Аннотация: Задумывала НФ, а получился чистой воды реализм. Бывает...
Мойдодыров не просто человек был - явление. Кто не знает Мойдодырова? Все знают. В журналах научных? Знают. На телевидении? Давно знают. Отмахиваются, как от мухи назойливой. В научных институтах, которые еще не полностью вымерли с приходом капиталистически-ледникового периода - даже отмахиваться устали. Делают вид, что не замечают.
А раньше - замечали. Звонили ноль-три, вызывали санитаров. Мол, подлечите человека. Что ж он мучается-то и нас мучает. Работать мешает, науку двигать вперед, в светлое будущее. "Ноль-три" приезжали, Мойдодырова забирать не хотели - мол, угрозы для общества не представляет, а что надоел он вам - так это ваши проблемы. Приходилось выводить за проходную своими силами (даже жребий бросали - кто на этот раз), а через недельку-другую тощая, костлявая фигура в мешковатом, всегда одном и том же костюме снова появлялась в институтских коридорах.
И охрану не раз предупреждали, и даже фото в дежурке оставляли. Вот этого, худого и настырного - не пропускать. Но почему-то все равно пропускали. Уговаривал? Просил? А может, знал какие-то тайные пути проникнуть на территорию не слишком-то и засекреченных, но все равно охраняемых объектов.
Объекты, хоть как-нибудь связанные с космосом... хоть краешком, хоть в славном прошлом - вот чем интересовался Мойдодыров. Помешан человек был на этом деле. Все же психика - дело тонкое. Кому-то кажется, что за ним зеленые человечки наблюдают, эксперименты проводят. Другой голоса слышит. Третий - в голом виде на улицу выходит и песни поет, буянит. Или просто холодной водой голяком обливается, молится матушке-природе. А Мойдодыров - он вообще-то тихий был. Спокойный. На людей не бросался, матом никого не крыл. Просто хотел улететь на Марс.
Да, почему-то именно на Марс. Никакая другая планета (а мы спрашивали, и не раз - пока не надоело) ему категорически не нужна была. Перечитал космической фантастики в юности? Приснилось что-то этакое или просто название нравилось? Сложно сказать.
Кстати, мы тоже знали, как полететь на Марс. В теории. В теории вообще все просто. Выбиваешь где-то много денег (очень много, если конкретнее), находишь конструкторов, подрядчиков, подбираешь попутчиков по вкусу - и летишь. Полгода туда, годик по планете гуляешь, полгода обратно. Никаких проблем. Только денег таких даже у американцев нет. Или есть, но они скрывают. Потому что иначе американское население на улицы выйдет с транспарантами. Мол, долой Марс - давай увеличение социального пособия.
И правда, зачем простому, обычному человеку этот Марс? Кому сильно хочется - можно и в телескоп посмотреть. С хорошим увеличением. Можно даже в аттракцион сходить. Говорят, в Америке такой есть. И невесомость, и песок красный, холмы там всякие... все как настоящее.
- Слушай, Мойдодыров, - я лично с ним пару раз беседовал, все хотел понять, что же за штука такая с человеком приключилась, что он кроме Марса ни о чем больше думать не может, - А может, ну его, этот Марс? Ну что ты там не видел? Чего там хорошего? Пыль, радиация и всякое такое. И марсианок никаких на самом деле не существует, это все выдумки такие. Художественные.
Молчит. Смотрит на меня своими карими навыкате глазами и молчит. Мелко подрагивают плечи под вытертым до блеска пиджаком. Нервный тик. От несбыточной мечты и хронического непонимания окружающими.
- А хочешь, мы тебя дворником устроим? Нам, Мойдодыров, дворник нужен. Чтобы чисто было. А то смотреть на тебя прямо больно, честное слово. Ты вообще чем питаешься?
Молчит. И по скулам, обтянутым желтоватой пергаментной кожей, и по костлявым запястьям видно, что - ничем.
Честно скажу, водил его пару-тройку раз в кафешку. Не в нашу, нет. Не то чтобы боялся кого-то... так, зачем лишний раз коллег нервировать? Тем более что бывший НИИ уже давным-давно распродали на офисы, пару человек всего нас осталось. Сторожим нераспроданное (громоздкое, непрактичное, без цветных металлов) оборудование. Иногда получаем зарплату. Халтурим на стороне - кто курсовые пишет студентам-бездельникам, а кто и дипломные. Время от времени на гранты какие-нибудь подаемся - так, из спортивного интереса. Венька, Сашка и Максим Максимыч... и Мойдодыров. Сколько себя помню, он всегда был.
