Иллюстрация к главе (скопируйте ссылку и вставьте в браузер вручную):
https://www.instagram.com/p/CWSuKN8PCX7/
Та же иллюстрация в ВК: https://vk.com/id135497363?z=photo135497363_457239413%2Falbum135497363_00%2Frev
Сквозь сон эльф услышал, как дверь в застенок открывается, и тут же проснулся и напрягся. Через едва приоткрытые веки нолдо видел, как в камеру вошли орки: сначала с опаской, но решив, что Маитимо спит обессиленный, твари почувствовали себя смелее.
Нолдо не шевелился. Он выждал нужного момента, когда враги подойдут ближе, а потом прыгнул на них. Однако орки успели отскочить, и фэанарион смог ранить только одного. И тут в камеру вошел умаиа. Его удар Воли был призван сразить пленника, но у нолдо было несколько часов, чтобы подготовиться. Эльф сплел защиту в Незримом мире, отбрасывая от себя резкую и влажную Тень, вот только... Отвлекшись на защиту от умаиа, Маитимо не следил за орками. И был схвачен ими и избит.
***
Умаиа не ждал ответа на удар Волей. Он скривился, отступил на шаг, готовясь к бою с фэанарионом, но хватило и орков. Хорошо.
- Итак, - остановив рабов, заговорил умаиа. - Ты был свободен и при ноже. Дознавателя в камере нет. Второго пленника тоже нет. Орки твердят, что дознаватель перепугал их, а эльф уехал из Твердыни на черном коне. Что ты сделал, Маитимо? - Может, нолдо и ответит, чтобы похвалиться. А если нет, дальше его будут не спрашивать, а допрашивать. Умаиа, чье имя было Систо, очень хотел приступить к пытке Маитимо; едва ли не сильнее, чем получить немедленный ответ.
***
Эльфа перестали бить, и умаиа задал свои вопросы. Нолдо заранее решил, что будет молчать, сколько возможно, и тянуть время, но... перед лицом этого нового, жаждущего палача стало страшно. Так страшно, что эльф не смог не улыбнуться, широко и весело. Но сейчас нужно было не нарываться, нужно было дать беглецам время, как можно больше. Впрочем... Как долго их уже нет? Эльф успел выспаться, а трупы орков, когда их стали ворошить, отозвались зловоньем... наверное прошли местные сутки или немногим меньше*(1)? За это время можно далеко уйти, и все же - нужно дать Турувандо еще время.
- Я хочу видеть Моринготто, - сказал Маитимо. - Я отвечу ему на этот вопрос, потому что я уже сделал нечто по его воле. Именно поэтому меня не пытали. - Пусть тварь думает и гадает, пусть сочтет безумным эльфа, уснувшего рядом с мертвыми орками... пусть будет что угодно, но нужно тянуть время. И для грядущей пытки это будет его точкой опоры: дать время, оплатить свободу.
Умаиа же, услышав слова Маитимо, удивился. Так Турувандо удалось добиться от упрямого пленника повиновения хоть в чем-то?
- Если ты исполнил волю Владыки Севера, я отведу тебя к нему.
Нолдо про себя выдохнул с облегчением. Его отведут к Моринготто - будет выиграно еще время. А потом... нолдо нужно будет продержаться, пока он не рухнет... это даст еще время. Каждые четверть часа дадут беглецам фору, которой может быть как раз и не хватает.
А умаиа смотрел на пленника, и Темного что-то смущало: хорошо, Маитимо уступил в чем-то и за это получил отдых. Но как объяснить все остальное - развязанный пленник, нож, убитые орки? Не имея уверенности, как поступить, умаиа передал слова фэанариона Владыке, и только получив высочайшее повеление, повел нолдо в тронный зал - эльф больше не оскорблял Мэлькора, а желал уступок за свой рассказ. И все же, на всякий случай, в этот раз орков и умаиар возле своего господина собрали немного; одним из присутствующих был Энгватар.
***
Нолдо снова оказался перед Моринготто. Веревка на руках, короткая веревка на ногах, едва можно идти... И когда Маитимо поставили перед троном, Увала заговорил:
- Ты сказал, что расскажешь только мне, что ты сделал, - гордец, с просто умаиар говорить не хотел, но это сейчас было не главным. - Я слушаю тебя.
- Я и правда выполнил то, что ты желал, Моринготто, - ответил Маитимо. - И потому все случилось так, как случилось. Только что я получу за то, что расскажу теперь тебе о произошедшем? - Еще только проснувшись, эльф хотел молчать до последнего, но, пока медленно плелся до тронного зала, еще раз все обдумал и решил, что, в сущности, в молчании больше нет нужды: за сутки бывший умаиа уже давно должен был пересечь Хардалаика и оказаться недоступным для Врага.
