На обратном пути Кристиан спросил, не хочу ли я научиться водить машину. Я ответила, что не думала об этом, но мне стало интересно. Первый урок Крис дал мне тут же, на одной из тихих улиц Фонтенбло. Под его руководством я на предельно малой скорости доползла до шоссе, после чего снова уступила ему водительское место.
- Для первого раза неплохо, - ободряюще сказал Крис.
Я благодарно улыбнулась, подумав, что ради таких минут можно и потерпеть его предполагаемую связь с секретаршей. Во время совместных прогулок он принадлежал только мне, и тогда меня охватывало, быть может, обманчивое, чувство близости и полного доверия. Пожалуй, я правильно поступаю, воздерживаясь от выяснения отношений. Ни к чему портить нашу дружбу ради сомнительного удовольствия узнать наверняка, что там у него было, или есть, с другой женщиной.
Однажды он спросил меня после урока у Шевалье:
- У тебя нет желания подышать свежим воздухом? Мне вот до смерти хочется размять лапы после того, как насидишься на службе.
- Потому ты и удираешь почти каждый день? Чтобы размять лапы, а не ноги?
- Именно. Ну так что, пойдём? Вернее, поедем? Заодно ещё попрактикуешься в вождении. Сейчас машин на улицах мало, самое то для новичка.
- Давай, - сказала я.
До Булонского леса мы добирались довольно долго, но всякий путь рано или поздно заканчивается. Я вылезла из машины на одной из освещённых аллей и прошла немного вперёд, ожидая, пока он перекинется. Никогда не видела, как он это делает, но, судя по иллюстрациям в "Ликантропии", зрелище было не из самых приятных.
Большой серый зверь выпрыгнул из приоткрытой машины и деловито устремился куда-то в глубину леса. Я заперла дверцу и неторопливо пошла по аллее. Компания Крису сейчас была, похоже, не нужна, и я подумала, что мне можно было и не ехать. На такой прогулке каждый из нас будет сам по себе. Но через некоторое время волк вынырнул из темноты, коснулся холодным носом моей руки и снова умчался. Так мы и двигались - я шла куда глаза глядят, а он бегал вокруг, серой тенью стелясь над землёй. И как же был красив этот стремительный бег, как невероятно грациозны движения поджарого сильного тела! Поистине, он был создан для бега - для быстрого, лёгкого, долгого бега, и как же он был хорош! Я словно впервые смотрела на Криса, на моего волка. Тяжёлые мощные лапы, широкая грудь, изящно вытянутая голова с острыми ушами, и хвост, пышный, как рыцарский плюмаж...
Я машинально подобрала какую-то ветку, потом она мне надоела, и я отбросила её. Кристиан тут же подбежал к упавшей палке, подхватил её зубами, поднёс мне и демонстративно помахал хвостом из стороны в сторону.
Я рассмеялась и снова кинула её, а он опять принёс.
- Как не стыдно, ты же волк, а не собака! - сказала я. Крис лязгнул зубами, я подняла ветку повыше, он несколько раз слегка подпрыгнул, вцепился в другой конец и потянул на себя.
- Ну и что ты с ней будешь делать?
- Р-р-р, - ответил Крис, не разжимая зубов. Мы ещё немного покружили по аллее, отнимая палку друг у друга, потом я сдалась и выпустила свой конец. Кристиан мотнул головой, бросил палку и придавил её лапой к земле.
- Нашёл себе игрушку, - сказала я, присаживаясь на корточки. Волк поднял морду и посмотрел куда-то поверх моего плеча.
- Вообще-то, мадмуазель, такие собаки должны носить намордник.
Я вздрогнула и оглянулась. К нам подходил какой-то мужчина, не маг, обыкновенный человек лет тридцати пяти, в тёмном пальто, и с беленькой болонкой на руках.
- Он хорошо воспитан, - сказала я, выпрямляясь. Было немного странно, что Крис подпустил его так близко, но, видимо, счёл неопасным. Болонка вдруг пронзительно заскулила и попыталась вырваться.
- Но, знаете ли, существуют определённые правила. Он, я смотрю, даже без ошейника.
Крис едва слышно рыкнул.
- Ручаюсь, месье, он совершенно безопасен.
- И всё же, такой крупный кобель... Вы же, в случае чего, с ним не справитесь. Какой он породы?
