Разумеется, целитель немедленно донес Владыке, в каком состоянии ему доставили пленника.
Но перед этим Энгватар попытался воспользоваться ситуацией, желая обратить беспомощность Маитимо себе на пользу: умаиа напоил беспамятного эльфа бодрящим зельем, от которого тело само жаждало движения, и требовал, просил, предлагал пленнику поклониться Владыке, пытаясь подтолкнуть его при этом своей волей. По замыслу целителя, нолдо если даже и не пришел бы в себя, то начал бы шевелиться, мог бы встать и идти, двигаясь словно в полусне, и в том же полусне склониться, пусть просто упасть, перед Владыкой - какой бы это был успех! И кто знает, быть может, Маитимо даже очнулся бы от такого, что тоже было бы удачей.
Но снадобье взбодрило только тело, а разум так и не отвечал; щеки румяные, а глаза будто незрячие... Маитимо мог умереть, и целитель считал, что ответственность за это хотя бы частью ляжет на него, а значит, Нолдорана обязательно надо было спасти. Возможно, настоящая причина, по какой Энгватар пытался вытащить Маитимо, была иной, но умаиа не хотел об этом думать.
***
Вернувшись от Владыки, целитель продолжил искать пути, как привести Маитимо в чувство. Зелья не помогали, но могли помочь его Верные. Нужно было снова собрать их вместе - и, хотя никто из нолдор не нуждался в лечении, когда главного пленника нужно было спасать от смерти, годились любые средства. И Владыка дал Энгватару разрешение использовать эти любые средства и методы: все, что Энгватар посчитает нужным, чтобы только вернуть Маитимо. И это тоже было частью возвышения, так как мало кто из умаиар получал такую вседозволенность для выполнения какого-либо задания. Правда... и наказание в случае неудачи будет ужасным, но Энгватар знал, что большая доля вины все равно будет на Маироне.
И вот по приказу Энгватара (теперь он мог приказать любому - кроме Владыки, разумеется!) всех троих Верных снова собрали в камере Маитимо, но фэанарион не реагировал на их присутствие. Нолдо оставался безучастным ко всему происходящему, словно был слишком глубоко погруженным в себя.
***
Умаиар перепробовали все: и зелья, и слова, и иллюзии - полагали, если Маитимо увидит себя в лагере нолдор, и к нему войдет живой Вэриндо, он может на время поверить, что все было только кошмаром или хоть предвидением. Но разум фэанариона был закрыт наглухо, а на увиденное и услышанное Маитимо не реагировал, будто ничего и не изменилось вокруг.
Тогда Владыка повелел пробудить Нолдорана болью. Не только Энгватар, но и Маирон не стал бы пытаться пробовать такое, опасаясь добить и без того уходящего за грань Маитимо, но Владыка сказал:
- Побоев не замечает? Пусть испытает такую боль, что не сможет не заметить.
И Маирон был вынужден собрать инструменты для пытки и прийти с ними в камеру Нолдорана. Волк исполнил приказ Мэлькора, и тело Маитимо не смогло не отреагировать на пытку, но разум не отвечал, и больше этого не пробовали.
В противовес боли и пытке, Энгватар создал вокруг Маитимо такой уют, какой был только возможен, и дал больному покой, ожидая, что эльф сам понемногу придет в себя.
И ничего.
Энгватар требовал от Маирона рассказать, что же произошло на допросе, и тому пришлось подчиниться. Но эти знания никак не помогали пробудить нолдо.
Целитель думал порой: 'Почему Маитимо оказался так слаб? Не выдержал того, через что всегда раньше проходили мориквэнди'. И в процессе размышлений целитель пришел к другому выводу.
Дело было не в слабости... Для Маитимо гибель Вэриндо стала едва переносимым ударом, но фэанарион не шел на уступки, чтобы предотвратить ее, и не терял самообладания, видя все, что происходит... А после? Мориквэнди всегда тяжело переживали казни друзей, но не их Верный под пытками умирал за них, за верность им...
