Та же иллюстрация в ВК: https://sun9-55.userapi.com/impg/KgGWrmGPCMQLrxUROsENcUgPvNu1Wygf5nVxMg/klLOXnYcY2o.jpg?size=600x595&quality=95&sign=62f39b2488a5890e81d28371f95c1e0c&type=album
Однако спустя месяц Владыка снова пожелал мучить Маитимо лично. Маирон изобрел новый механизм, и Владыка решил опробовать его на фэанарионе, скрывая, кто истинный создатель, и то, что сам Мэлькор не мог придумать даже нового орудия для пытки.
Но Темный Вала, собираясь пытать пленника, все равно боялся фэанариона, и того, что он может выкинуть. По этому за нолдо пришли поглощенные орки; они привели Маитимо в новый тронный зал и поставили перед Властелином Севера. Но кроме них, Мэлькора и Маирона, в зале больше никого не было.
Владыка Севера, глядя на пленника, высокомерно улыбнулся.
- Я изобрел кое-что новое, и ты, Маитимо, удостоишься чести первым испытать механизм, что будет ломать волю твоих родичей.
Эльф промолчал.
По безмолвному приказу Мэлькора орки попытались усадить Нолдорана в кресло с подлокотниками, к которым был прилажен механизм, состоящий из фиксаторов, болтов и воротков, но в этот раз нолдо без боя не дался. Фэанарион так сопротивлялся, что серьезно ранил одного из орков; эльф надеялся, что и ему в драке достанется, и тогда пытку придется отложить (а там еще видно будет, что случится), но орки не посмели причинить Маитимо вреда, и в конце концов, одолев числом, нолдо силой усадили в кресло и притянули к нему ремнями. Руки эльфа уложили и зафиксировали в специальных приспособлениях на подлокотниках: этот механизм был создан, чтобы ломать пальцы - как быстро, так и медленно.
- Ты не соглашаешься на лучшую долю, Нэлйафинвэ, - вновь заговорил Моринготто, когда в зале воцарилась тишина. - А раз так, то будешь служить мне для проверки и доработки новых пыточных орудий.
Нолдо уже вновь спокойный и гордый, сидел неподвижно, и успел оценить свое положение: пальцы... это было неприятно. Только выбора все равно не было. Значит, все нормально.
- Тебе уже похвастались, как глупо вышло у вас в рудниках? - спросил Маитимо, словно не слыша Моринготто. - Чья это была блестящая идея? Твоя?
- Идея была моя, но ее испортили дурным исполнением, - Владыка не мог ответить иначе. - За что Маирон и получил свое наказание, и не он один. Но ты мне сам подсказываешь, как тебя лучше мучить. Ты ведь хвалился, что я избавил тебя от Энгватара; после этого механизма ты достанешься ему, - и Владыка Севера сам подошел к креслу и начал очень медленно вращать рукоять одного из воротов: Мэлькор собирался растянуть удовольствие (и соответственно, страдание Маитимо) на максимально долгое время. Для начала он сломает нолдо большой палец на левой руке, а потом перемелет один за другим все остальные. - И то, что ты хуже терпишь боль, причиняемую рукам и ногтям, ты тоже сам проболтался.
- У тебя со всеми беда, - усаженный в кресло эльф снова был холоден и выбирал, на что ответить, а что пропустить мимо ушей. - Слуги то сбегают, то не слушаются, то все портят. Как же ты с такими воевать собираешься? Королевство черных уродцев из уродливого замка.
Мучительную пытку эльф терпел довольно неплохо, отмечая про себя, что все не так уж и тяжело, как могло бы быть. Нолдо напрягался в кресле, натягивая ремни, тяжело дышал, порой из запрокинутой головы вырывался стон, но и только. Когда механизм прорвал кожу и немного зацепил мышцы руки, Моринготто приостановился.
- Однако, Маитимо, если ты расскажешь мне о планах Валар, я не только остановлю пытку, но и не буду применять это устройство к другим пленникам... - Мэлькор знал, что одной болью Маитимо не взять, а если так?
Предложение заинтересовало эльфа.
- Поклянись, что твоим рабам и слугам под страхом кары будет запрещено ломать пальцы пленным и рабам, и что сам ты ломать им пальцы не будешь, и я скажу тебе о планах Валар.
