"Вы не умеете готовить планеты? Вы не знаете, как сделать их мягкими, сочными и послушными? Это просто. Главное - правильный рецепт.
Возьмите планету. Одну штуку - не слишком крупную - с ними сложно. Не очень маленькую - такие готовятся быстро, вы не успеете получить наслаждение. Полейте лазерным соком с орбиты. Лучше взять два крейсерских тюбика - так будет быстрее.
Подготовленную тушку планеты аккуратно нашпигуйте мульти-камерами. Подогрейте на медленном огне ожидания. Узнайте, чего боятся разумные букашки, которые копошатся на поверхности вашего блюда.
Их страшит смерть? Замечательно! Вам повезло - убейте сотню-другую наиболее строптивых существ - и дайте понять каждому из оставшихся, что их смерть отныне живет на кончике вашего любимого кухонного ножа.
Бесчестие? Устройте карнавал бесчестия, вакханалию бесчестия - и регулярно помешивайте блюдо - так, чтобы в следующий раз главную роль в вашем шоу мог сыграть каждый - любой.
Готовить планеты просто. Найдите их страх и дайте понять, что именно вы и есть - Он".
Икка перечитывает последнюю фразу дважды. Когда тебе двадцать три, и новенькие погоны еще не потеряли дразнящий сверстников блеск, очень хочется приготовить свою первую планету безупречно: не пережарить, не оставить сырых очагов сопротивления Флоту.
Экран мигает, послушный прикосновению теплого пальца. Черные буквы медленно выцветают, уступая место аборигену планеты Краг.
Икка недовольно смотрит на аборигена. Вот если бы он... она... оно?.. боялось умереть. Или разгневать своего бога. Икка шевелит губами и просит кого-то большого и сильного - пускай абориген боится чего-нибудь такого, что Икка может ему дать. Икка не знает, что это - молитва и боги радостно делают вид, что не слышат Икку.
Абориген боится Крагахваста. Икка в который раз - вот противная железка! - требует перевести неизвестное слово. Компьютерная железка настаивает на том, что Крагахваст - это имя собственное, которое переводить нельзя согласно первому подпункту девятого правила десятого приказа некоего затертого в памяти года.
Икка решает победить машину хитростью и требует перевести "крага" - на что компьютер радостно бросает в Икку "самоназвание аборигенов планеты Краг". Икка довольно кивает и спрашивает, что такое "хваст". На "хвасте" программа-переводчик задумывается. Затем неуверенно мигает - "табу", "зверь"? И тут же выдает окончательный ответ: "точное значение не известно". Икка лихорадочно подсказывает: "бог"? Программа вспыхивает красными буквами негодования: "ответ отрицательный".
Икка смотрит на аборигена. Абориген с экрана смотрит (два черных пятнышка - это глаза?) на Икку.
До дегустации командованием Флота блюда "Краг жареный" остается три дня.
- Изгнанник Икка - это планета Краг.
- Планета Краг - это изгнанник Икка. Теперь вы знакомы. Не правда ли, экран монитора не может передать противный скрип синей пыли на белых зубах?
Кра... га... хваст... Очень удобно считать шаги в Крагахвастах. Один Крагахваст - три шага. Если Икка умрет, аборигены устроят веселый праздник - разноцветные создания планеты Краг любят умирать и делают это радостно. И жить тоже любят. Любят толпу и любят одиночество. Ценят наслаждение и умеют находить его в страданиях.
Икка ненавидит аборигенов. Их можно уничтожить, стереть с лица Крага - всех. Заставить жить в страхе - тоже можно. Только нужно сначала поймать этот страх за дрожащий заячий хвост.
Аборигены боятся Крагахваста. Так сказал Икке компьютер. Так сказал Икка командиру флота. Командир флота спросил - кто такой Крагахваст и как Икка собирается готовить планету, если не знает, что оно такое - ее страх. И вот теперь Икка бредет по Крагу - чтобы узнать, кто такой Крагахваст.
Навстречу Икке идут аборигены. Их тела светятся приятными цветами - аборигены радуются. Жизни. Или смерти. Они добрые, аборигены. И если бы Икка спросил их, кто такой Крагахваст, они бы обязательно ответили.
- Крагахваст? - Икка вкладывает в единственное известное ему крагианское слово все, что катится слезами по его щекам, смешиваясь с пылью.
