Иллюстрация к главе (скопируйте ссылку и вставьте в браузер вручную): https://www.instagram.com/p/CU2T42xl80b/?igshid=YmMyMTA2M2Y=
Та же иллюстрация в ВК: https://m.vk.com/photo135497363_457239410?rev=1&post=135497363_219&from=profile
Нолдо вновь оказался в 'своей' камере вместе с Энгватаром.
- Кажется, все прошло хорошо, - заметил Маитимо. - Поздравляю тебя с успехом. И спасибо за Верных, - умаиа вовсе не был другом, он только что страшно пытал эльфа, но он был полезен, через него можно было многое получить для Верных и для себя, и против Саурона.
Умаиа чуть наклонил голову.
- Да, все прошло более чем, более чем хорошо. Но когда ты сказал, что у тебя есть тайна с кем-то, но не с союзником... ты говорил о Маироне, так? - Энгватар наконец мог не скрывать удивления. - Ты великолепен: такую крупную рыбу насадил на крючок. Теперь он на крючке и у меня: я пригрозил рассказать, что у вас сговор, если он надумает мне мстить.
- Спасибо, - усмехнулся эльф, совсем не ждавший похвалы. - Да, он и правда у меня на крючке, потому он так и вышел из себя последний раз. Да и ты... можешь требовать от него большего, чем просто не мстить. Но не сейчас, жди до тех пор, пока он не перестанет быть мне нужен. А после - он твой.
***
Маитимо был прав. То, что Энгватар не будет доносить о союзе Маирона и главного пленника, стоило большего, чем просто возможности обезопасить себя от мести... Все менялось так стремительно! Только что Энгватар был тем, к кому Маирон мог прийти и потребовать, чтобы целитель лечил кого-то быстрее, и Энгватар должен был подчиняться, а если по какой-то причине не мог, то выкручиваться. Теперь же сам Энгватар мог требовать от Маирона, и выкручиваться придется уже ему. А вот не стоило недооценивать того, кто наделен малым могуществом среди умаиар, армию не поведет и обширные земли не омрачит. И пленника недооценивать - тоже не стоило.
Однако Энгватар оторвался от приятных мыслей: Маитимо после когтей Маирона, конечно, не мог быть исцелен сразу же, в зале; ему все еще требовалось лечение. Так что Энгватар велел привести четверых воинов - 'показывать им, чего достиг с Нолдораном', - а сам принес все, что было необходимо для лечения.
Когда пленников привели, целитель распорядился посадить самого буйного в клетку, что была мала для всех, а остальных привязать снаружи за обе руки и обе ноги (орки исполнили приказания со всем усердием - они берегли свои шкуры).
Когда же орки вышли и нолдор остались с Энгватаром, они, не стесняясь, приветствовали друг друга, и оруженосец первым спросил новости о том, кто был освобожден. Конечно, спросил через осанвэкэнта.
***
Маитимо улыбался, видя своих друзей. Это было совершенно безумное место, где к радости нужно было идти через боль. Лорд касался руками Верных, и они обнимали его в ответ, и их было только четверо, четверо - не пятеро!
- Мне сказали, что один из моих Верных погиб: попробовал бежать и сорвался в шахту. Но вряд ли это дурные вести. Я уверен, что сейчас он в безопасности, что сейчас у него все хорошо, - нолдо мог говорить лишь иносказаниями, но верил, что этого достаточно.
А после друзья были рядом с ним, пока длилось лечение, и не было боли, только покой и тепло, и руки друзей на его плечах и кистях.
- Саурон убьет тебя, - в ужасе сказал Вэриндо.
- Нет, - качнул головой Маитимо. - Нет, это было бы слишком легко. Но главное, что я все еще не боюсь и держусь. И... то, что он делает с тобой, мне кажется, много хуже. Но ты тоже держишься, и каждому здесь я сказал, что ты герой.
