После полуночи монах Бартоломью де Лас Касас все еще находился в своем освещенном свечами кабинете в миссии майя в Рабинале. Прежде чем лечь спать, он должен был написать ежедневную часть своего отчета епископу Маррокину. Убедить церковную иерархию в успехе доминиканских миссий в Гватемале было возможно только в том случае, если это будет должным образом задокументировано. Он снял свой черный плащ и повесил его на крючок у двери. Он постоял мгновение, прислушиваясь к ночным звукам — нежному воркованию птиц, стрекотанию насекомых в тишине.
Он подошел к деревянному шкафчику на стене, открыл его и достал драгоценную книгу. Кукулькан, человек королевского происхождения, который был известен своей великой ученостью, принес эту книгу и две другие брату Бартоломе é, чтобы он мог изучить их. Лас Касас положил книгу на стол. Он изучал книгу в течение нескольких месяцев, и сегодняшняя работа обещала быть важной. Он положил лист пергамента на стол, а затем открыл чудесную книгу.
Эта страница была разделена на зоны. Там были изображения шести фантастических человекоподобных существ, которые, как он предположил, были божествами, все сидящие и смотрящие влево, и шести вертикальных столбцов со сложными письменными символами под ними, которые, как сказал ему Кукулькан, были письменностью майя. Страницы были чисто белыми, а рисунки выполнены красным, зеленым и желтым, иногда синим. Надписи были черными. Монах Лас Касас подровнял перо, чтобы сделать его как можно более аккуратным, разделил свой лист на шесть вертикальных колонок и начал копировать символы. Это был тяжелый, требовательный труд, но он рассматривал его как часть своей работы. Это было такой же частью его доминиканского призвания, как и его одежда — белое одеяние, означавшее чистоту, и черный плащ поверх него, означавший покаяние. Он понятия не имел, что означают символы или имена мифических божеств, но знал, что изображения содержат глубокие знания, которые понадобятся Церкви, чтобы понять своих новообращенных.
Для Лас Касаса управление мягким, терпеливым обращением индейцев майя было личным долгом, покаянием. Бартоломе é де Лас Касас пришел в Новый Свет не с миром. Он пришел с мечом. В 1502 году он отплыл из Испании на Эспаньолу с губернатором Николасом де Овандо и принял энкомьенду, завоеванную землю, и право порабощать всех индейцев, которых он там найдет. Даже в 1513 году, после десятилетия жестокости завоевателей, и получив сан священника, он присоединился к завоеванию индейцев Кубы, приняв еще один королевский дар земли и индейцев в качестве своей доли добычи. Сейчас, когда он думал о своей ранней жизни, его тошнило от стыда и сожаления.
Когда он, наконец, признался себе, что участвовал в великом грехе, он начал свою личную программу покаяния и исправления. Лас Касас всегда будет помнить день в 1514 году, когда он встал и осудил свои прошлые действия и вернул своих индейских рабов губернатору. Вспоминать тот день было все равно что прикасаться к шраму от старого ожога. После этого он отплыл обратно в Испанию, чтобы умолять могущественных о защите индейцев. Это было двадцать три года назад, и с тех пор он работал не покладая рук, посвятив свои труды исправлению ошибок, которые он совершил и которые одобрял.
Он несколько часов работал над копированием, пока не закончил страницу. Он положил свой пергаментный экземпляр на дно коробки с проповедями вместе со всеми остальными страницами, которые он скопировал. Когда он двигался по маленькой комнате, пламя свечи замерцало. Он положил на стол еще один чистый лист, подождал, пока свеча успокоится и снова начнет излучать ровный желтый свет, а затем приступил к следующему заданию. Он окунул перо в чернильницу и начал с даты: 23 января 1537 года. Затем его перо остановилось, удерживаемое над бумагой.
Он услышал звуки, которые были ему знакомы и мгновенно разозлили его. Он слышал шаги солдат, марширующих взводом, их сапоги стучали по влажной земле, звенели шпоры и рукояти мечей звякали, ударяясь о сталь внизу кирасы каждого солдата.
