал свои руки, ощупывал голову. Он пытался найти доказательства того, что ему было больно, что он чуть не погиб, но на теле не осталось ни следа. - Я же просил тебя вырубить эту игру. Ты что, меня не слышал?
  - Этот уровень сложности не предусматривает экстренного выключения, - улыбаясь своей "коронной" улыбкой, ответил Джорж. Он сидел на краешке кровати, положив ногу на ногу. - Связано это с тем, что на этом уровне играют только военные. Поэтому там всё максимально приближено к реальности, и даже боль чувствуется. Сам понимаешь, начать реальный бой заново нельзя, можно только проиграть или выиграть.
  - А я проиграл, да? - немного успокоившись, спросил Кипятков.
  - Нет, ты катапультировался, но потерял сознание, поэтому ничего не помнишь. В данный момент твоему здоровью ничего не угрожает, но с такими играми тебе всё-таки пора заканчивать, иначе когда-нибудь твоё, пусть даже новое, сердце может не выдержать.
  - Понял, не дурак! - Владимир тряхнул головой так сильно, что услышал хруст собственных шейных позвонков.
  - Вот и отлично! - Джорж поднялся с кровати и направился к выходу.
  Когда дверь за ним закрылась, Кипятков долго думал про эту игру и поймал себя на мысли, что не по-детски испугался и был уверен, что разобьется. Как Козявкин добился такого эффекта, для Владимира было самым большим секретом. Это было потрясающе, но ещё раз сдаться в плен инопланетянам или вообще сыграть в "Охоту на человека" Кипяткову не хотелось. Да, он боялся. Но не инопланетяне его пугали, а перспектива сойти с ума. А от такого действительно можно было "слететь с катушек". И Владимир поклялся самому себе, что больше в "бродилки - стрелялки" играть не будет.
  В тот же день он решил, что нужно непременно поделиться своими соображениями с сыном и предупредить его о нависшей над ними обоими опасности. Он настолько зажегся этой идеей, что, вопреки своему институтскому образованию и классическому воспитанию, забыл постучать в дверь его комнаты. Войдя, он увидел, как Сёма в одной набедренной повязке, с ножом в руке бегает по джунглям и режет глотки ящероподобным гуманоидам. Он делал это так увлеченно, что даже не услышал, как Владимир подошел сзади и окликнул его. Брызги крови и кишки летели в разные стороны, а Сёма резал и резал, демонстрируя блестящее владение приемами, которым научил его Лапоть.
  - Сёма! - Кипятков подошел сзади и слегка коснулся мокрого от пота плеча сына.
  - А! - Семён развернулся, поднырнул под руку Владимира и уже готов был нанести ему удар, но тут игра остановилась. И, хотя нож в его руке превратился в пластиковый муляж с торчащими из него проводками, Владимир не на шутку испугался, ведь этой штукой Сёма с его уровнем физической подготовки запросто мог бы выколоть ему глаз или нанести другие повреждения, о которых даже думать не хотелось. И, несмотря на то, что роботы-лекари работают безупречно, лучше к ним обращаться как можно реже, ведь свои органы всегда роднее, чем искусственные.
  - Ты совсем дурак, что ли? - на выдохе вымолвил Кипятков.
   - Слушай, извини! - Семён отбросил за спину муляж. Нож тут же растворился в образовавшейся в полу щели. Инопланетные джунгли превратились в комнату, которую Владимир по привычке называл "детской", хотя это уже было жилище половозрелого холостяка, а не комната ребенка. Спустившиеся сверху металлические щупальца натянули на богатырскую фигуру облегающий серебристый костюм. Присев на кровать, Сёма виновато пожал плечами, глядя на свои ноги, обутые в мягкие серые сапоги. - Что-то заигрался я...
  Глядя на выступивший на щеках сына румянец, Владимир приобнял его.
  - Да не бойся, ругать не буду. Это не только твоя проблема, но и моя. Мы с тобой так заигрались, что скоро просто потеряем связь с реальностью. Мы сойдем с ума, и ни один психиатр нам не поможет.
  - А что же делать, отец? - Семён поднял на него свои небесно-синие глаза. - Нам больше-то заняться нечем. Игры - единственное развлечение, которое у нас осталось. К тому же, Система говорит, что держит ситуацию под контролем, и эти игры для нас абсолютно безопасны.
  - Система - всего лишь машина, и ей всё пофиг. А я - твой отец, и я искренне тревожусь за наше психическое здоровье. Поэтому я попрошу систему заблокировать игры, пропагандирующие насилие. А ты пообещай мне, что больше не будешь играть в них.
  - Хорошо, отец! - Семён тряхнул копной черных, как смоль, волос. - А чем эти игры заменим?
  - Подумай! - Кипятков поднялся с кровати и направился к выходу. - Хотя времени у нас много, советую поторопиться. Как придумаешь - свистни меня, обсудим.
  - Ладно!
  Закрыв дверь в "детскую", Кипятков прошел в свою комнату. Попробовал смотреть сериалы, но не мог на них сосредоточиться. Попробовал играть с Системой в шашки, быстро наскучило. И только в голову пришла мысль, что нужно вернуться в старый добрый "Баттерфляй", увидел в меню игру "Полет Супермена". Хотя Кипятков боялся, что Супермен, спасая Землю, должен будет убивать врагов, и игра может оказаться ещё кровожаднее, чем "Охота на человека", но рука его сама потянулась к кнопке "Выбрать", и игра началась.
  Игра была от первого лица. Суперменом был сам Владимир. Вопреки его опасениям, убивать никого не нужно было, зато можно было парить в воздухе без всяких технических "прибамбасов", с легкостью преодолевая гравитацию, выставив руки перед собой, и подставив лицо прохладным потокам воздуха.
  Хотя он понимал, что это всего лишь имитация полёта, все равно было страшно, особенно вначале. Владимир понимал, что его полеты управляются программой, но ведь любая программа может дать сбои, и тогда он может упасть. Хорошо, если всё ограничится легким испугом и ушибами, а если он расшибется в лепешку? Даже зная, что в случае чего помогут лекари, рисковать не хотелось. Поэтому Кипятков начинал летать на низкой высоте. Он учился огибать препятствия, набирать высоту, снижаться, ускоряться и притормаживать. И, вживаясь в образ Супермена, Владимир понял, что летать - то же самое, что плавать под водой в бассейне, оттолкнувшись от дна или от бортика. Только не нужно было задерживать дыхание, сопротивление воздуха гораздо меньше, чем сопротивление воды. А потому набирать скорость было легче. К тому же, тело не уставало, и можно было летать очень долго.
  Игра очень быстро его затянула, и он, позабыв о разговоре с сыном, носился в облаках, потеряв счет дням.
   Когда он летал над лесами, над полями, над фантастическими городами, его сердце так бешено колотилось в груди, что казалось - ещё немного, и оно разорвется. К счастью, Джорж всегда следил за здоровьем Кипяткова и в нужный момент опускал его с небес на землю, предлагая сыграть во что-нибудь более спокойное. В гольф, например. Владимир никогда с ним не спорил и соглашался, полагая, что всего хорошего должно быть понемногу. А то и вправду можно умереть от разрыва сердца. Особенно, при резких взлетах и снижениях. Хотя, как полагал он, лучше умереть от инфаркта, чем сойти с ума от кровавых игр.
  Иногда, летая на большой высоте, Владимир думал о самоубийцах, которые добровольно прыгают с крыш высоток, чтобы уйти из жизни. С одной стороны, ему было искренне жаль их, а с другой стороны, он считал их психически ненормальными. Ну, не мог он понять, как нормальный человек может спокойно подойти к краю крыши и сигануть вниз, зная, что расшибется в лепешку, а боль от столкновения с землей будет адской. Определенно, навалить в штаны от страха, падая камнем вниз, а потом умереть - не лучший способ покончить с собой.
  Однажды, пролетая над лесопарком, Кипятков заметил очень красивую девушку. Она шла по дорожке, змеящейся между деревьями. Её груди подпрыгивали при каждом шаге, норовя выпрыгнуть из декольте, а волосы, как черный флаг, развевались на ветру, словно о чем-то сигнализируя ему, Супермену.
  Полетав немного над девицей, Кипятков опустился и долго шел за ней сзади, пялясь на дразняще перекатывающиеся под платьем ягодицы. Один только вид этих ягодиц, обтянутых ярким коротеньким платьицем, возбуждал. Девица вскружила Владимиру голову так, как не мог это сделать ни один даже самый высокий полет. Глядя то на ноги, то на ягодицы, то на талию девицы, Кипятков не на шутку возбудился. Брюнетка была так привлекательна и соблазнительна, что Владимир не удержался и хлопнул её ладонью по ягодицам.
   Рука, как обычно в подобных случаях, наткнулась на плотный воздух.
  Брюнетка остановилась и обернулась. Увидев позади себя Владимира, она кинула на него оценивающий взгляд и улыбнулась.
  - Могу я вам чем-то помочь? - спросила она.
  - Нет, - с раздражением в голосе ответил Кипятков. Волна возбуждения, накрывшая его с головой, вдруг куда-то пропала, начался отлив. - Ничем ты мне не поможешь.
  - Вы уверены? - девушка приблизилась к Владимиру вплотную. Кипятков даже уловил ноздрями тонкий запах её духов.
  - Уверен, - тихим голосом ответил он голографической красотке. Именно в тот момент он понял, чего ему не хватало всё это время, и что он с остервенением пытался заменить всякими "игрушками". Ему не хватало женского общества, любви, секса, страсти, то есть всего того, что не могла ему в своё время дать жена и не дала бы система управления бункером с её имитациями. - Система, выруби игру!
  Мгновенно оказавшись в своей комнате, Кипятков присел на кровать. Летать ему уже не хотелось, делать что-либо ещё - тоже. Хотелось секса, но заняться любовью было не с кем.
  Тут же в памяти всплыл Фридрих Ницше и слова Заратустры: "Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасностей и игры. Именно поэтому ему нужна женщина - как самая опасная игрушка".
  Действительно, в последнее время у Кипяткова было всё, в том числе и опасность. А вот женщины не было. Да, он был женат, но Марину ему почему-то не хотелось. И причина была не в том, что она оставила его одного на даче, фактически предав, а в том, что он ещё задолго до того к ней охладел. Любовь умерла, и ни одна из сторон даже не пыталась её реанимировать. И поэтому сейчас в своих мечтах он видел рядом с собой молодую и красивую, со спортивной фигурой и смазливой мордашкой, созданную для того, чтобы ублажать мужчину, а не действовать ему на нервы. Но где такую взять?
  - Система! - закричал Кипятков.
  Джорж появился, как всегда, внезапно.
  - Чем я могу тебе помочь, Вова?
  - Слушай, а ты можешь создать для меня женщину?
  - Нет! - не задумываясь, ответил Клуни.
  - Но ты же помог родиться Сёме... Может, можно так же из икринки сделать девку?
  - Дело в том, что эльфов над нами больше нет, найти их икру невозможно. Я понимаю, зачем тебе нужна женщина. Я ожидал, что рано или поздно ты задашь мне подобный вопрос, а потому я заранее подготовился и могу предложить тебе несколько вариантов. - Джорж прошелся по комнате. Элегантный светло-серый костюм, который был на нем, вдруг превратился в черный смокинг. Как конферансье, объявляющий выход артиста на сцену, он взмахнул рукой и торжественным голосом сказал: - Вариант номер один - имитация проститутки с повышенной плотностью!
  В комнате появилась женщина в топике и мини-юбке, жующая жвачку. Заиграла музыка. Проститутка тут же начала скидывать с себя одежду.
  - Развлечемся, красавчик? - Озорно глядя на Кипяткова, проститутка подмигнула ему.
  - Нет-нет-нет! - Владимир протестующе замахал руками. - Это не подойдет даже с повышенной плотностью.
  Музыка стихла, проститутка исчезла.
  - Я предвидел, что первый вариант тебе не понравится, а потому приготовил для тебя второй вариант! - Джорж снова сделал взмах рукой.
  Стены раздвинулись, впуская в комнату обнаженную горбунью с неестественно большими губами и отвисшими грудями. Груди болтались где-то на уровне колен. Опять заиграла музыка. Горбунья начала неуклюже танцевать и, когда она коснулась холодной рукой колена Владимира, он почувствовал, что это не имитация. Пока горбунья танцевала вокруг него, касаясь его то руками, то болтающимися грудями, Владимир думал, она ему очень сильно кого-то напоминает. Неуклюжие движения и горб на спине очень быстро навели его на мысль, что перед ним не живая женщина, а робот-помощник, обтянутый искусственной кожей.
  - Так это же РП-3! - посмотрев на Джоржа, произнес Владимир.
  - Да, - кивнул головой Джорж. - Специально для тебя мы его превратили в женщину. Для большей схожести с женщиной мы даже вагину в него вмонтировали.
  Услышав слово "вагина", робот повернулся к Владимиру задом и нагнулся, пытаясь продемонстрировать свои женские прелести, но Кипятков зажмурился и закричал, изо всех сил стараясь перекричать музыку:
  - Джорж! Я не буду трахать это уродство! Верни роботу прежний вид, пожалуйста!
  - Какое же это уродство? - с обидой в голосе произнес Клуни. - Да это же произведение искусства! Одна вагина чего только стоит!
  - Убери это с глаз моих!
  Клуни ничего не ответил, просто бросил взгляд на робота-помощника, и тот скрылся в проеме, из которого появился.
  - Есть у меня ещё один вариант, - немного помолчав, сказал Джорж.
  - Показывай! - Кипятков махнул рукой.
  Снова появился робот-помощник, но уже в своём, привычном обличии. В руках он держал поднос, на котором лежал костюм, будто сотканный из тонких проводков.
  - Если ты это наденешь на себя...- Джорж указал рукой на костюм - ...то сможешь заниматься сексом с имитациями. Незабываемые ощущения при этом я тебе гарантирую. Это маленькое техническое чудо, которое я создал специально для тебя, позволит тебе совокупляться абсолютно со всеми имитациями женщин, имеющимися в меню. А их у нас два миллиона пятьсот семьдесят две тысячи. С любой из них ты сможешь заниматься сексом сколько угодно...
  - А это... - Кипятков указал рукой на лежащий рядом с костюмом колпак, из которого торчали проводки. Колпак был сделан из материала, похожего на резину. К нему крепились тонкие лямки, похожие на подтяжки. - А это я должен на член натягивать, да?
  - Но без этого нельзя, если хочешь получить удовольствие от секса. Но есть ещё варианты...
  - Не надо! - Владимир встал с кровати, прошелся по комнате. У двери он остановился и посмотрел на Систему. - Сам что-нибудь придумаю!.. Только думать я буду в джакузи, в "Баттерфляе".
  - Как скажешь!
  Погревшись в сауне, он действительно залез в джакузи. Под тихое бульканье воды он разработал нехитрый и, по его мнению, гениальный план. Правда, чтобы реализовать его, нужен был Сёма. Владимир так зажегся своей идеей, что даже забыл одеться. Про одежду он вспомнил только тогда, когда металлические щупальца начали натягивать на его мокрое тело серебристый костюм. Кипятков в тот момент стоял у двери "детской". Как только щупальца исчезли под потолком, Владимир без стука вошел в комнату сына.
  То, что он увидел в "детской", его слегка шокировало: посреди комнаты на стуле сидел Семён. В комнате играла музыка, в которой улавливался дух востока, а вокруг Семёна плясала обнаженная голографическая красавица, демонстрируя ему различные части своего обнаженного тела. И даже облегающий серебристый костюм не мог скрыть железобетонную эрекцию "мальчика".
  - Вот тебе и ботан-заучка! - вырвалось у Кипяткова.
  Сёма оглянулся, метнул в Кипяткова взгляд, полный злости и хлопнул в ладоши. Музыка тут же стихла, и голая девица исчезла.
  - Стучаться надо, отец! - прокричал Сёма. Щеки его при этом пылали пунцовым румянцем.
  Глядя на него, Кипятков тут же внес в свой план небольшие коррективы, так как до того момента был уверен, что сыну женщина не нужна.
  - Сёма, - кашлянув в кулак, чтобы скрыть смущение, начал Владимир. - Я, конечно, извиняюсь, что помешал тебе, но я к тебе по делу...
  - А за ужином нельзя было это обсудить, да? - Семён гневно сверкнул глазами. - Обязательно сейчас и без стука, да?
  - Ну, извини меня, что испортил тебе вечер, - смущенно пробормотал Кипятков, присаживаясь на край кровати, напротив сына. - Только это и в твоих, и в моих интересах.
  - Ну, что там?
  Кипятков не стал ходить вокруг да около, а сразу взял быка за рога.
  - Мы с тобой взрослые, половозрелые мужчины. Нам обоим нужны женщины. Женщин в бункере нет, и ни одна из имитаций не заменит нам живую сиськастую бабу с мохнаткой...
  - Наверное, - Семён одобрительно кивнул головой, но уверенности в его голосе не было.
  - ...И я решил, что нам с тобой нужно подняться наверх, побродить по прилегающей территории, находящейся поблизости от входа в бункер. Я уверен, что где-то рядом должны быть женщины. Мы найдем одну для меня, другую - для тебя, затащим их в бункер и будем совокупляться с ними сколько душе угодно.
  - Звучит заманчиво, - глядя в потолок, произнес Сёма. - Только наверху сейчас живут не люди, а представители разных гуманоидных цивилизаций. Они поделили Зенлю и очень ревностно охраняют свои территории. Поэтому выход из бункера может быть опасен.
  - Ты это в умных книжках прочитал, что ли? - спросил Кипятков, поглаживая густую бороду.
  - Нет, Джорж сказал, а я ему доверяю...
  - А ты доверяй, но проверяй! Мы можем тут сидеть и глупеть от этих игр, пока не сдохнем от старости, а можем просто выйти из бункера и увидеть всё своими глазами. Чтобы обезопасить себя, наденем доспехи, в которых дрались на ножах и мечах, попросим у Системы какое-нибудь оружие.
  - Хорошо. Только давай завтра, а то сегодня уже поздно, да и устал что-то я... - Сёма зевнул в кулак.
  - После завтрака?
  - Оя!
  - Что? - не понял Кипятков.
  - В переводе с языка эльфов это означает "да", - с самодовольной улыбкой на лице ответил человек-эльф.
  
  На следующее утро, минут за пять расправившись с завтраком, чего ранее не бывало, Кипятков с Семёном, перебивая друг друга, поведали Системе о своих планах по увеличению количества жителей бункера за счет женщин, которых, как выяснилось, им очень не хватало.
  Джорж слушал их, не перебивая, а когда оба замолчали, сказал:
  - Но ведь по Инструкции сюда может попасть только тот, кому грозит опасность.
  - Так ведь, если там... - Кипятков поднял вверх указательный палец, - ... полно всяких инопланетян, и они ведут войну за территорию, то, само собой разумеется, что люди находятся в опасности. И я уверен, что нам даже уговаривать баб не придется. Они что только ни сделают, лишь бы оказаться здесь, в безопасности, где всё есть...
  - Я вас понимаю, друзья мои! - глядя то на Владимира, то на Семёна, произнес Джорж. - Только вы явно недооцениваете всю степень грозящей вам опасности. А ведь вы мне очень дороги, и я не хочу рисковать ни вашим здоровьем, ни вашими жизнями. Поэтому сделаем так: я создам ваши проекции, которые выйдут из бункера и обследуют территорию. Разумеется, что бы с ними ни случилось, на вас это никак не отразится. Они же - всего лишь имитация вас. И, если с ними ничего не случится, вы можете смело выходить из бункера и искать себе женщин.
  - Лады, - Кипятков согласно тряхнул головой.
  Тут же в столовую вошел РП-3, держа в руках поднос, на котором лежали два обруча с антенками. Обручи были сделаны из зеленоватого металла. Глядя на робота-помощника, Кипятков вспомнил горбунью, в образе которой робот пытался неуклюже соблазнить его. И по лицу Владимира пробежала улыбка.
  - Наденьте это на головы! - скомандовал Джорж.
  - Водрузим венки на тыковки наши! - попытался пошутить Кипятков, но никто его юмора не понял.
  Когда Кипятков надел на себя обруч, он сразу же увидел перед собой металлическую дверь, закрывающую вход в бункер и Сёму, стоящего рядом с ним. На Сёме был массивный защитный костюм, в котором он казался толстым и неуклюжим. Глянув на себя, Владимир увидел, что на нем надет такой же костюм.
  - Благодаря этим обручам вы сможете всё видеть, слышать и управлять вашими двойниками, посылая им мысленные сигналы, - прозвучал голос Системы в голове Владимира.
  - Понятно! - хором ответили Кипятков и человек-эльф.
  - Говорить со мной вслух не обязательно, так как, благодаря этим обручам, я могу читать ваши мысли.
  Щелкнул замок, дверь стала медленно открываться. Лучи солнца, пробившиеся через расширяющуюся щель, ослепили мужчин, и им пришлось ненадолго зажмуриться.
  Когда дверь открылась полностью, Кипятков сделал глубокий вдох, ступил на дорожку и огляделся по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, он сказал сыну:
  - Ну, чего ты стоишь, как вкопанный? Выходи на свет Божий!
  - Ага! - Сёма тоже вышел наружу, встал рядом с отцом и стал осматриваться. - Ты здесь ориентируешься лучше меня, так что иди впереди, а я пойду за тобой...
  - Да подожди ты! Сначала двор осмотрим...
  Во дворе практически ничего не изменилось, только забор в нескольких местах покосился. На крыше дома кое-где отсутствовала кровля, и черепица с пирамиды куда-то делась. Глядя на это, Владимир подумал, что во дворе, должно быть, бушевал ураган. И хорошо, что он в это время был в бункере. Находясь в своем дачном доме он, скорее всего, ураган бы не пережил.
  Некогда высокая трава пожелтела, и её прибило к земле. Значит, осень всё-таки наступила!
  По небу летали редкие стаи птиц, а над травой роились неестественно большие, будто специально кем-то раскормленные, мухи. Да, изменения в природе были налицо.
  Кипятков долго смотрел на жирную муху, севшую ему на руку, потом прихлопнул её и зашагал по выложенной брусчаткой дорожке.
  - А куда мы идем? - спросил шедший позади Семён.
  - К воротам, - ответил ему Кипятков. - И невооруженным глазом видно, что здесь ничего интересного нет. Пройдемся по соседским участкам, посмотрим... Может, где и бабу увидим!
  Едва он это сказал, сзади послышался топот ног. Когда Сёма с Владимиром обернулись, они увидели не меньше десяти гуманоидных существ. Они были двухметрового роста, в защитных костюмах, похожих на средневековые доспехи. Гуманоиды с оружием в руках бежали к ним со стороны дренажа. Над ними повис черный летательный аппарат, своей бесформенностью напоминающий куколку бабочки.
  - Привет! Мы не желаем вам зла! - Сёма поднял руку в приветственном жесте, но Кипятков его резко одернул, показав в сторону больших ворот.
  С той стороны на территорию участка залетел такой же летательный аппарат. Он стал плавно опускаться, а в его нижней части начал открываться большой люк. "Куколка" ещё не приземлилась, а из неё уже стали выпрыгивать такие же, как и сзади, двухметровые гуманоиды. В какой-то момент, как по команде, они нацелили на Владимира с Сёмой своё оружие. Это были самые настоящие плазмометы, с которыми Кипятков имел дело лишь тогда, когда играл в компьютерные игры, ещё будучи жителем Земли. Тогда он наивно полагал, что такого оружия не существует. Оказывается, ещё как существует! Дула плазмометов окрасили яркие вспышки, и в сторону мужчин полетели заряды-плазмоиды, оставляя за собой голубые хвосты, которые очень быстро исчезали под порывами ветра.
  Первым желанием Кипяткова было лечь на землю, но потом он вспомнил, что ничего страшного с ним не произойдет, и остался стоять в полный рост. Сёма тоже неподвижно стоял, глядя на гуманоидов широко открытыми от удивления глазами.
  Плазмоиды пролетели сквозь тела проекций, сзади что-то взорвалось с негромким хлопком, в воздух взметнулись комья земли и куски брусчатки. Оглянувшись, Семён с Владимиром увидели фрагменты тел и лужи крови - всё, что осталось от группы гуманоидов, бежавших сзади.
  - Сёма, это что за твари такие? - спросил Кипятков сына, разглядывая странного вида гуманоидов, лица которых были покрыты бородавками, носы имели форму перезрелого картофеля, а размеру ушных раковин позавидовал бы Чебурашка. Правда, у многих одна или две ушные раковины вовсе отсутствовали, а у других вместо ушей болтались ошметки кожи. Глядя на этих бедолаг, можно было сделать вывод, что уши у них - самое слабое место. Не исключено, что обрезание ушей у них - довольно-таки распространенное наказание за непослушание.
  - Похожи на троллей. Но я где-то читал, что они обитают под землёй, роют себе норы и тоннели. Эти же - летают!
  Тролли остановились, озадаченно переглядываясь. Один из них - самый высокий - что-то промычал. Остальные тролли быстро убрали своё оружие в большие чехлы, похожие на рюкзаки, сшитые из кожи, похожей на змеиную. В их руках тут же появились предметы, напоминающие выкидные ножи в сложенном виде. Дружно щелкнули кнопки, и "ножи" засветились тонкими лазерными лучами темно-красного цвета. Занеся лазерные ножи над головами, тролли хором взревели и снова побежали вперед.
  - Я возвращаюсь в бункер, - Кипятков снял с головы обруч.
  Сидя на стуле, он смотрел на большой экран, повисший в воздухе. Рядом стоял Джорж и тоже с интересом наблюдал за тем, что происходит наверху.
  Тролли приближались всё ближе и ближе. Когда они подбежали к Семену почти вплотную, тот воздел к небу руки и произнес:
  - Айт мон крах нер херд!
  Тролли опять остановились. Переглянувшись, они начали смеяться противным каркающим смехом, а потом лазеры в их руках одновременно взметнулись вверх, после чего резко опустились на Семёна. Был бы это не двойник, а сам Сёма, "Айт мон крах нер херд" были бы последними словами в его жизни. А так он сидел на стуле, откинувшись на спинку, с улыбкой на лице. Его двойник тоже улыбался, что вызвало возгласы удивления у троллей. Наблюдая за ними, Кипятков подумал, что они ведут себя как дикие кавказцы, которые только вчера с гор спустились. И что-либо доказывать им просто бесполезно. Видать, Семён тоже это понял. Поэтому он снял с головы обруч и отбросил его в сторону. Его проекция тут же исчезла с экрана, что выглядело так, будто перед исчезновением Сёма отдал троллям честь.
  Глядя на то, как тролли на экране что-то увлеченно обсуждают, бурно жестикулируя, человек-эльф задумчиво произнес:
  - До чего же тупые твари! Я-то думал, что они умнее людей, как-никак, они - представители самой древней цивилизации...
  - А что ты им сказал, что их так разозлило? - не отводя глаз от экрана, спросил Кипятков.
  - Я не причиню вам зла!
  - Козла! - срифмовал Владимир и засмеялся, довольный собственной шуткой.
  Тролли в это время трогали руками и обнюхивали брусчатку там, где только что стоял Семён.
  - Не смешно! - одновременно сказали Сёма с системой. Кипятков сделал вид, что не обратил внимания на их замечание.
  - Ещё полижите... - пробормотал Владимир с сарказмом в голосе. Один из троллей, будто прочитав его мысли, тут же опустился на колени и лизнул брусчатку. - Ха-ха-ха! Дебил, мля!
  Когда он поднялся на ноги, тролли развернулись и направились к своему кораблю, тихо переговариваясь и недоуменно пожимая плечами. Когда они по трапу поднялись на корабль, люк плавно закрылся, и "куколка бабочки" взмыла вверх и исчезла, затерявшись между облаков. То же самое сделала вторая "куколка", но только спустя две минуты.
  - Ну, что скажете? - глядя то на Кипяткова, то на его сына, спросил Джорж, когда экран потух и исчез, растворившись в воздухе.
  - Что-то мне расхотелось баб наверху искать, - разглядывая ногти на руках, сказал Владимир.
  - И мне тоже, - Семён кивнул головой и посмотрел на Владимира. - Что делать будем, отец?
  - То же, что и раньше. Только с этого дня - никаких садистских игр, никаких симуляторов. Я научу тебя играть в бадминтон, футбол, волейбол, гандбол, баскетбол... В общем, во все те игры, в которые я неплохо играл, учась в школе и в институте...
  - Когда начнем? - перебил его Семён. - Мне уже невтерпеж!
  - Сегодня!
  - А я предоставлю вам спортинвентарь, форму и площадки для игр! - вставил Джорж.
  - Вот и чудненько! - довольный Кипятков хлопнул в ладоши.
  Начиная с того же дня жизнь в бункере изменилась в лучшую сторону, стала более интересной и насыщенной. А ведь до того Кипятков и представить не мог, что обычные - не компьютерные - игры могут доставить столько удовольствия. В них ведь можно было играть хоть целый день, как в далеком детстве. В спортивные игры можно было играть как один на один - в одни ворота или в одну корзину, так и в команде, где почти все игроки были ненастоящими. Причем, даже средний уровень плотности не мешал искусственным игрокам ловко забивать голы или закидывать мяч в корзину.
  Подвижные игры, особенно - командные, нравились не только Владимиру и Семёну. Они нравились и Системе. Причем, если поначалу Джорж просто наблюдал за этими играми с трибун, то потом он и сам стал принимать в них активное участие, играя, чаще всего, в команде Кипяткова, который всегда проигрывал молодому и энергичному Сёме.
  Клуни играл неплохо. Он так хорошо имитировал живого игрока, что у него даже капельки пота на лбу были и темные разводы на спине и под мышками. Иногда, когда Джорж пробегал мимо Кипяткова, Владимир мог чем угодно поклясться, что чувствует запах пота, исходящий от Системы. Всё это он списывал на техническую продвинутость Системы, которая не стоит на месте, идет вперед, всё время развивается и делает всё возможное, лишь бы жителям бункера не было скучно.
  И им не было ни капельки скучно. Каждый день они придумывали себе новые и новые развлечения. Кипятков вспоминал разные игры и виды спорта, которыми можно было заняться и получать от этого удовольствие. И в планах у него были такие виды спорта, как: бобслей, санный спорт, прыжки на лыжах с трамплина и велогонки. В детстве Владимир мечтал заниматься этими видами спорта, но, к сожалению, не было возможности. И сейчас, когда возможностей было предостаточно, он хотел испытать на себе то, что раньше видел только по телевизору. И он был уверен, что сможет достичь небывалых высот в этих видах спорта, если есть желание. К тому же, времени для тренировок у него будет предостаточно. И тогда когда-нибудь он обязательно победит Сёму и, стоя на пьедестале, когда Система будет вешать ему на шею золотую медаль, он скажет сыну: "Учись, как надо! Это тебе не шубу в стринги заправлять!" Конечно, Семён спросит его о том, что такое шуба и стринги, но вместо ответа Владимир только рассмеётся гомерическим смехом.
  Вот о чем думал Кипятков в то время, о чем мечтал и видел сны. И он был уверен, что реализовать всё это вполне реально, так как времени у него - вагон и маленькая тележка. И он даже мысли не допускал, что река жизни в бункере когда-нибудь может потечь по другому руслу, и что-то может пойти не по плану, а всё хорошее очень скоро закончится. Причем, неожиданно для всех.
  