- Ты слишком многого хочешь, - отрезал Владыка Севера. - Пальцы могут сломать даже орки при избиении или любой умаиа, ударив пленника. Я не стану карать за это. Но если ты согласишься, я поклянусь, что пока ты остаешься в Ангамандо и не скрываешься, это устройство и другие подобные ни к кому не применят.
- Продолжай давай, - вместо ответа предложил эльф. Говорить было не о чем, они проходили все это уже много раз.
***
Так как наглец не согласился на щедрое предложение, Владыка продолжил пытку - штырь неумолимо двигался вперед и раздирал мышцы и связки в кисти, а затем медленно раздавливал кости пальца.
Орки не смеялись над Маитимо и не шушукались - они стояли, вытянувшись, и ожидали нового приказа.
Закончив с первым пальцем, Мэлькор перешел ко второму и повторил пытку. С легким торжеством Владыка отметил, что фэаноринг уже не мог сдержаться. Он орал самозабвенно и не слышал из-за собственных криков чавканье рвушейся плоти и треск костей. Но их хорошо слышали Мэлькор и Маирон.
***
Однако настоящий изобретатель механизма, Маирон, вовсе не был уверен, что снова мучить Посланика - хорошая идея. Умаиа наблюдал за допросом и раздумывал о своем господине и о том, насколько разумно продолжать служить Мэлькору сейчас, когда он терял все больше и мог поступать столь нерационально, словно сам хотел своего поражения... Но ведь это проявлялось только, когда речь заходила о Свете или о признании Мэлькором своих ошибок, или о неисполнимости некоторых желаний. В остальном Мэлькор был непревзойденным правителем. Он был крайне искусным во лжи и хитроумным в воплощении своих замыслов (взять хотя бы то, во что он превратил авари, при этом сохранив их обожание). Мощь Мэлькора, если не сравнивать ее с прежней, оставалась огромной и поразительной; прежний блеск обратился в ужас, но Владыка умел этим пользоваться, и для многих одной встречи с Властелином Севера уже было достаточно, чтобы они ломались*(1). Силой Мэлькора также были жестокость и отсутствие сковывающих действия ограничений или правил. Что еще? Целеустремленность и упрямство... когда они направлены не на что-то невозможное, Владыка в своем стремлении получить желаемое пробьет стену, сотрет горы, согнет и сломает чужое упрямство (если ему противились из упрямства и гордыни). Но и это не главное. Главным было то, что Владыка держал всех в своих руках. Умаиар могли его обманывать, но даже такие сильные, как валараукар, не посмели бы противостоять. Притом для каждого из своих слуг Мэлькор имел свои крючок и наживку, которыми удерживал при себе. Умение разбираться в пороках и слабостях, разжигать их, пользоваться ими у Мэлькора было отточено почти до совершенства, и Маирон восхищался этой глубочайшей проницательностью и острым умом (правдо некоторые умаиар, не взирая ни на какие наживки и привязи все равно сбежали...).
Благодаря властности, мощи, страху и тому, что Властелин знал, чем держать каждого из своих слуг, множество Темных были собраны вокруг него и служили его воле. Как в Аинулиндалэ множество вторили его Песне. И Маирон высоко ценил это. Потому что без Мэлькора Темные, предоставленные самим себе, в лучшем случае разбегутся в разные стороны, где каждый устроит, что хочет (или что сможет), а воинство распадется на одиночек и шайки. И тогда Валар легко переловят всех по одному. В худшем же случае Темные сами перегрызут друг другу глотки. А под рукой Властелина Тьмы все Темные были заодно и вели единую войну... Маирон не раз думал, что стой он во главе Твердыни, Темные действовали бы много лучше, вот только... даже сейчас, когда Маирон был военачальником Ангамандо, многие умаиар, как, к примеру, Архитектор, не желали войти в его стаю, а тот же Энгватар постоянно ставил палки в колеса... Что бы случилось, будь Маирон сам властителем? Многие остались бы под его рукой?.. Нет.
Маирон, как и другие Темные, не уважал своего Владыку - как можно уважать того, кто не уважает себя самого? И порой размышлял о разумности своей службы, но всегда приходил к одному. Он будет служить Владыке Севера, стараясь по мере сил отсрочить его поражение и борясь с мятежниками и беглецами, что уменьшают это единение всех Темных под рукой Владыки. И даже если бы Маирон не вложил столько сил в подготовку к войне, а был бы вчерашним Аулэндилем, только оставившим Валинор... он и сейчас присоединился бы к Мэлькору*(2).
