Архангельская Мария Владимировна : другие произведения.

Глава 5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   5.
  
   Доу Сюя Линьсюань отыскал на одной из тренировочных площадок. Остановившись в некотором отдалении, он молча обозрел открывшееся ему зрелище. Зрелище, надо сказать, было впечатляющим. Мечник, подобно цапле, стоял на одной ноге на врытом в землю столбе примерно полутора метров высотой. Впрочем, местные бы сказали - около пяти чи* высотой. Вторая нога Доу Сюя была вытянута назад, словно он исполнял неизвестную здесь танцевальную фигуру "арабеск". В обеих руках Сюй держал перед собой обнажённый меч, так что нога, туловище и руки с мечом представляли собой одну, слегка вогнутую линию.
   - Пришёл, шисюн? - не меняя позы, поинтересовался Доу Сюй.
   - Как видишь, - в тон ему отозвался Линьсюань.
   Невдалеке от них группа учеников практиковались в стрельбе из лука. Линьсюань рассеянно посмотрел на них. Совершенствоваться можно разными методами: стрельба из лука, помимо меткости и крепости рук, развивает сосредоточение и умение контролировать себя. Как, впрочем, и все прочие физические дисциплины. Если для просто благородного человека сохранение спокойствия и умение держать себя в руках было вопросом хорошего тона, то для заклинателя, увы - вопросом самосохранения. Накопление ци сверх обычно дарованного человеку давало массу преимуществ и один большой недостаток: в случае потери душевного равновесия она выходила из-под контроля и начинала вредить своему носителю. Что Линьсюань и испытал на себе в первый же день, как сюда попал. Что интересно, физические повреждения такого эффекта не оказывали.
   А потому если первая цель самосовершествования - стать сильнее, то вторая - достичь душевной гармонии и, желательно, никогда в дальнейшем её не терять. Страсти и сильные эмоции для их брата непозволительная роскошь. А тренировать гармонию можно практически чем угодно: хоть медитациями, хоть упражнениями с мечом, хоть чайными церемониями.
   - Я слышал, ты зачастил в парчовый домик Матушки Гу? - спросил Доу Сюй за его спиной. Линьсюань обернулся. Шиди наконец поменял позу и легко спрыгнул на землю.
   - И что? - неприветливо осведомился Линьсюань.
   - Сколько раз с тобой говорили на эту тему, но я смотрю, это всё равно, что восточный ветер дует в ухо лошади. Если тебе охота растрачивать свою силу ян на ивовых девушек...
   - То это никого, кроме меня, не касается.
   - Это касается, как минимум, престижа ордена!
   - Престиж ордена такую мелочь переживёт.
   - Ничего себе - мелочь! Ты почти правая рука главы, ты на виду - и если ты так себя ведёшь, что подумают обо всех нас? О главе Ши?
   - Доу Сюй, а может, ты уже сам стал главой, а я и не заметил? Не знаю, в какой мере Ши Чжаньцюн одобряет, что ты выслушиваешь и передаёшь сплетни, но если он сам ничего против моего поведения не имеет, ты-то что возмущаешься?
   Шиди открыл рот, явно собираясь выдать ещё что-то, но в последний момент запнулся. Линьсюань даже догадывался, что он хотел сказать: что-нибудь о той совершенно неоправданной слабости, которую Чжаньцюн питает с Линьсюаню, и всё ему прощает. Но обсуждать уважаемого главу за его спиной было бы невежливо, тем более с самим объектом слабости главы. Не дожидаясь, пока Доу Сюй соберётся с мыслями, Линьсюань снова посмотрел на практикующихся учеников. Самый младший из них всё никак не мог принять нужную стойку, и заклинатель, радуясь предлогу прервать неприятный разговор, подошёл к мальчишке, молча взял его за плечи, развернул как надо и поправил правый локоть, подняв его выше. Когда ученик спустил тетиву, стрела полетела заметно точнее прежних.
   - Запомнил? - спросил Линьсюань.
   - Благодарю учителя!
