Гроза разыгралась в сумерках. Небесные драконы воевали между собой, деля территорию и пытаясь прогнать чужаков, подобно котам, охраняющим свой участок. Я невольно усмехнулась, попытавшись представить, как отреагируют местные на такое сравнение. Для них дракон был животным священным, воплощением величия, и их схватки в облаках люди обычно представляли себе, как нечто эпичное.
Со дня окончания расследования прошло чуть меньше недели. Гарем притих, насторожённо поглядывая на меня и, кажется, ожидая каких-то сюрпризов. Но у меня вовсе не было желания снова вспоминать эту историю или сводить с кем-либо счёты. Если честно, меня до сих пор передёргивало, когда я вспоминала, чем всё кончилось. Дикое средневековье, и ведь никто не поймёт, если я поделюсь своими переживаниями. Даже если согласятся, что На Рои не так уж и виновата, а просто подчинилась воле госпожи, которой не могла не подчиниться... Что ж, не повезло. Удача делает ваном, неудача разбойником, есть тут такая поговорка, а с разбойником и обращение соответствующее. А слуга отвечает за действия своего господина, это уж без вопросов. И как бы ни любил меня Тайрен (а я всё больше подозревала, что это всё-таки любовь), как бы ни интересовался жизнью и обычаями моей родины - если я начну ему рассказывать о неприкосновенности личности и правах человека, он в лучшем случае очень удивится.
Да и, в конце концов, На Рои не такая уж и невинная жертва, она ведь действительно соучастница. В любом случае, если выбирать между нею и мной... Что поделаешь, я не святая. И не претендовала никогда.
В небе очередной раз громыхнуло, и за мгновение до этого ветвистая молния встала прямо над стеной, отгораживающей Восточный дворец от остальной территории дворца Внутреннего. Мне повезло смотреть в нужную сторону, так что я чётко разглядела белую трещину в небе с несколькими тонкими ответвлениями, похожую на русло реки с притоками. Струи дождя пытались сбить наземь все цветы у нашего павильона. Дождевая свежесть после дневной жары была приятна, но сырость и летящие брызги мне быстро надоели. Я отодвинула створку и вошла в тёмную комнату. Остальные наложницы сидели кто у себя, кто в гостиной с другой стороны павильона. Света, падавшего снаружи, едва-едва хватало, чтобы не натыкаться на мебель. Впрочем, мебели тут, как и везде, было немного.
Я дошла примерно до середины комнаты, когда распахнутая створка со стуком захлопнулась у меня за спиной. Стало совсем темно. Я вздрогнула и оглянулась:
- Кто тут?
Мне не ответили, но в комнате определённо кто-то был. Какое-то движение в темноте, совсем рядом. Я насторожённо замерла, но нападение последовало совсем не оттуда, куда я смотрела. Движение воздуха у лица - и шею сжала длинная полоса ткани, видимо, шарф, который все служанки, да и многие наложницы носили на изящно отставленных локотках. Почему-то закричать мне и в голову не пришло. Не потому, что меня душили - всё же сил нападающей не хватало, чтобы полностью перекрыть мне воздух. Но я всего лишь вцепилась в ткань обеими руками, пытаясь оторвать её от своей шеи и вывернуться из хватки. Силы были примерно равны, но нападающая была не одна.
- Держи её! - сдавленно прошипели над ухом.
К шарфу добавились ещё чьи-то руки, схватившие меня за запястья. Я задёргалась, попыталась сначала пнуть ту, что висела у меня за спиной, шумно дыша мне в затылок, потом ударить её головой, но без особого успеха. Мы топтались посреди комнаты в полной темноте с шипением и пыхтением.
- Нож!