- Восточная овчарка. В них есть примесь волчьей крови, поэтому они крупнее немецких.
- Восточная овчарка? Мне казалось, что они более лохматые.
- Наверно, вы видели кавказскую овчарку, месье. У них действительно длинная шерсть и висячие уши. А мой красавец, - я почесала Криса за ухом, для чего мне не пришлось нагибаться, ведь его голова, когда он сидел, была на уровне моего пояса, - родом из Белоруссии.
- Из Белоруссии? А где это?
- Рядом с Польшей. Там есть заповедник, где живут последние в Европе лесные быки, ну и волки, конечно. Егеря до сих пор во время волчьих свадеб оставляют своих собак в лесу. Отец Криса был наполовину волком, и потому он великоват даже для своей породы. Вылитый волк, правда?
- Да, очень похож. А это не портит породу?
- Ну, родословная у него и в самом деле сомнительная, и потому на выставки мы его не посылаем, да и пару ему найти непросто. Но среди знающих людей такие щенки идут нарасхват. Они прекрасные охранники и очень преданы хозяину.
- А вы его уже вязали?
Крис издал странный звук, будто закашлялся. Потом снова ухватил палку и отбежал в сторону, за деревья.
- Да, но только за границей.
- А сколько ему лет?
- Шесть.
- И всё же, мадмуазель, хотя бы ошейник на него наденьте. Помимо всего прочего, без ошейника его могут принять за бродячего пса.
- Может, вы и правы, - с некоторым сомнением сказала я. На бездомную собаку Кристиан, с его ухоженной пышной шерстью, по-моему, никак не походил.
Мой собеседник поставил успокоившуюся собачку на землю, и та деловито принялась вынюхивать что-то на обочине дорожки. Хозяин дёрнул за поводок, болонка недовольно фыркнула.
- А вы свою собаку с поводка не спускаете? - спросила я.
- Что вы! Ещё убежит, чего доброго, и что я тогда скажу своей матери? Ей Кики едва ли не дороже меня.
Я улыбнулась.
- Вы живёте в Париже? - спросил мужчина.
- Ну... В последнее время.
- Вы иммигрантка?
- Да.
Мы медленно пошли по дорожке. Кристиан вышел из-за деревьев и остановился неподалёку, глядя на нас. В темноте его глаза горели зелёным огнём.
- И впрямь - вылитый волк, - сказал мужчина. - Как его зовут? Крис?
- Ага.
- А меня - Антуан.
- Сандрин.
- Немного странно, что мы сначала назвали имена наших собак, а только потом - свои.
- Собачники, мне кажется, так и знакомятся, - сказала я.
- Вы часто здесь гуляете?
- Сегодня - впервые.
- А я вот каждый день. Матери трудно много ходить, Кики приходится выгуливать мне. Здесь хорошо. Чистый воздух, мало людей... И собакам приволье.
- Да. Особенно тем, кому необходимо много бегать. Может, всё же спустите вашу Кики?
- Когда ваш зверь рядом? Пускай на людей он и не бросается, но насчёт собак не уверен. Тем более, если он действительно наполовину волк.
- Ну, да... - пробормотала я.
- Вы сюда придёте завтра?
- Не знаю... Вряд ли.
- Приходите, здесь действительно прекрасное место для прогулок.
- А как же сохранность вашей Кики?
- Пока она рядом со мной, ей вряд ли что-то угрожает. Так придёте?
Я пожала плечами, и тут Крис решительно подбежал ко мне и, ухватив меня зубами за рукав, потянул обратно, в сторону машины.
- Намекаешь, что нам пора? - спросила я.
- Вы говорите с ним, как с человеком, - заметил Антуан.
- Можете мне поверить, он всё понимает.
Крис потянул ещё настойчивее, так что я вынужденно сделала пару шагов за ним.
- Доброй ночи, мадмуазель. Приятно было побеседовать с вами. А насчёт прогулки подумайте.
- Что это ты? - удивлённо спросила я, когда мы сели в машину, и Крис, уже в человеческом облике, решительно устроился за рулём. - Мне казалось, что ты ещё хочешь побегать. Ты же всегда гулял подолгу.
- Сначала хотел. Но вы с этим Антуаном так мило беседовали, что я начал чувствовать себя лишним.