И еще... Маитимо был не любой эльф и даже не любой нолдо. Он был не слабее, а глубже; и в нем был огонь и была сила, которой не было в других, и эти огонь и сила могли не только согревать и вести других, но выжечь дотла или выпить досуха самого Маитимо, потому что он вкладывал себя в то, что делал, не так, как те же мориквэнди, а... полностью.
И тогда Энгватар понял - Маитимо не отказывался жить, он просто выгорел.
Целитель смог найти причину болезни, но исцелить такое было не в силах кого-либо в Твердыне.
***
Однажды Энгватар сидел в камере Маитимо, которая сильно изменилась за последнее время, став похожей на жилую комнату, и вдруг услышал у себя за спиной движение: Маитимо, осунувшийся, исхудавший, но вдруг утративший бледность, сидел в мягкой кровати, среди подушек. Хотя целитель знал, что Маитимо не умирает, как думали остальные, все же он испытал большое облегчение и даже радость. От охвативших его эмоций Энгватар потерял свою обычную сдержанность и рассудительность и сказал то, что почти не имело смысла:
- Маитимо, ты очнулся? - И лишь затем, словно спохватившись, вернулся к обычному сдержанному тону. - Ты хочешь чего-нибудь сейчас? Воды, пищи, встречи со своими Верными?..
Как и отчего нолдо пришел в себя, целитель пока не понимал... Быть может, просто нужно было время для восстановления сил, и сейчас оно пришло?
***
Эльф с удивлением посмотрел на Энгватара, он не понимал...
- Что произошло? Почему моя камера... такая? Да, я хочу видеть Верных. И... есть тоже хочу... - нолдо с удивлением рассматривал свои обтянутые кожей руки.
Энгватар сначала не знал, что ему отвечать - вдруг Маитимо не помнит о казни Вэриндо, и тогда нельзя говорить ему об этом сразу... И целитель осторожно начал:
- Ты не помнишь, что случилось? Ты очень долго не приходил в себя, ни на что не реагировал: ни на боль, ни на зелья, ни на орков, ни на своих Верных... Словно ушел глубоко внутрь себя и не воспринимал ничего внешнего; обычная связь фэа и хроа нарушилась. Сменялись дни, недели, но все оставалось так же... Все испугались, что ты незаметно уйдешь в Мандос, так что мне дали право лечить тебя любыми средствами, и одним из них был покой и уют... - Энгватар обвел рукой комнату, словно показывая, что было сделано, пока Маитимо 'отсутствовал'.
Нолдо не замечал времени и плохо помнил, что происходило с ним. Что с телом - так и вовсе не помнил, а вот фэа... сначала была сосущая пустота, такая сосущая, что затягивала эльфа внутрь себя. И он балансировал на самой грани черной воронки, что была бездонной. Так длилось... сколько-то времени, и эльф очень устал от этого; ему начало казаться, что эта воронка рано или поздно все равно его поглотит, но это не страшно, потому что там, за ней - пустота и, как следствие, покой. Маитимо так и не решил, продолжать ему сопротивляться или сдаться, когда кто-то взял его за руку и держал. Держал до тех пор, пока эльф не нашел в себе силы отвести взгляд от воронки и не посмотрел на держащего его. Это был отец. И он помог вернуться... Он сказал, что Маитимо не виноват, и эти слова были неоспоримыми, и не могли быть ничем, кроме правды. И еще отец сказал, что оруженосец победил, что боль проходит, а победа или поражение остаются с нами... Они говорили о чем-то еще, но Маитимо этого не помнил. Помнил только, как отец сказал, что Нэлйафинвэ должен возвращаться, и что это важно, и что отец уверен в нем...
И тогда Маитимо проснулся. А оказывается, прошли недели...
Размышления Маитимо прервал Энгватар.
