Жил да был король, молодой и прекрасный. И был у него любимый слуга, с которым король не расставался буквально ни на минуту. Куда король, туда и слуга его верный: король в сад, цветочки нюхать и птичек певчих слушать, и слуга тут же, лопухом мух от Его Величества отгоняет. Заскучает король - слуга ему на лютне песни жалобные бренчит. Хорошо и дружно они жили, да позавидовал слуге королевскому один придворный - видать, сам на его место метил. И задумал тот придворный дело страшное: оговорить перед королем его любимого слугу, чтоб король разгневался и прогнал того со двора. А король, и верно, вспыльчивый был.
И вот пришел как-то коварный придворный в королевский кабинет, где король ногти свои длинные полировал (а слуга как на грех задержался где-то), и говорит ему:
- О, великий государь! Не вели казнить, вели слово молвить.
--
Ну, говори свое слово, - разрешил король, - уважаю краткость! Кстати, ты уверен, что точно в одно слово уложишься? А то ведь и правда казню - за вранье.
- Аквалангист, - молвил свое слово придворный.
- Чего?! - удивился король. - При чем тут аквалангист?
- Слуга ваш любимый - аквалангист, говорю. Глубоко ныряет, перлами-кораллами разными любуется, а только нет бы их со дна морского достать и вам преподнести!
- Ты, придворный, с какого дуба рухнул? - нахмурил выщипанные бровки король. - Слуга мой и плавает-то еле-еле, в бассейне королевском то за бортик, то за меня хватается. Ну какой из него, скажи на милость, аквалангист?!
- Это я в переносном смысле, - пояснил свою мысль придворный. - Рассказывал намедни ваш слуга, что в далекой префектуре Канагава есть чудесная говорящая птица, причем говорит она не что попало, а исключительно правду-истину. И похвалялся сей дерзкий юноша, что достать эту птицу волшебную для него легче легкого, только очень уж лень. А вы представьте себе, ваше величество, как бы вам эта птица пригодилась!
Потемнел король лицом, призадумался, даже про ногти позабыл.
- Позвать, - говорит, - сюда моего слугу!
А придворный и рад стараться: видит, что слова его королю крепко в душу запали.
Пришел юный слуга, преклонил колено перед троном. Заглянул в лицо мрачное короля, и сам опечалился.
- Что случилось, - спрашивает, - ваше величество?
- Дошли тут до меня слухи, - отвечает король, - что в префектуре Канагава водится одна занятная птичка, которая мало того, что говорит языком человеческим, так еще и, не в пример некоторым людям, правду и только правду. И что ты, негодный мальчишка, перед всем двором хвастался эту птицу добыть, а своему господину и повелителю даже словом не обмолвился!
Удивился слуга, слова такие услышав.
- Ваше величество, кто вам такую чушь сказал? Да если б я про эту чудесную птицу услышал, то, ясное дело, первым делом поведал бы о ней своему королю. Только до сего момента я и представить себе не мог, что такая птица существует. А вы точно уверены, что вас не надули?
- Молчать, дерзкое создание! - закричал король. - Как ты со мной разговариваешь? Совсем от рук отбился, правильно мне придворные жалуются... Значит так, слушай мою королевскую волю: отправляйся немедленно в префектуру Канагава и привези мне оттуда волшебную Птицу-Правду! И без птицы чтоб мне на глаза не показывался. Это тебя отучит языком попусту трепать!
Заплакал слуга и пошел прочь. "Как же, - думает, - я найду префектуру Канагава, если раньше про эту префектуру и не слышал ничего? А даже если и попаду туда, отыщу ли птицу чудесную?" Но делать нечего, слово короля - закон. Собрался слуга и отправился куда глаза глядят.
***
Шел он себе, шел, через леса, луга, поля и овраги. Река встретится - через реку переправлялся, горы попадутся - через горы переваливал. Наконец, пришел молодой слуга к синему-синему морю, а у берега на волнах кораблик покачивается. Сел слуга на тот кораблик и отправился за море. Долго ли, коротко они плыли, наконец, причалил корабль к берегу неведомому. Сошел королевский слуга на берег, видит - дорога, вдаль уводящая. Недолго думая, пошел он по ней, и привела его дорога в темный-темный лес. А время как раз уже к ночи было. Страшновато стало юноше одному в незнакомом темном лесу, но тут увидел он за деревьями пламя костра. Пошел юноша туда, где огонь мерцал, и вышел на полянку. И верно, костер горит, а у костра мужичок что-то из бутыли потягивает - низенький, кругленький, узкоглазый, а мошонка размером с пушечное ядро (слуга королевский только глаза смущенно отвел).