А в кафешку мы ходили с Мойдодыровым в соседний квартал. Не кафешка даже - "разливайка". Водочка, пиво... все, как положено. Но сосиски и пельмени подавали горячими, и Мойдодырова, в его истрепанном, лет тридцать тому назад приличном костюме - не гнушались.
Брал я обычно две порции сосисок (обе - поклоннику Красной планеты) и порцию пельменей. Себе - жидкий кофе. Мойдодыров ел без спешки, культурно - хоть и понятно было, что голоден. После трапезы закуривали, говорили. Марс, космические корабли, невесомость... с ним интересно было пообщаться. Немало знал, быстро зажигался мыслями, пусть даже рано или поздно все равно возвращался к полетам на Марс. Иногда мне казалось, что вместе с Мойдодыровым я возвращался лет на двадцать назад, когда институт занимал большое солидное здание целиком, мы много говорили, спорили и тоже верили, что Марс - будет. Обязательно. Потому что как же иначе?
- Да что ты с ним возишься? - говорил Венька, недавно ставший в третий раз дедушкой. - Привадишь, потом не выгонишь. Охота с дураком дело иметь.
- А если деньги лишние, - вступал молодой еще (в этом году полтинник стукнул) Сашка, - то лучше мне отдай. Тоже мне, отец Терез нашелся, - и разражался крякающим смехом.
Одинокий и вечно хмурый Максим Максимыч только качал головой - неодобрительно или так, своим каким-то мыслям.
А потом Мойдодыров пропал. Нет, он и раньше мог не появляться в нашем, заставленном "неликвидом" коридоре, месяцами. Может, тяга к Марсу носила у него сезонный характер... или, кроме нас, остались у него и другие друзья по космосу. В общем, как-то раз вместо Мойдодырова пришел молодой веснушчатый старлей. Видно, только летом выпустился из Школы Милиции... или где их сейчас учат? Не знаю.
Родственники (да, мы тоже удивились - у Мойдодырова нашлись какие-то родственники: то ли сестра, то ли племянница с мужем и детьми) подняли тревогу. Оказывается, раз в месяц они приходили к брату (или все же дяде?) принести кое-какие продукты, смахнуть пыль с книжных полок, да и так, повидаться.
Но в этот раз ключ заело в замке, а на звонок открыли незнакомые люди, культурно пригласили пройти на кухню и честь по чести показали купчую на вполне приличную "двушку" Мойдодырова, оформленную по всем правилам, с печатями и подписями.
- Так он же ненормальный! - кричала то ли сестра, то ли племянница и пыталась ухватить бумагу с явно нехорошими намерениями, на что ее вежливо, но твердо выставили за дверь вместе с двумя клетчатыми базарными сумками (вот, мол, все его вещи, забирайте, нам чужого не нужно, за книгами приезжайте на машине). И пригрозили милицией, куда возмущенная дама сразу же и направилась - подавать заявление о пропаже то ли брата, то ли дяди. Видно, еще и "барашка в бумажке" приложила (из жалости к брату-дяде? из жадности к утраченной квартире?) потому что Мойдодырова и правда начали искать.
Адресок института у Мойдодырова в записной книжке обнаружился - вот нас и решили проверить. Может, мы поклонника Марса где-то держим насильно... для опытов? Примерно так нам объяснил смущенный и потный старлей, на что Венька с Сашкой поцокали языками, Максим Максимыч покачал головой и привычно вздохнул. Никто Мойдодырова уже месяца два не видел. Я тоже и поцокал, и головой покачал. А когда старлей ушел - задумался.
Месяца два назад я добрался в институт только к обеду. Нужно было выстоять очередь в поликлинике и сделать наконец-то кардиограмму. Справившись с задачей, подъехал пару остановок на автобусе, подошел к проходной - а Мойдодыров мне навстречу из здания выходит. Да где там - выбегает прямо. И... улыбается. Немного растерянной, но радостной, не заискивающей, как обычно, улыбкой. Честно - первый раз такое выражение у него на лице увидел. Остановился, удивляюсь. А Мойдодыров ко мне, за рукав схватил, наклонился и бормочет что-то вроде: "Полечу, полечу". Я не успел ничего сказать, как он рукав отпустил и побежал прочь. Помню, подумал тогда что-то вроде "совсем плохой стал". А потом оказалось, что (невиданное чудо) сотрудникам института зарплату обещают выдать, задолженную за полгода, и встречу с Мойдодыровым ни с кем в том день я обсудить не успел. Потом закрутился, забыл.