- Крагахваст! - соглашаются аборигены и цвета их радости ослепляют Икку. Аборигенов не пугает слово - это только оболочка, скорлупа, которую удобно выплевывать в собеседника - их пугает сам Крагахваст.
Икка больше не бредет по Крагу. Икка хорошо учился в школе. Хорошо учился в академии. Икка жадно впитывал грязноватую воду знаний. И теперь переливает ее в своей голове из одного полушария мозга в другое. Икка знает много нужных вещей. А как искать Крагахваста - не знает.
Икка сидит на Краге, прямо в синей пыли и пытается притвориться аборигеном - а вдруг Крагахваст поверит - и придет? Икка закрывает глаза и верит, верит до иступления в то, что он просто улетал далеко-далеко, а теперь вернулся. Может, Крагахваст тоже поверит?
Икка смотрит на свои руки и просит их наполниться разноцветными яркими красками. Икка смотрит на ноги - и просит их стать такими же длинными и тонкими, как ноги крагианца. Икка не может посмотреть на свою голову, но тоже просит... просит... просит. Просьбы переполняют Икку и выливаются ненавистью в синюю пыль.
Опустошенный, Икка ложится на спину, которая так и не захотела стать спиною крагианца. Пусть теперь пачкается в синей пыли - Икка больше не будет ее жалеть.
Икка смотрит в разноцветное небо, сотканное кем-то невидимым - Крагахвастом? - из сотен тысяч маленьких ярких квадратиков. Небо хмурится - ему не нравятся чужие глаза, которые не могут утонуть - и скользят по его поверхности досадной занозой. Икка хмурится навстречу небу - боится умереть под этим лоскутным одеялом - и отдать ему свою душу. Небо морщится - ему не нужна душа Икки.
Мимо Икки проходят крагианцы. Небо переводит взгляд на крагианцев и большой теплой ладонью гладит их нелепые разноцветные фигуры. Сердце Икки хочет выпрыгнуть из груди навстречу ласке. У него никогда не было неба. Никто не гладил его теплой ладонью только за то, что Икка проходил мимо странного пришельца, который неопрятной грудой лежал под ласковым небом. Мутный металл и блестящий пластик не умеют гладить - даже если считают, что они - тоже небо.
Икка думает - может, небо - и есть Крагахваст? Может, крагианцы специально боятся своего разноцветного неба, чтобы потом было еще сладостнее нежиться под его теплыми ладонями?
Разноцветные кусочки неба бегают друг за другом и складываются в улыбку. Небо Крага улыбается Икке. Небо хихикает и гладит Икку. Прямо по глазам, по упрямо сжатым губам... по удивленно раскрытым губам... по слезам, которые текут по щекам...
Икка больше не притворяется крагианцем. Зачем? Под этим небом все - крагианцы. Даже те, у кого нет разноцветных рук и длинных тонких ног.
Икка переворачивается на живот. Синяя пыль больше не скрипит на зубах - наполняет Икку как будто он - воздушный шарик теплого цвета. Синяя пыль поднимает Икку и бережно ставит на ноги.
Крагианцы подходят к Икке.
- Крагахваст? - паролем звучит вопрос.
- Крагахваст! - радостно отвечают разноцветные братья и сестры.
Икка звонко смеется. Он теперь тоже будет бояться Крагахваста! Это очень приятно - бояться чего-нибудь страшного, когда совсем не нужно ничего бояться!
Икка взахлеб рассказывает крагианцам о том, как он раньше боялся - всего. Смерти, начальника Флота, бесчестия. Крагианцы удивленно кивают головами. Зачем бояться смерти, если она - всего лишь лоскутный квадратик на ласковом небе? Кто такой начальник Флота и что - бесчестие? Икка машет руками - не важно. Давайте будем вместе бояться Крагахваста! Какой он? Очень страшный, самый страшный? Все равно какой, потому что его - нет? Тогда пускай будет...
Что-то большое надвигается на Икку и скалит острые зубы. Икка боится и радостно предвкушает. Еще боится... еще... еще немного... и - тьфу. Плюет прямо в своего Крагахваста. Крагахваст поджимает хвост и трусливо бежит. Бежит от Икки-который-вернулся-домой.