Адрес https://ru.delfi.lt/archive/article.php?id=76521189 Х.Лейбовичюс. Молчанье не всегда знак согласья (50) Хона Лейбовичюс, Член Вильнюсской еврейской общины, ru.DELFI.lt воскресенье, 3 декабря 2017 г. 10:28 Я долго молчал. Не потому, что мне затыкали рот (бывало и так), не давали высказаться – не в том причина. Но случись такое – я высказался бы. Так кто б услышал? Друзья, сотрудники или случайные собеседники, хвала Господу, не были физически глухими. Но никому до этого не было дела. Chona Leibovičius Chona Leibovičius No Asmeninio albumo nuotr. Никого не интересовали события предвоенных, военных и послевоенных лет в контексте и через призму Холокоста. О трагедии европейского и, как его части, литовского еврейства, безусловно все куда ни глянь знали, но в сознании было это где-то далеко и не с ними. Как существование иных планет... Надо очень постараться, чтобы найти в ночном небе Марс – ведь теоретически мы все знаем, что он есть, но не более. Да и повседневные заботы, семья, дети, учёба, работа, насущные проблемы, праздники и веселья – сама жизнь во всех её проявлениях чаще всего не способствовали им приблизиться к теме так, чтобы она бросилась в глаза, чтобы возникла необходимость задержать взгляд, не отводить его и не пройти, случайно заметив боковым зрением, мимо. Упереться, как в шлагбаум... И не происходило ничего такого, и не появлялся никто такой, кто захотел бы и смог поставить эту тему на вид. Поставить на вид как людскую трагедию, унесшую более трети нашего народа. Обнажить преступное убийство невинных инородцев, но вместе с тем сограждан – соседей по двору, убийство друзей и подружек былых детских игр и развлечений и родителей тех друзей и подружек, не раз угощавших мацой и еврейскими сладостями их - детей титульной или государствообразующей нации, убийство врачей их пользовавших, убийство портных и сапожников, их одевавших и обувавших, и семей тех портных и сапожников, убийство евреев вообще совершенно незнакомых и впервые случайно встреченных. Хотелось бы, чтобы отрицатели Холокоста, потомки убийц и сегодняшние хулители невинных жертв своих предков понимали, что убивали нас повсеместно: не в равном бою, как наступавших солдат армии агрессора, и пали мы не как солдаты, отражавшие в неравной битве натиск захватчиков, покушавшихся на наши земли и свободу. Нас убивали не так, как краснокожих американского континента или многочисленные народы Сибири и Крайнего Севера с целью захвата и освоения новых земель и христианизации покорившихся и оставшихся в живых ограбленных местных племён. Нам приписывали все смертные грехи, предательства, попрание национальных идеалов, героев и святынь титульных наций для того, чтобы тем самим было легче оправдывать свои собственные национальные преступления против человечности. Нам отказывали в праве сопротивляться и защищать себя, а попытки противостоять гонениям и насилию вызывали "справедливый" гнев, широкое народное возмущение и многократное усиление репрессий против невинных инородцев. Нас винили во взаимопомощи и национальной солидарности – качествах самих по себе благородных и замечательных, извращая их смысл и направленность и представляя их неким кланово-маффиозным подобием. Когда же мы гонимые, под ликующие одобрительные крики толпы "покорно и безропотно" шли на смерть, это вызывало прилив презрения, всплеск самоутверждения и самоудовлетворения, ибо самое примитивное, самое последнее ничтожество тоже получало возможность почувствовать себя выше нашего мудреца, ощутить некую власть над нами, дававшую душевный подъём и эйфорию, и это чувство пьянило и вызывало энтузиазм, желание повторять под если не потакание власть предержащих, то как минимум, под пассивное одобрение или просто молчаливое согласие общества, господствующей церкви и тонкого слоя струсившей интеллигенции. И никому в голову не приходит, что искать сочувствия было не у кого, бежать было некуда – тут же этих ненавистных евреев сдавали палачам и преследователям из ненависти, воспитываемой веками, из корыстных соображений и боязни поплатиться за помощь несчастным или сочувствия жизнью своей и своей семьи. Это было безопасно и во всех ипостасях выгодно, и национальные моральные ценности и христианские заповеди и табу отступили в мгновение ока, как только немецкие войска 22 июня 1941 года переступили границу. Никогда прежде на протяжении веков ни один народ не был подвергнут такому тотальному беспределу и бесправию, не оказывался в таком отчаянном, безысходном положении, когда казалось единственный путь