***
Моринготто невыносимо медленно ломал и дробил второй палец Маитимо, и в какой-то момент в своих страданиях нолдо вдруг вспомнил свою старую 'забаву':
- Раб Намо! Трус! Слабак! Бездарность! Увала! - развлекаться должны все, решил нолдо; нехорошо оставить Моринготто без доли внимания.
И Мэлькор, конечно же, оценил выходку. И отметил про себя, что то, что он полностью контролировал находящихся в зале орков, было очень, очень кстати. И еще одно казалось Мэлькору хорошим - Маитимо явно не знал, не понял, что произошло после нарушения той клятвы, иначе постарался бы зацепить этим... Или понял?! Иначе почему Нолдоран выкрикивал не только 'Трус!' или 'Дурак!', как любил делать раньше? И Мэлькор бросил растерзанный указательный палец эльфа и перешел на средний.
Маитимо ни о чем не просил, и Вала снова повторил пытку. А нолдо, уже слегка охрипшим голосом, продолжил выкрикивать оскорбления.
Когда третий палец был раздроблен, Владыка переспросил:
- Бездарность? Что ты имеешь в виду, Нэлйафинвэ? - Мэлькор, казалось бы, просто спрашивал, но в действительности он готов был требовать ответа на этот вопрос...
Маитимо понял, что Моринготто не оставит его в покое и будет мучить столько, сколько эльф сможет вынести, а может, и дольше. Поэтому нолдо старался подобрать ругательства, которые заденут Врага как можно сильнее, чтобы Увала пришел в гнев и изломал его быстро, а не бесконечно медленно.
- То... что ты... сам знаешь, Увала. Первый из... ничтожеств! Дурак... потерявший все...
- Нет! У меня есть сила, столько, сколько нет ни у кого! Огонь, и лед, и Тьма, и боль... - оторвавшись от устройства, разозленный Владыка ударил Маитимо чарами, подтверждая свои слова: огонь, мороз, тьма, боль...
Эльф страдал, эльф был оглушен и ослеплен, но сознания так и не потерял. И потому нолдо упрямо выталкивал из себя слова:
- Бездарность!.. Жалкий!.. - Маитимо то ли кричал, то ли хрипел: он сам был не уверен. Но он вынудил Моринготто потратить еще немного силы... Капля в море, но это море можно осушить по капле: новые воды и даже осадки его не питают.
Мэлькор в гневе сжал зубы. Можно было продолжить пытку, но на Маитимо она явно не действовала, проклятый эльф не собирался ни просить, ни идти на уступки, только оскорблял в ответ. И хотя по тому, что нолдо не говорил ничего конкретного, даже не намекал, а лишь выкрикивал ругательства наугад, Владыка понял, что Маитимо не знает о постигшем Мэлькора наказании, но... все равно насмешки Нолдорана впивались, как колючки.
Так что Владыка велел вернуть Маитимо Энгватару, напоследок посмеявшись над фэанарионом:
- Моим изобретением насладятся еще многие эльфы, которых ты не стал спасать от этого; пожалуй, я опробую механизм на ком-то из мориквэнди прямо сейчас, пока тобой будет заниматься Энгватар... Все могло быть иначе, Маитимо, но ты сам выбрал для родичей эту муку. Как и для себя.
Нолдо ничего не ответил, не удостоил Моринготто даже взглядом. Маитимо знал, что каждую минуту в Ангамандо могут кого-то мучить, и он не сможет никому помочь своими уступками, или тем, что сдастся. Несчастным здесь смогут помочь лишь одним образом - придя с оружием и убив в Ангамандо каждую тварь, обшарив каждый коридор, каждую пещеру и шахту и разрушив Ангамандо, снеся эти горы до основания.
Маитимо ждал, что его язык проложит ему путь к забвению, но все оказалось еще лучше - Враг просто отдал его Энгватару. Ох, как это было здорово... И... это была удача: всего три изломанных пальца после встречи с Моринготто можно было считать ерундой.
За стенами Ангамандо начиналось лето. Минуло уже двадцать шесть лет и десять месяцев, как нолдо был в плену.
