Ральф приехал следующей ночью. Молча выслушал лаконичный рассказ Даниэля, сухо отозвал Грету в одну из комнат и около часа о чём-то там с ней беседовал. Потом Грета выскочила из комнаты с покрасневшими глазами и убежала в свою спальню, а Ральф ещё некоторое время провёл в одиночестве. Даниэль не решился его потревожить.
Наконец Мастер вышел, посмотрел на завёрнутое в простыню тело, всё ещё лежавшее на диване в салоне.
- Боюсь, что прятать её придётся тебе, - сказал он. - По-хорошему надо бы Грету послать заниматься последствиями её выходок, но чем скорее я её увезу, тем будет лучше.
Даниэль молча кивнул.
- Проще всего будет закопать её под одной из клумб в саду, - добавил Ральф. - В гараже есть лопаты. Только постарайся, чтобы сверху не было видно.
- Ты вернёшься?
- Да, к утру. Довезу Грету до аэропорта и посажу в самолёт. В Эйкендорфе её встретят.
- И что с ней будет?
- Придётся ей посидеть под домашним арестом. Боюсь, что она неадекватна, а значит, опасна и для себя, и для окружающих. Пока не будет ясно, что ей стало лучше, её нельзя оставлять без присмотра.
Даниэлю вспомнились прежние уверения Ральфа, что вампиров под замком не держат. Но, видимо, когда речь идёт о любимой дочери, из всякого правила есть исключения. Решив не акцентировать на этом внимание, Фёрстнер только спросил:
- А если ей не станет лучше?
Ральф промолчал. Даниэль перевёл взгляд на труп и невольно подумал: сказать об их открытии в портретной галерее, или уже не стоит?
- А, - ровным голосом произнёс Ральф. - Нашёл-таки. И теперь ты опять будешь думать, что стал для меня разочарованием, и что я отослал тебя сюда, чтобы ты не путался под ногами.
Даниэль невольно вздрогнул, но заставил себя спокойно ответить:
- Но не для того же, чтобы я подышал свежим воздухом.
- Вообще-то я хотел, чтобы ты пожил среди воронов. В городе их мало, - Ральф вздохнул, обошёл диван и сел рядом. - С тобой как - ничего необычного не происходит? Сны какие-нибудь не снились?
Даниэль замер, вспомнив, что как раз хотел спросить об этом, да вот совсем вылетело из головы.
- Снились. Словно я летаю. Так это... был не я?
- Да, это птицы. Постепенно ты учишься устанавливать с ними контакт. Передающаяся от Мастера к птенцу способность к управлению каким-то видом птиц или животных. Когда-то Кланы вампиров так и звались - Клан Воронов, Клан Собак, Клан Летучих мышей... Но со временем Кланы делились, их представители переходили из одного в другой, так что теперь в одном и том же Клане могут использоваться самые разные животные.
- Да, я помню.
- Пройдёт ещё какое-то время, и ты научишься входить в контакт с воронами сознательно, и во сне, и наяву, а там и управлять. Они станут твоими глазами. И ушами, но это позже - птицы слышат не так, как мы, и нужно время, чтобы адаптироваться к их восприятию. Собственно, они и видят иначе, но почему-то их зрение воспринимается проще.
Даниэль снова кивнул. Потом сказал:
- А я, честно говоря, разницы не заметил.
- Ещё заметишь. Когда смотришь на мир птичьими глазами, он раскрашен совершенно иначе. Да и поле зрения у них шире, хотя прямо вперёд посмотреть не могут. Устанавливаешь контакт, и такое впечатление, что в панораму попал, - Ральф усмехнулся, хлопнул Даниэль по плечу и встал. - Ладно, у тебя ещё дела есть.
Клумбы в парке были большими, и Даниэль прикинул, что могила там вполне уместится. Сгрёб в сторону снег и цветные опилки и принялся копать. Хлипкий морозец не схватил рыхлую землю, и поначалу дело шло ходко. Потом стало чуть тяжелее, но не настолько, чтобы затормозить работу. Копая, он слышал, как открылась дверь, и кто-то несколько раз прошёл в гараж и обратно. Грета, судя по шагам. Даниэль продолжал методично орудовать лопатой, не поднимая головы, даже когда она, выйдя из гаража в очередной раз, не вернулась в замок, а направилась прямиком к нему.
- Закапывать так глубоко - совершенно лишнее, - заявила она, остановившись на краю ямы. - Она могла бы заодно послужить удобрением.