- Здравствуй, добрый человек, - сказал юноша незнакомцу. - Позволь мне у твоего костра обогреться!
- Да без проблем, садись и грейся на здоровье! Правда, никакой я не человек, но спасибо на добром слове. Хочешь сакэ хлебнуть? Или, может, чайку по-быстрому вскипятить?
- Благодарю тебя, - ответил юноша, реплику насчет человека без внимания оставив, - остерегусь я сакэ твое пробовать, потому как не знаю, что это. А вот от чая не отказался бы. Только не вижу я что-то, в чем ты его кипятить собрался - у тебя даже котелка нет!
Встал тогда мужичок, завертелся на одном месте... и вдруг обернулся чайником. Королевский слуга от изумления рот и глаза распахнул, а чайник кряхтит недовольно:
- Ну и чего ты встал? Бери меня и иди к ручью - вооон под тем кленом, видишь?
Хоть и не по себе было юноше, взял он чайник-оборотень, пошел к ручью, набрал воды, вскипятил ее на огне и заварил чай (где чай лежит, ему тоже оборотень подсказал). Стоило королевскому слуге ароматный чай по плошкам глиняным разлить, как чайник обратно в мужичка превратился.
- Я ж говорил тебе, что не человек! Тануки я. Ну чего, чай давай пить, что ли, пока не остыл.
Выпили они чаю, согрелись, тануки трубочку закурил.
- Вот теперь можно и байки послушать! Рассказывай, молодой гайдзин, что за дело ты пытаешь и от какой беды страдаешь.
- Эх... - вздохнул печально юноша, - отправил меня мой господин и повелитель на поиски чудесной птицы, говорящей одну только правду, и без этой птицы запретил себе на глаза показываться. А искать ту птицу надобно в далекой префектуре Канагава. Только вот беда: сколько ни спрашивал я, никто не знает, где эта префектура находится. Видно, суждено мне скитаться до конца моей безрадостной жизни...
- Ну ты, парень, и пессимист! - ухмыльнулся тануки, очередное колечко дыма выпуская. - Между прочим, ты уже в Канагаве. В этом лесу как раз та самая птица живет, о которой ты говорил - в самой чаще, потому что со всеми обитателями леса давно перессорилась.
Обрадовался королевский слуга.
- А не скажешь ли ты, как найти мне чудесную птицу?
- Если хочешь, я тебя даже провожу. Сейчас, трубку докурю только.
- Ндааа... теперь мне понятно, почему с ней никто в лесу разговаривать не хочет, - сказал королевский слуга, мешок с трепыхающейся птицей поближе к костру подтаскивая.
- А я тебе говорил! - поднял палец тануки. - Ты уверен, молодой гайдзин, что твой господин так жаждет пообщаться с Птицей-Правдой, как ты расписывал?
- Уже нет, - вздохнул юноша. - Но что делать? Без птицы он меня вообще на порог не пустит.
***
Пустился слуга королевский в обратный путь. Преодолел он море и горы, леса и поля и, наконец, постучался в ворота замка. Радостно встретили его стража и дворцовая челядь - ведь с того самого дня, как отважный юноша в путь отправился, королем овладела меланхолия. Известно, что такое королевская меланхолия для дворцовой челяди, да и страже тоже на орехи доставалось. Вошел слуга в тронный зал, преклонил колено перед господином своим и повелителем.
- Ваше величество, я вернулся!
Просветлел король ликом, вскочил с трона, бросился навстречу слуге... да вовремя вспомнил, что не к лицу монарху такое поведение. Замедлил он шаг, придал лицу своему подобающе величественное выражение:
- Здравствуй, слуга мой верный! Привез ли ты то, за чем я тебя послать изволил?
- Привез, ваше величество, - ответил храбрый юноша и протянул королю мешок с Птицей-Правдой.
