Аннотация: - Даже после самой тёмной ночи восходит Солнце.
- Да, но оно бывает холодным...
Глава 1
Рассвет неизбежен
В реанимационной палате Медицинского центра Нью-Йорка раздавалось мерное пищание кардиомонитора. Кривая линия, отмеряющая удары сердца, слабые, но благодаря титаническим усилиям врачей, ровные, была главным свидетельством жизни пятнадцатилетнего мальчишки, лежавшего на больничной кровати. Его бледное тело, покрытое синяками и ссадинами, опутывала сеть проводов, связывавших подростка с системой жизнеобеспечения.
Каждый час девушка в белом халате заходила в палату проверить показания приборов. Она с нескрываемой грустью и жалостью смотрела на юного пациента, доставленного в Центр три дня назад после прогремевшей на весь мир в виду своей экстраординарности облавы в сети нелегальных борделей. Девушка с содроганием думала о том, какие мерзавцы могли сотворить такое.
Эллиан Смит не просыпался в течение трех дней: та гамма препаратов, которые вводили подростку, оказывала обезболивающий и снотворный эффект, не позволяя и без того ослабевшему сознанию пробудиться. Однако врачи понимали: в скором времени это произойдет, и тогда Эллиан столкнется с самым страшным из возможных кошмаров -- собственной памятью.
***
В камере предварительного заключения висела гробовая тишина. Дилан Риксон сидел на своей койке, обхватив голову руками. Первое судебное слушание по его делу закончилось час назад. Мужчина всё ещё не мог поверить в реальность происходящего. Его, уважаемого предпринимателя, филантропа и мецената, обвиняли во всех смертных грехах. И что самое мерзкое -- в его грехах. У обвинения была информация практически обо всей закулисной жизни мужчины за последние двадцать лет.
Дилан приложил немало усилий и ещё больше денег, чтобы навсегда замуровать от посторонних глаз шкаф со своими скелетами. Заклятые враги Риксона не могли найти место его захоронения. Дилан окружил себя верными союзниками и преданными слугами... А теперь его репутация, состояние, свобода летят ко всем чертям! И даже самый дорогой адвокат Нью-Йорка заметно помрачнел после первого же слушания. Но сильнейшим ударом для Дилана Риксона стало появление основного свидетеля обвинения. Человека, благодаря которому этот процесс вообще имеет место быть. Человека, который в течение двух лет скрупулезно извлекал на свет всю грязь, возникавшую на пути Дилана к величию.
Когда открылись двери зала заседания, и за деревянную кафедру прошёл молодой парень в строгом костюме, у обвиняемого потемнело в глазах. Нейтен Хост... Его приемный сын... Человек, за которого Дилан мог задушить голыми руками...
Мужчина прислонился спиной к серой стене и прикрыл глаза. Он не верил, не мог поверить, отказывался верить. Сердце сдавила щемящая боль, в груди разлилась безграничная тоска.
"Вот, значит, как себя чувствуют люди, потерявшие почву под ногами..." -- подумал Дилан. Его губы скривились в горькой усмешке. Он никогда не перед чем не останавливался. К своей цели Риксон шёл любыми путями и не гнушался идти по трупам. "Любовь" не была первым словом в лексиконе мужчины. Но сын, его приемник, стал первым человеком в списке "Семья".
-- Предатель, -- выплюнул Дилан сквозь зубы. В широко распахнутых глазах бушевал огонь. Грудь мужчины вздымалась под тяжестью душевных терзаний. -- После всего, что я для тебя сделал! -- Риксон сорвался на крик. -- После всего, что я сделал для тебя... -- прохрипел он, ударив кулаком в стену и, тем самым, ещё ярче ощутив собственное бессилие. Скупая слеза покатилась по щеке Дилана, но ему до этого не было никакого дела: он был приговорён.
***
Неспешным шагом Нейт спускался по каменной лестнице здания суда. После завершения слушания усталость -- верная спутница парня -- немного отступила. Он чувствовал в себе силы продолжить борьбу. Бодрый голос заставил гонщика остановиться на последней ступеньке.
-- Что ж, мистер Хост, начало положено! -- одобряюще улыбнулся невысокий мужчина в дорогом чёрном костюме, поправляя очки. Это был Эдвард Харрис -- первоклассный юрист, выступающий по делу в качестве адвоката обвинения.
-- Осталось довести дело до конца, -- усмехнулся Нейт.
-- Вы правы, -- серьёзно заметил Харрис. -- Победу праздновать ещё рано.
-- Именно. А теперь прошу меня извинить -- дела не ждут, -- ответил Нейт, ускорив шаг. У ворот здания суда его ожидала пресса. Но отвечать на вопросы журналистов не было никакого желания.
"Пусть этим займется Харрис, -- промелькнуло в голове Нейта. -- Должен же он отрабатывать свой хлеб". Парень давно решил, что даст ответы на все вопросы только после победы.
***
Нейт остановился на парковке у небольшого кафе под открытым небом, носившего странное название "True sugar". Спрыгнув с мотоцикла, гонщик быстрым шагом направился к столику у фонтана, за которым его уже ждал загорелый парень с мелированными прядями.