“Нет”, - пробормотал он. “Только не снова, Господи. Не здесь”. Это было нарушением, предательством. Губернатор Мальдонадо нарушил свое обещание. Если бы доминиканским монахам удалось умиротворить и обратить в свою веру местных жителей, не было бы никаких колонистов, прибывающих с претензиями на энкомьенды, и, прежде всего, никаких солдат. Солдаты, которые не смогли завоевать индейцев в этих регионах с помощью боевых действий, не должны приходить сейчас и порабощать их после того, как монахи оказали им поддержку.
Лас Касас накинул свою черную мантию, распахнул дверь и побежал по длинной галерее, его кожаные сандалии шлепали по кирпичному тротуару. Он мог видеть отряд испанских кавалеристов, вооруженных для битвы мечами и копьями, их кирасы и набедренные повязки из толедской стали поблескивали в свете костра, который они разводили на площади напротив церкви.
Лас Касас подбежал к ним, размахивая руками и крича: “Что вы делаете? Как вы смеете разжигать костер посреди площади миссии. Крыши этих зданий из ничего, кроме соломы!”
Солдаты видели и слышали его, и двое или трое из них вежливо поклонились ему, но это были профессиональные бойцы, конкистадоры, и они знали, что споры с главой доминиканской миссии не сделают их богаче или могущественнее.
Когда он бросался на них, они отступали в сторону или на шаг, но не вступали с ним в бой.
“Где ваш командир?” сказал он. “Я отец Бартоломе é де Лас Касас”. Он редко пользовался своим священническим титулом, но, в конце концов, он был священником, первым, кто был рукоположен в Новом Свете. “Я требую встречи с вашим командиром”.
Ближайшая пара повернулась в сторону высокого темнобородого мужчины. Лас Касас заметил, что доспехи этого человека были немного более богато украшены, чем те, что носили другие мужчины. На его поверхности была филигранная гравировка с золотой инкрустацией. Когда Лас Касас приблизился, мужчина крикнул: “Становись”, и его люди выстроились в четыре ряда лицом к нему. Лас Касас встал между ним и его солдатами.
“Что делают солдаты, врывающиеся в доминиканскую миссию посреди ночи? По какому делу вы здесь?”
Мужчина устало посмотрел на него. “У нас есть работа, которую нужно выполнить, монах. Передайте свои жалобы губернатору”.
“Он обещал мне, что солдаты никогда не придут сюда”.
“Возможно, это было до того, как он узнал о книгах дьявола”.
“Дьявол не имеет ничего общего с книгами, идиот. Ты не имеешь права находиться здесь”.
“Тем не менее, мы здесь. Здесь видели языческие книги, о которых сообщили фра Торибио де Беневенте, который попросил губернатора о помощи”.
“Беневенте? У него нет власти над нами. Он даже не доминиканец. Он францисканец”.
“Эти внутренние распри - ваше дело. Мое дело - найти и уничтожить злые книги”.
“Они не являются злом. Они содержат знания этих людей и всю информацию, которая существует о них, их предках, их соседях, их философии, языке и космологии. Они жили здесь тысячи лет, и их книги - подарок будущему. Они рассказывают нам то, чего мы никогда не смогли бы узнать никаким другим способом ”.
“Ты дезинформирован, монах. Я сам видел некоторые из них. Там нет ничего, кроме изображений и знаков демонов и извергов, которым они поклоняются”.
“Эти люди обращаются по одному и добровольно. Не так, как это делают францисканцы, крестя одновременно десять тысяч человек. Старые боги майя превратились в простые символы. Мы добились здесь большого прогресса за короткое время. Не тратьте впустую всю проделанную нами работу, доказывая им, что мы дикари ”.
“Мы? Дикари?”
“Дикари. Вы знаете — люди, которые уничтожают произведения искусства, сжигают книги, убивают людей, которых они не понимают, и делают рабами своих детей”.
Командир повернулся к своим людям. “Уберите его от меня”.
Трое солдат схватили Лас Касаса и как можно мягче оттащили его от площади. Один из них сказал: “Пожалуйста, отец, я умоляю тебя. Держись подальше от командира. У него есть приказы, и он скорее умрет, чем ослушается ”. Они попятились от него, развернулись и побежали обратно на площадь.