- Ну, раз ты в волчьем облике говорить не умеешь, то в любом случае не мог принять участия в беседе.
- Вот именно. Сначала он тебя на завтрашнюю прогулку приглашал, а кончилось бы всё тем, что зазвал бы в кафе прямо сейчас.
- Не сейчас, - улыбнулась я. - Под столиком ты не поместишься, да и ни к чему светиться лишний раз. Но вообще-то что в этом плохого?
Кристиан фыркнул. Потом сказал:
- Он всего лишь человек.
- К твоему сведению, я вовсе не считаю простых людей чем-то второсортным.
- А я этого и не говорил. Но дружить с обычным человеком магу неудобно, слишком многое приходится скрывать.
- Ну, может быть, ты и прав...
- Конечно, я прав.
- ...но дело даже не в этом. Никуда бы он меня не пригласил, да я бы и не пошла. Ты же слышал - он выгуливал болонку своей матери.
- И что из этого следует?
- А из этого следует, во-первых, что он не мог задержаться сверх обычного времени. А во-вторых, он успел мне пожаловаться, что мать любит эту болонку больше, чем его. Из чего я сделала вывод, что передо мной маменькин сынок. С таким можно поболтать, прогуляться по парку, может быть, выпить чашку кофе, но вообще-то лучше держаться от него подальше.
- Это ещё почему? - Кристиан скосил на меня заинтересованный взгляд.
- Да потому, что его маменька встретит в штыки любую женщину, которой заинтересовался её сын. Если она не сама её выбрала, разумеется. Боюсь, у тебя не хватит фантазии представить, на что она способна, чтобы удержать его при себе.
- Ты это серьёзно?
- Более чем. Материнская ревность - страшная вещь.
- Так далеко идущие выводы на основании единственной фразы?
- Можешь считать это образчиком женской интуиции. Но я уверена, что дело так и обстоит.
Я не стала рассказывать, какие усилия прилагала моя покойная бабушка, чтобы разрушить брак моих родителей. В конце концов ей это удалось, но вот жениться по её выбору отец не захотел. У мамы тогда хватило ума и такта сохранить добрые отношения и с ним, и даже с бывшей свекровью, и в результате после бабушкиной смерти мне досталась её квартира. Наверно, надо написать маме, чтобы она её сдала...
- Ладно, верю тебе на слово, - Кристиан снизил скорость, повернулся ко мне и состроил шутливо-недовольную мину: - Так значит, у меня сомнительная родословная?
Я засмеялась, радуясь тому, что неприятный разговор закончен.
- Ну, надо же было как-то объяснить, почему ты так выглядишь, - и добавила уже серьёзнее: - Говорят, что волки и собаки - это как бриллианты и стразы, кто их видел, тот уже не спутает. Конечно, волков во Франции давно нет, но мало ли... А кстати, о родословной - Леконт де Лиль [поэт XIX века] тебе, часом, не родственник?
- Кажется, да, но очень дальний. Он был креол, а наша семья никогда не покидала Францию, даже во времена Революции. Ты его читала?
- В переводе. Он показался мне слишком многословным.
- Мне тоже. Но ты меня удивила. Чаще спрашивают, не родня ли я автору "Марсельезы".
- Ах да, Руже де Лиль... Я о нём забыла. Всё же я иностранка.
- А знаешь, я об этом тоже забыл. Настолько привык считать тебя своей, что даже акцент перестал замечать.
- Спасибо, Крис, - сказала я. Для француза это и в самом деле был комплимент, причём из высших.
На следующий день я отправилась на службу, пребывая в превосходном настроении. Уже настал март, светило солнышко, украшенные лепниной дома казались ещё наряднее, чем обычно. К тому же я сегодня, против обыкновения, вышла пораньше, а потому могла не торопиться, наслаждаясь каждым мгновением недолгой прогулки. Даже встреча в дверях офиса с мадмуазель Десайи не испортила моего радужного настроя. Она, не здороваясь, прошла мимо меня, сняла на ходу замшевое пальто, распространяя вокруг себя тонкий аромат дорогих духов, кивнула выглянувшему начальнику охраны и зацокала каблучками к лестнице на второй этаж. Охранник вежливо, как всегда, поздоровался со мной и снова ушёл.
