Натужно загудели носовые двигатели, и дирижабль начал резко снижаться, одновременно разворачиваясь с креном влево. Яркая синева в обзорной иллюминаторе сменилась на вязкую муть облаков. По узкому проходу между креслами покатилась пустая банка, оставляя след из тягучих капель. К запаху немытых тел и тревоги добавился химический душок алко-водорослей.
Корнеев вытянул затекшие за три часа полета ноги и уперся во что-то упругое и живое под сиденьем впереди себя. Раздалось угрожающее шипенье и приглушенная ругань на смеси корейского, японского и русского. Может быть, в сумке была последняя живая змея из Японии?
Облака закончились, и внизу, по правому борту, показалось побережье Таймыра. Аккуратные зеленые квадраты перерезали с узкими лентам дорог, с черными точками машин. Бесконечные поля супер-пшеницы, фасоли и гибридной сои раскинулись в лоскутное одеяло, исчезающее в мутной полосе у самого горизонта.
Сидящий рядом седой мужчина, по виду японец, заулыбался и радостно ткнул рукой в иллюминатор:
- Ke tsu... Я там работа!
Корнеев равнодушно кивнул, не желая продолжать разговор. От перепада давления и резкого снижения заложило уши и немного мутило. Дирижабль взял еще левее, и внизу заиграла солнечными бликами стальная синева Карского моря. Сквозь утренний туман угадывалась ощетинившаяся антеннами, башнями управления и оранжевыми стыковочными мачтами черная громада плавучего хаба "Надежда-28".
***
Дверь открылась с громким хлопком, и внутрь салона ворвался морской воздух. РУб
Рубашка тут же стала влажной и прилипла к спине. Корнеев бросился к выходу, прижимая к груди небольшую сумку с вещами и разрубая плечами пробку из пассажиров, с бесконечными баулами и упирающимися детьми. Он первый сбежал вниз по трапу, оказавшись посреди муравейника. Все и вся вокруг него двигалось. Внизу, сквозь решетчатые фермы, проглядывала баржа, с которой что-то разгружали и одновременно загружали несколькими лентами-конвейерами. Сбоку, на вынесенной посадочной площадке, садились и взлетали непрерывным потоком транспортные дроны. Одни сбрасывали прямоугольные транспортные блоки в жерло приемника, другие тут же подхватывали грузы с ленты и с нарастающим воем двигателей уносились в сторону моря.
Нависающая над головой махина дирижабля медленно шевелилась, словно засыпающее чудовище. Местами сквозь серебристую обшивку гондолы выпирали сегментированный мешок, заполненный водородом. Если присмотреться, можно было разглядеть проглядывающие номера и звезды, замазанные поверх краской. Следы старательно забытого прошлого...
По отдельному трапу шли пассажиры первого класса. По виду, явно столичные гости. Вызывающе белые костюмы, охрана с инфра-звуковыми резаками наизготовку, суетливые референты в полу-поклоне.
Поток обычных пассажиров упирался в ограждение с предупреждающими надписями на нескольких языках, и дальше разбивался на тоненькие ручейки около стоек оформления. Равнодушные пограничники деловито стучали печатями по паспортам и временными визам, определяя всех согласно порядку. Рабочие по контракту, беженцы-мигранты, трудовой резерв, служащие...
Корнеев остановился около автомата с питьевой водой, купил себе самую маленькую бутылочку и разом выпил, задержав во рту последний глоток и наслаждаясь вкусом. Чистая, без соли и химического привкуса.
- Корнеев? Контракт номер Ф-259?
Шустрый старик в потертой военной форме схватил его за локоть, и вглядывался в лицо.
- Ф-259, - автоматически подтвердил Корнеев, протягивая карточку с направлением и документы.
- Я твой куратор, Алексей Петрович.
Старик шустро засунул карточку в потертый считыватель, и довольно долго что-то смотрел на маленьком экране, хмурясь и недоверчиво вертя головой.
- Ты же из этих... - начала говорить старик, но потом замолк и резко сменил тему, вскидывая вверх лицо по-детски с хитрым выражением. - Курсы аква-подготовки у кого проходил
- У Семуры и Пак-Ё, - сказал Корнеев. - Их перевели в Анадырь полгода назад...