был в смертельную бездну, и сама невозможность что-то изменить, даже коллаборировать парализовывала. Евреи стали почти везде всеми отвержены. Я долго молчал не только потому, что говорить было некому. Едва начинаемая попытка обрывалась сама собой из-за отсутствия собеседника. Из-за того, что был бы гласом вопиющего в пустыне, но также и потому, что меня самого несло ежедневным течением жизни во всём её многообразии. Было недосуг. Но обо всём, что происходило с нами в предвоенные и военные годы, я знал из уст моих бабушки и мамы, родившихся и живших в довоенном Таураге, моего папы и тётки, детство и юность которых прошли в Обяляй и Каунасе, наших соседей происходивших из Расейняй и Шяуляй и других знакомых евреев, чудом выживших и уцелевших, потерявших кто родителей, кто детей, кто полностью всех близких и дальних родственников, проживавших в одном штетле. Всё это происходило и в родной и всеми нами любимой Литве. На 31 июля 1945 года в Вильнюсе проживало вернувшихся с войны, из концлагерей, эвакуации и немногих тех, кого успели спасти единицы героических местных жителей - всего 3497 евреев, когда на 24 июня 1941 г. в оккупированном Вильнюсе насчитывалось около 60 000 евреев. Вот эти спасители - местные жители, числом 900 на всю Литву и есть настоящие герои сопротивления. Бесспорные. Вполне возможно найдутся такие, у которых есть "своё мнение", и сегодня его можно анонимно и безнаказанно высказывать в комментариях и на форумах в интернете. Их сочувствие имеет другую направленность. Они могут себе позволить считать 200000 евреев жертвой, справедливо принесённой героями во имя борьбы за литовскую государственность в годы Второй мировой Войны, и эти, вышеупомянутые 900, для них героями не являются. А являются для них героями несомненные патриоты Литвы, оказавшиеся в партизанской войне в одной упряжке с уголовниками - бандитами, убийцами и грабителями евреев против советской оккупации. И уже сам факт противостояния советской власти рассматривается ими как индульгенция. Между тем, литовское лесное сопротивление замарало себя этим сотрудничеством с уголовниками, прикрывшимися святыми национальными целями и ушедшими в леса, чтобы избежать возмездия за свои преступные деяния. Не все партизаны были убийцами, но все убийцы стали партизанами. Возможно, они были приняты в число участников партизанского движения, чтобы пополнить весьма немногочисленные её ряды, и патриоты, сами непосредственно не обагрившие свои руки еврейской кровью, тем не менее не считали убийство евреев своими боевыми товарищами непростительным преступлением. А считали убийства евреев местью за гибель тех, чьи родственники были убиты или сосланы во время советизации Литвы, и за советскую аннексию территории Литвы, а также последующие аресты и депортации в Сибирь. Однако, сожжение еврейских книг, жестокие издевательства над раввинами и религиозными евреями невозможно объяснить ненавистью к советской власти. В других случаях утверждается, что литовцы участвовали в антиеврейской кампании под немецким контролем и руководством, а часть населения Литвы была замешана в уничтожении евреев как "случайные" участники. Однако литовский историк, писатель и дипломат Альфонсас Эйдинтас констатирует, что радикальный антисемитизм сильно вырос ещё в предвоенный период и был широко распространён среди литовцев. В то же время доподлинно известно, что бойцы литовского антисоветского сопротивления убивали евреев самостоятельно, без деления на коммунистических активистов и непричастных. Бойцы сопротивления, простые крестьяне и городской люд, гимназисты и студенты убивали всех под одну гребёнку, и стариков, и детей, а присвоенные убийцами имущество, дома и квартиры на себе никакого клейма не несли. Известны около 270 мест расстрелов евреев в Литве. Во многих из этих мест немцев вообще не было. Это страшные последствия стереотипов, насаждавшихся католической церковью, немецкой пропагандой и националистическими движениями и очень крепко утвердившихся среди литовского простонародья студентов и учащихся школ и гимназий. Не все, но многие из тех стереотипов дожили до наших дней, имеют свободный выход в социальные сети, на форумы и тиражируются в комментариях. Зачастую, по какому бы поводу ни была опубликована статья или шла дискуссия, всё заканчивается нападками на евреев, доходящими до оправдания их уничтожения и выражений сожаления – "мало вас убивали" и "жаль, что убили не всех". Постсоветское пространство повсюду (здесь и Литва) очень похоже в отношении предъявляемых евреям "претензий", и