Время до обеда пролетело быстро. Выйдя в холл, я увидела там Кристиана. Мы обменялись парой слов, когда сверху снова зацокали каблучки и показалась секретарша, нежно улыбнувшаяся при виде него. Как ни странно, Крис на улыбку не ответил, и мне даже показалось, что он едва заметно поморщился. Решив, что мне незачем торчать рядом с ними, я кивнула ему и направилась к выходу.
- Пойдём обедать? - спросила за моей спиной мадмуазель Десайи. Кристиан в ответ довольно долго молчал, и я даже заинтересованно оглянулась от самой двери.
- Извините, Алин, - наконец сказал Крис, - я сегодня занят. Давайте в другой раз.
Выйдя на улицу следом за мной, он глубоко вздохнул, потом спросил:
- Сандрин, ты где обычно обедаешь?
- Вон там, - я махнула рукой вдоль улицы, - в "Дионисе". А что?
- Просто, - извиняющимся тоном сказал Кристиан, - мне одному скучно. Давай сегодня сходим куда-нибудь ещё, как ты на это смотришь?
- А с ней не хочешь?
- Нет, - он потёр нос. - Не хочу.
- Почему?
Кристиан снова поморщился и помотал головой.
- Ну, ладно, - сказала я. - А куда пойдём?
За обедом я спросила Криса, что знает обо мне мадмуазель Десайи.
- Что ты моя соседка, - ответил он, - и что я иногда подвожу тебя домой.
Я кивнула и перевела разговор на другое. Конечно, мало вероятно, что Алин будет говорить со мной о нём, но на всякий случай...
Вернувшись в офис, я столкнулась с мадмуазель Десайи в туалетной комнате, и моего носа вновь коснулся тонкий аромат. Тут до меня дошло - и я чуть не рассмеялась.
Духи! Нет, сам запах был хорош - чуть горьковатый, свежий и чистый. Пожалуй, я и сама бы таким с удовольствием надушилась, но для тонкого нюха оборотня он явно был слишком крепок. Бедная мадмуазель, она-то, несомненно, хотела придать себе ещё больше привлекательности. Откуда ей было знать, что Крис после этого шарахнется от неё, как от чумной?
Значит, будем иметь в виду: когда рядом Кристиан, или любой другой оборотень, о духах, одеколонах и прочей парфюмерии лучше забыть. Хорошо, что я их и сама не особенно люблю и пользуюсь лишь в самых торжественных случаях, а сейчас их у меня и вовсе нет. И, раз так, то и не будет...
Настроение поднялось ещё выше. Его хватило до конца дня, и, ложась спать, я думала, что жизнь - отличная штука, и будет ещё лучше. Погасив свет, я легла, прижавшись щекой к мягкой подушке с чистой, пахнущей свежестью наволочкой. По потолку пробежали прямоугольники света от проехавшей внизу машины. Сон надвинулся как-то незаметно, ещё секунду назад я вполне трезво о чём-то размышляла, и вот уже привиделась какая-то чепуха, которую я воспринимала вполне серьёзно, как это и бывает во сне. И тут меня кто-то окликнул.
Сон мгновенно упорхнул, я вскинулась, но вокруг было темно и тихо. В спальне никого, кроме меня, не было, уж в этом-то я не сомневалась; даже если в дом мага рискнул пробраться невидимый для обычных людей суматошник (он же полтергейст), я бы его заметила. И тем не менее я могла поклясться, что над моим ухом только что чётко произнесли моё имя. Ещё не так давно я решила бы, что мне почудилось. Но с тех пор я поняла, что магам, тем более сильным, очень редко что-то чудится просто так, безо всякой на то причины. Если же причина была, то до неё стоило докопаться. Я снова легла, закрыла глаза и расслабилась, очищая свой разум от мыслей и чувств, как меня когда-то учил господин Гарсия. Нужно открыться этому миру как можно полнее, тогда больше шансов уловить то, чего в нормальном состоянии не замечаешь. Способ сработал, и вскоре моему мысленному взору предстала какая-то комната и два человека в ней. Один был мне незнаком, а вторым, вернее, второй, оказалась госпожа Фримэн.
- Что вы ещё можете о ней сказать? - произнёс незнакомец так чётко и ясно, что я на мгновение поверила, будто они действительно находятся рядом со мной.
