Аннотация: первая часть неуцелевшего в последней автомобильной аварии текста, восстанавливаемого по памяти.
Поднимаясь по лестнице, Федор Михайлович несколько раз оборачивался. Что-то было неуловимо не так. Вроде бы обычный подъезд, обычного дома, давно облупившаяся краска на стенах, скрипящие под ногами деревянные ступени. Все как обычно, но всё-таки что-то не так. Только поднявшись на второй этаж и оглянувшись на пройденные два пролета лестницы, Федор Михайлович понял, что именно его насторожило.
На полу первой площадки, цветными мелками был выведен абсолютно непонятного содержания знак. Семи конечная звезда ярко красного цвета вписанная в два круга. Между внутренней и внешней окружностью зеленым мелком были нацарапаны какие-то каракули. В промежутках между лучами звезды готическим шрифтом, вот же постарались, были выведены буквы "О" и "Y". Но больше всего Федора Михайловича заинтересовала зеленая буква "Q" нарисованная поверх красной звезды. Заинтересовала, но не более. За свою долгую жизнь он повидал достаточно всякого рода символов и большинство из них знал на память. То, что было нарисовано на полу, не напоминало Федору Михайловичу ничего из того, что он когда-либо встречал. Посетовав про себя на распоясавшуюся молодежь ничего не понимающую в тайных знаках, он дошел до двери и стал шарить в портфеле в поисках ключей. Уже найдя их, он закрыл глаза и немного постоял так, вслушиваясь в непонятные более никому звуки, доносящиеся из-за двери.
Из-за двери раздавалось низкое гудение. Звук был настолько низкий, что Федор Михайлович скорее чувствовал его, нежели слышал. Если долго стоять так под дверью начнет казаться, что внутри тебя поднимается напряжение, появится нестерпимый зуд в ладонях и ступнях и захочется скорее что-то делать и куда-то бежать. Но бежать никуда нельзя, иначе Амур не выдержит и наделает лужу под дверью, он хоть и воспитанный, но туалетом не пользуется. Предпочитает справлять свои нужды на природе. Опять же, завтра десятое солнцестояние, а это значит, что сегодня нужно успеть съездить за город и уладить кое какие дела.
Амур встретил его прямо на пороге. Кот так и светился достоинством. Переминаясь с лапы на лапу, он молча ждал пока хозяин, переобуется в потертые домашние тапочки. Дождавшись же, степенно прошествовал на кухню и занял позицию возле своей тарелки.
Питался Амур исключительно из этой тарелки. Все когда-либо, предпринятые Федором Михайловичем попытки, сменить тарелку, на что ни будь современное, заканчивались полным фиаско. Амур упорно предпочитал свою фарфоровую тарелку и жестяным и пластиковым мискам-непроливайкам.
Федор Михайлович достал из холодильника кастрюльку с борщом и поставил ее на плиту. Учуяв запах разогревающейся еды, кот довольно замурлыкал. Прикрыв глаза и покачивая в такт головой, Амур выводил что-то типа: - хр-А-Му-р-р-р, хр-А-Му-р-р-р. Собственно своим прозвищем он был обязан именно фирменному мурлыканью.
- Когда ж ты уже новую песню разучишь? Шутливо спросил кота Федор Михайлович.
Кот прекратил мурлыкать ровно на столько, чтобы одарить хозяина скептическим взглядом своих глубоко зеленых глаз.
Покормив кота и поужинав, Федор Михайлович отправился в гостиную. Но не сел по современному мещанскому обычаю смотреть телевизор. Первым делом он снял со стены несколько больших оберегов. К слову сказать, всяческими амулетами и оберегами были завешены все стены гостиной. Федор Михайлович коллекционировал разнообразные средства магической защиты и в некоторых кругах считался крупным специалистом по этой части. Сняв амулеты со стены, Федор Михайлович аккуратно разложил их на диване, а затем легонько толкнул открытой ладонью стену в том месте, где они до этого висели.
С едва слышным щелчком панель, прикрывающая нишу в стене, отошла в сторону. Метнувшийся из проема красный сполох, на миг застыл перед ладонью и тут же, потускнев, втянулся обратно.
Через пятнадцать минут переодевшись по походному образцу, Федор Михайлович вышел из квартиры. За плечами у него болтался потрепанный брезентовый вещмешок. Из-под расстегнутой, по теплой погоде, синей штормовки, выглядывала застиранная тельняшка. Ни дать, ни взять дачник, по причине наступления выходных решивший навестить милые сердцу грядки. Следом за хозяином на площадку вышел Амур. Вышел как всегда неспешно, потерся спиной о дверной косяк, понюхал что-то у двери.
- Ну, давай, давай. Не задерживай. Поторопил его хозяин. - Дел полно.
Амур, даже не посмотрев на него, затрусил вниз по лестнице. Федор Михайлович закрыл дверь и пошел следом.
Из подъезда они вышли одновременно и тут же разошлись в разные стороны. Федор Михайлович, на железнодорожный вокзал, Амур по своим кошачьим делам.
На вокзале Федор Михайлович сел в электричку и проехав восемь остановок, вышел на станции "Светлое". Станция представляла собой недлинную бетонную платформу. За платформой приютился, не понятно кем и зачем тут оставленный, строительный вагончик.
Еще дальше, через редкую гребенку лесополосы, поблескивало в закатных лучах небольшое озеро.
По вечернему времени вместе с ним из электрички народу вышло немного. Пара заправских рыболовов во всеоружии, сразу направились к озеру, по пути оживленно обсуждая достоинства новых японских катушек и импортной лески. Старушка, вышедшая из электрички последней, кряхтя, спустилась с платформы. Бормоча что-то неразборчивое, но явно ругательное, она потащила свою тачку через пути в сторону поселка. Вокруг быстро темнело. Когда на перроне никого кроме него не осталось, Федор Михайлович поправил на плечах вещмешок, быстро пошел вдоль лесополосы, постепенно ускоряя шаг. Через две минуты он уже во весь опор бежал по проселку. Огибая озеро, он несколько раз перепрыгивал торчащие из земли корни, причем делал это, не снижая скорости. Дышал Федор Михайлович ровно и глубоко. Если бы кто-нибудь из работников краеведческого музея, в котором он работал, видел его сейчас, то поразился бы чудесной перемене, произошедшей с обычно медлительным этнографом.
Но к горю ли к счастью, ни одного из сослуживцев в окрестностях не наблюдалось.
Со скоростью орловского рысака Федор Михайлович обогнул озеро.