А еще у нас недавно макет из коридора пропал. Под крылом института когда-то, в славный век торжества науки и техники, была подшефная школа. Детишки приходили с экскурсиями, чтобы мы "про космос" рассказали. Вот кто-то и придумал макет кабины космического корабля сделать. С рычажками, лампочками и слайдами звездного неба. За два субботника справились. Макет получился - загляденье. Ребята просто визжали от восторга, про наш институт в газете написали, ставили в пример другим "шефам". А потом как-то шефство сошло на нет, вместе с институтом, макет пылился в широком институтском коридоре вместе с другими такими же "ветеранами", и вот - пропал.
Я бы и не заметил пропажу, если бы не собрался показать внуку диковинку "из прежних времен". Даже тряпку влажную подготовил, чтобы хоть немного макет почистить - а его нет. И похоже, что остальные "раритеты" с места на место немного передвинули, чтобы недостача не так сильно в глаза бросалась.
И пусть государство наше суверенное нас уже давно вместе с институтом сдало в утиль, не нужны мы ему стали, но, как говорится, "идейки-то куда девать прикажете"? Вот и у меня в голове странные слова Мойдодырова, пропавший макет и проданная на сторону "двушка" начали в какую-то картинку складываться... нехорошую, нужно сказать, картинку.
Первым делом я напросился в гости к Максим Максимычу. Это было проще всего. Старик увлекается моделированием и всегда рад кому-нибудь похвалиться, даже моему пятилетнему внуку.
Пришли, посмотрели кораблики, выпили на холостяцкой ободранной кухне жидкого чаю из щербатых чашек, поговорили о моделях и о том, как все дорого, а качество такое - нигде нормального клея не найти, чтобы как раньше. Получили в подарок старенький, потрепанный жизнью деревянный парусник. Ничего подозрительного не заметили.
Следующим подвернулся случай заглянуть к Сашке. Наш молодой коллега забыл на столе мобильный телефон - кстати, не самой дешевой модели. Я телефон в карман - и к Сашке домой. Скажу, мол, что все равно в тот район собирался по делам, заодно решил отнести, а то коллега подумает, что в автобусе вытащили, переживать начнет.
У Сашки меня (даже с телефоном) не очень рады были видеть. Паковали вещи, на днях собирались переезжать в новую квартиру.
- Ты понимаешь, старик, какая удача! - кричал Сашка, забросив принесенный телефон куда-то на полку шкафа, и размахивал руками, задевая стены микроскопического коридора своей однокомнатной "хрущевки". - Жене от завода квартиру дали! Теперь мы здесь молодых оставим (в смысле, дочку, зятя и внучку), а сами туда переберемся! Далековато ездить будет, ну да ладно, справимся. Главное - перестанем друг у друга на голове жить. Нет, ну ты представляешь, какая красота!
- Даже не представляю, - еле вклинился я в радостный монолог. - Думал, что уже давно никто никому квартиры не выдает.
- Так всем подряд и не дают! Только кто на заводе двадцать лет отработал! Завод свой дом построил и заслуженных работников заселяет. Вот квартира одна освободилась, и нам от нее уже и ключи выдали! - Сашка выудил из кармана связку, потряс у меня перед глазами, а потом приложился к ним губами, изображая поцелуй и снова спрятал в карман.
Я вышел из подъезда, присел на лавочку и закурил. Красивая история... но - правдивая ли?
К Веньке попасть в гости никак не получалось. И повода не было, и он не очень-то приглашал. Ходил в последнее время смурной, сидел за своим столом, чертил что-то на листках бумаги, изредка выходил в коридор поговорить по телефону. Даже в собственный день рождения не стал никого домой приглашать, как обычно - принес бутылку и нехитрую закуску прямо в институт.
Пришлось идти кружным путем. Благо, по старым временам, когда еще нас было много, мы были молоды и часто собирались компаниями по поводу и без оного, я хорошо знал Венькину жену.
В общем, отправившись "по делам", о чем громко сообщил коллегам, недалеко от Венькиного дома я нашел подходящую лужу и тщательно вымазал брюки и пиджак в грязи. Венькина жена в легенду поверила, запричитала над испорченным костюмом, провела меня в ванную и даже выдала какие-то старые брюки - переодеться и обсушиться.
Пока пили чай, я перевел разговор на Веньку. Мол, что-то он смурной в последнее время. Может, болеет? Знаю хорошего врача, могу посоветовать.
- Да нет, не болеет он... другое горе у нас...