Лас Касас бросил последний взгляд на солдат, разводящих большой костер. Солдаты, бегающие взад и вперед, ломающие все, что сделано из дерева, и бросающие это в яркое пламя, которое вздымалось над ними в небо, были больше похожи на демонов, чем на любое из божеств, изображенных в книгах майя. Он повернулся и пошел вдоль задней части глинобитных зданий миссии, оставаясь в темных, защищенных местах. На краю расчищенной земли он ступил на тропу в джунглях. Листва вокруг тропы была такой густой, что его продвижение было похоже на движение по пещере. Тропа вела вниз, к реке.
Когда Лас Касас добрался до реки, он увидел, что многие индейцы вышли из своих хижин в деревне и что был зажжен костер. Они знали о прибытии странных солдат и собрались в центре своей деревни, чтобы обсудить, что делать. Он обратился к ним на киче, языке майя в этом районе. “Это я, брат Бартолом é”, - позвал он. “Солдаты прибыли на миссию”.
Он увидел Кукулькана, который продолжал сидеть в дверях своей хижины. Он был важным вождем в Кобе до того, как решил прийти в миссию, и теперь все остальные ждали от него руководства. Он сказал: “Мы видели их. Чего они хотят? Золото? Рабы?”
“Они пришли за книгами. Они не понимают книг, и кто-то сказал им, что все книги майя были о зле и магии. Они пришли, чтобы найти все книги, которые у вас есть, и уничтожить их”.
Послышался ропот и выражение ужаса. Новости казались толпе совершенно непонятными, как будто кто-то пришел рубить деревья, осушать реки или заслонять солнце. Это казалось им актом чистой злобы, который ничего не мог дать солдатам.
“Что нам делать?” Спросил Кукулькан. “Сражаться?”
“Все, что мы можем сделать, это попытаться спасти некоторые книги. Выберите самые важные из них и заберите их отсюда”.
Кукулькан поманил к себе своего сына Тепеу, мужчину лет тридцати, который был уважаемым воином. Они переговорили быстрым шепотом. Тепеу кивнул. Кукулькан сказал Лас Касасу: “В этом нет сомнений. Это должно быть то, что я принес на миссию, чтобы показать вам. Это то, что стоит всех остальных”.
Лас Касас повернулся и направился к тропе в джунглях. Тепеу внезапно оказался у него за плечом. “Мы должны подняться по тропе, прежде чем они ее найдут”, - сказал Тепеу. “Постарайся не отставать”. Затем он бросился бежать.
Тепеу побежал вверх по тропинке, как будто мог видеть в темноте, и то, что Лас Касас смог разглядеть его силуэт впереди, тоже позволило ему двигаться быстрее. Они полным ходом поднялись к миссии. Когда они достигли ровной местности, Лас Касас увидел шеренгу солдат, идущих по главной дороге в сторону индейского поселения.
Лас Касасу теперь не нужно было следить за солдатами. Он участвовал в истреблении таино на Эспаньоле и мог точно представить, что они делали. Первая группа солдат ворвалась в хижину. Минуту спустя один из них вышел, неся книгу на языке майя. Он услышал, как мужчина сказал на языке Чолан: “Я спас это от города Копан!” Выстрел из аркебузы потряс землю, и стая попугаев поднялась с высокого дерева в шквале хлопающих крыльев и визжащих криков. Мужчина лежал мертвый перед своей хижиной.
Пока Лас Касас и Тепеу пробирались по тускло освещенному участку позади миссии, Лас Касас думал о семье Тепеу. Кукулькан был верховным жрецом, ученым. Его семья принадлежала к королевскому сословию. Когда болезнь убила последнего правителя, его выбрали лидером. Они с Тепеу отказались от своих изысканных регалий с перьями, когда покидали дом, но Тепеу носил темно-зеленые нефритовые беруши, браслеты и ожерелье из бисера, которые разрешалось носить только аристократам майя.
Они побежали вдоль задней части зданий в сторону доминиканских кварталов и увидели, что солдаты возвращаются с обыска коллекции местных предметов миссии. Они несли к костру охапки книг, церемониальных предметов и резных фигурок.
