И предложила очаровательное существо с розовыми ушками и лапками. Вообще-то мы хотели белую мышь, но эта нам тоже понравилась. Серенькая такая, по всему видать, скромница. Уместилась вся с хвостом в коробочку из-под фотопленки 'Кодак'. От роду ей был месяц-полтора.
'Повезло ли нашей мышке? - рассуждали мы по дороге домой. - Все-таки жизнь свою она проведет без общения с сородичами... ' Но заводить мышатник не входило в наши планы. Так что придется ей довольствоваться нашим обществом.
Дома мышку поместили в большую картонную коробку, где помимо картонного же домика выстроили анфиладу лестниц и переходов из конструктора 'Лего' с настоящим замком.
Арибэт, а таким изысканным именем назвал мышь сын, быстро освоила свое 'поместье', деловито сновала вверх и вниз, с завидным трудолюбием измельчая бумагу и стенки картонного ящика, чтобы устроить в домике, где спала, мягкое гнездышко. Если мы входили в комнату, вставала на задние лапки и подслеповато щурилась в нашу сторону. В общем, контакт был установлен.
Иногда мы отпускали мышку погулять - на компьютерный стол, где ее больше всего интересовала лазерная мышь. В общем, все было хорошо, малышка разнообразила нашу домашнюю жизнь, давая поводы для шуток и смеха.
Но вот в конце осени она стала устраивать в своем замке по ночам шумные вечеринки. Да-да! Выяснилось, не одна она в своем замке, а с гостями. Вернее, с гостем. Только мы не сразу это поняли. Однако когда это мелкое существо однажды ночью уж очень расшумелось, пришлось встать и посмотреть, в чем дело-то? Когда включили свет, из коробки лихо выпрыгнул хвостатый джигит и... только мы его и видели. Молнией метнулся под стол и исчез. Поудивлявшись, мы поняли: это житель подвала, учуявший соседство нашей принцессы.
Переносили коробку с Арибэт в разные места, но каждую ночь он находил ее, и они шуршали и пищали так, что волей-неволей мы просыпались. Джигит тогда неизменно смывался с быстротой молнии, его даже толком разглядеть было нельзя.
Потом все прекратилось, мы стали спать спокойно - гость (а может, гостья, мы ведь не знали) перестал навещать Арибэт. Мышка остепенилась, часто спала, охотно общалась с нами, хорошо ела и заметно толстела.
15 декабря произошло событие, которого, невзирая на вышеописанное, мы никак не ожидали. Коротко, всего лишь раз громко пискнув, Арибэт... родила мышонка! Одного, но зато какого! На третий день оброс нежной шерсткой, и на пятый мы устроили им с мамашей фотосессию...
Пока непонятно, мальчик это или девочка. Арибэт счастлива, кормит малыша, и тот растет не по дням, а по часам.
Вот такая история случилась в нашем доме накануне Нового года. Мы думаем, она все-таки про любовь, несмотря на то, что папаши-то след простыл и все заботы по воспитанию младенца он оставил нам...
Основные инстинкты
Казалось бы, мелкое существо - мышь. И жизнь её, в общем, коротка и убога. Однако и на её примере мы могли убедиться, что жизнью любой божьей твари руководят могучие инстинкты: продолжения рода, материнства, и, как ни странно, инстинкт свободы. Присущий, как оказывается, не только существам более сильным и сложным, чем мышь.
Вот что произошло с Арибэт дальше.
Мышонок рос не по дням, а по часам. Когда ему исполнилось 15 дней (на фото он снят именно в этом возрасте), стало ясно, что "ребёнок" - девочка, а, следовательно, её можно оставить жить в коробке вместе с матерью, не опасаясь приплода. Однако у девочки, которой ещё не придумали имя, а звали просто "Дочь Арибэт", планы на жизнь были совсем другие.
Если сама Арибэт вполне дружелюбно и спокойно принимала человеческие прикосновения и охотно шла на руки, то её дочь дичилась и старалась увернуться. Мы надеялись, что она со временем привыкнет и станет ручной. Не тут-то было!
Однажды она так же лихо, как её навсегда исчезнувший папаша, дикий мышь Джигит, выпрыгнула из рук мальчика, ловко пробежалась по шторе и спряталась под шифоньером.
