Архарова Яна : другие произведения.

Через_тысячи_лет_в_это_же_время

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    забег тараканов на длинные дистанции в антуражу фонтастеги
  ...Через тысячи лет в это же время
  
  ...Прошу, прости ты меня, прости
  За эту сказку без хэппи-энда.
  (с)
  ***
  ...А когда ты уходишь в патруль, эта твоя маленькая - кажется, ее зовут Ирне? - ходит в старой твоей куртке. Обычная черная форменка подо что угодно - со снятыми креплениями и полуотстегнутыми рукавами. Старая - и от нее, наверно, уже не пахнет странно одинаковым запахом всех вылетов - холодом вычищенного воздуха кораблей, и еще - мне потом сказали - гарью.
   Пахнет - домом. Аромат домов Ноатуна на ФьордХольме - сохранять и продавать. Тем, кто как я привык сначала удивляться: натуральное? Домом - теплом. Немного - деревом, смолой, немного - дымом. Много - чем-то вкусным. Она умеет.
   Домом, куда хорошо придти и один раз.
   Домом, куда нужно возвращаться.
  
   Пахнет - тобой?.. Не знаю - может быть. Должно быть. Запахом - родного, рукой, дотянувшейся издали: не бойся - все будет хорошо. А еще - дней встречи: "здравствуй!" - у ворот, легкой, небрежной шутки - после прошлого патруля, позапрошлого, давнего... Так было - так будет - вернется. Вернется и улыбнется - сними это...
   Вашими детьми - точно... Когда пока-младшенькому дадут какую-то вкусность, возьмется грызть, вымажется - и его посадят на руки, и понесут, вот не иначе, отмывать, а он и уцепится - за верхние ремни у воротника, и, перемазанной ладошкой по плечу - шлеп, и еще шлеп... И я уже улыбнусь: чем только не заляпывали эти куртки, но так вот - может и впервые.
   Кажется, от нее должно пахнуть также: сонным таким и теплым детским запахом.
  
   Я бы легко ответила на твой вопрос: "Зачем ты в это влезла?" - только спрашивали не меня, да и не требовал он ответа: легко отодвигаешь эту старую куртку - садишься, и - к ней - мгновенная легкая улыбка - конечно, знающего ответ...
   Мне бы ты рассмеялся. Почти слухом слышу: "Ты - мой капитан?"
   Я. Где-то мы все похожи. Наверно - там, где мы любим.
   Так спокойнее. Так теплее. Так ближе.
   Понимаю, и придется добавить: не по своим плечам.
  
   А по своим - я бы могла улыбнуться тебе в ответ: а еще они удобные, форменки. И тут я, конечно, промахнусь. Потому что - ей, скорей всего, и не удобно. Она маленькая - и старая твоя куртка ей почти до колен.
  
   Так она и вышла мне навстречу.
   Когда я вернулась - в ФьордХольм.
  
  ***
   А я ведь почти не ошиблась...
  
   Это до того. Задолго.
   ...Вслед за моим ответом на твое: "Почему?" - за спиной у меня тишина. На три шага.
   (...каждый из которых - долог. Каждый из которых - чувствую. О чем - тебе не рассказала бы никогда. Ни под прицелом - ни под любовью, сложись все иначе.
   Слишком просто - слишком сахарно - слишком глупо, даже для того дурацкого ролика, в который - показалось, что мы угодили. Обоим - показалось.
   Слишком честно.
   Что ответь ты - сделай - хоть что-нибудь... что? - я ведь развернусь - и пойду - побегу - назад... К тебе. Через три шага. Через все мое "не могу".
  Но - мы действительно стоили друг-друга...)
  Сбиваешь - на четвертом. Чуть не донесла руку - открыть выход - и здравствуй, старушка "Анархи". И прощай - ФьордХольм - пока хотя бы.
  
  Левый сектор, выход два-пятнадцать, грузовой порт Ноатун-4... Редкостная техническая дыра, передающая громкий привет порту Сагенны на Ла-Нерре! Это первый и второй, по слухам, выполнены так, что все порты Реалинга от зависти изойдут. Они военные. Но кто ж туда нас пустит - грузовик престранной конфигурации, да еще и (ФьордХольм, основателей его!) - с бабой за пультом? И ну их - местным лесом, старушка - это не самая страшная задница, из которой приходилось вылетать.
  Ну, да - не самая...
  
  Запомнила, оказывается, на всю жизнь...
  А если поверить - то даже больше... Но как поверить?
  
  ***
  Мне снится ветер...
  
  Ветер - там, где не может его быть...
  Потому что по всем правилам и инструкциям - наглухо, надежной защитой отделен от стартовых площадок - тот - на четыре шага между - выход... Где еще можно договорить и попрощаться...
  Впрочем, в тех жопах мира, которые предлагают Вольные Сектора, обзывая это - портом - всякое бывало...
  Мне снится ветер. Ветер - и мелкая черная пыль (наверно, именно от нее запах вылета так отдает гарью) взлетает смерчиками и оседает - тенью - на куда более невозможные здесь лепестки безумных белых цветов ФьордХольма - тех, цветущих до местной глубокой осени... Я запомнила - по второй встрече, по той встрече... Я так и не спросила, как их называют.
  
  Колючий стебель - и ослепительные, невозможно-белые, с чем сравнить - со спектралкой на экране? - лепестки... Неуместные - на этом сером металлопласте - как все мои сравнения...
  
  А потом мне снится, как страшно ты улыбаешься.
  Я не видела - за какие-то годы знакомства. Я не знала никогда - что ты умеешь так улыбаться.
  - Нет, - и какое-то имя, - нет: я не спятил...
  
  Ты думаешь?
  Мы похожи. Мы и правда - настолько - похожи?
  
  Мне снится - ветер, и ветер... И я не знаю, сколько нас там разделяет - Круги, измеримые расстоянья или те же три шага - только я все так же не могу - перешагнуть и дотянуться. Крикнуть.
  Яррэ, ты неправ! Яррэ, я...
  
  ***
  Ты сбиваешь. На четвертом шаге. Ты смеешься мне в спину.
  И я обернусь...
  
  Яррэ-Яррэ, так я и не успела тебе сказать, что ты самый красивый, когда смеешься. И когда злишься. Со вторым - это меня обстоятельства встречи познакомили.
  "Люблю" я - ФьордХольм. Твой - дом.
  
  Ты смеешься.
   - Возвращайся, Анархи!
   Нет. Не будет: не развернусь... (...Три шага - хватит: чтоб с шага на бег, ничего - ты и меня удержишь - и никуда уже, и никогда...
   Каноническим продолжением дурацкого ролика. )
   Нет, не могу: это не я...
  
   Я - это развернуться. И улыбнуться в ответ:
   - Вернусь, радость моя! На что спорим - у тебя будет крыло под командованием...и полный набор комплектующих "воина ФьордХольма" - ну там, дом, жена и пара мелких, - и, дотянувшись - открыть выход. - О, на литр вашей смольнянки... а лучше два... нет, три!
   Что-то ты там помянул - про наш предыдущий спор. И, мне уже снова в спину, с тем же смехом:
   - Ты не разбейся на своей хреновой конструкции!
   - Ну - не ты же полетишь меня догонять?
  
   Как ни удивительно, нас с моей старушкой - той самой "хреновой конструкцией" однажды вновь занесло на ФьордХольм. С грузом. Я вернулась. Да - нескоро.
   Как еще раз ни удивительно - мы встретились.
  
   Я ошиблась. В количестве детей. Пока младшенькому оставалось быть младшеньким - сколько-то там месяцев?
  
   И, как ни удивительно трижды - ты помнил про три литра смольнянки.
  
   ...Нажралась, радость моя. И как нажралась... И не только. Началось - в "Пьяном скелете"... ну, это бардачное место встречи больных на голову всея Федерации и не только - ты должен помнить. А чтоб не встретить там знакомой рожи и тихо напиться в одиночестве - это надо постараться. Чуть сядешь - так откуда-то сзади:
   - Анархи, с приплыздом! Чего это ты тут делаешь?
   - Тебе того ж, Святоша! Собираюсь нажраться - а что еще можно делать в "Скелете"?
   - С горя или с радости?
   - С охренения от собственной невтрепаемости!
   - Вот это повод!
   - А ты присоединяйся!
   Херильтона Святошу ты точно помнишь: по той самой пятнадцатой базе, где вы оба пытались поздороваться лбом с опорами - еще бы, если они и меня старались по башке пригладить, а вы оба слегка так выше. Только он седой теперь. Да, во время той самой пьянки ему я и скинула - как у вас просили - выход на сектор Оружейников (не слышал? - так неофициально честят твой ФьордХольм - по всей, мать ее, демократической Федерации). Рассказывала я тогда про твою планетку... ну, несколько добрей, чем хотела бы. А летать туда не перестанут. Если там официально какой-нибудь войнушки не устроят. Да если и устроят. Но - не хотелось бы...
   Так что - может, и летает... Может, и познакомились...
  
   Может, и выпили - тогда "когда-нибудь" - за возможно более легкий маршрут одного долбанутого пилота - туда, за Третий прыжок - откуда никто еще не вернулся и не рассказал...
   Не знаю: мне не снится.
   Но... ваше здоровье, ребята!
  
   Смольнянку, помнится тоже, Святоша оценил. Еще бы. Ей ФьордХольм в числе своей "натуральной и экологически чистой пищевой продукции" - того, чем он живет официально - не торгует. А зря.
  Да и не только он.
   - И что-то вы не мое тут пьете, детки? - ну, к тому, что в его баре пьют всякое и не всегда со стойки, Скелет-старший привык - наверно, как к той конструкции, на которой передвигается, достаточно ловко - и бесшумно...
   - Бери стакан, папочка Скелет, и ползи сюда... Экземпляр однако, редкостный.
  Выражение лица Скелета-старшего, перепробовавшего - как все мы - много разной дряни, преображается столь мгновенно и говоряще, что можно отвечать сразу:
   - Не-а, не продаю! Потому что у меня всего три литра... нет, два с половиной - и все это я намереваюсь выпить!
  - Анархи, а ты не лопнешь?
  - Нет, - "смутно на это и надеюсь?" - Потому что с тобой поделюсь.
  - Откуда? - интересуется допивший Скелет, снова подставляя стакан.
  - ФьордХольм...и еще - это мой честный выигрыш!
  - Ты на возвратном контракте?
  - Нет.
  - Жаль... А чем закусываете, детки?
  - Хлебом, - это ухмыльнется Херильтон, правильно ожидая законного изумления Скелета:
  - Хлебом?!
  - А ты попробуй, - это говорит Святоша, подталкивая к нему тарелку. Я - допиваю.
  В лице он меняется. Ну - почти также.
  - Надо же... Еда! Тоже выигрыш?
  - Подарок, - это я говорю. Чтобы...
  - Э, Анархи, это был мой стакан!
  - Ну, извини... - и с гнуснейшей, наверно, рожей наполнить свой. - Я ж говорила, что хочу нажраться?
  
  ...Да, еще она умеет печь хлеб. У нее получается. Вкусно.
  И кажется, это ей и вправду нравится.
  
  ***
  Чем пахнешь ты?..
  Тогда? - но запахи меняются труднее всего и дольше... Те, что остаются, когда смываются все остальные - не свои...
  
  Запахи слышнее - когда - возвращаешься?.. - когда слушаешь кожей, заново определяя, где - чужое тепло, где граница - между мною и тобою...
  После - когда захочешь открыть глаза, и осторожно постараться - выскользнуть, приподняться... Застанешь тебя беззащитным, как же!
  Щуришься:
   - Ты чего?
   - Смотрю, какой ты...
   Улыбка - медленная, ленивая - как движение руки, из-под которой - фиг вывернешься, яркое, когда слышишь - кожей...
   - И какой я?
   - Довольный, - шевельнуться - убрать тебе со лба прилипшую темную прядь, скользнуть - по морщинке сонного прищура. - Сонный. Красивый. - Наклониться удостовериться: попробовать. - Соленый...
   Улыбаешься...
   Наклониться - и выскользнет из-под руки часть моей гривы, уляжется - у тебя на плече, скользнет вниз. Движением - непроизвольным, незаметным, но - слышно же - понимаю - и смеюсь:
  - Щекотно?
   Приподнимешься - высвободишь всю мою шкуру, ее у меня много - сгребешь, нырнешь на мгновение: "Вкусно!" - и подберешь - прядку - улыбаешься? - ну да, кольцами - спиралью, что поделать - вьются... чтоб удобней было вот так перебирать пальцами? - а потом поймать, зацепить одно из - ну, правда щекотной кисточкой...
   - Хорошо?
   - Ага...
  
  Пахнет - лесом. И еще немного - зверем. А совсем - не знаю, чем. Тобой.
  Знаю, что и сейчас - угадала бы тот запах...
  Среди многих, многих и многих.
  
  И сейчас - когда далеко - очень далеко: через "безнадежно"...
  
  ***
   ...из многих, многих и многих.
   Да, это тогда же и там же...
  
   Повезло - как повезло - первопоселенцам будущего ФьордХольма с планеткой.
  
   Ага...по сюжету дурацкого ролика... Нет, впрочем. Там, если им взбредет в голову начаться романтической ночью у моря, море всенепременно будет теплым... Со всякими там пляжами и шестизвездочным бунгало за кустами...
  
   Там - и глубоким летом - море холодное. Ледяное. Окунешься - и выскочишь. Бегом. Море, камни, песок - дальше - мох и хвойники... Камни и белые тропинки - по моховому ковру - рыжий и хрустящий. Тропинок мало.
  
  ***
   Теплое море мне судьбец подсунет потом.
   И потом - ты об этом будешь говорить, Анархи. Если вообще будешь.
  
   Страшную сказку - о том, как смеются - Те, Кто...
   О любви, свободе и смерти...
  
   Яррэ-Яррэ, я ничего не могу сказать: я не знаю - было?.. я не знаю - осталось?
   С тем, как я умею говорить "люблю" - ничего не разберешься и не поймешь. И там, где я сейчас...
  
   Она странная - не по-человечески, как музыка верного курса - эта возможность улыбаться - себе же - после тех снов.
   Ты живи, ладно? Живи, пожалуйста, хорошо.
  
   Она страшная. По-человечески.
   Как ее расколотить вдребезги - эту прозрачную стеклянную стену... Сна? - Кругов? - Вечности? - Трех шагов, разделивших нас, чтоб опять и опять возвращаться?
  Какая разница - только б пробиться.
  Докричаться. Когда ты так улыбаешься.
  
  Если мы правда похожи - зачем же так-то?
  
  Яррэ, тебя - обманули.
  Яррэ, слышишь! - я живая!
  