-- Что за срочность? -- легко спросил Нейт, опускаясь на мягкий бордовый стул.
-- И ты здравствуй, Нейт, -- улыбнулся Рик, протягивая второе меню. Хост раскрыл его, принявшись внимательно изучать перечень блюд.
-- Даже не знаю, что сказать... -- задумчиво протянул Дэрт, глядя на струи воды, вырывающиеся из фонтана.
-- Предлагаю в таком случае пообедать молча, -- улыбнулся Нейт. Гонщика успокаивал шум воды и та прохлада, которую дарили мельчайшие капли, принесённые ветром. Ему совершенно не хотелось вести беседу. После того, как к столику подошёл официант и оба парня сделали заказ, Рик выжидательно воззрился на Нейта.
-- Теперь понятно, почему ты согласился мне помочь, -- с тенью улыбки сказал Дэрт.
-- Что ж ты во всех моих поступках видишь двойное дно?! -- усмехнулся гонщик.
-- Я пытаюсь тебя понять... -- серьёзно ответил Рик.
-- И как? Успешно? -- этот разговор начинал тяготить Хоста, но он не подавал и виду, придавая всем своим фразам непринужденный тон.
-- Провальная миссия, -- грустно улыбнулся парень. -- Но сейчас мне плевать на фирму! Я... просто хотел спросить: как ты? -- прятаться за маской больше не было смысла.
Нейт искренне рассмеялся, услышав такие слова:
-- Я своего решения не изменю. Нас более не связывает ничего, кроме моего обещания. Но, если ты волнуешься -- я в порядке, -- в этот момент принесли заказ и Нейт с нескрываемым вожделением посмотрел на свою порцию спагетти. Рик же вяло ковырял вилкой в тарелке.
-- Однако... раз тебе плевать на фирму, -- иронично начал Хост, -- я могу аннулировать наше соглашение. После завершения процесса, моя компания понесёт серьёзные убытки, связанные с выплатой по всем постановлениям и покрытием расходов на сам процесс. Так что... -- лукаво протянул он. -- Мне не помешают новые вложения.
-- Я приёмный сын и официальный наследник Дилана Риксона. Я стану во главе "TARTER'а", когда его посадят. Сейчас же я осуществляю временный контроль: нашими стараниями на активы не был наложен арест, следовательно, мы работаем в привычном режиме с девяти ноль-ноль до семнадцати ноль-ноль.
-- Ты всё просчитал... -- поражённо произнёс Рик, ужасаясь последовательности и расчётливости Нейта.
-- О, -- недовольно заметил Хост. -- Вижу осуждение в твоих глазах. Но знаешь, остаться без гроша мне бы не хотелось. К тому же -- всё законно. Он сделал меня своим преемником, -- парень сделал глоток воды из стакана.
-- Вот именно, преемником. Он усыновил тебя! Дал тебе будущее, о котором ты не мог даже мечтать!
-- Верно, -- зло усмехнулся Нейт. -- Но прежде, отнял настоящее и все шансы иметь будущее.
***
Вздох. Ещё один. Сознание ускользает. Будто падаешь в небытие. Снова вздох. Что-то мешает, давит. Мысли путаются. Пытаешься ухватиться за одну из них, но она тут же тает, оставляя пустоту. На дальнем плане, на границе сознания, слышен какой-то звук. Что-то непонятное. Равномерное.
Нужно открыть глаза. Это непросто. Ещё попытка. Свет такой белый. Режет. Лучше закрыть. Теперь снова. Уже не так больно. Всё расплывается. Невозможно пошевелиться. Руки и ноги что-то держит. "Почему?" Не важно... "Кто я?" Тяжело сосредоточиться. "Что случилось?.."
Глава 2
Победа?
Август, 2012 год
Он ехал на предельной скорости, вкрутив рукоять, насколько позволяли силы. Руки железной хваткой удерживали руль. Мимо проносились придорожные фонари. Лавируя между потоком машин, водители которых, вероятно не раз называли мотоциклиста сумасшедшим, гонщик полностью отдался ощущению свободы. Звук ревущего мотора, заглушаемый шумом ветра, и бескрайнее небо над головой заставляли байкера чувствовать жизнь острее. В сотнях её красок и оттенков.
Это был вольный заезд. Не на время. Не соревнование с десятками других гонщиков. Не очередное доказательство превосходства. Сейчас он мчался вперёд повинуясь одной единственной причине -- своему желанию. Жизнь со всеми проблемами, решениями, переживаниями осталась за спиной. Впереди лишь дорога с несметным количеством поворотов.
Однажды один опытный гонщик, давно ушедший на покой, сказал: "Мой мальчик, лишь судьба хранит тебя в этом безумии". Тогда еще юный байкер ответил: "Если и позволять кому-нибудь себя любить, то только судьбе". И он позволял.