Испугаться я не успела. Ещё одно движение, которое я скорее почувствовала, чем увидела, и щёку обожгло болью. Я наконец вскрикнула, что-то металлическое со стуком упало на пол, держащие меня руки разжались, а по щеке и шее потекло что-то горячее и липкое. Топот ног, шорох распахнувшейся боковой створки - и я поняла, что осталась одна. Правда, ненадолго. Открылась ещё одна дверь, на этот раз в коридор, и комната осветилась тусклым, дрожащим огоньком свечи.
- Что случилось? - в дверях стояла Кадж, за ней - её служанка Тин с подсвечником в руках. - Сестра Тальо?
Воротник моего верхнего халата и так и оставшийся болтаться на шее шарф уже совсем промокли. Я отняла руку от щеки. Пальцы и ладонь были окрашены красным.
- ...Всё будет в порядке, ваше высочество, - лекарь, осмотревший порез и смазавший его какой-то мазью, повернулся к нервно ходившему по комнате принцу. - Госпоже повезло, рана неглубока. Заживёт, и шрама не останется.
- Вы уверены? - Тайрен резко остановился и стремительно подошёл к нам.
- Абсолютно, ваше высочество. Разрез поверхностный и гладкий. Всё же нож держала не мужская рука. Тот, кто это сделал, не сумел нанести такую рану, какую, видимо, собирался.
- Ну, хорошо. Можете идти.
Лекарь собрал свои принадлежности и с поклоном удалился. Мы с Тайреном помолчали, он несколько раз сжал кулаки с такой силой, что белели пальцы. Потом посмотрел на меня:
- Я выясню, кто это сделал, - сказал он. - Не беспокойся, никто больше тебя и пальцем не тронет. И я бы не стал тебя отсылать, даже если б остался след, тут они просчитались!
- Я тронута вашими словами, ваше высочество, - я невольно коснулась кончиком пальца уже начавшего подсыхать пореза. Щёку жгло, но терпимо. Главное - поменьше ею двигать.
- Ваше высочество, - служанки принцессы распахнули дверь перед своей госпожой, и Мекси-Цу шагнула в комнату. - Как вы и приказывали, все собрались здесь.
- Отлично, - бросил Тайрен. - Пошли.
В соседнем зале действительно собрались все обитательницы Хризантемового павильона - и госпожи, и служанки. Кроме них вдоль стен выстроились, наверное, все евнухи Восточного дворца, их было десятка четыре, не меньше. При виде принца наложницы присели, служанки опустились на колени и поклонились до земли. Кольхог стояла впереди, опустив глаза с видом невинной скромницы. Тайрен обвёл взглядом всех, после чего протянул назад руку, взял меня за локоть и подтащил к себе. Среди наложниц пробежал шёпоток, быстро, впрочем, смолкший. Все выжидательно смотрели на нас, кроме служанок, уставившихся в пол.
- Только что кто-то из вас совершил нападение на вашу сестру, - стальным голосом произнёс Тайрен. - Я хочу знать, кто это был.
- Хочешь сказать, что это, - Тайрен ткнул пальцем в мой порез, - мне привиделось?
Он ещё раз обвёл глазами всех собравшихся. В зале стало так тихо, что пролети мушка - и её бы услышали все, в любом конце помещения.
- Отлично, - очень спокойно сказал Тайрен. - Раз никто не признаётся, допрашивать будут всех. Всех вас будут пороть, пока виновные не признаются.
В ответ ахнули сразу несколько голосов. Я обернулась к принцу. А ведь Тайрен действительно может напугать. Ноздри его прямого носа раздулись, глаза сощурились, словно высматривая цель - он напоминал одновременно и вставшую на след гончую, и бульдога, что вцепился в чью-то шею и теперь не разожмёт челюсти, пока не добьётся своего.
- Ваше высочество... - нерешительно сказала позади Мекси-Цу, но Тайрен прервал её неожиданно злобным рыком:
- Молчать! Взять их всех и делать, что сказано!
Последнее относилось к евнухам, которые перестали изображать из себя статуи и действительно принялись хватать девушек, не разбирая служанок и наложниц, и потащили их к дверям. Тишина разбилась, зал наполнился криками, словно между потолочными балками заметалась стая вспугнутых птиц.
