Далеко от Церкви, на самой окраине страны, есть огромный Холм. На вершине холма раскинул ветви гигантский Дуб. Дуб этот был так стар, что даже Колдун не мог припомнить, когда он вырос. И всё же дерево выглядело молодым и могучим. Над холмом редко собирались тучи. Здесь всегда было солнечно и тепло. И нигде больше небо не казалось таким голубым, и воздух - таким свежим и чистым.
Этот холм был как будто зачарован: тот, кто был здесь хоть раз, непременно возвращался сюда снова. И не удивительно, ведь летом Дуб дарил благодатную тень, а трава под его шатром была столь мягкой и шелковистой, что подобной не найти во всей Стране. К тому же, всё лето в ней находили огромную и сладкую клубнику, которая, казалось, не убывает, хотя ведьмы прилетали сюда за ягодами для своих изделий, а Маг с Родника готовил на её основе особый клубничный квас, пользующийся огромной популярностью. Осенью сюда приходили за желудями, из которых делали бусы и занавески. Эти жёлуди отличались красивым блеском, и никогда не старели; и от них всегда исходил терпкий дубовый дух, дарящий бодрость и улучшающий сон, и напоминающий о лете даже в самые суровые холода. А зимой не было лучшего места для катания на санках и на лыжах, чем этот холм. Весной же тут расцветали самые прекрасные ландыши и фиалки, и все прилетали сюда за подснежниками, которые тоже, казалось, не убывают.
Но самой главной достопримечательностью этого места был, пожалуй, его коренной обитатель: высокий старик с длинной седой бородой. Говорил он не много, но его советы высоко ценились жителями страны, ибо всегда были кстати. Все считали, что только один Колдун мог бы сравниться с ним по мудрости, да и то не всегда.
Старика звали Друидом Святого Дуба. Но в Церкви не было известно, что он друид, и потому его прозвали Святым Отшельником. Архиепископ давно приглашал его в гости, и даже предлагал уступить ему место настоятеля мужского монастыря, но тот неизменно отказывался. Папа долго ломал себе голову, почему же так происходит, и, наконец, решил, что сей старец - человек необыкновенной скромности, от чего зауважал его ещё сильнее. А на самом деле всё было гораздо проще, - ведь друиды не могут надолго отлучаться от своих деревьев, иначе и те и другие умирают.
Изо всех жителей бывать здесь не любила лишь Святая Инквизиция, и не потому, что ей не нравились Холм или его обитатель. Просто-напросто это место было самое удалённое от Церкви, и добираться до него приходилось несколько недель, ведь Архиепископ заставлял монахов ходить пешком. И хотя братья терпеть не могли подобные прогулки, они вынуждены были их совершать, ведь Святой Отшельник был подозреваем в том, что он - друид (и не без оснований!).
Правда, зачастую Святую Инквизицию подвозили по дороге разные ведьмы, маги и колдуны, которые имели летающих домашних животных. А прибыв на место, монахи не торопились отбыть назад, чтобы не вызвать подозрений у Папы тем, что так быстро вернулись. Они валялись на травке и досыта лакомились клубникой, при этом не спеша допрашивая Друида. А когда, по их расчётам, приходила пора возвращаться, всегда находился попутчик с летающей тварью, и Святую Инквизицию доставляли назад в целости и сохранности, и очень быстро. Правда, монахи требовали, чтоб их высадили недалеко от Церкви, но так, чтобы Архиепископ этого не заметил. После обычной благодарности и взаимных прощаний попутчик отправлялся восвояси, а братья пару раз протискивались через колючие кусты, обмазывали друг друга грязью и, приняв на себя изнурённый вид, представали перед Настоятелем, жалуясь ему, что они напрасно проделали такой сложный путь.
Но однажды приключилась беда: страшный, невиданный доселе огненный смерч показался вдали. Он мог бы разорить всю страну, спалить её, и смешать пепел с землёй, превратив плодородный край в чёрную пустыню. Никто не сумел быстро остановить эту бурю, но на самом краю страны рос Святой Дуб, который принял весь удар на себя, и огненный смерч рассеялся, но дерево сгорело дотла. А рядом с пожарищем остался неподвижно лежать и Друид, ведь гибель Святого Дуба означала и его гибель.