***
Следующие восемь недель целитель и эльф были вместе и говорили. Энгватар помнил желание Маитимо оказаться с ним на свободе и сделал, что было в его силах: привел Маитимо на галерею и обнес небольшое пространство покрывалами, как шатром. Они с Маитимо сидели на шкуре, на полу, освещаемые масляными лампами, и пили из глиняных чашек травяные отвары, и разговаривали, а за узким окном была ночь, и шел дождь.
***
Но через восемь бесконечных недель Моринготто решил, что Энгватар узнал от фэаноринга, что мог, и неплохо бы добавить Маитимо новых ощущений. И эльфа снова повесили на скалу.
Был конец лета или самое начало осени, но Маитимо не заметил разницы: скалы и камни вокруг были все так же голы, а мир все так же был окутан темной мглой. В этой бесконечной унылой мгле эльфу порой казалось, что Восход Луны и Рассвет были лишь далеким прекрасным сном... Но потом Маитимо начинал вспоминать все прекрасное и чудесное, что случилось с ним после, и понимал - нет, это было на самом деле. Моринготто, несомненно, хотел бы, чтобы пленник, да и все другие, забыли Итиль и Анор. Поверили, что это был лишь сон, мечта, иллюзия. Но Маитимо цеплялся за череду чудесных событий, и по ним, как по ориентирам, выходил к чуду и помнил, что оно было на самом деле.
Впрочем, неверно было говорить, что совсем ничего вокруг не менялось. Кое-что изменилось: было очень холодно. Не настолько, как когда-то, когда эльф замерз и уснул, но холодно было все время, и было невозможно от этого отвлечься. А Орел в этот раз не прилетел, и под его крылом нельзя было отогреться... Оставалось только мерзнуть и страдать.
***
Было начало осени, так что Темные не думали, что Маитимо на скале замерзнет, и это нужно как-либо предотвращать. Способность эльдар переносить холод в Ангамандо знали и сам Владыка, и его слуги*(3). Поэтому, когда стало заметно, что фэанарион сильно мерзнет, наблюдавшие за ним только усмехались - пусть пострадает и от холода, вреда все равно не будет.
Но вскоре Темные целители увидели, что вред был, и он усиливался... Тогда умаиар подняли Маитимо и окружили его чарами, что не позволяли холоду воздействовать на тело эльфа - теми же, что и в прошлый раз, когда отправляли нолдо на скалу зимой. В прошлый раз помогло, с чего бы не помочь в этот? И Маитимо вновь опустили вниз.
Когда пришло время кормить эльфа и осматривать его повреждения, нолдо снова подняли наверх и с удивлением увидели, что ему стало только хуже. Целители решили, что если они усилят заклятья, это может помочь. Так они и поступили, и Маитимо снова оказался на скале, нащупывая ногами тонкий карниз. И только подняв нолдо в третий раз, умаиар выяснили, что отчего-то их заклятья не действуют вовсе, а Маитимо нуждается в срочном лечении.
***
Темные целители не понимали, что произошло. Если Маитимо защищен от чар силой Валар или особым благословением... Кого-то Другого, то почему холод так сильно действует на нолдо?
Зато Владыка сразу понял, в чем дело. В прошлый раз он был так разгневан на Маитимо, что... перестарался. Вместо того, чтобы просто ударить нолдо холодом, как до того огнем и тьмой, - что причинило бы Маитимо страдание, но после прошло бы, как проходит любая пытка - Мэлькор вышел из себя и применил к эльфу постоянно действующее заклятье, которое усиливало любой внешний холод и теперь мешало согревающим чарам его слуг. Мэлькор вовсе не хотел, чтобы Маитимо теперь нельзя было держать на скале в холодную пору, просто... так получилось.
Мэлькор понимал, что такой целитель, как Энгватар, сразу же увидит, в чем дело, едва начнет лечить Маитимо. Можно было приказать умаиа никому не рассказывать о том, что он узнал, но не прикажешь не видеть и не думать. И Энгватар неизбежно разберется, что его Владыка напутал с чарами и сам этого не понял; ведь если бы такое заклятье было применено намеренно, Маитимо не отправили бы сейчас на скалу или умаиар заранее знали бы о последствиях. Боясь, что Энгватар увидит его позор (а любую ошибку в гордыне своей Мэлькор воспринимал, как позор, потому и не признавал своих, всем заметных, ошибок), Владыка велел отдать Маитимо на лечение кому-то из слабых целителей, который ничего не поймет, потому что и не попытается понять, что с фэанарионом.