- Если ты не расскажешь, то я узнаю это иначе, от своего умаиа, - возразил Мэлькор. - Но если ты все расскажешь сам, я все же позволю тебе... - Мэлькор затянул паузу, перебирая в уме возможные награды, - позволю тебе говорить с твоим спящим Верным. - А других в Твердыне и не осталось. Трое были мертвы, один неизвестно где.
- О чем мне говорить с ним? - возразил Маитимо. - Пусть спит. Я хочу долгий отдых для себя. Обещай это: отдых без мучений в любом виде, чтобы ты не мучил и не допрашивал других, пока это длится, и чтобы я мог получить полный покой на тот же срок, что длилось мое выздоровление после забытья.
Маитимо, как всегда, требовал многого за малое. Но именно такой просьбы Владыка не ждал - и был ей доволен. Похоже, к упрямцу удалось подобрать еще один ключ. Энгватар расшатал что-то в эльфе, научил его бояться и уступать, и умолять, а Турувандо продолжил начатое. И как бы спесиво ни держался сейчас нолдо, он исполнил волю Владыки и теперь жаждет отдыха для себя лично! Соглашаясь за это унизить себя рассказом о своем позоре. Более того, Маитимо был приведен в зал не сразу после пытки, он успел прийти в себя и мог бы опомниться - так что происходящее было его осознанным выбором. И ныне все видели, что воля пленника была поколеблена, а значит, скоро будет и сломлена. Другая причина удовлетворенности Владыки состояла в том, что времени у него было очень, очень много. Пытки продолжат и через месяцы, а сделанного Маитимо уже не вернет.
- Обещаю, - с охотой откликнулся Мэлькор, - что ты получишь не меньший отдых, чем тогда, - нужно будет спросить Энгватара, как долго он лечил пленника осторожно, прежде, чем начал проверять готовность к продолжению допросов своими методами, - если сейчас ты правдиво расскажешь мне, что именно ты сделал по моей воле. И объяснишь, почему ты был оставлен в застенке, не связанным и с ножом, а твоего дознавателя нигде нет, как нет и твоего воина, ни в застенке, ни в его камере. Ответь мне, где они оба, если тебе это известно.
Разумеется, прежде чем прийти к Маитимо, умаиа искали и второго пленника - искали как в камере, так и снаружи, на Тангородрим, опираясь на услышанные орками слова Турувандо о 'новом способе допроса'. Но нетопыри и воронье никого не нашли на скалах, после чего то ли завравшихся, то ли все перепутавших орков высекли. Разумеется, когда умаиа не нашелся нигде, Владыка призвал Турувандо напрямую, но его разум оказался наглухо закрыт. Такое могло быть, если в настоящее время рабу Владыки было опасно отвлекаться, или он был занят тем, что требует полного сосредоточения, или он прятался от других умаиар... но последнее бывало маловероятным, и чем занят Турувандо, тоже оставалось неизвестным.
- И пусть Маитимо скажет, что означают разносимые орками слухи, будто их перепугал один из Господ, а нолдо уехал на черном коне, - добавил Систо.
У Владыки была одна догадка, что именно могло произойти: возможно, Маитимо склонился перед умаиа, как от него и добивались, а Турувандо за это освободил воина Маитимо? У дознавателя не было права принимать такое решение, и если догадка Владыки верна, то умаиа ждет не награда, а наказание за своеволие. Которого... слуга прежде не проявлял, усердно исполняя волю своего Владыки. И ничто не объясняло, почему Маитимо был оставлен в камере свободным. Что бы ни говорил Мэлькор, будто ему не слишком нужен этот рассказ, на самом деле Владыка Севера еще как желал его услышать, и скорее.
***
Эльф подозревал, что если бы Враг мог узнать о произошедшем иначе, чем от него, то узнал бы. А раз не знает - значит, еще ничто не открыто. Но... много времени эльф все равно своим уже не даст, и нолдо не скрывал напряжения, с которым ждал ответа - пусть Враг порадуется. Потом пришла очередь эльфа смеяться.