Горькая усмешка тронула губы гонщика, но мир её не увидел, ведь его лицо скрывал шлем. Спустя несколько минут вдали показалась полоса берега. Мотоциклист снизил скорость и заглушил двигатель. Он был поражен тишиной, пришедшей на смену ревущему мотору и ветру. Сняв шлем и спрыгнув с железного коня, парень направился к океану. Сверкающий в свете луны, он завораживал. Подойдя к самой кромке воды, гонщик присел, касаясь рукой набежавшей волны. Прохлада дарила ощущение легкости. Волны, то набегающие, то отступающие прочь, уносили с собой печаль и груз дневных забот. Байкер вздохнул и запрокинул голову. Ему оттуда, с иссиня-чёрного неба, с огромной, непостижимой высоты, сияли миллиарды звезд. Их тепло не могло достичь Земли. Но свет озарял небосвод, рассеивая непроглядный мрак. Луна в эту ночь была так близко, что казалось, будто её пределов можно достичь на воздушном шаре.
Гонщик улыбнулся. Он любил тихие звёздные ночи на берегу шумящего океана. Здесь были другие звёзды. Их не заслоняла дымка промышленного центра. И все огни "Большого яблока" не могли затмить их сияния. "Ты не одинок, пока у тебя есть ты", -- вспомнил парень слова всё того же старого гонщика. Когда-то он был номером один, а теперь, должно быть, еле переставляет ноги. Мотоциклист усмехнулся, ясно понимая, что такая же судьба ждет и его. Судьба... Парень редко задумывался о судьбе, веря в неё и в возможность ее изменить. "К чему же думать теперь?"
Осталось три дня... По их окончании он одержит полную и безоговорочную победу над человеком, бесповоротно изменившим его судьбу. В своей победе гонщик не сомневался. Три дня... Последнее слушание. Нужно только подождать.
-- Я всё делаю правильно? -- выдохнул парень в темноту, широко распахивая глаза. Ответом ему было холодное мерцание далеких звезд.
***
Лучи утреннего солнца пробивались в палату сквозь неплотно прикрытые жалюзи. Мягкий свет, отраженный от стен, наполнял помещение теплыми красками. Мальчик, лежавший на больничной кровати, прислонившись спиной к стене, не мигающим взглядом смотрел на солнечный лучик, вольготно устроившийся на его подушке.
Изумрудных глазах, подернутых дымкой тумана, невозможно было прочитать ни одной эмоции. Взгляд опустел. Ровно, как и душа его обладателя. Эллиан Смит не знал точно, сколько недель провел в больнице. Однажды он проснулся в комнате с кучей приборов и проводов. С жуткой болью во всем теле и странными, спутанными воспоминаниями. После сознание ещё какое-то время пребывало в тумане. А язык отказывался подчиняться. И не подчинялся. До сих пор. Эллиан не мог говорить.
Потом мысли стали чётче. Память начала возвращаться. А вместе с ней панический ужас и неверие в реальность произошедшего. Казалось, будто воспоминания -- лишь следствие кошмарного сна. Но кошмаром стала сама явь. Этот кошмар не оставлял Эла ни в свете дня, ни в ночной мгле.
Через какое-то время мальчика перевели в обычную палату. С тех пор прошла неделя, две или три... А может, и больше. Эллиан не следил за ходом времени. Все дни слились воедино. Процедуры. Визиты врачей, державших мальчишку под пристальным наблюдением. Рассветы. Закаты. Снова рассветы.
Эл не любил восход солнца. Ему казалось: свет обнажает душу, не давая скрыться, оставить что-то для себя. День снова и снова привлекал в маленький мир Эллиана всех этих людей, которые отчего-то зачем-то пытались его излечить. Хотелось просто покоя. Остаться одному на целом свете. Или вовсе не существовать... Мальчик прикрыл глаза. Это создавало иллюзию уединения. До тех пор, пока память услужливо не напомнит причину жажды уединения.
Каждый день к Элу приходила очень вежливая женщина -- работник социальной защиты -- Лайла Бёрн. Она приносила фрукты, рассказывала о мировых новостях и интересовалась самочувствием юного подопечного. Последнее лучше удавалось в присутствии врача. Эллиан не мог ей ответить. И особого желания не испытывал. Он вообще не испытывал желаний. Приветливая и учтивая Лайла вызывала в душе мальчишки лишь раздражение.
"Дешевая маска", -- думал Эл. Он был уверен, что если женщина и не испытывает к нему стойкого отвращения, то чувство жалости точно ей знакомо. Мерзко. Мальчик кривился от этих мыслей, пытаясь отогнать наваждение. Ему ничего не говорили про отца. На вопрос, написанный на листке из блокнота, Эллиан получил уклончивый и расплывчатый ответ.
"Он умер, наверное", -- догадывается мальчишка, иначе Майк бы давно примчался в больницу. Эл ненавидит людей, разрушивших его семью, всей силой выжженной дотла души. Этой силы не так уж много. "Вот бы мир остановился", -- думает мальчик засыпая.
