Познакомиться с еврейской историей можно не зная ни иврита, ни идиш. Но знание языков, на которых говорили евреи в разное время на Земле Израиля и в диаспоре, несомненно, способствует более глубокому пониманию истории еврейского народа.
В наши дни исторические знания, к сожалению, непопулярны. Опрос, проведенный автором этих строк среди десятков израильтян разного возраста из разных групп населения, показал, что люди не склонны задумываться, что собой представляет язык иврит, на котором они говорят, а мало кому известный идиш не вызывает интереса у тех, кто его не знает, зато знающие только идиш обижаются, что этот язык “в загоне”...
Мало кто умел подчеркнуть, что иврит - древнейший язык восточносредиземноморского региона, что древнееврейская письменность - самая древняя живая письменность в Европе и одна из древнейших в мире. Более того, и язык и письменность изначально и неизменно служат народу, чья религия легла в основу более поздних монотеистических религий - христианства и ислама.
Древнееврейский язык - язык Библии и молитв. Восходящий к нему язык иврит - одно из веских доказательств права евреев на Землю Израиля. В этом трудно убедить врагов Израиля, но евреи должны быть убеждены в этом своем праве.
Древнееврейский язык не всегда и не всюду был языком повседневного общения. Ультрарелигиозные круги считали и считают, что иврит - это только язык. Священного писания и молитв - сакральный язык. В диаспоре иврит был знаком лишь тем евреям, которые с детства получили традиционное образование. Обиходным языком для евреев Восточной Европы был идиш. Для миллионов евреев этот язык в течение веков стал не только родным, но и единственным языком.
Модный на рубеже XIX-XX веков атеизм повлиял и на еврейский народ. Очень большая часть евреев в тот период отошла от религии. Иврит становился все менее понятным, а идиш, напротив, быстро развивался. Усилившаяся эмиграция евреев из Восточной Европы в Западную, а также в США, страны Центральной и Южной Америки, Канаду, Южную Африку и Австралию на первых порах привела к распространению идиша в мире. В перечисленных регионах на нем издавались газеты и книги, работали школы и различные культурные учреждения, где единственным языком был идиш. Религиозные круги, как уже отмечалось, в обыденной жизни говорили на идиш.
С течением времени внутриобщинные связи ослабевали. Евреи переходили на местные языки: английский, французский, испанский. Оставшиеся в России евреи все лучше овладевали русским языком. Но всегда были и есть энтузиасты языка идиш во всем мире. Иврит же за период с 1830-х гг. по сей день испытал различное к себе отношение со стороны самих евреев, о чем речь пойдет ниже.
Напомним, что идиш - европейский язык, относящийся к германской группе. В его основе лежат диалекты немецкого языка. Эпоха возникновения и развития идиша - второе тысячелетие новой эры. С веками язык идиш впитал элементы славянских, балтийских и языков других групп. Но неотъемлемой частью языка идиш является иврит - его отдельные слова, идиомы, пословицы, поговорки. Сочетание ивритских корней с морфемами из других языков, а иногда сочетание целых ивритских слов с иноязычными придало идишу особый колорит, гибкость и выразительность.
Поскольку идиш к концу XIX - началу XX вв. стал столь распространенным, лидеры еврейства стали говорить с народом на его языке. Многие писатели, начинавшие работать на иврите, перешли на идиш. Прежде всего здесь может быть назван великий Менделе Мойхер-Сфорим, который, однако, не переставал творить и на иврите.
Идиш оказался пригодным для всех областей жизни. Стала быстро развиваться литература, а народ, чья грамотность повысилась, живо реагировал на новые произведения. Театр на идише находил живое участие зрителей и быстро развивался. Пресса на нем, в том числе пропагандистская, набирала силу.
Таким образом, к началу XX в. язык, возникший и развивавшийся стихийно, становится объектом пристального изучения и срочного “приведения в норму”.
30 августа - 3 сентября 1908 г. в Черновцах состоялась конференция о разговорном еврейском языке (идиш). Среди 38 делегатов были видные ученые и такие писатели, как И.-Л. Перец, Шолом Аш, Авром Рейзен. Была вынесена резолюция о признании идиша хоть и не единственным, но безусловно национальным языком еврейства. Эта резолюция вызвала бурю в известных интеллигентских кругах и усилила спор между идишистами и гебраистами.
Виднейшие ученые и в последующем не прерывали работу по изучению “периода идиша” в истории еврейского народа. В 1925 г. в Вильнюсе был открыт ИВО - научно-исследовательский институт, который проводил плодотворную работу по изучению всего касавшегося евреев, создавших идиш. После войны институт продолжает свою деятельность в Нью-Йорке. Ни одно из изданий ИВО не устарело, разве что концепция вечной диаспоры, говорящей на идиш.
Поскольку письменность идиша - древнееврейская, в написании слов, заимствованных из других языков, наблюдался разнобой. Неизменным оставалось написание древнееврейских слов, которые (именно они, и это неоспоримо) придают идишу еврейский колорит.
Социалисты начала ХХ в. считали иврит и религию пройденным этапом. И это несмотря на то, что многие активные идишисты сами получили традиционное еврейское образование... Деятели еврейского социалистического движения - Бунда требовали “культурной” или “культурно-национальной” автономии внутри российского социалистического движения (это требование стало причиной разрыва с ленинцами). В Польше 1918-39 годов такая автономия бундовцами была осуществлена.
Идишисты (Бунд был именно идишистским) свято верили, что культура на идиш может уберечь еврейский народ от ассимиляции. Идишисты стали противопоставлять свою деятельность как религии, так и светскому сионизму.