- Еды тебе сейчас принесут, - продолжил целитель, - а вечером я устрою для тебя ужин с твоими Верными, с хорошей едой и вином. И потом скажу, будто ты очнулся от этого... хотя настоящей причины я не знаю.
- Саурону, должно быть, досталось за усердие, - усмехнулся фэаноринг. - Тогда я буду притворяться спящим до вечера, до встречи с друзьями. Не знаю, сколько в происходящем твоей корысти, но спасибо тебе! - и, помолчав, нолдо добавил: - Что с телом Вэриндо?..
'Значит, о казни - помнит...' - подумал про себя Энгватар.
- Когда тебя увели из камеры для допросов, над телом Вэриндо больше не издевались... - смысла уже не было, ведь Маирон делал это, чтобы задеть Маитимо. Задел, называется. Окажись нолдо слабее... - Но ты должен понимать, что здесь... не бывает погребений. Пока пытались привести тебя в чувство, о теле забыли... Кажется, сожгли, но я не уверен. Могу узнать.
'Не бывает погребений'... Это казалось чудовищно невозможным, но эльф поверил.
- Сожгли?.. - переспросил Маитимо. - Что же, это было бы лучшим из возможного. Узнай. Мне это... может быть важно. Мне помогли вернуться, но... мне все еще важно, что было с Урунмэлдо.
***
Энгватар с трудом подавлял внутренний трепет - словно живая нить связывала их.
Маитимо вновь был здесь и вновь благодарил Энгватара, не зная, что умаиа пытался воспользоваться его состоянием и принудить поклониться тому, кого эльф звал Врагом, а Энгватар - Владыкой... Да, целитель и должен был так поступить как раб Владыки. Но и сейчас, в том, как обставить пробуждение Маитимо, в действиях Энгватара была своя корысть. Одно дело доложить: 'Маитимо очнулся сам, неизвестно почему'... его заботами, конечно, но и не только его - иллюзии, например, были делом рук не Энгватара. Другое дело - то, что задумал целитель.
Напоив Маитимо укрепляющим отваром и дав ему чашу крепкого бульона (которым и поддерживали тело нолдо все это время), умаиа сказал:
- Маирону в самом деле досталось, хотя и меньше, чем я бы хотел... Ты очнулся от беспамятства, но я вижу, что ты слаб и устал. Сейчас ты вновь уснешь, уже настоящим сном, а когда проснешься, мы устроим встречу с твоими Верными. Сейчас я уйду и приготовлю все для этого... И разузнаю о Вэриндо.
***
Как только Маитимо уснул, Энгватар направился к Владыке, которому и изложил свою новую идею: однажды Маирон, изображая награду за важную уступку, устроил для Маитимо роскошный ужин, на котором были и его Верные, и Вэриндо. Если повторить ситуацию, воссоздать ужин, привести Верных, то лежащий в забытьи нолдо может перенестись мыслью в более раннее время и очнуться.
Владыка чуть скривился.
- Теряешь остроту ума, Энгватар. Мороки 'счастливого прошлого', и куда лучшего, чем этот ужин, уже пробовали. Фуинор ничего не достиг.
- Ошибка Фуинора, о Великий Владыка Арды, в том, что мороки не действуют в полной мере на зрение, слух, обоняние и осязание без участия разума. А разум Маитимо закрыт стеной аванирэ. Воссоздание прежде бывшего в материи может оказаться действеннее... И я вижу по цвету лица больного, что именно сейчас это может помочь.
Владыка все так же кривился, не веря в успех и продумывая, что делать, если пленник-таки умрет, но они ничего не теряли, если попробуют, и Мэлькор махнул рукой, дозволяя. Только того целителю и было нужно. А когда Маирон узнает, как именно 'пробудился' Маитимо, он еще будет локти кусать, что сам не догадался.
