Аннотация: Иногда, чтобы найти ответ на вопрос "Что делать?", нам необходимо научиться жить с нуля...Но потом возникает другой вопрос: хотим ли мы вернуться в прошлое? Может, стоит примерить на себя новую судьбу?
- Мама, беда, с Яррой беда! Она упала с обрыва! - донеслись до портнихи Герты Ойгер ужасные слова её дочери.
- Как упала?! Когда? - отбросив платье заказчика, перепуганная насмерть женщина вскочила, хватаясь за сердце.
В комнатку вбежала разномастная компания ребятишек, возглавляемая белобрысой девчонкой лет двенадцати, являющейся дочерью Герты. По пути кто-то из них неосторожно сшиб глиняную вазу с цветами. Ваза рассыпалась на мелкие черепки вперемежку с нежными лепестками, вода разлилась лужей по деревянному полу, но никто не обратил на это внимания: новость, которую принесли дети, была слишком тревожной.
В это утро Миа и её двоюродная сестра Ярра с компанией друзей отправились в лес собирать ягоды эри. Из них Герта планировала изготовить краску для платья особо привередливого заказчика. И Герта не рассчитывала на их раннее возвращение.
- Где она? Она жива? - Воскликнула портниха. Сейчас главное показать племянницу лекарю, а расспросить ребят подробно можно и потом.
- Возле речки! Мы оставили с ней Томми!
Томми в их компании был самый старший. Он рассудил, что без взрослых девочку лучше не трогать, и отправил друзей за подмогой.
Не прошло и часа, как на месте, где произошёл несчастный случай, собралась толпа неравнодушных соседей во главе с мадам Ойгер. Маленький лысоватый мужичок в потертом черном сюртуке, являющийся местным доктором, уже деловито суетился вокруг девочки. Он заглянул ей под веки, убедившись, что зрачки реагируют на свет. Затем осмотрел подробно на предмет переломов и ушибов. Доктор Франц, спасший не одну жизнь, пользовался уважением среди горожан, потому никто не смел мешать ему во время работы. Собравшиеся, включая мадам Ойгер, молча стояли и ждали вердикта. Только Миа тихонько всхлипывала, утирая ладошками слёзы.
- Ну, что могу сказать, - произнес наконец доктор Франц. - Видимых серьезных повреждений я не нашёл. Но чтобы понять, действительно ли она в порядке, девочка должна прийти в чувство. Возьмите носилки и отнесите её домой. И следите за её состоянием.
Герта заголосила, крича слова благодарности доктору, в то время, как двое крепких мужчин тут же на месте соорудили носилки из двух длинных палок и чьего-то плаща. Осторожно, стараясь не задеть голову, они уложили на носилки бесчувственную Ярру и двинулись в сторону деревни.
В тот вечер это происшествие было новостью номер один в таком городке, как Глимэри. Во-первых, склон, с которого упала Ярра, был не таким уж крутым. И уж кто-кто, а местная хулиганка излазила весь лес вдоль и поперёк. Не верили люди, что просто так она упала. Кое-кто поговаривал о белых огоньках, видимых накануне в стороне леса, да дувшем оттуда странном ветре, в порывах которого якобы улавливался чей-то шёпот. Но ничего определённого никто сказать не мог. И все сошлись на том, что надо ждать. Пусть девочка очнётся, и сама всё расскажет.
Ждала пробуждения малышки и ещё кое-кто. Нет, она не строила догадок, сидя в пивнушке. Она просто туда не ходила. Да и известно ей было гораздо больше, чем остальным. Проходя по улице, эта женщина слышала обрывки разговоров, обычно стихавших при её появлении. И усмехалась про себя. Особенно веселила Диверию твёрдая убежденность отдельных горожан в её причастности к произошедшему.
'Этот сброд даже не представляет, насколько они правы' - думала про себя рыжая чародейка. - 'Однако, надо выяснить, что вообще запомнила эта новоиспеченная Оракул. И поставить заслоны, чтобы мой дорогой братец и его балаган не нашли малявку, хотя бы до её совершеннолетия'
Диверия была не просто провинциальной ведуньей. Когда-то, будучи девушкой знатного происхождения, с другой внешностью и именем, она училась в Академии и лелеяла мечты о вступлении в Серебряное Войско, но судьба распорядилась иначе. Однако знания, полученные ею, никуда не делись. Той же ночью, в самый глухой час, набросив на себя Чары Маскировки, позволяющие делать цель незаметной и неслышной для других, чародейка беспрепятственно вошла в дом Герты. У почти потухшего очага спала старая служанка, уронив голову на шитьё. Диверия закрыла глаза, прощупывая пространство дома. Вот спальня Герты. Спит беспокойно, что-то бормоча и всхлипывая во сне. Дальше располагалась спальня горничной, той самой, что уснула внизу. Затем, наконец, спальня девочек. Так и есть. Третья комната от лестницы.