Юноша был горд тем, что говорил о нем его Лорд; и для всех них было радостью обняться, сжать руки друзей или хлопнуть по плечу. А Вэриндо был счастлив, что они могли встретиться без Саурона, стоящего рядом и изучающего их. Они могли говорить друг с другом, долго и почти свободно - разве это не стоило того, чтобы заключать союз с Энгватаром и говорить с ним, как с союзником? О том, как Энгватар мучил их Лорда в присутствии Моринготто, Верные не знали.
***
Перед тем, как пришло время расставаться, Маитимо обратился к товарищам, вынужденный заговорить о тяжелом:
- Я хотел бы, чтобы мы расставались светло, но все должны думать, что вы здесь страдали, видя продолжение моих пыток. Увы, впереди еще полоса тьмы, прежде чем станет лучше. Моринготто будет давить на меня через вас и на вас через меня. В первую очередь... это коснется Вэриндо. Держись, мой оруженосец, мы выстоим. Нельзя не выстоять: то, что ждет сдавшегося, само по себе бесконечное мучение. Я увидел это сегодня. Увы... наши раны - это единственный наш шанс на встречу. Но помните, что для всех Энгватар... имеет особую власть надо мной, и злить его не стоит.
- Да! Они могут давить, но не могут заставить! - откликнулся оруженосец.
- Мы выстоим, - кивнул старший из нолдор, а командир второго отряда спросил:
- Ты видишь, что мы можем сделать против Саурона? - он подчеркнул 'мы', то есть они четверо. Маитимо и так боролся с ним. И как ни странно это было для эльфов, но боролся даже Энгватар.
- Нет, - ответил Маитимо, - я не знаю, что можно запланировать против Саурона. Он очень осторожный, и часто я просто импровизирую.
Эльфы обнялись на прощание, и Энгватар поочередно закрепил каждого из Верных на клетке. Маитимо до последнего обнимал за плечи стоящего к нему спиной оруженосца, словно желал закрыть от всех бед мира... но, в конце концов, и Вэриндо заперли в клетке.
- Тэнна мэта! - воскликнул Нолдоран и лег на стол, просунув ноги, а потом и руки в крепления.
Энгватар впустил в камеру орков, и те, глумясь над нолдор, растащили их по камерам.
***
Когда Верных увели, эльф еле дождался, чтобы Энгватар снял с него все ремни и помог добраться до лежанки - уже простой и жесткой, но все еще лежанки, а не груды соломы в углу, как у остальных пленников. Эльф заснул, когда едва лег, а может, даже еще ложась: и пытки, и исцеление отнимали много сил. Нолдо видел, что его тело тает, что упражнения не помогают, несмотря даже на сносную еду, потому что хроа было утомлено постоянным восстановлением. Однако эльф знал, что отдых может получить только за счет Верных, если тварь переключится на них.
***
Спал Маитимо долго. Но проснулся от того, что его схватили и потащили куда-то. Нолдо научился быстро реагировать, быстро просыпаться и сразу понял, куда и зачем его ведут. И похолодел внутри. Но упираться не стал. Видимо, Саурону запретили использовать орков лишь при допросе, но не как конвой.
Оказавшись в застенке, эльф посмотрел на умаиа:
- Давно не виделись.
***
Орки привели Маитимо, но дальше порога не пошли. 'Хотя бы не пришлось тащить самому', - со злостью думал Маирон. Он сам приковал фэанариона к креслу, а дальше орки ввели связанного Урунмэлдо. Орки вышли, и Маирон закрепил оруженосца на вертикально стоящей дыбе, так, чтобы щенок стоял с поднятыми руками.
- Пришло время платить, Маитимо, - усмехнулся умаиа. - И если ты думаешь, что платой была обожженная рука или те смешные раны от когтей и лечение, то ты ошибаешься. Если ты ждешь как расплаты пытки для себя, то и здесь ты тоже ошибся... Ты прав, тебя все равно нужно будет допрашивать. Как ты и сказал, это неизбежность, не расплата. И потому, специально для тебя, я придумал нечто особое, и Владыка одобрил мой план.