- Какой предел дальности кита-пастуха на зов? - перебил его старик.
- Почитайте в руководстве, второй раздел, - ответил Корнеев, беря документы и пряча их в сумку.
- Ты говно, даже хуже чем эти жуки. Они просто хотят выжить... - старик кивнул на поток мигрантов. - Просто обозначаю твое место, без обид. Но тебе повезло участвовать в программе, хотя я не понимаю, за какие заслуги. Наша компания такая добрая, и дает шанс даже бывшим, вроде тебя.
-Это ты говно, - равнодушно ответил Корнеев. - Еще вопросы будут?
- Дальше оформление, - сказал старик, подведя Корнеева к терминалу с логотипом компании. - Через полчаса будь на пятом уровне, причал двадцать три. Данные твои я ввел в систему контроля, с доступом проблем не должно быть.
- Как найти причал?
- Почитай в путеводителе, умник. Не явишься - объявлю в розыск как дезертира.
Гидросамолет вначале шел над самой водой. Иногда казалось, что еще немного, и ярко-желтые поплавки заденут волны. Но когда отлетели от платформы на несколько километров, старик резко набрал высоту.
- Видишь там черные круги? - старик показал на какие-то полотнища, распластанные на воде. - Плантации водородных водорослей, новый проект компании. Трубопровод уже тянут.
- Слыхал, - ответил сквозь шелест двигателя Корнеев. - Говорят, рыба от них дохнет.
- Ты не дуйся, - усмехнулся Алексей Петрович. - Мне вообще наплевать, кто или что ты такое. Главное, чтобы работал нормально и проблем не создавал. Доставлю тебя на место дежурства, и забуду про тебя до следующей смены. У меня таких знаешь сколько...
- Какие-то инструкции будут? - спросил Корнеев.
Инструкции Алексей Петрович дал ясные, хотя ничего нового и не сказал. Теплый Гольфстрим встречается с холодным циклическим течением. Фитопланктон усиленно растет, и на нем нагуливает вес криль. Киты-пастухи уплотняют отъевшийся криль в одно большой скопление, и через месяц всю эту массу заглатывает плавучий завод, чтобы переработать в мясо, которое пойдет на прокорм дармоедам во всем мире. Таких выпасов криля под сотню, начиная от Новой Земли и до Новосибирских островов. Его точка недалеко от острова Большевик.
Его, лично Корнеева, задача, следить, в свою очередь, за китами, и управлять ими. А если, он, Корнеев, облажается, то его выкинут с треском и позором из компании, куда-нибудь в район Владивостока, где жара, пустыня наступает и вода по талонам. Вопросы есть? Вопросов нет.
Корнеев вполуха слушал ехидный инструктаж, и смотрел на раскинувшееся море. Наконец-то он окажется один...
***
Небольшой плот, метров десять, покачивался на волнах рядом с гидросамолетом. Работник, которого сменил Корнеев, закинул сумку и уселся в кабине, не сказав ни слова и не подав руки.
Алексей Петрович проверял нехитрое хозяйство, что-то помечая у себя в планшете. Спальник, закрепленная на пьедестале рация и коммуникатор в защитном футляре, экспресс-лаборатория для анализов, и самое главное, костюм-адаптор.
- Умеешь обращаться? - спросил старик, кивая на едва шевелящийся кусок био-ткани.
Во время курсов им давали инструктаж на простых моделях, затасканных и едва живых, с минимум функций.
- Смотри, это штука дороже, чем твоя башка. По первости будет немного дискомфортно, пока он к тебе не привыкнет, а потом как родной станет. Снимай его хотя бы раз в две недели, а то потом ломка будет.
- Разберемся.
- Деловой ты, я смотрю. Контрольный отчет раз в день посылай. Если что-то срочное, то смотри таблицу кодов и выбирай нужный. Ну все, через месяц жди смену.
Воздушная волна и брызги окатили плот, когда гидросамолет пошел на взлет. Когда гул двигателей затих, Корнеев натянул упирающийся костюм на себя и расслабился, чтобы соединение легче прошло. Теплая псевдо-кожа вначале осторожно прижалась, а потом крепко сдавила руки, ноги и лицо. В ухе защекотал мягкий отросток, подсоединясь через нейро-имплант к мозгу.
