Пафнутий был свиреп. Мало того, что он был свиреп, он был ещё и немного диковат. Можно даже сказать дикий был совсем, непредсказуемый какой-то. Бывало... В прочем обо всём по - порядку.
Каждый будний день Пафнутий ходил на работу. Он просыпался в восемь утра и сразу ни слова не говоря как схватит тапок и как швырнёт его со всей дури в телевизор. Потом сядет на кровати, закутается в одеяло - сидит, думает. Полчаса может так просидеть, а то и час. Из-за этого часто на работу опаздывал.
Работал Пафнутий инженером. Целый день сидел за компьютером - чертил чертежи какие-то. Сидит, чертит - сам не понимает, что начертил.
После работы Пафнутий обычно шёл в кабак. Возьмёт пиво, сядет у окошка в углу, сидит - пьёт пиво. Слушает, как какие-то придурки малолетние орут в микрофон не разбери - что и на гитарах издают рёв и жужжание. Пафнутий любил говенную рок - музыку. После четвёртой кружечки пиука Пафнутий обычно начинал заглядываться на юных дев, после пятой переставал бояться смерти, после шестой в нём просыпался скандинавский дух. Что было после седьмой, Пафнутий никогда не помнил, но и не печалился по этому поводу. Как говорится "долгая память хуже чем сифилис".
Так Пафнутий и жил... до тех пор пока не повстречал однажды
(Вариант 1-ый) волшебника.
Волшебник явился Пафнутию в лифте, когда тот возвращался домой из кабака. Волшебник был не брит, плохо одет и немного вонюч.
- Дай 5 рублей, на ёгурт не хватает, - сказал волшебник,- а я тебе желание исполню.
Пафнутий дал пять рублей.
Згадывай, - волшебник гордо подбоченился.
- Хочу, чтобы новые очистные сооружения под Петербургом построили, - сказал Пафнутий.
- Окей, - сказал волшебник и исчез.
(Вариант 2-ой) добрую фею.
Добрая фея поселилась у Пафнутия дома. Она готовила обед, мыла посуду, стирала одежду, убирала квартиру, смотрела телевизор.
Пафнутий по-прежнему ходил в кабак и на работу. Через несколько лет фея растолстела. Желаний она не исполняла, да Пафнутий и не загадывал.
Когда Пафнутию исполнилось сорок он понял, что жизнь бессмысленна и неизбежна. Понимание настигло его внезапно. Сначала он даже немного разволновался, но быстро успокоился, а после работы пошёл в кабак.
Иногда Пафнутий думал.
- Почему всё? - думал Пафнутий.
- Я, эти люди - в основном мудаки, женщины, телевизор, работа, кабак, говенная рок-музыка, вот это движущееся цветное изображение в глазах с восьми утра до часу ночи и смутные кинофильмы с часу ночи до восьми утра?
Ответа не было, то есть ответов было такое количество, что в сумме они давали ноль.
Товарищ Пафнутия Себастиан увлекался релилией. Он прочитал много книг о том почему всё. Он вроде бы с одной стороны всё знал о том почему всё, а с другой стороны сам признавался, что не очень-то понимает (даже иногда говорил что ваще ни хрена не понимает) почему всё. Вот и читай после этого книги.
Порой Пафнутию нездоровилось. Два раза в год болело горло, а ещё в понедельник утром часто нездоровилось. Такова жизнь.
Бывало так что Пафнутий с феей ходил в оперу. Выпьет в буфете дорогущего коньячку, потом сидит - слушает. Темно в опере, уютно после коньячку. Только скучные эти оперы. Выйдет на сцену толстая средних лет бабища и давай голосить - изображать стройную юную деву. "Не верю!"- вскрикивал внутри себя Пафнутий и отхлёбывал из фляжки потаённый коньяк.
Раз в год Пафнутий вставал на лыжи. Пафнутий плохо ходил на лыжах, но в душе он чувствовал в себе склонность к мужским забавам. Тир любил.
У Пафнутия были друзья, которых он не без внутренней гордости называл товарищами. Пафнутий любил общаться с товарищами, с ними он чувствовал себя лучше чем с людьми. Люди раздражали Пафнутия, он их побаивался. А товарищи хоть и были странны, но Пафнутия к ним тянуло. Зачастую тяга оказывалась взаимной. Впрочем ничего недозволенного между ними не было, только разные виды сублимации. С годами даже пьянство стало слабеть. Товарищи один за другим по какой-то неведомой Пафнутию причине переставали употреблять алкогололь. Пафнутий списывал это на старость и в общем-то смирился. К тому же если припрёт можно нажраться и одному, по-своему даже прикольно. Можно было бы пить с феей, но она к алкоголю тяги не испытывала, во всяком случае в компании Пафнутия.