Энгватару же Владыка сказал, что желает, чтобы целитель больше времени уделял подготовке других (в том числе, чтобы они могли заниматься Маитимо), ведь из-за побегов умаиар, в том числе и целителей осталось меньше, и теперь количество надо было компенсировать качеством. Также Мэлькор упрекал Энгватара, что тот мало чего добился от Маитимо в последний раз за время лечения. На самом деле Владыка так не считал - сведения о том, что кто-то из Валар тайком приходит в Эндорэ, были важными; а о том, как трудно добиться от Маитимо хоть чего-то, Мэлькор хорошо знал... Но нужно было найти предлог, чтобы скрыть истинную причину, почему Энгватара лишают его развлечения. А потом новый целитель ничего не добьется (этот точно не добьется, он и стараться не будет), и Маитимо опять вернут Энгватару... после того, как Владыка сам снимет с нолдо свое заклятье, и тогда даже Энгватар ничего не заметит.
Узнав волю Владыки, Энгватар поклонился, уверяя, что в следующий раз постарается узнать от пленника больше. Но по самой этой передаче Маитимо другому целителю, и по тому странному объяснению, что дал Владыка, Энгватар понял, что от него что-то скрывают...
***
Целителя, что прислали к Маитимо, не интересовали тайны Нолдорана, о котором ходили слухи один другого хуже. Умаиа желал как можно скорее выполнить свои обязанности и уйти; он смотрел только на внешние проявления болезни и давал зелья или накладывал чары для исцеления, не вдаваясь в выяснение причины. Задачей умаиа было привести эльфа в состояние, годное для продолжения пыток, до всего прочего ему не было дела. Этот Темный вообще не слишком любил лечить (хоть и имел какие-то умения), просто это занятие для слабосильного умаиа было более безопасным и требующим меньших усилий, чем другие.
Темный занимался лечением Маитимо в течение пяти недель.
Эти недели были далеко не самыми худшими для нолдо. Болеть было неприятно и до плена, Маитимо сказал бы даже 'тяжело', но по нынешней жизни - не так уж и плохо. Под конец болезни, когда эльф все еще лежал в кровати, но уже не спал большую часть времени, Маитимо стало скучно. Несложными махинациями с умаиа-целителем Маитимо удалось добыть для себя кое-какие свитки из библиотеки Ангамандо, чтобы хоть чем-то себя развлечь. Свитки оказались по строительству (уж что нашлось), и свитки были написаны для учеников Моринготто...
***
Новый целитель, которому поручили Маитимо, как и предполагал Владыка Мэлькор, ничего не выяснил у фэанариона - куда там, он сам боялся нолдо, и скоро оказался у коварного пленника на крючке. К радости целителя, ему удалось отделаться от Маитимо достаточно легко - свитками.
Но все же, когда на шестой неделе умаиа доложил наверх, что Маитимо здоров - Темный испытывал радость избавления от нависшей опасности.
***
Когда Владыке доложили, что Маитимо готов к новым допросам, Мэлькор велел привести Нолдорана к нему. Можно было и принести спящего, и снимать заклятье так, что никто ничего не заметит вовсе, но Владыка хотел снова устроить фэанариону запоминающуюся встречу.
***
Владыка редко бывал ласков с Маитимо, и сегодня тоже не собирался делать исключения. Но начал Мэлькор не с обещания кар, и тем более не перешел сразу к пыткам. Владыка Севера пожелал говорить с эльфом - по крайней мере, так, как он понимал слово 'разговор'.
- Я могу околдовать тебя, Маитимо так, что часть моей силы всегда будет связана с твоим хроа, - Владыка не говорил именно о чарах холода, потому что... их Маитимо хорошо знал, на нем их часто испытывали; пусть представит себе что-нибудь более страшное. - И ты будешь носить часть меня в себе, всегда... На что ты согласен, чтобы я не делал этого?