Волк сделал паузу и начал вращать ворот, поднимая Вэриндо в воздух, так что юноша повис на руках.
- Твой драгоценный оруженосец, - неспешно продолжил Маирон, - будет казнен. Впрочем, он еще может сохранить жизнь и даже получить избавление от всех пыток, если отречется. Что скажешь?
- Я... - голос Вэриндо все же на миг прервался. Больше от неожиданности, но Маирон довольно улыбнулся Маитимо: мол, видишь, он уже не так уверен! Но через миг мальчишка продолжил. - Я умру за тебя, мой Лорд.
***
Когда Урунмэлдо ввели и закрепили на дыбе, Маитимо пожалел, что так спокойно себя вел. Когда Саурон сказал, что задумал, Король дернулся в бешенстве.
- Ты не посмеешь, - яростно отрезал Маитимо. - Ты освободишь Урунмэлдо, тварь, так же, как освободил моего первого воина. И если нет, то помни, что я защитил тебя от Моринготто, но я могу тебя и выдать. Я могу сказать твоему хозяину, что мы вдвоем обманули его: пусть потребует от тебя показать, как ты потерял надо мной контроль в тот раз. - Эльфа колотило от гнева и... страха за Верного. Каким-то внутренним чутьем нолдо понял, что казнь не будет быстрой и легкой, что Урунмэлдо будут истязать, пока тот не умрет... или не откажется... но он не откажется. И Маитимо сам чувствовал себя волком, способным вцепиться зубами в шею Саурона, если бы только была возможность. - Отпусти Урунмэлдо на свободу, и я буду молчать перед Моринготто.
Умаиа улыбнулся почти ласково.
- Поздно, Маитимо. Я известил Владыку, и я обещал ему: мальчишка умрет, если ни один из вас не отречется. Пути назад отрезаны, - умаиа поднял голову и посмотрел на подвешенного и пока терпеливо переносящего боль Вэриндо. - Поздно.
Умаиа снова подошел к вороту, немного покрутил туда-сюда рукоять, словно выбирая наилучшую меру растяжения. На деле он просто развлекался.
- Полагаешь, Маитимо, - продолжил Волк, - я глупец, которого можно сколько угодно подлавливать одним приемом? Я недаром не предупредил тебя заранее, чтобы у тебя не было времени придумать, чем ответить, и теперь ты проиграл. Но и это еще не все, Нолдоран. Ты не представляешь себе, насколько многообразны те способы, которыми я могу казнить Вэриндо. И длительность тоже может быть разной. Например, я могу применить яды, которыми пользуются кое-какие пауки... Если взять их в нужном соотношении, мальчишка будет умирать дольше месяца, и все это время станет для него непрерывной пыткой, неспешным перевариванием живого тела, от ног к голове... Или... - теперь Маирон хищно скалился. - Или ты обещаешь мне молчание обо всем, что было. И тем ты избавишь Вэриндо от ядов и сократишь длительность его казни.
Маитимо слушал Саурона и хотел взвыть в голос от бессилия и ужаса. Но последние слова твари вдруг вернули нолдо почву под ноги.
То, что тварь обещала сделать с Урунмэлдо, было более чем чудовищно, это казалось невозможным, но эльф поверил на слово, что казнь может быть очень долгой и страшной. Вот только - то, что Саурон потребовал молчания в обмен на быструю казнь, говорило о многом. О том, что тварь и правда боится угрозы. А раз так - это оружие для Маитимо, которым нужно пользоваться.
И эльф улыбнулся, сидя в своем кресле, расслабившись и откинувшись на спинку.