- Ты обещал, что я получу отдых и не буду страдать. А я сказал, что не должен страдать ни от пыток, ни от осознания, что и другие мучаются, - нолдо поднял голову и улыбнулся. - С этого момента, по твоему слову, никто в Ангамандо не должен быть мучим. Ни мой Верный, ни другие пленники, ни твои рабы и слуги. - Фэанарион сделал короткую паузу, чтобы Темные могли переварить услышанное, но не слишком долгую, чтобы его самого не прервали. - Что же до моей части сделки, то знай. На первом же допросе я рассказал то, что от меня требовали. Я открыл Турувандо секрет Сильмариллей, не на словах, а через разум и даже через душу. Я показал своему палачу то, что сокрыто в Камнях: настоящий Свет, а не просто светящееся вещество. И потому ни один Темный не сможет взять Камни в руки, не сможет обладать ими. Тот, кто отрекается от Света, не может обладать им, и лишь тот, для кого Свет - часть его самого, способен взять Сильмарилли и не обжечься. Тот, кто пытал меня, понял это и пришел в уныние. Но я сказал ему, что Свет ни от кого не отрекается, ведь это основа самого бытия. И маиа ободрился. И решил вернуться к своему Истоку. А моего Верного забрал с собой, потому что, спасая его, смог спастись сам. Вот и все.
Эльф обвел взглядом притихших собравшихся и посмотрел на Моринготто. Что, интересно, будет теперь? Неужели пытки и наказание за эту тройную победу удалось отложить еще на четыре месяца? Тройную, потому что - свободен Верный, вернулся к Свету маиа, все в Ангамандо избавлены от мучений. А может быть, услышав эту историю и не испытывая мучений в следующие месяцы, еще кто из Темных изменит свой путь...
***
Когда Маитимо уточнил условие, Владыка сразу понял, что обойдет эти слова. Какая разница, что там вообразил себе эльф? Он такого не обещал. Как Унголиантэ он обещал, что будет давать щедро, обеими руками - у Паучихи просто ума не хватило сообразить, что это не в буквальном смысле двумя руками, а фигурально, как обозначение множества даров. Он и был щедр - отдал почти все самоцветы... Но воспоминание о том, что случилось после, было не из приятных - Владыка, не скрываясь, поморщился, сжал зубы. Пусть эльф думает, что добился, чего хотел, а то еще передумает рассказывать. Маитимо-то не Унголиантэ... и развязывать его больше никто не будет. Услышав о секрете Сильмариллей, Мэлькор подался вперед - да, это не поклон, но очень важное, что могло бы позволить владеть Камнями по-настоящему, в полной мере, и...
И Владыка Севера заскрежетал зубами, услышав продолжение.
- Ты лжешь, конечно, - прошипел Темный Вала. - Мой слуга не мог прийти в уныние от того, что не может взять в руки мои Камни: он и так знал, что я не отдам их никому, и никогда не думал посягать на них. И не мог он отречься от меня из-за того, что какой-то пленник затем наговорил ему пустых слов про Свет. Ты лжешь сейчас, думая уязвить меня, но меня трудно провести. Хочешь, я скажу, как все было на самом деле? Ты обещал Турувандо, что расскажешь ему о Сильмариллях за то, что он освободит твоего Верного. Он, не зная твоих хитростей, дал обещание сразу, думая так угодить этим мне, решил, что твой рассказ стоит потери пленника; а затем уже услышал те слова, что ты говоришь сейчас, о том, что Камни обожгут любого, для кого Свет не является частью души. Турувандо понял, что ты обманул его, и что я приду в гнев; потому он перепугался и бежал, бросив тебя не связанным, но при этом вынужден был исполнить обещание. Что до твоих слов об отдыхе для всех, это... твои фантазии, Маитимо, а я такого не обещал. Я обещал отдых не меньший, чем ты получил тогда, это и исполню. Твоего воина мучить не будут, он будет просто сидеть один в камере; не будут и второго, если за это время найдут. - Владыка все же ухватил какого-то орка вблизи за шкирку и швырнул о стену. - Но с моими рабами я поступаю, как хочу.
Дать отдых другим не вышло - это было печально. Но остальное просто поразило эльфа.
- Зачем ты вообще что-либо у меня спрашиваешь и чего-либо от меня хочешь, если ты сам даешь за меня 'правдивые' ответы и решаешь, как именно я себя повел и когда склонился? - эльф был в недоумении. Неужели он и правда находится один среди толпы безумцев? И... собственно, зачем он здесь?
- Можешь ли ты поклясться, что сказанное тобой правда? - спросил Владыка.
- Я отвечу тебе, в твоих или в моих словах правда, если получу то, о чем сказал, - упрямо гнул свое эльф.
- Таких наглецов, как ты, не найти! Хочешь заставить меня не карать моих рабов, притом ни за что? Я пообещаю тебе, а ты ответишь, что я прав, а ты лгал... И даже если ты поклянешься, что сказал правду, что мне это даст? - если вдруг немыслимые слова окажутся правдой, это знание не поможет вернуть ни пленника, ни Турувандо. К тому же если умаиа бежал от страха (в чем Владыка был почти уверен), это выяснится само спустя время, без Маитимо, когда умаиа отзовется своему Владыке или решится умолять его о прощении. - Нет, ты получишь то, что обещал я, но не более.