- Ваше высочество, пощадите!..
- Нет! Умоляю!..
- Ваше высочество!..
- И эту тоже! - Тайрен кивком указал на застывшую посреди сумятицы Кольхог. Видимо, наложницу-подругу никто без санкции принца тронуть не решался, но не успел Тайрен договорить, как девушку схватили сразу два евнуха.
- Ваше высочество! - Кольхог безуспешно забилась в их руках. Я облизнула пересохшие губы и открыла рот, тронув Тайрена за руку - хотя бы Кадж нужно было попытаться отбить. Но тут перекрыл все остальные крики перекрыл новый вопль:
- Ваше высочество, не надо! Это я, это я!!!
И тут же стало тихо. Все обернулись к одному из евнухов, из хватки которого рвалась девушка в зелёном халате служанки.
- Это я сделала! - ещё раз отчаянно выкрикнула она.
- Ты?
- Я! Пощадите госпожу, она тут не при чём!
Служанка Кольхог, узнала я. Как же её зовут?
Тайрен оглядел дрожащую девицу, потом посмотрел на меня:
- Это она?
- Не знаю, - вздохнула я. - Было темно...
Что нападавших было по меньшей мере трое, я уточнять не стала. Тайрен медленно подошёл к дрожащей служанке и заглянул ей в глаза:
- Как ты посмела?
- Она ведьма! - Похоже, девушка решила, что терять ей уже нечего. - Она околдовала ваше высочество, из-за неё сослали сестру Рои! Она всех-всех высосет!..
На скулах Тайрена заиграли желваки.
- Забить палками, - тихо и как-то буднично произнёс он и отвернулся.
- Ваше высочество! - Кольхог упала на колени и уткнулась лицом в пол. - Я виновата, я не смогла воспитать свою слугу! Накажите меня, пощадите её! Это моя вина!
- Молчи! - сквозь зубы процедил принц.
- Ваше высочество! - Кольхог подняла голову, по её лицу текли слёзы. - То, что она сделала, она сделала в заботе о вас. Она боялась, мы все боимся...
- Боитесь?! Чего? - я вздрогнула, и Кольхог вздрогнула тоже - таким голосом, каким рявкнул Тайрен, только приказы на поле боя отдавать, чтобы слышно было всем сквозь шум и лязг. - Своей сестры? Повторяете клевету, сеете раздор в моём доме, позорите меня в глазах отца-государя и народа! Так-то вы заботитесь обо мне?!
- Ваше высочество...
- Ваше высочество, умоляю, не гневайтесь, - Мекси-Цу сцепила пальцы в умоляющем жесте. - Гнев вредит здоровью!
- Всё, - Тайрен мотнул головой. - Больше не желаю ничего слушать!
- Ваше высочество... - произнесла я. - Я тоже вас прошу. Пожалуйста, пощадите её.
- Ты? - Тайрен обернулся ко мне, его брови взметнулись вверх. - Она же на тебя напала.
- Но ведь я не пострадала. Врач сказал, всё заживёт.
- Будь её воля, она бы содрала с тебя кожу.
- Ваше высочество, вы преувеличиваете.
- Это не важно. Она подняла руку на вышестоящую. Я ещё милостив, есть казни и куда более мучительные, и она заслужила любую из них.
- Ваше высочество, - я решительно подобрала юбку, шагнула вперёд и опустилась на колени рядом с Кольхог. - Если мои чувства для вас хоть что-то значат... Будьте милосердны!
И я по всем правилам поклонилась до земли, коснувшись лбом сложенных рук.
- Тальо... - принц вздохнул. - Ты даже слишком добра. Я должен соблюдать закон, а это преступление карается смертью. Если в императорском доме не будут соблюдать законы и прощать нападения старших для младших, чего же тогда ждать от подданных?