Бесшумно и быстро Диверия поднялась по деревянной лестнице и вот уже стояла у двери детской спальни. Несмотря на то, что все огни в доме были потушены, зрение магини в темноте работало не хуже кошачьего. Заклинание Кошачьего Глаза. Единственный недостаток - мир видится заклинателю в чёрно-белом цвете. Но в темноте это не столь важно.
Диверия отворила дверь и стала на пороге. Справа стояла кровать, на которой спала Миа, дочь портнихи. Видимо, до упора сидела у кровати двоюродной сестры, так как спать легла в том, в чём была одета днём.
- А ведь у этой простачки тоже есть проблески Дара - с изумлением констатировала Диверия, явственно ощущая слабые волны, идущие от девочки. - Хотя, вряд ли она сможет им распорядиться как следует.
И, забыв о Миа, она подошла ко второй кровати. На ней, тяжело дыша, лежала племянница Герты, Ярра. Точнее, тело племянницы с душой, перенесённой в него из боги знают какой вселенной. Волосы разметались по подушке, капельки пота выступили на лбу.
- Отторжение? - бормотала Диверия. - Иногда тело может так реагировать на чужую душу, насильно помещенную в него. Это случается, когда остатки собственной души пытаются изгнать захватчицу. Но мы сейчас это исправим.
Она коснулась указательным пальцем лба девочки, что-то прошептала. По телу ребёнка пробежала судорога, она тихо выдохнула и затихла. Дыхание выровнялось. Душа настоящей Ярры была окончательно разрушена и стёрта из собственного тела. Но этот факт абсолютно не беспокоил Диверию. Больше её заинтересовала вещица, наполовину зажатая в кулачке девочки. Гладкий каменный шестиугольник. Диверия машинально протянула к ней руку, коснувшись гладкой поверхности камня и...отдернула, едва не охнув от пронзившей её боли! 'Что это за артефакт?' - проскользнула мысль. Однако надо покинуть дом, Чары Маскировки имели ограниченное время действия. Диверия спешно ретировалась.
Превозмогая всё усиливавшуюся боль в руке, она добралась до дома и зажгла свечу. Порылась на полке с целебными настойками, достала несколько пузырьков и вылила их на больную руку. Наконец, боль утихла, но не до конца. При трепетном свете свечи Диверия оглядывала почерневшую руку.
- Вот чёрт, что же это? - говорила она в пустоту. - Боюсь, что если даже самые сильные зелья не помогли, эту руку уже не исцелить до конца.
Но это было ещё не всё. Когда чародейка взглянула в маленькое настольное зеркало, стоявшее на тумбочке перед кроватью, то увидела, что прядь её волос поседела.
Диверия расхохоталась горьким невесёлым смехом.
- Да, Ровена не единственная, кому пришлось заплатить! - сквозь смех проговорила она.
Свет...почему он так больно режет глаза? Ведь окна в палате пионерского лагеря всегда зашторены старыми занавесками. Мерно тикают часы. Тик-так, тик - так. Странно, в их палате нет часов. Только наручные, у Ленки. И почему так мягко, будто Яся лежит на большой пуховой перине под пуховым одеялом? Откуда, ведь она точно помнит, что старый матрац на продавленной койке с рабицей твердый и неудобный? Девочка открыла глаза: над ней простирался светлый побеленный потолок, по которому весело плясали солнечные лучики. Из открытого окна дул легкий ветерок, напоенный запахами лета, и доносились голоса людей и мычание, мяуканье, кукареканье живности. А еще улавливался легкий запах навоза. Но откуда?
Яся села на постели и обнаружила, что одета в ночную рубашку из ткани, походившей на хлопчатобумажную, с вышивкой на манжетах. Она оглядела комнату: убранство совершенно не походило на палату пионерлагеря. Более того, оно совершенно не походило на обстановку обычной современной квартиры. Складывалось впечатление, что Яся провалилась назад во времени. Возле её кровати стояла деревянная тумбочка с подсвечником и огарком внутри. Грубый деревянный стол со стулом, большое зеркало с резной оправой в углу, медный кувшин и таз, домотканые коврики на деревянном полу. У стены напротив стояла вторая кровать, застеленная вышитым покрывалом. Возле неё стоял небольшой, двустворчатый шкафчик.