- Грета, - Даниэль выпрямился и заглянул ей в глаза снизу вверх. - Уйди.
Видимо, было в его взгляде что-то такое, что она не решилась больше ничего сказать, просто молча повернулась и ушла. Даниэль посмотрел ей вслед. И что это за стремление - непременно плюнуть ядом напоследок?
Наконец появился Ральф, и вскоре его машина проползла по аллее, выехала за заранее распахнутые ворота и, набирая скорость, умчалась к шоссе. Даниэль отставил лопату, сходил закрыть створки, потом прикинул, хватит ли, или сделать яму ещё поглубже. Но без работы он бы просто не знал, чем заняться - книга не лезла в голову, всё остальное тоже, как он подозревал, будет валиться из рук. И он вновь взялся за отполированный черенок.
Но копать бесконечно было нельзя, и он выбрался из ямы. Принести тело было делом нескольких минут. Даниэль развернул простыню, несколько секунд всматривался в неподвижное лицо Петры, потом коснулся губами её лба. Снова закрыл лицо, спрыгнул вниз, подхватил тело и аккуратно опустил на дно ямы. У неё не будет даже нормального гроба и нормальной могилы, на которую могли бы прийти родные и близкие. А есть ли у неё такие? За всё то время, что они прожили вместе, он так и не удосужился спросить. Хватится ли кто-нибудь когда-нибудь бывшего детектива Винклер?
Грета была права, думал он, забрасывая яму землёй. Вампиры должны иметь дело только с вампирами. Ни к чему привязываться к людям. Они корм, пища, а даже если не станут таковыми, всё равно умрут, рано или поздно. Он рвался увидеться с семьёй, не понимая, что та оказалась потеряна для него в тот момент, когда клыки Ральфа вошли в его шею. Он попытался жить с женщиной, не сознавая, что это всё равно, что пытаться наладить человеческий контакт со скотиной, по осени предназначенной на убой. Нет. Отныне его семья и его близкие - это Ральф и его Клан. Хороши ли, плохи ли, но других нет.
Он долго и старательно разравнивал землю, стараясь добиться, чтобы клумба выглядела так же, как и до его прихода. Потом забросал её опилками. За этим занятием его и застал вернувшийся Ральф. Впрочем, он не стал подходить, а просто завёл машину в гараж и скрылся в замке. Даниэль окинул клумбу последним придирчивым взглядом и, больше не оглядываясь, пошёл за ним.
- Да. Да, я тебя очень хорошо понимаю. Разумеется. Да, так будет совершенно правильно. Что ж, жду.
Доминик Куинн по прозвищу Паук нажал на кнопку отбоя, воткнул телефонную трубку в подставку и неспешно потянулся к графинчику, наполняя бокал очередным коктейлем из своей богатой коллекции. Перед ним лежала папка с бумагами, но Доминик захлопнул её и отложил в сторону. Ничего особо срочного в ней не было. Не было также нужды немедленно вскакивать и созывать подчинённых - самолёт с Гретой Хайнце в любом случае прилетит часа через четыре. Есть время посидеть в тишине и покое и немного поразмышлять.
Куинн вообще не любил куда-либо торопиться. При необходимости он умел действовать стремительно, однако несколько столетий, прожитых на этой грешной Земле, отучают от излишней суеты. Тот, кто придумал поговорку "тише едешь - дальше будешь", был мудрейшим человеком.
Доминик с усмешкой глянул на телефон. Наверняка Ральф теряется в догадках, почему хитроумный Паук вдруг так решительно принял его сторону и сам фактически совершил преступление, помогая покрывать убийство Мастера птенцом. Да, конечно, Доминик в накладе не остался, но Штейман - неглупый мальчик и наверняка догадывается, что дело тут не в "Vita sanguis", ну или не только в ней. Однако деваться ему особо некуда, вот он и пользуется добротой Куинна - и честно расплачивается по счетам.
Порой Доминик даже испытывал к нему что-то вроде сочувствия. Фройляйн Хайнце оказалась тем ещё подарком, но Штейман слишком глубоко увяз, чтобы взять и отказаться от неё. Что ж, Ральф сам выбрал свой путь, а Грета ещё может пригодиться. Никто не подозревает об этом, а между тем Хайнце сама, по собственной воле, поставила над собой эксперимент, о котором Паук мог только мечтать. И теперь ему оставалось лишь наблюдать за последствиями.
