До сих пор Даниэль никогда не развлекался тем, чтобы читать подряд всё, появившееся в интернете по поводу какого-нибудь громкого убийства, но сейчас ему не давали оторваться отчасти скука, отчасти - какое-то болезненное любопытство. Оказаться подозреваемым в преступлении, пусть даже его подозревали не люди, ему до сих пор тоже не доводилось. И, быть может, эти подозрения его убьют, причём в самом ближайшем будущем. Тот самый Сбор, о котором Грета, пока ещё была здесь, успела прожужжать ему уши, неумолимо надвигался.
А жить всё-таки хотелось. Пусть даже и вампиром.
Ральфа всё ещё не было - последние ночи он всё время где-то пропадал, так что птенец его почти не видел. Обнадёживала мысль, что Мастер пообещал сделать для его спасения всё возможное, но вот окажется ли этого достаточно, приходилось лишь гадать. Иногда в голове снова начинали шевелиться мысли о побеге, на этот раз ради спасения собственной шкуры, но Даниэль каждый раз их отбрасывал. Он ещё слишком неопытен, чтобы как следует спрятаться от своих же собратьев, а побег лишь усугубит его вину в их глазах, не говоря уж о том, что здорово повредит Ральфу. Оставалось уповать лишь на везение, или на то, что неопровержимые доказательства его невиновности всё же найдутся.
Но, по крайней мере, Ральф больше не выглядел таким отчаявшимся и подавленным. Что не могло не радовать.
Вздохнув - пусть в воздухе он больше не нуждался, человеческие привычки оказались весьма стойкими - Даниэль вернулся к экрану ноутбука. Поскольку с начала следствия прошло не так уж много времени, большинство материалов представляли собой краткие заметки из новостных лент, но всё же иногда встречались и большие статьи. Теперь Даниэль знал, и как звали убитых, и кем они работали, и были ли у них семьи. Странный вид любопытства, если учесть, что он даже не был убийцей. И всё же он имеет отношение к их смертям, ведь несчастные расстались с жизнью потому, что кому-то захотелось подставить его, а через него и Ральфа. А значит, поведи он себя как послушный птенец, и все трое были бы живы.
А ведь Даниэль действительно мог бы их всех убить, и никого бы это не взволновало, если бы всё осталось шито-крыто. Если, конечно, подразумевать под "никого" исключительно вампиров.
Но какое ему теперь дело до людей? Хочет он того или нет, но Даниэль стал вампиром, живущим человеческой кровью, и уже почти смирился с этим фактом. Как там говорила Грета - раз в две-три недели нужно пить из живого человека? Сейчас идёт как раз вторая неделя, и, если Даниэля не казнят в ближайшие три дня, скоро он убьёт ещё раз. Если не сумеет сдержаться, вроде бы говорили, что это возможно... Для достаточно опытного вампира.
Наверное, надо всё-таки попрощаться с родными, подумал он. А то так и умру, слова доброго им не сказав.
Телефон был отключён, и батарея, скорее всего, уже разрядилась. Даниэль отыскал зарядку, воткнул её в розетку, и только после этого включил. Ого, почти два десятка пропущенных вызовов, несколько от матери, но большинство от брата. Даниэль задумался, кому из них позвонить, но тут телефон затрезвонил сам. Звонил Пауль.
- Да? - кашлянув, сказал Даниэль в трубку. Голос внезапно осип.
- Дани, ты где пропадаешь? - голос у брата был взволнованным. - Что-то случилось?
- Да нет, ничего особенного. Просто... Как у вас дела?
- Дела? Какие, по-твоему, у нас могут быть дела?! Отец в больнице, мать там днюет и ночует, а ты, свинья эдакая, даже эсэмэску прислать не соизволил! Я уже начал обзванивать морги и больницы, думал, ещё немного, и пойду в полицию, в розыск на тебя подавать. Матери вот вру, что ты занят, а она обижается, и я бы на её месте обиделся. Ты куда пропал?