- Ярра, ты очнулась? Ничего не болит? - раздался взволнованный детский голос, и на пороге комнаты возникла светловолосая девочка с косичками, в простом серо-зеленом платье, курносая и с глазами немного навыкате. На вид ровесница Яси. Но... 'Как она меня назвала?'
И тут Ясю затошнило, в висках застучало, перед глазами замелькали, словно в цветном калейдоскопе, картинки из жизни... Её? Это что, воспоминания? Но Яся точно знала, что они ей не принадлежали. Тогда что происходит с ней? Ясе показалось, что она сошла с ума.
Девчонка подбежала к ней, теребила её за рукав, что-то говорила, но Яся её не слышала. 'Вчера, в лесу... неужели меня и правда...Не может быть!' - крутилась в голове мысль, а поток чужих воспоминаний всё не прекращался.
- Я... Умерла? - задала Яся самый логичный, как ей казалось, вопрос. Несомненно, она сейчас лежит среди деревьев, а все произошедшее с ней после того, как она покинула свою палату, всего лишь бред её умирающего мозга. Кажется, что-то такое они с бабушкой слышали по телевизору.
- Бабушка...Моя бабушка...Что будет теперь с ней! - шептала она сквозь слёзы.
Девочка, которую, как откуда-то знала Яся, звали Миа, перестала тормошить её, и теперь с волнением и испугом смотрела на неё.
- Я пойду, скажу маме! Похоже, тебе всё ещё нездоровится! - и убежала, оставив Ясю наедине с её попытками взять себя в руки.
Яся глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Затем открыла: она всё ещё сидела на полу в незнакомой комнате. Яся посмотрела на свои руки. Руки как руки, обычные, девчоночьи. Только неровно обстрижены ногти, да слегка грубовата кожа. Затем она как следует ущипнула себя за плечо, невольно охнув. Перестаралась. Но всё осталось по - прежнему. 'Какая устойчивая галлюцинация!' - подумалось Ясе.
В это время послышались торопливые шаги. В комнате вновь появилась Миа, но уже в сопровождении полноватой и моложавой женщины с чуть тронутыми сединой темными волосами, в сером платье, которое, не смотря на простоту покроя, отлично сидело на ней. Руки женщины были в небольших царапинах и следах от уколов ... швейной иглой!? Чья-то память тут же подсказала ей имя - Герта. Её... тётя?!
Мадам Ойгер опустилась на колени и опустила чуть прохладную руку на голову Яси.
- Миа, беги за господином Францем! У Ярры горячка! А ты, милая, ложись-ка в постель, - мягко, но решительно, женщина поставила на ноги Ясю и потянула к кровати. - Ну, же, прошу тебя! Пожалуйста! - с этими словами она ласково положила ладонь на щеку племянницы. Яся не сопротивлялась.
Она позволила уложить себя. И вскоре сон смежил веки девочки.
Проснулась Ярра оттого, что кто-то щупал ей лоб. Она открыла глаза и увидела перед собой, помимо тетки и сестры, пожилого мужчину в стареньком потертом пиджачке странного покроя. 'Лекарь, дядя Франц' - прозвучало в голове. Сердце упало: она по-прежнему бредила.
- Здравствуй, Ярра, прости, если потревожил, но мне надо было ещё раз осмотреть тебя, - сказал он чуть хрипловатым деловитым голосом. - Помнишь, кто я?
- Доктор...Франц?
Мужичок ласково улыбнулся:
- Ну, вот, всё не так плохо! Скоро поправишься! Давать ей эту микстуру два раза в день! - обратился он к мадам Ойгер. - Это просто небольшой шок, скоро пройдет.
Затем он встал и повернулся вновь к Ясе:
- Будь умницей и не расстраивай тётю! Выздоравливай!
Тетя Герта пошла проводить лекаря, а Миа осталась с сестрой. Она с искренней заботой поправила одеяло и встревоженно поглядела на Ярру.
- Ярка, ты правда совсем ничего не помнишь?
Вот что надо ответить Ясе, чтобы её не сочли безумной? Пусть даже в этом воображаемом месте. Она отрицательно помотала головой. Миа вздохнула, взяла со стола ложку и накапала в неё немного резко пахнущей янтарной жидкости, из бутылочки, оставленной лекарем.
- На, прими и отдыхай, - с этими словами Миа протянула ложку Ярре. - Ты ведь слышала доктора.
Ясе не слишком нравилась идея глотать незнакомое лекарство, пусть даже и не по-настоящему. Однако, как подумалось ей, хуже уже не будет. Яся покорно взяла ложку и влила содержимое себе в рот. На вкус жидкость была еще хуже.
- Как кошачьи какашки, - кашляя, пробормотала девочка.