  Глава 8
  
  Однажды, как обычно, устав от игр, Владимир крепко спал и видел эротический сон, в котором опустилась платформа лифта, и в бункере оказалась очаровательная длинноногая брюнетка с большой грудью. Кипяткову было не важно, что она по возрасту больше подходила Сёме, и она - человек, а не имитация, а потому он сходу начал приставать к ней и без лишних слов ухватил красотку за мясистую грудь. Тут же получил такую пощёчину, что звук он неё был похож на раскат грома.
  - Ты что, сука, охренела! - закричал он на неё. - Ты не поняла, где находишься?
  Брюнетка кинула на него тревожный взгляд и голосом Системы прокричала в самое ухо:
  - Просыпайся, Вова! Беда!
  - Что?.. Что? Какая ещё беда? - спросил Кипятков, хлопая глазами спросонья и не понимая, что происходит.
  Он сидел на голом бетонном полу. Спальни как таковой не было, так как стены почему-то ушли под пол. Горели лампы аварийного освещения под потолком и лампочки тревожной сигнализации на стенах.
  - Тролли на нас напали! - ответил Джорж, глядя на тускло мерцающий в воздухе экранчик, на котором были видны тёмные фигуры, выпрыгивающие из круглых дыр в стенах и бегущие по коридорам.
  - Как такое возможно?! - послышался недоуменный возглас Сёмы. - Мы же неуязвимы!
  - Я тоже так думал. Они взорвали стену вентиляционной шахты и по шахте проникли сюда! Пятьдесят пять... - В этот момент раздалось ещё несколько громких хлопков, похожих на выстрелы из пушки. Бункер сотрясло, одна из стен рухнула, и в образовавшуюся брешь, как тараканы, посыпались тролли. - Семьдесят два процента оборудования выведено из строя. Согласно пункту сто семь Инструкции, я включаю самоуничтожение.
  - И что нам делать? - закричал Владимир, бросив испуганный взгляд на Систему.
  Джорж в тот момент был похож на самого настоящего человека - глаза бегали из стороны в сторону, лицо покрылось бисеринками пота, волосы взъерошены. И в тот момент Кипятков подумал, что перед ним и есть человек. Он даже хотел прикоснуться к его руке, но Клуни ловко отскочил в сторону, когда громыхнули ещё три выстрела.
  - Бегите к спасательным капсулам, а я их задержу!
  Перед Джоржем возник экранчик меню. Он нажал несколько кнопок. Тут же из пола стали подниматься толстые бетонные стены, образуя длинный коридор. Одна из стен сразу отсекла Сёму с Владимиром от троллей и Джоржа. Не тратя время на раздумья, они побежали. Стены позади них поднимались через каждые двадцать метров, но мощные выстрелы из мощного инопланетного оружия превращали их в крошево.
  Кипятков ожидал, что коридор будет прямым, но тот почему-то шел зигзагами то вправо, то влево, а потом и вовсе превратился в полукруг, уходящий куда-то вправо. Кипятков тогда подумал, что это сделано специально, для того, чтобы дать им с Сёмой фору. Если бы коридор был прямой, тролли могли бы их быстро догнать, подстрелить или ранить из своих плазмометов. А так на них не было ни царапинки, несмотря на канонаду, раздающуюся позади них. Но все равно это был слишком длинный маршрут, и Кипятков уже начал уставать.
  - Мы что, по кругу бегаем? - на бегу спросил он у Сёмы, тяжело дыша.
  - Нет, это где-то здесь!
  И, как только Семён это сказал, перед ними возникла металлическая дверь, которая поднялась, как только мужчины подбежали к ней. За дверью находился эвакуационный отсек, в котором, если верить Приложению ?43 к Инструкции, должны были располагаться две спасательные капсулы, стоящие на специальных площадках. Но там была почему-то только одна капсула. Площадка для второй капсулы пустовала.
  - Не понял, - в растерянности пробормотал Кипятков. - А где...
  - Не время об этом думать! - резко перебил его сын. - Садись в капсулу!
  - Нет! - В это время за дверью послышались выстрелы. Один из них прозвучал так близко, что у Кипяткова заложило уши, а на коротко стриженую голову посыпалась бетонная крошка. - Я не полечу.
  - Ты что, отец? - Семён в недоумении вытаращил глаза.
  - Нас двое, а капсула одна! - сквозь шум выстрелов кричал Кипятков. - Я тут подумал, что я-то своё пожил, многое повидал, даже потомство оставил. А ты у нас молодой, тебе ещё жить и жить. Найдешь себе бабу, заделаешь ей детей...
  Сёма прыгнул в капсулу и устроился в кресле. Как только он пристегнулся ремнями, перед ним возник экран с кнопками, на котором пульсировали цифры обратного отсчета времени.
  - Ладно, ты меня уговорил. Можно я тебе кое-что скажу на ухо? Это личное. - Сёма поманил Владимира пальцем.
   Кипятков подошел к капсуле, нагнулся. В тот самый момент металлическую дверь прошил красный луч лазера и стал описывать круг.
  - Я люблю тебя, отец! - Это было сказано таким голосом, что у Кипяткова сжалось сердце и на глаза навернулись слезы.
  - Я тебя тоже, - ответил Владимир, проведя левой рукой по небритой щеке сына, а правой смахивая скупую слезу, выкатившуюся из глаза. Именно тогда он понял истинное значение слова "никогда": они с Сёмой никогда больше не увидятся, никогда не поедят за одним столом, не сыграют в футбол или в волейбол, не поговорят.
  В тот момент Кипятков уже мысленно прощался с миром живых и настраивал себя на то, что должен умереть и перейти в тот мир, откуда возвращаются только те счастливчики, которым каким-то чудом удалось пережить клиническую смерть. А умереть он должен достойно, повернувшись лицом к троллям. Он даже представлял, как он расставит руки в разные стороны и скажет в духе киношных персонажей: "Вы пришли за мной, говнюки?.. Вот он я! Мочите меня, ублюдки! Какого хрена вы ждёте?"
   Чувствуя за спиной дыхание смерти, Владимир не боялся умереть. Его больше всего страшило, что его глазах убьют Сёму. А этого он видеть не хотел. Пусть убивают его, Кипяткова, лишь бы тролли не мучили его перед смертью, а просто убили быстро и наверняка, чтобы он не мучился.
  Но, как только Владимиру на ум пришло сравнение его с жертвенным быком, произошло то, чего Кипятков никак не ожидал и к чему не был готов ни морально, ни физически: Сёма схватил его за плечи, резко рванул на себя. Когда Кипятков, не удержавшись на ногах, упал на сына, человек-эльф прижал его к себе левой рукой, а правой нажал на кнопку "пуск".
  Верхняя створка капсулы стала плавно опускаться. В уменьшающемся зазоре между створками Кипятков увидел, как раскаленный по краям круг металла с грохотом упал на пол, и через образовавшуюся в двери дыру в отсек устремились десятки троллей с большими плазмометами в руках. Едва они направили своё оружие на капсулу, створки закрылись. Прижатому верхней створкой Владимиру стало трудно дышать, но Сёма прошептал ему в ухо:
  - Расслабься, отец!
   После этих слов дыхание восстановилось.
   Громыхнуло сразу несколько выстрелов, и капсула понеслась сначала прямо, потом она приняла вертикальное положение и стала подниматься вверх. У Кипяткова тогда возникло ощущение, что он едет в набитой людьми кабинке скоростного лифта. Причем, лифт был набит до отказа.
  Где-то внизу прогремел взрыв. Он был такой мощный, что капсулу затрясло, как самолет в зоне турбулентности. Кипятков догадался, что бункер успешно самоликвидировался, и ему вдруг стало тоскливо от того, что больше они с Сёмой не смогут там жить и пользоваться техническими достижениями цивилизации. А ещё его охватил страх за их будущее. Такого страха он не испытывал с экономического кризиса 1998 года, когда произошел обвал рубля. В голове его, как и тогда, вертелся только один вопрос: "Как жить дальше?"
  - Не ссы, батя, - снова шепнул ему Семён. - Всё будет зашибись. Я это чувствую!
  Глаза Владимира в тот момент округлились от удивления, но в полумраке капсулы Сёма этого не увидел. Нет, слова человека-эльфа явно не были реакцией на тряску, так как капсулу уже перестало трясти. Похоже, этот "мелкий засранец" научился читать мысли.
  - Угу! - сдавленно выдавил из себя Кипятков.
  Капсула снова приняла горизонтальное положение, плавно опустилась и остановилась. После непродолжительного звукового сигнала верхняя створка открылась. Кипятков слез с Сёмы, выбрался наружу и огляделся.
  Гигантский моллюск из металла лежал посреди леса, состоящего из сухих почерневших деревьев, на которых не было ни коры, ни листьев. Над пожелтевшей пожухлой травой торчали шляпки метровых грибов серо-голубого цвета, по которым ползали огромные черви.
  - М-да! Видок так себе, - пробормотал Кипятков. - Сёма, ты знаешь, где...
  Договорить он не успел, так как подбежавший к нему сын крепко схватил его за руку и закричал:
  - Бежим! Сейчас капсула взорвется!
  И они побежали. Сёма бежал впереди, и Кипятков заметил серебристое ружьё у него за спиной, нож и пистолет, пристёгнутые к широкому поясу. Не оглядываясь, они минут десять петляли между стволов деревьев, пока не выскочили на полянку. В самом центре поляны виднелось полуразрушенное бетонное сооружение, в стенах которого виднелись круглые неровные дыры, от которых во все стороны змеились трещины.
  - Туда! - скомандовал Семён, и как только мужчины заскочили внутрь сооружения, вместо окон у которого были бойницы, послышался звук взрыва.
  Через бойницу Кипятков увидел черный дым, поднимающийся над темными деревьями, уловил ноздрями запах гари.
  - Опять бежать? - спросил он у Сёмы.
  - Нет, - ответил тот. Он сидел на усыпанном желтой хвоей потрескавшемся полу, откинув голову назад и полузакрыв глаза. - Нам огонь не страшен... Ветер не в нашу сторону. Мы немного передохнем и дальше пойдем. У тебя есть какой-нибудь план, отец?
  - Какой план? - не понял Кипятков.
  - Ну, мы ведь не собираемся здесь сидеть, правильно? Нам нужно куда-то дальше идти, а куда?
  - Не знаю, - честно признался Владимир. - Всё произошло так быстро, что я даже ничего придумать не успел. Единственное, что могу сказать: назад возвращаться не стоит, поэтому нам придется пешком дойти до Лемска. У меня там квартира есть... В Лемске людей встретим, не исключено, что тёлочек там себе найдем.
  - В Лемске?
  - Да, - кивнул Кипятков. В тот момент он заметил широкий браслет на руке сына, усыпанный кнопками. - Слушай, а откуда у тебя браслет и оружие?
  - Всё это было в капсуле. Это стандартный набор, входящий в комплект... Кстати, это тебе для защиты, - Сёма протянул Владимиру пистолет. Передергивать затвор не нужно. Стреляет разрывными шариками. В обойме сто штук.
  - Спасибо. А на руке у тебя что?
  - МФУ-507, - ответил Сёма. Видя выражение непонимания на лице отца, пояснил: - Многофункциональное устройство. Что-то вроде компьютера.
  - То, что надо, - Владимир приложил пистолет к бедру. В том месте сразу же появился карман, который, как пылесос, всосал в себя оружие. Только беззвучно. Кипяткову это до такой степени понравилось, что он ещё раз повторил эту процедуру. Хотел так же сделать в третий раз, но, встретив на себе осуждающий взгляд сына, передумал. - Карта местности там есть?
  - Да, - ответил Сёма. Он нажал на кнопку браслета. Тут же над его рукой появилась трехмерная карта. На ней было всё: деревья, холмики и овраги, две маленькие точки - Кипятков и человек-эльф.
  - Посмотри, где мы и сколько нам идти до Лемска.
  Пальцы Семёна быстро забегали по призрачным кнопкам клавиатуры, появившейся под картой.
  - Мы находимся в трех километрах к юго-западу от того, что раньше было бункером. Лемск...
  Пальцы опять забарабанили по кнопкам. Механический голос, очень похожий на голос РП-3, произнес: "Ошибка. Маршрут не найден!"
  - Как это "не найден"? - удивился Кипятков. - Попробуй ввести Лимск, Лямск или Люмск. Попробуй написать как-нибудь по-другому! У вас ведь нынче модно писать с ошибками.
  Семён вводил один вариант названия города за другим, а из браслета слышалось одно и то же: "Ошибка. Маршрут не найден!.. Ошибка. Маршрут не найден!.. Ошибка. Маршрут не найден!"
  Кипятков мерял шагами временное убежище, вытирая об свой серебристый костюм вспотевшие ладони. Внезапно он остановился напротив сына.
  - Может, у тебя браслет бракованный или сломанный?
  - Нет, отец, - с видом всезнайки ответил Сёма. Ему не хватало лишь очков, съехавших на кончик носа. Но у Семёна было прекрасное зрение. - Дело не в браслете.
  - А в чем же?! - вспылил Кипятков. - В чём?
  - Ты присядь, а то вдруг упадешь, - Сема жестом показал отцу, чтобы тот сел рядом с ним. Кипятков послушно присел рядом, привалившись спиной к холодной стене. Семён выждал многозначительную паузу и начал говорить: - Только не перебивай меня, ладно?
  - Ладно!
  - Ошибаешься, если ты думаешь, что мы находимся в окрестностях Лемска...
  - Что, твои крылатые родственники совместно с троллями снесли город? - Кипятков хотел подняться на ноги, но сын жестом остановил его.
  - Нет!
  - Его переименовали? - не унимался Кипятков.
  - Нет!
  - А что случилось с Лемском?
  - Да нет здесь никакого Лемска! - ответил Сёма, глядя через бойницу на деревья, которые покачивались на ветру и, поскрипывая, махали своими голыми ветками. - Лемск находится на Земле, а ты сейчас на Зенле. Улавливаешь разницу?
  - В произношении? - Кипятков по-прежнему не понимал, к чему клонит его сын, но уже был так внутренне напряжен, что на лбу вздулись вены. - В написании?
  - Нет! Это совсем другая планета, в другой галактике. Земля и Зенля очень похожи хотя бы тем, что и здесь, и там одинаковые климатические условия. Обе планеты в своё время колонизировали представители одних и тех же цивилизаций, поэтому на Зенле говорят почти так же, как и на твоей планете. Только мы сейчас живем на территории Роси и язык у нас росский. И здешние люди ничем от землян не отличаются.
  - И как же я сюда попал? Прилетел на звездолёте? - спросил Кипятков с улыбкой на лице. Он всё ещё не верил словам Сёмы.
  - Я откуда знаю? - Семён пожал плечами. - Вспоминай! Может, ты был похищен гуманоидами, и они тебя сюда привезли? А может, ты прошел через портал?
  - Нет! Зелёные человечки меня точно не похищали, через портал я тоже не проходил. Даже, если бы со мной это произошло по пьяни, я бы все равно что-нибудь запомнил.
  - Ладно, помогу тебе, - Сёма положил руку на лоб Кипяткова, словно проверяя, не повышенная ли у него температура, закрыл глаза. Через пару секунд глаза его открылись, он отдернул руку. - Ты попал сюда через портал.
  - Что это было, Сёма? - удивился Кипятков.
  - Что? - не понял Семён.
  - Рука, закрытые глаза...
  - Немножко покопался в твоих воспоминаниях. Я же мутант, поэтому иногда во мне просыпаются экстрасенсорные способности.
  Сказав это, Сёма ожидал увидеть удивление на лице отца, но Кипятков отреагировал на его слова весьма прохладно. Он уже давно подозревал, что Сёма - экстрасенс, но вслух об этом никогда не говорил. А тут его догадки подтвердились.
  - И как выглядел этот портал? Почему я его не помню?
  - Вход в портал был окружен густым туманом. Он был зеленоватый. Ты шел к соседу, чтобы что-то обсудить с ним...
  - Точно! - Кипятков хлопнул себя по лбу. От звука хлопка с ветки дерева, стоящего напротив входа, свалилось существо, похожее на серую общипанную курицу. Издав утробный клокочущий звук, оно быстро скрылось в траве. - Тогда понятно, почему именно с того момента всякая херня стала происходить... Жена куда-то делась, пропали люди, появились эти злющие эльфы... Слушай, Сёма, а почему здесь всё так похоже на земное - мой дом, мой участок, соседи?
  - Вот этого я не знаю, - человек-эльф пожал плечами. - Просто совпадение.
  - Понятно... - задумчиво произнес Кипятков. - Это получается, что здесь нет ни Лемска, ни моей квартиры, и мне нужно возвращаться назад, на Землю. А такое возможно?
  - Если портал будет открыт, то да!
  - И ты можешь сказать, когда он откроется?
  - Конечно, - Семён снова прикоснулся к браслету. Над рукой вновь повисла карта. - Где он был?
  - Недалеко от входа в бункер... Метров двести на...
  - Нашел, - Семён ткнул пальцем в пульсирующую голубую точку, под которой появился текст, написанный мелкими буквами. - Открывается портал раз в две недели на три часа. Если верить моему МФУ, до открытия портала осталось десять часов.
  - Отлично! Надеюсь, ты не хочешь остаться на Зенле и отправишься со мной на Землю?
  - Конечно! Я же не дурак!
  - Ну, тогда пошли! - Владимир поднялся на ноги. - Дойдем до того, что осталось от моего дома. Мы будем там держать оборону от всяких эльфов и троллей. Оружие ведь есть...
  Они покинули своё временное убежище, и пошли по лесу, ведомые желанием поскорее убраться оттуда и моргающей красной стрелкой на браслете Семёна. Сначала всё было тихо. В полумертвом лесу не было видно ни зверей, ни птиц. Когда Владимир повернулся к Сёме, чтобы задать ему вопрос о том, почему так тихо, из травы, из-за кустов и из-за деревьев стали выскакивать странные существа, похожие на маленьких детей, только с хвостами и покрытые жесткой светлой шерстью, напоминающей свиную щетину. Передвигались они на двух ногах и практически бесшумно. Сначала их было не больше десяти. Эти десять окружали Кипяткова с Сёмой. К ним присоединялись новые и новые шерстистые карапузы с небесно-голубыми глазами и зубами, как у акулы, которые росли в несколько рядов.
  Очень быстро полукруг из волосатых малышей превратился в кольцо, которое стало угрожающе сжиматься вокруг Семёна и Владимира. И невозможно было сосчитать, сколько их, так как из темноты леса появлялись всё новые и новые покрытые шерстью малыши.
  - А это что за твари? - прошептал Кипятков.
  - Это няши.
  - Кто? - глаза Владимира полезли на лоб от удивления. - Няшки должны быть миленькими, а эти какие-то...
  Где-то вдалеке замаячили между деревьями силуэты огромных, покрытых многочисленными жировыми складками существ, отдаленно напоминающих няшек. Они неспешно шли, покачиваясь из стороны в сторону, с хрустом топча кусты и ломая трухлявые деревья.
  - А это взрослые няши, - пояснил Сёма, указав рукой на самую толстую из тварей, которая остановилась метрах пятидесяти от людей и грузно опустилась на жирный зад и подняла вверх пухлые коротенькие ручки.
  - Они нам враги? - также шепотом спросил Кипятков.
  - Не знаю. Информации о них мало. Сейчас посмотрим...
  Большая толстая тварь вдруг заревела. Рёв её был похож на вой сирены, предупреждающей о бомбежке. Кипятков даже хотел уши закрыть руками, но, случайно ткнув себя в висок пистолетом, передумал. Да и рев резко оборвался. Зато маленькие няшки, оскалив свои зубки, дружно кинулись на Владимира с Семёном. Теперь уже ни у Кипяткова, ни у его сына не было сомнения в том, что перед ними - враги. Поэтому они, как учил великий мастер бузы Иван Лапоть, встали спиной к спине и, отстреливаясь, стали продвигаться по направлению, которое указывала стрелка многофункционального устройства. В тот момент два человека, отец и сын, несмотря на разницу в возрасте и на то, что они, по сути, являются выходцами из разных миров, стали одним целым. Они стали одним мощным организмом, который, крутясь вокруг своей оси, как волчок, превращал сначала десятки, а потом и сотни няшек в кучки мяса, разбросанные по лесу и требуху, плавающую в лужах крови.
  Когда "волчок" пробил кольцо окружения, Кипятков подумал, что няши от них отстанут, но не тут-то было! После мощного рёва, издаваемого всеми большими няшами, малыши кинулись на них с ещё большим остервенением. Они хватали людей за ноги, пытаясь повалить на землю. Когда это у них не получалось, они пытались, хватаясь когтистыми ручонками за серебристые костюмы, залезть на Сёму и Владимира, чтобы вцепиться в горло своими острыми зубами. К счастью, костюмы людей были сшиты на совесть, и, как бы няши ни впускали в них свои коготки, в итоге они все равно соскальзывали и оказывались на земле.
  Замечая у себя под ногами няш, Кипятков топтал их своей правой, титановой ногой. Он сам не знал почему, но ему доставляло удовольствие слышать хруст костей няшек и их предсмертные визги. Поэтому он отправлял лохматиков к праотцам с улыбкой на лице.
  А Семён, с каменным лицом, просто разбивал им головы прикладом ружья и пинком ноги, как опытный футболист, отправлял тела няшек в верхний угол воображаемых ворот - большую каменную глыбу, торчащую из земли между кривыми стволами деревьев. Менее, чем за полминуты у основания глыбы образовалась большая гора, состоящая из окровавленных тел, покрытых шерстью.
  Мертвых няшек было бы больше, но лес внезапно закончился. Как только люди вышли за его пределы, толстые няши хором хрюкнули, и малыши дружно остановились. Постояв немного, они развернулись и стали удаляться вглубь леса.
  - Знаешь, почему они нас не преследуют? - тяжело дыша, спросил Сёма.
  - Мне пох... - Владимир закашлялся. Глядя на удаляющегося толстого няшу, он вскинул пистолет и прицелился. Ему безумно хотелось выстрелить в колыхающуюся жирную, морщинистую задницу этого няши и посмотреть, как её разорвет, но Семён быстрым, едва уловимым глазом, движением опустил руку отца и направил пистолет в землю.
  - Они не пошли дальше потому, что это уже не их территория. Но, если ты убьешь здоровяка, их это не остановит. А разрывных шариков у нас осталось не так уж много.
  - Ладно...
  Взгляд Владимира вдруг упал на большое поле, простирающееся от одной полоски леса до другой. На первый взгляд, поле было засеяно кукурузой. На высоких желто-коричневых, лишенных листьев, стеблях на ветру покачивались большие зеленые початки. Когда Владимир посмотрел на них, он вспомнил, как в детстве любил есть вареную кукурузу - теплую, только из кастрюли с водой, чуть-чуть посоленную. И ему вдруг так захотелось съесть хотя бы один початочек, что даже в животе заурчало, а рот моментально наполнился слюной. Поэтому Кипятков тут же подбежал к кромке поля, нагнул первый попавшийся на глаза стебель и сорвал початок.
  - Папа, нет! Нет! - послышался встревоженный голос Сёмы за спиной, но было уже поздно. Как говорится, что сделано - то сделано.
  - Что ты кричишь? Я голоден, - недовольно пробурчал Кипятков, срывая пожелтевшую кожуру с початка. И, как только кожура упала к его ногам, он понял, что так встревожило Семёна, потому что в руках его был не початок, а зеленый зародыш гуманоида с вытянутой головой, похожей на огурец и тонкими конечностями. Зародыш находился в полупрозрачной упругой оболочке, заполненной какой-то жидкостью. Жидкость стала быстро вытекать в том месте, где оболочка соединялась со стеблем. До того безмятежно спавший зародыш вдруг схватился ручонками за горло, сделал несколько судорожных движений ножками и обмяк.
  - Ой! - Кипятков осторожно положил оболочку с зародышем на землю и виновато посмотрел на сына. - Сёма, честное слово, я не расслышал твои слова! Извини, я постараюсь больше так не делать!
  - Я-то на тебя не сержусь. Но как ты перед ними извиняться будешь? - тяжело вздохнув, Семён указал на небо. - Похоже, им это не понравилось...
  Проследив за рукой сына, Кипятков увидел в небе больших крылатых существ. У них были львиные тела и орлиные головы.
  - Это что за сказочная херня? - вырвалось у Владимира.
  - Грифоны, - ответил Сёма и пояснил: - Искусственно выведенные существа. Используются для охоты и для слежки.
  Грифоны кружили над Владимиром и Семёном, опускаясь всё ниже и ниже.
  - Получается, что они охотятся на нас, да? - задал сыну вопрос Кипятков, хотя и сам знал ответ на него. - А если я по ним начну стрелять, они улетят?
  - Нет, - ответил Семён. - Пока они не поймают нас, они не улетят.
  - Что же делать, Сёма? - Владимир бросил на сына испуганный взгляд.
  - Я думаю, что пока мы идем по полю, нам ничего не угрожает... Приземлиться здесь они не смогут, а если пригнуться, то и не схватят. Поэтому пока мы идем по стрелке, а дальше - как карты лягут!
  - Логично, - согласился с сыном Кипятков и втянул голову в плечи. Он шел, стараясь не вредить зародышам, но, как бы ни старался, все равно либо ломал стебли, либо стрясал с них оболочки с зародышами и с сожалением наблюдал через прозрачные оболочки за агонией нерожденных гуманоидов. Причем, каждая смерть была случайной, из-за невнимательности и неуклюжести Кипяткова. И каждая смерть гуманоидов сопровождалась его причитаниями: "Ой, мля!.. Ой, опять, мля!.. Да когда уже это поле закончится, мля?"
  В отличие от него, Семён передвигался осторожно. Маневрируя между стеблями, он не повредил ни одного зародыша.
  А над их головами всё так же парили грифоны, сопровождая смерть каждого зародыша громким свистом. Теперь уже они летали так низко, что Кипяткову казалось, что, если вытянуть руку, можно их погладить по рыжей шерсти. И только инстинкт самосохранения мешал ему это сделать. И правильно, ведь рук у него было только две, а металлические врачи взорвались вместе с бункером.
  Внезапно ряды стеблей стали редеть, а потом и вовсе закончились.
  Впереди виднелось второе поле. Чем оно было засеяно, Кипятков не знал, но видел верхушки оранжевых сфер, торчащих из-под земли, от которых во все стороны тянулись пучки проводов. Увы, за этими пучками от грифонов нельзя было спрятаться, а эти твари уже норовили схватить своими когтистыми лапами. И, когда один из них, зависнув воздухе и яростно махая крыльями, попытался клюнуть Кипяткова в макушку, тот не удержался и выстрелил.
  После хлопка кишки грифона красными гирляндами повисли на желто-коричневых стеблях, пригнув их к земле, и на проводах оранжевых "репок". Крылья и лапы разлетелись в разные стороны, а голова с широко раскрытым клювом упала к ногам Владимира.
  Рядом послышались другие хлопки, более громкие. Это Семён расстреливал остальных грифонов из своего ружья. Он очистил от них небо менее, чем за полминуты, и только разбросанные повсюду части их тел, да кровавый дождь напоминали об их существовании.
  - До чего же красиво карты легли, - пошутил Владимир, оглядываясь по сторонам. Ступая по полю с "репками", он старался их не задевать, чтобы не повторять прошлых ошибок, но в этом уже не было смысла, так как голова одного из грифонов клювом воткнулась в одну из "реп", и из неё во все стороны брызгала белая жидкость с противным запахом, оборванные проводки искрились и слышался слабый писк, похожий на сигнал противопожарной сигнализации. - Очень похоже на сигналку. Интересно, а где пожарные?
  - А вон они! - Семён махнул рукой.
  Справа, с наветренной стороны, ловко перепрыгивая через "репы", бежали голые люди с собачьими головами. Их было десятка два. На бегу они показывали пальцами на Кипяткова с сыном и кричали: "Вон они!.. Хватай их!" Их крики напоминали отрывистый собачий лай, что Владимира не удивило. Их длинные хвосты болтались между ног, и Владимир подумал: "А ведь хорошо, что у нас - людей - нет таких хвостов, ведь они бы мешали при беге. А если такой хвост обмотается вокруг ноги, можно и упасть, и оторвать этот хвост нахрен!" Но, по мере приближения собакоголовых, он понял, что ошибался. Между ног у них болтались не хвосты, а пенисы. Причем, такие, что любой порноактер, увидев их, умер бы от зависти!
  - Дай-ка угадаю... Это анубисы, да? - Кипятков вопросительно посмотрел на сына.
  - Да не угадывать надо, а стрелять! - Семён вскинул ружьё и прицелился. Послышались хлопки выстрелов, испуганное повизгивание. Кипятков тоже прицелился, но внезапно стало тихо, и стрелять уже было не в кого. Только большие лужи крови и куски мяса, разбросанные между странными оранжевыми овощами, напоминали об анубисах.
  - Твою мать, - выдохнул Кипятков, опуская пистолет. - Ты дашь мне когда-нибудь пострелять?
  - Ещё успеешь, - самодовольно улыбнувшись, ответил Сёма, смахнув капельки пота со лба.
  На проводах одного оранжевого овоща болтался оторванный пенис, с которого на землю капала кровь. Посмотрев на него, Кипятков рассмеялся. Закончив смеяться, он повернулся к сыну.
  - Всё-таки ты молодец, Сёмка! Они ведь нас и покусать могли, и в зад оттрахать!
  Кипятков ожидал, что Сёма тоже засмеётся, но он лишь улыбнулся уголками рта.
  - А ты чего больше боишься?
  - Быть оттраханным метровым членом, - честно ответил Владимир.
  - Понятно...
  Дальше они шли молча, озираясь по сторонам. Участок с оранжевыми овощами закончился, началась полоса, на которой не было ничего, кроме примятой и по часовой стрелке уложенной травы. И хотя Сёма шел по этому участку поля с невозмутимым видом, Кипяткову было немного страшно. Он ожидал, что в любую секунду появятся другие грифоны или анубисы и попытаются снова напасть. Главное, чтобы их нападение не было неожиданным!
  - Ой! - вдруг сказал Сёма, остановившись и оглянувшись назад. - И спрятаться-то некуда...
  - Ты о чем это? - не понял Владимир.
  - А ты ничего не видишь? - указывая рукой куда-то вдаль, спросил человек-эльф.
  - Нет, - отрицательно покачав головой, ответил Владимир.
  - А ты присмотрись...
  Кипятков присмотрелся, но не увидел ничего, кроме кромки леса, виднеющейся в конце поля.
  - Лес вижу...
  - Плохо, - Сёма печально вздохнул и, размахнувшись, ударил Кипяткова кулаком по голове.
  Удар не был сильным, но его вполне хватило, чтобы Владимир упал на примятую траву.
  - Ты что, дурак, что ли? - сверкая глазами, закричал Кипятков. Злость, обида переполняли его. Подумать только - его ударил собственный сын, причем, исподтишка и не за что, а просто так. Поднимаясь с земли, он увидел темный продолговатый предмет под травой. Думая, что это палка, он схватил его и потянул на себя. Трава тут же пришла в движение, и Кипятков увидел силуэт большой черной змеи, длина которой была не меньше пяти метров. Он сразу понял, что сжимает в руке не палку, которой хотел огреть Сёму, а хвост этой огромной черной твари. Быстро выпустив из руки хвост, Кипятков отскочил в сторону, но змея оказалась быстрее его. Моментально свернувшись кольцами, она раскрыла пасть и бросилась на Владимира.
  - А-а-а! - закричал Кипятков, выставив перед собой руки.
  Когда большие и острые зубы змеи уже должны были сомкнуться на его правой руке, и Владимир даже почувствовал запах гнили, ударивший ему в лицо из широко открытой пасти, прозвучал хлопок выстрела. Голова змеи разлетелась в разные стороны. Её тело, распрямившееся почти на всю длину, рухнуло к ногам Кипяткова. Хлопая глазами, он стоял с полминуты, глядя на лужу крови, растекающуюся под ногами. Из состояния оцепенения его вывел голос сына:
  - Ну, ты даешь, отец! А если бы она тебя укусила? Это же самая ядовитая змея Зенли! И как тебе в голову пришло схватить её за хвост?
  - А тебе как в голову пришло треснуть меня по башке? - вопросом на вопрос ответил Кипятков, вытирая с лица кровь и ошметки змеиной плоти. Окровавленный кусок кожи прилип к мочке его уха и висел, как серьга.
  - Так ведь это для того, чтобы активизировать определенные участки твоего головного мозга и дать тебе возможность видеть то, чего ты раньше не видел, - Семён подошел к отцу, отлепил от его уха змеиную кожу, бросил её на землю и снова указал рукой. - Посмотри ещё раз...
  - Ты бы мог хоть предупредить! - взвизгнул Кипятков.
  - Да нельзя, иначе ничего не получится. Ты должен быть расслабленным...
  Владимир ещё раз посмотрел вперед, внутренне сжавшись в ожидании очередного удара, если опять ничего не увидит.
  И действительно, сначала он ничего не увидел, кроме леса за полем. Он уже хотел сказать об этом Сёме, но на фоне леса вдруг стали прорисовываться очертания огромного космического корабля. С каждой секундой его контуры становились всё четче, он наливался цветом и становился объемным.
  - Что ты видишь? - шепотом спросил Семён.
  - Корабль, похожий на черного горбатого кита, лежащего на брюхе. Он опирается на грудные плавники.
  - Замечательно, - Сёма облегченно вздохнул. - Значит, режим невидимости для тебя отныне не помеха. Ты сможешь видеть всё, что скрыто от глаз простых людей. Поздравляю, отец!
  - Спасибо, - Владимир в знак благодарности склонил голову.
  - Больше ничего не видишь?
  Кипятков присмотрелся и увидел на фоне неба другие корабли. Все они были разной формы - похожие на пули, на тарелки, на сигары, на дирижабли, на морских черепах. Также в небе висели корабли вообще бесформенные, словно несколько разных кораблей слиплись в воздухе. Все эти корабли находились далеко друг от друга. Одни неподвижно висели в облаках, другие тихо ползли по темному небу, иногда прячась за облака, иногда - выныривая из них.
   - Да их тут доху... - Владимир замолчал на полуслове, увидев, как рот горбатого кита открывается, и из его чрева начинают выскакивать гуманоиды в черных костюмах и таких же черных обтекаемых шлемах. Издалека они напоминали муравьев.
  Оружия в руках гуманоидов не было. Они были очень похожи на людей, но их лица и ладони почему-то были красными. Такого цвета кожа была у Кипяткова только в две тысячи третьем году, когда он в первый раз летал в Турцию. Тогда ему казалось, что раз он успел загореть в Лемске, в Турции он уже не сгорит на солнце. То, что он сильно заблуждался, Кипятков понял только к концу первого дня пребывания в этой замечательной стране. И хотя он купил крем от загара в лавке на территории отеля, это ему не помогло, и оставшиеся одиннадцать дней он был красный, как рак. Чтобы снять болевой эффект, Владимир налегал на алкоголь. А потому поездка в Турцию ему тогда запомнилась лишь тем, что было много выпивки, и он часто падал. Поэтому в Россию Кипятков прилетел не только красный, но ещё с ободранными локтями и коленями.
   У гуманоидов на локтях и коленях были налокотники и наколенники, сделанные из какого-то прочного и эластичного материала. На груди у них болтались приборы, похожие на радиоприемники, сделанные из золотистого металла. Всё это Владимир смог разглядеть, несмотря на то, что до корабля было не меньше трехсот метров. И, несмотря на то, что, работая в банке "Лемск-финанс" последний год, Кипятков начал носить очки. В тот момент Кипяткову неважно было - улучшил его зрение Джорж, усовершенствуя его организм, или он стал лучше видеть после того, как Сёма осуществил прямое воздействие на определённый участок его головного мозга. Важным было то, что Кипятков за одну минуту сделал для себя два открытия, которые его одновременно удивили и порадовали. Только радость от этих открытий была слегка омрачена гуманоидами в черных костюмах, которые приближались довольно-таки быстро и, судя по всему, Кипятков с Семёном представляли для них интерес. Но только какой? Что нужно было им от двух безобидных родственников, долгое время проживших под землёй?
  - Как ты думаешь, кто они такие и какого хрена им от нас надо? - Владимир посмотрел на сына и по выражению его лица понял, что по их душу явились отнюдь не друзья. И намерения у них не добрые.
  - К нам бегут роботы-андроиды, которые принадлежат мунлокам. Сами мунлоки сидят в корабле.
  - Как ты это узнал? - удивился Владимир. - Читал про них в книжках?
  - Нет. В критические моменты во мне просыпаются экстрасенсорные способности, и я могу читать мысли. Сейчас именно такой момент... У роботов нет никаких мыслей, а вот у мунлоков есть, - Семён вдруг помрачнел.
  - И какие же у них мысли? - насторожился Кипятков.
  - Взять нас в плен. Потом нас разберут на органы, а если повезет - отправят на тяжелые работы или заставят в клетках биться с чудовищами. Попав к ним в плен, мы погибнем в любом случае.
  - Так что же мы тут лясы точим?! - закричал Владимир. - Нужно стрелять!
  - Я ждал, когда они подойдут поближе, - Сёма приложил к плечу приклад ружья. - Тогда защитные костюмы их точно не спасут... А сейчас можно и пострелять!
  - Надеюсь, разрывных шариков хватит на всех, - пробормотал Кипятков, вскидывая руку с пистолетом.
  Мужчины прицелились. Их указательные пальцы одновременно легли на спусковые крючки. И тут произошло то, что не входило в их планы. Пистолет вдруг выпрыгнул из руки Кипяткова и улетел за его спину. Его будто выбил из руки человек-невидимка, обладающий чудовищной силой. Ружьё Сёмы тоже выскочило из его рук и упало в близлежащие голые кусты.
  - Что за хрень?! - хором крикнули мужчины. За доли секунды они подобрали своё оружие, но стрелять из него уже было нельзя, так как стволы разорвало, превратив их в некое подобие распустившихся цветов.
  Кипятков попробовал ухватиться за искореженный ствол пистолета, но порезался "розочкой".
  - Черт! - Владимир отбросил ставшее бесполезным оружие в сторону.
  - Похоже, у них есть импульсная пушка, - пробормотал Сёма, протягивая отцу нож. - Возьми его, а я буду отбиваться прикладом.
  Роботы-андроиды были уже совсем близко. Внезапно они, как по команде, остановились, и один из них - с белой полосой на шлеме - произнес механическим голосом:
  - Люди! Сдавайтесь по-хорошему, и мы не причиним вам вреда.
  - Пошел в жопу, - ответил Кипятков.
  - В твою не влезу, даже если меня покрыть машинным маслом, - тут же последовал ответ, из чего Владимир сделал вывод, что робот или был с чувством юмора, или уже имел дело с такими, как он. - Так вы сдаётесь?
  - Ты что, не понял, придурок? - в несвойственной ему манере спросил Сёма.
  - Значит, по-плохому, - робот сделал отмашку рукой.
  Остальные андроиды сразу же двинулись на людей. Первый из них, подошедший к Кипяткову, попытался схватить его за запястье. Но Владимир отдернул руку и ударил робота ножом в шею. Нож распорол кожу, уперся во что-то твердое - судя по звуку, это был металл, - и его лезвие сломалось пополам. Из небольшой ранки на шее потекла синяя жидкость.
  - Ой! - Боковым зрением Кипятков увидел, как Сёма бьет прикладом роботов по лицам, как их головы запрокидываются назад и болтаются, как капюшоны на ветру, а через разрывы на коже во все стороны хлещет всё та же "незамерзайка". На ум тут же пришли слова из песни: "Расплескалась синева, расплескалась..."
  Фактически обезглавленные роботы остались стоять, опустив руки, но на их место тут же вставали другие, которые напирали на Сёму и в какой-то момент скрыли его от глаз Владимира.
  В тот самый момент Кипятков получил мощный удар обтянутым кожей металлическим кулаком в грудь, от которого его отбросило назад метров на пять. Стоит отдать должное титановой грудной клетке и качественно сшитому костюму, так как боли Кипятков не почувствовал и не получил никаких травм. А ведь, если бы он совершил такой полет на Земле, переломал бы ребра и сломал позвоночник.
  Упав на спину, Владимир хотел вскочить, но тут же десятки цепких рук схватили его за руки, за ноги и за горло, частично лишив возможности дышать. Эти руки подняли его над землей и понесли по направлению к кораблю. От нехватки кислорода сознание Кипяткова быстро угасало. Темное небо над ним - единственное, что он мог видеть, - становилось с каждой секундой темнее и темнее. Когда Кипятков подумал, что вот-вот умрет, хватка на горле ослабла, и он смог сделать вдох. В тот самый миг те же руки с силой швырнули его на землю.
  Хрипя и кашляя, он ползал на коленях. Когда попытался подняться, получил сильный удар в диафрагму, от которого опять лишился возможности дышать. Только слабый писк вырывался из его перекошенного рта.
  Роботы приподняли Кипяткова и поставили на колени, не забывая при этом крепко держать его за руки, заведенные за спину.
  Темная пелена спала с глаз Владимира, когда он снова смог дышать полной грудью. Тогда-то он увидел, что находится у входа в корабль. Заметил он и Сёму с рассеченной бровью, со сломанным носом и разбитой губой. Кровь капала на серебристый костюм и скатывалась на сухую землю, мгновенно впитываясь. Он тоже стоял на коленях. Заломленные за спину руки держали два андроида, прижимая ступнями к земле его голени. Поймав на себе взгляд Кипяткова, Сёма улыбнулся окровавленными губами и подмигнул глазом, который не был залит кровью.
  В полной тишине из пасти горбатого кита вышел гуманоид в черном защитном костюме. Он был высокого роста, у него были длинные светлые волосы и миндалевидные глаза.
  "Вот они какие - мунлоки", - подумал Кипятков, глядя на гуманоида снизу вверх. Мунлок же подошел сначала к Сёме, оглядел его, потом встал напротив Владимира. Долго его рассматривал, скривил тонкие капризные губы и что-то сказал роботам-андроидам.
  Кипяткову тогда пришла в голову мысль, что он чем-то не понравился мунлоку. Ну, и пофиг! Он ведь не красная девица, которую замуж нужно выдавать.
  Откуда-то сзади вышли два андроида. Один из них остановился напротив Сёмы, второй - напротив Кипяткова. Владимир тогда подумал, что, должно быть, именно так выглядит казнь на Зенле: в полной тишине людей ставят на колени, а потом им рубят головы или вообще разрубают их на куски тонкими лазерными лучами. Сейчас те двое, что стоят напротив, достанут свои лазерные резаки и начнется...
  К счастью, Владимир ошибался. Роботы не стали доставать резаки из накладных карманов. Вместо этого каждый из них нажал на маленькую кнопочку своего золотистого "радиоприемника". Из корпусов этих хитроумных приборов одновременно выехали блестящие антенны, и тут же раздался двойной писк, будто где-то рядом кто-то наступил ногой в кованом сапоге на двух мышей.
   Писк этот почему-то Кипяткову было приятно слушать. По телу сначала пробежали маленькие мурашки, зашевелился короткий "ёжик" волос на макушке. А после на Владимира накатила такая волна счастья и безмятежности, что он позабыл про всё на свете. Ему было так хорошо, как не было хорошо ни после секса, ни после дорогого коньяка, ни после "косяка" качественной травки (последнее было только один раз, когда он учился в школе).
   Ничего не беспокоило, все мысли из головы разом куда-то улетучились. Кто он? Где он? Зачем он здесь?.. Пофиг, блин! Плевать на всё! Было лишь желание кайфовать и угождать этим замечательным роботам и мунлокам - богам, которые подарили ему возможность получить такое неземное удовольствие. Для этих божественных созданий можно сделать всё, что угодно. Можно даже жизнь отдать за них, за этот ни с чем несравнимый кайф. Но как можно быть мертвым и кайфовать при этом?.. Насрать на всё!
  Писк неожиданно оборвался, но ощущение счастья осталось. Также никуда не делось непреодолимое желание сделать что-то полезное для богов.
  - Поднимайтесь на корабль, - послышался знакомый механический голос.
  Кипятков с сыном безропотно поднялись с колен и в сопровождении роботов стали по трапу подниматься на корабль. Как только они оказались внутри большого чрева, пасть "кита" стала плавно закрываться. Когда она закрылась, пути назад уже не было. Но Кипяткову было всё равно. Он улыбался блаженной улыбкой. С уголков его рта на пол капала слюна. Сёма тоже улыбался, но без слюней. И улыбка у него была какая-то мученическая, натянутая.
  Андроиды повели своих пленников по длинному полутемному коридору, обшитому темно-серыми панелями. Где-то на середине коридора навстречу им вышел ещё один мунлок. Оглядев пленников, мунлок сделал взмах рукой. Панели в стене тут же разъехались в разные стороны, и в образовавшийся проем роботы втолкнули Владимира и Семёна. Отец с сыном оказались в просторном, но душном блоке, который правильнее было назвать загоном для скота, полностью заполненном людьми. Большинство из них были грязными, с длинными, нечесаными бородами и свалявшимися волосами. Многие из них были одеты в шкуры, кое-кто был одет в рубище. На некоторых пленниках были набедренные повязки, но были и абсолютно голые люди, тела которых были покрыты узорами, сделанными краской. Пахло испражнениями, потными телами и рвотными массами, но на запах никто не обращал внимание. Даже стоя в луже мочи или по щиколотки в фекалиях, люди улыбались. Среди мужчин и женщин репродуктивного возраста Кипятков заметил и соседа по даче - Витю. Из одежды на нем была только набедренная повязка, сделанная из меха какого-то зверька. В предсмертном оскале мордочка зверька прикрывала гениталии Виктора, словно охраняя их покой. Виктор был с ног до головы покрыт засохшей грязью, но даже толстый слой грязи не мог скрыть глубоких уродливых шрамов на его теле. В его спутавшихся волосах копошились насекомые, а в давно не чесаной бороде застряли куски пищи. Его широко открытые глаза смотрели в никуда, а беззубый рот был растянут в идиотской улыбке. С уголков рта на впалую грудь капала слюна. Похоже, несмотря на то, что жизнь его изрядно потрепала, он был счастлив. Впрочем, Владимиру в тот момент на него было насрать, равно как на всех остальных, присутствующих в загоне. Насрать ему было и на себя. Что будет с ним дальше - пофиг! Всё это было не важно.
  Роботы-охранники, расставленные по периметру загона, с подозрением смотрели на новых пленников, сверкая в полумраке своими выпученными глазами. Но, как только летающая тюрьма взлетела и стала потихоньку набирать скорость, охранники утратили к Кипяткову и Сёме всяческий интерес и перестали обращать на них внимание. В тот самый момент натянутая улыбка сползла с лица Сёмы. Подойдя к отцу сзади, он обрушил на его голову свой крепкий кулак. Удар был такой сильный, что Владимир покачнулся и стал падать. И он упал бы, не подхвати его Семён под руку. Тут же, придя в себя, Кипятков заголосил:
  - Ты что, совсем оху...
  Плотно зажав отцу рот ладонью, Сёма стал шептать ему в ухо:
  - Тихо, батя, тихо! Ты это можешь и не помнить, но мы всё же попали в плен к мунлокам...
  - Но как?
  - Тс-с-с! Они применили "Психотроны", после чего ты перестал сопротивляться и пустил слюни.
  - А как же ты? - прошептал Кипятков, когда Сема убрал ладони с его губ.
  - Так как я - наполовину эльф, у меня к психотропному оружию иммунитет. Так как тебя одного оставлять не хотелось, я закосил под придурка и попал вместе с тобой на корабль. Похоже, нас везут в распределительный центр, после чего меня - на органы, а тебя - на рудники...
  Кипятков посмотрел на корку запекшейся крови, покрывавшую лицо сына и не увидел ни синяка, ни ранки. И нос его был идеально прямым, как и раньше. Понимая, что вопрос всё же будет не к месту и несвоевременный, Владимир всё же спросил:
  - Почему твоё лицо так быстро зажило? Я же видел, как они тебя отделали...
  - Это регенерация.
  - Что? - не понял Кипятков.
  - Способность восстанавливать поврежденные ткани и утраченные органы, - пояснил Сёма. - Этой способностью обладают только люди-эльфы. Теперь ты понимаешь, как мунлоки обрадуются, когда поймут, кого взяли в плен? Я же для них - и лекарство от всех болезней и донор органов, которые будут работать вечно.
  - Нет, нельзя нам здесь оставаться, нельзя! У тебя есть план, как выбраться отсюда?
  - Улыбайся! Улыбайся! - сквозь зубы проговорил Семён, стреляя глазами по сторонам.
  - Так есть или нет? - прошипел Владимир, растянув рот в улыбке.
  - Нет. Я думал, что у тебя есть. Ты ведь - отец!
  - Как это "нет"? - Кипятков задумался, но в голову, как назло, ничего не лезло. Все мысли разбежались по разным углам плохо соображающей головы и никак не желали собираться в кучку. Кипятков для себя объяснил это тем, что он ещё не отошел от действия "Психотрона". А тут ещё взгляд его упал на очаровательную стройную брюнетку лет тридцати. На ней был одет костюм из змеиной кожи, который, судя по всему, был сшит вручную и прошит не нитками, а жилами животных. От её волос, рассыпавшихся по плечам, пахло душистыми травами. Её улыбка была сексуальной и не такой глупой, как у других людей, находящихся под действием "Психотрона". Рядом с брюнеткой стояла очень похожая на неё девушка в таком же костюме, но она показалась Владимиру не столь красивой. Эти молодые женщины выгодно выделялись на фоне остальных пленников, которые больше походили на дикарей, чем на людей, с которыми Владимир привык общаться.
  В приглянувшейся Кипяткову брюнетке всё было прекрасно: глаза, фигура, улыбка, запах и даже маленькие морщинки вокруг губ. Она была сама сексуальность, как Мередит Брукс в 1997 году, когда по всем музыкальным каналам крутили её клип на песню "Bitch". Стоя рядом с ней, можно было думать только о сексе, но никак не о побеге. Единственной мыслью о побеге, промелькнувшей в голове Кипяткова, была: если бежать, то вместе с ней, чтобы потом реализовывать с этой брюнеточкой свои самые смелые сексуальные фантазии.
  - Отец, ты придумал? - голос Сёмы заставил Кипяткова оторвать глаза от брюнетки, вынырнуть из мира грез и оказаться в суровой реальности, в которой нужно было срочно что-то решать и действовать, ведь промедление может быть смерти подобно.
  Понимая это, не тратя время на размышления, Кипятков ляпнул в ответ первое, что пришло в затуманенную голову: - Ты же экстрасенс! Внуши мунлокам, что они должны сесть и отпустить нас на все четыре стороны.
  - Конечно, мысль неплохая, но я никогда не занимался внушением. Читать мысли это одно, а внушать - совсем другое. Я, конечно, попробую, а ты пока придумай другой какой-нибудь план, ладно? - сказав это, Сёма крепко сцепил руки и закрыл глаза.
  А Кипяткову в тот момент ничего в голову не лезло. Сам не зная, почему, в те минуты, которые могли оказаться последними в его жизни, он нисколько не волновался, и его не пугало, что скоро он и его сын могут погибнуть. Владимир воспринимал всё, что происходило с ним, как одну из тех игр, в которые он играл, живя в бункере. Кипятков почему-то был уверен, что, как и в тех играх, он, несмотря ни на что, одержит победу, все спасутся, и всё будет хорошо. Поэтому, вместо того, чтобы продумывать план спасения, он разглядывал всё ту же брюнетку, про себя восхищаясь изгибом её шеи, шелковистостью кожи, родинкой на левой щеке, губами, которые просто созданы для поцелуев или для минета, который его жена за долгие годы супружеской жизни делать так и не научилась. Когда Кипятков вспомнил про минет, у него перехватило дыхание, а член стал наливаться кровью, норовя прорвать ткань ставшего вдруг тесным костюма.
  - Я хочу тебя! - прошептал он на ушко брюнетке и поцеловал её в шею.
  - Мне приятно, - сказала она, посмотрев на него. Улыбка вдруг сошла с её лица, и Кипятков в тот момент подумал, что брюнетка, так похожая на его любимую певицу, сейчас отвесит ему оплеуху, но она этого не сделала. Кинув на Владимира оценивающий взгляд, она добавила: - Я вдова, у меня полгода мужика не было, а ты мне нравишься, так что...
  Она внезапно замолчала, так как корабль вдруг пошел на снижение. У Кипяткова тут же перехватило дыхание и возникло ощущение, что он едет вниз на скоростном лифте.
  Кипятков посмотрел на сына. Сёма расцепил руки и принялся вытирать пот с раскрасневшегося лица.
  - У тебя получилось! - Владимир обнял сына за плечи. - Сёмка, ты просто супер!
  - Отец, ты привлекаешь к нам внимание, - тихим голосом произнес Сёма, заметив пристальный взгляд одного из роботов-охранников.
  - Ах, да, - Кипятков опустил руки, изобразил подобие улыбки на лице.
   Но улыбаться было уже поздно. Похоже, роботы заподозрили что-то неладное. По одному, с разных концов загона, они стали приближаться к Сёме с Владимиром, продираясь через толпу пленников.
  - Батя-батя, - с укоризной произнес Сёма. - Ну, как так можно? Ты же...
  Корабль вдруг начало трясти. Послышались отрывистые звуки, похожие на удары в колокол. Эти звуки раздавались со всех сторон. Потом стал слышен громкий металлический скрежет, от которого сводило челюсти, и летательный аппарат тряхнуло так сильно, что люди попадали на пол. На ногах остались только роботы-охранники, которые продолжали приближаться к Сёме с Владимиром, шагая прямо по людям. Трещали человеческие кости, рвались связки, но никто не издал ни звука. Когда охранников от Кипяткова с сыном отделяли считанные шаги, громко завыла сирена. Роботы замерли, вертя головами. На противоположной стене загона вдруг образовалось маленькое красное пятнышко, которое начало разрастаться. От этого пятнышка в разные стороны полетели брызги раскаленного металла, и в какой-то момент в стене образовалась большая дыра, через которую внутрь корабля стали заскакивать двухметровые гуманоиды с покрытыми бородавками лицами. Это были тролли. На них были всё те же защитные костюмы, похожие на доспехи, в руках он держали плазмометы.
  Увидев троллей, Кипятков улыбнулся. В тот момент он был рад встрече с ними так, будто встретил старых приятелей. Хотя не так давно он их ненавидел, ведь именно из-за них они с Сёмой сорвались с насиженного теплого местечка, и попали в этот переплет. А сейчас тролли устроят мунлокам кровавую баню, и Владимира это не могло не радовать. Последующие события показали, что он нисколько не ошибался насчет троллей и сделал ставку на нужную лошадь.
  А троллей было несметное полчище. Оказавшись внутри корабля, они тут же разбегались по длинным коридорам, по каютам. Когда Кипятков наблюдал за ними, лежа на полу, тролли в очередной раз напомнили ему тараканов. А что поделать, если больше сравнить их было не с кем.
  Перемещение троллей по чреву летательного аппарата сопровождалось громкими хлопками выстрелов и предсмертными криками.
  Из стен корабля выдвинулись металлические полки, на которых лежали блестящие плазменные ружья, боеприпасы к ним. Но охранники не успевали до них добежать, так как метко пущенные плазмоиды разрывали их на мелкие раскаленные детали.
  Несколько особо сообразительных роботов-охранников принялись кричать на пленников, чтобы они поднялись с пола. И люди подчинялись им. Те же, у кого были переломаны кости, с виноватыми улыбками на лицах делали новые и новые попытки подняться, но всё время падали. Охранники и тут не растерялись. Прикрываясь людьми, как живым щитом, они стали пятиться назад, к спасительным ружьям. Тогда тролли открыли огонь по людям, и в разные стороны полетели внутренности и части тел. Кровь окрасила стены, пол и потолок загона, а от роботов-охранников остались лишь кучки оплавленного металлолома.
  Те же, кому посчастливилось уцелеть, стояли неподвижно, облепленные кусками мяса и залитые кровью. И на их лицах застыли счастливые улыбки.
  Когда поток проникающих в корабль троллей иссяк, и они рассредоточились по чреву "кита", Кипятков понял, что пора уходить. Это шанс, которого потом может не быть.
  - Пошли, - тихо сказал он Сёме, беря за руку темноволосую вдовушку. Та сделала один шаг и остановилась. - Тебе что, жить надоело?
  - Я не хочу оставлять здесь сестру, - брюнетка указала рукой на свою молодую, но не такую красивую копию. - Это моя сестра Айна, и я хочу, чтобы она шла с нами.
  - Я тоже хочу, чтобы она шла с нами, - подал голос Сёма. - Она мне нравится.
  - Без проблем, - глядя на сына, Кипятков одобрительно кивнул и обратился к женщинам: - В общем, так, девчонки... Вы идёте с нами и беспрекословно подчиняетесь только нам, больше никому, поняли?
  - Да, - кивнув, хором ответили красавицы.
  Понимая, что дамы сейчас чувствуют то, что несколько минут назад чувствовал он, Владимир произнес:
  - Вам сейчас хорошо только потому, что это мы вам дали возможность кайфовать. Как только вы перестанете нас слушаться, вам станет очень плохо. Вы меня поняли?
  - Поняли, - не отрывая от лица Кипяткова карих глаз, также хором сказали женщины.
  - Тогда идем, - Владимир сделал отмашку рукой, и все четверо маленькими шажками, не переставая улыбаться, направились к округлому отверстию в стенке корабля. Через эту дыру было видно пасмурное небо, нависшее над полем, заросшим гигантскими подорожниками, была видна кромка леса и никаких троллей. Это означало, что путь свободен, и они спасены, Владимир с Сёмой - молодцы, они перехитрили мунлоков. Но не тут-то было! Как только пленники ступили на землю, они увидели две кучки троллей и летательный аппарат, похожий на куколку бабочки, зависший в небе за кораблем. Плазмометы троллей были направлены на людей, и их длинные пальцы с острыми грязными ногтями лежали на гашетках, готовые в любую секунду превратить людей в кучки свежего мяса. У Кипяткова внутри сразу всё сжалось и похолодело от страха. В ту самую секунду он с ужасом осознал, что тролли специально встали не напротив дыры в корпусе корабля, а рядом, чтобы их не было видно, чтобы случайно не оказаться под огнем. И корабль свой они специально подальше отогнали, чтобы он не пострадал. А потому единственное, что мог в той ситуации сказать Владимир, было: - Пздец, мля!
  Сёма вдруг обхватил виски руками и закрыл глаза. На его руках вдруг проступили вены. Он покраснел, лоб его покрылся каплями пота, дыхание участилось. И тогда Кипятков испугался уже за сына, что у него от такого напряжения запросто может лопнуть какой-нибудь сосуд, может разорваться сердце. Но Семён вдруг опустил руки. И, хотя лицо его всё ещё было красным, а лоб блестел от пота, дыхание его стало спокойным. На лице Сёмы играла хитрая улыбка.
  - Пошли! - Даже не шепотом, а командным тоном приказал он и двинулся в сторону леса, показывая жестом отцу и женщинам, чтобы они следовали за ним. - Идите, не бойтесь.