ничего нового в этом тренде нет, и хотя придумана эта лживая народная антиеврейская "забава" не в Литве, но популярна и в наших городах и весях. Это обвинения в организации и участии в революциях начала ХХ столетия, и разрушении Российской империи, и подрывной деятельности в странах Балтии, Западной Украине, Западной Белоруссии и Бессарабии (Молдавии) в предвоенный и военный период (ВМВ), в сотрудничестве с ГБ после советской оккупации. Уместно обратить внимание ретивых обвинителей, что в системе республиканского КГБ официально работало всего 6000 сотрудников, из них только 33 человека имели еврейское происхождение. Пресловутый Николай Николаевич Душанский (так его называли на службе), именем которого для литовского обывателя стало привычным шпынять в лицо всякому еврею (и не только – Витаутас Ландсбергис скандальной писательнице Руте Ванагайте), посмевшему коснуться темы преступного участия литовцев в Холокосте, с июня 1940 г. был не еврейским, а советским офицером госбезопасности, сотрудником НКВД, НКГБ, МГБ, КГБ в Литовской ССР, равно как и патриотом еврейским никогда не был. Вся семья его погибла в годы войны: отец Ноах и мать Фрейдл были убиты литовскими полицаями в гетто; сестра Рохл и брат Пейсах застрелены литовской полицией при попытке уйти в СССР. В операции по поимке Раманаускаса-Ванагаса в октябре 1956 г. принимала участие группа из 12 сотрудников под командованием полковников Синицина и Мартавичюса. Майор Душанский входил в эту группу наряду с другими 11 сотрудниками (литовцами и русскими) и отнюдь не был ни инициатором, ни руководителем операции, его служебный долг, позиция и исполнение приказов не содержали в себе никакой еврейской составляющей, как и однозначной враждебной направленности против литовцев. Ни он, ни остальные 32 сотрудника не отстаивали ни политические, ни экономические, ни какие-либо другие еврейские интересы, ни витальные принципы существования еврейской общины и тем более еврейского народа, не имели на то никаких полномочий, не прикрывались еврейским патриотизмом и не заявляли об этом. Органами советской ГБ, которой якобы служили евреи, предавшие интересы народов оккупированных советами территорий, были сосланы около 400 000 евреев. В числе депортированных из Литвы в предвоенные годы значительная часть были евреями. В странах Европы, охваченных войной произошло истребление евреев при большем или меньшем участии населения. Большинство из этих стран находились достаточно далеко от СССР и вне зоны его влияния. В них не было КГБ, и там не было возможности обвинить евреев в сотрудничестве и предательстве национальных и государственных интересов. Однако, уничтожение произошло, и даже, если утверждать, что все евреи были коммунистами, то после войны эти страны в отсутствие евреев или катастрофическом уменьшении их числа стали гораздо более левыми (Италия, Франция). Во Французской коммунистической партии (ФКП ) в 1947 г. было наибольшее число членов партии за всю ее историю — 908 000 человек (это почти в 3 раза больше, чем в 1937 г.); в Итальянской коммунистической партии (ИКП ) в 1943 г. состояло 15 000 человек, а в 1947 г. - уже 2 млн человек, в Бельгии в 1937 г. состояло 7000 членов коммунистической партии, а в конце 1945 г. - 100 000. Коммунистическое движение в Литве было довольно хилым, его влияние в обществе и еврейской среде ничтожным, партия находилась в подполье и насчитывала в 1939 году 1370 человек. Поэтому приписывать ему сколько-нибудь значительную роль в падении литовской государственности нисколько не обоснованно и по меньшей мере смешно. Почти во всех европейских странах процент коммунистов по отношению к населению был выше, чем в Литве. Тем не менее утверждается, что в первый период оккупации большинство коммунистов составляли евреи, имевшие большое влияние в партии (425 человек – 31%) и администрации, в репрессивных структурах. Руководствуясь приведёнными установками, в публицистике были сформулированы утверждения, что евреи массово (!) сотрудничали с оккупантами. Образованию таких домыслов способствовали некоторые политические силы Литвы - в первую очередь идеология LAF и насаждавшаяся в обществе в первый период советской оккупации установка на поиск виновника трагедии, постигшей Литву, получившие широкое распространение в сознании масс. Не литовцы, находясь во враждебном по отношению к ним еврейском окружении (по разным оценкам доля евреев в населении Литвы была от 7,3% до почти 10%) пали жертвой этих самых евреев, но евреи оказались обречёнными на смерть в