Есть вечная и очень еврейская тема: герой пасёт овец своего будушего тестя. Многочисленные детали, призванные украсить её, незначительны и даже скучны. Герой может вести свое происхождение от Авраама, или же от первосвященника Аарона, или же быть обращенным в иудаизм. Как правило, тесть героя - человек состоятельный. Он может дать герою желанную дочь в жены, или же обмануть и дать не ту, или же просто отказать - тогда она выходит замуж против его воли. Герой может произвести на свет дюжину сыновей, или только двоих, или же одну дочь. Конечно, герой сталкивается с чем-то, что меняет его жизнь. Это может быть лестница с толпой ангелов, снующих по ней взад-вперёд, или горящий куст, или просто тихий голос где-то внутри: иди и учись!
После этого герой должен совершить нечто экстраординарное. Он может покорить Египет с армией сыновей, или же вывести целую армию из Египта, чтобы покорить другую землю, или же обучить армию учеников, чтобы освободить свою землю от иностранного ярма. Герой может добиться желаемого, или остановиться посредине пути, или же потерпеть полную неудачу. Его смерть может оказаться спокойной и торжественной на глазах тысяч скорбящих о нём, или же мучительной на глазах нескольких учеников. Его могила может быть сохранена, чтобы стать предметом поклонения и паломничества благочестивых, или же забыта и навсегда потеряна.
Чтобы заинтриговать молодого читателя., история может предложить несколько кровавых битв. Чтобы подчеркнуть моральную победу героя, тесть должен появиться в конце с обязательной оливковой ветвью в руках. Будущим историкам предлагается развязать паутину, составленную из числа 40 и его кратных. Археологи и туристы награждаются руинами разрушенных городов и крепостей. Будущие студенты ешив наказываются обильными и - для поверхностного наблюдателя - бессистемными жертвоприношениями многочисленных овец и баранов.
Существует только одна тема, но число её вариаций почти бесконечно и только Время способно разобраться с ними со всеми - седое и усатое время Эйнштейна, а не холодное и безразличное время Ньютона, и не коварное время Зенона, не позволяющее Ахиллу догнать черепаху, и не сумасшедшее время Борхеса, которое, как кролики Фибоначчи, постоянно размножается. Это Время неспеша просеивает все возможные вариации одну за другой через свои венозные пальцы и только трижды награждает героя собственным именем. Оно может оказаться (например и наугад) Яаков или Моисей или Акива. И только тогда мы пересказываем их истории, потому что мы не умеем рассказывать истории без имён и потому что только повторение превращает истории в Историю (которая, по определению, есть горстка имён, рассеянных в хронологическом порядке по книгам, которые мы остроумно называем историческими) и потому что мы хотим научиться чему-нибудь у Истории, чтобы научить потом наших детей - только затем, чтобы много лет спустя услышать эти же самые истории от наших внуков, уже не узнавая их за исключением, быть может, самого начала - герой пасёт овец своего будущего тестя.