***
Получив разрешение от Владыки Мэлькора, Энгватар пришел расспрашивать Маирона о том, как именно была обставлена комната, а заодно об участи мертвого. Волк с раздражением ответил, что то, что хочет сделать целитель, бесполезно, но все же подробно ответил на вопросы Энгватара, а после указал слугу-умаиа, которому отдали труп Вэриндо, когда сам Маирон занялся приведением Маитимо в чувство.
Энгватар пошел разузнавать дальше и выяснил, что волкам тело не только не отдали, а даже запретили отдавать: волки были слишком связаны с Маироном, а ему в то время (да и все еще сейчас) нужно было, насколько возможно, снять с себя ответственность за произошедшее с Маитимо. Умаиа из свиты Маирона сжался под взглядом только что возвышенного и приближенного к Владыке целителя и пролепетал, что телом оруженосца особо не занимался никто, его просто бросили в огонь...
***
Теперь Энгватар узнал все, что было возможно, и занялся приготовлением необходимого к ужину. И снова, уже по слову Энгватара, младшие умаиар (оркам такое не доверишь - аккуратно, тем более красиво, не сделают, как ни будут пыхтеть и бояться) споро носили вино, накрывали стол чистой скатертью, готовили и таскали...
Маитимо все это время спал в покоях Энгватара, но уже здоровым сном, получив сонного зелья (чтобы вдруг не пошевелился) от целителя.
Когда все было готово, Энгватар пробудил нолдо, вновь напоил его бульоном, помог умыться и привести себя в порядок.
Вечером в камеру-комнату, накрытую, как в прошлый раз, ввели Верных, последним внесли 'спящего' Маитимо. Энгватар вошел последним, когда все Темные вышли, и затворил за собой дверь. Дальше можно было не притворяться.
***
Маитимо не знал всех планов Энгватара и того, что стоит за предложением целителя, но если бы и знал - согласился бы с ними. Планы целителя и пленника на удивление совпадали. Нолдо не хотел бы, чтобы его допрашивали о том, как он пришел в себя и кто ему помог - пусть лучше Темные считают, что его вытащил Энгватар.
День для Маитимо прошел незаметно, истощенный эльф почти все время проспал. Энгватар велел перенести фэанариона к себе в мастерскую, пока его камеру готовили, и очнулся Маитимо лишь под вечер. Приведя себя в порядок, эльф снова лег и сделал вид, что он в беспамятстве. Призванные Энгватаром орки подняли носилки с фэанарионом и вернули нолдо в его камеру, где к тому моменту собрались все Верные.
И только когда собранные и мрачные Верные обступили Маитимо, а Энгватар закрыл дверь, нолдо почувствовал - можно. И открыл глаза. И посмотрел на своих товарищей.
Энгватар говорил, что нолдо пробыл в забытье несколько недель... По Верным было видно, что для них эти недели не прошли даром, хотя... они все равно выглядели лучше, чем Урунмэлдо меж допросами. Значит... им досталось не так много...
- Верные мои... - тихо произнес Маитимо.
***
Пока Нэлйафинвэ пребывал в беспамятстве, Верные ждали... Вначале они звали Маитимо, пытались пробудить его, но после того, как старший тихо шепнул другим, что не нужно этого делать, вспомнив, как настойчиво звали Мириэль, все попытки прекратились*(1). Да и... хотя нолдор и верили, что их Лорд продолжит борьбу и обретет свободу, куда они могли позвать его - к продолжению плена и мук?
Сейчас Верные думали, что Энгватар вновь надеется, что встреча с ними поможет Маитимо очнуться - только надеется, не более. И, когда Лорд открыл глаза и обратился к ним, это было нежданной и большой радостью.
- Мой Лорд, Маитимо... - сказал командир первого отряда, которому и простые слова давались сейчас с трудом, и обнял Короля. Теперь его можно было обнять по-настоящему, а не чувствуя, что обнимаешь только тело, когда разум далеко.