Книги майя представляли собой длинные, сложенные полоски, сделанные из внутренней части коры дикого фигового дерева. Поверхность для письма была покрыта тонкой белой штукатуркой, а краски изготавливались из местных пигментов. Книги, которые нашли солдаты, они бросили в огонь. Самые старые из них были самыми сухими, и они воспламенялись мгновенно — вспышкой света, — а затем пятьдесят или сто страниц, которые хранились веками, были потеряны навсегда. Лас Касас знал, что в этих книгах могло быть что угодно. Кукулькан рассказал ему, что некоторые из них касались математических трактатов, астрономических наблюдений, расположения затерянных городов, забытых языков, деяний королей тысячелетней давности. Через секунду информация, кропотливо написанная и нарисованная от руки, превратилась всего лишь в искры и дым, поднимающиеся в ночное небо.
Тепеу был быстр и с большим мастерством передвигался в темноте. Он открыл большую деревянную дверь церкви ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь. Преимущество Лас Касаса заключалось в черном доминиканском одеянии, которое было бесформенным и темнее тени. Несколько мгновений спустя Лас Касас догнал его в церкви.
Он повел Тепеу по проходу церкви к алтарю, затем направо от него. Там была дверь, которая вела в ризницу. В тусклом лунном свете, льющемся из высоких окон, они прошли мимо альба и ризы, висевших на вбитых в стену колышках, деревянного сундука, где хранились остальные облачения, защищенные от постоянной влажности гватемальских джунглей. Он вывел Тепеу через маленькую дверь на другой стороне комнаты.
Они вышли из церкви в длинную галерею с крышей, ведущую в кварталы доминиканцев. Они прошли по выложенной кирпичом дорожке босиком, чтобы их сандалии не издавали звуков. В конце галереи они вошли в кабинет Лас Касаса. Тепеу подошел к простому рабочему столу, на котором увидел книгу. Он осторожно поднял его и посмотрел на него с такой глубокой преданностью, что, казалось, приветствовал живого человека, которого, как он боялся, потерял.
Тепеу оглядел комнату. У Лас Касаса был местный горшок, украшенный картинами, изображающими повседневную деятельность короля майя. Лас Касас был повернут стороной наружу, на которой были показаны ежедневные омовения мужчины, а не той стороной, на которой он прокалывал себе язык, чтобы совершить кровавое жертвоприношение. В котелке хранился запас пресной воды монаха, и он был перевязан чем-то вроде перевязи, которую использовал для его ношения индийский послушник.
Тепеу вылил остаток воды в умывальник Лас Касаса, затем протянул руку и насухо вытер горшок тряпкой. Он положил драгоценную книгу в горшок.
Лас Касас подошел к шкафу на стене, в котором хранились несколько письменных проектов, над которыми он работал. Он достал еще две книги майя и передал их Тепеу. “Мы должны сохранить столько, сколько сможем”.
Тепеу сказал: “Они не подойдут. Первый стоит сотни таких”.
“Остальное исчезнет навсегда”.
Тепеу сказал: “Я унесу книгу далеко-далеко, туда, где солдаты никогда не смогут ее найти”.
“Не дай им поймать тебя. Они думают, что то, что ты несешь, - послания от дьявола”.
“Я знаю это, отец”, - сказал Тепеу. “Дай мне свое благословение”. Он опустился на колени.
Лас Касас положил руку на голову Тепеу и сказал на латыни: “Господи, пусть праведности этого человека будет достаточно. Он ничего не хочет для себя, только быть хранителем мудрости своей страны для будущих поколений. Аминь”. Он повернулся и пошел к буфету, затем вернулся с тремя золотыми монетами. Он передал их Тепеу.
“Это все, что у меня есть. Используй это, чтобы получить то, что тебе нужно в твоем путешествии”.
“Спасибо тебе, отец”. Тепеу направился к двери.