Начали ловить. Куда там! Из-под шифоньера она шмыгнула под диван. Оттуда под стол. И далее носилась и прыгала как сайгак на протяжении всей "охоты". В итоге затихла непонятно где. Мы решили оставить её на время в покое, решив: проголодается - сама выйдет из укрытия.
Так оно и было: две ночи дочь приходила в материнскую коробку, чтобы подкрепиться. Днём же никак не проявляла себя, оправдывая фразу "сидит тихо, как мышь под веником". А на третью ночь она не пришла к матери.
Наутро я не то чтобы услышала шорох, а, скорее, почувствовала некое присутствие в комнате и, подумав, что это дочь Арибэт, осторожно повернулась в сторону едва уловимого шороха.
Дело в том, что мы ещё надеялись изловить беглянку, полагая, что покинула она материнское гнездо по младенческому неразумию, и вообще, слишком рано. Ну куда ей, глупой, идти? Мышей в подвале аккурат в эти дни добрые люди потравили...
Но, скорее всего, мы ошибались. Руководила, ею, видимо, ею не детская глупость, а инстинкт свободы. Жить в коробке, как её мать, она просто не разумела, как её мать, невольница бог знает в каком поколении, не разумела свободы...
Итак, я увидела: по ковру, медленно переставляя дрожащие лапки, шествовала сама Арибэт. Покидать пределы безопасной картонной коробки ей прежде и в голову не приходило. Лишь материнский инстинкт толкнул на столь отчаянный шаг - поиски своего первенца. Но мир оказался слишком огромным и пугающим. Она преодолела порог комнаты, в которой стояла коробка, прошла коридор, вошла в мою комнату... и выглядела очень напуганной.
Арибэт и не подумала от меня убегать. С видимым облегчением шмыгнула на подставленную ладонь и затихла - никаких усилий не потребовалось, чтобы вернуть ее обратно в коробку, откуда она не выходила ни до этого случая, ни после.
Прощай, Арибэт!
Однако "после" длилось всего-то пару недель. Именно столько тихо прожила в коробке после исчезновения дочки наша Арибэт. Кто бы знал, что не просто жила она в те дни: ела-спала, а совершала самую достойную для живого существа работу: черную работу свободы.
Все, вроде, шло как обычно до этих историй с Джигитом и рождением мышонка, а также их исчезновения...
Во время ужина Арибэт гуляла по столу меж тарелками, спокойно выбирая себе, что по нраву. А позже ходила вокруг клавиатуры, по которой я постукивала, а она словно прислушивалась - нескучно мне с ней было, неодиноко, то есть.
За исключением этих развлечений, остальное время она проводила в коробке, или воспитывала моего сына, усердно сея доброе, разумное, вечное в его детской душе, а на его ладонь столь же усердно сыпала маленькие аккуратные какашки, величиной с перловое зернышко...
Мы уже успокоились, почитая приключения Арибэт законченными. Дикие мыши ушли в свою трудную дикую жизнь, полную опасностей, а наша ручная осталась в комфортабельной неволе...
Однако чуть позже она опровергла наше представление о ней как о потомственной рабыне, не имеющей инстинкта свободы или даже интереса к ней.
Ночами Арибэт стала уходить из коробки, но днем возвращалась в нее - спать. А потом расширила свое жизненное пространство, и стала жить во всей квартире, уже не заглядывая в свою коробку. Мы ставили молоко и еду для нее возле газовой плиты. Она съедала и выпивала, но застать ее за этим занятием не довелось. Угощалась, когда мы не видели. Пришло время (оно шло быстро), когда Арибэт вообще перестала даваться в руки. И шмыгать стала быстро, как ее дикие сородичи.
А потом молоко стало часто прокисать - видимо, наша принцесса начала посещать подвал и задерживаться там. Дом, где мы живем, старый, сталинских времен, дыр в подвал для мыши достаточно...
И вскоре Арибэт пропала вовсе.
Я страдала, беспокоясь за нее, меняла молоко ежедневно. Бесполезно.
Она ушла в другую жизнь. Навсегда.
Значит, раба можно сделать свободным, если подать ему пример? Но каждого ли раба?..
Пример мышки Арибэт не дает на этот вопрос однозначного ответа. Но бесспорно, что у нее самой это получилось...
![Тезки []](/img/a/arjamnowa_w_n/w-62/tezki.jpg)