- Я верил, что ты вернешься, когда придет срок. Огонь жизни ярок в тебе, и Темным его не погасить, - произнес Перворожденный.
Третий Верный молча взял Маитимо за руку и поклонился.
И в этот момент Маитимо очень остро ощутил, что рядом не хватало Вэриндо, который тоже бросился бы к Лорду, разделил бы общую радость и умножил ее... И потому радость Маитимо от встречи с Верными смешивалась с горестью и скорбью.
- Я подниму кубок за тебя, - сказал Перворожденный, по взгляду поняв, о чем думает Маитимо, - А после... мы наконец сможем все вместе помянуть Урунмэлдо и поднять чаши в его честь.
***
Соприкосновение с каждым из Верных, объятия тел и сердец...
И они поднимали чаши - сначала за Лорда, а потом - за Вэриндо. Маитимо понял, что именно этого ему не хватало - тризны, возможности выговориться. И он рассказал об Урунмэлдо. О последней пытке оруженосца, о том, как он держался, и о том, как умер - победившим и свободным, на руках у Лорда. Только говорить о том, что после твари делали с телом оруженосца, Маитимо не смог.
Всем троим Верным тоже этого не хватало - возможности говорить об Урунмэлдо и услышать о том, как он держался и как умер.
- Чего бы ни желали Моринготто и Саурон, Вэриндо ушел в сиянии, как победитель... - сказал один из Верных, понимая, что любой из них или, быть может, они все, должны будут повторить судьбу юноши.
- Энгватар, что случилось с телом Вэриндо? - спросил Маитимо.
- Маирон тогда уже сосредоточился на том, чтобы привести тебя в чувство, поэтому передал тело одному из подручных, вы его не знаете. А тот сжег тело на костре.
- Верный Дому Фэанаро был предан огню, - сказал старший, и это звучало как последнее прощание.
***
Как им троим не хватало Лорда, как они тревожились, что Маитимо так и не проснется, или проснется, но для новых мучений и страданий... Самих Верных в эти недели практически не трогали, так как все вращалось вокруг Маитимо и попыток привести его в чувство. Только однажды командира первого отряда привели связанным в комнату фэанариона и стали пытать перед Нолдораном - вдруг Лорд очнется от этого? Воину здорово досталось, его долго мучили, желая добиться истошных криков, а нолдо, боясь, что криками может причинить своему Лорду вред, долго молчал. Но в конце-концов Темные добились своего - только Маитимо все равно не воспринимал происходящее...
Но все это было в прошлом и сейчас Верные словно восполняли упущенное время, и каждая минута рядом с Маитимо была для них насыщенна и драгоценна, а встреча была дольше прошлой - Энгватар никого не торопил, и, в отличие от Саурона, не ждал, когда же встреча закончится.
Они долго сидели этим вечером, расходиться пришлось лишь ближе к следующему дню, когда Саурон заслал в камеру Маитимо своих орков, якобы сказать, что нолдор пора разводить по камерам, но и на очнувшегося ото сна голуга твари смотрели во все глаза и рады особо не были.
На прощание Нэлйафинвэ сказал своим Верным:
- Один из вас скоро будет не здесь, - но на большее не осмелился.
Верные поняли, что это значит, и даже глаза Энгватара блеснули интересом: 'не здесь' - не в Ангамандо? И как Нолдоран намерен добиться этого? Но вопроса умаиа не задал.
***
Когда встреча завершилась, Энгватар проводил Маитимо до кровати и помог лечь.
- Что будет дальше? - спросил фэаноринг. - Завтра начнутся пытки?
- Начнутся, но отнюдь не сейчас, - постарался успокоить пленника умаиа. - Я доложу Владыке Мэлькору, что ты пришел в себя и в полном сознании, но нуждаешься в укреплении сил. И это в самом деле так, ты истощен... Уверен, с тобою не посмеют ничего делать, пока не убедятся, что ты восстановился. Ты не представляешь, как все боятся, что ты снова оцепенеешь...