- Вот, становишься похожей на себя, - улыбнулась Миа. - Ну, ложись, а я пойду. Ещё надо помочь маме с заказами.
И она поспешила к выходу. Яся откинулась на подушку, слушая удаляющиеся шаги и размышляя, как же ей всё-таки быть. И как она ни старалась, а перед её мысленным взором маячили то палата со смирительной рубашкой, то могильный холмик. К этому прибавлялся всё неутихающий поток чужих воспоминаний. Не додумавшись ни до чего путного, она повернулась набок и вновь, незаметно для себя, задремала...
Когда девочка открыла глаза вновь, в комнате было уже совсем темно. И только полоска лунного света слегка озаряла пространство. Со стороны соседней кровати слышалось мерное дыхание спящей сестры. Если не учитывать это, то в комнате стояла тишина. И вдруг её прервал звук чужого голоса.
- Эй! - она вздрогнула и села на постели. Кто это сказал? Миа? Но та мирно продолжала сопеть и, похоже, что голос услышала только Яся.
- Эй, я здесь! Надо поговорить! - Яся протерла глаза: возле её кровати стояла размытая фигура. Судя по размерам и очертаниям, она принадлежала девочке её возраста.
- Ты кто? - спросила Яся, забившись в угол, подальше от ... призрака?!
Но девочка ответила:
- Не здесь! Пойдем со мной, все узнаешь!
- Нет! Я тебя не знаю!
- Знаешь! Ты - теперь я! Пойдем же, дура, я тебе ничего плохого не сделаю! Просто там нам будет проще. Ты ведь хочешь узнать, что случилось?
Призрачная девочка протянула руку, и Яся, поколебавшись, взяла её.
- Камешек свой не забудь! - призрак указала рукой на тумбочку: каменный шестиугольник светился голубым. - он тебе пригодится.
Ничего не поняв, Яся, тем не менее, взяла камень: вопреки её ожиданиям он оказался чуть тёплым.
- Ты можешь почувствовать себя немного странно, лучше закрой глаза, но не бойся: он сказал, что это будет не опасно, - наставительно проговорила девочка.
- Он? Кто 'Он'? - вырвалось у Яси.
- Увидишь.
Яся почувствовала слабое дуновение возле виска, в ушах зазвучала музыка. Звук напоминал одновременно и скрипку, и флейту. Мелодия вроде и приятная, но какая-то...Невыразительная. Комната вокруг начала искажаться, контуры предметов становились размытыми, а вот ночная гостья, наоборот, становилась всё чётче, всё плотнее. Постепенно пространство стало наполняться светом, затем, будто на белом полотне, стали проступать яркие цвета, будто кто-то раз за разом брызгал на белые стены красками. И, наконец, эта цветовая какофония начала приобретать какие-то определенные формы. Мгновение - и вокруг них уже находился цветущий летний сад. Плодовые деревья склоняли ветви низко к земле под налитыми соком румяными и спелыми плодами, вокруг прелестных цветов порхали бабочки, а пташки пели свои песни в зеленых верхушках деревьев. Среди всей этой буйной зелени стоял маленький деревянный домик, стены и крышу которого густо обвивал дикий плющ.
Перед домиком, в тени деревьев стоял небольшой столик, накрытый белой скатертью. На столике стоял небольшой, расписанный цветами чайник, в тон ему три чашечки и вазочка со сладостями. Два стула, стоящие возле столика, пустовали, а на третьем сидел человек. Низенький щуплый старичок, в круглых треснувших очках и длинных латанных одеждах цвета линялой синевы. Седые спутанные волосы топорщились в разные стороны, лицо избороздили глубокие морщины. Но синие глаза старика были живыми и поразительно ясными, а сам он улыбался. Весело. По-доброму. Увидев девочек, он энергично замахал руками, приглашая их подойти ближе.
- Это дедушка Эбенезер, - обратилась к Ясе её гостья. - Идём, он хочет с тобой поговорить.
И тут Яся, до этого поглощённая наблюдением за окружающей обстановкой, обратила внимание на спутницу. Это была девочка её возраста, одетая в простое желтое платьице чуть ниже колена и стоптанные кожаные башмачки. Ярра. Длинные черные волосы заплетены в две чуть растрепанных косички, и лицо, такое же круглое, как у Яси, с большими голубыми глазами и чуть вздернутым носиком. Так могла бы выглядеть её сестра. Если бы у Яси она была. Девочка улыбнулась и потянула Ясю к столику. Через мгновение они уже стояли перед незнакомым старичком. Он, также улыбаясь, кивнул.
- Здравствуй, девочка! Прости, что беспокоим тебя, но очевидно, что к тебе попал созданный мной артефакт! - тут улыбка его поблекла. - Если бы я знал, как всё обернётся, то не стал бы делать его.