  С опаской поглядывая на троллей, Кипятков с трудом оторвал одну ногу от земли, сделал шаг, потом - второй шаг. Сердце учащенно билось в груди Кипяткова, и в горле пересохло. Владимир ожидал, что сейчас услышит хлопки выстрелов, и это будет последнее, что он услышит в своей жизни. Он разлетится в разные стороны раньше, чем почувствует боль. А потом его внутренности облепят борт летательного аппарата. То же самое произойдет и с остальными его спутниками.
  Но тролли почему-то продолжали смотреть на дыру в корпусе корабля, словно не замечая людей. Никто из троллей не посмотрел в их сторону даже тогда, когда люди проходили в каких-то двух шагах от них. Вблизи Кипятков смог рассмотреть безобразные наросты на лицах троллей. На этих темных наростах росли редкие жесткие волосинки. Владимир также смог разглядеть красные прожилки на белках часто моргающих глаз этих уродливых гуманоидов, почувствовать их зловонное дыхание и внутреннее напряжение. Да, они были напряжены и были готовы уничтожить любое живое существо, которое сочтут чужаком, вышедшее из дыры в китовом брюхе. В тот момент Кипятков понимал, что Сёме как-то удалось или загипнотизировать троллей, или внушить им что-то, от чего они не замечали ни Владимира, ни его команду. Для троллей их просто не существовало. Кипятков даже вспомнил фильмы, в которых герои махали руками перед лицами своих оппонентов, чтобы проверить, видят ли они их. И ему вдруг захотелось сделать так же, да ещё кому-нибудь из них дать пинка под зад. Соблазн был велик, но он всё же решил не искушать судьбу и прошел мимо.
  Даже, отойдя от летательного аппарата мунлоков на почтительное расстояние, Владимир не переставал оглядываться. Ему не верилось, что им удалось так просто выбраться из этой передряги, и что никто их не преследует.
  - Не переживай ты так, батя, - Семён хохотнул, похлопал его по плечу. - Никто за нами не гонится. Я сделал так, чтобы тролли нас не видели. Оказывается, это просто... А мунлокам вечная память!
  - Сёма! - Кипятков серьезно посмотрел на сына, сбросив его руку со своего плеча. - Я же тебя просил внушить им, чтобы они посадили корабль, а нас отпустили. Какого хрена там началось мочилово, а? Ты это специально подстроил, да?
  - Вообще-то, отец, мне не нужны такие приключения! Я же не виноват в том, что эти придурки решили посадить свой корабль на территории троллей. Если бы они сели на нейтральной территории, всё было бы по-другому. К тому же, я не могу рисковать твоей жизнью, - Сёма посмотрел на МФУ, нажал на одну из многочисленных кнопок. После писка послышался тихий механический голос: "Устройство готово к эксплуатации". Тут же высветилась клавиатура, и пальцы Семёна быстро забегали по кнопкам. Появилась карта со стрелкой, сверху засветились цифры.
  - Почему они не отобрали у тебя это? - Кипятков кивком головы указал на МФУ.
  Сёма пожал плечами.
  - Я отключил его, чтобы они подумали, что это украшение. Похоже, они и вправду так подумали. Кстати, нам нужно идти на северо-восток, - он указал рукой с торчащим вперед указательным пальцем. - Двести пять километров...
  - Ско-о-о-олько?! - Кипятков удивленно вытаращил глаза. - Летели ведь всего ничего!
  - Ну, мы же не на куске говна летели, а на летательном аппарате последнего поколения!
  - Но ведь пешком мы дойдем до портала только к его следующему открытию!
  - Не переживай ты так! Не дойдем, так долетим. Угоним что-нибудь, - Сёма пристально посмотрел на летательные аппараты, парящие высоко в облаках. - Этими управляют роботы, поэтому эти корабли нам не подходят. Как только я заставлю сесть хотя бы один корабль, мы полетим, я тебе это обещаю. А пока - вперед!
  И тут Владимир вспомнил, что так и не спросил имя той красавицы, на которую запал в корабле и которую, возможно, спас от смерти. Хотя руководствовался он при этом отнюдь не возвышенными чувствами.
  - Как тебя зовут? - спросил он, обернувшись.
  - Ола, - ответила брюнетка, глядя ему в глаза. Даже не Мередит. В тот момент он опять слегка прибалдел от её улыбки. Ему захотелось завалить её на эти подорожники-переростки, сорвать с неё змеиный костюм и воткнуть в неё свой член, а потом любить её долго-долго, до изнеможения. Но он сдержался, понимая, что сейчас не самый удачный момент и ему, как и всем остальным из их четверки, нужно экономить силы для более важных дел.
  - Будешь Оля или Ольга. А ты... - он посмотрел на Айну. - Будешь Анной или Аней. Не нужны Вам нерусские имена. Вы поняли меня?
  Женщины переглянулись и хором ответили:
  - Мы поняли!
  - Вот и чудненько!
  - А мне нравится имя Айна, - тихим, извиняющимся голосом произнес Сёма.
  - Можешь так её называть, но я буду звать твою подругу Аней. Лады?
  - Лады, - согласился Семён.
  - Лады, - эхом отозвалась Айна.
  Оставшуюся часть пути до леса они шли молча. Но, едва они вошли в лес, женщины принялись собирать оранжевые ягоды, растущие на кустах с редкими оранжевыми листьями. Женщины собирали ягоды в пригоршни и ловко отправляли их в рот.
  - Они точно съедобные? - Владимир вопросительно посмотрел на Ольгу.
  - Точно! - прожевав ягоды, ответила она. Желтый сок выступил в уголках её губ. Кипятков не удержался и поцеловал её. Сок ягод оказался таким же сладким, как поцелуй Ольги. Казалось, они могли целую вечность стоять в кустах, слившись в страстном поцелуе, но Сёма всё испортил, многозначительно кашлянув в кулак.
  - Дяди и тёти! Вы уж, пожалуйста, не тратьте время впустую. Нам нужно поесть и идти дальше. Иначе портал закроется, и будем мы тут куковать, как ты любишь говорить, отец, до второго пришествия!
  - Ах, да! - Владимир с явной неохотой отстранился от Ольги и отправил себе в рот горсть только что сорванных с куста ягод. - Кушай, радость моя! Всё остальное - потом!
  - Потом, - мечтательно произнесла она, закатив глаза. - У меня так давно мужика не было!.. Ты увидишь, что я очень хорошая любовница!
  - Да-да, у-кхе-вижу! - Кипятков зашелся кашлем, чуть не подавившись ягодами. Прокашлявшись, виновато посмотрел на сына. Сёма понимающе улыбнулся.
  Ягоды оказались не только вкусными, но и питательными. Несмотря на то, что Кипятков с Сёмой с утра ничего не ели, они быстро насытились. Женщины наелись ещё быстрее. Съев всего по две жменьки, они были бодры и готовы идти дальше. Их щёчки покрылись румянцем, а глазки задорно заблестели.
  - Сёма! Ты даже не представляешь, как я хочу оказаться на Земле, - вздохнув, сказал Владимир.
  - Похоже, не столько на Земле, сколько в постели с Ольгой, - человек-эльф указал рукой на сильно топорщащийся под животом костюм Кипяткова. Потом он перевел взгляд на женщин. - Ну, раз все поели, может, уже пойдём дальше, а?
  - Ну, и это тоже, - щёки Кипяткова покрылись румянцем смущения. Повернувшись к сыну спиной, он посмотрел на женщин: - Девчонки, вперёд!
  И группа продолжила свой путь по лесу, продираясь через заросли чахлых деревьев и полуголых кустов. Все шли молча, будто боясь нарушить тишину, все старались ступать осторожно, словно остерегаясь капканов и ловушек. После встречи с большой змеёй Кипятков боялся наступить на какого-нибудь ползучего гада. Чего боялся Сёма, история умалчивает. Только женщины, судя по их загадочно улыбающимся лицам, ничего не боялись.
  Вокруг царили тишина и покой, но Сёма вдруг резко остановился и зачем-то прыгнул в заросшую травой небольшую воронку, оставшуюся, судя по всему, от давнего взрыва. Приложив указательный палец к губам, он жестом показал, что все должны последовать его примеру.
  Когда люди оказались на дне ямы, наверху послышались тяжелые шаги. Судя по звукам, кто-то большой, тяжело дыша и источая запах гнили, приближался к воронке. Когда звук шагов стал совсем близким, и Кипятков сжался, стараясь не дышать, чувствуя, как бьется сердце прижавшейся к его груди Ольги, существо наверху остановилось и шумно вдохнуло ноздрями воздух. Тут же откуда-то справа послышался треск ломаемых деревьев и топот других шагов, более тяжелых. Существо у ямы зарычало, когда второе существо стало приближаться к нему. Послышался шум возни, после чего рычание переросло в визг и стихло. Внезапно раздался победный вой, от которого у Кипяткова по спине побежали мурашки, и Ольга вздрогнула в его объятиях.
  Внезапно вой оборвался, после чего были слышны только звуки удаляющихся шагов, волочения по земле чего-то тяжелого и хруст сухих веток.
  Кипятков понял, что опасность миновала. Один неведомый монстр убил другого, такого же неведомого - лучше их не видеть, - и тащит в глубину леса, чтобы насытиться. И, как бы сильно ни хотелось, хотя бы одним глазком, взглянуть на победителя и на поверженного, страх перевешивал любопытство. Поэтому Владимир предпочел сидеть на корточках на дне воронки, пока наверху не стало совсем тихо.
  - Когда ты засек того, первого? - шепотом спросил Кипятков сына, проглотив комок слюны, вставший поперек горла.
  - Когда мы вошли в лес, - ответил Семён. - Сначала я чувствовал, что за нами следят, а потом смог прочитать мысли того обитателя леса, который хотел на нас напасть. Он есть хотел и очень разозлился, когда тот, второй, ему помешал. Потом он испугался и всё... Мысли пропали.
  - Ясно, - Кипятков поднялся и подошвой ботинка раздавил большого жука, который полз к Ольге. Раздался громкий хруст, после которого внутренности жука окрасили траву в розовый цвет. - А сейчас ты ничего не чувствуешь?
  - Нет, - ответил Сёма. - Думаю, можно идти.
  - А жука ты зря раздавил, - подала голос Ола. Хотя она сказала это тихим, приятным голосом, от неожиданности мужчины вздрогнули и переглянулись. Они явно были не готовы услышать от неё хоть что-нибудь толковое, полагая, что после знакомства с "Психотроном" у женщин, если и будут какие-нибудь мысли в головах, то только те, которые они же, мужчины, в эти головы и вложат путем разговоров и убеждений, наставлений. Оказывается, Ольгу они явно недооценили. - Этот был ещё молоденький. Ему бы подрасти чуток, так его можно было бы на костре зажарить. Эти жуки вкусные...
  Владимир приобнял Ольгу за талию и посмотрел ей в глаза.
  - Когда-нибудь я обязательно дам тебе возможность попрактиковаться в кулинарии. Но жуков ты мне готовить не будешь!
  - Как скажешь, великолепный, - она опустила глаза и присела в реверансе.
  - Вот это я понимаю. Вот так воспитание, - пробормотал Кипятков и добавил. - Конечно, хотелось бы каждый день такое слышать от женщины, но можешь называть меня просто Вовой или Владимиром.
  - Как скажешь, Владимир...
  А Сёма тем временем подошел к своей Ане.
  - Посмотри туда, - сказал он, указывая пальцем на торчащий из земли камень.
  И тут Владимир понял, что он собирается сделать. И, быть может, он собирался сделать самую большую ошибку в своей жизни. Поэтому Кипятков решил, во что бы то ни стало, помешать ему.
  Когда сжатый кулак Сёмы со вспучившимися венами просвистел над Анной и уже готов был, как молот на наковальню, опуститься на её красивую, пусть даже одурманенную "Психотроном" голову, Кипятков подскочил к сыну и ловко схватил его за запястье.
  - Даже не вздумай, - сквозь зубы прошипел он сыну в ухо.
  - Ты что, отец? Я всего лишь хочу вернуть её в нормальное состояние, как вернул тебя. А то с ней и поговорить-то толком не о чем...
  - Ах, тебе потрепаться не с кем?! - Владимир ухватил Семёна за рукав и отвел в сторону. - Слушай меня, мальчик мой, и не перебивай! Тебе может показаться странным, но именно "Психотрон" сделал из этих двух дамочек суперженщин, каждая из которых - мечта любого земного мужчины. Сам посуди: они послушные, мы для них - боги. Каждая из них по нашей прихоти сделает всё, что угодно. Мы для чего их взяли с собой, рискуя жизнями, вызволили из плена, а? А для того, чтобы они нас ублажали, холили нас и лелеяли, стирали нашу одежду, готовили нам еду, чтобы они были нашими помощниками по жизни. Хочешь, я расскажу тебе, что будет, если ты дашь своей Ане по башке?
  - Ага, - Сёма кивнул.
  - Как только ты избавишь её от действия "Психотрона", и её мозги вернутся в первоначальное состояние, она, пусть и не сразу, но обязательно покажет тебе свою женскую сучность...
  - Сущность! - поправил Кипяткова сын.
  - Нет! Это не от слова "суть", а от слова "сука"! - Причем, слово "сука" Владимир произнес со злостью, растягивая его как жевательную резинку: "С-с-с-с-с-у-у-у-ка!" - Она будет тебе постоянно мозг выносить, постоянно действовать на нервы. Какой там секс? Какие там готовки и уборки? Она только пилить тебя будет! И ты будешь думать: "Какой же я осел? Зачем я вообще с ней связался?.. А не поискать ли что-нибудь другое?" Но что-то другое ты уже не найдешь, так как у вас к тому времени будет куча детей и совместно нажитое имущество, добытое ТВОИМ непосильным трудом, которое при разводе нужно будет поделить с этой сукой пополам, да ещё алименты ей выплачивать! Если ты переживаешь, что с ней не о чем будет поговорить, так ты всегда сможешь заставить её прочитать умные книжки, она будет начитанной и всегда сможет поддержать беседу. Всегда ласковая, покладистая, она никогда не отрастит себе жопу, и всегда будет выглядеть на все сто! А знаешь, почему?
  - Нет, - Сёма почесал затылок.
  - Потому, что ты заставишь её заниматься спортом и держать себя в форме. Тогда каждодневный волшебный секс тебе обеспечен! Да она тебе минет по сто раз на дню будет делать! - Кипятков мечтательно закатил глаза, вспомнив свой первый сексуальный опыт. Ему было лет шестнадцать, она была намного его старше и была отнюдь не красавицей, но минет она делала мастерски! Кипятков тогда был на седьмом небе от счастья и зажмурил глаза, опасаясь, как бы от такого счастья глазные яблоки не полопались. Подумать только, эта немолодая блядь предпочла отсосать у него только потому, что боялась забеременеть! Ну, не смешно ли? Хотя тогда Владимир не видел в этом ничего смешного.
  - Отец, а что такое "мин нет"? - брови Семёна вопросительно вскинулись вверх.
  - Не "мин нет", а минет. Это когда... - Кипятков по старой привычке бросил опасливый взгляд на женщин. Они, похоже, не понимали, о чем идет речь. И ни одна бы не сказала: "Ты чему там, козел стареющий, сына учишь?" А вот Марина непременно сказала бы. Да ещё, выпучив глаза, покрутила бы пальцем у виска. Но все равно Владимир понизил голос до шепота и прошептал сыну в самое ухо: - ... когда она горячими губками и проворным язычком ласкает твоего... - он хотел, как в былые времена сказать "малыша", но, вспомнив, как Система усовершенствовала его тело, произнес: - ... змея!
  - Ого! - округлив глаза, потрясенно произнес Сёма. Об оральных ласках он явно в книжках не читал. - А разве такое возможно?
  - Если не вернешь свою Аню в прежнее состояние, то возможно... Ты даже не представляешь, как нам с тобой повезло! - Кипятков замолчал, наморщив лоб, видимо, вспоминая, о чем ещё хотел сказать, а потом вдруг бросил взгляд на женщин и спросил: - Девчонки, а где ваши родители?
  - Отец погиб, сражаясь с циклопами на Сонте. Маму съел паук-людоед. Он напал на неё, когда она в лесу спилила гриб и несла его до своего воздухолета, - за двоих ответила Ольга. - Остальные родственники улетели на Сагву, и мы ничего о них не знаем.
  - А почему только ты всегда говоришь, а твоя сестра молчит? - Владимир посмотрел на Ольгу. - У неё что, проблемы с речью?
  - Так как я старше, она не может говорить первой, - ответила Ольга, не поднимая глаз.
  - Ты понял, да? - Владимир положил сыну руки на плечи, слегка сжал их. - Мало того, что они хорошо воспитаны, сексапильные и безотказные, так у них ещё и родственников нет!
  - Разве это хорошо? - глядя в глаза Кипяткову, спросил Сёма. - Что хорошего в том, что у наших женщин никого нет?
  - Вся прелесть заключается в том, что в довесок к ним не идет тёща, - ответил Владимир. - Получается, что у тебя не будет главной проблемы - тёщи! Тёща - это не только мама твоей жены, это источник твоей головной боли. Это такое противное существо, которое постоянно будет совать свой нос в вашу личную жизнь, будет всеми силами пытаться через твою женщину пропихивать свои сучьи идеи. Жена, у которой есть мама, автоматически становится агентом тёщи в твоей семье. Стоит ей только пообщаться с тёщей, пусть даже по телефону, она тут же заражается от неё глупостью и начинает сыпать разными идиотическими идеями. Глупость, конечно, лечится руганью и скандалами. Но это рано или поздно надоедает, и ты просто начинаешь ненавидеть эту старую суку за то, что она есть и портит твою жизнь своим существованием. Именно поэтому я с уверенностью могу сказать, что Ольге с Аней цены нет! Они сейчас просто золотые бабы! И пусть всегда такими остаются... Хотя, раз тебя уже на женщин тянет, значит, ты уже вполне взрослый и способен самостоятельно принимать решения. Конечно, ты можешь двинуть своей тёлочке по кумполу и вывести её из того состояния, в котором она находится. Но тогда она запросто может послать тебя на три весёлых буквы, никогда не дать тебе... Да от неё можно будет ожидать чего угодно и в первую очередь - плохого, к чему ты не будешь готов. Даже, если этого не произойдет сейчас, это обязательно произойдет потом, и ты землю будешь рыть зубами, чтобы найти этот чертов "Психотрон" и вновь сделать из своей стервы нормальную женщину, о которой мечтает каждый мужик. Да, ты - экстрасенс, ты можешь всегда заморочить голову своей бабе. Но ты ведь не знаешь, сколько времени будет действовать твоё внушение, и не пропадет ли твой дар, когда мы окажемся на Земле. Да, ты парень неглупый, и я уверен, что ты запросто сможешь по чертежам или по памяти собрать "Психотрон". Но будет ли он работать на Земле? Так что ты лучше сто раз подумай, а потом делай!
  - Отец, ты такой умный, - опустив голову, произнес Сёма. - И ты так много о женщинах знаешь!
  - Ещё бы! На Земле у меня были и тёща, и жена, и дочь. Эти с-с-суки столько крови из меня выпили! - Владимир сплюнул в сердцах.
  Ольга подошла к Кипяткову сзади и принялась массировать ему плечи, хотя он её об этом не просил.
   - Давай займемся любовью, а? - проворковала она. - У меня полгода мужика не было, я готова отдаться тебе прямо в этой яме.
  От её бархатистого голоса по телу Кипяткова пробежали мурашки, и короткие волосы зашевелились на голове. Руки Олы скользили по его спине, совершая круговые движения, опускаясь всё ниже и ниже, пока не остановились на ягодицах и не сжали их.
  Тем временем Аня подошла к Сёме. Когда её руки обвились вокруг его торса, молодые люди слились в страстном поцелуе.
  С одной стороны, Кипятков был не против оргии, но с другой стороны, он понимал, что они теряют драгоценное время. Поэтому, не без сожаления, он отстранил от себя Ольгу и вышел на середину ямы.
  - Ты что, отец? - спросил Сёма, с трудом оторвавшись от Анны.
  - Дамы! Выстройтесь в шеренгу, пожалуйста! - попросил Владимир. Когда женщины послушно встали в ряд, Кипятков кашлянул в кулак и начал говорить: - Я понимаю, что у одной из вас полгода мужика не было, а у второй, возможно, вообще никогда не было...
  - Мы целовались с Петером пять лет назад, и он трогал мою грудь, - лишенным эмоций голосом произнесла Анна.
   - Значит, я угадал, - по лицу Кипяткова пробежала усмешка.
  - Я бы этому Петеру яйца оторвал, - сжав кулаки, сквозь зубы прошипел Сёма.
  - Да ты не кипятись, - успокоил его Владимир. - Это было давно и несерьезно... Конечно, я извиняюсь, что всем обломал кайф, но мы забыли, что нам нужно как можно быстрее выйти из леса, чтобы приступить к реализации второй части нашего плана. Прошу вас, давайте не будем отвлекаться, а? Иначе мы не скоро попадем на Землю. А ведь на Земле у меня есть свой дом, в доме много комнат, в каждой из которых можно, сколько душе угодно, придаваться плотским утехам... Главное - добраться до Земли, а там уж можно будет и расслабиться.
  - Да поняли мы тебя, поняли! - Сёма ловко выскочил из ямы, помог выбраться из неё барышням. Уже на поверхности придержал отца за руку и тихо спросил:
  - А женщины все такие... доступные?
  - Нет, только наши, да и то потому, что находятся под действием "Психотрона". Есть и такие, которые и без психотропного оружия слабы на передок. Их называют блядями. Но у нас не тот случай. Наши бабы будут спать только с нами. Похоже, врать они не умеют, а потому имитировать оргазм они вряд ли станут. В этом нам тоже повезло.
  - Да уж, - задумчиво пробормотал Сёма.
  Выбравшись из ямы, Кипятков походил вокруг и осмотрел место побоища неведомых ему хищников.
  - Тьфу, бля, - вырвалось у него, когда он увидел большую лужу крови и кровавую полосу, тянущуюся по примятой траве между поваленными деревьями и вырванными с корнем кустарниками. - Какой кошмар!
  Остальные члены их маленького отряда тоже это видели, но отреагировали менее эмоционально: Семён сплюнул в траву, а дамы просто пожали плечами, дескать, а что ты хотел? Это же Зенля!
  - За мной! - человек-эльф махнул рукой и направился вверх по склону, глядя на своё МФУ, как опаздывающий на свидание влюбленный смотрит на наручные часы. За ним шла Аня, за ней - Ольга, замыкающим был Владимир.
  Казалось бы, он подкрепился ягодами, немного набрался сил, сидя в воронке, но идти за Олей ему было очень тяжело. И дело было вовсе не в его физической форме и не в возрасте, а в том, что он не мог сосредоточиться на дороге. Как бы он ни старался оглядываться назад, смотреть под ноги, вверх и по сторонам, его глаза всё равно возвращались к обтянутым змеиной кожей аппетитным ягодицам Ольги. Они задорно перекатывались при каждом её шаге, будто дразня Кипяткова. Эти ягодицы притягивали взгляд Владимира, а его руки так и тянулись к ним. В его голове то и дело возникали мысли: " А может, зря я её не трахнул в яме?.. Может, надо было? У меня же так давно секса не было, что конец чуть не засох!.. Может, затащить её в кусты и вдуть ей по-быстренькому?.. Тут делов-то всего на три минуты. Хотя с новым хером эти три минуты могут растянуться и на три часа. Ну и булки у неё!"
  По лицу больно хлестали ветки, от которых Владимир не успевал уворачиваться. Ноги постоянно запинались за корни деревьев, за лежащие на земле стволы. Он постоянно поскальзывался на подъемах и падал на спусках. После одного из таких падений Кипятков понял, что надо что-то менять, иначе он станет калекой раньше, чем они выйдут из леса. Поэтому он решил, что нужно поменяться местами с Олей и идти вслед за Аней. Тогда он точно не будет отвлекаться от дороги. Аня ведь ему не нравится.
  Однако стоило ему, ломая ветки, обогнать Ольгу, Сёма вдруг резко остановился и замер, глядя перед собой.
  - Ты что, Сёма? - Кипятков подошел к сыну. - Что-то заметил?
  - Тс-с-с! - Сёма приложил указательный палец к губам. - Не ори. Ты что, ничего не видишь?
  - Нет, - повертев головой из стороны в сторону, ответил Владимир. Он действительно ничего не видел, кроме голых колючих кустов и темных стволов деревьев. Это был всё тот же унылый пейзаж, который Кипяткову уже до чертиков надоел. Как бы он хотел сейчас увидеть когда-то доставшие его высотки, трубы заводов и закатанные в асфальт дворы, но вокруг был только лес, лес и лес. Сраный лес! Был бы у Владимира под рукой огнемет, он бы с удовольствием сжег бы тут всё и наблюдал за пожаром с безопасного расстояния, с какой-нибудь горы. К сожалению, у него не было даже спичек. Это ж надо было в таком дерьме оказаться! - А что?
  Сёма молча указал рукой на кустарник, стоящий в отдалении. Даже проследив за его пальцем, Кипятков ничего не увидел. Но тут же вспомнил, что это была уловка сына, благодаря которой он мог "достучаться" до мозга. Вспомнил, но поздно.
  Кулак Сёмы просвистел в воздухе и опустился на его голову. Кипятков тяжело опустился на холодный валун.
  - Ты... - он со злостью посмотрел на сына. Но тот продолжал стоять с вытянутой вперед рукой.
  В этот раз, посмотрев туда, куда указывал Семён, Кипятков увидел большие тени, которые бесшумно двигались между деревьями. Владимир пригляделся к ним и увидел, как тени превращаются в силуэты человекоподобных существ. Ещё через мгновение он смог разглядеть этих жителей леса во всех деталях. Это были те, кого на Земле называли бигфутами, снежными людьми, йети. Это были те, в чьё существование раньше Кипятков не верил, но они всё-таки были. И они были также реальны, как холодный валун под задницей, как царапины от веток на ладонях и на лице, которые напоминали о себе неприятными покалываниями.
   Одни снежные люди прятались за деревьями, другие - за кустами. Было смешно на это смотреть, если учесть, что многие из них ростом были выше двух метров и как два Сёмы в ширину. Их не могли скрыть ни тоненькие деревца, ни чахлые кустики.
  - Не пялься на них, - стиснув зубы, прошипел Сёма.
  - Это почему? - не понял Владимир.
  - Пусть думают, что мы их не видим, - Семён опустил голову. - Они, как и я, умеют внушать на расстоянии. Поэтому их никто не видит.
  - Понятно, - Кипятков тоже опустил голову, кинув взгляд на женщин. Дамы выражали полное безразличие к снежным людям, хотя по ним было видно, что они заметили этих странных существ, но почему-то никак на них не отреагировали. Если это не действие "Психотрона", это могло означать только одно: снежные люди, несмотря на свой свирепый вид и внушительные размеры, народ миролюбивый. И бояться их не стоит. Хотя всё равно нужно быть начеку.
  Поняв, что люди не представляют для них опасности, бигфуты вышли из-за деревьев и занялись своими делами: одни ели ягоды, другие собирали грибы, третьи рвали траву и делали из неё мягкие подстилки, на которых одни сидели, другие лежали. Там были и взрослые особи, и дети, мужчины и женщины. Все они вели себя так, будто выехали на природу, на пикник.
  Чуть в сторонке семья из двух взрослых особей и двух детей трапезничала. Они поедали то ли оленя с длинной шеей, то ли маленького жирафа с большими рогами. Животное дергало ногами каждый раз, когда снежные люди погружали в его разорванное брюхо руки, вырывали из него внутренности и отправляли их в рот. И Кипяткову тогда пришла в голову мысль, что животное ещё живое. Впрочем, снежным людям, похоже, было на это наплевать.
  Наблюдая эту семейную идиллию, Владимир задался вопросом: а смог бы он съесть кусок сырого мяса? Внезапно нахлынувшие приступы тошноты были вполне исчерпывающим ответом на этот вопрос.
  Метров через пятьдесят Кипятков заметил парочку снежных людей, по-собачьи занимающихся любовью в зарослях растений, похожих на бамбук. За ними подглядывал бигфут-подросток и мастурбировал. И у влюбленной парочки, и у подростка были довольные лица. Самец так старался удовлетворить свою самку, что аж язык изо рта высунул. Кипятков даже смог разглядеть хлопья пены, падающие с конца языка на мохнатую спину снежной женщины. Каждый раз, когда бигфут совершал движение тазом вперед, дама его сердца с глухим стуком ударялась головой о ствол дерева, стоящего напротив неё. Несмотря на это, её звероподобное лицо светилось счастьем.
  Наблюдая за ними, Кипятков вспомнил историю из своей молодости, когда он ещё был студентом: поехали как-то они с друзьями на природу, палатки разбили на берегу реки, рядом поставили мангал. Весь день пили пиво, купались, слушали музыку и ели подгоревшее мясо. В общем, это был самый обычный отдых на природе. Но в один прекрасный момент мочевой пузырь Владимира переполнился, и Кипяткову пришлось бежать до кустов. Там он сначала услышал звуки, характерные для прелюбодеяний, а потом смог увидеть Сергея и Наташу, занимающихся сексом, а также спрятавшегося за деревом младшего брата Ильи - Пашу, который, глядя на них, тоже занимался сексом, но с самим собой.
   Сцена была одновременно и смешная, и отвратительная. Кипятков поспешил быстрее уйти оттуда, чтобы не видеть всего этого, не слышать стонов Наташи и дружное пыхтение Серёжи и Паши. Ему хотелось забыть об этом, но с утра он всё же не удержался и рассказал об увиденном Паше. Тот, конечно, пообещал Владимиру, что убьет его, если тот расскажет об этом кому-нибудь ещё. В своё оправдание Паша тогда ничего не смог сказать лучше, чем: " Я был пьян в говно и ничего не помню". Да всё он помнил. Это было видно по его покрасневшему лицу и бегающим глазкам. От волнения у него даже руки вспотели, и он тут же принялся вытирать ладони об спортивные штаны. Руки его при этом заметно подрагивали.
  И сейчас эта сцена повторилась. Всё то же самое - лес, влюбленная парочка, сексуально озабоченный тип, за ними подглядывающий. Не было только его - Володи Кипяткова. Хотя, нет. Был там и Володя. Он стоял метрах в десяти от бигфута-подростка, за его спиной, ссал на чахлый кустик и улыбался во весь свой зубастый рот. Видать, увиденное его сильно позабавило.
   А Кипятков про себя подумал, что снежным людям не чуждо ничто человеческое. Хотя и живут они в лесу, без газа, электричества, интернета, телевидения и прочих атрибутов цивилизации, но, судя по всему, они счастливы. Сколько они прожили в этом своём мирке, вдали от цивилизации - сотни, тысячи или миллионы лет, - столько они и будут в нем жить, пока этот мир не сравняют с землёй, и он не рухнет под натиском той же цивилизации. Да, они похожи на нас, но, не исключено, что они гораздо лучше и добрее. Ведь они никогда не будут воевать друг против друга, устраивать оранжевые революции, совершать преступления. Им всё это просто не нужно, если есть лес, который дает им и кров, и пищу. А в лесу что главное? Главное - быть физически сильным, выносливым, держаться ближе к своим и всегда думать головой. Всё стальное - нечто второстепенное и несущественное.
  Путники оставили далеко за спиной стоянку снежных людей, а Кипятков всё думал о них. У него перед глазами всё ещё стояли их суровые и покрытые шерстью лица, массивные тела, широкая, но мягкая поступь. От размышлений о снежных людях Владимира оторвал тихий голос сына:
  - Стоп!
  Владимир не стал задавать глупые вопросы и сразу принялся смотреть по сторонам. Не увидел ровным счетом ничего, кроме зарослей кустов и стволов деревьев, стоящих перед путниками сплошной стеной, но услышал приближающийся шум в траве. Этот шум нарастал и был похож на топот множества маленьких ножек, будто к Кипяткову и его спутникам приближались маленькие дети. Много детей. Вот желтая трава, которая Владимиру была по пояс, пришла в движение. Определенно, детей, если таковые были, было очень много. И двигались они довольно-таки быстро, на ходу издавая щелкающие звуки, которые по мере их приближения слились в один сплошной треск.
  Трава расступилась прямо перед Сёмой, и Кипятков увидел огромных черных сороконожек с тонкими зелеными полосками на боках, бегущих с юго-востока на северо-запад. Их глаза на антеннах, как у улиток, были постоянно в движении: один глаз всегда смотрел прямо, второй постоянно смотрел назад и по сторонам. Пробегая мимо людей, они бросали на них одноглазые взгляды и пробегали мимо, растворяясь в траве. Похоже, они были так напуганы, что им до людей не было никакого дела. В высоту сороконожки были около полуметра, в длину - от трех до пяти метров. Щелкающие звуки они издавали своими бесформенными ртами. И, когда та или иная сороконожка открывала рот, было видно, что зубы у них мелкие, но острые, словно шипы. И, глядя на этих тварей, которых было не меньше сотни, Владимир не на шутку испугался, ведь ничто не помешает этим ужасным существам напасть на безоружных людей. Один только укус такой мерзкой твари сделает человека в лучшем случае инвалидом. А вдруг они все набросятся?
  Владимир посмотрел на Ольгу. Он хотел ей сказать, чтобы она не двигалась, дабы не спровоцировать сороконожек на нападение. Дескать, бегут себе - и пусть бегут! Но Ольга была на удивление спокойной. Только не улыбалась. Она смотрела на гигантских многоножек с выражением полного равнодушия на лице, как человек, который смотрит на пролетающих за окном птиц или плывущие по небу облака. Видать, она уже с ними встречалась и знает, что они безобидные. В противном случае, предупредила бы об опасности. А как нет? Она же - сама непосредственность. Что чувствует - то и говорит. Вспомнив об этом качестве Ольги, Кипятков немного успокоился.
  Последняя сороконожка мелькнула перед людьми и скрылась в траве. Она была вдвое короче остальных. Неровные светлые рубцы в её задней части свидетельствовали о том, что она была когда-то перекушена пополам каким-то огромным хищником, но каким-то чудом выжила. Только долго ли сможет прожить?
  Когда шум топанья ножек и тревожная трескотня стихли, и о сороконожках напоминали лишь глубокие борозды в траве, на юго-востоке снова раздался шум. Это было приближающееся, с каждой секундой нарастающее шуршание.
  - А это ещё что за хрень? - Кипятков, приложил ладонь козырьком ко лбу и начал всматриваться. Впрочем, долго напрягать зрение ему не пришлось. Сначала он увидел темную копошащуюся массу, приближающуюся к людям. Эта масса ломала кусты и тонкие деревца, как каток, утрамбовывая траву. Сначала Владимир подумал, что это поток черной грязи. Но, по мере приближения в потоке можно было разглядеть множество - тысячи, десятки или сотни тысяч - черных существ, похожих на осьминогов. Они были черными, покрытыми чешуей. Казалось, что их большие кожистые головы ползут по земле на гадюках.
  Кипятков опять посмотрел на Ольгу. Её лицо по-прежнему было спокойным. На нем не дрогнул ни один мускул даже тогда, когда осьминоги приблизились к людям, прошмыгивали между ними, касаясь их ног своими щупальцами.
  Осьминоги были разного размера: одни были не больше домашней кошки, другие - размером с ГАЗель. Всех их объединяло одно: они куда-то торопились и на ходу, проносясь мимо людей, повторяли один и тот же звук: "чак". Что обозначал этот звук, Кипятков не знал, но догадывался, что это что-то вроде: "Эй, посторонись!"
  Все проносились мимо, и только один маленький осьминожек почему-то остановился напротив Сёмы. Он разглядывал его то правым, то левым глазом, а потом протянул к нему щупальца, обвил их вокруг его правой ноги и попытался забраться на Семёна. Причем, он сделал три попытки, и все эти попытки заканчивались полным фиаско: осьминог всё время соскальзывал по гладкой ткани вниз и неуклюже падал на землю. Во время одного из таких падений Кипятков разглядел большой черный клюв, обрамленный полоской серой кожи, спрятанный между щупалец. Такой же клюв был у попугая его соседа снизу, когда Владимир жил ещё в Лемске. Когда этот пернатый любимец клюнул Владимира в руку, мало не показалось. Из глубокой раны хлынула кровь и залила новый импортный ковер, который никакими чистящими средствами отмыть потом не получилось. И пришлось тогда Кипяткову купить у соседей этот ковер. И лежал он долгое время в гостиной, а гости постоянно спрашивали: "А откуда эти бурые пятна на ковре?" Да от верблюда! Чертов попугай клюнул! Тупая птица, а сокращенно - тупица!
  Осьминогу тоже ничто не помешало бы вцепиться клювом в ногу Семёна. И все понимали это, а больше всех это понимал сам Семён. Всё его тело было напряжено, особенно - правая нога, по которой вверх-вниз катался осьминог. Вероятно, для него это было развлечение, а вот по лицу Сёмы было видно, что он готов в любую секунду дать осьминогу такого пинка, от которого тот отправился бы в незабываемый затяжной полет, который, быть может, не совершал ни один из его более крупных собратьев. И велика вероятность, что это был бы первый и последний полет в его жизни. Может, поэтому Ольга тихо и без эмоций произнесла:
  - Стой спокойно и не дергайся.
  - Ага, - Сёма едва заметно кивнул головой и расслабился.
  Расслабился и осьминог. Он сполз с ноги Семёна. Бросив на человека-эльфа прощальный взгляд левым глазом, он слился с потоком и убежал, ловко проскальзывая между кустами и деревьями.
  Когда поток осьминогов иссяк, и от него остались лишь чешуйки на примятой траве и воспоминания, все четверо путников облегченно вздохнули.
  - Девки! - Владимир посмотрел на женщин. - Ладно, мы не местные, но вы-то хоть можете нам сказать, что это было?
  - Да, - как всегда, за двоих, ответила Ольга. - Восьминоги охотились на сороконогов. И те, и другие человеческое мясо не едят, а потому встреча с ними в лесу не опасна. Но, если причинить им вред... - И тут она пристально посмотрела на Семёна. Под её взглядом на щеках эльфа выступил румянец. - ... сороконоги могут до смерти закусать. Раны от их укусов рваные, глубокие и не заживают. Восьминоги просто задушат и разорвут своими клювами. Так что, сын великолепного, ты правильно сделал, что прислушался к моему совету. Иначе нам всем пришел бы пердец!
  - Ты сказала "пердец"? - Кипятков засмеялся.
  - Да!
  - У нас на Земле говорят пиз...
  - Отец! - Сёма оборвал Владимира на полуслове. - Ты же просил не отвлекаться, а сам...
  - Ладно-ладно, идем дальше! - Кипятков вытер ладонью пот с лица и усмехнулся. - Это надо же - пердец! Ха-ха-ха!
  Дальше шли молча. Кипятков всё-таки перестроился и теперь он шел за Аней, а Ольга была замыкающей и охраняла тыл. Казалось бы, оставив свою ненаглядную позади, Владимир смог бы сосредоточиться на последнем, как утверждал Сёма, отрезке пути, и идти ему было бы гораздо легче. Но не тут-то было! Теперь ему уже мешали ягодицы Ани, которые, как оказалось, на вид ничем не хуже "булочек" Оли. Только они были моложе и подпрыгивали при каждом шаге даже задорнее, привлекая к себе взгляд и притягивая руки. О, как ему хотелось ухватиться за эти батончики, сжать их. Как бы он хотел насадить эту молодую, дразнящую своей сексуальностью плоть на свой вертел и вертеть её, пока, как следует, не прожарится. Жарить, жарить и ещё раз жарить!
  Опять стал отвлекаться. Опять по лицу больно хлестали ветки, а ноги запинались за камни да за коряги. Он снова падал. К счастью, сзади шла Оля и всегда помогала подняться.
  Возжелать подругу сына! Боже мой, стыд-то какой! И даже дыхание любимой позади не мешало Кипяткову думать об Ане: "Попка крепкий, как орех. Так и просится на грех!"
  В очередной раз, стукнувшись большим пальцем левой ноги об камень, Владимир сматерился сквозь зубы и решил снова перестроиться. Боль словно собрала в кучу мозги и вернула ясность ума. Кипяткову тут же стало стыдно за свои низкие мыслишки. И ему было непонятно, как он - человек с высшим образованием, много лет проработавший в банке, - может вести себя подобным образом? Он ведь уже не прыщавый сексуально озабоченный подросток, а солидный мужчина, которого его любимая женщина называет великолепным. А ведет себя великолепный почему-то хуже любого подростка и пускает слюни, глядя на подругу сына. Стыдно, Кипятков! Стыдно! А всё этот чертов "Психотрон"! Видать, всё ещё держит мозг в своих клещах и не отпускает. Конечно, Сёме об этом говорить не стоит, чтобы лишний раз не получить кулаком да по темечку, но перестроиться всё-таки нужно. Хватит на Анькину жопу пялиться! Хватит! Лучше бы думал о снежных людях, тогда идти было бы легче.
  Но вдуть бигфутихе он не хотел, а вот Аньке - ещё как да!
  И, только обогнав Анну, он перестал отвлекаться и думать о её прелестях. Ну, наконец-то! И как изначально такая мысль в голову не пришла? Сразу же идти стало легче, и дурные мысли из головы вылетели. Всё-таки, от перемены мест слагаемых сумма меняется! Кругозор расширился: теперь уже Кипятков мог видеть и коряги под ногами, и валуны, и подло торчащие на уровне лица ветки деревьев, норовящие отхлестать по щекам, ткнуть в глаз.
  Казалось, можно идти даже быстрее, но тут сзади послышался шепот Ольги:
  - Нам нужно остановиться!
  "В туалет захотела, что ли?" - подумал Владимир и тут же натолкнулся на широкую спину сына.
  - Полегче, батя, - произнес Семён, повернувшись к нему лицом. - Чуть с ног меня не сшиб!.. Что случилось-то?
  - Я чувствую, что там какая-то опасность, - Ольга указала пальцем в сторону густых зарослей деревьев, которые напоминали ели, но с очень длинными иглами. И они были желтыми.
  Взглядом проследив за её рукой, Кипятков сначала ничего не увидел и уже хотел сказать что это ерунда, Ольге всё показалось, но тут вдруг на фоне желтизны проступили два немигающих зеленых глаза, которые были нацелены на людей. Глаза увеличивались в размерах, приближаясь, и в какой-то момент Владимир смог разглядеть кошку, которая была размером с кавказскую овчарку. Кошка ползла в сторону путников на животе, прижав уши. Её желтоватая, лишенная шерсти кожа была покрыта темными пятнами, что было весьма неплохой маскировкой. Поэтому её не сразу можно было заметить на фоне желтых деревьев. Если бы не её глаза и не предупреждение Ольги, Кипятков эту тварь никогда бы не заметил.
  Он всегда не любил котов и с удовольствием дал бы пинка этой мерзости, но мерзость-то была чересчур большая. И, судя по торчащим наружу клыкам, запросто могла откусить ногу, её пнувшую. И, к сожалению, кошка выбрала в качестве своей жертвы кого-то из отряда Кипяткова, может даже, его самого. Поэтому она подползала всё ближе и ближе. Теперь уже можно было разглядеть складки на её коже. Под кожей перекатывались рельефные мышцы, как у бодибилдера.
  - Надо как-то отогнать эту тварь, - пробормотал Владимир, чувствуя, как сердце в его груди совершает акробатические трюки, а лоб покрывается испариной. - Может, какой-нибудь палкой или камнем.
  - Дельная мысль, - человек-эльф нагнулся и принялся выискивать взглядом в траве хоть что-нибудь, что могло бы, если не убить, то хотя бы отпугнуть зверя.
  Владимир сомневался, что сын найдет что-нибудь подходящее, а потому, проглотив вязкий комок слюны, вставший поперек горла, приготовился к самому худшему. Лица дам были спокойными, будто они видели обычную домашнюю кошку, а не существо, похожее на перекаченного саблезубого тигра.
  А Сёма тем временем опустился на одно колено и стал быстро шарить руками в высокой траве.
  Кошка подползла ещё ближе и уже готовилась к прыжку.
  - Да что ты там копаешься? - крикнул ему Кипятков и не узнал собственного голоса, так как он дрожал от волнения и был больше похож на ломающийся голос подростка, чем на голос взрослого мужчины.
  - Сейчас, - руки Сёмы за что-то ухватились. Трава с шумом зашевелилась. Приглядевшись, Кипятков увидел, что его сын держит за задние лапы огромную жабу, которая размером превосходила и Сёму, и лысую кошку. Жаба дергалась всем телом и протестующе квакала, пытаясь освободиться. Её широкая зеленая морда с красными наростами была обращена в сторону болота, вокруг которого росли синие камыши. Вода в болоте была такая же синяя. Как бы сильно ни сопротивлялась жаба, хватка человека-эльфа была железной. Рванув жабу на себя (при этом послышался треск, и в передних лапах жабы оказался большой пласт дерна, похожий на коврик), он принялся крутиться вокруг своей оси. - Разойдись, зашибу!
  Конечно, все отошли на несколько шагов назад, ведь никому не хотелось даже прикасаться к жабе, а получить ею по голове, по плечу или по другой части тела - тем более.
  Кошка в это время замерла. Похоже, она так была удивлена происходящим, что напрочь забыла о том, что хотела напасть на людей. Взгляд её зеленых, готовых вот-вот выпрыгнуть из орбит глаз был прикован к Сёме, раскручивающему над головой жабу. Каждый раз, делая оборот в воздухе, жаба громко квакала, словно отсчитывая круги и, когда Сёме, несмотря на приличный вес жабы, всё-таки удалось придать ей достаточное ускорение, он разжал руки. Пронзительно квакнув в очередной раз, жаба со скоростью пушечного ядра полетела в кошку. Раздался глухой звук удара, вслед за ним послышался кошачий визг, от которого у людей завибрировали барабанные перепонки. В следующее мгновение и кошка, и жаба превратились в один желто-зеленый клубок, катающийся по земле и издающий противные звуки. Иногда клубок замедлял вращение. Тогда можно было увидеть, как жаба обвила шею кошки липким зеленоватым языком и намертво прилипла к её морщинистой коже, вонзив в неё когти передних и задних лап. Было видно, как кошка царапает бока и брюхо жабы, пытаясь высвободиться. А жабий язык, как питон, всё сильнее и сильнее сдавливал её шею. Постепенно темп схватки ослабевал. Кошачий визг становился всё тише, переходя в хрип. А жабье кваканье превратилось в тихое бульканье, когда фонтаны крови вырывались из её распоротого живота, из широко разинутого рта и из ноздрей.
   В какой-то момент противники прекратили двигаться. Они лежали на боку, прижавшись друг к другу, как любовники. Пасть кошки была оскалена в предсмертном оскале, а правый, остекленевший глаз жабы, не мигая, смотрел на людей. Жаба будто хотела перед смертью внимательно рассмотреть тех, из-за кого ей пришлось совершить самый длинный и последний в своей жизни прыжок, пожертвовать собой ради спасения их жизней и здоровья.
  Трава в радиусе пяти метров была примята, залита кровью и желтоватой жидкостью. По земле тянулись колбаски жабьих кишок, издавая неприятный запах.
  - Отец, как тебе моя задумка? - Сёма зажимал нос рукой, а потому вопрос получился, как: "Офес, как тефе моя сатумка?"
  - Нормально, - ответил Владимир. В отличие от сына, он не зажал нос рукой, а потому, как только он вдохнул этот запах - запах тины, мертвечины, крови и фекалий, - его желудок сразу же вывернуло наизнанку. Он блевал непереваренными оранжевыми ягодами, сгибаясь пополам, будто кланяясь жабе, которой был обязан жизнью. Когда блевать уже было нечем, пошла желчь, и Кипятков уже подумал, что сейчас выблюет желудок, но тут сзади к нему подошла Ольга.
  - Пожуй это, - сказала она, протягивая Владимиру побег растения, похожего на клевер. - Как только прожуешь - глотай.
  - Ага, - не глядя в сторону Ольги, чтобы она не видела рвоты в уголках его перекошенного рта и не увидела слезящихся глаз, Владимир запихнул в рот побег и принялся его жевать. На чудо он не надеялся, так как не верил в фитотерапию, но, к удивлению Кипяткова, оно стало происходить: желудок прекратил свои судорожные сокращения, и во рту стало свежо, как от жевательной резинки. И запах разбросанных по земле жабьих потрохов уже не вызывал рвотный рефлекс.
  - Тебе лучше? - спросила Ольга, внимательно глядя на своего "великолепного".
  - Да, - ответил Владимир, выпрямившись и вытирая ладонью рот. - Спасибо тебе, любовь моя.
  - Пожалуйста, - улыбнувшись, ответила Ольга. - Я всегда тебе рада услужить.
  - Да-да! - вклинился в их разговор Сёма. - А всё потому, что он - великолепный... Давайте уже ускоримся, а? Теряем время!
  И тут произошло ещё одно чудо, к которому Кипятков был явно не готов: когда он проглотил образовавшуюся во рту зеленую кашицу, с организмом стали происходить странные метаморфозы: Владимир почувствовал бодрость и прилив сил. Причем, на него так "накатило", что захотелось не идти, а бежать. И он чувствовал, что может бежать очень быстро и долго, пока не добежит до этого сраного портала.
  - Не мешайся под ногами! - он тут же отпихнул в сторону сына и пошел первым. Пробовал бежать, но в густом лесу особо не разгонишься, поэтому он просто перешел на быстрый шаг.
  Оглянувшись, Сёма спросил у Ольги:
  - Ты что ему такое дала?
  - Освеж-траву, - невозмутимо ответила та, которую Владимир выбрал на роль мачехи человека-эльфа. - Похоже, ему стало лучше.
  - Я бы сказал, что ему не просто лучше, а очень хорошо!
  А ему действительно было хорошо. Это было самое настоящее опьянение - то, чего после операции по пересадке органов, если верить Системе, с ним не должно было произойти. Мир вокруг него вдруг стал более объемным и красочным. Кипяткову хотелось обнять его, слиться с ним - с этими большими жуками и жирными белыми червями под ногами копошащимися, с мерзкими слизняками, с чахлыми, будто больными деревцами.
   А ещё он увидел стаю огромных лысых крыс. Они бежали за людьми, но держались на почтительном расстоянии. Ранее вид этих крыс вызвал бы у Кипяткова чувство беспокойства, но сейчас они были ему даже симпатичны. Ему было забавно наблюдать за тем, как они ползают в траве, перепрыгивают через стволы поваленных деревьев и, встав на задние лапы, нюхают воздух.
  Да черт с ними, с крысами! Главное, что было ощущение счастья, распирающее грудь. И Кипятков не мог этому счастью противиться.
  - Меня торкнуло! - смеясь, говорил он. В тот момент ему казалось, что он двигается так быстро, что, пока его спутники идут по прямой, он успевает их оббежать по кругу не меньше трех раз. Хотя, на самом деле, они его обогнали, потом ждали. Догнав женщин и сына, Владимир растолкал их, возглавив колонну, но шел так медленно, что опять оказался в хвосте. И так продолжалось три раза, пока великолепного не "отпустило".
  - Отец, а что такое "торкнуло"? - поинтересовался Сёма.
  - Ну-у-у, это когда тебе вставило, тебя накрыло, расколбасило, - растягивая слова на наркоманский манер, сказал Владимир. - То есть, тебя просто штырит!.. Кстати, Оленька, ты не могла бы сорвать ещё немного такой травки для меня?
  - Могла бы, - ответила Ольга. - Только, если ты, великолепный, съешь ещё немного освеж-травы, ты заснешь, и нам придется либо ждать, когда ты проснешься, либо тащить тебя на себе, и мы потеряем много времени. А мы ведь торопимся. Так тебе нарвать травки?
  Пока Кипятков прислушивался к своему организму и думал - заснет он или не заснет, надо ему это или не надо, - путники вышли из леса.
  Перед ними лежала голая равнина, по которой туда-сюда передвигались пятиметровые металлические гиганты. Иногда они переговаривались на непонятном языке. Их разговор отдаленно напоминал репетицию духового оркестра. Словно у каждого из них была труба вместо глотки.
  - А это что за железные дровосеки? - хохотнув, спросил Кипятков у Ольги, положив ей руку на плечо.
  - Тихо, отец! - шикнул на него Семён, но в этом не было смысла, так как металлические великаны заметили группу людей. Они стали присматриваться к отряду Кипяткова, что-то оживленно обсуждая между собой и жестикулируя.
  - ...И какого хрена они делают в чистом поле? - не унимался Владимир. - Ищут Элли с Тотошкой? Ха-ха-ха!
  - Это атланты в доспехах, - пояснила Ольга. - Они охраняют свою базу и, похоже, им не нравится, что мы находимся здесь.
  - И где эта база? Где-то за пустырем? А нам что делать? Ждать, пока они уйдут? - Кипятков прыснул в кулак. - Ну, и дела!
  - Отец, подойди ко мне, - Сёма поманил Кипяткова пальцем. - Скажу кое-что по секрету, на ушко.
  - Ладно, подойду, - Владимир подошел к сыну, нагнул голову, приставив ухо к его губам. - Говори! Я слушаю тебя внимательно!
  - Отец... - И тут кулак Семёна рассек воздух и опустился на голову Владимира. Кипятков начал заваливаться назад, но эльф подхватил его под мышки и, встряхнув, поставил на ноги.
  - Сёма, ты что? - действие освеж-травы тут же прошло, словно Семён одним ударом выбил всю дурь из головы. Мир вокруг снова стал тусклым и серым. Снова появилось непреодолимое желание скорее покинуть эту сраную Зенлю. И чем быстрее - тем лучше. Беспричинная радость тут же сменилась злостью на сына, который опять ударил его - великолепного, самое родное, близкое существо, пусть даже против своей воли, но подарившее ему жизнь. - Ты в конец оху...
  - Теперь глянь туда, - будто не слыша гневные слова отца, Семён указал рукой в сторону атлантов.
  - Ой! - единственное, что смог сказать Кипятков, глядя на то, как за спинами атлантов начал проявляться металлический забор, образующий ровный квадрат. Забор был раза в два выше самих атлантов, но и за ним можно было разглядеть верхушки строений, похожих на иглу. Да, преображение пустыря в охраняемую базу произвело на Владимира сильное впечатление, но ещё больше его впечатлило оружие в руках атлантов - четырехметровые металлические копья. Когда атланты направили своё оружие на людей, на концах копий появились вспышки, после чего земля вокруг путников начала взметаться в воздух, запахло озоном, как после дождя.
  Атланты стали приближаться, выстроившись в шеренгу. И, чем ближе они подходили - тем точнее были их выстрелы. Комья земли летели отовсюду: слева, справа, сверху. Развернувшись, люди, пригибаясь, побежали назад, в лес. Но тут прямо перед ними в воздух стали взлетать деревья, а на их месте образовывались глубокие воронки.
  И тут послышался голос, который перекрывал шум взрывов, будто кто-то кричал в рупор: "Ложись!" Причем, голос этот не принадлежал никому из отряда Кипяткова, а уж тем более - атлантам.
  Все тут же упали на землю, закрыв головы руками. В тот момент Кипяткову стало немного стыдно, ведь в него столько раз стреляли из подобного оружия, когда он играл в "Охоту на человека". Он мог бы сразу сообразить, что нужно лечь на землю, но почему-то поддался панике и "стормознул". А ведь эта ошибка могла бы кому-нибудь из его команды стоить жизни. Кстати, как они, члены команды?
  Приподняв голову, Владимир посмотрел сначала на лежащего рядом Сёму, потом глянул на Олю с Аней, которые лежали позади. Вроде, все были живы-здоровы. И слава Богу! Хотя Был ли Бог на этой вонючей планете или его руки сюда попросту не дотягивались?
  Выстрелы гремели, земля вокруг взлетала в воздух, но почему-то до людей не долетала. Воронки были везде, кроме пятачка земли, на котором лежали Кипятков с сыном и их женщины.
  Подняв голову выше, Владимир увидел, как свинцовое небо над ним рябит после каждого выстрела. Очередной взрыв поднял в воздух деревья и камни. Всё это должно было упасть прямо на лежащих людей, но почему-то пролетело мимо.
  Атланты были уже совсем рядом, но ни один из их выстрелов не достиг цели, будто их отводила в сторону невидимая рука.
  - Рука Господа, - потрясенно прошептал Кипятков.
   Из-за туч пробился чахлый луч солнечного света. Стало светлее, и Кипятков смог разглядеть прозрачную полусферу, куполом нависшую над его отрядом. Вот она - рука Господня, оберегающая от выстрелов атлантов, от тонн земли, летящей со всех сторон, вырванных с корнями деревьев и камней.
  - Мне кажется, это ловушка. Мы в западне. - Сёма огляделся и, хотя Владимир протестующе замотал головой, стал осторожно подниматься на ноги. Тут же прогремела целая серия выстрелов, но всё - мимо. От купола всё отлетало, как от стенки горох.
   Сёма облегченно вздохнул и показал атлантам неприличный жест с согнутым локтем, который перенял у отца.
  - А мне кажется, что это защитное поле, - Владимир тоже поднялся с земли и принялся рассматривать прозрачную полусферу. Попытался постучать по ней рукой. Рука отскочила с такой силой, что чуть не случился вывих плеча. - Ого!..
  Выстрелы внезапно стихли. Люди принялись ощупывать купол, не обращая внимания на приближающихся атлантов. Они уже поняли, что ничего плохого эти гиганты им не сделают. Оставалось только надеяться на то, что хозяин этого купола внезапно не отключит защитное поле, когда люди к этому не будут готовы.
  - Как имитация людей в бункере, - заключил Сёма. - ... но гораздо плотнее. Знаешь, я часто пользовался защитным полем, когда играл в игры, но никогда не прикасался к нему. Оказывается, это здорово! Непередаваемые ощущения!.. Я думаю, ты прав, отец! Была бы это ловушка атлантов, они бы знали, как до нас добраться. А они, похоже, не знают.
  Глядя снизу вверх через прозрачную оболочку на великанов, Кипятков улыбался ехидной улыбкой. Они ходили вокруг купола, пытались колоть его копьями, но копья отскакивали и подлетали вверх на десятки метров. Когда один из атлантов выстрелил из копья по куполу в упор, его отбросило метров на сто. Упав на спину, он лежал и не шевелился. Два других атланта взяли его за руки и волоком потащили к базе. Волочащиеся по земле ноги атланта поднимали в воздух клубы пыли, оставляя в земле две глубокие борозды.
  Другой атлант попытался наступить на купол ногой. Его тут же подбросило вверх метров на пятнадцать. Падая спиной вперед, он приземлился на полусферу, и его снова подбросило, но уже не так высоко. С громким грохотом оказавшись на земле, под дружный хохот и людей, и атлантов он долго дергал руками и ногами, пытаясь встать. Когда у него это получилось, он что-то пробормотал и, прихрамывая, направился к базе.
  Остальные атланты сели на корточки вокруг купола. Вероятно, они решили подождать, когда тот, кто поставил эту ловушку или защиту, уберет её. И тогда они смогут добраться до людей.
  Решил присесть и Кипятков. Увидев торчащий из земли плоский валун, он направился к нему. Когда он подходил к камню, валун сдвинулся с места и плавно отъехал в сторону. Под ним оказался темный лаз, из которого показалась светлая мальчишеская голова.
  