- Ваше высочество, - я выпрямилась и снизу вверх заглянула ему в глаза, понизив голос, - не так уж часто я у вас что-нибудь прошу. Смягчите наказание, умоляю.
Тайрен сжал губы. Отвернулся.
- На Скрытый двор, - сказал он. - И хватит! Я и так уже выпустил лошадь из упряжки. А что до тебя, - он посмотрел на всхлипнувшую Кольхог, - я не желаю больше тебя видеть! Убирайся. В монастырь, к родственникам, к Девяти истокам - но чтоб в Восточном дворце тебя больше не было!
Та разрыдалась. Я покосилась с неё почти с сочувствием, понимая, что лимит милосердия его высочества на сегодня исчерпан, и больше выпускать лошадей, то есть делать послаблений, он не намерен.
- Пусть все запомнят, - Тайрен обвёл взглядом всех остальных наложниц. - Если подобное повторится... Если вы не способны жить в мире друг с другом и не можете держать в руках собственных слуг, я найду тех, кто сможет, - он повернулся к жене: - Надеюсь, впредь ты проследишь за порядком в гареме.
- Я была небрежна, - Мекси-Цу поклонилась. - Прошу прощения у вашего высочества! Впредь приложу все силы!
Тайрен кивнул. Евнухи волоком вытащили из комнаты служанку, в один миг превратившуюся в рабыню, следом более почтительно, но столь же непреклонно вывели всё ещё трясущуюся в рыданиях Кольхог. Неужели они и впрямь настолько преданы друг другу, что служанка была готова пойти на смерть ради госпожи? Ведь не заступись я, и действительно отправилась бы она к тем самым Девяти истокам, что находятся в местном не то раю, не то аду, я толком не разобралась пока... Однако нельзя не верить своим ушам. Вот уж не думала, что Кольхог способна внушить кому-нибудь столь сильную привязанность.
Однако что я знаю об отношениях этих двоих? И вообще о своей бывшей "сестре"?
- Пойдём, - Тайрен взял меня за руку и потянул за собой во внутренние покои. Когда дверь за нами закрылась, он остановился и обнял меня.
- Больше никто из них ничего тебе не посмеет сделать, - прошептал он. - Будь спокойна. Они усвоят этот урок.
Я только вздохнула и прижалась к нему покрепче.
На этот раз осень решила с самого начала показать, что она именно осень, и дожди пошли уже в сентябре, или, по местному календарю, в месяце белых рос. Возможно, поэтому ни на какие источники двор не поехал, предпочтя остаться в Таюне. Но случались и солнечные дни, и тогда я с удовольствием бродила по парку Восточного дворца в полном одиночестве, отослав даже Усин. Мне не докучали - после всего происшедшего гарем окончательно притих. Бывшая клика Кольхог продолжала пошипливать по углам, но при виде меня всегда спешно разбегалась. Остальные стали ещё приветливей, а уж прислуга была услужлива и почтительна до приторности. Оказалось вдруг, что долг евнухов - услужить каждой, вот прямо каждой наложнице наилучшим образом, что они были готовы продемонстрировать со всем усердием почему-то мне одной. Странное, смущающее, но не сказать чтоб неприятное чувство, когда тебе смотрят в рот, пытаясь предугадать любое твоё желание или хотя бы намёк на него. Даже немного обидно, что желаний у меня было немного. Зато теперь мне не было нужды гадать, выдадут мне тёплую одежду или нет. Стоило лишь заикнуться о том, что по утрам становится прохладнее, как у меня тут же появились ватный халат, халат на меху, отороченный мехом плащ и даже самая настоящая шуба из куницы, правда, сшитая мехом внутрь. Как я потом убедилась, все здешние шубы были мехом внутрь. Кроме того, в моей комнате поменялись занавески, перина стала заметно мягче, а новенькая этажерка розового дерева украсилась большой фарфоровой вазой, в которой регулярно появлялись свежие цветы. После моего дня рождения безделушек на этажерке прибавилось, а Тайрен преподнёс мне самое настоящее стеклянное зеркало. Оно было круглым, мутноватым, чуть искажающим отражение по краям, но всё же это было настоящее зеркало, а не полированные железки, которыми мне приходилось довольствоваться прежде.