- С тобой не нужно придумывать ничего нового, Саурон. Ты настолько глуп, что с тобой один и тот же фокус можно проделывать до бесконечности, - нет, эльф вовсе не считал себя умнее умаиа, как и не считал Саурона глупцом, но пусть враг так думает. А еще лучше - пусть злится от унижения и делает ошибки от злости. - Я не буду покупать быструю смерть Верного таким обещанием. К чему? Урунмэлдо, - о если бы тварь знала смысл этого имени! - мой оруженосец, и он выдержит все, что ему суждено будет испытать, а я потом с удовольствием посмотрю, как все то же самое Моринготто провернет с тобой. Более того, я еще и советы давать буду. Думаешь, ради такой возможности поменяться с тобой местами я пойду на меньшее, чем свобода оруженосца? Сам теперь думай, как выкручиваться, или готовь свою шкуру.
Маирон покачал головой.
- Я обещал, что твой оруженосец умрет, и он умрет. Вы так трогательно верите друг в друга? Что ж, я иду за ядом, - Маитимо прикидывался, что ему безразлично, что именно будут творить с оруженосцем, но Маирон знал и чувствовал, что это не так.
- А ты, Урунмэлдо, запомни: муки, что ты испытаешь, ты вынес не за верность Лорду, не за то, что он не хочет склониться перед Владыкой Севера. Нет. Нэлйафинвэ обрекает тебя лишь потому, что хочет потягаться со мною, мечтает потешить свою ненависть ко мне. Ничего более. Ты для него лишь инструмент.
Но Маитимо не обратил внимания на подначки Саурона (это в отношениях Саурон-Моринготто слова про использование были правдой, не в отношениях Верный-Лорд). Однако Саурон не собирался сдаваться без боя, и Маитимо рвался дать твари этот бой.
- Ты обещал? - нолдо с трудом говорил спокойно, а не шипел от ярости. - Так вот, Вонючка, я клянусь тебе. Если ты не выполнишь того, что я от тебя потребую, я выдам тебя Моринготто и более того, выдам, насмехаясь над глупостью Моринготто (о, поверь, я смогу его довести до белого каления), так что он не просто покарает тебя, но с такой жестокостью, что весь Ангамандо содрогнется и запомнит твою казнь.
И все же... Саурон был прав - Маитимо не сможет в этот раз победить до конца... Саурон не нарушит свое слово, так как и это будет грозить ему не меньшими карами. Однако ужас момента не ослепил Маитимо - Саурон обещал, что убьет Вэриндо, и, видимо, ничего нельзя будет сделать с этим. Как ни страшно, но нужно было признать - Урунмэлдо, скорее всего, погибнет. Только не так, как хотят твари. И если не удастся спасти оруженосца, то хотя бы Маитимо спасет другого Верного. Своей клятвой фэанарион также отрезал себе пути к отступлению.
- И вот чего требую от тебя я, Саурон. Ты поклянешься, что не можешь сохранить жизнь Урунмэлдо, что у тебя нет ни малейшей возможности сохранить ему жизнь. И если это не так, ты освободишь Вэриндо. Если же так... - Маитимо хотел смотреть на оруженосца, но не смел отвести взгляда от Саурона, - то Урунмэлдо умрет, но умрет легко и быстро, у меня на руках. А другого из моих Верных ты освободишь. Без дополнительных условий и обмана, и отчитаешься об его освобождении передо мною через осанвэкэнта.
***
Маирон был зол - пленник все еще угрожал ему.
Умаиа оставил свою игру с воротом дыбы и подошел к Маитимо. О, он прекрасно знал, что мог бы сказать ненавистному фэанариону: 'Я буду говорить с Владыкой раньше тебя, и я заранее расскажу о твоем замысле. О том, что ты так жаждешь, чтобы он покарал меня, что придумал ложь, которая будет порочить меня в глазах моего Владыки и будет издевкой над ним самим. И я предупрежу, что если Мэлькор поступит, как ты хочешь, то, фактически, позволит тебе управлять им... Уверяю тебя, Маитимо, Владыка не станет терпеть этого...' Но все эти слова умаиа были лишь мечтой. Потому что проклятый фэанарион поклялся, и с этой клятвой теперь придется считаться. И, насколько Волк успел изучить Маитимо, нолдо от своей клятвы не отступится и доведет задуманное до конца, так или иначе...