Развязал король мешок, и выпорхнула оттуда чудесная птица: грудка палевая, клювик серебряный, перья золотом отливают, на голове хохолок рубиновый. Села она на спинку трона и сказала чарующим голосом:
- Ну здравствуй, самовлюбленный тиран и латентный гомосексуалист!
Открыл король рот, глаза вытаращил:
- Это она кому? Мне?!
- А ты как думал, - поинтересовалась Птица-Правда, - я сама с собой разговариваю? Значит, ты еще и идиот, каких поискать.
Помрачнел король, на слугу своего посмотрел осуждающе.
- Ты что мне привез?
- Птицу-Правду, как вы и просили. А в том, что она таким хамлом оказалась, моей вины нет, уж извините!
- Этот криворукий сопляк меня поймать пытался, - объяснила птица, серебряным клювиком перья на палевой грудке оправляя, - только фиг бы у него что вышло, кабы я сама в руки ему не далась, на речи его ласковые польстившись. Мол, король правду-истину хочет услышать... только что-то не заметила я пока особого к правде стремления, а между тем у тебя на лбу прыщик выскочил. И руки ты сегодня об скатерть вытер. Нехорошо, ваше величество!
Схватился король за голову.
- Лови ее скорее, - кричит слуге, - пока она еще чего-нибудь не сказала!
Долго король и его слуга бегали по тронному залу, за Птицей-Правдой гоняясь, наконец, поймали они ее и упрятали обратно в мешок. Смахнул король пот со лба алебастрового:
- Ладно, задание мое ты с честью выполнил, а наказывать тебя за его последствия несправедливо, хотя и очень хочется. Идем в столовую, расскажешь мне о своих приключениях, заодно и перекусишь с дороги. А птицу я своему кузену в подарок пошлю - думаю, он будет в восторге от заморской диковинки!
***
Все в замке радовались возвращению отважного юноши, не радовался лишь завистливый придворный, все думал, как избавиться от слуги королевского. И вот зашел он однажды в тронный зал, где король размышлял о делах государственных, стукнулся лбом о пол мраморный:
- Ваше величество, извольте выслушать!
- Изволю, - сказал король, - только сначала ответь мне на один вопрос. Что такое "латентный гомосексуалист"?
- Понятия не имею, ваше величество!
- Вот и я тоже, - вздохнул король. - И слуга мой не знает. И никто во всем замке не знает. Эх, ну что мне стоило эту проклятую птицу спросить, прежде чем за тридевять земель отослать?!
- Я-то, может, и не знаю, что это, - мгновенно сориентировался в ситуации злой придворный, - зато знаю, кто вашему горю может помочь. Есть в далекой префектуре Канагава книга, в которой обо всем на свете написано. Неужели ваш слуга вам о ней не рассказывал?
- С чего это он должен был мне рассказывать? - удивился король.
- А с того, - ответил коварный придворный, - что не далее как вчера похвалялся слуга ваш эту книгу добыть и в замок привезти... когда-нибудь потом, когда у него время будет!
- Ну-ка позови его сюда, - нахмурился король, - глядишь, и время появится.
Явился юноша пред светлы очи своего повелителя.
- Чем же это ты таким важным занят, - спросил король, - что у тебя для твоего господина уже времени не остается?
- О чем вы, ваше величество? - не понял слуга.
- Слышал я тут про книжку любопытную. Мол, написано в ней обо всем на свете, и ты, радость моя, говорят, готов привезти сюда эту книгу сразу, как только у тебя время свободное появится. Ну так вот, считай, что оно у тебя уже появилось! Езжай в префектуру Канагава и без книги не возвращайся!
Повесил слуга королевский голову... а что поделать? Знал он, что спорить с его господином бесполезно, особенно когда тому в голову какая-нибудь дурацкая идея стукнула. Собрался юноша и отправился в путь. Одно его радовало - теперь он хотя бы дорогу знал.
***
Долго ли, коротко, а вышел королевский слуга к знакомому лесу. Снова увидел огонек в чаще, снова к костру подошел, с тануки поздоровался - тот так и сидел с трубкой, будто не уходил никуда.
- Что теперь у тебя за беда, молодой гайдзин?
Рассказал юноша оборотню о беде своей и об удивительной книге.