“Подожди. Пока не выходи туда. Я их слышу”. Лас Касас подошел к двери и вышел наружу. Стоял сильный запах гари, и он мог слышать крики, доносившиеся из деревни у реки. Он стоял спиной к двери, пока взвод солдат оттеснял трех его доминиканских монахов, которые пытались помешать им войти в миссию. Четверо солдат ворвались в кладовую дальше по галерее, чтобы обыскать ее.
Лас Касас протянул руку за спину, повернул ручку и открыл дверь своего кабинета. Он лишь мельком увидел, как Тепеу выскальзывает наружу. Горшок с водой висел у него на спине, с ремнем вокруг талии, а на лбу была накидка, так что большая часть веса горшка приходилась на нее. Он перебежал поляну и скрылся за деревьями, но был виден всего несколько секунд и совершенно бесшумно.
Глава 2
У БЕРЕГОВ острова ГУАДАЛУПЕ, МЕКСИКА: НАСТОЯЩЕЕ
Тысячи серебристых рыб проплыли мимо Сэма и Реми Фарго, поблескивая, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону в унисон, как будто все они управлялись одним разумом. Вода была прозрачной и теплой, и Сэм и Реми могли видеть далеко за стальными прутьями своей клетки.
Сэм держал трехфутовое алюминиевое древко с маленьким острым зазубриной на конце. Это был инструмент для нанесения меток, и за недели, прошедшие с тех пор, как они с Реми отправились в это путешествие, он научился им пользоваться. Он посмотрел на нее, а затем снова вперед, уставившись вдаль.
Пока они смотрели, на пределе их видимости, казалось, сформировалось более темное пятно, как будто крошечные частицы, удерживаемые в воде, собирались вместе, образуя твердую форму. Это была акула. И, как Сэм и Реми и предполагали, он повернулся к ним. Он подошел под углом, привлеченный, возможно, плотными косяками рыб, которые собрались возле стальной клетки с акулами и сновали туда-сюда между прутьями. Но не было никаких сомнений, что акула знала о Сэме и Реми.
Фарго были опытными дайверами, и они оба привыкли к мысли, что нигде в мире невозможно погрузиться в океан так, чтобы акула не заметила их присутствия. За эти годы они видели много акул, обычно небольших голубых, которые подплывали поближе, чтобы изучить пришельцев в мокрых костюмах, ныряющих возле зарослей водорослей недалеко от их дома в Сан-Диего, отвергали их как добычу и уплывали. Эта акула воплощала в себе другую возможность — кошмарного хищника, всегда плывущего вперед, чтобы поддерживать движение воды через свои жабры, обладающего зрением, обонянием, слухом, сетью нервов , проходящих по всему телу, которые ощущали даже небольшие вибрации в воде, и способностью ощущать мельчайшие электрические разряды от мышечных сокращений своих жертв.
Большой хвост акулы сделал серию ленивых взмахов, и она двинулась к ним. По мере того как ее очертания становились все отчетливее видны в чистой воде, акула, казалось, росла. На расстоянии он казался большим, но теперь, когда он приблизился к ним, Сэм понял, что наблюдал его гораздо дальше. Чем ближе он становился, тем огромнее. Это было именно то, что они с Реми искали — огромные белые куски длиной более двадцати футов.
Акула проплыла сквозь косяк рыб, который разделился на две кружащиеся стаи, затем снова объединился в косяк, но акула не обратила на них никакого внимания. Ее хвост еще раз взмахнул, и она заскользила вперед. Акула, чей нос представлял собой плоский заостренный выступ шириной около четырех футов, двинулась по воде к ним, затем снова повернула. Тело акулы пролетело мимо стальной клетки, в которой висели Сэм и Реми, так близко, что они могли бы протянуть руку и коснуться его. Тело было толстым, а заостренный спинной плавник над ним казался высотой с человека.
Акула не ушла. Она снова прошла мимо них. Сэм и Реми оставались неподвижными в своей клетке. Даже после многих погружений вблизи острова Сэм обнаружил, что в течение этих долгих минут он ощущал стальные прутья, которые были приварены к клетке. Были ли они прочными? Они появились, когда клетку подняли в воду с помощью крана. Теперь он мог видеть, что сварные швы выглядели короткими и поспешными — возможно, ненадежными. Сварщик не мог себе представить размеры и мощь существа, которое только что проходило мимо.