- Но ты так и не будешь знать покоя, гадая, кто прав. Как и твои рабы и слуги, - заметил эльф.
В этот момент Систо, приведший Маитимо к своему Владыке, взглядом спросил у Мэлькора дозволения говорить:
- Турувандо глуп, жалок и труслив, мой повелитель. Он не спросил вас, согласны ли вы освободить пленного за ответ Маитимо; он так перепугался, что сбежал, прикрываясь словами о новом методе допроса. Но более того, он был так жалок, что, прячась, обратился в коня и позволил эльфу, пленному, ехать на себе верхом!
Владыка одобрительно кивнул.
- Ты догадлив. Однако я не хочу терять и трусливых слуг. Я не стану карать Турувандо, но обещаю ему спустя время, когда его ужас пройдет, и он захочет вернуться, прощение и награду. И он продолжит допросы, уже не совершая тех же ошибок, - однако, Мэлькор опять говорил одно, а подразумевал другое: он не будет сразу карать веррнувшегося, но потом припомнит.
Вопрос был решен, и Мэлькор посмотрел на целителя.
- Энгватар, как долго ты лечил пленника уже своими обычными методами, прежде, чем им занялись и другие?
- Десять дней, мой Владыка, - не моргнув глазом, отозвался Энгватар.
- Итак, ты, Маитимо и твой воин получат три месяца и пять дней отдыха, а затем... затем вы оба заплатите за твои обманы.
- Могу этим заняться я? - чуть улыбнулся целитель. - Я придумываю кое-какие зелья и хочу испытать их не на одних орках. По тварям нельзя разобраться, как составы подействуют на пленных эрухини.
- Да, Энгватар, - дозволил Владыка. - Надеюсь, пока срок истечет, ты успеешь придумать многое, что стоит испытать на двоих нолдор. Отдыхай, Маитимо, и жди.
Маитимо вернули в его камеру на попечение Энгватара, которому было велено никого не мучить до срока. Исполняя сказанное Владыкой - дать не меньший отдых, чем тогда - целитель тут же велел переделать камеру. В нее вернулась мягкая постель, подушки, драпировки...
***
Почти всех умаиар не слишком занимало, надолго ли и зачем именно бежал Турувандо. Часть - потому что одним соперником меньше. Часть - потому что главное, чтобы он вернулся к началу большой войны, а так - пусть скачет, где хочет. Тем более этот вопрос никак не волновал орков - их вообще не заботило будущее. Что до Владыки, в последних словах Маитимо был прав: он гадал, не зная покоя, и многократно и безуспешно пытался дозваться Турувандо. Но разум мятежного умаиа всегда был закрыт (в действительности Турувандо открывался иногда, но только чтобы вновь попытаться связаться с Маитимо).
Энгватара вся эта история занимала... больше, чем он желал бы. Хотя целитель и убеждал себя, что хочет узнать правду только для того, чтобы передать ее Владыке. По этому войдя в камеру Маитимо, умаиа спросил:
- Ты добился многого и освободил своего воина, как я вижу. Но то, что я услышал о Турувандо... скажи, это в самом деле так? Это кажется невозможным.
- Да, - улыбнулся эльф светло и устало. - Я освободил... их обоих. Только не говори это пока Моринготто. Он или мне, или тебе потом за это знание даст награду, но он еще не созрел. Пусть... мысли и сомнения побродят в его голове, как вино.
- Я подожду с тем, чтобы сообщать, - согласился Энгватар. Маитимо рассуждал разумно, как и всегда: сейчас Владыка зол, он, возможно, посмеется над тем, как скоро удалось узнать у Маитимо тайну, но вряд ли особенно наградит за нее. А позже наградит непременно. Однако на самом деле целителя волновала не только будущая награда...
- Турувандо ушел... - произнес Энгватар почти ошеломленно. - Он всегда... усердно исполнял волю Владыки. Когда Владыка посылал похищать мориквэнди, он ведь в самом деле обращался в коня, быстрого и внушающего страх, и мог увезти твоего воина... просто на своей спине. Но ведь в последнюю войну он защищал Утумно*(2). И пытал пленных мориквэнди: безжалостно, долго и неутомимо, не интересуясь ими, но только тем, чтобы исполнить повеление Владыки. Он доносил вести о вашем приходе*(3). И он ушел, просто услышав... что Свет ни от кого не отрекается?