  Слышишь?
  
  ***
  Небо. Море и ветер. С одного бока - я между холодом и чужим... твоим теплом.
  
  Была встреча - через тройку стандартных лет... эффектная встреча. Была - бутылка смольнянки - смех надо мной, вылезающей на скорости из того моря - и радость мне, и ответная, и много что было, и было хорошо и щедро...
  А это потом...
  
  Когда оно "сейчас" - нам хорошо и потому лениво... То самое лениво - большое, как все теплые волны всех океанов - после трудов приятных и правильных - по отлюбливанию друг-друга. Накрыло - куполом - одного на двоих тепла, смешавшихся запахов - и хорошо, и просто устроиться - на самой удобной и теплой на свете живой подушке - чужого плеча, снова подстраиваться - под ритм не своего дыхания - чуть трудно: ты дышишь глубже и как-то медленнее, тоже теплым - жарким - мне в затылок...
  То "хорошо" - в котором незачем - двигаться ли, думать... Чтоб не нарушить - купол - общего: нашего...
  
  То "хорошо", которое, наверно и здесь слушают - шкурой...
  А думать и называть - это уже потом. Когда пройдет то "сейчас"... И когда оно пройдет - далеко-далеко. Когда оглянешься и поймешь - помню.
  
   Слушают шкурой. Впитывают. Купол общего тепла. Один на двоих. Надежный. Если бы не ветер.
   Но ветер тоже есть.
  Над нами - над теплом - ветер - с того боку, где холодно. Он отдельный.
  Ветер - сверху. Ему почти неслышно отзываются гулом высокие эти хвойники, лес - чуть дальше от берега, где мы. И перекликается - там, за серыми камнями - море: ровный ритм, в который нет-нет, а ворвется - всплеск внезапный и громкий - волна о камень. А пахнет ветер - лесом. Терпким, колючим, пряным немного запахом - смольнянка также. Почти также. А тогда - на правах спирта - эта общая сырая какая-то свежесть - побережья? Всего ФьордХольма.
  Тоже пахнет. Над нами.
  А еще над - высоко - два серебряных пера облаков - и звездное небо.
  
  Вот что тот купол тепла - один на двоих - пробьет куда более надежно. В общем - и пробило...
  Но надо, надо было тогда пошутить, сказать - что-то вроде - нет, я считаю: вероятность маневра перехода - по критическим, а как же... Ну, хоть на Синьярник - вон его злополучный белый звездец подмигивает над большим перышком облака. Ага, прям отсюда и без корабля - аллергия вольного торговца на дурацкие вопросы, знаешь ли.
  Не получилось.
  
  ...А называешь потом - когда все кончилось.
  ...А может быть, я научилась говорить это вслух только здесь?
  Я - решила, зачем - это говорить?
  
  Голос ветра - голос моря - над и вне, и внутри - ритм своего сердца: сильный, как будто достает до кожи...быстрый - и чужого - где-то под ухом - почти сливаясь, и все-таки по-разному... И где - когда - понимаешь, на что все-таки оно похоже?..
  ...ну да - примерно как похожи те же звезды: когда ты смотришь на них с поверхности - и когда ты - мы - среди них...
  ...на то самое чутье - почти - совсем - подкожное: точности своих действий - попадания - в ту струну прыжка... тоже ощущение и тоже звук.
  ...и как до чего хорошо было - с тем, кому можно это назвать, и кто поймет тебя сразу, без тягомотных теоретических объяснений - все подробности, про то как оно - летать без маяков... А еще - без вежливых предложений сходить куда-то там и здраво оценить профессиональный стрессовый уровень - или как там эту чушь? - и нынешнюю степень риска здоровьем и разумом - при продолжении работы...
  А что б сказали эти "профессионалы", поведай я им про Круги?..
  
  ...только - куда мы долетим - таким курсом?
  ...море - небо - лес - мы... ФьордХольм? - Старая Земля? - просто земля - тот - мир людей... и до людей - может быть...
   ...море - небо - берег... Двое, которым просто хорошо. И мир сотворен вчера - а мы сегодня.
   Ну, кому сегодня - а кому...
  
   Надо было сказать. Только я молчу. Мне хорошо и лениво. Хорошо слушать ветер, море и тебя - и лениво отвечать и думать.
   Я не слышу, я сначала чувствую - как ты - беззвучно - смеешься:
   - Как там по старой шутке? - ты все еще сердишься?
   Что ж - я тоже смеюсь:
   - Представляешь, я даже не считаю.
  
   Просто - наверно, как этот ветер швыряет волну на камни - резкий плеск в общем ритме.
  Просто, но наверно, их так в непредвиденный миг и сводит - малую погрешность со смехом судьбеца, пересекая вектора выхода - и то-о-о-онким слоем размазывая то, что было когда-то вами, по пространству...
   Просто - как за смехом срывается честное и - но это уже по-здешнему - неправильное:
  - Все равно когда-нибудь останутся только они...
  Удивление. Не словом, почти и не жестом - так, легкий перебив вдоха, движение щеки, плеча... Удивление, потом вопрос - взглядом, чуть - поворотом головы (дыхание теперь - над моим загривком) - взгляд вверх. К небу - куда я - мгновение назад. Я - смотрю на тебя уже. Взглядом: они? - я, движением: да. Снова вопрос взгляда - большой вопрос - света ли, понимания достаточно - чтоб разглядеть... Ты так странно удивляешься - чуть щурясь...хмурясь.
  А слова... Слова - они сами. Чуть приподняться - и, на меня не похожим:
  - А - когда какой-нибудь судьбец раскатает нас по пространству... Вспомнить кого-то - да я и "бля!", боюсь, сказать не успею! - а они всяко будут у меня перед мордой - на обзорниках или на R-шниках.
   И еще увижу, как ты - чуть-чуть - но улыбнешься, оценивая:
  - Не слишком жизнерадостно, - и да, тогда в первый раз - также легко, и так уверенно - как движение руки, возвращающее обратно - уткнуться...хорошо: теплый ты, - мой капитан.
   Если слушать - так же слушать, как музыку верного курса...
   А как оно мне нравилось - твои руки... движение - с той уверенностью, с какой тогда, в первую минуту встречи - и придется признать, не знаю я, как бы эту фигню пролетела бы без потерь, не окажись ты случайно рядом - развернешь меня из круга сильно неприятного еще-разговора: "Привет, Анархи! И - посторонись!" Ну да блин, я мастер искать неприятности на все объемы своей задницы - а потом выпутываться из них, иногда с помощью внезапной боевой поддержки... Не получилось у ФьордХольма переварить без лишнего бздежа столь экзотическое блюдо, как мы с корабликом.
   Может, удалось бы сманеврировать. А может - и не удалось. Как бы там оно ни было - спасибо тебе. Которое я тогда и сказала. Под смольнянку.
   Оказывается, на толстомордых объектов не самого трезвого вида и возраста, неконструктивно напрашивающихся на общение странных... параметров - в количестве, не меньше, чем одна я к пяти, форма - пусть мной неопознанная - действует эффективно: не хуже барьера поля... Особенно на твоих крейсерских обводах...
  Мало с кем мне удавалось почувствовать себя...ну, не маленькой. Но: меньше. С моими параметрами опорной мачты - мне не часто везет оказаться ростом чуть выше плеча - другому...
  
  ***
  Сказать бы тебе тогда - объяснить - что это и есть моя жизнерадостность. Платформа ее и топливо.
  Но - сумела бы я тогда это назвать? Даже самой себе?
  
  Но почему я так уверена - смогла бы - ты меня понял.
  
  ***
  А мне понравилось. Самое простое.
  Да, и как ты пахнешь...
  И - проще? - засыпать и просыпаться рядом. В том и все - и вся беда, что так именно. Не - отлюбиться и проснуться - а, во всей длительности того, что на надежной земле зовут временем - быть рядом: и засыпать, и просыпаться.
  Сколько его было-то, времени? Между моим прибытием на ФьордХольм и - ну надо же! - удавшимся контрактом?
  Я помню. Только критичный показатель здесь - не общее число.
  
  То, что и сейчас... Сколько лет прошло? - и как спрашивать "сколько лет", оказавшись здесь - сколько лет - когда меняются Круги?
  А я тебя помню. Целиком. Много. Шкурой. И всей собой.
  Самого разного - смеющегося и злого, такого вот ленивого и предельно собранного... Движения и голос, и как ты споришь - и как ты любишь... Так - до сих пор хорошо, что трудно рассказывать даже себе. Жадная я. И на слова - оно плохо разменивается. Помню - все - от неба до мелочи (...и почему говорить о тебе на этом чужом языке так правильно и просто?) . До смешной этой грудной ямки - как раз почти на стаканчик смольнянки - долизнуть - и не прерывать движения, пока не растает ее колючий запах - в твоем... И шепотом - чтоб тоже - слышал шкурой - дразниться: закусссска! Пока не поймаешь - не проведешь... у тебя похожие руки: тоже жесткие - и горячие - и сильные (там еще - в первые встречи на базе - цепочку из крепежей плел ты не на спор - а так, руки занять) - по спине, медленно - знаешшь, зараза, как оно мне - хорошо...так, что - шепотом - сорваться: губами где-то у твоего плеча - "Укушшу!" - и выше - "Нет, съем!"
  Я тебя помню. Каждой клеточкой, каждой мельчайшей - всей - частью себя. Всей собой. Движение - запах - ты...
  
  Память... Яркая, бесспорная - как струна верного курса... Не ошибешься.
  ...Здесь тоже говорят "отпусти" - про "забудь". Отпусти это к Небу - к звездам... А еще - здесь говорят, что к звездам уходят мертвые... становятся -звездами? И я - недавно - отвечаю темноглазому парню, которого пытаюсь столковать с моим корабликом - что есть в этом какая-то доля правды.
  У нас - на Ла-Нерре, которую я никогда не называла - моей землей, и все же говорила "у нас" - говорили проще. Забудь: пролей это в песок.
  
  Но я помню. И не отдам. Даже - своему? - чужому: "Станет легче".
  Хотя бы потому что не считаю конструктивным проливать свое топливо - в песок...
  
  Это было. И было хорошо.
  С первого раза.
  
  Но там, где был первый раз - когда-нибудь будет и последний.
  
  ***
  ...Самое сложное утром - это суметь подняться. Перейти - из горизонтального положения в вертикальное. Любым, в общем, утром.
  Удалось это - удастся все остальное. Хоть встать и похмелиться, хоть встать и уйти навсегда. Только сначала бы вынырнуть - из общего тепла, из защитного этого контура - который называется "мы". Что не проще, чем просто - выбраться, тебя не разбудив... Засыпали - тепло и тесно, но во сне я верчусь, как какая-нибудь JL-ешка на маневрах - и отворачиваюсь... А ты поворачиваешься следом, обнимаешь: забираешь - своим захватом - или забираюсь? - утро назад, два - я улыбалась: прикрываешь? А вот попробуй оттуда выбраться. А потом - вытянуть гриву. Спишь - так тоже, наклонившись, зарывшись - чуть-чуть...
  Смеялась: прикрываешь. Тепло. Хорошо?
  Давай, вставай. Только осторожно. Не разбуди.
  И одевайся.
  
  Но сначала...
  ...странные они - дома ФьордХольма, где темная тяжесть настоящего дерева - сруба - правильно? - сменяется серым блеском металлопласта... Странное сочетание - почти как здесь, теперь. Только здесь - камень.
  Только здесь - я улыбнусь...почти - никогда не поймут, почему мы с корабликом были столь непереваримым блюдом для ФьордХольма. И - не улыбаясь - тоже не поймут, почему - не могла тогда иначе, чем подняться. Чтоб уйти.
  Здесь - тем более. А по правде - нигде не поймут.
  И когда скажу, что не жалею... Почти - не жалею.
  Ничего я не думаю и не называю - тогда. Просто оглядываюсь - всего лишь на дверь душевой кабины, пожимаю плечами: а на фиг? - и начинаю одеваться. Что-то из своих шкур тож из кровати вытаскивать пришлось. Теплые...
  На фиг: еще разбужу?
  Чтоб оставить на память - унести на себе - остаточный заряд, последний мерцающий след резервного аккумулятора этого общего тепла - этого купола "мы"... Хоть запахом...
  Оставить на память... Если бы... Вот так и не получилось - забыть...
  
  Но чтоб тебя не разбудить... Я уже тянусь за рубашкой, когда замечаю - смотришь - полуприкрытые глаза, сонный прищур. И, шепотом:
   - Подглядываеш-шь?
   - Угу, - сонное еще. Потягиваешься. Утренний, ленивый... И, чуть приподнявшись на локте.
  - Утро, Анархи!
  - Утро, Яррэ, - и - заразил! - потягиваюсь тоже. - Рано еще.
  А просыпаешься ты быстро. Собираешься. Только что - сонный ленивый зверь, и вот уже, выпрямился, смотришь. И так - совсем не сонно:
  - Мой капитан, не верю: ты все-таки решила не продалбывать этот контракт?
  И что делать с твоей насмешкой? Ну как что - изобразить стойку смирно (угу, без штанов) - и отрапортовать:
  - Это не в моих профессиональных правилах.
  ...Все же, влезая в штаны, спорить на редкость неудобно. Хорошо, что я справляюсь с этим быстро. И что крепления ремня новые - не расходятся.
  Нет, ты молчишь. Только смотришь - и так улыбаешься, что надо - не могу не ответить. Так - шутливо-хмуро. Не важно, что не очень мне хочется шутить.
  - А потом - мне еще раз договариваться с службами вылета грузового порта Ноатун-4, чтоб они выпустили на взлет эту странную конструкцию - да еще и с бабой за пультом... Э, а можно я сразу застрелюсь?!
  - Из резака? - интересуешься ты, хорошо представляющий себе, как я умею стрелять.
  - Да хоть из незарегистрированной сотки на моей старушке! - бурчу я в ответ... Стрелять я, конечно, не умею, но... иногда приходится. К счастью, далеко не всегда - мне. Как-то летать по нашим маршрутам с голой жо... - небезопасно.
  А ты улыбаешься. Видимо, представляя себе попытку...
  
  ***
  Это в начале. Это после - того неприятного разговора в кабаке, где так пригодилось твое прикрытие...
  
   ...Знакомы мы были долго. Давно - хмурый черноволосый подросток, пассажир - в рейсе "Проныр" - кораблика, на котором я училась летать... не меньшей раздолбанной конструкции - и летали на нем не меньшие раздолбаи... да, кажется, тогда был как раз от Оружейников. Недавно - на базах, мать ее, вольной территории Сагенна, во время очередной войны Ла-Нерры за независимость... своего топлива от демократической галактической Федерации, также мать ее. Коллега - вояка - ох, а там поди разбери. Встречались, общались - ну, хорошо, в общем...
  