Я изобразил на лице полнейшее сочувствие, понимание и готовность выслушать.
- Внучка болеет... очень...
- Неужели новорожденная?
- Нет... старшенькая...
- А что врачи говорят? Что нужно-то?
- Плохо все, очень плохо...
Тут Венькина жена заплакала, потянулась за полотенцем, я бросился налить воды... в общем, больше ничего не расспрашивал.
На следующий день художественно покашлял в телефонную трубку знакомому доктору и получил больничный. Кое-где побывал, кое-что разузнал. Как только вернулся в институт - вызвал из кабинета Веньку. Завел коллегу в дальний угол коридора. А ему, казалось, было все равно - куда идти и зачем.
- Ну, говори. Ты что с Мойдодыровым сделал?
- Разнюхал-таки... домой приходил...
- Приходил. Разнюхал. У Сашки - квартира новая. У тебя - внучка болеет. Но Сашкиной жене и правда квартиру на заводе выделили, я проверял. А вот откуда ты денег взял, чтобы внучку за границей лечить? Так что давай, выкладывай. Или сразу в милицию?
- Зачем в милицию? Поехали, покажу тебе... твоего Мойдодырова.
Я взвесил "за" и "против". С одной стороны, я моложе и явно сильнее. И я настороже. Вряд ли Венька со мной что-то сделает плохое. С другой - не очень хочется в компании вероятного убийцы куда-то ехать на ночь глядя. Лучше бы в милицию. Но Венька не выглядел нервным или испуганным. Скорее - подавленным, уставшим и... спокойным. Это его спокойствие и стало решающим фактором.
- Поехали. Только если что - у меня вот! - и я показал купленный давно и по случаю электрошокер. Он давно не работал, но выглядел внушительно.
Венька пожал плечами и ничего не сказал.
За всю дорогу (а ехать пришлось с тремя пересадками городским транспортом, а потом еще электричкой) мы общались только по необходимости. Куда свернуть и "нужно билет взять".
Добрались мы уже в сумерках в какое-то село, в двух километрах от станции. На краю села стоял небольшой дом, окруженный покосившимся забором. Венька уверенно направился к калитке.
В доме обнаружилась пожилая женщина в платке и заношенном теплом платье, чем-то похожая на Веньку.
- Сестра, - буркнул тот.
Женщина налетела на Веньку с бытовыми вопросами и делами. Я подождал минут десять и напомнил о Мойдодырове.
- Пошли, - кивнул Венька.
Мы вышли из дома, обошли его, с трудом переставляя ноги между каким-то хозяйственно-необходимым мусором. С тыльной стороны к домику лепилась небольшая пристройка, а возле нее красовался... наш макет. С лампочками и рычажками. Чистый и даже подкрашенный.
- Здесь он живет.
- Мойдодыров?
- Он.
- Зачем?
- Тренируется.
- То есть ты ему сказал...
- Да. Что его выбрали для участия в секретной космической программе. Полет на Марс. Берут только проверенных людей, членов партии. Но это стоит денег.
- И он продал квартиру.
- За неделю. С радостью. "Спасибо" говорил через каждую минуту.
- И теперь...
- Живет здесь на всем готовом. Сестра подает завтрак, обед и ужин. Чистый воздух. Программа посильной физической нагрузки. Легкие упражнения, пробежка. Каждый день нужно два часа сидеть в кабине звездолета, привыкать к ограниченному пространству и виду звездного неба. Ну, еще сестре иногда что-то по хозяйству помогает - в целях конспирации.
- И долго так...
- Пять лет.
- И он... согласился?
- С радостью. "Спасибо" говорил.
- А через пять лет...
- Там видно будет. Конструкторы проект задержат. Другие члены команды подведут. Что-нибудь.
Я молча смотрел на сверкающий новенькими красками макет. На пристройку и деревенскую идиллию.
Скрипнула калитка. Через несколько минут из-за угла появился Мойдодыров. Голый по пояс, в тренировочных штанах, он вытирал мокрую голову не очень чистым полотенцем. Его глаза светились настоящим счастьем.
Я поздоровался с будущим космонавтом за руку, наказал тщательно готовиться и хорошо питаться. Мойдодыров радостно заверил, что все понимает и не подведет.
Венька стоял и молча смотрел на меня.
- Лечи... внучку... и дай ей здоровья... тот, кто там, наверху.
- На Марсе? - криво ухмыльнулся Венька. - Спасибо. А ты и правда подумал, что я...
Я молча повернулся, перешел двор и осторожно прикрыл за собой калитку.