В это время в Монастыре Святая Инквизиция спорила с Архиепископом. Дело было в том, что Папа увлёкся изготовлением святой воды, и поэтому ею были заняты все серебряные сосуды, и даже бочки и вёдра. А Инквизиторы были этим недовольны, рассуждая между собой, что фермерам некуда будет класть мёд, который они вот-вот должны привезти в качестве церковной десятины, и Прокуратор опять предложит им заплатить десятину морковью. Ему-то что, говорили они, а мы за всех страдай! Эту беседу случайно услыхал Папа, и заметил, что много сладкого есть вредно. Инквизиторы ответили, что они много и не едят, и вообще, некоторые святые питались только мёдом, и нет ничего зазорного в том, что монахи хотели бы такой же диеты. Архиепископ возразил, что они едят не только мёд, а ещё и пирожные, и другие сладости.
- Но ведь редко! - возмутились монахи.
- Не так уж и редко.
- Но мы могли бы отказаться от всех остальных сладостей, если Вы позволите нам есть только мёд.
- Вот и откажитесь. Попоститесь месяц, а я посмотрю, если у Вас всё будет хорошо, то, глядишь, и позволю вам придерживаться медовой диеты.
- Но, Святой Отец! Скоро же Пасха! А как же праздничное угощение?
- Вы ведь хотели питаться только мёдом?
- Ну да, в обычные дни. А на праздники...
- На праздники - тоже мёдом, и ни чем иным.
- Но ведь нас будут угощать, а если мы откажемся, то обидим хороших людей, а это нам не к лицу!
- А тогда это уже не диета, а разложение нравов, чревоугодие и лицемерие. И нужна епитимья во искупление.
- А что мы будем есть во время епитимьи, ведь нам можно будет только мёд?
- Ничего не будете есть.
- Нет, не надо! Мы передумали!
Архиепископ собирался было наложить на монахов очередную епитимью, дабы им впредь неповадно было роптать на свою диету, но тут их мирную беседу прервала неожиданно ворвавшаяся в Церковь толпа ведьм, магов и колдунов, которые что-то громко рассказывали, пытаясь перекричать друг друга. В целом Папа понял только, что случилась какая-то беда и срочно нужна его помощь. Тогда он попросил всех замолчать, кроме очевидцев.
Очевидец оказался только один: Маг с Вулкана. Он поведал Настоятелю такую историю:
- Я летел к Дубу, чтобы набрать земляники для изготовления особого сорта вина, и вдруг вижу - пожар! Ну, мы с моим драконом кинулись к реке, набрали воды, вернулись - а там уже всё само погасло, только Дуб сгорел. А Отшельник, - тут Маг оттёр скупую мужскую слезу, - Скончался!
- Он тоже сгорел?! Что же ты не вытащил его из огня, сын мой?!
- Нет, нет! Он внешне невредим. Дело в том, что погибло дерево... - тут Маг замялся, вспомнив, что Архиепископу нельзя выдавать тайну Друида, и закончил - А он, видимо, пытался его тушить и задохнулся в дыму!
- Не переживай, сын мой! Для того, кто верует во Всевышнего нет ничего невозможного! Это дело поправимое.
- Вы сумеете их оживить? - удивился Маг.
- Постараюсь с Божьей помощью.
- Но ведь Дуб совсем сгорел!
- Ничего страшного, восстановится твой Дуб! Но сначала мне хотелось бы взглянуть на всё это своими глазами.
Тогда все взобрались на Маговского Дракона и полетели вперёд, указывая дорогу, а следом за ними на Папском ковре-самолёте ехали Архиепископ и брат Даниил, захваченный им с собою на тот случай, если на месте катастрофы окажется какой-нибудь колдун, чтобы такового можно было арестовать. Прокуратор взял в дорогу небольшой сосуд со святой водою, для оживления Отшельника.