  Глава 9
  - Наконец-то я вас нашел! - не по-детски грубым голосом произнес мальчик, которому на вид было не больше десяти лет. На мальчике был защитный костюм с темными металлическими накладками на груди, спине и плечах. Поверх костюма на нем был надет разгрузочный жилет, карманы которого сильно оттопыривались. Также Кипятков разглядел металлические налокотники. Костюм был старым, но надежным. В таком же костюме ходил Иван Лапоть, когда учил Сёму с Владимиром бузить с использованием колюще-режущего оружия. Голос мальчика показался Кипяткову знакомым. Это был тот самый голос, который приказал людям лечь на землю, когда их обстреливали атланты. - Что смотрите? Прыгайте в люк!
  Подойдя к лазу, Кипятков увидел, что тот, кого он принял за мальчика, таковым на самом деле не является. В глаза бросились и тонкая сеточка морщин на маленьком личике, и седая щетина на щеках. И не был тот субъект блондином, как могло показаться с первого взгляда. Коротко остриженные волосы были не белыми, а седыми. Кипятков решил, что перед ним - карлик.
  Как только путники запрыгнули в люк, карлик нажал комбинацию кнопок на своём МФУ, и камень быстро встал на место. Откуда у карлика многофункциональное устройство, такое же, как у Сёмы, Кипятков спрашивать не стал, чтобы не выглядеть более отсталым в глазах сына, чем он был на самом деле. Он подумал, что, возможно, у зенлян МФУ пользуюстя таким же спросом, как у землян мобильники. И каждый второй на Зенле носит на руке многофункциональное устройство.
  Наверху послышался звук, похожий на тот, с которым включался и выключался ноутбук Владимира там, на Земле. И сразу же прямо над головами людей стали греметь взрывы. Земля сотрясалась, но с гладкого сводчатого потолка ни кирпичи, ни куски известки, как обычно показывают в фильмах, не посыпались.
  - Я отключил защиту, - пояснил карлик, видя недоумение на лицах Кипяткова и его спутников. - Всё нормально.
   - Я так и понял, - кивнув, сказал Сёма.
  Тем временем карлик снова нажал на кнопку своего устройства, и металлическая площадка, на которой стояли люди, стала плавно опускаться. И пока перед глазами мелькали гладкие каменные стены, Кипятков вспомнил бункер, жизнь в котором сейчас вспоминалась как сказка. Пусть даже с плохим финалом, но все равно - сказка! От этих воспоминаний на глаза Владимира навернулись слезы. Но, пошмыгав носом, он всё же решил расставить все точки над "и":
  - Уважаемый, и почему же это вы нас искали? Вас что, мунлоки, атланты или ещё кто-то нанял?.. Дайте-ка, я угадаю: вас наняли, чтобы вы нас доставили живыми, да? Тогда награда за нас будет больше, да?
  Площадка остановилась.
  Коротышка посмотрел снизу вверх на Кипяткова. На лице его читались смешанные чувства: удивление и обида.
  - Я что, похож на подлеца? - карлик сошел в площадки и жестом показал спутникам Кипяткова, чтобы они последовали его примеру, что все и сделали.
  - Нет, но... - Владимир замялся. - Как-то это всё подозрительно!
  - Я вас понимаю, - по мальчишескому лицу коротыша скользнула легкая улыбка. - Идите за мной, если хотите сегодня оказаться на Земле. Вы ведь этого хотите, да?
  Все четверо дружно кивнули, и маленький человек повел их по длинному подземному тоннелю, похожему на трубу с очень большим диаметром. Когда они шли по тоннелю, дружный топот шагов эхом отлетал от его стенок, которые начинали светиться мягким желтым светом, тускнели и гасли по мере продвижения людей вперед.
  - Может, вы всё-таки скажете нам, кто вы такой? - не выдержал Кипятков.
  - Хорошо, - не сбавляя хода, произнес карлик. - Меня зовут Укртшин Майдергдис Сокштумысат третий. Я - гном. Вы можете называть меня просто Коля Соколов, так как моё полное имя вы не выговорите.
  - Укртшин Майдергдис Сокштумысат третий, - тут же повторил Сёма.
  - Я обращался к людям! - осадил Семёна гном. - А ты ведь эльф, да?
  - Наполовину, - с гордостью в голосе ответил Сёма.
  - А ты, - Коля указал коротким пальцем с острым ногтем на Кипяткова, - Владимир, верно?
  - Да, только откуда...
  - Я многое о вас знаю. Начнем с того, что я - причина твоего появления здесь, на Зенле, Вова...
  - Но как...
  - Объясню на понятном тебе языке: чтобы поднять свой социальный статус в сообществе гномов, мне нужно было убить двух кархов. Я мог убить и других представителей враждебных нам, гномам, цивилизаций, но убийство карха для нас - чисто спортивный интерес, так как их убивать сложнее. На Зенле их не осталось, а вот на Земле их - целая колония, правда, замороженная во льдах Арктики. Я никогда не был на Земле, а потому мне нужен был землянин, который бы помог мне там адаптироваться. Но, опять-таки, я не могу надеяться на первого попавшегося, так как должен быть уверен, что землянин мне подходит. А для этого я решил выманить тебя через портал на Зенлю и посмотреть, на что ты способен.
  - Меня никто не выманивал, - Кипятков крутанул шеей так сильно, что скрипнули позвонки.
  - Ошибаешься, Владимир, - гном усмехнулся. - Так уж получилось, что вблизи порталов живет около сотни кандидатов. Я всем им присылал со своего передатчика сообщения от имени Галины Гом...
  - Галина Ном - гном! - Кипятков хлопнул себя ладонью по лбу. - Подумать только! А ведь, читая эти письма, я и подумать не мог, что их пишет мало того, что не баба, да ещё и не человек!
  - Спасибо, сочту за комплимент, - Коля чуть склонил голову. - Ну и вот, переписываясь с кандидатами на роль моего гида на Земле, я понял, что ты - единственный, кто мне подходит. К тому же, ты был готов отправиться со мной в любую точку галактики, лишь бы удрать подальше от своей контуженой суки...
  Щеки Владимира вдруг запылали румянцем стыда.
  - Я был в жопу пьяный, когда писал эти сообщения.
  - Ты уж извини, - Коля развел руки в стороны, - но ты столько раз в состоянии алкогольного опьянения проходил через портал и возвращался обратно, что это уже не имело значения. Я просто знал, что мне нужен ты - и всё тут! В тот вечер, когда портал открылся, я подловил момент, когда твоя жена стояла у тебя за спиной, и специально послал провокационное сообщение, и это сработало. У вас возник конфликт...
  - Ты подключился к камере ноутбука?
  - Нет, я сделал проще. Я послал к тебе разведчика... - Из верхнего кармашка разгрузочного жилета вылетел механизм, похожий на дверной глазок с крылышками и с двумя тонкими металлическими ручонками, на которых было по два маленьких пальца. Полетав вокруг Кипяткова и его отряда, "глазок" завис над гномом и ловко юркнул в карман жилета. - Он был там и всё видел, передавая изображение на моё многофункциональное устройство. Разведчику не составило особого труда обесточить твой дом, чтобы выманить тебя. Я даже знал, куда ты пойдешь в первую очередь, так как я следил за тобой в течение всей нашей переписки...
  - М-да, - Кипятков замолчал, обдумывая сказанное гномом. - Слушай, а как объяснить тот факт, что всё - и на Земле, и на Зенле - оказалось таким похожим? Даже соседи!
  - Всё просто, - гном широко улыбнулся, продемонстрировав большие, как у коня, зубы. - Просто жители Зенли знали про этот портал и постоянно посещали Землю. Почему-то им нравились дома землян, и они строили себе такие же. Им не нравились дома из кенборцида... А что касается соседей, то похожим на тебя был лишь твой двойник, труп которого ты видел, когда убегал от эльфов. Если честно, я не знаю, как получилось, что он был на тебя похож, но, благодаря этому и множеству других факторов, я остановил свой выбор именно на тебе. Пользуясь схожестью с тобой, он постоянно проникал в твой дом, занимался любовью с твоей женой. Он даже скопировал рецепт приготовления самогона и тоже свой погреб заставил бутылками с этим мутным напитком.
  - Хрен с ним, с самогоном. Но как он мог трахать мою жену? Она же создана для чего угодно, но только не для секса! - Владимир потер рукой вдруг вспотевшую шею. Хотя он не любил свою жену, слышать о том, как кто-то занимался с ней любовью, пусть даже этот "кто-то" был похож на него, было неприятно. Пусть даже в это верилось с трудом.
  - Да! И не только с твоей женой, но и с женой твоего соседа - Вити. За это Витя его и убил. Но он думал, что убил тебя. К слову сказать, твои соседи были одними из немногих землян, кто знал, что через портал можно попасть на Зенлю. А потому, опасаясь уголовного преследования на Земле, Витя с Наташей перетащили труп твоего двойника через портал на Зенлю, где спрятали его в дренажном ручье. Но вернуться назад до закрытия портала они не успели. И решили они остаться пока на Зенле в доме, как две капли воды похожем на их дом. То, что хозяева дома на тот момент гостили у родственников на другой планете, сыграло им на руку. Они прожили две недели на Зенле и, когда уже собирались вернуться на Землю, появился ты! Ты даже не представляешь, какой для них это был шок!
  - Ещё как представляю! Но я-то не знал, в чем причина столь странного поведения моего соседа.
  - Зато сейчас знаешь... После того, как ты ушел, они немного подождали и пошли следом за тобой. Но портал опять закрылся! Проснувшись утром, Витя начал психовать, устроил своей женушке выволочку, чем привлек внимание эльфов. Те особо не стали с ним и его женой церемониться. Они закидали их камнями. Наталью сразу убили, Виктора ранили. Он убежал в лес, о дальнейшей его судьбе я ничего не знаю. И мне плевать на него.
  - Мне тоже на него плевать, - Владимир оглянулся. Сын тут же сделал вид, что с интересом наблюдает, как сами по себе загораются и гаснут стены. Дамы шли, отставая на шаг от мужчин и обворожительно улыбались. - Но я точно знаю, что он попал в плен к мунлокам. Мы все там были и, благодаря Сёме, убежали от них.
  - А я-то думаю: почему сигнал с МФУ эльфа вдруг пропал? Я тогда не на шутку обеспокоился, ведь это могло означать, что вас уже нет в живых.
  - Я отключил своё многофункциональное устройство, чтобы оно не привлекало внимание мунлоков, - пояснил человек-эльф.
  - Молодец! Я нисколько в тебе не сомневался! - гном вдруг остановился. Остановились и другие члены команды Кипяткова. В тот момент Владимир заметил кобуру, болтающуюся на поясе гнома. Из кобуры торчала блестящая рукоятка компактного плазмомета.. - Тихо!
  Все затаили дыхание. Коля, быстро растолкав людей, в мгновение ока оказался позади их. Он вглядывался в темноту тоннеля, держа в вытянутой руке плазмомет. Кипятков вспомнил даже модель этого плазмомета - ПК - 33Х. Он стрелял из такого в игре "Охота на человека". И, раз гном ходил с таким оружием, хотелось верить, что в действительности оно такое же эффективное, как в игре. Хотя, казалось бы, позади ничего не было, кроме темноты. И не было слышно ничего, кроме тех звуков, которые издавал гном, шумно втягивая ноздрями воздух. Но вдруг в темноте тоннеля появился тусклый огонек, который стал стремительно увеличиваться в размерах. Кипятков понял, что это какие-то существа приближаются к ним с большой скоростью. Хотелось бы верить, что это не враги.
  По мере увеличения огонька, Владимир смог разглядеть и незваных гостей. Это были самые настоящие мутанты - обнаженные, с рыхлыми синюшными телами, многие с двумя головами, болтающимися лишними конечностями. У вех мутантов были красные, будто налитые кровью глаза. Волос на непропорционально больших головах не было. Сквозь кожу просвечивали синие прожилки вен.
   Среди мутантов было много таких, у которых были недоразвитые конечности. У некоторых из них конечности отсутствовали вовсе. Последние передвигались по полу ползком, извиваясь всем телом. "Рукастые" были вооружены деревянными палками, металлическими прутьями, лопатами, топорами, кирками. Кто-то держал в руках большие буры, похожие на такие, которые используют любители зимней рыбалки.
  - Мы сейчас находимся в заброшенном тоннеле, которым гномы уже лет сто не пользуются, - извиняющимся голосом произнес Коля. - Вот и лазит тут всякая нечисть.
  Мутанты были уже совсем близко. Их разрозненное, но громкое рычание резало уши, от них исходил запах, от которого Кипятков вновь испытал рвотные позывы. Он уже приложил руки ко рту и нагнулся, но Оля тут же засунула ему в рот какой-то листик. Конечно, это была не освеж-трава, но, прожевав и проглотив этот маленький листочек, Владимир почувствовал себя лучше.
  - Я не хочу тратить плазму на эту гадость, - с этими словами Коля убрал плазмоган в кобуру и достал из кармана жилета небольшой кубик, напоминающий кубик Рубика. Втопив пальцами красные квадратики в корпус, он метнул кубик в толпу мутантов. В толпе послышались восторженные вопли. Видать, мутанты думали, что гном кинул им что-то съестное. Но кубик в воздухе вспыхнул и разлетелся на горящие "звездочки", каждая из которых разделилась на множество более мелких ярких огоньков, которые, как рассерженные осы, принялись жалить мутантов. Существа, которых лишь с большой натяжкой можно было назвать людьми, при попадании в них звездочек, мгновенно взрывались. Они разлетались на куски, и в разные стороны летели оторванные части тел и внутренности. Их кровь быстро окрасила светлые стены тоннеля в красный цвет. Стекая по стенам на пол, ручейки крови сливались в реку, которая увеличивалась в размерах с каждым хлопком и текла в сторону гнома и стоящих за его спиной людей.
  После очередного хлопка голова одного из мутантов упала рядом с ногой Сёмы и попыталась укусить его за носок сапога. Это могло показаться странным, но оторванная голова вращала глазами и клацала зубами. Не став дожидаться, пока голова мутанта вцепится в сапог, Сёма мощным пинком отправил её назад, туда, откуда она прилетела. Отскочив от гладко отполированной стены, голова плюхнулась в поток крови, в котором плавали внутренности и фрагменты тел, подняв в воздух фонтаны красных брызг.
  - Кстати, я обладаю даром внушения и мог бы и заставить их уйти без применения оружия, - как бы между прочим, сказал гному Сёма, глядя на рукоятку его плазмогана.
  - Не смог бы, - ответил Коля, доставая из кармана маленький прозрачный контейнер, наполненный зеленой жидкостью. Выплеснув эту жидкость в кровавую реку, он бросил в неё и контейнер. - Это мутанты. Они не поддаются внушению. - Кровь и части тел мутантов, плавающие в ней, мгновенно вспыхнули белым пламенем. Дыма не было, но все, кроме гнома, стали кашлять, у всех заслезились глаза. Над МФУ Коли появилась призрачный план тоннеля и красные точки, движущиеся по нему. Гном вел людей строго по направлению зеленой стрелки, которая указывала на какую-то арку, схематично обозначенную на плане в виде буквы "П". Коля слегка увеличил отрезок пути движением пальцев и нажал на две синие кнопки. Тут же в стене открылся проход. Гном устремился к нему, нетерпеливыми жестами показывая остальным, чтобы следовали за ним. - Давайте быстрее, быстрее!
  Проход за людьми закрылся, и они оказались в такой же трубе, только меньшего диаметра. Владимир посмотрел в светло-голубые, почти белесые глаза гнома.
  - Вы всегда так трупы утилизируете?
  - Да, - глядя на Кипяткова снизу вверх, ответил Коля. - А вы что, в землю их закапываете?
  - Да, - ответил Кипятков. - Даже после кремации.
  - Ну, вы и варвары, - гном укоризненно покачал головой. - Если я окажусь на Земле, я обязательно положу этому конец. Это надо же - мы под землёй живем, а они мертвецов в землю закапывают...
  Гном хотел ещё что-то сказать. Видать, информация о том, как на Земле хоронят покойных, задела его за живое. Но Кипятков его перебил:
  - Ты можешь сказать нам, куда ты нас ведёшь?
  - В ПВЛ, - ответил Коля.
  - Это ещё что за херня? - Владимир нахмурился.
  - Это же пространственно-временной лабиринт, - Коля поднял вверх указательный палец, подчеркивая значимость сказанного. - Через него можно попасть в любую точку вселенной, в любой промежуток времени. До вашего портала добираться очень долго, а мы уже почти дошли до входа в лабиринт. Карта лабиринта загружена в моё МФУ, так что доберемся до Земли так быстро, что и веком дернуть не успеете... А ты что, ничего про ПВЛ не знаешь?
  - Примерно представляю, - при слове "лабиринт" в памяти Кипяткова всплыли и нить Ариадны, и сооружения, состоящие из запутанных путей, ведущих в тупик или к выходу. Кипятков невольно поежился, вспомнив про обитателя лабиринта - минотавра - чудовище с головой быка и телом человека. Последнее ему меньше всего нравилось, так как он со студенческих времен терпеть не мог коров. Терпимо к ним Владимир относился только тогда, когда видел их порубленными на прилавках рынков или магазинов, а также в банках с надписью "Говядина тушеная". И не любил он коров не из-за того, что считал их глупыми или вонючими существами, а из-за того, что на свадьбе двоюродной сестры, которая отмечалась в санатории "Сомов пруд" в Тверской области, за ним - единственным из двухсот гостей - погналась корова. Хотя это было очень давно, но воспоминания об этом инциденте были очень даже свежими: был второй день свадьбы, перепивший накануне Володя блевал за кустами сирени, когда услышал за спиной громкое мычание. Обернувшись, он увидел прущую на него корову с низко опущенной головой. От страха Кипяткова даже перестало тошнить. Заорав во всё горло, он побежал к своему корпусу, слыша за спиной неумолимо приближающийся топот копыт. В голове его тогда вертелась только одна картинка: бык, сначала рогами подкидывающий матадора вверх, а потом топчущий его копытами. И, убегая от коровы, Владимир ощутил себя тем матадором, которого видел по телевизору. И он уже представлял, как твердый рог с силой вонзается ему в зад, как острая боль пронзает всю нижнюю часть тела, как он взлетает до верхушки тополя и камнем падает на землю. Он даже слышал хруст своих костей, ломающихся под ногами быка... К счастью, ничего такого, конечно же, не случилось. Владимир добежал до своего корпуса, лихо взбежал по ступенькам на крыльцо. Оглянувшись назад, он увидел, как большая черно-белая корова стоит у нижней ступени и налитыми кровью глазами смотрит на него. Так и не решившись подняться по ступеням, корова издала печальное мычание и скрылась в близлежащем кустарнике. Владимир облегченно выдохнул. Сердце в груди билось, как испуганная канарейка, в клетку к которой запустил лапу кот. Размеры коровы и её красные глаза говорили о том, что опасения Владимира были не беспочвенными. Эта взбесившаяся рогатая зверюга действительно могла и забодать, и затоптать. И, будь он менее расторопным, уже лежал бы на грунтовой дорожке в луже собственной крови. И Кипятков не сомневался, что, стоит ему войти в лабиринт, из всех ходов непременно повыскакивают минотавры. Владимир был на все сто процентов уверен, что они никого не тронут, а за ним непременно погонятся, цокая копытами, шумно дыша и низко нагнув свои рогатые головы. Как та корова. - Мы-то безоружные, поэтому ты будешь от минотавров отстреливаться.
  - От минотавров мне точно не придется отстреливаться. Они все живут на Экскомиусе, а туда маршрут не проложен, чтобы ни одна из тамошних тварей не попала в лабиринт. Иначе это будет... - гном посмотрел на Олю.
  - Пердец, - подсказала она.
  - Точно, - вмешалась в разговор ранее упорно молчавшая Анна, чем очень удивила Владимира и Сёму. Они не думали, что их дамы после "Психотрона" способны поддерживать беседу. Значит, эти улыбающиеся женщины слышали всё, о чем говорили мужчины. И они не такие уж дурочки, как кажется на первый взгляд.
  - Да, - Коля кивнул. - Пердец вселенского масштаба!
  - Отец, ну ты и даешь! - Сёма положил руку на плечо Кипяткова и развернул его лицом к себе. - Когда мы с тобой жили в бункере, я даже книгу прочитал, которая так и называется - "Лабиринт". И написал её писатель с Земли, из твоего времени. И зовут его... - Силясь вспомнить, человек-эльф стал щелкать пальцами и наморщил лоб.
  - Тёмный, - шепнул гном.
  - Александр Темной! - наконец-то вспомнив, Сёма радостно хлопнул в ладоши. - Он описал этот лабиринт...
  - Не читал, - Кипятков потупил взгляд. Ну, что ж такое, а? Сёма и тут его обошел, как стоячего!
  - Он довольно-таки подробно описал ПВЛ и даже названия планет, на которых побывал, верно указал, - добавил Коля. - Правда, я не понимаю, почему он повесть назвал фантастической. Там ведь нет никакой фантастики!
  Снова открылся проход, приглашающий в другой коридор. Путники оказались в длинной трубе, которой, казалось бы, не было ни конца, ни края. Гном достал из своего жилета металлического "молюска". Его створки открылись, едва он прикоснулся к нему рукой. На одной из створок было нечто похожее на зеркало, но Владимир, идущий рядом с Колей, понял, что это никакое не зеркало, а монитор маленького компьютера, транслирующий изображение такой высокой четкости, что был виден каждый волосок на макушке и на подбородке гнома, когда тот вертел головой вверх и вниз. Вдоволь насмотревшись на своё изображение, Коля принялся скоблить нижней створкой своей хитроумной битвы голову. Его машинка при этом издавала тихое жужжание, будто умирающая муха, на которую наступили, но в ней ещё теплится жизнь, и она ещё планирует взлететь, дергая единственным уцелевшим крылышком.
  - Дай-ка мне, - попросил Владимир, когда Коля закончил и уже хотел убрать бритву в карман.
  - Держи, - гном протянул ему "молюска". Сейчас Коля выглядел гораздо моложе. И, если бы не поворачивался лицом к свету, демонстрируя свои морщинки, вполне сошел бы за мальчика.
  Кипятков побрил наголо голову, но бороду трогать не стал и передал бритвенный прибор сыну. Тот по-быстрому избавился от небольшой щетины на лице и, булькнув: "Благодарю", отдал бритву гному.
  Сзади послышался нарастающий гул, заморгали огни освещения.
  - Это ещё кто? - Коля грозно сдвинул брови и стал раздувать ноздри. Ну, просто доминантный самец, на территорию которого вторглись чужаки. И неважно, что самец маленького роста. Рука гнома потянулась к рукоятке компактного плазмомета.
  По мере нарастания гула, Кипятков смог разглядеть его источник. Это была мчащаяся на всех парах антигравитационная платформа, на которой ехали, держась за поручни, тролли. Увидев людей, они радостно закричали, и платформа ускорилась. Загромыхали плазмометы. Со всех сторон посыпались горячие осколки камня, запахло гарью. В полу и стенах, совсем рядом с гномом и Кипятковым, образовались обугленные дыры размером с мячи для занятий аэробикой.
  - Как они меня зае... - гном не закончил, так как после очередного выстрела глубокая дыра образовалась прямо над его головой. И, если бы он не побрил её гладко, скорее всего, запахло бы палеными волосами. Каменная крошка оцарапала Кипяткову лицо и лоб. Смахнув крошку с лица, он посмотрел на ладонь и увидел кровь. Это была ЕГО кровь, но боли почему-то он не чувствовал.
  - Бежим! - заорал гном и понесся по трубе, на бегу тыкая пальцем в кнопки висящей над рукой, будто приклеенной, клавиатуры со странными значками и символами вместо букв и цифр.
  Конечно, людям не требовалось повторной команды, и они побежали за Колей. А за их спинами, паря в воздухе в полуметре над полом тоннеля, с каждым мгновением всё больше и больше сокращая расстояние, неслась платформа с троллями. Их крики и звуки выстрелов стали совсем близкими и, когда Кипятков уже подумал, что им всем крышка, справа вдруг открылся проход. Гном заскочил в него, а следом за ним - люди. Как только все свернули, платформа, не успев затормозить, пронеслась мимо и начала притормаживать. Вероятно, тролли хотели дать задний ход, чтобы все-таки разобраться с людьми и с гномом. Но гном оказался хитрее их. Он достал из кармана жилета металлический шарик, состоящий из двух полусфер. Когда Коля повернул верхнюю полусферу по часовой стрелке, шарик начал светиться фиолетовым светом изнутри. Коля высунулся из-за поворота, когда до сдающей задом платформы оставалось не больше пяти метров, вытянул руку, в которой был шарик, в направлении троллей и разжал пальцы. Шарик тут же поднялся в воздух и, как фиолетовый воробышек, полетел к платформе. Коля заскочил назад, в перпендикулярную трубу и быстро ткнул в кнопку всё ещё висящей над МФУ клавиатуры. Сверху опустилась гладкая стена из такого же камня, как и весь тоннель. А за стеной сначала послышались приглушенные крики троллей, а потом ухнул взрыв.
  