Мир вокруг дернулся и стал словно шире и глубже во все стороны. Теперь Корнеев мог видеть и слышать намного лучше. Вот почти у поверхности зависли несколько китов-пастухов, Они знаю, что на плоту человек, им интересно. Поле криля щелкает и трещит, опустившись на глубину метров сто.
Лицо сдавило прозрачной тонкой мембраной, а спина начала зудеть. Искусственные жабры соединялись с кровеносной системой, чтобы можно было дышать под водой.
Для пробы Корнеев нырнул, привыкая к необычной силе. Рядом промелькнула серебряной стрелой рыбина, и рука рефлекторно схватила ее. Костюм нетерпеливо завибрировал, и Корнеев прижал упругое тело к открытому клапану на животе. Рыба тут же пропала в нем, и по телу пошла волна удовольствия. Костюм выражал удовольствие от еды.
Совсем рядом проплыло невидимо тело кита, только мелькнул хвост и водоворот слегка задел. Корнеев издал сигнал внимания, и сразу услышал десяток разных голосов в ответ. Один самец-вожак, несколько младших, пара самок, и детеныши. Они ждали от него указаний, они приняли его как хозяина.
***
Работы смотрителем была не сложной. Следи за положением, чтобы не выплыть из заданного квадрата, проверяй периодически рачков на предмет болезней или паразитов, и отдавай приказания китам, куда плыть. Ну и пиши отчеты и отправляй их куратору.
Большую часть времени Корнеев просто лежал на плоту или плавал, наслаждаясь одиночеством и компанией китов. Иногда киты устраивали концерты, наполняя море грустными и непонятными песнями и чем-то близком и неуловимом.
Основную часть работы делали именно киты. Когда однажды приплыли дикие киты поживиться крилем, то пастухи убили вожака-самца. Они не давали ему всплыть, толкая в глубину, пока он не сдался и не пропал в темноте. Потом утопили остальных китов из стаи, чтобы не был угрозы крилю. Они просто выполняли приказ.
***
Лодка медленно плывет по реке. Вода темная, и даже в темноте видно, что она покрыта жирной пленкой из грязи, нефти и нечистот. Мимо проплывают вздувшие туши мертвых кошек, собак и объеденных людей. Дома из бетона стоят мертвые, только в некоторых окнах виднеются отблески от костра.
Впереди площадь, на которой слышна громкая музыка, раздаются крики и пахнет жареным мясом. Огни ярко горят, освещая полуголых людей. Нет, это стадо диких обезьян. Или гиен. Они пришли из погибающих от жары и наводнения городов и деревень, затопив собой город.
Из лодки выходит человек в плаще и капюшоне, и лица его не видно. Поднимается по ступеням и выходит в центр площади. Охранники ничего ему не делают, только испуганно наставляют автоматы и жмутся в тень. От человека пахнет смертью и счастьем. Хочется лизать ему ноги и плакать.
Толпа так и делает. Они падают на колени и плачут, протягивая руки к человеку из лодки. Человек не видит людей. Для него это марионетки. Он закрывает глаза, включая резонатор нейро-импланта на максимальную мощность и настраиваясь на волны людей. Ему надо выполнить приказ, потому что его сделали таким. Это его функция. Кому-то надо делать грязную работу. Солдаты отказались, потому что им жалко.
Люди набрасываются друг на друга, вырывая глаза и волосы, радуясь, что ощущают человека.
Когда утром человек выходит из города, в нем никого не осталось из живых. Только мертвое мясо. На дороге он снимает капюшон и начинает оглядываться...
***
На этом месте Корнеев всегда просыпался в поту и с ощущением животного ужаса. Ему было страшно увидеть лицо этого человека. Он знал, что как только однажды посмотрит сон дальше, случится что-то непоправимое, и мир вокруг никогда не станет прежним.
Вдалеке мигал одиноким красным огоньком навигационный буй. Костюм принимал сигнал и переводил его сразу в информацию. Координаты, температура, скорость ветра и карта течений, пакеты служебной информации.