По прибытии на место происшествия ведьмы, маги, колдуны и друиды сразу же подвели Архиепископа к сгоревшему дереву. Но он не стал его трогать, заявив:
- С Дубом потом разберёмся. Он очень пострадал, поэтому понадобится много святой воды.
Делать нечего, пришлось привести Настоятеля к мёртвому Отшельнику. Но сколько Архиепископ ни молился, сколько не брызгал Друида Святой Водою, тот так и оставался хладным трупом.
- Да, случай тяжёлый, - наконец, констатировал Папа, - Наверное, придётся перенести его в Церковь и оживлять по методу пророка Елисея.
- Но, может, вы пока оживите дерево?
- Нет, дети мои! Дерево подождёт, куда важнее человеческая жизнь!
И сколько его ни упрашивали, Прокуратор стоял на своём. Тогда все разбрелись с удручённым видом, при чём брат Даниил тоже ушёл, решив выяснить у Профессора научные причины Архиепископской неудачи, и только Колдун не потерял надежды уговорить Настоятеля. Он гнул своё:
- Надо оживить хотя бы дуб!
- Нет, почему же! Сперва оживим человека! - неустанно возражал Папа.
- Но вдруг его душа не хочет возвращаться на пепелище? - заявил, наконец, Колдун.
- Эх, сын мой! - Архиепископ укоризненно покачал головой, - Думаешь, я не знаю, что он друид? Напрасно ты так думаешь. Одного тебе не понять: все вы глубоко заблуждаетесь, считая себе не теми, кем являетесь. Вот, скажем, ты сейчас пытаешься убедить меня оживить дерево, чтобы ожил человек, так? И чтобы я не догадался, что оживляя дерево, оживляю человека?
Колдун смущённо замялся, пытаясь сделать вид, что ничего не понимает. Однако в глазах Папы читалась такая уверенность, что Колдун решил не притворяться.
- Это когда Вы догадались? - поинтересовался он.
- Я всегда это знал.
- А почему же Вы тогда не арестовали и не сожгли Друида?
- Сын мой! Для того и существует вера, чтобы возвращать заблудших овец на путь истинный! Если я буду сжигать тех, кто ошибается, то нужно будет сжечь всех! Вот, скажем, ты искренне считаешь себя колдуном. А на самом деле ты не колдун!
- Только никому этого не говорите, - с трудом выдавил Колдун, ошарашенный Архиепископской прозорливостью, - Я уже давно маг, но привык считаться колдуном, меня все так называют, не выдавайте меня, хорошо?
- Эх, сжечь бы тебя за такие слова! - вздохнул Папа.
- Но Вы же сами сказали...
- Я сказал, что ты НЕ колдун! А считаешь себя магом, но ты НЕ маг!
- А кто же я тогда? - удивился Колдун.
- Ты обычный человек и добросовестный прихожанин.
- За что же тогда меня сжигать?
- Да за твою непутёвость, за что же ещё! До тех пор, пока вы будете считать себя ведьмами, магами и колдунами, вы останетесь на подозрении у Святой Инквизиции, и мы будем проверять вас. Ведь пока вы не перестанете считать себя нечистью, остаётся возможность того, что вы когда-нибудь действительно станете теми, кем себя считаете, а вот за это я сожгу вас без сожаления!
- А как Вы это определите?
Архиепископ загадочно улыбнулся:
- А вот этого я тебе не скажу, чтобы в нужный момент ты не обманул меня!
Колдун захотел узнать, что же это за способ, не взирая на отказ Папы, и поэтому начал читать его мысли. Настоятель думал о драконах в арбузах. Это было совсем не то, на что рассчитывал Колдун. "А может, он и не знает, а только пугает меня!" - решил Колдун.
- Напрасно ты так думаешь, сын мой! - заметил Архиепископ, как бы в ответ на его мысли.