Нолдо легко поднялся навстречу целителю.
- Один из вас ушел, хотя изначально пал ниже, чем ты. Подумай об этом. Здесь... ты служишь безумцу. Моринготто не видит того, что есть, видит лишь то, что хочет видеть. Он не обладает ничем, кроме рабов и пленных. Даже наши Камни у него в плену, не более. Ты можешь забрать последнего Верного и уйти с ним.
Эти слова заставили целителя резко качнуть головой.
- Нет, и не думай об этом. Я сделаю, о чем мы договорились, но, конечно, не убегу. Для того ли я возвышался, искал и ищу благоволения Владыки, чтобы все потерять? Владыка обладает рабами и пленными, сказал ты; не только пленными, отвечу я. У него есть мощь и могущество, и сила его пронизывает всю Арду, как ничья более. Однако мне нужны как раз раненые, которые снова появятся на войне, и пленные, которых подвергают пыткам. Турувандо... быть может, для него побег стал возможен, потому что у него ничего особенно и не было, хотя он и последовал за Мэлькором сразу. Ни положения, ни чего-то иного; быть может, он был уязвлен этим, хотя и казался равнодушным.
Маитимо, упрямо изогнув шею, смотрел в пол. Эльф не мог больше этого слышать. Они все здесь были безумны... И как хорошо, что он ничего не знал о злодеяниях Турувандо, хотя вовсе и не считал того безвинным...
- Хорошо, - подвел итог фэанарион. - Ты сделаешь, о чем мы уговорились, и будет на этом. А пока же, умали мою гордыню, проведи меня по Ангамандо, покажи мне величие крепости Моринготто, ведь я знаю лишь несколько коридоров здесь и не могу по достоинству оценить всю мощь Врага.
Нолдо перестал уговаривать Энгватара, к облегчению последнего - целитель очень боялся этих разговоров. И все еще был поражен тем, что один из них - тем более такой! - мог уйти. Вряд ли он, конечно, решится вернуться в Валинорэ теперь, хотя кто знает. Если у Турувандо в голове все так перевернулось, может, однажды он вовсе совершит безумие и сам явится на суд. Но Энгватар-то разума не утратил. И услышав просьбу нолдо, тихо рассмеялся:
- Маитимо, за кого ты меня принимаешь? Хочешь разузнать все об Ангамандо и передать своему воину, чтобы потом твоим братьям было удобнее нападать? Я не помогаю тебе в том, что может навредить нам в войне. Но если хочешь, я могу умалить твою гордыню иначе: добавить подушек и напоить тебя с ложки.
Энгватар спросил себя, отчего он продолжает помогать Маитимо? Ведь они сейчас не союзники в борьбе с Маироном? Из благодарности и потому, что желал его благодарности? Наверное, так... И потом - это были такие красивые игры; даже это освобождение - рискованно, очень рискованно, но изящно.
- Нет, с ложки точно не надо! - нолдо улыбнулся, но непроизвольно сделал отстраняющий жест рукой.
Эльф задумался, как ответить Энгватару так, чтобы целитель понял идею, но при этом, если его спросят, смог бы не выдать себя и эльфа.
- Когда братья нападут на Ангамандо, им куда больше пригодится знание о подходах и укреплениях, об устройстве обороны, чем о том... как пройти внутри. К тому же, если Турувандо теперь на моей стороне, он лучше меня опишет братьям все слабые и сильные места Ангамандо. - Нолдо так и не придумал, как можно намекнуть, и решил говорить прямо: - Когда последний мой Верный покинет эти стены, мне здесь тоже незачем будет оставаться. У меня есть почти четыре месяца, чтобы узнать, что мне надо. И если ты мне не поможешь... то просьба об этом отдыхе была напрасной, а меня самого здесь ждет лишь гибель.
Энгватар задумался. В самом деле, при нападении куда важнее знать, как пробиться внутрь... Выслушав Маитимо до конца, Энгватар долго молчал. Он не хотел, чтобы Маитимо был казнен. Он не хотел, чтобы Маитимо бежал. И в том, и в другом случае Маитимо будет потерян для Энгватара. Все то, что умаиа ценил, что мог получить от этих встреч, закончится - словно закроется дверь.