- Знаю я такую книгу, - сказал тануки. - Называется она "Орфографический и толковый словарь гайдзинско-японского языка". Знаю и где добыть ее можно: за лесом, где мы с тобой Птицу-Правду ловили, на морском берегу маленький домик стоит, в доме том Женщина-Улитка, сазаэ-они, живет. Она который год хочет в человека превратиться, поэтому изучает человеческие повадки, нравы и обычаи, все пытается людей понять. Много умных книг она прочла о языках, мыслях и характерах человеческих, от нее я и узнал про словарь. Но книги одно, а живой человек все-таки лучше... может, если ты расскажешь ей о вашем житье-бытье да заодно историю своих злоключений поведаешь, сжалится над тобой сазаэ-они и книгу тебе отдаст - жалость она вроде бы уже проходила. Заодно привет от меня передашь.
- Может, ты со мной сходишь? - спросил королевский слуга. - Вместе веселее, да и про людей заодно послушаешь.
- Нет-нет, и не уговаривай! Твою историю я уже слышал, а с сазаэ-они, если честно, стараюсь лишний раз не встречаться. Очень уж она хороша, особенно после трех бутылочек сакэ, боюсь не удержаться, и придется потом за веселую ночь всю оставшуюся жизнь горькими слезами расплачиваться. И ты тоже, если вдруг она соблазнять на всякие непотребства начнет, не соглашайся ни в коем случае! Опасно нашему брату дело с ней иметь, можно и главного своего украшения лишиться, - предостерег тануки, промеж ног почесываясь. - Я к ней потому так редко в гости и хожу - вон какой я весь из себя красавец-мужчина, боюсь, она тоже не удержится...
Послушался юноша оборотня и пошел к морю. Домик он сразу увидел - маленький, кругленький, на раковину улитки чем-то похож. Вышла из домика прекрасная женщина, сверкнула ясными очами, тряхнула черными волосами. Залюбовался слуга королевский на ее красу, но потом все же о короле вспомнил и о задании королевском.
- Ты ли сазаэ-они?
- Я, - печально сказала красавица. - Ну вот как, как ты догадался?! Вроде и лицом бела, и одежда на мне человеческая, и волосы уже на водоросли не похожи... даже рожек нет! Как же ты во мне оборотня опознал?
- Да сам бы я вовек не догадался, - ответил королевский слуга, - если б заранее не знал. Меня к тебе тануки послал, велел привет передавать.
- И ему тоже передай! - оживилась красавица. - Значит, говоришь, сам бы ты меня запросто с человеком спутал? Да ты не стой, заходи в дом, рассказывай, с чем пришел. Я тебе чаю из морской капусты налью.
Поведал юноша сазаэ-они свою печальную историю, не утаил и цели своего визита.
- Книгу мне не жалко отдать, я ее всю уже изучила вдоль и поперек. Мне одно непонятно: почему ты этому вашему королю так с собой обращаться позволяешь? Туда послал, сюда послал... съел бы его, да и дело с концом!
- Как съел? - обомлел королевский слуга.
- Обыкновенно. Нет, я конечно, не одобряю, когда всех подряд едят, без разбору, как некоторые мои сородичи, но особо надоедливых и вредных все-таки можно. А некоторых даже и нужно.
- Может, ты и права... но знаешь, у нас это как-то не принято.
- Совсем не принято? - вздохнула сазаэ-они. - Жаль. Значит, нескоро я еще людей пойму и окончательно человеком стану.
***
Взял юноша книгу, распростился сердечно с сазаэ-они - она его на ночь приглашала остаться, но он, понятное дело, не согласился - и пошел куда глаза глядят. А так как глядели они в сторону королевского замка, то через время положенное возвратился слуга домой.
Еще радостнее встретила отважного юношу дворцовая челядь, еще шире улыбнулся король, увидев его живым и невредимым, намерился было обнять, да в последний момент спохватился, руки отдернул, будто ожегшись. Поправил корону, напустил на себя монаршье величие:
- Здравствуй, слуга мой верный, любимый. Справился ли ты с заданием моим?
- Это хорошо, - благодушно кивнул король. - Ну-с, посмотрим, что у нас тут... а ты пока отдохни с дороги, сил наберись, а потом приходи обратно в тронный зал, побеседуем.