Колдун растерялся. "Неужели Папа может читать мысли?!" - пронеслось у него в голове. Он опять заглянул в помыслы Настоятеля, и снова обнаружил там только мысли о еде. "Очень странно" - решил Колдун, - "Кажется, он знает, что говорит, а на деле выходит, что и вовсе не думает об этом."
- А как Вы догадались, Святой Отец? - наконец спросил он прямо.
- А я и не догадывался! Мне Господь даёт нужные слова, а я их только повторяю, вот и всё! - ответил Архиепископ, лукаво усмехнувшись, - Но мы тут с тобою болтаем, а время летит. Не пора ли нам оживить нашего Друида?
- Пора-то пора, но как же быть со Святой Инквизицией? Когда мы оживим дерево, оживёт и друид, а они увидят это, получат свои доказательства, и сожгут обратно и то и другого, и все наши труды пойдут прахом!
- Ладно, давай сделаем так: пригласим их сюда, и пусть они оживляют Дуб, а я тем временем буду оживлять Отшельника, считающего себя друидом, вот и все дела!
- Это Вы здорово придумали! Брат Даниил уже здесь, а за братом Самуилом я сам слетаю!
- На метле?! - нахмурился Архиепископ.
- Нет, я одолжу у Профессора ковёр-самолёт! - честно ответил Колдун. Дело в том, что сначала он хотел действительно слетать туда на метле, но своим подозрением Папа напомнил ему, что обратно-то инквизитор не полетит на метле, так что следует воспользоваться другим средством передвижения.
Тем временем Профессор и тот, кто с Крестом обсуждали сложившуюся ситуацию. Оба они слегка недоумевали по поводу Архиепископской неудачи с оживлением, но оба знали причину этой неудачи, и, тем не менее, оба сомневались в действительности этой причины: брат Даниил, - потому, что у него не было доказательств, что Святой Отшельник является друидом, а Профессор - потому, что все научные книги отрицают существование подобной связи между деревом и человеком, а значит, и само существование друидов. В тот момент, как к ним подошёл Колдун, инквизитор чуть не подловил Профессора на том, что ему известно, что Отшельник - друид, и поэтому знаменитый учёный вызвался сам слетать за братом Самуилом, чтобы отвязаться от вопросов брата Даниила. И потому на эти вопросы пришлось отвечать Колдуну, а уж он-то умел это делать.
Прибыв в Церковь, Профессор обнаружил невиданное зрелище: брат Самуил в поте лица таскал драгоценную святую воду и выливал её в Святой Родник!
- Что ты делаешь? - изумился Профессор.
- Освобождаю место для мёда! Только Вы Папе не говорите, ладно? - попросил брат Самуил.
- Но ведь эта вода нам сейчас очень понадобится для оживления Отшельника! Каждая капля дорога, а ты...
- Простите меня, пожалуйста! - только теперь инквизитор осознал свою вину, покраснел от стыда, и заплакал, - Я не подумал...
- Ладно, сейчас некогда тебя ругать! Быстренько тащи на ковёр всю воду, какая осталась, и иди сам: Папа хочет, чтобы вы приняли участие в оживлении.
- Правда? - не поверил своему счастью монах, - Он хочет, чтобы мы оживили Отшельника?!
- Некогда болтать! - прервал его Профессор, - надо быстрее действоќвать! Где тут у вас святая вода? Я помогу тебе её перетащить, только скорее!
Но на ковёр-самолёт поместилось очень мало святой воды, и когда они вернулись к Папе, тот заявил, что этого недостаточно, и тогда им вызвался помочь Маг с Вулкана, ручной дракон которого мог перевезти не только святую воду, но и саму Церковь в придачу.
А когда вода была доставлена на Холм, Святая Инквизиция немедленно приступила к оживлению. Дуб прямо на глазах стал возрождаться, ствол вытянулся и потолстел, ветви раскинулись даже шире, чем были до пожара...
Все были этому очень рады, кроме Колдуна, и не без причины: вот уже зазеленели листья, а Папа всё медлил. И только когда восстановился последний из сгоревших желудей, лишь тогда Архиепископ оживил Отшельника.