- Да, тебя здесь может ждать гибель... - наконец сказал умаиа. - Но сейчас такой опасности нет, и это не то, что может случиться внезапно, - вот только сможет ли он предупредить Маитимо? Какой-нибудь несдержанный дознаватель вполне может довести до того, что Маитимо погибнет; да и не только несдержанный: Волк, и тот однажды чудом не убил нолдо. А попытка побега, мимо множества охранников... в одиночку это все равно невозможно, и даже если Маитимо принудит или уговорит другого умаиа, он все равно не уйдет далеко... - Для того, что ты задумал, не нужно видеть коридоры своими глазами. Я куда лучше могу показать их через разум. Но я не стану помогать тебе в твоем побеге напрямую. Я хочу, чтобы ты жил как можно дольше... но здесь.
Эльф хотел было воскликнуть: 'Ты что, безумен?!', но вспомнил Моринготто, Саурона, и понял - да, они все тут безумны. И потому вслух ответил иное:
- Видишь ли, мне не нравится, что меня пытают. Это... достаточно неприятно и непросто переносить, чтобы ради твоего удовольствия я согласился это терпеть. И видишь ли, какая штука... так или иначе, я ведь все равно могу придумать, как заставить тебя помочь мне. Но разница меж мной и Моринготто в том, что мне не нравится заставлять, мне это неприятно, я предпочту договориться.
Маитимо был прав - он умел просто заставлять, и... возвращаться ко времени их первых встреч Энгватар никак не желал.
- Что же, тогда я предлагаю показать тебе могущество Твердыни через соприкосновение разумов и видения. Если я поведу тебя по коридорам для умаления твоей гордыни, это сейчас будет нарушением условия: дать такой отдых, как тогда. Я не могу выдать твои прогулки за страдание, но и не выдать тоже не смогу... А если тебе удастся бежать по этим же коридорам... видишь ли, я не единственный в Твердыне умею складывать два и два.
- Ты прав, - согласился эльф. - Лучше всего, если ты покажешь мне дороги через осанвэкэнта. И я не знаю, пугаю я тебя или предупреждаю, но если ты попробуешь проникнуть в мой разум, и я не успею его закрыть, ты можешь увидеть тот самый Свет, что изменил Турувандо. - Нолдо предполагал что... Свет достаточно надежное пугало, которым можно себя обезопасить.
Энгватар кивнул. Он боялся не того, что изменится, но того, что может испытать боль. Хотя - возможно, в конце, прежде, чем связь будет разорвана, в разуме Маитимо и удастся что-то подсмотреть - очень осторожно, вскользь. Попытка ворваться в чужой разум всегда будет заметна, но если разум уже открыт, то тот, кто не попытается с наскока добиться многого, может в итоге что-то узнать... хотя может и не узнать - если во главу угла поставить незаметность, приходится полагаться на удачу. В конце концов, умаиа отдавал больше, чем намеревался взять:
Коридоры, ведущие от застенков, но не в камеру.
Коридоры, ведущие от камеры, но не в застенки и не в тронный зал.
Вверх и вниз.
Ближайшие развилки и дороги, что расходятся и смыкаются.
Темные шахты и глубокие разломы, куда легко провалиться. И тоже темные, но не опасные каморки и пещерки, что служат мелкими складами. Важных и больших складов Энгватар не показывал, но они и не нужны для побега, там орков - что муравьев.
Длинная дорога, ведущая вроде бы к выходу, но заводящая в тупик.
Дорога, ведущая к выходу на самом деле...
...Как был совершенно уверен Энгватар, никто не мог бы в это же время пытаться связаться мыслью что с ним (причин не было), что с Маитимо (это вмешательство в чужую область - Нолдоран оставлен на попечение целителя, так что Темные связаться не посмеют, а другие - не смогут). Однако нашелся тот, кто внезапно вмешался, и это был кто-то из своих, и он пытался обратиться только к Маитимо - Энгватар не знал, что это Турувандо упрямо пытался завершить обещанное.
***
Нолдо был сосредоточен, подобным образом, как был бы сосредоточен при взгляде через палантир. Сейчас он смотрел, а потом будет множество раз повторять в своей голове все увиденное, пока вражьи коридоры не станут для него знакомыми, пока он не сможет почти в любом состоянии забиться куда-то, спрятаться, переждать, собрать припасы - и бежать.
Зов Турувандо был неожиданным даже для фэаноринга. И лучшее, что моментально придумал нолдо - опустить аванирэ от всех.
***
Осанвэкэнта внезапно оборвалось, и Энгватара словно отбросило назад. Он не мог узнать, что пытаются передать Маитимо, но нечто чуждое ощутил.
- Маитимо, ты тоже почувствовал? - целитель не был испуган, ведь нолдо сразу же разорвал связь, и никто ничего не узнает... Но все же Энгватар был обеспокоен. - Этого... не должно было произойти. Я попробую разузнать, кто осмелился... - Но в любом случае целителю теперь стоило уйти.