Это животное было на острове Гуадалупе, чтобы найти морских слонов и тунца, и Сэм и Реми не были похожи ни на того, ни на другого. Однако в своих черных гидрокостюмах они больше походили на калифорнийских морских львов, из-за чего могли показаться очень вкусными для большого белого. Затем, так же внезапно, как и появилась, акула несколько раз дернула хвостом и заскользила прочь от клетки. В течение нескольких секунд Сэм испытывал сильное разочарование. Учитывая их размеры и свирепость, большие белые иногда были на удивление осторожны. Неужели Сэм упустил свой единственный шанс записать этого гиганта?
Затем, без предупреждения, акула развернулась, четыре или пять раз взмахнула хвостом и врезалась в широкую стенку стальной клетки, ее огромная пасть разинулась, обнажив ряды треугольных зубов. Сэм и Реми вцепились в прутья на противоположной стороне клетки, в то время как акула трясла передней частью своего тела, пытаясь сомкнуть челюсти вокруг клетки, но не смогла этого сделать.
Когда акула толкнула клетку вперед, клетка накренилась, и Сэм увидел свой шанс. Он воткнул алюминиевое древко в кожу у основания высокого спинного плавника и немедленно вытащил его, втянув обратно в клетку. Акула, казалось, не почувствовала этого или не заметила. Зазубрина была установлена, и ярко-желтая бирка акулы с шестизначным номером тянулась от основания плавника, выглядя крошечной на фоне огромной рыбы.
Акула проплыла под клеткой, а Сэм и Реми ждали. Они наполовину ожидали, что он развернется, разогнавшись еще больше, и снова протаранит клетку, на этот раз разорвав неаккуратные сварные швы, разломав клетку и высыпав их перед своей большой зубастой пастью. Но он продолжал заниматься своим делом, удаляясь все дальше и дальше, пока не исчез. Сэм протянул руку и дернул за сигнальную веревку три раза, затем еще три раза. Где-то в другом мире над ними послышалась вибрация мотора, и клетка дернулась, затем начала подниматься.
Они вынырнули из воды, полностью поднялись в воздух под ярким солнечным светом и опустились на палубу яхты. Реми сняла маску и мундштук и спросила Сэма: “Так в чем, по-твоему, дело — в том, что мы выглядели недостаточно аппетитно для второй попытки?”
“Не волнуйся”, - сказал он. “Ты выглядишь восхитительно. Я тренировался выглядеть неперевариваемым, чтобы подготовиться к этому”.
“Мой герой”.
Он откинул капюшон своего гидрокостюма, улыбаясь. “Это было потрясающе”.
“Благодаря тебе у меня никогда не кончатся сюжеты для ночных кошмаров”. Она поцеловала его в щеку, когда они вышли из клетки и направились к своей каюте, чтобы переодеться в костюмы.
Несколько минут спустя Сэм и Реми стояли на носовой палубе зафрахтованного семидесятивосьмифутового "Марлоу Эксплорер" . Это была современная роскошная яхта, которая могла развивать скорость в двадцать четыре узла на открытом воздухе, но за те две недели, что они находились на борту, у капитана Хуана Сандовала ни разу не возникло необходимости запускать сдвоенные дизели Caterpillar C30. Они не спешили, пересекая океанские просторы в поисках перспективных мест для охоты на больших белых акул, время от времени заходя в приятные мексиканские порты для дозаправки или покупки провизии. Яхта была больше, чем требовалось Сэму и Реми. На ней было три полноценные каюты с собственными ванными комнатами, а также отдельные помещения для экипажа из трех человек. Капитан Сандовал, помощник капитана Мигель Колера и кок Джордж Моралес были родом из Акапулько, который был портом приписки чартерного судна. Сэм и Реми зафрахтовали лодку, которая доставила их на остров Гуадалупе, примерно в ста шестидесяти милях от побережья Нижней Калифорнии, потому что это было хорошо известное место для наблюдения за крупными акулами.