Колдун аж побледнел от волнения.
- Зачем Вы так рисковали? - спросил он.
- Я сделал это ради тебя. Не волнуйся, другие ничего не заподозрили. Но заметь, человек не ожил сразу по восстановлении дерева! Подумай об этом.
Тем временем все ведьмы, маги и колдуны от радости подхватили не успевшего опомниться Друида и стали его качать. Святая Инквизиция тоже была поднята на руки, но монахи очень боялись, что их уронят, вырывались и кричали от страха, поэтому их вскоре вернули на землю. Архиепископа тоже собирались было качать, но он быстро начал возводить благодарственные молитвы Богу, и его не осмелились тревожить. А жители Страны решили устроить внеочередной праздник в честь Архиепископа и Святой Инквизиции, и духовенству пришлось задержаться на Холме на целую неделю.
По такому случаю даже друиды собрались поздравлять Отшельника с возрождением, и Папу с успешным оживлением. Там были Друид Кривой Берёзы, Друид Серой Ольхи, Друид Старой Сосны, Друид Седой Ели и многие другие друиды, перечислять которых мы не станем, тем более, что они все очень похожи друг на друга. Особо стоит упомянуть лишь Друида Кленовой Рощи, который вот уже триста лет безвылазно сидел в своей роще, не появляясь на люди даже по большим праздникам, так что в Церкви не было известно о его существовании. И вот теперь у Архиепископа прибавилось прихожан, а у Святой Инквизиции - работы, ведь новый знакомый тут же начал подозреваться в том, что он - друид.
Когда Архиепископ и Святая Инквизиция вернулись, они обнаружили, что Святой родник замутнён. Оказывается, это драконы, воспользовавшись их отсутствием, прилетали к источнику, и макали в него свои хвосты, от чего поднялись муть и грязь. Дело было в том, что хвосты от этого росли больше, длиннее и красивее даже первого хвоста, а как известно, хвост - это гордость дракона.
То, что змии сии сотворили с церковным источником, страшно разгневало Архиепископа, и тогда он объявил, что есть драконьи шашлыки в мясоед - богоугодное дело, чем очень обрадовал Мага с Чёрной Скалы, который немедленно приступил к пуганию согрешивших драконов, ибо из их хвостов шашлыки получались гораздо вкуснее, и, по его словам, были уже не "высшего", а "самого высшего" сорта. Охота сия была очень даже успешной, ведь проводилась она с благословления Святой Церкви. А это означает, что многие драконы лишились своих хвостов. Но ручной дракон Мага с Вулкана избежал этой участи, ведь он-то ни в чём не был виноват, и поэтому ходил очень гордый своим первым хвостом.
От подобной кары драконы пришли в ужас и, собравшись все вместе, решили слетать к Папе покаяться и попросить пощады для своих хвостов. Однако все они не поместились бы возле Церкви, и потому решили отправить туда кого-то одного, который будет говорить от имени всех. Но никому не хотелось приближаться к святому месту, даже упоминание которого вызывало у любого дракона дрожь. И тогда они решили делегировать туда человека, которому полностью доверяют. И как вы думаете, кого же они избрали для этой нелёгкой миссии? - Правильно, Белого Мага! И он немедленно отправился выполнять их поручение.
Тем временем у Настоятеля проснулось вдохновение, и он, сидя за органом, сочинял духовную музыку. Брат Даниил стоял рядом и записывал новые ноты по мере их поступления. А брат Самуил со скучающим видом ходил вокруг, обмахивал иконы и вытирал пыль с музыкального инструмента. Выслушав горячую речь Белого Мага в защиту драконьих хвостов, Архиепископ сказал:
- Я не стану больше благословлять охоту сию, ежели обратятся твари эти к добру. Должны они будут помогать в богоугодных делах всем, кто их об этом попросит, и никогда не зариться на чужую собственность!
- Они согласятся, я ручаюсь за них!
- Не поручайся, сын мой, а вдруг они откажутся?