На нолдо речь Увала впечатления не произвела. Моринготто хотел сделать с ним что-то подобное тому, что уже делал Саурон с Алакарно? С Увала станется. Но Маитимо не испытывал страха, он знал, что... он здесь в каком-то смысле под защитой, и что бы ни совершил Моринготто, это не нарушит Замысла и может принести вред только телу. Но Нолдоран уже согласился отдать свое тело ради победы над Тьмой и теперь был в каком-то смысле свободен и в каком-то смысле неуязвим.
Но Маитимо не мог отказать себе в удовольствии достать Моринготто, а кроме того... если Увала вложит часть своей силы в Посланника, это тоже ослабит тварь... 'Море чайной ложкой', - вздохнул про себя эльф.
- Да ладно, ты не сможешь, - заявил нолдо, когда грозная речь Моринготто закончилась. Хотя... не такой уж она была и грозной: грозные речи не заканчиваются предложением поторговаться. Но у нолдо были основания говорить именно так: за время с новым целителем он узнал то, чего не смог узнать от Энгватара (поскольку друг сам этого не знал). У Моринготто явно были какие-то проблемы с тем, чтобы создавать новое. Выданный Маитимо целитель видел, как кто-то из умаиар пострадал после того, как похвастался новым изобретением перед Владыкой. Это было очень странно для умаиар: раньше за новое хвалили, а теперь карали...*(4) Маитимо сопоставил это со словами о 'бездарности' и сделал выводы. - Видишь ли, Моринготто, у меня много шпионов по всему Ангамандо, и мне донесли, что ты ни на что больше не способен. А ты хочешь убедить меня, что придумал новый вид чар!
Хотя... если это не новые чары, а действительно то, что Саурон сделал с Алакарно?.. Значит, тогда нолдо однажды умрет. Только и всего. А до тех пор его никто не будет мучить, чтобы не доставить боль самому Моринготто. Не так уж и плохо. Но плохо было то, что Маитимо чувствовал усталость. Не физическую, а куда более глубокую. Он узнал от целителя, что находится в плену уже двадцать семь лет и два месяца... Это было долго, очень долго...
***
Мэлькор замер, пораженный и разозленный. Маитимо не знал в прошлый раз, что Владыка не может создавать больше ничего нового, но теперь узнал это от шпионов. И теперь разнесет эту весть по Ангамандо. Да нет, его лазутчики и так уже разносят!
Владыка Севера в гневе вскинул руку и направил на Маитимо чары, но они не принесли никакого удовлетворения, потому что были не наказанием, а изначальной частью замысла. Это был краткий, но сильный удар, от которого нолдо должен был чувствовать себя промороженным насквозь, почти обращенным в кусок льда (хотя это и было не так).
Мэлькор знал, что, замерзнув, Маитимо вскоре потеряет сознание, но все же чары действовали не моментально, и Владыка Севера заговорил снова.
- Я ни на что не способен?! Посмотри вокруг себя, посмотри на Арду: моя сила повсюду, она пронизывает все и всех. И холод и лед, это часть моего Замысла, моей Песни. И чтобы ты запомнил это, я оставлю тебе напоминание: пытка холодом закончится, но тебе от него никогда не избавиться. Как только ты столкнешься со внешним холодом, к нему прибавится тот, что остается у тебя внутри, ибо ты связан отныне с моей силой...
'Паршивая жизнь', - думал про себя Маитимо, медленно отупевая и засыпая от холода. Ну вот, он снова заставил Моринготто потратить на него свои силы, только сил этих, кажется, еще так неизмеримо много... Однако возможности придумать новое Моринготто же лишился. - 'Так что все не зря, все не зря...'
***
Когда Маитимо пришел в себя, он был снова больным: началась лихорадка и кашель.
У Мэлькора же за это время гнев сменился страхом, и когда фэанарион очнулся, Владыка начал угрожать эльфу:
- Назови мне своих лазутчиков или обещай мне, что не будешь распространять сам, и велишь им не распространять то, что узнал обо мне под страхом кары, и я избавлю тебя от этих чар, - Мэлькор не заметил, что почти повторяет то, что от него в прошлый раз требовал Маитимо: 'Не делать самому, велеть не делать другим под страхом кары...'