Как на крыльях, ушел юноша: ласковой была улыбка господина, словно ясный день майский, да и стосковался за время странствий он по королю ужасно. Недолго прохлаждался он в комнатах, часу не прошло, а спустился обратно в тронный зал, и задал король пир невиданный в честь отважного юноши.
Однако и зловредный придворный не дремал. Понимал он, что нелегко теперь будет извести слугу ненавистного: очень уж король по тому скучал, пока его не было, еще немного, и вообще больше никуда от себя не отпустит. Но все же придворный подгадал момент, когда короля вновь скука стала одолевать, прибежал в тронный зал, лбом, как водится, с полом поцеловался.
- Что так невесел могущественный наш повелитель?
- Да и сам толком не знаю, - признался король, лениво "Орфографический и толковый словарь" перелистывая - он как раз к тому времени до слова "латентный" добрался. - И книга мудрая у меня есть, где обо всем на свете сказано - только вот что такое "пидарас", мне узнать так и не удалось, и диковинная Птица-Правда... была, хорошо я ее вовремя кузену сплавил, пусть он с ней мучается! И верный слуга есть, готовый за меня в огонь и в воду, разными диковинками меня балующий... ну а когда он спит, ест или струны на лютне настраивает, меня такие вот как ты развлекают. И все-таки чего-то мне не хватает, а чего - сам не знаю.
- Зато я знаю, ваше величество, - льстиво улыбнулся хитрый придворный. - Нужно вам то - не знаю что, как только оно у вас появится, всю тоску-кручину как рукой снимет!
- А что такое то - не знаю что? - полюбопытствовал король.
- Не знаю, ваше величество, и никто не знает, в этом-то и прелесть! Но я уверен, если вы вашего отважного слугу отправите на поиски, он непременно его найдет и вам доставит в лучшем виде.
- Почему именно его? - нахмурился король. - Он и так последнее время постоянно в далекую префектуру Канагава болтается, а я вынужден изнывать от скуки в его отсутствие. Вот ты, к примеру, хорошую идею подал - почему бы самому ее не воплотить?
- Что вы-что вы, ваше величество! - засуетился придворный. - Стар я уже, слаб и, признаться, не очень-то смел. А ваш слуга юн как весна, силен как лев, отважен и удачлив - всякий раз возвращается невредимым и с заданиями вашими справляется. Кого же и посылать, как не его?
- Пожалуй, ты прав, придворный, - согласился король, тонкими пальцами виски потирая. - Зови-ка его сюда!
Предстал слуга пред светлые очи королевские, уже догадываясь, что ничем хорошим это не закончится. И верно - король сидит, явно очередной идеей окрыленный, а рядом злой придворный паскудно ухмыляется. Пал слуга на колени перед троном:
- Помилуйте, ваше величество, неужто опять в Канагаву?
- На этот раз нет, - милостиво ободрил его король. - В этот раз тебе всего-то и нужно пойти туда - не знаю куда, найти там то - не знаю что и доставить его сюда. И пожалуйста, постарайся не задерживаться.
Посмотрел юноша сквозь слезы на любимого своего господина, потом на придворного. Понимал он, откуда ветер дует, ну да что тут сделаешь?
- Постараюсь, ваше величество, - только и сказал он, и ушел прочь из замка.
Обрадовался злой придворный - решил, что теперь-то уж слуга точно не вернется, и все внимание королевское ему одному достанется. Да только рано он радовался: утром и вечером, а иногда и после обеда, звал его к себе король и вопросами изводил. Мол, далеко ли это туда - не знаю куда, и скоро ли слуга его разлюбезный вернется с новой диковинкой, и на что та диковинка похожа будет, и что сегодня на ужин готовят, и чем бы развлечься до вечера... Слуга к таким вопросам привык, и не в тягость ему было капризное величество развлекать, а придворному в скором времени королевское внимание поперек горла встало.
- Да не вернется ваш слуга! - не выдержал он в очередной раз. - Сами же его послали туда - не знаю куда, да еще и то - не знаю что велели принести. Он, небось, сгинул давно, а если и нет, до самой смерти скитаться будет, потому что никому не под силу такое поручение выполнить.