И потому Волк, сжав зубы, выдохнул через нос, а потом сказал:
- Клянусь, - лицо умаиа исказила злоба, - что уже не могу оставить Вэриндо в живых. Есть мое обещание и приказ Владыки, который я не могу нарушить или ослушаться, даже если бы хотел.
- А тобой... мой Лорд все же может... управлять! - отозвался Вэриндо, превозмогая боль. - Словно собакой.
Маирон сжал зубы и продолжил:
- Клянусь, что второй твой воин станет свободен, и также клянусь, что Вэриндо умрет легко и быстро, у тебя на руках... Если и ты принесешь клятву молчать и больше не пытаться требовать от меня чего-то за это молчание.
И Маирон снова отошел к дыбе, и ее ворот завращался обратно, ставя оруженосца на землю.
- Твоя очередь, Маитимо, - выдавил из себя Волк.
Саурон поклялся, и Маитимо сжал кулаки, не замечая этого, не чувствуя боли. Оруженосец был обречен... но держался, даже смеялся.
- Ты отважен, друг мой, - Лорд с болью и гордостью посмотрел на Урунмэлдо, прежде чем повернуться к Саурону. Оруженосца опустили на пол, и тот криво улыбался перекошенному Саурону, а Маитимо продолжал:
- Ты исполнишь все, как исполнил в прошлый раз, и через осанвэкэнта подтвердишь мне, что мой Верный получил свободу. И тогда, клянусь, я не скажу Моринготто или другим Темным о том, как прикрыл тебя, не скажу им о твоей лжи. Но если ты еще совершишь ошибки, я буду ловить тебя на них.
***
Маирон держал себя в руках, но он был в бешенстве.
Его опять заставляли, опять потешались над ним. И ему действительно придется подстроить новое освобождение кого-то из фэанорингов - Маитимо четко обговорил все условия. А взамен он добился того, что Маитимо никаким образом не выдаст всего, что было. Но не того, что будет. И все же одну лазейку умаиа нашел. И со злорадной усмешкой смотрел на Урунмэлдо. А тот вновь возносил своего господина:
- Ты победил его, мой Лорд... мы победили, - боль в руках и плечах все еще ощущалась, но она не мешала радоваться. И тому, что один из его товарищей будет свободен, и тому, что... не будет страшной и мерзкой казни, что растянется больше, чем на месяц...
- Вижу, вы рады? - холодно усмехнувшись, осведомился Маирон. - Пожалуй, я дам вам еще причину для радости: я в самом деле не могу отменить казнь Вэриндо, но я в силах отложить ее. Ненадолго, правда, но все же я сделаю этот подарок, только ради вас. - И Маирон развел руки и торжественно сообщил: - Казнь Урунмэлдо откладывается, так как сейчас ему будет дан последний шанс образумиться: Урунмэлдо Вэриндо, оруженосца Маитимо Нэлйафинвэ, ждет его последний допрос.
***
Верный радовался. Он принял свою гибель спокойно, он радовался, что еще один его товарищ будет свободен. А Лорд смотрел на своего оруженосца, и комок застрял у него в горле. А слова Саурона... словно раскаленным железом обожгли самое сердце.
- Не смей, тварь! Не смей так делать! - и Король вновь рвался из кресла.
- Ты можешь отменить этот допрос, если согласишься поклониться Владыке, Маитимо, - Волк снова чувствовал власть, все снова возвращалось на свои места. - А тебя, Урунмэлдо, тебя спасет только отречение. Скажи, что Маитимо тебе больше не Лорд, и тогда я не посмею нарушить волю Мэлькора и пытать тебя.
- Никогда, лживая тварь! - с гневом и негодованием ответил юноша.
- Наивные глупцы! - засмеялся Маирон.