- Отдай мне Камни и выведи меня из Ангамандо, дай быстрого коня и теплую одежду. Тогда я потеряю всякую связь со своими слугами здесь, - выдвинул встречное предложение наглый эльф. Какой был смысл соглашаться на меньшее? Все равно его будут пытаться достать, не так, так иначе. А быть больным... много лучше, чем быть раненым. 'Обычные' чары холода, как оказалось, теперь тоже приводили к болезни.
- Камни?! - воскликнул Мэлькор. - Ты стал куда слабее, но наглости в тебе только прибавилось. Я никогда не отдам их тебе, они навеки останутся в моей власти, - Камни в Железной Короне, как уже не раз бывало, откликнулись на слова Маитимо и опять стали тяжелее, и опять пытались бороться и менять пространство вокруг себя*(5)...
- Тогда тебе нечего мне предложить, - злорадно ответил нолдо, радуясь про себя, что теперь Моринготто в очередной раз начнет перетряхивать Ангамандо в поисках того, кто мог бы оказаться тайным союзником Валар и Маитимо. И потратит на это еще силы.
Мэлькор ответом эльфа, конечно, доволен не был, но Маитимо кашлял так, словно сейчас разорвет себя пополам этим кашлем, и ни о каких пытках и думать было нечего. Впрочем, пытки не помогали, обещания тоже, и этот упрямец... вел себя так же, как и всегда, когда не был Посланником. Может быть, стоило сыграть на его упрямстве, на постоянном противодействии?
- Значит, ты по-прежнему будешь распространять слухи о моей 'неспособности' через лазутчиков, и так они достигнут ушей Валар... Хорошо, это пойдет мне на пользу, продолжай поступать так и дальше, - пусть подумает, почему... и перестанет, раз этого хочет сам же Владыка.
И Мэлькор послал безмолвный призыв, чтобы к нему явился ближайший целитель, и им оказался Хис (которого Энгватар послал 'разузнать, что да как' - впал его наставник в немилость или нет). Хис явился моментально, и уже через несколько минут фэанариона несли на носилках из плащей и копий в его камеру.
Энгватар пришел сразу туда.
***
Целитель сказал, что хочет допросить Маитимо, и отправил Хиса следить за тем, чтобы допросу не помешали. Сам же Энгватар сел рядом с другом и взял Маитимо за руку.
- Владыка уже второй раз передает тебя лечить другому. Первый раз он объяснил это тем, что я будто бы узнал мало и что нужно учить нового целителя, а тебя... использовать как учебный материал. Я и тогда понял, что объяснение надуманное, а сейчас убедился: он что-то скрывает.
- Он хотел, чтобы я не рассказывал никому, что он не может придумать новое, - прошептал нолдо. - Великая тайна, тоже мне... Я посплю... - И Маитимо, скрытый одеялами, моментально уснул.
***
Когда Маитимо проснулся, Энгватар был рядом, но чувствовал себя эльф скверно. Однако без товарища нолдо было бы еще хуже, а так Маитимо хотя бы не ощущал очень сильной боли в горле.
Они обменялись с Энгватаром несколькими фразами, и тогда Маитимо сказал:
- Моринготто наложил на меня чары холода, теперь я буду замерзать от любой прохлады. Только мне казалось, это уже давно было так; ведь в последний раз на скале я тоже сильно замерз, хотя с чего бы?..
- Ты часто чувствовал холод, но не заболевал, - озабоченно произнес целитель. - Такая реакция не только неестественна для эльфа, она опасна. На галерее бывает ветер и перемены погоды, и зима; на многих обычных камерах закреплены чары холода, Архитектор регулярно обновляет их. - Энгватар склонился над Маитимо и начал разбираться в заклятье. - Оно действует не на разум, но словно... ощущает внешний холод и отвечает на него изнутри тела. Умножает этот холод, так что ты на осеннюю прохладу реагируешь, как на зимний мороз... - но если разобраться в этом заклятии Энгватар мог, то снять его как ни старался, не мог. У целителя не хватало сил. Нужен был кто-то более могучий, чтобы снять заклятье, наложенное Владыкой Севера, господином и создателем морозов...
Об этом Энгватар со вздохом и сказал Маитимо:
- Я не знаю, к кому можно обратиться и кто рискнет снимать чары под носом у Моринготто, - покачал головой нолдо. - Видимо, мне придется жить с этим заклятьем и кашлять от любого ветерка. Что же... если сбегать, внизу много теплых подземелий... А наверху так даже удобнее. Замерз при пытке, и несколько недель никто меня не тронет.