- Не под силу, говоришь? - нахмурился король. - Что же ты мне тогда посоветовал такое поручение ему дать, которое сам невозможным считаешь?
- Да потому что я его нарочно извести хотел! А почему вы, ваше величество, мне в этом помогали, отправляя слугу вашего на заведомо безнадежные задания, если уж так им дорожили - вот это вопрос.
- Молчать! - рявкнул король. - Ах ты гад! Эй, стража, схватить его и отрубить ему голову!
И отрубили злому придворному голову, а король запер тронный зал, сел на трон и горько-горько заплакал.
***
Тем временем слуга королевский шел себе туда - не знаю куда. И через некоторое время снова оказался в префектуре Канагава - видать, ноги по привычке сами привели. Опять до леса добрался, опять чаю напился, опять тануки беду свою рассказал.
Выслушал его оборотень, помолчал некоторое время, кольца дымные изо рта выпуская.
- С другой стороны леса есть заброшенный сад камней. Слышал я от знакомой кицунэ, что когда-то могущественный колдун-онмедзи запечатал там под самым большим камнем что-то, великой силой обладающее... а что именно он там запечатал - никто не знает, но в сад камней стараются на всякий случай больше не ходить, а то мало ли. Может, это и есть твое "то не знаю что", но только я туда не пойду, да и тебе, молодой гайдзин, не советовал бы.
- Укажи мне дорогу к тому саду, - попросил юноша. - Опасно или нет, а приказал мне мой король найти то - не знаю что, и пока не отыщу, не будет мне покоя.
- Что ж, дело твое, - пожал плечами тануки. - Спустись к ручью и иди по течению, пока до кривой сосны не дойдешь, а там поверни, куда ее самая длинная ветвь указывает. Тропа, поди, заросла вся, но лес там светлый, не заблудишься, да и идти недолго. Удачи тебе, молодой гайдзин - чует мое сердце, что она тебе понадобится!
Попрощался слуга королевский с оборотнем и пошел, куда ему велели. Нашел он и сосну кривую, и заброшенный сад камней. Самый большой камень отыскал, ткнул его, примеряясь, хватит ли сил отвалить, а камень возьми и сдвинься сам, темный провал открывая и лестницу крутую с каменными ступенями. Недолго думал юноша, спустился вниз, а камень над головой на место встал.
Спускался королевский слуга все ниже и ниже, в полной темноте. Вот и лестница кончилась... и тут вдруг из темноты голос раздался, негромкий и приятный.
- Добро пожаловать в мою обитель, прекрасный юноша! Давно здесь гостей не было, забывать стали люди ко мне дорогу. Ты первый, кто за много лет сюда войти осмелился.
Вздрогнул королевский слуга.
- Кто ты, собеседник мой неведомый? Покажись!
- Что ж, если просишь...
Вспыхнули фонари диковинные красные, и увидел юноша, что находится в большой пещере. Пол в той пещере мягкими коврами устлан, вдоль стен диваны и кресла богато изукрашенные, с вышитыми подушками и шелковыми покрывалами. Стены расписаны картинами диковинными... присмотрелся королевский слуга к тем картинам повнимательней и охнул, в кресло ближайшее падая. И верно, впору сомлеть: до того непристойные вещи изображены были, причем в мельчайших подробностях. Были там и мужи мускулистые и смуглые, и юноши нежные... вот только девы не было ни одной, ну да сюжеты тех картин и без дев прекрасно обходились.
- Эй, только в обморок не падай, ладно? - забеспокоился голос. Обладатель его по-прежнему невидимым остался, как будто в пещере и не было никого, кроме королевского слуги и картинок срамных.
- Ты где? Обещал же показаться...
- Обещал и показался, как умею. Если не видишь меня, то и не увидишь, значит.
- Так ты вроде невидимки? - догадался юноша. - А кто ты такой и что тут делаешь?
- Я, - говорит голос, - яой. А в пещере этой меня один колдун запер, которому я очень жить мешал.
- Что же ты с ним такое делал? - забеспокоился королевский слуга.
- Я-то ничего - сам видишь, у меня ни рук, ни ног, ни головы... ни других каких частей тела не наблюдается. Жить ему один самурай не давал... хотя по мне так очень даже давал, живи себе и радуйся. Но виноватым колдун меня посчитал, обманом заманил в этот сад камней и запечатал в пещере.