   И потому мы идем. "Поехали в гости, Анархи?" - "В гости? Да с удовольствием!" - и я оглядываюсь и дивлюсь изрядно - на Ноатун. И на тебя. Оглядываю: да, твоим крейсерским обводам черное с красным - хорошо, и форма, в общем, тоже, - красивый ты. И тогда не вспоминаю совсем - хриплое, испуганное того самого громкогласного, кого ты слегка поздоровал со стенкой того кабака - потом, в спину. С незнакомого слова - имя? - звание? - и "мы не знали, что эта - ваша".
   Но засело. Но в свой срок - вспомнилось.
   А там - а что мне было до экземпляра "пьяное уежище обыкновенное", когда...
   Я оглядываю - и я интересуюсь, удивленно и весело:
   - Яррэ, скажи мне, а что на тебе делает форма?
   А ты - оглядываешь мельком, и - выпрямляться тебе не надо, ты всегда такой - представляешься - выразительно и полностью.
   Действительно, это незнакомое слово, похоже - звание. Странные они у вас. Ничего, разберусь - выучу. Потом. Что мне до того - сейчас, когда на голову - всем содержимым трюма какого-нибудь РЕ-ташника - падает уже первое слово:
   - Яррэ - ты - в патруле???
   Что поделать - по роду деятельности патрульную службу "люблю" я нежно... И оч-чень далеко. Желательно - в другой системе. Услышать такое мне было - охх, невкусно...
   Я отвернусь - почти. А ты тогда - руку на плечо. И негромко:
   - Понимаешь, прекрасный капитан - я дома. Дома. И меня совсем не устраивает, чтоб разная федерастская шваль шлялась в нашем пространстве.
  
   Понимаю. Вспомнив Ла-Нерру - свою Ла-Нерру - хорошо понимаю.
   Свою?
  Нет. Плохо. Потому что я нигде и никогда - ни об одной земле - не могла сказать: я дома. Настолько - дома. Что с того, что я до сих пор, ругаясь, могу послать в злые пески и поминаю дождь и ветер. Что с того, что тот неприветливый мир песка и войны и сейчас - послужил мне поводом - для окончательного выбора, где своя сторона - на этих Кругах, под этим - невыносимо-синим небом.
  
  ...И тихо - и про себя: это будет после, после - там, где теплое море - и тоже - в первый день, в первый раз... А я смотрю, и что-то рассказываю - об узоре звезд над головой, и мне - на какой-то миг - вопросом: полной помехой выхода - тихий, срывающийся голос:
  - Ты... их любишь?
  Я тогда ей отвечу: дом. Место, где я на месте.
  Ей... о которой я не знаю, как говорить.
  
  А о корабле... О старушке моей "Анархи"...
  Я не говорю - "дом". Я говорю - "мы".
  И дом у нас слишком большой. И очень небезопасный.
  "Капитаны безумны!" - смеялся когда-то дядя Лайнелль "Проныра". Правильно смеялся.
  
  Я так и не знаю земли, о которой могу сказать "моя". И которая мне ответит.
  
  ...И за то время, что мы были вместе, я поняла: ты правда - дома.
  ФьордХольм - ты будешь смеяться, я умудрилась почти забыть цифры его и характеристики (...ничего, это не помешало бы мне долететь...).
  ФьордХольм, центр - сектора Оружейников, из самых не одобряемых демократической галактической Федерацией Вольных секторов. Слишком хороший и неординарный у него - неофициальный экспорт: качественные - на зависть господам федералам - разработки всего, что умеет разносить и убивать. Ну и, поговаривают, не менее качественные специалисты, умеющие со всем этим и не только обращаться.
  ФьордХольм - странные эти города, странные его запахи. Я потом - дней через несколько - для себя определю: настоящие. Безвременные какие-то. Удивительные - для меня.
  Я там долго оглядывалась поначалу и роняла челюсть. Хотя бы про эти дома и стены:
  - Яррэ, это дерево? Это правда - дерево?
  - Да, - правда, ты понимал, чему я удивляюсь.
  - Но...это же очень трудоемко, наверное? И - не очень безопасно.
  И тогда ты улыбался:
   - Это традиция. Анархи. А это страшное слово для ФьордХольма - "традиция". Ты - не пытайся объяснять. Тем более - прицениваться и объяснять. Это... небезопасно.
  И я тоже - в ответ:
   - Яррэ, я дура, но до сих пор живая... Значит - быстро учусь. Но - если прицениваться...
  И ты отвечал смехом...
  
  А всякое-разное-природное-экологически-чистое вывозит ФьордХольм почти официально. В том числе, до драгоценного центра Федерации, до Реалинга (зуб даю и все топливо - ибо сама летала). Как господа Оружейники умудряются это совмещать, не знаю, у них спросите. А то кто знает, вдруг оно тоже - небезопасно?
  ...Знаю, как ржал хором моему заказу драгоценный "Пьяный скелет". Перед тем вылетом, что свел нас с тобой снова. Ну как - зачем лететь на ФьордХольм с какой-то там сельскохозяйственной техникой? Так Оружейники что как ни соберут - у них то катер, то боевой модуль получается...
  
  И, Яррэ, знаешь - ты и вправду был там - на месте? - больше. Рассчеткой на обзорниках...на языке - моего дома. Таким же своим, как те скалы на берегу - как твой дом в лесу этих хвойников - там, чуть дальше от побережья.
  Самым - мне - непостижимым...
  Своим. Дома.
  
  ФьордХольм, ФьордХольм...
  Где порядком зае...долбавший меня вопрос - а что это деффка делает за пультом? - начала задавать, кажется, еще всякая "начинка" координатного маяка.
  
  ***
  А ведь я тогда и тянусь за курткой - такой же форменкой - когда утренний разговор становится и перерастает... В не слишком мной ожидаемое...
  Все кажется легко и просто - как было и будет - и ну да ладно, пока мы сидим за каким-то местным извратом на тему кофе - и неплохо пробуждающим извратом... ("Анархи, не верю: ты еще и умеешь готовить?" - "Ага, щаз! Кофе... Пару коктейлей "смерть всему живому"... Ну - и песчаные бомбы. Если еще не разучилась, как оно делается". А это уже давно... Это утром - первым...) Сидели, трепались - что-то такое, небрежное и легкое, с которого просто стартовать, даже навсегда - и верилось, что все так и обойдется, и пройдет - как было, есть и будет... И что-то я там рассказываю - о предстоящем вылете - как обычно, матерюсь, кажется. На твоих коллег с которыми, опасаюсь, придется поздороваться... Под эту тему мрачную и печальную я и поднимаюсь - доснаряжаться.
  Взять в руки - ту форменку. И услышать в спину:
   - Анархи, по правде, на фига тебе этот контракт?
  Взять. Накинуть. Обернуться. Тоже выпрямился. Посмотреть в упор.
   - А какой у меня выбор?
  Улыбка. И жест. Широкий такой. За спиной у тебя стол - и стена - и в окна, узкие, прорезанные там, на высоте второго этажа, рвутся яркие солнечные лучи. Там должно быть видно море...
   - Оставайся.
  Во-первых, куртку не уронить. Влезть - в правый рукав. Проверить "пилотский наручник" и крепления. Порядок?
  
  Я - нет. Ты же и сам знаешь.
  Знаешь?
  
  Ты улыбаешься, Яррэ - насмешливо и щедро: даритель - и все читается проще, чем курс по десятку маяков. Вот я - вот мой дом, где тебе рады - и где тебе было хорошо... нам - и пусть оно будет - дальше?.. Так вот же тебе, Рыжая - вот оно - счастье, с большой буквы Ща - на скоростной доставке прямо в руки. И тоже - из рук. Любимых. (...только я бы тогда так не сказала. Я - очень нескоро научилась - так говорить? ) А ты?..
  А я - а как это сказать? - проверяю, что у нас творится с защитой - нет, той, которая внутри. И как сразу привычно - словно приходится связываться с очередным непрошеным патрулем - ох, а ты ж как раз патрульный... И отвечаю - про себя и себе же: а у нас под такое ни захваты, ни трюмы не приспособлены... Да и как мы, блин, с таким полетим - я ж или сломаю, или потеряю...
  Я даже сейчас думаю "полетим". Ну и как нам - таким - остаться?
  
  А потом - улыбнуться тебе в ответ, застегнуть крепления левого рукава - проклятье, как давно это не было неудобно! - и без слов, жестом: нет, Яррэ. Не получится.
  
  К счастью - мы и правда стоили друг-друга. Твое "почему"? - тоже будет почти смеяться. Так, что можно будет - еще чуть-чуть поверить, что все-таки - легко...
  
  ***
  ...Иначе - у меня не получилось бы ответить. Ни тогда, ни сейчас, здесь - захоти я рассказать. Захоти... смешно. Ни даже там, где придется - ну, если я все же неправа, и есть там что-то кроме пыли... Если за Третьим прыжком против всех моих ожиданий будет, куда лететь - почему-то я не сомневаюсь, что и там нас ждут патрули. Со строгим досмотром. Всего накопленного груза. Которые, боюсь, даже мы с корабликом не обойдем.
  ...Впрочем, им-то, как раз, смогу. Эти, наверно, до всех резервных выходов и тайников докопаются. А значит и до того, как я улыбаюсь, вспоминая - эту маленькую в твоей форменке, веселое: "выиграла - выиграла!" - вашей старшенькой, ну - и этого, мелкого (...а он меня испугался)...
  ...Знаешь Яррэ - поверь чужаку, поневоле чувствительному к видам и запахам незнакомых мест. В доме, где хорошо - и правда, даже пахнет иначе. У тебя хороший дом. Теплый. И - я не знаю - правильный. Куда хорошо приходить, понимаешь? Дом, какой ты - и хотел.
  ...Про крыло под командованием я тоже была права. Нет, к счастью, по работе мы не пересеклись - боюсь, было бы оно мне фиговато, даже учитывая то, что и второй раз к вам направлялись мы, груженые удивительно... законопослушно. Но, видимо, скорость распространения новостей одинакова и в патрулях ФьордХольма.
  Так и встречала меня грузовая дыра Ноатуна личным вызовом от - как там оно полностью, Яррэ? - командующего крылом... И ждала ж. Недолго. Ну, время было.
  А они болтали рядом - мальчишки, новобранцы, не иначе, или что-то еще - до новобранцев, ну, тоже форма, ваши знаки различия - какие-то. Специфические они, я не выучила. И, кажется, после короткого нашего с тобой разговора, тема их болтовни стремительно поменялась. Когда я ответила: "Да, подожду".
  Они говорили о полетах. О патруле. И о тебе тоже - так, мельком. О крыле, что под твоим командованием. И очень восхвалительно. И - я правильно понимаю, что со странного вашего варианта лингвы переводится оно как - крыло Защитника?
  ...А еще - анекдотическая байка про ФьордХольм оказалась правдой. Не выяснила только, и не решилась выяснять, повышение ли в звании, или дополнение тому не служащее - но есть. И да - оно так и значит "отец сына".
  Они тебя правильно назвали...
  Яррэ, я и тогда понимала это шкурой - как и сейчас, через столько лет и через все - не могу правильно передать в словах. Ты был таким - сразу. На этой - на своей земле. Кому цель нужна не только - не столько? - впереди, сколько и за спиной. Осязаемая такая, родная цель - "зачем" - к какой можно прикоснуться... и подержать на руках - как вашего мелкого (...как вы его назвали? - я помню только "Волча..."... а я этого не умею) - или твою маленькую.
  Простая такая. Неведомая. Непостижимая. Нашему - легковесному и бесцельному безумию - что представляет, как одолевать вечность, и не знает - будет ли завтра. Моему. Родному.
  Я ее не понимаю. Я бы с ней не смогла.
  Простая такая цель - дом, где хорошо...
  Дом, какого со мной никогда бы не получилось. И не получится.
  
  ...А у них - если позволяют задавать вопросы патрули, встречающие там, откуда еще никто не вернулся и не рассказал - я все-таки спрошу: но почему мне снится ветер?
  
  ***
  ...И можно было думать проще, застегивая - крепления на куртке. Снизу доверху. А что я тогда думала? - Чем я отвечала тебе - про себя - тогда? Не сложней наверно... не проще, чем - потому что я на всю голову ударенная... И потому что - я себя знаю - и тебе же будет хуже... А я - не хочу. Я... Проклятье, да какая разница, поздняк метаться - пошли на переход, и почему надо что-то объяснять...
  И отозваться - взявшись уже за верхнее крепление:
  - А потому что! - менять надо, заразу, плохо держит... И - не стану сдерживать - так проще? - Яррэ, я попала в какой-то дурацкий ролик с соплями пра лубовь?
  Ну улыбнись, пожалуйста! Ну, хотя бы так. И поправь меня:
  - Мы - попали.
   Да...и правда. Спасибо - теперь можно легко продолжить тему:
  - Причем нас еще и поменяли местами... - ага, киваешь - и теперь - ну, на тебе сдачи. Добавить мрачности, и... - Интересно, что бы ты сказал, предложи я - а полетели вместе? Нам, знаешь, тоже хороший стрелок - ой, пригодился бы...
   Как я это договариваю - уже другой вопрос. Потому что когда ты вспоминаешь, зачем человеку мимика, результат получается - донельзя впечатляющий. Что бы ты сказал и добавил - читается столь прозрачно и ярко, что я тороплюсь - озвучить первой:
   - Только не говори об "этой хреновой конструкции".
  Зря я это. Нет, не взрываешься. Выкладываешь - очень спокойно и крайне неодобрительно, что - думаешь ты о старушке моей "Анархи". Уже второй раз. Но более подробно - и более сухо - так, что мне хватило, чтоб почти разозлиться. Чтоб отозваться вслед за твоим финальным:
   - Я удивляюсь, как это летает - а не разваливается сразу, еще на взлетных!
   - Летает. И еще как летает! Вот сейчас как за нас обижусь... А на спор - мы еще обойдем и обгоним - и ваши - через перевывернутые вектора навороченные - патрульники?
   - А на спор - всадить этому четыре...скажем, двенадцатки - в двигатель - проще, чем яйца почесать?
  - Это в защитке-то - почесать?.. Ну, можешь даже не прерывать этого приятного занятия! А мы пока успеем - выйти на прямую перехода - и смыться куда-нибудь.
  - Через третий обратный вектор? - отстреливаясь, интересуешься ты. Потому как поминаешь практически гарантированный способ размазать себя по пространству. Практически... ну, лови обратно:
   - Через пятый. Это, к слову, возможно. Смотри, под хвост "струны" не попади, родной! - пока будешь яйца чесать... - и, зацепившись уже, и не в тему. - Так прямо сразу и двенадцатки в двигатель! Мы тебе больше нравимся в виде мелких обломков?
  - Ты мне больше нравишься здесь! - негромко - то есть, очень громко - для тебя. Таким - неправильным... ведь не та же это перестрелка, где можно подбить - так всерьез. И кажется, понимаешь, выправляешься - смешком, ожидаемым мной не более. - А если я тебя не отпущу?
  ...Знаешь - я ни разу не поверила и не прикинула, что было бы - если. Что бы там могло получиться... Еще и на ФьордХольме.
  Но это - так себе перестрелка. В ней не бьют всерьез. В ней смеются:
  - Затрахаю.
  - Звучит заманчиво...
  - В мозг. Долго, нудно, мелкими порциями... Думаешь - не смогу?
  ...Легкая такая перестрелка. Учебный симулятор. Который - ну, летательный - я, тихо сознаюсь, увидела в достаточно позднем возрасте. Меня очень неправильно учили. И я - сейчас - очень неправильно учу... У "Проныр" неплохо получилось. У меня... не знаю. Увидим. Если я успею.
  Легкая такая перестрелка - а это финал. Победа? - передышка между занятиями?
   - Меня еще на Сагенне предупреждали, что тебя лучше не брать на слабо, мой капитан. Что ты расшибешься, но сделаешь. И не расшибешься.
  ...И верхние крепления я уже защелкиваю - не как броню, не как доказательство - чего? - как изо дня в день, везде и просто, почти привычное. После твоего - спокойного, вроде - вслед:
   - Проводить тебя на вылет?
  