Отношения с Тайреном превратились в подобие американских горок. Видимо, он, несмотря на все уверения, что больше ко мне никто и пальцем не притронется, всё-таки за меня испугался, потому что всю следующую после изгнания Кольхог неделю не отпускал от себя ни на шаг. Все намёки, что как ни радует меня его общество, мне всё же хочется быть наедине с собой, а также пообщаться с другими людьми, им игнорировались. В конце концов я попыталась увильнуть от оказываемой мне чести, сославшись на плохое самочувствие, но мою уловку быстро раскусили - не зря лекари прямо-таки вились вокруг. Последовала новая ссора, после чего принц исчез на несколько дней. В конце концов я, не выдержав, пришла мириться первой, была с готовностью прощена, и всё повторилось. Похоже, Тайрен знал лишь две формы любовных отношений - либо превращение в парочку неразлучников, либо полный игнор. К тому же он опять начал строить планы на будущее, включавшее совместную жизнь до гроба и кучу детей. Поддерживать эти разговоры мне не хотелось, но попытки отмолчаться или перевести разговор на другую тему опять встречали обвинения в бесчувственности и холодности.
- Ты вообще детей хочешь?
- Не знаю.
- Что значит - не знаю? Либо хочешь, либо нет.
- Ваше высочество, об этом ещё рано говорить.
- Я понял, тебе просто не нужна ничья любовь. Даже моя, наверное.
Что тут можно было ответить? Тем более что, положа руку на сердце, его любовь всё же сделала мою жизнь приятнее. Лучше быть наложницей, чем прислугой, так что я не могла сказать, что любовь принца мне совсем не нужна. Вот только было бы её хоть чуть поменьше, той любви...
В один из тех дней, когда Тайрен держал меня при себе, его в очередной раз навестил Гюэ Кей. Цокнул языком при виде уже заживающего пореза на моей щеке и тоном знатока сообщил, что именно этим всё и кончается, если не держать своих женщин в строгости. Я в ответ сказала, что происшедшее действительно могло быть инициативой комнатной девушки. Не то, чтобы я действительно в это верила, но его тон вызвал непреодолимое желание возразить.
- Думаешь, девчонка подлого происхождения додумалась бы до такого? - скептически поинтересовался Кей. - А если б и додумалась, то решилась бы?
- А почему нет? Она была предана хозяйке, а значит, принимала её обиды близко к сердцу. Можете мне поверить, офицер, слуги не слепы и не глухи, и у них есть свои чувства, предпочтения, своя воля и мнение обо всём происходящем. Они знают всё о своих господах, делают выводы и действуют, исходя из них. Вы, может, и привыкли смотреть на слуг только как на послушные орудия, но я сама не так давно была прислугой, так что могу судить по собственному опыту. Если достанет храбрости, слуга может стать как помощником хозяина, так и врагом. Ценным помощником и опасным врагом.
Кей лишь пренебрежительно фыркнул, однако после минутного размышления выдал:
- Ну, помощь этой девицы для хозяйки обернулась отнюдь не благом.
- Да, и такое тоже бывает. А вы думали, что глупости и ошибки совершают только люди благородные?
- Уж слишком она у тебя любит поучать, - со вздохом сказал Кей Тайрену.
- Не нравится, не слушай, - Тайрен в тот день был не в духе. Отношения между нами снова начали накаляться, я то и дело пыталась от него сбежать, а он в ответ раздражался всё больше и больше. В конце концов на мою просьбу дать мне возможность хоть денёк посвятить себе он в сердцах бросил "Делай что хочешь", и вот уже три дня я его не видела. Зато у одной из наложниц вчера появилось новенькое ожерелье.
