Шкондини-Дуюновский Аристах Владиленович : другие произведения.

В поисках идиш

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  «В поисках идиш»
  08.08.2019 Редакция сайтаПриятного чтения!Нет комментариев на «В поисках идиш»
  mini-020
  
  Вела меня воля иная
  По водам далёких морей.
  Я звания выше не знаю,
  Чем древнее имя «еврей»,
  
  С которым, назло Амалеку,
  Под вопли враждебных племён,
  Смогли мы форсировать реку –
  Холодную реку времён.
  
  Александр Городницкий
  
  Что означают слова «холодная река времён»? Автор этих строк — профессор геофизик, академик и бард Александр Городницкий, поясняет: «Согласно существующему в традиции объяснению, еврей — это человек с другой стороны реки. Но только вместо Иордана у меня Стикс — река времён. Это реминисценция на гениальное предсмертное стихотворение антисемита и великого русского поэта Державина «Река времён». Евреи – единственный народ, с доисторической эпохи переходящий реку времён и при этом не потерявший Б-га, своё прошлое и будущее».
  
  Эти стихи, в числе многих других стихов и песен Городницкого, звучат в
  многосерийном биографическом документальном фильме, над которым он
  работает в данный момент. Сценарий сериала написан по мотивам его
  книги «След в океане». Фильм предполагает 23 серии, из которых отснято
  пять. Они — об истории семьи барда, о российском еврействе, языке идиш
  и Государстве Израиль.
  
  «Одна из серий, — рассказывает автор, — называется «Остров Израиль».
  Она посвящена легендам, связанным с Израилем. Здесь я как учёный
  геолог высказываю теорию о том, что в основе описанных в Библии
  катаклизмов, — таких, как цунами, потопивших войско Фараона, — лежали
  реальные геологические процессы. Ещё я предсказываю, что со временем
  Израиль отделится от Аравийского полуострова и станет островом. Будучи
  одним из серьёзных специалистов в области строения земли, я пришёл к
  выводу, что далеко не всё может быть объяснено с материалистических
  позиций. Я считаю, что человек должен в своей жизни прийти к Б-гу.
  
  Несмотря на то, что по образу жизни я светский человек, считаю, что
  иудаизм — корень всех религий. В основу серии «На вершине Кармель»
  легло моё интервью с израильским религиозным философом и раввином
  Михаэлем Гитиком. Этот человек произвёл на меня огромное впечатление!
  Ему я посвятил песню «Где был Б-г во время Холокоста» (так называется
  один из его трудов)». (М. Гитик часто проводит свои лекции и семинары
  в Америке).
  
  1
  
  Серия, про которую хочется рассказать подробно, называется «В поисках
  идиш». Она создана в соавторстве с Наталией Касперович, Юрием
  Хащеватским, Семёном Фридляндом. Это не только история семьи
  Городницкого, сгоревшей в огне Холокоста, но и история всего нашего
  поколения и касается каждого из нас. Тема болезненно тяжёлая, но в
  фильме обилие песен, хасидских, на идиш, бардовских в исполнении
  самого автора, классической музыки и оптимистический жизнеутверждающий финал. В октябре 2009 года картину показали во многих городах Америки, в том числе и в Нью-Йорке.
  
  … Фильм начинается с рассказа Городницкого о его родителях, бабушке,
  которую убили вместе со всеми родственниками в сентябре 41-го, и о
  себе.
  
  «Меня зовут Александр Городницкий, мне — 75. Родители мои родились в
  Белоруссии, в Могилёве, откуда в начале 1920-х годов уехали учиться в
  Ленинград. Сам я родился в Ленинграде, пережил блокаду. Окончив
  Ленинградский горный институт и, получив диплом геофизика, всю жизнь
  работал в экспедициях: 17 лет — на Крайнем Севере и более 30 лет — на
  научных судах в разных районах мирового океана. Побывал на Северном
  Полюсе и в Антарктиде, неоднократно погружался на океанское дно в
  подводных обитаемых аппаратах, исколесил практически всю планету. И
  только сейчас, на склоне лет, я неожиданно спохватился, что почти
  ничего не знаю о своих предках, о языке идиш, на котором они говорили.
  