  ***
  ...Знаешь, Яррэ - это говорится только потом. С чуть поседевшей головой - вряд ли ставшей умнее. Когда стало воспоминанием - о днях минувших. А оно - стало?
  Когда ясно и точно, как те самые десять координатных маяков, что-то точнейшее и худшее чувства правоты - невозможность иначе... Вроде той, с какой и удается выйти по обратным векторам - где какой-нибудь полунаплевательной единицей больше-меньше - и от нас и пыли не останется.
  Такой верный курс - он, знаешь, все равно верный. Выбора мало.
  И разреши мне вернуться - через все это время - назад и попробовать еще раз - все повторится точно также.
  
  Как это рассказывать - и можно ли рассказать...объяснить. Не понадобилось. Но я помню. Правда, такие слова мне плохо даются. Они не успевают - за тем выбором.
  Пробую...
  
  Что - а ведь оно хотелось - чуть-чуть, пусть - но хотелось. Остаться. Как оно там говорят обычно - навсегда?
  Но только - представив себе это "навсегда"... Но только...
  
  Ну как, проклятье, это называть?..
  
  На какой-то день - четвертый, пятый? - проснуться ночью и рядом, выбраться - добавить в организм сколько-нибудь жидкости и избавиться от ее излишков, и вернуться - и попытаться угнездиться - так же, хорошо, тепло и близко, как было - когда проснулась. А оно не получилось.
  Дурацкая какая-то пара стандартных сантиметров.
  Впрочем, чтоб размазаться в пыль - хватает и меньшего.
  И встряхнуло - тем чутьем на какую-то хрень по курсу, что мгновенно избавляет и от энной степени опьянения - что там ото сна? Так, старушка, что у нас за неполадки - и куда это и как нас снесло? Если только что все хорошо, правильно и в порядке - и вдруг что-то не то? И не то это измеряется - расстоянием до чужого тепла...
  
  А дальше было быстро. Всем абсурдом кривого выхода.
  Потому что хорошо. Как не было. Твердо не было. Чем-то совсем новеньким для наших обзорников.
  Только вот что-то новенькое - оно, как правило - не к добру.
  Очень хорошо. Слишком.
  А значит - сматываться отсюда надо. Пока не поздно. Пока не нарвались.
  
  Остальное - оно уже предположительными. Общая картинка всяких разных данных и показателей. Выхода. Куда мы вылетим, двигаясь курсом - а если так будет дальше и долго?
  Ну, как... В большую хрень мы влетим!
  Хорошо. Хорошо как не было. Как не может быть. Но это должна быть какая-то другая "я", чтоб суметь это "дальше и долго".
  
  ...С чуть поседевшей головой, ничуть не ставшей умней и лучше.
  Потому что я не умею. Я так и не научилась. Быть. На земле - надежной и твердой. Где завтра, послезавтра, долго - это дни, закаты и рассветы, и поверить, что земля - плоская - несложно. И еще не сложней - в то, что и завтра, и послезавтра, и все время - это данность, которая слегка надежней - и обрываешь себя: причем здесь маяки? - да хоть банковские счеты всея Реалинга, - нужна очень специфическая работенка, или изрядное невезение, чтоб та надежность могла накрыться... И все равно - больше данность, чем вероятность. Пока не война.
  ...А я не училась, понимаешь? Я...мы - сумасшедшая семейка "Проныр" - так выросли: под веселый смешок дяди Лайнелля: "Когда ты взлетел - Смерти ты уже улыбнулся: здрасьте! - чай, кофе, потанцуем?"
  ...Жаль, что она все не соглашается. На что-нибудь покрепче - и полежим. Ну, да. Не соглашается. И - да: прости, Яррэ: жаль.
  ...И если вдруг - придется учиться всему заново. Больше, чем просто ходить - понимать.
  ...Потому что ходить по земле - я не умею. А летать мне твой ФьордХольм вряд ли даст. Да и быть - даст вряд ли... Твой - до последнего вдоха и выдоха: двигателем - тьфу! - корнем и сердцевиной - твой ФьордХольм.
  
  ...Хорошо. И хорошо очень. Чтобы захотеть: вот бы так и дальше - и меня хватит... Но чтобы это "дальше" - смочь... Нужна какая-то совсем другая "я". Только не знаю - продлится ли: будет ли тебе хорошо - с такой мной. Даже если оно у меня получится...
  Сомнительное - критично - "если".
  
  И кто из нас взвоет первым? - в этом "дальше и долго", если оно будет? Я ли - на первом, последнем: вечном - взгляде вверх... Вот какой-нибудь - некстати - ночью, когда звезды разглядишь - сквозь потолок (я знаю, что говорю правду: я помню - и это стыдно - и это болит), и они напомнят, какие на самом деле - рядом, близко, не с твердой земли... И что до всей ее надежности? - когда оно - обманчиво-безопасным первым приближением силового захвата: "Вернись! Домой".
  ...Или ты - в доме. Своем доме. Который никогда не станет - нормальным домом. Таким вот, какой потом у тебя получился: домом, где хорошо. Где людно. Где дети. Какой можно и нужно защищать.
  Но ясно: кто-то взвоет - все равно...
  
  А можно и так. Совсем прямо. Сахарно до тошнотворности. Не поверила бы - если б не могла иначе...
  Я люблю тебя. И хочу, чтоб тебе было хорошо. Со мной так не бывает. Долго - не бывает.
  
   Нужна какая-то совсем другая "я". Совсем другая. А "я" здесь - далеко не критично.
  
   А значит - драпать надо. Пока вот это вот правильно и тепло не стало - тяжело, невыносимо, раздрайно - и не оторваться. Пока разделиться еще легко (да - легко - все-таки...) - и не светит критичными повреждениями. И - пока не сели надежно, кто-то да должен стартовать. Если должен... - если стартовать - то нам.
  Пока можно. Драпать. Пока оно не стало - из теплого, надежного, возможного единственно: с тобой хорошо - страшным и беззвучным - на последнем глотке воздуха: "не могу без тебя!"
  Это я могу. Кажется. Боюсь - что могу...
  
  Яррэ-Яррэ, через сколько лет? - с чуть поседевшей, а ничуть не поумневшей головой. Выяснилось, что я помню все. Обстоятельства - этого вот задавания курса: на драпать пока не поздно - до последних пренебрежимых характеристик.
  И не знаю я, что было бы - чем накрылось бы все это построение маршрута - если бы тогда проснулся... Знаю, конечно, что - было бы... Потому что "хорошо", а хорошо - никогда не мало и всегда не хватает... Но...чутко ты спишь. Обычно. Всегда - просыпался. А тогда спал. Такой - красивый, беззащитный - далекий - смешной. Храню - не расскажу. Как с утра не могла спросить: что тебе снилось?
  Как - только за "невозможно" - можно и легко сознаваться... Что так и не задрыхла. Смотрела. Как наступает рассвет. И как ты спишь. Долго. Ага - и истекала слезами и соплями. Тихо. Чтоб не разбудить. Получилось. Ну как ее назвать - и как определить, эту утреннюю - как ее там - нежность? - ощутимую, как... как колючая проволока Ла-Неррской степени старинности в глотке. А каких сравнений ты от меня ожидал? Ты ведь там же - на базах Сагенны - смеялся, что не умею я плакать...
  А ты оказался прав, Яррэ. Разучилась. И как хотелось бы... А вот - не могу. Разучилась, но... Потом...
  Тогда - не проснулся. А значит - оно было... правильно?
  
  Что в том "потом" - утром - поползла я с возобновленным контрактом - за разрешением на вылет. И эта ебля мозга любви мне к твоему ФьордХольму - далеко не добавила.
  
  ***
  А еще я сознаюсь в глупости. "Здесь должна быть какая-то другая"... А как я опознала - все ж - должный маршрут и правильный вариант.
  Я ей едва не сказала - твоей маленькой - тогда, вместо "Здравствуй!" - про: как я тебя угадала.
  Только там она говорила первой. И получалось - смешно так - наверно, честно, не знаю - улыбаться: "А - это ты тот самый сумасшедший капитан?"
  
  ***
  Она маленькая. Рыженькая. Ну, как это, по-человечески? А маленьких легко носить на руках...
  Она маленькая. Такая - легкая. Быстрая. Как оно - теплая? Хорошая...
  Таких хорошо любить. Таких надо - правильно - любить.
  
  Стремное такое доказательство - той необъяснимой правоты курса. Все, что я понимала тогда - в твоем хорошем доме. Что - правильно.
  Только - я так и не знаю - твоего ответа...
  Также безнадежно, как не знаю его и сейчас. На не то, чтобы главное, но...
  Почему мне снится ветер?
  
  ***
  ...А то самое продолжение разговорчика, оно потом и после. Когда спускаемся до выходов... О, этот подъемник Ноатуна-4! - эта хрень явно не заслужила именования "лифт" - я как раз перед треплю что-то такое, легкое и чуть-чуть злое - о том, за сколько этот скрежещущий - и - вот не взлететь мне больше! - ржавый механизм можно загнать где-нибудь в центре Федерации - ведь, блин, антиквариат! Такое - легкое...- как привычно, как всегда, как было бы с любым. ..И где-то далеко - то, что не мое, что не я, что - матушка-Вода, да что я делаю! - ведь это навсегда - скорей всего совсем навсегда... В наших измерениях - далеко, как и "навсегда" - в наших...
  И как всегда - ага, щаз!
  На каком-то ярусе, где эта платформа подъемника вздрагивает, и я бурчу что-то не сильно одобрительное - о надежности и безопасности, и еще - и вот кто меня дернул - что вот в таком антикварном антураже страшного техногенного вида и продолжаться - дурацкому ролику...
  А потом затыкаюсь, а ты говоришь с улыбкой, чуть неожиданной: ты мои характеристики ФьордХольма терпел не больше, чем я - твои высказывания о моей старушке. Легко так - что-то вроде:
  - Мой капитан, а чего там полагается сейчас - по сюжету?
  Не ожидай: не собьюсь. Главное - чтоб получилось весело:
   - Ну, кому-то из нас надо сделать трагическое выражение лица... О! - можно и слезу пустить! И под это повиснуть на шее и выдать что-то вроде: не улетай! Так, непорядок: это ж вроде мне надо... А то боюсь не удержу!
  ...Фигу. Вроде держимся. Вроде как держимся. Ахх, как ты улыбаешься - так подначивающе - в ответ. А артефакт подъемник скрежещет и тормозит:
  - А может?
  Лови - кажется это вот так должно быть?
  - А не дождешься.
  
  И тут эта хреновина грохнулась - сказать про это "остановилась" я никак не могу: тряхни так нас с корабликом, я бы почти не усомнилась, что до обломков нам недолго осталось. А так как я - наивная - надеялась, что этот артефакт приземлится хоть сколь-нибудь вменяемо, то меня слегка с места сдвинет, а мы близко: хватило - чтоб почти впечатать.
  И грохнет. Едва не той вспышкой перед глазами: когда нас так встряхивает... Когда несчастные R-ешники глючат и не фильтруют неадекватных воздействий. Теплом...ага, запахом. Полной ощутимостью: да что я делаю? - что это - навсегда, и что как я смогу... как я захочу - без тебя? Так - по голове, что - хоть прямо сейчас и выполняй только что сказанный совет. На полной скорости...
  А ты как знаешь... Смотришь - высокий, и эта выправка, этот разворот плеч, и снова - форма...без нее, никак, тебе в город не положено? - и выражение - сосредоточенное, как будто ожидаешь команды... И только глаза - чуть-чуть - прищуром - смеются:
  - Мой капитан, ты разрешишь спросить - а почему?
  
  Щаз-з... Разворачиваться от трудности маршрута - это не по-нашему.
  Выпрямиться получится. Посторониться. Улыбнуться - жаль - уже не очень.
  И выпалить - на минимальной дистанции "прямо в морду" - честный и невозможный ответ:
   - Потому что я тебя люблю.
  
  А выпалив - приходится маневрировать. Это после него я и иду - те три шага до выхода. Не оглядываясь. Потому что - если вдруг оглянусь...
  
  ***
  И даже умей я такое рассказывать - потому этого и не озвучить. И здесь дважды.
  
  Ну - хотя бы чтоб обойтись без законных выводов. Про "значит, мало любила" - плохо любила, и вовсе - не... Потому что было бы - не стартовала бы...
  Что и слышу в головушке - на разные голоса. Хотя не озвучивала, кажется, ни разу... Ну, а кто сказал, что я здорова на голову - после лет и лет моей работки-то?
  
  Мало. Плохо. Вовсе не...
  Извините, как умела. Иначе так и не научилась. Оглядываясь - на то, что было и не было дальше - да, не научилась.
  
  А я оглядываюсь. Я улыбаюсь.
  Яррэ, спасибо. За то, что мне есть - куда так оглядываться... через всю мою память.
  Как смотрят домой - плохо понимающие, что это такое.
  Как ищут оправдания - не умеющие иначе.
  