- Постой, отец в больнице? Я не знал...
- Как это не знал, когда я тебе письмо отправил?!
- Я его не получил...
- Не ври! - прошипел в трубку Пауль. - Там стояло уведомление о прочтении.
Даниэль закусил губу. Теперь, с клыками, делать это стало неудобно.
- Прости, Пауль, но я правда не могу сейчас приехать. И объяснить не могу. Я действительно занят, и...
- Ты где сейчас? - на удивление спокойным тоном перебил Пауль.
- Не дома.
- Я догадываюсь, что не дома. У тебя дома я был. Но ты можешь сказать хотя бы приблизительно, когда оно закончится, твоё таинственное занятие?
- К концу недели - точно. И тогда я приеду.
- Помощь нужна? - после паузы спросил брат.
- Нет, спасибо, сам справлюсь.
- Точно?
- Точно.
- Ладно. Но смотри, будешь должен. Объяснишь, чем это ты там занят, если даже ради родного отца оторваться не можешь.
- Договорились.
Пауль нажал на отбой, и Даниэль опустил трубку. В голове было пусто. Он совсем не то хотел сказать Паулю, но... если честно, он и сам толком не знал, что тут можно сказать. Пауль был прав, а Даниэль так и не смог придумать ничего более-менее правдоподобного, да такого, чтобы оно не напугало и без того встревоженную родню ещё больше.
- Отец?
Даниэль вздрогнул. Ральф появился в зале совершенно бесшумно - видимо, поднялся по лестнице, и вот уже некоторое время стоял за спиной.
- Брат.
Ральф молча опустился в одно из кресел. И вновь под его изучающим взглядом Даниэль почувствовал себя неуютно.
- Я не стану препятствовать твоей встрече с родственниками, раз уж обещал, - сказал Штейман. - Но знаешь, Даниэль... Поверь моему опыту - будет лучше, если они сочтут тебя умершим. Так станет куда проще - и тебе, и им.
Даниэль представил себе, что будет с отцом и матерью, если они в их нынешнем состоянии получат известие о его внезапной смерти - и вздрогнул.
- Нет. Я не могу так с ними поступить.
- Ну, как знаешь, - Ральф отвёл глаза. Притянул к себе ноут и некоторое время изучал раскрытую на нём вкладку с очередной заметкой.
- Кстати, о любви, - не поднимая глаза, сказал он. - Я тут в последнее время совсем тебя забросил, а Мастер, между прочим, должен своего птенца учить. Так что поднимайся, пойдём. Будешь учиться сдержанности.
- Чему?
- Сдержанности, - Ральф захлопнул ноут. - Не всё ж тебе добычу насмерть рвать. Я намерен подобрать тебе хорошего донора, и в твоих же интересах, чтобы он прожил подольше.
Они спустились на пару этажей вниз. Там, в одном из отдельных кабинетов, с окном во всю стену, с массивным письменным столом и многочисленными фотографиями и грамотами на стенах, лежал связанный мужчина. На вид лет сорока, в неплохо сшитом костюме и при галстуке, сейчас, впрочем, сбившимся на бок и перекрутившимся.
- Кто это? - спросил Даниэль. Не то, чтобы ему было так уж любопытно, но он привык проявлять интерес ко всему вокруг.
- Мой сотрудник. Бывший. Пока не позарился на чужие деньги и не стал осведомителем Михаила Андронеску.
Бывший сотрудник на полу дёрнулся и прохрипел:
- Он угрожал моей семье!
Даниэль невольно покосился на снимок на столе, изображавший миловидную женщину с двумя детьми. Но разжалобить Ральфа было куда труднее.
- О которой ты месяцами не вспоминал, просаживая жалование на стриптизёрш и тотализатор? - вампир уселся в крутящееся кресло за столом, закинув ногу на ногу. - Что ж, полагаю, они утешатся пенсией за потерю кормильца, и сумеют ей распорядиться лучше, чем ты.