- Ничего не понимаю. Ни рук у тебя нет, ни ног, ни головы, увидеть тебя невозможно, чем ты мешал кому - непонятно... да и что ты сам такое, тоже непонятно вообще-то, - сказал так юноша и вдруг лицом просветлел. - По всему выходит, что ты как раз и есть то - не знаю что!
- Выходит, что так, - усмехнулся голос.
- Тебя-то мне и надо! Видишь ли, по приказу своего друга и господина ищу я то - не знаю что, с ног уже сбился. А тебе тут наверняка скучно одному... не хочешь ли вместе со мной за море отправиться?
- Хочу, отчего нет, - согласился голос. - Правда твоя, юноша: скучно мне здесь в уединении. И вам с другом твоим, господином или кто он там тебе наверняка скучно, иначе бы он не отсылал тебя за тридевять земель, а ты бы не мотался по префектуре Канагава одинокий и беззащитный. А со мной вы никогда больше не соскучитесь! Видишь, там, в нише, шкатулка резная стоит? Я сейчас в эту шкатулку заберусь, а ты крышку закрой и вези меня к своему господину. Как останешься с ним наедине, затвори все двери, занавесь окна и только тогда открывай. Лучше всего в спальне, а если нет, хоть ковер мягкий на пол постели - а то, боюсь, узрев всю мою мощь и великолепие, понаставите вы друг другу синяков с непривычки. Но помни: пока не окажешься рядом с тем, кто на поиски тебя отправил, шкатулку не открывай. Иначе не ручаюсь ни за себя, ни за последствия.
Залез загадочный невидимка в шкатулку, королевский слуга крышку опустил (на ней тоже срамная картинка была, но юноша уже попривык немножко и в обморок не падал), запер и ключ себе на шею повесил. Поднялся он снова в заброшенный сад камней по темной лестнице и пустился в обратный путь.
***
Вернулся королевский слуга в замок и даже в покои свои заходить не стал, сразу в тронный зал направился - так не терпелось ему короля увидеть. Ахнул король, вскочил с трона, подбежал к юноше и крепко его обнял - слуга только рот раскрыл от удивления.
- Я уж и не чаял тебя увидеть, - прошептал король, в кресло ближайшее слугу увлекая. - Сказал подлый придворный, что не вернешься ты больше, и что он нарочно задания одно другого трудней придумывал, извести тебя желая. Придворного-то я казнил, но боялся, что прав он окажется - ведь никому не под силу то - не знаю что отыскать, а без него я вроде как сам тебе велел не приходить.
- Однако же вот он я, - улыбнулся отважный слуга, - и задание ваше я выполнил: привез из-за моря, из далекой префектуры Канагава чудо диковинное, то - не знаю что.
- Привез?! - оживился король. - Ну так показывай же!
- Сейчас ваше величество! Позвольте только ставни затворить и двери запереть.
Сделал слуга, как загадочный невидимка велел: занавесил окна, закрыл двери и лишь после этого резную шкатулку открыл. И вышел из нее яой, и явил королю и юному слуге всю силу свою, и красоту, и великолепие.
Только наутро вышли они из тронного зала, порядком измочаленные.
- Пожалуй, из всех привезенных тобой диковинок это "то - не знаю что" мне больше всего по вкусу! - сказал король, вальяжно слугу за плечи обнимая, и не мог тот не согласиться с господином своим любимым.
С тех пор не посылал король слугу за море, все больше при себе держал. Слуги и прочая дворцовая челядь отважного юношу еще больше полюбили - ведь благодаря ему излечился король полностью от хандры и меланхолии, гнев свой попусту не являл, капризами и придирками мелочными никого больше не изводил. Часто затворялись они с юным слугой в покоях и отпирали заветную шкатулку, и каждый раз таинственный яой им с новой стороны себя являл. А когда научил их загадочный невидимка всему, что только знал и умел, попросился он на волю, чтобы и прочие жители королевства силу его узнали. Короля и слугу, впрочем, тоже вниманием своим обещал не оставить, так что, посоветовавшись, отпустили они его на все четыре стороны, попросив наведываться почаще. И вскоре не только король и слуга его любимый, но и все обитатели королевства жили дружно и счастливо.