   - Как я погляжу, лук ты знаешь, - заметил подошедший Доу Сюй. Линьсюань поморщился. Пусть он и не делал тайны из своего временного невежества, но и посвящать в него младших учеников в его планы тоже не входило.
   - Хотя всё равно не мешает проверить, - добавил Доу Сюй, проигнорировав недовольный взгляд. - Так что давай, я хочу увидеть, как ты стреляешь.
   Хотелось сказать, что шиди много на себя берёт, но Линьсюань сдержался - в конце концов, он сам согласился с ролью временного ученика, а с наставниками не спорят. Так что он молча пошёл за луком. Хорошо хоть Доу Сюй не стал продолжать свои нравоучения относительно ивовых девушек. Зачастил в парчовый домик, надо же. Всего-то два раза и был. В тот первый раз с Шуйсянь всё вроде бы прошло хорошо и даже замечательно, но Линьсюань всё равно не мог избавиться от мысли, что девушка изображает восторг, которого отнюдь не испытывает. Странно, в том мире ему доводилось несколько раз получать секс за деньги, но что именно испытывает партнёрша, его при этом не слишком волновало. Возможно, потому, что те девушки не пытались этот самый неземной восторг изобразить. Все как-то были согласны с тем, что для них это не более чем работа, из этого Андрей и исходил, хотя и грубым никогда не был.
   Но в то утро при взгляде на сияющую Шуйсянь Линьсюаня мучило подозрение, что он испортил девочке спокойный вечер: та собиралась оттанцевать своё и отправиться на боковую, но тут появился он, а хозяйка не дала возможности отказаться. И потому, желая компенсировать, возможно, надуманные неудобства, заклинатель спросил у танцовщицы, где здесь находится ювелирная лавка. Оказалось, что на соседней улице. Торговец принял раннего гостя с восторгом и вывалил перед ним целый ворох украшений, из которых Линьсюань выбрал два парных нефритовых браслета и велел отправить в заведение Матушки Гу, лично танцовщице Шуйсянь в руки, а счёт уже привычно попросил переслать в орден. Если торговец чему-то и удивился, то ничем этого не показал. А Линьсюань при следующей встрече с Чжаньцюном ошарашил его вопросами о доходах ордена, и о том, какая доля этих доходов причитается лично ему, Хэн Линьсюаню.
   Чжаньцюн, оправившись от первого удивления, осторожно поинтересовался, какая именно сумма нужна шиди Хэну и не может ли он ему чем-нибудь помочь. Похоже, решил, что соученик вляпался в неприятности. Пришлось, чтобы его успокоить, рассказать о своём походе в Гаотай и возникших проблемах с оплатой. Чжаньцюн с облегчением кивнул и объяснил, что шиди всё сделал правильно и что покупать в долг, предоставляя расплачиваться по счетам казначеям ордена - обычная практика. Но если Линьсюаню непременно хочется платить на месте, он может взять сколько угодно серебра у главного казначея мастера Ли - не Ли Ломина, а Ли Баовэня. Отчитываться в тратах не нужно, орден достаточно богат, чтобы не считать каждый лян*, потраченный на развлечения и покупки.
   От комментария, что любое количество денег можно перебить качеством растрат, Линьсюань воздержался, а полученным советом воспользовался. Так что в следующий раз он отправился в заведение Матушки Гу с тяжёлым кошелём, полном слитков серебра, выданных ему без восторга, но и без возражений. Оказалось, что монеты тут бывают только бронзовые, а серебром и золотом платят по весу, считая в лянах, цзинях*** и прочих весовых единицах. Вечер, к слову, прошёл прекрасно, на этот раз Шуйсянь к нему отпустили без возражений, а Цюйсин таки порадовала игрой на гуцине. Никакого впечатления это треньканье на Линьсюаня не произвело, но он честно выразил одобрение. Память, оставшаяся от предыдущего обладателя тела и исправно помогающая с поэзией, боевыми искусствами и заклинательством, на этот раз молчала вмёртвую, никак не реагируя на чуждую музыку. Что было несколько странно, потому что музыка тоже входила в программу обязательной подготовки благородных людей и заклинателей, и гуцинь в своём домике Линьсюань точно видел. Надо будет как-нибудь попробовать и с ним попрактиковаться, может, тогда чувство прекрасного проснётся?