- Да больше ничего, признаться, - после секундного раздумья ответила моя бывшая наставница. - Я бы не сказала, что Александра чем-то выделялась среди остальных студентов, кроме своего Дара, разумеется. Обычная девушка, неглупая и довольно работоспособная, но не более того.
- Ну, хорошо. А с кем Чернова общалась в Школе? Друзья, подруги?
- Ближайших подруг было две: Екатерина Шалыгина и Наталья Галкина. Обе жили с ней в одной комнате, обе из России. В первом семестре Александра встречалась со студентом Владимиром Праченко, тоже из России, но сразу после Нового Года его отчислили за употребление наркотиков.
- Так-так, очень интересно. Сама Чернова, насколько я понимаю, осталась вне подозрений?
- Анализы её крови не выявили никаких следов наркотических веществ. Хотя среди студентов ходили разные слухи, но, думаю, что это не более чем слухи.
- Могла ли Чернова скрыть истинное положение вещей?
- Вряд ли. Не тот уровень владения Силой.
- Очень трудно оценить уровень владения Силой, когда речь идёт о чёрном маге.
- Но к тому времени она обучалась в общей сложности лишь около года. Я не думаю, что за этот срок она могла овладеть заклинаниями такой сложности, чтобы суметь обмануть наших врачей. Судя по сообщению Черкасова, она была инициирована одним из его сотрудников незадолго до начала обучения.
- Тогда, наверно, вы правы, - кивнул незнакомец. - С кем она ещё общалась?
Госпожа Фримэн назвала нескольких студентов, в том числе Эмму и Джованни.
- Кто-то из них учился у вас?
- Бенцони и Свенсон.
- В каких отношениях они были с Черновой?
- Не особенно близких. Вне занятий они почти не встречались.
- Вы не назвали де Лиля. Уверены ли вы, что они не были дружны до того, как с ним произошёл несчастный случай?
- Настолько, насколько можно быть уверенной, не будучи конфидентом их обоих. Они жили в одном доме и, безусловно, были знакомы, но знакомство было довольно поверхностным. Во всяком случае, вместе их никогда не видели.
- Что ж, - незнакомец кивнул и поднялся, - спасибо, госпожа Фримэн, вы мне очень помогли. Извините, что потревожил вас в такое позднее время.
- Не надо извиняться, господин Зархи. Я понимаю, как это важно.
- Если вспомните что-нибудь ещё, дайте мне знать.
- Разумеется, господин Зархи. Всего вам хорошего.
Видение погасло. Я ещё некоторое время полежала, осмысливая услышанное, после чего всё же заснула.
На следующий день я рассказала о происшедшем Симону.
- Что ж, - сказал он, выслушав меня. - Службы собирают информацию. Было бы странно, если б они этого не делали.
- Вы говорили, что сильный маг может услышать, когда о нём говорят. Видимо, это со мной и произошло?
- Вы совершенно правы. К счастью, они всё ещё не знают наверняка, насколько вы сильны, иначе поостереглись бы называть ваше имя. Прислушивайтесь к себе, быть может, вам удастся услышать ещё что-нибудь. Кстати, вы снимали щиты, когда пытались до них дотянуться?
- Да.
- А вот этого делать нельзя ни в коем случае. Во-первых, если там найдётся маг, приближающийся к вам по уровню Силы, он тоже может вас почувствовать. Во-вторых, снимая щиты, вы становитесь уязвимее для светлой магии. Которая, как вам известно из личного опыта, действует на вас не лучшим образом.
- Вы думаете, что Светлые попытаются на меня что-то наслать?
- Я в этом почти уверен. Один из минусов вашего Дара - то, что безвредно даже для меня, а для иных так и полезно, может серьёзно угрожать вашему здоровью. У Светлых меньше возможностей навредить, они не могут наслать порчу или болезнь, но существуют обряды и заклинания, создававшиеся специально для причинения вреда Тёмным магам. Все Повелители в той или иной степени страдали от этого.
- Но они как-то с этим боролись?
- Да, способы есть. В основном это магия крови.
Я знала, что магия крови совсем не обязательно предполагает смерть жертвы, но мне всё же стало немного не по себе. Поэтому я не стала уточнять, что он имеет в виду.