- Эээ, вы кто? - Яся была совершенно сбита с толку. Она все ещё продолжала думать, что она бредит.
- Моё имя Эбенезер Пэррат, - просто ответил старик. - Я учёный, мастер магического зачарования. Я создал камень, который ты держишь в руках. По твоим глазам я вижу, что ты сбита с толку не понимаешь, где ты, и что вообще происходит. Потому я предлагаю сначала сесть и выпить чаю с конфетами. Садись, не бойся, - ободряюще улыбнулся он Ясе. - Для тебя это только сон.
Яся немного расслабилась и отодвинула стул, намереваясь сесть, и тут обратила внимание на свою руку. Она с изумлением обнаружила, что одета в спортивную кофту, в которой отправилась в лес. Перевела взгляд на ноги и увидела на ногах спортивные штаны и свои старенькие синие кеды.
- Моя одежда... - растерянно проговорила она. - Она стала прежней!
- Да, в этом месте мы те, кто есть, - ответил ей Эбенезер. - Это ведь наши души. Ты садись, выпей чайку, и побеседуем.
Яся уселась и пододвинула к себе чашку. Она налила себе темной ароматной жидкости из красивого фарфорового чайника и взяла два кусочка рафинада из хрустальной сахарницы. Размешала и пригубила - то, что надо! Напиток вмиг прогнал все неприятные чувства, очистил голову. Она открыла глаза: Эбенезер с улыбкой кивнул ей.
- Задавай вопросы! - сказал он.
Легко сказать, 'задавай'. Когда этих вопросов вагон и маленькая тележка! Но надо с чего-то начать. И Яся решилась.
- Что это за место? - спросила она.
- Ну...- замялся старичок. - как бы тебе объяснить...
- Да уж как-нибудь. Я, наверно, уже ничему не удивлюсь.
- А ты за словом в карман не полезешь, - усмехнулся дедушка Эбенезер. - Ладно. Как я уже сказал, сейчас ты спишь. Это место - некое пространство, куда может попасть только душа. Я сам создал его после смерти моей жены Лоретты. Это точная копия нашего с ней дома.
- А эта девочка, которая пришла за мной? - Яся указала на сидевшую напротив неё.
- Я же сказала: я это ты. То есть, ты в моём теле, а я теперь с дедушкой Эбенезером тут, - закатила глаза девчонка.
Яся пока мало что понимала, но решила не сдаваться.
- Что с тобой произошло? - спросила она незнакомку.
- Я и сама не знаю, - девчонка нахмурилась. - мы с ребятами в лесу играли, я услышала громкий звук. Будто гром. Подняла глаза к небу, увидела вспышку. А потом была уже здесь, в саду. Мне бы испугаться, но отчего-то я не смогла. Тут слишком спокойно. Даже, когда дедушка Эбенезер мне сказал, что я, скорее всего, умерла, было немного странно, но совсем не страшно.
- А как ты узнала обо мне? - тихо спросила Яся. - Ну, что я теперь...Я в твоем теле?
- Просто поняла это, как только смогла пройти за тобой в спальню, - пожала плечами Ярра. - Я сказала тебе всё, что знаю. Теперь дедуля пусть отвечает.
Ярра заметно погрустнела и отвернулась, погрузившись в свои мысли.
- Что вообще произошло? Как я оказалась здесь? - задала очередной вопрос Яся, внимательно смотря на старика.
Тот не отвечал, в задумчивости потирая подбородок рукой. Молчание начинало угнетать девочку, но, наконец, Эбенезер заговорил:
- Смею предположить, что тебя переместило в этот мир весьма сложное заклинание Божественного Вмешательства. В мое время я был единственный, у кого хватало магической силы на его использование. Но я умер сто лет назад. И не знаю, что происходит сейчас в мире.
- Божественное Вмешательство способно разорвать грани Мироздания в любом мире. Например, захватить душу любого человека и переместить её сквозь пространство и время в другое место. Я применил это заклинание при зачаровании Камня, хотел отыскать умершую жену. Но заклинание сработало не так, как я рассчитывал. Моя душа оказалась вырвана из тела. Я сумел воссоздать наш дом, но Лоретту вернуть так и не смог. Теперь я понимаю, что это изначально было невозможно. Прошло много времени, и она наверняка ушла дальше.
Старик глубоко вздохнул и замолчал.
- И...Что мне делать теперь? - не сказать, чтобы Яся не сочувствовала старому магу, но сейчас её больше волновала собственная судьба. - Я могу вернуться домой?
- Теоретически это возможно, - ответил Пэррат. - Но сделать это может только тот, кто проделал это с тобой.