  Жизнь, как лето, коротка. Видишь?
  Я не знаю языка идиш.
  Достоянья моего предка,
  Да и слышал я его редко.
  
  Не учил его азы — грустно.
  Мой единственный язык — русский.
  Но, состарившись, я как скрою
  Разобщенье языка с кровью?
  
  Я не знаю языка, значит,
  Не на нём моя строка плачет,
  Не на нём моя звенит песня.
  
  … И какой же я а ид, если
  Позабыл я своего деда,
  Словно нет мне до него дела?..
  
  Перед войной мы с родителями каждый год ездили летом к бабушкам и
  дедушкам в родной Могилёв. Весной 1941 года отцу вовремя не выдали
  зарплату, и от поездки на родину пришлось отказаться. Это нас спасло,
  поскольку осенью того же года немцы уничтожили там всех наших
  многочисленных родственников».
  
  Представительниц славного рода,
  Что не встанет уже никогда,
  В октябре сорок первого года
  Их прикладами гнали сюда.
  
  Если здесь бы мы с папой и мамой
  Оказались себе на беду,
  Мы бы тоже легли в эту яму
  В том запёкшемся кровью году.
  
  Я отправился в Могилёв и другие города Белоруссии, где ни разу не был
  после войны, с наивной надеждой отыскать уцелевших родных и следы
  языка идиш. Готовясь к поездке, я пытался отыскать в киноархивах хоть
  какие-то материалы о евреях Белоруссии. И неожиданно нашёл фильм о
  жизни еврейского местечка, снятый, как ни странно, ещё В. Маяковским и
  Лилей Брик».
  
  1
  
  В поисках дедовского дома он долго бродит по Могилёву. В этой части
  города идиш звучал когда-то повсюду. Это был густонаселённый еврейский
  район. Сейчас здесь тишина и запустенье.
  
  Только наружу из дому выйдешь,
  сразу увидишь:
  Кончился идиш, кончился идиш,
  кончился идиш…
  
  В Могилёве поэт надеялся найти могилы своей бабушки и других близких.
  Журналист А. Литин, автор книги «Евреи Могилёва» помог ему отыскать в
  посёлке Пашково то место, куда в 41-м году немцы свозили для
  уничтожения могилёвских евреев. Здесь немцы испытывали душегубки.
  
  После дождика небо светлеет.
  Над ветвями кричит вороньё.
  Здесь лежит моя бабушка Лея
  И убитые сёстры её…
  
  Понапрасну кукушка на ветке
  Мои годы считает вдали,
  В эту яму ушли мои предки
  И с собою язык унесли…
  
  У братской могилы в Воложине Городницкий разговорился с бывшим
  разведчиком, орденоносцем Самуилом Исааковичем Штейнером, вернувшимся в это местечко сразу после войны. В Воложине евреи жили с XVI века. В начале XIX века Хаим Воложинер основал знаменитую иешиву «Эц Хаим». В этой иешиве учились известные еврейские поэты и писатели: Бялик, Бердичевский и другие. Сюда, на еврейское кладбище, до сих пор приезжают религиозные евреи со всех стран мира. До войны здесь было семь синагог. А теперь Штейнер — единственный еврей в этом местечке.
  
  В покинутом доме входная распахнута дверь,
  С неясной тоской одиноким туристом брожу
  В еврейских кварталах, где нету евреев теперь.
  … Зачем я живу, позабывший и племя, и род,
  Убогий изгой, что от дедовских песен отвык?..
  
  Дороги поиска привели в Вишнёво. Главная достопримечательность
  местечка — колодец. Его называют колодцем имени Шимона Переса. Здесь
  Перес-папа и Перес-сын вёдрами набирали воду. Воды с тех пор утекло
  много. Перес- младший стал президентом Израиля. А местные жители, как и
  прежде, из этого колодца черпают воду. Когда-то здесь жили одни евреи.
  Теперь не осталось никого.
  
  Здесь бессильно сказанное слово
  Позабыть убитых не веля,
  На еврейском кладбище в Вишнёво
  Чёрная шевелится земля.
  
  Следующая остановка — Витебск. Художник Май Данциг, посвятивший Марку Шагалу серию своих картин о Витебске, рассказывает: «По воспоминаниям я воображаю, что это был совершенно потрясающий город, для художника просто находка. Этот город был столицей черты оседлости».
  