  ...если бы только не снился ветер...
  ...если бы только я могла докричаться: не надо.
  
  За смех мой - всем бывшим и будущим голосам: разумеется - мало - плохо - где мне...
  Где я улыбаюсь, вспоминая - дом, где хорошо.
  Твой дом.
  Ваш.
  
  ***
  Тот дом - твой дом, так хорошо знакомый и так не узнаваемый, - хороший. Теплый. Правильный. Где я сижу, в углу, за столом - в тот раз его, такого большого, деревянного, с круглыми углами, чтоб мелкие вдруг не нарвались - не было. И чувствую себя дура дурой - куда там попадалову по полной: дурной блокировке от твоих коллег с грузом неофициальным от Ла-Нерры... лучше для. Потому как сижу и смотрю. Как меня собирается кормить. Твоя маленькая.
  А я наблюдаю - за точностью незнакомых маневров. И восхищаюсь. Ей и домом. Хорошим.
  
  ...это сложнее. Понимать и как-то рассказывать.
  
  Сейчас уже - понимаю, как называлось... Это был такой дом - это было то самое - общее наше "как правильно" - разозлиться на которое... не-понять (да даже услышать откуда-то - от того самого перехода векторов, что и обращает нас однажды - пылью - смех, вроде: да так тебе и надо!) - было трудно. Как приложиться - об угол этого стола (в прошлый раз он был стойкой: металлической, барной, нещедрой...и как-то однажды получилось - протаранить)... То есть, если и врежусь - кормой и перепив на фиг - у него все равно нет углов... Правда вот там я почти и не пила...
  Но буду честной: болело. И напиться вдребезги - захотелось.
  
  И - честно, как можно только через "никогда" - знаешь, как вот?
  
  ...Я ж сразу не сажусь - наблюдать за чужими маневрами. Сначала и попыталась - туда, в дом придя - рыпнуться помочь. Но - мне улыбнулись: а ты сиди, ты же гость! Не иначе, оценив мои таланты и их отсутствие: я с тех пор ловчее маневрировать на кухне не научилась. Особенно на такой: не знаю уж, страшное ли это слово ФьордХольма - традиция, или вот такое собирают Оружейники вместо кухонной автоматики, но... Такая она была огромная. И непонятная. Удобная - не знаю. Как-то не рискнула спросить.
  ...А вот детские кроватки делать они умеют. И хорошо умеют. Неудивительно, впрочем: там, где рождение сына меняет звание...
  
  Так и хранится - ярким и полным: как срок совсем кривого перехода по критическим: мгновение выдержим не выдержим, слова тут не успевают - да и на фиг их.
  Сидим - я уже накормленной - говорим... Правда, слова подбираются нелегко, так что я даже не болтаю, отвечаю на вопросы - и почти не матерю господ заказчиков, что со мной бывает редко. Мы - и ваш Волча, ваш маленький, у матери на коленях - как раз умытый после учавкивания какой-то вкусностью...
  Вот никогда мне не понять таинства этих маневров - как это у нее получалось - так одновременно и быстро?
  ...Оглядывается - на что-то там, на этой огромной кухне. И вот - приподнимает на руке - этого вашего маленького - и так легко, так просто, мне - что-то вроде - поможешь: подержишь?
  И мое, в ответ, абсолютно офигевшее... испуганное (что убийственно - в той ситуации сравнения):
  - А как?.. Как их держат?
  И взгляд - все равно поверх, в котором - удивление, и еще - что... и много всего, и в целом - нифиговой такой мощности, что ясно - не выдержим... А еще мне ясно, что вот вернусь - благо, будет это скоро, я как раз туда летела на возвратном контракте - напьюсь вдребезги - напьюсь и наплевать.
  И потом еще ярче, когда маленький сначала почти дотянется до меня ладошкой, звякнет крепежом моей на куртке, такой же, красной только - ну, и не старой, обычной - ой, не ударился ли? - и шарахнется - назад, к маме, и... Ну, сказать про это "захнычет" неправильно: громкости и интенсивности этого голоса позавидовал бы, наверно, сигнал о неполадках какого-нибудь крейсера от господ федералов... да и вашего, может быть: не летала. Почти - рявкнет: потому как коротко и недолго, успокоят его быстро...
  ...И еще твоя маленькая будет говорить - легко, спокойствием знающей, что-то о том, что не беспокойся, и что мелкие, бывает, чужих боятся - и еще чего-то.
  
  А я... Я смотрела. Окна были те же: узкие. Как тогда. В первый мой прилет. И тот же закатный свет - живого огня - рыжий, золотистый - такой: привычно-взлетный - для всяких там планеток земного типа - похожих на землю старой Земли...
  Сейчас - говорящий о доме - том доме, где хорошо жить...дышать. Где хорошо было б родиться, но жить.. создать который - я никак бы не могла...
  Пробирался - и освещал, и лился, затапливал, заливая тем же огнем - мы под там закатным солнцем - все рыжие, только - она много светлее. Твоя маленькая - и длинные - ага, и при детях - косы цвета местного - тоже настоящего янтаря - светлого, баснословно дорогого янтаря. Только Оружейники им не торгуют. И правильно делают.
  Смотрела - и никогда - тогда ли, после - не могла - возразить ли, заматериться... Матушка-вода! - пресная - холодная! - какие они были красивые: мать твоего сына и сам он - и вот в этом доме, вот в этом солнце - хозяйка твоего дома...
  Знаешь, Яррэ - надеюсь, не знаешь (если мне не зря снится - зря надеюсь) - проще всего сбить вот на этом мгновении взлета... Да-да-да: так и ругаемся, определяя золотое западло. Для вариантов маневра - паршивей некуда, для возможностей выйти - по всем кривым векторам - та ж хрень.
  Вот так и тогда - не было мне - ни боли, ни злости, ни чувства проигравшего - спасительных-то, по сути - ничего: чистым знанием: чистой пылью сбитого: красивые. И так и должно быть. И чище: что еще говорить дураку, таки сигающему по дурным векторам и сомнительным критическим: что так и должно было быть.
  Такое - почти уже посмертное - "здесь хорошо".
  И так было странно - больше, чем редкий раз в жизни - неловко сидеть там, живой и рядом, смотреть, слушать... И понимать: вот вернусь - нажрусь. Вот заберу у тебя выспоренную смольнянку - и нажрусь...
  
  Про нее-то ты мне напомнил - про все три литра. Там еще, в Ноатун 4. Когда встретились. Когда предложил - а не заехать ли тебе в гости.
  А я заехала. Вспомнить. Стереть. Если б можно было...
  
  Я так и не попросила у нее - прости. Это я опять на уже-здешнем. Но кто и когда таких как я простит? Но - это - перед чужим счастьем - казалось так ненужно.
  Но - вот сейчас. Вспоминая все. Страшно спрашивать: Казалось?
  
  Мне снится ветер...
  Точно в ответ - на то - прости, Яррэ, прости - и твоя маленькая - "почти посмертное".
  
  ***
  А намерение напиться - так, чтоб вдребезги - осуществилось по самое взлетное... Столь феерически даже у нас - не каждый раз получается.
  Ну, разумеется, когда смольнянка почти закончилась ("почти" это оказалось забавного свойства), и собравшаяся на нее орда знакомых и полузнакомых принималась полировать вкусность чем попало и как попало - вот кто, вот какую сволочь прибило завести разговор о политике?! С пьяной Анархи в скверном настроении...это уже провокация. Разумеется, рано или поздно, начну я крыть любимую демократическую Федерацию всеми возможными пилотскими загибами... Правда, мы со Святошей так и не выяснили, кто же первый озвучил то: Да посцать нам на Парламент! - ибо на трезвую голову честь возникновения этой умной идеи каждый старался передоверить собеседнику.
  А на "пиздишь!" - поймалась, конечно, я. А ни хрена вот! Реалинг - вот он, Парламентский корпус с дворцом - че тут до него лететь-то? - а на спор: доберемся и насцым! - ну, точности не обещаю - ну, с какой высоты?
  Подначиватель, тварь такая, все время, что пришлось после тех подвигов кантоваться на Реалинге, мне так на глаза и не попался. А жаль. Очередное выигранное спиртное так мне и не досталось... И два глазика мы со Святошей так ему и не подбили.
  Да, мы это осуществили! (Да-да, развлечения у нас...приматовские... особенно на пьяную голову...) И приобрели дополнения - в вечный список неудобного: ох, неудобно орошать окрестности - с флаера при маневре - и, шепотом - даж мужикам. Охрана нас подловила уже в процессе - умолчу, чьем. И сколько-то мы от нее благополучно подрапали. Однако ж - везенье не безгранично.
  Впрочем, плюсовой показатель ебанутости все ж свою роль сыграл. Что-то добрые они были - ну, если оценивать сравнительно с другими приключениями на Реалинге. Заблокировали под конец без излишков, тыдыхалками не шарахнули, морду не набили... Ну, что мозги слегка проимели - им положено. И что напоследок слегка заперли... Вот тут было самое весело: так мало того, что где-то на четырнадцатых ярусах, в автоматику - так еще ж и вдвоем...
  Охх... Ну, не иначе - явственно хотелось ребяткам о наше шоу еще повеселиться. Ибо мы со Святошей - штука едва ль не взрывоопаснее, чем я - с братиками "Пронырами"...(М-да, если только не вспоминать, что братец Пайкс, с его освобожденцами, на том же Реалинге не так давно нарвался напрочь - не нашей, пилотской, смертью. Не буду вспоминать: я о другом сейчас.) О том, как офигевает Херильтон Святоша, когда ме-едленно опускаюсь я на пол "контейнера" автоматической полицарни - и начинаю дико ржать. Впрочем, веселье мое он вполне разделил - когда я смогла намекнуть на что-то более внятное, чем проикать "к-куртка"...
  Ага. Форменка. Со всем полагающимся в полном комплекте. И не спрашивайте меня, когда я решила злостно ожлобиться - и заправить остатками смольнянки наличествующую в куртке в том числе, правда малопользуемую хрень, которая аварийный спасательный запас. Потому что я все равно не помню. Кто-нибудь из ребяток-гарленеров Сагенны мне бы дал, наверное, в ухо за такое раздолбайство - вместо воды! - но Святоша, несмотря на все пребывание на базах наших независимых, был упертым менее, а веселым - более... Немудрено, что решения вопроса "как нажраться в полицарне" - мы достигли почти без обсуждения... На таком количестве литров внутри телепатия уже не удивляет. Если учитывать, что дотянуться до верхнего клапана этого спасательного запаса можно всего-то чуть-чуть наклонив голову... Выдаем один приятный процесс за другой - и начали. И еще одно неудобно: одновременно пытаться пить смольнянку и изображать процесс страстных объятий и вылизывания друг-друга - она ж, зараза, крепкая! Впрочем, как раз изображали-то мы недолго (кажется, мы так и не допили): как-то очень быстро вошли во вкус... благо, делать в "контейнере" все равно нечего... Отлюбиться в полицарне - этого мне еще ни разу не удавалось...но все когда-нибудь бывает в первый раз.
  Ну, в общем, центральному - человеческому - участку четырнадцатого яруса представилась редкая возможность просмотра эксклюзивного эротического канала - надеюсь, отмеченного своеобразной эстетикой - причем совершенно бесплатно... Я во всяком случае не могу придумать иного довода, почему же нам так и не помешали? Святоша, помнится, пугал потом, что разгребут на ролики и будут тиражировать - а я обещала, увидев, устроить скандал нифиговой мощности, дабы потребовать масштабных отчислений. Мне, с моим образом жизни, пригодилось бы - вот это развлеченьице, допустим, пожрало в качестве штрафа у меня едва ли не всю деньгу за тот вылет - только-только хватило старушку свою "Анархи" побаловать.
  
  Правда, с тех пор так феерично напиться и набедокурить мне уже ни разу не удавалось. Видно, было не с чего... Так - не с чего...
  
  ***
  А ты - ты объявляешься дома позже. На занятном моменте.
  
  Вот с вашей старшенькой мы общий язык нашли быстро. Не странно? - я еще спрашиваю: как тебя зовут? - и дите, лукаво улыбаясь: Инге - и я ж еще зависаю - прямо надолго, если считать по единицам перехода - прежде, чем сообразить, что и меня так зовут... Иногда - зовут.
  М-да, а тактико-стратегические таланты у ребенка - явно папины. Мы как раз радостно уселись играть в "Освобождение Синьярны" - и я не только дважды продула, кажется, шестилетке - почти вдребезги, я еще и не стыжусь в этом признаться.
  Хотя - я так понимаю, на ФьордХольме девицам воевать не светит. Задумчиво: а зря... И еще задумчивее: или - зря вы ее так назвали.
  Ты и появляешься - на ее ликующем: "Выиграла-выиграла!" Смотришь. А она мне, звонко:
  - А теперь - подари! - и, требовательно. - Так надо.
  А что я - улыбаюсь:
  - Если "так надо"...то давай. А что тебе подарить?
  Я надеюсь, ты понимаешь, до каких пределов я роняю челюсть, когда слышу:
   - Вот это!
  Вообще-то его напоказ не таскают, не принято, ну, так получилось... Куртка-то уже скинута, валяется где-то в углу, а из-под майки - наклонись и выскользнет. Вот это - так себе камешек на цепочке, обкатанный, мутный - черные брызги. Ничего особенного - красивого - что ей могло приглянуться?
  Кто только тянул твою детку приглядываться... Камешек. "Алмаз песка" Ла-Нерры. Уточняю: "вольной территории Сагенна под протекторатом Галактической Федерации". На которой - чего-чего, но уж алмазов далеко не водилось. Какой только ценности и полезности под ее песками ни обнаруживалось, но вот их - ни разу. Ну да, что такое Ла-Нерра - это очень много песка, в котором закопано очень много ресурсов. А так как на ресурсы все время кому-то надо накладывать лапу, то там еще и очень много стреляют. А когда по песку стреляют - он иногда и плавится... Вот из того, что получается после как-то и клепает молодняк армии независимости Ла-Нерры - тех самых гарленеров - эти "алмазы". За фиг - я точно не знаю, потому как расспрашивать этих ребяток - примерно как тебя, и, глядишь, господ Оружейников - дело трудное и небезопасное. Может потому как там, где много стреляют - всегда суеверны, а на Ла-Нерре стреляют много и долго - сотни стандартных лет... Ну, как поняла - штука эта что-то вроде неофициального признания... хм, обстрелянности? А я - а я тоже суеверная... Сказала бы: таскаю как память, не будь рада стереть из нее на фиг - веселенький этот маршрутец - по поверхности с грузом, от порта Сагенны до восьмой болотной...из-под обстрела в ураган. И как мы там прорывались - на честном слове, плюсовом показателе ебанутости и большом пилотском загибе. Большего доказательства, что всякие там нифиговые славные деяния начинаются с паршиво продуманного плана, мне еще в жизни не попадалось - и не попадется, надеюсь. А поскольку тихо сидеть и бояться я не умею, я там немного поучаствовала - в славных деяниях и маневрах...
  Правда вот, того парнишу - водилу пескохода в этом безумном рейде забывать не хочу. Имя вылетело, какое-то простое, на Дж, прозвище было Мазила... (Ну, эти гарленерские обычаи - где бойца с кое-как залатанной мордой - приснится, не отмахаешься - непременно окрестят Красавчиком.) Что мне тогда эту цацку и подарил - уже перед вылетом: держи, мол, заработала - чтоб взлетелось удачнее.
  