***
Вэриндо снова был вздернут на дыбу, и когти Маирона терзали уже его, нанося поперечные рваные раны. Неглубокие, не опасные, но для растянутого боль была сильной, и от тяжести тела раны раскрывались сами, еще сильнее разрывая кожу и мясо. А после Волк посыпал их солью и жег огнем, прикладывая к ранам угли или раскаленный металл. Жаль лишь, что все приходилось делать самому... Маирону нравилось лично заниматься пыткой и чувствовать трепет тела под руками, но совершенно не нравилось самому носить соль, воду (чтобы окатывать пленника и приводить его в чувство), разжигать огонь в жаровне... Это было не трудно, но сама необходимость делать это все была унизительна - для Волка это было постоянное напоминание о его неудаче и о торжестве Маитимо. Было это напоминанием и для самих пленных, а любая их победа придавала им силы.
Но сегодня Маирон не пытался кого-то сломать (чтобы... не портить самому себе удовольствие), сегодня Маирон мстил эльфам и хотел просто насладиться их болью и беспомощностью что-либо изменить. И все же Волк должен был следовать приказам Владыки:
- Скажи всего четыре простых слова, Вэриндо, и все закончится. Всего четыре простых слова: 'Маитимо мне не Лорд'. И ты получишь жизнь и исцеление без боли, и отмену всех пыток.
Маитимо понимал, что ничего не может больше сделать, чтобы защитить юношу от боли, и то немногое и последнее, что оставалось Маитимо, - во всем быть на стороне Урунмэлдо. И Лорд подхватил слова своего Верного:
- Саурон, ты дурак. Ты видишь, как мой оруженосец, младший из нас, верен мне? Разве после этого я смогу когда-либо отречься от его верности и склониться перед Моринготто?
- Не те слова, - только и ответил умаиа. Эти двое злили его, а пленники не должны были злить...
***
Тех слов, что Маирон хотел услышать, он так и не добился. Правда, он заранее знал, что шанс был невелик, иначе и не стоило бы просить дозволения о казни.
Опасные раны оруженосцу наносить было нельзя, доводить до беспамятства - тоже, и наконец допрос завершился. Маирон торжествующе улыбался тому, что нашел лазейку, но подлинного торжества не было. Щенок должен был умереть, умоляя, на коленях... Не так - героем, полным достоинства, на глазах своего Лорда, восхваляющего его...
Ворот закрутился, ослабляя натяжение, Волк разжал крепления, и Вэриндо упал на пол - он был не в силах стоять на ногах.
***
У Маитимо разрывалось сердце - в прямом смысле. Было так больно, словно, казалось, сердце действительно рвется в груди на части. Это было странно, но от боли в груди и сам Лорд говорил с трудом.
Было нестерпимо сидеть и смотреть на муки оруженосца. Но Лорд не мог сказать: 'Отрекись'. Потому что... Верный держался только на своей верности, и предложить ему отречься было бы тем же самым, что собственноручно нанести удар в спину. И потому Лорд повторял оруженосцу, словно не видя его мук:
- Держись. Держись, Верный. Я горд тобой.
И повторял это до тех пор, пока едва живого, залитого кровью Вэриндо не опустили на пол.
***
Смерть при непрерывной боли от ран, соли, ожогов не могла быть легкой. Чтобы исполнить клятву, Маирон был вынужден идти за зельем, снимающим боль, к Энгватару. Умаиа сделал вид, что оно требуется для обычной цели, для искушения - когда на одной чаше весов мука, на другой избавление от боли, за согласие - Маирон попросил дать ему что-то очень сильнодействующее, но не туманящее сознания.
Энгватар охотно дал снадобье - к облегчению Маирона, не спрашивая (Энгватар догадывался, что Маитимо мог добиться этого, а если и впрямь 'для обычной цели' - да пусть берет).
***
Когда Саурон вышел за обезболивающим, Маитимо, оставаясь прикованным к креслу, продолжал говорить своему оруженосцу:
- Ты все выдержал. Ты герой, и твой Лорд будет равнять свою верность Дому по тебе, Вэриндо.