Энгватар ничего не успел увидеть в разуме Маитимо, но он заранее был готов к неудаче.
***
Фэанарион остался один, и в этот раз одиночество было наполнено ожиданием. Эльф погрузился в себя, вспоминая в очередной раз коридоры и пути, сопоставляя увиденное со словами орков. И ждал, когда придет зов. И зов пришел.
Турувандо не был обескуражен неудачей: разум Маитимо был открыт, но аину, похоже, пришел не вовремя. Бывший Темный выждал немного и попробовал снова. И в этот раз ему наконец-то повезло.
Через осанвэкэнта с Турувандо Маитимо увидел обернувшегося черным конем умаиа и нолдо верхом на нем, летящего к лагерю в Миттарингэ. Потом командир спешился, обратился к Темному со словами благодарности и ушел к своим, а конь вновь пустился в галоп, чтобы ускакать на восток.
Обещание Турувандо было исполнено.
- Спасибо, - ответил нолдо, но не оборвал связи. - Я надеюсь, ты стал свободным. Мне рассказали о тебе и о том, что ты делал, и я теперь знаю, как тебе тяжело. Но отречение от дурного лучше, чем продолжение дурного. Я не знаю, как ты будешь искать искупления, но прошу, расскажи братьям об обороне Ангамандо все, что знаешь: этим ты спасешь многих и послужишь добру. И скажи еще братьям, что я в порядке.
Турувандо ответил, и его голос в разуме был куда более неуверенным, чем когда он говорил вслух.
- Я больше не служу Ангамандо и надеюсь, что Владыка Севера не отыщет меня. Моей целью было скрыться и передать тебе весть, и теперь я свободен... наверное... Но теперь я и без цели, и без того, кто вел бы меня. Свет не может вести меня: ты говоришь, что он не отрекается, но я отрекся, и то, что я делал... нельзя повернуть вспять. Я вспоминаю все, и... как может быть, что Свет не будет более жечь меня? Сейчас я очень далеко от Твердыни и ее умаиар, вблизи меня могут схватить снова. Меня ищут и будут искать, как того, кто принадлежит Владыке. Но я могу передать знания твоему воину, через осанвэкэнта. Я буду звать его снова и снова, если он будет закрыт, пока он не услышит зов и не откроет дверь.
- Я знаю одну историю, - с отголоском печали ответил Маитимо. - - Однажды некто... предал того, кто любил его всей душой. Но тот, кого предали, не отказался от того, кого любил. И... спустя время, тот кто предал, понял, что ошибся. И вернулся, потому что его всегда готовы были принять*(3). К сожалению, времени им осталось отпущено немного, и соделанного было не отменить, оно несло последствия... И все же они были счастливы. Я видел ту историю и потому знаю: если ты вернешься к Истоку, тебя будут очень рады видеть. Так что если ты мне поверишь... у тебя есть цель. Вернуться. Что же до моего Верного... попробуй, даже это будет для нас помощью, а для тебя искуплением.
- Вернуться... Да, это цель. Даже если мне тяжело поверить, что это возможно, это все равно цель, - согласился Турувандо. - И я буду пробовать, снова и снова, без устали. Это будет и моим ответом тебе.
Турувандо не сказал Маитимо 'Спасибо' за то, что мог... не то чтобы совсем не бояться Владыки, но не бояться постоянно; за то, что мог ошибиться и не гадать, какая кара ему грозит; за то, что у него была, пусть и слабая, как свеча на ветру, но надежда; за то, что он мог бежать по просторам Эндорэ куда угодно и делать то, что выберет сам, а не исполнять, как неживой, приказы... Турувандо решил, что знания, которые он передаст воину об обороне Ангамандо, и будет его 'Спасибо'.
***
Осанвэкэнта закончилось, и нолдо неожиданно почувствовал себя бесконечно одиноким и усталым. Он был здесь совсем один, последний, кто мог бы его поддержать - ушел, и осанвэкэнта с ним больше не повторится... Эльф свернулся на своей постели, прячась в подушках.
- Отец... - тихо прошептал нолдо. Его душили неожиданные слезы, и нолдо старался не рыдать в голос, на большее его не хватало.
Выплакавшись, Лорд обессиленно уснул.
***
Турувандо звал спасенного им командира так же, как до этого звал Маитимо - постоянно и терпеливо. И однажды, к удивлению последнего, дозвался. И конечно, нолдо был рад этому осанвэкэнта: сведения об обороне Ангаманда были очень важными для будущего, вести о том, что Маитимо пока не пытают, что он в порядке - для настоящего...