  (...И сейчас еще звучит в памяти, как он ухмыляется, обращаясь: держи это, х'альбе... Чтоб я за ругань не приняла, не иначе.
  ...Как одинаково - там, где стреляют много - до можно и поменьше - ругаются. Чужак. И как-то занятно, что здесь, в непонятно как так - на другом Кругу, оно так похоже - хоть и совершенно разные. Здесь чужаков - врагов - обозначают порой: темные - темнолицые, точнее. Просто под этим синим небом людей так быстро загаром припечатывает - не отмоешься. А местные - они бле-едные...хитро у них как-то там со всякой биологией и физиологией. Да-да, было бы мне здесь весело - с моей донельзя загорелой рожей - потому как везде при таком раскладе немало тех, кто сначала стреляет, потом, может быть - и думает. Не оброни я где-то останки своей разумной трусости - на перемене Кругов... да нет, раньше. Ненамного раньше.
  А х"альбе - это, наоборот - бледный, белый. Звездец Ла-Нерры, он тоже отмечает - охх, надолго. Вот и сейчас помню - с позволения сказать, порт Сагенны - солнце, разумеется, песок и типа, сам порт: нечто строительное, вида крайне невнятного, но такого - точно то уже было развалинами, то ли вот-вот будет, и оба эти утверждения правильные: здесь большая часть всего стратегически важного наземного в виде сколь-нибудь целом стоит - от драчки до драчки... Погрузчик. Пескоходы. Я, в стороне, и два этих парня, Мазила и второго не помню, ругающиеся громко - на лэнг-ланерриан, местном варианте лингвы - про доставку и про чужачку - х"альбе, конечно: меня... Вряд ли подозревая, что говорят на родном моем языке. Но тогда я веселюсь, почти не подозревая, какой степени "веселости" маршрутец нам предстоит... А вот когда прижмут нас за Коренским тоннелем - это в момент развлекухи я на него рявкну - на чистопородном родном, что ты меня побледней будешь - и так бедолага обалдеет, что даже управление на меня перекинет - и правильно сделает. Ну, про "побледнее" я погорячилась - хотя на Сагенне я за местную схожу, на раз и просто. Но - не иначе, по закону прозвищ - х"альбе так ко мне там и прицепилось. Все звали.
  Но там, на Ла-Нерре, было проще. Там люди и люди. Старые колонисты - и демократическая Федерация, мать ее. Я не умею говорить - дом. И своя земля. Но это памятью - о доме и своей земле - обязана я всему, что умудрилась натворить - под этим синим небом. Там, где Ла-Нерры не обнаружить... Кажется, ни на одной координатке.)
  
  Хо-орошо, в общем, я роняю челюсть. Но решение принимают за меня. Цепочка - крепежка, разумеется, семерочка: я только, от удивления сгребаю камень в горсть - и он остается у меня в руке. Порвалась? - фигу, расстегнулась... Так, вспомнить - откуда крепежка - и больше такой не пользоваться. Если оно с той же надежностью сбредит на какой-нибудь развязке - будет нам плохо. И, возможно, недолго...
  И уже потом - ну, значит судьбец. Когтем отлаживаю крепежку - для цацки сойдет - и протягиваю:
  - Ну, держи...
   И тише - уже вверх: над темноволосой головенкой маленькой Инге - уже тебе: поймешь?
  - Чтоб никогда...
   Понимаешь. Отзываешься - хмурым эхом:
  - Чтоб никогда...
  Видим мы, наверно, одни и те же - пески...
  
   ...Вот спросить бы - сейчас, через все "невозможно" - Яррэ, сбылось? Как у вас - не стреляют?
  
  ...Кто-нибудь - я правда, не знаю, кто - и не очень верю, что за Третьим Прыжком бывает - хоть что-то... Но там, где "Смерти ты сказал - чай, кофе, потанцуем?" - всяко суеверны, я не исключение.
  Можно - чтоб это было правдой?
  Пусть у них - правда - все будет хорошо!
  
  ...Здесь - у нас - стреляют. Да, и очень. Я, правда, все никак не научусь...
   Так странно... Я никогда не стану здесь своим - а так легко, так уверенно получается говорить: у нас. Совсем обратное тому, что я умела - всю свою жизнь.
   И к чему бы это...
  
  ***
  А тогда я в первый раз видела - эти цветы. Кустарник - вокруг дома изгородью, колючий, высокий - чуть-чуть не дотягивает мне до морды... По первой встрече я их не помню. Или не было? - или не цвели... Странные они тогда...
  Потому что там осень - в Ноатуне. И уже ближе к середине - к зиме. И резкое похолодание, о котором слышала еще там, в порту... Да, кажется, холодно. Во всяком случае, снег. Крупный. Огромный, хлопьями. Так странно. Летит и падает. И на цветы - белые, такие белые, что светлее снега. Так странно, что я даже - поперек разговора...
  Мы говорим - долго, серьезно, как сейчас помню, о том, и на фиг Карраксов Ад зачастил к Оружейникам с заказами на наземные оборонительные комплексы, на что там они рассчитывают и с чего бы... И я, поперек сравнительных затрат и всякого - я! - поперек:
  - Странно так. Зима - а они цветут.
  - Осень, - ты поправишь. Тихо.
  - А снег... - протягиваю руку, ловлю - хлопья на ладонь, прикосновение, ожог холода - и капелька.
  Как мне? - никак. Такое странное "светло" - от которого только четкое чувство, что снег идет - насквозь.
  А я ж остановилась посмотреть... И ты тоже - вслед, рядом, чуть сзади - и вот, просто, быстрым движением - стряхиваешь с меня снежинки... Снег сильный - за полдороги у меня на загривке уже сугроб...за полдороги - от дома до ворот. А дальше от ворот - до линии на Ноатун. Но мы стоим. Стряхиваешь - и я еще повернусь - твоему движению вслед, и ловлю - удивление?... что это?
  И - понимаю. Понимаю ли? Спрашиваю: так - чуть улыбаясь, еще в лицо:
  - Седею?
  Уже не смотрю. Звук - шорох - пожимаешь плечами? А я бурчу - зачем-то - обычное:
   - С этой рейсовой невезухой по всем параметрам - поседеешь! На Лисятнике - патрули, на Вэйке - революция, по окраинам Вольных - сплошной бардак! То ли разоряет, то ль стрелять учит, судьбец, мать его! И в довершение всего - возрадуйся идиотизму! - мы таки умудрились засесть в ловушку Гирла! П-проклятье, я ж по этому поводу еще бутылку виски Мэт Догу проспорила! - а он дрянь не пьет.
  Последнее - это я уже так - на твое тихое, но матерное... У меня тоже было. Много, и тоже тихого. Понимаю, что выбрались, что жива. И вот как сейчас помню: как тупо смотрю на зна-акомые координатки - и матерюсь. Тихо и многоэтажно. В простое "живая" - все чуйства не вмещаются.
  
  ***
  Про ловушку Гирла иных слов ни у кого нет. И исследователи - что федерастские, на Ньюферне и поменьше, что Синьярник, что всякое разное безумное от Вольных секторов про нее иначе не выражаются. Это такой научный мат их - слова многочисленные и совершенно непроизносимые. Ну - и кораблики сами матерятся - всеми параметрами. Много - и примерно также толково, как вообще материться...
  Ни хрена он там не видит, бедолага кораблик. Объясняет на очень общепонятном - с гарантией, что, в общем, мы совсем нигде. И выбираться некуда - на очень много умных слов и подробных цифр, с общим смыслом: что "куда" из "нигде" не бывает.
  И так с каждым...и с каждым, вроде, по-разному...если я правильно помню координатки от Мэт Дога, когда мы пили за его возвращение, и он плевался по ходу и матерился, и выдвигал столь умные объяснения, что ж такое ловушка Гирла, и как он вышел, что прям жаль, что рядом этих, ученых не было - или что он в них не подался. Впрочем, вряд ли в них влезет столько виски... В меня правда, тоже не влезло: не смогла я ее запомнить пригодно для качественного изложения, впоследствии помогло бы. Свою версию - вместе со всеми параметрами маршрута - попадалова и выхода - Мэт Дог, по его словам, где-то в Вольных продал - за нифиговую оплату... И видимо по вечной доброй воле: "денег нет, заказа тоже, застрял, че делать?" Ну, у Джоя, как известно, три основных таланта: продать что угодно кому угодно, собрать из чего угодно то, что кое-как летает, и на этом кое-как летающем полететь - так... что даже я проигрывала ему спор из трех. Он мне, правда, тоже. Но я так не умею.
  Ну, и мне жаловаться не с чего - мое попадалово тож обернулось весьма выгодно. Новый внешний контур - синьярниковский - основного двигателя, что до сих пор служит - и не жалуюсь - мы тогда обрели. Но принцип фигни сработал на полную мощность - это только с мой любовью к неприятностям на все объемы своей кормы можно выбраться из ловушки Гирла - с энергозапасом, соответственно, глубоко в минуса, - едва ли не сев "на голову" "стайке" синьярниковских патрульных "хвостоколов". До сих пор удивляюсь, как эти ребятки не раскатали нас в пыль вместо здрасьте! - ибо гости, неизвестно как вынырнувшие вне обыкновенных "коридоров" маяка, военных, по моему опыту, очень нервируют... В общем, доводы к моей посадке на Синьярник и всему прочего были - весьма крупнокалиберны...
  Но потенциальным резервам моей везучести я искренне удивляюсь. Последовательно - из ловушки Гирла выбрались, процентная вероятность - это ребятки с Синьярника сказали - что-то там около тридцати, в пыль раскатаны не были, во исследовательских центрах нас не замуровали, за всю эту хрень еще и заплатили, и кораблик подлатали... Да еще и к удивлению моему огромному выяснилось, что перед системой Синьярника мы со старушкой моей Анархи ни в чем не провинились (я уж как-то не стала припоминать историю с рудовозкой с их Ржавого пояса). Ну и в довершении всего, слинять удалось вполне беспроблемно... Ага - все-таки скорей слинять, пока не заизучали - то есть, уже не залечили - насмерть...
  Это они, ребята с центра исследований Синьярны, уверяли меня, что дело тут исключительно в работе башки, что это человеческая психика защищается от того, что вместить в себя никак не может - и вообще, ее функционирование в - как там - условиях гипера...тем более, всяких полуизученных его задниц - это - та еще тема и тот еще кривой курс. Ну, в смысле, что я просто ехала крышей...
  Не отрицаю, в целом. Я ей давно поехала. Не настолько, правда, чтоб озвучивать такое разным исследователям. Что-то они просекли - по разным там медсканированиям. Что-то - ну, может, быть, по расспросам...
  
  Но не такие все-таки неполадки у меня с думалкой, чтобы это кому-нибудь озвучивать... Ну, а если и - то хотя бы за стаканом: там какой только байки ни расскажешь...
  Ну ладно - чувствовать себя на корабле: бывает - я привыкла так думать. Ну ладно даже, кораблем... В конце концов, не я одна такая говорю о нас с корабликом "мы". У многих наших привычки те же - да и принцип реагирования на фигню и не только - похожий. Но - вот такое...
  Именно там - где все точные цифры и параметры выдают херню - и "где-то" превращается в "нигде"... И я точно также не знаю, как это объяснить и как назвать, кроме, пожалуй, легкой такой ухмылки: теперь, блин, могу и не заметить, как меня размажет по пространству...
  ...Оно точно. Именно так себя и чувствуешь - что тебя нет? - что есть - очень-очень большое пространство (усмешкой: Вселенная? - какая из?) - в котором еще что-то отдельное, и оно одновременно - везде и нигде. А еще это что-то - ты. И очень холодно. И так очень долго. Бесконечно. Для которого - все-таки - может быть? - есть "потом": всем законом своего маршрута: бесконечности, у которой все-таки есть конец... Или потому, что совсем понять, что тебя - нет, нельзя, и если что-то понимает, значит - что-то есть... И ты по прежнему везде и нигде - но уже идешь... Понимать это как "идешь" проще - это по-другому, но слова нет - и кому придумать? - движешься куда-то... есть ли там - куда? И на понимании - идешь, этому навязываются - верх и низ, этакая искусственная гравитация от головы - хотя вот есть ли голова - под вопросом? - и тогда: там, внизу, под ногами - звезды...и они маленькие. И холодные. И колючие...
  Да-да, я в курсе, что на самом деле они очень большие. И очень горячие. И не только. И как, проклятье, в курсе!
  ...Не кошмар - потому что не снится оно никогда. Потому что я не могу сказать ничего другого, кроме - так было. Так - и выходили мы из ловушки Гирла. И еще - так - и меняются Круги... Благо, я тогда уже это знала. Может - потому нам и повезло?
  И еще - так твердо знаю, что попробуй я озвучить это - даже Джою, с которым мы парочка два подарочка по общей пилотской трепнутости... А я попробовала - и он только серьезно посоветовал мне не злоупотреблять современными разработками Конды, откуда по всей Федерации и по вольным расползаются разнообразные производные наркотической дряни. Пришлось отстреливаться, что я злоупотребляю исключительно спиртными напитками, ну, и законноразрешенными стимуляторами, ими очень изредка. А дурь моя голова вырабатывает независимо...
  Правда, от "не веришь, давай попробуем! - спорим на что-нибудь?" - он - уже не помню, как - отвертелся... И к лучшему, наверно... я ему проигрываю два спора из трех... А целиком и полностью - как это делается, я все-таки так и не понимаю. Или - как меня так занесло?
  Можно бы попробовать вернуться... Можно бы, но...
  