  Глава 10
  
  - Ты, конечно же, красавчик! - похвалил гнома Кипятков. - Но хотелось бы знать, когда мы придем в лабиринт? Мне уже кажется, что ты кругами нас по своему подземелью водишь.
  Над МФУ Коли снова завис план подземелья. На этом плане пять красных точек почти вплотную приблизились к букве "П" - входу в лабиринт. Он должен был находиться где-то зрядом, но его почему-то не было видно - только труба тоннеля, больше ничего.
  Пальцы гнома опять забегали по призрачной, слегка рябящей в воздухе клавиатуре. Наверху послышался шум. Посмотрев вверх, люди увидели, как стены потолка раздвинулись. Над головами людей возник прямоугольник яркого света, из которого опустилась простая ржавая металлическая лестница, без всяких фантастических наворотов. Хорошо, хоть к ней были приварены перила.
  - За мной! - скомандовал Коля и устремился вверх, быстро перебирая руками и стуча ногами, обутыми в кованые сапожки, по металлическим ступенькам.
  Люди последовали за ним. Первым полез Сёма, Владимир - последним. Он не упустил возможность в очередной раз посмотреть на упругие ягодицы своей возлюбленной. Горячая волна желания в очередной раз ударила в голову и запульсировала в промежности.
   Когда уже доберемся до Земли, а? Сил уже нет терпеть! Хочу трахнуть Олю! Хочу-у-у!
  Словно почувствовав взгляд своего великолепного, Ольга ещё сильнее заиграла ягодицами. Кипятков не удержался и протянул руку, чтобы потрогать эти вожделенные булочки, но нога соскользнула со ступеньки, и он чуть не упал. Спасла только левая рука, которой ему удалось ухватиться за ступеньку. Посмотрев вниз, он понял, что цепкость - вещь нужная. Если бы он сорвался, то падал бы метров десять. Скорее всего, упав с такой высоты, он переломал бы ноги. Мог сломать и позвоночник. Тогда возвращение на Землю отложилось бы ещё на какое-то время. Это при хорошем раскладе.
  Чертов "Психотрон"!
  Где-то над головой открылся люк. Поток свежего воздуха приятно обласкал лицо Кипяткова и взбодрил организм. Заниматься сексом сразу же расхотелось, зато захотелось, как можно быстрее, выбраться из, не сказать чтобы мрачного, но всё же - подземелья.
  Люк оказался замаскирован под покрытый мхом пень. Прямо перед путниками простиралась равнина, покрытая всё той же примятой по часовой стрелке травой и редкими голыми кустиками. За горизонтом виднелся город - дома, похожие на грибы, на этажерки, на пирамиды и на мыльницы. Над домами пролетали всевозможные летательные аппараты. Такие же аппараты стояли на шляпках "грибов", на полочках "этажерок" и на крышах "мыльниц".
  За спиной людей была большая каменная глыба, у подножья которой виднелась арка, переливающая всеми цветами радуги. Все поняли, что арка и была входом в пространственно-временной лабиринт. От вида этой арки у Кипяткова перехватило дыхание. Она была прекрасна. Владимир в жизни не видел ничего похожего.
  - Что встали? - послышался голос гнома. - Вперед!
  - К победе мирового сосиализма, - усмехнувшись, сказал Владимир, вытянув перед собой руку в ленинском жесте. Увы, никто из его спутников этой шутки не понял. И вряд ли кто-нибудь из них знал, кто такой Ленин.
  Поднявшись по вырезанным в камне ступенькам, люди молча вошли в Лабиринт. Перед входом в него Владимир перекрестился, хотя всю жизнь считал себя плохим христианином и в церкви был всего два раза - когда его крестили и когда зашел помолиться об успехе в бизнесе. К сожалению, Бог не услышал его молитву - то ли Володя плохо молился, то ли Бог был занят более важными делами, и ему было не до проблем Кипяткова. Но, стоя перед входом в лабиринт, Владимир понял, что Бог все-таки есть, и он помогает ему даже на этой планете. Иначе Владимир уже сто раз мог бы погибнуть. И только Бог поможет пятерым смельчакам попасть на Землю и не заблудиться в коридорах ПВЛ.
  Тихо пискнуло МФУ на руке гнома. Над его запястьем зависла карта лабиринта и красная извилистая дорожка, ведущая с Зенли на Землю, в тот самый осенний день 2015 года, когда гном отправил Кипяткову своё последнее сообщение, после чего механический разведчик обесточил дом.
  Лабиринт встретил спутников Кипяткова унылостью зеленых стен, тусклым освещением и запахом смерти - пахло кровью и сырым мясом, как на скотобойне, где Владимир и его партнеры по бизнесу в девяностые годы двадцатого века арендовали склады.
  По коридорам лабиринта, с постоянно открывающимися и закрывающимися в стенах ходами, группами и поодиночке туда-сюда сновали всевозможные гуманоиды: зеленые, покрытые колючками люди-кактусы; тоже зеленые и покрытые сочащимися слизью наростами люди-жабы; низкорослые головастики с миндалевидными глазами; гуманоиды, похожие на свиней; гуманоиды, похожие на собак и ящеров. На одних были надеты облегающие костюмы, как у Семы с Вдадимиром, другие были вообще без одежды, прикрытые лишь бандажами. Третьи ходили в каких-то мешковатых плащах с капюшонами, четвертые щеголяли в массивных экзоскелетах. Такое разнообразие гуманоидов Кипятков и представить себе не мог.
  Был там и человек-паук с множеством мохнатых лап, длинными руками и страшным лицом. Когда он проползал мимо, наступил одной из своих лап на ногу Кипяткову. При других обстоятельствах Владимир обязательно сделал бы ему замечание, но тут предпочел промолчать.
  Также Владимир увидел человека-краба с огромными клешнями вместо рук и человека с головой акулы, на котором был надет скафандр, заполненный голубой жидкостью.
  В голову Кипяткова пришла тогда мысль: "Интересно, а если эти трое - человек-паук, человек-краб и человек-акула - схлестнутся между собой, то кто из них победит?"
  Но никто из гуманоидов и не думал драться между собой. Они проходили мимо и не обращали - или делали вид, что не обращают, - на Владимира и его спутников никакого внимания. И было не понятно, в чем крылась причина такого их поведения. Это могло быть связано с Сёмой, который не убирал рук от наморщенного, покрытого испариной лба. А, быть может, дело было в Коле, который держал наготове свой пистолетик, плюющийся плазмой. В любом случае, это было не так уж и важно.
  Отряд Кипяткова проследовал прямо, повернул налево, потом ещё метров десять шли по прямой, потом свернули направо. Люди с широко распахнутыми глазами и раскрытыми ртами смотрели во все стороны. Им явно не внушали доверия ни лабиринт, ни его обитатели. Гном же, наоборот, не отрывал взгляда от красной дорожки со стрелкой и даже продолжил свой рассказ:
  - Александр Темной, который описал в своей книге лабиринт - сын военнослужащего. Когда он был ещё мальчишкой, он какое-то время жил с родителями в военном городке где-то в Угнуртии...
  - Удмуртии, - поправил его Кипятков. Он и сам пару раз бывал там, когда в девяностых занимался бизнесом. Почему-то ему там всё не понравилось: местное население, погода, унылые пейзажи, обслуживание в магазинах и на оптовых базах. - Хотя я думаю, что Угнуртия - вполне подходящее название.
  - Как скажешь, - Коля прокашлялся, сплюнул на темно-зеленый пол. Его слюна тут же задымилась и исчезла, словно испарившись. - ... Тот городок был со всех сторон окружен лесом. И однажды, когда Темной с друзьями играл в лесу в какую-то игру...
  - Казаки-разбойники, игра в индейцев или прятки, - подсказал Владимир. Ностальгия по детству вдруг тисками сжала сердце. Ему даже захотелось хоть на миг оказаться в густом лесу на Земле, поиграть с мальчишками в индейцев, посидеть у костра. Он готов был чем угодно поклясться, что в тот момент уловил ноздрями запах дыма и услышал приглушенные детские голоса. Словно где-то недалеко у костра сидели мальчики и рассказывали друг другу страшные истории. А на их лицах, наверняка, была боевая раскраска, сделанная сажей или акварельными красками. До чего бы он хотел оказаться рядом с этими мальчишками, втянуть ноздрями запах леса и костра, рассказать парочку "страшилок" из своего детства. Конечно, вслух он всего этого говорить не стал, лишь бросил сухо: - Других детских забав в лесу я не знаю.
  - Похоже, ты прав, - гном тряхнул головой. - Но во что они там играли, история умалчивает... Конечно, заигравшись, маленький Темной нашел вход в лабиринт и зашел в него. Может, он хотел там спрятаться, может, просто из любопытства... Конечно, без карты он блуждал по коридорам лабиринта целый год. За этот год он и побывал в тех мирах, которые описал в своей повести. И он путешествовал бы ещё дольше, если бы одна моя знакомая - Шина, представитель слоноподобных - не вывела его оттуда. Она же мне и поведала эту историю. Причем, мальчика не было всего пять минут, а вышел он из лабиринта весь оборванный, исхудавший и выглядел он на год старше своих ровесников. Он долгое время никому и ничего не рассказывал про лабиринт, а родителям соврал, что его одежда случайно сгорела в костре, когда он сушил её после того, как упал в яму с водой. И меня удивляет, что по прошествии двадцати с лишним лет он всё-таки написал повесть, где подробно описал всё!
  - Может, он ещё раз побывал в лабиринте, когда уже стал взрослым? - предположил Сёма.
  - Да, - поддержал его Владимир. - Взрослого-то ничем не испугаешь. Он увидел, что там нет ничего страшного, а потом написал об этом. Он ведь не давал подписку о неразглашении, верно?
   - Ой, не знаю. Я знаю только то, что спустя двадцать минут после того, как будущий писатель вышел из лабиринта, в него вошли два солдата, ушедшие в самоволку. Зашли-то двое, а вышел один. Да и то через другой выход, находящийся в сотне километров от военного городка. И прошло к тому времени тридцать лет. Ту воинскую часть, в которой он служил и самовольно покинул, уже к тому времени давно расформировали... Вы поняли, к чему я вам это рассказываю? - Коля обвел взглядом своих товарищей.
  - К тому, что в лабиринт без карты лучше не заходить, - за всех ответил Сёма. - И, если ошибиться выходом, можно потерять лет так тридцать.
  - Правильно, - будь гном ростом выше, он бы достал до плеча эльфа, а так по-дружески хлопнул его по боку. - И лабиринт намного сложнее, чем кажется. Поэтому не расслабляйтесь, пожалуйста, и не отставайте от меня. Иначе тот, кто заблудится, может всю жизнь тут бродить в поисках выхода, да так и не найдет.
  Прохладная рука Ольги тут же пугливо вцепилась в ладонь Кипяткова, что не могло не вызвать улыбки на его лице. Однако эта улыбка быстро погасла, когда он увидел, как из-за поворота, слева, вылетает что-то средне между летающей тарелкой и танком. Это была тарелка с торчащим из передней части мощным дулом, и она парила над полом, быстро приближаясь к гному и людям. Самое ужасное, что ни убежать от неё, ни спрятаться было невозможно, так как она летела быстро, меняя форму и заполняя собой коридор тоннеля.
  - Это что за хрень?! - закричал Кипятков, закрывая собой Ольгу. - Гном! Стреляй! Стреляй, что ты стоишь?
  Вместо того, чтобы открыть пальбу по летающему танку, который мог всех размазать по стенкам, гном улыбался.
  - Спокойно! - произнес Коля, стоя в пол-оборота. Несмотря на спокойствие в голосе, его рука всё же лежала на рукоятке плазменного пистолета. - Кажись, это свои...
  - Кажись!? - взвизгнул Кипятков. Он уже хотел отступить во внезапно открывшийся справа проход и увлечь за собой Ольгу, но Коля, будто прочитав его мысли, прикрикнул на него:
  - Стой на месте и не делай глупостей! Просто замри!
  Нехотя, но Кипятков всё же подчинился.
  Летающий танк вдруг остановился в метре от гнома. Зависнув в воздухе, он начал менять форму: дуло втянулось, плоские бока стали уменьшаться в размерах, округляясь. Прошли две или три секунды, и летающий танк превратился в шар из жидкого металла, который плавно и беззвучно опустился на пол. Послышалось слабое шипение, и в корпусе шара образовался маленький лючок, из которого вылетела миниатюрная антигравитационная платформа. На этой платформе стояло кресло, в котором сидел десятисантиметровый гуманоид с большой головой, тощим тельцем, тоненькими ручками и ножками. Глядя на него сверху вниз, Кипятков даже понял, почему гуманоид не вышел из шара, а именно вылетел: с такой большой, по сравнению с размерами тела, головой он не смог бы ступить ни шагу. Его голова своей тяжестью непременно потянула бы его к полу, и он бы упал. Возможно, его тонкая шея давно сломалась бы, случайно запрокинь он голову назад. Но это мешал сделать массивный подголовник, который не давал голове запрокинуться. Глядя в его большие черные глаза, Владимир вспомнил какой-то мультфильм, в котором именно так выглядел цыпленок. Даже костюм пилота, утыканный многочисленными трубками и проводами, идущими к креслу, был циплячье-желтого цвета. Под руками этого мальчика с пальчик были две клавиатуры, с помощью которых он, скорее всего, управлял и своим летательным аппаратом, и платформой с креслом. И, если бы эти большие клавиатуры располагались под другим углом, Владимир бы подумал, что это крылья, которые помогают платформе летать.
  Гидроцефал пристально посмотрел на гнома. В тот момент его глаза стали ещё больше, от чего он стал выглядеть ещё ненормальнее - этакий уродец, вылезший из банки с формалином. Рот его искривился, после чего Владимир услышал его писклявую речь, обращенную к Коле. Его щебет, усиленный не видимыми глазу динамиками, неприятно резанул по ушам, от чего Кипятков болезненно поморщился. К счастью, речь гидроцефала, из которой Владимир не понял ни слова, была короткой. Резко замолчав, гуманоид провел ручонкой над клавиатурой. Антигравитационная платформа пришла в движение и скрылась в чреве шарообразного летательного аппарата, который снова превратился в тарелку, но на этот раз без дула, и полетел по коридору. Владимир и его товарищи долго провожали тарелку взглядом, пока она не исчезла из вида, резко свернув направо.
  - Что это было? - спросил Кипятков гнома, смахнув со лба крупные капли пота, которые, казалось, жгли кожу, норовя прожечь её до самого черепа.
  - Айзек, - коротко ответил тот. - Мой давний знакомый. Он сказал, что нас на Зенле объявили в розыск, на нас охотятся. Так что, мы должны быть предельно осторожны...
  Над рукой Сёмы тут же повис призрачный экран. Полистав немного меню, человек-эльф ткнул пальцем в квадратик последних новостей. На экране появилось широкое лицо женщины-слонихи в формате 3D, при первом взгляде на которое Кипятков вспомнил выражение, не так давно оброненное гномом: "представитель слоноподобных". А она была именно слоноподобной, иначе и не скажешь: кожа у неё была серой и толстой; на большой голове волосы больше напоминали свиную щетину; печальные маленькие глазки были красноватыми, а между ними был самый настоящий, пусть небольшой, но хобот - нос сросся с верхней губой. Этот хобот противно подергивался при каждом звуке, издаваемом слонихой и при каждом движении её большой, уродливой головы. Самое ужасное, что на этом отростке плоти был вытатуирован какой-то орнамент, что ещё больше притягивало к нему внимание. Понятное дело, что женщина и говорила в нос, что делало её похожей на слона из мультика про 38 попугаев.
  Казалось, что её мешкоподобные трехмерные груди сейчас разорвут сильно натянутую ткань костюма и вывалятся из экрана, насмерть придавив стоящего прямо под ним гнома.
  - Красавица, - прошептал Коля, не в силах отвести глаз от экрана. - Шина, про которую я вам рассказывал, была такой же...
  - Фу-у-у! - вырвалось у Кипяткова.
  - Это тебе "фу", - в голосе гнома угадывались плохо скрываемые нотки негодования и обиды. - А знаешь, какие слоноподобные женщины в постели? Знаешь, какие чудеса они своими хоботками вытворяют?
  Владимир смотрел то на ту половину тела слонихи, которая была видна на экране, то на хобот. И то, и другое производило впечатление, но никак не возбуждало. Ну, как может возбудить груда сала или хобот? Что притягательного может быть в хоботе, который похож на огромную жирную гусеницу, которая извивается всем своим телом, чтобы удержаться на ветке при сильном ветре? Ещё этот хобот был похож на большой половой член, покрытый татуировкой. Член, которому не хватает кровотока, и он не может полноценно встать, а только подергивается. Поэтому представить женщину-слониху в постели было даже страшно, и уж тем более - использовать её хобот для сексуальных утех.
  Всё, что она говорила, был набор звуков, который ухом Владимира воспринимался, как: "Бла-бла-бла, бла-бла-бла", пока он не сказал Сёме:
  - Включи переводчик!
  - Ага! - пальцы человека-эльфа забегали по полупрозрачным кнопкам, и в какой-то момент слониха заговорила на русском:
   - ...банда состоит из пяти гуманоидов, которые по неподтвержденным данным находятся на территории Зенли. Это - Укртшин Майдергдис Сокштумысат третий, представитель расы гномов...
  На экране появилось трехмерное изображение Коли. Он был похож на игрушку, которой во времена детства Владимира играли девочки, и называлась эта игрушка пупсик. Только пупсик был с длинной белой бородой и с длинными седыми волосами.
  - ... на его счету двести пять жертв.
   Рядом с гномом появился трехмерный Владимир. Увидев его трехмерную копию, любой бодибилдер бы обзавидовался. Чертам его лица компьютерные гении с Зенли намеренно придали резкие, хищные черты. Наверное, это было сделано для того, чтобы любой, кто его увидит, не сомневался, что перед ним - настоящий преступник, от которого нужно либо убегать, либо сдать Кипяткова властям.
   - Это - землянин Вова. На его счету сто сорок одна жертва...
  Потом появились фигуры Ольги и Анны, в послужном списке которых оказалось в общей сложности семьдесят два убийства "ни в чем не повинных гуманоидов". Фигуры тех, кого Владимир с сыном считали воплощением женственности, были чересчур мужиковатыми - с широкими плечами, толстыми руками. А их лица были искусственно сделаны злыми - глаза прищурены, губы плотно сжаты, чтобы казалось, что эти дамы убьют любого, кто встретится на их пути. Да, умеют на Зенле промыть мозги, ничего не скажешь.
  На экране появился человек-эльф, больше похожий на маньяка - с синяками под запавшими глазами, будто не спал неделю, с оружием, похожим на бензопилу в руке.
  - ...Сёма, он же Семён убил две тысячи два гуманоида. Очень опасен. При обнаружении лучше открыть огонь на поражение.
   Хоботок слонихи затрясся. Казалось, что ещё немного, и он хлопнет гнома по лбу. И, выждав незначительную паузу, напоследок она произнесла:
  - За голову каждого из преступников Объединенным Правительством Зенли обещано по пять килограммов золота!
  Картинка исчезла.
  - Что-то я не понял, - потрясенно произнес Кипятков. - Откуда столько убитых? Или эта носатая врёт, или...
  - ...Или ты кое-чего не знаешь, - закончил за него Коля.
  - И чего ещё я не знаю? - Владимир нахмурился.
  - Многого. Ты думаешь, что хозяин бункера - Казимир Козявкин - улетел на Бали, и вы общались с имитацией. На самом деле он никуда не улетал, и большую часть времени вы принимали живого человека за имитацию. Откуда я это знаю? Да я жил в бункере в то же время, что и вы. Мы с Казимиром жили в отдельном отсеке, в который вам вход был запрещён. Мы с ним дружим уже больше ста лет, и я даже помогал ему при строительстве бункера. Чтобы этот бункер содержать, нужно много золота. Поэтому мы с Казимиром периодически телепортировали вас с Сёмой в разные города, на разные планеты, где вы, думая, что играете, уничтожали врагов свергнутого правительства Зенли, а эти бывшие министры расплачивались с нами золотом. Поэтому за вами числится столько трупов. На мне "висит" не двести шесть трупов, а гораздо больше. Похоже, Объединенное Правительство Зенли знает о моих подвигах далеко не всё...
  - А как насчет женщин? - Владимир посмотрел на Ольгу, потом - на Анну. - Что-то я не верю, что они вообще способны на убийство.
  - Великолепный, а ты знаешь, сколько раз мы были в плену и убегали? Восемь раз. Неужели ты думаешь, что мы ублажали гуманоидов, и те нас отпускали? - От голоса Ольги Владимир вздрогнул. Он не ожидал, что она не просто заговорит без команды, но скажет нечто осмысленное, с серьезным видом и без улыбки. Похоже, действие "Психотрона" закончилось. Искорки глупости, которые ранее сверкали в её глазах, исчезли, и её красивые, умные глаза метали молнии. Видать, воспоминания о боевом прошлом давались ей нелегко. - Мы убивали их. И, если бы мы этого не делали, нас уже не было бы в живых.
  - Надеюсь, меня ты не будешь убивать? - Кипятков тут же покраснел, поняв, что шутка вышла неудачной.
  - Если бы ты мне не понравился, я бы свернула тебе шею, как цыпленку. Но я люблю тебя! - Ольга подошла к Владимиру вплотную, нежно положила руки ему на плечи и поцеловала в губы. Их поцелуй длился считанные секунды, которые для влюбленной парочки растянулись в целую вечность. Когда гном многозначительно кашлянул в кулачок, Ольга с явным нежеланием отстранилась от Владимира и добавила своё коронное: - Великолепный!
  - Ух! - выдохнул Владимир. Щёки его стали ещё краснее. В этот раз от возбуждения.
  - Давайте поторопимся, а? - В голосе гнома впервые с момента знакомства с людьми слышалось нетерпение. А ведь Кипяткову уже начинало казаться, что Коля и эмоции не совместимы.
  Владимир прибавил скорости, держа в своей руке ладонь Ольги - такую изящную и нежную, что даже не верилось в то, о чем говорила женщина-слониха. Даже думать об этом не хотелось.
  В конце коридора забрезжил свет. Ноздри Кипяткова защекотали потоки свежего воздуха с примесью ели. Словно кто-то не так давно распылил в лабиринте хвойный освежитель, предварительно навалив в нем кучу, потому что запах дерьма в коридоре тоже присутствовал, что было странным.
   Вот он - долгожданный выход. Вот она - родная Земля, вернуться на которую Владимир уже не надеялся. И, чем ближе к выходу он приближался - тем отчетливее видел заросли молодых елей, покачивающиеся на ветру прямо у выхода из лабиринта. Выйдя наружу, Владимир огляделся по сторонам. Арка лабиринта располагалась в небольшой горе, как ковром покрытой елями и соснами. Кругом были такие же горы, очень напоминающие Уральский горный хребет.
  - Очень похоже на землю, - Кипятков посмотрел на гнома. В его взгляде было столько радости, что обычно твердый, как кремень, Коля не смог сдержать улыбки.
  Улыбаясь, Владимир стал продираться сквозь ели, не обращая внимания на покалывание иголок. Даже, если ему и было больно, то это была приятная, ностальгическая боль. Отодвигал ветку за веткой, он отчетливее видел клубы белых облаков, плывущих по голубому небу, диск солнца, непривычно ярко слепящий глаза и низину, покрытую зеленой травкой. В низине, у самого подножья горы, Кипятков увидел и источник неприятного запаха - стадо рыжих мамонтов, непринужденно пощипывающих травку своими покрытыми шерстью хоботами. И теплый ветерок, дувший в лицо Кипяткову, принес с собой запах навоза и давно не стиранных носков. Вот чем пахло это стадо.
  - Фу, бля! - улыбка сползла с лица Владимира, и он зажал нос пальцами. - Водища-то какая!
  - Вонища? - уточнил Сёма. Кипятков в ответ только кивнул головой.
   Увидев выходящих из лабиринта двуногих существ, самый большой из мамонтов - самец с огромными бивнями - принялся издавать утробные звуки и вытянул хобот по направлению к лабиринту. Он с шумом втягивал ноздрями на конце хобота воздух, вертя головой и разглядывая нежданных гостей то правым, то левым глазом. Видать, ни внешний вид, ни чужеродный запах людей и гнома ему не понравился, поэтому он опустил хобот, нагнул голову и стал приближаться к Кипяткову и его команде.
  Плазменный пистолет гнома тут же перекочевал из кобуры в руку.
  - Ты же говорил, что тебе нравятся те, что с хоботом, - не убирая пальцев правой руки от ноздрей, левой рукой Владимир отвел в сторону плазмоган гнома.
  - Уже нет, - стараясь не дышать полной грудью, ответил Коля. - Я боюсь, как бы этот громила нас не затоптал.
  - Де затопчет, - успокоил его Кипятков. - Чтобы этому волосатому слону дас затоптать, ебу дуждо преодолеть подъем и пройти сквозь густые заросли. Од де полезет в ельдик.
  Не зря так часто смотрел канал про животных, не зря!
  И действительно, дойдя до подножия горы, мамонт остановился, громко трубя и хлопая ушами.
  - Уходим отсюда, - Владимир развернулся и направился к входу в лабиринт.
  - Не понял... - Коля присел на камень, достал из разгрузочного жилета трубку, сделанную из кости какого-то животного, прозрачный пакетик с серым порошком и нечто похожее на очень короткий карандаш. Засыпав порошок в трубку, он поджег её "карандашом" и стал раскуривать. Запах табака напрочь перебил запах слоновьего дерьма, и Кипятков разжал ноздри. В тот момент он испытал желание закурить и чувство зависти к гному. Эх, жаль, что ему курить нельзя! Коля, будто издеваясь, выдохнул облако дыма в его сторону и прищурился, указав на Владимира мундштуком. - Ты же хотел оказаться на Земле. Вот тебе Земля! Куда ты ещё собрался?
  - Если это и Земля... - Владимир нагнулся, сорвал пучок травы, поднес его к лицу, понюхал. Потом отломил кончик ветки ели, внимательно осмотрел. На лице его тут же отразилось глубокое разочарование, ведь то, что он принял за осоку и за ель, вовсе таковым не являлось. Даже мох, опутавший часть камня, на котором сидел гном, не был похож на земной. Он больше напоминал зеленую паутину, чем губку. - ... то за десятки или сотни тысяч лет до моего рождения. В то время, когда я жил на Земле, мамонты уже давно вымерли. И таких растений тоже не было...
  - Но, может, в каких-нибудь глухих уголках твоей планеты, куда не ступала нога человека, всё это было? Ты просто не знаешь об этом... - Похоже, для гнома эта мысль была спасительной соломинкой, за которую он цеплялся из последних сил. По его лицу было видно, что он не хотел признавать ни своей ошибки, ни сбоев в работе МФУ. А ведь ошибка была допущена, и Кипятков, в отличие от остальных, был уверен в этом на сто процентов.
  - Знаю я эти глухие уголки. Они музеями называются. Там я видел окаменелое говно, скелеты, черепа, бивни и клочки шерсти мамонтов...
  - Это не Земля! - перебила его Ольга. - Это Зенля, только задолго до того, как дружественные... - Она изобразила пальцами рук кавычки. - ... людям цивилизации начали захватывать нашу планету. В те времена шерстистых слонов специально разводили, ели их мясо, а из шерсти делали одежду. Когда наши родители были детьми, слонов пасли люди, но позже их сменили роботы... - Ольга вдруг замолчала и стала спускаться по склону горы вниз, смело цепляясь руками за колючие ветки деревьев.
  - Ты куда? - Кипятков поспешил за ней.
  Ольга не ответила. Подойдя к раскидистому кусту, она присела на корточки и раздвинула ветки. То, что Владимир увидел под ветками, повергло его в ужас. Там лежало тело человека. Его одежда была разодрана в клочья, голова и грудь были раздавлены и представляли собой кровавое месиво. Кишки вывалились из лопнувшего живота и были разбросаны по траве. Рядом с кустом была большая куча дерьма, а вокруг - большие следы мамонтов.
  Почувствовав, как желудок в очередной раз сокращается в рвотном позыве, Владимир прижал руку ко рту и отошел в сторону, чтобы не блевануть на Ольгу. И тут ему на глаза попалась освеж-трава. Быстро сорвав пару стеблей, Кипятков засунул их в рот и принялся жевать. Как и в тот раз, во рту быстро появилось ощущение свежести. Откуда-то сверху обрушился поток энергии, а вместе с ним пришло легкое опьянение. Внезапно появилась уверенность в том, что всё идёт очень даже хорошо и насрать на этот труп. Незачем было под ногами у мамонтов путаться!
  - Вот поэтому людей и заменили машинами, - будто обращаясь к самой себе, сказала Ольга, вытаскивая из сжатой руки раздавленного мужчины нечто похожее на фонарь охранника. - А вот это нам пригодится!
  - Это фона-а-арь? - спросил Кипятков. Он растягивал слова, так как во рту после приема освеж-травы возникло легкое онемение. - Заче-е-ем о-он тебе-е?
  - Это не фонарь. Это - дуговой кнут. Если выставить максимальную мощность дуги, его можно использовать как универсальный резак. Режет даже металл - Ольга засунула кнут за кожаный поясок и стала карабкаться вверх, хватаясь за ветки и не боясь уколоться. Кипятков поднимался следом за ней, и, как бы сильно он ни осторожничал, умудрился до крови исколоть руки. К счастью, ранки были маленькими и неглубокими.
  - Мля-я-я! - проблеял он, стоя у входа в лабиринт и разглядывая свои руки. - Вот де-е-рьмо-то!
  Ольга пропустила мимо ушей его реплику, достала из-за пояса кнут и нажала на одну из четырех кнопок, располагающихся на темной рукоятке. Раздался слабый писк. Тут же из рукоятки появилась красная светящаяся змейка, от которой повеяло жаром, и в воздухе запахло озоном.
  - Встань, - сказала она гному, который вытряхивал пепел из трубки, стуча ею по камню.
  - Ага! - Коля поднялся.
  "Змейка" со свистом рассекла воздух и разрезала камень, на котором только что сидел гном, пополам. Края "половинок" были оплавлены и пахли гарью.
  - Обалдеть, - потрясенно произнес Кипятков. Онемение во рту прошло, как рукой сняло. - Вот это да!
  "Змейка" пропала, спрятавшись в рукоятке. На лице Ольги засияла улыбка. Это была ностальгическая улыбка, словно в тот момент она вспомнила о чем-то хорошем, светлом.
  - Она в школе несколько лет изучала мастерство владения дуговым кнутом, - подала голос Аня. Они с Сёмой стояли чуть правее камня. Эльф нежно обнимал её за талию. Глядя на них, Кипятков подумал, что они похожи на семейную пару - на людей, которые вместе прожили несколько лет, как минимум. По ним и не скажешь, что они знакомы всего ничего, а таинство секса им предстоит открыть для себя только через несколько часов, да и то, если не случится какой-нибудь неприятный "нежданчик". - Даже чемпионкой школы была.
  - Да, - Оля вздохнула. - Было время... Жаль, что кнуты сняли с производства. Хорошая вещь!
  Многофункциональное устройство на руке гнома вдруг ожило. Над ним повисла карта лабиринта. Красная стрелка, указывая прямо и направо, нетерпеливо пульсировала. Под ней бегущей строкой бежали иероглифы.
  - Моя многофункционалка пишет, что отхождение от маршрута было связано со сбоем. Сейчас маршрут скорректирован, и мы можем идти. - Гном направился к входу в лабиринт. Остальные поспешили за ним. Боясь отстать и затеряться в бесконечных коридорах, они чуть ли не наступали ему на пятки.
  Гном повел их строго по стрелке - прямо, направо, ещё раз направо. Впереди показался выход, ещё на подходе к которому Владимир знал, что гном снова их завел не туда. Слышались громы взрывов, частые хлопки выстрелов, крики раненных, рев танковых двигателей и лязг гусениц. В тот момент Кипятков почувствовал себя опоздавшим в кинотеатр, в котором шел фильм про Великую Отечественную войну. Словно он шел не по лабиринту, а по простому коридору, который выведет его в кинозал, в котором уже вовсю идет фильм. Только вот заходить в кинозал и занимать место ему почему-то не хотелось.
  - Ты уверен, что в этот раз твоё МФУ не ошиблось? - спросил он у гнома.
  - Конечно.
  - Но я уходил в мирное время, а там, судя по звукам, идет война, и выход наружу может быть опасен...
  - Только вот давай без паники, а? Я вооружен, твоя подруга вооружена... Отобьемся! - Карта лабиринта исчезла, в руке Коли вновь появился плазменный пистолет. Он решительно шагнул наружу. Немного помедлив, Кипятков вышел следом за ним. Предчувствия его не обманули. Это была самая настоящая Великая Отечественная война. Выход из лабиринта был в кирпичной стене - единственной стене, оставшейся от некогда высокого здания.
  Кругом - кучи битых кирпичей, трупы советских и немецких солдат. Кровь пропитала насквозь тонкий слой снега. Стрельба велась со всех сторон. Непонятно, кто и в кого стреляет, всё перемешалось.
  Все члены команды Кипяткова дружно упали на холодную землю и прикрыли головы руками. Откуда-то из-за завалов выскочило несколько немецких солдат. Что-то крича по-немецки, они указывали дулами автоматов на то место, где лежали Кипятков и его товарищи, вжавшись в землю, а потом открыли огонь. Застрекотали автоматы.
  - Уходим! - закричал Владимир, пытаясь перекричать треск автоматных очередей. - Это не моё время! Гном опять накосячил...
  - Подождите! - Коля достал из кармана жилета ещё один металлический шарик, состоящий из двух полусфер. Одну полусферу крутанул по часовой стрелке, другую - против. Раздался короткий писк, после чего гном метнул шарик в сторону немцев. Раздался хлопок, вокруг фрицев тут же образовалось плотное облако дыма. Немцы перестали стрелять, но продолжали кричать. Это были вопли страха, паники. - Теперь ползем назад!
  Ольга с Анной заползли в лабиринт первыми, за ними - Сёма с гномом. Кипятков добрался до ПВЛ последним. Пол лабиринта, по сравнению со снегом, казался теплым и очень даже приятным на ощупь. Оттолкнувшись от него руками, Владимир вскочил на ноги, удивляясь, почему остальные всё ещё ползут по-пластунски. Они ведь уже в лабиринте, значит, бояться нечего. Но тут снаружи снова послышались выстрелы. Несколько пуль сковырнули ровную поверхность стен лабиринта на уровне груди Владимира. Он почувствовал сильный толчок в левую ягодицу, от которого он рухнул на пол, а по ягодице тут же начала расползаться дикая боль, будто в неё кто-то воткнул раскаленный прут железа и проталкивал его всё глубже и глубже в плоть. И достать этот прут, хоть маши, хоть не маши руками, было невозможно. Оставалось только кричать от боли, которая с каждой секундой разрасталась всё сильнее и сильнее. Такую адскую боль он не испытывал никогда в жизни.
  - А-а-а-а! А-а-а-а-а! - орал Владимир, катаясь по полу в луже собственной крови. - Меня подстрелили! С-с-суки! Фрицы поганые! А-а-а-а! А-а-а-а-а!
  Гном с Сёмой в это время решили оказать ему первую медицинскую помощь. Но, не найдя ничего лучшего, кроме как придавить Кипяткова к полу, навалились на него сверху, подав знак Оле с Аней, чтобы те прижали к полу его ноги, которыми Владимир сучил, как бешенный, не понимая или не осознавая, что от этого с каждой секундой теряет всё больше и больше крови.
  Владимир не видел, как вход в лабиринт закрылся и отсек его друзей от подступающих к лабиринту немцев. А потому, как только Кипятков почувствовал, как кто-то давит на него сверху, он тут же решил, что это немцы, которые хотят взять его в плен.
  - Я вам живым не сдамся! - орал он, попытаясь скинуть с себя "фрицев поганых". Подергавшись, обмяк, получив от Сёмы удар кулаком по голове. В следующее мгновение пальцы эльфа погрузились в его шею.
  Боль, разрывающая зад, мгновенно прошла. Кипятков стал засыпать, погружаясь на дно черной ямы с черными стенками, где совсем ничего нельзя видеть, слышать и чувствовать.
  Тем временем Семён быстрым движением сорвал с него штаны, оголив ягодицы.
  - Надеюсь, ты не убил его? - дрожащим от волнения голосом спросил гном.
  - Нет, - человек-эльф отрицательно покачал головой. - Только отключил его боль и усыпил. - А что у него там?
  - Сейчас скажу, - гном нажал несколько кнопок своего МФУ. Из него ударил пучок ярких сканирующих лучей, которые легко прошили ягодицы Владимира. Как только лучи погасли, над Колей повис экран, на котором были видны контуры пятой точки Владимира и темное инородное тело, которое по форме напомнило Сёме маслину, глубоко засевшую в плоти его отца.
  - Это пуля, - ответил гном, печально вздохнув. - Пуля, выпущенная из примитивного огнестрельного оружия, которым гномы уже лет пятьсот не пользуются.
  . Ты знаешь, как её достать? - с надеждой в голосе спросил Семён.
  - Думаю, да. Но только твой отец может умереть от потери крови...
  - Доставай, - решительно сказал эльф. - Остальное я беру на себя!
  - Как скажешь... Дамы, может, вы отвернётесь? - Коля бросил взгляд на стоящих рядом Олю с Аней. В их глазах было всё: страх за Владимира, жалость к нему и боль, которая словно передалась им от Кипяткова.
  - Нет, - ответила ему Ольга и добавила: - Ты думаешь, нас можно испугать видом крови? Да я как минимум раз в месяц имею с ней дело!
  - Ну, как хотите... - Гном достал из верхнего кармана жилета небольшую металлическую пластину. При помощи точно таких же пластин механические лекари извлекали из тела Владимира пульки, которыми его в своё время нашпиговали эльфы. Только Сёма об этом ничего не знал, так как Владимир об этом никогда ему не рассказывал. Когда Коля провел по пластине острым ногтем, она вдруг изменила цвет: была темной, а стала голубой. Удовлетворенно кивнув головой, гном поднес пластину к кровоточащей ране Кипяткова, и пластина словно прилипла к ней. Тут же на экране, над головой гнома, пуля пришла в движение и стала - сначала медленно, а потом быстро, - продвигаться к входному отверстию. Как только она пропала с экрана, раздался металлический щелчок. Поток крови усилился. Гном протер салфеткой пластину и пулю, убрал их в нагрудный карман, потом с горечью в голосе произнес: - У меня есть клей, заживляющий раны, но он не поможет, так как рана слишком глубока. Боюсь, мы можем его потерять...
  - Не ссы, Коля! Я же эльф! - Сёма вытянул вперед руку. - Есть что-нибудь острое? Колюще-режущее?
  - Есть, - гном полез в другой нагрудный карман, извлек из него с виду обычный складной нож, но, когда он вдавил кнопку в корпус, из него вылезло лезвие, размерами не уступающее доброму тесаку.
  - Сделай надрез!
  - Ты что, с ума сошел? - гном оторопело вытаращил глаза.
  - Режь! - с нажимом повторил Сёма.
  Коля подчинился. Когда он делал надрез, женщины всё же отвернулись, прикрыв глаза руками. А когда из раны пошла кровь, гном побледнел и прошептал:
  - Прости, я не думал, что будет так много крови.
  - Ты всё сделал правильно, - Сёма попытался через боль улыбнуться, но улыбка получилась кривой и мученической. Поэтому он быстро отвернулся от Коли. Нагнувшись над ягодицами отца, он принялся поливать его кровоточащую рану своей кровью.
  И гном, и женщины смотрели на него с выражением недоумения на лицах.
  - Это ему поможет? - с сомнением в голосе спросил гном.
  - Должно помочь, - ответил Семён. - Моя кровь способствует регенерации. Сейчас должна начать затягиваться рана отца, а потом и моя заживет.
  - Хотелось бы в это верить, - пробормотал гном, вытирая салфеткой лезвие ножа, которое стало быстро уменьшаться в размерах, а потом и вовсе спряталось в рукоятку, которую Коля быстро убрал в карман. Подойдя к склоненному над отцом Сёме, он присел на корточки и стал наблюдать, склонив голову на бок, как собака. Женщины встали позади него и тоже смотрели на рану. Только Аня смотрела на зад Кипяткова с интересом, а Оля с жалостью.
  Сёма согнул порезанную руку в локте, прижал к груди и стал качать её, как младенца. Кровотечение из раны Кипяткова сначала замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Хотя входное отверстие от пули было небольшим, все смогли увидеть, как восстанавливается кроваво-красная плоть, нарастая слой за слоем. Дыра в теле становилась всё меньше и меньше, а потом и вовсе исчезла. На её месте остался белый островок кожи, окруженный начавшей засыхать кровью, которую гном стер извлеченной из кармана салфеткой.
  Семён демонстративно показал всем свою руку, на которой тоже не осталось и следа. И только засохшая, размазанная по коже кровь напоминала о порезе. Размахнувшись, Семён хлопнул этой рукой отца по правой, не травмированной ягодице. Хлопок получился громким, как выстрел. Услышав его, важно проходящая мимо группа гуманоидов с вытянутыми головами, длинными тонкими ногами и руками, перешла на бег.
  - Что это было? - Кипятков зашевелился и приподнялся на локтях.
  - Пуля. Я её извлёк из тебя, а Сёма пожертвовал немного своей крови, чтобы твоя рана затянулась. - Коля начал рыться в кармане. - Сейчас я тебе её отдам... Да где же она?
  - Оставь её себе, - опираясь рукой на стенку, Владимир поднялся на ноги, осторожно ощупал свой зад, натянул штаны.
  - Спасибо!
  Дырка от пули на штанах Владимира исчезла. Корки засохшей крови отвалились от них, упали на пол и тут же растворились в нем.
   Оторвав руку от стены, Кипятков сделал пару шагов. Ничего не болело. Тогда он подпрыгнул. Результат тот же: никаких болевых ощущений. И только неприятные воспоминания об этом инциденте скребли душу.
  - Простите меня, друзья! - виновато произнес Кипятков, глядя себе под ноги. - Я такой лошара!
  - Да ладно тебе! - гном по-дружески хлопнул его по руке. - Ты ж не каждый день на войне бываешь, правильно.
  - Главное, что ты второй раз так не сделаешь! - уверенно сказал Сёма. - Уж я-то тебя знаю...
  - Спасибо вам всем, - тихо произнес Владимир, все так же, не поднимая глаз.
  Оля подошла к нему, подняла его голову за подбородок и тихим голосом сказала, глядя в грустные глаза:
  - Ты жив, а это - самое главное. Но постарайся впредь быть более осторожным, ладно? А то мне придется приковать тебя к себе наручниками...
  - И плеткой отстегать, - добавил Сёма и улыбнулся.
  В тот момент Владимир задумался над тем, откуда его сын знает про садомазохистские штучки? Неужели он интересовался этим? А если он проявлял к этой теме интерес, то, наверняка, и книги в бункере читал и смотрел трехмерное видео.
  - Нет, я сделаю по-другому, - продолжала Ольга. - Я тебя просто возьму за руку, как маленького ребенка, и не буду отпускать.
  - И правильно! - сказал гном. - Такой большой, а ведет себя, как мальчишка.
  - Не случайно ведь ты мне в пророческом сне снился с телом ребенка и головой взрослого человека. Я тогда долго не могла понять, что к чему, но теперь мне всё ясно. Где-то в глубине души ты всё еще, как сказал Коля, мальчишка. Впрочем, именно за это я тебя и люблю. - Она притянула Владимира к себе, поцеловала в губы.
  - Может, пойдём уже? Не успеем ведь! Потом меня в этом и обвините... - Гном зашагал по коридору, глядя на карту.
  Вся компания дружно двинулась за ним. Ольга, как и обещала, взяла Кипяткова за руку. В тот момент Владимир вновь стал маленьким мальчиком, мысленно перенесясь в своё детство, когда мама, куда бы они ни шли, всегда брала его за руку. И рука Ольги была очень похожа на мамину - теплая, нежная. Это не отцовская лапища - большая, грубая, временами - обветренная, из которой всегда хотелось выдернуть ладонь и просто идти рядом, так как стоило лишь на мгновение замедлить шаг, и отец запросто мог вырвать руку с корнем.
  - Кажется, я догадываюсь, почему мы промахиваемся и попадаем не туда, куда нужно, - заговорил гном, обращаясь к своим спутникам. - Это МФУ работает по времени Зенли, а в лабиринте время течет по-другому... Скорее всего, мы просто идем с опережением, когда нужный нам портал ещё не открылся. Мы попробуем ещё раз, и, если снова не попадем в нужное место и в нужное время, придется у кого-нибудь из туристов скачать программу-синхронизатор времени. И тогда всё будет хорошо.
  - Очень на это надеюсь! - проворчал себе под нос Кипятков. Справа открылся проход, из которого ударил яркий солнечный свет, с нос ударил запах морской воды, послышался шум волн, накатывающих на берег.
  - Кажись, пришли! - Коля улыбнулся и вышел из лабиринта, щурясь от яркого солнца. Однако, стоило остальным выйти наружу, гном тут же закричал: - Ложись!
  Все дружно упали на песок, но ничего, вроде бы, не происходило: никаких выстрелов взрывов, предсмертных криков и прочего. Выплюнув изо рта песчинки, Владимир посмотрел по сторонам, потом на Колю.
  - Что-то я ничего не вижу, - прошептал он.
  Вместо ответа гном большим пальцем левой руки указал куда-то вверх.
  Подняв голову, Владимир увидел боевой дрон, зависший прямо над головами лежащих ничком путников. У дрона были четыре крупнокалиберных пушки - по две с каждой стороны. Его двигатель работал бесшумно, его зеркальный корпус практически сливался с голубым небом, поэтому оставалось только догадываться, как гному удалось его заметить?
  Все лежали тихо, боясь дышать и шевелиться, а дрон покружил над головами, просветил всех желто-зелеными лучами и улетел.
  - Можно вставать, - Коля поднялся на ноги и принялся отряхиваться.
  - А вдруг дрон снова вернется? - опершись на одно колено, Сёма напряженно смотрел по сторонам. - Нам ведь тогда...
  - Пердец? - подсказала ему Аня.
  - Пусть возвращается. Если бы его целью были мы, от нас уже не осталось бы ни костей, ни зубов. У него какая-то другая задача. За мной! - Коля вынул из кобуры плазмоган и стал медленно продвигаться вперед, вертя головой, на которой уже стал отрастать ёжик седых волос, из стороны в сторону. Остальные тоже осматривались и, в отличие от гнома, все заметно нервничали.
  В этот раз арка лабиринта стояла на песке, между двумя пальмами. За аркой была пальмовая роща. Метрах в семидесяти от арки раскинулось море, которое ослепляло своей синевой. Белый песочек удивлял своей чистотой - не было в нем ни чинариков, ни фантиков от конфет, ни прочего мусора, который после себя обычно оставляют люди Земли.
  Лицом и ладонями - частями тела, не защищенными костюмом, - Владимир ощутил, что температура воздуха не меньше тридцати градусов в тени. Захотелось раздеться догола и искупаться. Эх, жаль, что нельзя и некогда!
  - Как ты думаешь, сейчас-то мы на Земле? - гном вопросительно посмотрел на Кипяткова.
  - Хрен знает. Если предположить, что это - Земля, то точно не Россия, - ответил Владимир, оглядывая местность. Заметив два человеческих силуэта у кромки берега, указал на них рукой. - Надо у тех ребят спросить. Вы согласны, друзья мои?
  - Согласны, - хором ответили Сёма, Ольга и Анна.
  - Как будто есть другие варианты, - пробурчал Коля. Утопая по щиколотки в песке, он направился в сторону парочки на берегу. Остальные шли за ним.
  По мере приближения стало очевидно, что два человеческих силуэта - мужчина и женщина с голубоватыми длинными волосами. Оба - высокие, подтянутые, одетые в белорусские национальные костюмы, с плазмометами в руках. На шее мужчины болтался рожок. Над ними летал небольшой металлический шар с торчащим из него объективом. Этакая летающая кинокамера, которая снимала всё, что происходит, не забыв запечатлеть и команду Кипяткова.
  Метрах в десяти от воды лежали две большие спортивные сумки, на которых большими буквами было написано: "Belarus". Когда Кипятков их увидел, его сердце учащенно забилось от радости. Наконец-то они встретили Землян. И не каких-то там немцев или америкосов, а представителей славной Белоруссии! Пусть даже немного, но в его жилах все-таки текла белорусская кровь, и он дважды в своей жизни был в Белоруссии: один раз - в Минске, второй раз - в Бобруйске. Значит, у него получится найти общий язык с белорусами. Обязательно получится!
  Женщина вошла по колени в воду, подобрав подол длинной суконной юбки, и принялась бегать туда-сюда, смеясь и поднимая фонтаны брызг. Она была босой. Её сапожки, такие же, как у Владимира и Сёмы, лежали в метре от спортивных сумок.
  Мужчина в белорусском костюме и не подходящих к нему серебристых сапогах прислонил к ноге плазмомет, снял с шеи рожок и заиграл на нем. Играл он бездарно, зато громко.
  Кипятков так засмотрелся на белорусов, что совсем перестал смотреть себе под ноги. В какой-то момент ноги увязли в песке, и он упал бы, не держи его за руку Ольга. Тут же над ними завис металлический шар. С тихим жужжанием сняв Владимира и его компанию, он умчался к своим хозяевам. Зависнув над ними, он снимал то морскую гладь, то их.
  Тем временем в небе появились темные точки, с каждой секундой увеличивающиеся в размерах. Они приближались очень быстро, поэтому Кипятков их сначала принял за самолеты. Но, приглядевшись, он обомлел, так как это были не самолеты, а самые настоящие драконы. Драконы, каких Владимир много раз видел в художественных фильмах, на страницах книг и журналов. У них были длинные шей, длинные хвосты, и большие кожистые крылья, каждое из которых размерами не уступало самолетному крылу. Передние лапы у них были короткими, а задние - длинными. Их тела были вытянутыми и плоскими, будто драконов пропустили через валики отжима стиральной машины. Драконы парили над белорусами, медленно опускаясь всё ниже и ниже.
  Отряд Кипяткова остановился шагах в семи от белорусов. Члены отряда переглядывались, не зная, что делать. У всех на языке вертелось одно: "Нужно бежать срочно валить отсюда!", но никто и слова не вымолвил, боясь привлечь к себе внимание летающих ящеров.
  Из кармана жилета Коли вылетел разведчик. Он взмыл ввысь, подобно жуку и скрылся из вида. В руке гнома тут же появилась блестящая трубочка с резьбой на конце, которую он вкрутил в ствол плазмомета и отжал пару кнопок на корпусе. Трубка начала расти на глазах, превращаясьь в толстый патрубок.
  Вода в море тем временем забурлила, и множество темных теней устремилось к берегу, нагоняя волны. В какой-то момент над водой стали показываться страшные зубастые морды, которые тоже принадлежали драконам, изображения которых Кипятков видел только на иллюстрациях к детским книжкам. Эти драконы были покрыты чешуёй, вдоль их длинных тел проходили высокие гребни, заканчивающиеся шипами, и у них были короткие перепончатые лапы с длинными когтями.
  Взвизгнув, белоруска выскочила из воды. Почему-то в тот момент Владимир уловил в её визге нотки неописуемого восторга, будто она купила модную вещь по дешевке на распродаже или встретила лучшую подругу после долгой разлуки.
  Звуки рожка резко оборвались. Для драконов это словно послужило сигналом для атаки, этакой сигнальной ракетой. Те, что парили сверху, стали складывать крылья и устремились вниз. Те, что плавали в воде, ринулись на сушу, рыча и поднимая мириады брызг своими мощными хвостами.
  Гном коснулся рукой своего МФУ. Прямо перед ним на экране появились изображения нападающих водных и воздушных ящеров, заключенные в красные прямоугольники. Ни секунды не медля, Коля нажал на красный символ в нижней части экрана. Тут же из патрубка плазмомета вылетел большой плазмоид, который разделился на множество маленьких, каждый из которых полетел к своему ящеру. Со стороны это напоминало салют.
  Тела ящеров стало разрывать на части. Бурлящая вода обагрилась кровью. Рядом с плавающими бесформенными тушами тут же появились плавники акул, которые сразу же устроили кровавое пиршество.
  Оставшиеся в живых крылатые ящеры, маячащие на горизонте, развернулись и разлетелись в разные стороны. Темные тени под водой стали быстро удаляться прочь от берега. Владимир, Семён и их подруги облегченно выдохнули.
  Белорусы развернулись. Мужчина положил в спортивную сумку плазмомет и двинулся к гному, на ходу выкрикивая матерные ругательства. Если их убрать, то говорил он следующее:
  - Это что за... Кто тебя... просил это делать? Какого... ты вообще сюда приперся?.. Вот ведь...
  - Извините, но я опасался за ваши жизни и за жизни моих друзей, - Коля указал рукой на своих товарищей, стоящих у него за спиной.
  Белорус опешил от удивления. Несколько секунд он стоял с приоткрытым ртом, потом заговорил, но уже без мата:
  - Так вы говорите по-русски?
  - Нет. Мы говорим по-росски. По-русски говорит он, - Коля кивнул в сторону Кипяткова.
  - Ой, простите ради Бога, - белорус приложил руку к груди, наклонив голову. - Я-то привык, что никто вокруг русского языка не знает, а потому могу материться столько, сколько душе угодно. Кстати, я - Иван. А это - моя жена Олеся.
  - Очень приятно, - Коля поцеловал руку белоруске и улыбнулся. - А я - Укртшин Майдергдис Сокштумысат третий. Я - гном. Вы можете называть меня просто Коля Соколов.
  - Я - Владимир - Кипятков сделал шаг вперед, пожал руку Ивану. Рука у белоруса была изящной, с длинными тонкими пальцами, но очень крепкой.
  - Я - Оля!
  - Я - Аня!
  Представляясь, дамы присели в реверансе.
  - Я - Семён, - человек-эльф не стал жать руку белорусу, ограничившись приветственным кивком головы.
  - Мы путешествуем через лабиринт по разным мирам, мочим всяких тварей, снимаем это на видео, а потом продаем за золото тем, кто таких тварей никогда не видел. - поведала Олеся. - Кстати, это выгодно и очень интересно.
  - Мы специально не стреляли, чтобы драконы поближе к нам подошли, - добавил Иван. - Чем рискованнее видео - тем дороже оно стоит.
  Гном и Владимир с Семёном понимающе закивали головами.
  - Конечно, ваше вмешательство было не по сценарию, но мы на вас зла не держим, - Олеся улыбнулась обезоруживающей улыбкой. - А вы с какой целью на Торризу прибыли?
  - Да не было у нас цели попасть на Торризу, - Коля вытер салфеткой пот со лба. - Мы здесь оказались случайно, пытаясь через лабиринт попасть на Землю, в осень две тысячи пятнадцатого года. Вроде идем строго по карте, а всё время промахиваемся. У вас есть многофункционалка?
  - Да, - Олеся задрала рукав белой льняной рубашки, украшенной вышивкой. На её руке было такое же МФУ, как у гнома, только его корпус был розового цвета.
  - А вы можете мне скинуть синхронизатор времени? - Коля поднял вверх левую руку, демонстрируя своё многофункциональное устройство.
  - Конечно.
  Они вплотную приблизили свои МФУ, одновременно нажали на какие-то кнопки. В воздухе сразу же повисли два экрана, слившиеся в один. На этом экране появились изображения многофункциональных устройств - черного и розового. От розового МФУ к черному лился поток синих стрелочек. Когда загрузка была завершена, в нижней части экрана загорелся зеленый иероглиф, и экран исчез.
  - Преогромнейше вам благодарен, - гном поклонился. - А то я уже думал, что мы на долгие годы застряли в этом лабиринте.
  - Только в две тысячи пятнадцатый через лабиринт вы на Землю вы не попадёте, - с сожалением в голове произнесла Олеся.
  - Это почему? - Брови гнома поползли вверх, правая рука потянулась к затылку, поскребла его.
  - Потому, что с две тысячи тринадцатого по две тысячи восемнадцатый годы на Землю никто не ходил, и маршруты попросту закрыли. Я сама об этом не так давно узнала, когда мы с Иваном хотели побывать на Евромайдане, поснимать массовые беспорядки в Египте и в Турции, повоевать в Сирии на стороне Ассада.
  - И на кой хрен я синхронизатор времени скачивал? - выпалил ном с негодованием в голосе.
  - Чтобы вернуться в отправную точку, - Олеся смотрела на гнома сверху вниз, как может смотреть первая учительница на первоклашку. В уголках её рта играла добрая улыбка, а в глазах читалось: "Какой же ты глупый!"
  - Спасибо, что внесли ясность, - Коля ещё раз поклонился. - Ну, ладно, нам пора!
  - Да и мы пойдем, - сказал Иван, подхватывая с земли спортивные сумки. - Всего вам хорошего!
  - Надеюсь, ещё увидимся, - Олеся послала команде Кипяткова воздушный поцелуй, но, так как смотрела она в этот момент на Сёму, эльф подумал, что поцелуй адресован лично ему. Он раскраснелся и заулыбался. Когда Аня дернула его за руку, его улыбка быстро погасла.
  Помахав друг другу руками на прощание, путешественники во времени и в пространстве разошлись в разные стороны. Желающие попасть на Землю пошли налево, а белорусы - направо. Пройдя несколько шагов, Кипятков вдруг остановился и оглянулся. Он не знал почему, но ему очень хотелось еще раз посмотреть на белорусов, чтобы запечатлеть их в памяти, ведь не исключено, что они больше никогда не встретятся.
  Иван нес сумки, пыля песком, слегка ссутулившись под их тяжестью. Олеся шла рядом с ним, виляя ягодицами. Сняв с шеи мужа рожок, явно не для того, чтобы облегчить ему ношу, она начала играть. Мелодия показалась Владимиру знакомой. Это была песня "Грай" группы "Ляпис Трубецкой". Играла Олеся лучше мужа, но было довольно-таки странно слышать произведение белорусской панк-рок-группы на чужой планете, находящейся, быть может, в десятках или сотнях миллионов световых лет от Земли. Но это было, черт побери, потрясающе! Это просто выворачивало душу Кипяткова наизнанку и разрывало в клочья, ведь он был поклонником "Ляписов". У него всегда в бардачке автомобиля лежал диск, на который он "нарезал" свои самые любимые песни группы "Ляпис Трубецкой". Владимир слушал эти песни, чаще всего, когда ехал на работу или возвращался с работы. Он мог послушать "Ляписов" находясь дома, на даче, когда плохое настроение и когда - хорошее. В общем, всегда. Для него это была музыка на все случаи жизни и бальзам для сердца. Музыка, которая лечила душевные раны, песни, которые были написаны для него и некоторые - про него. И он очень переживал, когда 31 августа 2014 года на официальном сайте группы было заявлено о прекращении существования коллектива, который просуществовал 24 года. Но, как говорится, нет худа без добра. Вместо группы "Ляпис Трубецкой" появилось два новых проекта: проект "Trubetskoy" и "Brutto". Творчество этих групп Владимиру тоже нравилось, но Владимир сомневался, что эти коллективы смогут по популярности переплюнуть "Ляписа". А потому, слушая мелодию "Грай", разливающуюся над морем и над пляжем, Кипятков дал себе слово, что, если когда-нибудь ему представится возможность путешествовать во времени, пусть даже через тот же лабиринт, он непременно посетит концерт "Ляписов". Он даже определился с временным интервалом, в который хотел бы попасть. Это будут годы с 2007-го по 2014-й, когда вышли самые удачные альбомы группы "Ляпис Трубецкой": "Капитал", " Manifest", "Культпросвет", "Весёлые картинки", "Рабкор" и, конечно же, "Матрёшка".
  Разумеется, это были только мечты, но, как знать, вдруг они сбудутся? Ведь сама жизнь показала, что нет ничего невозможного.
  "...Грай! Шукай! У снах юнацтва свае мары!
  Грай! Гукай! Вясны зяленай цёплай чары!
  Грай! Спявай! Дружна песнi райскай волi!
  Грай! Грай! Ганi быко? - вярнецца доля!.."
  - Ты хотел бы здесь жить? - спросила Ольга, оторвав Владимира от мечтаний и вернув к действительности. Легким движением руки она откинула волосы со лба, отчего стала ещё прекраснее. Владимир какое-то время молчал, любуясь её красотой, потом выпалил:
  - Нет, нет и нет!
  - А со мной? - она капризно надула губки.
  - На Земле нам обоим будет жить безопаснее. Вон, смотри! - он указал рукой на большую воронку в песке, из которой безуспешно пытался выбраться полуметровый жук. Он почти добирался до верха, но всегда скатывался вниз. В какой-то момент у него почти получилось выбраться, но со дна воронки вдруг поднялись две большие клешни, покрытые роговыми наростами. Схватив жука, они потянули его вниз. Раздался хруст ломаемого панциря, и жук скрылся из вида.
  - Ничего страшного, - Оля пожала плечами. - В природе всегда так.
  - А там видишь? - он сделал взмах рукой в сторону пальмовой рощи, через которую, лавируя между пальмовыми стволами, бежал раптор, покрытый перьями. Он был метра три в длину и весил, судя по внешнему виду, не более 70 килограммов. В памяти Кипяткова, откуда-то из школьной программы или из журналов, которые он просматривал, летя в самолетах или скучая в ожидании своей очереди в автосервисах, всплыло название этого ящера - дейноних. Дейноних издавал каркающие звуки, постоянно оглядываясь и нервно тряся своими передними конечностями, похожими на недоразвитые крылья. И ему было, отчего нервно каркать и трястись, ведь за ним бежала стая других рапторов - черных, без перьев, с красными гребнями на головах и желтыми полосами на боках. Хотя каждый из них был в полтора раза меньше дейнониха, их было очень много, и все они были очень голодными и злыми. Они буквально наступали на пятки дейнониху, щелкая челюстями.
  Постоянно оглядываясь назад, дейноних не заметил двух цветастых рапторов, прячущихся за пальмами. Они были крупнее и явно умнее своих сородичей. Когда же, гонимый сворой мелких рапторов, дейноних пробегал мимо них, они кинулись ему наперерез. Один из них бросился дейнониху под ноги, сбив его, а второй вцепился в шею. Тут же подскочили остальные рапторы, и однородная масса их тел закрыла дейнониха от глаз Кипяткова. Его предсмертный каркающий хрип захлебнулся, едва вырвавшись из груди. Были слышны только звуки раздираемой плоти и громкое чавканье.
  С верхушек пальм совалась стая крылатых созданий, похожих на ворон. Покружив над местом пиршества рапторов, стая разделилась на мелкие группы и разлетелась в разные стороны. Только вот не было слышно никакого тревожного карканья. Когда несколько существ, ошибочно принятых Кипятковым за ворон, пронеслось над его головой, он понял, что это и не вороны вовсе, и даже не птицы. Это были археоптериксы. Правда, выглядели они немного не так, как их изображали в школьных учебниках, но все равно Владимир узнал этих тварей, занимаюших промежуточное положение между пресмыкающимися и птицами.
  А ведь Владимир с детства терпеть не мог представителей класса пресмыкающихся: черепах, крокодилов, ящериц, змей. И для него не было ничего хуже, чем видеть пресмыкающееся, у которого есть крылья, которое парит прямо над головой, и не знаешь, чего можно ожидать от этой твари с микроскопическим мозгом.
  Как назло, один из археоптериксов - самый упитанный из стаи - то ли специально, то ли не рассчитал траекторию полета, пролетел так низко, что чуть не задел Кипяткова своей когтистой конечностью, внешне сильно напоминающей крыло. Владимир, конечно, успел пригнуться, но ощутил поток воздуха, пробежавший по бритой макушке. Глядя вслед улетающему археоптериксу, он не сдержался и от души выругался. Впрочем, археоптериксу, похоже, плевать было на его бранные слова. Он даже не оглянулся. Покружив немного, археоптерикс затерялся в листве пальм и гигантских папоротников.
  - Ну, так как? - Оля сжала руку Владимира и хитро прищурилась, вглядываясь в его лицо.
  Кипятков украдкой глянул на Сёму. Тот что-то шептал на ушко Ане, которая тихо хихикала.
  - Мой ответ - нет! Терпеть не могу ящериц!
  - Это потому, что земные женщины их просто готовить не умеют! - Ольга закатилась звонким смехом.
  Владимир ничего на это не ответил, лишь болезненно сморщился, представив ящерицу вареную, ящерицу жареную, филе мяса ящерицы и фарш из ящерицы. Но перед готовкой её ещё нужно разделать, а это значит, что нужно прикасаться к ней руками, ворочая её на разделочной доске. А вдруг в момент разделки тушки у неё ещё подергиваются лапки или сокращаются мышцы хвоста? Ужас!
  