  Идиш — это особое воспитание, особая аура. На почве идиш выросли
  писатели и художники, например, Марк Шагал. Он уникален, неподражаем в
  каждой работе. Получается, что язык отражается в живописи. Возьмём
  Левитана. Я думаю, что, если рядом поставить Шишкина и Левитана, вы
  моментально, вы, может быть, даже слова не подберёте для определения,
  но вы сразу почувствуете разницу и то нутро, ту лирику, которой
  обладал Левитан. Я не умаляю достоинств Шишкина, он прекрасный
  художник, но Левитан совсем другой. Я думаю, что Левитан писал свои
  пейзажи, обладая на генном уровне идиш. Или Хаим Сутин, который
  родился в местечке Смиловичи, недалеко от Минска. Я считаю его
  гениальным живописцем. Вряд ли кто-то может с ним потягаться, его
  живопись полнокровная, «витаминизированная», колоритная. Её надо
  чувствовать печёнкой. Попав в Париж, Сутин сдружился с Модильяни. Оба
  – неплохие евреи, один — итальянский, другой — белорусский. Сутин
  говорил Модильяни: «Ты гений!», а Модильяни Сутину: «Нет, ты гений!»
  «Захолустные еврейские местечки подарили миру не только великих
  художников, но таких поэтов и писателей, как Менделе-Мойхер Сфорим,
  Шолом-Алейхем, Хаим Бялик, Шмуэль Галкин, и таких композиторов, как
  Ирвинг Берлин и многих других. Правда, сегодня в Смиловичах другие
  достопримечательности: войлочная фабрика, где валяют валенки, и
  чебуречная.
  
  Действительность, проклята будь она,
  Забыть бы её поскорее.
  На родине Хаима Сутина
  четыре осталось еврея.
  
  … В местечке, где люди над Торою
  Склонялись, исследуя суть её,
  Навеки вошедшем в историю
  Как родина Хаима Сутина.
  
  «Ассимиляция происходит, вот что самое страшное, — с горечью замечает
  один из собеседников Городницкого, — и виноват в этом не только
  Гитлер».
  
  «Да, Сталин продолжил его дело. И начал он с Минска, где в январе 1948
  года был убит Соломон Михоэлс. Затем в августе 1952 года были
  расстреляны члены Еврейского Антифашистского Комитета, в том числе
  видные поэты и писатели, писавшие на идиш, были закрыты все газеты,
  издательства и театры на идиш, «дело врачей», слухи о готовящейся
  депортации. Вот так еврейскому народу в Советском Союзе, языку идиш
  был нанесён второй смертельный удар этим великим специалистом в
  области языкознания».
  
  Путь пролегает через белорусские местечки, города Бобруйск, Рыжковичи,
  Шклов, Минск…
  
  Разделить своё горе мне не с кем, –
  Обезлюдел отеческий край
  Этот город не станет еврейским:
  Юденфрай, юденфрай, юденфрай!
  
  В фильме приводится беседа с одним из тех, кто, покинув Бобруйск, живёт в Израиле. Это бывший десантник Роман Ратнер: «В Израиле у меня никогда не было ощущения, что я не дома. Когда я приехал сюда в первый раз в 1992 году, самое яркое впечатление на меня произвели не дома, не природа, а — вывески, написанные еврейскими буквами. Второй муж моей бабушки — бобруйский раввин — в детстве учил меня еврейскому алфавиту, и это оказалось для меня очень важно. Моя бабушка — папина мама — говорила, читала и писала на идиш и на иврите. А дедушка — мамин папа никогда не говорил на идиш. Но перед смертью он перестал говорить по-русски и начал говорить только на идиш. Идиш поднимается где-то из-под корки. Ощущение себя евреем в первую очередь было связано с идиш. Мы евреи, и говорим на идиш. В Бобруйске я очень любил ходить на свадьбы, где пели песни на идиш. А потом всё это пропало, и это очень плохо. Одна из причин, почему я не хочу ехать в Бобруйск, потому что там больше не услышишь идиш».
  