- Нет, я уверен, они согласятся, я-то их знаю, ведь иначе они не послали бы к Вам меня с этой миссией.
- Ну, ладно, если ты так уверен, не побоишься принести клятву на Священном Кресте?
- Конечно!
- Но учти, сын мой, если ложь произнесут уста твои, пострадаешь не только ты, но и они.
- Я не сомневаюсь, они никогда не отправили бы сюда меня, если бы их желание не было искренним.
- Ну, тогда я тебя благословляю, ступай, клянись!
- А разве Вы не пойдёте со мною, чтобы проконтролировать меня?
- Зачем? Я тебе доверяю! Ступай, сын мой, поклянись и возвращайся сюда.
- Какому-то подозрительному магу он доверяет, а нас так контролирует!- проворчал брат Самуил на ухо брату Даниилу.
- А может, у него сейчас просто нет времени: видишь же, он композиторствует! - возразил тот.
- Он-то наслаждается, а мне потом мучиться, это всё учить!- не унимался брат Самуил.
- Сын мой! Я вижу, ты отлыниваешь от работы? От Бога нам было завешано трудиться в поте лица своего, а ты стоишь тут и сам ничего не делаешь, и раба Божьего Даниила отвлекаешь! Придётся наложить на тебя епитимью! - заметил Папа.
- Ладно! Я пошёл клясться!
- Не спеши, сын мой, я пойду с тобою!
- Не надо, Святой Отец, не отвлекайтесь от дела! Я и сам справлюсь!
- Не думаю.
- Вы мне не доверяете? Почему?!
- Да потому, сын мой, что отяготил ты душу свою ложью: не собирался ты ни в чём клясться, а хотел лишь ввести меня в заблуждение!
- Откуда Вам знать, чего я хотел, а чего нет?!
- Всё очень просто: я ещё не сказал, в чём будет состоять твоя епитимья, а ты уже побежал. Кроме того, уж очень охотно ты пошёл клясться, это на тебя не похоже!
- А может, я решил исправиться!
- Вот хорошо, сын мой! Ты не представляешь себе, как порадовали меня твои слова! В честь такого случая я даже епитимью на тебя налагать не стану, только поклянись, что ты решил исправиться!
- Я... Но... Ну... - растерялся инквизитор, - Я... Это... Вы, что ли, мне на слово не верите?
- Охотно верю, но всё же желаю точно знать, насколько искренне намерение твое!
- Но я... Понимаете, я не... В смысле, я хотел бы, но...
Наверное, брат Самуил, побагровевший от стыда, и дальше тянул бы время, но в это время вернулся благополучно поклявшийся Белый Маг, и это спасло несчастного монаха от епитимьи, которая наверняка сильно выросла за то время, пока инквизитор пытался её избежать.
Белый Маг попрощался и пошёл извещать драконов о благополучном завершении их дела. Лишь одно ему не очень понравилось: он хотел поскорее успокоить этих тварей, но идти пришлось пешком, ведь Архиепископ отправил с ним Святую Инквизицию с небольшим ведром святой воды, дабы могли они освятить драконьи хвосты ради придания им прежней красоты. Хорошо, что они вскоре встретили Мага из Пещеры и он подвёз их на своей ручной химере.
Драконы были очень рады, что так легко отделались, и долго благодарили Белого Мага и Святую Инквизицию, которая аж покраснела от смущения. И в знак признательности довезли монахов до самого Плоскогорья.
С той поры драконы сильно присмирели. Прежде им очень нравилось стращать случайных путников струями горячего пламени, да сжигать мётлы у зазевавшихся Ведьм. Теперь же, всякий раз, как у них возникает подобное намерение, вспоминают они страшную охоту, и желание подшутить напрочь пропадает. Поэтому, если вы когда-нибудь попадёте в страну ведьм, магов и колдунов и увидите огромного огнедышащего дракона - не пугайтесь! Этот дракон не причинит вам вреда, наоборот, поможет чем сумеет, ведь он же дал клятву Папе!