окружении превосходящего литовского населения, и выжило только 5% от общего их числа. И, как бы ни неприятно было это принять, осознать и признаться самим себе, грех палачества, убийства 95% литваков в атмосфере бесцеремонного повального злорадства, доносительства и выдачи пытавшихся бежать или укрыться, при предательски лицемерном молчании не принимавших непосредственного участия, лежит на литовском народе. И формально можно согласиться с теми, которые кричат: "Мы не убивали!" Они – те, которые "не убивали" после всего случившегося уже и не могли убивать. Евреев не осталось... На какое-то время, до конца 1944 года Литва стала "judenfrei". Можно согласиться! Но только до тех пор, когда ныне живущие "мы не убивали" в спорах, дискуссиях и комментариях поднимают на щит старые заплесневелые байки о злокозненности евреев и их роли в литовских несчастьях, и под разными предлогами стремятся обелить тех, кто так или иначе прикоснулся к уничтожению литваков. Становясь в такую позицию, они во времени как-бы продолжают убийство имён, семей, биографий и трагических семейных историй пострадавших ни за что, невинных людей. Приобщаются к убийцам, как те партизаны – герои сопротивления приобщились к уголовникам, пополнившим их отряды. Ни в коем случае нельзя ставить на одну доску мирных, безоружных, невинных жертв и их многократно численно превосходящих палачей, пособников и равнодушных, и оправдать бесчисленные убийства политическими мотивами. Странно звучат призывы некоторых журналистов, общественных и медийных фигур к согласию и примирению, словно евреи и литовцы, как несмышлёные детки в песочнице друг друга обидели. Евреи-то уж точно никого не обидели, не "обижаются" и не призывают к отмщению, но память заглушить невозможно, и она - только вопрос времени. Только оно лечит боль. Некоторые пишущие в СМИ высказывают мнение, что согласия и примирения не будет, провоцируя лишний раз уже неоднократно звучавшее: "Ну, да – евреям всё мало..." Говорить о примирении? Так ведь нет явной вражды! И не следует инспирировать её обвинительным толкованием роли евреев и их отношения к постигшей Литву трагедии. О согласии? Так, согласиться с некоторыми обвинительными нюансами, пойти на "дипломатические" уступки и возбуждать в себе стокгольмский синдром light? Неуместно, неумно и невозможно, хотя попытки такие имеются. Такое обернётся предательством по отношению к себе и теперь уже заслуженно вызовет упрёки подобные тем, когда "вы покорно и безропотно" шли на смерть. Стоит ли говорить, что кровавый погром евреев и продолжающиеся сегодня жидоненавистнические словесные баталии подло и немилосердно изображать как в 15min (Регина Статкувене долго ли думала?) навроде равного поединка гладиаторов, ставить знак равенства между жертвой и палачом. В свете таких заявлений и возникшего скандала вокруг Руты Ванагайте и её книги евреям пытаются подкинуть "директиву", и всё чаще раздаются голоса в еврейском сообществе, что "не следует нам евреям соваться в "литовские дела", мы здесь не у себя дома и должны знать "своё место". То есть грубо говоря: "Кыш под лавку и не тявкай!" Таким образом, нам хотят навязать добровольный отказ от гражданской позиции, нейтрализовать свободолюбивый еврейский дух и социальную активность. Сохранять в стране клановые "нашесть и вашесть" вместо гордого МЫ – литовцы. С другой стороны в раздувании скандала с Рутой Ванагайте проглядывают и попытки вовлечь еврейство в осуждение и топтание писательницы, и конформистские голоса таких "добровольцев" уже становятся слышны. Прошло много лет, рухнули империи, и возникли новые государства, и наша Литва освободилась от советской оккупации и стала равноправным членом Евросоюза. Сегодня в Литве мы все в потоке новых веяний и нового мышления. И надо признать и отметить, что в сегодняшней Литве уровень антисемитизма один из самых низких в мире. Нам всем пора в конце концов забыть неспровоцированный евреями литовско-еврейский конфликт, забыть как собственно конфликт, и оставить лишь зарубку в исторической памяти о неблаговидном эпизоде национального прошлого. Для этого не только президент Альгирдас Бразаускас, своим извинением навлекший "на свою голову" проклятия узколобых патриотов, не только члены литовского правительства, не только часть интеллектуальной элиты страны, но всё общество должно осознать и признать национальную вину за былое - за совершённые кровавые преступления. Тогда постепенно иссякнут непрекращающиеся поиски виновных и ниспровержения сомнительных героев. Вопрос на этом будет исчерпан