Они вызвались принять участие в исследовании морской биологии, проводимом Калифорнийским университетом в Санта-Барбаре, чтобы узнать больше о движениях и привычках больших белых акул. Работа по их маркировке продолжалась годами, но она увенчалась лишь ограниченным успехом, потому что большинство помеченных акул больше никогда не видели. Отслеживание отдельных крупных белых акул представляло много трудностей. Считалось, что они преодолевают огромные расстояния, их было очень трудно захватить, и они были опасны. Но остров Гуадалупе, казалось, предоставлял особый шанс. Это было место, где год за годом достоверно появлялись очень крупные, зрелые белые особи. И если бы члены экспедиции захотели залезть в воду внутри клетки с акулами, возможно, было бы возможно пометить их, не пытаясь поймать. Сэм воспользовался своим спутниковым телефоном, чтобы сообщить номер метки и описание сегодняшней акулы.
Пока лодка легко двигалась по открытой воде в сторону Нижней Калифорнии, Реми позволила ветру развеять ее длинные каштановые волосы, чтобы высушить их. Сэм наклонился к ней поближе. “Все еще веселишься?”
“Конечно”, - сказала она. “Нам всегда весело вместе”.
“Это не то, о чем ты думал. Тебя что-то беспокоит”.
“По правде говоря, я думала о нашем доме”, - сказала она.
“Извини”, - сказал он. “Я думал, что, потратив некоторое время на исследовательский проект, время пойдет быстрее. Я подумал, что ты устал от ремонта и переделки”.
Несколько месяцев назад они вернулись с раскопок сокровищ, спрятанных в склепах по всей Европе гуннами в пятом веке. Трое соперничающих искателей сокровищ либо верили, что фарго забрали некоторые ценные артефакты с собой домой, либо они просто хотели отомстить фарго за то, что те опередили их в поисках сокровища. Они совершили вооруженное нападение на четырехэтажный дом Фарго на Голдфиш-Пойнт в Ла-Хойя и разнесли его вдребезги. С тех пор Фарго руководили ремонтом и перестройкой.
“Я устала от этого”, - сказала она. “Подрядчики сводили меня с ума. Сначала вы должны пойти с ними в демонстрационный зал сантехники, чтобы выбрать именно то оборудование, которое вам нужно. Затем вам нужно встретиться, чтобы услышать, что они прекратили производство этой модели, и вы должны выбрать другую. Затем ...
“Я знаю”, - сказал он и вскинул руки.
“Я ненавижу ремонт, но я скучаю по нашей собаке”.
“С Золтом все в порядке. Сельма обращается с ним как с королем стаи”. Он сделал паузу. “Когда мы отправлялись в это путешествие больше месяца назад, они надеялись, что мы сможем пометить десять акул. Тот большой парень, которого мы только что поймали, - пятнадцатый. Думаю, пришло время повесить ярлык и возвращаться ”.
Реми немного отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. “Не пойми меня неправильно. Я люблю океан, и я люблю тебя. А кто бы не хотел попутешествовать на ультрасовременной яхте, переходя из одного великолепного места в другое?”
“Но?”
“Но мы отсутствовали долгое время”.
“Возможно, ты прав. Мы достигли большего, чем намеревались, и, возможно, пришло время вернуться домой, закончить наш дом и приступить к новому проекту”.
Реми покачала головой. “Я не имела в виду прямо сейчас. Мы уже направляемся в Байю и достигнем берега в лагуне Сан-Игнасио. Я всегда хотел увидеть, куда серые киты отправляются для спаривания и детенышей ”.
“Может быть, после этого мы сможем продолжить путь прямо в Акапулько и сесть на самолет”.
“Может быть”, - сказала она. “Давай поговорим об этом тогда”.
Еще через день они бросили якорь в лагуне Сан-Игнасио, а затем спустили на воду пластиковые океанские каяки. Реми и Сэм спустились в них, Джордж Моралес опустил свои двухлопастные весла, и они скользнули в лагуну. Прошло совсем немного времени, прежде чем первый из серых китов поднялся на поверхность перед ними, выбросив воду и парные брызги из двойных вентиляционных отверстий, а затем совершил нырок вниз, его хвост работал, оставляя на поверхности бурлящий, пузырящийся след. Несколько секунд они молчали — перед ними вынырнуло животное размером с городской автобус и снова погрузилось, оставив их маленькие оранжевые пластиковые каяки одни в лагуне.