   Вообще, наверное, стоило бы удивиться, как быстро он освоился с чужим, вроде бы, телом. Первое время он ещё вздрагивал, когда, подходя к зеркалу, видел там отражение красивой, но чужой физиономии, однако скоро перестал. И пусть в мыслях он всё ещё видел себя прежним Андреем, но при этом очень быстро перестал обращать внимания на отличия, разве что иногда всё ещё делал открытия: о, а вот тут есть ещё один шрам, а здесь родинка... Но, не считая этого, никакой разницы не чувствовалось - тело слушалось как родное, и иногда даже лучше. Например, Андрей если и смог бы натянуть тугой лук, то едва ли сумел выпустить стрелу точно в центр далеко отстоящей мишени.
   - Ну, неплохо, - снисходительно похвалил Доу Сюй после пятого выстрела. Линьсюань кинул взгляд на небо. Со здешним лунным календарём он немного сбился со счёта, но по всему выходило, что сейчас конец августа или самое начало сентября. Утомительная жара начала потихоньку спадать, но всё ещё изрядно досаждала. Поэтому он сам предпочитал проводить тренировки рано утром, но иногда, как сегодня, их приходилось откладывать до более позднего времени. По какой причине шиди не смог прийти пораньше, он не говорил, а Линьсюань не спрашивал. У каждого их них свои дела.
   Но драться с ним на солнцепёке будет тяжело.
   - Тогда начнём? - Линьсюань отложил лук. Доу Сюй кивнул и жестом предложил пройти к дальней площадке. От учеников, к некоторому облегчению Линьсюаня, их загородил домик, служивший оружейной, который он мысленно окрестил сараем со спортивным инвентарём. Хотя среди тренировочного оружия там попадалось и вполне боевое - те же луки, к примеру. Но вот боевых мечей здесь Линьсюань не видел.
   Впрочем, на этот раз Доу Сюй выбрал не меч, а копьё.
   - Тело должно быть подвижно и изменчиво, - приговаривал он, вращая оружие с такой скоростью, что оно начинало напоминать пропеллер. - Растягиваться и сжиматься... Открываться и закрываться... Уворачиваться и распрямляться...
   Линьсюань помалкивал, стараясь не отстать. Со стороны это, должно быть, напоминало цирковой номер: двое мужчин в красочных одеждах бешено машут длинным палками, то закручивая их вокруг загривка, то пропуская под высоко поднятыми ногами - растяжка у тела тоже была на зависть, - а то и вовсе подкидывая в воздух и перебрасывая из одной руки в другую. Или даже подбрасывая ногой, как мяч.
   - Верх и вниз, оборачиваться, опрокидываться и кувыркаться, налетать и плотно кружить!..
   Линьсюань едва не пропустил миг, когда Доу Сюй в буквальном смысле взмыл в воздух. Прыгнул с места вверх метра на три, вытянулся в воздухе горизонтально и спикировал вниз - так и хотелось сказать "подобно соколу" - метя наконечником копья в Линьсюаня. Тот успел отвести удар, но глаза у него при этом, надо полагать, стали формой и размерами как две монеты. Мягко приземлившийся и застывший в безупречной стойке шиди довольно усмехнулся:
   - Ты почти не используешь духовную силу в бою. Против людей этого будет довольно, но против чудовищ и живых мертвецов...
   Линьсюань едва не спросил: "Значит, я смогу так же?" Но, как гласит здешняя поговорка, лучше говорить, чем петь. Он уже знал, как привести в действие внутреннюю ци. Тёплый поток хлынул по жилам, делая тело невесомым, Линьсюань оттолкнулся от земли, чувствуя поддержку внутренней силы, словно воздушной подушки... чтобы быть сбитым на взлёте чужим копьём, которое, к счастью, плашмя, ударило его поперёк туловища.
   - Слишком много думаешь, - недовольно бросил соученик.