В конце марта у Симона Шевалье был день рождения. Считалось, что ему исполнилось сорок пять, и полукруглую дату было решено отпраздновать всем бюро. За несколько дней до того я сходила в Галери Лафайет, место паломничества моих соотечественниц, приезжающих в Париж за обновками. Ещё зимой я купила здесь своё единственное маленькое чёрное платье, пригодное, как говорится, "и в пир, и в мир, и в добрые люди", но сейчас мне захотелось чего-нибудь понаряднее. Мэтр Симон не брал с нас платы за жильё и еду, видимо считая, что нет смысла перекладывать деньги из одного кармана в другой, поэтому за два с лишним месяца у меня набралась приличная сумма. В уме шевелилась мысль попытаться затмить мадмуазель Десайи, но, рассудив, что это у меня всё равно не получится, я просто выбрала то, что мне больше всего понравилось - довольно строгое платье из золотисто-коричневого шёлка, с небольшим треугольным вырезом и длинными рукавами. Мадам Клэр одобрила мой выбор, двумя словами и движением пальца убрала набегавшую на талии складочку и одолжила мне на вечер серьги - длинные, с янтарными подвесками. Я растроганно поблагодарила, вовремя вспомнив, что янтарь во Франции очень дорог.
Мадмуазель Десайи продолжала пользоваться своими новыми духами, и её отношения с Кристианом так и сошли на нет. Мне даже стало немного её жаль, и я подумывала, не посоветовать ли ей отказаться от парфюма, но никак не могла решить, как сделать это потактичней. Да и вообще, заговаривать с секретаршей мне никогда особо не хотелось.
Вечеринка удалась на славу. Мэтр, обычно серьёзный и сдержанный, был сегодня очень весел, остальные старались не отставать, так что обильный и вкусный ужин превратился в два часа сплошного хохота. После него планировались танцы, но на них я не осталась, потому что, выйдя из зала, где проходил праздник, увидела в холле Кристиана, и вид у него был не слишком довольный.
- Что это с тобой? - спросила я, подходя к нему.
- Да вот, пытаюсь отдышаться, - ответил Крис. - Знаешь, Сандрин, давай уйдём отсюда. Как ты думаешь, мэтр Симон на нас не обидится?
- Можно пойти спросить. Если хочешь, я спрошу.
Шевалье не возражал, и уже через пять минут мы с Крисом сидели в машине, катившей к дому у Итальянских ворот.
- Ненавижу духи, - ворчал Кристиан, выруливая со стоянки. - И почему на праздник каждая женщина считает своим долгом ими облиться? Хуже бензина, честное слово. К тому хоть притерпеться можно.
- Что, они все надушились?
- А ты сама не почувствовала?
- У меня нюх не волчий.
- Все до единой, - Крис сморщил нос. - И что хуже всего, все разными. Одинаковые ещё можно выдержать, но такой коктейль... Хоть противогаз надевай.
- Неужели так противно?
- А ты как-нибудь вылей этак с полфлакона в тарелку с супом и попробуй съесть. А я на тебя посмотрю.
- Нет уж, спасибо, - засмеялась я, - и пробовать не стану. Да и нет у меня духов.
- Знаю. Хорошо, что от тебя никогда ничем таким не пахнет. Только тканью, кожей... ну и тобой, разумеется. А твой шампунь, по счастью, с запахом фруктов, это даже приятно, когда немного выдохнется.
- А какие запахи тебе нравятся?
- Ну, так сразу и не скажешь... Земли, травы... Только они все разные. Песок пахнет иначе, чем глина, влажная почва - острее, чем сухая. Разные камни пахнут по-разному, да и металлы тоже.
- Ну, железо от меди даже я отличаю, - заметила я.
- Конечно, у них очень резкий запах. Вода - лучше всего в ручье с песчаным дном, пруд и даже река всегда отдают тиной. Про траву и говорить нечего, чуть ли не каждая травинка пахнет по-своему. А какой аромат у свежего снега! Вот только в городе на всём лежит запах выхлопных газов и горелой резины, даже в парках. Но я уже привык, хотя поначалу было неприятно.
- А цветы тебе не нравятся?
- Всякие там крокусы-примулы - терпимо, если не подходить близко. А для роз и лилий пока, слава богу, не сезон.