  Погруженный в мысли о "противных ящерицах", Кипятков не заметил, как снова оказался в лабиринте, где его отряд чуть ли не лбами столкнулся с людьми-грибами. Их головы по форме напоминал шляпки шампиньонов, на их бесформенных телах совсем не было одежды, но на толстом запястье каждого из них красовалось МФУ. Они шли медленно, покачиваясь из стороны в сторону, как пьяные. Едва они вышли на солнце и ступили на теплый песок Торризы, вход в тоннель закрылся.
  - Кажись, ящеры сегодня будут есть мясо с грибами, - с усмешкой сказал Кипятков, глядя на то место, где только что был проход.
  - Ты не знаешь грибоподобных. - Над гномом повисла карта лабиринта. Путь назад почему-то был коротким, был только один поворот, а дальше - прямо. - Страшнее их только медузоподобные гуманоиды. Тех тоже трудно убить, но они способны высосать из тебя все внутренности.
  Спорить с гномом Владимир не стал, так как совсем ничего не знал ни о тех, ни о других.
  - Слушай, а нам... - Кипятков замолчал, увидев два силуэта, внезапно возникших перед гномом и перегородивших коридор. Это были двое мужчин: один лет тридцати, второй - лет пятидесяти. Глядя на них, Кипятков сразу вспомнил фильм про с людей в черном. Оба были высокие, в одинаковых черных костюмах, в одинаковых солнцезащитных очках. Даже волосы у них были одного цвета (цвет гудрона), и прически у них были одинаковые, зализанные то ли желе для укладки, то ли гелем. Они даже чертами лица были похожи.
  "Ну, настоящие педики, - глядя на них, подумал Кипятков. - Всем педикам педики!"
  Владимиру не только не понравилось то, что они походили на тех, кого он на Земле недолюбливал, но и то, что у старшего педика совсем не было седых волос, хотя на висках они должны были быть заметны. Дряблые подбородки "педиков без велосипедиков" были девственно гладкими, как у мальчиков, словно на них никогда не росли ни усы, ни борода.
  Кто они такие? Роботы? Это предстояло выяснить. Владимир оглядел лица своих друзей, похоже, все были в состоянии замешательства и не знали, что делать.
  Пятидесятилетний тип в костюме снял очки, убрал их в нагрудный карман пиджака. Посмотрев на него, тридцатилетний человек в черном сделал то же самое. Лица их растянулись в добродушных улыбках. Зубы - белые и ровные, словно они вставляли их у одного ортопеда.
  - Здравствуйте, - обратился к людям и к гному старший из людей в черном. - Я - агент Джонсон, это... - Он указал рукой на своего молодого коллегу, - агент Симмонс. Мы из бюро по сотрудничеству с инопланетянами, созданного при Конгрессе США. Мы знаем, что вы торопитесь на Землю. Также мы знаем, что на Зенле вы вне закона, и на вас объявлена самая настоящая охота. У нас к вам деловое предложение: вы не оказываете нам сопротивление и идёте с нами. Через лабиринт мы вас выведем на территорию Соединенных Штатов Америки. Так как вы обладаете теми знаниями и навыками, которых нет ни у кого из землян, мы готовы предложить вам работу в нашем бюро. Вы будете получать по сто тысяч долларов ежемесячно, и государство вам предоставит бесплатное жильё. Ну, вы согласны?
  - Решайте быстрее, а то маршрут в Соединенные Штаты закроется! - Агент Симмонс многозначительно посмотрел на свои наручные часы.
  "А часы-то дорогие, - подумал Кипятков. - Швейцарские... Поди, стоят уйму денег! В подземном переходе такие не купишь!"
  - Нет, - сказала Ольга, как отрезала.
  Гном, Кипятков и Сёма повернули к ней головы. В их глазах читался вопрос. В тот момент они окончательно избавились от тягучего оцепенения, которое охватило их, когда они увидели людей в черном.
  Ольга открыла рот, чтобы всё объяснить своим друзьям, но послышался голос Анны - так похожий на голос Ольги, только с детскими нотками:
  - Агент Джонсон и агент Симмонс, наверное, страдают потерей памяти и не помнят, что нас уже один раз сдали стаготахам, воспользовавшись нашей доверчивостью...
  - Так что, идите в жопу! - резюмировал Коля. Рука его потянулась к кобуре, но агент Симмонс выставил перед собой левую руку ладонью вперед, и плазмоган выскочил из кобуры. Пролетев по воздуху метра три - а именно столько отделяло Кипяткова и его спутников от людей в черном, - прилип к ладони Симмонса.
  Агент Симмонс улыбнулся победной улыбкой, но эта улыбка быстро сползла с его лица, когда из-за спины гнома на первый план выдвинулась Ольга. В руке она держала рукоятку кнута. Симмонс тут же достал из внутреннего кармана пиджака плазменный пистолет с длинным дулом и направил его на Ольгу. В правой руке агента Джонсона появился точно такой же пистолет. И он хотел уже выбросить левую руку вперед, чтобы лишить Ольгу её оружия, но воздух с шумом рассекла красная дуга. Ольга сделала несколько круговых движений кистью, и кнут превратил агента Джонсона в кучу раскаленных металлических фрагментов и обрывков дымящейся одежды. Из-под этой кучи в разные стороны растекалась жидкость, по цвету и по запаху похожая на мочу. Пол лабиринта жадно впитывал в себя эту жидкость, как губка, и через пару секунд от неё не осталось и следа.
  - В жизни бы не подумал, что вы - роботы! - потрясенно воскликнул Кипятков, бросив взгляд на Симмонса. - Смотришь на вас, и на ум приходят только гомики...
  Слева вдруг открылся проход. Агент Симмонс быстро юркнул в него, и проход моментально за ним закрылся.
  - Ушел! - процедила Ольга сквозь зубы. Красная дуга втянулась в рукоятку кнута. - Я бы его...
  Коля подошел к бесформенной куче, в которую превратился агент Джонсон, разворошил её носком сапога, поднял с пола плазменный пистолет. Внимательно рассмотрел его, засунул в кобуру и с недовольством произнес:
  - Пушка - говно. Моя была...
  Сзади раздался сдавленный крик Анны. Когда все развернулись, то увидели, как справа быстро открылся и закрылся проход, из которого выскочил агент Симмонс и подскочил сзади к Ане. В следующее мгновение в его правой руке оказался плазменный пистолет, направленный на гнома и людей, а левой рукой он крепко вцепился в заломленную за спиной руку Анны.
  - А сейчас Ольга-Ола бросит на пол свой кнут, а Укртшин Майдергдис Сокштумысат третий бросит свой плазмоган. После этого вы все пойдёте со мной. Если на счет "три" Ольга и гном не сделают так, как я сказал, я буду расстреливать вас, прикрываясь Айной-Анной, а потом, если она останется жива, ей прострелю голову. Так что, думайте, а я начинаю считать! - Симмонс прижал дуло пистолета к виску Анны.
  - Нет, - сорвалось с губ Семёна.
  - Раз, два...
  Плазменный пистолет Джонса с грохотом упал на пол. Агент Симмонс улыбнулся.
  - Да подавись ты! - Ольга сделала шаг вперед и взмахнула рукой, будто намереваясь метнуть кнут в робота. Вид у неё при этом был до такой степени решительный, что все, и даже робот, не сомневались в том, что она метнет в голову Симмонса рукоятку кнута и, скорее всего, попадет. Робот даже слегка согнул ноги в коленях, но этого оказалось явно недостаточно, так как для того, чтобы спрятаться за Аню, ему нужно было ещё и согнуться в пояснице, а времени для этого у него не было
  Кипятков уже даже представил, как рукоятка кнута с глухим стуком врезается в лоб робота и рассекает искусственную кожу, но вместо полета кнута он увидел короткую красную вспышку, после которой голова робота слетела с его плеч. Она покатилась по полу, разбрызгивая желтую жидкость. Холодные глаза робота были широко распахнуты, рот был приоткрыт, словно за мгновение до обезглавливания кнутом он очень сильно удивился. И сделал для себя открытие: женщины, оказывается, очень коварны, от них можно ожидать всё.
  Как герой вестерна, Ольга подула на конец рукоятки и засунула кнут за пояс.
  Волосы Анны дымились, но желтая жидкость, толчками фонтанирующая из тела робота, быстро их потушила. Тело Симмонса почему-то не упало, а продолжало стоять, крепко удерживая руку Анны, и прижимая к её виску плазменный пистолет. Анна дернулась, пытаясь освободиться, но тщетно. Подскочивший к ней Семён попытался разжать руки робота и отломать их, используя свою силу и вес, но и его старания ни к чему не привели.
  - Может, кнутом? - он вопросительно посмотрел на Ольгу.
  - Нельзя, - ответила она. - Дуга может сестру задеть.
  К ним подошел Кипятков.
  - Сёма, давай попробуем вдвоём. Одну руку ты, другую...
  - Не надо ничего пробовать, - Коля оттеснил Сёму с Владимиром. - Кажется, я знаю, что нужно делать.
  Подойдя к обезглавленному андроиду сзади, гном расстегнул брючный ремень, спустил с него брюки, по самый локоть запустил руку в промежность.
  Наблюдая за манипуляциями Коли, Владимир брезгливо скривился. Если у робота и был член, то гном, наверняка, уже ухватился за него, подергал и, судя по звуку, поиграл яичками. Трудно было сказать, возбудился бы робот-андроид, будь у него всё ещё голова на месте. Но, похоже, гном действительно знал, что делает. Руки андроида вдруг разжались и опустились. С выдохом облегчения Анна отскочила от безголового робота в сторону и как раз вовремя, потому что его ноги подогнулись, и он стал заваливаться вперед. Пока он падал, в очередной раз из кнута Ольги появилась красная дуга и превратила его в плавающую в желтой луже груду хлама, к которой тут же подошел гном и извлек из неё два плазменных пистолета, протянул их Владимиру и Сёме.
  - Спасибо, - человек-эльф склонил голову в знак благодарности. Возможно, для того, чтобы гном не видел его хитрой улыбки. - Коля, а ты можешь нам объяснить, что ты искал в жопе у робота?
  Несмотря на пережитый стресс, Кипятков, Оля и Аня брызнули дружным смехом. Они шли по лабиринту за сгорбленным над МФУ гномом и смеялись. Эхо их смеха отскакивало от гладких, зеленоватых стен лабиринта, пугая представителей других гуманоидных рас, которые из-за строения голосовых связок понятия не имеют, что такое смех. Для многих из них это кашель, признак болезни.
  Коля сделал вид, что не обратил внимания на гогот и с ледяным спокойствием в голосе стал рассказывать:
  - Дело в том, что очень много лет назад, когда я ещё жил в общине гномов и делал неплохую карьеру, в один из наших тоннелей попало трое таких металлических болванов. Что они искали на нашей территории - я не знаю. Конечно, мы их тут же расстреляли, превратив примерно в то, чем стали агенты Джонсон и Симмонс. Но нижняя половина одного из роботов уцелела, и гномихи проявили к ней вполне здоровый интерес. Но, стянув с нижней части андроида брюки и увидев там вместо члена рубильник, они, конечно же, были расстроены. Конечно, гномы мужского пола посмеялись над ними и потом быстро позабыли об этой истории. Если честно, про рубильник в штанах таких андроидов забыл и я, но вот сегодня вспомнил. И знаете, почему этот сраный рубильник у роботов находится там, откуда у вас член растет?
  - Нет, - Сёма приложил плазмоган к бедру. Материя костюма тут же обволокла его, как кобура. Только блестящая рукоятка осталась торчать наружу. Глядя на сына, Владимир сделал то же самое и улыбнулся самодовольной улыбкой, когда у него в очередной раз это получилось.
  - А потому, что эти андроиды создавались для охоты на людей, и, чтобы люди не могли их отключить, рубильники были спрятаны туда, где их никто искать не будет. Сами подумайте, станет ли до смерти перепуганная женщина лезть к роботу в штаны? Нет! А мужчина?
  - Если правильной ориентации, то не станет, - ответил Владимир.
  - Молодец! - Коля хотел ткнуть Кипяткова в грудь, сделав пальцы рук пистолетом и изобразить выстрел, но дотянулся только до живота. Впрочем, Владимир даже не обратил на этот тычок никакого внимания. И не потому, что его серебристый костюм смягчал любое воздействие извне на тело, а потому, что в тот момент он увидел гуманоидов различных рас, которые внезапно появились в коридоре и бесстыдно принялись растаскивать металлические останки роботов. За считанные секунды от андроидов практически ничего не осталось. И желтые пятна пропали. Остались лежать только лоскуты их одежды, которые к тому времени перестали дымиться. И они не пролежали долго, так как несколько пеших эльфов тут же подобрали их с пола и мгновенно скрылись в коридорах лабиринта.
  - Тьфу, бля, крысы! - Сёма со злостью сплюнул. - Неужели я мог быть таким же?
  - Да не переживай ты так! - Коля по-дружески приобнял его за торс. - На Зенле сейчас за всё нужно платить золотом. Не хочешь платить - попробуй взять бесплатно. Не заметят - ты счастливчик, заметят, но не поймают - ты ... Кстати, мы пришли!
  