Где-то рядом находился остров Малый Таймыр, на границе разрешенного квадрата для выпаса. Залезать на территорию соседнего облака криля нельзя, и тогда между собой схлестнуться киты-пастухи, каждый за свою территорию.
Корнеев нырнул в темную воду, уходя в холодную глубину. Вокруг потрескивал криль, удерживаемый китами-пастухами. Тут же возник вожак, кружа вокруг и заглатывая вместе с водой привлекаемую рачками наглую и голодную рыбу.
Костюм переводил мысли в звуки, которые кит понимал. Гнать криль на переработку. Направление. Приказ. Важно. Выполнять.
Месяц пролетел совсем незаметно, и Корнеев почувствовал тревогу от надвигающихся перемен.
***
Темные точки на горизонте быстро выросли в цепочку из обшарпанных лодок, остановившихся в паре километров от его дрейфующего плота. Корнеев разглядел по несколько человек на каждой лодке. Потом они опустили в воду шланги и включили манок. Он услышал его как непрерывный писк. Облако криля потянулось вверх, и вода вокруг лодок вскипела от выпрыгивающих рачков.
Заработали наносы, и пластиковые мешки начали позади лодок начали заполняться добычей. Вдалеке угадывалась громада плавучей перерабатывающей фабрики, от которой плыли новые лодки, взамен возвращающихся с грузом. За несколько часов от поля криля почти ничего не осталос. Киты-пастухи плавали рядом с плотом, издавая тревожные сигналы. Смысл их существования, заложенный в них на генетическом уровне, пропал.
Когда приводнился гидросамолет с куратором, Корнеев уже собирал вещи. Он упаковал и собрал рацию, законсервировал аппаратуру, и выставил программу возврата к платформе в блоке управления плотом.
- Молодец, даже перевыполнил план по добыче, - похвалил Алексей Петрович, выходя из кабины, - осталось последнее дело.
- А нельзя их того... - замялся Корнеев. - Просто отпустить?
- Куда отпустить? Они тоже мясо! - удивился куратор. - Нагуляли вес, хватит. Эти уже отработали свой ресурс.
Корнеев нырнул под воду, и его тут же окружили киты. Они нервничали, словно что-то чуяли.
У них просто остановилось сердце, по приказу Корнеева. Он привязал к их хвостам гибкие тросы, и прицепил к лодкам. Когда он вынырнул рядом с бортом одной из лодок, кто-то из работников плюнул в него, но промазал.
***
Дирижабль, прибивший из Якутска, осторожно стыковался к мачте, включая маневровые двигатели. Холодный ветер норовил развернуть корабль и стукнуть кормой о ферму ограждения.
Корнеев стоял в очереди на вылет, среди отработавших свой контракт и возвращающихся на материк трудяг.
- Больше работы не будет? - спросил Корнеев.
- В этом сезоне без шансов, - нахмурился куратор. - На следующий не уверен.
Наконец подали трап, и толпа свежих мигрантов с материка хлынула в зал регистрации.
Куратор смотрел на спешащих к стойкам оформления китайцам и японцам. От их стран осталась только пустыня, или затопленное бесконечными дождями побережье.
- Когда сменился климат, я служил роте охраны. Только вышел из училища, младший лейтенант. Помню, как закончилась еда, толпа кинулась на склады. Дети, старики... Я не смог отдать приказ. Открыли двери и ушли из города. А потом пришли активированные и всех зачистили. Потом их наградили за спасение страны от хаоса. И на всякий случай списали в запас. Ничего не хочешь сказать?
Корнеев пожал плечами.
- Они всего лишь выполняли приказ.
- На следующий сезон работы не будет, - огрызнулся куратор.
- Не тебе решать.
- Да, не мне.
***
Дирижабль нес своих пассажиров прочь от полного жизни моря. Рядом с Корнеевым беспокойно спал работяга с жилистыми руками. Он прижимал к себе сумку и что-то бормотал на якутском.
Внизу, сквозь темноту виднелись огни какого-то небольшого города. Корнеев подумал, что хорошо бы поселиться в таком городке, просто жить, и ничего не вспоминать. Работа ему найдется и там.