- А животные как пахнут?
- Вкусно! - Крис облизнулся, и мы дружно рассмеялись.
Смех смехом, а ведь он хищник, подумала я. Помнится, тётя Настя, мамина сестра, время от времени покупала своему догу сырое мясо. Даже, кажется, парное. Она говорила, что иначе Грей начинает скучать, и у него портится шерсть. Наверно, Крису-волку тоже не помешало бы иногда поесть свежатинки. Надо будет покопаться в книгах мэтра, или спросить самого Кристиана, что он думает на этот счёт.
- Да, боялись, что подерёмся, и за себя, конечно, тоже боялись. Там были... ну, вроде загонов в лесу, мы туда уходили вечером и оставались до утра. И знаешь, ты была права - оборотни не безумны. Просто они не помнят, что с ними было.
Мадам Клэр в тот вечер куда-то ушла, в доме было пусто, но мы не особо огорчились по этому поводу. Кристиан разжёг камин в гостиной, а я принесла из кухни бутылку божоле и два бокала. Было так здорово сидеть перед горящим камином, глядя на пляшущее пламя, неторопливо потягивать вино и говорить обо всём и ни о чём. Я даже простила вину то, что оно было сухим, хотя сама, доведись мне его покупать, выбрала бы что-нибудь более сладкое. А вот французы почему-то считают креплёные вина вульгарными.
Шевалье вернулся довольно поздно, заглянул в гостиную, пожелал нам спокойной ночи и отправился спать. Домоправительница так и не пришла, видимо, заночевала в гостях.
- Он порой ведёт себя так, словно не он, а мы хозяева в этом доме, - сказала я, когда Симон скрылся за дверью.
- Ну так он же слабее нас обоих, - заметил Крис. - Помнишь, что он говорил об иерархии у Тёмных? Не удивлюсь, если мэтр рассматривает тебя как свою потенциальную Хозяйку.
- А почему не тебя, как потенциального Хозяина?
- Не знаю. Но тебя он явно выделяет. А я иду, скорее, как приложение к тебе.
- Только новых вассалов мне и не хватает!
- Между прочим, они тебе и в самом деле не помешали бы. Кто однажды жаловался, что пользоваться тёмной Силой - всё равно, что обуздывать табун диких лошадей?
- Так-то оно так, но что я с ними буду делать? Я имею в виду, не с лошадьми, а с вассалами?
- Да что хочешь. Можешь не делать вообще ничего, пусть живут, как им нравится. Но ты очень сильна, и к тебе, безусловно, потянутся многие. Так что я не удивлюсь, если в скором времени ты и впрямь начнёшь обрастать свитой.
Я скорчила неопределённую гримасу, но так и не нашлась, что ответить. Мы допили вино и тоже отправились спать.
Вообще-то в словах Кристиана был резон. Я отлично помнила, чем кончают одинокие Тёмные, и эта перспектива меня совершенно не прельщала, не говоря уж о том, что каждый раз, когда я пыталась сотворить хоть что-то, выходящее за рамки простейшей бытовой магии, Сила грозила разнести меня в клочки. Можно было вернуться к неудобным, но безопасным способам колдовства, усвоенным мной ещё в Школе, но это означало бы значительно себя ограничить. Каждый раз, когда я пыталась сплести заклятие так, как мне показывали светлые наставники, мэтр Симон тут же начинал протестовать:
- Нет, нет, так вы никогда не сумеете добиться хороших результатов. Делайте, как вам удобнее, естественность - вот лучший для вас путь к успеху.
Получалось, что он хвалил меня именно за то, за что в Школе ругали. Но мои успехи давались мне дорогой ценой. Теперь я на своей шкуре прочувствовала, почему маги считают, что им повезло, если они отделались всего лишь лёгкой травмой. После практических уроков у меня частенько раскалывалась голова, и я чувствовала себя такой разбитой, словно целый день таскала мешки с песком. Однажды, когда я, практикуясь в трансформации, превратила в камень сначала цветок, стоявший на окне, потом горшок с землёй, в котором он рос, потом деревянный подоконник, потом часть стены, и лишь с большим трудом смогла остановить процесс дальнейшего превращения, я спросила мэтра, не страшно ли ему находиться рядом со мной в такие минуты.