   Ответить поднявшийся Линьсюань не успел бы, даже если б захотел. Чужое копьё снова свистнуло в воздухе, метя в него, и стало не до размышлений, Линьсюань едва успевал отбиваться. Мелькнула только мысль, что долго он такой темп не выдержит, однако время шло, а он выдерживал. Тело и лицо заливал пот, сердце бухало в груди и одновременно в ушах и висках, лёгкие работали на пределе, но он отбивался и даже атаковал сам. Они кружили, подпрыгивали, налетали и сгибались в полном соответствии с только что прозвучавшими словами.
   - Хорошо, - выдохнул наконец Доу Сюй, отступая. Линьсюань с некоторым удовлетворением отметил, что он тоже тяжело дышит и его кожа блестит от пота. Но это было слабым утешением. Хотелось упасть и сдохнуть. Или хотя бы потерять сознание, чтобы никто не трогал.
   - Ладно. А теперь всё-таки попробуй использовать духовную силу.
   На этот раз шиди в боевую стойку не встал, и даже переложил копьё в левую руку, но от подвоха это не избавило. Когда Линьсюань снова попробовал плавно взлететь вверх, Доу Сюй выкинул правую руку ладонью вперёд - и Линьсюаня словно ударил невидимый таран. С следующий миг его спина встретилась со стеной оружейной. А мгновением спустя - бок с землёй, оказавшейся не менее твёрдой.
   - Ну? - недовольно спросил над ним Доу Сюй. - Почему ты даже не попытался отразить? Твои сил на это хватит с лихвой.
   - Твою сестру!.. - Линьсюань приподнялся, выплёвывая песок - крови, к счастью, видно не было, хотя металлический привкус во рту определённо чувствовался. - Для этого надо хотя бы знать, что отразить можно!
   - Что ж, теперь знаешь, - Доу Сюй отвернулся. Линьсюань с трудом встал сперва на четвереньки, потом выпрямился, как никогда понимая своего предшественника в этом теле. Так и хотелось огреть шиди копьём по спине - за всё хорошее.
   - Лютый мертвец не станет спрашивать, что ты знаешь, а что нет, - добавил тот, словно почувствовав настроение шисюна. - Он тебя просто разорвёт.
   - Ну да, а лучший способ научить котёнка плавать - спихнуть в воду, - буркнул Линьсюань. Однако уже направившийся прочь соученик не то не расслышал, не то счёл ниже своего достоинства отвечать.
   Когда Линьсюань добрался до своего домика, он уже перестал хрипеть, как загнанная лошадь, но руки и ноги всё ещё подрагивали. Внутри его охватила приятная прохлада: как он теперь знал, комфортная температура внутри зданий ордена поддерживалась с помощью заклятий и талисманов. Он даже мог их увидеть, если сосредотачивался - вязь иероглифов и переплетающихся линий на стенах строения, незаметных обычному глазу. Облегчённо выдохнув, Линьсюань скинул с себя всё, кроме штанов, и растянулся на постели, чувствуя, как остывает и высыхает пот на теле. Кожа наверняка расцветала новой коллекцией синяков, но это было не страшно, лечить себя он тоже уже научился. Во всяком случае, небольшие повреждения.
   Но сейчас даже этим заниматься было лень. Ныли пострадавшие спина и бок, однако боль была не настолько острой, чтобы её нельзя было перетерпеть. Если до тренировки Линьсюань мечтал о том, как после окончания занятия пойдёт и искупается в озерце под водопадом, то сейчас мысль о том, чтобы вставать и куда-то тащиться вызывала искреннее отвращение. Хотелось растечься медузой и задремать, что он и сделал. Вернее, попытался сделать.
   Но сон не шёл. Ранние подъёмы теперь сопровождались достаточно ранними отбоями, так что Линьсюань вполне высыпался, хотя как раз его, в отличие от учеников, никто в постель вечером не гнал. Но он обнаружил, что по вечерам ему банально нечем заняться. Ни компьютера, ни телевизора, не игровой приставки - ничего, что позволяло скоротать время в его родном мире. Из всех вещей, что порой вынуждали Андрея ложиться далеко за полночь, осталось только чтение, но для него хватало времени и днём. К тому же свет свечей, пусть их даже было много, не мог заменить привычную лампочку, казался тусклым и заставлял переживать за сохранность зрения. Так что чтение, равно как и прочие занятия при свечах, Андрей так и не полюбил.