  И всё же, дружок, понапрасну над ними не плачь.
  Меж жизнью и смертью ещё не окончился спор.
  Покуда на крыше печально играет скрипач
  
  И детский поёт, заглушая стенания, хор.
  Покуда в огне отыскать мы пытаемся брод
  И старый учебник с надеждой берёт ученик.
  Язык умирает, когда умирает народ,
  Народ умирает, когда умирает язык.
  
  В Минске Городницкий встречается с группой белорусских художников-реставраторов, которые не только реставрируют картины, но и хотят вернуть к жизни идиш. Они занимаются им много лет, причём начали это тогда, когда идиш был ещё под строгим запретом. Художники говорят, что тот, к кому идиш прививается, выдержал тест на человечность.
  
  Смеясь, они рассказывают, как приезжающие из других стран евреи порой
  не понимают местного диалекта. «Ну что это такое: ин кладовке, офн полке, штэйт а банке, мит варенье?»
  
  Реставраторы подготовили к изданию идишско-белорусский словарь.
  
  Финансовую поддержку в работе над словарём им оказывает петербургский
  бизнесмен Андрей Гордиенко. На вопрос Городницкого, зачем ему это
  надо, Андрей ответил: «Когда замешивают бетон, на куб бетона идёт куб песка. А потом примешивают цемент. Его мало, его как бы и нет, но без цемента бетон не существует, и песок остаётся песком. Цемент растворяется в этой массе, но отдаёт песку свою энергию и песок становится бетоном. Так и еврейский народ, растворяясь, является связующим в этом мире».
  
  На печально известной Минской Яме установлен памятник евреям, погибшим в Минске. Это единственный обелиск, на котором, несмотря на строгие запреты властей, было написано, что погибли не просто мирные граждане, а евреи. И сделана надпись на идиш. На этой могиле 9 мая Городницкий исполнил свою песню «Рахиль», посвящённую матери и внучке. (Песня переведена на английский и иврит).
  
  Под зелёным ковром травы
  Моя мама теперь лежит.
  Ей защитой не стал, увы,
  Ненадёжный Давидов щит.
  
  И кого из своих родных
  Ненароком ни назову, –
  Кто стареет в краях иных,
  Кто убитый лежит во рву.
  
  Самолёт уносит Городницкого в Израиль, где жизнь бьёт ключом.
  
  Дорога в Израиль идёт через горные кручи,
  По жаркой пустыне, где вязнут колёса в песке,
  И через улыбки счастливых смеющихся внучек,
  Что песни поют на забытом тобой языке.
  
  Дорога в Израиль идёт через поиски Б-га,
  По братским могилам погибших в неравном бою.
  На свете одна существует такая дорога,
  И всё-таки каждый туда выбирает свою.
  
  «Мой сын Володя, — рассказывает поэт, — в 1987 году уехал из
  Ленинграда жить в Израиль. Он стал религиозным человеком, теперь он
  Зеев. Здесь у меня три внучки — Рахиль, Двора и старшая — Бася.
  Недавно она вышла замуж за Ушера, выходца из хасидской семьи (в январе
  этого года Двора тоже вышла замуж за хасида). Ни в той, ни в другой
  семье не знают русского языка. У Ушера пятнадцать братьев и сестёр –
  многочисленная родня, все они говорят на идиш, как это полагается у
  хасидов. Вот так идиш снова возвращается в мою семью. Круг замыкают
  мои внуки».
  Фильм заканчивается так же, как и начинался: «Меня зовут Александр Городницкий. Мне — 75».
  Судьба моих предков, как пепел, черна и горька.
  Не дай моим внукам, Всевышний, её повторить.
  Я с раннего детства родного не знал языка,
  И нету надежды, что буду на нём говорить.
  
  С чего начинается горестный этот подсчёт —
  С расстрельного рва или груды пылающих книг?
  Язык умирает, когда умирает народ.
  Народ умирает, когда умирает язык.
  
  Справка из Википедии:
   Фильм «В поисках идиш» впервые в США был показан в Бостоне в West Newton Cinema Theater в августе 2008 г., в Нью-Йорке на Международном независимом кино-видеофестивале в октябре 2009 г. был признан «Лучшим международным фильмом» в категории «Культура».
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"