Однако сегодня мне ни о чём таком думать не хотелось. Было редкое солнечное утро, сад переливался оттенками жёлтого, красного и зелёного - осень уже уверенно вступила в свои права, и деревья потихоньку, одно за другим, сдавались ей. Я набрала букет кленовых листьев, бросила несколько крошек разноцветной паре уток-мандаринок в пруду и уже собиралась возвращаться в Хризантемовый павильон, когда увидела на ближайшем мостике его высочество. Настроение у меня было самое отличное, и я поняла, что рада встрече. В конце концов, разве он делал мне что-нибудь плохое? Любовь зла, как известно, и ведь он искренне хотел как лучше.
- Приветствую ваше высочество! - я поклонилась с широкой улыбкой. - Вы тоже решили погулять в такую чудесную погоду?
Принц глянул на меня, потом поглядел по сторонам. Вид у него был довольно хмурый.
- Ты здесь одна? - спросил он.
- Да, ваше высочество.
- С чего бы это? Неужели никто не хочет с тобой прогуляться?
- Я не спрашивала, ваше высочество. Мне нравится гулять в одиночестве. Если только ваше высочество не захочет составить мне компанию.
- Зачем тебе это?
- Я по вас соскучилась, - честно сказала я.
Тайрен посмотрел на меня с каким-то странным выражением.
- Вот почему ты это делаешь? - спросил он.
- Что - это?
- Почему, как только я немного успокоюсь и начну думать, что могу обойтись и без тебя, ты появляешься и меня дёргаешь? И снова сводишь с ума? Каждый раз как чувствуешь. Ты и правда меня заколдовала и не хочешь отпускать?
Теперь я уставилась на него в состоянии полной растерянности. Ну вот что на такое ответить? Что я вовсе не сижу и не вычисляю, когда можно ослабить поводок и когда снова натянуть? Что мои слова и поступки вовсе не продиктованы желанием как-то на него воздействовать? И ничего я не чувствую, просто, проведя некоторое время вдали от Тайрена и отдохнув от его чрезмерной настойчивости, я действительно начинаю по нему скучать. Всё-таки хорошего у нас было больше, чем плохого. Больше никто, кроме него, не будет сидеть и разбирать со мной такие неподходящие для женского ума книги, спрашивать, что я думаю о росте цен и о политике освоения новых земель, рисовать для меня планы древних битв и терпеливо объяснять, в чём суть того или иного нюанса обряда или обычая, вместо того, чтобы просто сказать: делай что велено, женщина, и не отвлекай занятых людей дурацкими вопросами. Даже наставник Фон, при всём моём искреннем к нему почтении, не раз и не два давал мне понять, что лишние знания у женщин лишь порождают лишние печали.
Так удивительно ли, что мне то и дело тоже хочется сказать или сделать для Тайрена что-нибудь хорошее? И постоянные приставания на некотором расстоянии уже не кажутся такими уж непомерными. Особенно если некоторое время удаётся обойтись без них.
- Я не заколдовывала ваше высочество, - наконец сказала я. - И никак не хотела вас огорчить. Если моё появление неуместно, то обещаю, что больше не буду докучать вашему высочеству.
- Да подожди ты! - он в два шага догнал меня и ухватил за локоть. - Что ты сразу убегать... Я не хотел тебя обидеть.
- Я не обиделась.
- Тогда улыбнись. И глаза не надо прятать. Давай, покажи, что ты не сердишься.
- Я не сержусь, - вздохнула я. Всё-таки даже манера просить прощения у него иной раз бывала деспотичной. Впрочем, что ещё ждать от принца-наследника и будущего Сына Неба.
- Хочешь поехать со мной на охоту? - вдруг спросил Тайрен.
- Хочу! - ответила я. С неподдельным, надо сказать, энтузиазмом.