- Страшно, - с подкупающей откровенностью ответил Шевалье. - Но ведь должен же кто-то вас учить. Оставить такого мага, как вы, без должного обучения мне ещё страшнее.
- А скажите, нельзя ли мне найти учителя посильнее? Только не подумайте, что я считаю вас плохим наставником, - торопливо добавила я. - Но ведь вы, случись что, остановить меня не сможете. И вы вроде говорили, что знаете других тёмных магов?
- Знать-то знаю, - вздохнул мэтр. - Но проблема в том, что они тоже не смогут вас остановить. Тех, кто равен или хотя бы приближается к вам по Силе - единицы. И большинство из них - Хозяева, которые, боюсь, вполне способны увидеть в вас соперницу.
- Соперницу в чём?
- В борьбе за власть. Хозяева не так уж редко конфликтуют между собой. Когда появляется Повелитель, перед ним все склоняются безоговорочно, но пока его нет, идёт постоянное выяснение, кто сильнее, и дело, случается, доходит и до смертоубийства.
Я слегка поёжилась. В милое сообщество я попала, что и говорить. С невольной опаской я подумала и о грядущем приходе Повелителя, о котором Симон говорил с такой надеждой. А ведь каким он окажется - ещё неизвестно.
- Ладно, - сказал Шевалье. - Если вы в состоянии продолжить урок, то вот вам новое задание: попрактикуйтесь в создании щитов. Не ментальных, а самых обычных, магических.
- А что я буду ими отбивать?
- Пока ничего. Просто постарайтесь создать самый мощный щит, какой сможете.
Я постаралась. Сначала всё шло как по маслу, а потом воздух задрожал, мебель заскрипела, а плиточный пол пошёл трещинами. Перейдя некую критическую точку, щит уже не просто пассивно прикрывал меня от внешних воздействий, он стремился уничтожить всё, с чем соприкасался. К счастью, радиус его действия был ещё невелик, и до сидевшего в другом углу комнаты Симона он пока не дотягивался. Нужно было убрать его как можно скорее, но беда в том, что я не могла просто отпустить заклинание. Вложенная в него Сила была настолько велика, что не рассеялась бы, как это обычно бывает, а, высвободившись, снесла бы весь дом, и, возможно, оставила на его месте глубокую воронку. Соседи бы потом, наверное, решили, что это взорвался газ.
Единственным способом этого избежать, который я знала, было направить Силу в какое-то другое русло. Думать особо было некогда, и я просто трансформировала щит в облако бесформенной энергии, направив его вверх. Со звоном полопались лампочки в люстре, что-то затрещало, но в целом мне удалось провести Силу через здание без разрушений. Что произойдёт там, высоко в воздухе, я не знала - быть может, оно выльется в ураган, дождь, грозу, может, всё же грянет взрывом, но я надеялась, что до земли взрывная волна не дойдёт, или хотя бы дойдёт ослабленной. Но Сила не поднялась вверх, как я думала, она немного повисела, расползаясь, как туман, на несколько километров, а потом вдруг ухнула вниз и стремительно втянулась в землю, что-то в ней изменяя. Дрогнул пол под ногами, раздался неслышимый обычным слухом звук, похожий на удар огромного гонга, и всё стихло. Вскочивший на ноги Шевалье вытер лоб.
- Пронесло, - выдохнул он, и добавил уже спокойнее. - Надо будет послать людей проверить, нет ли здесь каких-нибудь захоронений. А то мы рискуем вызвать нашествие зомби. Я было испугался, что прямо сейчас из земли големы полезут, но обошлось.
- А что я сделала?
- Преобразовали Силу так, что она стала способна придать видимость жизни неживому. К счастью, только органике. Так что устраивать тут кладбища в ближайшие несколько десятилетий я бы никому не советовал.
- И что теперь делать?
Шевалье странно глянул на меня.
- Вам - ничего.
За дверью раздались торопливые шаги, и в комнату вбежал Кристиан.
- Чем вы тут занимаетесь?
- Практикуемся, - Шевалье подошёл к окну и обозрел двор. - Нет, прямо сейчас ничего не произойдёт, мы можем спокойно возвращаться в Париж.
- Послушайте! - воззвала я. - Если так пойдёт и дальше... Нужно же с этим что-то делать, пока я никого не угробила!