- То есть, это невозможно, - обреченно покачала головой Яся. - Тот, кто это сделал, сказал, что меня в моём мире будто и не было. Он же не соврал?
- Он мог, заклинание может предоставить практически полную власть над пространством и временем. Хотя это чревато последствиями для заклинателя, - произнес старик. - Посмотри на меня, к примеру! Но точнее я тебе сказать не могу. Прости, девочка, - он печально улыбнулся. - Единственное, что мне известно точно, это то, как именно душа этого ребёнка проникла ко мне. Благодаря камню, оказавшемуся рядом с ней в момент смерти. А твоя душа осталась в её теле. Камень, который был с тобой, позволил Ярре найти и привести тебя сюда. Но я понятия не имею, зачем кому-то понадобилось забирать такую девочку, как ты. Видимо, что-то в тебе всё же есть, раз кто-то пошёл на подобный риск. Что-то, чего даже я, величайший маг своего времени, рассмотреть не могу.
- И это всё? - Яся была ошарашена. Разговор, который сулил ей ответы, подкинул ещё больше вопросов.
- Прости, я уже сказал, что умер сто лет назад. Я рассказал тебе всё, что знаю. Другие ответы тебе придётся искать самой.
Это не то, совсем не то, что хотела услышать Яся! Где способ вернуть всё как было?! Как снова очутиться там, где всё знакомо и привычно?!
Открыв было рот, девочка собралась уже высказать всё, что думает, но тут заговорила Ярра.
- Поживи за меня, ладно? - тихо и серьёзно произнесла она. Взгляд глаз бывшей хозяйки тела встретился с глазами Яси. Что-то такое в нём было, отчего гнев той схлынул, будто его и не было. Слишком, слишком серьёзный для такой маленькой девочки, взгляд будто пронизывал насквозь, завораживал.
- Пожалуйста, - продолжала Ярра. - Раз тебе досталось моё тело, будь мной! Позаботься о тёте! А ещё о Миа! Она совсем не умеет себя защитить, ей вечно достаётся от забияк! Обещаешь?
'Нет! Это совсем не то, чего я хочу! Совсем!' - вот что хотела сказать Яся. Однако...
- Обещаю! - казалось, губы девочки сами прошептали это слово.
Ярра улыбнулась и кивнула.
- Наше время истекает, - старик Пэррат встал со стула. - Тебе пора. Вряд ли мы ещё увидимся. Ещё раз прости меня, я вижу, что не оправдал твоих ожиданий. Но больше я тебе помочь не смогу. И ещё, - он немного помялся, - если когда-нибудь найдёшь мои останки, похорони их, прошу.
- Прощай, Яся! Береги моих! - Ярра протянула руку. Она и старик Эбенезер стали меркнуть, становиться прозрачными. Пространство постепенно затапливал белый свет. Только Яся прикоснулась к руке Ярры, как беззвучная яркая вспышка окончательно поглотила силуэты старого мага и девочки. Еще миг, и Яся открыла глаза. Она вновь была в спальне вместе с Миа. А за окном в серой дымке разгорался рассвет.
'Поживи за меня' - вспоминала она слова настоящей хозяйки тела.
- Что ж, будем жить здесь, - тихонько, чтобы не разбудить Миа, пробормотала девочка.
И с тех пор Яся Егорова окончательно стало Яррой Ойгер.
Жизнь в мире, куда попала девочка, оказалась совершенно иной, чем та, к которой она привыкла. Здесь не было телевизоров, телефонов и других, привычных человеку её мира вещей, вместо автомобилей дороги бороздили повозки и телеги, запряженные лошадьми. Ярра и её сестра просыпались с рассветом, чтобы до начала учёбы успеть помочь матери по хозяйству. Обычно эта помощь заключалась в том, чтобы вместе со служанкой выпустить на свет белый из сарая и покормить дворовую живность, натаскать воды и разнести заказы клиентов, если те были уже готовы.
Затем девочки переодевались в скромные платья тёмно-серого цвета и покрывали головы платками. Эта форма одежды, как и серые кафтаны мальчиков, считалась обязательной в провинциальных школах всего Сильвериса. Изменять её или добавлять что-либо строго запрещалось. Единственным исключением служили государственные праздники, когда ученицам разрешалось вплести в волосы разноцветные ленты, а ученикам - украсить перьями головные уборы.
Зимы в Глимэри были довольно суровые и снежные. И тогда на школьную форму сверху одевались теплые, подбитые мехом плащи с капюшонами.