  Эх, Мэт Дог, собака страшная, фиг их знает, все может быть - и валяюсь я где-то в состоянии абсолютно сбредившей общей системы, и все это мне лишь представляется в бреду, кто проверит и кто ответит? С другой стороны, кто за это платить будет, чтоб оно не сдохло? - это дорого.
  А сколько мне самой хочется сказать себе: нет, снится, и я проснусь. Но не получается... И как-то предпочитаю верить, что вот она я, вот они мы - со старушкой, прогоняем последние расчеты перед выходом - в кой-то веки по всем положенным маякам, и вполне официально - проклятье, даже здесь уже - в кой-то веки! Второй вопрос, что груз наш... И я, в нарушении всех правил техники безопасности - ну блин, приснится же такое, запить надо - уже прикладываюсь к части не особенно заявленного груза. К фляжечке. С виски. Фляжечкой, как ты понимаешь, наш боезапас не ограничивается...
  Да, и маленькое такое примечание, Джой. С земным виски. В курсе, на что похожа всякая там прародина человечества у нас - или не заносило тебя на эту бесподобной отравленности свалку? Вот до такого бы мой бред точно не додумался, нет? Хотя бы потому, что виски, кажется неплохое - а я всяко коньяк люблю больше.
  Эхх, собака страшная - и разные другие мои, такие же ударенные на голову, и ты, Яррэ - поймете ли, что держусь я за эту фляжечку - ощутимей, чем практикант при первой фигне - за седьмой спасательный? Самая дурацкая логика всегда спасает, так? Ну, а если где-то делают вкусное виски - значит, это "где-то" есть? И уже можно веселиться вслед - вот взять бы, вернуться, привести Мэт Догу какую-то часть того запаса, что у нас в "переходных" трюмах - если не фиг меня брать на слабо, то не верить мне тем более не надо... Если вот я, сижу, пью - и так, старушка, ты уверена, что нам надо так кривить - а по-моему, не надо - оцениваю приблизительные питьевые качества этого напитка и хорошо оцениваю - наверно, и сама я есть?..
  И опять же можно смеяться - над тем, что в голову лезет упорно - и без качественного жидкого спиртосодержащего там не умещается...
  А если я правда - того не заметила?
  
  ***
  ...А там?..
  - Значит, тебя со вторым рождением, капитан? - где-то над ухом, ты чуть сзади, а я смотрю на цветы, чуть наклоняясь - от ветра и снега: они в морду, и отвечаю тебе - кажется, дяди Лайнелля - или Святоши - или фиг их знает, общей нашей, справедливой шуточкой:
  - С каким-то из... Если отмечать их все - я сопьюсь!
   ...И, к концу твоей фразы, кажется ли - перерыв выдоха, ошибка интонации, пустое место - на месте потерянного слова... Кажется?
  И тихо, и до ворот дошли, и надо уже идти, но я все смотрю - на цветы и снег, чтоб потом обернуться - от особо сильного порыва ветра в морду - не на тебя. Он уже стерт метелью - почти стерт: край крыши, ветви хвойников - только теплая полоса света - из приоткрытой двери вслед - дом... И я - поперек уже, кажется, всего - просто:
   - Эхх - как же у вас хорошо! - и вслед - и вслух - зачем? - чтоб поставить себе же - последним, какой-то чертой: маяком ли (сигналом запретной зоны?) - да хоть той двенадцаткой (нет, чем похуже) - в двигатель... - Вот... Значит, все было правильно?
  Зачем - если я так и не знаю твоего ответа? Я даже не знаю, был ли он... Потому что - обернулась - мельком, и смотрю снова - на снег и на цветы, а ты чуть сзади, и ветер - и если сказал тихо, слов не слышно... и если кивнул, пожал плечами... Не знаю.
  Наверно, сил не хватило.
  Или кто-то - фиг разберет, что за сволочь нас отправляет - своим курсом? - знал за меня, и знал тогда уже, что буду жить - и что буду жить долго - а значит, понадобится - оглядываться куда-то - о чем можно шепотом сказать "хорошо"?
  
  А потом уже можно улыбаться:
   - А теперь я пойду... - и обернуться - запомнить?
  Снег... И на темных волосах, и на рукавах куртки:
   - До свиданья! - И чуть ярче - незнакомая улыбка, а вот так - чуть щуришься... хмуришься ты по-прежнему... И нет, не казалось, потому что вслед... - До свиданья, мой капитан!
   И улыбаюсь - и снова - шаг и еще один, и как бы сделать так, чтоб этот снег - не в морду, и слышу - напутственное вслед:
   - И попробуй быть осторожней, ладно?
   Обернуться - еще раз: ну - так ветер не в морду - снег: дома уже почти совсем не видно. И смеяться - честно:
  - Не обещаю! - и вслед - родным своим, с Ла-Нерры. - Vivre es longuer! - Живите долго! Дольше...
  
   А дальше просто. Быстро и не оглядываясь, укрываясь от ветерища... Не песок, конечно... И все равно - лучше плохо лететь, чем хорошо идти. И вот - летим уже...
  
   Просто.
   Оказалось - навсегда.
   Глупо звучит договаривать - совсем навсегда.
  
   Просто.
  Если только не помнить, что было оно вообще последнее, что ты от меня слышал.
  
  И - если верить этому ветру, что что-то заладил мне сниться - по специфическим координатам определяется это "вообще" - и мое нынешнее местонахождение - относительно ФьордХольма. И тебя, Яррэ... В том "нигде", что несколько дальше - чем ловушка Гирла и все жопы гипера.
  Правда - я, наверно, и действительно дальше. Только вот она я - живу, гляжусь в R-ешники, хлебаю виски... И это вроде бы я, и все никак не могу уместить в голове - зачем?
  Почему мне все снится ветер?..
  
  Нет, я слишком долго живу - и слишком мало чему-то верю, чтобы думать - как оно там? - и приписывать повторности этого бреда чистую правду. Оно должно быть не так, и скорей всего не так и есть... Но мне не очень удается трезво думать - сразу, очухиваясь от того кошмарика, что повторяется - и все таким же.
  
  ...Ветер - и я, кажется, читаю - по движению губ еще до той улыбки, незнакомой на тебе и страшной - тот же - последний - шепот напутствия: "До свиданья. До свиданья, мой капитан!"
  
  И все оно фигня - и только я не могу ничего иначе - проснуться, и трудно дышать, и соображать хуже... Старею, своя же суеверная дурь в голову умещается только на алкогольной смазке... Старею - так оно и заладило мне сниться - с тех пор, как уже здесь - не побывала осторожней, и пришлось...
  И если судьбец пытается - странным образом походить мне по всем задним лапам, и убедить, что жить - хорошо... Он зря. Не туда бы ему наступать - поближе.
  Так - не поверю. Никак - не поверю.
  Ну, буду, просыпаясь - выть. И пить - что окажется во фляге...
  
  Что - Яррэ, прости, ну - вот она я.
  Живая.
  Вроде бы.
  
  ***
  А дальше - то есть, перед? - мне, по правде, не снится...
  Прибредилось как-то - раз, но ярко, можно б не с такой четкостью - до сих пор до движения... Да, прибредилось: если объяснять себе в духе Джоя - как раз, когда и валялась, столковываясь с жизненкой очередной раз - здесь уже, в обстоятельствах странных и сомнительных - но со мной, увы, чудеса бывают - и сколько же раз оно увы... Ну - и не знаю я о побочных эффектах всего, что там меня с жизненкой столковывало... Больно было, хреново очень, и явь с бредятиной на раз путались, и...
  
  Некому было озвучивать мне, Яррэ, что терзали меня два бреда. Один обнадеживающий, второй печальный. Я бы и тебе не стала... Обнадеживающий - это про те поля - над облаками, про серебряную и прохладную траву небесных полей... Как все летавшие, я знаю, что они - бред... И, как не все летавшие, говорю о них в подпитии шепотом. Тихим таким и бредовым: а встать бы там; и хоть раз бы... Одно "но" правда: ты над ними не смеялся. Ну, мне в морду хотя бы засветил, озвучь я...
  
  А печальный? Ну, судьбец, зачем так ярко, так по жизни...
  Не иначе из препротивного человеческого желаньица - как бы так еще не помереть, но уже увидеть, как это - вспоминают тебя хорошим и всяко оплакивают. Мерзкое оно все ж... Да и зрелище не очень...
  Да и смысл говорить, что не заказывала?
  
  Кроме того, что - Яррэ, но что тебе там делать? - в стандартном, раздолбанном - как во всех таких дырах (...словно чуть подлатали с моего последнего ожидания вылета - без тебя: не тормозят сенсоры двери, и не создает она такого впечатления, что кто-то в подпитии торопил их несильным таранным маневром головой) месте потери последних часов перед вылетом - или первых по прилету - в за-кордонном баре грузового порта... Верней - их там не один, а энное количество и все одинаково с нифиговыми наценками на препаршивую еду и питие, и это главный вопрос - и основание к недоверию - что, блин, забыл командующий крыла в закордоннике "грузовухи"?
  Бредилось - та внешняя стойка, с видом на опоры внутренних дворов. Компания. Шумная. Подогретая уж изрядно. До того, что кто-то - из знакомых-полузнакомых - твоих - молодняк неузнаваемый, из нашей непутевой профессии, я его не узнаю, начинает материться на жизнь - похоже, парнишка тоже еле-еле выкарабкался из какой-то фигни и неполадки, и выкарабкиваться ему остро не понравилось. Это не так просто - довести нас до содержательной дискуссии: как все-таки лучше сдохнуть...особенно при учете расценок на спиртное в том "закордоннике".
  Но парнишка ухмыляется. И говорит долго. Что помереть предпочел бы как-нибудь побыстрей и пошумнее - и что-то еще, и, под конец, вроде примера: ну, хотя бы - прорвавшись сквозь блокаду Кайны. И не иначе - оно действительно было шумно... Это ты, Яррэ, спрашиваешь что-то о подробностях - сам факт явно зная, и перебивает уже другой, постарше - и, похоже, я его знаю, но не слишком: и в нашей работе у некоторых голова работает нормально, с федеральным законом и разным они почти не цапаются, контракты вылавливают выгодные и безопасные, и всяко там преуспевают и весьма. Вот кто-то из подобных, где-то мы пересекались же... И он долго, в лучшем стиле, снотворном примерно как первая подборка какого-нибудь торгового кодекса...впрочем, судя по описанию - тактического руководства (с ними я не знакома, но предполагаю, снотворны они разве чуть менее) - повествует, что-то там о кораблях, их конфигурации, боевых порядках и чем-то там еще - все вокруг несчастной Кайны... Как-то так - со стороны, до меня не дотягиваясь, что я не пытаюсь - ни вспомнить, не представить описываемого маневра (...а как я тогда? - а оно было - тогда? ) Оно становится очень-очень близко потом, когда его перебивает молодой, с такой - хорошо пьяной усмешкой, называя так себе сложности выход по критическим каким-то столь странным образом, что я не скоро понимаю, о чем он собственно. С легким таким послесловием - вот эта смогла... (ну, в бреду - почему б себе и не польстить?)
  На этом оно и ближе. Ты - смотришь, что ли? Внимательней. И что-то чуть длиннее, и что-то хуже, чем просто вопросом: она? Что за она?
  И улыбается парниша - удивлению командующего крыла ФьордХольма, видимо считывая: а так бывает? Ну да, бывает: и пока он определяет эту "она", как-то вроде "ну, была такая широко известная в узких кругах сумасшедшая девка"... А этот, постарше, сообщает, меняя свою скучность на язык официальных сообщений патруля - что все там уже выяснено, и этот злосчастный раскатанный в пыль кораблик (нет, этот конечно не говорит "раскатанный в пыль", он едва ли не слово в слово официальным стилем - про оказавшего сопротивление нарушителя, что вызвало необходимые решительные действия... хорошо хоть не перечисляет подробно, чем раскатали и вообще) был опознан, как... Героический человек! - он перечисляет все цифирки - всю двадцать одну: да, кажется, мои... Ну вот что никак за все годы работы не удавалось выучить наизусть, так это собственный регистрационный номер лицензии... Да, бред погорячился - Яррэ, тебе-то откуда эту лабудень знать на память?
  Потому что угадываешь. Видно. Движение - взгляда... руки. Верней, как раз - не движение. Нет, не показательно замерла. Как-то просто остановилась... А то ж - на емкости. Верю-верю, десять раз - командующий крыла Яргельд - как-там-тебя-дальше-то? - мало сидящий в "закордоннике", так еще там что-то пьющий... судя по объему емкости, крепкое - ох, бред мой, ври, да не по всем же показателям!
  Если б эти несчитаемые повторения еще б помогли сбавить этому бреду яркость воспроизведения! Ну, корабль бы не продала, но что-нибудь еще ценное - голову, например - заложила бы за помехи на этом экране внутреннего бреда. Чтоб видеть твое лицо не с такой точностью.
  Спокойное. Ох, спокойное. Как будто только что выключили.
  Разумеется, даже если все оно и было так, я переоцениваю. Может, ты просто с таким каменным сосредоточением пытаешься вспомнить, как же там меня зовут? Только я себе это и повторяю - и видимо мерзко хихикает тот, кто за каким-то фигом транслирует эту бредятину мне в голову...
  А потом ты переспрашиваешь... Кажется, старший отчестит нас с корабликом полностью, по всем номерам и лицензиям, и поименовать владельца не забудет. Ну, разумеется, как Инге Даркевич.
  Медленней - можно поверить, что вспоминал... Как ты тихо и как...никак - совсем: системе безопасности поучиться бы - переспрашиваешь:
  - Капитан Анархи?
  Он ухмыляется. Он ухмыляется так хорошо и весело - парниша, надеюсь - отряхнувшись чуть-чуть от своего судьбеца и трындеца: "А, так про Вы ее знаете?" - и соглашается - жестом, и оценивает наш, по мнению бреда, последний маневр нелестно и кратко. Что сама дура - и что надо ж было стартовать так скоро и так прямиком, и что-то еще...
  Только слов парнишки - нет. Есть - твоя рука... Пальцы - на ободке емкости... Для полноты впечатлизьма бреду надо было продемонстрировать, как ты складываешь ту емкость - в "розочку" устаревших маневренников, а то и в ровную линию - а что, ты можешь. Даже свернуть в трубочку и завязать бантиком - помню я ту цепочку из крепежей. Но просто - держишь. Неподвижно...напряженно, как до жизненно важного момента маневра...у которого не будет "после".
  Бред - он разумеется умеет озвучивать и мысли. Видимо - для большего пинка...
  Мы ведь похожи по дурости, Яррэ, и так - по-моему - не мог ты - сказать это вслух. Таким... Здесь это звучит одним словом, у нас больше: каменным, холодным и страшным, как горные ледники... Так - говоришь... думаешь:
  - Мой капитан, ты же не умеешь стрелять! Не умеешь... Не умела?
  