За прошедшее время командир не раз думал о Турувандо. Не зная того, что умаиа делал прежде, нолдо, однако, не сомневался, что это был опытный палач, страшный, равнодушный и безжалостный - зачем же он помог им? Или, скорее, зачем он служил Моринготто? Было непохоже, что Турувандо был исполнен гордыни - его не задевали оскорбления и насмешки, он позволил нолдо ехать верхом на себе. Не было в умаиа и злобы - пленники словно были для него вещами. Не было в Турувандо и жажды властвовать, иначе он не бежал бы туда, где у него не будет рабов, и не передал потом эти вести.
- Ты спас меня, а теперь даже рассказываешь об обороне Ангамандо... не понимаю, что вообще держало тебя при Моринготто, - сказал командир.
- Я последовал за Мэлькором, и обратного пути не было: я принадлежал ему; сделав шаг, был обречен идти дальше и дальше... - Турувандо произносил это, но не как-то, во что действительно верит... скорее, он верил в это прежде.
И тогда нолдо осознал, что этот умаиа... бывший умаиа... многое совершал просто из-за уныния и отчаяния, которые не только сделали несчастным самого Турувандо, но и привели ко многому злу. И отказ менять себя, из-за неверия, что можно измениться, тоже был унынием. Думая об одном ушедшем от Моринготто умаиа, нолдо не мог не вспомнить Энгватара. Целитель начал было изменяться, но... потом остановился, не желал двигаться дальше. Почему? Можно было назвать это и ленью фэа, но это были очень близкородственные вещи, сцепленные друг с другом... Что было причиной, что следствием? Где есть стойкое нежелание меняться, прилагать усилия - там как оправдание могла явиться уверенность в том, что пытаться все равно бесполезно, и все равно ничего не получится. Где есть уныние, чувство, что нельзя стать лучше и ничего в себе не исправить, и ничего не получится - там, как следствие, могло пропасть желание себя менять. Так, от Энгватара требовалось немалого труда, и ему нужно было пройти через многое, при неверии, что это имеет смысл и что-то изменит.
- Конечно, ты не принадлежишь ему... - ответил нолдо.- Ты же действуешь сейчас против него, вместе с нами!
Ответом был отголосок смятенного молчания.
***
Энгватар вернулся к Маитимо нескоро и без вестей.
- Мне не удалось выяснить, кто пытался тебя прощупать, - сказал умаиа. - Это не был Владыка или близкие к нему умаиар. Я подозреваю Маирона: если бы он узнал от тебя нечто важное, он мог бы попытаться восстановить этим свое положение или хотя бы получить дозволение вернуться.
- Я верю, что ты старался на славу, - кивнул головой эльф. - Если еще раз Саурон попытается связаться со мной, я откликнусь ему, а затем сразу же сообщу тебе.
- Хорошо, - улыбнулся Энгватар. - Если это в самом деле окажется он, я попробую донести до Владыки, что Маирон действует, не спрашивая дозволения.
***
Дальнейшие дни и недели были похожи один на другой, но нолдо было чем заняться в это время. Он чертил на полу тонкие паутинки линий, понятных лишь ему, строя планы побега. Маитимо держали в очень черной камере, с черным полом, черными стенами и таким высоким потолком, что он терялся в темноте. В нишах в стене стояли плошки с масляными лампами, но они хотя и освещали пространство возле себя, скорее больше усиливали общую темноту. Обстановка камеры была скудной - кроме деревянного топчана, жесткого матраса, подушки, покрывала и тех самых ламп, больше ничего не было. Но благодаря Энгватару, перед кроватью эльфа появилась циновка, на которой Маитимо мог сидеть, делая что-то на полу. А матрас был набит опилками; местами этот матрас был разорван, на нем стояли заплатки, но из-под заплаток просыпались опилки. Маитимо собрал горсть опилок и рассыпал их перед собой по полу, рисуя по ним щепкой. Когда нолдо понимал, что знаний не хватает, спрашивал о недостающем Энгватара. И в целом... всеми силами заставлял себя держаться: у него были две цели. Спасти Верного и бежать самому.
Для Энгватара это время было приятным, за одним исключением: ему месяцы никого не приходилось лечить. И потому целитель сам не знал, чего он больше хочет: чтобы месяцы покоя для Маитимо скорее прошли или, напротив, подольше тянулись. Пожалуй... чтобы они тянулись, но при этом в Твердыню привезли еще какого-нибудь пленника, которого отдадут Энгватару. Умаиа жаждал исцелять.
***
Когда Энгватар пришел в очередной раз и сказал, что должен забрать подушки, эльф со смехом ответил:
- Попробуй отними! - и размахивая подушкой, напал с нею на целителя.