***
Зал суда был полон. Обвинитель перед жюри оглашал список прегрешений Дилана Риксона. Это дело рассматривал Апелляционный суд штата Нью-Йорк -- высшая инстанция, пройдя которую приговор вступит в силу, и не будет подлежать обжалованию. Расследование, проведённое после ареста главы корпорации "TARTER" и облавы в сети его нелегальных заведений, открыло новые обстоятельства дела, а шокирующие материалы, предоставленные Ф.Б.Р., добавили "удельный" вес обвинению. В победе прокурора уже никто не сомневался, и даже Тим Аленс -- блестящий адвокат, представляющий защиту, -- понимал, что для Дилана Риксона на свободу путь заказан. Оставался шанс хотя бы немного смягчить приговор. Это и стало основной задачей Аленса.
Нейтен Хост с непроницаемым лицом слушал выступление прокурора, в душе поражаясь, насколько далеко зашёл человек, называвший себя его отцом. В перечне списка пострадавших было имя некоего Эллиана Смита -- пятнадцатилетнего подростка -- жертвы группового изнасилования в одном из борделей Риксона. Исходя из материалов дела, надругательство было актом показательного отмщения. Отец мальчика был найден мертвым в собственном доме. Тело мужчины сильно изувечено пожаром, скрывшим практически все улики. Как показало заключение судмедэксперта, мужчина скончался в результате выстрела в голову. Дальше Нейт не слушал.
"Эллиан Смит", -- имя пострадавшего показались Хосту смутно знакомыми. Но парень не мог вспомнить, где ему доводилась его слышать. С другой стороны, Смит -- распространенная фамилия в Англии и Америке. Значит, встретиться она могла где угодно. А мальчик -- просто ещё одна жертва Дилана, и Нейт с ним никак не связан. "Ещё один пострадавший", -- пронеслась в голове парня страшная фраза. На душе стало особенно мерзко.
Когда председатель судебного заседания принялся оглашать приговор, в зале воцарилась гробовая тишина. Два пожизненных срока лишения свободы1. Приговор был окончательный, без права обжалования. Обвинению впору праздновать победу. К приговоренному подошли стражи порядка, дабы проводить его в камеру. Дилан поднялся, давая надеть на себя наручники. Он пребывал в прострации. Фигура темноволосого парня в чёрном костюме выдернула мужчину из этого состояния.
-- Как ты посмел?! -- гневно бросил Дилан приёмному сыну. -- Неблагодарный мальчишка! -- на лице мужчины проступили жилы, а кожа начала покрываться красными пятнами. -- Я любил тебя, как родного! Я дал тебе крышу над головой! Я дал тебе образование и будущее, о котором можно только мечтать!
-- Да, -- Нейт обернулся на гневное шипение за спиной. -- Но прежде ты всё у меня отнял.
***
Лайла Бёрн быстрым шагом шла по широкому больничному коридору. Полы белого халата, небрежно накинутого на плечи, развивались при ходьбе. Женщина повернула направо и остановилась перед дверью в кабинет врача. Быстро поправив каштановые волосы и коротко постучав, Бёрн вошла внутрь.
-- Лайла, -- поприветствовал женщину Роджер Сокс -- представительный мужчина лет сорока, сидевший за письменным столом и что-то быстро набиравший на клавиатуре.
-- Роджер, на когда назначена выписка Эллиана? -- без обиняков спросила Лайла, присев на край кожаного дивана.
-- На конец следующей недели, -- мужчина серьёзно посмотрел на собеседницу поверх очков. -- Курс его лечения подходит к концу, нам удалось оказать первую психологическую помощь, теперь мальчик находится на второй стадии посттравматической реакции. Что Вы решили? -- задал свой главный вопрос Сокс.
-- Мы можем направить его в реабилитационный центр для детей и подростков, ставших жертвами насилия. Там ему помогут справиться с шоком, последствия которого мы наблюдаем сейчас. Возможно, им даже удастся вернуть Эллиану речь. Но есть одна проблема, -- женщина понизила голос. -- Он не хочет проходить лечение.
-- Это вполне ожидаемо, -- задумчиво протянул доктор. -- Эллиан переживает глубокую психологическую травму. Он не в состоянии контактировать с окружающим миром. И хочет минимизировать общение с другими людьми. Любое вторжение извне воспринимается психикой Эла, как посягательство на личную свободу. Вы связались с его родными?
-- Да. Вся родня Эллиана живёт в Англии. В Штатах у него никого нет. Наш центр связался с его родственниками, но... -- замявшись, Лайла опустила глаза. -- Никто не выказал желания помочь. Мне ясно дали понять, -- голос женщины едва заметно дрогнул, -- что никому не нужен неимущий подросток с тяжелой душевной травмой. Подыскать мальчику приемную семью или, хотя бы, опекуна, нам пока не удалось, -- вздохнула она. -- Даже если я и уговорю Эла пройти лечение, по возвращении из центра, его ожидает детдом.
***
Холодный свет убывающей луны проникал в комнату через витражное стекло. Здесь, на высоте двадцать пятого этажа, звёзды не были ближе. Наоборот, их холодный мерцающий свет, смешивающийся с огнями ночного города, казался непреодолимо далёким. Практически недосягаемым.