  ...Ох, сколько б я спросила - у тех патрулей за Третьим Прыжком... А чтоб качественно выматериться - разрешений не надо, и, обещаю, выматерюсь - и не спросив: зачем? - для чего сейчас, когда глупо, бессмысленно и бесполезно - снится мне этот ветер?
  Для чего это надо, что просыпаюсь я в состоянии более чем полудохлом, и вижу вслед - с похмелья, не иначе - вот эту бредятину... И, к счастью, она мне не видится иначе, чем в кораблике, и где-то еще там, где меня не видно - другим, где можно быть полудохлой. И вот - выдыхаю себе - через глоточек...
  
  Яррэ, тебе наврали. Все те сводки и все те рассказы.
  Я - живая, Яррэ... Вот, сижу, бредятину запиваю...
  Я тебя помню... Прости мне, если это не было так - как я и надеюсь... Ну а вдруг тебе икается?
  И дважды - во всех единицах измерения несчитаемо - прости. Если это было - так. Как мне бредится.
  Я живая, Яррэ. Только и вот сейчас, за сколько-то до выхода на маяк Альтарен-19.12 - к открытому - пока еще открытому коридору... Как тут проходила, когда открыт он не был, я - мы - еще помним: как всегда.
  Но - Яррэ... Но я не помню - я глухо не помню, что там было - второй раз - на Кайне. Так глухо, как будто там что-то больше - чем смерть, чем вечность... Что-то - страшнее. Так, что о ловушке Гирла память - слышнее... о выходе - из нее.
  
  Так глухо, как я бы ни могла - я не могу - ни тебе, ни кому-то здесь - словами сказать - почему. Могу сейчас. Кораблику. Через глоточек. Она не выдаст.
  Могу - этому синему небу... где я вспомнила себя живой. После.
  
  Значит, сейчас - можно.
  
  ***
  После нашего феерического веселья на Реалинге были два крайне скучных контракта - всякая там рудовозка. Потом - очередной вылет до Ла-Нерры, во время которого добрые друзья мои удачно втравили нас с корабликом в веселенькое приключеньице по вытаскиванию из изрядной задницы младшего из братцев "Проныр", что благополучно завершилось на Шевардсе, в том числе - очередным общением меня с медцентром на несколько стандартных недель, и необходимостью малость сдрапать в Вольные сектора... Потом - была мать ее, Конда, и мать его, и всех прародителей, и чтоб ему было плохо и одиноко всю оставшуюся жизнь - здесь так, кажется, говорят - Лайн Дейра. Ага, ценный, бля, груз - сиайщик, тайный, блин, служака славной нашей Демократической Федерации и закона ее, гори они все в пыль! - которого необходимо срочно из этого преступного гнезда вывезти... Знала бы - ни за что бы... Но я как всегда забываю осведомиться о мелких частностях, из которых получаются оч-чень крупнокалиберные неприятности. В самом прямом смысле. Нас со старушкой еще раз чуть не раскатали в пыль - но стрелять сиайщиков и правда учат, хорошо учат... Чтоб я так еще раз... бесполезное, впрочем, обещание.
  Мы только потому и выбрались... Но ох-х, давно у меня так сердце в пятки не уходило, чтоб возвращаться на место и понимать - вроде живы и выбрались - и спиртное не помогало... Помогло более сильнодействущее - ежли по разным там нашим базам, что без скрытой камеры лезут - и в чужую постель, и в чужую рубку, слухи заходили, подписываюсь: правда - спала Анархи и с сиайщиком, спала - не понравилось: почесался и бежать. Видимо, этому их не учат.
  ...Как я сама потом радовалась - не перескажу. Ну что поделаешь, оно правда: не спрашиваю я идентификационных карточек... да и чем помогло бы: наверняка она у урода левая. Сам сознался. Потом. Выясняя, где нас с корабликом таким вариантам выхода учили - не там же ли? Впрочем, за то, что ответно помог столковаться с ребятками, менее о себе воображающими, чем СиАй, но более мне знакомыми - федеральными патрулями и прочей хренотенью, спасибо ему, что поделаешь... И два потом - маршрутца так себе в пределах мать ее, Демократической Федерации прошли без разбирательств и попадалова. Один так до Реалинга, вполне себе законный - с чем-то там очередным изысканным и экологически чистым, а там же скоропортящимся...
   А потом еще один - ну, почти законный. До Таллэйи.
  
   (...теплое море мне судьбец подсунет потом...
   Только я и здесь не могу - не получается - совсем рассказывать. )
  
  Сначала - там меня из-за этого красавчика Лайна (не такой и красавчик, к слову) - поначалу еще раз чуть не пристрелили. Но стрелять она умела еще хуже, чем я - да, так оказывается, бывает... Если взять стрелялку первый раз в жизни. А потом...
  
  Она была маленькой, Яррэ... Очень маленькой и очень красивой...
  (А как говорить про нее дальше - я не знаю. Потому что "о ней" - никак не будет. Я сразу - думаю - вижу - "ты": все - с первого дня и сразу.
  И правильно пересказывать - тебя, маленький - только сесть и взвыть в голос...
  Только...
  Там совсем недолго до окончания маневра выхода, Рыжая. Так что - нельзя выть. И там нельзя будет. Но я все-таки скажу: мы должны долететь. Нас ждут.
  А что я хочу...и не хочу...это уже пренебрежимые показатели.)
  
  Она была маленькой. А маленьких - легко носить на руках. У меня получалось и на одной. Правой. После... Когда уже...
  Таких хорошо любить. Таких правильно любить.
  Она была маленькая. И она меня любила.
  Таких - тогда и поняла - еще и безумно, невозможно страшно любить. И никогда не знаешь, что больше - любишь или боишься... Потому что держишь самое хрупкое - самое легкое - и не такими руками такое держать - с тем же заведомым: или сломаю, или потеряю, только куда страшней - потому что больше некому...
  И я боялась. Я боялась - с первого дня, с первого нашего утра. Когда смотрела - как спит, устроившись на моей руке, это пушистое чудо (я не видела таких красивых - я не видела таких странных - я просто таких не видела) - и понимала, что быстро-просто-разбежимся - оно не обойдется, а как - я не знаю, и мне было страшно, очень страшно...
  А страхи - они сбываются...
  И как раз вспоминала и тебя, Яррэ, и про себя еще пыталась привычно усмехнуться: ну когда ж ты запомнишь, Рыжая, что романтические любовные сцены под звездами у моря для тебя ничем хорошим не кончаются?
  Знать бы тогда, как - кончится...
  Я смеялась - когда-то, и даже не помню, кому, не тебе, кажется - что со мной очень хорошо получается - ну, пару раз, ну, много раз - но один раз и на всю жизнь - это у меня очень вряд ли получится. А судьбец (...ты говорила: Те, Кто) - подслушивал. И подбирал калибр покрупнее...
  У меня получилось. На всю жизнь. Ее жизнь. Просто - очень короткую.
  Она знала. А я - поняла очень поздно. И - мне ведь объясняли тогда - все равно бы ничего не смогла сделать... и никто бы не смог. Может быть.
  Она была - и я ее не удержала.
  И все.
  
  ...здесь правильно говорят. На Альтарене очень много слов "люблю"... И у того, что бы я сейчас сказала - просто нет прошедшего времени. "Я любила" - это уже время истории, это буквально "нам когда-то было хорошо" - было, прошло и кончилось.
  ...слова... А что нам иногда остается - кроме слов? Тоже - указанием точного курса.
  Слова. Просто о них говорить легче, чем озвучивать. На любом языке, который помню - простое. Не кончилось.
  Она была. А я ее люблю.
  ...они скажут "неправильно" - друзья мои, здешние друзья, возьмись я когда-нибудь это озвучить. И хорошо - если только о словах... Я, по правде, их напугать боюсь. Здесь у "любить" больше не только словарных смыслов. Жизненного тоже. Здесь сильнее. И страшнее.
  И гораздо тяжелее - того "неправильно", что сказали бы где-нибудь еще. Где ответят, что это очень легко - вспоминать и оглядываться - через "невозможно", и говорить себе, что было - хорошо. Что это еще легче - любить своих погибших...гораздо легче, чем пытаться увидеть рядом - живых...
  Может быть. Легче. Весовым контролем не проверяла.
  Может быть. Оно правда - все, что мне остается сказать тем, кто здесь держал меня зачем-то на этом свете - и удержал - это "простите меня".
  Может быть. Но по правде - у нас не такая уж большая грузоподъемность. Мне хватило.
  
  ***
  Прости, Яррэ - я совсем не помню, что там было. На втором вылете на Кайну. Правда - не помню.
  Там стена. Липкая, плотная и серая. Вместо памяти.
  После - того, как ее не стало... Моей маленькой.
  (...маленький, как ты говорила - "уйти к ветру и морю" - так и было... и вот после - огня, и скалы - того самого мыса Коэгтан, того самого, где мы - так недавно - встретились - острове памяти и печали, и прощания - навсегда... скалы, откуда хоронят. Пепел. В море. Это помню - до шага. А дальше - стена, совсем стена. Что-то иногда появляется - далеко, как не в памяти - на обзорниках - серым, тоже. Как была, летала же. И возвращалась. Когда над островами восходит вторая луна... Я - не верю ни в какое "за Море". Но ты верила - и ты просила... "Когда восходит вторая луна - мы пускаем венки - с мыса Коэгтан... Чтобы те, кто ушли от нас за Море, помнили, что их здесь любят. - И, настороженно. - Тебе есть, кому - пускать венок?"
  Есть, маленький. И я возвращалась. И пускала - венки по воде... Кайна, кажется, была потом. После - какого-то возвращения...)
  Я не знаю, Яррэ, правда - прости. Там ничего нет - в памяти - не нахожу.
  
  Меня - мне - вернуло только это небо. Синее - неправдоподобно, глубоко - над улицами (потом, над горами, еще неправдоподобней). Но сначала - какой-то город - Альтар-сити, потом оказалось - и я стою, и смотрю, как дура, в небо - чуть не посреди улицы, и знаю: я жива - и все было - и все так было...
  И еще - очень больно...
  Здесь красиво, Яррэ... Так - ослепительно, что умереть не жаль - оно давно так - но жаль не увидеть. Так и отвечу - если вместо того, чтоб раскатать нас однажды по пространству, сцапают и потягают. И порасспрашивают. О предательстве собственной принадлежности к - и еще чего-то там - что там нес этот парень с нынешней службы, патрулирующей тот открытый коридор - проклятье, их блокада мне мешала меньше! - у которого такую досаду вызывает наличие у меня допуска? Отвечу честно: подкупили. Самым невероятным подарком. Вернув мне - меня.
  От детства. От моей Ла-Нерры. Со врожденной ненавистью к любителям пожрать чужих ресурсов - с тысячными потерями. Есть у меня такая дурацкая особенность: ненавижу сырьевые войны. С четырех лет. Хорошо так вернуло - хоть смейся. Я тут опять хромать начинаю. Поскуливает - старая-старая, первая проделанная дырка в задней лапе. Детская память о том, что такое война, - след бомбежки Гартапорта.
  До всего... До того, что быть живым - это иногда и очень больно. Но быть им лучше. И до всяких возвышенностей, что знаешь - где-то далеко, в неисчисляемых порядках - но прежде, чем озвучивать вслух - лучше поглядеться в те же R-эшники: и ухмыльнуться - с нашей ли рожей присваивать такие показатели?
   Ухмыльнусь - и все-таки скажу, примерно и честно - допустимое с любой рожей... Я так и не научилась слову "дом". Я так и не знаю - зачем мне жить (и если по правде - я так и не хочу...но...меня попросили. И я постараюсь.)
  Но - иногда это очень много. Возможность твердо знать, о чем говоришь "у нас". Здесь бы хорошо звучало "знать, куда стрелять", но я ж - не умею... Хорошо, скажу другое: знать, кого - если что - будешь прикрывать до последнего, а пока не - делать - что можешь и что умеешь. И хорошо делать.
  Что чтобы долететь куда-то - надо знать, куда лететь. Чтобы вернуться - надо знать, куда возвращаться... И - просто оно есть - куда... Пока есть.
  Это уже много. Слишком. Как возможность однажды ответить - впрочем, я раньше подавлюсь, чем озвучу кому-то вслух: просто потому, что я люблю - это небо. Слишком много - так, что дело не в том, что кто-то мне не поверит, я сильно удивлюсь скорей - обратному. Что поверят. Просто - оно как-то стыдно - так говорить.
  Просто - я его действительно люблю. Это небо. Эту землю. Альтарен.
  (...хорошая любовь: не удерживает. И если нам однажды не повезет - и нас однажды раскатают в пыль - сегодня ли, завтра, когда тут снова начнут стрелять - а я думаю, начнут - этому небу хуже не будет...
  Хотела бы сказать: никому не будет. Но...
  Но жить мне придется. Я пообещала.)
  
  ...я ж говорила: меня с моим "люблю" - ни в один язык правильно не впихнешь.
  
  Ладно, Рыжая, время вышло. На последний глоток - кто там у нас дежурит ныне в патрульной службе - не тот ли парень? - твое здоровье! - а там разберемся, кто кого во что раскатает. И на то, чтоб убрать фляжку. В куртку. Так, верхние крепления - опять отлаживать. И проливать было не обязательно. Будем тут пахнуть на всяких разных - хорошим виски...
  И - да, моя старушка - идем на выход...
  
  ***
  И еще только - со всей суеверностью - оглянуться. Там, где "где-то" слишком близко соприкасается с "нигде" - а вдруг ты услышишь?
  
  Я не верю снам, Яррэ - и вообще мало чему верю. Но, знаешь - я, пожалуй, была бы рада - что вижу тебя хотя бы во сне - не будь они такими.
  А если и было... Вслух - смеясь - как мне и полагается: оно того не стоит, командующий крыла ФьордХольма - никогда не бывший - моим. Тише же: прости, Яррэ, и еще раз - если это и вправду было так. Слухи врут - как бы то ни было: вот она я. Живая. Только - очень далеко - во всех единицах...
  Да если и не было - прости тоже. За все, что было - не было, и могло бы быть...
  
  И еще, чуть улыбнувшись - кто знает, как там идет время. И причем оно - там, когда меняются Круги?
  Может быть, там еще наше вчера - а может, у твоих детей уже дети?
  
  Может быть - я бы и не отказалась - вернувшись когда-нибудь познакомиться с тобой снова.
  
  Но ведь я - не вернусь.
  
  
  Сноской:
  Название, как и эпиграф, потащены у группы "Коридор" (А. Костюшкин)
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"