Обучение в школах еще не так давно считалось прерогативой знати. Но с восходом на престол императора Йенна IV в школы стали принимать простых людей, кто был в состоянии накопить минимальную сумму для платы за обучение. Конечно, программа в школах для детей ремесленников и крестьян была значительно проще, чем в заведениях для дворян. Грамматика, арифметика, основы домоводства и рукоделия для девочек, кузнечное и столярное дело для мальчиков и история. Точнее, просто набор лозунгов, восхваляющих политику Империи. Большинству сверстников Ярры этого было вполне достаточно. Но вчерашняя хулиганка, которую раньше, по словам её родных, интересовали только игры и беготня, вдруг обнаружила большой интерес к учёбе. Она, как губка, поглощала скудные крупицы знаний, даваемых учителями. Допоздна засиживалась за тетрадями, пренебрегая так любимыми ею ранее ночными вылазками в лес, чем очень радовала тётку. 'Наконец взялась за ум, вертосвистка наша!' - восклицала та при каждом удобном случае. А Миа, избравшую себе с рождения то же занятие, что и мать, всё никак не покидало смутное беспокойство. Уж слишком сильно изменилась её сестра. Но время шло, ничего страшного с Яррой больше не случалось, и постепенно дочь портнихи перестала обращать внимание на странности Ярры. А может, просто привыкла.
Ярра тоже привыкла к своей новой жизни. В ней были как трудности, особенно, поначалу, так и прелести. У неё была семья. Тётя Герта любила её почти так же, как и свою Миа. И сестренка, быстро ставшая самым близким человеком.
Ярра помнила свою старую жизнь, но воспоминания о ней потеряли былую яркость. Будто давний сон.
Мир, окружавший её, был полон также и опасностей. Слухи о страшных тварях, замеченных в Мёртвых Землях, частенько доходили до неё. Нет-нет, да и появится на стенах и заборах их городка листовка, сообщавшая о пропаже какого-то путника, ушедшего в приграничные с опасной зоной поселки. Иной раз пропадали даже целые отряды.
Но она ни разу ещё не видела чудищ вживую. И, казалось, всё это происходит от Ярры так далеко, что никогда не коснется её лично.
Ещё здесь была магия. Разлитая по бутылкам, закованная в различные предметы, запечатленная на бумаге, она была частью быта. Заклинания на здоровье, успех, на чистоту и безопасность жилища, талисманы на успешное замужество и многое другое. Конечно, она стола денег, но зато работала безотказно. Если, конечно, была рождена рукой профессионала. Помимо всего прочего, если в ребенке мужского пола, вне зависимости от происхождения, обнаруживались зачатки боевого мага, его семья могла больше не переживать за его будущее. Такой ребенок получал возможность обучаться в столице, ему выделялось жильё и небольшая стипендия. А по окончании учёбы юноша поступал на службу в Серебряное Войско.
Но, увы, Ярра была девушкой, да ещё и с полным отсутствием каких-либо магических способностей. Единственное её достижение - умение говорить всегда то, что она думает. В глаза. Из-за этого у неё нередко возникали споры с преподавателями, которых она обвиняла в том, что те недостаточно ответственно подходили к обучению простолюдинов. В особенности, девушек. Среди некоторых учителей до сих пор бытовало мнение, что лишние знания портят женщину, делая её менее сговорчивой и не такой покорной.
Ярра хотела большего, но в Глимэри она не видела никаких перспектив для себя. Но она не сдавалась и продолжала строить планы о том, как в будущем она уедет в столицу. Её друзья посмеивались над ней, но девушка не обращала на их скептицизм никакого внимания.
Так прошло шесть лет. И вот настал тот день, когда Ярра стояла на пороге с небольшим рюкзачком за плечами, одетая в дорожный костюм темно-зеленого цвета - короткую замшевую курточку с капюшоном поверх льняной рубахи и штаны. Все было старательно сшито тётей Гертой и Миа. Черные, цвета вороного крыла волосы длиной до плеч стянуты в тугой конский хвост, а голубые глаза блестели в предвкушении перемен. Ноги были обуты в сапожки высотой до середины икры, а грудь не сильно стягивала повязка из мягкой шерстяной ткани. Ярра с удовольствием бы отказалась от этого предмета женского гардероба. Девушка обладала немного угловатой фигурой с маленькой грудью, а повязка и вовсе делала её формы почти мальчишескими. Но тут Герта и даже Миа были непреклонны: у приличной девицы не должно ничего болтаться. 'Да нечему там болтаться!' - пробовала возразить Ярра, но напрасно. Не желая ссориться напоследок, она все же со вздохом натянула повязку, подумав, что избавиться от неё можно и позже.