  Глава 11
  
  Владимир со спутниками долго стояли у выхода, не решаясь выходить наружу. Наконец-то гном выполз из лабиринта по-пластунски, осмотрелся и, поднимаясь на ноги, махнул друзьям рукой.
  - Кажись, всё тихо. Выходите!
  Выходя из лабиринта, Владимир перекрестился, как и перед входом в него. Так, на всякий случай. Похоже, это уже начало входить у Кипяткова в привычку.
  А снаружи, действительно, всё было тихо. Это даже вызывало определенные подозрения. На первый взгляд, ничего не изменилось, пока команда Кипяткова путешествовала по лабиринту: темнеющее небо, голая равнина, город, утыканный домами, спроектированными в усмерть укуренными архитекторами. Вроде, всё нормально, но абсолютно всех членов команды не покидало чувство, что кто-то за ними следит. Каменная глыба за спинами словно надвигалась на путников, норовя их раздавить в лепешку. Поэтому по каменным ступенькам все не спускались, а сбегали, оглядываясь по сторонам.
  - Продолжаем реализовывать наш план? - задал вопрос отцу Сёма, глядя на плывущие по небу летательные аппараты, которым на Земле нашлось бы место в любом фантастическом фильме.
  - Валяй!
  Выйдя на ровное место, человек-эльф поднял лицо к небу, широко расставив ноги и закрыв глаза. Словно в полусне или находясь под гипнозом, он бормотал:
  - Автопилот нам не подходит!.. Робопилот - совсем не то!.. Киборг с чипом в голове... Да пошел он!
  - Сёма, смотри! - Кипятков дернул сына за руку, указывая рукой куда-то вдаль.
  Человек-эльф открыл глаза, проследил за пальцем отца.
  - Ё-моё! - вырвалось у него одно из самых приличных выражений Кипяткова, которые тот употреблял в минуты сильного душевного волнения.
  Прямо перед группой Кипяткова, метрах в десяти, начал, словно из воздуха, материализовываться корпус большого военного корабля. С каждой секундой его контуры становились всё отчетливее, он превращался в гигантского мадагаскарского таракана, передняя часть и серебристые бока которого были утыканы разнокалиберными пушками. Сходство с тараканом довершали шесть коротких опор, на которых стоял корабль.
  - Твоих рук дело? - задал Кипятков вопрос сыну, слегка ткнув его локтем в бок.
  - Ты что! Нет, конечно!
  - Если бы у этого корабля не было противорадарной защиты, моя МФУ-шка уже пищала бы, как вуспек, предупредив меня о его появлении, - как бы оправдываясь, тихим голосом сказал гном. - А так...
  Боковая стенка корабля, посередине, вдруг стала осыпаться ровными треугольными кусками. Падая вниз, эти куски образовывали широкий трап. Там, где металл осыпался, образовался прямоугольный вход, через который из освещенного белым светом салона летательного аппарата стали выскакивать полутораметровые гуманоиды, с плазмометами наперевес. Их было десять. Выстроившись в ряд, они направили на опешивших людей и гнома своё оружие. На них были черные защитные костюмы, похожие на доспехи, а лица их были такими страшными, словно этих гуманоидов вылепил из пластилина умственно отсталый ребенок. У них были большие глаза, большие носы, широкие рты. Их непропорционально крупные, по сравнению с размерами тел, головы напоминали картофельные клубни. А кожистые наросты на головах - картофельные глазки. В общем, каждый из них был этаким сеньором Бульбой из сказки про Чиполлино.
  - Пердец, - прошептала Ольга.
  - Полный пердец, - Анна чуть заметно кивнула головой.
  - Это гвардейцы, - шепнул им гном. - А в Объединенную гвардию Зенли берут только стрексов, так как они - самые злобные из всех гуманоидов. Так что, нам даже не пердец, а полный чекрасон.
  - А я знаю, что такое чекрасон, - сказала Анна.
  - Не будет никакого чекрасона! - решительно заявил Сёма. Он поднял руки над головой, помахал ладонями, привлекая к себе внимание, а потом вдруг заговорил на не знакомом Кипяткову языке:
  - Ар ес бах унтах ктон. Тор дорби контан ханто...
  - Не понял... - На лице Кипяткова застыла маска изумления.
  - Он говорит на языке стрексов, - пояснил Коля и стал переводить: - Мы не те, кого вы ищите. Там, в пространственно-временном лабиринте находятся два робота, которым срочно нужна ваша помощь. Идите все в лабиринт и помогите роботам задержать банду убийц. Только не забудьте отключить роботов!
  "Неужто, он решил заморочить им головы? - подумал Владимир. - Тогда почему не прикладывает руки к вискам, как обычно? Неужели вышел на новый уровень? А вдруг у него ничего не выйдет? Господи! Только бы у него всё получилось! Помоги ему!"
  Последнее он прошептал, едва заметно шевеля губами:
  - Помоги ему!
  Услышав шепот Кипяткова, женщины и гном повернули к нему свои лица.
  - Ты с кем разговариваешь? - тихо спросила Ольга.
  - С Богом, - ответил Владимир.
  И, похоже, Господь услышал его почти безмолвную молитву. Стрексы, стоящие в шеренгу, вдруг опустили свои плазмометы и побежали к входу в лабиринт. Из дыры в брюхе летательного аппарата выскочили ещё двое, держа в тонких ручонках плазменные пистолеты. Они побежали за своими соплеменниками. На них были коричневые летные костюмы, на головах не было шлемов. Вероятно, это были пилоты. Когда пилоты пробегали мимо Кипяткова, ему в глаза бросилось то, что они были практически лысыми, за исключением редких пучков жиденьких волосиков на макушке - маленьких разрозненных островков в океане лысины.
  Когда все стрексы пробежали мимо, Владимиру подумалось, что таких уродов могут рожать только матери, подвергшиеся сильному радиоактивному облучению. Да и то, не без помощи кесарева сечения, иначе голова не пролезет. Не исключено, что стрексы даже считали свою уродливость вполне нормальным явлением, а других гуманоидов, которые выглядели не так, как они, относили к существам, стоящим на более низких ступенях развития. Может, поэтому эти несчастные были такими злыми и агрессивными.
  Арка у основания большой каменной глыбы и ступени, ведущие к ней, исчезли. Это означало, что лабиринт закрылся.
  - Слава Богу! - Кипятков облегченно вздохнул.
  - Да нет никакого Бога, - не глядя в сторону Владимира, заявил гном, поднимаясь по ступенькам трапа на корабль. - Есть только расчеты, которых мы должны придерживаться. Тогда не будет никаких случайностей, и можно будет прожить долгую и счастливую жизнь!
  Владимир на это ничего не ответил. Понял, что говорить об этом с гномом бесполезно.
  Военный корабль состоял из нескольких отсеков. В отсеках было множество шкафчиков, подписанных яркими иероглифами. Внутри летательный аппарат казался гораздо больше, чем снаружи. Как в массажном салоне, в воздухе витал аромат масел и трав, который успокаивал. Эти благовония, как рукой, сняли накопившуюся усталость Кипяткова членов его команды. Впрочем, и массаж для Владимира был бы не лишним.
  В одном из отсеков путники увидели пятерых представителей различных гуманоидных рас, сидящих большой клетке, сделанной из толстых металлических прутьев. Их поднятые вверх руки были скованы наручниками, от которых отходили шевелящиеся, будто живые металлические тросы, концы которых терялись где-то в верхней части клетки, укутанные белой дымкой.
  На фоне щуплых, болезненного вида гуманоидов, выгодно выделялся человек в рваном белом халате, заляпанном кровью. Его нос был сильно распухшим, левый глаз заплыл, но все равно схожесть с Джоржем Клуни была потрясающей.
  - Система? Джорж? - Кипятков обратился к субъекту в халате, остановившись напротив и глядя на него через решетку.
  Мужчина, приподнял голову и молчал, пытаясь сфокусировать на Владимире свой единственный здоровый правый глаз.
  - Казимир! - обрадованно закричал Коля, ухватившись руками за прутья решетки. - Вот так встреча!
  Подойдя к стенке корабля, гном оторвал кусок обшивки, под которой проходили связки толстых, будто завернутых в фольгу кабелей, пробежался по ним пальцами и с размаху вонзил в один из них резак. Тросы с кандалами тут же унеслись вверх, а дверь клетки бесшумно открылась. Двойник Джоржа Клуни и ещё двое гуманоидов обессиленно рухнули на колени, остальные устояли на ногах.
  Гном с Сёмой помогли Казимиру подняться с пола, вывели его из клетки.
  - А вы пошли на хрен отсюда! - прокричал Коля гуманоидам. Хотя он кричал по-русски или по-росски, но они поняли его и быстро выскочили из салона корабля. Гном подвел двойника голливудского актера к одному из кресел в соседнем отсеке и осторожно усадил его. - Как тебя сюда занесло? Ты же улетал на Бали!
  - Да, - прохрипел Казимир, кивнув головой. Его некогда безукоризненно причесанные волосы прилипли ко лбу. - Когда тролли напали на бункер, я отправил Володьку с Сёмой в капсуле наверх, а сам побежал в ангар. Там стоял один из кораблей, угнанных Сёмкой, на нем я и планировал добраться до Бали. Но я забыл, что корабль напичкан идентификационными табличками и впопыхах не успел их убрать. Поэтому меня очень быстро сбили стрексы и взяли в плен...
  - А золото? - руки гнома, чего ранее за ним не замечалось, задрожали, и глаза заблестели нездоровым блеском. - Где наше золото?
  На этот вопрос Казимир предпочел не отвечать, виновато опустив голову.
  - Мы летим на Землю. Если не хочешь лететь с нами - выходи из корабля, - Коля указал рукой с оттопыренным большим пальцем себе за спину, в сторону выхода.
  - Мне здесь нельзя оставаться, - не поднимая головы, пробормотал Козявкин. - Я хотел бы полететь с вами, если возьмёте.
  - Хоть ты и мудак, но возьмем, - гном по-дружески приобнял Казимира, но тот болезненно сморщился, и Коля быстро убрал от него руки.
  - То есть, этот человек, - Владимир указал пальцем на Казимира, - ... и есть тот, с кем мы жили в бункере, кто косил под ими...
  - Всё потом! Не будем терять время! - гном метнулся к рубке пилотов, махнув рукой сыну Кипяткова. - Сёма, за мной!
  Они уселись в кресла пилотов.
  - Все по местам! - обернувшись, закричал Семён. Он сделал это так, будто всю жизнь только и занимался тем, что управлял военными кораблями.
  Кипятков и его друзья поспешили к креслам. Всем бросалось в глаза и поражало, что количество кресел соответствовало их количеству пассажиров, словно система управления корабля заранее знала, для кого нужно подготовить кресла, а для кого - нет. Кресла стояли в два ряда. Владимир сел за Ольгой, а Казимир устроился в кресле за Анной.
  Схватив с панели управления черную перчатку, пронизанную множеством серебристых проводков, человек-эльф натянул её на правую руку и сжал ладонь в кулак. На внезапно возникшем над головами пилотов экране появилось несколько красных символов. Один из них напомнил Владимиру совокупляющихся собак.
  - Ну, как я приложу к считывателю ладонь пилота? - возмущенно воскликнул человек-эльф. - Они же сейчас в лабиринте. А кто знает, когда выберутся оттуда? Никто!
  - Боже мой! - взвыл Кипятков.
  - Не скули, религиозный ты наш, - не поворачивая головы, обратился к Владимиру гном, доставая из кармашка жилета резак. Открыв лючок под панелью, он засунул в него руки, немного повозился, а потом сказал Сёме:
  - Давай ещё раз!
  Сёма снова сжал руку в кулак. Где-то сзади послышалось слабое шипение. Потоки прохладного воздуха исчезли, температура в салоне выровнялась, из чего Владимир сделал вывод, что прямоугольный люк, через который они попали на корабль, закрылся. Слабая вибрация, пробежавшая по корпусу летательного аппарата, говорила о том, что двигатели запущены.
  Тут же пол под ногами, верхняя и боковые стенки стали прозрачными. Дамы завизжали, поджав ноги, озираясь и крепко вцепившись в подлокотники кресел побелевшими пальцами.
  - Это для лучшего обзора, - успокоил их гном. - Эффект прозрачности, не более того. Корпус корабля сделан из высокопрочного металла. Так что, можете не бояться, красавицы!
  Дамы тут же стали понимающе кивать головами, но ноги на прозрачный пол поставили не сразу.
  Сёма растопырил пальцы на руке, приподнял её над панелью, и летательный аппарат стал плавно набирать высоту.
  Гном принялся нажимать кнопки на своём МФУ, потом его пальцы пробежали по Сёминому. На общем экране появились иероглифы, значки и три голубых потока со стрелочками, сливающиеся в один.
  - Это я синхронизировал наши многофункционалки с системой управления корабля, - пояснил Коля. - Сейчас управлять кораблем мы сможем отовсюду, находясь даже вдали от него.
  - Дистанционное управление! - Семён понимающе кивнул головой.
  Корабль поднялся под облака. Под ногами простиралась местность с ровными дорогами, ровными границами населенных пунктов и прямоугольниками лесов. От этой ровности Кипяткова даже немного подташнивало. Хотя причина могла быть и другой. И только с реками и водоемами у представителей высокотехнологичных цивилизаций почему-то вышла оказия. Ну, не смогли они реки повернуть вспять, а озера сделать идеально круглыми!
  Снизу, сверху, справа и слева пролетали летательные аппараты, которые земляне обозвали бы НЛО и принялись снимать на видео. Владимир же успел к ним до такой степени привыкнуть, что воспринимал как неотъемлемую часть пейзажа. И только один раз Кипятков встрепенулся, когда между своими ногами он увидел, если не летающий город, то небольшой городок, летающий на изрытой тоннелями металлической платформе. Около округлых построек суетились гуманоиды в темных костюмах. Они были похожи на хлебных муравьев на засохшей горбушке хлеба.
  - Включить автопилот! - громко сказал гном. На экране возник тот самый ковер из разноцветных лоскутков, который представляла собой местность, над которой пролетал летательный аппарат. В нижней части экрана появилась уменьшенная копия корабля, а в верхней - зеленоватая пульсирующая точка. Это был портал, окруженный туманом. Именно зеленым туманом.
  Сёма опустил руку, стянул с неё перчатку и положил на панель.
  Казимир вдруг зашевелился, поднялся с кресла и, покачиваясь, подошел к полутораметровому металлическому предмету в форме матрешки, стоящему у входа в отсек. Изначально увидев его, Кипятков подумал, что это баллон, внутри которого, скорее всего, был сжатый воздух. Но, наблюдая за действиями Козявкина, Владимир понял, что ошибся.
  Козявкин протянул руку, приложил ладонь к зеркально-гладкой поверхности "матрешки". Через несколько секунд "матрешка" с тихим жужжанием и металлическим постукиванием начала быстро менять форму, трансформируясь в робота. Когда Козявкин убрал руку, перед ним стоял робот-андроид, поблескивающий яркими голубыми глазами.
  - Привет, хозяин, - полился из прорези в нижней части плоского лица андроида механический мужской голос. - Я - робот-помощник модели РП 467 с дополнительными функциями. Мой серийный номер - пять, семь, два, восемь...
  - Я буду звать тебя просто Арни, - обхватив его блестящую голову рукой и глядя в глаза, прохрипел Казимир. - Слушай меня, красавчик голубоглазый! Во-первых, смени голос на более приятный. Во-вторых, окажи мне медицинскую помощь. В-третьих, принеси нам что-нибудь поесть и попить, но немного, так как скоро прилетим. А в-четветых, запомни лица всех живых организмов, находящихся в данный момент в салоне этого корабля. Отныне каждый из нас - твой хозяин. Вопросы есть?
  - Вопросов нет, - робот сверкнул глазами. Теперь его голос был мягким и бархатистым, как у диктора с телевидения. Робот обошел всех своих новых хозяев, вглядываясь в их лица, и скрылся в глубине корабля. Через несколько секунд он вернулся с баночкой в руках, протянул её Казимиру со словами: - Я просканировал ваше тело. У вас незначительные ушибы. Вотрите эту мазь в те места, которые болят, и всё пройдет.
  - Спасибо, - Козявкин вырвал баночку из металлической руки, нетерпеливо открыл её и принялся намазывать мазь на нос. Сначала он кривился и шипел от боли, когда прикасался к носу, но очень быстро начал втирать мазь более уверенно, растирая нос пальцами. Когда от носа он перешел к глазу, Владимир спросил, кивнув на робота:
  - А почему ты назвал его Арни?
  - Потому, что железный... Ай!
  - Но "Железный Арни" было прозвищем Арнольда Шварценеггера, известного актера с Земли. Ты что, смотрел фильмы с его участием?
  - Я не знаю никакого Шарцернергера, - ответил Козявкин, расстегивая рваный халат. - Но на Зенле "Железным Арни" называли Арнольда Иванишкина, который был самым сильным кулачным бойцом. Его никто не мог побить, пока он не ослеп на один глаз. С искусственным глазом он уже не дрался. Боялся, наверное.
  - У меня на стене в комнате когда-то висело его машинописное изображение с подписью, - Оля закатила глаза и вздохнула. - Ах, какое это было время!
  Робот снова скрылся с глаз, а Казимир расстегнул некогда белую, а сейчас - покрытую маслянистыми разводами и пятнами крови, рубашку и принялся намазывать мазью грудь и живот.
  Арни появился через считанные секунды. В руках он держал поднос, на котором стояли глубокие тарелки и прозрачные бокалы с розовым напитком. В тарелках лежали крекеры. Тут же из пола перед каждым креслом выросли столики с небольшими углублениями на крышках. Одно было под тарелку, второе, соответственно, под стакан.
  Раздав гостинцы пассажирам, робот сказал:
  - Всем приятного аппетита. Я специально не принес горячие блюда, так как знаю, что скоро мы прибудем в пункт назначения. Крекеры высокопитательные, и я уверен, что их вам вполне хватит, чтобы утолить голод.
  "Как в самолёте, - подумал Владимир, ставя перед собой тарелку и стакан. - И стюард есть. Интересно, а кресло меняет своё положение с вертикального на горизонтальное?"
  Едва такая мысль пришла ему в голову, спинка кресла стала опускаться, а сиденье под ягодицами вдруг стало увеличиваться в длину. Ноги тут же вытянулись, а столик оказался сбоку. Само кресло при этом стало отодвигаться назад, чтобы Кипятков не уперся пятками в кресло Ольги. Было мягко, удобно, но не вовремя.
  - Нет! Не надо! - Владимир заерзал, вцепившись в подлокотники. - Сделайся прежним!
  Оля обернулась и засмеялась. К ней присоединились Аня и Казимир. Кресло принимало первоначальный вид под их дружный смех, как назло, долго.
  Семён натянул перчатку на руку, выключил автопилот.
  Корабль начал снижение. Кипятков доел крекеры и выпил розовое пойло с привкусом земляники. Громко рыгнув, Владимир поставил пустой бокал на столик. Крышка стола тут же исчезла вместе с посудой.
  Панель управления вдруг тревожно запищала.
  - Только не говорите мне, что у нас заканчивается топливо! - Владимир посмотрел вниз. Высота была небольшой, но и её хватило бы, чтобы разбиться в лепешку.
  - У нас проблема, - гном ткнул пальцем в экран. Видишь зеленое пятно? Это портал. Видишь два силуэта, заключенные в мигающие рамки? Это корабли троллей...
  С уст Кипяткова сорвались ругательства в адрес троллей, их матерей и всей "долбаной" планеты под названием Зенля. А как тут не материться, если душой он уже был на Земле, а тут возникло ещё одно препятствие на пути? И, если быть точным - целых два!
  - Включим режим невидимости! - предложил Сёма.
  - Не стоит зря тратить энергию. - Голос Коли был, на удивление, спокойным, словно он постоянно попадал в подобные переделки, причем, по нескольку раз за день. - Во-первых, они нас уже засекли, а во-вторых, у них есть тепловизоры.
  - Может, совершим посадку? - предложил Кипятков. - До портала ведь идти - всего ничего. Я не думаю, что вы планируете пролететь через портал на корабле...
  - Планируем, - не оборачиваясь, гном кивнул головой.
  Корабль, на котором летели все, кто хотел бежать с Зенли, подлетел так близко к кораблям троллей, что уже отчетливо были видны их очертания - пушки, антенны, иллюминаторы и турбины, - и туман за ними, похожий на большой ком плесени, которая шевелилась.
  В тумане вдруг вспыхнули два желтых огня, и из него на большой скорости вылетел черный внедорожник с включенными фарами. Не снижая скорости, он пролетел под кораблями троллей, расстояние между которыми было не больше пяти метров, и помчался по разбитой дороге - единственному напоминанию о том, что раньше здесь жили люди.
  Вид внедорожника наполнил душу Владимира приятным теплом. Его лицо растянулось в улыбке, а на глазах выступили слезы. Раньше он никогда бы не подумал, что можно истосковаться по обычным машинам. Оказывается, можно. Ещё как можно!
   Земля рядом. Совсем, мать её, рядом!
  Днища гигантских куколок бабочек - того, что из себя являли корабли троллей, - окрасились ярким светом. Это заработали их пушки. Внедорожник тут же разнесло на горящие куски железа. От него осталась лишь объятая пламенем рама.
  Улыбка мгновенно сползла с лица Кипяткова.
  - Твари, бля! - сорвалось с его уст.
  Корабль Владимира и сотоварищей остановился, зависнув в воздухе.
  Под днищами куколок снова появились вспышки. Гигантский мадагаскарский таракан затрясся. Послышался металлический скрежет. Языки пламени несколько раз подряд вспыхивали и сразу же гасли на прозрачном корпусе корабля. Они казались опасно близкими, отчего Кипятков инстинктивно закрывал лицо руками, боясь обжечься. Но температура внутри летательного аппарата не поднялась даже на градус.
  - Полный вперед! Ты слышишь? - человек-эльф протянул гному перчатку. - Лети между ними.
  Коля сделал удивленное лицо, но спорить с Сёмой не стал. Нет смысла пререкаться, когда дорога каждая секунда. Поэтому он быстро натянул перчатку и вытянул руку вперед в жесте, которым приветствовали друг друга когда-то нацисты.
  Металлический таракан начал набирать скорость, а Сёма приложил указательные пальцы к вискам. На его лице моментально выступил пот, на лбу вздулась пульсирующая вена. Он, как сумасшедший, вращал глазами, глядя то на один корабль противника, то на другой. Казалось, ещё немного, и у него будет инсульт.
  - Сёма, с тобой всё в порядке? - спросил его Владимир, но на его слова сын никак не отреагировал.
  Почувствовав несильный, но чувствительный толчок в бок, Кипятков посмотрел на свою подругу.
  - Он знает, что делает, не отвлекай его! Лучше посмотри, что там... - Ольга указала рукой на корабли троллей.
  Один из них - тот, который был слева, - вдруг начал лениво поворачиваться носовой частью к другому кораблю.
  - Вот ведь с-сука! - молвил Кипятков, напряженно наблюдая за маневрами гигантской куколки бабочки. Отблески пламени от сгоревшего внедорожника плясали на её темном боку. - Специально так встает, чтобы мы между ними не пролетели... Чертовы тролли!
  - Теперь нам точно пердец! - Ольга до боли сжала руку Кипяткова. - Останемся здесь, и нас всех перебьют, как когда-то инопланетяне перебили на Зенле всех собак.
  И тут произошло то, чего никто не ожидал: вставший боком корабль вдруг открыл огонь по второму кораблю троллей, который всё ещё продолжал плевать огнем в сторону серебристого таракана, на котором летели Кипятков и его друзья. Даже Владимир, будучи человеком, не особо интересующимся техникой, откуда-то знал, что самая защищенная сторона боевых кораблей - носовая, а потому он не удивился, как корабль троллей, который был справа, вдруг перестал стрелять, по его корпусу пробежала цепочка взрывов, и он начал разваливаться на горящие куски, которые, как метеоры, стали падать вниз.
  Тем временем второй корабль троллей вдруг поднял нос и начал набирать высоту в вертикальном положении. За считанные секунды он поднялся так высоко, что превратился в маленькую точку на фоне темного неба. В темноте мерцал только маленький огонек работающих турбин.
  - Они что, решили свалить? - задал вопрос Кипятков, но никто ему не ответил, так как никто, кроме Сёмы, не понимал, что происходит. А Сёма сидел в той же позе, сверля выпученными глазами мерцающую точку в небе.
  Огонек вдруг погас. Пропавшая из поля зрения на долю секунды точка снова появилась и стала увеличиваться в размерах, с каждым мгновением обретая формы военного корабля троллей, камнем падающего вниз с выключенными двигателями. Звук от соприкосновения его с грунтом и хлопок взрыва были слышны даже через обшивку "таракана". Упав, "куколка бабочки" взорвалась, и загорелась. Теперь на земле полыхали два больших снопа пламени: один справа и второй - слева.
  Владимиру второй раз за сегодняшний, чертовски длинный и не очень приятный, день вспомнилась строчка из ляписовской песни "Грай":
  "...Палыхае там вогнiшча да неба..."
  Пламя огня на месте падения кораблей троллей действительно поднималось чуть ли не до тёмного неба, покрытого свинцовыми тучами. Неужели автор стихов к этой замечательной песни на белорусском языке видел нечто подобное. И где он мог наблюдать подобное зрелище?
  Серебристый таракан пролетел между двух столбов огня и юркнул в густой туман.
  
  Глава 12
   Перелет через портал длился доли секунды. Кипятков поначалу даже не понял, что уже находится не на Зенле, а на родной Земле-Матушке, пока не посмотрел между колен и не увидел до боли знакомый пейзаж - крыши домов, дорога, тропинки, деревья и крыши припаркованных во дворах автомобилей.
  Вот и граница садового товарищества - бетонный забор, на возведение которого с Кипяткова в своё время содрали столько денег, словно хотели построить вторую Великую Китайскую стену.
  - Стоп! Стоп! Сто-оп! - закричал Владимир.
  - Что такое? - гном обернулся. Летательный аппарат завис в воздухе.
  Растекшийся по креслу Сёма, с безвольно свесившимися по бокам руками, приоткрыл глаза и слабым голосом спросил:
  - Опять недолет?
  - Нет! - Кипятков замотал головой. - Перелёт! Мой дом остался позади. Нужно вернуться назад.
  Когда корабль развернулся, сквозь пелену тумана, окружавшую портал, ещё какое-то время было видно огненное зарево с той стороны портала. Но туман становился всё реже, а всполохи огня гасли, пока вообще не исчезли вместе с последними остатками зеленой плесени.
  - Всё, я понял! - Коля улыбнулся и направил "таракана" в нужном направлении. Зависнув над участком Кипяткова, начал плавное снижение.
  Корабль опустился как раз напротив дома, похоронив под собой клумбы с цветами, несколько кустов смородины и невесть откуда взявшуюся беседку.
  Так как в целях безопасности был включен режим невидимости, и корабля не было видно, сторонний наблюдатель, глядя на спуск команды Владимира по трапу, мог бы подумать, что Кипятков, Сёма, Ольга, Аня, Казимир и робот материализовывались из воздуха, спускаясь прямо с небес. В доисторические времена любой, кто бы их увидел, назвал бы богами. Но в тот момент гостей с Зенли не мог видеть никто, так как все в округе спали. Судя по только начавшему светлеть небу и росе на траве, было раннее утро.
  Ступив на землю, Кипятков сделал несколько шагов и рухнул на колени. Уткнувшись лицом в сырую траву, он плакал, сотрясаясь всем телом, чувствуя привкус соли на губах, втягивая ноздрями запах земли и одуванчиков. В тот момент он понимал, что мужчины не плачут, нужно прекратить это безобразие хотя бы для того, чтобы Ольга не видела его в таком раскисшем виде. Но впервые в жизни ему так хотелось полакать, что невозможно было остановиться. И не было ему стыдно за свою минутную слабость, ибо оказался он там, куда уже давно потерял надежду вернуться.
  Сёма с Олей суетились вокруг него, тормошили, а он лежал на траве в позе зародыша, закрывшись от всех руками, а в голове его крутилась песня всё тех же "Ляписов":
  
  "...Сатурн закурил трубку,
  Пускает туманные кольца,
  Кометы с цветными хвостами -
  Салют внеземным комсомольцам!
  
  Радостными маршами празднует апрель,
  Ангелы веселые кружат карусель,
  Диснейлэнд работает миллионы лет,
  Мы маленькие космонавты среди огромных планет!..
  
  ...Смерти больше нет!."
  Последнюю строчку Кипятков сказал вслух, поднимаясь на ноги и вытирая тыльной стороной ладони мокрое от слез лицо.
  - Чего нет? - глаза Сёмы были, как никогда, большими. В этих глазах было всё: удивление, жалость и страх за своего родителя. Да уж, видеть отца в таком состоянии ему ещё не приходилось. Лучше бы батя орал благим матом, но не плакал. Видеть его матерящимся Семёну было привычнее.
  - Да ничего, - Владимир всхлипнул и махнул рукой. - Не обращайте на меня внимание. Накатило что-то...
  Арни вдруг уставился на стену дома. Глаза его пару раз ярко сверкнули, после чего он повернулся к Владимиру.
  - Вижу двух людей на втором этаже. Это: особь мужского и особь женского пола. Они находятся в состоянии сна.
  - Особь женского рода я, кажись, знаю, - Кипятков направился к входной двери. Взбежав на крыльцо, он оглянулся на своих товарищей: - Постойте пока тут, а я схожу на разведку. Если не вернусь - считайте меня коммунистом.
  Подойдя к двери, он долго дергал за ручку, но потом понял, что дверь просто закрыта изнутри. Пока он, морща лоб, вспоминал, где раньше прятал запасной ключ, бесшумно подошел Арни. Робот приложил ладонь к дверному замку. Послышались металлические щелчки, после которых дверь открылась.
  - Спасибо, но ты все равно внутрь не входи. - Владимир вошел в прихожую, втянув ноздрями давно забытый запах своего дома - запах лакированной вагонки, мебели и старой обуви, стоящей на этажерке под вешалкой. Сердце в груди начало дикие пляски, а во рту вдруг всё пересохло.
  Кипятков смотрел по сторонам и прислушивался, пока поднимался по лестнице на второй этаж, пока шел по коридору в сторону пальни. Его мозг будто искал возможность за что-нибудь зацепиться, за что-то, что свидетельствовало бы о переменах, произошедших в доме за то время, пока его не было. Но - нет! Ничего не изменилось. Всё было таким же, как до того злополучного вечера, когда Марина застукала Кипяткова за интимной перепиской, и когда отключился этот долбанный свет. Эх, знала бы эта тупая сука, с кем он переписывался! С гномом! Это смешно. Но, если отношения с гномом у Владимира не зашли дальше переписки, то у Марины, похоже, отношения без мужа очень даже заладились. С кем? Вот это и предстояло выяснить Кипяткову.
  Ухватившись вспотевшей рукой за дверную ручку, он был, на удивление, спокойным. Это не было ни самовнушением, ни самообманом, он действительно был спокоен, не чувствовал ни злости, ни обиды. Ему просто интересно было посмотреть, кто смог его заменить, и кто отважился заниматься любовью с этой горой сала? А вдруг она сейчас хорошо выглядит? Ну, это вряд ли. Таким, как она, это не дано.
  Дверь спальни открылась бесшумно. Не скрипел даже пол. Всё было так, как тогда, за исключением маленького тощего мужичка, похрапывающего у Марины под мышкой. И на прикроватной тумбочке стоял пузырек с лекарством от импотенции. Несколько белых капсул были разбросаны по гладкой поверхности тумбы. Бросив на них взгляд, Кипятков подумал, что в то время, когда он и понятия не имел, что есть планета Зенля, этих капсул в его спальне просто не было бы. Не было секса, и не нужны были пилюли. И сейчас, с его новым членом, они ещё долго не понадобятся. Если верить Казимиру, лет двести.
  Насчет горы сала Кипятков оказался прав. Марина ни на грамм не похудела. Она даже умудрилась набрать килограммов десять-пятнадцать, как медведица, которая к спячке готовится.
  Присев на пуфик у стены, Владимир кашлянул в кулак, так как не видел другого способа разбудить свою бывшую. Подходить к ней близко он почему-то не решился. Вдруг она двинет ему спросонья, а рука-то у неё мощная, на кувалду похожая.
  - А? Что? - гора сала пришла в движение. Марина заморгала глазами, глядя то на потолок, то на стены, то на лысую макушку своего Дон Жуана, обрамленную венчиком седых волос. - Кто здесь?
  - Это я, - спокойно ответил Владимир, положив ногу на ногу.
  - Что? - Марина приподнялась на локте. - Кипятков?
  Как только прозвучало "Кипятков", мужичок скатился с кровати. Выдернув из-под массивной головы дамы своего сердца подушку, он прикрылся ею и забился в дальний угол спальни, между окном и трюмо. Оттуда он смотрел на Кипяткова, словно оценивая своего противника и прикидывая свои шансы, подслеповато щурясь. Его впалая грудная клетка ходила ходуном, и Владимир даже начал переживать, как бы не случился сердечный приступ у старичка.
   - Да, это я! - Кипятков улыбнулся, глядя на рыхлые формы своей экс-супруги. Это даже формами трудно было назвать. Скорее, это была бесформенная масса с болтающимися спереди бурдюками.
  Заметив на себе взгляд Владимира, Марина прикрылась одеялом.
  - Какого хрена приперся? Тебя почти год не было, ну и жил бы со своей любовницей. Чего тебе надо, неудачник?.. Ой, вы только гляньте на него! Пластику лица он себе сделал, подкачался, как клоун нарядился! Ты, случайно, не сменил ориентацию, нет? А то уж больно на гомика похож... Петух лемский!
  Такой вот была её тактика ведения боя: напасть первой, взять на испуг, морально уничтожить, втоптать в грязь.
  - По-моему, это наглость, - улыбка сползла с лица Кипяткова. - Ты живешь в моем доме, спишь с каким-то сморчком и меня же оскорбляешь!
  - Сморчок?! - Марина расхохоталась, запрокинув назад голову. Её подбородок в тот момент напоминал кожистый мешок под клювом пеликана. - Да он, в отличие от тебя, настоящий мужик, а не тряпка...
  - Ну, это уже слишком! - Кипятков сжал руки в кулаки. Он хотел подняться с пуфика, выкинуть бывшую жену из постели, выгнать из дома. Ударить по жирной ряшке? Нет, это в его планы не входило. Это он бы с удовольствием предоставил Ольге. Конечно, хотелось показать, кто в этом доме хозяин, но на его плечо вдруг легла чья-то крепкая рука и пригвоздила к пуфику. От неожиданности Кипятков вздрогнул. Подняв голову, он увидел, что это Сёма. И, судя по выражению лица человека-эльфа, он был не в восторге от того, как Марина обращалась с его отцом.
  За спиной Сёмы в ряд выстроились: робот, гном, Ольга, Анна и Козявкин. Они с плохо скрываемым презрением смотрели на Марину и её ухажера и, судя по их лицам, наблюдали эту сцену от начала до конца. И они всё поняли. Дополнительных комментариев не требовалось.
  - Я же вас просил не входить!
  - Распоряжение было отменено Семёном, - в голосе робота, как это ни странно, были слышны извиняющиеся нотки. Он даже голову наклонил, чтобы не встречаться своими голубыми глазами с взглядом Владимира. - Он сказал, что вам угрожает опасность. Это автоматически отменяет все распоряжения.
  - Интересное кино получается... Я отчетливо вижу, что этот молоденький красавчик - твой сын, - вдруг подала голос Марина. Этот голос был похож на визг поросенка. - А та шалава и есть твоя любовница. - Как дуло пистолета, Марина направила свой палец-сардельку на Олю. - Но как так вышло, что твоя сучка старше твоего же сына всего лет на пять? Или она родила в пятилетнем возрасте, или у тебя ещё кто-то был, да, Кипятков?
  При слове "сучка", оброненном в адрес любимой женщины, Владимир окончательно вышел из себя. Он снова попытался встать, но сын вновь не дал ему сделать этого. И в этот раз Кипятков обязательно ударил бы Марину. И ему было бы её не жалко, ведь для него она была и есть - тупая, заплывшая жиром тварь. И своим поведение она каждый раз будто доказывала: "Смотрите, какая я тварь! Да, я - тварь! И мне не стыдно, ведь я этим горжусь!" Но как она узнала, кто из них кто? Что это: женская интуиция или всё так очевидно? Неужели всё так просто, что и ежу понятно?
  - Сиди, отец. Толстуху я беру на себя... - Человек-эльф подошел к кровати. Марина плотно сжала губы, прижалась своей спиной - широкой, как у самки моржа, - к кроватной спинке и начала испуганно зыркать то на Семёна, то на всех, кто стоял за ним, нервно комкая руками одеяло.
  Человек-эльф вдруг резко нагнулся и достал из-под кровати топор. Прижав ко рту край одеяла, Марина издала сдавленный крик и прижалась к спинке кровати ещё сильнее, отчего та жалобно затрещала. Внимательно осмотрев топор, Сёма положил его у ног отца, как бы говоря: "Я не врал про опасность", и прошипел сквозь зубы, впившись взглядом в мокрое от слез и пота лицо Марины:
  - Слушай меня внимательно, женщина. Сейчас ты и твой дружок соберете все свои вещи и уйдете из этого дома навсегда. Куда хотите - туда и идите. У тебя не будет никаких претензий к мужу, ты забудешь о его существовании. Робот поможет вам со сборами, но, как только вы выйдете за ворота, вы его забудете и всех нас тоже. И вы будете думать, что покинули этот дом потому, что он стал разрушаться. Поняла?
  - Да, - бесцветным голосом ответила Марина.
  Семён перевел взгляд на мужичка, который уже не выглядел запуганным. Он стоял во весь рост, подушка валялась у его тощих ног, между которыми болтались сморщенные причиндалы. За исключением тусклых глаз, весь его вид выражал готовность выполнить приказ, и собственная нагота его не смущала.
  - Ты тоже понял?
  - Да, - мужчина кивнул и уже сделал шаг в сторону выхода, но застыл, остановленный голосом Сёмы:
  - И оденьтесь уже! На вас смотреть противно!
  Марина и её любовничек тут же кинулись к кучкам одежды, лежащим по обе стороны кровати. Кипятков и его друзья вышли из комнаты, оставив не очень сладкую парочку наедине с роботом.
  И компания с Зенли рассыпалась по дому, заходя в комнаты, всё внимательно разглядывая, как в музее. Кипятков же, с испариной на лбу, носился по этажам, курсируя между комнатами, отвечая всем на один и тот же часто задаваемый вопрос: "Владимир, а это что такое?" И он отвечал и показывал, как используется та или иная вещь, ведь ему это было не только не трудно, но даже приятно. Заодно он убедился, что практически ничего со времени его исчезновения с Земли не изменилось. Только вся его одежда и обувь, кроме старой, висящей на вешалке в прихожей, куда-то пропала. Но (слава Богу!) остался ноутбук, остался мобильный телефон. Также осталась нетронутой пачка сигарилл с фильтром и деньги, которые Кипятков когда-то заныкал на "черный день" в тайнике. Может, потому Марина не нашла его тайник, так в своё время никто, кроме Владимира, в кладовую не заходил.
  - Что это? - послышался из-за спины голос Казимира.
  - А... это? - Владимир печально вздохнул. - Сигариллы "Volcano" с классическим вкусом. Жаль, что мне их нельзя курить, а так хотелось бы тряхнуть стариной!
  - Так тряхни! - Козявкин улыбнулся немного усталой, но всё же голливудской улыбкой.
  - Ты что, издеваешься? - Владимир, прищурив глаз, посмотрел на Казимира. - Ты же сам меня запрограммировал на то, чтобы я не пил и не курил, поэтому в бункере в меня ничего не лезло.
  - Ах, ты об этом? - Казимир рассмеялся. Его громкий смех отскакивал от стен кладовки и неприятно бил по ушам. Вдоволь насмеявшись, он приобнял Кипяткова и, обдав запахом пота, зашептал ему в ухо: - Я вынужден был сказать тебе это. На тот момент я в бункере был абсолютно один, и мне не хотелось, чтобы ты умер из-за того, что твои новые органы не прижились. Поэтому я специально подсовывал тебе некачественный алкоголь и низкокачественное курево, чтобы ты не курил и не пил какое-то время. Когда же я понял, что всё прижилось, мне хотелось тебе признаться в том, что я - живой человек. Я очень хотел предложить тебе коротать вечера вместе со мной за распитием алкоголя и выкуриванием табачной продукции, но тут в бункере появились тролли... Что было потом - ты знаешь.
  - Да... Но получается, что мне можно и пить, и курить?
  - Сейчас - да! Но только в меру, так как отторжение органов всё же может произойти.
  - Спасибо тебе! Поднял настроение! - Владимир хлопнул Козявкина по плечам и пулей вылетел из кладовой. Выскочив в коридор, он пинком ноги отбросил в сторону ковровую дорожку, рванул на себя кольцо на крышке, закрывающей вход в "святая святых", едва не вырвав его с корнем. Быстро спускаясь по лестнице вниз, он ещё не включил свет, но уже откуда-то знал, что на Земле его запасы остались нетронутыми. Предчувствия его не обманули. Здесь всё было так же, как когда-то: ряды бутылок с мутной жидкостью на стеллажах, покрытый толстым слоем пыли самогонный аппарат, стоящий в углу. Только полка дальнего стеллажа, предназначенная под соленья, была пустой, и на самом ближнем к лестнице стеллаже несколько бутылок отсутствовало. Там, где стояли они, остались кругляшки на пыльной полке. Но, в общем, и в целом, потери были незначительными.
  От радости у Кипяткова в зобу дыханье сперло - столько бухла, и всё это можно пить! Он даже не услышал, как в погреб спустился Козявкин.
  - Вот это да!
  - А? Что? - Владимир обернулся.
  - Я говорю: вот это коллекция! - Козявкин присвистнул. Взяв со стеллажа одну из бутылок, он стер с неё пыль полой халата и стал рассматривать её содержимое на свет. - Как этот напиток называется?
  - "Удар под дых"!
  - Звучит круто! - Козявкин покачал головой, ставя бутылку на стеллаж.
  - Ладно, вылазь отсюда, - Владимир слегка подтолкнул Казимира к лестнице. - Вечером мы с тобой отведаем этого напитка. Отторжения органов не будет ни у меня, ни у тебя, обещаю. Мы просто выпадем в осадок, и всё!
  
  Экскурсия по дому закончилась примерно через сорок минут, и вся компания собралась в гостиной, расположившись вокруг телевизора. Оператором пульта дистанционного управления был гном. Ни на одном канале он особо не задерживался, но из сумбурных кусочков, составивших поток информации, льющейся из телевизора, Кипятков понял, что ни в стране, ни в мире в его отсутствие особых перемен не произошло. Как был бардак, так и остался. Здравствуй, матушка-Земля! Привет, Россия!
  Хотя смотреть телевизор инопланетным гостям было интересно, им это быстро наскучило, что было видно по их лицам. Уловив ноздрями запах пота, Владимир вдруг вспомнил про баню, которая стояла на самом конце его участка, которой он не пользовался, так как всегда мылся в ванной, но и сносить её не хотел - лень было.
  Подойдя к Коле, Кипятков вырвал из его руки пульт, выключил телевизор.
  - Ты что, Вова? - заелозил в кресле гном. - Дай посмотреть!
  - Великолепный, зачем ты теле-визор выключил? - произнося явно новое для неё слово по-слогам, спросила Ольга.
  - Уважаемые! - стоя посредине гостиной, Кипятков приподнял руки, привлекая к себе всеобщее внимание. - Посмотреть телевизор вы ещё успеете. Я же предлагаю вам отдохнуть по-русски: с баней, выпивкой, шашлыками, с танцами у костра. Ну, так как?
  Со всех сторон полетели радостные возгласы, будто они только и ждали этого:
  - Давай!
  - Мы согласны!
  - Чего раньше не предложил? Я уже засыпать начал...
  - Ладно, я сейчас проведу ревизию холодильника, а вы пока посидите тут... - И Владимир снова включил им телевизор. Послышалось восторженное: "О!". Это шла передача про животных.
  Открывая холодильник, Кипятков бросил взгляд на окно. По дорожке, ведущей к воротам, быстрым шагом шли Марина и её кавалер. За ними шел Арни. На его плечах лежал тюк - центнера два барахла, завернутого в связанные между собой простыни и пододеяльники. Тюк был такой большой, что он полностью закрывал робота. Видны были только две металлические ноги, поблескивающие в первых лучах утреннего солнца. Если бы кто-нибудь увидел в тот момент робота, он бы подумал, что перед ним самоходный тюк с ножками. Но, похоже, никто - за исключением Марины, её ухажера и Кипяткова, - Арни не видел. Да и то, первые двое скоро напрочь о нем позабудут.
  Только сейчас Владимир заметил "Патриот", стоящий на небольшом зацементированном пятачке перед гаражом. Покрытый грязью и дорожной пылью, он казался светло-коричневым, и только наспех протертые от грязи участки вокруг дверных ручек выдавали естественный цвет машины - черный.
  Из-под тюка вынырнула металлическая рука, распахнула багажник. В следующее мгновение гора вещей исчезла в темном чреве автомобиля. Едва багажник захлопнулся, робот подскочил к воротам и распахнул их, не забыв при этом поставить упоры. "Патриот" выехал за ворота, оставив после себя шлейф выхлопных газов.
  Взгляд Владимира переместился на полки холодильника. Тут же в памяти всплыло выражение: "Шаром покати".
  - Как это на неё похоже, - Владимир со злостью захлопнул дверцу холодильника. - Всё сожрала, а в магазин съездить ума не хватило!
  - Какие-то проблемы? - Перед Кипятковым возник робот. Он появился так быстро и внезапно, что Кипятков даже вздрогнул от неожиданности. Он-то думал, что он в кухне находится один.
  - Если бы проблемы были, их обязательно сожрала бы моя жена. А так... Нет продуктов, и нет проблем!
   Пока Арни "завис", обдумывая шутку Кипяткова, Владимир обошел робота и прошел в гостиную. Он уже открыл было рот, чтобы сказать, что всем либо придется есть еду с корабля, либо ждать, когда он в девять утра съездит в магазин, но не произнес ни звука, зажав рот ладонью. Похоже, его друзья в пище на тот момент не нуждались, так как все спали крепким сном.
   Гном похрапывал в кресле, пульт от телевизора выскользнул из его руки и с глухим стуком упал на ковер. Но Коля этого не почувствовал и даже не пошевелился.
  Оля с Аней расположились на диване, а Казимир спал, сидя на ковре, привалившись спиной к спинке дивана. Его голова была запрокинута, а из приоткрытого рта при каждом выдохе вырывался тетеревиный клекот.
  Похоже, групповой сон - вещь заразительная. Вирус сна добрался и до Владимира, хотя пять минут назад он чувствовал себя бодрым и полным сил. Пару раз зевнув, он ушел в соседнюю комнату, упал на софу и заснул крепким сном, погрузившись в темную пучину, в которой не было даже намека на сновидения.
  Он проснулся от легкого прикосновения и открыл глаза. Увидев склоненное над собой лицо робота, хриплым голосом спросил:
  - Я долго спал, Арни?
  - Предостаточно. Уже пятнадцать часов и три минуты по местному времени. Все проснулись и хотят отведать земной пищи. В доме я её не нашел, но, согласно моим данным, её можно приобрести в ближайшем продуктовом магазине, который находится...
  - Знаю я, где он находится, - перебил робота Владимир, поднимаясь с софы. - Сейчас сходим в гараж, попробуем завести машину, и я съезжу в лавку.
  - В лавку? - переспросил Арни. В его голосе отчетливо слышалось удивление.
  Владимир не стал тратить время на объяснения, что лавка и магазин - одно и то же, просто направился к выходу. Проходя мимо гостиной, он увидел, что дамы играют в виртуальный бадминтон, только под потолком туда-сюда летал не волан, а оранжевый шарик. Мужчины с увлечением играли в какую-то настольную игру. Сидя вокруг журнального столика, они с интересом передвигали по виртуальному игровому полю виртуальные фишки.
   "Вот и отлично, - подумал Владимир. - Хоть скучать без меня не будут!"
  Выйдя из дома, он направился прямиком в гараж. "Судзучка" стояла на месте, но она была покрыта таким толстым слоем пыли, что Кипятков даже засомневался, удастся ли ему завести эту колымагу. Открыв дверцу, он прыгнул на водительское сидение, вставил ключ в замок зажигания, провернул. Тишина. Раздраженно пробормотав: "Ни звука, ни изображения!", Владимир открыл из салона капот и вылез из машины.
  - Извините за резкость, но это - самое настоящее старьё, хлам! - из-за его плеча произнес Арни.
  - По нашим временам это вполне современный автомобиль.
  - Хочешь, я сделаю так, что на нем можно будет перемещаться по воздуху? Правда, на это уйдет много времени... Около сорока семи часов.
  Сорок семь часов для того, чтобы заставить машину летать, по земным меркам, конечно же, немного. Но Владимира совсем не прельщала перспектива идти до магазина пешком или просить кого-нибудь из соседей, чтобы подвезли его. К счастью, к нему подошел Казимир и подкинул мысль, которая год назад показалась бы Кипяткову сумасбродной, но не сейчас:
  - Да не переживай ты так. До твоего магазина мы можем долететь и на летательном аппарате.
  Тут же из дома вышли женщины.
  - Возьмите нас с собой! - хором сказали сёстры.
  - И я с вами! - вторил им гном. - Я тоже хочу!
  Хотя у Владимира не было желания устраивать из обычного шоппинга экскурсию, он вынужден был согласиться.
  - Только с одним условием, - сказал он, обращаясь ко всем членам своей команды. - Оденетесь в земную одежду, чтобы не выделяться. И ведите себя так же, как я, чтобы мне за вас не было стыдно.
  