В полумраке пустой квартиры, на широком кожаном диване, подперев голову руками и облокотясь на стеклянный кофейный столик, в компании полупустой бутылки саке сидел Нейтен Хост. Эту бутылку из далекой Японии парню привёз друг. Повод её распечатать Нейту так и не представился. А сегодня он решил: "Почему бы и нет?" Хост праздновал свою победу. Праздновал точно так, как решил два далеких года назад, когда в одночасье его жизнь вновь разделилась на "до" и "после".
Июль 23, 2010 год
В центре парка, скрытый в густой тени раскидистых деревьев, недоступной свету фонарей, стоял мужчина в длинном сером плаще. Воротником он прикрывал лицо от ветра и... посторонних глаз. За долгие годы своей работы этот человек многое повидал, ко многому привык. Его было практически невозможно удивить. Сейчас мужчина терпеливо ожидал клиента, уверенно держа в руке чёрный дипломат.
Десять минут спустя послышался рёв мотора, несколькими секундами позже он заглох. На аллею вышел молодой брюнет в чёрных джинсах и чёрной кожаной куртке.Уверенным шагом он направился в сторону ожидавшего мужчины. Этот мужчина был одним из лучших информаторов Нью-Йорка. Человек, которого практически невозможно найти, человек, которого практически невозможно склонить к сотрудничеству, если ты не принадлежишь к политической элите или не являешься главой крупной мафиозной семьи. Нейтену Хосту стоило не малых усилий разыскать его. Ещё больших усилий стоило уговорить этого принципиального упрямца принять заказ. Но парень нашел правильные аргументы. И теперь получит ответ на вопрос, мучающий его вот уже восемь лет. Нейт остановился в пяти шагах от информатора и пристально посмотрел ему в глаза:
-- Вас можно поздравить?!
-- А ты, юнец, -- самодовольно начал мужчина, --смеешь во мне сомневаться?!
-- Жизнь на улице научила меня не очаровываться и не возлагать надежд.Даже на гениев, -- усмехнулся байкер.
-- Да... Жизнь на улице многому тебя научила. Смотрю, даже став сынком Дилана Риксона, ты не теряешь сноровки и старых связей, -- улыбнулся мужчина.
-- Естественно. Иначе как бы я Вас нашёл?! -- изогнул бровь Нейт. -- Но мы отклонились от темы, -- парень выжидательно посмотрел на собеседника, скрестив руки на груди. -- Ну, так и?
-- Гибель Ваших родителей, мистер Хост, -- официально начал информатор, -- или, лучше сказать, мистер Олрейн, действительно не случайна. Сведения об этом инциденте найти было крайне сложно. Пришлось задействовать все каналы и при этом остаться не замеченным.
-- Если речь идет о доплате...
-- Угомонись! -- грубо оборвал мужчина. -- Я не беру за работу дороже, чем она стоит. Первоначальная сумма уже включила в себя все издержки -- я догадывался, во что мне это выльется, -- небрежно продолжил он. -- Но ближе к делу. У меня есть информация. И есть доказательства. Но подозреваю, что ответ тебе не понравится -- мой долг об этом предупредить.
-- И как я должен отреагировать? -- скептично поинтересовался Нейт.
-- Никак. Просто ты мне понравился -- далеко не всякий мальчишка способен проделать то, что проделал ты. Позволь дать совет: используй на полную свое умение не очаровываться и не возлагать надежд, --мужчина передал гонщику дипломат.
Нейт открыл его, извлекая оттуда небольшой жёлтый пакет. Распечатав его, парень вынул белые листы.Бегло прочитав записи, он застыл на месте, подняв стеклянный взгляд на информатора.
-- Все доказательства приведены. Остальное найдешь в сердце "TARTER'а". На этом моя работа окончена. Прощай, -- сказав это, таинственный мужчина в сером плаще удалился, оставляя клиента наедине с собой.
С полминуты Нейт стоял неподвижно, пытаясь осмыслить прочитанное. Затем, ещё раз пробежав глазами по строчкам, казавшимся теперь неровными, парень опустил руки, всё так же крепко сжимая документы. Спустя ещё одно мгновение он разразился истерическим смехом.
Земля пошатнулась. Человек, единственный человек, которого Нейт принял в свою жизнь, которого полюбил как родного отца, на которого хотел стать похожим... Этот человек... Этот ублюдок... Он... подстроил гибель его родителей. Он убрал их, как конкурентов. И мастерски замел следы. Неисправность двигателя... Трагическая гибель... Компания "Рексаль" перешла в руки другого владельца, а затем ещё одного и ещё... Только потом её выкупил "TARTER". За копейки.
В ушах шумело.В груди собрался тугой ком. Нейт что есть силы сжал кулаки, сминая листы бумаги и стискивая дипломат. Его серые глаза приобрели оттенок стали.
-- Я уничтожу тебя, ублюдок, -- прошипел парень. -- Отниму деньги, честное имя, а главное -- свободу. Пусть даже на это уйдет вся моя жизнь. А когда ты сядешь -- я напьюсь!-- налетевший порыв ветра зашумел в кронах деревьев. Свидетелями страшной клятвы вновь осиротевшего юноши стали глухая ночь и ярко мерцающие звезды.