И вот, стоя на крыльце и выслушивая последние наставления Герты ('Деньги храни там, куда не доберутся! В столице сейчас неспокойно!', 'Не доверяй незнакомцам, особенно, мужчинам!', 'Следи за здоровьем' и так далее), Ярра вдруг ощутила тоску. Она сама не заметила, как привязалась к новой семье. К немного ворчливой, но добродушной Герте. К спокойной и сочувствующей Миа, которая не гналась сорвать звёзды с неба, а решила пойти по материнским стопам. К компании их общих друзей. Кстати, жаль, что она их не увидит на прощание.
- Ярра! - окликнул её голос, в котором она узнала Томми. Он и Салли были в их компании старшие. И первыми откололись, когда сыграли свадьбу. За повседневными делами было не до игр. У них был сын Пит, а Салли вновь щеголяла круглым животом. И все же вот они, машут руками и идут к ним. И Бобби с Аей, держась за руки, тоже спешат проститься с подругой. Ярру это настолько тронуло, что она поспешила смахнуть набежавшие на глаза слезы.
Они приблизились к крыльцу. Салли сразу, без лишних слов обняла Ярру.
- Смотри там, держи ухо востро! Не позволяй столичным барышням себя обижать! - сказала она, тепло улыбнувшись. - Если что, ты всегда можешь вернуться сюда!
- Спасибо, Салли, а ты давай, воспитывай своих сорванцов, чтобы не расслаблялись! - ответила Ярра и повернулась к Тому, шутливо погрозив пальцем. - А ты люби свою жену и береги её! Поцелуйте от меня Пити.
Томми, смеясь, обнял подругу:
- Удачи, подружка! Кто бы мог подумать, что ты захочешь сорваться прямо в столицу! Пришли нам весточку, как только сможешь!
- Ага! - закивала головой девушка.
- Ярка! - Ая повисла у неё на шее и заревела. - Не забывай нас!
- Тише, Ая, не задуши её! - с легкой улыбкой молвил Бобби. - Гроза пирожков, расскажешь потом, каковы они на вкус в столице! - шутливо добавил он.
- Да уж вкуснее, чем ягоды эри, я надеюсь! - ответила Ярра, и вся компания, включая Герту, весело рассмеялась. Только Миа даже не улыбнулась. Она хранила молчание, серьезно смотря на Ярру. Она сердцем чувствовала: все перемены в её сестре произошли неспроста. И не могла отделаться от мысли, что больше не увидит Ярру. Тут не до улыбок.
Наконец, Ярра повернулась к Миа. Миа мгновение помедлила и тихо сказала:
- Ярра, я чувствовала, что ты нас покинешь. Я не хочу тебя отпускать. И мама тоже. Это твой дом, но если ты так решила... Будь осторожна там, в большом мире. И всегда помни о нас!
Ярра крепко обняла сестру и долго не отпускала. Затем, сказала, держа её за руки:
- Где бы я ни была, и с кем бы ни свела меня судьба в дальнейшем, ты будешь моей сестрёнкой, Миа! Спасибо тебе за всё! - и добавила: - Спасибо вам всем! А вы, тётя Герта, поберегите здоровье и не волнуйтесь по пустякам! У меня всё будет хорошо.
Герта зарыдала и заключила Ярру в крепкие объятия. И тут девушка почувствовала ещё один взгляд. Она, продолжая обнимать тётю, посмотрела в переулок за её спиной. Там стояла местная ведьма Диверия. Она усмехнулась, кивнула и, развернувшись, скрылась в утренней дымке. 'Странная она, все-таки' - подумала Ярра. Как и все в Глимэри, Ярра знала ведьму, но старалась не приближаться к её дому без веских причин. От греха подальше. Она не могла вспомнить ни одного раза, чтобы ведьма с ней заговорила, но и до этого иногда замечала взгляды, брошенные женщиной в её сторону.
Прощальные объятия прервал шум колес подъехавшего экипажа, набитого сонными пассажирами. Отстранившись от тетки и поцеловав ту на прощание, Ярра поспешила к остановившемуся экипажу. Став на подножку, она послала всем воздушный поцелуй и заняла место у окна возле какого-то мужчины в потертом камзоле. Выглянув в окно, она смотрела на друзей и родных, махавших ей руками. Ярра заметила, что Миа заплакала, закрыв лицо руками, тетя Герта что-то кричала ей, а на лицах друзей застыли улыбки пополам с грустью. И эта картина впоследствии часто снилась девушке, приходя в самый глухой ночной час. Вскоре экипаж скрылся за поворотом. Мерно покачиваясь на сиденье, Ярра смотрела, как за окном медленно проплывают луга и поля. Она тогда не знала, что видела самых дорогих своих людей в последний раз