Фарго провели остаток этого дня и следующий в своих каяках. Всякий раз, когда они встречали серого кита, он приближался к ним, явно проявляя любопытство. Сэм и Реми погладили каждого кита по голове и спине, а затем смотрели, как он уходит.
Вечером Фарго сидели с командой за столом на задней палубе яхты и ужинали свежевыловленной рыбой или мексиканскими деликатесами, привезенными из ресторана в маленьком городке Сан-Игнасио. Они оставались на улице до глубокой темноты, разговаривая о море и его обитателях, о своей жизни, друзьях и семьях, пока ночное небо наполнялось яркими звездами. После того, как Сэм и Реми удалились в свою каюту спать, они иногда все еще могли слышать в темноте плеск китов.
Затем они двинулись на юг вдоль побережья, направляясь в Акапулько. По прибытии они позвонили Сельме Вондраш, своему главному исследователю. Они дали ей и молодой паре, работавшей под ее началом, Питу Джефкоуту и Венди Корден, месячный отпуск, но Сельма настояла на том, чтобы остаться в Ла-Хойе и наблюдать за строительством, пока они будут в отъезде.
Сельма ответила: “Привет, Реми. Золтан просто прекрасен”.
“Это касается нас обоих”, - сказал Сэм. “Рад это слышать. И как продвигается строительство?”
“Просто помните, что на строительство собора в Шартре ушло несколько сотен лет”.
“Я надеюсь, ты шутишь”, - сказала Реми.
“Так и есть. Не осталось ни единого куска дерева с пулевым отверстием. Два нижних этажа в значительной степени закончены, и все работает. На третьем этаже все еще заканчивают покраску, но вашему номеру на четвертом этаже все еще нужно поработать по крайней мере две недели. Вы знаете, что это значит ”.
“Что в шкафу наконец-то будет достаточно места для моей обуви?” - Спросила Реми.
“Да”, - сказал Сэм. “И две недели означают четыре недели на языке подрядчиков”.
“Мне нравится работать на пессимиста. Когда что-то идет хорошо, ты так удивляешься. Кстати, где ты?”
Сэм сказал: “Мы закончили помечать акул. Мы в Акапулько”.
“Все по-прежнему в порядке?”
“Это прекрасно”, - сказала Реми. “Свежая рыба, куриный кролик, танцы под звездами и так далее. Это лучше, чем быть приманкой для акул. Но мы подумываем о скором возвращении домой”.
“Просто дай мне знать. Самолет и экипаж будут ждать тебя, чтобы отвезти домой. Я заберу тебя в аэропорту округа Ориндж”.
“Спасибо, Сельма”, - сказала Реми. “Мы дадим тебе знать. Пришло время еще немного повеселиться. Заказ на ужин через десять минут. Позвони, если мы тебе понадобимся”.
“Конечно, я так и сделаю. До свидания”.
Они остановились в одной из двух башен отеля, и той ночью, сразу после того, как легли спать, они почувствовали кратковременную дрожь. На несколько секунд здание, казалось, покачнулось, и они услышали слабый грохот, но не более того. Реми повернулась и обняла Сэма, затем прошептала: “Еще одна причина, по которой я люблю тебя, в том, что ты водишь меня в отели, которые были реконструированы, чтобы противостоять землетрясениям”.
“Это не та черта, которую женщины обычно приписывают парню своей мечты, но я возьму это на себя”.
На следующий день они выписались из отеля и вернулись на яхту. Как только они достигли причала, они почувствовали, что что-то изменилось. Капитан Хуан был на мостике и слушал испаноязычную радиостанцию с такой громкостью, что они могли услышать ее, как только вышли из такси. Джордж стоял у поручня, наблюдая за их приближением, его лицо превратилось в маску беспокойства с широко раскрытыми глазами. Как только они ступили на борт, Сэм услышал слова “sismo temblor” и “Вулкан”.