  Серебристый таракан приземлился на стоянке у магазина, полностью заняв её и большую часть газона. К моменту его приземления стоянка была пустой. Это Сёма вовремя сделал внушение автомобилистам, которые вдруг вспомнили про свои важные дела и дружно разъехались. Иначе корабль превратил бы их машины в лепешки. Режим невидимости сделал корабль прозрачным, похожим на большой мыльный пузырь. Но и этот пузырь можно было увидеть лишь под определенным углом.
  Вот люди удивятся, когда захотят припарковаться на абсолютно пустой стоянке и не смогут даже заехать на неё!
   Как бы старательно ни подбирал Кипятков гардероб для своей команды, всё равно в земной одежде инопланетяне были похожи на клоунов из провинциального цирка - одежда ношенная-переношенная, не подходящая ни цвету, ни по размеру, которую можно было охарактеризовать, как "колхоз-stile". Но, как полагал Кипятков, лучше что-то, чем ничего. У него ведь дача, а не модный бутик. Зато его друзья не выделялись на фоне остальных землян. А если и выделялись, то совсем чуть-чуть.
  Войдя в магазин, все вдруг напрочь позабыли то, о чем их просил Владимир. Рассыпавшись по супермаркету, они напомнили Кипяткову героев фильма "Пришельцы" с Жаном Рено и Кристианом Клавье в главных ролях. Представители высоко технологичной цивилизации пялились на людей, хватали с полок всё, что попадалось им под руку, рассматривали это, пытаясь пробовать на вкус. Громко обсуждали, спорили, чем сильно напугали охрану магазина и других посетителей.
  В тележки на колесах летело всё: чистящие средства, вермишель быстрого приготовления, консервы и замороженные полуфабрикаты. Когда Кипятков понял, что пора остановить это безумие, он закричал:
  - А теперь выкладывайте всё это из тележек! Быстро! Я сам выберу то, что нам нужно. А нам нужны шашлыки, нам нужен хлеб, нужны овощи...
  Почувствовав на себе взгляды из толпы, он обернулся. Люди смотрели на его команду, как на дикарей. В магазине царила напряженная обстановка. Поняв, что надо как-то разрядить обстановку, Кипятков через силу улыбнулся и сказал первое, что пришло ему в голову:
  - Граждане, успокойтесь! Они ведут себя немного странно потому, что они из Украины. Это строители, они мне дачу строят.
  Почему он выбрал именно Украину? Да потому, что очень часто, отдыхая в Турции, он пересекался с украинцами, которые вели себя точно так же, как инопланетяне в супермаркете. Из жителей цивилизованной страны они почему-то превращались в варваров, при этом на русских они смотрели с пренебрежением. Хотя и русские их особой любовью не жаловали и всё время над ними посмеивались.
  Украинцы ещё в начале двухтысячных искренне верили, что Россия хочет их завоевать! "Москали клятые! Оккупанты!" По-детски наивным, им даже в голову не приходило, что у России своих проблем полно. Ей не до Украины. И как им только в голову приходит, получив двадцать с лишним лет назад незалежность, обвинять в своих бедах Россию? Да, можно обвинять, но только в том случае, если они на все сто процентов уверены, что их президент, министры и депутаты Верховной Рады - ставленники Кремля, которые специально делают всё возможное, чтобы украинскому народу жилось плохо. Впрочем, насчет ставленников кремля Кипятков сильно сомневался.
  А в магазине покупатели вдруг занервничали, начали проверять, на месте ли их кошельки. Некоторые побросали свои тележки, корзины с продуктами и направились к выходу, на ходу бросая: "Понаехали тут... Укры!.. Укропы!.. Они же нас ненавидят, что они тут делают?"
  Пытаясь, пока не поздно, исправить ошибку, Владимир крикнул:
  - Я перепутал. Они - молдаване. Это раньше мне украинцы дачу строили. Но я прогнал их...
  Кричал он в пустоту. Никто даже не оглянулся на его голос и не подумал вернуться.
  Владимир издал вздох, полный досады и пожал плечами. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что в магазине остались только: высокая дама, толстая кассирша, сидящая за кассой и два охранника среднеазиатской внешности, которые тихо переговаривались на своём языке.
  Высокая дама с хитрым прищуром рассматривала консервы, словно знала о продуктах всё. Будто она сомневалась в их качестве и сроках годности, была уверена в том, что торгаши хотят её обмануть и фуфло впарить.
  - А всё из-за вас, - Владимир повернулся к своим друзьям. - Ведёте себя так... Как дебилы! А ведь вы представители такой продвинутой расы!
  При слове "расы" высокая покупательница оглянулась на Кипяткова и улыбнулась ему лучезарной улыбкой. На первый взгляд, не было в ней ничего необычного: стройная, за сорок, немного сутулая. Сутулость делала её похожей на большой вопросительный знак, но это её не портило. В ней была какая-то изюминка, скрытая сексуальность, которую тут же разглядел гном и подскочил к женщине.
  - Извините, дама, - Коля легонько дернул покупательницу за подол длинного, в пол, цветастого платья. - А вы не с Мандиги?
  - Я? - Хитрый прищур исчез с лица женщины, но улыбка осталась. Она нагнулась так, чтобы её лицо было на уровне лица Коли. - Нет, я с Марса. А ты откуда, малыш?
  В тот момент Владимир обратил внимание на то, что глаза у неё бирюзового цвета. Таких глаз он не видел ни у кого даже на Зенле.
  - Я с Зенли. И я не малыш, я - гном! - В голосе Коли появились дребезжащие нотки. Он вытер вспотевшие руки об жилет, вцепился в руку опешившей женщины и громко чмокнул её. - Меня зовут Укртшин Майдергдис Сокштумысат третий. Вы можете называть меня просто Коля Соколов.
  - А я - Маргарита Павловна. Но ты можешь называть меня просто Марго. - В сумочке, которую она держала под мышкой, что-то пискнуло. Роясь в ней, Марго произнесла: - Рада была знакомству, Укртшин Майдергдис Сокштумысат третий. Ещё увидимся...
  - Когда?
  Марго не ответила. Достав из сумки мобильник, она прижала его к уху и скрылась в хлебном отделе.
  Гном какое-то время стоял, глядя ей вслед печальными глазами, потом стал приближаться к друзьям. Походка у него была такая, словно его яйца раздулись до неимоверных размеров и мешали ему нормально ходить.
  - Вы видели её? - Коля обратился к мужчинам. - Это же мечта! Она с Марса!
  - И ты ей поверил? - Владимир рассмеялся.
  - Да! - вполне серьезно ответил гном.
  - Мой тебе совет: выкинь её из головы! - Кипятков положил руку на плечо гному и заглянул в его выцветшие глаза. - Зачем тебе эта дылда, когда на Земле есть девчонки и красивее, и моложе?
  - А мне эта нравится! - решительно заявил Коля, сделал неловкий шаг в сторону хлебного отдела, но тут запищало его МФУ, и он остановился, глядя на маленький дисплей. Брови его сдвинулись, губы плотно сжались.
   - Что там? - насторожился Кипятков.
  - Почему ты мне не говорил, что на Земле живут рептилоиды? - словно не слыша вопроса Владимира, спросил Коля.
  - Я ничего не знаю ни о каких рептилоидах. Ты точно меня не разыгрываешь? Оружие-то осталось на корабле.
  - ...И их много. Они идут сюда.
  Раздвижная дверь открылась. В магазин вошли бритоголовые молодые люди спортивного телосложения. Несмотря на разгар лета, на них были надеты косоворотки, а на ногах - берцы. В руках они держали бейсбольные биты, обрезки труб и арматуры.
  Владимир хотел спросить у Коли, действительно ли это и есть рептилоиды, но промолчал. С виду это были обычные отморозки, каких в России полно. Но это только на первый взгляд так казалось. Когда Кипятков присмотрелся к ним более внимательно, увидел, как сквозь дубово-непроницаемые лица бритоголовых стали проступать морды ящеров - злобные, зубастые. Их человеческий облик становился призрачным, будто таял. Неизменной оставалась только одежда. Человеческие лица очень быстро превращались в морды ящеров - злобных ящеров, тёмные головы и ладони которых были покрыты чешуёй, глаза с вертикальными зрачками рыскали по торговому залу в поисках лёгкой добычи.
  Первыми их жертвами стали вставшие у них на пути охранники. Рептилоиды, махая битами и арматурой, буквально размазали их по полу, превратив тела несчастных в кровавое месиво. Всё произошло так быстро, что охранники даже вскрикнуть не успели. Зато кассир заорала во всю мощь своих легких. Не переставая истошно кричать, она пыталась выбраться из-за кассы, но за что-то зацепилась ногой и упала. Её тут же обступили рептилоиды и начали избивать. Когда её крик, взвившись до максимальной громкости, внезапно стих, рептилоиды оставили лежать на полу, в луже крови, её истерзанное, бесформенное тело и устремились в торговый зал, круша на своём пути витрины, стеллажи и прилавки.
  - Кажется, запахло жареным, - Кипятков обвел взглядом своих друзей.
  - Это не запах жареного, - пальцы гнома забегали по клавиатуре МФУ. Над его левой рукой возникла картинка - план здания. - Рептилоиды всегда так воняют. А нам, пока не поздно, лучше уйти через запасной выход. За мной!
  Стараясь не шуметь, вся компания быстро пересекла торговый зал. Но их отступление не осталось незамеченным, и сзади послышался топот множества ног.
  За колбасным отделом виднелась дверь с надписью: "Посторонним вход з", что следовало понимать, как посторонним вход запрещен. Коля указал рукой на ту дверь.
  - Нам туда!
  Казалось бы, спасение было близко, но, как только бывшие жители Зенли подбежали к прилавкам с выложенными на них аппетитными колбасами, сардельками и сосисками, дверь с надписью "Посторонним вход з", распахнулась. И из неё, пригибаясь, вышел огромный - выше двух метров роста и весом не меньше ста пятидесяти килограммов, - рептилоид. В одной руке он держал большой нож для разделки мяса, в другой - отрезанную голову мужчины-среднеазиата, из которой на пол и берцы гиганта капала кровь.
  - А вот и я! - морда рептилоида растянулась то ли в оскале, то ли в улыбке, и он со всей силы швырнул голову азиата в гнома. Коля пригнулся, и голова угодила в морду одного из подбегающих сзади рептилоидов. Тот упал на пол и завертелся, шипя от боли. - Поиграем?
  - Идёт! - послышался женский голос из-за спины рептилоида-переростка. Тут же его массивная голова скатилась с плеч и, разбрызгивая кровь, закатилась под прилавок. Когда обезглавленное тело человекоподобной рептилии рухнуло на пол, едва не придавив в последний момент отскочившую в сторону Олю, все увидели Марго. На ней был защитный костюм с накладками из прочного, но эластичного материала. Костюм был цвета её глаз - бирюзовым. В руках она держала мечи из черного металла. В её красивых глазах плясали задорные огоньки. - Ну-ка, разойдись!
  Кипяткову и его команде не нужно было повторять дважды, и они посторонились, пропуская Марго в торговый зал. Она тут же закружилась в завораживающем своей грациозностью и беспощадностью танце смерти. Глядя на машущую мечами женщину, кипятков понял причину её сутулости. Марго казалась сутулой из-за защитных накладок на костюме, который она старательно прятала под длинным платьем.
  Мечи со скоростью молнии разрезали воздух, во все стороны летели брызги крови, отрубленные головы и конечности. С интервалами в одну-две секунды на пол с глухим звуком падали бейсбольные биты, куски труб, кастеты и арматурины, зажатые в отрубленных когтистых лапах. Всё это сопровождалось шипением и предсмертными хрипами рептилоидов.
  - Вы как хотите, а я не могу смотреть на это со стороны, - Коля поднял с пола запачканный кровью прут арматуры, взвесил его в руке. - Я буду биться!
  Сказав это, он тут же нырнул между ног у подбежавшего к нему рептилоида, оказавшись у того за спиной. Двумя быстрыми ударами гном переломал рептилоиду ноги. Когда ящероподобный с воплем рухнул на колени, гном обрушил прут ему на голову, проломив череп и заставив навсегда замолчать. Тут же переключился на второго ящероподобного, которого, увернувшись от удара алюминиевой бейсбольной битой, обработал примерно по той же схеме: ноги-голова. Только перед сокрушительным ударом по черепу тут ещё добавился удар по руке, чтобы выбить биту.
  - Я не оставлю гнома! - ловким приемом из бузы Сёма опрокинул на пол одного из нападающих, тут же выхватил из его лапы обрезок полудюймовой трубы и превратил его голову в кровавое месиво. Этот же кусок трубы тут же разбил ещё пару вытянутых черепов.
  - Веди женщин на корабль! - крикнул Кипятков Козявкину, выхватывая прут арматуры сначала у одного рептилоида, потом у второго, ломая их кости быстрыми двойными ударами и радуясь тому, что не все приёмы бузы забыл.
  - Ага! - Казимир распахнул двустворчатую дверь, ведущую в ту часть магазина, которая обычно скрыта от глаз покупателей, и тут же закрыл её, испуганно моргая глазами.
  Короткого взгляда Кипяткову хватило, чтобы увидеть других рептилоидов, которые быстро приближались с обратной стороны двери по длинному коридору, к которому примыкали многочисленные подсобные помещения.
  - С-суки! - в бешенстве заорал Владимир, протыкая насквозь прутом одного рептилоида и, не доставая прута из его живота, со всей силы обрушивая второй прут на голову другого ящероподобного. Он хотел предупредить друзей о том, что к ящерам идет подкрепление, но, стоило ему набрать в воздух легких, гном опрометью кинулся к двустворчатой двери, на ходу доставая из кармана жилета нечто похожее на хоккейную шайбу. Подбежав к выходу из торгового зала, он приоткрыл одну створку двери, метнул шайбу в подбежавших к двери рептилоидов и закрыл створку. Между скобами на двери, которые заменяли ей ручки, Коля засунул прут арматуры и отошел в сторону, жестом показав Казимиру и женщинам, чтобы те последовали его примеру. Конечно же, те дружно метнулись в разные стороны и как раз вовремя, так как в глубине магазина тут же раздался взрыв, который вырвал двустворчатую дверь из дверной коробки и швырнул её через весь зал в толпу рептилоидов. Дверь раздавила в лепешку сразу троих ящеров. Ещё один ящер дергался, лежа на боку, пытаясь выдернуть из-под двери придавленную ногу. Он скулил от боли, пока меч Маргариты Павловны не прекратил его страдания.
  А женщины с Казимиром побежали по коридору навстречу солнечному свету, бьющему из распахнутой настежь двери запасного выхода, не обращая внимания ни на лужи крови под ногами, ни на ошметки плоти, облепившие стены, ни на свисающие с потолка гирлянды кишок.
  Кто сказал, что кровь у рептилоидов голубая? Да красная она у них, красная!
  - Невидимость у корабля отключить? - прокричал вслед Козявкину гном.
  - Нет! - Казимир остановился, переводя дух, оглянулся. - Увидеть габариты военного корабля с включенной невидимостью для меня - пара пустяков!
  - Ну, как хочешь!
  Быть может, у людей и гнома не получилось бы в боевых условиях обсуждать план действий, особенно, если учесть тот факт, что рептилоидов было очень много - не двадцать и не тридцать, и они заполонили весь магазин. Ящероподобные твари просто задавили бы их своим количеством и затоптали, если бы не Маргарита Павловна, которая сдерживала основную массу противников, мимо которой проходили и оставались в живых лишь единицы, да и то случайно. Каждый выпад её мечей был эффективным, каждое её движение несло смерть рептилоидам. Те "счастливчики", которым удавалось миновать знакомство с мечами Марго, попадали в руки Сёмы, Коли и Кипяткова, которые с ними тоже особо не церемонились. Да, в их исполнении танец смерти не был настолько зрелищным, как у Марго, но количество трупов, валяющихся у них под ногами, тоже впечатляло. Их становилось больше с каждой секундой, в то время как количество нападающих резко сокращалось от, выражаясь словами Кипяткова, хреновой тучи до жалкой горстки, которая вдруг стала приобретать человеческий облик и быстро отступать к выходу из магазина. Они пятились к раздвижным дверям главного входа, держа перед собой трубы и арматуру. Поняв, что рептилоиды хотят уйти, не попрощавшись, гном при помощи своего МФУ заблокировал вход, тем самым захлопнул ловушку.
  То ли оставшиеся в живых рептилоиды слишком ослабли, то ли раздвижные двери были деланы из очень прочного стекла, но три оставшихся в живых человекоящера могли только скрести своими когтями по стеклу и жалобно подвывать. Впрочем, их вытьё никого не разжалобило, и Марго с Сёмой в мгновение ока превратили существ, которые не так давно могли представлять для них угрозу, в куски мяса, плавающие в большой кровавой луже.
  Коля разблокировал выход. Раздвижные двери открылись.
  - Ух, - выдохнула Марго, выходя на свежий воздух. - Хорошо-то как! Малыш, у тебя есть, что курить?
  - У меня есть! - Пока гном хлопал руками по карманам спрятанного под рубашкой разгрузочного жилета, - рубаха с короткими рукавами смотрелась на нем, как халат, - Владимир протянул ей пачку сигарилл, дал прикурить, и сам закурил, не без удовольствия вдыхая давно забытый аромат. После трех затяжек он почувствовал легкое головокружение, ватность в ногах и ложное ощущение счастья, которое скоро пройдет. - И почему всё приятное вредно?
  Марго улыбнулась, выдыхая дым через нос, ничего не ответила. Она смотрела на летящую по небу стайку ворон и хитро улыбалась своей обворожительной улыбкой. Будто она знала, куда летят эти птицы и с какой целью. Как знать, а вдруг и вправду знала?
  Пока Кипятков и Марго курили, наслаждаясь внезапно свалившимися на их головы тишиной и покоем, Коля вернулся в магазин.
  - Ты куда? - Сёма последовал за ним, держа наготове окровавленную трубу.
  - Я должен закрыть запасной выход, иначе не получится произвести зачистку.
  - Смотри-ка! Ещё шевелится! - Человек-эльф подскочил к дергающемуся в предсмертной конвульсии рептилоиду и принялся бить его обрезком трубы по голове, пока тот не затих. Потом обвел взглядом тела других ящероподобных. - Может, ещё кто жив?
  - Не трать время на ерунду! - крикнул ему гном, направляясь к выходу из торгового зала. - Вывози тележки с едой.
  - Все? - Кроме трех тележек, которые приготовили гости с Зенли, стояли ещё те, которые оставили покинувшие магазин покупатели, почему-то не пожелавшие отовариваться вместе с "украинцами". - Но их тут много!
  - Позови отца, пусть поможет... - Голос Коли слышался уже из темного коридора, усиленный эхом.
  - А я читал, что при покупке товара в магазинах за него нужно платить! - прокричал Семён, сложив ладони рупором, в чем не было никакой необходимости, так как Коля к тому времени уже вышел из дверного проема и быстрыми шагами пересекал торговый зал.
  - Не будь дураком и не ори так громко. Ты отца позвал?
  - Нет, но я сейчас...
  
  Когда Кипятков и Маргарита Павловна направлялись в сторону парковки, катя перед собой тележки, до верха забитые продуктами, а Сёма катил свою тележку к выходу, в магазин вошел прыщавый подросток.
  - Ой! - вырвалось у него, когда он увидел трупы и куски плоти, плавающие в лужах крови. Он побледнел и приложил руку ко рту, с трудом сдерживая приступы тошноты.
  - Что тебе нужно? - Сёма оставил тележку, подошел к пареньку.
  - Семён, только без глупостей! - подал голос гном из-за его спины. - Он ещё ребенок.
  - Я... я... хотел купить колу, - часто моргая глазами, тихим голосом произнес паренек. - Но, похоже, я не вовремя, так что я пойду...
  - Успокойся, - Семён положил руку на плечо подростка и посмотрел ему в глаза. - Тебе ничего не угрожает.
  Тинэйджер расслабился, убрал руку от лица, которое стало розоветь, а прыщи на лбу стали огненно-красными, будто к ним резко прилила кровь, и они готовились всю эту кровь выбрызнуть на лицо Семёна. Только дай команду - и начнется прыщеизвержение.
  - Вот твоя кола, - гном пролез под локтем эльфа и протянул подростку две двухлитровых бутылки.
  - Но мне нужна была одна, на две не хватит денег, - парень стал рыться в кармане своих широких штанов, выкладывая на ладонь мелочь.
  - Тебе повезло, - Сёма похлопал его по плечу. - У нас сегодня акция, и каждый пятисотый покупатель получает товар бесплатно. Так что, забирай свою колу, иди домой. А то, что ты здесь видел, сотрется из твоей памяти.
  - Спасибо! - глаза подростка остекленели. Он взял в охапку бутылки и лунатической походкой вышел из магазина.
  Гном долго провожал юношу взглядом, улыбаясь и думая о чем-то своем, а потом ухватился за ручку наполненной продуктами тележки и покатил её к выходу. На крыльце магазина он остановился.
  - Что-то забыл? - спросил его человек-эльф.
  - Нет, - гном принялся рыться в карманах жилета, доставая из них желтые шарики, похожие на драже. Сжав их в кулаке, он метнул их внутрь магазина, через МФУ закрыл раздвижную дверь и заблокировал. Сквозь стекло, покрытое кровавыми разводами и царапинами от когтей рептилоидов, Семён видел, как шарики отскакивают от стен, пола, потолка, набирают скорость, разлетаясь в разных направлениях. В какой-то момент они превратились в летающие сгустки огня, которые поджигали всё, с чем соприкасались в полёте - витрины, стеллажи, трупы ящероподобных, торговые холодильники. И тут, и там возникали увеличивающиеся в размерах очаги пламени. Магазин стал быстро заполняться густым дымом.
  - Пошли отсюда! - гном дернул Сёму за локоть. - И быстрее, а то сейчас рванет!
  Спустившись по удобному скату с крыльца, они побежали, толкая тележки перед собой. Как только они догнали Кипяткова и Марго, за их спинами прогремел взрыв. Взрывная волна выбила стекла в окнах, разнесла раздвижную дверь, с которой не могли справиться ящероподобные. Взрыв превратил вход в магазин в широко открытый рот, а окна в пустые глазницы, из которых вырывались длинные языки пламени, словно внутри здания застрял огромный огненный спрут, который тянул к небу свои многочисленные щупальца, пытаясь выбраться на свободу.
  Гном глянул на Маргариту Павловну. Ничего в ней не выдавало воительницу: ни простенькое цветастое платье, ни дамская сумочка, лежащая поверх продуктов в тележке. Но Коля знал, кто она на самом деле - та, которую он искал большую часть своей долгой по земным меркам жизни. И он понимал, что нельзя её упустить, так как второго шанса у него не будет.
   Приблизившись к Марго, гном кашлянул в кулак и, дождавшись, когда она обратит на него внимание, спросил:
  - Ты останешься со мной?
  - Ну, вообще-то...
  Коля не стал дожидаться, пока Марго скажет, что она замужем или что-то вроде того, перебил её, выпалив:
  - Если мы не будем вместе, возьми свои мечи и обезглавь меня, как ты это делала с рептилоидами. Лучше умереть, чем жить и мучиться от безответной любви к тебе. Я не виноват, что искал тебя и на Зенле, и на Кантоке, и на Лупусе, а нашел здесь...
  - Ты был на Лупусе? - в её хитро прищуренных глазах зажегся огонек интереса.
  - Да!
   - И что ты там делал?
  - Охотился, - небрежно бросил гном, словно охота на Лупусе для него было чем-то обыденным и несущественным. - Ну, так да или нет?
  - Какой ты горячий и нетерпеливый, - её улыбка стала ещё шире. - Мне нужно сначала узнать лучше тебя и твоих друзей, посмотреть, где ты живешь...
  - Я тебе всё устрою сегодня же!
  - ...а потом я решу, останусь с тобой или убью, чтоб ты не мучился. - О том, что это была шутка, говорили искрящиеся веселым блеском глаза Маргариты Павловны.
  - Значит, сегодня ты полетишь с нами в загородный дом Вовы Кипяткова, который называется "дача", да?
  - А что об этом Вова думает? - она посмотрела на Кипяткова.
  - Вполне согласен с Колей. Дом большой, места хватит всем. Еды...- Владимир кивком головы указал на тележку с продуктами. - ...тоже предостаточно.
  На подъездной дорожке перед стоянкой наблюдалось большое скопление машин. В основном, это были подержанные иномарки и "произведения" отечественного автопрома. Самые первые стояли со смятыми в "гармошку" передками. За ними в два ряда выстроились те, кто успели притормозить перед невидимой преградой.
   Водителей в автомобилях не было, и всем было понятно, что владельцы этих транспортных средств остались в горящем магазине. Только в салоне дорогого черного внедорожника, стоящего на газоне почти впритирку к кораблю, наблюдалась какая-то активность.
  Двигатель автомобиля взревел. Хотя лобовое стекло было затемненным, Владимир без труда через него разглядел морду ящера.
  - Уйдет ведь! - Кипятков достал из корзины прут арматуры. - Гад! Сейчас я его...
  - Не кипятись, - гном хитро улыбнулся, его пальцы забегали по маленькой клавиатуре МФУ, на дисплее замелькали какие-то схемы. - Если и уйдет, то красиво!
  Внедорожник дернулся и замер, двигатель заглох. Рептилоид снова попытался завести машину, и у него это получилось, но двигатель опять заглох.
  Улыбка гнома растянулась ещё шире.
  Водительская дверца внедорожника распахнулась, и из салона вышел тот, кого правильнее было бы назвать местным королем рептилоидов - в дорогом костюме, перстни на толстых пальцах, золотые часы на жирном запястье бликуют в солнечных лучах, ослепительно белая рубашка, туфли на ногах такие, будто только сегодня из Милана их доставили.
  Как только рептилоид оказался вне салона своего дорогого авто, он вдруг резко принял человеческое обличие. Он лениво обвел взглядом команду Кипяткова, и на его одутловатом лице появилось выражение, которое Владимир чаще всего видел на лицах директора и многочисленных учредителей банка, в котором когда-то работал: "Я - властелин мира, а вы все - говно!" Конечно, Владимиру тут же захотелось отдубасить рептилоида арматуриной, да так, чтоб его мозги разлетелись по асфальту, как мякоть разбитого арбуза.
  - Отец, всё под контролем, - Сёма накрыл его руку, сжимавшую арматуру своей ладонью и опустил её лёгким нажатием. - Мы с гномом позаботимся о нем. - Указательный и средний пальцы его правой руки прилипли к виску, а глаза впились в рептилоида, который достал из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон и принялся кому-то звонить.
  Коля снова нажал на кнопку дисплея.
  Рептилоид смачно ругнулся, принялся снова кому-то названивать.
  Опять палец гнома нажал на кнопку.
  Рептилоид взревел, разбил телефон об асфальт и забрался в салон своего внедорожника. Двигатель завелся, но вновь заглох, и так продолжалось раз за разом.
  Гном уже не нажимал на кнопки, а просто смеялся в голос, одной рукой держась за живот, а второй указывая на черный внедорожник, за темным лобовым стеклом которого появлялась то рептилоидная зубастая морда, когда двигатель заводился, то надменная человеческая рожа, когда двигатель глох. Из чего Кипятков сделал вывод, что рептилоиды принимали человеческое обличие только в минуты сильного волнения, для маскировки. Потому-то в магазине они все дружно стали людьми в последние мгновения своей жизни, когда их ждала неминуемая смерть.
  - Поднимайтесь на корабль, - гном выключил режим невидимости. Серебристый "таракан" проявился во всей своей красе, а рептилоид снова превратился в человека и вцепился пухлыми руками в руль.
  - Но как же? - В голосе Кипяткова слышалось негодование. - Рептилоид же уйдет!
  - Да успокойся, отец! - Сёма хлопнул Владимира по спине. - Он никуда не уйдет, так как машина у него очень дорогая, и он уверен в том, что на ней когда-то ездил какой-то певец, Ас Михайлов.
  Кипятков понял, о каком певце идет речь, но поправлять сына не стал. Пусть думает, что певца так и зовут. Тогда Сёма никогда не найдёт его песни в интернете, и они не будут звучать в доме Кипяткова, негативно действуя на его нервную систему. Пусть "Ляписов" слушает. У них даже песни с матом хорошие.
  - И двери машины я заблокировал, - добавил гном. Нажатием кнопки МФУ он превратил подвешенные в воздухе ступени в подобие эскалатора, который быстро поднял членов команды Кипяткова и тележки с продуктами на борт корабля.
  В салоне тележки воспарили над полом и полетели куда-то налево, люди и гном пошли направо.
  - Вот это да! - восхищенно произнес Кипятков, но никто не понял, чем он восхищается. Скорее всего, жителей Зенли летающими по салону тележками удивить было трудно.
  В пассажирском отсеке сидел Казимир, откинувшись на спинке сиденья. Вокруг него суетились Ольга с Анной. Анна держала в руке знакомую баночку с мазью, Ольга осторожно втирала мазь в разбитый до крови лоб Козявкина. Со стороны казалось, что Ольга пальцем стирает с его лба красную полосу, нарисованную гуашью или акварелью.
   - А кто-то говорил, что для него увидеть габариты военного корабля с включенной невидимостью - пара пустяков! - Проходя мимо Казимира, гном кинул на него насмешливый взгляд.
  Козявкин хотел что-то ответить и даже приподнял руку в чисто американском жесте, с торчащим средним пальцем, но Ольга шикнула на него:
  - Сиди тихо! - И рука Казимира опустилась.
  Когда все расселись по креслам, которых опять было столько же, сколько и пассажиров, включился режим прозрачности, и все смогли видеть, что происходит впереди, по бокам и снизу.
  "Таракан" слегка поднялся в воздухе, втянув свои лапки-опоры в брюшко, потом, направляемый твердой рукой эльфа, на которой была перчатка с проводами, принялся утюжить машины, стоящие на подъездной дорожке. Все, кто сидели в салоне, не слышали предсмертных воплей местного короля рептилоидов, заглушенных скрежетом металла, не видели, как он метался в превращаемой в лепешку машине, пытаясь выбраться наружу. Хотя гном мог включить звук снаружи одним лишь голосовым сигналом, но он не стал этого делать, понимая, что нервы у людей не железные, а впечатлений за последнее время они и так получили предостаточно. Им и так будет потом, о чем потомкам рассказывать.
  Маргарита Павловна вдруг заерзала в кресле, начала рыться в своей сумочке. Достав из неё обычный кнопочный телефон, она нажала только какую-то кнопку и убрала его в сумку. После того, как в чреве сумочки раздался короткий звуковой сигнал, Владимир увидел, как откуда-то из-за горящего магазина, со стороны частных домов, в воздух взмывает с виду обычная "Ока". Брови Кипяткова поползли вверх, когда он увидел "Оку" прямо под собой, между широко расставленных ступней. Но он ещё больше удивился, когда увидел, как летающая малолитражка включает режим невидимости, превращаясь в мыльный пузырь, по форме напоминающий машину, то появляющийся, то пропадающий из вида в зависимости от того, под каким углом на него падают солнечные лучи.
  - Прикольно, - Владимир сказал это вполголоса, почти шепотом, но Марго все равно его услышала.
  - Моя ласточка, - с любовью в голосе сказала она, показывая пальцем то на едва заметное уплотнение на фоне белых облаков. - Собрала из всякого хлама.
  - Наш робот Арни сейчас над моей "судзучкой" работает. Скоро и у нас будет летающая машина. Может, даже плазменную пушку туда поставит.
  - Но я-то сама сделала. И у меня в машине четыре таких пушки. Две пушки я установила спереди и две поставила сзади. Это на случай, если кто преследовать меня вздумает.
  - Я сразу понял, что ты особенная, - подал голос гном из кресла второго пилота, не оборачиваясь. Кстати, что ты на Марсе делала?
  Корабль завис над участком Кипяткова и начал медленно снижаться. Владимир успел заметить, что посадочная площадка очищена от хлама, и трава на ней была аккуратно подстрижена. Центр площадки был отмечен белым крестом. Видать, робот в их отсутствие зря времени не терял.
  - Я работала администратором межпланетной гостиницы, пока меня не уволили, заменив роботом. Ну, я психанула и улетела на Землю. Уже два месяца тут живу. Хорошо, что вас встретила, а то померла бы тут со скуки. Общаться-то нее с кем. Те, кто не хотят меня убить, смотрят на меня, как на сумасшедшую.
  Козявкин повернулся к ней вместе с креслом.
  - Не знал, что на Марсе есть гостиницы.
  - И не одна. Они под грунтом находятся.
  - Ясно, - Казимир понимающе кивнул.
  - Хватит болтать, пошли на выход! - оборвал их беседу гном, поднимаясь с кресла. - Нас ждут великие дела!
  
  Эпилог
  
   Действительно, команде Кипяткова предстояло сделать много важных дел, но в день прилета с Зенли этими делами никто заниматься не хотел.
  В тот день были шашлыки, было застолье с "ударом под дых" в шатре, установленном на участке роботом. Баня была протоплена, не пойми чем, всё тем же Арни. После бани были пляски у костра под песни "Ляписов", а после Кипятков с Олей и Сёма с Аней пошли в дом, где занялись реализацией своих самых смелых сексуальных фантазий.
  Маргарита Павловна, Коля и Казимир остались в бане. Видать, Марго так и не смогла определиться, кто же из них ей больше нравится, а потому решила заниматься любовью сразу с двумя кавалерами. Гном и Козявкин не возражали против групповухи, а потому сладострастные крики и стоны Маргариты Павловны через приоткрытую дверь бани до утра разносились по всему садовому товариществу с дурацким названием "Фиалка", побуждая соседских мужчин на сексуальные подвиги.
  Утром, когда все собрались в гостиной и баловали свои организмы минеральной водой "Лемская - 3", Казимир плотно прикрыл дверь, закрыл и зашторил окна, хотя было жарко, и сказал:
  - Ну-с, а теперь поговорим о том, чем мы займемся на Земле! Работать на работодателей, как я понимаю, никто не хочет, да?
  - Да! - хором поддержали его остальные члены команды, после чего все начали оживленно обсуждать план дальнейших действий.
  Результатом их многочасовых обсуждений и споров стал сайт в интернете "www.zenlya.ru", который предлагал за большие деньги (доллары, евро, рубли) путешествие к другим мирам с целью получения "незабываемых впечатлений и эмоций". На сайте размещались фотографии и короткие видеоролики, на которых были запечатлены фантастические пейзажи, уродливые гуманоиды, страшные инопланетные животные и необычные растения, которых нет, не было и не будет на Земле.
  Похоже, желающих путешествовать по другим мирам было много, и бизнес пошел в гору.
  Участок Кипяткова стал разрастаться в ширину. Вокруг него за одну ночь вырос пятиметровый бетонный забор. По периметру забора стояли четыре охранных вышки с бойницами, на которых никто ни разу не видел охранников.
  Чем занимается Кипятков, жители "Фиалки" могли только гадать. Единственное, что они могли разглядеть, глядя поверх забора - вышки и острая крыша какого-то высокого здания, покрытая белой черепицей. Одни говорили, что у Кипяткова там завод по производству "паленой" водки, другие поговаривали, что у него там нарколаборатория. Третьи вообще предполагали, что за забором располагается база, где Кипятков в ангарах и холодильных камерах хранит продукты питания, а потом развозит их по магазинам Лемска и других близлежащих городов. Может, и по всей России. Но вот только никто никогда не видел ни грузовиков, ни микроавтобусов, груженных товаром, выезжающих с участка Кипяткова. Зато все видели дорогие иномарки с наглухо затонированными стеклами, въезжающие в ворота и почему-то не всегда выезжающие из них. Под высоким Кипятковским забором часто видели известных политиков, бизнесменов, звезд шоу-бизнеса, больших полицейских и военных начальников. Но зачем они приезжали, никто не знал. А один, "как бы случайно", пролетевший над участком Кипяткова квадрокоптер, снабженный видеокамерой, был сбит метким выстрелом из неизвестного оружия. Хозяин квадрокоптера грозился затаскать Кипяткова по судам за порчу имущества, но внезапно бесследно исчез.
  Раз в месяц, как правило, по ночам, незадолго до появления густого тумана, многие жители "Фиалки" видели большие космические корабли разных форм, материализующиеся из воздуха над участком Кипяткова и исчезающие в тумане. Через какое-то время они вылетали из тумана. Зачастую - покрытые глубокими вмятинами и дымящиеся, они долетали до участка Владимира, и бесследно исчезала где-то за высоким забором.
  Но, чаще всего, люди видели маленькие летательные аппараты, похожие на "окушку" или на "судзучку". Те, кто видели эти неопознанные летающие объекты, клялись и божились, что именно так они и выглядят: как обычные легковушки, только летают по воздуху. Но никто очевидцам полетов НЛО над "Фиалкой" не верил. Очевидцы полетов "окушки", "судзучки" или какого другого летательного аппарата не могли предоставить каких-либо убедительных доказательств, так как в моменты появления НЛО любая аппаратура без видимых причин выходила из строя. И вся техника в радиусе километра.
  В одном только сходились жители "Фиалки": с участком Владимира творится что-то неладное. Каждый, кто проходил под высоким забором, испытывал чувство панического страха, возникало желание убежать от владений Кипяткова, как можно дальше, спрятаться и никогда больше туда не возвращаться. У некоторых даже возникали галлюцинации: им казалось, что забор качается и вот-вот упадет, придавив их своей массой. В тот момент они слышали низкочастотные шумы, от которых у них начинала болеть голова, ухудшалось зрение, начиналась рвота.
  Наш старый знакомый - прыщавый подросток, который имел несчастье зайти в супермаркет сразу же после боя команды Кипяткова с рептилоидами, проходя мимо высокого забора вокруг участка Владимира, испытал на себе всё то, о чем рассказывали ему соседи, всё сразу, да ещё наложил с перепуга в штаны. Ну, что поделать, если не справился организм со стрессом? Прыщавый потом долго с криками бегал по территории садового товарищества, а за ним повсюду тянулся вонючий шлейф.
  И, если говорить начистоту, на день, когда он решил купить себе колы, подростком он уже не был. Просто он выглядел молодо, так как жизнь (кроме того неприятного казуса) потрепать его ещё не успела.
  Несмотря на свой неприметный внешний вид, он был известным в определенных кругах художником, работающий под творческим псевдонимом Кирилл Мягонький. В день встречи с гномом и эльфом ему исполнился двадцать один год. Члены лемского сообщества художников "Новый взгляд" по-братски скинулись и подарили Кириллу бутылку виски. Чтобы по максимуму растянуть удовольствие, Кирилл решил разбодяжить благородный шотландский напиток колой. Так он и оказался в супермаркете и увидел всё то, чего видеть не должен был.
  Семён смог мастерски промыть художнику от слова "худо" мозги, и тот действительно всё напрочь забыл, только вот во сне ему постоянно снилась одна и та же сцена: он заходит в магазин, видит горы трупов, отрубленные конечности, а над всем этим стоят два мужика с тележками, одетые в обноски. Один высокий спортивного телосложения, второй - маленький, похожий на карлика.
  И этот сон снился Кириллу каждую ночь. Сон один и тот же, без каких-либо дополнений. В этом сне Кирилл даже чувствовал запах смерти - запах крови, мяса и чего-то ещё, менее приятного. Всегда хотелось блевануть, но он сразу же просыпался. В холодном поту, он бежал в туалет и блевал по-настоящему, да так, что наизнанку выворачивало.
  Ему думалось, что он сходит с ума. Ну, не может нормальному человеку сниться одно и то же, да ещё такое ужасное. Пробовал он лечить своё сумасшествие алкоголем, но сон все равно снился, и к простой рвоте ещё добавились головные боли по утрам.
  Тогда Мягонький решил нарисовать то, что он видит. И пусть те, кто увидят эту картину, решат, что он - чокнутый. А вдруг после завершения работы над картиной ему станет легче? Внутренний голос подсказывал Кириллу, что нужно действовать.
   И он сделал это.
   Работа над картиной заняла всего два месяца, и все, кто её видел, говорили, что это - настоящий шедевр, произведение изобразительного искусства, и ему, Кириллу, пора сделать выставку своих работ.
  "А почему бы и нет?" - подумал тогда Кирилл.
  Выставка проходила в здании лемского Дома культуры и творчества. Были представлены все тридцать две картины молодого художника. Среди них была и та самая, на которой были изображены Сёма с Колей, которую Кирилл назвал "Кровавый шоппинг".
  В день открытия выставку посетил известный лемский бизнесмен с нетрадиционной сексуальной ориентацией - Пьер Снежков. Нет, он не был любителем искусства, но никогда не упускал возможности появиться на подобных мероприятиях, чтобы, как он любил говорить, "на халяву попиариться". И он бы никогда не пришел на эту выставку, если бы не узнал, что на ней будут журналисты. Как-никак, в масштабах Лемска выставка работ молодого художника была значимым событием.
  Большинство картин Мягонького иным словом, кроме как "мазня" назвать было трудно, а потому Пьер напротив них надолго не задерживался. Но зато конкретно "завис", стоя перед "Кровавым шоппингом".
  Позже он с восторгом рассказывал журналистам местной газеты о том, что в картине ему понравилось всё: необычность сюжета, реализм, буйство красок, мимика героев, а потому отдать за неё каких-то там пять тысяч евро ему не жалко.
  Если насчет необычности, реализма и яркости красок с ним можно было поспорить, но то, что Кириллу удалось выплеснуть на холст недоумение, удивление, отпечатавшееся на лицах гнома и эльфа, было бесспорно. По лицу гнома было видно, что что-то пошло не по плану. А на лице эльфа застыл его мыслительный процесс, когда он обдумывал, что делать с нежданным гостем. Можно было даже видеть, как медленно двигаются жернова "соображалки" Сёмы. Быть может, Кирилл даже слышал их скрип.
  Неважно, что тогда слышал Кирилл, но, как только работа над картиной была закончена, он перестал видеть свой навязчивый сон. А "каких-то там пять тысяч евро" позволили его родителям досрочно рассчитаться за ипотечный кредит.
  Пьер Снежков в своём интервью журналистам умолчал о том, что на картине ему, во-первых, понравились лужи крови на полу и кишки на витринах, а во-вторых, ему понравились главные герои, особенно тот, высокий, который похож на профессионального боксера. Ещё ему понравилась их одежда, "которую они будто украли". Повесив картину на стену в своём коттедже, Пьер долго сидел перед ней и фантазировал на тему того, что не удивится, если когда-нибудь узнает, что высокий красавец и коротышка, который, скорее всего - ребенок, страдающий прогерией, являются любовниками. И ещё он захотел познакомиться с теми, кого Кирилл запечатлел на холсте. Всего делов-то - позвонить Мягонькому. Увы, Кириллу он так и не позвонил. На закате того самого дня, когда Пьер купил картину, в его доме начался сильный пожар. Огонь уничтожил дом, картину. Сгорел и сам бизнесмен с нетрадиционной сексуальной ориентацией.
  Кирилл, узнав, что картина уничтожена, полез в свой ноутбук, чтобы найти хотя бы фотографию картины. И тут выяснилось, что абсолютно все файлы, которые хранились в ноутбуке, загадочным образом исчезли, а вместе с ними и фотография "Кровавого шоппинга". Мягонький списал это на вирусы, которые мог подцепить ноутбук, когда его хозяин лазил по порносайтам, скачивая видео и фотографии непристойного содержания. И он дал себе слово, что больше не будет увлекаться порнографией. И он сдержал своё обещание, и спустя короткое время познакомился с замечательной девушкой по имени Маша, съехал к ней от родителей и сделал предложение руки и сердца. Девушка живет в Екатеринбурге, далеко от "Фиалки" и страшного забора, отгораживающего владения Кипяткова от окружающего мира, что Кирилла не может не радовать. А ещё его радует то, что у него наконец-то прошли прыщи.
  Получается, что нет худа без добра. Во всём всегда есть свои "плюсы". Важно только видеть их...
  
  09.10.2017 - 19.04.2018
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"