Нейтен тряхнул головой, прогоняя наваждение. Сегодня днём, отвечая на вопросы прессы, молодой человек сказал, что посадить Дилана Риксона было его долгом. Риксон обязан поплатиться за все совершенные преступления, которых, к слову, оказалось куда больше, чем Нейт полагал. Парень не стал распинаться перед журналистами. Подробности причинно-следственной связи он обошёл. Пусть этим, если хотят, занимаются его юристы и помощники. У нового президента "TARTER'а" были неотложные дела. Теперь, в тишине пустой квартиры, Нейтен Хост праздновал свой триумф. Праздновал исполнение клятвы, свидетелем которой был такой же мрак, какой окутал его сейчас. Мрак, разгоняемый люминесценцией огней и лунным светом.
Нейт праздновал торжество справедливости, отмщение за гибель родителей. Но, это самое торжество не принесло парню желаемого удовлетворения. Он пил саке из стаканов для виски (пиалы в доме не оказалось), но легче не становилось. Вместо легкости освобождения, Нейт ощущал щемящую боль в сердце. Она камнем давила на душу, не давая подняться. На смену ненависти и злобе пришло чувство полной опустошенности. Почти как в тот раз, в Центральном парке. Всё снова стало не важно.
Гонщик повертел в руках бутылку и, немного подумав, припал губами к горлышку. Он здесь один -- к чёрту правила приличия! Жидкость обожгла горло и пищевод. Парень усмехнулся -- чувства в контрасте всегда острее. Физическое жжение на фоне душевной потерянности перемещает акцент на себя. Нейт опустил бутылку на стол, всё так же сжимая её у основания горлышка. "И что теперь?" Хост знал: ответ придет далеко не сразу. Но именно этот вопрос мучил его сильнее всех остальных. Что будет, когда эмоции улягутся, когда из души исчезнет горечь? Что тогда у него останется?
Измученный взгляд скользнул по стеклянной бутылке. Японские иероглифы информировали покупателя о месте изготовления, названии и составе продукта. Внизу, под всеми необходимыми сведениями, был изображен лотос. "Цветок лотоса подобен кораблю, на котором утопающий среди океана жизни может найти спасение", -- в сознании всплыли слова индийской мудрости, услышанной... два года назад. Нейт распахнул глаза. Цветок лотоса... Эллиан Смит... Два года... Всё встало на свои места!
Гонщик вспомнил мальчика, о котором говорили прокурор и соцзащитник. Этот мальчик в далекой Англии рассказал Нейту древнюю мудрость. Парень облокотился на край стеклянного стола. Его дыхание сбилось. Цветок лотоса... Обитатели долины Инд оказались правы. Душевное равновесие было практически восстановлено -- Нейтен Хост снова обрел цель в жизни.
Озарение заставило парня мгновенно протрезветь. Поднявшись с дивана, он быстро направился к окну. Взяв с низкого подоконника мобильный телефон, Нейт нажал кнопку быстрого вызова и прислонился спиной к откосу, окидывая взглядом ночной Нью-Йорк.
-- Алло. Здравствуй ещё раз, Барбара, прости за поздний звонок, -- вежливо сказал Хост. -- Нет, -- улыбнулся парень, -- я звоню по делу. Ты только не падай. Мне нужна помощь в оформлении опекунства.
__________
1. В США срок пожизненного заключения составляет 25 лет. Несколько пожизненных сроков назначаются для увеличения срока, после которого заключенный может быть освобожден по УДО.
Глава 3
Выбор
Латиноамериканка в молочном атласном костюме сидела на широком диване цвета карамели и, закинув нога на ногу, наматывала на указательный палец прядь ухоженных блестящих волос медного оттенка. Её лицо было задумчивым и грозным: сведенные брови образовали на переносице глубокую морщину, поджатые губы изредка подрагивали, а серьёзные карие глаза смотрели сквозь собеседника.
-- Барбара, отзовись, -- подал голос хозяин квартиры. -- Я понимаю: ты в шоке, но у нас тут деловой разговор.
Женщина бегло взглянула на белую чашку, в которой уже остыл недопитый кофе, и принялась барабанить длинными пальцами по стеклянной столешнице:
-- Как юрист я тебе уже всё сказала, -- начала она. -- Но с учетом истории нашей с тобой... кхм... дружбы, скажу ещё кое-что, -- Барбара выразительно посмотрела на парня:
-- Я понимаю, у тебя сейчас тяжелый период. Только закончился процесс над твоим отцом... -- женщина осеклась. -- Диланом. А бизнес даже опомниться не дает, но... Нейт, остановись, ты что творишь?! Вошёл в роль альтруиста? Так это тебе не компромат собрать. Здесь речь о человеке, понимаешь? -- она сделала изящный жест рукой. -- О живом человеке. Ему и так в жизни досталось, судя по материалам дела. Ты хочешь взять его к себе, -- усмешка, -- а ты подумал, каково ему будет жить с абсолютно чужим человеком в его-то состоянии?