- Это действительно опасно, Маитимо, - Энгватар был встревожен. - И это сильно ослабит тебя со временем...
Подумав о том, у кого хватило бы и сил, и духа справиться с чарами, целитель чуть нахмурился:
- Маирон мог бы рискнуть, и, думаю, ему было бы по силам справиться с заклятьем, но нужно, чтобы он захотел его снять. Думаю, если он будет понимать, что чары представляют опасность для тебя, то сделает это. Увы, к сожалению, я не могу открыто обратиться к нему со словами: 'Владыка Севера наложил на Маитимо чары, опасные для нолдо, а я не могу их снять: попробуй ты'. У тебя есть что-то на Маирона?
- Я думаю, что можно именно так и сказать, - возразил нолдо. - 'Саурон, наш господин опять перестарался, и если не вмешаться, его новые чары скоро убьют Посланника. И тогда нам всем несдобровать, времени себя защитить не будет'. Думаю, Саурон серьезно отнесется к вопросу, ведь он мне и раньше помогал, пока тебя не было.
- Когда тебе грозила опасность, Маирон и допросы останавливал, и старался поскорее исправить то, в чем перестарался сам... - на краткое время целителя опять захлестнул страх: что, если Маирон воспользуется этим обращением, чтобы донести на Энгватара? Прежде Владыка велел целителю следить за Маироном, но в Твердыне расположение стоящего выше могло быстро смениться гневом. Тем более, что Волк давно был зол на Энгватара и хотел от него избавиться. Но потом целитель вспомнил, что Маирон обещал Маитимо не вредить тем, кто полезен Нолдорану. - Да, ты прав. Я сейчас же обращусь к нему.
***
Энгватар нашел Волка быстро и отвел его в сторону, не скрывая своей тревоги. Начал целитель издалека. Мол, он вновь получил в свои руки Маитимо и намеревался допросить эльфа, но начав лечение, увидел, что фэанариона опутывает очень опасное для его жизни заклятье.
Само обращение Энгватара, который не терпел вмешательства в свое лечение и всегда был готов действовать против Маирона, а теперь открыто признавал свою слабость, дало Маирону понять: все очень серьезно.
- Не представляю себе, какими будут последствия, если Посланник умрет, - закончил Энгватар. - Не удивлюсь, если Ангамандо обрушится на наши головы. Но заклятье слишком сильное, чтобы я мог снять его сам...
***
Вскоре дверь в комнату Маитимо открылась, и вошли Энгватар вместе с Маироном.
Волк подошел к Посланнику и остро всмотрелся через Незримое (это было весьма неприятно, но необходимо), а потом понимающе кивнул. И сразу же, без объяснений, занялся снятием чар. Если Маитимо не знает, в чем дело, пусть и дальше не знает; если знает и хочет использовать это знание... все равно заклятье необходимо снять - оно грозит худшими последствиями, чем возможное недовольство Владыки или исполнение требования фэанариона... Но когда все будет сделано, все равно нужно будет подстраховаться и скрыть следы своих действий.
Примечания:
*(1) 'Неоконченные сказания':
'И, более всего желая сеять страх и рознь меж эльдар, он велел оркам захватывать живыми и доставлять связанными в Ангбанд всех, кого удастся схватить; и иных эльдар он так запугал одной жутью своего взгляда, что им не нужно было цепей, - они жили в постоянном страхе пред ним и исполняли его волю, где только могли'.
'Сильмариллион':
'Моргот пытался запугать Хурина своим ужасным взглядом. Но Хурин еще не ведал страха, и отвечал Морготу с дерзостью'.
С одной стороны, Моринготто правда умеет запугивать одним взглядом так, что пленники сдавались ему; с другой стороны - на тех, кто не сдавался Моринготто, будь то эльф или человек, эта сила взгляда вообще не действовала. То есть Моринготто не обладал какой-то магией, которая запугивала автоматически, у пленника всегда была свобода воли и он мог отказаться бояться.
*(2) 'Сильмариллион':
'А еще Мэлькор выстроил крепость с оружейнями близ северо-западных берегов Моря - отбивать любой штурм, какой мог быть начат Валар. Командовал той крепостью Саурон, наместник Мэлькора; а звалась она Ангбанд'.