   В общем, просто валяться быстро стало скучно, а вместе с остывшим телом пришла и уступившая было жаре бодрость. Поворочавшись, Линьсюань всё же решил заняться самолечением, сел в позу лотоса и уже привычно очистил голову от мыслей, впадая в транс, позволяющий управлять ци в своём теле. Собственно, за медитацией можно было отлично скоротать всё время до вечера: он уже освоил искусство визуализации, позволяющие создавать какие угодно образы, воспринимаемые сознанием как настоящие: например, представить себе то самое озерцо и искупаться в нём мысленно, получив весь соответствующий спектр физических ощущений. Чжаньцюн утверждал, что ещё немного, и Линьсюань освоит способ выходить частью души из своего тела и сможет путешествовать в виде духа не по воображаемым, а по самым что ни на есть реальным местам.
   Однако, справившись со своими синяками и одевшись, Линьсюань решил всё же сделать что-нибудь полезное. Например, потренироваться в боевом заклинательстве, чтобы больше Доу Сюй не фыркал по поводу неиспользования духовной силы в бою. К счастью, для такого рода тренировок не было нужды обязательно махаться мечами, к услугам потерявшего память заклинателя были трактаты и учебные пособия. Что было непонятно или не давалось, то можно было отработать с Чжаньцюном, но со многим Линьсюань справлялся самостоятельно. Тело и память, как и прежде, следовало лишь немного подтолкнуть. А дальше они всё делали сами.
   Признаться, работающая магия удивляла до сих пор, но лишь временами. А иногда удивляло, как быстро он привык к тому, что почитал невозможным. Но нельзя же удивляться вечно. И Линьсюань старался, гоняя по телу ци, выписывая талисманы, пытаясь заставить работать амулеты. Чаще всего выходило, хотя и не без огрехов: вчера, например, он, практикуясь в создании огненных талисманов, едва не поджёг дом. Просто один вдруг вспыхнул сам собой прямо на столе под кистью - должно быть, Линьсюань перестарался, вкладывая в него духовную силу при написании. От него загорелись другие бумаги, и не окажись под рукой пары ваз с водой и цветами, которые исправно меняли ученики, всё могло бы закончиться плачевно.
   Описаний боевых техник было в достатке. Против духов, против мертвецов, против оборотней. Вот против людей не было практически ничего, между собой заклинатели воевали почти как простые смертные. Нет, конечно, кое-какие преимущества у них имелись: очень многое, предназначенное для уничтожения нечисти, подействует и на человеческих солдат, тот же удар духовной энергии, который Доу Сюй сегодня так убедительно продемонстрировал на самом Линьсюане. Да и превосходство в силе, скорости и точности, достигаемое благодаря многолетним урокам концентрации, тоже кое-чего стоило. И всё же заклинатель в бою отнюдь не был оружием массового поражения. Не был он и неуязвимым.
   На раскрытой странице книги были вычерчены многочисленные картинки с пояснительным текстом. Книга объясняла то, что здесь именовалось "ручные печати", а в родном мире Андрея звалось, кажется, "мудры". Определённое положение кистей и пальцев, позволяющее направить ци через проходящие через них каналы, сконцентрировать - и влить туда, куда нужно. Линьсюань прикрыл глаза. Кончики замысловато сложенных пальцев начинало покалывать, энергия натуральным образом искрила между ними, и когда он медленно развёл руки, в воздухе осталась тусклая, но явственно видимая светящаяся линия, словно электрическая дуга между контактами. Резкий жест - и линия мгновенно вытянулась, хлестнула над столом, как бич, на какую-то долю секунды став из тусклой ослепительно яркой. И тут же погасла, оставив после ощущение тяжести в кистях.
   Звякнуло - это от шандала на столе отвалилась одна из лапок, поддерживающих гнездо для свечи.