-- Уж лучше, чем в приюте, -- отозвался Нейт, всё это время внимательно слушавший юриста и по совместительству старую подругу. -- В его состоянии точно лучше.
-- Ох... -- Барбара тяжело вздохнула. -- И в кого ты только такой упёртый?! -- задала риторический вопрос она. -- Хорошо, пусть ему действительно будет плохо в детском доме. Но, посттравматический шок -- это тебе не собаки испугаться! Его изнасиловали, Нейт! -- женщина повысила голос. -- Грубо изнасиловали два мужика, у него расстройство нервной системы и депрессивное состояние! Как ты с этим собираешься справляться?! Ты, конечно, тонко чувствуешь людей и всё такое, но в некоторых ситуациях даже лучшие психологи бессильны!
-- И поэтому ты предлагаешь просто забыть? -- парень горько усмехнулся. -- Пусть себе валит в приют, а потом сдохнет от передоза или выбросится в окно... Нет, есть ещё вариант повеситься или стать чьей-то игрушкой, -- саркастично рассуждал Нейт.
-- Не утрируй, -- огрызнулась Барбара. -- Соцзащита должна оказать ему помощь, твоя компания, по решению суда, обязана выплатить компенсацию всем пострадавшим. Он вполне может стать нормальным членом общества.
-- Ну да -- ну да, и шансов-то много. Целых пятьдесят на пятьдесят. Барбара, я жил в приюте, я знаю, что это такое. Я прекрасно помню, каково быть одному... Эллиан сейчас один. По вине этой мрази, -- глаза Нейта сузились. -- И я могу ему помочь. Я хочу ему помочь. Не забывай, Барбара, я пригласил тебя в качестве одного из лучших юристов города. Тебе под силу добиться для меня опеки над Эллианом. Невзирая на все обстоятельства. А нравоучения я не заказывал, -- парень сложил руки на груди.
-- Хорошо, -- глухо ответила Барбара. -- Я сделаю всё, что ты скажешь. Я сегодня свяжусь с его соцработником. А ты... Начинай читать статьи о психологической помощи жертвам насилия -- пригодится, -- женщина резко поднялась с места и пошла по направлению к выходу. -- Всё же хорошо, что ты приёмный сын Дилана, -- сказала она обернувшись. -- От такого кровного родства не отмыться.
-- Брось, сейчас другие времена.
-- Времена всегда одни и те же!
***
Раздался короткий стук в дверь, после чего в палату заглянула Лайла Бёрн. Удостоверившись, что она не чему не помешала, женщина уверенно зашла внутрь.
-- Здравствуй, Эллиан, -- негромко сказала она.
Эл повернул голову на звук мелодичного голоса. Соцработника он встретил всё тем же усталым взглядом и всё с тем же равнодушным выражением лица. Бесшумно подойдя к кровати мальчика, Лайла аккуратно пододвинула стул, стоявший рядом с коричневым креслом, и села напротив подопечного.
-- Сегодня прекрасная погода, -- улыбнулась она. -- Светит солнце, но ветер дует прохладный. Люблю, когда ветрено, -- голос женщины был ровным и спокойным. -- А ты? -- мальчишка коротко покачал головой, выжидательно глядя на Лайлу. -- Я связалась с Центром. Они готовы принять тебя в любой момент, -- взгляд Эллиана стал пустым и холодным. Он неуверенно качнул головой в знак отказа.
-- Эллиан, -- лицо женщины выражало заботу, -- я знаю, тебе нелегко сейчас. Но пойми, лечение пойдет на пользу. После него тебе будет легче адаптироваться в... -- Лайла осеклась -- приюте, -- услышав последние слова соцработника, Эллиан сжал зубы, но его реакцию Лайла не увидела: её речь прервал телефонный звонок.
-- Извини, пожалуйста, -- сказала Бёрн, нажимая кнопку ответа. -- Лайла Бёрн слушает, -- пауза. -- Да, это так, -- ответила женщина каким-то растерянным голосом. -- А с что Вы хотели бы узнать, мисс Морган? -- когда Лайла получила ответ на свой вопрос, её глаза удивлённо расширились. -- Одну минуту, пожалуйста, -- женщина прикрыла динамик рукой и, поднимаясь со стула, обратилась к Элу:
-- Прости, мне нужно выйти. А ты подумай над моими словами. Я вернусь позже, -- после этого она быстро вышла из палаты. -- Да-да, я Вас слушаю... -- донесся взволнованный голос из коридора.
Когда дверь за Лайлой закрылась, мальчик буквально рухнул на подушку. О том, что "из-за сложившейся ситуации, в виду отсутствия в Штатах близких родственников" ему придется "временно пожить в приюте" Эллиану сообщили две недели назад. По мнению самого Эла, эта фраза переводилась, как "Твоего отца убили, а больше ты никому не нужен, поэтому мы отправим тебя в детдом".