Мечты... Забавное свойство разума. О чём может мечтать существо, прожившее столько, сколько прожил он? Он всё перепробовал, всё испытал. То, о чём другие лишь грезят, ему успело давно наскучить. В карьере Мастера и главы Клана он достиг потолка. Его уважают и к нему прислушиваются все без исключения. Клан Куинна - не самый многочисленный, но безусловно самый влиятельный. К нему стекаются сведения отовсюду, на него работают и вампиры, и люди, а там, где они не справятся, верные крысы прошмыгнут в любую щель и добудут нужное. Звание самого информированного вампира дорого стоит. Так чего ещё осталось желать?
И всё же есть ещё одна вершина, одна достойная его цель. Не блещущая оригинальностью, но заманчивая и интересная. Объединить разрозненные Кланы в единое целое, создать что-то вроде вампирского государства - с собой во главе.
Ещё век назад о таком действительно приходись лишь мечтать. Ночная жизнь всё же накладывает довольно много ограничений, малочисленность и удалённость Кланов друг от друга играла против честолюбивых замыслов. Кланы были рассеяны, и казалось, что так останется всегда. Но сейчас, в эпоху глобальных коммуникаций и стремительных скоростей, когда пространство съёжилось и перестало быть существенной преградой - почему нет?
А ведь не он первый это придумал, великодушно признавал Доминик. Нет, мечтать об этом могли все, но первым разработкой практических шагов занялся совершенно определённый вампир. Лавры первопроходца принадлежали Гюнтеру фон Керпену - великому бунтарю и умнейшему вампиру, опередившему своё время. Именно ему, после разрыва с Мастером Андронеску и неудачной попытки построить собственный Клан, окончившейся гибелью всех его птенцов, пришла в голову гениальная идея сделать остальных вампиров зависимыми от себя путём монополизации снабжениях их кровью. Пусть даже поначалу это предполагало торговлю живым товаром, а не кровью как таковой, но со временем развитие технологий позволило усовершенствовать процесс. Он же первым додумался, что можно создать полноценный Клан не из птенцов, объединённых верностью крови, а из вампиров, объединённых общностью цели. Кто знает, как бы далеко мог пойти фон Керпен, но судьба не дала ему такой возможности. И все свои идеи он завещал единственному сотворённому им за последнее десятилетие своей жизни птенцу.
Но Ральфа подвела молодость и свойственное ей неразумие. Избыток эмоций вредит и людям, и вампирам, и требуется куда больше времени, чем обычно думают, чтобы от него избавиться. А потому возглавлять Кланы мальчишкам моложе двухсот лет противопоказано. У Ральфа неплохие задатки, со временем он мог бы стать хорошим главой и будет неплохим помощником, но пока пусть поучится у старших. И надо будет проследить, чтобы следующих своих птенцов он подбирал разумнее. Этот его писатель - бог с ним, вреда он него, судя по всему, не будет, так что пусть Ральф играется, но вообще-то новые птенцы должны приносит Клану пользу.
Когда Андронеску предложил свой план "приватизации" "Vita sanguis", Куинн оказался перед сложным выбором. С одной стороны, заманчиво было бы подгрести корпорацию под себя и потихоньку внушить вампирьему сообществу мысль, что отныне их питание зависит от него. С другой - возглавить совет директоров и столь же исподволь внушить мысль, что отныне он главный не только в вопросах управления корпорацией, было заманчиво не меньше. Доминик колебался до последнего, и тут Грета Хайнце выкинула свой фортель. И все сомнения кончились, ибо эту уникальную женщину нужно было сохранить во что бы то ни стало. Значит, может вампир хранить верность кому-то превыше верности своему Мастеру! Пусть Грета действовала на эмоциях, как и её приёмный отец, но важен сам факт. И теперь нужно было посмотреть, во что всё это выльется. Сумеет ли она сохранить или восстановить здравый рассудок, или эксперимент лишь покажет незыблемость нынешнего положения вещей?
Коктейль как-то незаметно кончился, и Доминик Куинн полез за сигарой. Большие планы - большими планами, а забывать о жизненных удовольствиях тоже не стоит. Иначе жизнь потеряет смысл. Пусть остальные суетятся, тешатся своими амбициями, делят власть и реже поглядывают по сторонам, пока тончайшие нити оплетают их по рукам и ногам. Пауку, хозяину паутины, торопиться некуда. Совершенно, то есть, некуда.