- Вы сказали, что если я признаюсь... то у меня будет шанс...
- Он и будет. Если мой птенец сумеет удержаться во время трапезы и не убьёт тебя, я оставлю тебе жизнь, - Ральф кивнул Фёртснеру: - Приступай, Даниэль.
Платье было просто потрясающим. Довольно тяжёлая ткань облегала фигуру, чёрные ленты, перехватывавшие удлиненный лиф под грудью и на бёдрах, подчёркивали и грудь, и талию. Тонкие бретели были почти не видны на бледной коже, а шлейф струился позади, ложась красивыми складками. Михаил не зря интересовался, училась ли Грета танцам, и если да, то каким. Белая ткань и светлые волосы в сочетании с вампирской бледностью в приглушённом свете придавали Грете вид этакого горделивого призрака, а прилагавшийся к платью бриллиантовый гарнитур из длинных серёг, парных браслетов и кольца не только красиво мерцал при движениях, но и ненавязчиво намекал на богатство клана Андронеску. Грета снова повернулась перед зеркалом, едва ли не впервые в жизни по-настоящему любуясь собой.
В углу, в просторной клетке каркнул и закопошился сонный ворон. В Клане Андронеску любили воронов... Клан Штеймана в этом плане был куда более разнообразен, и всё же Грета привыкла именно к этим птицам. Они точно так же кружили вокруг Ральфа, как и вокруг Михаила и его обращённых.
- Михаил хочет, чтобы ты была самой красивой женщиной на Сборе, - прислонившийся к дверному косяку Пьетро Кавальери с улыбкой наблюдал за Гретой.
- Тогда ему нужно было купить мне новое лицо.
- Ну, не стоит себя недооценивать, - Пьетро усмехнулся, подошёл к ней и остановился рядом, тоже глядя в зеркало. - Мы будем хорошей парой.
- Я буду не с Михаилом?
- Михаил будет по большей части занят, а нам с тобой предстоит развлекать друг друга, пока главы Кланов станут решать важные вопросы. И я рад этому. Я всегда говорил, что ты будешь хорошим приобретением.
- Мне бы хотелось не только слышать, но и чувствовать свою полезность.
- В смысле?
- В смысле, я хотела бы хоть чем-нибудь заняться. Я привыкла быть занятой делом.
- А разве эта твоя... как её...
- Айке.
- Твоя Айке тебя не занимает?
- Отчасти да, но она хоть и красива, но глупа. С ней скучно. Ральф доверял мне почти все дела, и сейчас я тоже могла бы чем-нибудь заняться. Ну, не знаю... Помочь с организацией Сбора, например.
- Там уже всё организовано и без тебя, - Пьетро махнул рукой. - Так что отдыхай, Грета. Насладись жизнью, ещё потренируйся в самоконтроле, я слышал, ты уже достигла успехов. После Сбора, не сомневаюсь, Михаил найдёт тебе дело. Не беспокойся, у него никто не пропадает зря.
- Не сомневаюсь, но я уже на стенку лезу от скуки. Дайте мне хоть какую-нибудь мелочь. Ну хоть чашки мыть.
Некоторое время Пьетро смотрел на неё, потом пожал плечами:
- Поговори с Мастером. Кстати, чашки ты можешь вымыть и по собственной инициативе, если действительно заняться нечем.
- А когда Михаил вернётся?
- Не знаю, но к утру так точно.
Грета кивнула. Оставалось надеяться, что Андронеску к утру будет, как и вчера, рассеян и тороплив. И Грета при разговоре с ним будет думать о чём угодно - о уже изрядно доставшей её глупости Айке, о том, что уж Ральф бы никогда не ограничил её ролью красивой куклы, манекена на витрине его Клана, о ещё не прошедшей обиде на своего Мастера... О чём угодно, лишь бы не вспомнить о телефоне, который ей сегодня принесла юная донорша. И о том единственном звонке, который Грета с этого телефона сделала.