   Некоторое время Линьсюань смотрел на кусок металла, потом поднял и повертел в руках. Срез лапки оказался гладким, словно её перерубили мечом... или лазером. Подумалось, что для боевых тренировок, не важно, с оружием или заклинаниями, существуют специальные площадки. Пожалуй, впредь делать это в комнате будет опрометчиво.
   В дверь постучали.
   - Кто там? - Линьсюань кинул взгляд на светлое окно - Чжаньцюн обычно приходил ближе к вечеру, а больше он никого не ждал. И тем не менее, это оказался шисюн Ши.
   - Шиди позволит войти?
   - Разумеется, - Линьсюань встал. По этикету следовало бы распахнуть перед главой ордена дверь, но тот сделал это сам. И сам же закрыл её за собой.
   - Как проходят твои уроки с шиди Доу?
   - Хорошо. Я чувствую, что продвинулся вперёд.
   - Я рад, что вы не ссоритесь.
   - Я тоже, - Линьсюань жестом пригласил его сесть, и сам сел напротив. - Угостить тебя чаем? Или вином?
   - Я ненадолго, - Чжаньцюн качнул головой. - Я принял испытания у своих и твоих учеников. Возможно, тебе будет интересно, как твои ученики себя показали.
   - Разумеется, мне будет интересно, - хмыкнул Линьсюань.
   - Тогда я принёс тебе список, - шисюн извлёк из рукава обтянутые шёлком дощечки, между которыми помещалась сложенная в гармошку бумага, и положил их на стол между ними. - И вот что я ещё думаю...
   - Да?
   - Тебе пора возвращаться к преподаванию. Пусть ты пока ещё не можешь в полной мере объяснить детям заклинательство и направить по пути совершенствования, но другие дисциплины - каллиграфия, математика... Ты можешь, например, проверить у них сочинения. Или потренировать их на знание канонов.
   Линьсюань потёр нос. Пожалуй, это предложение имело смысл. Если уж он волей-неволей стал преподавателем, то и в этом деле надо начинать практиковаться. Чжаньцюн между тем посмотрел на валяющийся на столе обломок подсвечника, но комментировать не стал.
   - Твои ученики по тебе скучают, - добавил он вместо этого.
   - Что ж, тогда не будем откладывать, - кивнул решившийся Линьсюань. - Какие у них завтра уроки?
   - Я тебе напишу, - с готовностью предложил Чжаньцюн, и Линьсюань даже почувствовал себя слегка неловко - не должен директор школы помнить расписание за учителя. Но он сам же спросил, а потому оставалось только вынуть чистый лист бумаги и растереть для шисюна немного туши. Бумагу пришлось поискать - папку с листами как-то незаметно заполнили заметки и рисунки, так что пришлось встать и отойти к шкафу за новой стопкой.
   - Это... ты нарисовал?
   - А? - Линьсюань обернулся. - Да, я.
   В руках Чжаньцюна был рисунок с цветами сливы и стихотворением - тот самый, первый, как ни забавно, так и оставшийся самым удачным. Похоже, в тот день его и правда посетило вдохновение.
   - Не знал, что ты рисуешь.
   - Здесь нечем хвастаться, - Линьсюань пожал плечами. Похоже, что рисование было для мастера Хэна чем-то вроде гилти плеже - навык определённо у него был, но при этом сохранялся в тайне даже от Чжаньцюна, который, как бы оригинальный Линьсюань на него ни шипел, оставался ему в ордене самым близким человеком. В тексте романа, к слову, о рисовании тоже не упоминалось.
   - А, по-моему, это прекрасно.
   - Шисюн меня перехваливает, - Линьсюань сел на место и взялся за брусок туши.
   - Шиди...
   - М?
   - Ты позволишь мне его забрать? На память.
   - Да бери.
   Чжаньцюн улыбнулся, словно ему подарили не непритязательный рисунок, а по меньшей мере пилюлю бессмертия, и бережно отложил лист в сторону. Через несколько минут он ушёл, унося с собой разрисованный лист и оставив после себя список уроков и ведущих их учителей. Линьсюаню досталось занятие по каллиграфии.
  
  *Чи - 32 см.
  ** Лян - 37,5 г.
  *** Цзинь - 16 лян - 600 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"