- Если я правильно понимаю... тебе удалось то, что не мог никто другой, - устало улыбнулся эльф. - Поздравляю тебя. Но теперь, наверное, все говорят о том, как я слаб, и боятся... повторения... В плену лучше прослыть слабым, наверное, но я не могу таким войти в гобелены Ваирэ, я Нолдоран. Скажи Саурону, что я желаю его видеть, как проснусь. Я готов.
Но Энгватар и сам не желал рисковать.
- Я могу это сказать, потому что уверен: Маирон сам будет осторожен и благоразумен и сам оставит тебя отдыхать. Невзирая на то, как ты будешь перед ним держаться и сколько колючек воткнешь в его лапы, - Энгватар довольно сощурился. - Ты прав, все в самом деле боятся повторения, потому что ты... непредсказуем. Я видел много слабых пленников: слабых телом, что кричали и плакали даже от малейшей боли, но не склонялись; слабых духом, что сдавались перед Владыкой. Но ни за тех, ни за других не боялись, ведь они были предсказуемы. Всегда видно, когда они далеки от грани, когда близки к ней, и можно рассчитать нагрузку: так, чтобы пленные едва могли терпеть, но не умерли, или были на грани беспамятства, но не впали в него. Ты же, по тому, что я слышал, не просил ни о чем и держался дерзко и уверенно... а чуть позже до тебя уже не могли достучаться.
Нолдо посмотрел в сторону:
- Саурон... он достал меня. У меня просто больше не осталось сил сопротивляться. Я не сдался, я... я бы продолжал, но словно в факеле не осталось масла. Однако теперь масло есть... - Маитимо лукавил. Он не чувствовал в себе много сил, да и знал, что тело многого не выдержит, но, как и сказал, был готов сопротивляться. - А ты, Энгватар... тебе не место здесь. Ты ведь относишься ко мне без ненависти и вражды, ты даже сожалеешь о моей участи.
- Масло... я тоже это вижу, но так же вижу и то, что запас еще нужно пополнять. Я же целитель, меня ты бодрым видом не обманешь, - умаиа словно не заметил последних слов нолдо. Хотя и правда относился к фэанариону совсем не так, как прежде, при первых встречах. - Ты вот о чем подумай, Маитимо: доказать свою силу и готовность ты еще сможешь, для того не обязательно вступать в бой истощенным. Но когда еще ты сможешь дать своим воинам такой долгий отдых? Другого шанса может и не представиться. Ведь пока ты восстанавливаешься, их тоже не тронут.
Нолдо посмотрел на целителя и кивнул.
- Ты прав. Я не буду нарываться.
***
На следующее утро Маирон пришел посмотреть на Маитимо и, несмотря на всю свою ненависть к нолдо, был рад тому, что эльф очнулся. Хотя заслуга в этом опять принадлежала целителю, недавнему тихоне.
- Ты долго лежал в забытьи, - обратился Волк к нолдо. - Многие уже думали, что ты умрешь. Вижу, теперь очнулся. Мы все рады этому, Маитимо: у Владыки, как ты знаешь, есть планы на тебя, - Маирон не старался специально зацепить фэанариона, иначе говорил бы совсем иные вещи, но и не сказать что-то 'обнадеживающее' не смог. Даже несмотря на то, что Энгватар стоял рядом и всем видом показывал: 'Рано'. Однако Волк и правда мог сейчас лишь грозиться и потому закончил: - Но пока... отдыхай, Маитимо.
- На твое счастье, - усмехнулся Маитимо, - я не умер, хотя, полагаю, ты успел испугаться. Но я не забыл ничего, Саурон. Ни твоих, ни своих обещаний.
'Ты должен освободить Верного', - напоминал нолдо.