С 1880-х годов группы евреев, обративших взоры к Эрец-Исраэль, подняли на щит возрождение иврита как залог возвращения на Землю отцов. Наибольший вклад в модернизацию иврита внес Элиэзер Бен-Йегуда. Возможно, противостояние идиш/иврит началось из-за трудностей восстановления государства после 2000-летнего перерыва.
Шолом-Алейхем понимал всю сложность осуществления сионизма, но доказывал его логичность и необходимость. Он сам был и идишистом, и гебраистом, причем допускал, что его рассказы на идиш в будущем могут стать кому-то непонятны.
Гебраистов в первые десятилетия XX века было гораздо меньше, чем идишистов, но они внедряли иврит в массы, открывая школы, где это только было возможно. Нередко они действовали в пику идишу.
В 1911 г. в одном из киевских еврейских клубов был прочитан доклад “О языке евреев”. Докладчиком был В.Е. Жаботинский, уже тогда убежденный сионист. Заметка об этом событии появилась в русскоязычном журнале “Еврейский мир”, причем анонимный автор репортажа высказывает несогласие и возмущение тем, что было сказано Жаботинским: “Возможно, что когда в России наступит эпоха демократизации и децентрализации, евреи наряду с другими национальными меньшинствами получат возможность пользоваться еврейским (имеется в виду идиш. - Авт.) языком, если он к тому времени будет еще жив... Но никогда он не станет языком еврейской национальной культуры. Из двух языков, оспаривающих друг у друга первенство в нашей национальной школе, победа останется за древнееврейским”. Возмущенный автор заметки о докладе Жаботинского привел излюбленный аргумент идишистов - великую культуру, созданную на идиш.
Увы, предсказания Жаботинского оказались верными. Никто не мог себе представить, что наступит Холокост - всесожжение, гибель большей части европейского еврейства, но вера в возможность существования культуры на идиш на все времена, вкрапленной в культуру разных стран и народов, не имела достаточных оснований. Отрыв от корней не принес желаемых результатов. Гебраисты же, даже светские, евреев к корням возвращали.
При всем неприятии религии, сионизма и иврита, идишистам начала XX века и в голову не приходило изменить традиционное написание древнееврейских слов. Но в России после Октябрьской революции появилась возможность “изымать из оборота” целые области жизни. Религия и иврит были объявлены “реакционными” и так или иначе изъяты. Идиш реформировали, что выдавалось за “прогресс”. Древнееврейские слова стали транскрибировать фонетически, чем окончательно оторвали идиш от корней, от консонантной (основанной на обозначении согласных звуков) письменности. Эта “реформа” проведена была в угоду невежеству и бескультурью. Облегчение?! Но ведь это все равно, что в русской школе обучать писать, как слышится: “карова”, “атец”, “дарога”...
В отрыве от иврита, идиш стал чахнуть. Марксизм не признавал и не признает евреев единым народом. Ленинизм видел будущее евреев в ассимиляции (многие евреи без сожаления покидали свой народ и свои языки, связав свою судьбу с революцией), но ассимилироваться, даже при желании, в СССР было нелегко. За еврейскими массами в первые десятилетия после революции признавалось право на культуру на идиш, но сам идиш, как все и вся при тоталитарном режиме, попал под строжайший и притом невежественный контроль. Государство финансировало учреждения культуры - школы, издательства, театры.
Loading...
Зарубежные деятели еврейской культуры с завистью взирали на своих советских коллег.
Продлилась "идиллия" недолго.
В дни Второй мировой войны советские власти быстро “признали” евреев единым народом. Благо идиш был общим языком для советских и американских евреев. Делегация советских евреев во главе с великим актером Соломоном Михоэлсом добилась активизации американского еврейства в борьбе с нацистской Германией.
Во время войны идиш помогал евреям жить и бороться. Этот гибкий и удобный язык веками помогал евреям в труднейших ситуациях. Несколько произнесенных на нем слов помогали сближению незнакомых людей на фронте, в партизанском движении, в эвакуации и в концлагерях. Не удивительно, что песни, созданные в гетто, песни отчаяния и песни борьбы, - созданы на идиш. Бессмертные слова партизанского гимна “Не говори никогда, что ты идешь в последний путь!”, переведенного на многие языки, впервые прозвучали именно на идиш, хотя автор его слов Гирш Глик был выпускником одной из ивритских школ Вильнюса.
После войны идиш просуществовал в СССР в качестве языка еврейских театров, единственной всесоюзной еврейской газеты “Эйникайт” (“Единство”), единственного издательства “Дэр эмэс” (“Правда”) лишь в течение нескольких лет. Оставшиеся в живых евреи тянулись к культуре на идиш, с радостью слушали концерты еврейской песни.
Но после Катастрофы европейского еврейства последний удар по культуре на идиш был нанесен невежественным сталинским режимом.
Условия жизни в СССР - их как положительные, так и отрицательные стороны - в целом отвлекли евреев как от иврита, так и от идиш. В 1949-67 гг. советские евреи фактически оказались вне еврейской культуры.
Идишу больше повезло в Румынии и Польше. В этих государствах была возможность издавать книги и газеты с использованием традиционной орфографии. Театры существовали при поддержке властей все послевоенные годы. В Варшаве театр, играющий на идиш, существует и поныне как своеобразный заповедник.
Великолепный язык идиш жив, и жив не только в ностальгии идишистов, переживших Вторую мировую войну. Его с интересом изучают на всех континентах. Имеются представители всех поколений, которых привлекает идиш, но идиш уже не может стать общенациональным языком.
В Государстве Израиль иврит развивался и развивается, испытывая немалое влияние идиша.
Надо сказать, что этот священный язык и в самом Израиле освоен далеко не так, как он того достоин. Распространенное ныне безразличие к религии отнюдь не способствует углублению знания иврита. Думается, что еврейскому народу еще предстоит глубже постичь мудрость языка Священного писания.