Детдом... Мальчик прикрыл глаза. Прошло около трех месяцев с тех пор, как он перестал чувствовать свою душу. На её месте была зияющая дыра. Пепелище. И никаких чувств. Кроме одного. Ярким пятном оно выделяется на фоне пустоты. Желание отомстить. Наказать тех, кто убил его отца, тех, кто обесчестил его самого, втоптав в грязь достоинство и гордость. Эллиан сжал кулаки, прерывисто дыша. Они отняли у него всё, даже тело. Хотя нет, тело осталось. Только теперь оно представляет собой пустой сосуд. Лишь оболочку. Мальчишка с радостью бы с ней расстался, но... Что от него останется, если не станет и тела? Говорят: душа бессмертна. Об этом не раз читал проповедь священник в церкви, куда в далеком детстве мать водила Эла по воскресеньям. Она и сама рассказывала мальчику библейские легенды о бессмертии души.
Мама... Впервые в жизни Эллиан был рад, что она мертва и не видит этого кошмара. Будь она здесь, они бы непременно сделали её частью представления. Мальчишка тряхнул головой. Мысли снова путались, в хаотичном порядке сменяя одна другую. Он устал. Возможно, Лайла права, и действительно стоит согласиться на лечение в реабилитационном центре. Это хоть немного отсрочит переезд в приют. Эл коротко вздохнул. Суета, многолюдность и невозможность побыть одному, разве что только в туалете. Только не туда. Только не теперь...
***
Нейтен Хост сидел за компьютерным столом в своём домашнем кабинете. Парень не любил здесь работать, всегда предпочитая стационарному компьютеру и креслу ноутбук и диван. Но в данный конкретный момент гонщику хотелось сменить место дислокации. Так он оказался в просторной комнате на втором уровне своей квартиры.
За окном начали сгущаться сумерки. Нейт поёжился, сильнее натягивая рукава теплого серого свитера. Было начало осени. Дни стояли тёплые, но с наступлением темноты температура воздуха ощутимо падала. Парень не любил включать климатконтроль: жизнь на улице приучила его не замечать несущественных погодных изменений. К тому же легкая прохлада бодрила. Однако то, чем занимался молодой человек, бодрило сильнее всякой прохлады.
По совету Барбары Морган, Нейт всё же решил ознакомиться с психологией жертв насилия. Вбив в адресную строку поисковой системы "Психологическая помощь детям, пострадавшим от сексуального насилия", парень принялся просматривать сайты, выданные " Google'ом". Их набралось ни много ни мало два миллиона. Хост даже растерялся. Как человек, никогда не сталкивавшийся с подобной проблемой, он попросту не знал, с чего начать. И начал сначала.
За четыре часа Нейт подробно узнал о посттравматическом стрессе, его особенностях и симптомах. Увиденное, мягко говоря, шокировало немало повидавшего за свою ещё недолгую жизнь парня. То, что переживает жертва насилия, её эмоции, мысли (Хост даже зашел на сайт, где люди, прошедшие через это, делились своим опытом) и то, к чему приводит глубокая психологическая травма, вызвали у гонщика чувство глубокого сострадания. А люди, совершившие надругательство, -- отвращение и презрение.
Нейт просмотрел несколько десятков советов психологов, рекомендаций родителей, наблюдений педагогов -- всё прочитанное подводило парня к единственно верному решению: Эллиану нужно пройти курс лечения в Реабилитационном центре. Только там мальчику помогут снять шоковое состояние. Сейчас это является первостепенной задачей. Иначе Эллиан просто не сможет идти дальше. Не сможет снова научиться жить в этом мире и общаться с другими людьми.
Хост отодвинул клавиатуру. Положив руки на стол, он опустил на них голову. От многочасового чтения устали глаза. На душе было мерзко. "Подумать только, ведь на его месте, в своё время, мог оказаться я, -- от этой мысли у парня похолодело внутри. Нейт резко тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Всё же предположения из разряда "что, если" гонщику были не свойственны. Он всегда разбирался по факту, решая первоочередные задачи. Главная задача сейчас -- убедить Эллиана согласиться на опеку. Задача не из простых.
Глава 4
Ответ
Солнце стояло высоко в небе. Дул прохладный ветерок, изредка срывая начавшие желтеть листья. По парку, разбитому на территории Медицинского Центра, вдоль неширокой аллеи, шёл подросток в сером плаще. Он не замечал мягких осенних красок. Его не интересовали солнце и кружащие в воздухе жёлто-зеленые листья. Эллиан Смит не обращал внимания на окружающий мир. Он просто выполнял предписание врача. Прогулка на свежем воздухе. Каждый день не менее получаса.
Спрятав лицо в широком клетчатом шарфе, Эллиан старался не замечать взгляды редких прохожих. Таких же пациентов Мед. центра, как и он, только, может быть, сопровождаемых посетителями. Мальчик ускорил шаг. Возможно, не было никаких взглядов. Вряд ли все эти люди хоть на минуту задумывались о нем. Эллиан глубоко вздохнул и поднял голову, обращая взгляд к небу. Голубое, оно казалось холодным. И даже яркое солнце не могло его согреть. Краски не хотели смягчаться. Начавшая желтеть листва была ломкой на вид. Словно застыла. И птицы, парившие высоко над землей, своим криком нагоняли тоску.