Впрочем Пафнутий хоть и любил вещества, вызывающие внутри у него всякие занятные перемены, этим его интересы не исчерпывались. Был у него наркотик посильнее допинга (допинг посильнее наркотика). Внутренние игры и так называемое творчество сильно забирали Пафнутия и много лет уже жил он с ними в некоем метафизическом симбиозе. Похожую болезнь нередко наблюдал он и в товарищах своих. А ведь люди страдающие одинаковым недугом зачастую сближаются. Во всяком случае им всегда есть о чём поговорить.
Бывало на Пафнутия нападала хандра - жизнь прожита зря, выхода нет и всё такое. Бывало хандру сменяла бодрость - всё впереди, я (мы) крут(ы), скоро всё изменится и всё такое. Такие состояния чередовались. Период мог быть разным, но последовательность оставалась неизменной.
Женщины интересовали Пафнутия периодически, видимо сказывались какие-то биоритмы. Стабильными были только два чувства: любовь к пиву и нелюбовь к Соединённым Штатам Америки.
США раздражали Пафнутия своей наглой заносчивостью и железобетонным лицемерием. Однако такие представители заокеанской расы как ныне пребывающие во плоти Арнольд, Брюс и Стивен впрочем как и павшие вборьбезадело Джим, Дженис и Джимми похоже навсегда и прочно заняли свои места в вип - ложе Пафнутьевского сердца (эк завернул).
В целом жизнь была обычной. В меру шизофрении, в меру социального статуса (хотя можно бы и побольше), в меру вранья, в меру искренности (хотя можно бы и побольше).
Фея, квартира, телевизор, раз в год лыжи. Летом дача и купе в Сочи. "Крепкий средний класс" как сказал однажды про Пафнутия, посетивший его по случаю Дормидонт.
Фея считала Пафнутия взрослым ребёнком, Пафнутий её феей (в разных смыслах этого слова). Товарищи боролись с социальной реальностью, доходя в этой борьбе до таких крайностей как непоколебимая трезвость или напротив гипертрофированный героический алкоголизм. Люди вокруг метались между маразматической нормальностью и здравостью граничащей с безумием.
В таких условиях Пафнутий и его товарищи вступили в милую сердцу каждого гамбургглобалиста Кали - югу или говоря устами американизированного европеоида - эпоху Водолея.
Part Two
Писатели, писатели блин, писатели...
О чём они ваще пишут - писатели, на хрена? Посмотрите сколько на Земле книг. Зайдите в Публичку - посмотрите. Книг и прочей писанины столько, что ни один человек не сможет и десятой части за всю свою никчёмную жизнь этого дерьма прочитать, даже если ваще не будет ничего делать - только читать, справлять естественные потребности и снова читать.
Ну ладно - классики. Возьмём к примеру классического классика русской литературы 19 века. Ну?
Ну приехал один помещик к другому. Оба - говнюки. И давай один другому втирать типа то и то, и давай всяко - разно для своей выгоды или ваще на тему, что жить скучновато. А другой ему в ответ, что сам хочет себе выгоды и жить скучновато. Ну тут конечно рядом шёл крестьянин. Классики русской литературы 19 века страсть любили крестьян, видимо потому что сами были помещиками (а поскольку они - писатели неврастеники, так ещё и мучили этих самых своих подчиненных крестьян и крестьянок с особой изощрённостью). Ну крестьянин ясен пень умница и молодец, говорит мудаку - помещику, типа жизя счастлива внутре ея. Типа такой даос, дапчёл и дамух.
Тьфу!
Всё говно, вся литература - говно. От Сервантеса до Кортасара и Пелевина.
Всё писанина.
Нобеля - всем писателям Нобеля!
Part Three
Внутрь и Наружа. Вам смешно? И часто последнее время вам смешно. Не замечаете что внутрь и наружа в вас всё более отдаляются друг от друга. А потом сетуем: друзья редко звонят, да и самому неохота. А что скажешь нынче товарищу?
Можно так:
- Что, старый говнюк, к Интернету жопой прилип!
А он вответ:
- (()??%:?*))**()_?Г:%;:**(*09)
D))))))
Или например религия - все в костюмах и галстуках - ни секса ни мяса одна алилуййя, прости Г.
Или биснессссссс - змеий - бабло, бабосссыыыы, бабки - манит...
Любофф - офф, где она любофф - не иначе как во снах о нижнем белье и кадилляк, мой кадиллякк, к тебе едет мой кадилляккк...
Бох - он хитрый?
Босх - он художеник?
Богг - дан - Титомир, первый дан, Ван Бо мы не в Голландии - Гол ЮЮЮЮЮЮЮЮ)))))))))) (обосритесь эстеты московские - ля-ля-ля)
Part Four
Четвёртую часть не лучше ли написать в стихах:
Гэй - гэй, однако четвёртая часть
По полной оттянемся
В сласть
P.S. Это пожалуй первый (но не последний) осознанный и воплощённый мой вызов Москве - разрушительнице Империи и бабе на перинах - Дзиаоу!