Оруженосец попробовал ответить, подойти к Лорду или хотя бы подняться с пола, но не смог. Боль скручивала нолдо, и слабость не давала даже сесть, оперевшись о локти.
Но вскоре (действительно очень быстро) вернулся Саурон.
Когда Урунмэлдо, обессиленный и изрезанный, получил снадобье и уже не чувствовал боли, Волк отвязал и Маитимо: чтобы исполнить и эту часть договора, ведь Вэриндо должен был умереть на руках своего Лорда.
Маитимо получил свободу, но даже не думал бросаться на Саурона - чтобы не терять время, данное ему с Вэриндо. С удивлением фэанарион понял, что от нервного перенапряжения он с трудом стоит на ногах, и все же нолдо поспешил к своему оруженосцу и почти упал на пол рядом с ним. Осторожно обнял, посадил, прижимая к себе. Юноша был покрыт страшными ранами, его и касаться-то было страшно, но... теперь ему уже было все равно: боль ушла, а зажить этим ранам было не суждено... И Маитимо, сжимая в руке руку оруженосца, поднес ее к своим губам, целуя.
- Не надо, Лорд, это я должен делать, - серьезно возразил Урунмэлдо. После того, как боль отступила, юноша снова смог спокойно говорить.
- Не спорь, оруженосец. Не спорь, мой юный герой. Я восхищаюсь тобою, - ответил Лорд, прижимая к щеке руку Вэриндо со стертыми до ран запястьями и неотрывно глядя в глаза Верного.
- А я тобой, Лорд, - улыбнулся юноша.
Но Маитимо считал, что... это было неправильно... Ведь это Урунмэлдо, это он терпел и не сдавался, а фэанарион... просто сидел и смотрел...
Они сидели, обнявшись, почти не разговаривая и почти соприкасаясь друг с другом душами. Но длилось это недолго... Через несколько минут Верный вздохнул... и угас.
А Маитимо все так же сидел и прижимал к себе уже мертвое тело.
***
Маирон вынужден был пережидать эту сцену - как ему ни хотелось ее испортить. Но согласно договору, умаиа не мог мешать - оруженосец должен был умереть без издевательств.
Как только Вэриндо умер, Маирон вызвал орков, намереваясь отправить Маитимо обратно в камеру: добиваться от него уступок сейчас в самом деле было бессмысленно, а телесная боль могла, чего доброго, облегчить боль фэа.
Орки, которых пришло больше, чем нужно для перевода в камеру обычного пленника (поскольку парни боялись колдуна-голуга), попробовали забрать у Маитимо тело Урунмэлдо, но не тут-то было.
***
Маитимо было так тяжело наблюдать за пытками оруженосца, так глубоко он был вымотан эмоционально, что теперь эльф с трудом передвигался. И когда Урунмэлдо Вэриндо умер, в его Лорде словно все выгорело. Нолдо сидел, обняв тело, не имея больше никаких сил пошевелиться. Но странное дело, - стоило оркам начать отбирать у него тело Урунмэлдо, как в эльфе снова невесть откуда взялись силы, и чуть ли не больше, чем раньше.
Однако эльф не смог ими воспользоваться: сил у тела оказалось безмерно, но разум, который должен был их направлять, словно отошел в сторону. Если бы в тот момент нолдо мог думать, быстро и холодно, он, наверное, смог бы разметать орков и даже сразиться с умаиа, но Маитимо был целиком поглощен своим горем, и все его силы уходили на то, чтобы прижимать к себе мертвое тело.
Саурон поступил мудро, позвав толпу орков - у Маитимо было не так просто отобрать тело оруженосца, когда же орки это сделали, эльф рвался, как бешеный, в попытке добраться до Саурона. Но ему не дали, скрутили, обвязали в несколько витков веревкой ноги, связали за спиной руки.