- Я тоже ничего не забываю, - уверил Маитимо Волк с невозмутимым видом. Думая про себя, что нолдо сумел извернуться так, что первым приходилось исполнять клятву самому Маирону. - Но пока... ни для чего еще не время, тебе вначале требуется лечение. - Иногда присутствие Энгватара было полезным для Маирона. - Как думаешь, целитель? - Волк назвал Энгватара не по имени, а так, как его, до возвышения, раньше звали все. - Ускорят ли восстановление Маитимо встречи с его воинами?
- Да, - чуть удивился Энгватар. Он не ожидал от Маирона такого вопроса.
- Хорошо, - откликнулся Волк. - Я сообщу об этом Владыке и устрою для Маитимо такую встречу... позже.
Целитель вопросительно поднял бровь.
- Не все же тебе, верно? - поинтересовался Маирон.
А Маитимо только и мог, что мысленно сжать зубы и стараться не выказать злости внешне. Саурон отпустит пленника, как и обещал, но вначале будет пытаться выжать из него сколько может или хотя бы заставит страдать и будет держать здесь.
Однако Маитимо не собирался уступать и сдаваться.
- Не только ты, Саурон, узнаешь нас, но и я теперь знаю тебя лучше, - словно невпопад сказал фэанарион, но эльф знал, что Саурон все поймет: больше тварь его так не проведет, как случилось с оруженосцем...
Маирон сделал вид, что не понял эльфа, и вышел; Энгватар снова остался вдвоем с Маитимо.
- Он что-то задумал против вас, - почти утвердительно произнес целитель, озабоченно глядя на Маитимо. - Но сразу это исполнить не сможет, и, возможно, я смогу разузнать его планы.
Правда, в этот раз Энгватару ничего узнать не удалось - видимой подготовки ни к чему не было.
***
И потянулись дни.
Сначала Маитимо почти только и делал, что ел да спал. Но со временем начал все больше бодрствовать и тосковать. Конечно, нолдо не стал бы жаловаться сам, но Энгватар заметил и тоску, и подавленность Маитимо, хотя и молчал об этом, не делая ничего, чтобы помочь фэанариону. Они и без того сблизились сильнее допустимого, и Энгватар делал многое по просьбе Маитимо... а порой и по собственной инициативе... Но тоска для пленника - не неизбежность ли? И не стоит ли радоваться, что не происходит ничего худшего?
При этом целитель знал, что пройдет какое-то время, и к Маитимо зайдут посмотреть, в каком он состоянии, так что камеру постепенно пришлось вернуть к прежнему виду. Пропали лишние подушки, ткани драпировок, за которыми словно скрывались окна, другие вещи, обращавшие камеру в комнату; мягкую постель сменила простая лежанка.
Вскоре посмотреть на то, как поправляется Маитимо, и правда пришли: Маирон (что было ожидаемо, раз Волка назначили дознавателем Нолдорана) и Мордотйар (что несколько удивило целителя). Возможно, Владыка не слишком доверял докладам Маирона и его подручных?
Увидев, что нолдо больше не выглядит исхудавшим и бледным, и услышав - мол, да, силы возвращаются, но нужно еще время, - умаиар заговорили с Маитимо уже иначе, угрожающе. А Маирон намекал, что Верных ждут тяжкие дни. На деле их положение не изменилось, как разузнал для Маитимо Энгватар, - нолдор сидели в тех же камерах поодиночке и, вероятно, тосковали, но ничего худшего.
Энгватару удалось устроить еще пару кратких встреч то с одним, то с другим Верным под тем же предлогом - ради выздоровления Маитимо. Но на большее целитель не осмелился.
А умаиар стали заходить с тех пор чаще (обычно все же Маирон, который мог выслушивать насмешки, не выходя из себя). Однажды, сочтя, что время пришло, Волк сказал, что пора устроить Нолдорану встречу с Верными. Чтобы он выздоровел еще скорее.